Рассказывают, что лорд Хаггард заметил это во время ужина, когда подали пудинг. Несчастный юноша все отрицал, однако когда под дулом револьвера ему пришлось снять верхнюю часть формы, на его груди была обнаружена родинка леди Элен в форме листика анемона. Присутствовавший при этом доктор Уолкот, домашний врач Хаггардов, письменно подтвердил мистический обмен родинками, который, несомненно, произошел вследствие "акта прелюбодеяния между достойными нашего презрения леди Хаггард и гостем дома Хаггарда Огастесом Хоупом".
Тем же летом поручик Огастес Хоуп был переведен в Британскую Гвиану. Там, через два дня после Рождества, он умер. Одни говорят, от тропической лихорадки, другие - от болезни, которая называется далекой любовью. Вместе с ним увяла и родинка в форме листика анемона. Окруженная суровым презрением пуританского общества, леди Элен прожила еще десяток мучительных лет. Единственным утешением для нее было рассматривать цветок вереска на своей стройной шее. С тела лорда Хаггарда со временем исчезли все родинки, и без того немногочисленные.
Иллюстрация 9. Эдвин Оливер Вебб, "Леди Элен Хаггард с родинкой поручика Огастеса Хоупа", масло на холсте, 110х90 см, 1887 год, Национальная портретная галерея, Лондон.
Крайне безмятежная смена жизни и смерти
Протерев зеркала от ночной тьмы, отнеся завтрак Андрею и полив цветы, Саша стала готовиться к своей утренней прогулке. Зачем и куда она идет, мы никогда не спрашивали, однако стало уже хорошо известным обычаем - с десяти до двенадцати дома ее никогда нет.
Единственным из всех нас, кто не хотел мириться с молчанием, был Подковник - он громко комментировал свои подозрения, что Саша ходит на свидания с каким-то мужчиной. Причиной тому была его тайная влюбленность, а поводом Сашины тщательные приготовления.
- Как, неужели вы действительно не видите? - прыгал он вокруг нас и старался навязать свое видение ситуации. - Вы не можете не заметить, ей хочется выглядеть так, чтобы бросаться в глаза. Как тщательно она выбирает, что надеть! А как долго красится и причесывается! Она даже украшает волосы Лунной заколкой!
Поначалу Саша не раз принималась объяснять Подковнику, что он ошибается, просто ей необходима ежедневная двухчасовая прогулка. Но, похоже, она сама не верила собственным словам и в своих воспоминаниях упорно отыскивала знак, который навел бы ее на истинную цель этих прогулок. Даже частое заглядывание в Западное зеркало не давало никаких результатов. Казалось, в Саше вообще нет лжи - все ее лицо в целости находилось с крайней левой стороны, там, где пребывала кристально чистая и вообще-то весьма редко встречающаяся истина.
Ясно, что огромная ревность Подковника, конечно же, не могла растаять от такого слабого утешения. То краснея, то бледнея, он изображал на своем лице комбинации страдания и озабоченности и непрестанно стенал:
- Необходимость прогулки, вы слышали? Как же! Уходит гулять каждый день, а ко мне в сон ни ногой! Даже на пять минут! Ох-ох, я чувствую, как уменьшаюсь в размерах! Вместо того чтобы расти, как написано в Завете, - я уменьшаюсь!
Потом, утомленный собственным ворчанием, он проводил время Сашиного отсутствия сидя в кресле, попеременно то похлопывая себя ладонями по бокам, то измеряя длину рук и ног желтым плотницким метром. Все это сопровождалось жалобным покачиванием головой, отмечавшим особенно удручающие параметры.
И такой сложившийся сценарий без единой ошибки, без единого отступления в репликах повторялся каждый день. Когда Саша возвращалась и слышался звук закрывающейся входной двери, из-за дивана всегда звучал нетерпеливый голос Андрея:
- Эта? Это ты, моя Эта?
- Нееет, это вернулась с прогулки особа, из-за которой я каждую ночь становлюсь ниже ростом! - отвечает всегда одно и то же Подковник.
Тем не менее Саша не обижалась на едкие замечания. Нисколько не злясь на Подковника, потому что у нее не было дара злости, она напевая занималась домашними делами или терпеливо объясняла Андрею, что нигде не встречала Эту.
А потом, в то утро, когда мы по совету тети Деспины со второго этажа нашего дома развеивали уже истраченное содержимое прошлогодних мешочков-талисманов, Саша задержалась с нами и отправилась на прогулку лишь около полудня. Вернулась она очень быстро, заметно взволнованная. На наши вопросы не отвечала и только грустными взглядами с отсутствующим видом разматывала запутанную далью линию горизонта. В этот момент зазвонил телефон. Саша без звука выслушала сообщение. Когда она положила трубку, мы увидели, что по щекам ее пара за парой сползают слезы:
- Умер господин Половский.
- Какой господин Половский? - спросили мы в один голос.
- Не знаю, - ответила она, продолжая плакать.
С этого дня Саша больше не ходила на свои утренние прогулки. Наверное, для того чтобы хоть на время воспрепятствовать появлению грустных сообщений, Молчаливая Татьяна спрятала под телефоном зубчик чеснока.
__________
9/ О лунной заколке и кое о чем еще
Как-то раз из-за сквозняка выходящее во двор окно захлопнулось так неожиданно и быстро, что застигнутый врасплох кусочек лунного луча не успел проскользнуть на волю и, переломившись, упал на пол в гостиной. В течение следующей недели Богомил, самый умелый из всех нас, сделал из этого кусочка лунного света заколку для волос и пять аквариумных рыбок, а остатки, не более двух горстей, ссыпал в маленькую стеклянную банку от маринованных огурцов и плотно закрыл ее целлофаном, стянутым резинкой. Лунную баночку получил Андрей, чтобы у себя за диваном иметь лунный свет даже в облачные ночи. Заколка досталась Саше, а Лунные рыбки считались общей собственностью.
