Петреченко Галина. Рюрик

   "И как похожа ее улыбка на улыбку Унжи! Старая вдова умела, как никто другой, своей добротой растапливать холодные сердца людей... Каково-то ей сейчас с Олафом в Полоцке?.. - Мысли Рюрика беспокойно перебегали от одного близкого ему человека к другому. - Почему с нами так сурово поступили, разобщив и умалив силы наши? Даже Аскольда с Диром в разные места отправили. А Гостомысл, старый лис... Смотрел на меня, будто на родного сына, а теперь ни слуху ни духу... Оборотень болотный!.. - Рюрик стиснул зубы. - Ладно... Скорее бы Белоозеро, там многое прояснится..." - подумал он, постепенно успокаиваясь. Вглядываясь в мутные воды Волхова, князь постарался припомнить и еще кое-что...
   В ту знаменитую осень на совете старейшин он вроде бы принял необходимость разделить дружину, а сейчас начал понимать и другое. Внутренний порядок словенам как будто все еще и не нужен. Общинники-ладожане сами чинят суд, ищут свою правду и его не зовут на свои местные веча. Узнает он о свершении суда позже всех и уже предпринять ничего не успевает. Бояре в своих селениях тоже сами управу вершат, о новых судьях-пришельцах и слышать не хотят. Как же он тут управляет? Да никак пока! Уж ежели он, князь, с достаточным опытом борьбы за жизнь и за власть никак не освоится на новом месте и лишь тревога за Сигура заставила его поднять дружину, то что там, в Полоцке, может сделать молодой их вождь, ныне предводитель войска в пятьсот человек?! Разве что мудрая Унжа не скупится на советы, благодаря чему они все и живы еще в этом маленьком туманном городе. И соседние племена не хотят пока изведать меча Рюрика.
   Какая-то странная, пугающая кругом тишь... Так в раздумьях о безрадостном бытье своих соплеменников-русичей в земле словен прошла наиболее легкая часть пути.
   Беспрепятственно достигли ратники речки Вытегры, которая только летом была мелководной. Ныне же, по ранней весне, вода в Вытегре поднялась и, мутная, с примесью глины и песка, плескалась вровень с берегами. Рюрик облегченно вздохнул и приказал Дагару:
   - Бортовой дозор надо бы уменьшить. Пусть последят лучше за плавающим валежником!
   Дагар согласился и ушел выполнять княжеское поручение.
   Рюрик остался в носовой части ладьи и стал вглядываться в прибрежный лес. Деревья, серые, оголенные, смотрели сиротливо. Солнце едва грело землю, отчего сонная природа медленно пробуждалась после долгой спячки. Но уже хлопотали птицы, юрко пробегали заметные на темных стволах выцветшие белки, удрученно крутили головами белые еще зайцы, смело выпрыгивая на самый край берега. Ладьи проплывали и мимо волков и медведей-рыболовов, настороженно стоявших на берегу. Рюрик любил охоту, жадно присматривался к повадкам зверя, если выдавался случай. Но сейчас его не радовало многообразие вытегровского живья: из головы не выходила тяжкая дума о Сигуре...
   Четвертый день они были в дороге. Скоро кончится Вытегра и начнется самая тяжелая часть пути - волок. Шестьдесят тысяч локтей [Локоть - мера длины около 0,5 м] надо протащить ладьи до Ковжи, а там день пути вниз по этой лесной, прохладной речке - и Белое озеро. Скорее бы! Хоть бы что-нибудь подсказало, что там с Сигуром. Но птицы вели себя спокойно, и знака ни от солнца, ни от луны не было...
   Вытегра кончилась неожиданно. Ладьи ткнулись утиными носами в берег, который закрывал крутой поворот истока речки.
   Дагар, давно ждавший этого момента, распорядился вытащить из ладей заранее приготовленные бревна, смазать их салом, аккуратно закрепить на берегу, подтянуть канаты и, когда опорожнят ладьи, потихоньку поднять их на сушу.
