Поттер Патриция. Молния

   — Мне она нравится, — неожиданно сказал Райс. Лорен не могла скрыть своего удивления.
   — Коляска, — пояснил он. — Вас удивила коляска. Я видел подобную коляску, когда был еще мальчишкой, и тогда мне казалось, что это самая замечательная вещь на свете. Когда я увидел эту коляску, я вспомнил о своей мальчишеской мечте, и мне пришлось ее купить.
   — И где это было?
   — В маленькой деревушке в Уэльсе, — ответил он. — Но вы уклонились от ответа на мой вопрос. Что бы подумал лорд Риджли, если бы узнал, что вы поехали кататься со мной?
   — Я не уверена, что он вообще стал бы об этом думать.
   — Ох, мисс Брэдли. Я думаю, что тут вы не правы. Я видел его лицо, когда мы танцевали с вами. Ему бы это не понравилось.
   Лорен прикусила губу.
   — И я видел ваше лицо. И я хотел бы знать, почему вы сейчас поехали со мной.
   — Мне кое-что от вас нужно.
   Он пристально посмотрел на нее и расхохотался.
   — Мне говорили, что американские женщины совсем не такие, как наши. Мне кажется, что вы единственная юная леди на свете, которая когда-либо признавалась, что ей что-то нужно. Причем призналась в этом первая.
   «Первая» прозвучало довольно зловеще.
   — Вы собираетесь мне об этом рассказать или я должен угадать?
   По голосу Райса чувствовалось, что все это его забавляет, но в то же время в его словах звучало предостережение.
   Лорен вообще не собиралась строить разговор подобным образом. Ей хотелось сначала побольше узнать о нем самом, чтобы понять, как лучше убедить его продать имение.
   — Значит, мне придется угадывать, — задумчиво сказал он. — Думаю, что дело касается поместья. И, поскольку я не думаю, чтобы лорд Риджли отправил вас с подобным поручением, то, должно быть, это ваше собственное предложение.
   Лорен не оставалось ничего другого, как смотреть на него, как кролик смотрит на удава, который собирается его проглотить.
   — Но почему, мисс Брэдли? — продолжал он, и голос его неожиданно стал твердым. — Вы хотите стать леди Риджли? — В этом твердом голосе чувствовался оттенок презрения. — Это не такое большое удовольствие, как принято считать: чертовски много хлопот.
   — Тогда почему вы не хотите его продать? — возразила она.
   — Просто потому, что мне бы не хотелось заключать невыгодную сделку. Я не заключаю невыгодных сделок.
   — А что вы считаете выгодной сделкой?
   Лорен выпалила эти слова, не подумав. Он оторвал взгляд от лошадей и медленно перевел оценивающий взгляд на нее.
   — Как вы собираетесь подсластить пилюлю?
   Лорен вздохнула, понимая, что опять попала в трудное положение, не обдумав как следует всех его последствий. Во время краткой встречи с Райсом у леди Каролины она решила, что он мог оказаться джентльменом если не по рождению, то по поведению. Теперь она знала, что это не так. Словами его не убедить. Как же на самом деле она собирается подсластить пилюлю?
   Лорен вспомнила о том, какое выражение лица было у Адриана каждый раз, когда он говорил о Риджли. Она вспомнила о том, каким было выражение его лица, когда ему связали руки на «Призраке», в тот момент, когда он думал, что все потерял. Она вспомнила о том, каким было выражение его лица, когда он вышел из комнаты для игры в карты после разговора с Реддингом.
   Ею владело жуткое предчувствие того, что если Адриан вновь начнет совершать рейсы сквозь блокаду, произойдет нечто ужасное. А он и в самом деле этим займется в ближайшие несколько недель. И весь флот северян будет его подкарауливать. И она будет в этом виновата. Из разговора сэра Джайлза с Адрианом она знала, что агенты янки в Лондоне знают, что Адриан здесь, знают, что он ищет новый корабль. И его будут поджидать и здесь, и у побережья штата Каролина.
