Страница:
– Случайно? Она что, лаяла?
– Он сел на нее когда был под кайфом.
– Он сел на нее когда был под кайфом.
* * *
Ты убил маленькую Казетт? Да тебя самого придушить надо, гондон мелкий.
* * *
Когда однажды утром я пришел открываться, ты лежал головой в унитазе, твои волосы были в сортирной воде. Это отвратительно.
* * *
– А вот и мистер Безупречность.
– Мы собрались поговорить о том, как ты убиваешь себя наркотой, а не о моей личности.
– Я убиваю себя? Да ты столько жрешь, что скоро у тебя сердечный приступ будет, а нет еще пятидесяти.
* * *
Такие как я нужны для того, чтобы своим примером вдохновлять таких как ты.
* * *
В этом проблема американцев. Они никогда не ждут ничего плохого, а весь оставшийся мир только плохое и ждет, и не разочаровывается.
* * *
Ну, ты не плох, у тебя есть хорошие черты. Ты большой, сильный, жизнелюбивый, озорной, ты всегда мне нравился.
* * *
Собственно, я считаю, что жены должны ездить в небольших тележках за машиной, как в мультиках. Как за Ноевым ковчегом плыла небольшая лодка со скунсами.
* * *
Да вашу мать, это была шутка. Или тут все серьезно как в раковой больнице?
* * *
«О, моя мама обкончалась бы при виде жаркова». «О, так вы родились вторым». «О Кармелла водит машину, зашибись как интересно».
* * *
Стейк с зубочисткой папин. Он любит, чтоб мясо еще мычало.
* * *
Я отвез торт на могилу Карен. Я его похоронил.
* * *
– Ты предложила моему племяннику кофе?
– Я лицензированная сиделка, а не прислуга.
– Ты предложила ему аспирин?
* * *
Передайте ему, чтоб он перестал сигналить, а то я ему этот гудок в гудок захерачу.
* * *
– Вы посмотрите, что я принесла.
– Просто фаршированные артишоки. Не, я кактус не буду.
* * *
– А почему он только с тобой говорит?
– Потому что я самый старший и ближе всех к загробной жизни.
* * *
Истины и боли, да ладно, я всего лишь охренительно жирный мошенник из Нью-Джерси.
* * *
Просто мертвым нечего нам сказать, Бобби. Мы, из-за своего нарциссизма считаем, что им не все равно. Время действительно лечит.
* * *
– Я без понятия, какие советы ему дает Джонни.
– Джонни обычно голос разума, мы без труда с ним находим общий язык.
* * *
Это правда, Джон прагматик, но он еще и жадный пидорас.
* * *
Это кажется нереалистичным, почему офицера должно волновать симпатичный матрос или нет.
* * *
– Ну не знаю, Эйджей, школа.
– Он достаточно взрослый, чтобы портить себя самостоятельно.
* * *
Не, ну ты видел? Насчет билетов? Два года ноет без передыху, что мы никуда не ездим. Я организую поездку, самый крутой отель на побережье, и вдруг псориаз ее мамаши превращается в бубонную чуму.
* * *
Все слышали? Если к ней кто-нибудь пристанет, он ему зубы выбьет, а потом может и обратно вставить.
* * *
Должен сказать, Миссис Сопрано, что только благодаря тому, что ваша дочь готовит, мы тут живы.
* * *
Да по любому книжка про голубых. Билли Бад – корабельный флорист.
* * *
– Ее когда написали? В девятнадцатом веке?
– Я даже не знал, что тогда пидоры были.
* * *
– Если наплевать, что я отвечу, не спрашивай.
– Да ладно, успокойся. Мне своих неприятностей мало. У меня один из центровых парней сдернул в Неаполь, господи.
* * *
– Мы многое прошли, Тони, мы слишком далеко зашли, чтобы все так просто накрылось.
– При всем моем уважении, хочешь предаться воспоминаниям – врубай вторую передачу.
* * *
– Его сейчас легко вывести. Зубы болят. И, надо сказать, разгром ресторана не помог.
– Он наехал на моего оценщика. Что я должен был делать? Это ж на странице номер четыре инструкции для начинающих боссов, Джон, господи.
* * *
Ну, это не может длиться вечно, а это для семьи. Дети растут, и собираться вместе будет все сложнее. А сюда можно приезжать всей семьей, приглашать друзей, устраивать большие вечеринки, кататься на водных лыжах. Но для нас тоже кстати. Когда мы были бедными, это было для нас самой большой мечтой, которую мы могли вообразить.
* * *
– Я тебя знаю, если не купишь – надуешься, а я буду бякой.
– Я надуюсь? Да я вообще сплю.
* * *
От нерешительности теряешь большее, чем от неверного решения.
