Первухина Надежда. Ведьма носит Reebok

   Увидев меня стоящей возле мини-бара с черепом в одной руке и с бутылкой бренди – в другой, он взвизгнул Визг у кутюрье был пренеприятный, доложу я вам.
   – Вы кто такая?! – визжал, распаляясь, кутюрье. – Как посмели проникнуть в мой кабинет? Отвечайте немедленно! Иначе, иначе… Иначе я просто не знаю, что с вами сделаю!
   – Простите, ради святой Вальпурги, – смиренно ответила я и скоренько вернула бутылку с бренди на место. – Я ваша поклонница, маэстро. Одна из тысячи тысяч ваших поклонниц. Я умоляю вас дать мне автограф.
   – Вы из-за автографа проникли в мой кабинет? – недоверчиво буркнул вампир. Ярость уходила из него, на ее место приходило обычное тщеславие. – Это, конечно, очень мило, но в следующий раз извольте ждать меня с той стороны двери.
   – Конечно, маэстро. Еще раз простите. Я потеряла голову от ваших шедевров.
   – Хм… Где мне расписаться?
   – Вот, – я протянула череп, – на лбу, пожалуйста.
   – Да вы оригиналка, деточка, – усмехнулся кутюрье, но взял со столика фломастер и лихо расписался на лбу черепа. – Если не секрет, почему именно на черепе?
   – Бумага истлеет, – сказала я, – а кость будет храниться очень долго…
   – Верно, верно… Ну ступайте. Мне надо работать.
   – Спасибо вам, маэстро, – совершенно искренне сказала я и буквально испарилась из его кабинета.
   С черепом в руках я быстро прошла через пошивочный цех, ловя на себе изумленные взгляды фей. Но это ничего, главное – никто не пытался меня остановить.
   Я вышла из цеха и направилась было к лифту, но передумала. Вдруг он опять отвезет меня не туда, куда надо? Я не могу больше рисковать. При мне ценный череп!
   Когда я, запыхавшись, поднялась по лестнице на тринадцатый этаж, моим глазам предстало печальное зрелище. А именно – Флоренс просто кипела от гнева.
   – Где ты была? – набросилась она на меня. – Я жду, а тебя нет и нет! Мокрида нас уничтожит, если мы не появимся на банкете! Мокрида будет в ярости!
   – Но ты дала мне сорок минут на то, чтобы подкрепиться…
   – Да, но ты потратила на еду сорок двеминуты! Нельзя быть такой непунктуальной!
   – Прости, Флой.
   – И потом, что это за череп?! Его тебе дали в кафетерии как добавку к десерту?!
   – Флой, этот череп я нашла… Он очень важен. Я позже объясню. Ты, главное, не волнуйся. Сейчас я спрячу череп, и мы пойдем контролировать банкет. Хорошо?
   – Хорошо, – буркнула Флоренс.
   Я спрятала череп в корзину для мусора, стоявшую у меня под столом. Потом передумала (а если зайдет уборщица и выбросит мусор?) и сунула череп в шкаф, где обычно хранились магические плащи Мокриды Прайс. Флоренс следила за моими манипуляциями округлившимися глазами. Ладно, я ей позже все объясню.
   Мы чуть ли не бегом ринулись в банкетный зал, и оказалось, что прибыли мы туда вовремя. Столы были накрыты, гостьи сидели во главе с Мокридой, и наступал момент первого тоста. Мы заняли свои позиции наблюдателей и распорядительниц. Флоренс уверенным тоном отдавала распоряжения официантам, я тоже что-то пробормотала насчет сервировки. Впрочем, это было неважно. Меня не занимал банкет, меня не волновала Мокрида, провозглашающая первый тост. Я думала о Четыре М. О том, что он не почувствовал меня. Или все же почувствовал и предпочел спасти, дать мне возможность тихо исчезнуть из ужасной залы?
   Кто ты, Четыре М?
   Встретимся ли мы снова?
   Я невыносимо этого хочу.
   – Юля, приди в себя, – шепнула мне на ухо Флоренс. – Мокрида недовольно изогнула бровь, видишь!
