- Пребывание в неизвестности для меня мучительно, - признался Мэллори. - Наверно, потому-то я и стал детективом.
- Они не станут менее прекрасными оттого, что вы не знаете, кто их сотворил.
- Нет, для меня станут, - заупрямился Мэллори.
- Филистер! - проворчал вороной.
Мэллори решил больше не углубляться в тему и вновь сосредоточил внимание на снежных скульптурах - частью изящных и кристальноясных, частью явившихся прямиком из его ужаснейших кошмаров. Тут и там предприимчивые работники рекламы бросались в снег, чтобы потешить свои творческие инстинкты: детальнейшим образом сработанные снежные мужчины и женщины демонстрировали тщательно скроенные смокинги, халаты, бюстгальтеры и туфли, причем каждый предмет одежды был снабжен выставленным на первый план ярлыком с указанием цены и адресом магазина, а торговец антикварными автомобилями даже воспроизвел "Дюзенберг" и "Такер" во всех деталях, вплоть до водителей, облаченных в костюмы соответствующих периодов.
- Ну, каково ваше мнение? - спросил Эогиппус, когда они миновали еще один замок.
- Пока не решил. Никак не разберусь в себе. Половина моего рассудка твердит, что это обворожительно. - Мэллори выдержал паузу. - А вторая, принадлежащая детективу, твердит, что эти штуки обеспечивают грабителям ужасно много укрытий.
- У нас в Центральном парке нет ни одного грабителя.
- А вот на это не рассчитывайте. Я только что видел движение вон за тем снежным сфинксом.
Эогиппус посмотрел в указанном направлении и почти тотчас же сообщил:
- Это всего лишь кукольный театр.
- Под открытым небом, в полночь, в метель? - не поверил Мэллори.
- А разве найдешь более подходящее время или место? - парировал Эогиппус. - В эту ночь множеству детей разрешают засиживаться допоздна ради встречи Нового года, а благодаря кукольному театру они не надоедают родителям.
Подъехав поближе, Мэллори увидел толпу детишек, одетых в такие же накидки, как он, сидевших на земле скрестив ноги по-турецки и радостно смеявшихся над накатанным представлением о Панче и Джуди, разыгрываемых мужчиной и женщиной, покрытых снегом от макушек до пят. Приглядевшись к детям попристальнее, Мэллори обнаружил, что из-под половины накидок торчат мохнатые или покрытые чешуей хвосты. По разные стороны от группы с безмерно скучающим видом стояла пара девушек-старшеклассниц, явно приставленных присматривать за детьми - одна вполне нормальная, а вторая с парой огромных кожистых крыльев.
- А они не замерзнут? - поинтересовался Мэллори.
- Они одеты в защитные плащи и накидки, - ответил Эогиппус.
- Я об актерах.
- А с какой стати им мерзнуть?
- Но ведь они покрыты снегом, - указал Мэллори.
- Естественно. У них снег не только снаружи, но и внутри.
- Ты что, хочешь мне сказать, что под снегом людей и вовсе нет?
- Совершенно верно, - подтвердил Эогиппус.
- Не верю!
- Но это правда. Всякий раз, когда выпадает достаточно солидный слой снега, дети бегут сюда, чтобы посмотреть представление о Панче и Джуди. Не представляю, каким образом, но снеговики ухитряются помнить свои роли от зимы до зимы.
Как раз тут Джуди ударила Панча по голове сделанной из снега скалкой, и Панч, вопя и рыдая, повалился на землю под смех и радостные возгласы детей.
- Вот видите? - указал Эогиппус. - Настоящего человека такой удар прикончил бы.
- Согласен, - Мэллори сделал паузу. - Пожалуй, я просто привык к своему Центральному парку.
- Отсюда не следует, что в этом Манхеттене нет своих опасностей, - продолжал крохотный конек. - Но исходят они из иных источников.
- Таких как Гранди?
Эогиппус кивнул.
К тому времени сценическая площадка уже осталась позади. Они приехали в унылое, голое место, где единообразие пейзажа лишь изредка нарушалось случайной снежной скульптурой. Наконец, вороной добрался до конца парка и свернул на узкую, покрытую свежими колеями улицу.
- Где это мы? - осведомился Мэллори.
- На улице Раскаяния, - сообщил Эогиппус.
- Ни разу о такой не слыхал.
- Она всего квартал длиной, идет от Чревоугодия до Похоти.
- В моем Манхеттене их нет.
- Конечно, есть, только называются по-другому.
Они вышли к перекрестку, и вороной остановился на красный свет. Воспользовавшись случаем, Мэллори оглядел поперечную улицу.
Перед всеми дверями стояли швейцары, одетые один экзотичнее другого. Интерьеры зданий, тонущие в приятном полумраке, являли взгляду сплошной плюш да бархат, холодный ночной воздух далеко разносил визгливое хихиканье. Швейцар ближайшего к углу здания - высокий, бронзовокожий человек в тюрбане, золотом блестящем жилете, бархатных панталонах и туфлях с загнутыми кверху носами - убедительно расписывал достоинства заведения прилично одетому господину, казавшемуся нормальным во всех отношениях, если бы не пара крыльев за спиной; в конце концов он кивнул, дал швейцару немного денег и вошел в здание, где воздушная, полуодетая девушка тотчас взяла его под руку и повлекла прочь.
- Улица Похоти? - предположил Мэллори. Эогиппус кивнул. - А почему она примыкает к улице Раскаяния? Что, в этих заведениях клиентов обирают до нитки?
- Нет, они дают клиентам в точности то, что обещают: разнузданный разгул плоти при полном отсутствии неприятных эмоциональных последствий.
- Похоже, они отрабатывают свои денежки, - заметил Мэллори.
- Верно. И все равно большинство посетителей рано или поздно заканчивают на улице Раскаяния.
- Как я понимаю, улица Чревоугодия сплошь состоит из ресторанов?
- И все они до единого - четырехзвездочные.
- Они тоже дают клиенту все, что он хочет?
- Больше, - мрачно бросил Эогиппус.
Красный свет сменился зеленым, они проехали короткий квартал, свернули налево, проехали еще квартал и свернули направо. И снова облик окружающих строений разительно изменился: неоштукатуренные здания из красного кирпича ухитрялись выглядеть пыльными даже под снегом, вдоль обочин стояли ржавые "Нэши", "Студебекеры" и "Паккарды", не трогавшиеся с места уже много лет, под каждым фонарем приткнулся истощенный бродяга, а на дверях большинства магазинов висели таблички "НЕ РАБОТАЕТ".
- Улица Уныния? - догадался Мэллори.
Эогиппус кивнул, а вороной остановился.
Мэллори поглядел на черные плотные гардины за окнами.
- Тут какая-то ошибка.
- Это улица Уныния, 124, - ответил вороной.
- Но ведь это похоронная контора!
- Тут уж не моя вина.
Спешившись, Мэллори поставил Эогиппуса на тротуар, затем обернулся к вороному.
- Побудь здесь. У меня теплится подозрение, что в телефонной книге какая-то ошибка.
- Тебе нужен был транспорт до улицы Уныния. Я его обеспечил. Мои обязательства перед тобой выполнены. - С тем конь развернулся и затрусил вдоль по улице.
- Отличный у тебя друг, верный дальше некуда, - язвительно заметил Мэллори.
