Страница:
Он испробовал все лекарства, но доктора были в растерянности. Ему сделали рентген; не обнаружилось никакой змеи, но человек не мог этого принять. Он говорил:
- Должен ли я доверять себе, или вашим приборам? Должен ли я слушать ваши анализы, или свои переживания? Я чувствую, как змея шевелится. Я не могу ни стоять, ни сидеть, ни есть, ни пить.
Он почти сошел с ума.
Тогда его привели к психоаналитику, потому что змея была не в теле, а в уме. Что сделал психоаналитик? Он выслушал его историю и сказал:
- Конечно, змея есть. Рентген мог ее не показать, может быть, врачи не поняли, но я ее вижу.
Он ощупал живот человека и сказал:
- Вот змея, ты прав.
Он поверил этому доктору. Он сказал:
- Кажется, ты единственный мудрый человек в этом городе.
Но психоаналитик лгал, потому что если должно быть уничтожено ложное, нет другого средства, кроме ложного лекарства.
Ты никогда не думал об этом? - ложное нельзя удалить реальным, потому что ложное и реальное никогда не встречаются. Как уничтожить эту змею? Если болезнь ложная, никогда не принимай аллопатических лекарств даже по ошибке, иначе ты причинишь себе вред, потому что лекарство-то настоящее.
Гомеопатия помогает от ложных болезней; это ложное лекарство. Это основанное на веровании лекарство от ложных болезней. Гомеопатическая медицина никому еще не причиняла вреда. Она может помочь, но никогда не навредит, потому что даже чтобы повредить, лекарство должно быть настоящим. Это сахарные таблетки. Дело не в том, что гомеопатия не работает. Она работает, потому что человек очень сложен. Это не особенность гомеопатии, это особенность болезни человека.
Девяносто болезней из ста ложные. А применять настоящее лекарство для лечения ложной болезни опасно, потому что настоящее лекарство что-то сделает. Если болезни нет, оно принесет тебе вред. Если бы была болезнь, оно излечило бы болезнь. Если его использовать неправильно, это может привести к фатальным результатам. Это яд. Если бы была болезнь, яд излечил бы болезнь, но если болезни нет, яд распространится по всему телу. Поэтому аллопатия не для псевдопациентов; псевдопациентам подойдет гомеопатия - а псевдопациентов больше, чем настоящих. Поэтому гомеопатия должна рекламироваться в мире наравне с аллопатией, хотя это и ложное лекарство. Но что делать? Болезни ложны. Болезни еще не случились, но людей уже нужно лечить.
И доктор сказал:
- Без сомнений, змея есть.
Он поверил этому доктору, тот показался ему мудрым. Врач сказал:
- Мы извлечем ее. Прими это лекарство, отдохни ночью и утром приходи, и, когда ты пойдешь в туалет, змея выйдет.
Человек всю ночь спал спокойно. Если найти правильного врача, половина болезни излечена. Этому доктору удалось найти змею, и утром прежде всего человек пошел в туалет и приготовился к появлению змеи.
Когда он вышел из туалета, психоаналитик сказал:
- Теперь давай пойдем и посмотрим, змея должна была выйти. И они нашли в туалете змею.
Человек был очень счастлив. Он сказал:
- Все мое внутреннее беспокойство исчезло - змея вышла! А все эти идиоты говорили, что никакой змеи не было.
Твоя болезнь имеет ту же природу, что и в этой истории. Ты не болен, это твоя идея. Ты находишься в иллюзии эго. Это только идея, мысленная волна. И ее можно удалить медитацией, не тяжким усилием.
Поэтому я не за тяжкие усилия, я не говорю, что ты должен выполнять странные асаны, делать ширшасану- стойку на голове, стоять на солнце и напрасно истязать тело, поститься, стегать себя хлыстом - эго не будет удалено таким способом. Ты зацепился за первую историю больше, чем следует. Пойми вторую, она тоньше. Техника должна быть такой же тонкой. И даже называть ее тонкой неправильно: ее вообще нет. Поэтому должно быть какое-то гомеопатическое лекарство. Медитация - это гомеопатическая стратегия удаления того, чего нет. Тебя только нужно разбудить. Тебе снится сон, который принимаешь за реальность. Проснувшись, ты найдешь, что ничего этого не было. Это нужно не удалить, а просто понять.
