Страница:
— Я знаю, — кивнул Найл, — это называется «спутниками».
Мимолетное замешательство показало правителю, что Борк так и не поверил в столь невероятную возможность.
— А взгляни на смертоносцев, — продолжил советник. — За тысячу лет своего владычества мы не совершили ничего, что может повредить окружающему миру.
— Я так понимаю, ты хочешь всех нас загнать в болото?
— Но ведь вы не умеете останавливаться, человек! Получив малую толику инструментов, оружия, жилья, знаний, пищи, вы хотите еще и еще! Пора признать, что теперь на планете появился настоящий разум! Время болезни прошло! Вам пора вернуться на свое место, Посланник, начать жить в гармонии с окружающим миром. Вы должны пойти назад, к природе, жить чистой и естественной жизнью, не загрязняя все вокруг. Ты должен признать эту истину, человек. Все остальные пути ведут вас в тупик, и никакие копья и доспехи не смогут опрокинуть фундаментальных законов. Вернитесь к природе. Ваше место — там.
Вдобавок каждый вечер на холме начали устраивать репетиции.
Тантон выводил живущих в замке молодых людей, выстраивал их вокруг поставленной на траву скамейки, начинал что-то объяснять, кружиться, отбегать, падать на колени, широко расставив руки. Потом вставал, садился на скамейку и начинал отбивать ритм.
Его подопечные пытались повторять, крутились, бегали, падали на колени, но толстяку не нравилось. Он вставал, объяснял снова — оживленно жестикулируя, подпрыгивая на месте и дергая самых непонятливых за руки или подолы туник.
Зрелище было любопытным, и большинство гостей выбиралось на свежий воздух понаблюдать за странным действом. Тантон не только не протестовал, но и приглашал всех желающих принять участие. Некоторые женщины соглашались. Из присутствующих только Найл понимал, к чему все они готовятся, и настроения ему это знание не улучшало. Легче на душе становилось только после нескольких глотков вина или на циновке, рядом с ласковой Завитрой.
В один прекрасный день, после завтрака, к правителю приблизился, сжав на груди кулачки, Тантон и с заискивающей улыбкой передал:
— Сегодня вечером Великий Хоу приглашает вас на праздник, Посланник.
Найл чувствовал, что толстячок сильно волнуется, но не мог понять почему.
— Скажи, Тантон, а часто у вас эти праздники?
— Каждый месяц, Посланник, — склонил голову толстяк.
— Неужели я нахожусь здесь так долго?
— Нет, Посланник, последний праздник был внеурочным. Сливались совсем неподготовленные ребята. Сегодня зрелище будет намного красочнее.
— А не могу ли я отказаться от приглашения?
— Не знаю, Посланник, — пожал плечами Тантон. — До сих пор такого не случалось.
Найл надолго задумался.
Ему отнюдь не улыбалось снова участвовать в кровавой вакханалии, но он не знал, как отреагируют на это здешние правители. Что, если они обидятся? Обиды смертоносцев чаще всего отливаются для людей очень и очень большой кровью. А изгнанников и так осталось слишком мало.
— Хорошо, я приду.
На этот раз его не смогла успокоить даже счастливая улыбка девушки.
— Завитра, у тебя нет фляги?
— Нет.
— Сходи к Симеону, возьми у него… Нет, постой. Сразу наполни ее вином.
Возможно, выглядел он на празднике не самым лучшим образом, но зато все происходящее мирно проплыло мимо сознания.
Следующим утром, с первыми лучами солнца, прибежал Тантон. Он долго мялся, ломая на груди руки, но в конце концов решился и заискивающе спросил:
— Не сочтите за оскорбление, Посланник, но вы общаетесь с советником Борком?
— Да, — удивился все еще не протрезвевший к этому времени Найл. — Уж тебе ли этого не знать?!
— Не сочтите за грубость, уважаемый Посланник, но не могли бы вы попросить, чтобы меня тоже избрали…
— Избрали куда? — не понял правитель.
— Ну, избрали, — тихо уточнил Тантон, и тут его словно прорвало: — Я уже почти двадцать лет в замке живу, на меня скоро смотреть никто не захочет… Я тут, в замке, а избирают не меня… А я тоже хочу… Не хочу, как старый земледелец, гнить, почему не я…
— Куда избирают?! — замотал головой ничего не понимающий Найл.
— Хоть куда! — с готовностью воскликнул Тантон. — Я понимаю, на торжества я не гожусь, но пусть хоть на посты отправят, в детский дом, к матерям…
— Постой, — начал сознавать суть просьбы правитель. — Ты хочешь, чтобы тебя съели?..
Толстяк с готовностью, часто-часто закивал.
— Ты хочешь умереть? — все еще не мог поверить Найл.
— Умирают все. Так уж лучше слиться с ними, стать единым целым с повелителями, чем гнить, как кухонные отбросы. — Тантон опустился на колени. — Умоляю, Посланник, пусть меня изберут.
— Хорошо, — кивнул правитель, выпроводил толстяка со смотровой площадки и отправился искать Симеона.
Медик сидел на корточках перед молодым кустом акации и внимательно разглядывал листья.
— Чего ты тут нашел? — Правитель присел рядом.
— Как думаешь, колючий куст в Дельте мог развиться из акации?
