Страница:
Самое лучшее средство против кошмаров — это глоток хорошего пойла.
Я протянул руку и с размаху прикончил вчерашнюю бутылку коньяка. Кстати, про коньяк. Во времена моей бурной комсомольской юности, мне посчастливилось посетить Париж через молодежное бюро «Спутник». В то время, СССР бурно переживал сухой закон. Люди буквально погибали в очередях за спиртным. Наступило время таксистов и предприимчивых велосипедистов, торгующих ужасным подобием водки прямо, как говорится с колес. А мы, лучшие комсомольцы юрфака, отправились во Францию. Наш комсорг, Саша Орлик, буквально исходил слюной, проходя мимо роскошных витрин винных магазинов. Мы если честно — тоже. В ту пору, только избранные советские люди могли попробывать, например, семь сортов «Хереса» или попить настоящий коньяк. А не пять советских сортов коньяка, разлитых с одной бочки. Саша очень переживал, что ему нельзя много выпить коньяка, все-таки как никак — комсорг, с наваленной на плечи долей ответственности за наш небольшой коллектив настоящих советских комсомольцев. И вот наконец наступил подходящий момент, наш КГБешный стукачок из преподавательского состава, тайком отправился в варите. Давно старик хотел послюнявить глазами полураздетых французских девиц. Мы же рванули в ближайший ночной бар.
— Мужики, — выстрадано сказал комсорг, — я сам хочу заказать коньяк. Всю жизнь, понимаете ли, мечтал. Только с французским у меня никак.
— О, старик, — сказал я, — проше пареной репы. Подходишь к стойке и говоришь «Плиз la minet». Получаешь бутылку прекрасного коньяка и возвращаешься к нам. Давай бегом.
Комсомольцы заговорщически посмотрели на меня, но я незаметно приложил указательный палец к губам. Они еле-еле здерживали смех.
— А меня поймут? — Спросил Саша.
— Не сомневайся, — успокоил его я, — поймут. Еще как поймут.
Саша подошел к очаровательной барменше у которой от юбочки было лишь одно название. Да и зачем, на мой взгляд такие ножки портить юбкой? На ней наверное и нижнего белья не было. И с гордым видом произнес:
— La minet, плиз.
Француженка покрылась пунцовыми пятнами и под наш дружный хохот отвалила ему огромную оплеуху…
…Конечно же, я прекрасно знал, что ночной кошмар — это совсем не сон. С тех пор, как у меня появился наконечник, такие явления сплошь и рядом преследуют меня. Может быть я и был косвенно виноват в гибели Японии. Теперь я стал бояться ложиться спать, пытаясь пить всякие стимуляторы. Моя жизнь превратилась в ад. Раньше была одна единственная проблема — Кастрицкий. Теперь еще и появился наконечник. Но выкинуть я его уже не мог, так как считал себя его хранителем. Может быть существо из сна по имени Карнай пришло, что бы покарать меня за то, что я превратил в пыль сотни неприкаянных душ? Это месть Властителя, о котором мне говорил во сне магистр? Вопросов много, да что толку — ответов-то нет. Я всегда был счастливчиком в детстве, то есть ловцом неприятностей. Про меня говорили друзья, что со мной опасно переходить на зеленый свет светофора. Когда я повзрослел, перестал притягивать к себе неприятности. Что же, эта чертова способность вернулась ко мне снова? Если так, то это конец моему бизнесу, моим исследованиям. Это опять — нищета и глупость. Может пронесет? От размышлений меня отвлек Малыш Джо. Он притащился ко мне с утра пораньше и принес целую кипу документов.
— Привет, дружище, босс хочет, чтобы ты полистал эти бумаги и отправился в Мексику улаживать дела фирмы. Что сказать мистеру Лучиано?
Мексика, это чудесно, может быть, эти астральные существа перестанут там меня преследовать. И наконец, я смогу побывать в Чичен-Ице и увидеть храм Кукулькана.
— Скажи, что я согласен.
— Мой дедушка сказал, что ты разговариваешь с духами. Это правда? Я был воспитан, как материалист, но иногда верю в индейские придания. Со своими корнями совсем порвать нельзя.
— Нет, — я хотел избавиться от назойливого индейца, но вдруг передумал.
— Слушай, а с твоим дедом можно увидеться.
— Можно, только зачем? — Удивился Малыш Джо.
— Ты же знаешь, что я увлекаюсь доколумбовыми цивилизациями, индейскими сказаниями.
— Да, да, босс говорил об этом, просил тебе содействовать.
— Тогда поехали, — я уже не просил, а приказывал. — Боссу позвоним из машины.
Малыш Джо пожал плечами — мол он — Сергей, полный идиот.
…До дедушкиной резервации мы добрались лишь через семь часов. Он жил в самой обыкновенной, но просторной палатке, украшенной снаружи изображением леопарда. Рядом с палаткой был воткнут длинный шест с козлиным черепом на верхушке. Рога украшены двумя конскими хвостами.
— Заходи, — дедушка встретил меня у палатки. Его внук остался в машине, так как не долюбливал выжившего из ума деда. — Не удивляйся, что живу в палатке, мой вигвам разрушил прошлогодний ураган.
В палатке не было ничего необычного, так одни шкуры, да сушеные змеи, высушеные травы на веревке. И необычный запах страха, шевеливший волосы на затылке.
— У тебя проблемы, — колдун посмотрел в мои глаза, — духи говорят, что ты скоро покинешь наш мир.
— Умру, — я от такого известия вздрогнул.
— Чем ты слушаешь, я не сказал — умрешь. Я сказал — покинешь.
— Я вас не понял. Что значит — покину этот мир?
— Тебя ждет длинная дорога, твоя душа возмужает. Ты станешь сильней. Но этого можно избежать. Верни наконечник Кукулькана на место и демоны оставят тебя.
— В музей?
— Разве я сказал в музей, я сказал на место, — старик прожег меня взглядом, — иди, мне нечего больше тебе сказать, кокотул. И бойся Властителя, он… Иди!
Я понял, что аудиенция закончена. Значит, если я сброшу наконечник в Священный сенот, демоны оставят меня. А это мысль, тем более я еду в Мексику. К черту всех астральных гостей, денег у меня и так достаточно, буду жить как обычный человек.
— Что тебе сказал мой чокнутый дед? — Поинтересовался индеец.
— Да так, всяких глупостей наговорил.
— Если бы не приказ босса, я бы не повез тебя. О, зря бензин прожгли только, — запричитал он.