   – И что?
   – Ей не нравится, как сложены салфетки. Вели официантам, чтобы они немедленно переложили салфетки. Вон старшая официантка.
   Я подошла к старшей официантке и просветила ее насчет салфеток. Когда с этой немаловажной частью банкета было покончено, выяснилось, что Мокрида недовольна лобстерами, и понадобилось срочно менять лобстеров на омаров… Словом, банкет проходил как обычный рабочий день под эгидой Мокриды Прайс.
   Все когда-нибудь кончается, закончился и этот банкет. Гостьи отбыли, официанты резво принялись убирать со столов, не гнушаясь при этом примитивной волшбой, а мы с Флоренс получили возможность проводить утомленную банкетом Мокрицу домой. Для этого пришлось вызывать метлолимузин – роскошный транспорт из красного дерева, бархата и парчи.
   Наконец Мокрида отбыла. Мы с Флоренс посовещались и решили, что тоже имеем право на небольшой пир, хм, хотя бы на пару чашек кофе.
   Флоренс сварила кофе, мы расположились на своих рабочих местах с максимальным удобством и пили обжигающий напиток, наслаждаясь относительным покоем. Вот уже четверть часа, как нас не вызывала Мокрида, а это здорово!
   – Где ты все-таки пропадала целых сорок две минуты? – спросила Флоренс, наливая себе из кофейника вторую чашку.
   – В кафетерии, – наивно солгала я.
   – Не ври, – тут же проницательно сощурилась Флоренс. – Я несколько раз звонила в кафетерий, и мне сказали, что ты там даже не появлялась.
   – Хорошо, – сдалась я. – Так и быть, скажу тебе правду, хотя ты мне и не поверишь.
   – Итак…
   – Итак, я снова была на несуществующем этаже.
   – С подозрительным коридором, ужасным залом и омерзительным магом?
   – Все так, кроме мага.
   – Он не был омерзительным?
   – Был, но все дело в том, что там было двое магов.
   – О, количество магов на душу населения резко повышается!
   – Флой, прекрати издеваться! Я серьезно. Второй маг был молодой, красивый, как Адонис, и… и…
   – И кто-то кажется, неровно задышал к этому Адонису.
   – Есть такое дело, – нервно засмеялась я. – От тебя ничего не скроешь. Но вот что интересно. Адониса я до этого утром видела в кафетерии – он пил молочный коктейль…
   – Слабовато для мага. «Кровавая Мэри» – вот лучшее магическое пойло.
   – Возможно, он просто с юных лет заботится о своем здоровье, – высказала я версию. – Флой, ну что ты смеешься?! Мне он действительно понравился. Теперь не знаю, что и делать.
   – Выпить антипохмелин. Знаешь, есть такое зелье, его производит «Панацея-Фарм». Очень удобно. Выпиваешь – и лишаешься всяких иллюзий. Смотришь на Мир здравым взглядом нормального человека.
   – Я не человек, я женщина. То есть девушка. То есть ведьма. Флоренс, ты меня запутала!
   – Ладно, все, не буду тебя больше мучить. И молодого Мага оставим в покое. Хотя я уверена, что и он, и твой несуществующий этаж – просто мощные галлюцинации Кстати, от тебя пахнет бренди. Где приложилась, если не секрет?
   – Не секрет. В кабинете нашего кутюрье.
   – Ансельма Первого? С ума сойти! Туда-то как тебя занесло?
   – Я выстроила портал, но не рассчитала с возвратной точкой. Поэтому попала не к нам в приемную, а в кабинет кутюрье. Кстати, у меня есть его автограф. Хочешь, покажу?
   – Конечно!
   Я подошла к шкафу и достала череп. На лобной кости красовался росчерк великого Ансельма.
   – Ну как? – гордо поинтересовалась я. – Пришлось взять автограф, иначе кутюрье выцарапал бы мне глаза. Он был в ярости оттого, что кто-то распивает бренди в его кабинете. Хотя выпивки у него там просто тонны. Или декалитры.