10/ Расследование
Через несколько дней, истерзанный острой формой ревности, которая проявлялась точно между четвертым и пятым ребром, Подковник провел расследование о господине Половском. Однако он не смог похвастать ничем, кроме пары все еще свежих мыслей вроде такой, как "чертовски приятно кого-нибудь ждать", которые он разыскал в парке среди травы. Тем не менее Подковник принес домой даже эти весьма туманные следы существования господина Половского с тем, чтобы ночью, очистив их от волнующего запаха травы и наносных смыслов, изучить их истинное значение. Неожиданно ход расследования был резко прерван получением голубого конверта, содержавшего короткое письмо:
"Уважаемый господин,
ожидание любви препятствует приходу смерти. Когда человек перестает ждать любовь, ее место восполняет смерть, именно так, как это и произошло в случае со мной. Наряду с необходимыми извинениями, что я невольно вмешался в Вашу любовь к Саше, хотел бы просить Вас вернуть на то место, где Вы их нашли, мои мысли, которые я оставил на том свете. Ожидая появления Саши, я пытался препятствовать приходу смерти, представляющей собой, кстати говоря, всего лишь формальный и не столь уж важный акт, после которого время проходит или в дальнейшем ожидании, или в жизни, исполненной любви. Так что, как видите, у Вас нет причин не только ревновать, но и продолжать копаться в моих мыслях. С надеждой, что Вас не затруднит выполнение моей просьбы, заранее благодарный
Ваш Половский".
Дочитав письмо, Подковник тотчас же завернул имевшуюся у него пару мыслей господина Половского в салфетку и покаянно вернул их в траву возле памятника Орфелину. К сожалению, несмотря на то что его весьма интересовал целый ряд подробностей, связанных с жизнью и смертью, продолжить переписку с господином Половским он не мог - покойник забыл написать на задней стороне конверта обратный адрес.
Дороже всех других жен, происходивших из благородных семей греков, франков и сельджуков, Баязиду I (известному также под именем Йылдырым) была самая младшая дочь князя Лазара - Оливера (ее называли также Деспиной). Баязид, искусный в боях и неискусный в словах любви, желая выказать ей свою особую благосклонность и чем-то выделить среди других султанских жен, пригласил к себе из города Бухары известного далеко за его пределами ювелира по имени Тарик, чтобы тот сделал для Оливеры украшение, достойное ее красоты. Мастер оказался в страшном затруднении: золото, серебро, слоновая кость, рубины, жемчуга, эмаль, кораллы, яшма - все это уже украшало заточенных в гареме в Бурсе жен Баязида, и ничто из этого великолепия не могло сравниться с дивной красотой новой жены. Срок, который назначил Йылдырым ювелиру, неумолимо приближался к концу. И когда Тарик уже ясно представлял себе, как станет на голову ниже, потому что еще никому из тех, кто не выполнил повеление султана, не удавалось прожить долго; он вдруг как-то на рассвете, наблюдая, измученный бессонницей, за игрой угасающих лунных и нарождающихся солнечных лучей, понял, что ему делать. Под великолепными знаменами из Бурсы в страну Рашку отправился караван. Вернулся он вполовину меньшим после долгого и опасного пути, но доставил с отрогов какой-то горы (которую неверные называли Копаоник) сплетенные в косу утренние лучи луны и солнца. Тарик хорошо знал, что природу не нужно поправлять, поэтому он просто приделал застежку, и любимая жена султана получила в подарок такую диадему, которая была достойна ее красоты.
В хронике "Записки янычара", написанной Константином Михайловичем из Островицы, говорится, что, когда в 1402 году татары победили в битве при Ангоре, Баязид I выпил яд, не в силах смотреть, как его любимую жену вынудили прислуживать на пиру Тамерлану. Диадема из лунных и солнечных лучей с Копаоника досталась турку Айдину в награду за то, что он вызволил Оливеру из плена.
Иллюстрация 10. Тарик из Бухары, "Диадема жены султана Оливеры", лунные и солнечные лучи с северо-восточных склонов горы Копаоник, 1393 год, Музей Топкапы, Стамбул.
Прятки
"Кто бы мог в этом разобраться?" - cпрашивал себя Андрей, морща лоб. Может, это действительно было, а может, и до сих пор продолжается мучительный сон. Первой пряталась Эта. Я быстро нашел ее за дверью. Потом она встала в угол, который образовывали шкаф с разложенными на нем яблоками и шкаф, на котором лежала айва. Я спрятался за диваном. И как только она кончила считать: "Двадцать пять, сто, я иду искать!" - незнакомец постучал в дверь. Вот, я ведь до сих пор не могу понять, как она могла забыть об игре? Тому человеку она сказала: "Хорошо, сейчас иду!" - и в тот же момент вместе с ним покинула дом.
Я сидел за диваном и раздумывал, что же мне делать. Разве честно будет воспользоваться ее отсутствием и таким образом выиграть? Нет, до тех пор, пока Эта не придет и не продолжит игру, у меня нет выбора - мне придется прятаться.
__________
11/ Как разговор протекал дальше
А разговор и не был собственно разговором - говорил один Андрей. Все мы молчали, также прячась за диваном, просто так, чтобы составить ему компанию. Сумрак наслаивался на сумрак - ночь крепчала. Лунная баночка, Богомилово изобретение из двух горстей сверкающих лучей, храбро боролась с темнотой. Андрей спросил:
- Как вы думаете, не накрыть ли ее платком? Если Эта вернется, она же сразу найдет меня по этому свету.
Боже, мы просто не знали, что на это сказать.
В понедельник, после того как Андрей пять недель без всякого отдыха прождал возвращения Эты, он наконец заснул таким крепким сном, что Драгор и Богомил сумели, не разбудив его, вынести диван из дома. Наши опасения подтвердились. Несмотря на то что ненавистный предмет мебели оказался за пределами гостиной, его серая тень по-прежнему покрывала спящего Андрея. Страшные подозрения, таким образом, стали реальностью - прямоугольная тень на полу была вовсе не отражением дивана (хотя и имела его очертания), она была отражением души Эты с резко очерченными границами, под сенью которой Андрей неосторожно спрятался и теперь не сможет оттуда выбраться до тех пор, пока хозяйка не вернется за принадлежащей ей собственностью.
Иллюстрация 11. Подковник, "Этина тень", в зависимости от места нахождения солнца естественные размеры объекта изменяются в границах приблизительно от полутора до двадцати квадратных футов (фотография опубликована вместе с текстом под заголовком "Разыскивается хозяйка с целью окончания начатой игры. Срочно сообщить в редакцию или по указанному телефону"), приложение "Объявления" (№ 152), "Городская газета" (№ 1757).