— С чего ты решил?
— Листья похожи. Колючки.
— У акации стручки, а на колючем кустарнике — плоды. Посмотри уж лучше на шиповник.
— Смотрел. Не похоже.
Они встали.
— Ты представляешь, — начал Найл, — там… Тантон… Он просит, чтобы его съели!
— Нашел чем удивить, — пожал плечами медик. — Ты просто не жил тут вместе с местными, которых для танцев на холме собирали. «Лучше слиться с высшими существами, чем гнить на помойке»; «нет большего счастья, чем стать их плотью»; «это возвышение до повелителей мира»… Мы за прошедшие дни уже наслушались такого. Они тут все с колыбели мечтают попасть к смертоносцам в желудки. Берегут здоровье, блюдут чистоту. Кто доживает до солидного возраста, становится изгоем. Таких уже точно никогда не изберут, и после смерти им предстоит пойти на удобрение. Если они и не вешаются, то потому только, что еще надеются на чудо и пытаются оттянуть момент, когда и вправду гнить начнут.
— Не может быть!
— А ты сходи к Борку, тебя ведь просили.
— Рад видеть тебя, Посланник, — не выразил никакого удивления по поводу нежданного визита смертоносец. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, неплохо, — кратко поблагодарил Найл и сразу перешел к делу: — Ты знаешь, советник, там Тантон просит, чтобы его съели.
— Нет, Посланник, — невозмутимо отказал советник. — Он тут больше двадцати лет заботится о порядке, о продовольствии, чистоте, красоту хорошо чувствует. Что я, мяса другого не найду? Нет, пусть живет.
— Какого мяса? — насторожился Найл.
— Неужели ты не замечал, Посланник, — со странной усталостью сказал Борк, — что в нашем мире всем нужна еда? Вы едите гусениц и мотыльков, смертоносцы — вас, безжалостное время и недобитые хищники несут гибель нам. Этого не избежать. Зато мне удалось добиться, чтобы здесь, в Провинции, смерть сопровождалась не болью, а радостью. Помнишь, чему я учил Шабра? Семейное воспитание и кропотливая, постоянная, умная корректировка в нужном направлении. Вот и все. Кто смог добиться большего — я со своим тихим старанием или Смертоносец-Повелитель со своей грубой силой и запугиванием? Богиня дала нам интеллект для того, чтобы мы умели мирно уживаться друг с другом. В Провинции люди не прячутся, не убегают, не сопротивляются и не устраивают бунтов. Они сами приходят и просят, чтобы их съели. Вот так. Не смертельные схватки друг с другом, которые столь часто сопровождали человеческую цивилизацию, а радость самопожертвования на пользу ближнего своего. Теперь ты понял, что такое истинный разум, Посланник?
— Ну как? — спросил Симеон.
— Все хорошо. Все счастливы. Люди счастливы, что их едят, смертоносцы счастливы, что сыты, а все остальные счастливы, что попали в естественную среду обитания. Вот только мне от этого всеобщего благоденствия почему-то муторно на душе.
— Если хочешь устанавливать свои порядки, — раздался от стены голос принцессы, — нужно править в собственной стране, а не пристраиваться к чужим.
— Мерлью! — Правитель быстро подошел к ее топчану, присел. — Я тебя целую вечность не видел.
— А когда тебе? Ты или с девицей своей спишь, или вино пьешь. Откуда у тебя свободное время?
— Я хотел дать людям отдохнуть, пожить спокойно.
— Нагулять жирок…
— Слушай, — проглотил откровенное оскорбление Найл. — Давай уйдем из этого болотного рая? Пропади они пропадом с таким счастьем!
— Знаешь, Найл, — призналась девушка, — последнее время ты стал довольно неприятен…
— Ты хочешь остаться?
— Ну уж нет, — сверкнула глазами девушка. — Я все-таки принцесса, а не овца.
— Симеон, — выпрямился правитель, — завтра утром мы уходим. Ты с нами?
— Ну, не оставлять же вас без медика!
— А ты, Нефтис?
— Да, господин мой, — выпрямилась во весь рост стражница.
Найл заметил, как одна из служанок попыталась спрятаться в ее тень, и сделал шаг вперед:
— Джарита?
— Опять, господин мой?..
— Что «опять», Джарита? — Найл подошел к служанке.
— Зачем нам уходить, господин мой?.. — прошептала женщина. — Здесь хорошо. Кормят… — Она говорила все тише и тише. — Я не хочу больше голодать… мерзнуть… бояться… Может, нас еще и не изберут…
— А если изберут?
— Все лучше… — служанка отвернулась, — чем в пустыне гнить…
Вокруг все притихли. Правитель скрипнул зубами.
Больше года он пытался научить бывших слуг смертоносцев свободе, научить самих делать выбор, избавиться от слепой покорности. И вот наконец его главная служанка решилась на самостоятельное решение.
«Она хочет быть рабыней!»
После короткого спора между свободой и сытым брюхом — победило брюхо.
Спрашивать еще кого-либо правителю расхотелось.
— Выступаем завтра утром, — коротко сообщил Найл, вышел в коридор и поднялся к себе.
Море хмурилось. Крупные серые волны разгонялись на бескрайнем просторе и злобно набрасывались на берег… И бессильно шипели, уходя в песок, а на их место тут же вставали другие, продолжая бесплодные атаки.