   Тем временем дружинники, разбитые на группы, валили лес, срубали с деревьев сучья, укладывали бревна ровными рядами в широкую дорогу, смазывали стволы животным салом - готовили подволок до основного волока. Работали зло и быстро, словно торопили время. Без промедления укрепили берег, освободили ладьи, осторожно вывели коней, впряглись в тяжелые канаты. Кряхтя и подбадривая друг друга, под командой Дагара подняли наверх ладьи и выровняли их на бревенчатом Помосте...
   Рюрик с Дагаром вышли к первой ладье и остановились как вкопанные: прямо на них шли большой гурьбой высокие, широкоплечие мужики с огромными канатами на плечах.
   - Волочане! - догадался Рюрик.
   Весяне хмуро оглядели десяток крупных ладей, смекнули сразу, что это не с торгом люди идут, но спрашивать ни о чем не стали. Молча пересчитали ладьи. молча подошли к Рюрику, единодушно признав его за главного, молча выслушали ответ на невысказанный вопрос: "Твои?" - и молча приступили к тяжелой работе. Перекатывали мощные бревна, терпеливо ровняли их, тщательно смазывали донья ладей салом, дружно впряглись в крепкие канаты по шестеро спереди и по четверо сзади и неторопливо поволокли тяжелые суда до речного пути.
   Рюрик с любопытством наблюдал за их работой, но вскоре понял, что без отдыха эти люди долго не продержатся. Он решительно предложил волочанам, чтоб не тянуть время, заменять их своими дружинниками, которые тоже знают все премудрости волочения.
   Весянин, крепкий, светлобровый, с обветренным грубым лицом, с большими ладонями сильных рук, привыкших к тяжелой, изнурительной работе, знал несколько необходимых для общения словенских слов. Он вопросительно вскинул брови и немедля спросил:
   - И платити вдвое меньше будешь?
   - Нет, так же, - быстро ответил князь. - Заплачу сразу же.
   Волочанин, окинув понимающим взглядом Рюрика, в знак согласия что-то пробурчал и тут же, запахнув меховую перегибу поплотнее, пошел доложить своим соплеменникам. Те в ответ молча кивнули головами, и через некоторое время рароги-русы заменили весян.
   Два дня волока прошли спокойно, и к концу второго дня струги Рюрика были спущены в Ковжу.
   Хмурые волочане облегченно вздохнули, подивились на самих себя и рарогов, что так прытко сработали, молча спрятали тяжелые серебряные гривны в меховые одежды и дружно поклонились в пояс, расставаясь ненадолго с варягами-россами.
   Рюрик с Дагаром понимающе переглянулись, уловили радостное волнение дружинников, которых тронул поклон волочан, и в прощальном привете подняли руки.
   Весяне улыбнулись, обнажив крепкие белые зубы.
   Ладьи тронулись, и опять потянулись навстречу путникам берега, покрытые лесом, подступающим к самой воде. И деревья, и сам берег были серыми, голыми, неуютными. Лишь изредка огромная ель, далеко отодвинув от себя озябших соседей, радовала глаз зеленью своих мохнатых лап. И опять душу начали бередить беспокойства и сомнения; опять Рюрик жадным взором искал знамения мятежа или обмана, но ничто пока ни подтверждало его тревоги.
   Мутные весенние воды Ковжи на седьмой день общего пути донесли рарогов до Белого озера, которое встретило их холодным ветром, тяжелыми серыми тучами и неожиданным снегопадом. Ладьи дружно встали в удобной бухточке и переждали непогоду.
   На следующее утро погода прояснилась, небо просветлело, а с востока выглянуло долгожданное солнце, Рюрик выбежал на помост и жадно вгляделся в солнечный диск. Переведя взгляд с солнца на воду, он вдруг четко увидел кровавое пятно, медленно расплывающееся поверх желтоватой воды в большую лужу. Он глотнул воздух и тихо вскрикнул:
   - Не может быть!
   Хватаясь руками за борт ладьи, он еще раз вгляделся в солнце и снова перевел взор на тяжелые волны Белого озера. Видение повторилось. Кровавое пятно стойко держалось на поверхности воды.
   Рюрик побледнел. Холодный пот выступил на его лице. "Опоздал!.. Неужели опоздал?!" - с ужасом подумал он.