СИЛА ЗЕМНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ И ДРУГИЕ ДРЕВНИЕ ВЕРОВАНИЯ
У гостя была кожа цвета акациевого меда, сверкающе-белые зубы, длинно-ловкие пальцы и ежевично-черные волосы, достигавшие плеч. Нос его был тонким, немного крючковатым, глаза каштановые, живые. Улыбался он искренне, и по всему этому было видно, что имя его Драгор. На подбородке он носил ямку, которая защищала его от пули и грома, а одежду застегивал не на пуговицы, а на засушенные головки цветов разных оттенков. Между тем то, что привлекало к нему долгие взгляды, находилось не на нем, а возле него. Это были три огромных морских сундука, из которых только третий имел свойства нормальных предметов. Первый - вот чудо-то! - парил сантиметрах в десяти над полом. Второй - еще большее чудо! - несмотря на то, что паркет в этом месте обладал вполне достаточной прочностью, был погружен в пол ровно настолько, насколько был приподнят над ним первый.
Посетитель рассказал нам, как он работал в цирке, а потом ему надоело, как случайно проходил по нашей улице и его привлекла необычность того, что у дома нет крыши. Он поинтересовался, как мы решили проблему дождя.
- Черт возьми, об этом ведь мы и не подумали! - только тут сообразил Богомил.
Драгор для раздумья заплел волосы, оглядел гостиную, посмотрел в окно, заглянул нам в глаза, сказал, что это он решит, и попросил позволения на некоторое время остаться у нас. Никто не возражал, а после того, как он узнал в Северном зеркале трехстворчатое зеркало времени (в отличие от многих других, он не подумал, что это просто треснувшее стекло), мы поняли, что его присутствие среди нас уже давно было предопределено.
Потом в честь нашего знакомства мы долго нанизывали на нить разговора рассказы о всякой всячине, сидя за бутылкой домашней абрикосовой наливки. Оказалось, что Драгор побывал во многих странах, видел и знал много разных занятных вещей. Разглядев в наших глазах холод недоверия, он решил продемонстрировать одно из известных ему чудес.
- Переверните ваши рюмки с наливкой вверх дном! - распорядился он.
Мы только головами замотали, стараясь вытряхнуть из ушей Драгоровы слова.
- Не бойтесь, переверните рюмки! - настаивал он.
В прошедшее время возврата не было: мы послушались его вопреки своей воле, хотя даже еще не успели решить, чего нам жаль больше - отличной наливки или ковра. Но вот так сюрприз - жидкость как приклеенная продолжала оставаться в рюмках. Драгор смеялся, на его пиджаке подрагивали пуговицы из цветов горного лютика:
- Ничего особенного, маленькое чудо, дорогие мои друзья. Моя уверенность в том, что наливка не прольется, была сильнее, чем земное притяжение и ваша вера в него. Вы тоже это можете, нужно только немного поупражняться, минут по десять в день, не больше.
После того как мы около получаса изумленно понаблюдали за Драгором, началась разработка общего плана верований, в соответствии с которым даже самая жестокая непогода не смогла бы навредить нашему дому без крыши.
__________
12/ Три морских сундука
Первый сундук, тот, что парил в десяти сантиметрах над полом, содержал внутри элементарную Легкость. Второй, который стоял, погрузившись в пол, имел в себе элементарную Тяжесть. Третий морской сундук, единственный отличавшийся нормальным поведением, был наполнен воздухом с горы Арарат, книгами, самыми обычными камнями, разным хламом, всякой мелочью, заснувшими птицами, зверюшками из пластилина, пузырьками с водой, коробочками, свертками, пакетиками, горшочками с сушеной травой валерианы (средство против дурного глаза), горшочками, наполненными разноцветными засушенными цветами фиалки, которыми Драгор застегивал рубашки, мыльными пузырями, шариками из муранского стекла, свернутыми в трубку географическими (?) картами, небольшими облаками и еще целой кучей "вещей" такого рода. Кроме того, там были зеркало, кое-какая одежда, предметы и средства личной гигиены и одна особенно толстая книга.
Элементарную Легкость и Тяжесть, лежавшие сейчас в двух первых сундуках, Драгор собирал всю жизнь, следя за тем, чтобы они постоянно находились в строго определенном соотношении. Ни в коем случае нельзя было допускать, даже на самое короткое время, чтобы Легкости было больше, чем Тяжести. Если бы так произошло, то человек стал бы добычей ураганных ветров, вроде воздушного шарика, оборвавшего нитку. И наоборот, если бы равновесие оказалось серьезно нарушено в пользу Тяжести, то хозяин сундука потонул бы в земле так же, как медная ступка стремительно погружается в пресную воду.
На вопрос, как он решился выбрать такое опасное хобби, Драгор нам ответил:
- Неужели вы думаете, что занимаетесь чем-то другим? Разве и вы не собираете то же? Вся разница, может быть, только в том, что я свою Легкость и Тяжесть держу в морских сундуках.
13/ Как осуществляется верование
Драгор объяснил нам, что верование мы можем очень хорошо реализовывать просто с помощью одной из его личных вещиц - дорожного зеркала. Его следует повесить на стену, а лицо, которое хочет верить, должно встать перед ним.
- Ничего особенного! - разочарованно проворчал Подковник, который предложил себя в качестве первого участника испытания действенности инструкции.
- Это уж как скажешь, друг, но только мне так не кажется, когда я стою перед ним! - усмехнулся Драгор. - Я высоко ценю ваши чудесные зеркала - и Западное и Северное, - однако сила моего зеркала состоит как раз в том, что, как вы сказали, оно самое обыкновенное. Если бы оно не отражало реальный образ, это было бы ложным верованием.
Мы все согласились с этим. Зеркало Драгора было объявлено главным Южным зеркалом, и в соответствующую стену в гостиной был вбит гвоздь. Кроме того, мы поставили там столик, на который положили тетрадь и шариковую ручку. На обложке тетради Богомил торжественными буквами вывел: "Тетрадь учета отражений", а ручку веревочкой привязал к ножке столика. Наряду с ключами злые духи больше всего любят воровать (кто его знает, почему?) еще и шариковые ручки.
Мало кто знает, что король Людовик ХIV был не только любителем ароматных надушенных носовых платков и париков с завитыми локонами, но со всей страстью предавался обычнейшей игре в стеклянные шарики. Особый секретарь его двора отвечал за площадку для игры в самой красивой части парка роскошного Версаля (король особым указом определил длину площадки в сто собственных шагов), кроме того он следил за регулярностью закупок в Венеции драгоценных шариков (король играл исключительно шариками из оранжевого муранского стекла), и он же отвечал и за правильность размеров лунок в земле (предписанный диаметр должен был составлять два больших пальца короля, ничуть не меньше и не больше).
