Паскаль Фрэнсин. Белая ворона

   — Мальчишки тоже так считают! Ну, с ними-то я легко управляюсь. Это не то что математика, от которой у меня уже голова трещит.
   Помахав на прощание рукой, Энни побежала дальше по коридору.
   — Потом договоримся, ладно? — крикнула она.
   — Потом так потом, — ответила Элизабет.
   Она не стала писать статью о двойном свидании Энни. Вместо этого рассказала об отборочном конкурсе в команду болельщиц и отметила, что Энни Уитмен, Кара Уокер и Сандра Бэкон показали лучшие результаты. Статья, по мнению Элизабет, получилась самая безобидная, но когда вышел этот номер «Оракула», на нее внезапно напала разъяренная Джессика. Это произошло утром, когда обе собирались в школу.
   — Элизабет Уэйкфилд, — с демонстративным спокойствием начала она. — Если журналист публикует чушь собачью, несет ли он за это какую-нибудь ответственность?
   — О чем это ты? — не поняла Элизабет и, обернувшись, увидела, что гнев Джессики достиг уже точки кипения.
   — Что ты имела в виду, когда писала, что Дешевка Энни показала лучшие результаты на соревнованиях? — закричала Джессика.
   — Джес, все видели, что она классно выступила.
   — И совсем не все! Руководство команды было против.
   — Да ладно, «руководство»! Тебе лично она не понравилась. Но ты же слышала, как ей хлопали?
   — Ну еще бы! Ее дружки и хлопали. Где-то около двух сотен поклонников. И не одна я так считаю. Элен Брэдли полностью со мной согласна.
   — Охо-хо! — насмешливо подхватила Элизабет. — Уж не братец ли ей что-нибудь рассказал?
   — Не что-нибудь, а все! Дешевка Энни каждый день оправдывает свое прозвище — вот что он рассказал! — возмущалась Джессика, одновременно роясь в стенном шкафу сестры, откуда наконец выудила кофточку, которую искала.
   — Извини, Джес, — ответила Элизабет, — но я пишу то, что вижу. А видела я то, что Энни привлекла к себе наибольшее внимание на конкурсе. Таковы факты.
   — Пускай. Но она никогда не будет в моей команде! Это тоже факт, — огрызнулась Джессика.
   — С чего ты взяла?
   — Я это знаю!
   И прежде чем Элизабет успела задать ей очередной вопрос, Джессика скрылась в ванной и захлопнула дверь.
   «Хорошо бы Энни так увлеклась каким-нибудь парнем, что забыла о команде болельщиц», — подумала Элизабет и горестно вздохнула. Но тут же прибавила про себя: «Скорее Тихий , океан высохнет и превратится в пустыню».
   Элизабет шла по главной аллее школы. Вдруг сзади на нее наскочила Энни Уитмен и с размаху обняла за плечи.
   — Я получила по математике «отлично»! Ты теперь у меня Женщина Года!
   Значит, несмотря на нескончаемые свидания, Энни все же справилась с математикой. Элизабет приходила к ней два раза, тщательно скрывая свои посещения от Джессики.
   Вспомнив об этом теперь, она шумно вздохнула. Во второй раз, стоило им разложить учебники, как затрещал дверной звонок. Энни отворила дверь, и на пороге появилась маленькая седовласая старушка.
   — Энни, дорогая, — робко произнесла она. — Боюсь, я снова потеряла очки.
   — Не беспокойтесь, миссис Иоргенсон, — сказала Энни, ласково положив руку ей на плечо. — Я ведь всегда их нахожу, правда? Лиз, подожди минутку, ладно? — извиняющимся тоном произнесла она, обернувшись к Элизабет.
   Та улыбнулась.
   — Иди-иди. Конечно, подожду. Мне есть чем заняться, пока ты охотишься за очками.
   Через минуту после ухода Энни к соседке Элизабет услышала, как в замке входной двери повернулся ключ.
   «Ой, не надо! — мысленно взмолилась она. — Мне теперь только не хватало беседы с миссис Уитмен и этим Зови-меня-Джонни!» Оба были ей неприятны, и она радовалась, что в прошлый раз избежала встречи с ними.
