– Да, ты права! – возбужденно воскликнула Вики. – Вряд ли отец будет возражать.
   – Но может возражать отец Мэдлин, – заметил Доминик. – Он-то без колебаний смешивает личные отношения с деловыми. – Он насмешливо посмотрел на Мэдлин и перевел взгляд на сестру. – Ты забыла, дорогая сестричка, что Стентоны – нежелательные гости в доме Гилбернов, так же как они – в нашем.
   – Что же ты предлагаешь? – спросила Мэдлин. – Избегать друг друга, словно мы зачумленные, и из-за чего?
   – Я уже объяснил тебе вчера вечером.
   – А я ответила, что именно думаю на этот счет.
   – Вчера вечером? – встрепенулась Вики. – Значит, вы встречались?
   – Свинья, – пробормотала Мэдлин и покраснела.
   – Значит, вы виделись после встречи в банке?
   – Ты же просила об этом, – беспечно ответил Доминик.
   – Сколько раз вы встречались? – настойчиво спрашивала Вики.
   – Одного раза достаточно, – с горечью ответила Мэдлин.
   – Два раза, – уточнил Доминик. – Помнишь нашу встречу у реки?
   – Черт возьми, ну и хитрецы же вы, – вздохнула Вики.
   – Уже все остыло. – Мэдлин снова села за стол.
   – Кто-нибудь еще знает, что вы тайно встречались? – Вики задавала вопросы и сама на них отвечала. Мэдлин и Доминик были заняты друг другом. – А как же Перри Лин– берг? – спросила Вики. – А Диана Фелтон?
   Мэдлин с любопытством посмотрела на Доминика.
   – А кто это – Диана Фелтон?
   – Ты познакомишься с ней в субботу, – кисло улыбнулся Доминик. – Я лично представлю вас друг другу. Я приведу ее к обеду, к вам в дом.
   – Диана не понравится тебе, Мэдди, – сказала Вики с отсутствующим видом. Она еще || не освоилась с новостью. – Это из тех современных воображал, на которых он стал обращать внимание. Она…
   – Хватит, – оборвал ее Доминик и насмешливо добавил, обращаясь к Мэдлин: – Тебе известен этот тип женщин, дорогая. Ты сама стала такой.
   – Не хочу! – Эдвард Гилберн был раздражен. – Не желаю, чтобы этот Стентон появлялся в моем доме!
   Мэдлин нетерпеливо вздохнула, и он сверкнул на нее сердитым взглядом.
   – Скажу откровенно, Мэдлин, – надменно произнес отец, – я удивлен, что ты пригласила его. – Гилберн с отвращением покачал седой головой. – Мне казалось, эта история должна была кое-чему тебя научить.
   – Эдвард! – протестующе воскликнула Луиза. Она впервые повысила голос на мужа, и он в изумлении опустился на стул. – Ты должен понять, что Мэдлин оказалась в затруднительном положении. Она не просила тебя ссориться со Стентонами.
   – Нас, Луиза, нас, – поправил он.
   – Тебя, Эдвард, – настаивала Луиза. – Ты и Джеймс Стентон затеяли ссору. Дом Стентон и я пошли у вас на поводу, а бедные Вики и Нина оказались между двух огней. Как, по-твоему, должна себя чувствовать Мэдлин, если ее подругу детства не хотят видеть в этом доме?
   – Разве я возражаю против Вики? – ответил Гилберн. – Вики может приходить в любое время. Но ее брат – другое дело. Он обидел мою девочку, и…
   – Они оба обидели друг друга, Эдвард. Помни об этом, пожалуйста. Мэдлин права. Пора все забыть.
   Мэдлин уже начала раскаиваться, что затеяла этот обед. И вдруг раздался нежный голосок:
   – У меня есть идея.
   Все с удивлением воззрились на Нину. Она нерешительно улыбнулась и сказала:
   – Я думаю, Мэдлин, как и каждый из нас, имеет право пригласить в наш дом кого захочет. С другой стороны, думаю, Мэдлин не потребует, чтобы отец сидел за столом с человеком, с которым он уже четыре года не разговаривает.
