Страница:
Моника, заметив удивление подруги, проворковала:
– Я знала, что тебе понравится моя забота. Я решила, что ты не потащишь с собой много косметики, поэтому поделилась своей. Это, безусловно, далеко не все, что имеется в моем арсенале. – Моника улыбнулась. – Так что если я забыла что-нибудь из необходимого, то не стесняйся. Я буду рада помочь.
– Не все? – Джулия удивилась еще сильнее. – Вот уж не думала, Моника, что ты злоупотребляешь разными дамскими примочками.
– Милая, нам уже не пятнадцать лет, когда кожа молода и здорова. – Грустные нотки в голосе Моники давали понять, что тема ушедшей юности не лучшая для обсуждения.
– Моника, ты дашь фору любой юной красотке. Они не умеют так выгодно использовать свои достоинства, как это дано зрелым женщинам, – подбодрила подругу Джулия. – Поверь мне, мужчинам больше по душе осознанная красота.
– Не пытайся меня успокоить рассказами о мужских предпочтениях. Мне теперь абсолютно все равно, что думают обо мне мужчины. Вернее все, кроме моего мужа. Энрике любит меня такой, какая я есть. – Моника загадочно улыбнулась. – Вот поэтому я и решила законсервировать, так сказать, свою красоту при помощи всех этих косметических средств.
Джулия отошла от зеркала и еще раз оглядела комнату. На этот раз более внимательно.
Первое впечатление ее не обмануло: спальня действительно была обставлена со вкусом. Маленькие резные тумбочки по обе стороны кровати, светильники под шелковыми абажурами, несколько пейзажей, выполненных в спокойных тонах. Все дышало покоем и умиротворенностью. После шума гавайских улиц этот тихий уголок манил к себе и приглашал ко сну. Джулия едва сдерживала зевоту. Она внезапно ощутила, что действительно устала. К тому же масса новых впечатлений… и любвеобильный гаваец со жгучими оливковыми глазами. Его магнетизм, страстность, сквозившая в каждом движении, в каждой фразе… Джулия закрыла глаза, пытаясь восстановить образ Родриго. Правда, закрывать глаза вовсе не было необходимости. Джулии, наоборот, стоило неимоверных усилий изгнать запретные фантазии из своей головы.
Моника заметила, что подруга помрачнела.
– Если тебе здесь не понравилось, скажи сразу. Я постараюсь к вечеру приготовить другую комнату для гостей. Она больше по размеру, но я решила, что здесь тебе будет уютнее. Главное достоинство этой спальни в том, что из окна открывается великолепный вид на океан. К тому же будь уверена: тебе никто не помешает. Девочки обычно встают рано, пока еще не слишком печет солнце, и играют на лужайке перед домом. Так что они вряд ли разбудят тебя своими криками.
– Ерунда! Даже если бы они разбудили меня посреди ночи, я и не подумала бы на них злиться. Дети есть дети. Пусть играют, как им заблагорассудится. Радостный детский смех будет напоминать мне о моих подопечных.
– Но, Джулия, если им дать волю… – начала было возражать Моника.
Джулия не дала ей закончить, сказав с улыбкой:
– Разве ты не хотела, чтобы я чувствовала себя, как дома?
Моника согласно кивнула.
– Дело твое. А сейчас по твоим сонным глазам, я вижу, что тебе надо прилечь отдохнуть. Душевая вон за той дверью. Тебе даже нет необходимости надевать халат и тапочки: в этой части дома ты – единственная хозяйка, а пушистый ковер – настоящая мечта.
– Вот уж точно! – подтвердила Джулия. – Мне уже не терпится походить по нему босиком.
– Так чего же ты ждешь? Скидывай свои босоножки – и вперед!
– Ой! – вскрикнула Джулия. – Я совсем забыла о подарках Флоранс и Катарине.
– Думаю, они подождут еще пару часов. Им не привыкать. Они наслышаны о тете Джулии с самого своего рождения, – съязвила Моника.
– Если бы ты знала, как я сожалею о том, что не выбралась к вам раньше! Я начинаю и впрямь думать, что Гавайи – это настоящий рай.
Моника довольно подбоченилась.
– Это только начало, милая. Что ты скажешь после того, как погуляешь по Гонолулу?
– А я уже…
Джулия резко замолчала, чувствуя, что ляпнула лишнее. Может быть, не стоило говорить Монике о том, что Энрике уже показал ей центральную часть столицы? Хотя, с другой стороны, вечером он сам наверняка ей об этом расскажет, и тогда Монике может показаться подозрительной скрытность подруги.
– Что ты уже? – спросила с удивлением Моника.
Джулия помедлила, но все-таки решилась на откровенность.
– Твой муж устроил мне мини-экскурсию по Гонолулу. Мы сделали небольшой круг на машине по центральной части города. Конечно, это был лишь беглый осмотр, но я уже всей душой заочно люблю Оаху, да и весь Гавайский архипелаг.
– Энрике как всегда поступил совершенно правильно и оригинально! – Моника подпрыгнула и хлопнула в ладоши. – Какой же он молодец! То-то я смотрю, что вы припозднились. Я думала, что рейс задержался, а оказывается, ты уже прокатилась по городу. Ну и как впечатление? Впрочем, что за глупый вопрос? – не дав ответить гостье, продолжила Моника. – Тебе не могло не понравиться!
– Мне не понравилось, – ответила Джулия.
Моника так и осталась стоять с открытым ртом. Она не находила слов, чтобы отреагировать на замечание подруги. Через некоторое время она с трудом выдавила из себя:
– Как это?
Джулия рассмеялась и, подойдя к Монике, обняла ее за плечи.
– Я в полном восторге! Гонолулу как кипящий котел. Жизнь бурлит, бьет ключом… Господи, я говорю банальности! Однако ничего более подходящего не приходит на ум. Жду не дождусь, когда смогу детально осмотреть все достопримечательности.
– Не торопи события. Всему свое время. Сейчас тебе следует отдохнуть. Вечером у нас торжественный ужин, посвященный твоему приезду. Я уже попросила Хуаниту приготовить что-нибудь из национальной кухни. Скажу по секрету, скорее всего это будет черная фасоль и деликатесное филе меч-рыбы. Энрике его обожает, а Хуанита всегда стремится ему угодить. Впрочем, меч-рыбу обещать не стану. Во всяком случае сегодня. Кухня – целиком и полностью владение Хуаниты. У плиты, как известно, двум хозяйкам не место!
– Снова узнаю твою маму.
– Что поделать, я ее дочь.
– Во сколько приедет Энрике? – неожиданно спросила Джулия, опасаясь, что голос выдал ее волнение.