- Он испытывает ужасные муки, - ответил Эогиппус. - У него больные ноги, а под нашим весом, да на снегу...
- Знаю. Просто у меня сложилось впечатление, что вину за все свои несчастья он возлагает лично на меня.
- Он возлагает вину на все человечество, - возразил Эогиппус.
- Что ж, по-моему, небольшая толика молчаливых страданий подействует на него весьма благотворно. - Мэллори вновь обернулся к зданию, секунд пять молча разглядывал его, потом подошел к парадной двери, нажал на ручку и пробормотал:
- Любопытно.
- Что? - поинтересовался Эогиппус.
- Открыто.
В сопровождении крохотного конька он вошел в здание и оказался в круглом фойе, озаренном светом свечей. В дальней стене виднелись три двери, все до единой украшенные траурными венками. Слева перед элегантным столом красного дерева в ряд выстроились четыре позолоченных стула.
За столом, делая какие-то записи гусиным пером в книге в черном кожаном переплете, сидел старик, одетый в темный двубортный костюм в узенькую полоску, с галстуком мрачной расцветки - невероятно изможденный, с ввалившимися щеками и глубоко посаженными глазами. В его серо-стальных от проседи волосах зияли глубокие залысины прямо над тонкими бровями.
- Вы пришли получить тело? - осведомился он гулким, утробным голосом.
- Нет, - ответил Мэллори, - я ищу полковника Каррутерса.
Мужчина улыбнулся, показав ряд желтых кривых зубов.
- А! Значит, вам нужен Патологиум.
- В самом деле?
- Да, - мужчина с прищуром пригляделся к Эогиппусу. - Боюсь, собакам у нас вход воспрещен.
- Он конь, - поправил Мэллори.
Встав из-за стола и подойдя к ним, мужчина наклонился и оглядел Эогиппуса.
- В самом деле, - наконец, признал он и выпрямился. - У нас нет никаких правил, запрещающих входить лошадям, хотя это и крайне неординарная ситуация. - Снова осмотрев крохотного конька, он пожал узкими плечами. - Впрочем одним нарушением норм больше, одним меньше - разница невелика. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.
Он вышел в ближайшую дверь, а Мэллори с Эогиппусом последовали за ним по пятам в по тесный коридорчик, осиянный свечами, установленными в оловянных бра, развешанных через равные промежутки по обеим стенам. Миновав коридор, мужчина вывел их к винтовой лестнице и начал спускаться.
- Так что же такое Патологиум? - спросил Мэллори, поднимая Эогиппуса, чтобы снова взять под мышку.
- Это складское помещение при покойницкой, находящейся наверху.
- Там хранят тела?
- Гробы.
- И Каррутерс живет прямо там? - с подозрением уточнил Мэллори.
- Совершенно верно.
- Пусть мой вопрос покажется глупым, но все-таки, - не унимался Мэллори, - полковник живой человек?
- Определенно.
- А вы и полковник работаете в этом Патологиуме?
- Мы живем там, - рассмеялся старик.
- В морге? - не поверил Мэллори.
- Далеко не все настолько удачливы, чтобы отложить довольно средств для ухода на покой, сэр, - сходя с нижней ступеньки, поведал старик. - Морг же обеспечивает нас теплым, сухим помещением для визитов и чудесным запасом воистину шикарных домовин для сна, а взамен мы по мере надобности делаем кое-какую работу по обслуживанию.
- И гробы передают в ваше постоянное пользование?
- Боже мой, конечно, нет! Они нужны для дела. Все гробы выставлены для продажи. Но как только гроб продан, приходится пополнять запас; администрация попала бы в очень неловкое положение, если бы тел оказалось больше, чем гробов. - Он помолчал. - В общем, это вроде смены постели каждые пару дней, и помогает скрасить однообразие жизни.
- Это ж вроде бы неудобно, - заметил Мэллори.
- О нет, сэр! Современные домовины вполне просторны и роскошны. Если честно, я могу без зазрения совести признаться, что у меня ни разу в жизни не было кровати, хотя бы вполовину столь же удобной, как домовина. - Старик дошел до конца коридора. - Вот и пришли, сэр. Сейчас я вам покажу полковника.
Он распахнул дверь, и Мэллори с Эогиппусом вслед за ним переступили порог просторного помещения.
В дальнем конце комнаты стояло гробов сорок с лишком, каждый на своем столе - многие довольно изысканные, но несколько штук довольно заурядных и невзрачных. Все гробы, кроме горстки, были снабжены подушками и одеялами, а приглядевшись, детектив обнаружил, что в полудюжине гробов спит с полдюжины стариков и старух. Один старик с плеером и в наушниках постукивал пальцами по бортику гроба в такт музыке.
Остальная часть помещения смахивала на вестибюль старой гостиницы, пребывающей в доброй исправности, но отчаянно нуждающейся в смене декора. Кресла и диваны, пусть глубокие и удобные, давным-давно устарели, узор ковра считался старомодным еще до Второй мировой войны, красивые пепельницы почти не годились для использования по прямому назначению, стены украшали эстампы в позолоченных рамках работы художников давно почивших, но забытых еще задолго до того. Фонограф с изображением собаки, слушающей голос своего хозяина,( проигрывал на 78 оборотах в минуту одну из забывшихся любовных песенок Руди Уолли.((
В креслах и на диванах сидели мужчины и женщины, большей частью довольно старые. Двое мужчин щеголяли весьма неофициальными нарядами - белыми теннисными костюмами, а еще один облачился в спортивную рубашку, фуфайку без рукавов, кожаную кепку для гольфа, бриджи и шипованные туфли, но остальные были одеты в темные костюмы, белые рубашки со стоячими воротничками и галстуки сумрачных цветов. Женщины отдавали предпочтение либо ситцевым платьям, либо деловым костюмам; большинство при том были в шляпках с вуалями; некоторые дополнили наряд лайковыми перчатками, а одна - древняя, седая как лунь старуха с царственной осанкой, куталась в меховую пелерину, с виду целиком состоящую из лисьих голов, хвостов и лап, и каждая последующая голова энергично вгрызалась в хвост предыдущей. Почти у всех в руках были чашечки с кофе, а большинство еще и угощалось печеньем или пирожными.
В дальнем конце комнаты, поближе к гробам, сидела дородная дама, прямо искрившаяся жизнерадостностью. В ее темно-рыжих волосах, стянутых в плотный узел, не было ни единого седого волоска, хотя на вид ей было от шестидесяти до шестидесяти пяти. Костбм ее состоял из коричневого твидового жакета, шерстяной юбки, весьма строгой рыжевато-коричневой блузки и шелкового галстука.
- Вон она, - сообщил старик.
- Кто она? - не понял Мэллори.
- Полковник.
- Вы хотите сказать, что полковник - женщина?
- А вы что-то имеете против женщин? - осведомился старик.
- Ровным счетом ничего, - поспешно заявил Мэллори. - Просто удивился.
Старик помахал женщине, она встала и широкими шагами пошла к ним через комнату.
- Тут вас хотят видеть, полковник, - сказал он.
- Я с вами знакома? - уставилась она на Мэллори.
- Пока нет, - детектив протянул руку. - Меня зовут Джон Джастин Мэллори.
Полковник энергично тряхнула протянутую руку.
- Рада познакомиться, Мэллори. Можете звать меня Виннифред. - Она перевела взгляд на Эогиппуса, все еще зажатого у Мэллори под мышкой. - А это у нас кто?