   - Дагар! - закричал он что было сил. Дозорный дружинник метнулся вниз за знатным военачальником, и через минуту тот появился еще и с Эфандой.
   - Дагар, - сказал уже спокойнее князь, стараясь не смотреть на любимую жену, - надо без ночлега достичь города.
   - Мы сделаем все, как ты хочешь, князь, - сказал Дагар, сдерживая удивление: он еще не видел Рюрика таким бледным.
   - Мы отправляемся немедленно! - резко приказал Рюрик, поняв по взглядам близких людей, что напугал их своим видом.
   - Мы отправляемся немедленно! - повторил меченосец и, чтобы больше не смущать князя тем, что он понимает его состояние, тихо приказал стоявшему рядом дозорному: - Передай сигнал всем ладьям: отправляемся в Белоозеро и следуем до самого города без ночлега! Усилить посты! Всем быть наготове к бою!
   Дозорный кивнул головой и, вытащив красный убрус, помчался на корму ладьи просигналить приказ князя.
   Рюрик посмотрел на Эфанду и нахмурился.
   - Ты очень легко одета, - тихо проговорил он, сдерживая порыв печали и нежности.
   - Я пошлю за сустугой, - так же тихо ответила она и ласково сказала проходившему мимо дружиннику: - Будь добр, Кар, спустись за моей сустугой.
   Кельт со счастливой улыбкой поклонился княгине и быстро повиновался ей.
   Эфанда сняла с плеч серый вязаный убрус и накинула его на голову, затем она молча сунула руки в принесенную сустугу и тесно запахнула ее на себе.
   - Спасибо, Кар! - с грустной улыбкой поблагодарила она кельта и с тревогой посмотрела на Рюрика.
   - Все будет хорошо, - жестко произнес он, подставляя голову холодному ветру.
   - Я в это верю, - с видимой бодростью ответила она, но по ее глазам князь понял, что это не так.
   - Эфанда, путь назад отрезан! Я не буду вторым Геториксом, - четко и быстро проговорил он. - Будь готова ко всему!
   Эфанда широко раскрыла глаза и прошептала:
   - Я боюсь только за тебя!
   - А я боюсь за тебя! - горько сознался князь. - Я словно калека, когда думаю о тебе, - хмуро добавил он.
   - Что же мне делать? - тихо спросила она.
   - Всегда быть при мне, - твердо ответил Рюрик и обнял жену за плечи...
   Наутро десятого дня общего пути показалась пристань Белоозера. Уютная, спокойная и даже солнечная. Первая солнечная пристань на их пути, но вся забитая ладьями разной величины.
   - Как Лель нынче бодр! - воскликнул Дагар, наблюдая за пристанью и соображая, где пристать ладьям. Пока он изучал берег, Рюрик увидел быструю маленькую ладейку, которая уверенно шла прямо к их тяжелому стругу.
   - Дозорные посты Белоозера не дремлют! - тихо предупредил князь рарогов своего друга.
   Дагар нахмурился:
   - Так и должно быть! - пробурчал он и насторожился.
   - Кто такие будя? - закричал первый дозорный на словенском, наугад, языке, когда постовая ладейка поравнялась с Рюриковой ладьей.
   - Глава ладожской дружины прибыл навестить брата Сигура, главу белоозерской дружины! - громко ответил Рюрик.
   - У нас... не живеть глава дружины Сигур, - с тру-дом выговорил тяжелое имя весянин, неуверенно обернувшись на второго дозорного. Работники на веслах, два крепких молодых весянина, подняли весла и прислушались к разговору.
   - Как "не живеть"! - воскликнули в один голос Рюрик и Дагар.
   - Не, главу дружины мы имам, но кличем мы яго не Сегуном, - ошибся в имени дозорный, - а Синеусом, - по складам, нараспев произнес он.
   Рюрик облегченно перевел дух, а Дагар возмутился:.
   - При рождении он получил имя Сигур! И никто не имеет права менять его! Почему вы его кличете по-другому?
   - А он чевой-то инакоголовый ходит, - засмеялся дозорный, - ну мы его... и... - И он опять засмеялся.
   Рюрик с Дагаром и хмурились, и невольно улыбались, наблюдая за смешливыми дозорными.