   – Благодарю тебя, ангел мой, – сказал Гилберн. Поддержка Нины пришлась очень кстати.
   Нина глубоко вздохнула.
   – Пусть Мэдлин устраивает званый обед. Стентон не будет оскорблен, потому что мы приглашены в другое место – мы будем обедать у Чарлза. И все довольны, правда?
   Мэдлин тщательно выбрала наряд – платье из темно-красного бархата с короткими рукавами и глубоким вырезом. Короткая прямая юбка с разрезом сбоку, открывающим бедра.
   Поднятые вверх волосы поддерживаются двумя золотыми заколками. Длинные золотые серьги в ушах, толстая золотая цепочка на шее.
   Перри при виде Мэдлин пришел в восторг. Но тут появился Доминик под руку с Дианой Фелтон. Диана была в белом. Ткань тускло мерцала, облегая стройную фигуру. Льняные волосы, белая кожа – Мэдлин показалось, что рядом с Дианой она выглядит тяжело и мрачновато.
   – Надо признать, у него есть вкус, – тихо сказал Перри, видя выражение на лице Мэдлин, изучающей соперницу. – Ты позволишь мне увести Снежную королеву, чтобы ты могла очнуться? – насмешливо спросил Перри.
   – Снежная королева вот-вот попросит тебя об этом, – сказала Мэдлин сквозь зубы, вы– мученно улыбаясь. Она с обидой наблюдала, как Доминик, наклонясь, что-то говорил на ухо Диане. Перри тихо засмеялся. А Мэдлин подошла к гостям, приветствуя прежде всего Вики. – Ты приехала. – Она тепло улыбнулась и расцеловала подругу в обе щеки. – А я все гадала, приедешь или нет.
   – Пришлось взять себя в руки, – призналась Вики. – Боюсь, я трусливо бежала и оставила Доминика спорить с отцом.
   – Почему бы ему и не поспорить? – Доминик прислушивался к их разговору, и Мэдлин с насмешкой кивнула в его сторону. – Должна же быть и от него какая-то польза. Привет, Доминик, – она протянула ему руку. – Как хорошо, что ты приехал.
   Доминик изобразил вежливую улыбку.
   – Я не мог удержаться от соблазна. – Он крепко сжал ее руку. – Так долго…
   – Дорогой… – Голос Дианы Фелтон был так же бесцветен, как и все в ней. Она тревожно посмотрела на своего спутника. – Вы собираетесь говорить друг другу колкости? – спросила она.
   Она знает о наших прежних отношениях, заметила про себя Мэдлин. Да и кто в Лэм-берне этого не знает?
   – Мы не говорим колкостей, – возразила Мэдлин, светски улыбаясь. – Так вы Диана. – Она выдернула руку из руки Доминика и протянула ее девушке. Та пожала ей руку с холодной улыбкой.
   – Диана, это Мэдлин, – представил Доминик. – Вернулась из Бостона и готова приступом взять Лэмберн.
   – Уже взяла. – Перри оказался рядом. Он обнял Мэдлин за талию и улыбнулся Диане очаровательной улыбкой. – Мне пришлось сражаться за нее со многими потенциальными поклонниками.
   – Ты мой единственный поклонник, – заверила его Мэдлин с нежной улыбкой. – Перри Линберг, – представила она его Диане.
   Широко раскрытые глаза внезапно оживились, в них мелькнул проблеск мысли.
   – Я слышала о вас, мистер Линберг, – сказала Диана. – Каждый Божий день у меня перед глазами ваше имя.
   – Правда? – медленно произнес Перри. – Расскажите мне об этом. – Он увлек Снежную королеву в сторону.
   – Диана – эксперт по компьютерам, – объяснил Доминик. – Ее офис забит электроникой, на каждом приборе фирменный знак Линбергов.
   – Она очень… мила, – сказала Мэдлин, провожая взглядом Перри и Диану.
   – Как раз мой тип, – согласился Доминик, потом наклонился и прошептал ей на ухо: – Понимаешь, она действительно очень мила. Ты сможешь полюбить ее, если захочешь.
   – Я не говорила, что не захочу, – возразила Мэдлин.
