- В лунном свете дом такой призрачный, да? - заметил Ричард, когда они медленно отъехали. - Между прочим, выследил Сэвидж свое привидение?
Девушка резко повернулась к нему.
- Как ты об этом узнал?
- Слухами земля полнится, - усмехнулся он.
Ванесса внутренне содрогнулась. Ей следовало бы знать, что Билл Джессоп не станет держать язык за зубами. Интересно, подозревает ли Ричард, кто автор этой мистификации. На его красивом лице не было ничего, кроме безобидной усмешки, а глаза не отрывались от узкой извилистой дороги.
- Мелисса сказала, он приходил в редакцию и посмотрел подшивку газеты чуть не за сто лет. Говорит, он забрал с собой фотокопии сообщений об убийстве Мэг.
- Да что ты? - Ванесса внезапно поняла, что Ричард недавно виделся с Мелиссой Райли. Что это было, свидание или случайная встреча? Мысль о том, что Ричард встречается с другой женщиной, никогда раньше ее не тревожила, поскольку она уверила себя, что не готова быть для него единственной. К своему ужасу, Ванесса почувствовала, что ей и теперь все равно. Наверно, она должна бы ревновать мужчину, с которым собиралась...
Собиралась что? Вот в этом и проблема - ведь она так и не осознала свое отношение к Ричарду. О его планах можно было догадываться: по тому, как галантно и почтительно он вел себя с ней, у него самые серьезные намерения. Конечно, он, наверное, не прочь переспать с ней, но думал-то он о женитьбе, на этот счет у нее не оставалось никаких сомнений. Ричарду было за тридцать, и он готов остепениться. Не то что другой. Вся беда в том, что Ванесса просто не могла вообразить себя в одной постели с Ричардом, а что касается Сэвиджа, наоборот, она и представить не могла, что они не в одной постели!
Одноэтажный ресторанчик был набит битком. Он пользовался хорошей репутацией, потому что там прекрасно готовили и цены были разумные. Среди местного населения он был весьма популярен, потому что давал возможность прифрантиться и прийти поесть в более привлекательной обстановке, чем в простом пабе или забегаловке, которые обычно преобладают в таких малонаселенных местечках, как Коромандел, где все оживляется только в разгар курортного сезона.
Когда Ричард взял карту вин, он оглядел Ванессу и усмехнулся.
- Шампанского, дорогая?
Решимость Ванессы заколебалась.
- Как насчет красного сегодня? Я думаю заказать оленину, - сказала она, пропустив намек мимо ушей.
- Ладно. Но на этот раз только одну бутылку, о'кей?
Во время неторопливо проходившего ужина она немного пококетничала с Ричардом. Когда в ожидании десерта она маленькими глотками допивала красное австралийское вино, которое тот заказал, внезапно чуть не подавилась.
- Ван, с тобой все в порядке?
- Да. - Она откашлялась, быстро моргая глазами, чтобы избавиться от выступивших слез.
Видение на другой стороне зала расплылось, затем вновь прояснилось. Это, должно быть, галлюцинация! В этот момент мужчина, о чем-то убедительно говоривший с хозяйкой, повернулся лицом к залу. Это был Бенедикт Сэвидж, который в это время должен был бы уютно сидеть на шикарном банкете в Окленде, - разодетый в белый смокинг с черным галстуком. О Боже! Ванесса украдкой огляделась вокруг. Официантка уже унесла огромных размеров меню, когда брала у них заказ, и на столе не стояло даже цветочного горшка, за которым можно было бы спрятаться.
- Ван, в чем дело?
- Вино не в то горло попало, - поспешно объяснила она.
Заметив, как блеснули очки Бенедикта, повернувшего голову, чтобы оглядеть зал через плечо хозяйки, Ванесса локтем столкнула десертную вилку со стола и одновременно нырнула вниз, чтобы ее поднять.
- Ой, извини! - Прислонившись головой к столу, с сильно бьющимся сердцем, она сделала вид, что ищет потерянную вилку, в душе поздравляя себя с быстрой реакцией.
- Не беспокойся, Ван, тебе принесут другую. Ведь все равно ей нельзя пользоваться, раз она была на полу. - Ванесса слишком поздно заметила просчет в своем мгновенном плане. Чтобы привлечь внимание официантки, Ричард уже повысил голос. - Кили, простите, не могли бы вы принести нам еще одну вилку?
Скорчившись под столом, Ванесса закрыла глаза и начала молиться, не слыша гула разговоров и звяканья посуды вокруг. Все, что она могла слышать, это звук приближающихся шагов, казавшихся ей зловещим предзнаменованием судьбы.
- Спасибо. Оставь ее там, Ван. Кили принесла другую.
Ванесса внезапно перестала паниковать, услышав его спокойный увещевательный тон, и уже начала было осторожно подниматься, когда услышала, как Ричард вдруг встал с места и сказал:
- Здравствуйте, Сэвидж. Какими судьбами здесь? Я думал, вы сегодня вечером в Окленде получаете какую-то большую премию.
Ванесса оцепенела. Девушка слышала небрежный ответ, а в голове тупо вертелась мысль, что она и не знала, что Бенедикта ждала очередная премия. Открыв глаза, она увидела начищенные черные туфли у ножки стола. Те самые туфли, которые она сама сегодня днем надраила до зеркального блеска.
- Да, я туда ездил. Решил вернуться пораньше.
- Приехали прямо оттуда, наверно? - догадался Ричард, очевидно, глядя на белый смокинг, и сочувственно высказал еще одну догадку. - Стало скучно, да? Я понимаю, почему вы так рано улизнули оттуда. Конечно, если нечего особенно праздновать, кажется, что время тянется бесконечно. Если же вы заглянули сюда по пути домой, чтобы выпить на ночь стаканчик, то немного ошиблись - у них здесь нет отельного бара.
- Я только что это обнаружил. - Последовала мучительная пауза, затем он насмешливо произнес:
- Не хочу показаться бестактным, но ваша дама, что бы она ни делала под столом, видимо, занимается этим очень старательно. Ведь это женщина, я полагаю?
Этот идиот Ричард воспринял сказанное скорее как шутку, а не скрытое оскорбление, от которого у Ванессы поднялся жар по всем теле.
- Если бы вы видели ее платье, то не задали бы такого вопроса! Ты еще не задохнулась там, дорогая? - спросил он с плохо скрываемым озорством в голосе.
Это какой-то кошмар, подумала Ванесса, стиснув зубы и медленно поднимаясь, зажав в потной ладони злосчастную вилку.
