Иллюстрация 3. Ди Паоло, триптих "Географ Идриси и сыновья", картина первая, та, что с левой стороны, темпера на дереве (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики ХII века), 343х148 см, 1481 год, Галерея Уффици, Флоренция.
Иллюстрация 4. Ди Паоло, триптих "Географ Идриси и сыновья", картина вторая, та, что в центре, темпера на дереве (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики ХII века), 343х148 см, 1481 год, Галерея Уффици, Флоренция.
Иллюстрация 5. Ди Паоло, триптих "Географ Идриси и сыновья", картина третья, та, что с правой стороны, темпера на дереве (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики ХII века), 343х148 см, 1481 год, Галерея Уффици, Флоренция.
13. "..." На одном из судов, на третьей Великой воде, был и тот человек, о котором я слышал, что он может сам изменять собственный рост. Делал он это так: раздевался догола и вставал на носу, в то время как вся команда ждала в гробовой тишине. Спустя недолгое время морские птицы опускались на его плечи и голову - они рассказывали ему о том, что видно в пределах их горизонта, а он, получив знания о неведомых ему пространствах, начинал тянуться к небу, бодро, как утренний тростник. Благодаря этому капитан судна всегда вовремя мог узнать, не приближается ли суша и чьи паруса показались вдали - пиратов или торговцев. А с наступлением ночи, рассказывали мне, этот человек постепенно уменьшался и к приходу зари возвращался в свой старый рост. Если же капитану снова требовалась помощь впередсмотрящего, все повторялось так же, как и в предыдущие разы. И поскольку я все-таки не мог в это поверить, мне рассказывали, что этот человек относился к роду крыланов-подковников. Этот вид вообще-то во многом схож с другими человеческими видами, однако среди них время от времени рождаются счастливцы, которым удается раскрыть тайну особого Завета - Завета, дающего посвященным в него возможность изменять собственный рост. Но когда я захотел увидеть сам этот Завет, все тут же стали клясться своим Богом, что это невозможно. Завет хранят даже не так, как остальные ценности, а еще тщательнее - во сне. И из сна в сон передают, словно как из поколения в поколение. Я тогда решил подробно известить обо всем отца и потребовал встречи с этим человеком. Я хотел упросить его, невзирая на все возможные опасности, принять меня в свой сон - вдруг мне повезет и я увижу там то чудо, которое одаряет божественными возможностями. Между тем я неожиданно получил письмо с Сицилии, которое содержало требование ввиду необходимости, возникшей в связи с составлением "Географии", незамедлительно направиться в сторону Страны зеркал, что я и сделал, с тяжелым сердцем отказавшись от своего намерения "...")
Иллюстрация 6. Мусафир Хамид, сохранившийся фрагмент тринадцатой главы путевых дневников "До Кавдака и обратно" (единственного письменного подтверждения существования Завета, который дает посвященным возможность изменять собственный рост), около 1150 года, fol. 2, № Н-14, библиотека Гази-Хусревбека из Сараева.
Господин Половский
С первыми лучами солнца господин Половский входит в парк. Садится на свою любимую скамейку и ждет. Обычно он сидит вполоборота к памятнику Орфелину, стоящему на берегу в аллее, посыпанной белым щебнем. Рождающееся солнце делает этот пейзаж необыкновенно красивым, однако господин Половский находится здесь не для того, чтобы наслаждаться пропорциями памятника, чарующей игрой мягкого утреннего света или свежестью воздуха. Он здесь для того, чтобы ждать.
Стоит солнечным лучам засверкать более решительно, появляются голуби, а вскоре после них - старики. Позолоченные зернышки привлекают веселье птиц. Щебет перемещается из крон деревьев на клумбы с цветами. Однако господин Половский находится в парке и не для того, чтобы кормить голубей, как это делают его сверстники. Он здесь для того, чтобы ждать.
Чем старше становится день, тем больше людей в парке. Сейчас здесь и дети, и те, кто выгуливает собак, и влюбленные пары. Фонтанами журчат сотни голосов, брызжут капли искристого смеха. Однако и променад радости не представляет интереса для господина Половского. Он здесь для того, чтобы ждать.
А затем, после десяти часов, глубокий вздох - господин Половский взволнован. Он поворачивается лицом к памятнику Орфелину, вокруг которого, танцуя в воздухе, неутомимо кружит, как он заметил, и летом и зимой одна и та же бабочка. Как и годы назад, он на миг удивляется этому, но тут же смотрит на часы, проводит рукой по волосам, поправляет лацканы пиджака безо всякой нужды, приглаживает бородку, разглаживает брови, пощипывает щеки и совершенно перестает моргать.
Замечает ее господин Половский еще издали, сразу же, как только она появляется из-за стволов лип. Вот, в развевающемся костюме цвета букетика цикламенов, она подходит к памятнику и вступает на аллею, где одиноко стоит его скамейка. Высокая, с распущенными волосами, стройной фигурой. А как она идет! Юбка из тонкой ткани волнующе очерчивает линию ее ног. Ветер свободно играет прядями ее волос. Все в ней приковывает к себе взгляды гуляющих. Но она - она идет прямо к нему. Белый щебень крошится под ногами! Белый щебень шуршит под ногами! Вот чего ждал господин Половский!
Разумеется, он знает, что эта девушка и не думает спешить ему навстречу. Он с ней даже незнаком. Но после того как загадочная девушка проходит мимо него, каждый день около одиннадцати часов, господин Половский встает со скамейки и с счастливым выражением лица, с сердцем, переполненным, как весной бывает переполнена многоводная река, направляется к выходу из парка. "Да, думает он в этот момент, - чертовски приятно кого-нибудь ждать".