– С его работой никогда не знаешь заранее, – с досадой ответила Моника. Похоже, она ничего не заметила и сочла вопрос подруги вполне закономерным. – Но, думаю, не позже восьми он уже будет дома.
– Так у нас уйма времени! – воскликнула Джулия.
– Не забывай, что нам еще предстоит обсудить с тобой миллион вопросов. Мы не виделись пять лет! Думаешь, пяти часов нам хватит?
– Зная твои способности в области болтологии, мы не уложимся и в пять дней, чтобы обсудить самые важные в нашей жизни события.
– Хорошо, тогда сначала мы обсудим только твою жизнь, – сказала Моника и повернулась в сторону двери. – А теперь отдыхай и набирайся сил. Они тебе наверняка понадобятся. К тому же ночь на Гавайях предназначена для более интересных вещей, нежели сон.
Моника вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Джулия сняла босоножки и легла на кровать. Какое блаженство! Даже ванная теперь казалась недосягаемой вершиной, добраться до которой под силу не каждому.
Джулия закрыла глаза, и снова перед ней возник образ молодого загорелого мужчины с игривыми искорками в глазах и обаятельной широкой улыбкой на мужественном лице. Джулия ругала себя за то, что не может выкинуть его из головы. Вот уж правду говорят: запретный плод сладок. И что ее вечно тянет к чужим мужьям?
Как же это странно: Моника считает мужа непорочным агнцем божьим. Неужели он так умело скрывал свои похождения на стороне? Или дальше флирта он не заходил, не опускался до физической измены жене? В любом случае можно только позавидовать его конспирации. У Моники нет даже тени сомнения в его честности, преданности и любви. А у Энрике Контареса получалось вести двойную жизнь.
Джулия открыла глаза. Необходимо настроиться и встать, чтобы принять контрастный душ. С его помощью ей всегда удавалось очистить мозги от всяких пустяков. А муж подруги для нее – не более чем пустяк, засоривший освободившуюся после разрыва с Полом душу. Теперь главное – не выдать свои эмоции перед Моникой на ужине. Ревность подруги ей ни к чему. Особенно в тропическом раю.
Джулия со вздохом поднялась, но встать с кровати сразу не смогла. Она поправила чуть сбившееся покрывало и в следующий момент заметила на тумбочке телефон. Удивительно, что она не обратила на него внимания раньше. Джулии нестерпимо захотелось позвонить Полу и рассказать ему о том, как ей понравилось в Гонолулу, как хорошо ее встретила Моника и какие очаровательные у нее дочурки. Джулия желала уязвить самолюбие Пола, доказать, что она прекрасно может обойтись и без него.
Джулия потянулась к телефонной трубке, однако, едва коснувшись прохладного пластика, отдернула руку. Ну почему? Почему она такая идиотка? Пусть Пол сам решает, нужна ли она ему. Тем более что она оставила пути к отступлению, не стала сжигать мосты. Пол знает номер ее мобильного телефона, так что если соскучится или примет окончательное решение, то позвонит.
Ей даже думать не хотелось о том, как она будет жить дальше, если так и не дождется покаянного звонка Пола. Этот вариант она никогда не рассматривала. То ли потому что считала его совершенно невероятным, то ли из-за боязни сглазить и навлечь на себя беду.
Джулия все-таки встала с кровати и пошла в ванную.
Свобода.
Разве не этого она добивалась?
– Ну теперь рассказывай, почему ты так неожиданно прилетела на Гавайи? – прямо спросила Моника, когда Джулия спустилась в гостиную.
– Моника, ты же столько раз меня приглашала! Должна же я была когда-нибудь согласиться?
– Да, но еще три дня назад ты и слышать ничего не желала. И вдруг – такие перемены. Должно было случиться что-то неординарное, что вынудило тебя бросить все дела и сбежать из Лос-Анджелеса.
– Я вовсе не сбежала.
Джулия поразилась резкости своего тона. Уж не пыталась ли она убедить в этом прежде всего саму себя? Ее поспешный отъезд действительно походил на позорное бегство с поля боя перед решающим сражением, которое грозило завершиться разгромным поражением.
– Неужели ты наконец-то рассталась с Полом? – мягко спросила Моника и взяла подругу за руку.
– Не совсем, – пробормотала Джулия, опустив глаза. Она с самого начала знала, что разговор о Поле неминуем, но легче он от этого не становился.
– То есть? – Моника пристально посмотрела на подругу.
– Я предложила ему расстаться на время, – пояснила Джулия.
– На время?
– Да, на время.
– И на какое, позволь тебя спросить, время вы расстались?
– Пока не знаю. Полагаю, до тех пор, пока Пол не осознает, что не может без меня жить. Ну или… – Джулия сглотнула слюну, – или если решит остаться со своей семьей. В любом случае я не стану его торопить и дам столько времени, сколько ему понадобится.
Моника крепко сжала ее руку.
– Эй, осторожнее, мне больно! – вскрикнула Джулия.
– А тебе не больно оттого, что ты делаешь с собой? Тебе не надоело издеваться над Джулией Уиллкс? Если ты еще помнишь такую. Или, может быть, ты совсем забыла о себе и своих желаниях, мечтах, надеждах? Джулия, очнись! Пол никогда не бросит своих жену и сына. Почему ты всегда ставишь во главу угла его интересы? Пора бы уже тебе побеспокоиться и о собственной жизни!
– Ты его не знаешь, – попыталась защитить любимого Джулия.
– Ох, я знаю его предостаточно! – отмахнулась Моника. – Ты мне все уши прожужжала о супермене Поле. Джулия, обещай мне, что не будешь думать о нем, хотя бы пока ты на Гавайях, – попросила Моника, моментально сменив тон. Теперь в ее голосе слышались ласковые, по-матерински заботливые нотки.
– Моника, я ведь не могу абсолютно контролировать свои переживания! Вдруг я вспомню Пола случайно, когда увижу на улице похожего мужчину. Или… или вдруг он позвонит, – сказала Джулия с затаенной надеждой.
– Джулия, если захочешь, ты сможешь все, – категорично заявила Моника. – Мы с Энрике и девочками сделаем все возможное для того, чтобы у тебя не осталось ни одной свободной минуты на глупые пустые мечтания.
Да уж, Энрике и правда смог бы изгнать из моей памяти Пола, но лишь заняв его место в моем сердце, с горечью подумала Джулия. Так есть ли смысл менять одну неприятность на другую? Более того, роман с Полом хотя бы не грозил концом дружбы с лучшей подругой.