Она догадывалась, на кого сейчас похожа, - вся красная, волосы лохмами свисают на лицо, - и была уверена, что Бенедикт знает, кто спутница Ричарда, и просто хочет смутить ее. И действительно, как только ее глаза появились над кромкой стола и угрюмо взглянули на него, она увидела в его взгляде, обращенном к Ричарду, выражение злорадного удовлетворения.
Ей же, когда она наконец села, досталась его слегка насмешливая улыбка, затем его глаза скользнули вниз к глубокому вырезу платья с обнаженной ложбинкой между грудями и опять поднялись вверх. Насмешливое выражение угасало, по мере того как он окидывал взглядом густую копну волос, которые девушка быстро откинула назад, и наконец полностью исчезло, когда он посмотрел на ее разгоряченное лицо, и она поняла, что до этого момента он не узнавал ее. Он думал, что Ричард ужинает с какой-то другой женщиной.
- Флинн?
Вместо улыбки у нее задергались губы.
- Здравствуйте, мистер Сэвидж. Подумать только, вы здесь.
Ее попытка изобразить радостное изумление лопнула, как мыльный пузырь. Он уставился на нее, и глаза у него из голубых стали льдисто-серыми, когда он немного откинулся назад, чтобы лучше рассмотреть гриву ее волос, ниспадавших до середины спины.
На левом виске у него внезапно забилась в нервном тике жилка, и Ванесса обреченно начала отсчитывать время до неминуемого взрыва. Она могла лишь надеяться, что от полного уничтожения у всех на глазах ее спасет лишь его неимоверное самообладание и отвращение к эмоциональным проявлениям чувств!
Глава шестая
Сам того не подозревая, Ричард остановил тиканье этого часового механизма.
- Почему бы вам не посидеть и не выпить с нами? - весело предложил он. - Мы с Ван ждем десерт. Уверен, никто не станет возражать, если узнает, что вы наш гость. В конце концов, вы, кажется, не тот, кто может причинить какие-то неприятности.
Как бы не так, подумала Ванесса, но, к ее ужасу, предложение было спокойно принято.
- Почему бы и нет? Если только Ван не возражает, а... Ван?
Ей хотелось, чтобы он перестал ее так называть. Хватит с нее и того, что аккуратная прическа превратилась в огромную копну кудряшек.
- Почему я должна возражать? - храбро пропищала она.
- Не знаю... может быть, из-за чувства вины.
- Вины? - Почему он не сядет, если собирается остаться, а нависает над ней вот так? Рядом с Ричардом стоит свободный стул. Она не позволит ему запугать себя этой тактикой. - Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой, - бесстыдно солгала Ванесса.
- Да?.. Но ведь вы покинули меня, и я должен возвращаться в холодный, темный и пустой дом.
Его притворный пафос заставил ее сердце затрепетать в груди. Может, в конце концов, ей не грозит ничего ужасного и неприятного. Может быть, она не правильно поняла этот испепеляющий взгляд. Вероятно, Бенедикт просто в дурном расположении духа из-за того, что ему не дали премию, которую он ждал.
- Вы ведь не собирались возвращаться домой. Как бы то ни было, я оставила включенными свет и отопление, - заметила она примирительным тоном.
- Я вижу, вы не отрицаете, что покинули меня.
Со страхом она увидела, что он сел не на стул рядом с Ричардом, а опустился на банкетку рядом с ней. Она почувствовала тепло его бедра, хотя, сидя на кожаной обивке банкетки, он оставался на приличном от нее расстоянии.
- Конечно, если не считать призрака куртизанки. Простите, Флинн, я хотел сказать, актрисы... Между прочим, какие у вас прелестные волосы, продолжал он тем же мягким вежливым тоном. - И какие густые...
- С этой гривой распущенных волос она выглядит совсем другой, правда? любезно заметил Ричард, пребывающий в самом радужном настроении после хорошего ужина и совершенно не замечающий полутонов.
- Совсем другой. Настолько другой, что я почти не узнал ее, - сказал Бенедикт, немного изменив позу и склонившись в ее сторону, все еще на безопасном расстоянии, но однако удушливо близко. Ванесса продолжала смотреть в сторону Ричарда с застывшей улыбкой на лице и одеревенелой спиной, все время ощущая, что эта банкетка отрезала все пути к отступлению и она попала в западню.
- Если продолжать аналогию с лошадьми, Уэллс, как бы вы назвали этот цвет? - задумчиво проговорил Бенедикт. - Саврасый?
- У саврасых, может, и светлая шкура, но всегда с кремовой или белой гривой. А у Ванессы масть определенно гнедая, - посмеиваясь, сказал Ричард.
- Может, хватит? Здесь ресторан, а не конюшня, - резко перебила Ванесса, которую Ричард стал раздражать так же, как и Бенедикт. - Если вы пришли сюда, умирая от жажды, почему бы вам не заказать себе что-нибудь?
Наступило непродолжительное молчание.
- Это вы мне? Я не понял, ведь вы не смотрели в мою сторону, - произнес мурлыкающий голос Бенедикта над самым ее ухом, и она была вынуждена повернуть голову и встретить его пристальный взгляд.
Так он видел или не видел?
Пытается ли мистер Сэвидж поймать ее на удочку или же из-за своей паранойи она сама придает его ничего не значащим словам такой опасный смысл? Он не видел лица, отчаянно твердила она себе, и поэтому не может быть абсолютно уверен, а волосы не могут служить настоящей уликой.
- Позвольте мне что-нибудь заказать для вас, проще будет записать это на мой счет. - Ричард со своей обычной щедростью прервал их безмолвную дуэль. - Что бы вы хотели выпить? Виски?
Бенедикт небрежно кивнул, Ричард повернулся на стуле и опять поманил официантку.
Не отрывая глаз от Ванессы, Бенедикт проговорил, понизив голос, чтобы было слышно ей одной:
- Интересно, эти волосы такие же мягкие, какими кажутся? - говоря это, он, легко касаясь, провел ладонью от ее макушки до неровных концов густой копны волос. Ванесса чуть не вскочила с банкетки. Казалось, каждое нервное окончание на ее голове стало искриться. - Простите, я сделал вам больно? побормотал он, и в его глазах отразился свет мерцающей свечи в центре стола.
- Нет, - процедила Ванесса.
Он ничего не может доказать, мысленно твердила она себе. Ей всего лишь нужно держать его на расстоянии, до возвращения домой. Или же, еще лучше, пока не наступит завтра и у него, быть может, будет более благоприятное расположение духа.
- М-м-м... они даже мягче, чем кажутся. - Он опять погладил, на этот раз немного запустив пальцы в завитки волос и проведя рукой по ее плечу. При этом костяшки его пальцев скользнули по обнаженной коже плеча, и ее вновь с головы до ног пронзила дрожь. - Очень идет к вашему черному платью и светлой коже. И такая поразительная игра света - при освещении они кажутся почти золотыми. Такие легкие и кудрявые, такие пушистые...