Поэтому ничто не вынуждает меня быть жестоким. Тебе бы больше понравилось, если бы я был жестоким. Тебе бы это понравилось, потому что ты почувствовал бы, что что-то происходит. Когда я прошу тебя медитировать, твоя связь со мной колеблется. Ты говоришь:
- Медитация? Вели нам что-нибудь сделать. Мы можем поститься. Морить себя голодом нетрудно. Но "не думать" трудно.
Я предлагаю тебе отбросить эго. Ты говоришь:
- Это очень трудно. Прикажи нам заняться чем-то вроде благотворительности, религии, читать и повторять священные писания, отрекаться, совершать тяжкие усилия, и мы это сделаем.
Но все эти вещи только усилят твое эго, и теперь у твоего эго будет религиозная одежда. Твое эго станет благочестивым, но благочестивое эго гораздо опаснее. В грубом эго есть примеси, но благочестивое эго - это чистый яд. Именно поэтому все твои лекарства терпят поражение, - ты принимаешь настоящие лекарства, не обращая никакого внимания на болезнь, которая ложна.
Я сидел в лавке Муллы Насреддина. Пришел человек, и он попросил яду, чтобы убить клопов. Насреддин дал ему яд. Тогда человек сказал:
- Брат, это убьет клопов, но кто совершит грех, убивая их? Буду ли виноват я, или ты? Я разбрызгаю яд, но ты его приготовил. Или мы поделим грех пополам?
Насреддин сказал:
- Никто не будет виноват, так что не беспокойся.
- Что ты имеешь в виду?
- Это было бы грехом, если бы клопы действительно умирали. Это средство индийское, сырое, домашнего приготовления. От него клопы не умрут, это нужно только для самоуспокоения.
Все твои тяжкие усилия будут тщетны, потому что ты не видишь правильно то, что должен убить, и умрет ли оно. Между ними нет никакой связи. Весь твой аскетизм причинит вред, но ничего не излечит.
Весь акцент я делаю на медитации. В чем смысл медитации? Медитация просто означает сделать ум таким пустым и молчаливым, чтобы он ничего не добавлял к тому, что ты видишь. Если ты видишь розу, ты увидишь просто розу. Твой ум не должен говорить: "Какая она красивая, какая милая", или: "Это ничто, я видел множество цветов гораздо красивее". Ум ничего не должен говорить. Он не должен делать никаких комментариев. Когда ум не делает никаких комментариев, это медитация. Тогда твой ум - это ясное зеркало. Тогда ты видишь то, что есть.
Сейчас ты видишь то, чего нет, - то, что проецирует твой ум, то, что твой ум добавляет к существованию. Сейчас ты видишь свои верования; верования эти иллюзорны. Везде ты видишь лишь то, что способен увидеть. Когда ты смотришь с осознанностью, все эти веши выглядят по-другому.
Представь, что ты идешь по дороге и тебя кто-то оскорбляет. Прямо сейчас ты чувствуешь, что, если он тебя оскорбляет, он плохой, злой человек и он должен быть наказан. Но однажды, если это случится снова и ты посмотришь с осознанностью, ты будешь знать, что этот человек говорит правду.
- То, что он говорит обо мне, - это правдивое описание, не оскорбление. Он назвал меня вором - я действительновор.
Ты можешь поклониться и коснуться его ног:
- Какая удача, что мы встретились. Ты указал мне факт - я вор. Ты разбудил меня, ты позволил мне осознать. Я благодарю тебя. И пожалуйста, всегда будь так же добр со мной. Когда ты что-то заметишь, пожалуйста, скажи мне.
Тот, кто обнажает твои недостатки, - друг, тот, кто их игнорирует, - враг. Но прямо сейчас у тебя другое определение: ты называешь кого-то другом, если он прячет твои недостатки, ты называешь кого-то врагом, если он обнажает твои недостатки. Но в состоянии медитации все меняется.
Кабир сказал:
Держи рядом с собой критика.
Построй для него хижину во дворе.
Когда ты находишь кого-то, кто тебя оскорбляет, когда ты находишь кого-то, кто тебя критикует, пригласи его в дом и скажи:
- Пожалуйста, не уходи. Останься со мной. Я построю для тебя хижину во дворе, я создам тебе условия для жизни. Потому что, если ты будешь далеко и мы будем встречаться лишь изредка, не знаю, сколько ошибок ты упустишь. Оставайся рядом и наблюдай за мной, и, когда ты видишь, что что-то не так, скажи мне об этом от всего сердца, ничего не скрывая. Не думай о хороших манерах. Ничего не смягчая, скажи ясно, потому что без тебя я могу заблудиться. Держи рядом с собой критика: это факт, который видит осознанность.