Тем не менее во время майского турнира по игре в шарики Людовик ХIV был невесел. Клир с презрением отказался участвовать в пыльной плебейской игре. Среди дворян не было чистосердечного и гордого противника - каждый надеялся поражением заслужить хотя бы небольшую королевскую милость. От толстопузых министров никакой пользы, их чрезмерная лесть, которую они произносили хором, вызывала тошноту ("Voila! Bravo, bravoo! CТest magnifique! CТest le coup de roi!"). Придворные дамы - о них даже не стоило и вспоминать! - интересовались только своими декольте.
Вечером в одном из позолоченных и наполненных одиночеством салонов Версаля Людовик ХIV рассматривал свои веселые оранжевые шарики. Складывая шарики в бархатный мешочек, один из самых всемогущих властителей мира грустил. В каком удивительном равновесии находились чаши невидимых весов - несмотря на то что он был всем (а государство ничем), ребенком он быть не мог.
Иллюстрация 12. Мастерская братьев Цанкино, "Стеклянные шарики короля Людовика ХIV", стекло с оранжевым отливом, диаметр 2 см, вторая половина ХVII века, Музей стекла, Мурано.
Увертюра
- Эстер, знакомая по кинотеатру, - коротко сказал Богомил, войдя с девушкой в гостиную.
- Привет, Эстер! Добро пожаловать, Эстер! - сердечно здоровались мы с ней.
- Я правильно понял, из кинотеатра? - спросил Подковник многозначительным тоном. - Значит, юная дама разбирается в искусстве. Я благодарю Бога, мои молитвы услышаны, я больше не буду так одинок в моих привязанностях, которые я так ценю. Вы меня понимаете, я думаю? Любители прекрасного должны помогать друг другу.
- Да, - сказала гостья несколько смущенно. - Но я не вполне уверена, что смогу быть вам полезна, из всего искусства я люблю только одно - известного артиста Аугусто.
- Это хорошее занятие? - включилась в разговор и Саша.
- Кино, можно сказать, потомственная профессия в моей семье. Мать моя тоже из этой области, - объяснила гостья.
- Ваша мать была актрисой? - снова поинтересовался неисправимо любопытный Подковник.
- Не в буквальном смысле этого слова, моя мать любила "Бал на воде", вы ведь знаете эту известную историю, там плавают среди букетов орхидей, встрепенулась Эстер. - А вот я люблю Аугусто. Это великий артист, настоящая звезда. Я смотрела все его фильмы раз по десять, я знаю о нем все. На правом бедре у меня родимое пятно в форме зернышка граната. Точно такой же формы, как и в фильме "Лето в ноябре".
- Любить артиста - это очень хорошее занятие, - разнеженно произнес Подковник.
- В этом фильме есть одна сцена, очень известная, когда Аугусто ест гранат и ужасно страдает, потому что влюблен в замужнюю женщину. Она тоже его любит, но не может бросить детей...
- Как это грустно! - загоревал Подковник, а глаза у него просто полезли на лоб, так высоко он поднял брови.
- Очень грустно! - согласились все мы, закивав головами.
Возникла небольшая пауза.
Лунные рыбки невидимыми плавали в аквариуме (ведь был день). Андрей за диваном шуршал страницами "Расписания наземного, морского и воздушного транспорта средиземноморских стран". Он хотел запомнить время прибытия в Град всех поездов. Надежда не оставляла его - Эта вернется, возможно даже, одним из этих поездов. Драгор постукивал пальцами по переплету толстой книги. Подковник уставился в свою Воображаемую точку. Молчаливая Татьяна молчала. Богомил встал, чтобы принести кларнет. Саша повернулась к Эстер.
- И в горе, и в радости мы обычно предлагаем музыку, - объяснила она.
- Спасибо, возьму немного, - сказала Эстер и убрала волосы за уши.
Богомил вернулся с инструментом в руках. Ногами он крепко уперся в пол, а глазами в потолок гостиной. Он заиграл...
__________
14/ Бал на воде
Даже слабо информированный знаток узелков без труда обнаружит завязку, которую составляют нить известного произведения Джорджа Сиднея "Бал на воде" (с Эстер Уильямс в главной роли) и нить имени знакомой Богомила из кинотеатра. Действительно, нетрудно догадаться, что Марлен одарила свою дочь именем Эстер в честь актрисы, игравшей в мелодраме, которую она так любила. Тем не менее этот узел называется "Бал на воде" вовсе не для того, чтобы привлечь внимание к той старинной моде. Он получил это название, он схлестнулся таким образом (как вода захлестывает ноги) тогда, когда однажды весенним утром Марлен, покинутая своим супругом, отцом тогда еще маленькой Эстер, решительно вступила в воды Широкой реки.
Два случайных свидетеля, два рыбака, которые и вытащили Марлен из перехлеста волн, позже в один голос утверждали, что по первому же движению этой женщины можно было догадаться, что она не пловчиха. Правда, на самоубийцу она тоже не походила. Первый рыбак даже считал, что утопленница хоть и тонула, но (добавил он с проницательностью человека, живущего на берегу реки) в то же самое время и плыла на облаках, что было видно по отражению в воде.
- Когда мы наконец распутали клубок из воды и тела, когда вытащили ее на отмель, было уже поздно, - сказал тот, кто был поразговорчивее. - Раки связали ее взгляд намертво, помочь здесь было нельзя. В левой руке она сжимала ракушку, а это верный знак, что она побывала на дне и видела хрустальный дворец Водяного, который никто из живых увидеть не может.
- Это почти вся история, - закончил первый рыбак. - Единственное, чего мы не поняли, откуда в правой руке у несчастной взялся фиолетовый цветок орхидеи.
На эту небольшую загадку не смогла пролить свет даже группа известных ученых-биологов, которая в течение трех последующих месяцев безуспешно разыскивала упомянутый экзотический цветок. Разумеется, никогда, ни до, ни после того утра, орхидеи в этих краях не росли.
15/ Галактика воображаемых точек
Воображаемая точка - это крохотная исходная точка всех отсутствующих взглядов, исходная точка, от которой начинаются бескрайние фантастические просторы. Она есть у каждого человека, но многие не в состоянии ее увидеть. Поэтому для них эти широкие просторы остаются навсегда недоступными. Для первых же, однако, пространства следуют одно за другим. По ним блуждают, исследуют их или просто пользуются ими для прогулки. Группы воображаемых точек составляют одноименную галактику, которая своими размерами превышает любую из известных до настоящего времени звездных систем. (По данным Энциклопедии Serpentiana, глава "Человек вне тела".)