…Уже через шесть часов я сидел в самолете компании «Аирстар» маршрута Нью-Йорк — Мехико. Длинноногая и голубоглазая стюардесса предложила кипу журналов и я выбрал «Бульварный журнал», так себе, обычное чтиво, размешанное сплетнями и непроверенными слухами. Иногда в этом журнале можно было прочитать что-нибудь дельное по истории. Но такие материалы попадались очень редко. Нашел интересную статью о металлическом кодексе. В восьмидесятых годах русским удалось сбить летающую тарелку под Новосибирском. Экипаж погиб, аппаратура разрушилось, но военным удалось извлечь из обломков огромную книгу с алюминиевыми страницами. Страницы содержали странные значки, очень похожие на письменность ацтеков. Спустя десять лет текст удалось прочитать одному русскому лингвисту. Алюминиевый кодекс судя по содержанию был написан во времена Кортеса. Инопланетники молча наблюдали с борта своего корабля, как гибли индейские цивилизации. Но вмешаться они не могли из-за устава Службы Наблюдателей. Так и висели на Земной орбите с заряженными пушками. ожидая разрешения открыть огонь. Но разрешение не пришло, «Наивные, как дети» индейцы гибли под натиском Старого Света. Наблюдатели прождали почти пятьдесят земных лет и убрались подальше от варварского мира. Нрав у землян был дикий, да и планета была странной, у других планет с разумной жизнью, не было такой бешенной вулканической активности. Статья была самой обычной, таких публикуют тысячи, если бы не цветные фотографии всех двадцати листов кодекса. Я умел читать эти иероглифы и к концу полета убедился, что перевод кодекса был выполнен мастерски. Если это и лажа, то выполненная профессионально. Хотя в наш век погонь за сенсациями, возможно всякое…
Еще через восемь часов, я внес кругленькую сумму в залог и власти Мексики выпустили на свободу работника нашей фирмы. Теперь он будет гулять до суда. Надо же, бедняге подкинули в карман стограммовый пакет с чистейшим розовым кокаином. Ничего, дон Лучиано потом разберется со своими конкурентами. Власти Мехико предложили мне прочитать пару лекций по мифологии майя в местном университете. В замен обещали довести меня до самой Чичен-Ицы. И я любезно согласился.
До древнего города майя уже добралась цивилизация. Теперь в Чичен-Ице еженедельно проводились театрализованные представления. Ряженные в древние одеяния жрецов, актеры под визг толпы, сбрасывали каскадеров, замаскированных под пленных воинов, в изумрудные воды сенота. Вместо настоящего барабанного боя использовалась мощная акустика. От такого шума, якобы издаваемого барабанами, пожалуй сошли бы с ума, все древние участники церемонии. Решили бы, что их покарали боги за непослушание. Но что, современному люду древние боги. Теперь за деньги можно все или почти все. Вряд ли космические боги вернуться и отомстят за затоптанные храмы, вряд ли увидят еще с надежной устремленные ввысь взгляды. Все это в прошлом. И в Европе наивные индейцы не прижились, от их вторжения остались лишь заброшенные пирамиды во Франции. Ученые взахлеб пытаются доказать, что эти пирамиды к цивилизациям Америки, не имеют никакого отношения, их построили якобы кельты.
Представление мне не понравилось, не жертвоприношение, а праздник какой-то, лампочки на пирамиду Кукулькана навесили. Древние стеллы, вещавшие о великих деяниях вождей, астрономических открытиях, обставленные рекламными щитами, походили на пластиковые. Даже священный сенот испохабить сумели. Мало того, что все из него вычерпал лорд Стентфорд, колодец облепили листами блестящего пластика. Не сенот, а прямо таки какой-то колодец с киселем из сказки. Слава богу, что еще не все древние храмы обнаружены, не все города открыты. Храните джунгли их и дальше от алчных человеческих глаз. Где-то есть горы с ровными, как посадочная полоса аэропорта, вершинами. Может быть внутри этих гор скрываются подземные святилища?
Недалеко о Чичен-Ицы расположился треллерный городок — гостиница. В одном из душных трейлеров, я и получил койку. Мелочь, а приятно, совсем, как российская плацкартная теснота. Я выпил баночку теплого пива и завалился спать прямо в одежде.
Во сне меня опять посетил Карнай. На этот раз, он разговаривал со мной спокойно.
— Верни наконечник в колодец и все прекратится, — сказал он, — верни, неужели ты не устал. Нельзя играть с тонкими материями. Тогда не только Япония погибнет. Не нарушай равновесия. Ты слишком слаб, что бы быть Хранителем этой вещи. Обещай, что бросишь его в колодец, а мы позаботимся, что бы люди его не достали.
— Давай искушай меня Сатана! — Такой наглости, я сам от себя не ожидал, — что ты мне можешь предложить?
— Я не Сатана, хотя мы с ним происходим из одного рода. — Существо Карнай ухмыльнулось несуществующим ртом. — Хорошо, я расскажу тебе о нашей расе. Когда-то жили две звездные расы — Солнечные и Лунные Питрисы. Жили они в дружбе и имели происхождение от расы Созидателей. Жили в дружбе, пока не появился Творец. Солнечные Питрисы сразу встали на его сторону, а Лунные остались в стороне. Солнечные были рядом, когда Творец отделил Свет от Тьмы, а мы, Лунные не вмешивались. И тогда Творец нас наказал. Он превратил нас в людей с помощью посоха. Наконечник от посоха сейчас у тебя. Души Лунных Питрисов входили в посох Адоная, и внизу посоха обретали тело. Солнечные Питрисы стали ангелами, а те, кто пошел с Сатаной — демонами. Но не все Лунные Питрисы превратились в людей, некоторые скрылись. Я — есть Властитель последних Лунных Питрисов. Ты запустил вселенские силы и я ощутив вибрации посоха, пришел за ним. Господь разобрал посох и доверил хранить его двум народам — наконечник Кукулькану, посох — Посейдону. Брось его в колодец. Неприкаянные души хотели обрести тела, поэтому стремились к наконечнику, но нет нижней части посоха. Она осталась в храме Посейдона в затонувшей Атлантиде. И неприкаянные души превращались в астральную пыль. Так, что кроме этой истории, мне нечего тебе предложить. Я конечно могу лишить тебя жизни, но тогда наконечник снимет с твоего бездыханного тела кто-нибудь другой. Сам я не могу его забрать, я бестелесен. Бойся моей мести!