   Он засмеялся.
   – Выражение твоих зеленых глаз выдало тебя.
   – Но у меня не зеленые глаза. – Мэдлин нахмурилась.
   – Нет? – деланно удивился Доминик. – Иногда они вдруг зеленеют. Может быть, это игра света.
   – Не играй со мной, Доминик. – Мэдлин разозлилась: он был прав, она кипела от ревности. – По-моему, я ясно сказала тебе – мне это неприятно.
   По лицу Доминика пробежала тень.
   – А мне неприятно, что Линберг постоянно обнимает тебя.
   – Если вы не прекратите, – сдержанно заметила Вики, – наши родители никогда не помирятся. Я уже вижу, скандал приближается! – Она присоединилась к Форману, который смешивал коктейли.
   – Вики твердо уверена, что после твоего приезда мы тайно встречались каждый день, – сказал Доминик и грустно добавил: – Думаю, она обиделась, что мы не доверяем ей своих секретов. И беспокоится, как бы мы снова не устроили скандал.
   – Вот вздор, – возразила Мэдлин. – Ты хоть объяснил ей это?
   Доминик усмехнулся ее наивности.
   – Ты всерьез думаешь, что после представления, которое мы устроили в прошлый раз, она поверит?
   – Это ты во всем виноват, – заявила Мэдлин.
   – Ты тоже, – поправил он. – Мы оба, Мэдлин, должны отвечать за наши грехи – прошлые и настоящие.
   – А за будущие? – спросила она. – Как мы их поделим?
   – О, все зависит от твоего поведения. – Сарказм Мэдлин не тронул его.
   Мэдлин повернулась к нему, ее голубые глаза сверкали. Она была очень хороша.
   – Я тебя предупреждаю, Доминик. Я не хочу играть в эти игры!
   – Слишком поздно, дорогая. – Кончиком пальца он коснулся ее носа. – Игра началась в ресторане, дорогая. И уже тогда ты могла бы прекратить ее, если бы хотела.
   – Господи! – От его прикосновения у нее закружилась голова. – Ты нестерпим!
   – Знаю, – вздохнул Доминик. – Это один из моих недостатков.
   – Почему ты так себя ведешь?
   Она видела, что Перри ловко отвлекает от них внимание окружающих. Ее же собственное внимание сосредоточилось на мужчине, стоящем перед ней.
   – Почему? Чтобы внести ясность в ход событий, – ответил он. – Ты можешь упрекать меня, но я не переношу неуплаченных долгов.
   – Я тебе ничего не должна, – в бешенстве прошипела Мэдлин. – И помни, мы собрались здесь ради Вики. И поэтому ты не можешь…
   – Странно, – спокойно заметил Доминик. – Я-то думал, мы здесь потому, что Мэдлин Гилберн хочет показать, что она стала взрослой, разумной женщиной.
   Мэдлин повернулась и отошла от него. Оставшуюся часть вечера она играла роль гостеприимной хозяйки, и никто, даже Доминик, не смог бы придраться к ней.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   – Согласен, мне не хватает великодушия, чтобы признать твою правоту. Но я поражен, – говорил Доминик несколько часов спустя, когда Мэдлин смогла наконец перевести дух и немного расслабиться, наслаждаясь успехом задуманного мероприятия.
   Лишь одна сцена едва не окончилась ссорой. По иронии судьбы, это случилось, когда они уже собирались ехать к Престонам и Мэдлин обнаружила, что оставила в комнате накидку.
   – Я принесу, – предложил Перри и уже направился к лестнице, потом остановился и спросил: – Черная бархатная накидка, которая лежит на кресле?
   – Да, – с улыбкой ответила Мэдлин. Она повернулась и поймала взгляд Доминика, в упор смотревшего на нее. Потом Доминик посмотрел наверх. Мэдлин поняла, о чем он подумал, и краска стыда залила ее лицо. Невольно вздернулся подбородок и в глазах засветился вызов в ответ на его немой вопрос: почему Перри так хорошо знаком с ее спальней? Доминик ничего не сказал, но презрение его было очевидно.