Тем же летом поручик Огастес Хоуп был переведен в Британскую Гвиану. Там, через два дня после Рождества, он умер. Одни говорят, от тропической лихорадки, другие - от болезни, которая называется далекой любовью. Вместе с ним увяла и родинка в форме листика анемона. Окруженная суровым презрением пуританского общества, леди Элен прожила еще десяток мучительных лет. Единственным утешением для нее было рассматривать цветок вереска на своей стройной шее. С тела лорда Хаггарда со временем исчезли все родинки, и без того немногочисленные.
Иллюстрация 9. Эдвин Оливер Вебб, "Леди Элен Хаггард с родинкой поручика Огастеса Хоупа", масло на холсте, 110х90 см, 1887 год, Национальная портретная галерея, Лондон.
Крайне безмятежная смена жизни и смерти
Протерев зеркала от ночной тьмы, отнеся завтрак Андрею и полив цветы, Саша стала готовиться к своей утренней прогулке. Зачем и куда она идет, мы никогда не спрашивали, однако стало уже хорошо известным обычаем - с десяти до двенадцати дома ее никогда нет.
Единственным из всех нас, кто не хотел мириться с молчанием, был Подковник - он громко комментировал свои подозрения, что Саша ходит на свидания с каким-то мужчиной. Причиной тому была его тайная влюбленность, а поводом Сашины тщательные приготовления.
- Как, неужели вы действительно не видите? - прыгал он вокруг нас и старался навязать свое видение ситуации. - Вы не можете не заметить, ей хочется выглядеть так, чтобы бросаться в глаза. Как тщательно она выбирает, что надеть! А как долго красится и причесывается! Она даже украшает волосы Лунной заколкой!
Поначалу Саша не раз принималась объяснять Подковнику, что он ошибается, просто ей необходима ежедневная двухчасовая прогулка. Но, похоже, она сама не верила собственным словам и в своих воспоминаниях упорно отыскивала знак, который навел бы ее на истинную цель этих прогулок. Даже частое заглядывание в Западное зеркало не давало никаких результатов. Казалось, в Саше вообще нет лжи - все ее лицо в целости находилось с крайней левой стороны, там, где пребывала кристально чистая и вообще-то весьма редко встречающаяся истина.
Ясно, что огромная ревность Подковника, конечно же, не могла растаять от такого слабого утешения. То краснея, то бледнея, он изображал на своем лице комбинации страдания и озабоченности и непрестанно стенал:
- Необходимость прогулки, вы слышали? Как же! Уходит гулять каждый день, а ко мне в сон ни ногой! Даже на пять минут! Ох-ох, я чувствую, как уменьшаюсь в размерах! Вместо того чтобы расти, как написано в Завете, - я уменьшаюсь!
Потом, утомленный собственным ворчанием, он проводил время Сашиного отсутствия сидя в кресле, попеременно то похлопывая себя ладонями по бокам, то измеряя длину рук и ног желтым плотницким метром. Все это сопровождалось жалобным покачиванием головой, отмечавшим особенно удручающие параметры.
И такой сложившийся сценарий без единой ошибки, без единого отступления в репликах повторялся каждый день. Когда Саша возвращалась и слышался звук закрывающейся входной двери, из-за дивана всегда звучал нетерпеливый голос Андрея:
- Эта? Это ты, моя Эта?
- Нееет, это вернулась с прогулки особа, из-за которой я каждую ночь становлюсь ниже ростом! - отвечает всегда одно и то же Подковник.
Тем не менее Саша не обижалась на едкие замечания. Нисколько не злясь на Подковника, потому что у нее не было дара злости, она напевая занималась домашними делами или терпеливо объясняла Андрею, что нигде не встречала Эту.
А потом, в то утро, когда мы по совету тети Деспины со второго этажа нашего дома развеивали уже истраченное содержимое прошлогодних мешочков-талисманов, Саша задержалась с нами и отправилась на прогулку лишь около полудня. Вернулась она очень быстро, заметно взволнованная. На наши вопросы не отвечала и только грустными взглядами с отсутствующим видом разматывала запутанную далью линию горизонта. В этот момент зазвонил телефон. Саша без звука выслушала сообщение. Когда она положила трубку, мы увидели, что по щекам ее пара за парой сползают слезы:
- Умер господин Половский.
- Какой господин Половский? - спросили мы в один голос.
- Не знаю, - ответила она, продолжая плакать.
С этого дня Саша больше не ходила на свои утренние прогулки. Наверное, для того чтобы хоть на время воспрепятствовать появлению грустных сообщений, Молчаливая Татьяна спрятала под телефоном зубчик чеснока.
__________
9/ О лунной заколке и кое о чем еще
Как-то раз из-за сквозняка выходящее во двор окно захлопнулось так неожиданно и быстро, что застигнутый врасплох кусочек лунного луча не успел проскользнуть на волю и, переломившись, упал на пол в гостиной. В течение следующей недели Богомил, самый умелый из всех нас, сделал из этого кусочка лунного света заколку для волос и пять аквариумных рыбок, а остатки, не более двух горстей, ссыпал в маленькую стеклянную банку от маринованных огурцов и плотно закрыл ее целлофаном, стянутым резинкой. Лунную баночку получил Андрей, чтобы у себя за диваном иметь лунный свет даже в облачные ночи. Заколка досталась Саше, а Лунные рыбки считались общей собственностью.
10/ Расследование
Через несколько дней, истерзанный острой формой ревности, которая проявлялась точно между четвертым и пятым ребром, Подковник провел расследование о господине Половском. Однако он не смог похвастать ничем, кроме пары все еще свежих мыслей вроде такой, как "чертовски приятно кого-нибудь ждать", которые он разыскал в парке среди травы. Тем не менее Подковник принес домой даже эти весьма туманные следы существования господина Половского с тем, чтобы ночью, очистив их от волнующего запаха травы и наносных смыслов, изучить их истинное значение. Неожиданно ход расследования был резко прерван получением голубого конверта, содержавшего короткое письмо:
"Уважаемый господин,
ожидание любви препятствует приходу смерти. Когда человек перестает ждать любовь, ее место восполняет смерть, именно так, как это и произошло в случае со мной. Наряду с необходимыми извинениями, что я невольно вмешался в Вашу любовь к Саше, хотел бы просить Вас вернуть на то место, где Вы их нашли, мои мысли, которые я оставил на том свете. Ожидая появления Саши, я пытался препятствовать приходу смерти, представляющей собой, кстати говоря, всего лишь формальный и не столь уж важный акт, после которого время проходит или в дальнейшем ожидании, или в жизни, исполненной любви. Так что, как видите, у Вас нет причин не только ревновать, но и продолжать копаться в моих мыслях. С надеждой, что Вас не затруднит выполнение моей просьбы, заранее благодарный
Ваш Половский".