19 января 1785 года Захария Стефанович Орфелин, поэт, учитель, секретарь, путешественник, автор богословских и научных трудов и школьных учебников, живописец, редактор, печатник, гравер, каллиграф, бессребреник, виноградарь, физик, историк, первый сербский картограф, составитель календаря, человек, изучавший медицину, музыку и геральдику, сломленный нуждой и неблагодарностью, истерзанный лихорадкой, заснул где-то на хуторе неподалеку от Нови-Сада сном, из которого уже не вернулся. Приснилось измученному Захарии, хотя на дворе трещал мороз, что он находится среди роскошного парка. Приснилось убогому Орфелину, как он прогуливается по ухоженным аллеям, посыпанным мелким белым камнем, а мимо него мелькают люди с веселыми лицами и солнце благословляет деревья, траву и его самого. Приснилось бедному Захарии, как он идет (хотя он не понимал, как может двигаться, не обладая весом), приснилось, как подходит к высокому памятнику из блестящей бронзы, как дивится работе мастера и статности отлитого человека с умным лбом. Приснилось всеми покинутому Орфелину, как он читает, потому что он знал буквы, как читает слова на плите у подножия памятника: "Захария Стефанович Орфелин. 1726-1785". И еще приснилось честному Захарии, как он пробуждается и с легкостью такой, которой не было у него при жизни и какая пристала праведникам, отпускает свою душу, словно бабочку, в явь. Улыбнулся трудолюбивый Захария Орфелин в своей освященной постели, всегда, мол, ему снились сны, объемлющие многое, а вот сейчас смог увидеть и большее - во сне обнял и сон, и явь.
Иллюстрация 7. Сава Й.Тодорович, "Памятник Орфелину", бронза, высота 258 см, 1926 год, Липовый парк, Град.
Появления тети Деспины,
чрезмерная тщательность в прическе и
весенние работы
Время от времени в одной трети Северного зеркала появляется Богомилова тетя - Деспина. Сначала слышится стук, как это обычно и бывает, когда приходят гости, потом доносится тонкий голос: "Хозяева, есть ли здесь кто?!" - и после этого часть зеркала становится прозрачной и показывается лицо. Тетя Пина всегда в хорошем настроении, а перемены можно заметить только в ее одежде, в зависимости от того, из какой страны она нам является: на ней то шляпа "сафари", то шуба из горностая, а то и костюм в мелкий цветочек, а как-то раз (когда она явилась нам в большой спешке) она "прибыла" в розовой ночной рубашке. Разговаривая (изрядная часть семьи назвала бы ее болтливой), она и не ждет, чтобы мы все собрались перед зеркалом, она интересуется семейными новостями, рассказывает всякую всячину, обязательно описывает свой новый роман и обязательно раскаивается в предыдущем, расспрашивает, пишут ли у нас о ее последнем предприятии, просит своего племянника поберечься от простуды и столь же неожиданно, как и возникла, исчезает из зеркала, оставляя нас в изумлении своим упорством, с которым она занимается невероятно странными делами. Из рассказов Богомила, а отчасти и от нее самой мы знаем, что в Китае она интересовалась скрещиванием бабочек с хризантемами, вместе с сибирскими шаманами превращала облака в добрых джиннов, участвовала в экспедиции по поискам миража к югу от Маракеша, в лесах Бразилии уничтожала тарантулов, в Эр-Рияде выучилась ткать ковры-самолеты... В настоящее время она находилась в одной заморской стране, где с помощью рогатины пыталась отыскать границу между всеми тремя временами.
Появления тети Пины имеют огромное, даже не было бы преувеличением сказать, величественное значение для всех нас. У кого в памяти не остались такие ее слова: "Послушайте внимательно, что я вам скажу, реальность - это всего лишь слишком тщательно причесанная фантазия!" Важнейшей помощью для нас стал и ее совет о том, как выбрать наиболее благоприятный момент для начала дел, связанных с талисманами: "Если вам нужен талисман, в котором вы совершенно уверены, то выберите для его изготовления такое время, когда тают снега, солнце обещает конец зимы, а мрачным силам так пекут пятки пробуждающиеся растения, что те почти не высовываются, пока буйствует природа".
Так что все последние годы под бдительным взглядом Богомиловой тети мы выбираем для приготовления талисманов один из весенних месяцев. Разумеется, для того чтобы талисман против зол и бед был эффективен, необходимо точно придерживаться и непростых правил его изготовления. Например, нужно собрать за чрезвычайно короткое время целых пятьдесят два составных элемента. И всего должно быть ни много и ни мало, иначе все дело окажется загубленным.
В день изготовления талисманов наш дом бурлит. Тетя Деспина не вылезает из своей трети Северного зеркала, внимательно следит за ходом процесса. Мы пересчитываем, приносим, уносим, высыпаем, собираем, снова пересчитываем, запеваем, умолкаем, взвешиваем. Из Северного зеркала слышится голос тети Деспины: "Осторожней взвешивайте!" Мы внимательно взвешиваем, режем или берем одним куском, погружаем, высушиваем, прислушиваемся, пробуем языком на вкус, пожалуй, хватит, еще вот это, еще вон то, посматриваем на часы и за несколько минут до полуночи помещаем все в широкую посудину (лучше всего в один из тазов для варки варенья). Затем в это глухое время, когда магические свойства становятся самыми сильными, мы аккуратно переносим посудину во двор и какой-нибудь ложкой побольше или половником мешаем под светом Вечерней звезды. В Северном зеркале тетя Пина бормочет заклинания против инородных тел: "Отсюда, оттуда, подальше от всех нас - крик совы, косой взгляд, солома, запах болиголова..." На рассвете, а если ночь была ясной, то и чуть раньше, когда уже получилась масса приблизительно одного цвета и одинаковой туманной структуры, мы делим ее на восемь равных частей и кладем в восемь непромокаемых мешочков, которые заранее сшила и по образцу, полученному от тети Богомила, украсила вышивкой Молчаливая Татьяна.
Когда мы с новыми талисманами против всех зол и бед собираемся перед Северным зеркалом, тетя Деспина сладко чмокает губами: "Талисманы на вас отлично смотрятся, гораздо лучше, чем прошлогодние". И перед тем как уступить нам для прихорашивания ту треть зеркала, которую она занимает, перед тем как вернуться в свою заморскую страну и продолжить там очередное важное предприятие, добавляет торжественным тоном: "Помните, и не причесывайтесь слишком тщательно!"
__________
4/ Расположение отдельных предметов в доме без крыши
В нашем доме есть два главных зеркала: Западное и Северное. Оба они находятся в гостиной, висят на стенах, соответствующих этим сторонам света.