   — Салют, котенок, вот и я! — воскликнула миссис Уитмен, вихрем влетая в комнату. За ней облаком плыл аромат ликера и духов. Слава Богу, она была одна.
   Увидев сидящую на белой софе Элизабет, она одарила ее улыбкой безмерного восхищения.
   — Очень, очень рада… хм… — и внезапно нахмурилась. — Нет-нет, ничего не надо говорить. Я вас хорошо помню. Вы… Да-да, припоминаю…
   — Элизабет Уэйкфилд, миссис Уитмен.
   Немедленно последовала еще одна восхитительная улыбка.
   — О, как же, как же! Очаровательная подруга Энни с очаровательным именем Элизабет!
   «Прошу тебя, Энни, возвращайся поскорее!» — безмолвно молила Элизабет.
   — А где мое чадо? — спросила миссис Уитмен.
   Радуясь, что обсуждение ее очаровательного имени закончилось, Элизабет объяснила, что Энни пошла помочь соседке.
   — Могу голову дать на отсечение, что опять явилась эта рехнутая старуха Иоргенсон! — брезгливо поморщилась миссис Уитмен. — С какой стати Энни позволяет этой особе надоедать — для меня полнейшая загадка. По-моему, гораздо приятнее поболтать с такой обворожительной подругой, как вы, деточка. Как она вернется, я скажу, что очень невежливо было оставлять вас одну.
   — Ой, что вы, миссис Уитмен, все нормально, — испугалась Элизабет. — Правда, нормально! Мне кажется, Энни молодец, что помогает пожилой даме.
   «А вам было бы полезно кое-чему поучиться у вашей дочки!» — добавила она про себя.
   — О, безусловно, — подхватила миссис Уитмен, тут же меняя свою N точку зрения. — Моя Энни всегда такая. Любому готова подарить свое время, и совершенно бескорыстно! Я тоже говорю ей: будь ко всем внимательна, и все будет хорошо.
   «Что-то непохоже!» — подумала Элизабет.
   Миссис Уитмен грациозно расположилась в кресле с велюровой обивкой, на темно-синем фоне которой ее белые слаксы и белая шелковая блузка с широкими рукавами выглядели очень эффектно. Одного взгляда на эту женщину, ее одежду и осанку было довольно, чтобы увидеть в ней профессиональную фотомодель.
   — Вы мне расскажете, Элизабет, про вашу дружбу с Энни? Давно вы подружились? — При этих словах ослепительная улыбка снова озарила ее лицо.
   Застигнутая врасплох, Элизабет растерянно заморгала.
   — Понимаете, миссис Уитмен, мы с Энни знаем друг друга около года. Мне она нравится, но нас вряд ли можно назвать подругами. — И, заметив разочарование на ее лице, поспешно добавила:
   — Просто Энни на целый год младше меня. Ее подруги, должно быть, учатся с ней в одном классе.
   Миссис Уитмен ненадолго замолчала.
   — Наверное, вы правы, Элизабет, — задумчиво сказала она. — Вернее, я надеюсь, что это так и есть. Просто я ни разу не видела ни одной из ее подруг.
   Затем снова зависла недолгая пауза. Наконец миссис Уитмен продолжила разговор:
   — Можно задать вам несколько вопросов об Энни?
   Элизабет очень хотелось ответить «нет!».
   — Да, — ответила она.
   — Скажите, к моей малышке… так сказать… хорошо относятся в школе?
   — К вашей дочери? — в замешательстве повторила Элизабет.
   — Да, я хочу знать: пользуется ли она успехом в обществе?
   «Еще как! — подумала Элизабет. — Лучше бы поменьше».
   Интересно, обращает ли миссис Уитмен какое-нибудь внимание на то, в котором часу ее дочь заявляется домой? Видно, она искренне беспокоится об Энни, но надо же уделять дочери хоть немного времени! Скорее всего, ей это и в голову не приходит. Она чересчур увлечена своими собственными проблемами.