Если ты слушаешь оскорбления без осознанности, ты готов будешь бороться с этим человеком. Если ты слушаешь оскорбления с осознанностью, ты поблагодаришь этого человека. Тогда все жизненные ситуации изменятся.
Есть два способа смотреть на жизнь: один из ума, второй из медитации. Жизнь, видимая из ума, есть мир. Тот же самый мир, видимый из медитации, есть Бог. Бог и мир - это не две разные вещи, это два способа видения.
Я знаю, что твоя болезнь ложна. Именно поэтому я постоянно говорю, что, если захочешь, ты можешь пережить опыт Бога в это самое мгновение. Не нужно откладывать ни на миг. Если бы болезнь была настоящей, это было бы невозможно. На это требовалось бы время. Если человек лежит в постели больной, действительно больной, на то, чтобы его излечить, могут потребоваться годы. После продолжительного лечения болезнь постепенно пройдет. Но когда человек лежит в постели под гипнозом, только думая, что болен, он на самом деле не болен. Люди внушили ему, что он болен, но на самом деле он не болен.
У меня был профессор, которого я очень любил. Однажды я сказал ему то же самое, но он со мной не согласился. Он сказал:
- Как это возможно? Докажи это, сделай меня больным.
Я ничего не сказал. Я даже не сказал, что продемонстрирую ему это, потому что это стало бы препятствием. Я просто проигнорировал это замечание, и мы об этом забыли.
Через два или три месяца я попросил его жену сделать мне одолжение: встав утром, просто сказать ему:
"Ты что, не спал ночью? У тебя красные глаза. Дай-ка я потрогаю тебе лоб, нет ли у тебя температуры?"
Потом я попросил ее потрогать ему лоб и сказать:
"Боже мой! Кажется, у тебя высокая температура. Почему ты не разбудил меня ночью?"
- Что ты затеваешь? - спросила жена.
Я сказал ей:
- Я провожу эксперимент. Только ничего ему не говори. Просто сделай мне такое одолжение.
Я дал ей лист бумаги, на котором написал все, что она должна была сказать, и попросил ее записать все, что он скажет, на обороте, не прибавив от себя ни слова.
Я сказал то же самое слуге и садовнику. Я всем им раздал листы бумаги. Слуге я сказал:
- Скажи ему, когда будешь подметать дом и он выйдет: "Хозяин, кажется, вы нездоровы", и запиши все, что он ответит.
Садовнику я сказал:
- Когда он пойдет в университет, подойди к калитке и скажи: "У вас походка больного человека. Вы хорошо себя чувствуете?" и запиши, что он скажет.
Потом я отправился в университет и подошел к его служащему; я сказал ему то же самое. По дороге было почтовое отделение, и я попросил почтальона спросить его о здоровье, когда он пройдет мимо.
К тому времени, как мой профессор добрался до университета - это было не очень далеко, может быть, в полумиле от дома, - у него покраснели глаза, и он весь дрожал. Я встретил его у входа. Он сказал:
- Послушай, возьми у кого-нибудь машину, моя сломалась. Я не смогу дойти до дома. У меня температура. Я был нездоров всю ночь.
Он сел на стул у входа на факультет и закрыл глаза. Я взял у кого-то машину и отвез его домой.
Вечером я пришел его навестить. Он лежал в постели. Я измерил ему температуру - тридцать девять. Я собрал все бумажки с записями того, что он сказал. Когда жена спросила его, хорошо ли он спал, он ответил: "Кто говорит, что я плохо спал? Я отлично спал всю ночь. Ты даешь волю своему воображению". А слуге он сказал: "Да, я плохо спал ночью" - а между первым разговором с женой и вторым со слугой прошло не так много времени! Тогда он добавил: "Но я в порядке". Но он уже не отрицал этого так рьяно, как в разговоре с женой.