Позади послышались тихие шаги.
— Иди сюда, Завитра, — позвал Найл.
— Хоть бы оглянулся, — обиженно ответила принцесса.
Найл резко повернулся, Мерлью демонстративно отступила.
— Я хочу узнать, — сурово сказала она, — куда ты собираешься идти дальше.
— А ты куда предлагаешь? — появилась в проеме голова Симеона.
— Ну, в Дельте нам делать нечего… Можно пойти на солеварню, там Найла любят, — принцесса стрельнула в правителя коротким злым взглядом.
— Или в Диру. Город небольшой, сможем справиться.
— Откуда ты знаешь? Может, там захватчиков больше, чем в Дельте вампиров!
— Зато я все ходы и выходы знаю, — парировала девушка.
— Ты забываешь еще одно направление, — напомнил Найл.
— Какое?
Правитель кивнул на гору за замком.
— Но ведь там владения Мага!
— Если его владения здесь, то почему злых божков он подбрасывал в Дельту?
— Подожди, Найл, — выступил на стороне девушки Симеон, — ведь именно здесь было уничтожено войско Касиба Воителя.
— Да, — согласился Найл. — Но оно погибло не в сражении, его заманили в ловушку. Дерзкой хитростью Маг выманил тысячи пауков и подставил под удар стихии. Это вовсе не значит, что его обитель находится тут. Скорее наоборот — доказывает, что Мага здесь быть не может. Какой смысл заманивать сильного и опасного врага в собственное логово? Нет, он отсиживался где-то в другом месте, и очень может быть, что в Дельте.
— Ты уверен?
Вместо ответа Найл мысленно позвал Дравига и попросил повторить, что нашли смертоносцы за все время полетов над здешними горами.
— Ничего, — ответил старый паук. — Отпущенные пленники рассказывали об озерах и селениях, но с воздушных шаров ни один разведчик ничего не увидел.
— А ты пойдешь с нами? — внезапно спросила принцесса.
— Я — да, — четко ответил смертоносец.
— Подождите, — вмешался Симеон. — Какие пленники?
Найл вспомнил, что медик не присутствовал при его разговоре с великим Кизибом и ничего не знал о тех далеких событиях.
— Дело в том, Симеон, что несколько веков назад в этих местах начали пропадать отряды — и человеческие, и паучьи. Некоторые из пропавших людей вернулись и рассказали о виденных здесь поселениях, озерах, о могучем Маге, оскорбительно отзывающемся о Смертоносце-Повелителе. Одновременно в соседних селениях стали пропадать слуги пауков и стражники. Тогда ими еще были мужчины. Все происходило с таким явным вызовом, что смертоносцы не могли долго терпеть надругательства над своей честью. В те времена пауки находились на вершине могущества. Они в считанные дни собрали огромную армию и двинулись в горы. Где-то здесь, в одном из ущелий, войска попали в бурю, а на следующий день всю гигантскую армию в один миг смыло потоками воды.
— После этого по приказу Кизиба вдоль границы владений Смертоносца-Повелителя и Мага люди построили защитную стену, — добавил Дравиг, подбежавший к смотровой площадке прямо по стене.
— Значит, — подвел итог медик, — ты намерен вторгнуться во владения властелина, шутя разгромившего огромную армию.
— Разгромил армию не Маг, а буря. Скорее всего, Мага беспокоило возросшее могущество пауков. Зная о надвигающемся бедствии, он специально раздразнил смертоносцев, чтобы те бросили все силы под удар безжалостной стихии. Жить здесь для этого вовсе не обязательно.
— А как же нападения на слуг и стражников? Ты ведь сам об этом говорил!
— Ни один из стражников не погиб. Они исчезли. Ты помнишь, как Маг оживил в моем доме труп с оторванной головой? Неужели, обладая такими способностями, он не смог бы просто замутить разум нескольким людям и заставить их уйти куда глаза глядят? Да запросто!
— И все-таки он для нас слишком могучий противник.
— Не настолько, как пытается казаться, — криво усмехнулся Найл. — Будь у него сила, он показал бы ее, а не подсылал лазутчиков. Думаю, явиться к нему без приглашения куда менее опасно, чем ждать от него очередных пакостей или поддаться на провокацию, как Касиб Воитель.
— Хватит спорить, — остановила их принцесса. — Надеюсь, отряд смелых людей и смертоносцев сможет, по крайней мере, в целости и сохранности отступить, если станет слишком опасно.
— Мне не хочется тебя огорчать, Посланник, — уважительно сказал Дравиг, — но смертоносцев в твоем отряде не будет.
— И ты тоже?.. — только и мог выдавить огорошенный правитель.
— Я пойду с тобой, Посланник, — твердо заявил старый смертоносец. — Ты обещал, что мы освободим нашу память, замурованную под Черной Башней, и я верю, что ты сдержишь слово.
— Тогда почему меня бросают остальные смертоносцы?
— Они не бросают тебя, Посланник. Просто все мы привыкли верить решению нашего общего, единого сознания. Пока мы были одни — в пустыне, в Дельте, у моря, это сознание полностью поддерживало все твои поступки, но здесь, в Провинции… Здесь другой общий разум, и мы влились в него как малая частица. Прости, Посланник, но смертоносцы больше не считают себя твоими подданными. Теперь они обитатели Провинции, и Великий Хоу — их повелитель.