Что-то подозрительно снисходительным казалось это существо…
гл. 22. Магический полигон
Вынырнули мы из самой обычной речки, или даже небольшого ручья. Самое интересное, что вышли мы из ручья совершенно сухими. Ни капли воды, ни капли крови Вечной Жертвы. У меня появились нашивки хлоп-капитана, а у гадоида почему-то исчезли знаки отличия хлоп-лейтенанта. Оружие у нас осталось прежнее. Я был просто счастлив, что со мной было телепатическое ружьё. Наконечник приятно холодил грудь. Стоп! Наконечник холодил … Да он проявился окончательно! И не исчез после колодца Вечной Жертвы. Это уже что-то. Может быть мы скоро выйдем из этого дурацкого Бастиона Духов и узнаем, кто стоит за всеми этими экспериментами.
А этот полигон тихий. Сумеречное, низкое небо над головой с неяркими звездами, сплетенными в незнакомые созвездия. Может быть эти звезды бутафорские. Но мы не можем этого проверить, у нас нет звездолета. Странно почти нет никакой растительности, но воздух до головокружения чист. Кругом скалы, касающиеся неба и небольшой чернеющий замок впереди. Мои друзья безмолвно бредут за мной уже полчаса. Я оглядываюсь и подбадриваю Путану. Не смотря на ее фокусы — мне она очень нравится.
— Путана, что помалкиваешь, устала идти?
Но девушка ответила как-то странно:
— Никак нет, господин хлоп-капитан.
— Что с тобой, — удивился я, — беленой сегодня завтракала?
— Никак нет, господин хлоп-капитан. — Тот же самый ответ.
Я внимательно посмотрел на остальных. Что ж просто, как говорится, клево — у всех дубовые русские улыбки на лице и волочившиеся за спиной парашюты. На счет парашютов, правда, я приврал, это из бородатого анекдота про Штирлица. Может тут атмосфера с особыми газами? Нет, ведь со мной все в порядке. Наверное меня спас от этой непонятности наконечник.
— Идем дальше, — спросил я у демона, — или сделаем привал?
— Как хотите, господин хлоп-капитан. — Та же история.
— И ты, Хунак, в порядке? — Спросил я индейца и получил тот же по армейски исчерпывающий ответ.
Все ясно, кто-то зомбировал весь наш отряд и судя по моим нашивкам, выбрал меня командиром. Но я не стал зомби благодаря наконечнику Кукулькана. Я одной рукой сжал наконечник, другой Кабал-ур-сег. Что ж, если все беспрекословно подчиняются мне — это просто великолепно, мы пойдем к чернеющему впереди замку. Там и разберемся. А я… Нет пока не скажу… Может быть в замке есть люди и нас приютят ненадолго. От предыдущего полигона я очень устал. А после отдыха, я смогу излечить своих друзей от этого недуга. Интересно, что испытывают здесь? Мне кажется — магию. Но в отличие от бывшего морского полигона, пропитанного беспорядочными нитями магии, здесь ощущался спокойный, упорядоченный магический потенциал сферы Седара. Может это тоже заброшенный полигон? Да, Бастион Духов поистине многослойный пирог. Только кому он по зубам?
Вдруг, впереди дорогу нам преградил небольшой отряд солдат. Вперед вышел Сямчик с майорскими знаками отличия.
Значит он пошел выше, надо отдать ему должное.
— Вы поступаете в мое распоряжение, капитан, — сказал он, — сдайте сержанту свое телепатическое ружьё.
Тут я вспомнил, Голованов говорил, что его представителями будут какой-то Макатун и полковник Худыр. Про Сямчика ни слова. Или Они не знают, что я не зомбировался? Я нацелил на Сямчика ружье и приказал:
— Всем лечь, стрелять по моей команде.
Мои солдаты молниеносно выполнили приказание. Отряд Сямчика быстро скрылся за небольшим валуном.
— Сдавайся, Славин, — прокричал он, — численный перевес на моей стороне. Я гарантирую вам жизнь. Мне можно верить, вы ведь тоже меня спасли. Ваши скитания окончены. Я отведу вас к цивилизованной жизни. Вы больше не дезертиры и вас судить не будут.
— Уйди с дороги! — Прорычал я.
— Послушай, — он выглянул из-за валуна, — мои хозяева просто хотят с вами побеседовать.
— Кто твои хозяева? — Спросил я.
— Большие люди, пойдем узнаешь.
— Что с моими людьми? Я-то думал, ты стал Надзирателем того мира.
— Да обычное заклятие, оно не причинит им вреда. Странно, что на тебя оно не повлияло. Но мне говорили, что ты необычная личность. А Надзиратель — это для меня мелко.
Еще один небольшой отряд объявился чуть правее нас. Офицер этого отряда крикнул в мегафон:
— Славин, в бой не вмешивайся, Я — Александр Макатун. Сямчик сдавайся. Гарантирую беспрепятственный возврат к прессам. Считаю до трех.
Отряд Сямчика первый открыл огонь. Я упал на землю, но стрелять боялся, вдруг зацепил бы кого-нибудь из объявившихся союзников. Два отряда сблизились и сцепились уже в рукопашной схватке. Только их командиры стояли в стороне. Стрельба вперемешку со скрежетом металла резали по ушам. Я поднял голову и понял, что между собой воюют киборги. Уж в очень нелепых позах оказывались убитые, а у некоторых торчали искрящиеся провода из оторванных конечностей. Эта нелепая схватка очень быстро закончилась. Киборги обоих отрядов разрушили друг друга. Никто не уцелел. Сямчик растворился среди валунов, а Макатун подошел к нам.
— У меня мало времени, — он протянул мне небольшой флакончик, — как только выберитесь с этого полигона, каждому дашь по капле. Это их излечит. Там, наверху идут дебаты и создан новый полигон. Нет не хозяевами, а нами, вторым эшелоном власти. Хозяев мы сами никогда не видели. Участники нового шоу — вы. Вы должны покинуть Бастион Духов самостоятельно, но при этом обратить на себя внимание истинных хозяев. Вот цель нового полигона. Политиканы — разделились. Одни считают, что у вас нужно забрать Кабал-ур-сег, другие, что вы его заработали. Впрочем, споры идут не только из-за этого. Но вам не обязательно все знать. Сямчик — наш политический противник, он представляет перевоплощения древних воителей. О моих боссах — вам говорил Голованов. Теперь, без трансляции, за вами сложно следить, но это нам даже на руку. События должны развиваться самостоятельно. Иногда мне кажется, что хозяевам Бастиона давно на все чихать, или они настолько сильно от нас отличаются.
— Почему вы уверены, что мы на вашей стороне? — спросил я.