   Ее жизнь не имела значения. Теперь это было неважно. Она лгала, обманывала и предавала. У нее осталось только одно оружие, единственное оружие, которым она может воспользоваться ради Адриана.
   — У меня и в самом деле есть предложение, — сказала она в конце концов.

ГЛАВА 25

   Приподнятая бровь Райса побуждала ее продолжать.
   Лорен глубоко вздохнула. Она думала об этом, но она не знала, как ей удастся с этим справиться.
   Ей придется справиться!
   Это был для нее единственный способ обрести свободу.
   — Вы говорили, что я игрок, что мы оба игроки, — сказала она в конце концов. Глаза его сверкнули.
   — И что мы могли бы кое-что предложить друг другу. Мы ведь действительно можем, не правда ли, мисс Брэдли?
   Лорен вновь заколебалась.
   — Азартную игру, — сказала она в конце концов.
   — Так вы и впрямь игрок, — с удовлетворением заметил он. — Так что же будет ставкой?
   Она испытующе посмотрела на него.
   — Вы сказали, что поместье Адриана доставляет вам много хлопот. Тогда почему вы за него держитесь?
   Наступило долгое молчание.
   — Мне сделали предложение, — сказал он.
   — Но вы хотите большего, — предположила она, стараясь выиграть время. — Вы хотите получить больше, чем вам предложили.
   — Так американцы являются еще и предсказателями судьбы?
   Райс дернул поводья, подгоняя лошадей.
   Она рассмеялась, но смех был скорее задумчивым, чем веселым.
   — Я теперь знаю, что иногда, выигрывая, проигрываешь.
   — И что же вы выиграли, мисс Брэдли? И что проиграли?
   Выезжая в Гайд-парк, они разминулись с парой фаэтонов, и Лорен узнала лица гостей с вечеринки леди Каролины. Их имен она не запомнила. Когда Райс приподнял шляпу, приветствуя их, на лицах его знакомых было написано нескрываемое любопытство. У Райса даже в этом жесте вежливости сквозила насмешка.
   — Они удивляются тому, что видят вас в обществе такого негодяя, как я, — сухо заметил Райс.
   — Но я американка, — возразила Лорен, — а от нас явно ждут возмутительного поведения.
   — Вы не правы, если вы собираетесь вращаться в высшем свете, если вы собираетесь стать женой лорда — даже безземельного лорда, — ответил он, слегка улыбаясь.
   — Я не собираюсь.
   В этих словах прозвучала такая категоричность, что Райс вновь взглянул на нее.
   — Из-за того, что он безземельный? Он недолго останется таковым. Он довольно богат, хотя и недостаточно богат для того, чтобы приобрести Риджли. Пока еще недостаточно богат. Но я подозреваю, что он будет достаточно богат. Он очень целеустремлен, этот Адриан Кэбот, лорд Риджли.
   В последних словах его прозвучала насмешка.
   Лорен бросила на него внимательный взгляд. Она некогда считала Адриана циничным, но Райс Реддинг был просто воплощенным цинизмом.
   — Нет, — просто ответила она.
   — Что «нет»?
   — Я не выйду за него замуж, даже если бы он сделал мне предложение. Но он его не сделает.
   — Значит, я ошибался в отношении ваших чувств?
   Лорен больше не собиралась лгать.
   — Нет, — ответила она. — Вы не ошиблись относительно моих чувств.
   — Нет, — сказал он, — я имел в виду его чувства. И, извините, что надоедаю вам, но почему вас беспокоит поместье Риджли, если вы не собираетесь выходить за него замуж?
   — Разве это единственное основание для беспокойства?
   — Для большинства женщин это было бы единственным основанием.
   — Значит, вы так плохо думаете о женщинах?
   — Я думаю плохо обо всех, — с улыбкой поправил он.