- Конь, - доложил детектив.
- Весьма маленький, - без удивления отметила она. - У него есть имя?
- Эогиппус, - подал голос конек.
- Что ж, рада познакомиться, Эогиппус, - протянув руку, она потрепала его по челке и гриве. Эогиппус прямо выгнулся от удовольствия. - У тебя весьма мужественный голосок.
- Спасибо, - ответил Эогиппус, а полковник повернулась к Мэллори.
- Не хотите ли чаю, а может, и оладий с заварным кремом? - Она немного помолчала. - Если совершенно честно, они не так уж и хороши, но всякий выкручивается, как может.
- Нет, спасибо, - отозвался Мэллори. - Чего я хочу на самом деле, так это информации, а может, и кое-какой помощи.
- В нынешние времена я с трудом сама обхожусь без посторонней помощи, - хмыкнула она. - А все из-за того, что тратила все свое время на изучение хищников джунглей, вместо того, чтобы уделить хоть чуточку внимания хищникам с Уолл-стрит. - Она развела руками. - Впрочем, это ни к селу, ни к городу. Какого рода информация вам нужна?
- Как я понимаю, вам известно кое-что о единорогах, - начал Мэллори.
- Ошибаетесь! Я знаю о единорогах все. Я изучала их чуть ли не сорок лет. - Полковник пристально взглянула на него. - А вам-то до них какой интерес?
- Я охочусь тут одного.
- Отлично! - обрадовалась она. - Всегда рада потолковать с коллегойохотником, Мэллори. Ничего не придает такой бодрости духа, как взгляд прямо в налитые кровью глаза самца-единорога, готового ринуться в атаку!
- По-моему, данный экземпляр был одомашнен, - известил Мэллори.
- Какая досада! Это столь благородный противник в дикой природе! Ах, вот это жизнь, Мэллори - солнце над головой, ветер в лицо, вокруг твои верные тролли, а ты идешь по горячему следу единорога с рекордным рогом! И, эх, запах единорожьего жаркого, подрумянивающегося прямо над костром! При одной мысли об этом сердце бьется сильнее! Вот где вам следует быть, Мэллори - на лоне девственной природы, а не охотиться на какую-то несчастную скотину, небось, униженную до такой степени, что она носила седло и узду. - Она на миг задумалась. - Знаете, скинуть бы мне хоть десяток лет, да будь при мне мой верный "Нитро-Экспресс" пятьдесят пятого калибра, я бы вызвалась сводить вас на настоящую охоту.
- Счел бы за честь.
Полковник мечтательно улыбнулась, потом глубоко вздохнула.
- Но я буду только путаться под ногами, я всего лишь толстая старуха с одышкой, изрядную часть времени живущая прошлым. Я не нужна вам, Мэллори.
- Вы именно та, кто мне нужен. Я не охотник, я детектив.
- Детектив?
- Единорог, которого я ищу, был похищен вчера под вечер, - кивнул Мэллори. - Я должен найти его до рассвета.
- Вы хотите сказать, что он прямо здесь, на улицах Манхеттена?
- Вообще-то я сомневаюсь, что он еще на улице, но где-то в городе уж наверняка. А я, - добавил Мэллори, - даже не знаю, с какого конца подступиться к поискам.
- Любопытное предприятие, - вслух раздумывала полковник, тщетно пытаясь скрыть свою заинтересованность. - Говорите, ваш клиент хочет получить его к рассвету?
- Таково условие контракта.
- Гмммм... Это дает нам - простите, вам - не так уж много времени. - Она посмотрела на Мэллори. - Как по-вашему, кто его похитил?
- Я просто знаю, кто его похитил: Гранди и лепрекон по имени Липучка Гиллеспи.
- Зачем Гранди понадобилось красть единорога? - нахмурилась Виннифред.
- Это Лютик, - пояснил детектив.
- Лютик?! - воскликнула она. - Это проливает на дело совершенно иной свет! Конечно же, я помогу вам, Мэллори. - Она сдвинула брови. - Проблема лишь в том, что вам потребуется куда больше помощи, чем я могу вам обеспечить.
- Я думал, вам известно о единорогах абсолютно все.
- Об их обычаях и о том, как их выследить - да, - уточнила Виннифред. - Но я знаю не так уж много ни о рубине, что у него во лбу, ни о том, что Гранди может содеять с этим камнем. Нам понадобится включить в дело эксперта.
- По единорогам? - озадаченно спросил Мэллори.
- По магии.
- Значит, рубин все-таки обладает магическими свойствами?
- Если его свойства и не магические, то настолько близки к магическим, что это не составляет никакой разницы.
- А не имеет ли смысла попытаться выяснить, не замешано ли тут волшебство? - поинтересовался детектив. - Быть может, надо будет предпринять какие-нибудь предосторожности.
- Потому-то я и намерена нанести визит Великому Мефисто, - твердо заявила полковник. - Он-то должен это знать, и если камень действительно волшебный, он сумеет сказать нам, что следует предпринять.
- Он волшебник?
- Наилучший.
- А где мы сможем его отыскать?
- Он без ума от маленького бара в соседнем квартале, - ответила Виннифред.
- А будет ли он там в новогоднюю ночь? - спросил Мэллори.
- Почему бы и нет? Больше идти ему некуда. - Виннифред посмотрела на часы. - Весьма вероятно, что он будет там в ближайшие двадцать-тридцать минут.
- Лучше бы это было так. Как ни крути, срок истекает. Если я не найду Лютика до рассвета, моего клиента приговорят к смерти.
- О-о? А на кого вы работаете, Мэллори?
- На эльфа по имени Мюргенштюрм. Вы о нем когда-нибудь слыхали?
- Это имя мне незнакомо, - покачала она головой. - А какое отношение он имеет к Лютику?
- Мюргенштюрм должен был охранять единорога, когда Гранди похитил его.
- Весьма курьезно, - промолвила Виннифред.
- Что?
- Что столь ценное животное вверили под опеку единственного эльфа. Должно быть этот ваш Мюргенштюрм весьма основательный субъект.
- Правду говоря, - криво усмехнулся Мэллори, - такого безалаберного, любострастного, трусливого недомерка я еще ни разу не встречал.
- Что-то тут не сходится, - решительно заявила Виннифред. - Что-то тут очень не на месте, Мэллори.
- О?
Она утвердительно кивнула.
- С какой стати гильдия эльфов доверила Лютика подобному молодчику? Они пользуются репутацией самой надежной охранной службы, так с какой же стати они берут ценнейшую вещь, которую им когда-либо приходилось оберегать, и вручают ее под опеку описанного вами эльфа?
- Не очень-то это разумно, да? - нахмурился Мэллори.
- Совершенно неразумно, - согласилась Виннифред. - Может, он солгал вам, Мэллори? Может, с самого начала речь шла о преступном сговоре?
- Сомневаюсь.
- Почему?
- По трем причинам. Во-первых, он нанял меня, чтобы я оправдал его перед гильдией. Во-вторых, он искренне перетрусил, когда узнал, что Лютик оказался в руках у Гранди. И, в-третьих, Гранди неустанно старается отпугнуть меня и уже пытался меня прикончить. - Детектив тряхнул головой. - Нет, Гранди просто украл единорога, в этом я не сомневаюсь. Но зато у меня возникла целая гроздь вопросов об этом маленьком зеленом прыще.