Садовнику он сказал: "Да, кажется, у меня температура. Но небольшая - все само пройдет". Почтальону он сказал: "У меня болит голова, и ночью мне было плохо". На кафедре он сказал: "Да, я очень болен, мне было плохо всю ночь. Сегодня я не смогу читать лекцию, пожалуйста, сообщи им". И к тому времени, как он встретил меня, он просто свалился на стул. А к вечеру у него поднялась температура до тридцати девяти градусов. Я показал ему все эти записи и сказал:
- Вот твои слова - что считать правдой? Шаг за шагом ты подошел к болезни. Утром ты был определенно здоров. Твоя жена была рядом, и она говорит, что просто чудо, как это ты заболел, потому что она только повторяла то, что попросил ее сказать я. Твой садовник был рядом, и служащий университета. Я их всех сюда позову. Они только повторяли мои слова. Ты заболел, твоя температура реальна, но болезнь ложна. У тебя настоящий жар, но он вызван ложной причиной - верованием.
И он прочел бумажки одну за другой, и температура начала спадать. Когда он прочел их все, он понял всю ситуацию. Он встал с постели и сказал:
- Давай снова посмотрим на термометр.
Температура снова была нормальной. Разница в два градуса была психосоматической. Если бы жар был настоящий, его не излечило бы чтение бумажек. Жар был ложным.
Именно поэтому я говорю, что ты можешь познать Бога прямо сейчас, в это мгновение. Твоя идея, что ты Его потерял, - это только идея. Разве Бог - это что-то такое, что можно потерять? Бог - это твоя природа - как ты можешь ее потерять? Ты можешь ее подавить, ты можешь ее прикрыть, но не можешь потерять. Но тогда у тебя в уме возникает старая идея откладывания, и ты говоришь: "Если мы будем заниматься тяжкими духовными практиками, может быть, однажды мы сможем познать Бога. Как это может произойти так быстро?" Это обман. Это откладывание. Ты не хочешь познать Бога. Иначе никто тебе не мешает познать его прямо в это мгновение.
Позвольте рассказать вам французскую историю.
Это старая история. У одного человека был большой сад с озером. Он очень любил белые водяные лилии и посадил эти лилии во всем озере. Но эти растения растут очень быстро - они разрастаются вдвое за двадцать четыре часа. И он немного встревожился, потому что в это же озеро он запустил и рыбу. Это была очень вкусная рыба, и если бы лилии покрыли все озеро, рыбы бы умерли, потому что им нужно было открытое небо, солнце и воздух. Если бы лилии покрыли все озеро, все остальные виды жизни в озере были бы уничтожены. Но он любил и лилии. Он оказался перед дилеммой и решил пойти к специалисту и попросить совета. Специалист сказал:
- Лилии разрастаются вдвое за двадцать четыре часа. Видя размеры твоего озера, я могу сказать, что через тридцать дней лилии покроют все озеро. Так что поступай как знаешь.
Человек был в сильном замешательстве. Цветы были очаровательны, он не хотел их удалять. Рыбы тоже были очень вкусные, и он вырастил их с огромными трудностями. Это была очень редкая порода рыб; он привез их из дальних стран и не хотел, чтобы они умерли. Он подумал снова и почувствовал, что торопиться некуда, можно подождать тридцать дней.
"Когда озеро наполовину покроется лилиями, я начну что-то делать. Я подожду до тех пор. В это время будут живы и рыбы, и лилии, не будет никакого вреда. Когда озеро покроется лилиями наполовину, я начну выпалывать лилии".
Вот загадка этой истории: когда озеро будет покрыто наполовину? На двадцать девятый день! Не думай, что это произойдет в пятнадцатый день. Лилии с каждым днем удваивают свой размер, и на двадцать девятый день озеро будет покрыто наполовину, и останется только один день, чтобы их выполоть. Тогда, скорее всего, будет слишком поздно.
И это случилось. Он подумал:
- Я увижу, когда оно покроется наполовину. Еще ничего не случилось, зачем торопиться?
Поначалу казалось, что лилии не очень быстро растут, они оставались в углу озера. На двадцать девятый день, встав утром, он увидел, что они разрослись на половину озера. Тогда он понял расчет. Тогда он сказал:
- Боже мой, теперь все кончено! Остался только один день, чтобы расчистить озеро.
В истории не говорится, удалось это ему или нет. Но то же самое происходит в жизни. Ты думаешь: "Куда торопиться? Когда половина жизни пройдет, будет видно". Именно поэтому люди говорят, что религия не для молодых, она для старых. Но к тому времени остается очень мало сил и очень короткое время, а вся жизнь была обременена ненужным грузом, и твое сознание покрыто таким количеством бесполезных мыслей, что в последний момент, на смертном одре, может быть, ты уже не сможешь ничего сделать. Может быть, имя Бога уже не сможет слететь с твоих уст. Только то, что уже у тебя в горле, может быть сказано, и только то, что уже в твоем сердце, может сойти с уст. Можешь ли ты сказать что-то такое, чего нет у тебя в сердце и на устах? В мгновение смерти ты сможешь сказать лишь то, что практиковал всю жизнь.