   Лорен сцепила лежавшие на коленях руки. Дело было труднее, чем она предполагала. Самому ему явно дела нет до поместья, а она думала… Она не знала, чего именно она ожидала.
   — Почему?
   — Почему я плохо думаю обо всех? Думаю, это оттого, что у меня нет оснований думать иначе. Я использую людские слабости, мисс Брэдли. Я знаю их все.
   — А у вас самого тоже есть слабости?
   — Конечно.
   — И каковы же они?
   — Чтобы вы могли ими воспользоваться?
   Лорен была вынуждена улыбнуться.
   — Не думаю, что вы бы это допустили.
   — Я мог бы сделать исключение… Вы мне так и не сказали, почему вы проявляете такой интерес к поместью Риджли.
   — Это неважно.
   — О нет, это важно. Вы меня интересуете, Лорен Брэдли. По всему видно, что вам… скажем так… есть дело до лорда Риджли. И в то же время вы говорите, что у вас нет ни надежды, ни намерений выйти замуж за нашего милого виконта. И вот бы здесь, со мной. Как бы мне ни хотелось усилить мое обаяние еще одной чудесной чертой характера, но увы, я не высокомерный болван. Я всегда предпочитаю точно знать, в какую игру я играю.
   Лорен вздохнула. Она не могла больше тянуть.
   — Не могу ли я как-либо убедить вас продать Риджли? Продать его сейчас.
   Райс повернул к ней свое суровое лицо, и глаза его при этом стали еще темнее.
   — Вы только что упомянули азартную игру. Что конкретно вы могли бы поставить на кон?
   — Денег у меня немного. Но в Соединенных Штатах у меня есть коттедж.
   — И что же я буду делать с коттеджем в Соединенных Штатах? — возразил он.
   — Вы можете его продать.
   — И сколько же он стоит?
   Лорен покачала головой.
   — Я точно не знаю. Но вы игрок, — бросила она вызов.
   — Но подобно большинству игроков, я хочу знать, что будет ставкой в игре. Что еще?
   Вопрос был безжалостным. Лорен не могла ответить «я сама». Она не могла этого произнести. Но она знала, что это было единственным, что у нее осталось. Но, вероятно, она ему не понадобится. Она определенно не является красавицей в отличие от большинства женщин, которых она встретила у леди Каролины.
   — Вы сами?
   Райс прочел ее мысли, ее тайные мысли. Она тяжело вздохнула. Когда она представила, что кто-то другой, не Дцриан, касается ее тела, она почувствовала, что в ней что-то умерло. Она догадалась, что эта мысль отразилась на ее лице, потому что его лицо посуровело, оно стало даже жестоким.
   — Да, — неожиданно дерзко ответила она. Сейчас ничто не имело значения, кроме Адриана.
   — Вы бы согласились стать моей любовницей… столько, сколько я потребую?
   Потребую. Даже не «захочу». Никакой нежности. Просто сделка. Но она могла выиграть. Она должна была выиграть. Она часто выигрывала у Адриана, и он говорил, что у нее талант карточного игрока. Талант и удача.
   Адриан. Я отняла у тебя Риджли.
   Сейчас он уже получил бы Риджли. Он лишился Риджли из-за нее. С того времени, как он попал в плен, прошло больше месяца. За это время он мог бы совершить по крайней мере три рейса. Это было бы более чем достаточно для того, чтобы заплатить предложенную Реддингом цену. Теперь она настолько разбиралась в делах, чтобы это понять.
   — Если я выиграю, вы продадите поместье Адриану?
   — За цену, которую он мне предложил несколько дней назад, — согласился Райс. — А если выиграю я, вы станете моей любовницей, — подчеркнул он. И добавил, расщедрившись:
   — И я все равно продам ему Риджли.
   Некоторые сомнения Лорен развеялись, хотя боль осталась. Она медленно кивнула.
   — Но Адриан никогда не узнает об этой игре, и я имею право выбрать вид игры.