Западное зеркало служит для наблюдения за ложью и истиной. Ложь и истина в нем разделяются и предстают каждая сама по себе, не смешиваясь, и так их можно ясно рассмотреть. На левой стороне кристаллизуется ложь того, кто находится перед зеркалом, на правой - истина. Так что уже из одного только этого понятно, что процесс отражения в Западном зеркале проходит очень болезненно. Неживые объекты ломаются, трещат и скрипят, живые потеют, их бросает то в жар, то в холод, дыхание затрудняется, начинаются страшные головные боли.
Благодаря всему этому Западное зеркало за свою историю сменило много хозяев, и его происхождение бесследно затерялось в многочисленных складках перемен. Легенды говорят, что для некоторых своих хозяев оно было даже смертоносным - люди чаще всего не в состоянии пережить разделение лжи и истины. Что же касается относительно безобидных последствий (постоянные и временные формы безумия, исчезновения, судороги, вывихи челюсти как следствие крайнего изумления, постоянно вытаращенные глаза, временные утраты смысла жизни), то их перечислять просто бессмысленно. Поэтому и неудивительно, что дольше всего зеркало задерживалось в руках тех, кто соткан или из чистой лжи, или из чистой истины. Естественно, для них отражаться в таком зеркале было вовсе не так мучительно. В силу того что они видели себя лишь в какой-то одной половине зеркала, им не приходилось переживать болезненное раздвоение своего лица.
Определенные проблемы, вызванные обладанием такой неудобной вещью, мы решали с помощью того, что старались как можно чаще смотреться в Западное зеркало - так мы не позволяли лжи и истине переплестись в нас настолько, что их разъединение стало бы слишком затрудненным и болезненным. Со временем пользоваться этим зеркалом сделалось для нас гигиеническим навыком - так же, как следует регулярно чистить зубы, следовало и регулярно анализировать актуальное соотношение лжи и истины в каждом из нас отдельно. В любом случае это было полезно делать хотя бы для того, чтобы какой-нибудь случайный, непреднамеренный взгляд, брошенный на поверхность зеркала, не стал роковым для владельца лица.
Из своих интересных путешествий тетя Деспина присылала нам не менее интересные подарки. Мы получали почтовые марки стран, территория которых была меньшей, чем две стопы, старые карты и книги, листья и корни редких растений, ракушки с морских отмелей, влажные носовые платки, все еще хранившие запах воды далеких рек. Одним из первых подарков было странное Северное зеркало (купленное во время поездки по древнегреческим местам прорицаний). Оно было странным по крайней мере по трем причинам: его поверхность была составлена из трех разных частей, трех кусков с изломанными краями, которые совпадали столь точно, что не возникало сомнений - так соединить может только судьба, но никак не рука человека. Первая часть Северного зеркала постоянно запаздывала, она отражала прошлое - и когда на дворе уже вовсю бурлил день, в зеркале едва лишь проглядывало утро. Вторая часть была обычной, она отражала настоящий момент в полдень там царил полдень и так далее, по порядку. (Единственная странность этой части зеркала состояла в том, что, даже находясь от нас за тысячи и тысячи километров, в нем время от времени показывалась тетя Пина.) Третья часть Северного зеркала всегда спешила, она отражала будущее - в полдень эта сторона зеркала была уже окутана тьмой ночи, которая еще только должна была наступить.
И кроме того, будто всех его странностей и так было недостаточно, история, связанная с Северным зеркалом, еще и усложнялась его своенравием - иногда оно скрывало прошлое, иногда утаивало что-то из будущего, а судя по пробелам в отражении, кое-что не существовало и в настоящем. Однако при других обстоятельствах все безукоризненно переливалось из одной части зеркала в другую, проходя через все времена (лишь незаметно запинаясь на швах), - таким образом Подковник в один и тот же момент мог себя видеть с утра, когда он ошалело рассматривал в зеркале свое лицо (пока спросонья тер глаза) и до вечера (пока сонно зевал, лежа в постели).
Солидные усилия, приложенные к тому, чтобы обнаружить закономерности, с помощью которых можно было бы управлять своенравным зеркалом, "увенчались" нашей безоговорочной капитуляцией. Может быть, проблема состояла не в самом Северном зеркале, а в отражавшихся в нем предметах, которые привыкли с легкостью получать подтверждение своего существования из отражений в других, обычных зеркалах.
Кроме двух этих описанных нами главных зеркал, в нашем доме существуют и другие, так называемые Туалетные зеркала. Однако и при пользовании ими никто не был застрахован от разных неожиданностей.
5/ ПЯТЬДЕСЯТ ДВА СОСТАВНЫХ ЭЛЕМЕНТА
Для восьми талисманов против всех зол и бед следует взять: из левого глаза отражение буквы Альфа; меньший круг из тех, что описывает стрекоза на поверхности воды; щепотку нежности цветочной пыльцы; скорлупку свода размером с ноготь большого пальца; самый короткий шум роста молодого дерева тиса; вечный запрет оборачиваться; по своей мере силу семени; вдвойне надежды; пару крыльев красивого сна; подмышку порхания голубя; точку пересечения углов зрения; столько снежинок, сколько может поместиться на длинных ресницах; слов любви в таком количестве, какое уместится во рту; ноздрю запаха душицы; по хорошему вдоху всех четырех ветров; как можно больше весеннего света; неизмеримое упорство тайны; любую часть радуги; полстакана блеска белого камня на дне ручья; два ингредиента, которые всплывают в памяти лишь в день приготовления талисманов; на глазок разноцветной пыльцы дневной бабочки; связку магии ключей; зернышко шуршания скарабея; постоянную мысль о влаге перепонок; по желанию песни сверчка; клуб дыма из домашнего очага; на кончике ножа пламени; пядь длины пера облака; осколок сверкания молнии; обычную капельку знания воды; докуда достанет взгляд полета сокола; вертикаль по крайней мере до пятой небесной сферы; в другую ноздрю запаха земли; много смеха, которого никогда не много; для серьги жужжания пчел; пока не заплутает среди стволов, взгляд на лес; заносчивость травы под названием "упрямство"; вязанку послеполуденной тени смоковницы; нанизанные на нитку поцелуи; немного шума деревянной прялки; горсть тепла птичьего пуха; широкий взмах букетом базилика; искусство наблюдать квадрат; вокруг всего линию окружности и из правого глаза отражение буквы Омега.
