"Махариус" прикрыл собой "Дракенфельс", тем самым позволив "Бесчестному" скрыться. На прощание "Махариус" дал торпедный залп, чтобы комендоры "Бесчестного" не скучали.
В пылу сражения Семпер не сразу услышал, что к нему обращается один из офицеров.
— Господин командор, с вами желают говорить! — настойчиво повторял связист.
— "Дракенфельс"? — спросил его Семпер.
— Никак нет! Эльдары! Они вызывают вас по имени!
По команде Семпера связисты включили систему громкой связи.
— Командор Семпер? С вами говорит Лилеатона — вторая дочь Фариярда и Моригеллы. Я командую кораблем, именуемым "Вуален-Шо".
Голос Лилеатоны, изъяснявшейся на высоком готике, звучал очень странно. Люди не могли этого знать, но Лилеатона не владела человеческим языком. Она просто повторяла слова, ментально подсказанные ей переводчиками.
— Командор Семпер слушает вас. Говорите!
На капитанском мостике "Махариуса" вновь зазвучал нечеловеческий голос:
— Люди, вы мужественно сражаетесь. Благодарю вас за помощь и сожалею о том, что между нашими кораблями едва не произошло столкновение. Однако внизу на планете остались наши и ваши товарищи!
— Ну и что же вы предлагаете? — спросил Семпер.
Поступившее предложение было настолько ясно и уместно, словно исходило вовсе не от эльдаров, которых вместе со всеми остальными ксеносами в Империуме считали опасными, коварными и хитрыми тварями.
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
В пылу сражения Семпер не сразу услышал, что к нему обращается один из офицеров.
— Господин командор, с вами желают говорить! — настойчиво повторял связист.
— "Дракенфельс"? — спросил его Семпер.
— Никак нет! Эльдары! Они вызывают вас по имени!
По команде Семпера связисты включили систему громкой связи.
— Командор Семпер? С вами говорит Лилеатона — вторая дочь Фариярда и Моригеллы. Я командую кораблем, именуемым "Вуален-Шо".
Голос Лилеатоны, изъяснявшейся на высоком готике, звучал очень странно. Люди не могли этого знать, но Лилеатона не владела человеческим языком. Она просто повторяла слова, ментально подсказанные ей переводчиками.
— Командор Семпер слушает вас. Говорите!
На капитанском мостике "Махариуса" вновь зазвучал нечеловеческий голос:
— Люди, вы мужественно сражаетесь. Благодарю вас за помощь и сожалею о том, что между нашими кораблями едва не произошло столкновение. Однако внизу на планете остались наши и ваши товарищи!
— Ну и что же вы предлагаете? — спросил Семпер.
Поступившее предложение было настолько ясно и уместно, словно исходило вовсе не от эльдаров, которых вместе со всеми остальными ксеносами в Империуме считали опасными, коварными и хитрыми тварями.
ГЛАВА 17
Кое-как устроившись в неглубоком овраге, Уланти пытался хоть немного отдохнуть. Его совершенно вымотали бой среди развалин и отчаянное бегство по бесплодной пустыне через вихри песчаной бури. Полумертвый от усталости лейтенант так и не смог понять, сколько он проспал — несколько минут или несколько часов, когда его разбудил душераздирающий вопль. Протирая глаза, Уланти с трудом осознал, что кричит один из эльдаров, стоявший в карауле. Судя по всему, сначала он закричал, предупреждая о появившейся опасности, но вскоре его крик превратился в ужасный визг, словно его живьем рвут на части. Наконец раздался предсмертный хрип, усиленный динамиками, встроенными в его шлем.
Через несколько мгновений зазвучало оружие эльдаров.
Вскочив на ноги, Уланти столкнулся с Максимом. Здоровенный старшина потерял в бою свой тяжелый болтер и вооружился ручной пушкой. Его глаза с расширенными зрачками покраснели и казались стеклянными. Он уже много часов страдал от полученных ран и жевал корень таджа. Впрочем, он явно собирался дорого продать свою шкуру.
Лейтенант побежал в ту сторону, откуда доносилась стрельба, а Максим на несколько секунд задержался, проверяя, заряжена ли его пушка. Ни один наркотик на свете не заставил бы его позабыть об этой проверке, ведь от нее так много зависело. При этом Боруса почувствовал, что кто-то на него смотрит. Подняв глаза, он увидел комиссара Киогена, сидевшего, прислонившись спиной к камню. По всем правилам, Киогену давно уже следовало умереть. Один из людей Хорста был опытным медиком и сделал все возможное, чтобы спасти комиссара. Но ранивший Киогена осколок был пропитан каким-то веществом, не дающим крови свернуться, и глубокая рана комиссара непрерывно кровоточила.
Киоген, как и сам Максим, был отменным здоровяком, но главный старшина и не подозревал, что даже в таком большом теле так много крови. Тем не менее, комиссар был в сознании. Медик Хорста, наверное, дал ему какое-то лекарство. "Или,— с усмешкой подумал Максим,— требовавший от всех неукоснительного соблюдения Устава корабельный комиссар Коба Киоген просто считал себя не вправе терять сознание или умирать без приказа". Сжав болт-пистолет в одной руке и какую-то книжечку, подозрительно похожую на Устав, в другой, Киоген сверлил Максима взглядом.
Смерив комиссара ответным взглядом, Боруса усмехнулся.
— Не забудьте оставить последний заряд для себя, комиссар! Вы не должны сдаваться ксеносам живым, а то они нарежут вас на ремешки и выпытают у вас секретные сведения из всех уставов и наставлений, которые вы зубрили наизусть!
Киоген ничего не отвечал, лишь злобно смотрел на Максима. Тот расплылся в ухмылке и бросился вслед за Уланти.
Кайлас шел в первых рядах и следил за неукоснительным выполнением своих приказов. Выследившим противника мандрагорам отдали на растерзание часовых, но остальных врагов было приказано взять живыми. В особенности это касалось ясновидца. Кайлас боялся, что старик может случайно погибнуть в перестрелке.
Темные эльдары наступали под редким и беспорядочным огнем бывших соплеменников и их союзников мон-кеи. У противника не было тяжелого оружия. Кроме того, скоро у них должны закончиться боеприпасы.