— А ты?
— Мне и раньше приходилось совершать поступки, не совсем совпадающие с решением общего сознания. К тому же единый разум ничего не запрещает входящим в него паукам-частицам. Обычно мы искренне считаем общие решения своими. Но сейчас мое мнение отличается слишком сильно, чтобы я смог принять общее решение за свое.
— Ну что ж, — принял неизбежное Найл. — Я рад, когда ты рядом со мной. Мы выступаем завтра.
— Я тоже приду! — прозвучал в мозгу знакомый голос.
— Шабр? — вскинул голову правитель.
— Разреши мне быть с тобой, Посланник, — попросил ученый паук. — Все, что я смог создать за свою судьбу, это вы. Без вас мне тут нечего делать.
— Вы поняли? — Найл поочередно посмотрел на медика и принцессу. — С нами уходит вдвое больше смертоносцев.
— Теперь я точно уверена, — кивнула Мерлью, — мы победим. Вот только не знаю кого…
Зато смертоносцев, вопреки ожиданиям Дравига, собралось больше шестидесяти. Покинуть скучную Провинцию захотели все дети — и двуногие, и восьмилапые, а с ними — и молодые пауки, так и не научившиеся смотреть на людей как на говорящую еду.
Все они собрались на холме перед замком, ожидая Посланника, — малая толика тех, кто покинул город. Изгнанников осталось совсем мало, но, как ни странно, проигравшим Найл себя не ощущал. Их стало меньше, но они накопили в себе силу.
— Позвольте отвлечь вас, Посланник, — поднялся на смотровую площадку толстяк. — Советник Борк просил вас посетить его перед уходом.
— Хорошо, я поднимусь.
— Благодарю вас, Посланник, — поклонился толстяк и собрался убежать, но Найл поймал его за подол туники:
— Постой, Тантон. Ты действительно хочешь быть избранным?
— Да, Посланник, — закивал тот.
— Тогда слушай: здесь остается девушка, ее зовут Джарита. Она очень хорошая хозяйка. Если ты ее обучишь всем своим обязанностям и советник убедится, что она легко справится одна, то ты сможешь еще раз обратиться к нему со своей просьбой.
— Благодарю, Посланник! — радостно вскрикнул толстяк и побежал к замку.
Найл проводил его взглядом и улыбнулся. Похоже, он избавил свою бывшую служанку от угрозы быть съеденной, а заодно осчастливил этого смешного человечка. Хоть один достойный поступок за последние дни. Теперь можно сходить попрощаться с мудрым Борком.
Советник ждал Найла в своей комнате.
— Рад видеть тебя, Посланник. Я слышал, ты решил уйти из Провинции во владения Мага?
— Да, советник.
— Я отдал приказ проводить тебя до перевала. Паук-проводник подойдет через несколько минут.
— Благодарю тебя, советник.
— К сожалению, не могу снабдить тебя провизией. Наша Провинция слишком мала, а вас пришло довольно много.
— Ничего страшного, советник, — холодно успокоил его правитель. — Мы умеем добывать пищу.
— Мне кажется, ты испытываешь ко мне недобрые чувства, Посланник, — как бы вздохнул советник. — Тебе не нравятся взращенные здесь обычаи. Но признай, ведь в моих владениях все счастливы!
— Я знаю, советник Борк, — кивнул Найл, — и не питаю к тебе вражды. Просто я и мои подданные… Наверное, мы не умеем быть счастливыми.
— Ты пытаешься отделаться общими фразами, Посланник. — В мыслях паука появилась интонация, напоминающая просительную. — А мне очень важно получить твой ответ. Я много лет пытался сделать счастливыми обитателей этих земель и с гордостью считал, что смог добиться полной гармонии между всеми. И вдруг отсюда уходит сразу столько людей и пауков! Почему? Чего вам не хватает? У вас есть пища, одежда и жилье, никто и никогда не станет вас поедать без вашего личного желания. Зачем вам уходить? В чем я ошибся?
— Скажи, Борк, — не утерпел Найл, — так кто у вас тут правит — ты или Великий Хоу?
— Конечно Великий Хоу, ведь именно он является устами единого разума. А я так, занимаюсь всеми остальными мелочами.
— Я понял тебя, Борк, — саркастически улыбнулся Найл.
— Ты мне ответишь? — вернулся к своему вопросу советник.
— Попробую, — кивнул правитель. — Помнишь, несколько дней назад ты сам говорил мне, что человек не умеет останавливаться? Так вот. Человек не должен останавливаться. Иначе его место — в болоте.
— Ты сделал странный вывод из моего открытия, Посланник, — несколько озадаченно произнес Борк. — Мне будет над чем подумать ближайшие годы. Никогда не предполагал, что двуногий сможет меня оспорить. Надеюсь, мы еще увидимся.
Мимолетное замешательство показало правителю, что Борк так и не поверил в столь невероятную возможность.
— А взгляни на смертоносцев, — продолжил советник. — За тысячу лет своего владычества мы не совершили ничего, что может повредить окружающему миру.
— Я так понимаю, ты хочешь всех нас загнать в болото?