- Вы о Мюргенштюрме? - уточнил Эогиппус.
Мэллори кивнул.
- Например? - поинтересовалась Виннифред.
- Я знаю, что в вашем Манхеттене есть свои детективы. Так почему же он отправился нанимать сыщика в мой Манхеттен?
- На это как раз легко ответить, - сказала Виннифред. - Любой детектив из этого Манхеттена сразу же углядел бы в его рассказе несоответствия. Описанные вами идиотское, невежественное представление никогда не провело бы человека, которому известна ценность Лютика. - Она нахмурилась. - Но вот зачем ему вообще понадобился детектив или зачем понадобилось разыгрывать это представление... - Полковник развела руками. - Понятия не имею.
- Не только вы, но и я, - проворочал Мэллори. - Да тут еще эта Фелина.
- Какая Фелина?
- Девушка-кошка. Она привязалась к нам уже через полчаса после моего прибытия. Вот я и гадаю, не замешана ли она в происходящем?
- Насчет кошкочеловека я бы не стала особо беспокоиться. Если они вообще обладают лояльностью по отношению к кому-либо, то она не продается, а уж секрета я бы им определенно не доверила. - Примолкнув, Виннифред направила на детектива пронзительный взгляд. - Пожалуй, лучше вам вернуться домой, Мэллори. Поскольку Мюргенштюрм вам явно врал, вы более не обязаны тут задерживаться.
- Большинство моих клиентов лжет мне во время первого визита, - возразил Мэллори. - Таков мой профессиональный риск. А этот клиент платит мне достаточно много, чтобы я официально верил ему до рассвета. - Он вдруг поднялся. - Берите свое пальто. Нам нельзя здесь засиживаться.
- Но Мефисто почти никогда не показывается раньше часу ночи, - запротестовала Виннифред.
- Тогда мы подождем его.
- Мэллори, что стряслось?
- Я оставил Мюргенштюрму весточку, чтобы он встретился со мной здесь. И пусть я ему официально верю, это отнюдь не значит, что я ему доверяю.
Виннифред тотчас же направилась к гардеробу, надела белую шубу длиной до пят и пару сапожек с такой же подкладкой, после чего повела детектива и Эогиппуса из комнаты вверх по длинной лестнице.
Когда они вышли, снегопад уже прекратился. Виннифред повернула налево.
- Привет, Джон Джастин Мэллори, - промурлыкал рядом знакомый голос. - Каким вкусненьким зверечком ты обзавелся!
Задрав голову, Мэллори увидел Фелину, сидящую на фонаре.
- И давно ты здесь?
- Не знаю.
- Как ты нашла меня? - требовательным тоном спросил Мэллори.
Улыбнувшись, она мягко спрыгнула на землю.
- Тебя куда легче выследить, чем единорога, - поведала она, присев на корточки рядом с Эогиппусом и певучим голосом заворковала: - Милый малышка, сладкий малышка, жирный малышка, лакомый малышка...
- Э-э... Мэллори! - встревожился Эогиппус.
- Это и есть Фелина? - спросила Виннифред.
Мэллори кивнул.
- Она помогала мне вытропить единорога в парке, когда гастрономические соображения взяли над ней верх.
Фелина потянулась, чтобы потрогать Эогиппуса, за что Виннифред тут же вознаградила ее шлепком по руке. Девушка-кошка тут же прыжком отпрянула, шипя и фыркая.
- Оставь его в покое. Поняла? - твердо заявила Виннифред. В ответ Фелина зарычала на нее. - Проделайте это еще раз, юная леди, и я посажу вас на цепь.
Агрессивность Фелины тут же сменилась полнейшим раболепием.
- Это мужественная и горячая раса, - пояснила Виннифред для Мэллори. - Надо с самого начала ввести фундаментальные правила и дать им понять, кто здесь главный, или хлебнешь с ними горя. - Она поглядела на Фелину. - Что ж, у нас больше не будет проблем из-за попыток потрогать маленького коня, правда?
Фелина с улыбкой закивала. Мэллори показалось, что улыбка чересчур зубаста, так что он решил снова поднять Эогиппуса и сунуть его под мышку.
- Бар в следующем квартале, - сообщила Виннифред. - Вообще-то это очень приятное заведение. Наливают много, запрашивают мало.
- Тогда пошли, - сказал детектив.
- Верно, - поддержала она, жизнерадостно шагая вперед. - Внезапно я снова почувствовала, что полна сил. Я вырвалась из этого заплесневелого морга, а красный зверь на тропе! - Она глубоко вдохнула. - Ах, только понюхайте этот бодрящий воздух, Мэллори! Он напоминает мне о том времени, когда я в Гималаях охотилась на йети.
- А я и не знал, что йети существуют на самом деле.
Виннифред со смехом сделала пируэт, чтобы продемонстрировать шубу со всех сторон.
- А как по-вашему, что на мне надето?
- Я рад, что вы на нашей стороне, - заметил Мэллори.
- А я рада, что вы спасли меня от очередного Нового года в окружении толпы людей, просиживающих штаны в ожидании смерти, - искренне откликнулась она.
- Кстати, какого черта там делает столь жизнерадостная особа, как вы?
- Вообще-то я и сама не знаю, - честно призналась Виннифред. - Как-то ненароком меня такая жизнь затянула, там масса удобств, и со временем получилось так, что уход потребовал бы слишком большого усилия.
- Потому-то я и остаюсь в Манхеттене, - согласился Мэллори. - Пусть он и не идеал, пусть воздух смердит, а на улицах небезопасно, но как-то перебыть день кажется меньшим трудом, чем перебраться на новое место.
Внезапно Виннифред остановилась и запрокинула лицо к пасмурным небесам.
- Будь настороже, Гранди! - прокричала она. - Может, с виду мы и не ахти, и лишены твоего темного могущества, и нет у нас твоих злодейских союзников, но мы заставим тебя поплясать, уж это я тебе гарантирую!
( На всякий случай хочу напомнить читателям: католическое Рождество празднуется за неделю до Нового года, а Санта-Клаус приходит именно на Рождество. - Здесь и далее: прим. перев.
( В Америке принято встречать Новый год в людных местах. В частности, в Нью-Йорке наибольшей популярностью пользуется площадь Таймс-сквер, под Новый год собираются огромные толпы.
( Богарт, Хамфри ДеФорест (1899-1957) - американский киноактер, игравший суровых, крепких, но крайне добросердечных героев в гангстерских и детективных фильмах.
( К сведению читателей, не знакомых с повестью Дж. М. Барри "Питер Пэн": эта дорога ведет прямиком в страну Нетинебудет.
( Наоборот (фр.)
( Боже мой (фр.)
( Речь идет о героине сказки Лаймана Фрэнка Баума "Волшебник страны Оз" (в вольном переводе А. Волкова "Волшебник Изумрудного города" она именуется Элли).
( Знаменитая в прошлом торговая марка "His Master's Voice" ("Голос его хозяина"), где изображен его фокстерьер Фрэнсиса Барро по кличке Ниппер (Кусака), внимательно слушающий голос, доносящийся из рупора фонографа.
(( Руди Уолли - эстрадный певец, популярный в конце 20-х - начале 30-х гг. Любопытно, что в 1928 году, когда Уолли организовал собственный оркестр и открыл в Нью-Йорке клуб "Хей-Хо", он начал пользоваться рупором для усиления голоса, как современные певцы - микрофоном.