– Милая, только не обижайся на то, что я тебе сейчас скажу, – деликатно начала Моника, – но я рада, что твои отношения с Полом на грани разрыва. Главное – сделать первый шаг. Я горжусь тем, что ты наконец на него решилась. Я уж боялась, что ты до старости будешь лелеять мечту о том, что Пол вырвется из заточения жены-ведьмы и увезет тебя в сказочное королевство.
Моника обняла Джулию, погладила по распущенным пушистым волосам, шаловливо, как в детстве, потрепала завитки на макушке.
– Эй, ну что ты делаешь? Ты же знаешь, я терпеть этого не могу!
– Зато я обожаю портить тебе прическу, – без намека на укоры совести заявила Моника. – Могу я быть эгоисткой и получить маленькое удовольствие, от которого тебе нет особого вреда?
– Я начинаю подозревать, что ты все-таки занимаешься аутотренингом перед зеркалом. Во всяком случае, эгоизм ты в себе потихоньку воспитала, – с улыбкой ответила Джулия.
Она и не думала злиться и обижаться на подругу. Дружба гораздо ценнее подобной ерунды, из-за которой ссориться уж точно не стоит. Джулия считала, что истинная дружба даже важнее любви. Любовь, страсть, влечение приходят и уходят, оставляя по себе далеко не всегда приятные воспоминания. А настоящие друзья сопровождают тебя на протяжении всей жизни, не оставляя ради минутных увлечений и удовольствий.
Именно поэтому Джулия сейчас с ужасом думала о том, как бы она поступила, если оказалась бы перед выбором: любовь или дружба. Оставалось лишь надеяться, что ей никогда не придется жертвовать любимыми и близкими людьми.
– Если тебе действительно станет от этого легче… можешь пощекотать меня. Я постараюсь стерпеть и эту пытку, – сказала Джулия с улыбкой.
Боже, как же она соскучилась по Монике: по ее детским выходкам, непосредственности и жизнерадостности.
– Ну смотри, я тебя за язык не тянула!
7
– Я знала, что тебе понравится моя забота. Я решила, что ты не потащишь с собой много косметики, поэтому поделилась своей. Это, безусловно, далеко не все, что имеется в моем арсенале. – Моника улыбнулась. – Так что если я забыла что-нибудь из необходимого, то не стесняйся. Я буду рада помочь.
– Не все? – Джулия удивилась еще сильнее. – Вот уж не думала, Моника, что ты злоупотребляешь разными дамскими примочками.
– Милая, нам уже не пятнадцать лет, когда кожа молода и здорова. – Грустные нотки в голосе Моники давали понять, что тема ушедшей юности не лучшая для обсуждения.
– Моника, ты дашь фору любой юной красотке. Они не умеют так выгодно использовать свои достоинства, как это дано зрелым женщинам, – подбодрила подругу Джулия. – Поверь мне, мужчинам больше по душе осознанная красота.
– Не пытайся меня успокоить рассказами о мужских предпочтениях. Мне теперь абсолютно все равно, что думают обо мне мужчины. Вернее все, кроме моего мужа. Энрике любит меня такой, какая я есть. – Моника загадочно улыбнулась. – Вот поэтому я и решила законсервировать, так сказать, свою красоту при помощи всех этих косметических средств.
Джулия отошла от зеркала и еще раз оглядела комнату. На этот раз более внимательно.
Первое впечатление ее не обмануло: спальня действительно была обставлена со вкусом. Маленькие резные тумбочки по обе стороны кровати, светильники под шелковыми абажурами, несколько пейзажей, выполненных в спокойных тонах. Все дышало покоем и умиротворенностью. После шума гавайских улиц этот тихий уголок манил к себе и приглашал ко сну. Джулия едва сдерживала зевоту. Она внезапно ощутила, что действительно устала. К тому же масса новых впечатлений… и любвеобильный гаваец со жгучими оливковыми глазами. Его магнетизм, страстность, сквозившая в каждом движении, в каждой фразе… Джулия закрыла глаза, пытаясь восстановить образ Родриго. Правда, закрывать глаза вовсе не было необходимости. Джулии, наоборот, стоило неимоверных усилий изгнать запретные фантазии из своей головы.
Моника заметила, что подруга помрачнела.
– Если тебе здесь не понравилось, скажи сразу. Я постараюсь к вечеру приготовить другую комнату для гостей. Она больше по размеру, но я решила, что здесь тебе будет уютнее. Главное достоинство этой спальни в том, что из окна открывается великолепный вид на океан. К тому же будь уверена: тебе никто не помешает. Девочки обычно встают рано, пока еще не слишком печет солнце, и играют на лужайке перед домом. Так что они вряд ли разбудят тебя своими криками.
– Ерунда! Даже если бы они разбудили меня посреди ночи, я и не подумала бы на них злиться. Дети есть дети. Пусть играют, как им заблагорассудится. Радостный детский смех будет напоминать мне о моих подопечных.
– Но, Джулия, если им дать волю… – начала было возражать Моника.
Джулия не дала ей закончить, сказав с улыбкой:
– Разве ты не хотела, чтобы я чувствовала себя, как дома?
Моника согласно кивнула.
– Дело твое. А сейчас по твоим сонным глазам, я вижу, что тебе надо прилечь отдохнуть. Душевая вон за той дверью. Тебе даже нет необходимости надевать халат и тапочки: в этой части дома ты – единственная хозяйка, а пушистый ковер – настоящая мечта.
– Вот уж точно! – подтвердила Джулия. – Мне уже не терпится походить по нему босиком.
– Так чего же ты ждешь? Скидывай свои босоножки – и вперед!
– Ой! – вскрикнула Джулия. – Я совсем забыла о подарках Флоранс и Катарине.
– Думаю, они подождут еще пару часов. Им не привыкать. Они наслышаны о тете Джулии с самого своего рождения, – съязвила Моника.
– Если бы ты знала, как я сожалею о том, что не выбралась к вам раньше! Я начинаю и впрямь думать, что Гавайи – это настоящий рай.
Моника довольно подбоченилась.
– Это только начало, милая. Что ты скажешь после того, как погуляешь по Гонолулу?
– А я уже…
Джулия резко замолчала, чувствуя, что ляпнула лишнее. Может быть, не стоило говорить Монике о том, что Энрике уже показал ей центральную часть столицы? Хотя, с другой стороны, вечером он сам наверняка ей об этом расскажет, и тогда Монике может показаться подозрительной скрытность подруги.
– Что ты уже? – спросила с удивлением Моника.
Джулия помедлила, но все-таки решилась на откровенность.