Будь у Кайласа вдоволь времени, он просто приказал бы окружить овраг и постепенно перестрелять тех, кто ему был не нужен. Но как раз времени-то у Кайласа и не было. Совсем недавно он узнал, что эльдары и мон-кеи на орбите не только не перебили друг друга, но и объединились против кораблей, пришедших поддержать темных эльдаров. Скоро они высадятся на Стабию, чтобы спасти своих сородичей. Кайлас позаботится о том, чтобы они нашли здесь только пыль и груды трупов. Сам он к тому времени давно уже скроется в Паутине!.. Да, кстати! Желательно захватить побольше пленных!
Кайлас уже потерял слишком много бойцов. Кроме того, враги, кажется, уничтожили один из его крейсеров.
Вряд ли это понравится в Коммораге! Надо как-то успокоить гнев архонта, а то не поздоровится самому Кайласу. Для этого-то и нужны пленные, которых архонт так любит терзать!..
Внезапно темный эльдар, шагавший перед Кайласом, взвизгнул и рухнул в пыль, сраженный диском из сюрикен-катапульты. Его сосед машинально открыл огонь, и в сторону оврага полетела туча облитых смертоносным ядом осколков. Увидев это, Кайлас тут же убил эльдара выстрелом в спину.
— Я же приказал! Только парализующая дробь! — рявкнул он. — Мне нужны пленные, а не трупы!
Бойцы Кайласа испуганно переглянулись и опустили сюрикен-катапульты.
Конечно, убить можно было и парализующей дробью. Но она использовалась, главным образом, для того, чтобы лишить противника возможности сопротивляться, нанося множество мелких поверхностных ранений, в которые попадал яд, причинявший жертве страшные мучения, но не убивавший ее. Пораженные этим ядом часто ломали себе конечности и вывихивали суставы, корчась в страшных судорогах. Некоторые даже откусывали от боли языки и захлебывались собственной кровью. Тем не менее, темные эльдары считали именно парализующую дробь самым эффективным и забавным способом захвата пленных.
Предвкушая сладость победы, Кайлас бросился вперед.
Темные эльдары ворвались в овраг. Солдат, сражавшийся рядом с Уланти, заорал, упал наземь и стал биться в конвульсиях, хотя никаких глубоких ранений, кроме нескольких пятен крови на плече, лейтенант у него не заметил. За последние несколько минут это был уже третий случай, и Уланти понял, что темные эльдары применили какое-то новое оружие.
Подстреливший солдата ксенос увидел лейтенанта и прицелился, но Уланти вовремя успел присесть. Что-то со зловещим свистом пронеслось над его головой. Лейтенант открыл огонь из лазерного пистолета и попал в темного эльдара дважды. Зашипев от боли, враг упал, но доспехи спасли ему жизнь. Уланти решил добить скорчившегося на земле ксеноса и стрелял до тех пор, пока лазерный пистолет полностью не разрядился. К тому времени от эльдара остались лишь куски обугленного мяса и расплавившиеся доспехи.
Уланти все еще перезаряжал пистолет, когда в овраг спрыгнул очередной темный эльдар. Он бросился к лейтенанту с мечом и чем-то похожим на длинную плеть. Внезапно прогремел оглушительный выстрел, и ксеноса отбросило далеко в сторону.
Рядом с Уланти появился Максим. Старшина без устали палил из ручной пушки по прыгавшим в овраг эльдарам.
— Уходите! — орал Боруса. — Я вас прикрою. Уходите к инквизитору и жрецу. Давайте погибнем вместе с ними. Если мы предстанем перед Золотым Троном вместе с одним из его инквизиторов, он наверняка помилует наши грешные души... Не знаю вот, правда, как Его Божественное Величество отнесется к тому, что мы появимся в компании с эльдаром!..
Уланти послушался Максима, в пылу боя даже не подумав о том, что вообще-то он помощник капитана, старше его по званию...
Тем временем главный старшина оглядывался по сторонам в поисках новых целей. Внезапно прямо на него из-за ближайшей груды камней бросилась чья-то тень. Сцепившись, они покатилась по склону оврага.
Максиму доводилось сходиться врукопашную с опасными противниками, но ничего подобного с ним еще не случалось. На него напала выращенная темными эльдарами гнусная тварь. Самая отвратительная из тех, с какими ему уже приходилось сталкиваться. В ее нагой плоти сидели огромные крюки и скрепки, соединявшие между собой куски мяса, плохо прикрывающие блестящие окровавленные внутренности.
Кувыркаясь по склону, Максим пытался нашарить на покрытой слизью туше твари какое-нибудь место, чтобы поудобнее вцепиться в нее рукой. Наконец, порезав руку о торчащие из мяса лезвия, старшина нащупал горло монстра и стал его душить. Но тварь только тупо хихикала, пока они вместе не скатились на дно оврага.
Шлепнувшись на острые камни, противники на мгновение разлетелись в стороны. Почувствовав, как затрещали ребра, Максим заорал от боли и сплюнул изрядный сгусток крови.
Тварь вновь бросилась на старшину, явно намереваясь разорвать кожу на его груди и лице скрюченными пальцами, увенчанными острыми лезвиями. Максим нашарил камень размером с кулак и, вопя от боли и ярости, стал бить чудовище по носу и по зубам, а страшилище только хрюкало и разевало страшную пасть. Тем временем оно вцепилось Максиму в горло, но вместо того, чтобы его душить, стало нащупывать вены и артерии.
У старшины потемнело в глазах. В какой-то момент он даже обрадовался тому, что наверняка не почувствует, как тварь доберется до сонной артерии. Внезапно словно откуда-то издалека раздался знакомый голос:
— Голову! Боруса, подними ему голову, а то мне в нее не попасть!
В голосе этом было нечто, заставившее Максима повиноваться. Собравшись с последними силами, он нащупал подбородок монстра и оттолкнул его от себя.
Болт ударил прямо в лицо твари, снес ей половину головы и отбросил на несколько метров в сторону. Не веря своим глазам, Максим смотрел, как чудовище стало подниматься на ноги, но следующий заряд отбросил его еще дальше. Еще два болта, и от произведения темных эльдаров осталось только несколько ошметков окровавленного мяса.
В этот момент совсем рядом Максим услышал стук ударившегося о землю тела. Прежде чем потерять сознание, старшина успел разглядеть комиссара Киогена с болт-пистолетом в обескровленной белой руке, каким-то чудом добравшегося сюда.