   Вернулся Перри с накидкой и, прежде чем набросить ее на плечи, ласково коснулся губами ее шеи. Доминик отвернулся. Чуткий Перри уловил его движение и, довольный собой, взглянул на Мэдлин, давая ей понять, что сделал это нарочно.
   – Глупец, – тихо сказала Мэдлин.
   – Он весь кипит, – хихикнул Перри.
   – Повторяю, ты глупец.
   Перри засмеялся и обнял Мэдлин за плечи. Они вышли из дома. Доминик увидел их, демонстративно повернул Диану лицом к себе и поцеловал в губы.
   Мэдлин замерла. Рука Перри по-прежнему лежала у нее на плечах.
   – Мне очень жаль, – пробормотал Перри. – Я виноват.
   – Пойдем, – только и смогла выдавить из себя Мэдлин. Внутри у нее все дрожало. Они подошли к машине, Мэдлин села на заднее сиденье красного «лотуса», чтобы в полумраке салона не было видно ее лица, и тщетно пыталась взять себя в руки.
   Они поехали к Престонам на двух машинах, в одной машине – Доминик и Диана, остальные – в машине Перри. Пока добрались, было уже поздно. Доминик и Диана ждали их у входа. Диана куталась в меховую накидку – апрельский вечер был холодным.
   – Чем мерзнуть, вошли бы в дом, – шутливо заметил Перри.
   – Сегодня вечером мы должны быть солидарны во всем. – Доминик перевел холодный взгляд на Мэдлин. – Не так ли, дорогая?
   – Да, – согласилась она и глубоко вздохнула для храбрости.
   – Я не понял, с этим вечером связано что– то важное? – язвительно спросил Форман.
   – Нет, нет, ничего, – быстро сказала Вики, и все шестеро вошли в дом.
   Их появление было хорошо подготовлено и произвело впечатление. Все поняли, что Мэдлин Гилберн и Доминик Стентон, очевидно, приехали вместе, но каждый со своим спутником. Форман посмотрел на удивленные лица гостей, потом на Вики, которая старалась выглядеть беззаботно, однако так крепко вцепилась в его руку, что ногти почти впились в кожу.
   – Я ничего не понимаю, – тихо сказал Форман. – Мне кажется, волнение связано с двумя парами в нашей компании, – предположил он.
   – Вы не знаете? – удивленно посмотрела на него Вики. – Я думала, Перри вам все объяснил.
   – Нет, нет, ничего, – насмешливо повторил Форман ее торопливый ответ.
   – Это длинная история, – шепнула Вики. К ним приближались озабоченные хозяева. – Потом расскажу.
   – Ты оказалась прекрасным режиссером, – с сожалением признал Доминик.
   Щеки Мэдлин раскраснелись, глаза блестели. Успех был полный! В углу зала ее родители беседовали с родителями Доминика. Сначала они были сдержанны, но потом признали очевидную глупость ссоры, которую их дети так явно игнорировали.
   Мэдлин провела всю компанию по залу, держа себя с тактом и очарованием настоящей светской дамы. Она знакомила гостей, болтала, смеялась, постоянно контролируя себя и точно зная, каким будет следующий жест.
   У многоопытной Ди Мэдлин научилась дипломатии. Она попросила Перри пригласить на танец Луизу, Доминик должен был танцевать со своей матерью, Вики – со своим отцом. Форман пригласил Диану. Самой Мэдлин достался собственный отец. Когда танец кончился, все подошли к Нине, наблюдавшей за танцующими широко раскрытыми глазами. Жених стоял рядом.
   – Итак, мне не придется падать ниц. Какая жалость! – Доминик вздохнул. – Я уже предвкушал это.
   – Как видишь, крайние меры оказались лишними. – Мэдлин повернулась к нему, ее лицо пылало. – Я все организовала без…
   – Без намека на самый легкий флирт со мной, – закончил Доминик, демонстрируя крайнюю удрученность. – И все эти милые люди лишились интересного зрелища, на которое рассчитывали: ведь Мэдлин Гилберн вернулась домой.
   – Вики прямо сияет, – напомнила Мэдлин о главной цели.
   Доминик посмотрел в ту сторону, где стояла Вики, оживленно беседующая с Форманом.