– Твой муж устроил мне мини-экскурсию по Гонолулу. Мы сделали небольшой круг на машине по центральной части города. Конечно, это был лишь беглый осмотр, но я уже всей душой заочно люблю Оаху, да и весь Гавайский архипелаг.
– Энрике как всегда поступил совершенно правильно и оригинально! – Моника подпрыгнула и хлопнула в ладоши. – Какой же он молодец! То-то я смотрю, что вы припозднились. Я думала, что рейс задержался, а оказывается, ты уже прокатилась по городу. Ну и как впечатление? Впрочем, что за глупый вопрос? – не дав ответить гостье, продолжила Моника. – Тебе не могло не понравиться!
– Мне не понравилось, – ответила Джулия.
Моника так и осталась стоять с открытым ртом. Она не находила слов, чтобы отреагировать на замечание подруги. Через некоторое время она с трудом выдавила из себя:
– Как это?
Джулия рассмеялась и, подойдя к Монике, обняла ее за плечи.
– Я в полном восторге! Гонолулу как кипящий котел. Жизнь бурлит, бьет ключом… Господи, я говорю банальности! Однако ничего более подходящего не приходит на ум. Жду не дождусь, когда смогу детально осмотреть все достопримечательности.
– Не торопи события. Всему свое время. Сейчас тебе следует отдохнуть. Вечером у нас торжественный ужин, посвященный твоему приезду. Я уже попросила Хуаниту приготовить что-нибудь из национальной кухни. Скажу по секрету, скорее всего это будет черная фасоль и деликатесное филе меч-рыбы. Энрике его обожает, а Хуанита всегда стремится ему угодить. Впрочем, меч-рыбу обещать не стану. Во всяком случае сегодня. Кухня – целиком и полностью владение Хуаниты. У плиты, как известно, двум хозяйкам не место!
– Снова узнаю твою маму.
– Что поделать, я ее дочь.
– Во сколько приедет Энрике? – неожиданно спросила Джулия, опасаясь, что голос выдал ее волнение.
– С его работой никогда не знаешь заранее, – с досадой ответила Моника. Похоже, она ничего не заметила и сочла вопрос подруги вполне закономерным. – Но, думаю, не позже восьми он уже будет дома.
– Так у нас уйма времени! – воскликнула Джулия.
– Не забывай, что нам еще предстоит обсудить с тобой миллион вопросов. Мы не виделись пять лет! Думаешь, пяти часов нам хватит?
– Зная твои способности в области болтологии, мы не уложимся и в пять дней, чтобы обсудить самые важные в нашей жизни события.
– Хорошо, тогда сначала мы обсудим только твою жизнь, – сказала Моника и повернулась в сторону двери. – А теперь отдыхай и набирайся сил. Они тебе наверняка понадобятся. К тому же ночь на Гавайях предназначена для более интересных вещей, нежели сон.
Моника вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Джулия сняла босоножки и легла на кровать. Какое блаженство! Даже ванная теперь казалась недосягаемой вершиной, добраться до которой под силу не каждому.
Джулия закрыла глаза, и снова перед ней возник образ молодого загорелого мужчины с игривыми искорками в глазах и обаятельной широкой улыбкой на мужественном лице. Джулия ругала себя за то, что не может выкинуть его из головы. Вот уж правду говорят: запретный плод сладок. И что ее вечно тянет к чужим мужьям?
Как же это странно: Моника считает мужа непорочным агнцем божьим. Неужели он так умело скрывал свои похождения на стороне? Или дальше флирта он не заходил, не опускался до физической измены жене? В любом случае можно только позавидовать его конспирации. У Моники нет даже тени сомнения в его честности, преданности и любви. А у Энрике Контареса получалось вести двойную жизнь.
Джулия открыла глаза. Необходимо настроиться и встать, чтобы принять контрастный душ. С его помощью ей всегда удавалось очистить мозги от всяких пустяков. А муж подруги для нее – не более чем пустяк, засоривший освободившуюся после разрыва с Полом душу. Теперь главное – не выдать свои эмоции перед Моникой на ужине. Ревность подруги ей ни к чему. Особенно в тропическом раю.
Джулия со вздохом поднялась, но встать с кровати сразу не смогла. Она поправила чуть сбившееся покрывало и в следующий момент заметила на тумбочке телефон. Удивительно, что она не обратила на него внимания раньше. Джулии нестерпимо захотелось позвонить Полу и рассказать ему о том, как ей понравилось в Гонолулу, как хорошо ее встретила Моника и какие очаровательные у нее дочурки. Джулия желала уязвить самолюбие Пола, доказать, что она прекрасно может обойтись и без него.
Джулия потянулась к телефонной трубке, однако, едва коснувшись прохладного пластика, отдернула руку. Ну почему? Почему она такая идиотка? Пусть Пол сам решает, нужна ли она ему. Тем более что она оставила пути к отступлению, не стала сжигать мосты. Пол знает номер ее мобильного телефона, так что если соскучится или примет окончательное решение, то позвонит.
Ей даже думать не хотелось о том, как она будет жить дальше, если так и не дождется покаянного звонка Пола. Этот вариант она никогда не рассматривала. То ли потому что считала его совершенно невероятным, то ли из-за боязни сглазить и навлечь на себя беду.
Джулия все-таки встала с кровати и пошла в ванную.
Свобода.
Разве не этого она добивалась?
– Ну теперь рассказывай, почему ты так неожиданно прилетела на Гавайи? – прямо спросила Моника, когда Джулия спустилась в гостиную.
– Моника, ты же столько раз меня приглашала! Должна же я была когда-нибудь согласиться?
– Да, но еще три дня назад ты и слышать ничего не желала. И вдруг – такие перемены. Должно было случиться что-то неординарное, что вынудило тебя бросить все дела и сбежать из Лос-Анджелеса.
– Я вовсе не сбежала.
Джулия поразилась резкости своего тона. Уж не пыталась ли она убедить в этом прежде всего саму себя? Ее поспешный отъезд действительно походил на позорное бегство с поля боя перед решающим сражением, которое грозило завершиться разгромным поражением.
– Неужели ты наконец-то рассталась с Полом? – мягко спросила Моника и взяла подругу за руку.
– Не совсем, – пробормотала Джулия, опустив глаза. Она с самого начала знала, что разговор о Поле неминуем, но легче он от этого не становился.
– То есть? – Моника пристально посмотрела на подругу.
– Я предложила ему расстаться на время, – пояснила Джулия.
– На время?
– Да, на время.
– И на какое, позволь тебя спросить, время вы расстались?
– Пока не знаю. Полагаю, до тех пор, пока Пол не осознает, что не может без меня жить. Ну или… – Джулия сглотнула слюну, – или если решит остаться со своей семьей. В любом случае я не стану его торопить и дам столько времени, сколько ему понадобится.