   Уголки его губ слегка приподнялись.
   — Согласен.
   Лорен чувствовала, что у нее перехватывает дыхание, а сердце превращается в камень. Сделка была заключена.
   — Когда?
   — Завтра, — ответил он. — Я сделаю необходимые приготовления.
   Она молча кивнула.
   — Чуточку больше энтузиазма, моя дорогая, — сказал он. — Или я подумаю, что заключил невыгодную сделку.
   Лорен пыталась улыбнуться, но она знала, что ее улыбка похожа на гримасу. Райс же улыбался как дьявол, заполучивший душу праведника.

* * *

   Лорен продолжала поглядывать на дневник Мелиссы, но читать его было невыносимо. Там оставалось еще несколько страниц, которые можно было разобрать… несколько страниц до смерти Мелиссы. Говорят, она погибла от руки дезертиров. Лорен задумалась, знает ли кто-нибудь о том, как умерла Мелисса. Может быть, в дневнике есть ключ к этой тайне. У нее все еще было ощущение, что Мелисса направляла ее путь к дневнику, хотя Лорен и не понимала, почему.
   Но сейчас ее собственное горе было слишком велико. В этот момент она была не в состоянии разделить чужое горе. Вместо этого она положила руку на дневник, словно он был ее дорогим единственным другом, который сейчас мог дать ей силы сделать то, что она собиралась сделать.
   Лорен выглянула в окно. Лондонские улицы все еще были оживлены. Катили коляски. Свет газовых фонарей казался более тусклым из-за вздымавшейся пыли. Звезды, столь яркие и многочисленные над морем, здесь казались редкими и блеклыми. Адриан в этот момент был в море, на ходовых испытаниях нового корабля. Он собирался вновь оседлать молнию. Лорен крепко стиснула зубы, борясь с переполнявшим ее желанием. Желанием стоять рядом с ним, желанием вновь ощутить тепло его тела, почувствовать чудесный запах мыла и лаврового рома. При мысли о его теле ее собственное тело начинало пульсировать. Но теперь со всем этим было покончено.
   Если для нее вообще когда-либо была надежда, то завтра эта надежда умрет.
   Но она даст ему то, чего он хочет больше всего на свете. А это самое главное.
   Лорен подумала о том, что последний раз она пошла против своей совести из-за Ларри.
   Всемилостивейший Боже, не придется ли ей в конце концов так же пожалеть об этом, как она сожалела о том своем поступке?
   Но, как и тогда, она обязана была это сделать. Путь назад был отрезан.

* * *

   Адриан чувствовал, как дрожит палуба от работающих машин. Когда он выводил корабль из устья Темзы, рядом с ним стоял нанятый кораблестроительной компанией капитан. Сократ, как всегда, вертелся поблизости.
   Корабль Соединенных Штатов следовал за ними, повторяя все движения их судна. Но Адриан знал, что он к ним не приблизится до тех пор, пока не станет очевидным, что они собираются покинуть английские воды. Пока это судно было зарегистрировано как английское и не нарушало законов о нейтралитете. Пока.
   Но Адриан знал, что где бы он ни находился, на суше или на море, за ним будут следить очень внимательно. Ему придется тщательно продумать способ, как удрать из Англии. Мысленно он уже назвал судно «Призрак-П».
   Когда Адриан появился в Лондоне, правительство Соединенных Штатов заявило решительный протест. Протесты усилились, когда агенты янки выяснили, что Адриан подыскивает себе новое судно.
   Впервые Адриан не ощутил прежнего волнения при мысли о новых рейсах сквозь блокаду. Ему не хотелось покидать Лорен. Он вновь и вновь спрашивал себя, стоит ли Риджли того, чтобы ради него рисковать жизнью или свободой? Стоит ли рисковать сейчас, когда он нашел ее? Но он желал получить поместье своих предков столько же для нее, сколько и для себя. Инстинктивно Адриан чувствовал, что она полюбит Риджли, его холмы, аккуратные поля, полные дичи леса, богатые рыбой речки. Она принадлежала Риджли точно так же, как и он сам принадлежал своему дому.