Он склонился к ней, играя локонами, слегка раздувая ноздри, и сердце у нее отдавалось в груди толчками каждый раз, когда этот смертоносно медоточивый голос выделял одно слово за другим.
- Позвольте. - Она протянула руку, чтобы высвободить свои волосы из его пальцев, и, к своему смущению, обнаружила, что все еще сжимает в руке вилку, да так, что побелели суставы.
Борясь с искушением воткнуть в него эту вилку, она немного сдвинулась с места, чтобы придвинуться плотнее к спинке банкетки, и встряхнула головой, чтобы волосы были в тени за ее спиной. Положила вилку перед собой на белую скатерть и начала нервно поигрывать ею, пытаясь найти безобидную тему для вежливого разговора.
Когда Ванесса наконец собралась с духом и искоса взглянула на него, то увидела, что он пристально разглядывает ее руки с тщательно наманикюренными ногтями. Надеясь, что Бенедикт не заметил, как дрожат ее пальцы, она стиснула их в кулак, потом оцепенела, когда он медленно провел рукой по белой скатерти вдоль безымянного пальца ее правой руки.
- Какое у вас интересное кольцо. Серебро и нефрит, не так ли?
- Да, его сделала девушка-ювелир из коммуны художников близ Коромандела, - залепетала Ванесса, автоматически вытягивая руку, не столько чтобы продемонстрировать большое, с витиеватым орнаментом кольцо, сколько чтобы избежать его прикосновения. Местные ремесла. Более безопасной темы нельзя и найти. - Эта область славится тем, что здесь много художников и ремесленников...
- Это очень необычный орнамент. Можно даже сказать... единственный в своем роде.
В его голосе прозвучало что-то странное, какое-то скрытое возбуждение, заставившее Ванессу остановиться как раз в тот момент, когда она была готова согласиться. Кольцо. В тот вечер на ней было это кольцо, и она даже не удосужилась снять его, прежде чем завалиться в его постель!
- О, не знаю, она, вероятно, штампует их десятками для туристов, проговорила она, лихорадочно улыбаясь.
Но Ричард был тут как тут и не дал ей уклониться от истины, сойти с прямой дорожки, ведущей к ее полному краху...
- Но не по такой цене, Ван, - произнес он, вновь повернувшись к ним лицом. - Помнишь, мы вместе покупали его прошлой весной? Ты не хотела отдавать так много, пока эта женщина не сказала, что делает все вещи в единственном экземпляре.
- Это почти то же самое, что носить на пальце жетон с личным номером, злорадно пробормотал Бенедикт. - Отличительный знак и очень легко опознать.
Тут нервы у Ванессы не выдержали, и она подняла руку беспомощным жестом...
- Мистер Сэвидж, я...
Он поймал ее руку, неприятно сжимая крепкой хваткой, и положил обратно на стол.
- Это ваш десерт подают вместе с моим виски? На вид очень вкусно.
Ванесса посмотрела на поставленный перед ней липкий шоколадный мусс. То, от чего минуту назад у нее слюнки текли, теперь вызывало тошноту.
- В чем дело? Неладно с желудком? - язвительно заметил Бенедикт, глядя на нее поверх своего бокала с виски.
Попалась! - говорило его выражение, и Ванесса, как автомат, взяла в руку ложку, решив, что съест проклятый мусс, даже если в нем яд. Может, это было бы и к лучшему!
Но Бенедикт перехватил первую ложку прямо из ее рук и направил ее не ей, а себе в рот.
- М-м-м, виски и шоколад, довольно крепкая смесь...
Как зачарованная, она следила за тем, как его губы медленно раскрылись и язык, свернувшись трубочкой, скользнул в углубление ложки, когда он взял ее в рот. Ее пульс глухо забился под его пальцами, охватившими кисть. В том, как Бенедикт ел у нее из рук, было что-то волнующе эротическое. Когда он стал втягивать шоколадный мусс с ложки, челюсти у него задвигались и на щеках образовалась впадинка. Ей показалось, что это заняло у него необыкновенно долгое время, хотя в действительности прошло всего несколько секунд. Когда он выпустил ложку, то слегка облизал верхнюю губу, собирая сладкие остатки. А Ванесса беспомощно пыталась припомнить вкус его поцелуя. Может быть, Бенедикт так же чувственно и нежно лизал ее, как он это делал теперь, упиваясь шоколадным муссом? По телу у нее пробежал огонь, а губы раскрылись, бессознательно подражая тому, что он делал. Ванесса подняла глаза и больше не смогла отвести их. Его глаза говорили, что он все знает, и от этого ей захотелось провалиться сквозь землю.
Ванесса знала, что заливается краской, и украдкой взглянула на Ричарда, но тот сидел с довольным видом, наслаждаясь яблочным пирогом, совершенно не замечая напряжения за столом. О Ричард! Мимолетное отчаяние охватило ее, когда она почувствовала, как что-то безвозвратно ускользает от нее.
Нервничая, она опять перевела взгляд на Бенедикта. Из серых его глаза стали голубыми, и ей впервые довелось понять, что значит "убийственный взгляд".
Он глядел так, как будто с радостью придушил бы ее, однако было в его взгляде и нечто другое, еще более ужасное - тигриный отблеск первобытного мужского торжества, говорившего, что на уме у него не только ее смерть.
О Боже, ведь не могла же она в пылу пьяной страсти надавать ему безрассудных обещаний? Не собирается же он связать ее тем, что могла сказать или сделать женщина в состоянии алкогольного опьянения?
- Мистер Сэвидж...
Ответом на ее безмолвную мольбу была его сверкающая жестокая улыбка.
- О, зовите меня Бен, пожалуйста... в конце концов, вы сейчас не на службе, и мы с вами на равных. К тому же такая явная формальность выглядит довольно глупо в данной ситуации, не так ли... Ванесса?
Каким-то образом он ухитрился даже имени придать греховный оттенок, и оба шипящих звука "с" медленно соскользнули с его языка, как ленивые змеи, соблазнительно обвившись вокруг ее шеи, не давая ей дышать, не то что защищаться.
- Я...
- Попробовать один раз недостаточно... можно еще раз? У вас такая прелесть, что мне ужасно захотелось ее съесть.
Он смотрел на ее рот, и на мгновение Ванесса не правильно истолковала его хриплую мольбу и свирепо уставилась на него.
- Шоколадный мусс, Несси, - пояснил Бенедикт, мягко направляя ее руку обратно к креманке и слегка коснувшись при этом ее груди. Он заставил девушку зачерпнуть ложку и опять поднять к его рту.