   — Мне кажется, я не совсем тот человек, который может вам что-нибудь объяснить, — уклончиво ответила Элизабет. — Но, на мой взгляд, Энни пользуется большим успехом.
   Миссис Уитмен облегченно вздохнула.
   — Ужасно рада это слышать! Я так тревожусь о судьбе моего ребенка! Но, к сожалению, у меня настолько плотный график, что на нее совсем не остается времени!
   «Моя мама тоже очень занята, — хотелось возразить Элизабет. — Но для нас с Джессикой у нее всегда есть время».
   — Притом я же не одна. Есть еще Джонни.
   При упоминании о Джонни Элизабет снова поежилась.
   — А мне было бы так приятно, если бы Энни почаще приглашала к нам своих подруг, — продолжала миссис Уитмен. — Можно устраивать здесь небольшие вечеринки, как это принято у других детей. Так ведь?
   — Не знаю. Это дело самой Энни, миссис Уитмен, — ответила Элизабет и подумала, что на месте Энни она не стала бы приглашать своих подруг в такой дом.
   В это время дверь распахнулась, и появилась Энни.
   — Ни за что не догадаешься, где я в этот раз нашла ее очки! На посудной полке между кошачьей миской и пластмассовой… — Улыбка сбежала с ее лица, и воодушевление в глазах потухло. Она внимательно оглядела мать и подругу.
   — Мам, ты давно пришла?
   — Несколько минут назад, детка, — ответила миссис Уитмен, вставая с кресла. — Я покидаю вас, милые девочки, чтобы не мешать вашей работе. Рада была снова увидеть вас, Элизабет.
   Она вышла, и Элизабет едва успела крикнуть ей в спину:
   — До свидания, миссис Уитмен. Явно нервничая, Энни спросила:
   — О чем вы говорили? — В ее голосе прозвучала тревога.
   Скрестив за спиной пальцы, Элизабет солгала:
   — Про школу. Обо всем понемножку.
   Но все эти мелкие неприятности не шли ни в какое сравнение с радостью от того, что их занятия помогли Энни с легкостью сдать предварительный зачет и вслед за ним по-настоящему сложный экзамен, от которого зависела итоговая оценка.
   — Энни, я просто горжусь тобой! — сияя, призналась Элизабет. — Эта новость гораздо важней твоего успеха на конкурсе.
   Энни посерьезнела.
   — Что ты, Лиз! Не говори так. Все эти оценки потеряют для меня всякое значение, если я не войду в команду болельщиц.
   По дороге домой Элизабет сокрушенно спрашивала себя, для чего ей надо было снова влезать в это дело. Зачем она все больше втягивается в жизнь Энни Уитмен, если Джессика ненавидит эту девочку? Или, может, именно поэтому? Оттого, что бедная Энни даже не подозревает, какого сильного врага ей предстоит одолеть?
   Элизабет вздохнула. Ну сколько можно думать о чужих делах! Пора вспомнить о сегодняшнем вечере. Полоса экзаменов в школе закончилась, и это означало, что сегодня вечером в «Бич-Диско» будет не протолкнуться. Ах, скорее бы наступил тот миг, когда можно будет забыть обо всем на танцплощадке в объятиях Тодда!
   К тому времени, как они прибыли в «Бич-Диско», толпа стояла стеной. «Серферз вейвз» — группа из Северной Калифорнии — выдавали свои самые обалденные вещи, и толпа безумствовала. Джессика была уже в самом центре вместе со Скипом Хармоном, в черно-красном полосатом топике и такой короткой юбке, какую только можно себе вообразить. Ей пришлось чуть ли не полмесяца обхаживать Скипа, чтобы добиться от него приглашения на эту дискотеку. Скип Хармон — из выпускного класса и всегда говорил, что не интересуется малолетками.
   — А мной заинтересуется, — твердила Джессика сестре. — И, вот увидишь, пригласит как миленький.
   Элизабет только посмеивалась.
   — И не мечтай.
   — Спорим?
   — Проспоришь — будешь мыть «фиат».