— Это же очевидно, — очки Макатуна съехали на самый кончик носа, — когда вы дезертировали, наша фракция вас не преследовала, хотя это было нарушение Устава. Два раза Худыр помог вам. Мы благодарны, что благодаря вам отыскался заброшенный Морской полигон, что вы спасли Голованова. Если бы не вы, Морской полигон надолго бы остался в самоизоляции.
— Трансляция наших скитаний — ваша инициатива?
— Боже мой, нет конечно, Сохера сама внедрила на полигон своего агента. Но это, скажу я вам, было потрясающе. Мы много сами не знаем, например, второму эшелону власти не известен механизм работы похищения разумных, мы не знаем выхода из Бастиона, так что вам его придется искать самим. Все! Двигайтесь к замку. Мы будем появляться лишь тогда, когда будут вмешиваться наши оппоненты. Я и так вам слишком много сказал, но в потемках блуждать страшнее. И еще, сейчас вы находитесь в бывшем магическом полигоне… — Макатун растворился в воздухе.
И даже сейчас, когда мы искали выход, оказались в положении подопытных грызунов. Живешь, как лабораторная крыса под колпаком. Но уже лучше, кое-что уже известно, хотя, если честно, я запутался еще сильнее. Впрочем, не буду замарачивать голову, главное — табличка с надписью «В Ы Х О Д». Если это бывший магический полигон, то я хочу, оказаться в стенах замка.
— Отряд, — обратился я к своим товарищам по несчастью, шагом марш в замок.
Я напряг свой мысленный взор и представил себя в замке. И оказался перед огромными открытыми воротами. Друзей моих рядом не было. Ничего, сами домаршируют, им полезно. Замок был изрядно разрушен. Некоторые башни упали, в стенах огромные проломы. Из мостовой вытащены некоторые камни. И три человеческих скелета предо мной. Одна, судя по обветшалой мини-юбке — была женщиной. Какой-то злодей привязал ее к металлическому столбу. Два скелета лежат рядом, у каждого из них по рапире. Закололи друг дружку на дуэли.
Я перекусил сухпайком и захотел спать. И вдруг я чувствую, что лежу на мягкой перине… И мне снится странный сон…
— Что… Что случилось, девочка? — Он не узнал собственного голоса.
Гейл молча показала на пульт управления. Взглянув на датчики, шеф-пилот все понял. От увиденного зашевелились волосы на затылке. Все было до ужаса просто, перестали функционировать бортвычислитель и киберхранилище звездных карт. Это грозило полной потерей ориентации корабля в пространстве.
— Успокойся, маленькая, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем. Ты слышишь? — Боумен осторожно тронул ее за плечо.
Гейл обречено качнула головой и вдруг встрепенулась.
— А, передатчик, Крис? Мы ведь можем сообщить…
— У нас нет направленной антенны… Да и мощность его…
— Земля нас не услышит?
— Мы же вне зоны связи, — качнул головой шеф-пилот. — Как это случилось?
— Не знаю, — Сенд кивнула на цепочку потухших ламп, — они вдруг погасли. Просто погасли… и все. Мы не сможем это починить. И умрем здесь. Так. Крис, ведь так?…
— Не говори глупостей. Я пошлю аларм-сигнал. Ведь есть же кто-нибудь по близости… — Боумен знал, что врет, но это была ложь во спасение. Только какое?
Гейл всхлипнула и вытерла слезы рукавом комбинезона, размазав по лицу полоски туши. Теперь она походила на маленькую чумазую девчонку.
— Ты ведь сам не веришь в то, что говоришь, ведь так? Я знаю, мы умрем здесь! Сдохнем в этой консервной банке! Сдохнем, слышишь, или сойдем с ума!..
— Успокойся, дура, — Боумен встряхнул ее за плечи, — не нужно истерики, все будет хорошо… Я дам «SOS».
«И как таких истеричек, — подумал шеф-пилот, — допускают к работе на дальние линии?». Уж он-то точно просто так не поддастся панике.
Прат лениво допил коктейль «Падающая звезда» и поставил бокал на журнальный столик. Так же лениво вытащил из кармана портсигар и щелкнул зажигалкой. Выпустив сизую струйку дыма прямо в надпись «No smoking», он откинулся в кресле. Прат был единственным пассажиром на грузовом звездолете «Прорыв» и потому позволил себе нарушить Пассажирский Свод. Скользнув взглядом по экрану внешнего обзора, он вскочил на ноги. От хорошего настроения не осталось и следа. Южный Крест, находившийся как раз посередине сфероэкрана, вдруг качнулся и поплыл вправо — вниз…
«Поворот на сорок пять градусов, — привычно отметил про себя Прат, — интересно что скажет об этом капитан? В маршрутной карте этот маневр не обозначен. Поменять курс, это же надо!».
Он по пижонски затушил сигарету о каблук и подошел к зеркалу. Довольно оглядел себя, для сорока пяти лет он выглядел совсем не дурно. Прат вынул из внутреннего кармана значок с эмблемой Солнечного патруля и приколол его на грудь. Не многие могли похвастать таким значком, открывающим двери командного отсека любого корабля компании «Кондор».
На пластиковой двери с большим барельефом Галактики светилась традиционная надпись:
У главного пульта стояло несколько пустых кресел, но только в одном из них сидел плотный мужчина с мятым лицом. Увидев вошедшего, он приветственно кивнул. У расчетчика стоял еще один, сутулый, почти весь седой. Десятки перфолент расчетчика свивались на полу в один бумажный узел. Посмотрев на Прата, седой приветственно вскинул руку, сверкнув золотым шевроном командира звездолета.
— Добрый день. Я — Эри Стаб, — а это, — он кивнул в сторону мужчины с мытым лицом, — Момсен, мой пилот… Да, Прат, в управлении сказали, что вы летите в отпуск…
Стаб вздохнул:
— Давно летаете на наших кораблях?
— Семь лет. Теперь, вот на Землю. Отдохнуть…
— Да, будет вам. Отдохнуть, — криво усмехнулся Стаб, — спрашивайте инспектор. — И он кивнул на жетон Солнечного Патруля.
— Почему изменили маршрут?