Моника крепко сжала ее руку.
– Эй, осторожнее, мне больно! – вскрикнула Джулия.
– А тебе не больно оттого, что ты делаешь с собой? Тебе не надоело издеваться над Джулией Уиллкс? Если ты еще помнишь такую. Или, может быть, ты совсем забыла о себе и своих желаниях, мечтах, надеждах? Джулия, очнись! Пол никогда не бросит своих жену и сына. Почему ты всегда ставишь во главу угла его интересы? Пора бы уже тебе побеспокоиться и о собственной жизни!
– Ты его не знаешь, – попыталась защитить любимого Джулия.
– Ох, я знаю его предостаточно! – отмахнулась Моника. – Ты мне все уши прожужжала о супермене Поле. Джулия, обещай мне, что не будешь думать о нем, хотя бы пока ты на Гавайях, – попросила Моника, моментально сменив тон. Теперь в ее голосе слышались ласковые, по-матерински заботливые нотки.
– Моника, я ведь не могу абсолютно контролировать свои переживания! Вдруг я вспомню Пола случайно, когда увижу на улице похожего мужчину. Или… или вдруг он позвонит, – сказала Джулия с затаенной надеждой.
– Джулия, если захочешь, ты сможешь все, – категорично заявила Моника. – Мы с Энрике и девочками сделаем все возможное для того, чтобы у тебя не осталось ни одной свободной минуты на глупые пустые мечтания.
Да уж, Энрике и правда смог бы изгнать из моей памяти Пола, но лишь заняв его место в моем сердце, с горечью подумала Джулия. Так есть ли смысл менять одну неприятность на другую? Более того, роман с Полом хотя бы не грозил концом дружбы с лучшей подругой.
– Милая, только не обижайся на то, что я тебе сейчас скажу, – деликатно начала Моника, – но я рада, что твои отношения с Полом на грани разрыва. Главное – сделать первый шаг. Я горжусь тем, что ты наконец на него решилась. Я уж боялась, что ты до старости будешь лелеять мечту о том, что Пол вырвется из заточения жены-ведьмы и увезет тебя в сказочное королевство.
Моника обняла Джулию, погладила по распущенным пушистым волосам, шаловливо, как в детстве, потрепала завитки на макушке.
– Эй, ну что ты делаешь? Ты же знаешь, я терпеть этого не могу!
– Зато я обожаю портить тебе прическу, – без намека на укоры совести заявила Моника. – Могу я быть эгоисткой и получить маленькое удовольствие, от которого тебе нет особого вреда?
– Я начинаю подозревать, что ты все-таки занимаешься аутотренингом перед зеркалом. Во всяком случае, эгоизм ты в себе потихоньку воспитала, – с улыбкой ответила Джулия.
Она и не думала злиться и обижаться на подругу. Дружба гораздо ценнее подобной ерунды, из-за которой ссориться уж точно не стоит. Джулия считала, что истинная дружба даже важнее любви. Любовь, страсть, влечение приходят и уходят, оставляя по себе далеко не всегда приятные воспоминания. А настоящие друзья сопровождают тебя на протяжении всей жизни, не оставляя ради минутных увлечений и удовольствий.
Именно поэтому Джулия сейчас с ужасом думала о том, как бы она поступила, если оказалась бы перед выбором: любовь или дружба. Оставалось лишь надеяться, что ей никогда не придется жертвовать любимыми и близкими людьми.
– Если тебе действительно станет от этого легче… можешь пощекотать меня. Я постараюсь стерпеть и эту пытку, – сказала Джулия с улыбкой.
Боже, как же она соскучилась по Монике: по ее детским выходкам, непосредственности и жизнерадостности.
– Ну смотри, я тебя за язык не тянула!
7
– Дорогая, я уже дома! – с порога прокричал Энрике.
– Бегу-бегу, милый! – прощебетала Моника, летящей походкой спускавшаяся по лестнице. – Ты как раз вовремя. Ужин почти готов. Правда, Хуанита даже не намекнула о том, что нас ожидает, но подозреваю, что это будет нечто изумительное.
Моника уже была в двух шагах от мужа, когда заметила в холле еще одного человека.
– Ой, извини, Родриго, я не знала, что ты приехал.
– Надеюсь, ты не возражаешь? – Энрике заглянул жене в глаза. – Риго оказал мне сегодня огромную услугу, и я решил его отблагодарить, пригласив на наш ужин.
Родриго широко улыбнулся и обратился к хозяйке дома:
– Пожалуй, это мне следовало извиниться. Нагрянул к вам на семейный ужин. Без предупреждения.
– Какие глупости! – воскликнула Моника. – Друзья Энрике никогда не нуждались в официальных приглашениях в наш дом. Мы всегда рады разделить с тобой трапезу и свободное время.
– Я как всегда польщен твоим обхождением, Моника. А где же твоя американская подруга?
– Джулия? Энрике уже рассказал тебе о ней?
– Более того… – начал Энрике, но не успел закончить, как раздались громкие детские голоса.
– Папа!
– Папа приехал!
– А у нас в гостях тетя Джулия!
– Посмотри, какие сумочки она нам подарила!
– А еще куклы! У нас таких еще не было.
Флоранс и Катарина наперебой бросились к отцу, хвастаясь подарками. Энрике подхватил обеих девочек и понес их в гостиную.
– Давайте-ка сначала сядем на диван, а потом вы мне покажете, что там у вас.
Моника и Родриго шли за ними.
– Джулия сейчас спустится. Она, наверное, решила, что у нас не семейный ужин, а светский раут, – с улыбкой сказала Моника Родриго. – Она уже часа два вертится перед зеркалом.
– Не преувеличивай, – раздался голос Джулии откуда-то сверху.
Все сидевшие в гостиной дружно повернули головы в сторону лестницы. Джулия медленно спускалась по широким мраморным ступеням, величественно держа спину. Ее платье выглядело довольно скромно. Легкая струящаяся ткань скрывала значительно больше, нежели открывала. Но самое поразительное состояло в том, что от этого платье было отнюдь не менее сексуальным и вызывающим. Обнаженные плечи и лиф, украшенный мелкими розочками, создавали образ романтической прелестницы. Шнуровка на спине выгодно подчеркивала тонкую талию, в то время как свободно развевавшаяся юбка намекала на округлые бедра.
– А вот и наша гостья! – объявила Моника. – Выглядишь великолепно!
– Полностью с тобой согласен, – подхватил Родриго.