   - А сколь вас идет ко брату Синеусу? - просмеявшись, спросил дозорный.
   - Все свои! - хмуро отрезал Рюрик. - С каких пор-своих охранителей допрашивать стали? Или до вас не дошел указ Гостомысла? Показывай, где надо встать ладьям, и отведи меня к тому, кто научил тебя задавать такие вопросы! - гневно проговорил Рюрик.
   - Ишь, расшумелся, варяже! - беззлобно проворчал весянин, нисколько не испугавшись натиска Рюрика. - Ты на кого шумишь? Уплыву вот ко соби на пост. и ищи до завтрева, где встати твоим ладьям.
   - Я тебе "уплыву"! Сейчас дам команду взять тебя; на борт - по-другому смеяться будешь! - прикрикнул Рюрик, не улыбаясь. Он махнул рукой, и из узких щелей его ладьи осторожно высунулись два огромных крюка, которые медленно стали спускаться до уровня дозорной ладьи.
   - Но-но, леший! Ты што? -Оба дозорных и два работника на веслах стали отбиваться от крюков, но бесполезно: те плавно поддели ладейку и аккуратно приподняли ее прямо над верхним помостом Рюриковой ладьи.
   Дагар скомандовал, и возле висевшей на крюках дозорной ладейки оказалась деревянная лестница.
   Дозорные оглядели лестницу и не шелохнулись.
   - Выходите по очереди и с ладом! - настойчиво попросил меченосец.
   - Никакого череда, никакого лада! - разгневался первый дозорный. Никуды из своей ладенки не выйду! - закричал он.
   Остальные весяне хмуро молчали.
   - Приставить к ним охрану! - приказал Рюрик. Десять дружинников мгновенно окружили висячую ладейку.
   - Дагар, дай команду второй и третьей ладьям очистить пристань, грозно приказал Рюрик.
   И только Дагар хотел приступить к исполнению княжеского наказа, как дозорный с ладейки закричал:
   - Ты што, во своем уме? Дагар остановился.
   - Помчался, как ошалелый, сигнал давати! Вы же такеми крюками нам всю пристань разворочаете, а делать-то ее ведаете как?! - хмуро спросил дозорный. Он явно не знал, как быть, и беспрестанно морщил лоб.
   - Ну? - Рюрик так глянул на него, что тот в сердцах рукой махнул. Говорить будешь?
   - А пошто в молчанку играть, чаю, ты нам не чужой! - крикнул весянин, еще сильнее сморщил лоб и поднялся со скамьи.
   - Говорить буду один. Сих не пытайте! - хрипло проговорил он и медленно спустился по лестнице. Рюрик, Дагар и белоозерец прошли в клеть, расположенную в кормовой части ладьи. Клеть была тесноватой, но на неудобство никто не обратил внимания. Рюрик сел первый на один из трех складных табуретов, остальные молча последовали его примеру.
   - Где Сигур? Где его дом? - спросил он дозорного.
   - Да недалече от пристани, - хмуро ответил тот.
   - Что тут было? - наугад прощупывал Рюрик весянина.
   - Да ничего, - отведя глаза в сторону, вяло проговорил тот.
   - Как "ничего"?! Отвечай, что ведаешь! - закричал Рюрик. - Время вздумал тянуть! Так я тебе...
   - Не шуми, - беззлобно успокоил князя белоозерец. - Я много не ведаю, сам должен сие понимати. Я - Дозорный, и все. Вижу только, кто ко дому идеть, а зачем - сие кто как молвить. А молва - сам ведаешь, какою бываеть...
   - Короче! - оборвал его Рюрик. - Кто бывал у Сигура и чем ему угрожал?
   - Разные бывали, - медленно протянул весянин.
   - А именно?
   - И от Гостомысла были, от кривичей, от Вадима бывали, от Трувора, хмуря красное обветренное лицо, медленно тянул дозорный,
   - От кого, от кого? - переспросил Рюрик, не поняв или не узнав последнего имени.
   - От Трувора, что ли? - растерялся от недоумения князя весянин.
   - Да кто это?
   - Брат Синеуса, - еще больше растерялся белоозерец. - А значит, и твой брат...