Кайлас чувствовал, что цель уже близка. Противник отступил в самый конец оврага и отчаянно отстреливался.
Какая-то женщина из аспекта Жалящих Скорпионов — трусливое порождение Арры, отказавшейся броситься вслед за своим отцом, Падшим Фениксом, в объятия Хаоса, — ринулась на Кайласа, по пути отрубив голову одному из его телохранителей и проткнув мечом другого. Не моргнув глазом, Кайлас перешагнул через их трупы и играючи отразил нападение скорпионши. Ее отсеченная по плечо рука с мечом покатилась в пыль. Ничего не видя от боли, женщина рухнула на колени, и Кайлас гордо прошествовал мимо нее.
В него прицелился из лазерного пистолета какой-то мон-кеи. Кайлас узнал форму Военно-космического флота, которую не раз видел на пленных, захваченных при разгроме человеческих конвоев. Увернувшись от лазерного луча, Кайлас выстрелил в мон-кеи парализующей дробью.
Еще один мон-кеи преградил ему путь. Этот оказался облачен в довольно странные и дорогие на вид одеяния. Кайлас снова поднял пистолет, но дерзкий человек внезапно нанес ему псионический удар, впрочем, не очень сильный. Защитных рун, начертанных на доспехах предводителя темных эльдаров, вполне хватило для того, чтобы его отразить, и все же Кайлас пошатнулся от неожиданности.
Воспользовавшись мгновенным замешательством врага, Хорст выстрелил из плазменного пистолета, но промахнулся. Одним невероятным прыжком преодолев пространство, отделяющее его от инквизитора, Кайлас оглушил мон-кеи рукоятью меча.
Наконец-то Кайлас добрался до вожделенной цели. Перед ним стоял сгорбленный от старости, полумертвый и беспомощный ясновидец. Такой недолго выдержит предстоящие ему пытки.
Впрочем, у темных эльдаров достаточно хирургов-дознавателей, резчиков по плоти и других мастеров, способных причинять боль, но не давать умереть даже самой слабой жертве, если их хозяева желают долго наслаждаться ее муками...
— Ах, если бы вы знали, дорогой ясновидец, — отвешивая вежливый поклон, издевательским тоном произнес Кайлас, — что вас ждет, когда я доставлю вас в Коммораг!..
Кариадрил с ужасом и отвращением взирал на представшее перед ним существо. Темный эльдар был именно таким, какими их описывали самые страшные предания. И даже еще страшнее. Ведь от ясновидящего не могло скрыться незаметное другим клубящееся черное облако, обволакивавшее Кайласа, как живое покрывало из теней.
Сам того не зная, Кайлас оказался сейчас в самом центре Перекрестка Судеб, где сошлись зыбкие образы всего, что могло и не могло случиться...
Внезапно, словно тени, бегущие от лучей восходящего солнца, черное облако, извивавшееся вокруг Кайласа, начало таять, исчезая в потоке света, рожденного чем-то неизмеримо более высоким.
Напрягая физическое зрение и внутренний взор, к великому удивлению Кайласа, Кариадрил рассмеялся.
Ясновидящий, наконец, понял, кто именно идет к ним по оврагу.
Это был Пылающий Бог. Он все-таки успел...
Через несколько мгновений зазвучало оружие эльдаров.
Вскочив на ноги, Уланти столкнулся с Максимом. Здоровенный старшина потерял в бою свой тяжелый болтер и вооружился ручной пушкой. Его глаза с расширенными зрачками покраснели и казались стеклянными. Он уже много часов страдал от полученных ран и жевал корень таджа. Впрочем, он явно собирался дорого продать свою шкуру.
Лейтенант побежал в ту сторону, откуда доносилась стрельба, а Максим на несколько секунд задержался, проверяя, заряжена ли его пушка. Ни один наркотик на свете не заставил бы его позабыть об этой проверке, ведь от нее так много зависело. При этом Боруса почувствовал, что кто-то на него смотрит. Подняв глаза, он увидел комиссара Киогена, сидевшего, прислонившись спиной к камню. По всем правилам, Киогену давно уже следовало умереть. Один из людей Хорста был опытным медиком и сделал все возможное, чтобы спасти комиссара. Но ранивший Киогена осколок был пропитан каким-то веществом, не дающим крови свернуться, и глубокая рана комиссара непрерывно кровоточила.
Киоген, как и сам Максим, был отменным здоровяком, но главный старшина и не подозревал, что даже в таком большом теле так много крови. Тем не менее, комиссар был в сознании. Медик Хорста, наверное, дал ему какое-то лекарство. "Или,— с усмешкой подумал Максим,— требовавший от всех неукоснительного соблюдения Устава корабельный комиссар Коба Киоген просто считал себя не вправе терять сознание или умирать без приказа". Сжав болт-пистолет в одной руке и какую-то книжечку, подозрительно похожую на Устав, в другой, Киоген сверлил Максима взглядом.
Смерив комиссара ответным взглядом, Боруса усмехнулся.
— Не забудьте оставить последний заряд для себя, комиссар! Вы не должны сдаваться ксеносам живым, а то они нарежут вас на ремешки и выпытают у вас секретные сведения из всех уставов и наставлений, которые вы зубрили наизусть!
Киоген ничего не отвечал, лишь злобно смотрел на Максима. Тот расплылся в ухмылке и бросился вслед за Уланти.
Кайлас шел в первых рядах и следил за неукоснительным выполнением своих приказов. Выследившим противника мандрагорам отдали на растерзание часовых, но остальных врагов было приказано взять живыми. В особенности это касалось ясновидца. Кайлас боялся, что старик может случайно погибнуть в перестрелке.
Темные эльдары наступали под редким и беспорядочным огнем бывших соплеменников и их союзников мон-кеи. У противника не было тяжелого оружия. Кроме того, скоро у них должны закончиться боеприпасы.
Будь у Кайласа вдоволь времени, он просто приказал бы окружить овраг и постепенно перестрелять тех, кто ему был не нужен. Но как раз времени-то у Кайласа и не было. Совсем недавно он узнал, что эльдары и мон-кеи на орбите не только не перебили друг друга, но и объединились против кораблей, пришедших поддержать темных эльдаров. Скоро они высадятся на Стабию, чтобы спасти своих сородичей. Кайлас позаботится о том, чтобы они нашли здесь только пыль и груды трупов. Сам он к тому времени давно уже скроется в Паутине!.. Да, кстати! Желательно захватить побольше пленных!