Я протянул руку и с размаху прикончил вчерашнюю бутылку коньяка. Кстати, про коньяк. Во времена моей бурной комсомольской юности, мне посчастливилось посетить Париж через молодежное бюро «Спутник». В то время, СССР бурно переживал сухой закон. Люди буквально погибали в очередях за спиртным. Наступило время таксистов и предприимчивых велосипедистов, торгующих ужасным подобием водки прямо, как говорится с колес. А мы, лучшие комсомольцы юрфака, отправились во Францию. Наш комсорг, Саша Орлик, буквально исходил слюной, проходя мимо роскошных витрин винных магазинов. Мы если честно — тоже. В ту пору, только избранные советские люди могли попробывать, например, семь сортов «Хереса» или попить настоящий коньяк. А не пять советских сортов коньяка, разлитых с одной бочки. Саша очень переживал, что ему нельзя много выпить коньяка, все-таки как никак — комсорг, с наваленной на плечи долей ответственности за наш небольшой коллектив настоящих советских комсомольцев. И вот наконец наступил подходящий момент, наш КГБешный стукачок из преподавательского состава, тайком отправился в варите. Давно старик хотел послюнявить глазами полураздетых французских девиц. Мы же рванули в ближайший ночной бар.
— Мужики, — выстрадано сказал комсорг, — я сам хочу заказать коньяк. Всю жизнь, понимаете ли, мечтал. Только с французским у меня никак.
— О, старик, — сказал я, — проше пареной репы. Подходишь к стойке и говоришь «Плиз la minet». Получаешь бутылку прекрасного коньяка и возвращаешься к нам. Давай бегом.
Комсомольцы заговорщически посмотрели на меня, но я незаметно приложил указательный палец к губам. Они еле-еле здерживали смех.
— А меня поймут? — Спросил Саша.
— Не сомневайся, — успокоил его я, — поймут. Еще как поймут.
Саша подошел к очаровательной барменше у которой от юбочки было лишь одно название. Да и зачем, на мой взгляд такие ножки портить юбкой? На ней наверное и нижнего белья не было. И с гордым видом произнес:
— La minet, плиз.
Француженка покрылась пунцовыми пятнами и под наш дружный хохот отвалила ему огромную оплеуху…
…Конечно же, я прекрасно знал, что ночной кошмар — это совсем не сон. С тех пор, как у меня появился наконечник, такие явления сплошь и рядом преследуют меня. Может быть я и был косвенно виноват в гибели Японии. Теперь я стал бояться ложиться спать, пытаясь пить всякие стимуляторы. Моя жизнь превратилась в ад. Раньше была одна единственная проблема — Кастрицкий. Теперь еще и появился наконечник. Но выкинуть я его уже не мог, так как считал себя его хранителем. Может быть существо из сна по имени Карнай пришло, что бы покарать меня за то, что я превратил в пыль сотни неприкаянных душ? Это месть Властителя, о котором мне говорил во сне магистр? Вопросов много, да что толку — ответов-то нет. Я всегда был счастливчиком в детстве, то есть ловцом неприятностей. Про меня говорили друзья, что со мной опасно переходить на зеленый свет светофора. Когда я повзрослел, перестал притягивать к себе неприятности. Что же, эта чертова способность вернулась ко мне снова? Если так, то это конец моему бизнесу, моим исследованиям. Это опять — нищета и глупость. Может пронесет? От размышлений меня отвлек Малыш Джо. Он притащился ко мне с утра пораньше и принес целую кипу документов.
— Привет, дружище, босс хочет, чтобы ты полистал эти бумаги и отправился в Мексику улаживать дела фирмы. Что сказать мистеру Лучиано?
Мексика, это чудесно, может быть, эти астральные существа перестанут там меня преследовать. И наконец, я смогу побывать в Чичен-Ице и увидеть храм Кукулькана.
— Скажи, что я согласен.
— Мой дедушка сказал, что ты разговариваешь с духами. Это правда? Я был воспитан, как материалист, но иногда верю в индейские придания. Со своими корнями совсем порвать нельзя.
— Нет, — я хотел избавиться от назойливого индейца, но вдруг передумал.
— Слушай, а с твоим дедом можно увидеться.
— Можно, только зачем? — Удивился Малыш Джо.
— Ты же знаешь, что я увлекаюсь доколумбовыми цивилизациями, индейскими сказаниями.
— Да, да, босс говорил об этом, просил тебе содействовать.
— Тогда поехали, — я уже не просил, а приказывал. — Боссу позвоним из машины.
Малыш Джо пожал плечами — мол он — Сергей, полный идиот.
…До дедушкиной резервации мы добрались лишь через семь часов. Он жил в самой обыкновенной, но просторной палатке, украшенной снаружи изображением леопарда. Рядом с палаткой был воткнут длинный шест с козлиным черепом на верхушке. Рога украшены двумя конскими хвостами.
— Заходи, — дедушка встретил меня у палатки. Его внук остался в машине, так как не долюбливал выжившего из ума деда. — Не удивляйся, что живу в палатке, мой вигвам разрушил прошлогодний ураган.
В палатке не было ничего необычного, так одни шкуры, да сушеные змеи, высушеные травы на веревке. И необычный запах страха, шевеливший волосы на затылке.
— У тебя проблемы, — колдун посмотрел в мои глаза, — духи говорят, что ты скоро покинешь наш мир.
— Умру, — я от такого известия вздрогнул.
— Чем ты слушаешь, я не сказал — умрешь. Я сказал — покинешь.
— Я вас не понял. Что значит — покину этот мир?
— Тебя ждет длинная дорога, твоя душа возмужает. Ты станешь сильней. Но этого можно избежать. Верни наконечник Кукулькана на место и демоны оставят тебя.
— В музей?
— Разве я сказал в музей, я сказал на место, — старик прожег меня взглядом, — иди, мне нечего больше тебе сказать, кокотул. И бойся Властителя, он… Иди!
Я понял, что аудиенция закончена. Значит, если я сброшу наконечник в Священный сенот, демоны оставят меня. А это мысль, тем более я еду в Мексику. К черту всех астральных гостей, денег у меня и так достаточно, буду жить как обычный человек.
— Что тебе сказал мой чокнутый дед? — Поинтересовался индеец.
— Да так, всяких глупостей наговорил.
— Если бы не приказ босса, я бы не повез тебя. О, зря бензин прожгли только, — запричитал он.