— Но ведь вы не умеете останавливаться, человек! Получив малую толику инструментов, оружия, жилья, знаний, пищи, вы хотите еще и еще! Пора признать, что теперь на планете появился настоящий разум! Время болезни прошло! Вам пора вернуться на свое место, Посланник, начать жить в гармонии с окружающим миром. Вы должны пойти назад, к природе, жить чистой и естественной жизнью, не загрязняя все вокруг. Ты должен признать эту истину, человек. Все остальные пути ведут вас в тупик, и никакие копья и доспехи не смогут опрокинуть фундаментальных законов. Вернитесь к природе. Ваше место — там.
* * *
Про жутковатое открытие советника Борка Найл не сказал никому. На все вопросы Симеона он угрюмо отмалчивался, пил светлое кислое вино и смотрел на море. А в голове упрямо свербило: «гармония с окружающим миром…», «вернуться назад, к природе…», «ваш разум — это болезнь…»Вдобавок каждый вечер на холме начали устраивать репетиции.
Тантон выводил живущих в замке молодых людей, выстраивал их вокруг поставленной на траву скамейки, начинал что-то объяснять, кружиться, отбегать, падать на колени, широко расставив руки. Потом вставал, садился на скамейку и начинал отбивать ритм.
Его подопечные пытались повторять, крутились, бегали, падали на колени, но толстяку не нравилось. Он вставал, объяснял снова — оживленно жестикулируя, подпрыгивая на месте и дергая самых непонятливых за руки или подолы туник.
Зрелище было любопытным, и большинство гостей выбиралось на свежий воздух понаблюдать за странным действом. Тантон не только не протестовал, но и приглашал всех желающих принять участие. Некоторые женщины соглашались. Из присутствующих только Найл понимал, к чему все они готовятся, и настроения ему это знание не улучшало. Легче на душе становилось только после нескольких глотков вина или на циновке, рядом с ласковой Завитрой.
В один прекрасный день, после завтрака, к правителю приблизился, сжав на груди кулачки, Тантон и с заискивающей улыбкой передал:
— Сегодня вечером Великий Хоу приглашает вас на праздник, Посланник.
Найл чувствовал, что толстячок сильно волнуется, но не мог понять почему.
— Скажи, Тантон, а часто у вас эти праздники?
— Каждый месяц, Посланник, — склонил голову толстяк.
— Неужели я нахожусь здесь так долго?
— Нет, Посланник, последний праздник был внеурочным. Сливались совсем неподготовленные ребята. Сегодня зрелище будет намного красочнее.
— А не могу ли я отказаться от приглашения?
— Не знаю, Посланник, — пожал плечами Тантон. — До сих пор такого не случалось.
Найл надолго задумался.
Ему отнюдь не улыбалось снова участвовать в кровавой вакханалии, но он не знал, как отреагируют на это здешние правители. Что, если они обидятся? Обиды смертоносцев чаще всего отливаются для людей очень и очень большой кровью. А изгнанников и так осталось слишком мало.
— Хорошо, я приду.
На этот раз его не смогла успокоить даже счастливая улыбка девушки.
— Завитра, у тебя нет фляги?
— Нет.
— Сходи к Симеону, возьми у него… Нет, постой. Сразу наполни ее вином.
Возможно, выглядел он на празднике не самым лучшим образом, но зато все происходящее мирно проплыло мимо сознания.
Следующим утром, с первыми лучами солнца, прибежал Тантон. Он долго мялся, ломая на груди руки, но в конце концов решился и заискивающе спросил:
— Не сочтите за оскорбление, Посланник, но вы общаетесь с советником Борком?
— Да, — удивился все еще не протрезвевший к этому времени Найл. — Уж тебе ли этого не знать?!
— Не сочтите за грубость, уважаемый Посланник, но не могли бы вы попросить, чтобы меня тоже избрали…
— Избрали куда? — не понял правитель.
— Ну, избрали, — тихо уточнил Тантон, и тут его словно прорвало: — Я уже почти двадцать лет в замке живу, на меня скоро смотреть никто не захочет… Я тут, в замке, а избирают не меня… А я тоже хочу… Не хочу, как старый земледелец, гнить, почему не я…
— Куда избирают?! — замотал головой ничего не понимающий Найл.
— Хоть куда! — с готовностью воскликнул Тантон. — Я понимаю, на торжества я не гожусь, но пусть хоть на посты отправят, в детский дом, к матерям…
— Постой, — начал сознавать суть просьбы правитель. — Ты хочешь, чтобы тебя съели?..
Толстяк с готовностью, часто-часто закивал.
— Ты хочешь умереть? — все еще не мог поверить Найл.
— Умирают все. Так уж лучше слиться с ними, стать единым целым с повелителями, чем гнить, как кухонные отбросы. — Тантон опустился на колени. — Умоляю, Посланник, пусть меня изберут.
— Хорошо, — кивнул правитель, выпроводил толстяка со смотровой площадки и отправился искать Симеона.
Медик сидел на корточках перед молодым кустом акации и внимательно разглядывал листья.
— Чего ты тут нашел? — Правитель присел рядом.
— Как думаешь, колючий куст в Дельте мог развиться из акации?
— С чего ты решил?
— Листья похожи. Колючки.