На склонах вечного Парнаса, недалеко от известнейшего святилища в Дельфах, в маленьком приморском городе Итея живут три очень старые сестры - Клото, Лахесис и Атропос Триполис. Родственников, которые могли бы подтвердить, были ли они когда-нибудь молодыми, у них нет, замуж они не выходили, а если и выходили, то этого уже никто, в том числе и они сами, не помнит. Они проводят всегда одинаковые, неумолимо одинаковые дни каждого года и веками повторяющиеся годы. С раннего утра и до полудня они наблюдают за Океаном, который здесь называют Коринфским заливом. Они сидят на балконе прохладного белого дома, молчат и смотрят, время от времени вытягивая тонкие шеи, чтобы лучше рассмотреть душу Мира. С полудня и до сумрака три сестры делают необычные зеркала. Необычно в них то, что каждое составлено из трех разных кусков, безукоризненно точно соединяющихся изломанной линией границы с таким совершенством, с каким может соединить вещи один только рок. Тот, кто купит зеркало сестер Триполис, может на нем (на каждой трети отдельно) встретиться с тем, что было, что есть и что будет. С полуночи и до зари три старухи сидят над картами. Каждая сама с собой с величайшим вниманием, которое не нарушили ни годы, ни ослабевшее зрение, играет в игру одиночества - пасьянс. Клото по картам синего цвета толкует прошлое. Лахесис по картам красного цвета читает настоящее. Атропос по картам зеленого цвета прорицает будущее. До той поры, пока солнечные лучи не скользнут вниз по Парнасу и, пройдясь по выбеленным Дельфам, на рассвете не постучат в жалюзи, три дамы раскладывают карту на карту, карту к карте, терпеливо выполняя доверенную им древнюю работу. Утром Клото, Лахесис и Атропос снова заплетают длинные косы, снова выходят на балкон и снова наблюдают за Океаном, который люди, живущие в этих местах, называют Коринфским заливом. Дни и ночи сменяют друг друга так же, как на ближайшей отмели сменяют друг друга приливы и отливы. Наверху в солнечном или лунном свете, безразлично, покоится вечный Парнас.
Иллюстрация 8. Морье(?), "Дельфийское зеркало", 90х60 см, год создания неизвестен (рама ХХ века), Галерея зеркал, Женева.
Богомил и Эстер и Аугусто
Эту девушку зовут Эстер. Она среднего роста, цвет лица - кофе с молоком. Сидит и ходит ровно. Любит фиолетовый цвет. В верхней, внутренней части бедра, там, где кожа исключительно богата нежностью, у Эстер есть родинка, имеющая форму зернышка граната. Сейчас зернышка не видно - оно скрыто шелковыми чулками и юбкой. Ладонью левой руки девушка часто дотрагивается до верхней части своего бедра, желая убедиться, что родинка все еще на месте. Обо всем этом Богомил может лишь догадываться, поскольку по счастливой случайности сидит рядом с ней. Из окна пышет зноем. На столе посреди комнаты стоит низкая плетеная корзина. Аугусто лениво протягивает руку, берет один плод, нащупывает самое мягкое место и продавливает его большим пальцем. Брызжет сок. Другой рукой Аугусто отрывает кожуру, небрежно бросая ее на пол. Мокрые рубиновые зерна стремительно исчезают у него во рту, очень чувственном. По подбородку испуганно сползает пара красноватых капель. Аугусто обтирает влажные руки о грудь, снова садится на стул и, наполовину сократив дыхательную деятельность, продолжает превозмогать жару. По счастливой случайности Богомил сидит рядом с ней в кино. Идет фильм. Девушка ерзает на своем месте. Без каких-либо видимых причин она то подается телом вперед к экрану, то откидывается назад. Родинка на ее бедре не видна. В зале жара. Побелка на стенах с легким потрескиванием отшелушивается. Монотонно жужжит кинопроектор. Происходит что-то странное зернышко граната начинает пахнуть.
__________
6/ О цвете лица "кофе с молоком"
Цвет лица "кофе с молоком" - это тот вид цвета лица, по которому взгляд скользит легче, чем обычно.
7/ Приложение о ботанике и анатомии
Зернышко граната (рunica granatum) имеет диаметр в полсантиметра, и дотрагиваться до него лучше всего тремя пальцами.
До родинки в форме зернышка граната лучше всего дотрагиваться губами, ее диаметр также составляет полсантиметра, и она, так же как и другие родинки, является проявлением души. Когда душа блуждает, родинки тоже (вопреки существующему представлению) блуждают по человеческим телам, появляются, исчезают наподобие знамений, которые подтверждают или отрицают решения внутреннего мира. В отдельных случаях родинки могут менять своих хозяев. У некоторых народов мира бытует мнение, что люди без родинок не имеют души и в силу этого являются вампирами. Поэтому в некоторых краях до сих пор существует обычай на веках умерших делать татуировки в форме Креста, Полумесяца или звезды Давида, символизирующие родинки. Цыгане, народ несколько больше, чем другие, посвященный в тайны природы, татуируют родинки на теле еще при жизни. Человека с родинкой, вытатуированной в форме Лабиринта, злая сила не возьмет, она там заблудится или даже просто не посмеет подступиться.
8/ Эффекты, сопутствующие ерзанью в кресле во время киносеанса
Тихо, еле слышно, совсем тихо ее шелковые чулки соприкасаются один с другим, левый скользит по правому, правый трется о левый, уши у Богомила закладывает от мощного стука поднимающейся страсти.
Леди Элен Хаггард влюбилась в молодого поручика Огастеса Хоупа в полдень своей зрелости. Два часа назад они вернулись с прогулки верхом. Волосы Элен были полны его шепота, а изгибы ушных раковин Огастеса хранили ее вздохи. Освежая горящие щеки только что принесенной из колодца водой, леди Элен заметила на своей стройной шее родинку поручика Хоупа, напоминавшую цветок вереска. Ей сразу стало ясно: их объятия были столь страстны и безрассудны, что родинки на их телах поменялись местами. Правда, ее супруг, лорд Николас Хаггард, ничего не понимал в родинках, а еще меньше он понимал в страсти, однако глаз у него был острый - он помнил, где лежит каждая соломинка в его поместье. О судьба! Ни один воротник или пластрон не были так высоки, чтобы прикрыть знамение любви поручика Хоупа.