– Флор, Катарина, успокойтесь, пожалуйста, дайте папе познакомиться с маминой подругой. – Энрике пытался утихомирить расшалившихся девочек. Те продолжали заливисто смеяться и подсовывать ему под нос подарки Джулии.
– Энрике, у тебя что, провалы в памяти? – удивленно спросила Моника. – Это же Джулия! Ты утром встретил ее в аэропорту! Нет, я категорически запрещаю тебе столько работать!
Джулия стояла с широко распахнутыми глазами, абсолютно не понимая, что происходит.
– Энрике? – Джулия с неприкрытым удивлением посмотрела на мужчину, к которому обращалась Моника. – Нет, я что-то перепутала…
Родриго слегка наклонил голову и помассировал рукой шею.
– М-да… – задумчиво протянул он. – Кажется, я должен кое-что вам объяснить, милые дамы.
– Да уж, будь любезен, – попросила Моника, пристально взглянув на лучшего друга своего мужа.
Джулия переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они, конечно, похожи: черные волосы, смуглая кожа, атлетическое телосложение… Однако Джулия узнала бы мачо, который встретил ее утром в аэропорту, из сотни тысяч других гавайцев. Его улыбка, взгляд, небрежная щетина – идеальное сочетание нежности и мужественности, которое покорило ее с первого взгляда.
– Моника, только не волнуйся. Энрике ни в чем не виноват, – обстоятельно начал Родриго.
Однако Моника его перебила:
– Риго, перестань выгораживать моего мужа! Все мужчины заодно. Говори прямо: что произошло? Почему я ничего до сих пор не знаю?
– Утром Энрике попросил меня оказать ему небольшую услугу.
– Уж не забрать ли мою подругу из аэропорта?
– Ты как всегда догадлива, Моника, – подтвердил Родриго.
– А почему ты сам не заехал за ней? – строгим тоном поинтересовалась Моника у мужа. – Ты ведь обещал.
Энрике пожал плечами и неуверенно произнес:
– Милая, ты же знаешь, сколько у меня работы. – Он вздохнул. – Твоя просьба совершенно вылетела у меня из головы, едва я зашел в офис. Я договорился о встрече в одиннадцать часов, а когда вспомнил о Джулии, было уже поздно что-либо менять в рабочих планах. Отменить столь важные переговоры – значит подписаться в собственной несостоятельности и некомпетентности. Для делового человека репутация превыше всего, – уже более уверенным тоном закончил Энрике.
– Ладно, я с тобой потом поговорю, – произнесла Моника таким тоном, будто шла на неимоверный компромисс, прощая мужа за подобные выходки по отношению к своей лучшей подруге.
– Джулия, но почему ты ни разу не упомянула о том, что тебя встретил вовсе не Энрике?
– Я и сама узнала об этом только сейчас, – ответила Джулия. – Тот, другой… не представился. Я была абсолютно уверена, что еду в машине твоего мужа.
– Ты и ехала в машине Энрике! – воскликнула Моника. – Я видела с утра отъезжавший от дома «крайслер», поэтому ничего и не заподозрила. Однако неужели ты не перекинулась по пути и парой слов с Родриго? Как можно было не догадаться, что имеешь дело с другим человеком?
Джулия покраснела, вспомнив, что это была за «пара слов». Какая же она дура! Почему сразу не разглядела подвоха? Почему усомнилась в честности Энрике, несмотря на все рассказы Моники о его огромной любви? Это же надо! Ни за что ни про что заподозрила незнакомого мужчину в измене жене и сексуальных приставаниях к лучшей подруге жены! Родриго тоже хорош! Мог хотя бы представиться. Откуда ей было знать, что у Энрике появятся неотложные дела и он перепоручит задание Моники другу?
– Да нет… мы… мы о многом говорили…
Джулия не знала, как объяснить Монике, почему она не поспешила высказать свое мнение по поводу ее мужа. К тому же Моника не раз за этот день пыталась вывести Джулию на откровенный разговор, чтобы подруга поделилась первыми впечатлениями от Энрике. Джулия, однако, увиливала от ответов. А что она могла сказать? Что по уши влюбилась в мужа Моники? Или признаться, что тот напропалую флиртовал с ней?
– Мы разговаривали о Гавайях, – пришел ей на выручку Родриго.
– Ах да! Джулия говорила, что уже успела немного покататься по центральным улицам Гонолулу. Так, значит, это была твоя гениальная идея, Риго?
– Ну-у, туристы никогда не возражают против беглого осмотра места будущего действия, – с усмешкой заметил Родриго.
– К тому же Риго наверняка и сам получил массу удовольствия от поездки на моем «крайслере» в компании молодой красивой женщины, – добавил Энрике.
– Не стану спорить. Раз уж мне довелось сесть за руль твоего автомобиля, то почему бы не продлить удовольствие?
Джулия, наконец пришедшая в себя после перенесенного шока, вмешалась в беседу:
– Родриго, неужели вы не поняли, что я принимала вас за другого человека?
Он улыбнулся, рискуя свести с ума бедную Джулию, которая и так уже полностью оказалась во власти его обаяния.
– Конечно, я догадался. Я умный мальчик! – Родриго погладил себя по груди.
– Тогда почему же «умный мальчик» не поставил меня в известность, с кем я имею дело? – язвительно спросила Джулия.
– Я не хотел доставлять вам неприятности, – лаконично ответил Родриго.
Джулия вскинула брови.
– Что вы имеете в виду?
– Красивая молодая женщина ожидает в аэропорту мужа подруги. Естественно, она абсолютно уверена в том, что в его обществе она находится в полной безопасности. Разве стал бы муж Моники вести себя недостойно? Вы, разумеется, совершенно справедливо полагали, что Энрике Контарес без всяких проблем – не буду сейчас перечислять все возможные варианты – доставит вас до дома.
Джулия кивнула в знак согласия.
– Так вот, только представьте, что было бы, скажи я сразу, что я вовсе не Энрике Контарес, а неизвестный вам Родриго Асвальдо? Готов поспорить на ящик рома, ваше спокойствие мгновенно испарилось бы.
– Возможно, вы правы… – Джулия сделала небольшую паузу, – но я все равно считаю, что вы были обязаны вывести меня из заблуждения.
– Женщина, находящаяся в заблуждении, подарок для мужчины, – с усмешкой произнес Родриго.
– Риго, прекрати изображать циника, – попросил друга Энрике, – иначе наша гостья подумает, что чудом избежала твоих коварных чар.
Это еще очень большой вопрос, удалось ли мне и в самом деле их избежать, подумала Джулия.