Кайлас уже потерял слишком много бойцов. Кроме того, враги, кажется, уничтожили один из его крейсеров.
Вряд ли это понравится в Коммораге! Надо как-то успокоить гнев архонта, а то не поздоровится самому Кайласу. Для этого-то и нужны пленные, которых архонт так любит терзать!..
Внезапно темный эльдар, шагавший перед Кайласом, взвизгнул и рухнул в пыль, сраженный диском из сюрикен-катапульты. Его сосед машинально открыл огонь, и в сторону оврага полетела туча облитых смертоносным ядом осколков. Увидев это, Кайлас тут же убил эльдара выстрелом в спину.
— Я же приказал! Только парализующая дробь! — рявкнул он. — Мне нужны пленные, а не трупы!
Бойцы Кайласа испуганно переглянулись и опустили сюрикен-катапульты.
Конечно, убить можно было и парализующей дробью. Но она использовалась, главным образом, для того, чтобы лишить противника возможности сопротивляться, нанося множество мелких поверхностных ранений, в которые попадал яд, причинявший жертве страшные мучения, но не убивавший ее. Пораженные этим ядом часто ломали себе конечности и вывихивали суставы, корчась в страшных судорогах. Некоторые даже откусывали от боли языки и захлебывались собственной кровью. Тем не менее, темные эльдары считали именно парализующую дробь самым эффективным и забавным способом захвата пленных.
Предвкушая сладость победы, Кайлас бросился вперед.
Темные эльдары ворвались в овраг. Солдат, сражавшийся рядом с Уланти, заорал, упал наземь и стал биться в конвульсиях, хотя никаких глубоких ранений, кроме нескольких пятен крови на плече, лейтенант у него не заметил. За последние несколько минут это был уже третий случай, и Уланти понял, что темные эльдары применили какое-то новое оружие.
Подстреливший солдата ксенос увидел лейтенанта и прицелился, но Уланти вовремя успел присесть. Что-то со зловещим свистом пронеслось над его головой. Лейтенант открыл огонь из лазерного пистолета и попал в темного эльдара дважды. Зашипев от боли, враг упал, но доспехи спасли ему жизнь. Уланти решил добить скорчившегося на земле ксеноса и стрелял до тех пор, пока лазерный пистолет полностью не разрядился. К тому времени от эльдара остались лишь куски обугленного мяса и расплавившиеся доспехи.
Уланти все еще перезаряжал пистолет, когда в овраг спрыгнул очередной темный эльдар. Он бросился к лейтенанту с мечом и чем-то похожим на длинную плеть. Внезапно прогремел оглушительный выстрел, и ксеноса отбросило далеко в сторону.
Рядом с Уланти появился Максим. Старшина без устали палил из ручной пушки по прыгавшим в овраг эльдарам.
— Уходите! — орал Боруса. — Я вас прикрою. Уходите к инквизитору и жрецу. Давайте погибнем вместе с ними. Если мы предстанем перед Золотым Троном вместе с одним из его инквизиторов, он наверняка помилует наши грешные души... Не знаю вот, правда, как Его Божественное Величество отнесется к тому, что мы появимся в компании с эльдаром!..
Уланти послушался Максима, в пылу боя даже не подумав о том, что вообще-то он помощник капитана, старше его по званию...
Тем временем главный старшина оглядывался по сторонам в поисках новых целей. Внезапно прямо на него из-за ближайшей груды камней бросилась чья-то тень. Сцепившись, они покатилась по склону оврага.
Максиму доводилось сходиться врукопашную с опасными противниками, но ничего подобного с ним еще не случалось. На него напала выращенная темными эльдарами гнусная тварь. Самая отвратительная из тех, с какими ему уже приходилось сталкиваться. В ее нагой плоти сидели огромные крюки и скрепки, соединявшие между собой куски мяса, плохо прикрывающие блестящие окровавленные внутренности.
Кувыркаясь по склону, Максим пытался нашарить на покрытой слизью туше твари какое-нибудь место, чтобы поудобнее вцепиться в нее рукой. Наконец, порезав руку о торчащие из мяса лезвия, старшина нащупал горло монстра и стал его душить. Но тварь только тупо хихикала, пока они вместе не скатились на дно оврага.
Шлепнувшись на острые камни, противники на мгновение разлетелись в стороны. Почувствовав, как затрещали ребра, Максим заорал от боли и сплюнул изрядный сгусток крови.
Тварь вновь бросилась на старшину, явно намереваясь разорвать кожу на его груди и лице скрюченными пальцами, увенчанными острыми лезвиями. Максим нашарил камень размером с кулак и, вопя от боли и ярости, стал бить чудовище по носу и по зубам, а страшилище только хрюкало и разевало страшную пасть. Тем временем оно вцепилось Максиму в горло, но вместо того, чтобы его душить, стало нащупывать вены и артерии.
У старшины потемнело в глазах. В какой-то момент он даже обрадовался тому, что наверняка не почувствует, как тварь доберется до сонной артерии. Внезапно словно откуда-то издалека раздался знакомый голос:
— Голову! Боруса, подними ему голову, а то мне в нее не попасть!
В голосе этом было нечто, заставившее Максима повиноваться. Собравшись с последними силами, он нащупал подбородок монстра и оттолкнул его от себя.
Болт ударил прямо в лицо твари, снес ей половину головы и отбросил на несколько метров в сторону. Не веря своим глазам, Максим смотрел, как чудовище стало подниматься на ноги, но следующий заряд отбросил его еще дальше. Еще два болта, и от произведения темных эльдаров осталось только несколько ошметков окровавленного мяса.
В этот момент совсем рядом Максим услышал стук ударившегося о землю тела. Прежде чем потерять сознание, старшина успел разглядеть комиссара Киогена с болт-пистолетом в обескровленной белой руке, каким-то чудом добравшегося сюда.
Кайлас чувствовал, что цель уже близка. Противник отступил в самый конец оврага и отчаянно отстреливался.