   Ходовые испытания займут четыре дня. Нужно проверить пароход на максимальной скорости, убедиться в надежности машин, дать янки пищу для размышлений.
   У него самого было над чем подумать.

* * *

   Когда Лорен сообщила, что сегодня снова собирается кататься с мистером Реддингом, ей пришлось выдержать молчаливое неодобрение Лизы и сэра Джайлза.
   Она сжалась при мысли о том, как они станут ее презирать, если сегодня она проиграет. Они были так добры к ней.
   Но она не могла проиграть. А если она выиграет, то скоро уедет. Она не была уверена в том, куда именно она уедет, но знала, что не сможет жить так близко от Адриана. Не сможет жить рядом и остаться в здравом уме.
   Она все больше и больше склонялась к тому, что нужно все рассказать Адриану и вернуться домой в Делавэр. Если даже это означает тюрьму.
   Так тому и быть. Ей надоело скрываться. Ее удручала необходимость лгать и обманывать, превратившая ее жизнь в настоящий кошмар. Она считала, что лучше сесть в тюрьму, чем копить грехи на своей совести.
   Но сначала нужно было пережить сегодняшний день.
   Райс Реддинг вновь прибыл точно в назначенное время и выглядел столь же опасным и столь же сардонически улыбался, как и при их первых двух встречах.
   Он взглянул на Лорен, и в глазах его было ожидание, наполнившее душу Лорен страхом. Для него предстоящее не было малозначительным событием, оно было для него игрой. И эта игра могла ее погубить.
   Сегодня на ней было ее самое скромное платье, синее, закрытое до шеи с длинными рукавами. Лорен успела заметить, что он принял ее наряд за своего рода вызов и его это позабавило. Он помог ей сесть в фаэтон. Лошади быстрым шагом двинулись с места, и Реддинг умело лавировал между другими экипажами. Они объехали парк и свернули на скромную улочку, где их ждала закрытая карета. Странного вида мужчина с грубыми чертами лица взял поводья фаэтона. В карете были приготовлены длинный плащ и шляпа с вуалью. Лорен сочла этот наряд подходящей экипировкой для дамы, отправляющейся на тайное свидание.
   Райс Реддинг позаботился обо всем, как и обещал. Сплетен не будет — по крайней мере, пока она не проиграет. В карету проникал прохладный воздух, и Лорен охватила дрожь. Вскоре карета остановилась. Реддинг вышел и протянул ей руку, слегка улыбаясь ее нерешительности.
   — Идемте, любовь моя, — сказал он.
   Адриан несколько раз называл ее «любовь моя». Тогда это вызывало в ней теплый отклик, но сейчас, когда тоже самое произнес Реддинг, ее обдало холодом. Она подала ему руку и вышла из кареты, беспокойно оглядываясь.
   Вывеска на здании, у которого они остановились, гласила, что заведение называлось «Львиная голова» и на ней был изображен величественный профиль льва. Реддинг провел ее к боковой двери. Одной рукой он открыл дверь, другой продвигал ее внутрь, словно понимал, что довольно будет какой-нибудь мелочи, чтобы побудить ее остановиться.
   Их встретил худой мужчина с подобострастной улыбкой. Он приветствовал Реддинга как дорогого старого друга. И Лорен не могла не задуматься о том, сколько раз Реддинг был здесь не только для игры в карты. Мужчина кивнул Лорен, избегая смотреть ей в лицо, словно он привык встречать женщин, которые не желали быть узнанными.
   — Комната для вас приготовлена, — сказал мужчина. — И бутылка моего лучшего бренди.
   Райс взглянул на закрытое вуалью лицо Лорен.
   — Может быть, немного шерри для леди?