Дочитав письмо, Подковник тотчас же завернул имевшуюся у него пару мыслей господина Половского в салфетку и покаянно вернул их в траву возле памятника Орфелину. К сожалению, несмотря на то что его весьма интересовал целый ряд подробностей, связанных с жизнью и смертью, продолжить переписку с господином Половским он не мог - покойник забыл написать на задней стороне конверта обратный адрес.
Дороже всех других жен, происходивших из благородных семей греков, франков и сельджуков, Баязиду I (известному также под именем Йылдырым) была самая младшая дочь князя Лазара - Оливера (ее называли также Деспиной). Баязид, искусный в боях и неискусный в словах любви, желая выказать ей свою особую благосклонность и чем-то выделить среди других султанских жен, пригласил к себе из города Бухары известного далеко за его пределами ювелира по имени Тарик, чтобы тот сделал для Оливеры украшение, достойное ее красоты. Мастер оказался в страшном затруднении: золото, серебро, слоновая кость, рубины, жемчуга, эмаль, кораллы, яшма - все это уже украшало заточенных в гареме в Бурсе жен Баязида, и ничто из этого великолепия не могло сравниться с дивной красотой новой жены. Срок, который назначил Йылдырым ювелиру, неумолимо приближался к концу. И когда Тарик уже ясно представлял себе, как станет на голову ниже, потому что еще никому из тех, кто не выполнил повеление султана, не удавалось прожить долго; он вдруг как-то на рассвете, наблюдая, измученный бессонницей, за игрой угасающих лунных и нарождающихся солнечных лучей, понял, что ему делать. Под великолепными знаменами из Бурсы в страну Рашку отправился караван. Вернулся он вполовину меньшим после долгого и опасного пути, но доставил с отрогов какой-то горы (которую неверные называли Копаоник) сплетенные в косу утренние лучи луны и солнца. Тарик хорошо знал, что природу не нужно поправлять, поэтому он просто приделал застежку, и любимая жена султана получила в подарок такую диадему, которая была достойна ее красоты.
В хронике "Записки янычара", написанной Константином Михайловичем из Островицы, говорится, что, когда в 1402 году татары победили в битве при Ангоре, Баязид I выпил яд, не в силах смотреть, как его любимую жену вынудили прислуживать на пиру Тамерлану. Диадема из лунных и солнечных лучей с Копаоника досталась турку Айдину в награду за то, что он вызволил Оливеру из плена.
Иллюстрация 10. Тарик из Бухары, "Диадема жены султана Оливеры", лунные и солнечные лучи с северо-восточных склонов горы Копаоник, 1393 год, Музей Топкапы, Стамбул.
Прятки
"Кто бы мог в этом разобраться?" - cпрашивал себя Андрей, морща лоб. Может, это действительно было, а может, и до сих пор продолжается мучительный сон. Первой пряталась Эта. Я быстро нашел ее за дверью. Потом она встала в угол, который образовывали шкаф с разложенными на нем яблоками и шкаф, на котором лежала айва. Я спрятался за диваном. И как только она кончила считать: "Двадцать пять, сто, я иду искать!" - незнакомец постучал в дверь. Вот, я ведь до сих пор не могу понять, как она могла забыть об игре? Тому человеку она сказала: "Хорошо, сейчас иду!" - и в тот же момент вместе с ним покинула дом.
Я сидел за диваном и раздумывал, что же мне делать. Разве честно будет воспользоваться ее отсутствием и таким образом выиграть? Нет, до тех пор, пока Эта не придет и не продолжит игру, у меня нет выбора - мне придется прятаться.
__________
11/ Как разговор протекал дальше
А разговор и не был собственно разговором - говорил один Андрей. Все мы молчали, также прячась за диваном, просто так, чтобы составить ему компанию. Сумрак наслаивался на сумрак - ночь крепчала. Лунная баночка, Богомилово изобретение из двух горстей сверкающих лучей, храбро боролась с темнотой. Андрей спросил:
- Как вы думаете, не накрыть ли ее платком? Если Эта вернется, она же сразу найдет меня по этому свету.
Боже, мы просто не знали, что на это сказать.
В понедельник, после того как Андрей пять недель без всякого отдыха прождал возвращения Эты, он наконец заснул таким крепким сном, что Драгор и Богомил сумели, не разбудив его, вынести диван из дома. Наши опасения подтвердились. Несмотря на то что ненавистный предмет мебели оказался за пределами гостиной, его серая тень по-прежнему покрывала спящего Андрея. Страшные подозрения, таким образом, стали реальностью - прямоугольная тень на полу была вовсе не отражением дивана (хотя и имела его очертания), она была отражением души Эты с резко очерченными границами, под сенью которой Андрей неосторожно спрятался и теперь не сможет оттуда выбраться до тех пор, пока хозяйка не вернется за принадлежащей ей собственностью.
Иллюстрация 11. Подковник, "Этина тень", в зависимости от места нахождения солнца естественные размеры объекта изменяются в границах приблизительно от полутора до двадцати квадратных футов (фотография опубликована вместе с текстом под заголовком "Разыскивается хозяйка с целью окончания начатой игры. Срочно сообщить в редакцию или по указанному телефону"), приложение "Объявления" (№ 152), "Городская газета" (№ 1757).
СИЛА ЗЕМНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ И ДРУГИЕ ДРЕВНИЕ ВЕРОВАНИЯ
У гостя была кожа цвета акациевого меда, сверкающе-белые зубы, длинно-ловкие пальцы и ежевично-черные волосы, достигавшие плеч. Нос его был тонким, немного крючковатым, глаза каштановые, живые. Улыбался он искренне, и по всему этому было видно, что имя его Драгор. На подбородке он носил ямку, которая защищала его от пули и грома, а одежду застегивал не на пуговицы, а на засушенные головки цветов разных оттенков. Между тем то, что привлекало к нему долгие взгляды, находилось не на нем, а возле него. Это были три огромных морских сундука, из которых только третий имел свойства нормальных предметов. Первый - вот чудо-то! - парил сантиметрах в десяти над полом. Второй - еще большее чудо! - несмотря на то, что паркет в этом месте обладал вполне достаточной прочностью, был погружен в пол ровно настолько, насколько был приподнят над ним первый.