Какая-то женщина из аспекта Жалящих Скорпионов — трусливое порождение Арры, отказавшейся броситься вслед за своим отцом, Падшим Фениксом, в объятия Хаоса, — ринулась на Кайласа, по пути отрубив голову одному из его телохранителей и проткнув мечом другого. Не моргнув глазом, Кайлас перешагнул через их трупы и играючи отразил нападение скорпионши. Ее отсеченная по плечо рука с мечом покатилась в пыль. Ничего не видя от боли, женщина рухнула на колени, и Кайлас гордо прошествовал мимо нее.
В него прицелился из лазерного пистолета какой-то мон-кеи. Кайлас узнал форму Военно-космического флота, которую не раз видел на пленных, захваченных при разгроме человеческих конвоев. Увернувшись от лазерного луча, Кайлас выстрелил в мон-кеи парализующей дробью.
Еще один мон-кеи преградил ему путь. Этот оказался облачен в довольно странные и дорогие на вид одеяния. Кайлас снова поднял пистолет, но дерзкий человек внезапно нанес ему псионический удар, впрочем, не очень сильный. Защитных рун, начертанных на доспехах предводителя темных эльдаров, вполне хватило для того, чтобы его отразить, и все же Кайлас пошатнулся от неожиданности.
Воспользовавшись мгновенным замешательством врага, Хорст выстрелил из плазменного пистолета, но промахнулся. Одним невероятным прыжком преодолев пространство, отделяющее его от инквизитора, Кайлас оглушил мон-кеи рукоятью меча.
Наконец-то Кайлас добрался до вожделенной цели. Перед ним стоял сгорбленный от старости, полумертвый и беспомощный ясновидец. Такой недолго выдержит предстоящие ему пытки.
Впрочем, у темных эльдаров достаточно хирургов-дознавателей, резчиков по плоти и других мастеров, способных причинять боль, но не давать умереть даже самой слабой жертве, если их хозяева желают долго наслаждаться ее муками...
— Ах, если бы вы знали, дорогой ясновидец, — отвешивая вежливый поклон, издевательским тоном произнес Кайлас, — что вас ждет, когда я доставлю вас в Коммораг!..
Кариадрил с ужасом и отвращением взирал на представшее перед ним существо. Темный эльдар был именно таким, какими их описывали самые страшные предания. И даже еще страшнее. Ведь от ясновидящего не могло скрыться незаметное другим клубящееся черное облако, обволакивавшее Кайласа, как живое покрывало из теней.
Сам того не зная, Кайлас оказался сейчас в самом центре Перекрестка Судеб, где сошлись зыбкие образы всего, что могло и не могло случиться...
Внезапно, словно тени, бегущие от лучей восходящего солнца, черное облако, извивавшееся вокруг Кайласа, начало таять, исчезая в потоке света, рожденного чем-то неизмеримо более высоким.
Напрягая физическое зрение и внутренний взор, к великому удивлению Кайласа, Кариадрил рассмеялся.
Ясновидящий, наконец, понял, кто именно идет к ним по оврагу.
Это был Пылающий Бог. Он все-таки успел...
ГЛАВА 18
Аватар шествовал по оврагу. Исходивший от Пылающего Бога жар докрасна раскалял породу на его откосах.
Пылающий Бог уничтожал всех темных эльдаров, оказавшихся на его пути.
Одни из них пытались бежать, устрашившись его гнева. Другие решили сразиться с ним и выкрикивали страшные проклятия. Но что бы они ни делали, участь их была предрешена.
Три мандрагоры бросились на Пылающего Бога и вцепились в раскаленную кожу когтями. Они повисли на нем и отчаянно визжали, чувствуя, как мясо жарится прямо у них на костях.
Темные эльдары отступали, стреляя из осколочных винтовок, но осколки испарялись, так и не долетев до его раскаленной плоти. Одних темных эльдаров Пылающий Бог скосил своим черным мечом, других испепелил рвущимся из него пламенем, третьих растоптал, а четвертых уничтожил пронзительным взглядом.
Стая чудовищ с рычанием и воем бросилась на Пылающего Бога.
Первого расплющило ударом огненного кулака, второго Бог проткнул мечом. Третье сумело до него допрыгнуть и полоснуть острыми как бритвы когтями. Из ран в железной коже брызнула кипящая кровь.
Пылающий Бог сорвал с груди мерзкую тварь и со страшной силой швырнул о камни.
Взревев от ярости, Кайлас бросился на Пылающего Бога с мечом и первым же ударом нанес ему глубокую рану. На запыленные камни оврага снова пролилась кипящая кровь.
Второго удара Пылающий Бог ждать не стал, а просто поймал и сжал в кулаке лезвие меча Кайласа. Из божественной длани, порезанной клинком, на землю стали капать огненные капли.
Через несколько секунд меч предводителя темных эльдаров раскалился докрасна. С воплем боли Кайлас выпустил из обожженной ладони его рукоятку. В тот же миг лезвие начало плавиться и развалилось на две части.
Кайлас схватил осколочный пистолет и прицелился прямо в лицо аватару, но замер под пристальным взглядом Пылающего Бога, почувствовав себя кроликом перед удавом.
Безвольно и беспомощно Кайлас ждал, пока огромный пылающий воин положит на землю свой меч и поднимет руки к завязкам шлема.
Безвольно и беспомощно он ждал, пока огромный пылающий воин повернет к нему освобожденное от маски лицо.
Пылающий Бог посмотрел на темного эльдара. Кайласа поразило его страшное и одновременно прекрасное лицо. Эльдар хотел закричать, но плоть его уже зашипела и стала сморщиваться от ослепительного света и невыносимого жара, исходивших от истинного лица Пылающего Бога.
Пригоршня раскаленного праха, оставшаяся от предводителя кабала Ядовитого Сердца, рассыпалась по земле. Пылающий Бог попрал ее пятой и подошел к Кариадрилу.
Ясновидящий почтительно склонил голову, не осмеливаясь взглянуть в лицо, запретное для взоров смертных.
— Каэла Менш Каин! Мой повелитель! Что я должен сделать? — трепеща, произнес Кариадрил и почувствовал на плече огненную десницу Бога. Божественная длань не причинила ему вреда, хотя в воздухе плыло марево от невыносимого жара.
В этот момент Кариадрил понял, что от него требуется. Он медленно и покорно поднял голову и взглянул Богу прямо в глаза. Из них на ясновидца хлынул ослепительный всепоглощающий свет.