Иллюстрация 4. Ди Паоло, триптих "Географ Идриси и сыновья", картина вторая, та, что в центре, темпера на дереве (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики ХII века), 343х148 см, 1481 год, Галерея Уффици, Флоренция.
Иллюстрация 5. Ди Паоло, триптих "Географ Идриси и сыновья", картина третья, та, что с правой стороны, темпера на дереве (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики ХII века), 343х148 см, 1481 год, Галерея Уффици, Флоренция.
13. "..." На одном из судов, на третьей Великой воде, был и тот человек, о котором я слышал, что он может сам изменять собственный рост. Делал он это так: раздевался догола и вставал на носу, в то время как вся команда ждала в гробовой тишине. Спустя недолгое время морские птицы опускались на его плечи и голову - они рассказывали ему о том, что видно в пределах их горизонта, а он, получив знания о неведомых ему пространствах, начинал тянуться к небу, бодро, как утренний тростник. Благодаря этому капитан судна всегда вовремя мог узнать, не приближается ли суша и чьи паруса показались вдали - пиратов или торговцев. А с наступлением ночи, рассказывали мне, этот человек постепенно уменьшался и к приходу зари возвращался в свой старый рост. Если же капитану снова требовалась помощь впередсмотрящего, все повторялось так же, как и в предыдущие разы. И поскольку я все-таки не мог в это поверить, мне рассказывали, что этот человек относился к роду крыланов-подковников. Этот вид вообще-то во многом схож с другими человеческими видами, однако среди них время от времени рождаются счастливцы, которым удается раскрыть тайну особого Завета - Завета, дающего посвященным в него возможность изменять собственный рост. Но когда я захотел увидеть сам этот Завет, все тут же стали клясться своим Богом, что это невозможно. Завет хранят даже не так, как остальные ценности, а еще тщательнее - во сне. И из сна в сон передают, словно как из поколения в поколение. Я тогда решил подробно известить обо всем отца и потребовал встречи с этим человеком. Я хотел упросить его, невзирая на все возможные опасности, принять меня в свой сон - вдруг мне повезет и я увижу там то чудо, которое одаряет божественными возможностями. Между тем я неожиданно получил письмо с Сицилии, которое содержало требование ввиду необходимости, возникшей в связи с составлением "Географии", незамедлительно направиться в сторону Страны зеркал, что я и сделал, с тяжелым сердцем отказавшись от своего намерения "...")
Иллюстрация 6. Мусафир Хамид, сохранившийся фрагмент тринадцатой главы путевых дневников "До Кавдака и обратно" (единственного письменного подтверждения существования Завета, который дает посвященным возможность изменять собственный рост), около 1150 года, fol. 2, № Н-14, библиотека Гази-Хусревбека из Сараева.
Господин Половский
С первыми лучами солнца господин Половский входит в парк. Садится на свою любимую скамейку и ждет. Обычно он сидит вполоборота к памятнику Орфелину, стоящему на берегу в аллее, посыпанной белым щебнем. Рождающееся солнце делает этот пейзаж необыкновенно красивым, однако господин Половский находится здесь не для того, чтобы наслаждаться пропорциями памятника, чарующей игрой мягкого утреннего света или свежестью воздуха. Он здесь для того, чтобы ждать.
Стоит солнечным лучам засверкать более решительно, появляются голуби, а вскоре после них - старики. Позолоченные зернышки привлекают веселье птиц. Щебет перемещается из крон деревьев на клумбы с цветами. Однако господин Половский находится в парке и не для того, чтобы кормить голубей, как это делают его сверстники. Он здесь для того, чтобы ждать.
Чем старше становится день, тем больше людей в парке. Сейчас здесь и дети, и те, кто выгуливает собак, и влюбленные пары. Фонтанами журчат сотни голосов, брызжут капли искристого смеха. Однако и променад радости не представляет интереса для господина Половского. Он здесь для того, чтобы ждать.
А затем, после десяти часов, глубокий вздох - господин Половский взволнован. Он поворачивается лицом к памятнику Орфелину, вокруг которого, танцуя в воздухе, неутомимо кружит, как он заметил, и летом и зимой одна и та же бабочка. Как и годы назад, он на миг удивляется этому, но тут же смотрит на часы, проводит рукой по волосам, поправляет лацканы пиджака безо всякой нужды, приглаживает бородку, разглаживает брови, пощипывает щеки и совершенно перестает моргать.
Замечает ее господин Половский еще издали, сразу же, как только она появляется из-за стволов лип. Вот, в развевающемся костюме цвета букетика цикламенов, она подходит к памятнику и вступает на аллею, где одиноко стоит его скамейка. Высокая, с распущенными волосами, стройной фигурой. А как она идет! Юбка из тонкой ткани волнующе очерчивает линию ее ног. Ветер свободно играет прядями ее волос. Все в ней приковывает к себе взгляды гуляющих. Но она - она идет прямо к нему. Белый щебень крошится под ногами! Белый щебень шуршит под ногами! Вот чего ждал господин Половский!
Разумеется, он знает, что эта девушка и не думает спешить ему навстречу. Он с ней даже незнаком. Но после того как загадочная девушка проходит мимо него, каждый день около одиннадцати часов, господин Половский встает со скамейки и с счастливым выражением лица, с сердцем, переполненным, как весной бывает переполнена многоводная река, направляется к выходу из парка. "Да, думает он в этот момент, - чертовски приятно кого-нибудь ждать".