Один человек умирал. Он открыл глаза и спросил:
- Где мой старший сын?
- Стоит у твоих ног, - ответила жена.
- А где младший сын?
Он тоже стоял рядом. Глаза этого человека закрывались, все темнело, и он должен был умереть в следующее мгновение.
- А где третий сын?
- Не пытайся встать, - сказала жена, - он тоже здесь, сидит слева от тебя. Мы все здесь. Все собрались, мы все здесь.
Человек очень встревожился. Он сел в кровати и сказал:
- Что значит все? А кто же остался в лавке?
Он умирает! Он спрашивает о сыновьях не потому, что хочет, чтобы они были рядом. Фактически, он спрашивает, открыта ли еще лавка и не пришлось ли им ее закрыть, чтоб собраться вокруг него.
Даже в момент смерти в твоем уме будет лавка. Если лавка была всей твоей жизнью, это естественно. В момент смерти выйдет на поверхность только то, что ты практиковал всю жизнь. Смерть поможет тому, что было в тебе драгоценного, выйти на поверхность.
Не откладывай! Есть много уловок откладывания, и вот величайшая: "Бога не нужно искать сегодня, я найду его завтра. Если я не найду его в этой жизни, так найду в следующей". И ты продолжаешь делать то, что делаешь, шаг за шагом двигаясь в этом направлении - иногда постясь, иногда читая мантры, иногда ходя в храм - таким образом постепенно когда-нибудь ты найдешь. Ты также знаешь, что не хочешь найти Бога. Поэтому я говорю, что если ты хочешь найти Бога, это возможно прямо сейчас. Не воображай, что Бог недоступен; это ты не готов его принять. Небо открыто, но ты сидишь, закрыв все двери и окна. Ты так боишься Бога, что веришь в теории, дающие тебе повод откладывать.
Какова мораль всего этого? Мораль такова, что ты спишь, и тебе снится, что ты потерял Бога.
Ты должен проснуться от этого сна. Ты должен внести в него осознанность. Внезапно ты понимаешь, что Божественное нельзя потерять, точно как рыба в океане не может потерять океан - она рождается в океане, живет в океане, умирает в океане. И все же рыбу можно в любой момент выбросить из моря - но тебя нельзя выбросить из существования. Ни одна волна не может тебя выбросить, потому что снаружи существования нет берега, на который она могла бы тебя выбросить. И никакой рыбак не может тебя вытащить, потому что нет другого рыбака, кроме Бога. Тебя не может выбросить на песок, потому что песок есть Бог, океан есть Бог. Нет ни пространства, ни времени, ни пути выйти за пределы существования. Быть внутри существования - это единственный способ быть. Тогда как тебе удалось забыть это? Как тогда ты это упустил? Конечно, должно быть, это твоя идея. В своем воображении, мысли, бессознательном ты потерял Бога.
Нет необходимости использовать жестокие методы. Твое эго как мыльный пузырь, который можно проткнуть даже иглой. Малейший укол, и он лопнет. Удивительно, как тебе удается его поддерживать. Удивительно, как он не лопается прямо сейчас: он может лопнуть, но ты его защищаешь. Ты защищаешь тонкую поверхность этого шара. Как тебе удается защищать его всю жизнь, это просто чудо.
Те, кто испытал Божественное, ничего не достигли. Они только открыли заново то, что уже было. Те, кто потерял Бога, - их достижение поразительно... это чудо, потому что они хотят добиться того, что нельзя потерять. Ты просто создал иллюзию, что потерял его.
Когда Будда нашел просветление, кто-то его спросил:
- Чего ты достиг?
- Ничего, - сказал Будда. - Напротив, что-то я потерял. То, что я нашел, уже было.
Сказать, что это достигнуто, неправильно. То, чего не было, было утрачено, а то, что есть, стало очевидным.
Второй вопрос:
Ты сказал, что мы заняты тем, что скрываем, кто мы такие на самом деле, и показываем что-то другое. Я могу сказать из собственного опыта, как справедливо это относительно обычных людей. Но по какой причине из всех животных только животное под названием человек становится жертвой этого притворства?