   – Бедняга, – пробормотал он. – Думаю, она засыпала его сведениями об индексах и Японской фондовой бирже.
   – Доминик! – с упреком воскликнула Мэдлин. Он рассмеялся – он не хотел сказать ничего плохого о сестре. – А где твоя Снежная королева? – спросила Мэдлин. Ей хотелось, чтобы он отошел: на них уже начинали обращать внимание.
   – Я покинул ее ради черноволосой языческой богини. А где твой преданный поклонник?
   – Танцует с твоей Снежной королевой. По глазам Доминика она поняла, что он видел их.
   – Пойдем, – Доминик коснулся ее руки. – Давай тоже потанцуем.
   – Но я не хочу танцевать с тобой, – запротестовала Мэдлин.
   – Хочешь, конечно, – настаивал Доминик. – Ты же не собираешься все испортить. Знаешь, – добавил он, – уже все заметили, что ты танцевала со всеми мужчинами из нашей компании, кроме меня.
   Побежденная, она позволила себя обнять. Доминик крепко держал ее, его рука скользнула по спине вниз. Они были красивой парой, как и четыре года назад. Он повел ее в танце под чарующую музыку Гершвина.
   – Знаешь, сегодня ты самая красивая женщина в этой комнате, – вдруг сказал Доминик. Мэдлин с изумлением взглянула на него. – Раньше ты тоже была красива, но теперь… – Он вздохнул, и ее ресницы задрожали. – Может быть, хорошо, что ты провела несколько лет с Ди, ты научилась вести себя. Теперь, когда ты держишь себя в руках, ты гораздо опаснее, чем прежняя Мэдлин. В той все понятно…
   – Опаснее? – повторила Мэдлин, не уверенная, что это определение ей польстило.
   – Да. – Он вдруг стал серьезным. – Все красивые женщины опасны, но ты, Мэдлин, ты смертельно опасна.
   – Не говори глупостей, – посоветовала она.
   Но Доминик серьезно продолжал:
   – Опасность существует. Когда ты решаешь «взорваться», это обещает быть грандиозным зрелищем. И я намерен быть единственным свидетелем этого «взрыва».
   – Перестань, Дом, – прошептала Мэдлин, оглядываясь, опасаясь, что за ними наблюдают.
   – А что такого? – усмехнулся Доминик. – Боишься, что повторится спектакль, который ты устроила, когда мы танцевали в последний раз?
   Мэдлин вздрогнула.
   – Я уже сказала тебе, что больше не устраиваю сцен.
   – Хорошо. Тогда помолчи. – Он крепче прижал ее к себе, и несколько минут они танцевали молча. Мэдлин чувствовала на себе любопытные взгляды, и это не давало ей расслабиться.
   Но постепенно гости утратили к ним интерес: Мэдлин и Доминик явно не собирались ссориться. Одна мелодия сменяла другую, напряжение стало спадать, Мэдлин почувствовала себя увереннее и полностью отдалась танцу.
   Она наслаждалась легким прикосновением его бедер, его рука нежно касалась спины.
   Она закрыла глаза, и постепенно танец, музыка, люди куда-то исчезли. Она ощущала только соблазнительный аромат его тела, сладкий вкус кожи, когда ее губы коснулись его шеи. Доминик дотронулся губами до ее щеки и еще крепче прижал ее к себе. Они продолжали танцевать, и мир вокруг них таял и удалялся. Доминик кружил и кружил Мэдлин по залу, она уже не пыталась сопротивляться чувствам, связывающим их. Голова у нее кружилась, она ощущала слабость во всем теле. Вероятно, для того я и родилась, думала она. Четыре прошедших года не смогли вытравить из меня влечение к этому единственному мужчине.
   – Мне хочется совсем другого, – шепнул Доминик ей на ухо. – Я хочу побыть с тобой вдвоем.
   – Пожалуйста, не надо, Дом, – взмолилась Мэдлин. Чувствуя, как силы покидают ее, она крепче прижалась к нему.
   – Слишком поздно, – торжествующе заявил Доминик и так резко отодвинул ее от себя, что она остановилась и, моргая, уставилась на него. Глаза Доминика радостно блестели, не скрывая страсти.