— У акации стручки, а на колючем кустарнике — плоды. Посмотри уж лучше на шиповник.
— Смотрел. Не похоже.
Они встали.
— Ты представляешь, — начал Найл, — там… Тантон… Он просит, чтобы его съели!
— Нашел чем удивить, — пожал плечами медик. — Ты просто не жил тут вместе с местными, которых для танцев на холме собирали. «Лучше слиться с высшими существами, чем гнить на помойке»; «нет большего счастья, чем стать их плотью»; «это возвышение до повелителей мира»… Мы за прошедшие дни уже наслушались такого. Они тут все с колыбели мечтают попасть к смертоносцам в желудки. Берегут здоровье, блюдут чистоту. Кто доживает до солидного возраста, становится изгоем. Таких уже точно никогда не изберут, и после смерти им предстоит пойти на удобрение. Если они и не вешаются, то потому только, что еще надеются на чудо и пытаются оттянуть момент, когда и вправду гнить начнут.
— Не может быть!
— А ты сходи к Борку, тебя ведь просили.
* * *
Советника Борка правитель застал на крыше, куда прямо из комнаты вело пробитое в потолке отверстие.— Рад видеть тебя, Посланник, — не выразил никакого удивления по поводу нежданного визита смертоносец. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, неплохо, — кратко поблагодарил Найл и сразу перешел к делу: — Ты знаешь, советник, там Тантон просит, чтобы его съели.
— Нет, Посланник, — невозмутимо отказал советник. — Он тут больше двадцати лет заботится о порядке, о продовольствии, чистоте, красоту хорошо чувствует. Что я, мяса другого не найду? Нет, пусть живет.
— Какого мяса? — насторожился Найл.
— Неужели ты не замечал, Посланник, — со странной усталостью сказал Борк, — что в нашем мире всем нужна еда? Вы едите гусениц и мотыльков, смертоносцы — вас, безжалостное время и недобитые хищники несут гибель нам. Этого не избежать. Зато мне удалось добиться, чтобы здесь, в Провинции, смерть сопровождалась не болью, а радостью. Помнишь, чему я учил Шабра? Семейное воспитание и кропотливая, постоянная, умная корректировка в нужном направлении. Вот и все. Кто смог добиться большего — я со своим тихим старанием или Смертоносец-Повелитель со своей грубой силой и запугиванием? Богиня дала нам интеллект для того, чтобы мы умели мирно уживаться друг с другом. В Провинции люди не прячутся, не убегают, не сопротивляются и не устраивают бунтов. Они сами приходят и просят, чтобы их съели. Вот так. Не смертельные схватки друг с другом, которые столь часто сопровождали человеческую цивилизацию, а радость самопожертвования на пользу ближнего своего. Теперь ты понял, что такое истинный разум, Посланник?
* * *
Спустившись, Найл встретился взглядом с Тантоном и отрицательно покачал головой. Толстяк поник и побрел к воротам.— Ну как? — спросил Симеон.
— Все хорошо. Все счастливы. Люди счастливы, что их едят, смертоносцы счастливы, что сыты, а все остальные счастливы, что попали в естественную среду обитания. Вот только мне от этого всеобщего благоденствия почему-то муторно на душе.
— Если хочешь устанавливать свои порядки, — раздался от стены голос принцессы, — нужно править в собственной стране, а не пристраиваться к чужим.
— Мерлью! — Правитель быстро подошел к ее топчану, присел. — Я тебя целую вечность не видел.
— А когда тебе? Ты или с девицей своей спишь, или вино пьешь. Откуда у тебя свободное время?
— Я хотел дать людям отдохнуть, пожить спокойно.
— Нагулять жирок…
— Слушай, — проглотил откровенное оскорбление Найл. — Давай уйдем из этого болотного рая? Пропади они пропадом с таким счастьем!
— Знаешь, Найл, — призналась девушка, — последнее время ты стал довольно неприятен…
— Ты хочешь остаться?
— Ну уж нет, — сверкнула глазами девушка. — Я все-таки принцесса, а не овца.
— Симеон, — выпрямился правитель, — завтра утром мы уходим. Ты с нами?
— Ну, не оставлять же вас без медика!
— А ты, Нефтис?
— Да, господин мой, — выпрямилась во весь рост стражница.
Найл заметил, как одна из служанок попыталась спрятаться в ее тень, и сделал шаг вперед:
— Джарита?
— Опять, господин мой?..
— Что «опять», Джарита? — Найл подошел к служанке.
— Зачем нам уходить, господин мой?.. — прошептала женщина. — Здесь хорошо. Кормят… — Она говорила все тише и тише. — Я не хочу больше голодать… мерзнуть… бояться… Может, нас еще и не изберут…
— А если изберут?
— Все лучше… — служанка отвернулась, — чем в пустыне гнить…
Вокруг все притихли. Правитель скрипнул зубами.
Больше года он пытался научить бывших слуг смертоносцев свободе, научить самих делать выбор, избавиться от слепой покорности. И вот наконец его главная служанка решилась на самостоятельное решение.
«Она хочет быть рабыней!»
После короткого спора между свободой и сытым брюхом — победило брюхо.
Спрашивать еще кого-либо правителю расхотелось.
— Выступаем завтра утром, — коротко сообщил Найл, вышел в коридор и поднялся к себе.