Посетитель рассказал нам, как он работал в цирке, а потом ему надоело, как случайно проходил по нашей улице и его привлекла необычность того, что у дома нет крыши. Он поинтересовался, как мы решили проблему дождя.
- Черт возьми, об этом ведь мы и не подумали! - только тут сообразил Богомил.
Драгор для раздумья заплел волосы, оглядел гостиную, посмотрел в окно, заглянул нам в глаза, сказал, что это он решит, и попросил позволения на некоторое время остаться у нас. Никто не возражал, а после того, как он узнал в Северном зеркале трехстворчатое зеркало времени (в отличие от многих других, он не подумал, что это просто треснувшее стекло), мы поняли, что его присутствие среди нас уже давно было предопределено.
Потом в честь нашего знакомства мы долго нанизывали на нить разговора рассказы о всякой всячине, сидя за бутылкой домашней абрикосовой наливки. Оказалось, что Драгор побывал во многих странах, видел и знал много разных занятных вещей. Разглядев в наших глазах холод недоверия, он решил продемонстрировать одно из известных ему чудес.
- Переверните ваши рюмки с наливкой вверх дном! - распорядился он.
Мы только головами замотали, стараясь вытряхнуть из ушей Драгоровы слова.
- Не бойтесь, переверните рюмки! - настаивал он.
В прошедшее время возврата не было: мы послушались его вопреки своей воле, хотя даже еще не успели решить, чего нам жаль больше - отличной наливки или ковра. Но вот так сюрприз - жидкость как приклеенная продолжала оставаться в рюмках. Драгор смеялся, на его пиджаке подрагивали пуговицы из цветов горного лютика:
- Ничего особенного, маленькое чудо, дорогие мои друзья. Моя уверенность в том, что наливка не прольется, была сильнее, чем земное притяжение и ваша вера в него. Вы тоже это можете, нужно только немного поупражняться, минут по десять в день, не больше.
После того как мы около получаса изумленно понаблюдали за Драгором, началась разработка общего плана верований, в соответствии с которым даже самая жестокая непогода не смогла бы навредить нашему дому без крыши.
__________
12/ Три морских сундука
Первый сундук, тот, что парил в десяти сантиметрах над полом, содержал внутри элементарную Легкость. Второй, который стоял, погрузившись в пол, имел в себе элементарную Тяжесть. Третий морской сундук, единственный отличавшийся нормальным поведением, был наполнен воздухом с горы Арарат, книгами, самыми обычными камнями, разным хламом, всякой мелочью, заснувшими птицами, зверюшками из пластилина, пузырьками с водой, коробочками, свертками, пакетиками, горшочками с сушеной травой валерианы (средство против дурного глаза), горшочками, наполненными разноцветными засушенными цветами фиалки, которыми Драгор застегивал рубашки, мыльными пузырями, шариками из муранского стекла, свернутыми в трубку географическими (?) картами, небольшими облаками и еще целой кучей "вещей" такого рода. Кроме того, там были зеркало, кое-какая одежда, предметы и средства личной гигиены и одна особенно толстая книга.
Элементарную Легкость и Тяжесть, лежавшие сейчас в двух первых сундуках, Драгор собирал всю жизнь, следя за тем, чтобы они постоянно находились в строго определенном соотношении. Ни в коем случае нельзя было допускать, даже на самое короткое время, чтобы Легкости было больше, чем Тяжести. Если бы так произошло, то человек стал бы добычей ураганных ветров, вроде воздушного шарика, оборвавшего нитку. И наоборот, если бы равновесие оказалось серьезно нарушено в пользу Тяжести, то хозяин сундука потонул бы в земле так же, как медная ступка стремительно погружается в пресную воду.
На вопрос, как он решился выбрать такое опасное хобби, Драгор нам ответил:
- Неужели вы думаете, что занимаетесь чем-то другим? Разве и вы не собираете то же? Вся разница, может быть, только в том, что я свою Легкость и Тяжесть держу в морских сундуках.
13/ Как осуществляется верование
Драгор объяснил нам, что верование мы можем очень хорошо реализовывать просто с помощью одной из его личных вещиц - дорожного зеркала. Его следует повесить на стену, а лицо, которое хочет верить, должно встать перед ним.
- Ничего особенного! - разочарованно проворчал Подковник, который предложил себя в качестве первого участника испытания действенности инструкции.
- Это уж как скажешь, друг, но только мне так не кажется, когда я стою перед ним! - усмехнулся Драгор. - Я высоко ценю ваши чудесные зеркала - и Западное и Северное, - однако сила моего зеркала состоит как раз в том, что, как вы сказали, оно самое обыкновенное. Если бы оно не отражало реальный образ, это было бы ложным верованием.
Мы все согласились с этим. Зеркало Драгора было объявлено главным Южным зеркалом, и в соответствующую стену в гостиной был вбит гвоздь. Кроме того, мы поставили там столик, на который положили тетрадь и шариковую ручку. На обложке тетради Богомил торжественными буквами вывел: "Тетрадь учета отражений", а ручку веревочкой привязал к ножке столика. Наряду с ключами злые духи больше всего любят воровать (кто его знает, почему?) еще и шариковые ручки.
Мало кто знает, что король Людовик ХIV был не только любителем ароматных надушенных носовых платков и париков с завитыми локонами, но со всей страстью предавался обычнейшей игре в стеклянные шарики. Особый секретарь его двора отвечал за площадку для игры в самой красивой части парка роскошного Версаля (король особым указом определил длину площадки в сто собственных шагов), кроме того он следил за регулярностью закупок в Венеции драгоценных шариков (король играл исключительно шариками из оранжевого муранского стекла), и он же отвечал и за правильность размеров лунок в земле (предписанный диаметр должен был составлять два больших пальца короля, ничуть не меньше и не больше).