Ванесса выпустила ложку из рук и с облегчением увидела, что он без возражений взял ее сам.
- Можете съесть все целиком, - сказала она угрюмо, оттолкнув креманку в его сторону и понимая, что это только начало ее мучений. Ну что ж, может быть, и придется с этим смириться, но вовсе необязательно, чтобы это ей нравилось. Раз он заявил, что они на равных, то надо вести себя соответственно, сохраняя хотя бы остатки своего достоинства. - И, пожалуйста, не зовите меня этим смехотворным прозвищем.
Он высоко поднял брови, якобы не понимая ее.
- Прозвищем? Вы имеете в виду Ван? Должен признаться, оно звучит чересчур кратко и непривлекательно.
При этом упоминании Ричард поднял голову, и его красивый лоб озабоченно сморщился, когда он увидел ее раздраженное выражение.
- Тебе не нравится, когда тебя так называют? Но ведь все это время... Бога ради, почему же ты ничего не сказала?..
- Я имею в виде Несси... и он это прекрасно знает! - Изо всех сил Ванесса старалась, чтобы ее возмущение Бенедиктом не затронуло того, кто был здесь совсем ни при чем. - Когда меня так называют, я чувствую себя какой-то престарелой нянькой.
- А я скорее имел в виду чудовище озера Лох-Несс, - спокойно проговорил Бенедикт, не спеша проглатывая еще одну ложку ее десерта. - Знаете, это таинственное существо, исчезающее и появляющееся, когда меньше всего его ожидаешь...
- Мне кажется, для дворецкого эти качества не подходят, Сэвидж, пошутил Ричард. Бенедикт посмотрел на него с приятной улыбкой, мгновенно вызвавшей подозрение у Ванессы.
- Напротив, они просто идеальны для дворецкого. "Самое лучшее обслуживание достигается тогда, когда вы не знаете, кто вас обслуживает, поэтому лучше всего, когда слуга остается невидимым".
- Опять Овидий? - Как оказалось, память у Ричарда более чутко реагировала на происходящее, чем инстинкты ревности.
- Оливер Уэнделл Холмс. Это высказывание, наверное, есть во всех лучших руководствах для дворецких, не так ли, Ванесса?
Она прямо поглядела ему в глаза и сухо усмехнулась.
- Ну конечно, как раз после того, где говорится, что немногие вызывают восхищение у своих слуг. "У многих, кем восхищается мир, жены и дворецкие редко находят хоть что-то выдающееся".
Его тонкие губы искривились в понимающей ухмылке, как будто он понял, как вольно она процитировала это высказывание.
- Думаю, я бы предпочел быть чудом для своей жены, чем представлять что-то выдающееся в мире. Так было бы гораздо спокойнее.
- Да ведь у вас нет жены, - саркастически парировала она. С его известностью в мире архитектуры его будущей жене, вероятнее всего, не оставалось бы ничего иного, как смириться с тем, что всю свою страсть он отдает работе.
Бенедикт склонил голову в знак согласия.
- Да, сейчас нет. Но это только дает большие возможности для слуг. Скажите мне, Ванесса, что еще я должен сделать, чтобы вызвать у вас восхищение?
Если этим вкрадчивым предложением он хотел заставить ее покраснеть, то, с трудом удержавшись от этого, она лишь стала размышлять дальше. Что еще? Неужели мистер Сэвидж самодовольно ждет ее признания, какой он замечательный любовник?
- Может быть, самому чистить свои ботинки? - ядовито предположила она. Бенедикт состроил кислую мину.
- Нет, я имел в виду что-то более значительное. Уверен, вы можете подыскать дело куда более возбуждающее, что бы я мог выполнить своими руками, - ответил он, с дьявольски невинным выражением, и на этот раз заставил ее покраснеть. Затем откинулся назад, как гладкий довольный кот. Видите ли, Ричард, у нас с Ванессой нечто вроде симбиоза, который необычайно благотворен для нас обоих; так что если вы надеялись, возбудив у меня недовольство ее работой, заполучить себе моего дворецкого, то у вас ничего не вышло.
Ричард нежно улыбнулся Ванессе.
- Благодарю вас, но мне хотелось бы думать, он у меня уже есть.
Ванесса почувствовала, как напрягся Бенедикт, сидевший рядом с ней, однако в его мягко прозвучавшем голосе не было и следа чего-либо иного, кроме добродушия:
- Но, должен отметить, исключительно в моем распоряжении. Я первый имею право на ее лояльность и услуги и могу с полным основанием заявить, что Ванесса самое услужливое и любезное существо из всех, кто когда-либо со мной работал. Ее желание услужить таково, что привычные слова "это сделал дворецкий" приобретают совершенно новую окраску.
От такой неприкрытой наглости у Ванессы просто перехватило дух. Она видела, что настроение у Бенедикта начинает опасно меняться, а добродушное неведение Ричарда скорее раздражает, а не успокаивает его, как ей хотелось бы думать.
Казалось, ему все равно, что она, очевидно, никому не сказала ни слова о том, что случилось. Сама знает, и этого достаточно. Ричард был, пожалуй, слишком добродушен, но не глуп; если Бенедикт и дальше будет продолжать те же провокационные разговоры, то тогда даже тот поймет, что это не простое подтрунивание и подшучивание: Весь ужас в том, с отчаянием размышляла Ванесса, что в его замечаниях, если принимать их за чистую монету, не было ничего, к чему можно было бы придраться, не выдав всех затруднительных обстоятельств того, что с ними случилось.
- Например, ее настойчивое желание стелить постели, - неумолимо продолжал Бенедикт. - Я думал, что это не входит в неписаный свод обязанностей дворецких, но Ванесса, по-видимому, изобретает свои собственные правила и следует им.
Ричард засмеялся.
- Теперь, я полагаю, это называется гибкостью в работе. Так, значит, вы одобряете ее игру в "музыкальные кровати"? Когда она впервые рассказала мне об этой чехарде, я решил, у нее крыша поехала, но если подумать, в этом что-то есть.
Послышалось изумленное восклицание Бенедикта, но затем он тихо, но довольно мрачно спросил:
- Что вы имеете в виду?
- Ну, мне лично не понравилось бы каждую ночь проводить в другой постели, а Ванесса говорит, что всю жизнь живет в чужих домах и что ей абсолютно все равно где спать. И потом, наверно, действительно лучше всего можно проветрить спальню, если спишь в ней. У меня самого довольно большой дом, и моя мать постоянно жалуется, скольких ей стоит хлопот, чтобы в свободных комнатах не было затхлого воздуха. Я ей советую поступать, как Ван, но она говорит, что это было бы все равно что жить в гостинице. Конечно, Ван говорит, именно так она и чувствует, только ей не приходится беспокоиться об оплате счетов!