Море хмурилось. Крупные серые волны разгонялись на бескрайнем просторе и злобно набрасывались на берег… И бессильно шипели, уходя в песок, а на их место тут же вставали другие, продолжая бесплодные атаки.
Позади послышались тихие шаги.
— Иди сюда, Завитра, — позвал Найл.
— Хоть бы оглянулся, — обиженно ответила принцесса.
Найл резко повернулся, Мерлью демонстративно отступила.
— Я хочу узнать, — сурово сказала она, — куда ты собираешься идти дальше.
— А ты куда предлагаешь? — появилась в проеме голова Симеона.
— Ну, в Дельте нам делать нечего… Можно пойти на солеварню, там Найла любят, — принцесса стрельнула в правителя коротким злым взглядом.
— Или в Диру. Город небольшой, сможем справиться.
— Откуда ты знаешь? Может, там захватчиков больше, чем в Дельте вампиров!
— Зато я все ходы и выходы знаю, — парировала девушка.
— Ты забываешь еще одно направление, — напомнил Найл.
— Какое?
Правитель кивнул на гору за замком.
— Но ведь там владения Мага!
— Если его владения здесь, то почему злых божков он подбрасывал в Дельту?
— Подожди, Найл, — выступил на стороне девушки Симеон, — ведь именно здесь было уничтожено войско Касиба Воителя.
— Да, — согласился Найл. — Но оно погибло не в сражении, его заманили в ловушку. Дерзкой хитростью Маг выманил тысячи пауков и подставил под удар стихии. Это вовсе не значит, что его обитель находится тут. Скорее наоборот — доказывает, что Мага здесь быть не может. Какой смысл заманивать сильного и опасного врага в собственное логово? Нет, он отсиживался где-то в другом месте, и очень может быть, что в Дельте.
— Ты уверен?
Вместо ответа Найл мысленно позвал Дравига и попросил повторить, что нашли смертоносцы за все время полетов над здешними горами.
— Ничего, — ответил старый паук. — Отпущенные пленники рассказывали об озерах и селениях, но с воздушных шаров ни один разведчик ничего не увидел.
— А ты пойдешь с нами? — внезапно спросила принцесса.
— Я — да, — четко ответил смертоносец.
— Подождите, — вмешался Симеон. — Какие пленники?
Найл вспомнил, что медик не присутствовал при его разговоре с великим Кизибом и ничего не знал о тех далеких событиях.
— Дело в том, Симеон, что несколько веков назад в этих местах начали пропадать отряды — и человеческие, и паучьи. Некоторые из пропавших людей вернулись и рассказали о виденных здесь поселениях, озерах, о могучем Маге, оскорбительно отзывающемся о Смертоносце-Повелителе. Одновременно в соседних селениях стали пропадать слуги пауков и стражники. Тогда ими еще были мужчины. Все происходило с таким явным вызовом, что смертоносцы не могли долго терпеть надругательства над своей честью. В те времена пауки находились на вершине могущества. Они в считанные дни собрали огромную армию и двинулись в горы. Где-то здесь, в одном из ущелий, войска попали в бурю, а на следующий день всю гигантскую армию в один миг смыло потоками воды.
— После этого по приказу Кизиба вдоль границы владений Смертоносца-Повелителя и Мага люди построили защитную стену, — добавил Дравиг, подбежавший к смотровой площадке прямо по стене.
— Значит, — подвел итог медик, — ты намерен вторгнуться во владения властелина, шутя разгромившего огромную армию.
— Разгромил армию не Маг, а буря. Скорее всего, Мага беспокоило возросшее могущество пауков. Зная о надвигающемся бедствии, он специально раздразнил смертоносцев, чтобы те бросили все силы под удар безжалостной стихии. Жить здесь для этого вовсе не обязательно.
— А как же нападения на слуг и стражников? Ты ведь сам об этом говорил!
— Ни один из стражников не погиб. Они исчезли. Ты помнишь, как Маг оживил в моем доме труп с оторванной головой? Неужели, обладая такими способностями, он не смог бы просто замутить разум нескольким людям и заставить их уйти куда глаза глядят? Да запросто!
— И все-таки он для нас слишком могучий противник.
— Не настолько, как пытается казаться, — криво усмехнулся Найл. — Будь у него сила, он показал бы ее, а не подсылал лазутчиков. Думаю, явиться к нему без приглашения куда менее опасно, чем ждать от него очередных пакостей или поддаться на провокацию, как Касиб Воитель.
— Хватит спорить, — остановила их принцесса. — Надеюсь, отряд смелых людей и смертоносцев сможет, по крайней мере, в целости и сохранности отступить, если станет слишком опасно.
— Мне не хочется тебя огорчать, Посланник, — уважительно сказал Дравиг, — но смертоносцев в твоем отряде не будет.
— И ты тоже?.. — только и мог выдавить огорошенный правитель.
— Я пойду с тобой, Посланник, — твердо заявил старый смертоносец. — Ты обещал, что мы освободим нашу память, замурованную под Черной Башней, и я верю, что ты сдержишь слово.
— Тогда почему меня бросают остальные смертоносцы?