…Уже через шесть часов я сидел в самолете компании «Аирстар» маршрута Нью-Йорк — Мехико. Длинноногая и голубоглазая стюардесса предложила кипу журналов и я выбрал «Бульварный журнал», так себе, обычное чтиво, размешанное сплетнями и непроверенными слухами. Иногда в этом журнале можно было прочитать что-нибудь дельное по истории. Но такие материалы попадались очень редко. Нашел интересную статью о металлическом кодексе. В восьмидесятых годах русским удалось сбить летающую тарелку под Новосибирском. Экипаж погиб, аппаратура разрушилось, но военным удалось извлечь из обломков огромную книгу с алюминиевыми страницами. Страницы содержали странные значки, очень похожие на письменность ацтеков. Спустя десять лет текст удалось прочитать одному русскому лингвисту. Алюминиевый кодекс судя по содержанию был написан во времена Кортеса. Инопланетники молча наблюдали с борта своего корабля, как гибли индейские цивилизации. Но вмешаться они не могли из-за устава Службы Наблюдателей. Так и висели на Земной орбите с заряженными пушками. ожидая разрешения открыть огонь. Но разрешение не пришло, «Наивные, как дети» индейцы гибли под натиском Старого Света. Наблюдатели прождали почти пятьдесят земных лет и убрались подальше от варварского мира. Нрав у землян был дикий, да и планета была странной, у других планет с разумной жизнью, не было такой бешенной вулканической активности. Статья была самой обычной, таких публикуют тысячи, если бы не цветные фотографии всех двадцати листов кодекса. Я умел читать эти иероглифы и к концу полета убедился, что перевод кодекса был выполнен мастерски. Если это и лажа, то выполненная профессионально. Хотя в наш век погонь за сенсациями, возможно всякое…
Еще через восемь часов, я внес кругленькую сумму в залог и власти Мексики выпустили на свободу работника нашей фирмы. Теперь он будет гулять до суда. Надо же, бедняге подкинули в карман стограммовый пакет с чистейшим розовым кокаином. Ничего, дон Лучиано потом разберется со своими конкурентами. Власти Мехико предложили мне прочитать пару лекций по мифологии майя в местном университете. В замен обещали довести меня до самой Чичен-Ицы. И я любезно согласился.
До древнего города майя уже добралась цивилизация. Теперь в Чичен-Ице еженедельно проводились театрализованные представления. Ряженные в древние одеяния жрецов, актеры под визг толпы, сбрасывали каскадеров, замаскированных под пленных воинов, в изумрудные воды сенота. Вместо настоящего барабанного боя использовалась мощная акустика. От такого шума, якобы издаваемого барабанами, пожалуй сошли бы с ума, все древние участники церемонии. Решили бы, что их покарали боги за непослушание. Но что, современному люду древние боги. Теперь за деньги можно все или почти все. Вряд ли космические боги вернуться и отомстят за затоптанные храмы, вряд ли увидят еще с надежной устремленные ввысь взгляды. Все это в прошлом. И в Европе наивные индейцы не прижились, от их вторжения остались лишь заброшенные пирамиды во Франции. Ученые взахлеб пытаются доказать, что эти пирамиды к цивилизациям Америки, не имеют никакого отношения, их построили якобы кельты.
Представление мне не понравилось, не жертвоприношение, а праздник какой-то, лампочки на пирамиду Кукулькана навесили. Древние стеллы, вещавшие о великих деяниях вождей, астрономических открытиях, обставленные рекламными щитами, походили на пластиковые. Даже священный сенот испохабить сумели. Мало того, что все из него вычерпал лорд Стентфорд, колодец облепили листами блестящего пластика. Не сенот, а прямо таки какой-то колодец с киселем из сказки. Слава богу, что еще не все древние храмы обнаружены, не все города открыты. Храните джунгли их и дальше от алчных человеческих глаз. Где-то есть горы с ровными, как посадочная полоса аэропорта, вершинами. Может быть внутри этих гор скрываются подземные святилища?
Недалеко о Чичен-Ицы расположился треллерный городок — гостиница. В одном из душных трейлеров, я и получил койку. Мелочь, а приятно, совсем, как российская плацкартная теснота. Я выпил баночку теплого пива и завалился спать прямо в одежде.
Во сне меня опять посетил Карнай. На этот раз, он разговаривал со мной спокойно.
— Верни наконечник в колодец и все прекратится, — сказал он, — верни, неужели ты не устал. Нельзя играть с тонкими материями. Тогда не только Япония погибнет. Не нарушай равновесия. Ты слишком слаб, что бы быть Хранителем этой вещи. Обещай, что бросишь его в колодец, а мы позаботимся, что бы люди его не достали.
— Давай искушай меня Сатана! — Такой наглости, я сам от себя не ожидал, — что ты мне можешь предложить?
— Я не Сатана, хотя мы с ним происходим из одного рода. — Существо Карнай ухмыльнулось несуществующим ртом. — Хорошо, я расскажу тебе о нашей расе. Когда-то жили две звездные расы — Солнечные и Лунные Питрисы. Жили они в дружбе и имели происхождение от расы Созидателей. Жили в дружбе, пока не появился Творец. Солнечные Питрисы сразу встали на его сторону, а Лунные остались в стороне. Солнечные были рядом, когда Творец отделил Свет от Тьмы, а мы, Лунные не вмешивались. И тогда Творец нас наказал. Он превратил нас в людей с помощью посоха. Наконечник от посоха сейчас у тебя. Души Лунных Питрисов входили в посох Адоная, и внизу посоха обретали тело. Солнечные Питрисы стали ангелами, а те, кто пошел с Сатаной — демонами. Но не все Лунные Питрисы превратились в людей, некоторые скрылись. Я — есть Властитель последних Лунных Питрисов. Ты запустил вселенские силы и я ощутив вибрации посоха, пришел за ним. Господь разобрал посох и доверил хранить его двум народам — наконечник Кукулькану, посох — Посейдону. Брось его в колодец. Неприкаянные души хотели обрести тела, поэтому стремились к наконечнику, но нет нижней части посоха. Она осталась в храме Посейдона в затонувшей Атлантиде. И неприкаянные души превращались в астральную пыль. Так, что кроме этой истории, мне нечего тебе предложить. Я конечно могу лишить тебя жизни, но тогда наконечник снимет с твоего бездыханного тела кто-нибудь другой. Сам я не могу его забрать, я бестелесен. Бойся моей мести!
Что-то подозрительно снисходительным казалось это существо…
гл. 22. Магический полигон
В одном ларчике может лежать конфета, а в другом — к…
Из нравоучений бывшего Деда Мороза
Вынырнули мы из самой обычной речки, или даже небольшого ручья. Самое интересное, что вышли мы из ручья совершенно сухими. Ни капли воды, ни капли крови Вечной Жертвы. У меня появились нашивки хлоп-капитана, а у гадоида почему-то исчезли знаки отличия хлоп-лейтенанта. Оружие у нас осталось прежнее. Я был просто счастлив, что со мной было телепатическое ружьё. Наконечник приятно холодил грудь. Стоп! Наконечник холодил … Да он проявился окончательно! И не исчез после колодца Вечной Жертвы. Это уже что-то. Может быть мы скоро выйдем из этого дурацкого Бастиона Духов и узнаем, кто стоит за всеми этими экспериментами.