Девушка резко повернулась к нему.
- Как ты об этом узнал?
- Слухами земля полнится, - усмехнулся он.
Ванесса внутренне содрогнулась. Ей следовало бы знать, что Билл Джессоп не станет держать язык за зубами. Интересно, подозревает ли Ричард, кто автор этой мистификации. На его красивом лице не было ничего, кроме безобидной усмешки, а глаза не отрывались от узкой извилистой дороги.
- Мелисса сказала, он приходил в редакцию и посмотрел подшивку газеты чуть не за сто лет. Говорит, он забрал с собой фотокопии сообщений об убийстве Мэг.
- Да что ты? - Ванесса внезапно поняла, что Ричард недавно виделся с Мелиссой Райли. Что это было, свидание или случайная встреча? Мысль о том, что Ричард встречается с другой женщиной, никогда раньше ее не тревожила, поскольку она уверила себя, что не готова быть для него единственной. К своему ужасу, Ванесса почувствовала, что ей и теперь все равно. Наверно, она должна бы ревновать мужчину, с которым собиралась...
Собиралась что? Вот в этом и проблема - ведь она так и не осознала свое отношение к Ричарду. О его планах можно было догадываться: по тому, как галантно и почтительно он вел себя с ней, у него самые серьезные намерения. Конечно, он, наверное, не прочь переспать с ней, но думал-то он о женитьбе, на этот счет у нее не оставалось никаких сомнений. Ричарду было за тридцать, и он готов остепениться. Не то что другой. Вся беда в том, что Ванесса просто не могла вообразить себя в одной постели с Ричардом, а что касается Сэвиджа, наоборот, она и представить не могла, что они не в одной постели!
Одноэтажный ресторанчик был набит битком. Он пользовался хорошей репутацией, потому что там прекрасно готовили и цены были разумные. Среди местного населения он был весьма популярен, потому что давал возможность прифрантиться и прийти поесть в более привлекательной обстановке, чем в простом пабе или забегаловке, которые обычно преобладают в таких малонаселенных местечках, как Коромандел, где все оживляется только в разгар курортного сезона.
Когда Ричард взял карту вин, он оглядел Ванессу и усмехнулся.
- Шампанского, дорогая?
Решимость Ванессы заколебалась.
- Как насчет красного сегодня? Я думаю заказать оленину, - сказала она, пропустив намек мимо ушей.
- Ладно. Но на этот раз только одну бутылку, о'кей?
Во время неторопливо проходившего ужина она немного пококетничала с Ричардом. Когда в ожидании десерта она маленькими глотками допивала красное австралийское вино, которое тот заказал, внезапно чуть не подавилась.
- Ван, с тобой все в порядке?
- Да. - Она откашлялась, быстро моргая глазами, чтобы избавиться от выступивших слез.
Видение на другой стороне зала расплылось, затем вновь прояснилось. Это, должно быть, галлюцинация! В этот момент мужчина, о чем-то убедительно говоривший с хозяйкой, повернулся лицом к залу. Это был Бенедикт Сэвидж, который в это время должен был бы уютно сидеть на шикарном банкете в Окленде, - разодетый в белый смокинг с черным галстуком. О Боже! Ванесса украдкой огляделась вокруг. Официантка уже унесла огромных размеров меню, когда брала у них заказ, и на столе не стояло даже цветочного горшка, за которым можно было бы спрятаться.
- Ван, в чем дело?
- Вино не в то горло попало, - поспешно объяснила она.
Заметив, как блеснули очки Бенедикта, повернувшего голову, чтобы оглядеть зал через плечо хозяйки, Ванесса локтем столкнула десертную вилку со стола и одновременно нырнула вниз, чтобы ее поднять.
- Ой, извини! - Прислонившись головой к столу, с сильно бьющимся сердцем, она сделала вид, что ищет потерянную вилку, в душе поздравляя себя с быстрой реакцией.
- Не беспокойся, Ван, тебе принесут другую. Ведь все равно ей нельзя пользоваться, раз она была на полу. - Ванесса слишком поздно заметила просчет в своем мгновенном плане. Чтобы привлечь внимание официантки, Ричард уже повысил голос. - Кили, простите, не могли бы вы принести нам еще одну вилку?
Скорчившись под столом, Ванесса закрыла глаза и начала молиться, не слыша гула разговоров и звяканья посуды вокруг. Все, что она могла слышать, это звук приближающихся шагов, казавшихся ей зловещим предзнаменованием судьбы.
- Спасибо. Оставь ее там, Ван. Кили принесла другую.
Ванесса внезапно перестала паниковать, услышав его спокойный увещевательный тон, и уже начала было осторожно подниматься, когда услышала, как Ричард вдруг встал с места и сказал:
- Здравствуйте, Сэвидж. Какими судьбами здесь? Я думал, вы сегодня вечером в Окленде получаете какую-то большую премию.
Ванесса оцепенела. Девушка слышала небрежный ответ, а в голове тупо вертелась мысль, что она и не знала, что Бенедикта ждала очередная премия. Открыв глаза, она увидела начищенные черные туфли у ножки стола. Те самые туфли, которые она сама сегодня днем надраила до зеркального блеска.
- Да, я туда ездил. Решил вернуться пораньше.
- Приехали прямо оттуда, наверно? - догадался Ричард, очевидно, глядя на белый смокинг, и сочувственно высказал еще одну догадку. - Стало скучно, да? Я понимаю, почему вы так рано улизнули оттуда. Конечно, если нечего особенно праздновать, кажется, что время тянется бесконечно. Если же вы заглянули сюда по пути домой, чтобы выпить на ночь стаканчик, то немного ошиблись - у них здесь нет отельного бара.
- Я только что это обнаружил. - Последовала мучительная пауза, затем он насмешливо произнес:
- Не хочу показаться бестактным, но ваша дама, что бы она ни делала под столом, видимо, занимается этим очень старательно. Ведь это женщина, я полагаю?
Этот идиот Ричард воспринял сказанное скорее как шутку, а не скрытое оскорбление, от которого у Ванессы поднялся жар по всем теле.
- Если бы вы видели ее платье, то не задали бы такого вопроса! Ты еще не задохнулась там, дорогая? - спросил он с плохо скрываемым озорством в голосе.
Это какой-то кошмар, подумала Ванесса, стиснув зубы и медленно поднимаясь, зажав в потной ладони злосчастную вилку.
Она догадывалась, на кого сейчас похожа, - вся красная, волосы лохмами свисают на лицо, - и была уверена, что Бенедикт знает, кто спутница Ричарда, и просто хочет смутить ее. И действительно, как только ее глаза появились над кромкой стола и угрюмо взглянули на него, она увидела в его взгляде, обращенном к Ричарду, выражение злорадного удовлетворения.