   — Идет! — согласилась Джессика. И теперь, танцуя с Тоддом, Элизабет зарекалась хоть когда-нибудь спорить с сестрой, если дело коснется ее влияния на парней.
   — Поможешь мне в субботу помыть машину? — прошептала она на ухо Тодду.
   — Спрашиваешь! Все, что захочешь. — И он обнял ее так сильно, что она пискнула.
   — Полегче, медведь!
   Да, вечер был удивительный, полный самозабвенного веселья. Пока Элизабет снова случайно не взглянула на Джессику. Оказалось, что та уже не танцует, а неотрывно глядит куда-то через весь зал. Там, в дверях, стояла Энни Уитмен. Изысканно одетая, в юбке с разрезом чуть ли не до самого бедра, она немедленно приковала к себе всеобщее внимание. И в довершение всего — ее сопровождал не кто иной, как Брюс Пэтмен, красивый и надменный капитан школьной теннисной команды, сын одного из первых богачей города!
   Джессика все еще считала Брюса своим врагом номер один. Очень недолгое время они с Брюсом были самой блестящей парой школы, но потом выяснилось, что он обманывал ее на каждом шагу, а этого Джессика никогда не сможет ему простить. И в тот момент, когда Брюс повел свою партнершу в круг, всякая надежда на примирение Джессики с Энни разлетелась вдребезги.
   Элизабет вздохнула и покачала головой. Этот чудесный, необыкновенный вечер портился на глазах, как и ее настроение.
   Сразу заметив это, Тодд нагнулся к самому ее лицу и шепнул:
   — Ты недовольна, Лиз? Что-нибудь случилось?
   — Ну…
   Он ласково обнял ее.
   — «Ну» — не очень-то понятный ответ. Что все-таки произошло?
   Прежде чем ответить, она снова вздохнула.
   — Извини, Тодд. — Она виновато пожала его руку. — Я вдруг пожалела, что мы пришли сюда.
   — Только скажи — и я унесу тебя далеко-далеко отсюда, — предложил он и слегка нагнулся, словно и вправду собираясь поднять ее на руки. — Я твой Тарзан, а ты Джейн. Я отыщу пару прочных лиан, и мы взлетим на них под облака!
   Его улыбке невозможно противостоять. Засмеявшись, она слегка толкнула его в грудь.
   — Отвяжись, дурачок! Мне сейчас не до лиан.
   — Тогда чего же тебе не хватает, мой любимый мучитель? — нежно спросил он.
   Элизабет уже собиралась излить ему все свое огорчение, как Тодд хлопнул себя ладонью по лбу.
   — Ой, я еще спрашиваю! Недаром говорят, что спортсмены думают ногами. Это из-за Джессики, угадал? Она что-то натворила. Или собирается натворить. И ты, как всегда, будешь ее защищать.
   — Ничего ты не понимаешь, Тодд. Просто Джессика не самый для тебя дорогой человек на свете. А мы с ней близнецы. И по этой причине ты мог бы относиться к ней получше.
   Неприязнь Тодда к ее сестре очень огорчала Элизабет. Она никому не позволяла говорить плохо о Джессике в своем присутствии. И не могла простить этого даже Тодду.
   Он снова взглянул ей в глаза и покачал головой.
   — Прости, Лиз. У меня и в мыслях не было обидеть тебя. Просто хотел помочь. Я же говорю: глуп, как спортсмен.
   Элизабет взглянула на него. Высокий и стройный, с теплыми карими глазами, он был сегодня особенно хорош в серых брюках и темно-вишневой рубашке. Непонятно, как он ее терпит! Она только и знает, что срывает на нем свое раздражение по поводу Джессики.
   — Я совсем не считаю спортсменов глупыми, — тихо сказала Элизабет. — А с такими умными баскетболистами, как ты, я еще никогда не ходила на свидания.
   — Ас кем ты еще ходила на свидания?
   — Больше ни с кем.
   — Я рад. — И он обнял ее. Джессика все не сводила глаз с Энни. В этот момент диск-жокей «Бич-Диско», толстяк по имени Мэл, взобрался на эстраду и объявил танцевальный марафон. «Серфы» тут же задали бешеный темп. Тодд и Элизабет с удовольствием подчинились ритму, уже не замечая ни Джессики со Скипом Харманом, ни Энни Уитмен с Брюсом Пэтменом.