   – Симпатичный череп, – сказала меж тем Флоренс. – Где раздобыла?
   – В том самом месте, в существование которого ты так упорно отказываешься верить. На несуществующем этаже.
   – Да ладно тебе врать!
   – Я не вру. Череп именно оттуда. Я прихватила его по двум причинам.
   – Каким же?
   – Во-первых, чтобы знать, что это место мне не мерещится. А во-вторых, череп сослужил мне кое-какую службу.
   – А именно?
   – На некоторое время стал диктофоном. Я подслушала разговор этих магов. Но что толку, если они разговаривали на испанском! Я и вспомнила, что на череп при должных заклинаниях можно записать любую информацию.
   – Я этого не знала, – смутилась Флоренс.
   – Просто ты мало практикуешься в ведьмовстве, – поддела я свою напарницу. – Поэтому и не знаешь всех хитростей, которые применяют ведьмы.
   – И что же, ты записала на череп весь их разговор?
   – Не весь. Только часть. До меня не сразу дошло, что можно использовать эту черепушку.
   – А как можно снять с него информацию?
   – А вот этого я не знаю, – честно призналась я. – Этому меня еще не обучали. Но зато это знает моя тетя. Она сумеет раскодировать любую вербальную информацию на любом носителе.
   – Круто.
   – Правда, тетя не знает испанского, и это меня беспокоит.
   – Не беспокойся, – сказала Флоренс. – Испанский знаю я. В совершенстве. Я ведь давно живу в Оро.
   – Флой, так значит, все получится?
   – Что именно?
   – Как ты не понимаешь! Сейчас мы поедем ко мне домой. Тетя заставит череп воспроизвести все, что он записал. А ты будешь переводить. И тогда мы узнаем, что замыслили эти маги. И, возможно, ты наконец убедишься в том, что несуществующий этаж не плод моего воображения.
   – Согласна, – сказала Флоренс. – Кстати, наш рабочий день заканчивается через пять минут.
   – Может, уйдем пораньше?
   – Погоди, – замялась Флоренс. – Давай уж досидим. Вдруг Мокрида нас за чем-нибудь вызовет?
   – Ты думаешь, после банкета она в силах обращаться с магическим кристаллом?
   – Мокрида всегда в силах, – сказала Флоренс. – Иногда я поражаюсь выдержке и силе этой женщины. Она настоящая харизматическая личность.
   – А на мой взгляд, так просто стерва.
   – Юля, ты ее глобально не понимаешь. Кстати, пять минут истекли. Можно собираться домой.
   – Мы сейчас летим к моей тете, не забывай.
   – Да-да.
   – Я хочу вызвать метлотакси. Не подскажешь номер единой службы?
   – Тринадцать тридцать два. А что случилось с твоей метлой?
   – Неудачно вписалась в поворот, – пошутила я, но Флоренс, кажется, поверила. Мне почему-то не хотелось рассказывать ей о путешествии в город фей. Нет, я доверяла Флоренс как себе, но все-таки… Тем более что, похоже, Флоренс к феям совершенно равнодушна.
   Мы собрались очень быстро. Я закутала череп в один из многочисленных шарфов Мокриды. Думаю, она даже не заметит пропажи этой высокомодной тряпки. У нее таких тряпок было два шкафа-купе.
   Метлотакси, рассчитанное на двух пассажиров, уже ожидало нас. Мы спустились на первый этаж и вышли в холл. Кафетерий уже не работал. А я так надеялась снова увидеть там за столиком Четыре М! Глупая надежда, правда?
   Метлотакси домчало нас до дома с быстротой молнии. Поэтому я от души расщедрилась на чаевые.
   – Вот здесь мы с тетей и живем, – указала я Флоренс на коттедж. – Кстати, ты не боишься призраков?
   – А что?
   – У нас один обитает. Он склочный и болтливый, но много себе не позволяет. Его зовут Игорь.
   – Не волнуйся, призраков я не боюсь.
   – Тогда идем.