   - Триар! - догадались Дагар с Рюриком. - И этому сменили имя! Почему?
   - Да больно быстрый, како ты, - не улыбаясь, объяснил дозорный. - Да еще с какою-то трубою приехал, поохотиться со братцем во наших лесах: видать, на диво поохотилися, и давай трубити на все селение! Ну, мы его Трувором и нарекли да, видать, в самый корень и попали.
   Рюрик с Дагаром переглянулись и ничего не ответили. Рассказывать о своих привычках и обычаях не было никакого желания.
   - Дале! - хмуро потребовал Рюрик.
   - Ну, и от других словен бывали, всех ужо не помню, - искренне сознался дозорный.
   - Чего же им всем от него надо было? - удивился князь и переглянулся с Дагаром: к ним в Ладогу такого обилия гостей не жаловало.
   - Как чего! - не поверил их недоумению весянин. - Машину!
   - Триару-то? - удивился опять Рюрик с меченосцем.
   - А, этому-то? Да этого, чаю, то же ждет, что и Синеуса... совет нужон, чаю, был, - неловко объяснил дозорный.
   Рюрик с Дагаром опять переглянулись.
   - Что ты сказал? - переспросили они.
   - Что-что! - пробурчал весянин и раздраженно пояснил: - Чаю, совет держали браты опосля охоты, како им быти дале!
   - Когда это было?
   - Да еще зимою начальною, како снегов напушило, так он и прибыл.
   - А от Гостомысла? - спросил Дагар.
   - А от сего ране были, сразу по осени, яко расселилися варязи.
   - Чего они хотели от Сигура? - зло спросил Рюрик.
   - Молва глаголеть, машина какая-то у него есть, вот и...
   - Ясно, - сказал Рюрик и вскочил. - Ты когда видел Сигура в последний раз? - спросил он белоозерца.
   - Три дня назад, сие точно, - ответил хмуро весянин и опять сморщил лоб.
   - А кто был у него из последних гостей? - резко спросил Рюрик.
   - Сам Вадим, а потом его люди...
   - Когда?! - вскипел князь, перебив славянина.
   - Да што ты все кричишь? - возмутился тот. - Али што произошло? спросил он и растерянно добавил: - Не должно бы ишо... Я бы ведал...
   - Откуда! - возмутился Рюрик, встал, отшвырнул ногой табурет и прошелся по узкой клети. - Чьи ладьи на пристани? - грозно спросил он весянина.
   - Да сии с торгом! - миролюбиво протянул тот и махнул рукой. - Воев туто нету, - заверил он и проговорил: - Вадим был седмицы две назад. Ушедши ни с чем. Синеуса я после него видал. Правда, он яко сам не свой был. Затворился ото всех, никуды и не выходил... - словоохотливо выкладывал дозорный, потом замолчал, но вскоре вдруг добро добавил: - Ну, сие не диво. По-перво они все затворившись сидели. Потом понемногу стали нос показывати. И вот три дня назад я видал его... - как бы рассуждал сам с собою белоозерец.
   - Где его дом? - оборвал князь весянина.
   - Да с поприща [Поприще (слав.) - мера длины у славян, равная 1000 шагам, то есть 500 м] два от пристани по прямой дорозе, - пояснил он.
   - Которая сторона берега крепче: где коней можно вывести? - пояснил Рюрик.
   - Левая, она глинистая... Настил имаете свой? - еще медленнее, чем прежде, спросил весянин.
   - Да, - отрывисто ответил Рюрик, почувствовав растерянность весянина.
   - Приготовился однако же! - удивленно, но тихо воскликнул дозорный. Неужто беду чуешь?
   - Да, - ответил как отрезал князь и приказал: - Пойдешь с нами до его дома. Пристань закрой. Дозорный, пожав плечами, кивнул головой.
   - Дагар, дай команду всем ладьям обойти пристань с левойстороны. После высадки настил поднять! - приказал Рюрик и обратился к дозорному: - Как тебя кликают?
   - Добрило, - глухо назвался тот.
   - Отправляйся к дозорным и прикажи им не отходить от пристани, - грозно приказал Рюрик и добавил: - Да предупреди, чтоб не шумели, а то всех на ноги поднимут!