   — Конечно, — ответил мужчина и проводил их вверх по лестнице в комнату, при виде которой у Лорен не осталось никаких сомнений в том, что составляет главную статью доходов этого заведения.
   Комната была небольшой и роскошно, хотя и крикливо, меблированной. Главное место в ней занимала громадная кровать под балдахином. В углу стояли столик и два стула. Очевидно, именно там, в этом уютном уголке, посетителям накрывали стол, чтобы они могли есть наедине друг с другом.
   Сейчас на столе стояла бутылка бренди и две рюмки, а также тарелки с едой.
   — Я сейчас принесу шерри, — сказал хозяин, открывая дверь и собираясь уйти. — Я надеюсь, что все сделано так, как вы хотели.
   У Лорен появилось ощущение чего-то нечистого. С Адрианом у нее никогда не возникало таких ощущений, даже когда они лежали обнаженными в сарае и тела их были влажны от пота. Она знала, чего ждет от нее Райс Реддинг в случае, если она проиграет.
   И каким бы физически привлекательным ни казался ей Райс, она знала, что если ей придется выполнить до конца условия сделки, то часть ее души умрет. Ее сердце, ее душа и ум принадлежали Адриану, и они всегда будут принадлежать только ему.
   «Подумай об Адриане, — уговаривала она себя. — Подумай о том, как он будет рад вновь обрести Риджли».
   Лорен была рада тому, что ее лицо закрыто вуалью, потому что на глаза ее наворачивались слезы и она изо всех сил старалась их удержать.
   Но и это утешение у нее было отнято. Как только хозяин вышел, Реддинг снял с нее плащ и шляпу. Его пальцы коснулись ее волос и лица. Она не смогла не вздрогнуть, и он тотчас же убрал руки.
   — Вы уверены, что хотите продолжить?
   Он произнес это непринужденно, но в голосе его чувствовался вызов.
   — Если условия прежние. Адриан получает Риджли независимо от того, выиграю я или проиграю.
   — И тем не менее, вам явно неприятны мои прикосновения.
   Лорен взглянула на него, опасаясь, что он заметит слезы в ее глазах.
   — Это просто…
   Она не в силах была продолжать.
   Он закончил фразу за нее.
   — Лорд Риджли вам нравится больше.
   Лорен замерла, почувствовав его неподдельный интерес.
   — Вам выбирать игру, любовь моя, — произнес он после некоторого молчания.
   — Покер.
   — А, американская игра. Боюсь, я не слишком хорошо ее знаю.
   — А я еще меньше знаю об английских играх, — ответила Лорен.
   — Я вас научу.
   — Всему?
   — Всему, — ответила Лорен, сознавая, как летит время.
   Чем дольше она отсутствует, тем больше подозрений будет у ее хозяев. Она боялась прочесть разочарование на их лицах и знала, что они в ней разочаруются.
   Игра началась. Реддинг принес с собой несколько колод карт и жетоны вместо денег.
   Лорен старалась припомнить все, чему ее учил Адриан. Как блефовать, как сбрасывать. Конечно, она не стала рассказывать об этом своему партнеру, но у него в отношении карт был прямо-таки дар. Лорен выиграла первые несколько взяток, Райс выиграл последующие. Они договорились считать победителем в игре того, кто первым выиграет пятьсот фунтов, хотя они играли на воображаемые деньги, потому что в их игре ничто не имело значения, кроме конечного результата.
   С каждой новой игрой Райс поднимал ставки и Лорен чувствовала, что напряжена, что выдает себя, а это раскрывает противнику ее карты. И по мере того, как росло ее отчаяние, все труднее становилось скрывать свои чувства.
   — Три короля, — сказал он, когда она думала, что выиграла двумя парами одинаковых карт.
   Ему чертовски везло, а его улыбка казалась ей прямо-таки дьявольской. Для человека, который утверждал, что ничего не знает о покере, он играл просто мастерски. Либо Адриан лгал ей о ее собственном умении играть.