ГЛАВА 12

   Мы вошли в дом, чтобы стать свидетелями жуткого полтергейста. По коридору летала обувь, по лестнице, ведущей на второй этаж, маршировали тарелки, на кухню было не пройти из-за мечущихся по ней ножей и видок. Словом, паранормальный вечерок нам выдался.
   Но самое невероятное!..
   Моя спокойная, выдержанная тетушка стояла на кухне и бранилась как базарная торговка баклажанами. Типа того. У нее даже лицо покраснело. И еще. По всему дому разносился стойкий запах керосина.
   – Тетя! – позвала я. – Что происходит?
   Анна Николаевна не обратила внимания на мой вопрос. Да что вопрос, она и нас с Флоренс не заметила – до того в ней клокотала ярость. Она стояла стиснув кулаки и посылала ругательство за ругательством в наш невинный навесной потолок.
   – Мерзавец! – вопила тетя. – Ты меня отравить хотел! А ну выходи! Я сейчас твою эктоплазму на пылинки разнесу! Выходи, я сказала!
   Из потолка по пояс высунулся призрак Игорь. Вид у него был одновременно наглый и подобострастный. Как это могло получиться – не знаю, но это факт.
   – Десять капель! – проорал призрак моей тете. – Я сказал, десять капель на кусочке сахара. Я не виноват, что вы вылили в сахарницу поллитра!
   – Неправда! – потрясая дланью, заявила тетя. – Я все сделала, как ты сказал. Ехидна! Василиск! Так-то ты отплатил мне за гостеприимство!
   – Я не виноват, не виноват! – замотал головой призрак. – Вы сами перепутали дозировку! И вообще, это средство не всем помогает. Я вас предупреждал о противопоказаниях! Беременным и кормящим матерям такие составы противопоказаны!
   – Ах ты дрянь! – взвыла пожарной сиреной тетушка. – Я, по-твоему, беременна?! По-твоему, я – кормящая мать?!
   – Кто вас знает, – отбрехался Игорь.
   – Убью! – Тетушка послала в Игоря шаровую молнию.
   Тот успел уклониться, так что молния влетела в один из плафонов. В плафоне с треском лопнула лампочка стеклянные брызги посыпались на пол. Тетя зашипела как змея, которой наступили на хвост.
   – Я не виноват! – снова завопил Игорь. – Успокойтесь!
   Я решила, что пришла пора моему радикальному вмешательству. Я подошла к тете и взяла ее за руку, одновременно с этим сделав мощный энергетический посыл, способствующий тому, чтобы тетя успокоилась и вела себя адекватно. Мое усилие не прошло даром – ярость в тетушкиных глазах сменилась выражением крайней досады. Анна Николаевна выдернула свою руку из моей руки и поймала пролетающую мимо серебряную соусницу. Поставила соусницу на стол. Глубоко вздохнула.
   – Тетя, – воззвала я, – что здесь все-таки происходит?
   – Ах, Юля, это ты. – Тетя словно впервые меня увидела. – Извини за беспорядок. Все из-за этого негодяя Игоря!
   – Неправда! Я не негодяй!!! – крикнул с потолка Игорь. Он так и висел вниз головой, а руки скрестил на груди, подобно гордому лорду Байрону.
   – Тетя…
   – Я все объясню, – сказала Анна Николаевна. – Видишь ли, Юля, в последнее время я очень страдаю от перепадов артериального давления. То слишком низкое, то высокое, кошмар! До сей поры я пользовалась травами, а вот сегодня…
   – Что?
   – Сегодня мне стало совсем худо. Хотела уж было знахаря вызвать по кристаллу. Или шамана-гомеопата. И тут это чудовище, этот негодяй Игорь предложил мне опробовать один, как он сказал, старинный рецепт.
   – И какой же?
   – Керосин! – плачущим голосом воскликнула тетя. – Оказывается, керосин лечит от многих болезней и от давления тоже помогает.
   – Помогает!
   – Да заткнись ты, Игорь! И что, тетя, вы решили попробовать лечиться керосином? В виде примочек, надеюсь?
   – Нет, – сказала тетя, – накапать на кусочек сахара и проглотить. Только этот призрачный прыщ не сказал мне точной дозировки.