- Они не станут менее прекрасными оттого, что вы не знаете, кто их сотворил.
- Нет, для меня станут, - заупрямился Мэллори.
- Филистер! - проворчал вороной.
Мэллори решил больше не углубляться в тему и вновь сосредоточил внимание на снежных скульптурах - частью изящных и кристальноясных, частью явившихся прямиком из его ужаснейших кошмаров. Тут и там предприимчивые работники рекламы бросались в снег, чтобы потешить свои творческие инстинкты: детальнейшим образом сработанные снежные мужчины и женщины демонстрировали тщательно скроенные смокинги, халаты, бюстгальтеры и туфли, причем каждый предмет одежды был снабжен выставленным на первый план ярлыком с указанием цены и адресом магазина, а торговец антикварными автомобилями даже воспроизвел "Дюзенберг" и "Такер" во всех деталях, вплоть до водителей, облаченных в костюмы соответствующих периодов.
- Ну, каково ваше мнение? - спросил Эогиппус, когда они миновали еще один замок.
- Пока не решил. Никак не разберусь в себе. Половина моего рассудка твердит, что это обворожительно. - Мэллори выдержал паузу. - А вторая, принадлежащая детективу, твердит, что эти штуки обеспечивают грабителям ужасно много укрытий.
- У нас в Центральном парке нет ни одного грабителя.
- А вот на это не рассчитывайте. Я только что видел движение вон за тем снежным сфинксом.
Эогиппус посмотрел в указанном направлении и почти тотчас же сообщил:
- Это всего лишь кукольный театр.
- Под открытым небом, в полночь, в метель? - не поверил Мэллори.
- А разве найдешь более подходящее время или место? - парировал Эогиппус. - В эту ночь множеству детей разрешают засиживаться допоздна ради встречи Нового года, а благодаря кукольному театру они не надоедают родителям.
Подъехав поближе, Мэллори увидел толпу детишек, одетых в такие же накидки, как он, сидевших на земле скрестив ноги по-турецки и радостно смеявшихся над накатанным представлением о Панче и Джуди, разыгрываемых мужчиной и женщиной, покрытых снегом от макушек до пят. Приглядевшись к детям попристальнее, Мэллори обнаружил, что из-под половины накидок торчат мохнатые или покрытые чешуей хвосты. По разные стороны от группы с безмерно скучающим видом стояла пара девушек-старшеклассниц, явно приставленных присматривать за детьми - одна вполне нормальная, а вторая с парой огромных кожистых крыльев.
- А они не замерзнут? - поинтересовался Мэллори.
- Они одеты в защитные плащи и накидки, - ответил Эогиппус.
- Я об актерах.
- А с какой стати им мерзнуть?
- Но ведь они покрыты снегом, - указал Мэллори.
- Естественно. У них снег не только снаружи, но и внутри.
- Ты что, хочешь мне сказать, что под снегом людей и вовсе нет?
- Совершенно верно, - подтвердил Эогиппус.
- Не верю!
- Но это правда. Всякий раз, когда выпадает достаточно солидный слой снега, дети бегут сюда, чтобы посмотреть представление о Панче и Джуди. Не представляю, каким образом, но снеговики ухитряются помнить свои роли от зимы до зимы.
Как раз тут Джуди ударила Панча по голове сделанной из снега скалкой, и Панч, вопя и рыдая, повалился на землю под смех и радостные возгласы детей.
- Вот видите? - указал Эогиппус. - Настоящего человека такой удар прикончил бы.
- Согласен, - Мэллори сделал паузу. - Пожалуй, я просто привык к своему Центральному парку.
- Отсюда не следует, что в этом Манхеттене нет своих опасностей, - продолжал крохотный конек. - Но исходят они из иных источников.
- Таких как Гранди?
Эогиппус кивнул.
К тому времени сценическая площадка уже осталась позади. Они приехали в унылое, голое место, где единообразие пейзажа лишь изредка нарушалось случайной снежной скульптурой. Наконец, вороной добрался до конца парка и свернул на узкую, покрытую свежими колеями улицу.
- Где это мы? - осведомился Мэллори.
- На улице Раскаяния, - сообщил Эогиппус.
- Ни разу о такой не слыхал.
- Она всего квартал длиной, идет от Чревоугодия до Похоти.
- В моем Манхеттене их нет.
- Конечно, есть, только называются по-другому.
Они вышли к перекрестку, и вороной остановился на красный свет. Воспользовавшись случаем, Мэллори оглядел поперечную улицу.
Перед всеми дверями стояли швейцары, одетые один экзотичнее другого. Интерьеры зданий, тонущие в приятном полумраке, являли взгляду сплошной плюш да бархат, холодный ночной воздух далеко разносил визгливое хихиканье. Швейцар ближайшего к углу здания - высокий, бронзовокожий человек в тюрбане, золотом блестящем жилете, бархатных панталонах и туфлях с загнутыми кверху носами - убедительно расписывал достоинства заведения прилично одетому господину, казавшемуся нормальным во всех отношениях, если бы не пара крыльев за спиной; в конце концов он кивнул, дал швейцару немного денег и вошел в здание, где воздушная, полуодетая девушка тотчас взяла его под руку и повлекла прочь.
- Улица Похоти? - предположил Мэллори. Эогиппус кивнул. - А почему она примыкает к улице Раскаяния? Что, в этих заведениях клиентов обирают до нитки?
- Нет, они дают клиентам в точности то, что обещают: разнузданный разгул плоти при полном отсутствии неприятных эмоциональных последствий.
- Похоже, они отрабатывают свои денежки, - заметил Мэллори.
- Верно. И все равно большинство посетителей рано или поздно заканчивают на улице Раскаяния.
- Как я понимаю, улица Чревоугодия сплошь состоит из ресторанов?
- И все они до единого - четырехзвездочные.
- Они тоже дают клиенту все, что он хочет?
- Больше, - мрачно бросил Эогиппус.
Красный свет сменился зеленым, они проехали короткий квартал, свернули налево, проехали еще квартал и свернули направо. И снова облик окружающих строений разительно изменился: неоштукатуренные здания из красного кирпича ухитрялись выглядеть пыльными даже под снегом, вдоль обочин стояли ржавые "Нэши", "Студебекеры" и "Паккарды", не трогавшиеся с места уже много лет, под каждым фонарем приткнулся истощенный бродяга, а на дверях большинства магазинов висели таблички "НЕ РАБОТАЕТ".
- Улица Уныния? - догадался Мэллори.
Эогиппус кивнул, а вороной остановился.
Мэллори поглядел на черные плотные гардины за окнами.
- Тут какая-то ошибка.
- Это улица Уныния, 124, - ответил вороной.
- Но ведь это похоронная контора!
- Тут уж не моя вина.
Спешившись, Мэллори поставил Эогиппуса на тротуар, затем обернулся к вороному.
- Побудь здесь. У меня теплится подозрение, что в телефонной книге какая-то ошибка.
- Тебе нужен был транспорт до улицы Уныния. Я его обеспечил. Мои обязательства перед тобой выполнены. - С тем конь развернулся и затрусил вдоль по улице.
- Отличный у тебя друг, верный дальше некуда, - язвительно заметил Мэллори.
- Он испытывает ужасные муки, - ответил Эогиппус. - У него больные ноги, а под нашим весом, да на снегу...