А этот полигон тихий. Сумеречное, низкое небо над головой с неяркими звездами, сплетенными в незнакомые созвездия. Может быть эти звезды бутафорские. Но мы не можем этого проверить, у нас нет звездолета. Странно почти нет никакой растительности, но воздух до головокружения чист. Кругом скалы, касающиеся неба и небольшой чернеющий замок впереди. Мои друзья безмолвно бредут за мной уже полчаса. Я оглядываюсь и подбадриваю Путану. Не смотря на ее фокусы — мне она очень нравится.
— Путана, что помалкиваешь, устала идти?
Но девушка ответила как-то странно:
— Никак нет, господин хлоп-капитан.
— Что с тобой, — удивился я, — беленой сегодня завтракала?
— Никак нет, господин хлоп-капитан. — Тот же самый ответ.
Я внимательно посмотрел на остальных. Что ж просто, как говорится, клево — у всех дубовые русские улыбки на лице и волочившиеся за спиной парашюты. На счет парашютов, правда, я приврал, это из бородатого анекдота про Штирлица. Может тут атмосфера с особыми газами? Нет, ведь со мной все в порядке. Наверное меня спас от этой непонятности наконечник.
— Идем дальше, — спросил я у демона, — или сделаем привал?
— Как хотите, господин хлоп-капитан. — Та же история.
— И ты, Хунак, в порядке? — Спросил я индейца и получил тот же по армейски исчерпывающий ответ.
Все ясно, кто-то зомбировал весь наш отряд и судя по моим нашивкам, выбрал меня командиром. Но я не стал зомби благодаря наконечнику Кукулькана. Я одной рукой сжал наконечник, другой Кабал-ур-сег. Что ж, если все беспрекословно подчиняются мне — это просто великолепно, мы пойдем к чернеющему впереди замку. Там и разберемся. А я… Нет пока не скажу… Может быть в замке есть люди и нас приютят ненадолго. От предыдущего полигона я очень устал. А после отдыха, я смогу излечить своих друзей от этого недуга. Интересно, что испытывают здесь? Мне кажется — магию. Но в отличие от бывшего морского полигона, пропитанного беспорядочными нитями магии, здесь ощущался спокойный, упорядоченный магический потенциал сферы Седара. Может это тоже заброшенный полигон? Да, Бастион Духов поистине многослойный пирог. Только кому он по зубам?
Вдруг, впереди дорогу нам преградил небольшой отряд солдат. Вперед вышел Сямчик с майорскими знаками отличия.
Значит он пошел выше, надо отдать ему должное.
— Вы поступаете в мое распоряжение, капитан, — сказал он, — сдайте сержанту свое телепатическое ружьё.
Тут я вспомнил, Голованов говорил, что его представителями будут какой-то Макатун и полковник Худыр. Про Сямчика ни слова. Или Они не знают, что я не зомбировался? Я нацелил на Сямчика ружье и приказал:
— Всем лечь, стрелять по моей команде.
Мои солдаты молниеносно выполнили приказание. Отряд Сямчика быстро скрылся за небольшим валуном.
— Сдавайся, Славин, — прокричал он, — численный перевес на моей стороне. Я гарантирую вам жизнь. Мне можно верить, вы ведь тоже меня спасли. Ваши скитания окончены. Я отведу вас к цивилизованной жизни. Вы больше не дезертиры и вас судить не будут.
— Уйди с дороги! — Прорычал я.
— Послушай, — он выглянул из-за валуна, — мои хозяева просто хотят с вами побеседовать.
— Кто твои хозяева? — Спросил я.
— Большие люди, пойдем узнаешь.
— Что с моими людьми? Я-то думал, ты стал Надзирателем того мира.
— Да обычное заклятие, оно не причинит им вреда. Странно, что на тебя оно не повлияло. Но мне говорили, что ты необычная личность. А Надзиратель — это для меня мелко.
Еще один небольшой отряд объявился чуть правее нас. Офицер этого отряда крикнул в мегафон:
— Славин, в бой не вмешивайся, Я — Александр Макатун. Сямчик сдавайся. Гарантирую беспрепятственный возврат к прессам. Считаю до трех.
Отряд Сямчика первый открыл огонь. Я упал на землю, но стрелять боялся, вдруг зацепил бы кого-нибудь из объявившихся союзников. Два отряда сблизились и сцепились уже в рукопашной схватке. Только их командиры стояли в стороне. Стрельба вперемешку со скрежетом металла резали по ушам. Я поднял голову и понял, что между собой воюют киборги. Уж в очень нелепых позах оказывались убитые, а у некоторых торчали искрящиеся провода из оторванных конечностей. Эта нелепая схватка очень быстро закончилась. Киборги обоих отрядов разрушили друг друга. Никто не уцелел. Сямчик растворился среди валунов, а Макатун подошел к нам.
— У меня мало времени, — он протянул мне небольшой флакончик, — как только выберитесь с этого полигона, каждому дашь по капле. Это их излечит. Там, наверху идут дебаты и создан новый полигон. Нет не хозяевами, а нами, вторым эшелоном власти. Хозяев мы сами никогда не видели. Участники нового шоу — вы. Вы должны покинуть Бастион Духов самостоятельно, но при этом обратить на себя внимание истинных хозяев. Вот цель нового полигона. Политиканы — разделились. Одни считают, что у вас нужно забрать Кабал-ур-сег, другие, что вы его заработали. Впрочем, споры идут не только из-за этого. Но вам не обязательно все знать. Сямчик — наш политический противник, он представляет перевоплощения древних воителей. О моих боссах — вам говорил Голованов. Теперь, без трансляции, за вами сложно следить, но это нам даже на руку. События должны развиваться самостоятельно. Иногда мне кажется, что хозяевам Бастиона давно на все чихать, или они настолько сильно от нас отличаются.
— Почему вы уверены, что мы на вашей стороне? — спросил я.
— Это же очевидно, — очки Макатуна съехали на самый кончик носа, — когда вы дезертировали, наша фракция вас не преследовала, хотя это было нарушение Устава. Два раза Худыр помог вам. Мы благодарны, что благодаря вам отыскался заброшенный Морской полигон, что вы спасли Голованова. Если бы не вы, Морской полигон надолго бы остался в самоизоляции.
— Трансляция наших скитаний — ваша инициатива?