Ей же, когда она наконец села, досталась его слегка насмешливая улыбка, затем его глаза скользнули вниз к глубокому вырезу платья с обнаженной ложбинкой между грудями и опять поднялись вверх. Насмешливое выражение угасало, по мере того как он окидывал взглядом густую копну волос, которые девушка быстро откинула назад, и наконец полностью исчезло, когда он посмотрел на ее разгоряченное лицо, и она поняла, что до этого момента он не узнавал ее. Он думал, что Ричард ужинает с какой-то другой женщиной.
- Флинн?
Вместо улыбки у нее задергались губы.
- Здравствуйте, мистер Сэвидж. Подумать только, вы здесь.
Ее попытка изобразить радостное изумление лопнула, как мыльный пузырь. Он уставился на нее, и глаза у него из голубых стали льдисто-серыми, когда он немного откинулся назад, чтобы лучше рассмотреть гриву ее волос, ниспадавших до середины спины.
На левом виске у него внезапно забилась в нервном тике жилка, и Ванесса обреченно начала отсчитывать время до неминуемого взрыва. Она могла лишь надеяться, что от полного уничтожения у всех на глазах ее спасет лишь его неимоверное самообладание и отвращение к эмоциональным проявлениям чувств!
Глава шестая
Сам того не подозревая, Ричард остановил тиканье этого часового механизма.
- Почему бы вам не посидеть и не выпить с нами? - весело предложил он. - Мы с Ван ждем десерт. Уверен, никто не станет возражать, если узнает, что вы наш гость. В конце концов, вы, кажется, не тот, кто может причинить какие-то неприятности.
Как бы не так, подумала Ванесса, но, к ее ужасу, предложение было спокойно принято.
- Почему бы и нет? Если только Ван не возражает, а... Ван?
Ей хотелось, чтобы он перестал ее так называть. Хватит с нее и того, что аккуратная прическа превратилась в огромную копну кудряшек.
- Почему я должна возражать? - храбро пропищала она.
- Не знаю... может быть, из-за чувства вины.
- Вины? - Почему он не сядет, если собирается остаться, а нависает над ней вот так? Рядом с Ричардом стоит свободный стул. Она не позволит ему запугать себя этой тактикой. - Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой, - бесстыдно солгала Ванесса.
- Да?.. Но ведь вы покинули меня, и я должен возвращаться в холодный, темный и пустой дом.
Его притворный пафос заставил ее сердце затрепетать в груди. Может, в конце концов, ей не грозит ничего ужасного и неприятного. Может быть, она не правильно поняла этот испепеляющий взгляд. Вероятно, Бенедикт просто в дурном расположении духа из-за того, что ему не дали премию, которую он ждал.
- Вы ведь не собирались возвращаться домой. Как бы то ни было, я оставила включенными свет и отопление, - заметила она примирительным тоном.
- Я вижу, вы не отрицаете, что покинули меня.
Со страхом она увидела, что он сел не на стул рядом с Ричардом, а опустился на банкетку рядом с ней. Она почувствовала тепло его бедра, хотя, сидя на кожаной обивке банкетки, он оставался на приличном от нее расстоянии.
- Конечно, если не считать призрака куртизанки. Простите, Флинн, я хотел сказать, актрисы... Между прочим, какие у вас прелестные волосы, продолжал он тем же мягким вежливым тоном. - И какие густые...
- С этой гривой распущенных волос она выглядит совсем другой, правда? любезно заметил Ричард, пребывающий в самом радужном настроении после хорошего ужина и совершенно не замечающий полутонов.
- Совсем другой. Настолько другой, что я почти не узнал ее, - сказал Бенедикт, немного изменив позу и склонившись в ее сторону, все еще на безопасном расстоянии, но однако удушливо близко. Ванесса продолжала смотреть в сторону Ричарда с застывшей улыбкой на лице и одеревенелой спиной, все время ощущая, что эта банкетка отрезала все пути к отступлению и она попала в западню.
- Если продолжать аналогию с лошадьми, Уэллс, как бы вы назвали этот цвет? - задумчиво проговорил Бенедикт. - Саврасый?
- У саврасых, может, и светлая шкура, но всегда с кремовой или белой гривой. А у Ванессы масть определенно гнедая, - посмеиваясь, сказал Ричард.
- Может, хватит? Здесь ресторан, а не конюшня, - резко перебила Ванесса, которую Ричард стал раздражать так же, как и Бенедикт. - Если вы пришли сюда, умирая от жажды, почему бы вам не заказать себе что-нибудь?
Наступило непродолжительное молчание.
- Это вы мне? Я не понял, ведь вы не смотрели в мою сторону, - произнес мурлыкающий голос Бенедикта над самым ее ухом, и она была вынуждена повернуть голову и встретить его пристальный взгляд.
Так он видел или не видел?
Пытается ли мистер Сэвидж поймать ее на удочку или же из-за своей паранойи она сама придает его ничего не значащим словам такой опасный смысл? Он не видел лица, отчаянно твердила она себе, и поэтому не может быть абсолютно уверен, а волосы не могут служить настоящей уликой.
- Позвольте мне что-нибудь заказать для вас, проще будет записать это на мой счет. - Ричард со своей обычной щедростью прервал их безмолвную дуэль. - Что бы вы хотели выпить? Виски?
Бенедикт небрежно кивнул, Ричард повернулся на стуле и опять поманил официантку.
Не отрывая глаз от Ванессы, Бенедикт проговорил, понизив голос, чтобы было слышно ей одной:
- Интересно, эти волосы такие же мягкие, какими кажутся? - говоря это, он, легко касаясь, провел ладонью от ее макушки до неровных концов густой копны волос. Ванесса чуть не вскочила с банкетки. Казалось, каждое нервное окончание на ее голове стало искриться. - Простите, я сделал вам больно? побормотал он, и в его глазах отразился свет мерцающей свечи в центре стола.
- Нет, - процедила Ванесса.
Он ничего не может доказать, мысленно твердила она себе. Ей всего лишь нужно держать его на расстоянии, до возвращения домой. Или же, еще лучше, пока не наступит завтра и у него, быть может, будет более благоприятное расположение духа.
- М-м-м... они даже мягче, чем кажутся. - Он опять погладил, на этот раз немного запустив пальцы в завитки волос и проведя рукой по ее плечу. При этом костяшки его пальцев скользнули по обнаженной коже плеча, и ее вновь с головы до ног пронзила дрожь. - Очень идет к вашему черному платью и светлой коже. И такая поразительная игра света - при освещении они кажутся почти золотыми. Такие легкие и кудрявые, такие пушистые...