Глядя в глаза Пылающему Богу, Кариадрил, наконец, понял все...
С трудом преодолевая боль, Фрейра из аспекта Жалящих Скорпионов кое-как поднялась на ноги и окинула взглядом картину разыгравшейся бойни. Обрубок руки все еще ныл, но она, как и каждый воин, знала заклинания и тайные упражнения, утоляющие страдания и унимающие текущую из раны кровь.
Фрейра смутно припоминала, что ей отрубил руку какой-то темный эльдар. Потом она лежала на земле в полубессознательном состоянии, а над ней склонился сияющий лик огненного гиганта. Все еще силясь вспомнить, что же именно произошло, она заметила тело ясновидца и бросилась к нему.
Рядом с Кариадрилом лежали двое мон-кеи. Оба были живы, хотя тот из них, что носил флотскую форму, был ранен паралитической дробью. К счастью, он потерял сознание и не очень мучился, но в его крови все еще был яд, и ему требовалось редкое противоядие. По следам на земле и по положению человеческих тел Фрейра догадалась, что люди пострадали, защищая Кариадрила, и решила любой ценой достать необходимое противоядие для раненого мон-кеи.
Опустившись на колени перед телом ясновидца, эльдарка поняла, что он мертв. Земля вокруг была опалена огнем, но, как ни странно, тело Кариадрила совершенно не пострадало. Еще больше удивили Фрейру умиротворенное выражение лица мертвеца и еле заметная улыбка на его устах.
Зная, что положено делать в таких случаях, эльдарка начала произносить над телом заклинания, выражающие скорбь по случаю ухода из жизни самого почтенного ясновидца ее родного искусственного мира и воздающие ему последние почести. Услышав рев в небе, она лишь на мгновение подняла голову.
Тем временем недалеко от оврага приземлилось три челнока мон-кеи. После всего случившегося с момента появления людей и эльдаров в звездной системе Стабия Фрейра совершенно не удивилась тому, что из челноков высадились вместе человеческие войска и воины-эльдары.
Максима Боруса нашли лежащим без сознания на самом дне оврага. Он был с головы до ног измазан запекшейся кровью, сочившейся из многочисленных ран на груди и шее. Сначала его приняли за покойника. Однако, когда его тело потащили вверх по склону, он застонал и пошевелился.
Принесли носилки для Максима и для комиссара Киогена, все еще сжимавшего болт-пистолет в мертвой руке. Когда труп комиссара бросили на носилки, Боруса увидел, что из другой руки покойника выпала книжечка с золотым обрезом.
— Чудно как-то вышло,— прохрипел Максим, с благодарностью принимая корешок таджа от одного из санитаров, бывшего не только его постоянным покупателем, но и ценным источником медикаментов. — Мы с ним ненавидели друг друга. Ему, кажется, очень хотелось поставить меня к стенке. А ведь он не позволил себе умереть, пока не спас мне жизнь...
Конечно, Максима уже накачали самыми разными препаратами, да и сам он перед последним боем сжевал немало таджа, но все-таки он заметил, как переглянулись санитары.
— Чего ты несешь? — сказал один из них таким терпеливым и дружелюбным тоном, каким обычно говорят с сумасшедшими. — Комиссар мертв уже много часов. Должно быть, он умер еще до начала боя.
Несмотря на протесты санитаров, Максим кое-как слез с носилок и подобрал с земли книжечку с золотым обрезом.
Вопреки всем ожиданиям это был не Устав и не сборник материалов для политинформаций. Это был обычный молитвенник, какой выдавали миллиардам служащих имперских вооруженных сил. С потрепанной обложки Максиму с заговорщическим видом подмигнул золотой орел — герб Его Божественного Величества Императора...
Где-то далеко, за много тысяч километров, звездную систему Стабия готовился покинуть еще один никем не замеченный и совершенно не пострадавший крейсер темных эльдаров. Его экипаж понимал, что после произошедшего никто не примет их в Коммораге с распростертыми объятиями, но капитан крейсера намеревался свалить всю вину на мертвого Кайласа и "коварных" союзников из приспешников Абаддона.
Кроме того, в трюмах крейсера было полно пленников, захваченных на корабле мон-кеи и судне вступивших с ними в сговор бывших соотечественников темных эльдаров. Так что экипаж крейсера возвращался на базу не совсем с пустыми руками.
В глубине выделенной ему обширной каюты Сиаф с Эйдолона придумывал, как извлечь больше пользы из этой не самой благоприятной ситуации.
"Бесчестному" удалось скрыться в варпе. Значит, Осквернитель скоро узнает о том, что произошло в звездной системе Стабия. Возвращаться ко двору Абаддона и пытаться оправдаться — полное безрассудство. Теперь Сиафа не спасет даже покровительство Зарафистона.
Подумав об этом, маг Хаоса решил остаться с темными эльдарами. Они станут смертоносным оружием в руках того, кто понимает, как использовать их в своих целях. Конечно, дурацкие, постоянно враждующие между собой кабалы придется раз и навсегда разогнать!..
Теперь Сиаф не сомневался в том, что со временем его изворотливость, проницательность и оккультные знания позволят ему подчинить темных эльдаров своей воле. Он как раз представлял, как построит свою империю руками этих опасных, но в целом довольно наивных существ, когда дверь в его каюту с шипением отворилась.
На пороге стояла довольно гнусного вида тварь из числа тех, кого темные эльдары именовали хирургами-дознавателями. За его спиной толпились еще несколько похожих уродцев. Лишь после того, как первый заговорил, Сиаф заметил цепи, наручники, а также различные крюки и лезвия.
— Жаль, что план твоего повелителя не удался, — захрюкал хирург-дознаватель. — Но ничего. Ты все равно нам пригодишься. Путь домой долог, а нашему капитану требуются развлечения. Нам тоже будет весело с тобой возиться. Мы еще никогда не работали с такими высокопоставленными слугами Абаддона. Когда мы закончим, от тебя останется достаточно мяса и костей, чтобы сшить из них забавную зверушку, которая наверняка развеселит самого архонта. У него в замке обширный зверинец. Там найдется клетка и для такого уродца, как ты.