   – Сказал!
   – Заткнись, Игорь!
   – Согласна, я немного перестаралась, не рассчитала дозу. Как же мне было плохо, Юля! Я чуть не умерла от этого керосина с сахаром. Я теперь зареклась слушать всяких призраков!
   – Тетя, надеюсь, вы уже промыли свой желудок.
   – Конечно. Если бы нет, я бы сейчас с тобой уже не разговаривала. А все этот подлец подстроил!
   – Не подстраивал я!
   – А кто подстраивал? Не прикидывайся дурачком, Игорь. Ты хотел, чтобы я тоже стала призраком!
   – Оно мне надо? Впрочем, я лучше буду молчать, вы мне все равно не поверите.
   – А кто устроил полтергейст? – спросила я, отвлекаясь от темы лечения керосином.
   – Игорь и устроил, – ответила тетя.
   – А что мне было делать? – развел призрачными руками Игорь. – Я защищался, как мог. Мадам Гюллинг всерьез собиралась расщепить меня на субатомные частицы.
   – И распылю! – буркнула тетя, но было видно, что гнев ее уже проходит. – Спускайся вниз и немедленно Наводи порядок.
   – А шаровые молнии?
   – Что шаровые молнии?
   – Вы ими больше швыряться не будете? – осторожно поинтересовался Игорь.
   Тетя рассмеялась и села на стул. Махнула рукой:
   – Вальпурга с тобой, паразит. Не буду.
   Игорь проголосил что-то оптимистическое и спрыгнул с потолка на пол. Тут он задирижировал руками, и постепенно все: посуда, обувь, постельное белье и садовый инвентарь отправились на свои законные места.
   – Так-то лучше, – сказала тетя. – Юля, включи аромалампу. От этого керосина уже не продохнуть.
   Я выполнила просьбу тети. Заодно сказала заклятие, очищающее воздух от вредных примесей и запахов. В комнате повеяло свежестью, Игорь мановением руки закрывал дверцы кухонных шкафов, так что, похоже, мир и благодать возвращались к нам в дом. Наконец-то я могла представить Флоренс тете. Что я и сделала.
   – У нас сегодня гости, тетя. Знакомьтесь, – сказала я. – Тетя, это Флоренс, старший секретарь Мокриды.
   – Я о вас наслышана, – улыбнулась тетя. – Юля многим обязана вам.
   – Ну что вы! – расцвела Флоренс.
   – Флоренс, это моя тетя Анна Николаевна.
   – Флоренс, вы можете звать меня просто Энн, – сказала тетя. – И извините за полтергейст. И за Игоря.
   – Как я поняла, Игорь ваш домашний призрак? – догадалась Флоренс.
   – Да. Юля вам уже рассказала о нем?
   – Нет еще.
   – Извини, Флой, – сказала я. – Все времени не было, чтобы посвятить тебя в то, как мы обзавелись личным призраком.
   – Флоренс, мы расскажем вам это за чашечкой чая, – любезно пообещала Анна Николаевна. – Надеюсь, вы не откажетесь от чая? У меня в холодильнике стоит лимонный торт. Сегодня испекла. Юля, почему у тебя такие большие глаза?
   – Я никогда не подозревала в вас таких кулинарных способностей.
   – Молчи, девчонка, что ты понимаешь! – гордо сказала тетя и принялась накрывать на стол.
   – А где Май? – поинтересовалась я, когда мы все уселись за стол и поделили лимонный торт.
   – Я попросила ее расклеить несколько объявлений об открытии Школы изящных искусств.
   – Для фей?
   – Конечно. Думаю, Май скоро придет. Флоренс, как вам песочное печенье?
   – Выше всяких похвал. Это вы тоже сами пекли?
   – Нет, купила в соседней кондитерской. Там очень хорошая выпечка. Юля, перестань ерзать на стуле, а то Флоренс подумает, будто у тебя глисты.
   – Тетя! За столом и такие шуточки.
   – Ах, извини. Игорь, исчезни.
   – Что, мне на лимонный торт уж и посмотреть нельзя?