   - Чего людей тревожити напрасно? - удивился Добрило, перебив князя: - Я тобе глаголю, нету здесь Вадима. Ести только дружина Синеуса. Своих, что ли, боитися? - искренне возмутился весянин.
   Рюрик вгляделся в его лицо и, поддавшись чутью, поверил в его искренность.
   - Ладно, - тихо проговорил он. - Все равно будешь с нами до конца.
   - Ежели пойму, что надо, то буду, - просто сказал Добрило, - а так - не неволь.
   - Хватит! - прикрикнул на него Рюрик. - Будешь при мне, коли не хочешь с нами! Дагар, за дело!
   Знатный меченосец вышел из клети и приказал своему дозорному просигналить команду князя. Князь взмахнул рукой, и дозорная ладейка была осторожно спущена на воду. Все сразу зашевелились, задвигались. Дружно подняли весла, и струги Рюрика уверенно повернули влево.
   Через четверть часа ладьи рарогов-русичей благополучно пристали к берегу, и Дагар стал командовать выгрузкой дружины. Несуетливо, умело и быстро выгрузили крепежный настил, которым ловко, с помощью деревянных кольев, обшили узкую полоску крутого берега.
   Добрило, наблюдая за ладными действиями варягов, дивился их находчивости и сметливости. Без лишних слов и вздохов, без оглядки на небеса и ветер дружинники четко выполняли свои обязанности. Но вот настил укреплен, и меченосец дал команду вывести триста всадников: сотню варягов оставили для охраны Эфанды и судов. Молча выводили ратники своих коней, осторожно поднимались с ними на незнакомый берег и выстраивались в боевые тройки.
   Вскоре варяжская дружина, возглавляемая Рюриком и Дагаром, направилась галопом к жилищу главы белоозерской дружины. Весяне провожали ее удивленными взглядами и усмешками.
   И тут закружились над головами воинов стаи воронов и закаркали что есть духу.
   Рюрик покорно слушал суетливые птичьи предсказания и ничего не говорил. Дагар нахмурился, наблюдая за налетом воронья, но, посмотрев на князя, тоже смолчал. Он давно уже понял: подбадривать надо только тогда, когда об этом просят глаза друга, пустыми словами не следует бередить душу ни себе, ни другим. Добрило же не сдержался, когда один из воронов особенно низко пролетал над его головой и протяжно каркнул...
   - Тьфу ты, дьявол, лети во свое гнездо, чего душу наизнанку выворачиваешь!
   Вороны покружили еще немного над головами всадников, осуждающе, как им показалось, помахали крылами и, мелькнув на прощание черными шеями, исчезли в придорожном чуть зеленеющем уже лесу. Весна властвовала кругом: широко разлились лужи, звонко щебетали птицы и тепло пригревало солнце.
   - Вон, за поворотом, и его дом, - хриплым голосом оповестил Добрило.
   Рюрик с Дагаром посмотрели в сторону, указанную весянином, и через некоторое время разглядели небольшое деревянное строение, огороженное бревенчатым частоколом.
   - Его дом отдельно от других стоит? - спросил Рюрик.
   - Да. Остальная дружина живеть чуть поодаль, - объяснил Добрило.
   - В скольких поприщах? - подозрительно уточнил Рюрик. - Знаю я ваши "поодаль".
   - В поприщах двух буде, - пробурчал весянин, чуя, что его слова все до единого будут проверены и мутить воду зря не следует.
   Рюрик с Дагаром ахнули.
   Добрило пожал плечами:
   - А я здесь при чем! Решал совет старейшин да общинное вече Белоозера. С них и спрошайте.
   - Спросим, коли надо будет, - недобро ответил Рюрик и хлестнул коня. Конь тряхнул головой и рванул вперед...
   Достигнув ворот двора Сигурова дома, Рюрик вынул меч и с силой ударил им несколько раз по закрытой калитке.
   Никто не отозвался.
   Рюрик закричал:
   - Эй, кто здесь есть, отзовитесь! Сигур! Это я, Рюрик! Сигур! Брат мой! - отчаянно звал он, но на дворе было тихо.