— Боже мой, нет конечно, Сохера сама внедрила на полигон своего агента. Но это, скажу я вам, было потрясающе. Мы много сами не знаем, например, второму эшелону власти не известен механизм работы похищения разумных, мы не знаем выхода из Бастиона, так что вам его придется искать самим. Все! Двигайтесь к замку. Мы будем появляться лишь тогда, когда будут вмешиваться наши оппоненты. Я и так вам слишком много сказал, но в потемках блуждать страшнее. И еще, сейчас вы находитесь в бывшем магическом полигоне… — Макатун растворился в воздухе.
И даже сейчас, когда мы искали выход, оказались в положении подопытных грызунов. Живешь, как лабораторная крыса под колпаком. Но уже лучше, кое-что уже известно, хотя, если честно, я запутался еще сильнее. Впрочем, не буду замарачивать голову, главное — табличка с надписью «В Ы Х О Д». Если это бывший магический полигон, то я хочу, оказаться в стенах замка.
— Отряд, — обратился я к своим товарищам по несчастью, шагом марш в замок.
Я напряг свой мысленный взор и представил себя в замке. И оказался перед огромными открытыми воротами. Друзей моих рядом не было. Ничего, сами домаршируют, им полезно. Замок был изрядно разрушен. Некоторые башни упали, в стенах огромные проломы. Из мостовой вытащены некоторые камни. И три человеческих скелета предо мной. Одна, судя по обветшалой мини-юбке — была женщиной. Какой-то злодей привязал ее к металлическому столбу. Два скелета лежат рядом, у каждого из них по рапире. Закололи друг дружку на дуэли.
Я перекусил сухпайком и захотел спать. И вдруг я чувствую, что лежу на мягкой перине… И мне снится странный сон…
КОНКУРЕНТ
…Когда шеф-пилот вошел в командную рубку, Гейл Сенд, второй пилот грузолета компании «Спейс Девид», беспомощно свесив руки с подлокотников кресла, тупо смотрела на приборы. Услышав шаги, она обернулась — и Боумен вздрогнул: таким непривычно белым было ее лицо, на котором черными дорожками пролегли следы размытой слезами туши.— Что… Что случилось, девочка? — Он не узнал собственного голоса.
Гейл молча показала на пульт управления. Взглянув на датчики, шеф-пилот все понял. От увиденного зашевелились волосы на затылке. Все было до ужаса просто, перестали функционировать бортвычислитель и киберхранилище звездных карт. Это грозило полной потерей ориентации корабля в пространстве.
— Успокойся, маленькая, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем. Ты слышишь? — Боумен осторожно тронул ее за плечо.
Гейл обречено качнула головой и вдруг встрепенулась.
— А, передатчик, Крис? Мы ведь можем сообщить…
— У нас нет направленной антенны… Да и мощность его…
— Земля нас не услышит?
— Мы же вне зоны связи, — качнул головой шеф-пилот. — Как это случилось?
— Не знаю, — Сенд кивнула на цепочку потухших ламп, — они вдруг погасли. Просто погасли… и все. Мы не сможем это починить. И умрем здесь. Так. Крис, ведь так?…
— Не говори глупостей. Я пошлю аларм-сигнал. Ведь есть же кто-нибудь по близости… — Боумен знал, что врет, но это была ложь во спасение. Только какое?
Гейл всхлипнула и вытерла слезы рукавом комбинезона, размазав по лицу полоски туши. Теперь она походила на маленькую чумазую девчонку.
— Ты ведь сам не веришь в то, что говоришь, ведь так? Я знаю, мы умрем здесь! Сдохнем в этой консервной банке! Сдохнем, слышишь, или сойдем с ума!..
— Успокойся, дура, — Боумен встряхнул ее за плечи, — не нужно истерики, все будет хорошо… Я дам «SOS».
«И как таких истеричек, — подумал шеф-пилот, — допускают к работе на дальние линии?». Уж он-то точно просто так не поддастся панике.
Прат лениво допил коктейль «Падающая звезда» и поставил бокал на журнальный столик. Так же лениво вытащил из кармана портсигар и щелкнул зажигалкой. Выпустив сизую струйку дыма прямо в надпись «No smoking», он откинулся в кресле. Прат был единственным пассажиром на грузовом звездолете «Прорыв» и потому позволил себе нарушить Пассажирский Свод. Скользнув взглядом по экрану внешнего обзора, он вскочил на ноги. От хорошего настроения не осталось и следа. Южный Крест, находившийся как раз посередине сфероэкрана, вдруг качнулся и поплыл вправо — вниз…
«Поворот на сорок пять градусов, — привычно отметил про себя Прат, — интересно что скажет об этом капитан? В маршрутной карте этот маневр не обозначен. Поменять курс, это же надо!».
Он по пижонски затушил сигарету о каблук и подошел к зеркалу. Довольно оглядел себя, для сорока пяти лет он выглядел совсем не дурно. Прат вынул из внутреннего кармана значок с эмблемой Солнечного патруля и приколол его на грудь. Не многие могли похвастать таким значком, открывающим двери командного отсека любого корабля компании «Кондор».
На пластиковой двери с большим барельефом Галактики светилась традиционная надпись:
«„Кондор“. Грузовой КК „Прорыв“ номер 73244411, литер „B“. Посторонним вход строго воспрещен».Прат распахнул толстенную звукоизоляционную дверь и замер. Тишину сменила огромная лавина звуков, издаваемых различными приборами. привычный слух выловил щелчки кибернавигатора и многотональное пение контрсистем. Командный отсек напоминал межконтинентальный узел связи: сотни тумблеров, множество огоньков, пультов и переключателей… Прат даже удивился такой примитивности, но компания, есть компания. Есть виднее — строить новые корабли, или «добивать» старые.
У главного пульта стояло несколько пустых кресел, но только в одном из них сидел плотный мужчина с мятым лицом. Увидев вошедшего, он приветственно кивнул. У расчетчика стоял еще один, сутулый, почти весь седой. Десятки перфолент расчетчика свивались на полу в один бумажный узел. Посмотрев на Прата, седой приветственно вскинул руку, сверкнув золотым шевроном командира звездолета.
— Добрый день. Я — Эри Стаб, — а это, — он кивнул в сторону мужчины с мытым лицом, — Момсен, мой пилот… Да, Прат, в управлении сказали, что вы летите в отпуск…
Стаб вздохнул:
— Давно летаете на наших кораблях?
— Семь лет. Теперь, вот на Землю. Отдохнуть…
— Да, будет вам. Отдохнуть, — криво усмехнулся Стаб, — спрашивайте инспектор. — И он кивнул на жетон Солнечного Патруля.
— Почему изменили маршрут?