   В тот вечер на танцплощадке собрались первоклассные танцоры, но очень скоро все поняли, что Скипа Хармана не обскачешь. И Джессика была ему под стать. Вдвоем они показали такой класс, что остальным парам оставалось только постепенно сходить с круга.
   Всем, кроме одной!
   Хотя Брюс Пэтмен сильно уступал Скипу Харману в танце, зато он великолепно сложен и одет по последней моде. Но главное, что позволяло ему продолжать борьбу, была его партнерша — Энни Уитмен.
   Энни танцевала так, словно только для этого и родилась.
   Мэл бегал от одной пары к другой — выяснить, кто соберет больше аплодисментов.
   И скоро среди танцующих остались только две пары — Скип с Джессикой и Энни с Брюсом.
   Уже давно считалось, что Джессика танцует лучше всех в школе. И сейчас она двигалась в полной гармонии с музыкой, взмахивая своими золотистыми волосами. Но еще никто не видел, как танцует Энни Уитмен. И теперь стало ясно, что Джессике предстоит нелегкая борьба.
   Мэл с поднятой рукой метался между двумя парами. Но сколько ни бегал он туда-сюда, каждый раз взрыв аплодисментов одной паре был столь же силен, как и другой. Наконец Мэл демонстративно пожал плечами в знак своего полного бессилия. Взяв одной рукой ладонь Джессики, а другой — ладонь Энни, он поднял их руки вверх, объявляя ничью. Энни повернулась к Джессике с выражением абсолютного счастья на лице.
   — Ты и я, Джес! Колоссально! Сияющая улыбка Джессики не дрогнула, но Элизабет знала, что это ледяное сияние.
   Когда все закончилось, Элизабет подошла к Энни, которая все никак не могла опомниться от своего триумфа.
   — А что, классно у нас получилось! — воскликнула Энни.
   — Не то слово! — подтвердила Элизабет, тоже улыбаясь.
   — Ну как, показала я Джессике, на что способна, а?
   — Показала, — с грустью согласилась Элизабет, а про себя подумала:
   «Лучше бы не показывала…»
   — Так ты думаешь, она это учтет? — не унималась Энни.
   — Учтет, — согласилась Элизабет и снова подумала: «К сожалению, да».
   Теперь шансы Энни войти в команду болельщиц стали равны нулю.

Глава 5

   Как странно, что событие, которое человек считает своей победой, на самом деле может быть его полным поражением. Именно это случилось с Энни Уитмен. По ее мнению, если она танцует так же хорошо, как Джессика, значит, вступление в команду болельщиц ей обеспечено. А Джессика прямо заявила Элизабет, что «отвратительное кривляние Дешевки Энни в „Бич-Диско“ безоговорочно закрывает ей доступ в команду».
   Это было в понедельник по дороге в школу. Элизабет вздохнула. Сколько можно! Ей и так все выходные пришлось выслушивать брюзжание Джессики.
   — Ты хотя бы объясни, Джес, чем она тебе так не угодила?
   — Неужели непонятно? Она показала себя полной идиоткой перед всеми! — огрызнулась Джессика.
   — Чем? Тем, что танцевала лучше всех?
   — Тем, что танцевала с Брюсом Пэтменом!
   Элизабет внимательно поглядела в сердитые глаза сестры.
   — Джес, неужели ты злишься только из-за того, что Энни танцует не хуже, чем ты?
   — Чушь собачья! — взбеленилась Джессика. — Не хуже, но и не лучше! Просто всем в новинку было посмотреть, как она танцует. И все были удивлены.
   — Это не правда, — ответила Элизабет. — Энни шикарно танцевала.
   — Да ты только вспомни, с какой наглостью она лезла из кожи вон, делая вид, что так же хороша, как и я! — взвизгнула Джессика. — Так же хороша, как ты или кто-либо другой!
   — А разве она хуже?