— Они не бросают тебя, Посланник. Просто все мы привыкли верить решению нашего общего, единого сознания. Пока мы были одни — в пустыне, в Дельте, у моря, это сознание полностью поддерживало все твои поступки, но здесь, в Провинции… Здесь другой общий разум, и мы влились в него как малая частица. Прости, Посланник, но смертоносцы больше не считают себя твоими подданными. Теперь они обитатели Провинции, и Великий Хоу — их повелитель.
— А ты?
— Мне и раньше приходилось совершать поступки, не совсем совпадающие с решением общего сознания. К тому же единый разум ничего не запрещает входящим в него паукам-частицам. Обычно мы искренне считаем общие решения своими. Но сейчас мое мнение отличается слишком сильно, чтобы я смог принять общее решение за свое.
— Ну что ж, — принял неизбежное Найл. — Я рад, когда ты рядом со мной. Мы выступаем завтра.
— Я тоже приду! — прозвучал в мозгу знакомый голос.
— Шабр? — вскинул голову правитель.
— Разреши мне быть с тобой, Посланник, — попросил ученый паук. — Все, что я смог создать за свою судьбу, это вы. Без вас мне тут нечего делать.
— Вы поняли? — Найл поочередно посмотрел на медика и принцессу. — С нами уходит вдвое больше смертоносцев.
— Теперь я точно уверена, — кивнула Мерлью, — мы победим. Вот только не знаю кого…
* * *
Из людей отправиться вместе с правителем решилось всего полсотни. Все служанки, большинство охранниц, часть стражниц и гужевые предпочли остаться в сытости, безопасности и покое.Зато смертоносцев, вопреки ожиданиям Дравига, собралось больше шестидесяти. Покинуть скучную Провинцию захотели все дети — и двуногие, и восьмилапые, а с ними — и молодые пауки, так и не научившиеся смотреть на людей как на говорящую еду.
Все они собрались на холме перед замком, ожидая Посланника, — малая толика тех, кто покинул город. Изгнанников осталось совсем мало, но, как ни странно, проигравшим Найл себя не ощущал. Их стало меньше, но они накопили в себе силу.
— Позвольте отвлечь вас, Посланник, — поднялся на смотровую площадку толстяк. — Советник Борк просил вас посетить его перед уходом.
— Хорошо, я поднимусь.
— Благодарю вас, Посланник, — поклонился толстяк и собрался убежать, но Найл поймал его за подол туники:
— Постой, Тантон. Ты действительно хочешь быть избранным?
— Да, Посланник, — закивал тот.
— Тогда слушай: здесь остается девушка, ее зовут Джарита. Она очень хорошая хозяйка. Если ты ее обучишь всем своим обязанностям и советник убедится, что она легко справится одна, то ты сможешь еще раз обратиться к нему со своей просьбой.
— Благодарю, Посланник! — радостно вскрикнул толстяк и побежал к замку.
Найл проводил его взглядом и улыбнулся. Похоже, он избавил свою бывшую служанку от угрозы быть съеденной, а заодно осчастливил этого смешного человечка. Хоть один достойный поступок за последние дни. Теперь можно сходить попрощаться с мудрым Борком.
Советник ждал Найла в своей комнате.
— Рад видеть тебя, Посланник. Я слышал, ты решил уйти из Провинции во владения Мага?
— Да, советник.
— Я отдал приказ проводить тебя до перевала. Паук-проводник подойдет через несколько минут.
— Благодарю тебя, советник.
— К сожалению, не могу снабдить тебя провизией. Наша Провинция слишком мала, а вас пришло довольно много.
— Ничего страшного, советник, — холодно успокоил его правитель. — Мы умеем добывать пищу.
— Мне кажется, ты испытываешь ко мне недобрые чувства, Посланник, — как бы вздохнул советник. — Тебе не нравятся взращенные здесь обычаи. Но признай, ведь в моих владениях все счастливы!
— Я знаю, советник Борк, — кивнул Найл, — и не питаю к тебе вражды. Просто я и мои подданные… Наверное, мы не умеем быть счастливыми.
— Ты пытаешься отделаться общими фразами, Посланник. — В мыслях паука появилась интонация, напоминающая просительную. — А мне очень важно получить твой ответ. Я много лет пытался сделать счастливыми обитателей этих земель и с гордостью считал, что смог добиться полной гармонии между всеми. И вдруг отсюда уходит сразу столько людей и пауков! Почему? Чего вам не хватает? У вас есть пища, одежда и жилье, никто и никогда не станет вас поедать без вашего личного желания. Зачем вам уходить? В чем я ошибся?
— Скажи, Борк, — не утерпел Найл, — так кто у вас тут правит — ты или Великий Хоу?
— Конечно Великий Хоу, ведь именно он является устами единого разума. А я так, занимаюсь всеми остальными мелочами.
— Я понял тебя, Борк, — саркастически улыбнулся Найл.
— Ты мне ответишь? — вернулся к своему вопросу советник.
— Попробую, — кивнул правитель. — Помнишь, несколько дней назад ты сам говорил мне, что человек не умеет останавливаться? Так вот. Человек не должен останавливаться. Иначе его место — в болоте.
— Ты сделал странный вывод из моего открытия, Посланник, — несколько озадаченно произнес Борк. — Мне будет над чем подумать ближайшие годы. Никогда не предполагал, что двуногий сможет меня оспорить. Надеюсь, мы еще увидимся.