19 января 1785 года Захария Стефанович Орфелин, поэт, учитель, секретарь, путешественник, автор богословских и научных трудов и школьных учебников, живописец, редактор, печатник, гравер, каллиграф, бессребреник, виноградарь, физик, историк, первый сербский картограф, составитель календаря, человек, изучавший медицину, музыку и геральдику, сломленный нуждой и неблагодарностью, истерзанный лихорадкой, заснул где-то на хуторе неподалеку от Нови-Сада сном, из которого уже не вернулся. Приснилось измученному Захарии, хотя на дворе трещал мороз, что он находится среди роскошного парка. Приснилось убогому Орфелину, как он прогуливается по ухоженным аллеям, посыпанным мелким белым камнем, а мимо него мелькают люди с веселыми лицами и солнце благословляет деревья, траву и его самого. Приснилось бедному Захарии, как он идет (хотя он не понимал, как может двигаться, не обладая весом), приснилось, как подходит к высокому памятнику из блестящей бронзы, как дивится работе мастера и статности отлитого человека с умным лбом. Приснилось всеми покинутому Орфелину, как он читает, потому что он знал буквы, как читает слова на плите у подножия памятника: "Захария Стефанович Орфелин. 1726-1785". И еще приснилось честному Захарии, как он пробуждается и с легкостью такой, которой не было у него при жизни и какая пристала праведникам, отпускает свою душу, словно бабочку, в явь. Улыбнулся трудолюбивый Захария Орфелин в своей освященной постели, всегда, мол, ему снились сны, объемлющие многое, а вот сейчас смог увидеть и большее - во сне обнял и сон, и явь.
Иллюстрация 7. Сава Й.Тодорович, "Памятник Орфелину", бронза, высота 258 см, 1926 год, Липовый парк, Град.
Появления тети Деспины,
чрезмерная тщательность в прическе и
весенние работы
Время от времени в одной трети Северного зеркала появляется Богомилова тетя - Деспина. Сначала слышится стук, как это обычно и бывает, когда приходят гости, потом доносится тонкий голос: "Хозяева, есть ли здесь кто?!" - и после этого часть зеркала становится прозрачной и показывается лицо. Тетя Пина всегда в хорошем настроении, а перемены можно заметить только в ее одежде, в зависимости от того, из какой страны она нам является: на ней то шляпа "сафари", то шуба из горностая, а то и костюм в мелкий цветочек, а как-то раз (когда она явилась нам в большой спешке) она "прибыла" в розовой ночной рубашке. Разговаривая (изрядная часть семьи назвала бы ее болтливой), она и не ждет, чтобы мы все собрались перед зеркалом, она интересуется семейными новостями, рассказывает всякую всячину, обязательно описывает свой новый роман и обязательно раскаивается в предыдущем, расспрашивает, пишут ли у нас о ее последнем предприятии, просит своего племянника поберечься от простуды и столь же неожиданно, как и возникла, исчезает из зеркала, оставляя нас в изумлении своим упорством, с которым она занимается невероятно странными делами. Из рассказов Богомила, а отчасти и от нее самой мы знаем, что в Китае она интересовалась скрещиванием бабочек с хризантемами, вместе с сибирскими шаманами превращала облака в добрых джиннов, участвовала в экспедиции по поискам миража к югу от Маракеша, в лесах Бразилии уничтожала тарантулов, в Эр-Рияде выучилась ткать ковры-самолеты... В настоящее время она находилась в одной заморской стране, где с помощью рогатины пыталась отыскать границу между всеми тремя временами.
Появления тети Пины имеют огромное, даже не было бы преувеличением сказать, величественное значение для всех нас. У кого в памяти не остались такие ее слова: "Послушайте внимательно, что я вам скажу, реальность - это всего лишь слишком тщательно причесанная фантазия!" Важнейшей помощью для нас стал и ее совет о том, как выбрать наиболее благоприятный момент для начала дел, связанных с талисманами: "Если вам нужен талисман, в котором вы совершенно уверены, то выберите для его изготовления такое время, когда тают снега, солнце обещает конец зимы, а мрачным силам так пекут пятки пробуждающиеся растения, что те почти не высовываются, пока буйствует природа".
Так что все последние годы под бдительным взглядом Богомиловой тети мы выбираем для приготовления талисманов один из весенних месяцев. Разумеется, для того чтобы талисман против зол и бед был эффективен, необходимо точно придерживаться и непростых правил его изготовления. Например, нужно собрать за чрезвычайно короткое время целых пятьдесят два составных элемента. И всего должно быть ни много и ни мало, иначе все дело окажется загубленным.
В день изготовления талисманов наш дом бурлит. Тетя Деспина не вылезает из своей трети Северного зеркала, внимательно следит за ходом процесса. Мы пересчитываем, приносим, уносим, высыпаем, собираем, снова пересчитываем, запеваем, умолкаем, взвешиваем. Из Северного зеркала слышится голос тети Деспины: "Осторожней взвешивайте!" Мы внимательно взвешиваем, режем или берем одним куском, погружаем, высушиваем, прислушиваемся, пробуем языком на вкус, пожалуй, хватит, еще вот это, еще вон то, посматриваем на часы и за несколько минут до полуночи помещаем все в широкую посудину (лучше всего в один из тазов для варки варенья). Затем в это глухое время, когда магические свойства становятся самыми сильными, мы аккуратно переносим посудину во двор и какой-нибудь ложкой побольше или половником мешаем под светом Вечерней звезды. В Северном зеркале тетя Пина бормочет заклинания против инородных тел: "Отсюда, оттуда, подальше от всех нас - крик совы, косой взгляд, солома, запах болиголова..." На рассвете, а если ночь была ясной, то и чуть раньше, когда уже получилась масса приблизительно одного цвета и одинаковой туманной структуры, мы делим ее на восемь равных частей и кладем в восемь непромокаемых мешочков, которые заранее сшила и по образцу, полученному от тети Богомила, украсила вышивкой Молчаливая Татьяна.
Когда мы с новыми талисманами против всех зол и бед собираемся перед Северным зеркалом, тетя Деспина сладко чмокает губами: "Талисманы на вас отлично смотрятся, гораздо лучше, чем прошлогодние". И перед тем как уступить нам для прихорашивания ту треть зеркала, которую она занимает, перед тем как вернуться в свою заморскую страну и продолжить там очередное важное предприятие, добавляет торжественным тоном: "Помните, и не причесывайтесь слишком тщательно!"
__________
4/ Расположение отдельных предметов в доме без крыши
В нашем доме есть два главных зеркала: Западное и Северное. Оба они находятся в гостиной, висят на стенах, соответствующих этим сторонам света.