   — Да! Сто раз да! Тысячу раз! Ты же прекрасно понимаешь, что Дешевку Энни нельзя терпеть в приличном обществе! Нет, нет и нет!
   Близнецы были уже почти у самой школы, а их перепалка все не утихала. Сегодня предстоит конкурс полуфиналисток — кандидаток в команду болельщиц. То есть, решающий для Энни. Но все попытки Элизабет смягчить Джессику были тщетны. Наоборот, от ее уговоров та еще больше ожесточалась.
   — А вдруг она провалит остальные экзамены? — с надеждой сказала под конец Джессика. — И останется в группе отстающих? Тогда уж мы точно от нее избавимся.
   — Не думаю, что она провалит.
   — Не могу понять, — пожала плечами Джессика, — с чего она так поумнела в последнее время? Она же всегда была непроходимо тупой.
   — А я повторяю тебе, Джес, что она решила начать новую жизнь. Она вовсю готовится. И, понимаешь, команда болельщиц очень бы ей помогла. Это так важно для нее сейчас.
   — С чего ты взяла, что она готовится? Каждый вечер ее видят с новым парнем. Брюс Пэтмен, Рик Эндовер и еще невесть кто.
   Элизабет промолчала. Что тут возразишь! Энни и не думает прекращать таскаться на свидания, продолжая ежедневно закреплять свой «успех в обществе».
   Сестры шли уже между зеленых газонов у парадного входа, а Джессика все не унималась.
   — Неужели тебе не понятно, Лиз, что ее присутствие в команде просто унизит нас всех!
   — Но ведь она станет другой, Джес!
   — Какой «другой»? Как видишь, она продолжает быть той же самой Дешевкой Энни!
   С этими словами она бросила сестру и в полном раздражении убежала вверх по ступенькам крыльца и затем в раздевалку. Торопливо переодеваясь у своего шкафчика, она окончательно решила провалить сегодня Энни на конкурсе полуфиналисток. Пускай в первый раз ей повезло. Но сегодня она вряд ли удержится. Ей столько пришлось заниматься в последние дни, не говоря уже о постоянных свиданиях, что у нее скорее всего не было времени на тренировки. Можно почти не сомневаться, что она не готова к конкурсу. Второй тур должен сократить количество претенденток с двадцати пяти до восьми. Кара Уокер и Сандра Бэкон, конечно, пройдут, а Энни Уитмен, конечно, нет. И не из-за того, что Джессика к ней пристрастна, а просто потому, что на этот раз ей не удастся выйти победительницей.
   Тем временем Элизабет села в редакции «Оракула» печатать очередной выпуск «Глаз и ушей», поздравляя себя, что ухитрилась помочь Энни с учебой и осталась вне подозрений. Короче говоря, Джессика ни о чем не догадалась, а это огромная удача.
   Элизабет вносила последние поправки в статью, когда в редакцию явилась Джессика собственной персоной и подала список восьми финалисток.
   — Как, уже? — изумилась Элизабет. — А я думала, конкурс будет после уроков.
   — Они и будут после уроков, — ответила Джессика. — Но если ты будешь ждать до вечера, то не успеешь сегодня закончить статью. Поэтому я принесла тебе список сейчас.
   Элизабет пробежала глазами фамилии.
   — Джессика! — недовольно сказала она.
   Глаза Джессики Уэйкфилд широко раскрылись — олицетворение самой наивности!
   — А что? Я принесла тебе сенсационный материал, Лиз.
   — Я возьму его, — сказала Элизабет. — После соревнований.
   В этот момент в редакцию «Оракула» в величайшем возбуждении влетела Энни Уитмен.
   — Сдала! — крикнула она Джессике. — Четыре с минусом по математике! Ой, Лиз, как мне благодарить тебя за помощь!
   Вихрем налетев на Элизабет, она обняла ее и тут же кинулась вон, торопясь на следующий урок. Успела только крикнуть Джессике:
   — Увидимся в спортзале!
   — Так, — зловеще произнесла Джессика, когда Энни исчезла.
   Элизабет снова взялась за статью.
   — Предательница!