- Знаю. Просто у меня сложилось впечатление, что вину за все свои несчастья он возлагает лично на меня.
- Он возлагает вину на все человечество, - возразил Эогиппус.
- Что ж, по-моему, небольшая толика молчаливых страданий подействует на него весьма благотворно. - Мэллори вновь обернулся к зданию, секунд пять молча разглядывал его, потом подошел к парадной двери, нажал на ручку и пробормотал:
- Любопытно.
- Что? - поинтересовался Эогиппус.
- Открыто.
В сопровождении крохотного конька он вошел в здание и оказался в круглом фойе, озаренном светом свечей. В дальней стене виднелись три двери, все до единой украшенные траурными венками. Слева перед элегантным столом красного дерева в ряд выстроились четыре позолоченных стула.
За столом, делая какие-то записи гусиным пером в книге в черном кожаном переплете, сидел старик, одетый в темный двубортный костюм в узенькую полоску, с галстуком мрачной расцветки - невероятно изможденный, с ввалившимися щеками и глубоко посаженными глазами. В его серо-стальных от проседи волосах зияли глубокие залысины прямо над тонкими бровями.
- Вы пришли получить тело? - осведомился он гулким, утробным голосом.
- Нет, - ответил Мэллори, - я ищу полковника Каррутерса.
Мужчина улыбнулся, показав ряд желтых кривых зубов.
- А! Значит, вам нужен Патологиум.
- В самом деле?
- Да, - мужчина с прищуром пригляделся к Эогиппусу. - Боюсь, собакам у нас вход воспрещен.
- Он конь, - поправил Мэллори.
Встав из-за стола и подойдя к ним, мужчина наклонился и оглядел Эогиппуса.
- В самом деле, - наконец, признал он и выпрямился. - У нас нет никаких правил, запрещающих входить лошадям, хотя это и крайне неординарная ситуация. - Снова осмотрев крохотного конька, он пожал узкими плечами. - Впрочем одним нарушением норм больше, одним меньше - разница невелика. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.
Он вышел в ближайшую дверь, а Мэллори с Эогиппусом последовали за ним по пятам в по тесный коридорчик, осиянный свечами, установленными в оловянных бра, развешанных через равные промежутки по обеим стенам. Миновав коридор, мужчина вывел их к винтовой лестнице и начал спускаться.
- Так что же такое Патологиум? - спросил Мэллори, поднимая Эогиппуса, чтобы снова взять под мышку.
- Это складское помещение при покойницкой, находящейся наверху.
- Там хранят тела?
- Гробы.
- И Каррутерс живет прямо там? - с подозрением уточнил Мэллори.
- Совершенно верно.
- Пусть мой вопрос покажется глупым, но все-таки, - не унимался Мэллори, - полковник живой человек?
- Определенно.
- А вы и полковник работаете в этом Патологиуме?
- Мы живем там, - рассмеялся старик.
- В морге? - не поверил Мэллори.
- Далеко не все настолько удачливы, чтобы отложить довольно средств для ухода на покой, сэр, - сходя с нижней ступеньки, поведал старик. - Морг же обеспечивает нас теплым, сухим помещением для визитов и чудесным запасом воистину шикарных домовин для сна, а взамен мы по мере надобности делаем кое-какую работу по обслуживанию.
- И гробы передают в ваше постоянное пользование?
- Боже мой, конечно, нет! Они нужны для дела. Все гробы выставлены для продажи. Но как только гроб продан, приходится пополнять запас; администрация попала бы в очень неловкое положение, если бы тел оказалось больше, чем гробов. - Он помолчал. - В общем, это вроде смены постели каждые пару дней, и помогает скрасить однообразие жизни.
- Это ж вроде бы неудобно, - заметил Мэллори.
- О нет, сэр! Современные домовины вполне просторны и роскошны. Если честно, я могу без зазрения совести признаться, что у меня ни разу в жизни не было кровати, хотя бы вполовину столь же удобной, как домовина. - Старик дошел до конца коридора. - Вот и пришли, сэр. Сейчас я вам покажу полковника.
Он распахнул дверь, и Мэллори с Эогиппусом вслед за ним переступили порог просторного помещения.
В дальнем конце комнаты стояло гробов сорок с лишком, каждый на своем столе - многие довольно изысканные, но несколько штук довольно заурядных и невзрачных. Все гробы, кроме горстки, были снабжены подушками и одеялами, а приглядевшись, детектив обнаружил, что в полудюжине гробов спит с полдюжины стариков и старух. Один старик с плеером и в наушниках постукивал пальцами по бортику гроба в такт музыке.
Остальная часть помещения смахивала на вестибюль старой гостиницы, пребывающей в доброй исправности, но отчаянно нуждающейся в смене декора. Кресла и диваны, пусть глубокие и удобные, давным-давно устарели, узор ковра считался старомодным еще до Второй мировой войны, красивые пепельницы почти не годились для использования по прямому назначению, стены украшали эстампы в позолоченных рамках работы художников давно почивших, но забытых еще задолго до того. Фонограф с изображением собаки, слушающей голос своего хозяина,( проигрывал на 78 оборотах в минуту одну из забывшихся любовных песенок Руди Уолли.((
В креслах и на диванах сидели мужчины и женщины, большей частью довольно старые. Двое мужчин щеголяли весьма неофициальными нарядами - белыми теннисными костюмами, а еще один облачился в спортивную рубашку, фуфайку без рукавов, кожаную кепку для гольфа, бриджи и шипованные туфли, но остальные были одеты в темные костюмы, белые рубашки со стоячими воротничками и галстуки сумрачных цветов. Женщины отдавали предпочтение либо ситцевым платьям, либо деловым костюмам; большинство при том были в шляпках с вуалями; некоторые дополнили наряд лайковыми перчатками, а одна - древняя, седая как лунь старуха с царственной осанкой, куталась в меховую пелерину, с виду целиком состоящую из лисьих голов, хвостов и лап, и каждая последующая голова энергично вгрызалась в хвост предыдущей. Почти у всех в руках были чашечки с кофе, а большинство еще и угощалось печеньем или пирожными.
В дальнем конце комнаты, поближе к гробам, сидела дородная дама, прямо искрившаяся жизнерадостностью. В ее темно-рыжих волосах, стянутых в плотный узел, не было ни единого седого волоска, хотя на вид ей было от шестидесяти до шестидесяти пяти. Костбм ее состоял из коричневого твидового жакета, шерстяной юбки, весьма строгой рыжевато-коричневой блузки и шелкового галстука.
- Вон она, - сообщил старик.
- Кто она? - не понял Мэллори.
- Полковник.
- Вы хотите сказать, что полковник - женщина?
- А вы что-то имеете против женщин? - осведомился старик.
- Ровным счетом ничего, - поспешно заявил Мэллори. - Просто удивился.
Старик помахал женщине, она встала и широкими шагами пошла к ним через комнату.
- Тут вас хотят видеть, полковник, - сказал он.
- Я с вами знакома? - уставилась она на Мэллори.
- Пока нет, - детектив протянул руку. - Меня зовут Джон Джастин Мэллори.
Полковник энергично тряхнула протянутую руку.
- Рада познакомиться, Мэллори. Можете звать меня Виннифред. - Она перевела взгляд на Эогиппуса, все еще зажатого у Мэллори под мышкой. - А это у нас кто?
- Конь, - доложил детектив.