* * *
– Энтони Сопрано, ты полон неожиданностей.
– Приятно видеть улыбку на твоем лице.
* * *
– Это Миссис Сопрано?
– Да, кто это?
– А я трахалась с твоим мужем.
* * *
Да, я кусок говна, который каждый день, мир, поднапрягшись, высирает из задницы. А теперь представь, по какой пищевой ступени ты.
* * *
– А как же насчет ее сестры?
– Что? нет.
– Сиделка, которая ухаживала за твоей матерью. Которая мне нравилась. С которой я говорила по телефону про облысение твоей матери и про ее стул.
* * *
Про которую ты мне сказал, что она из агентства. С которой я водку пила в ночь когда умерла твоя мать. Ты и с ней трахался?
– В этом нет ни грамма правды.
– Почему же тогда ее родственница звонит? Потому что она ревнует.
* * *
– У меня был лед в венах на диване твоего дяди?
– Ты мне обошлась дороже всех кого я имел.
* * *
Господи, как ты могла терпеть от него это говно столько лет?
* * *
– Они на газоне стоят, они испортят траву.
– Травке плохо, травке плохо.
* * *
– Иди ты на хер.
– Это тебе обойдется в три доллара.
* * *
Знаешь Тони, что сделано, то сделано, мы там, где мы есть и это к лучшему. Просто к сведению, ну или даже может тебе интересно, что на самом деле я бы могла и дальше терпеть твои измены и твою брехню, если бы ты проявлял хоть самую малость заботы, заинтересованности, готовности помочь.
* * *
– Знаешь Тони, я всегда жалела, что сказала это. Ты был моим парнем, никто не мог меня рассмешить так, как ты.
– Кармелла, твою мать, а кем ты меня считала когда выходила за меня? Ты же знала моего отца. Ты выросла рядом с диким Молтисанти и своим дядей Эдди. Когда ты уже прекратишь так удивляться и поражаться бабам на стороне? Ты же знала расклад.
* * *
– С чего это я должен доверять тому, кто меня так вот с членом в руке оставил?
– И этого я тоже не должен был слышать.
* * *
– Последний год, я мечтала, фантазировала и была влюблена в Фьюрио.
– Чего?
– Каждое утро он приезжал за тобой, а я ждала этого всю ночь, в постели, лежа рядом с тобой. И когда он звонил в звонок, я чувствовала что сердце вот-вот вырвется из груди. Он улыбается, мы с ним разговариваем…а потом спускаешься ты, и я чувствую себя как смертельно больная, которой удается на минуту забыться, а потом все становилось как обычно.
* * *
Макаронники чертовы, побережье превращается в залив Соренто.
* * *
– У меня психиатр женщиной была.
– Жаль, ты с ней не наговорилась.
* * *
– Рейнджер или кто он там такой сказал, что медведя привлек твой утиный корм.
– Никогда раньше о таком не слышал.
– А ты, можно подумать, рейнджер!
* * *
Подождите! Купите себе новые шнурки для свистков!
* * *
Я ему устрою обслуживание в номер с ноги.
* * *
– Я старой закалки, я не верю во всю эту шнягу с расставаниями и разводами, даже если моя жена запала на какого-нибудь чертова иммигранта.
– При этом ты достаточно современен, чтобы пользоваться сотовым телефоном в Италию или хер знает куда еще, чтобы угрожать жизни человека!
* * *
– Он, кстати, историю рассказывал.
– А когда он не рассказывает?
* * *
– Это насчет пасхальных корзин?
– Я даже не знаю, что это такое и, честно говоря, знать не хочу.
* * *
– Это – чтобы вам было приятно, девочки. С удовольствием смотрю на вас целый вечер.
– Очки купи.
* * *
– Жаль, моя мать этого всего не видит.
– Ну, где бы она сейчас не была, на небесах или где, она тобой гордится.
– Собственно, я точно знаю, где она, и там охерительно жарко!
– У тебя тоже такая была, да?
* * *
Подумаешь, рожают они! Ничего особенного! А как насчет осмотра простаты?
* * *
– Энтони, я тебе говорил, что хочу, чтобы меня кремировали?
– Раза четыре.
– И не рассыпайте мой прах на заднем дворе или там с моста какого-нибудь. Я хочу стоять на каминной полке в кругу семьи.
– Под лосиной башкой, я в курсе.
* * *
Куда не идем, везде запретные для меня вещества прямо в рожу суют. Но, видимо попросить тебя чутка меня поддержать морально – это слишком дохера.
* * *
Бежать вперед надо сразу, как только на землю встал, и не оборачиваться.
* * *
Ну, парень, ты и жирный!
* * *
Только в тюрьме можно научиться снимать напряжение у мужчины.
* * *
– Слышь, разменять можешь? Эту бумажку тупорылую уже час в сигаретный автомат сую.