Человек заблуждается только потому, что у него есть потенциал подняться к предельному. Животные не заблуждаются, потому что не могут подняться высоко. С возможностью подняться к предельному открывается и возможность заблудиться. Только тот поднимается, кто может упасть. Тот, кто не поднимается, не может и упасть. Когда маленький ребенок ползает по земле, он не падает, но когда он начинает ходить, он начинает и падать - и разбивать коленки. Тот, кто встает, рискует упасть. Но радость стояния стоит того, чтобы рискнуть. В животных нет притворства, потому что у животного нет достаточной осознанности, оно не может даже показать другим, кто оно такое. Оно не знает себя, оно живет в абсолютной темноте. Оно никогда не думает о том, что могут подумать о нем другие. Человек выпрямляется, и, выпрямившись, он видит других.
Ты никогда не замечал, что, вставая утром, ты не осознаешь себя? Сначала ты замечаешь комнату, предметы в комнате - потом часы на стене... Вставая утром, ты слышишь звук шагов молочника снаружи, ты слышишь, как жена возится на кухне, сын собирается в школу, складывает сумку, ты слышишь все эти звуки. Ты совершенно не осознаешь себя, но немедленно замечаешь другие вещи.
Человек проснулся из животного состояния. Проснувшись, он смог узнать мир внешнего. И все же должно быть еще одно пробуждение, в котором он узнает себя. Это пробуждение случилось с Сахаджо, Кабиром, Нанаком, Даду.
Первое пробуждение - выйти за пределы животного. За ним следует второе пробуждение - выйти за пределы человеческого. Это тотальноепробуждение. Проснуться из животного состояния - половина пробуждения. Проснуться из животного состояния означает, что ты начинаешь познавать других, но все же не знаешь себя. Ты все еще на полпути к выходу из сна. Теперь свет падает на других, но он еще не обратился на тебя самого. Если ты продолжаешь просыпаться, свет обратится и на тебя. Ты не только услышишь голоса других, ты осознаешь и себя. Эта осознанность дает человеку возможность быть религиозным.
В животных нет притворства. Они не носят ни украшений, ни одежды, не наряжаются на вечеринки. Они не знают, что другие их видят, и эти другие прихорашиваются, чтобы выглядеть лучше. У них нет такого опыта. Они спят в глубоко бессознательном состоянии.
Есть определенное сходство между животными и мудрецами. Сходство в том, что животные спят в глубокой бессознательности, которой ничто не противостоит - есть только бессознательность и еще большая бессознательность. В мудреце тоже нет противоположного течения - есть только осознанность и еще большая осознанность. Животное не заинтересовано в том, чтобы выставлять себя напоказ, потому что оно не сознает других. Мудрец не заинтересован в том, чтобы выставлять себя напоказ, потому что познал себя. Человек висит в промежутке между ними двумя: половина его животна и темна, половина пробуждена и полна света.
Из той половины, которая пробуждена, он видит других, видит суждения в их глазах. Кто-то счастлив, видя его, а иногда ему кажется, что его ненавидят: "Что мне делать, чтобы меня не ненавидели? Что мне сделать, чтобы я не чувствовал обиды, чтобы люди уважали меня?" Он смотрит на других.
Животное - это своего рода блаженство - но это блаженство бессознательно. Они сами не знают, что блаженны. Мудрец пребывает в великом блаженстве - он знает, что есть блаженство, только блаженство и больше ничего. Животное спокойно, мудрец тоже спокоен. Человек находится между ними, и он беспокоен. Он наполовину животное, наполовину Бог - это его беспокойство. Человек похож на бога Нарасимху, полульва-получеловека. Ни один символ не подходит лучше Нарасимхи, индуистского воплощения Бога.
Внутри человека огромное беспокойство, потому что половина его как камень тянет его вниз, к бессознательному, а половина хочет подняться вверх, в небеса. Вес не позволяет ему летать. И из-за этой тяги к полету он не может наслаждаться и весом камня.
Камень не шевелится, он блажен. Птица летает, она блаженна. Вообрази птицу, которая наполовину птица, наполовину камень, - она будет страдать, ты увидишь, что она страдает, у нее нет покоя. Если бы она была камнем, то лежала бы в тени дерева; она бы спокойно видела сны. Если бы она была полностью птицей, она летала бы в небе, стремилась бы к солнцу. Но наполовину птица, наполовину камень не может летать. Ни покой, ни полет не возможны. И она страдает в этом беспокойстве, она бьет крыльями. Это ситуация человека.