- Весьма маленький, - без удивления отметила она. - У него есть имя?
- Эогиппус, - подал голос конек.
- Что ж, рада познакомиться, Эогиппус, - протянув руку, она потрепала его по челке и гриве. Эогиппус прямо выгнулся от удовольствия. - У тебя весьма мужественный голосок.
- Спасибо, - ответил Эогиппус, а полковник повернулась к Мэллори.
- Не хотите ли чаю, а может, и оладий с заварным кремом? - Она немного помолчала. - Если совершенно честно, они не так уж и хороши, но всякий выкручивается, как может.
- Нет, спасибо, - отозвался Мэллори. - Чего я хочу на самом деле, так это информации, а может, и кое-какой помощи.
- В нынешние времена я с трудом сама обхожусь без посторонней помощи, - хмыкнула она. - А все из-за того, что тратила все свое время на изучение хищников джунглей, вместо того, чтобы уделить хоть чуточку внимания хищникам с Уолл-стрит. - Она развела руками. - Впрочем, это ни к селу, ни к городу. Какого рода информация вам нужна?
- Как я понимаю, вам известно кое-что о единорогах, - начал Мэллори.
- Ошибаетесь! Я знаю о единорогах все. Я изучала их чуть ли не сорок лет. - Полковник пристально взглянула на него. - А вам-то до них какой интерес?
- Я охочусь тут одного.
- Отлично! - обрадовалась она. - Всегда рада потолковать с коллегойохотником, Мэллори. Ничего не придает такой бодрости духа, как взгляд прямо в налитые кровью глаза самца-единорога, готового ринуться в атаку!
- По-моему, данный экземпляр был одомашнен, - известил Мэллори.
- Какая досада! Это столь благородный противник в дикой природе! Ах, вот это жизнь, Мэллори - солнце над головой, ветер в лицо, вокруг твои верные тролли, а ты идешь по горячему следу единорога с рекордным рогом! И, эх, запах единорожьего жаркого, подрумянивающегося прямо над костром! При одной мысли об этом сердце бьется сильнее! Вот где вам следует быть, Мэллори - на лоне девственной природы, а не охотиться на какую-то несчастную скотину, небось, униженную до такой степени, что она носила седло и узду. - Она на миг задумалась. - Знаете, скинуть бы мне хоть десяток лет, да будь при мне мой верный "Нитро-Экспресс" пятьдесят пятого калибра, я бы вызвалась сводить вас на настоящую охоту.
- Счел бы за честь.
Полковник мечтательно улыбнулась, потом глубоко вздохнула.
- Но я буду только путаться под ногами, я всего лишь толстая старуха с одышкой, изрядную часть времени живущая прошлым. Я не нужна вам, Мэллори.
- Вы именно та, кто мне нужен. Я не охотник, я детектив.
- Детектив?
- Единорог, которого я ищу, был похищен вчера под вечер, - кивнул Мэллори. - Я должен найти его до рассвета.
- Вы хотите сказать, что он прямо здесь, на улицах Манхеттена?
- Вообще-то я сомневаюсь, что он еще на улице, но где-то в городе уж наверняка. А я, - добавил Мэллори, - даже не знаю, с какого конца подступиться к поискам.
- Любопытное предприятие, - вслух раздумывала полковник, тщетно пытаясь скрыть свою заинтересованность. - Говорите, ваш клиент хочет получить его к рассвету?
- Таково условие контракта.
- Гмммм... Это дает нам - простите, вам - не так уж много времени. - Она посмотрела на Мэллори. - Как по-вашему, кто его похитил?
- Я просто знаю, кто его похитил: Гранди и лепрекон по имени Липучка Гиллеспи.
- Зачем Гранди понадобилось красть единорога? - нахмурилась Виннифред.
- Это Лютик, - пояснил детектив.
- Лютик?! - воскликнула она. - Это проливает на дело совершенно иной свет! Конечно же, я помогу вам, Мэллори. - Она сдвинула брови. - Проблема лишь в том, что вам потребуется куда больше помощи, чем я могу вам обеспечить.
- Я думал, вам известно о единорогах абсолютно все.
- Об их обычаях и о том, как их выследить - да, - уточнила Виннифред. - Но я знаю не так уж много ни о рубине, что у него во лбу, ни о том, что Гранди может содеять с этим камнем. Нам понадобится включить в дело эксперта.
- По единорогам? - озадаченно спросил Мэллори.
- По магии.
- Значит, рубин все-таки обладает магическими свойствами?
- Если его свойства и не магические, то настолько близки к магическим, что это не составляет никакой разницы.
- А не имеет ли смысла попытаться выяснить, не замешано ли тут волшебство? - поинтересовался детектив. - Быть может, надо будет предпринять какие-нибудь предосторожности.
- Потому-то я и намерена нанести визит Великому Мефисто, - твердо заявила полковник. - Он-то должен это знать, и если камень действительно волшебный, он сумеет сказать нам, что следует предпринять.
- Он волшебник?
- Наилучший.
- А где мы сможем его отыскать?
- Он без ума от маленького бара в соседнем квартале, - ответила Виннифред.
- А будет ли он там в новогоднюю ночь? - спросил Мэллори.
- Почему бы и нет? Больше идти ему некуда. - Виннифред посмотрела на часы. - Весьма вероятно, что он будет там в ближайшие двадцать-тридцать минут.
- Лучше бы это было так. Как ни крути, срок истекает. Если я не найду Лютика до рассвета, моего клиента приговорят к смерти.
- О-о? А на кого вы работаете, Мэллори?
- На эльфа по имени Мюргенштюрм. Вы о нем когда-нибудь слыхали?
- Это имя мне незнакомо, - покачала она головой. - А какое отношение он имеет к Лютику?
- Мюргенштюрм должен был охранять единорога, когда Гранди похитил его.
- Весьма курьезно, - промолвила Виннифред.
- Что?
- Что столь ценное животное вверили под опеку единственного эльфа. Должно быть этот ваш Мюргенштюрм весьма основательный субъект.
- Правду говоря, - криво усмехнулся Мэллори, - такого безалаберного, любострастного, трусливого недомерка я еще ни разу не встречал.
- Что-то тут не сходится, - решительно заявила Виннифред. - Что-то тут очень не на месте, Мэллори.
- О?
Она утвердительно кивнула.
- С какой стати гильдия эльфов доверила Лютика подобному молодчику? Они пользуются репутацией самой надежной охранной службы, так с какой же стати они берут ценнейшую вещь, которую им когда-либо приходилось оберегать, и вручают ее под опеку описанного вами эльфа?
- Не очень-то это разумно, да? - нахмурился Мэллори.
- Совершенно неразумно, - согласилась Виннифред. - Может, он солгал вам, Мэллори? Может, с самого начала речь шла о преступном сговоре?
- Сомневаюсь.
- Почему?
- По трем причинам. Во-первых, он нанял меня, чтобы я оправдал его перед гильдией. Во-вторых, он искренне перетрусил, когда узнал, что Лютик оказался в руках у Гранди. И, в-третьих, Гранди неустанно старается отпугнуть меня и уже пытался меня прикончить. - Детектив тряхнул головой. - Нет, Гранди просто украл единорога, в этом я не сомневаюсь. Но зато у меня возникла целая гроздь вопросов об этом маленьком зеленом прыще.
- Вы о Мюргенштюрме? - уточнил Эогиппус.