– Родриго не приходится изображать коварного сердцееда, – подхватила Моника, – он им и является. Тебе еще повезло, Джулия, что ты не попала в его сети.
Джулия снова залилась румянцем. Правда, Моника, похоже, снова ничего не заметила, увлекшись своими разоблачениями.
– Родриго – известный на все Гавайские острова ловелас, – продолжила она. – Женщин, покоренных нашим страстным мачо, и не перечесть. Насколько я помню, ни один его роман не затягивался дольше, чем на пару недель.
– Не преувеличивай, дорогая, – попытался остановить ее Энрике. – Джулия может подумать, что Родриго – исчадие ада, от которого следует держаться подальше.
– Да уж, – заметила Моника, – может быть, Родриго и в самом деле поступил правильно, решив не раскрывать ей сразу свое имя. По крайней мере, Джулия спокойно доехала до дома. Надеюсь, ты действительно не волновалась? – спросила она подругу.
– Конечно! – встрял Родриго. – Джулия даже попросила меня завтра познакомить ее с Гонолулу поближе, и я согласился быть гидом.
– Вот и отлично, – потирая руки, сказал Энрике. – Значит, на завтра культурная программа обеспечена. Джулия, тебе невероятно повезло. На всем острове не найдешь человека, который знал бы историю Оаху лучше, чем Риго.
– Да, но… – неуверенно начала Джулия.
– Никаких «но». Ты ведь уже простила Родриго за глупую конспирацию, ведь так? – спросила Моника, заметив, что подруга колеблется.
В этот момент в комнату вошла полная чернокожая женщина и пригласила всех в столовую. Она чинно прошествовала к круглому столу, на котором уже были разложены столовые приборы и легкие закуски, а в центре стояло огромное серебряное блюдо.
– Хуанита, что за чудо у тебя в руках? – Энрике потянул носом. – Мм, пахнет божественно.
– О, сеньор Контарес, а на вкус это еще лучше.
– Так давайте скорее отведаем ваш очередной кулинарный шедевр, – сказал Родриго.
– Бегу-бегу, милый! – прощебетала Моника, летящей походкой спускавшаяся по лестнице. – Ты как раз вовремя. Ужин почти готов. Правда, Хуанита даже не намекнула о том, что нас ожидает, но подозреваю, что это будет нечто изумительное.
Моника уже была в двух шагах от мужа, когда заметила в холле еще одного человека.
– Ой, извини, Родриго, я не знала, что ты приехал.
– Надеюсь, ты не возражаешь? – Энрике заглянул жене в глаза. – Риго оказал мне сегодня огромную услугу, и я решил его отблагодарить, пригласив на наш ужин.
Родриго широко улыбнулся и обратился к хозяйке дома:
– Пожалуй, это мне следовало извиниться. Нагрянул к вам на семейный ужин. Без предупреждения.
– Какие глупости! – воскликнула Моника. – Друзья Энрике никогда не нуждались в официальных приглашениях в наш дом. Мы всегда рады разделить с тобой трапезу и свободное время.
– Я как всегда польщен твоим обхождением, Моника. А где же твоя американская подруга?
– Джулия? Энрике уже рассказал тебе о ней?
– Более того… – начал Энрике, но не успел закончить, как раздались громкие детские голоса.
– Папа!
– Папа приехал!
– А у нас в гостях тетя Джулия!
– Посмотри, какие сумочки она нам подарила!
– А еще куклы! У нас таких еще не было.
Флоранс и Катарина наперебой бросились к отцу, хвастаясь подарками. Энрике подхватил обеих девочек и понес их в гостиную.
– Давайте-ка сначала сядем на диван, а потом вы мне покажете, что там у вас.
Моника и Родриго шли за ними.
– Джулия сейчас спустится. Она, наверное, решила, что у нас не семейный ужин, а светский раут, – с улыбкой сказала Моника Родриго. – Она уже часа два вертится перед зеркалом.
– Не преувеличивай, – раздался голос Джулии откуда-то сверху.
Все сидевшие в гостиной дружно повернули головы в сторону лестницы. Джулия медленно спускалась по широким мраморным ступеням, величественно держа спину. Ее платье выглядело довольно скромно. Легкая струящаяся ткань скрывала значительно больше, нежели открывала. Но самое поразительное состояло в том, что от этого платье было отнюдь не менее сексуальным и вызывающим. Обнаженные плечи и лиф, украшенный мелкими розочками, создавали образ романтической прелестницы. Шнуровка на спине выгодно подчеркивала тонкую талию, в то время как свободно развевавшаяся юбка намекала на округлые бедра.
– А вот и наша гостья! – объявила Моника. – Выглядишь великолепно!
– Полностью с тобой согласен, – подхватил Родриго.
– Флор, Катарина, успокойтесь, пожалуйста, дайте папе познакомиться с маминой подругой. – Энрике пытался утихомирить расшалившихся девочек. Те продолжали заливисто смеяться и подсовывать ему под нос подарки Джулии.
– Энрике, у тебя что, провалы в памяти? – удивленно спросила Моника. – Это же Джулия! Ты утром встретил ее в аэропорту! Нет, я категорически запрещаю тебе столько работать!
Джулия стояла с широко распахнутыми глазами, абсолютно не понимая, что происходит.
– Энрике? – Джулия с неприкрытым удивлением посмотрела на мужчину, к которому обращалась Моника. – Нет, я что-то перепутала…
Родриго слегка наклонил голову и помассировал рукой шею.
– М-да… – задумчиво протянул он. – Кажется, я должен кое-что вам объяснить, милые дамы.
– Да уж, будь любезен, – попросила Моника, пристально взглянув на лучшего друга своего мужа.
Джулия переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они, конечно, похожи: черные волосы, смуглая кожа, атлетическое телосложение… Однако Джулия узнала бы мачо, который встретил ее утром в аэропорту, из сотни тысяч других гавайцев. Его улыбка, взгляд, небрежная щетина – идеальное сочетание нежности и мужественности, которое покорило ее с первого взгляда.
– Моника, только не волнуйся. Энрике ни в чем не виноват, – обстоятельно начал Родриго.
Однако Моника его перебила:
– Риго, перестань выгораживать моего мужа! Все мужчины заодно. Говори прямо: что произошло? Почему я ничего до сих пор не знаю?
– Утром Энрике попросил меня оказать ему небольшую услугу.
– Уж не забрать ли мою подругу из аэропорта?
– Ты как всегда догадлива, Моника, – подтвердил Родриго.
– А почему ты сам не заехал за ней? – строгим тоном поинтересовалась Моника у мужа. – Ты ведь обещал.