   Прошел час, потом другой, и она проиграла четыреста восемьдесят фунтов.
   — Еще одну игру? — усмехнулся Реддинг. — Я думаю, что пора называть меня Райсом.
   Лорен отпила глоток шерри, не отрывая глаз от карт. У нее было две одинаковых карты. Она сбросила две другие карты, но обнаружила, что он не сбросил ни одной.
   На кон было поставлено пятнадцать фунтов. Если она сейчас проиграет, то ему останется выиграть только пять фунтов, а у нее были только две карты одной масти. Лорен мысленно произнесла короткую молитву и увеличила ставку на пять фунтов.
   Теперь у нее было три валета. Она сделала свой ход и Райс Реддинг положил три козыря.
   Сердце ее упало, и она тяжело вздохнула.
   — Не пора ли нам подвести итог? — произнес Райс Реддинг.
   Голос его звучал лениво и даже злорадно. Он встал, взял ее за руку и привлек к себе.

ГЛАВА 26

   Когда Райс наклонился и впился губами в ее губы, силы покинули Лорен.
   Она не сопротивлялась, но и не ответила ему. Ее губы оставались безжизненными, тело не реагировало на его ласки. Он протянул руки к ее волосам и вытащил шпильки, которыми они были заколоты.
   Губы его не были грубыми. Они были ищущими. Они старались вызвать в ней ответную реакцию, но ее не было. В его руках и в помине не было той нежности, что была в руках Адриана, они не давали ничего похожего на то ощущение защищенности, которое ей давали руки Адриана.
   Райс Реддинг просто брал то, что ему принадлежало. Он и не пытался представить это как-то иначе.
   Лорен чувствовала, как холодеет все ее тело. Ее руки и ноги безжизненно повисли, словно у тряпичной куклы…
   Она поставила на карту все. И проиграла все.
   И только в одном отношении она испытывала удовлетворение. Согласно договоренности, Райс все равно продаст Риджли Адриану.
   Лорен пыталась выбросить из головы все остальное. Она закрыла глаза, когда, стараясь вызвать в ней отклик, губы Райса двинулись к ее шее, к ямочке у шеи, потом обратно. Но отклика не было.
   А потом она почувствовала, что свободна. Лорен открыла глаза. Райс отошел от нее. Глаза его были темнее обычного. Выражение лица было задумчивым.
   — Мисс Брэдли, мы договаривались не о том, что я получу труп, — сказал он, положив руку на спинку стула.
   — Я… не обещала никаких чувств.
   — Да, вы не обещали, — согласился он все с тем же задумчивым выражением лица. — Должно быть, Адриан Кэбот очень много для вас значит.
   Лорен оставалась абсолютно неподвижной. Она не хотела сейчас думать ни об Адриане, ни о том, что он подумает, когда узнает, что она стала любовницей Райса.
   — Вы знаете, — продолжал он, — второй раз я выиграл нечто такое, чего желал лорд Риджли. И похоже, второй выигрыш столь же неудачен для меня, как и первый.
   Его слова медленно доходили до сознания оцепеневшей Лорен.
   — Вы… вы все же продадите ему Риджли?
   Он кивнул.
   — Я не понимаю, почему это так важно для вас — так важно, что вы согласились лечь в постель с человеком, который вам явно… неприятен, хотя мне и больно признавать этот нелестный для меня факт.
   Лорен чувствовала, что стоявшие у нее в глазах слезы, которые она с огромным трудом сдерживала, все же прорываются наружу. Господи, до чего же глупо все вышло.
   — Извините…
   — Я вижу, что вы не согласны с моим утверждением, — сухо сказал он и поднял руку, чтобы стереть просочившуюся слезинку. — Я никогда прежде не имел дела с женщинами, которые плакали бы при мысли о том, что им придется лечь со мной в постель. Обычно эта мысль казалась им вполне приемлемой.