Сиаф еще пытался выговорить дрожащими губами какое-нибудь заклинание, когда к нему беззвучно приблизились похожие на скелеты резчики по плоти...
После ужасов Стабии мир и покой, царившие под хрустальным куполом дворца ясновидящих в мире Ан-Илоиз, красноречиво говорили о том, что муки и страдания на далекой бесплодной планете были не напрасны. Между деревьями витали ароматные туманы, похожие на полотна из тончайшего шелка. Маленькие дроны, похожие на бриллиантовых жуков, не торопясь перелетали от дерева к дереву, выполняя свою бесконечную работу. Где-то в глубине хрустального леса невидимые колокольчики исполняли приятную мелодию, а в воздухе неслышно носились беззвучные разговоры душ, населявших дворец.
Фрейра посадила камень души Кариадрила, закопав его на глубину двух ладоней в плодородную почву. У Фрейры все еще болела культя, и она не очень ловко орудовала искусственной рукой. Целители поработали на славу, но ей еще предстояло научиться пользоваться новой конечностью из кости духа. Ей никто не обещал, что она научится умело сражаться, и она даже подумывала о том, чтобы послужить Ан-Илоизу на каком-нибудь мирном поприще, но понимала, что грядут события, в ходе которых всем искусственным мирам понадобится очень много воинов. Поэтому в память об умершем Кариадриле и ради всех жертв, которых потребует от эльдаров будущее, Фрейра решила во что бы то ни стало обрести прежнюю ловкость.
Молча поклонившись деревьям, Фрейра удалилась.
Дождавшись, пока она уйдет, обитатели дворца обратились к тому, кто только что воссоединился с ними.
Пылающий Бог уничтожал всех темных эльдаров, оказавшихся на его пути.
Одни из них пытались бежать, устрашившись его гнева. Другие решили сразиться с ним и выкрикивали страшные проклятия. Но что бы они ни делали, участь их была предрешена.
Три мандрагоры бросились на Пылающего Бога и вцепились в раскаленную кожу когтями. Они повисли на нем и отчаянно визжали, чувствуя, как мясо жарится прямо у них на костях.
Темные эльдары отступали, стреляя из осколочных винтовок, но осколки испарялись, так и не долетев до его раскаленной плоти. Одних темных эльдаров Пылающий Бог скосил своим черным мечом, других испепелил рвущимся из него пламенем, третьих растоптал, а четвертых уничтожил пронзительным взглядом.
Стая чудовищ с рычанием и воем бросилась на Пылающего Бога.
Первого расплющило ударом огненного кулака, второго Бог проткнул мечом. Третье сумело до него допрыгнуть и полоснуть острыми как бритвы когтями. Из ран в железной коже брызнула кипящая кровь.
Пылающий Бог сорвал с груди мерзкую тварь и со страшной силой швырнул о камни.
Взревев от ярости, Кайлас бросился на Пылающего Бога с мечом и первым же ударом нанес ему глубокую рану. На запыленные камни оврага снова пролилась кипящая кровь.
Второго удара Пылающий Бог ждать не стал, а просто поймал и сжал в кулаке лезвие меча Кайласа. Из божественной длани, порезанной клинком, на землю стали капать огненные капли.
Через несколько секунд меч предводителя темных эльдаров раскалился докрасна. С воплем боли Кайлас выпустил из обожженной ладони его рукоятку. В тот же миг лезвие начало плавиться и развалилось на две части.
Кайлас схватил осколочный пистолет и прицелился прямо в лицо аватару, но замер под пристальным взглядом Пылающего Бога, почувствовав себя кроликом перед удавом.
Безвольно и беспомощно Кайлас ждал, пока огромный пылающий воин положит на землю свой меч и поднимет руки к завязкам шлема.
Безвольно и беспомощно он ждал, пока огромный пылающий воин повернет к нему освобожденное от маски лицо.
Пылающий Бог посмотрел на темного эльдара. Кайласа поразило его страшное и одновременно прекрасное лицо. Эльдар хотел закричать, но плоть его уже зашипела и стала сморщиваться от ослепительного света и невыносимого жара, исходивших от истинного лица Пылающего Бога.
Пригоршня раскаленного праха, оставшаяся от предводителя кабала Ядовитого Сердца, рассыпалась по земле. Пылающий Бог попрал ее пятой и подошел к Кариадрилу.
Ясновидящий почтительно склонил голову, не осмеливаясь взглянуть в лицо, запретное для взоров смертных.
— Каэла Менш Каин! Мой повелитель! Что я должен сделать? — трепеща, произнес Кариадрил и почувствовал на плече огненную десницу Бога. Божественная длань не причинила ему вреда, хотя в воздухе плыло марево от невыносимого жара.
В этот момент Кариадрил понял, что от него требуется. Он медленно и покорно поднял голову и взглянул Богу прямо в глаза. Из них на ясновидца хлынул ослепительный всепоглощающий свет.
Глядя в глаза Пылающему Богу, Кариадрил, наконец, понял все...
С трудом преодолевая боль, Фрейра из аспекта Жалящих Скорпионов кое-как поднялась на ноги и окинула взглядом картину разыгравшейся бойни. Обрубок руки все еще ныл, но она, как и каждый воин, знала заклинания и тайные упражнения, утоляющие страдания и унимающие текущую из раны кровь.
Фрейра смутно припоминала, что ей отрубил руку какой-то темный эльдар. Потом она лежала на земле в полубессознательном состоянии, а над ней склонился сияющий лик огненного гиганта. Все еще силясь вспомнить, что же именно произошло, она заметила тело ясновидца и бросилась к нему.
Рядом с Кариадрилом лежали двое мон-кеи. Оба были живы, хотя тот из них, что носил флотскую форму, был ранен паралитической дробью. К счастью, он потерял сознание и не очень мучился, но в его крови все еще был яд, и ему требовалось редкое противоядие. По следам на земле и по положению человеческих тел Фрейра догадалась, что люди пострадали, защищая Кариадрила, и решила любой ценой достать необходимое противоядие для раненого мон-кеи.
Опустившись на колени перед телом ясновидца, эльдарка поняла, что он мертв. Земля вокруг была опалена огнем, но, как ни странно, тело Кариадрила совершенно не пострадало. Еще больше удивили Фрейру умиротворенное выражение лица мертвеца и еле заметная улыбка на его устах.