   – Ну, святая Вальпурга с тобой, глазей. Только, по-моему, ты глазеешь не на торт, а на Флоренс.
   – Флоренс очень красивая девушка.
   – А я?!
   – А у тебя, Юлька, нос не классический и волосы секутся. Так что ешь свой торт и молчи.
   – Игорь, ты подлец. Вот погоди у меня, нарвешься на неприятности.
   – Ухожу, ухожу.
   …Покончив с чаем и лимонным тортом, мы решили, что теперь самое время заняться черепом. Я встала из-за стола, принесла из коридора сумку с черепом и аккуратно водрузила это бывшее вместилище разума на стол. Тетя недоуменно посмотрела на меня.
   – Это еще что такое? – спросила она, изогнув правую бровь.
   – Череп.
   – Вижу, что не тостер. Зачем ты его приволокла в дом, золотко мое?
   – Тетя, у этого черепа очень интересная история Во-первых, я обнаружила его в нише зала на этаже, которого нет.
   – Юля, ты меня запутала. Какая ниша, какой зал, какой этаж? Ничего не понимаю.
   – Объясняю. Помните, тетя, я говорила вам как-то, что на лифте попала на несуществующий в корпорации «Медиум» этаж. Я вообще склонна думать, что этот этаж находится в ином, чем здание корпорации, пространстве. И соединяет их только лифтовая шахта.
   – Это уже становится интересным. И что, ты снова попала на этот этаж?
   – Да. Я прошла его и попала в зал, довольно мрачно обставленный. Зал был пуст.
   – А ты не боялась, что кто-нибудь внезапно появится и устроит тебе магическую выволочку?
   – Я надела невидимость.
   – Ох, девочка… Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты осторожнее оперировала с заклятиями невидимости. Они отнимают много сил, разве ты не помнишь?
   – Помню, но что мне оставалось делать?
   И я рассказала Анне Николаевне о том, как в зал вошли два мага – старый и молодой, как я спряталась в нишу за пыльной портьерой, как обнаружила в нише скелет… И зачем мне потребовался череп, я тоже рассказала. Смолчала только о том, что влюбилась по уши в Четыре М и оттого теперь жизнь моя полна скорбей и страданий. Но зачем тете об этом знать? Безответная любовь – не тема для разговоров. Вот череп – это да.
   Тетя быстро сориентировалась в моем рассказе.
   – Значит, говоришь, будем с черепа считывать информацию? Логично. Ты молодец, девочка, что устроила это.
   – Мерси. А так как маги говорили на испанском, я привела Флоренс.
   – Флоренс, вы знаете испанский?
   – В совершенстве, Энн. Мы – я и моя сестра Джессика – родились в Толедо и лишь спустя много лет переехали в Оро.
   – Вот как…
   – Да. В Толедо мы не могли больше оставаться. Там погибли наши родители.
   – Флоренс, милая, мне искренне жаль.
   – Это дело прошлое. Они погибли в огне во время взрыва бытового газа. Слава святой Вальпурге, что у меня осталась Джессика.
   – Да, близкий, родной человек – это так важно в нашем холодном мире… Флоренс, вы почаще приходите к нам. Попьем чаю или кофе, побеседуем о том о сем, как обыкновенные ведьмы. И Джессика тоже пусть приходит.
   – Спасибо за приглашение, – растроганно сказала Флоренс тете. – Но Джессика не сможет приходить.
   – Почему?
   – Джессика – инвалид. Она прикована к постели вот уже несколько лет.
   – Святая Вальпурга, это ужасно! Молодая девушка, в расцвете красоты, и такое… А как это случилось, что Джессика стала инвалидом?
   – Она разбилась на мотоцикле. Повредила позвоночник, и вот… результат.
   – Флоренс, не плачьте.
   – Нет, нет, я не плачу. Я не смирилась с болезнью Джессики, я верю, что настанет день, когда она сможет встать с постели. Я обращалась и к знахарям, и к человеческим докторам, но пока все тщетно. Однако я не теряю надежды.
   – В нашем доме вы будете всегда желанной гостьей, Флоренс.