Западное зеркало служит для наблюдения за ложью и истиной. Ложь и истина в нем разделяются и предстают каждая сама по себе, не смешиваясь, и так их можно ясно рассмотреть. На левой стороне кристаллизуется ложь того, кто находится перед зеркалом, на правой - истина. Так что уже из одного только этого понятно, что процесс отражения в Западном зеркале проходит очень болезненно. Неживые объекты ломаются, трещат и скрипят, живые потеют, их бросает то в жар, то в холод, дыхание затрудняется, начинаются страшные головные боли.
Благодаря всему этому Западное зеркало за свою историю сменило много хозяев, и его происхождение бесследно затерялось в многочисленных складках перемен. Легенды говорят, что для некоторых своих хозяев оно было даже смертоносным - люди чаще всего не в состоянии пережить разделение лжи и истины. Что же касается относительно безобидных последствий (постоянные и временные формы безумия, исчезновения, судороги, вывихи челюсти как следствие крайнего изумления, постоянно вытаращенные глаза, временные утраты смысла жизни), то их перечислять просто бессмысленно. Поэтому и неудивительно, что дольше всего зеркало задерживалось в руках тех, кто соткан или из чистой лжи, или из чистой истины. Естественно, для них отражаться в таком зеркале было вовсе не так мучительно. В силу того что они видели себя лишь в какой-то одной половине зеркала, им не приходилось переживать болезненное раздвоение своего лица.
Определенные проблемы, вызванные обладанием такой неудобной вещью, мы решали с помощью того, что старались как можно чаще смотреться в Западное зеркало - так мы не позволяли лжи и истине переплестись в нас настолько, что их разъединение стало бы слишком затрудненным и болезненным. Со временем пользоваться этим зеркалом сделалось для нас гигиеническим навыком - так же, как следует регулярно чистить зубы, следовало и регулярно анализировать актуальное соотношение лжи и истины в каждом из нас отдельно. В любом случае это было полезно делать хотя бы для того, чтобы какой-нибудь случайный, непреднамеренный взгляд, брошенный на поверхность зеркала, не стал роковым для владельца лица.
Из своих интересных путешествий тетя Деспина присылала нам не менее интересные подарки. Мы получали почтовые марки стран, территория которых была меньшей, чем две стопы, старые карты и книги, листья и корни редких растений, ракушки с морских отмелей, влажные носовые платки, все еще хранившие запах воды далеких рек. Одним из первых подарков было странное Северное зеркало (купленное во время поездки по древнегреческим местам прорицаний). Оно было странным по крайней мере по трем причинам: его поверхность была составлена из трех разных частей, трех кусков с изломанными краями, которые совпадали столь точно, что не возникало сомнений - так соединить может только судьба, но никак не рука человека. Первая часть Северного зеркала постоянно запаздывала, она отражала прошлое - и когда на дворе уже вовсю бурлил день, в зеркале едва лишь проглядывало утро. Вторая часть была обычной, она отражала настоящий момент в полдень там царил полдень и так далее, по порядку. (Единственная странность этой части зеркала состояла в том, что, даже находясь от нас за тысячи и тысячи километров, в нем время от времени показывалась тетя Пина.) Третья часть Северного зеркала всегда спешила, она отражала будущее - в полдень эта сторона зеркала была уже окутана тьмой ночи, которая еще только должна была наступить.
И кроме того, будто всех его странностей и так было недостаточно, история, связанная с Северным зеркалом, еще и усложнялась его своенравием - иногда оно скрывало прошлое, иногда утаивало что-то из будущего, а судя по пробелам в отражении, кое-что не существовало и в настоящем. Однако при других обстоятельствах все безукоризненно переливалось из одной части зеркала в другую, проходя через все времена (лишь незаметно запинаясь на швах), - таким образом Подковник в один и тот же момент мог себя видеть с утра, когда он ошалело рассматривал в зеркале свое лицо (пока спросонья тер глаза) и до вечера (пока сонно зевал, лежа в постели).
Солидные усилия, приложенные к тому, чтобы обнаружить закономерности, с помощью которых можно было бы управлять своенравным зеркалом, "увенчались" нашей безоговорочной капитуляцией. Может быть, проблема состояла не в самом Северном зеркале, а в отражавшихся в нем предметах, которые привыкли с легкостью получать подтверждение своего существования из отражений в других, обычных зеркалах.
Кроме двух этих описанных нами главных зеркал, в нашем доме существуют и другие, так называемые Туалетные зеркала. Однако и при пользовании ими никто не был застрахован от разных неожиданностей.
5/ ПЯТЬДЕСЯТ ДВА СОСТАВНЫХ ЭЛЕМЕНТА
Для восьми талисманов против всех зол и бед следует взять: из левого глаза отражение буквы Альфа; меньший круг из тех, что описывает стрекоза на поверхности воды; щепотку нежности цветочной пыльцы; скорлупку свода размером с ноготь большого пальца; самый короткий шум роста молодого дерева тиса; вечный запрет оборачиваться; по своей мере силу семени; вдвойне надежды; пару крыльев красивого сна; подмышку порхания голубя; точку пересечения углов зрения; столько снежинок, сколько может поместиться на длинных ресницах; слов любви в таком количестве, какое уместится во рту; ноздрю запаха душицы; по хорошему вдоху всех четырех ветров; как можно больше весеннего света; неизмеримое упорство тайны; любую часть радуги; полстакана блеска белого камня на дне ручья; два ингредиента, которые всплывают в памяти лишь в день приготовления талисманов; на глазок разноцветной пыльцы дневной бабочки; связку магии ключей; зернышко шуршания скарабея; постоянную мысль о влаге перепонок; по желанию песни сверчка; клуб дыма из домашнего очага; на кончике ножа пламени; пядь длины пера облака; осколок сверкания молнии; обычную капельку знания воды; докуда достанет взгляд полета сокола; вертикаль по крайней мере до пятой небесной сферы; в другую ноздрю запаха земли; много смеха, которого никогда не много; для серьги жужжания пчел; пока не заплутает среди стволов, взгляд на лес; заносчивость травы под названием "упрямство"; вязанку послеполуденной тени смоковницы; нанизанные на нитку поцелуи; немного шума деревянной прялки; горсть тепла птичьего пуха; широкий взмах букетом базилика; искусство наблюдать квадрат; вокруг всего линию окружности и из правого глаза отражение буквы Омега.