Зная, что положено делать в таких случаях, эльдарка начала произносить над телом заклинания, выражающие скорбь по случаю ухода из жизни самого почтенного ясновидца ее родного искусственного мира и воздающие ему последние почести. Услышав рев в небе, она лишь на мгновение подняла голову.
Тем временем недалеко от оврага приземлилось три челнока мон-кеи. После всего случившегося с момента появления людей и эльдаров в звездной системе Стабия Фрейра совершенно не удивилась тому, что из челноков высадились вместе человеческие войска и воины-эльдары.
Максима Боруса нашли лежащим без сознания на самом дне оврага. Он был с головы до ног измазан запекшейся кровью, сочившейся из многочисленных ран на груди и шее. Сначала его приняли за покойника. Однако, когда его тело потащили вверх по склону, он застонал и пошевелился.
Принесли носилки для Максима и для комиссара Киогена, все еще сжимавшего болт-пистолет в мертвой руке. Когда труп комиссара бросили на носилки, Боруса увидел, что из другой руки покойника выпала книжечка с золотым обрезом.
— Чудно как-то вышло,— прохрипел Максим, с благодарностью принимая корешок таджа от одного из санитаров, бывшего не только его постоянным покупателем, но и ценным источником медикаментов. — Мы с ним ненавидели друг друга. Ему, кажется, очень хотелось поставить меня к стенке. А ведь он не позволил себе умереть, пока не спас мне жизнь...
Конечно, Максима уже накачали самыми разными препаратами, да и сам он перед последним боем сжевал немало таджа, но все-таки он заметил, как переглянулись санитары.
— Чего ты несешь? — сказал один из них таким терпеливым и дружелюбным тоном, каким обычно говорят с сумасшедшими. — Комиссар мертв уже много часов. Должно быть, он умер еще до начала боя.
Несмотря на протесты санитаров, Максим кое-как слез с носилок и подобрал с земли книжечку с золотым обрезом.
Вопреки всем ожиданиям это был не Устав и не сборник материалов для политинформаций. Это был обычный молитвенник, какой выдавали миллиардам служащих имперских вооруженных сил. С потрепанной обложки Максиму с заговорщическим видом подмигнул золотой орел — герб Его Божественного Величества Императора...
Где-то далеко, за много тысяч километров, звездную систему Стабия готовился покинуть еще один никем не замеченный и совершенно не пострадавший крейсер темных эльдаров. Его экипаж понимал, что после произошедшего никто не примет их в Коммораге с распростертыми объятиями, но капитан крейсера намеревался свалить всю вину на мертвого Кайласа и "коварных" союзников из приспешников Абаддона.
Кроме того, в трюмах крейсера было полно пленников, захваченных на корабле мон-кеи и судне вступивших с ними в сговор бывших соотечественников темных эльдаров. Так что экипаж крейсера возвращался на базу не совсем с пустыми руками.
В глубине выделенной ему обширной каюты Сиаф с Эйдолона придумывал, как извлечь больше пользы из этой не самой благоприятной ситуации.
"Бесчестному" удалось скрыться в варпе. Значит, Осквернитель скоро узнает о том, что произошло в звездной системе Стабия. Возвращаться ко двору Абаддона и пытаться оправдаться — полное безрассудство. Теперь Сиафа не спасет даже покровительство Зарафистона.
Подумав об этом, маг Хаоса решил остаться с темными эльдарами. Они станут смертоносным оружием в руках того, кто понимает, как использовать их в своих целях. Конечно, дурацкие, постоянно враждующие между собой кабалы придется раз и навсегда разогнать!..
Теперь Сиаф не сомневался в том, что со временем его изворотливость, проницательность и оккультные знания позволят ему подчинить темных эльдаров своей воле. Он как раз представлял, как построит свою империю руками этих опасных, но в целом довольно наивных существ, когда дверь в его каюту с шипением отворилась.
На пороге стояла довольно гнусного вида тварь из числа тех, кого темные эльдары именовали хирургами-дознавателями. За его спиной толпились еще несколько похожих уродцев. Лишь после того, как первый заговорил, Сиаф заметил цепи, наручники, а также различные крюки и лезвия.
— Жаль, что план твоего повелителя не удался, — захрюкал хирург-дознаватель. — Но ничего. Ты все равно нам пригодишься. Путь домой долог, а нашему капитану требуются развлечения. Нам тоже будет весело с тобой возиться. Мы еще никогда не работали с такими высокопоставленными слугами Абаддона. Когда мы закончим, от тебя останется достаточно мяса и костей, чтобы сшить из них забавную зверушку, которая наверняка развеселит самого архонта. У него в замке обширный зверинец. Там найдется клетка и для такого уродца, как ты.
Сиаф еще пытался выговорить дрожащими губами какое-нибудь заклинание, когда к нему беззвучно приблизились похожие на скелеты резчики по плоти...
После ужасов Стабии мир и покой, царившие под хрустальным куполом дворца ясновидящих в мире Ан-Илоиз, красноречиво говорили о том, что муки и страдания на далекой бесплодной планете были не напрасны. Между деревьями витали ароматные туманы, похожие на полотна из тончайшего шелка. Маленькие дроны, похожие на бриллиантовых жуков, не торопясь перелетали от дерева к дереву, выполняя свою бесконечную работу. Где-то в глубине хрустального леса невидимые колокольчики исполняли приятную мелодию, а в воздухе неслышно носились беззвучные разговоры душ, населявших дворец.
Фрейра посадила камень души Кариадрила, закопав его на глубину двух ладоней в плодородную почву. У Фрейры все еще болела культя, и она не очень ловко орудовала искусственной рукой. Целители поработали на славу, но ей еще предстояло научиться пользоваться новой конечностью из кости духа. Ей никто не обещал, что она научится умело сражаться, и она даже подумывала о том, чтобы послужить Ан-Илоизу на каком-нибудь мирном поприще, но понимала, что грядут события, в ходе которых всем искусственным мирам понадобится очень много воинов. Поэтому в память об умершем Кариадриле и ради всех жертв, которых потребует от эльдаров будущее, Фрейра решила во что бы то ни стало обрести прежнюю ловкость.
Молча поклонившись деревьям, Фрейра удалилась.
Дождавшись, пока она уйдет, обитатели дворца обратились к тому, кто только что воссоединился с ними.