Он склонился к ней, играя локонами, слегка раздувая ноздри, и сердце у нее отдавалось в груди толчками каждый раз, когда этот смертоносно медоточивый голос выделял одно слово за другим.
- Позвольте. - Она протянула руку, чтобы высвободить свои волосы из его пальцев, и, к своему смущению, обнаружила, что все еще сжимает в руке вилку, да так, что побелели суставы.
Борясь с искушением воткнуть в него эту вилку, она немного сдвинулась с места, чтобы придвинуться плотнее к спинке банкетки, и встряхнула головой, чтобы волосы были в тени за ее спиной. Положила вилку перед собой на белую скатерть и начала нервно поигрывать ею, пытаясь найти безобидную тему для вежливого разговора.
Когда Ванесса наконец собралась с духом и искоса взглянула на него, то увидела, что он пристально разглядывает ее руки с тщательно наманикюренными ногтями. Надеясь, что Бенедикт не заметил, как дрожат ее пальцы, она стиснула их в кулак, потом оцепенела, когда он медленно провел рукой по белой скатерти вдоль безымянного пальца ее правой руки.
- Какое у вас интересное кольцо. Серебро и нефрит, не так ли?
- Да, его сделала девушка-ювелир из коммуны художников близ Коромандела, - залепетала Ванесса, автоматически вытягивая руку, не столько чтобы продемонстрировать большое, с витиеватым орнаментом кольцо, сколько чтобы избежать его прикосновения. Местные ремесла. Более безопасной темы нельзя и найти. - Эта область славится тем, что здесь много художников и ремесленников...
- Это очень необычный орнамент. Можно даже сказать... единственный в своем роде.
В его голосе прозвучало что-то странное, какое-то скрытое возбуждение, заставившее Ванессу остановиться как раз в тот момент, когда она была готова согласиться. Кольцо. В тот вечер на ней было это кольцо, и она даже не удосужилась снять его, прежде чем завалиться в его постель!
- О, не знаю, она, вероятно, штампует их десятками для туристов, проговорила она, лихорадочно улыбаясь.
Но Ричард был тут как тут и не дал ей уклониться от истины, сойти с прямой дорожки, ведущей к ее полному краху...
- Но не по такой цене, Ван, - произнес он, вновь повернувшись к ним лицом. - Помнишь, мы вместе покупали его прошлой весной? Ты не хотела отдавать так много, пока эта женщина не сказала, что делает все вещи в единственном экземпляре.
- Это почти то же самое, что носить на пальце жетон с личным номером, злорадно пробормотал Бенедикт. - Отличительный знак и очень легко опознать.
Тут нервы у Ванессы не выдержали, и она подняла руку беспомощным жестом...
- Мистер Сэвидж, я...
Он поймал ее руку, неприятно сжимая крепкой хваткой, и положил обратно на стол.
- Это ваш десерт подают вместе с моим виски? На вид очень вкусно.
Ванесса посмотрела на поставленный перед ней липкий шоколадный мусс. То, от чего минуту назад у нее слюнки текли, теперь вызывало тошноту.
- В чем дело? Неладно с желудком? - язвительно заметил Бенедикт, глядя на нее поверх своего бокала с виски.
Попалась! - говорило его выражение, и Ванесса, как автомат, взяла в руку ложку, решив, что съест проклятый мусс, даже если в нем яд. Может, это было бы и к лучшему!
Но Бенедикт перехватил первую ложку прямо из ее рук и направил ее не ей, а себе в рот.
- М-м-м, виски и шоколад, довольно крепкая смесь...
Как зачарованная, она следила за тем, как его губы медленно раскрылись и язык, свернувшись трубочкой, скользнул в углубление ложки, когда он взял ее в рот. Ее пульс глухо забился под его пальцами, охватившими кисть. В том, как Бенедикт ел у нее из рук, было что-то волнующе эротическое. Когда он стал втягивать шоколадный мусс с ложки, челюсти у него задвигались и на щеках образовалась впадинка. Ей показалось, что это заняло у него необыкновенно долгое время, хотя в действительности прошло всего несколько секунд. Когда он выпустил ложку, то слегка облизал верхнюю губу, собирая сладкие остатки. А Ванесса беспомощно пыталась припомнить вкус его поцелуя. Может быть, Бенедикт так же чувственно и нежно лизал ее, как он это делал теперь, упиваясь шоколадным муссом? По телу у нее пробежал огонь, а губы раскрылись, бессознательно подражая тому, что он делал. Ванесса подняла глаза и больше не смогла отвести их. Его глаза говорили, что он все знает, и от этого ей захотелось провалиться сквозь землю.
Ванесса знала, что заливается краской, и украдкой взглянула на Ричарда, но тот сидел с довольным видом, наслаждаясь яблочным пирогом, совершенно не замечая напряжения за столом. О Ричард! Мимолетное отчаяние охватило ее, когда она почувствовала, как что-то безвозвратно ускользает от нее.
Нервничая, она опять перевела взгляд на Бенедикта. Из серых его глаза стали голубыми, и ей впервые довелось понять, что значит "убийственный взгляд".
Он глядел так, как будто с радостью придушил бы ее, однако было в его взгляде и нечто другое, еще более ужасное - тигриный отблеск первобытного мужского торжества, говорившего, что на уме у него не только ее смерть.
О Боже, ведь не могла же она в пылу пьяной страсти надавать ему безрассудных обещаний? Не собирается же он связать ее тем, что могла сказать или сделать женщина в состоянии алкогольного опьянения?
- Мистер Сэвидж...
Ответом на ее безмолвную мольбу была его сверкающая жестокая улыбка.
- О, зовите меня Бен, пожалуйста... в конце концов, вы сейчас не на службе, и мы с вами на равных. К тому же такая явная формальность выглядит довольно глупо в данной ситуации, не так ли... Ванесса?
Каким-то образом он ухитрился даже имени придать греховный оттенок, и оба шипящих звука "с" медленно соскользнули с его языка, как ленивые змеи, соблазнительно обвившись вокруг ее шеи, не давая ей дышать, не то что защищаться.
- Я...
- Попробовать один раз недостаточно... можно еще раз? У вас такая прелесть, что мне ужасно захотелось ее съесть.
Он смотрел на ее рот, и на мгновение Ванесса не правильно истолковала его хриплую мольбу и свирепо уставилась на него.
- Шоколадный мусс, Несси, - пояснил Бенедикт, мягко направляя ее руку обратно к креманке и слегка коснувшись при этом ее груди. Он заставил девушку зачерпнуть ложку и опять поднять к его рту.
Ванесса выпустила ложку из рук и с облегчением увидела, что он без возражений взял ее сам.