   Мэдлин в замешательстве оглянулась: они находились в библиотеке Престонов. Доминик спокойно закрыл дверь. Музыка куда-то исчезла, доносились только приглушенные голоса гостей.
   Значит, танцуя, Доминик вывел ее в холл, потом увлек в эту комнату, а она даже не заметила! Она-то думала, что он тоже поглощен танцем. А он в это время строил планы, как им оказаться наедине. Мэдлин почувствовала себя оскорбленной.
   – Я не собираюсь драться с тобой возле этой двери, ~ холодно сказала она. – Я бы предпочла, чтобы ты отошел и дал мне уйти.
   Его глаза медленно скользили по ее сердитому лицу, гордо вздернутому подбородку, дрожащим губам: ей не удавалось взять себя в руки. Огонь камина освещал стройную фигуру и темноволосую голову языческой богини. Грудь под красным бархатом поднималась и опускалась. Бледное лицо и потемневшие глаза, горящие как сапфиры.
   – Никуда ты не хочешь идти и прекрасно это знаешь. – Доминик уже не любовался ею, он подошел к ней ближе. Она отступила. – Ты хочешь того же, чего и я. Ты дрожишь от страсти, желание сжигает тебя.
   Он подошел к ней, положил руки ей на бедра и притянул к себе. Дрожащими руками Мэдлин попыталась оттолкнуть его, Доминик только улыбнулся.
   – Четыре года ты старалась подавить в себе то, что не хотело покидать тебя, – сказал он. – Такая трата времени. Такая потеря!
   Она хотела возразить и не смогла, только шепнула что-то. Он требовательно коснулся ее губ, она ответила ему.
   Доминик крепко обнимал ее, живое тепло его тела окутывало ее жаркой волной.
   – Давай встретимся позже, – попросил он хрипло.
   – Где? – Она никогда не умела отказать ему. Так хорошо знакомое возбуждение огнем пробежало по жилам, и сразу же ее охватило раскаяние, раскаяние в том, что она уступает первобытным инстинктам и идет туда, куда ведет ее Доминик.
   – В лодочном сарае, – ответил Доминик, поцелуем отгоняя мучительные воспоминания. – Как только сможешь туда добраться.
   Он не отпускал ее. Мэдлин положила ладони ему на грудь, руки скользнули ниже, кончиками пальцев она стала ласкать живот и почувствовала, как Доминик напрягся от ее прикосновений. Мэдлин подняла голову, поймала его взгляд и ответила таким откровенным взглядом, что он не выдержал.
   – Ты ведьма, – прошептал он. – Ты хочешь, чтобы я взял тебя здесь, где каждый может войти и застать нас?
   Мэдлин убрала руки. Как легко она стала прежней, снова пристает к нему. Разве так ведут себя приличные женщины?
   – Нет, – прошептала она и содрогнулась от презрения к себе.
   Доминик словно понял, что она чувствует. Он обнял ее и прижал к себе.
   – Я хочу тебя, Мэдлин Гилберн, моя бывшая любовь, – прошептал он, касаясь губами ее щеки. – Я всегда хотел тебя – прежнюю или новую, потому что ты – моя Мэдлин!
   Она затрепетала. Он говорил так горячо и искренне, что нельзя было не поверить.
   – Ты и я, ты понимаешь, о чем я говорю? Мы должны еще раз попытаться. Стать теми, кем мы хотим быть друг для друга. Родители не должны вмешиваться, никакого выкручивания рук, никакого давления, понимаешь? – Мэдлин кивнула. Он по-прежнему касался губами ее щеки. – Ты ведь не бросишь меня?
   Мэдлин покачала головой. Нет, мрачно подумала она, она не бросит его. Не хочет бросать. Доминик прав, и четырехлетний разрыв ничего не изменил – безумная страсть друг к другу осталась прежней.
   – Я приду, – пообещала она. Доминик вздохнул с облегчением.
   Было уже три часа утра, когда Мэдлин вывела оседланную лошадь из конюшни. Ведя лошадь в поводу, она дошла до грунтовой дороги, вскочила в седло и повернула к реке.