– Час? Уверена, ты можешь совать и дольше.
– Оба-на! А ты че все время как шлюха разговариваешь?
– Потому что мужикам это нравится.
* * *
Я уверен, что меня не пасли, потому что я уже живу в зеркале заднего вида.
* * *
– Ты что, не знаешь про Пусси? Он же ушел в программу защиты свидетелей, ото всех отвернулся, от нас, от людей, которых всю жизнь знал.
– Кто ж знает, почему люди делают то, что делают.
– Это ж кем надо быть? Как Иуда или как его там? Который последний раз ужинал с Христом и все время знал, что Христа распнут. Иуда хотя бы не уходил ни в какую программу защиты апостолов. Взял да повесился! Он понимал, что сделал.
* * *
– Извините, мы закрыты.
– Закрыты, говоришь? Это при таких долгах ты на работу забил?
– Я не знал, что это ты, Лорейн. Вот. Тут почти всё.
– Такой вопрос, Дэн: если бы вместо меня здесь стоял здоровенный негрила, ты и ему бы сказал, что отдаешь почти всё?
* * *
– Нет! Не надо! Кармейн младший дружил с моим отцом! Фири, Джои, слушайте! Окей, окей, ты прав, извини, я заплачу, окей? Сделаю всё, что захочешь. Давай отсосу, хочешь? Давайте я вам всем отсосу!
– Ты нам отсосешь?
– Ага!
– Слышь, а она умеет? Да че я тебя-то спрашиваю, это ж ты ее сосать научил.
* * *
В следующий раз следующего раза не будет.
* * *
Джейсон! Мужчины разговаривают.
* * *
– Ну, у Сопрано два босса.
– Это не так весело, как может показаться.
* * *
Некоторые без жен не могут, да. Кто подскажет, когда посрать? Кто разрешит жопу почесать?
* * *
Уважение тем, кто в тюрьму не попадает.
* * *
– Где Джуниор?
– Наверху, спит.
– Гараж открыт, его машины нет. Где он?
– Говорю же, не знаю! Ты же не думаешь, что его кто-то спер?
* * *
– Думаешь, я не понимаю, что ты тут делаешь, Дженис? Пытаешься всю эту херню на меня спихнуть! Всю жизнь, как только проблемы в семье, так ты сразу все бросала и сбегала.
– Сбегала?
– В Тибет или там, в Беркли!
– Мне восемнадцать лет было!
– А мне было шестнадцать, когда ты меня бросила с больной на голову мамашей, а потом с какого-то перепугу стала так охерительно к ней относиться!
– Неправда! Я просто хотела сказать…
– Дженис свободная духом! Бунтарь без причины! Пока я тут сидел по уши в ее говне и пытался быть хорошим сыном, ты жрала кислоту да брала на клык за подвоз!
* * *
– Вы, наверное, заметили, что последние шесть месяцев он ведет себя странно.
– По правде говоря, мы теперь с дядей не особо общаемся.
– Жаль это слышать.
– Да не стоит. Он злобный гондон.
* * *
– Ладно, давай предположим, ты не понимал, что говоришь. Что ты забыл, что повторял одну и ту же херню раз за разом.
– Ну?
– Но почему обязательно гадости повторять? Почему нельзя повторять что-нибудь хорошее?
* * *
Единственное, что здесь лучше, чем в России – это еда.
* * *
– Обещай, что не сядешь за руль выпивши.
– А тебя кто отвезет?
– Да уж не зубной врач, как некоторых.
* * *
Да, точно, знакомый взгляд. Как будто у совы запор.
* * *
Все знают, что последние пять лет ты трахаешь вс., что шевелится. Твой этот кризис среднего возраста! Ты бейсбольную варежку готов отыметь!
* * *
– Как лечащий врач, вы могли бы объяснить, почему с медицинской точки зрения это было невозможно.
– Прошу прощения?
– Если ремень безопасности был застегнут, тогда на верхней части ключицы должны быть поперечные ссадины, так? Или в правой верхней части грудной клетки.
– Вы врач?
– Нет, я готовлюсь к получению сертификата массажиста.
* * *
– Да она не отличает фруктовые рулетики от вафель с начинкой.
– Конечно, кругом одни идиоты.
* * *
– Насколько я понимаю, ты по большей части висишь на телефоне или строишь кислые рожи.
– Добавь «приходишь домой пьяный» и будет точно про тебя.
* * *
– Вашему мужу придется свыкнуться с мыслью, что ваша жизнь продолжается.
– Я не за свою жизнь беспокоюсь.
* * *
– Гвен только что рассказала, как вы познакомились. Чё, на тюрьме дают Интернетом пользоваться?
– Объявление запостить дают.