- Можете съесть все целиком, - сказала она угрюмо, оттолкнув креманку в его сторону и понимая, что это только начало ее мучений. Ну что ж, может быть, и придется с этим смириться, но вовсе необязательно, чтобы это ей нравилось. Раз он заявил, что они на равных, то надо вести себя соответственно, сохраняя хотя бы остатки своего достоинства. - И, пожалуйста, не зовите меня этим смехотворным прозвищем.
Он высоко поднял брови, якобы не понимая ее.
- Прозвищем? Вы имеете в виду Ван? Должен признаться, оно звучит чересчур кратко и непривлекательно.
При этом упоминании Ричард поднял голову, и его красивый лоб озабоченно сморщился, когда он увидел ее раздраженное выражение.
- Тебе не нравится, когда тебя так называют? Но ведь все это время... Бога ради, почему же ты ничего не сказала?..
- Я имею в виде Несси... и он это прекрасно знает! - Изо всех сил Ванесса старалась, чтобы ее возмущение Бенедиктом не затронуло того, кто был здесь совсем ни при чем. - Когда меня так называют, я чувствую себя какой-то престарелой нянькой.
- А я скорее имел в виду чудовище озера Лох-Несс, - спокойно проговорил Бенедикт, не спеша проглатывая еще одну ложку ее десерта. - Знаете, это таинственное существо, исчезающее и появляющееся, когда меньше всего его ожидаешь...
- Мне кажется, для дворецкого эти качества не подходят, Сэвидж, пошутил Ричард. Бенедикт посмотрел на него с приятной улыбкой, мгновенно вызвавшей подозрение у Ванессы.
- Напротив, они просто идеальны для дворецкого. "Самое лучшее обслуживание достигается тогда, когда вы не знаете, кто вас обслуживает, поэтому лучше всего, когда слуга остается невидимым".
- Опять Овидий? - Как оказалось, память у Ричарда более чутко реагировала на происходящее, чем инстинкты ревности.
- Оливер Уэнделл Холмс. Это высказывание, наверное, есть во всех лучших руководствах для дворецких, не так ли, Ванесса?
Она прямо поглядела ему в глаза и сухо усмехнулась.
- Ну конечно, как раз после того, где говорится, что немногие вызывают восхищение у своих слуг. "У многих, кем восхищается мир, жены и дворецкие редко находят хоть что-то выдающееся".
Его тонкие губы искривились в понимающей ухмылке, как будто он понял, как вольно она процитировала это высказывание.
- Думаю, я бы предпочел быть чудом для своей жены, чем представлять что-то выдающееся в мире. Так было бы гораздо спокойнее.
- Да ведь у вас нет жены, - саркастически парировала она. С его известностью в мире архитектуры его будущей жене, вероятнее всего, не оставалось бы ничего иного, как смириться с тем, что всю свою страсть он отдает работе.
Бенедикт склонил голову в знак согласия.
- Да, сейчас нет. Но это только дает большие возможности для слуг. Скажите мне, Ванесса, что еще я должен сделать, чтобы вызвать у вас восхищение?
Если этим вкрадчивым предложением он хотел заставить ее покраснеть, то, с трудом удержавшись от этого, она лишь стала размышлять дальше. Что еще? Неужели мистер Сэвидж самодовольно ждет ее признания, какой он замечательный любовник?
- Может быть, самому чистить свои ботинки? - ядовито предположила она. Бенедикт состроил кислую мину.
- Нет, я имел в виду что-то более значительное. Уверен, вы можете подыскать дело куда более возбуждающее, что бы я мог выполнить своими руками, - ответил он, с дьявольски невинным выражением, и на этот раз заставил ее покраснеть. Затем откинулся назад, как гладкий довольный кот. Видите ли, Ричард, у нас с Ванессой нечто вроде симбиоза, который необычайно благотворен для нас обоих; так что если вы надеялись, возбудив у меня недовольство ее работой, заполучить себе моего дворецкого, то у вас ничего не вышло.
Ричард нежно улыбнулся Ванессе.
- Благодарю вас, но мне хотелось бы думать, он у меня уже есть.
Ванесса почувствовала, как напрягся Бенедикт, сидевший рядом с ней, однако в его мягко прозвучавшем голосе не было и следа чего-либо иного, кроме добродушия:
- Но, должен отметить, исключительно в моем распоряжении. Я первый имею право на ее лояльность и услуги и могу с полным основанием заявить, что Ванесса самое услужливое и любезное существо из всех, кто когда-либо со мной работал. Ее желание услужить таково, что привычные слова "это сделал дворецкий" приобретают совершенно новую окраску.
От такой неприкрытой наглости у Ванессы просто перехватило дух. Она видела, что настроение у Бенедикта начинает опасно меняться, а добродушное неведение Ричарда скорее раздражает, а не успокаивает его, как ей хотелось бы думать.
Казалось, ему все равно, что она, очевидно, никому не сказала ни слова о том, что случилось. Сама знает, и этого достаточно. Ричард был, пожалуй, слишком добродушен, но не глуп; если Бенедикт и дальше будет продолжать те же провокационные разговоры, то тогда даже тот поймет, что это не простое подтрунивание и подшучивание: Весь ужас в том, с отчаянием размышляла Ванесса, что в его замечаниях, если принимать их за чистую монету, не было ничего, к чему можно было бы придраться, не выдав всех затруднительных обстоятельств того, что с ними случилось.
- Например, ее настойчивое желание стелить постели, - неумолимо продолжал Бенедикт. - Я думал, что это не входит в неписаный свод обязанностей дворецких, но Ванесса, по-видимому, изобретает свои собственные правила и следует им.
Ричард засмеялся.
- Теперь, я полагаю, это называется гибкостью в работе. Так, значит, вы одобряете ее игру в "музыкальные кровати"? Когда она впервые рассказала мне об этой чехарде, я решил, у нее крыша поехала, но если подумать, в этом что-то есть.
Послышалось изумленное восклицание Бенедикта, но затем он тихо, но довольно мрачно спросил:
- Что вы имеете в виду?
- Ну, мне лично не понравилось бы каждую ночь проводить в другой постели, а Ванесса говорит, что всю жизнь живет в чужих домах и что ей абсолютно все равно где спать. И потом, наверно, действительно лучше всего можно проветрить спальню, если спишь в ней. У меня самого довольно большой дом, и моя мать постоянно жалуется, скольких ей стоит хлопот, чтобы в свободных комнатах не было затхлого воздуха. Я ей советую поступать, как Ван, но она говорит, что это было бы все равно что жить в гостинице. Конечно, Ван говорит, именно так она и чувствует, только ей не приходится беспокоиться об оплате счетов!