   Элизабет продолжала неистово стучать на машинке.
   — Я так и знала, что ей кто-то помогает! — кипела от злости Джессика. — Но я и представить себе не могла, что это моя собственная сестра!
   Элизабет перестала печатать и умоляюще взглянула на сестру.
   — Помоги ей и ты, Джес, ладно?
   Вместо ответа Джессика резко развернулась и вышла из комнаты. Элизабет сняла пальцы с клавиш и подперла голову руками.
   — Какое нелепое совпадение, — пробормотала она. — Ну что стоило одной из них прийти пятью минутами позже!
   — Это что — беседа с глазу на глаз, или простому школьному учителю можно поприсутствовать? — раздался сзади шутливый голос, и Элизабет вздрогнула.
   — Что?
   Обернувшись, увидела у двери мистера Коллинза. Симпатичный куратор газеты ответил ей приветливой улыбкой.
   Если бы ее застал за разговором с самой собой другой учитель, она бы очень смутилась. Но мистер Коллинз — совсем другое дело. Все девочки Ласковой Долины знают, что Роджер Коллинз — человек особенный. Ему еще нет и тридцати — почти самый молодой из учителей. Хорош собой и элегантен: высок, стройная фигура, мягкие светлые волосы, превосходного покроя спортивный пиджак.
   «Рядом с ним остальные учителя выглядят так, словно одеваются в благотворительных магазинах Армии Спасения», — не без ехидства заметила однажды Джессика.
   Но вовсе не за внешность любили Роджера Коллинза в школе все — и мальчики, и девочки. Просто он умел их понимать. Наверное, потому, что, сам будучи молодым, он мог смотреть на жизнь глазами молодых.
   Мистер Коллинз пересек комнату и подошел к Элизабет.
   — Так о чем звезда моей редакции разговаривает сама с собой? — все так же улыбаясь, спросил он. — Позволено мне будет это узнать?
   — Наверное, да. То есть, мне кажется, что да, но имею ли я право на это, не знаю.
   Элизабет в нерешительности склонилась над клавиатурой. Ей очень бы пригодился сейчас совет мистера Коллинза. Но как будет выглядеть в его глазах Джессика, если ему все станет известно! Это уже настоящее предательство по отношению к ней. Останавливало Элизабет и другое. Если Джессика узнает, а она всегда все узнает, тогда Элизабет не будет прощения до конца жизни.
   — Я думаю, тебе следует записаться в новый семинар, который мы начинаем со следующего года, — с наигранным простодушием предложил мистер Коллинз, но глаза его смеялись.
   — Не поняла? — смутилась Элизабет.
   — Этот семинар называется «Твой выбор». У тебя, кажется, с этим сейчас проблемы.
   — Да, мне нужно быть первой в списке, — улыбнулась Элизабет, но тут же посерьезнела. — Понимаете, мистер Коллинз, моя проблема в том… что это не моя проблема, но… я оказалась некоторым образом причастна… — Ее голос сорвался.
   — Хорошо излагаете, репортер Уэйкфилд. Ясно, кратко, по существу.
   На эту добродушную колкость Элизабет захихикала. Мистер Коллинз прямо-таки чует, как разрядить обстановку. Поэтому так легко говорить с ним.
   — Я пытаюсь помочь одной девочке в очень важном для нее деле, которое ей по-настоящему необходимо, — начала Элизабет. — Но другая девочка не хочет, чтобы она этого добилась, и эта другая девочка уверена, что на то есть веские причины. — Элизабет взглянула на него, ожидая ответа.
   — А ты оказалась между ними, да? — спросил он.
   — К несчастью, да.
   — И обе девочки — твои хорошие друзья, — продолжал он.
   Можно ли назвать Энни подругой? Элизабет не задумывалась над этим. Но мистер Коллинз прав: они как-то незаметно стали с ней друзьями. А Джессика — сестра-близнец, самый близкий в мире человек, гораздо больше, чем подруга.
   — Да, я обеих очень люблю и ужасно боюсь, что одна обидит другую.
   Элизабет снова взглянула на мистера Коллинза, и он понимающе кивнул.