Тем не менее во время майского турнира по игре в шарики Людовик ХIV был невесел. Клир с презрением отказался участвовать в пыльной плебейской игре. Среди дворян не было чистосердечного и гордого противника - каждый надеялся поражением заслужить хотя бы небольшую королевскую милость. От толстопузых министров никакой пользы, их чрезмерная лесть, которую они произносили хором, вызывала тошноту ("Voila! Bravo, bravoo! CТest magnifique! CТest le coup de roi!"). Придворные дамы - о них даже не стоило и вспоминать! - интересовались только своими декольте.
Вечером в одном из позолоченных и наполненных одиночеством салонов Версаля Людовик ХIV рассматривал свои веселые оранжевые шарики. Складывая шарики в бархатный мешочек, один из самых всемогущих властителей мира грустил. В каком удивительном равновесии находились чаши невидимых весов - несмотря на то что он был всем (а государство ничем), ребенком он быть не мог.
Иллюстрация 12. Мастерская братьев Цанкино, "Стеклянные шарики короля Людовика ХIV", стекло с оранжевым отливом, диаметр 2 см, вторая половина ХVII века, Музей стекла, Мурано.
Увертюра
- Эстер, знакомая по кинотеатру, - коротко сказал Богомил, войдя с девушкой в гостиную.
- Привет, Эстер! Добро пожаловать, Эстер! - сердечно здоровались мы с ней.
- Я правильно понял, из кинотеатра? - спросил Подковник многозначительным тоном. - Значит, юная дама разбирается в искусстве. Я благодарю Бога, мои молитвы услышаны, я больше не буду так одинок в моих привязанностях, которые я так ценю. Вы меня понимаете, я думаю? Любители прекрасного должны помогать друг другу.
- Да, - сказала гостья несколько смущенно. - Но я не вполне уверена, что смогу быть вам полезна, из всего искусства я люблю только одно - известного артиста Аугусто.
- Это хорошее занятие? - включилась в разговор и Саша.
- Кино, можно сказать, потомственная профессия в моей семье. Мать моя тоже из этой области, - объяснила гостья.
- Ваша мать была актрисой? - снова поинтересовался неисправимо любопытный Подковник.
- Не в буквальном смысле этого слова, моя мать любила "Бал на воде", вы ведь знаете эту известную историю, там плавают среди букетов орхидей, встрепенулась Эстер. - А вот я люблю Аугусто. Это великий артист, настоящая звезда. Я смотрела все его фильмы раз по десять, я знаю о нем все. На правом бедре у меня родимое пятно в форме зернышка граната. Точно такой же формы, как и в фильме "Лето в ноябре".
- Любить артиста - это очень хорошее занятие, - разнеженно произнес Подковник.
- В этом фильме есть одна сцена, очень известная, когда Аугусто ест гранат и ужасно страдает, потому что влюблен в замужнюю женщину. Она тоже его любит, но не может бросить детей...
- Как это грустно! - загоревал Подковник, а глаза у него просто полезли на лоб, так высоко он поднял брови.
- Очень грустно! - согласились все мы, закивав головами.
Возникла небольшая пауза.
Лунные рыбки невидимыми плавали в аквариуме (ведь был день). Андрей за диваном шуршал страницами "Расписания наземного, морского и воздушного транспорта средиземноморских стран". Он хотел запомнить время прибытия в Град всех поездов. Надежда не оставляла его - Эта вернется, возможно даже, одним из этих поездов. Драгор постукивал пальцами по переплету толстой книги. Подковник уставился в свою Воображаемую точку. Молчаливая Татьяна молчала. Богомил встал, чтобы принести кларнет. Саша повернулась к Эстер.
- И в горе, и в радости мы обычно предлагаем музыку, - объяснила она.
- Спасибо, возьму немного, - сказала Эстер и убрала волосы за уши.
Богомил вернулся с инструментом в руках. Ногами он крепко уперся в пол, а глазами в потолок гостиной. Он заиграл...
__________
14/ Бал на воде
Даже слабо информированный знаток узелков без труда обнаружит завязку, которую составляют нить известного произведения Джорджа Сиднея "Бал на воде" (с Эстер Уильямс в главной роли) и нить имени знакомой Богомила из кинотеатра. Действительно, нетрудно догадаться, что Марлен одарила свою дочь именем Эстер в честь актрисы, игравшей в мелодраме, которую она так любила. Тем не менее этот узел называется "Бал на воде" вовсе не для того, чтобы привлечь внимание к той старинной моде. Он получил это название, он схлестнулся таким образом (как вода захлестывает ноги) тогда, когда однажды весенним утром Марлен, покинутая своим супругом, отцом тогда еще маленькой Эстер, решительно вступила в воды Широкой реки.
Два случайных свидетеля, два рыбака, которые и вытащили Марлен из перехлеста волн, позже в один голос утверждали, что по первому же движению этой женщины можно было догадаться, что она не пловчиха. Правда, на самоубийцу она тоже не походила. Первый рыбак даже считал, что утопленница хоть и тонула, но (добавил он с проницательностью человека, живущего на берегу реки) в то же самое время и плыла на облаках, что было видно по отражению в воде.
- Когда мы наконец распутали клубок из воды и тела, когда вытащили ее на отмель, было уже поздно, - сказал тот, кто был поразговорчивее. - Раки связали ее взгляд намертво, помочь здесь было нельзя. В левой руке она сжимала ракушку, а это верный знак, что она побывала на дне и видела хрустальный дворец Водяного, который никто из живых увидеть не может.
- Это почти вся история, - закончил первый рыбак. - Единственное, чего мы не поняли, откуда в правой руке у несчастной взялся фиолетовый цветок орхидеи.
На эту небольшую загадку не смогла пролить свет даже группа известных ученых-биологов, которая в течение трех последующих месяцев безуспешно разыскивала упомянутый экзотический цветок. Разумеется, никогда, ни до, ни после того утра, орхидеи в этих краях не росли.
15/ Галактика воображаемых точек
Воображаемая точка - это крохотная исходная точка всех отсутствующих взглядов, исходная точка, от которой начинаются бескрайние фантастические просторы. Она есть у каждого человека, но многие не в состоянии ее увидеть. Поэтому для них эти широкие просторы остаются навсегда недоступными. Для первых же, однако, пространства следуют одно за другим. По ним блуждают, исследуют их или просто пользуются ими для прогулки. Группы воображаемых точек составляют одноименную галактику, которая своими размерами превышает любую из известных до настоящего времени звездных систем. (По данным Энциклопедии Serpentiana, глава "Человек вне тела".)