   – Спасибо, спасибо. Впрочем, мы отвлеклись. Я вижу, каким нетерпением горят глаза Юли.
   – Да, – я выразительно погладила череп, – нам надо узнать, о чем говорили маги, и еще успеть выспаться. Иначе завтра перед Мокридой предстанут две сонные мухи.
   – О, этого никак нельзя допустить, – слабо улыбнулась Флоренс.
   Тетя встала из-за стола:
   – Прошу в мою комнату теней.
   Комнатой теней Анна Николаевна называла свой кабинет для колдовства и медитации. И тому и другому моя тетушка предавалась с равным пылом. Я, правда, до сих пор не могу понять, зачем продвинутой колдунье, каковой, несомненно, является моя милая тетушка, медитировать над каллиграфической прописью со стихами Ли Бо. Но тетя говорит, что это помогает ей пробудить энергию какого-то киноварного поля и выплавлять «пилюлю бессмертия». В общем, сплошная тарабарщина. А я за простое и толковое ведьмовство!
   Анна Николаевна взяла череп со стола и несколько торжественно проследовала в комнату теней. Мы шли за нею.
   Двери этой комнаты, куда я и то не всегда могла попасть, медленно распахнулись, едва тетя начертила на них магический знак.
   Мы вошли. Сначала было темно, но после очередного заклинания в комнате зажглись десятки свечей и разноцветных масляных ламп. Электричество противопоказано хорошему колдовству, это всякий знает.
   Мы миновали охранительные зоны пентакля и расположились вокруг небольшого гадательного столика, на который Анна Николаевна и водрузила злополучный череп.
   – Юля, мне понадобится твоя помощь в распознавании и раскодировке информационных слоев, – сказала тетя.
   – Но как? Я раньше этим никогда не занималась.
   – Когда-нибудь надо начинать, – наставительно сказала тетя. – Ты должна быть ведьмой-универсалом.
   – Святая Вальпурга!
   – Анна Николаевна права, – вступила в разговор Флоренс. – Тебе, Юля, надо раскрыть свой творческий потенциал.
   – Ну надо так надо.
   Тетя взяла с полки большую медную чашу, напоминающую старинный таз для варки варенья. Затем она приказала мне принести из дальнего угла, где стояла этажерка с разными банками, пузырьками и флаконами, емкость с нежно светящейся жидкостью.
   – Я называю это живой водой, – пояснила тетя мне и Флоренс. – Я составила ее из ингредиентов, описанных в старых алхимических трактатах. Она помогает в распознавании самой разной информации, особенно той, что хранится на мертвых носителях.
   – Тетя, а битые дискеты в эту воду тоже можно опускать?
   – Юля, не изображай из себя полного профана. Наливай-ка лучше воду в чашу, а я буду читать заклинания.
   Так мы и сделали. Вода засветилась в чаше, а потом тетя опустила в эту воду череп. Правда, макушка черепа все равно оставалась сухой, мелковат был для него таз. Тогда тетя взяла флакон, в котором оставалось еще немного опалесцирующей жидкости, и щедро окропила ею макушку черепа.
   И случилось чудо. Череп на глазах стал обрастать плотью. Вот в глазницах засветились глаза, поверх зубов выросли губы, и то, что было мертво, ожило. Нет, все-таки до тети мне в мастерстве далеко. Учиться еще и учиться!
   Волосы на новоявленной голове не выросли. Значит, при жизни этот тип был лысым. А то, что это мужчина, было явственно видно. Потому что, как только у него появились глаза, он с видимым удовольствием оглядел стройную фигуру моей тети и прошамкал:
   – Умопомрачительна…
   Мы не поверили своим ушам. Череп произнес слово на чистейшем русском языке.
   – Что он сказал? – занервничала Флоренс. – Я не поняла.
   – Он сделал комплимент тете. На русском языке. Но как мог русский попасть в Оро?! Впрочем, тот зал, возможно, находится не в Оро. Возможно, он вообще нигде не находится.
   Тетя ничем не выдала своего удивления, только перешла на русский язык в своих колдовских делах.