Энрике пожал плечами и неуверенно произнес:
– Милая, ты же знаешь, сколько у меня работы. – Он вздохнул. – Твоя просьба совершенно вылетела у меня из головы, едва я зашел в офис. Я договорился о встрече в одиннадцать часов, а когда вспомнил о Джулии, было уже поздно что-либо менять в рабочих планах. Отменить столь важные переговоры – значит подписаться в собственной несостоятельности и некомпетентности. Для делового человека репутация превыше всего, – уже более уверенным тоном закончил Энрике.
– Ладно, я с тобой потом поговорю, – произнесла Моника таким тоном, будто шла на неимоверный компромисс, прощая мужа за подобные выходки по отношению к своей лучшей подруге.
– Джулия, но почему ты ни разу не упомянула о том, что тебя встретил вовсе не Энрике?
– Я и сама узнала об этом только сейчас, – ответила Джулия. – Тот, другой… не представился. Я была абсолютно уверена, что еду в машине твоего мужа.
– Ты и ехала в машине Энрике! – воскликнула Моника. – Я видела с утра отъезжавший от дома «крайслер», поэтому ничего и не заподозрила. Однако неужели ты не перекинулась по пути и парой слов с Родриго? Как можно было не догадаться, что имеешь дело с другим человеком?
Джулия покраснела, вспомнив, что это была за «пара слов». Какая же она дура! Почему сразу не разглядела подвоха? Почему усомнилась в честности Энрике, несмотря на все рассказы Моники о его огромной любви? Это же надо! Ни за что ни про что заподозрила незнакомого мужчину в измене жене и сексуальных приставаниях к лучшей подруге жены! Родриго тоже хорош! Мог хотя бы представиться. Откуда ей было знать, что у Энрике появятся неотложные дела и он перепоручит задание Моники другу?
– Да нет… мы… мы о многом говорили…
Джулия не знала, как объяснить Монике, почему она не поспешила высказать свое мнение по поводу ее мужа. К тому же Моника не раз за этот день пыталась вывести Джулию на откровенный разговор, чтобы подруга поделилась первыми впечатлениями от Энрике. Джулия, однако, увиливала от ответов. А что она могла сказать? Что по уши влюбилась в мужа Моники? Или признаться, что тот напропалую флиртовал с ней?
– Мы разговаривали о Гавайях, – пришел ей на выручку Родриго.
– Ах да! Джулия говорила, что уже успела немного покататься по центральным улицам Гонолулу. Так, значит, это была твоя гениальная идея, Риго?
– Ну-у, туристы никогда не возражают против беглого осмотра места будущего действия, – с усмешкой заметил Родриго.
– К тому же Риго наверняка и сам получил массу удовольствия от поездки на моем «крайслере» в компании молодой красивой женщины, – добавил Энрике.
– Не стану спорить. Раз уж мне довелось сесть за руль твоего автомобиля, то почему бы не продлить удовольствие?
Джулия, наконец пришедшая в себя после перенесенного шока, вмешалась в беседу:
– Родриго, неужели вы не поняли, что я принимала вас за другого человека?
Он улыбнулся, рискуя свести с ума бедную Джулию, которая и так уже полностью оказалась во власти его обаяния.
– Конечно, я догадался. Я умный мальчик! – Родриго погладил себя по груди.
– Тогда почему же «умный мальчик» не поставил меня в известность, с кем я имею дело? – язвительно спросила Джулия.
– Я не хотел доставлять вам неприятности, – лаконично ответил Родриго.
Джулия вскинула брови.
– Что вы имеете в виду?
– Красивая молодая женщина ожидает в аэропорту мужа подруги. Естественно, она абсолютно уверена в том, что в его обществе она находится в полной безопасности. Разве стал бы муж Моники вести себя недостойно? Вы, разумеется, совершенно справедливо полагали, что Энрике Контарес без всяких проблем – не буду сейчас перечислять все возможные варианты – доставит вас до дома.
Джулия кивнула в знак согласия.
– Так вот, только представьте, что было бы, скажи я сразу, что я вовсе не Энрике Контарес, а неизвестный вам Родриго Асвальдо? Готов поспорить на ящик рома, ваше спокойствие мгновенно испарилось бы.
– Возможно, вы правы… – Джулия сделала небольшую паузу, – но я все равно считаю, что вы были обязаны вывести меня из заблуждения.
– Женщина, находящаяся в заблуждении, подарок для мужчины, – с усмешкой произнес Родриго.
– Риго, прекрати изображать циника, – попросил друга Энрике, – иначе наша гостья подумает, что чудом избежала твоих коварных чар.
Это еще очень большой вопрос, удалось ли мне и в самом деле их избежать, подумала Джулия.
– Родриго не приходится изображать коварного сердцееда, – подхватила Моника, – он им и является. Тебе еще повезло, Джулия, что ты не попала в его сети.
Джулия снова залилась румянцем. Правда, Моника, похоже, снова ничего не заметила, увлекшись своими разоблачениями.
– Родриго – известный на все Гавайские острова ловелас, – продолжила она. – Женщин, покоренных нашим страстным мачо, и не перечесть. Насколько я помню, ни один его роман не затягивался дольше, чем на пару недель.
– Не преувеличивай, дорогая, – попытался остановить ее Энрике. – Джулия может подумать, что Родриго – исчадие ада, от которого следует держаться подальше.
– Да уж, – заметила Моника, – может быть, Родриго и в самом деле поступил правильно, решив не раскрывать ей сразу свое имя. По крайней мере, Джулия спокойно доехала до дома. Надеюсь, ты действительно не волновалась? – спросила она подругу.
– Конечно! – встрял Родриго. – Джулия даже попросила меня завтра познакомить ее с Гонолулу поближе, и я согласился быть гидом.
– Вот и отлично, – потирая руки, сказал Энрике. – Значит, на завтра культурная программа обеспечена. Джулия, тебе невероятно повезло. На всем острове не найдешь человека, который знал бы историю Оаху лучше, чем Риго.
– Да, но… – неуверенно начала Джулия.
– Никаких «но». Ты ведь уже простила Родриго за глупую конспирацию, ведь так? – спросила Моника, заметив, что подруга колеблется.
В этот момент в комнату вошла полная чернокожая женщина и пригласила всех в столовую. Она чинно прошествовала к круглому столу, на котором уже были разложены столовые приборы и легкие закуски, а в центре стояло огромное серебряное блюдо.
– Хуанита, что за чудо у тебя в руках? – Энрике потянул носом. – Мм, пахнет божественно.
– О, сеньор Контарес, а на вкус это еще лучше.
– Так давайте скорее отведаем ваш очередной кулинарный шедевр, – сказал Родриго.