   Подъехали Дагар, Добрило, а за ними и- остальные ратники.
   - Молчат? - спросил Дагар скорее самого себя, чем князя.
   - Молчат... - в раздумье ответил Рюрик.
   - Окружить частокол! - приказал меченосец, не обращая внимания на фырканье и тревожное ржание коней.
   - Лестницу! - потребовал он и приготовился первым перелезть через частокол.
   - Первым полезу я! - предложил Добрило, но не успел он сделать и несколько шагов, как раздался шум, топот, и на дороге, ведущей из Белоозера, показались всадники, мчавшиеся прямо к дому Сигура.
   - Кто это? - спросил Дагар и вынул меч. Ратники последовали его примеру.
   - Добрило, кто это? - крикнул Рюрик и взмахом меча приказал воинам скрыться за частоколом.
   Дружинники поспешно выполнили указания князя и притаились за изгородью. На виду, у калитки, остался только Добрило; лестницы возле него как не бывало.
   Прибывшие всадники осадили коней и спешились.
   - Дозорный пристани? - удивленно и, как показалось варягам, довольно добродушно воскликнули они. - Ты что тут делаешь?
   Рюрик удивился, заслышав словенскую речь, и обрадовался: легче будет общаться. Он тревожно вслушался в фырканье коней и затаился. "Интересно, а как ведут себя кони словен?" - подумал он и прислушался к разговору дозорного с белоозерцами.
   Добрило растерянно развел руками.
   - Пытаюсь достучаться до Синеуса, а он что-то не отвечает, не отворяет, - глухо проговорил он и взмахнул рукой, отгоняя стаю черных жирных мух, вылетевших со двора дома Сигура.
   - И нам нужен Синеус. У нас к нему просьба от городской общины, ответил старший дозорный, усмиряя своего пегого скакуна и удивленно оглядываясь на коней своих спутников: животные били копытами и упрямо отворачивали морды от ворот варяжского дома. Добрило перевел дух и решился:
   - Рюрик, выходи! Это дозор городской общины! Их всего дюжина!
   Рюрик появился, как был, на коне, в полной боевой готовности. Вслед за ними выехали из-за частокола остальные ратники-варяги.
   - Я Рюрик! Глава ладожской дружины! - быстро назвался князь, слегка склонив голову перед белоозерскими охранниками.
   Дозорные поклонились ему, еще ничего не понимая, но подозрительно вглядывались в полное боевое оснащение варягов-русов.
   - По просьбе брата моего Сигура пришел к нему, а он затворился и не хочет или не может открыть,- объяснил Рюрик появление свое и своей дружины. - Побудьте при нас. Мы откроем ворота его двора сами, - проговорил он мрачно и сразу приступил к делу.
   Дозорные молча посторонились и с любопытством и тревогой стали ожидать конца поразившего их происшествия.
   Вновь возле калитки появилась лестница, и Добрило полез по ней, пряча волнение.
   Достигнув верха частокола и заглянув во двор дома, он ахнул.
   - Рюрик, здесь было целое побоище! - глухо вос< кликнул он.
   - Держи вторую лестницу. Есть где ее поставить с той стороны? - мрачно спросил князь.
   - Есть, - тихо ответил дозорный. Осторожно установив лестницу с внутренней стороны частокола, он молча перелез по ней и быстро отворил ворота.
   Рюрик ринулся вперед и на мгновение застыл в ужасе: запах смерти его преследовал давно, еще с тех пор, когда встречный ветер нагнал стаю каркающих воронов, но он промолчал и никому ничего не говорил. При приближении же к дому Сигура запах усилился; мухи, нагло жужжа, жадно летели прямо за частокол, кони фыркали, отворачивали морды от ворот, били копытами о землю и храпели. Все это настораживало, но не студило кровь. Картина же побоища повергла его в ужас. Он слез с коня, выпустил из рук поводья, снял шлем, отстегнул секиров пояс и ослабил кольчугу. Жадно глотнув воздух, донесенный свежим ветром со стороны восточного леса, и откинув длинную прядь светлых волос за спину, князь мутным взором оглядел маленький двор - поле страшной брани.