На склонах вечного Парнаса, недалеко от известнейшего святилища в Дельфах, в маленьком приморском городе Итея живут три очень старые сестры - Клото, Лахесис и Атропос Триполис. Родственников, которые могли бы подтвердить, были ли они когда-нибудь молодыми, у них нет, замуж они не выходили, а если и выходили, то этого уже никто, в том числе и они сами, не помнит. Они проводят всегда одинаковые, неумолимо одинаковые дни каждого года и веками повторяющиеся годы. С раннего утра и до полудня они наблюдают за Океаном, который здесь называют Коринфским заливом. Они сидят на балконе прохладного белого дома, молчат и смотрят, время от времени вытягивая тонкие шеи, чтобы лучше рассмотреть душу Мира. С полудня и до сумрака три сестры делают необычные зеркала. Необычно в них то, что каждое составлено из трех разных кусков, безукоризненно точно соединяющихся изломанной линией границы с таким совершенством, с каким может соединить вещи один только рок. Тот, кто купит зеркало сестер Триполис, может на нем (на каждой трети отдельно) встретиться с тем, что было, что есть и что будет. С полуночи и до зари три старухи сидят над картами. Каждая сама с собой с величайшим вниманием, которое не нарушили ни годы, ни ослабевшее зрение, играет в игру одиночества - пасьянс. Клото по картам синего цвета толкует прошлое. Лахесис по картам красного цвета читает настоящее. Атропос по картам зеленого цвета прорицает будущее. До той поры, пока солнечные лучи не скользнут вниз по Парнасу и, пройдясь по выбеленным Дельфам, на рассвете не постучат в жалюзи, три дамы раскладывают карту на карту, карту к карте, терпеливо выполняя доверенную им древнюю работу. Утром Клото, Лахесис и Атропос снова заплетают длинные косы, снова выходят на балкон и снова наблюдают за Океаном, который люди, живущие в этих местах, называют Коринфским заливом. Дни и ночи сменяют друг друга так же, как на ближайшей отмели сменяют друг друга приливы и отливы. Наверху в солнечном или лунном свете, безразлично, покоится вечный Парнас.
Иллюстрация 8. Морье(?), "Дельфийское зеркало", 90х60 см, год создания неизвестен (рама ХХ века), Галерея зеркал, Женева.
Богомил и Эстер и Аугусто
Эту девушку зовут Эстер. Она среднего роста, цвет лица - кофе с молоком. Сидит и ходит ровно. Любит фиолетовый цвет. В верхней, внутренней части бедра, там, где кожа исключительно богата нежностью, у Эстер есть родинка, имеющая форму зернышка граната. Сейчас зернышка не видно - оно скрыто шелковыми чулками и юбкой. Ладонью левой руки девушка часто дотрагивается до верхней части своего бедра, желая убедиться, что родинка все еще на месте. Обо всем этом Богомил может лишь догадываться, поскольку по счастливой случайности сидит рядом с ней. Из окна пышет зноем. На столе посреди комнаты стоит низкая плетеная корзина. Аугусто лениво протягивает руку, берет один плод, нащупывает самое мягкое место и продавливает его большим пальцем. Брызжет сок. Другой рукой Аугусто отрывает кожуру, небрежно бросая ее на пол. Мокрые рубиновые зерна стремительно исчезают у него во рту, очень чувственном. По подбородку испуганно сползает пара красноватых капель. Аугусто обтирает влажные руки о грудь, снова садится на стул и, наполовину сократив дыхательную деятельность, продолжает превозмогать жару. По счастливой случайности Богомил сидит рядом с ней в кино. Идет фильм. Девушка ерзает на своем месте. Без каких-либо видимых причин она то подается телом вперед к экрану, то откидывается назад. Родинка на ее бедре не видна. В зале жара. Побелка на стенах с легким потрескиванием отшелушивается. Монотонно жужжит кинопроектор. Происходит что-то странное зернышко граната начинает пахнуть.
__________
6/ О цвете лица "кофе с молоком"
Цвет лица "кофе с молоком" - это тот вид цвета лица, по которому взгляд скользит легче, чем обычно.
7/ Приложение о ботанике и анатомии
Зернышко граната (рunica granatum) имеет диаметр в полсантиметра, и дотрагиваться до него лучше всего тремя пальцами.
До родинки в форме зернышка граната лучше всего дотрагиваться губами, ее диаметр также составляет полсантиметра, и она, так же как и другие родинки, является проявлением души. Когда душа блуждает, родинки тоже (вопреки существующему представлению) блуждают по человеческим телам, появляются, исчезают наподобие знамений, которые подтверждают или отрицают решения внутреннего мира. В отдельных случаях родинки могут менять своих хозяев. У некоторых народов мира бытует мнение, что люди без родинок не имеют души и в силу этого являются вампирами. Поэтому в некоторых краях до сих пор существует обычай на веках умерших делать татуировки в форме Креста, Полумесяца или звезды Давида, символизирующие родинки. Цыгане, народ несколько больше, чем другие, посвященный в тайны природы, татуируют родинки на теле еще при жизни. Человека с родинкой, вытатуированной в форме Лабиринта, злая сила не возьмет, она там заблудится или даже просто не посмеет подступиться.
8/ Эффекты, сопутствующие ерзанью в кресле во время киносеанса
Тихо, еле слышно, совсем тихо ее шелковые чулки соприкасаются один с другим, левый скользит по правому, правый трется о левый, уши у Богомила закладывает от мощного стука поднимающейся страсти.
Леди Элен Хаггард влюбилась в молодого поручика Огастеса Хоупа в полдень своей зрелости. Два часа назад они вернулись с прогулки верхом. Волосы Элен были полны его шепота, а изгибы ушных раковин Огастеса хранили ее вздохи. Освежая горящие щеки только что принесенной из колодца водой, леди Элен заметила на своей стройной шее родинку поручика Хоупа, напоминавшую цветок вереска. Ей сразу стало ясно: их объятия были столь страстны и безрассудны, что родинки на их телах поменялись местами. Правда, ее супруг, лорд Николас Хаггард, ничего не понимал в родинках, а еще меньше он понимал в страсти, однако глаз у него был острый - он помнил, где лежит каждая соломинка в его поместье. О судьба! Ни один воротник или пластрон не были так высоки, чтобы прикрыть знамение любви поручика Хоупа.