Мэллори кивнул.
- Например? - поинтересовалась Виннифред.
- Я знаю, что в вашем Манхеттене есть свои детективы. Так почему же он отправился нанимать сыщика в мой Манхеттен?
- На это как раз легко ответить, - сказала Виннифред. - Любой детектив из этого Манхеттена сразу же углядел бы в его рассказе несоответствия. Описанные вами идиотское, невежественное представление никогда не провело бы человека, которому известна ценность Лютика. - Она нахмурилась. - Но вот зачем ему вообще понадобился детектив или зачем понадобилось разыгрывать это представление... - Полковник развела руками. - Понятия не имею.
- Не только вы, но и я, - проворочал Мэллори. - Да тут еще эта Фелина.
- Какая Фелина?
- Девушка-кошка. Она привязалась к нам уже через полчаса после моего прибытия. Вот я и гадаю, не замешана ли она в происходящем?
- Насчет кошкочеловека я бы не стала особо беспокоиться. Если они вообще обладают лояльностью по отношению к кому-либо, то она не продается, а уж секрета я бы им определенно не доверила. - Примолкнув, Виннифред направила на детектива пронзительный взгляд. - Пожалуй, лучше вам вернуться домой, Мэллори. Поскольку Мюргенштюрм вам явно врал, вы более не обязаны тут задерживаться.
- Большинство моих клиентов лжет мне во время первого визита, - возразил Мэллори. - Таков мой профессиональный риск. А этот клиент платит мне достаточно много, чтобы я официально верил ему до рассвета. - Он вдруг поднялся. - Берите свое пальто. Нам нельзя здесь засиживаться.
- Но Мефисто почти никогда не показывается раньше часу ночи, - запротестовала Виннифред.
- Тогда мы подождем его.
- Мэллори, что стряслось?
- Я оставил Мюргенштюрму весточку, чтобы он встретился со мной здесь. И пусть я ему официально верю, это отнюдь не значит, что я ему доверяю.
Виннифред тотчас же направилась к гардеробу, надела белую шубу длиной до пят и пару сапожек с такой же подкладкой, после чего повела детектива и Эогиппуса из комнаты вверх по длинной лестнице.
Когда они вышли, снегопад уже прекратился. Виннифред повернула налево.
- Привет, Джон Джастин Мэллори, - промурлыкал рядом знакомый голос. - Каким вкусненьким зверечком ты обзавелся!
Задрав голову, Мэллори увидел Фелину, сидящую на фонаре.
- И давно ты здесь?
- Не знаю.
- Как ты нашла меня? - требовательным тоном спросил Мэллори.
Улыбнувшись, она мягко спрыгнула на землю.
- Тебя куда легче выследить, чем единорога, - поведала она, присев на корточки рядом с Эогиппусом и певучим голосом заворковала: - Милый малышка, сладкий малышка, жирный малышка, лакомый малышка...
- Э-э... Мэллори! - встревожился Эогиппус.
- Это и есть Фелина? - спросила Виннифред.
Мэллори кивнул.
- Она помогала мне вытропить единорога в парке, когда гастрономические соображения взяли над ней верх.
Фелина потянулась, чтобы потрогать Эогиппуса, за что Виннифред тут же вознаградила ее шлепком по руке. Девушка-кошка тут же прыжком отпрянула, шипя и фыркая.
- Оставь его в покое. Поняла? - твердо заявила Виннифред. В ответ Фелина зарычала на нее. - Проделайте это еще раз, юная леди, и я посажу вас на цепь.
Агрессивность Фелины тут же сменилась полнейшим раболепием.
- Это мужественная и горячая раса, - пояснила Виннифред для Мэллори. - Надо с самого начала ввести фундаментальные правила и дать им понять, кто здесь главный, или хлебнешь с ними горя. - Она поглядела на Фелину. - Что ж, у нас больше не будет проблем из-за попыток потрогать маленького коня, правда?
Фелина с улыбкой закивала. Мэллори показалось, что улыбка чересчур зубаста, так что он решил снова поднять Эогиппуса и сунуть его под мышку.
- Бар в следующем квартале, - сообщила Виннифред. - Вообще-то это очень приятное заведение. Наливают много, запрашивают мало.
- Тогда пошли, - сказал детектив.
- Верно, - поддержала она, жизнерадостно шагая вперед. - Внезапно я снова почувствовала, что полна сил. Я вырвалась из этого заплесневелого морга, а красный зверь на тропе! - Она глубоко вдохнула. - Ах, только понюхайте этот бодрящий воздух, Мэллори! Он напоминает мне о том времени, когда я в Гималаях охотилась на йети.
- А я и не знал, что йети существуют на самом деле.
Виннифред со смехом сделала пируэт, чтобы продемонстрировать шубу со всех сторон.
- А как по-вашему, что на мне надето?
- Я рад, что вы на нашей стороне, - заметил Мэллори.
- А я рада, что вы спасли меня от очередного Нового года в окружении толпы людей, просиживающих штаны в ожидании смерти, - искренне откликнулась она.
- Кстати, какого черта там делает столь жизнерадостная особа, как вы?
- Вообще-то я и сама не знаю, - честно призналась Виннифред. - Как-то ненароком меня такая жизнь затянула, там масса удобств, и со временем получилось так, что уход потребовал бы слишком большого усилия.
- Потому-то я и остаюсь в Манхеттене, - согласился Мэллори. - Пусть он и не идеал, пусть воздух смердит, а на улицах небезопасно, но как-то перебыть день кажется меньшим трудом, чем перебраться на новое место.
Внезапно Виннифред остановилась и запрокинула лицо к пасмурным небесам.
- Будь настороже, Гранди! - прокричала она. - Может, с виду мы и не ахти, и лишены твоего темного могущества, и нет у нас твоих злодейских союзников, но мы заставим тебя поплясать, уж это я тебе гарантирую!
( На всякий случай хочу напомнить читателям: католическое Рождество празднуется за неделю до Нового года, а Санта-Клаус приходит именно на Рождество. - Здесь и далее: прим. перев.
( В Америке принято встречать Новый год в людных местах. В частности, в Нью-Йорке наибольшей популярностью пользуется площадь Таймс-сквер, под Новый год собираются огромные толпы.
( Богарт, Хамфри ДеФорест (1899-1957) - американский киноактер, игравший суровых, крепких, но крайне добросердечных героев в гангстерских и детективных фильмах.
( К сведению читателей, не знакомых с повестью Дж. М. Барри "Питер Пэн": эта дорога ведет прямиком в страну Нетинебудет.
( Наоборот (фр.)
( Боже мой (фр.)
( Речь идет о героине сказки Лаймана Фрэнка Баума "Волшебник страны Оз" (в вольном переводе А. Волкова "Волшебник Изумрудного города" она именуется Элли).
( Знаменитая в прошлом торговая марка "His Master's Voice" ("Голос его хозяина"), где изображен его фокстерьер Фрэнсиса Барро по кличке Ниппер (Кусака), внимательно слушающий голос, доносящийся из рупора фонографа.
(( Руди Уолли - эстрадный певец, популярный в конце 20-х - начале 30-х гг. Любопытно, что в 1928 году, когда Уолли организовал собственный оркестр и открыл в Нью-Йорке клуб "Хей-Хо", он начал пользоваться рупором для усиления голоса, как современные певцы - микрофоном.