   Все в доме еще спали. В раннее апрельское утро от серых каменных стен веяло холодом. Они вернулись от Престонов не более часа назад. Все устали и хотели спать – все, кроме Мэдлин.
   Она меряла шагами спальню и пыталась все обдумать. Правильно ли она сделала, согласившись встретиться с ним? Глупо снова чувствовать себя беззащитной перед ним и стараться заглушить сладость ожидания, она давно не позволяла себе такой роскоши.
   Оставшуюся часть вечера они провели врозь – Мэдлин была с Перри, а Доминик – с очаровательной Дианой. Но каждое мгновение оба мучительно ощущали присутствие друг друга. Ей казалось, она то и дело встречает устремленный на нее взгляд его горящих глаз, напоминающих о ее обещании.
   Когда она пересекала открытое пространство, копыта лошади громко застучали по твердому грунту. Туман низко стелился по земле, окутывая все вокруг белым покрывалом. Чем ближе река, тем плотнее становился туман. Мэдлин въехала в лес, туман кружился вокруг деревьев, паутиной покрывал низкорастущий кустарник. Она предоставила Минти самой находить дорогу.
   Выехав на поляну, она увидела черную лошадь Доминика и пустила Минти вперед. Чья-то рука схватила поводья, и Мэдлин вздрогнула от неожиданности.
   – Все в порядке, – успокоил ее Доминик. В тумане его почти не было видно. – Я поведу тебя.
   Он привязал кобылу рядом со своей лошадью, помог Мэдлин спешиться, взяв за талию и прижимая к себе, пока ноги ее не коснулись земли.
   – Я не надеялся, что ты придешь, – произнес он хрипло. – Боялся, что передумаешь.
   – Я ведь обещала.
   Он кивнул. У Мэдлин было много недостатков, но она всегда держала слово.
   Доминик отступил, и туман разъединил их. Мэдлин пришлось вытянуть руку, чтобы найти его.
   – Не самое благоприятное для нас утро. Она услышала его смех. Доминик взял ее за руку и притянул к себе. Она снова увидела рядом его лицо. Он улыбался.
   – В этой стране не приходится быть слишком привередливым, – пошутил он.
   – Самый настоящий апрель, – отшутилась и Мэдлин.
   – Густой туман и мерзлая земля под ногами. – Он вздохнул, по-прежнему крепко обнимая ее. – Это тебе не Бостон, а?
   – Да, – согласилась Мэдлин. – Не Бостон.
   – Пошли. – Он повел ее к старому темному строению. С трудом удалось им открыть скрипучую дверь.
   Доминик с улыбкой повернулся к ней.
   – Добро пожаловать в мое скромное жилище. – Он отвесил ей шутливый поклон. – Входите, миледи.
   – О! – изумленно воскликнула Мэдлин. Со старых дубовых стропил свисала керосиновая лампа. Тусклый свет падал на толстое шерстяное одеяло, покрывавшее дощатый пол. На возвышении стояли бутылка и два бокала. – Прелестно, – одобрила она, стягивая теплые шерстяные перчатки и пряча их в карман куртки. – Шампанское?
   – Наш завтрак, – нашелся Доминик. – Сюда. – Он взял ее за руку, приглашая сесть на одеяло и прислониться к стене. Потом сел рядом на жесткий пол. – Похоже, я слишком стар для таких вещей, – пожаловался он.
   – Но не стар, чтобы пить шампанское в холодное морозное утро?
   – Для этого я никогда не буду слишком стар.
   Доминик открыл бутылку, и Мэдлин протянула бокалы. Через минуту они сидели, закутавшись в теплые куртки и привалившись к стене, и пили шампанское.
   – Как в добрые старые времена, – сказал Доминик, помолчав. Мэдлин обратила к нему широко раскрытые глаза. Из-за черной вязаной шапочки, натянутой на самые уши, они казались огромными.
   – Раньше мы никогда так не сидели, – возразила она.
   – Ну… – Он пожал плечами. – Почти как раньше. Помнишь, как мы плавали на плоскодонке и запутались в сетях браконьера?