– Надо бы зайти, почитать. Уверен, тексты – просто обоссаться!
* * *
Я вот, что в лечебнице усвоил: если люди про тебя что-то говорят, это только для того, чтобы самим стало легче. Ты должен сам решить, кто ты такой.
* * *
Самое смешное, я была уверена, что он гей. Немного напомнил вас.
* * *
– Может, я не хочу жить там, где к детям применяют насилие.
– Насилие? Скажи спасибо, что я тебе ботинок в очко не вбил.
– Видишь? Это оскорбление. Я знаю свои права. Я могу позвонить в социальную службу, и они пришлют человека для проверки условий жизни.
– Давай! Ему забью второй башмак!
* * *
Страх постучал в дверь. Вера открыла. За дверью никого не было.
* * *
Она-то тут зачем? Для счастливых концовок?
* * *
– Двенадцать штук? Мадонна мия! Это ж скольким мужикам тебе надо вздрочнуть на массажном столе, чтобы столько поднять?
– Без понятия. А ты без стола сколько заряжаешь?
* * *
– Дети тебя вроде любят.
– Я им позволяю делать абсолютно все, что захотят. Иначе как они смогут учиться на своих ошибках?
* * *
– Чё этому пидору надо?
– Господи, Тони, у тебя все – пидоры Может, ты сам пидор, никогда не задумывался?
– Ничего не могу поделать, я их с одного взгляда вычисляю.
– Неужели? И по каким признакам? Образование? Воспитание?
– Один из главных признаков – когда один сосет другому хер.
– Откуда тебе знать, кто кому сосет? Ты-то откуда знаешь? И что тебе до того, что кто-то гей? Наверное, сильно переживаешь, иначе бы столько не говорил.
– Я что-то подзабыл, ты говорила, в какую часть ада они попадают? Они там с врачами по абортам или с растлителями малолетних?
* * *
– А можно нам собаку завести, пожалуйста? Я буду с ней гулять, убирать какашки.
– Какашки? Конечно! Для начала со своими разберись.
* * *
– Усыпили? Отец сказал, что отвез его на ферму.
– Так всегда говорят. На этой ферме, поди, уже семнадцать миллиардов собак. И говна собачьего до потолка.
* * *
– Слушай, раз уж мы здесь, я хочу отца навести. Может, сходишь со мной?
– Меня всего на пять часов отпустили на похороны, и что, мне проводить их в слезах? День отличный!
* * *
– Прошу прощения, я думал, ты захочешь отдать дань уважения своему брату.
– Поплакавшись куску мрамора?
* * *
– Жаль твою маму.
– По крайней мере, она не мучилась. Вместо этого заставила страдать всех нас.
* * *
– Как это было – сидеть рядом с Фрэн?
– Поначалу как-то дико. Вот я утешаю любовницу отца, а мать тут же лежит мертвая.
– Она вас привлекает?
– Да вы чё? Она мне в матери годится!
– …
– Господи, это выражение такое! Не надо радоваться. Не хотел я мать трахнуть! Да вы б ее видели в домашнем платье и сеточкой для волос! Разговор закончился бы через две секунды.
* * *
– Это же сорок штук! Ты смеешь, Джун?
– Вроде бы даже не улыбаюсь.
* * *
Когда ты замужем за сильным мужчиной, тебе же лучше сделать так, чтобы он почувствовал себя сильным.
* * *
– Крис, ты меня знаешь. Что вы можете мне сделать, через что я еще не прошел?
– Я уверен, что-нибудь придумаем.
* * *
У душевной проблемы нет химического решения.
* * *
Знаешь, о чем думаешь наедине с собой? Господи, прошу тебя, дай умереть первой. Не хочу страдать без него.
* * *
– Что идет?
– В программке написано «Итальянский фильм». А я даже с субтитрами не могу понять, что к чему. У них там Иисус висел на вертолете. Но явно было видно, что это кукла.
* * *
В нашем возрасте сюрприз – это когда просыпаешься живым.
* * *
Система настолько искажает сознание осужденного, что тюрьма становится единственным местом, где он в состоянии жить.
* * *
Дай-ка вот что проясним: ты ешь – я плачу. Вот когда у тебя будет собственная семья, ты будешь платить.
* * *
– В общем, очень умный парень. У него IQ 158.
– Для вас это число много значит?
– А что, вы расскажете, что все это херня? Я проходил этот тест, и я знаю, что сто пятьдесят восемь – это кое-что значит.
– Итак, мы может сделать вывод: вы считаете, что он умнее вас.
– Честно говоря, он поумнее вас, судя по тому, как вы обсираете этот тест.
* * *
– Знаете, иногда то, что здесь происходит, это чисто как просраться.
– Да, окей. Хотя я предпочитаю думать об этом, как о рождении ребенка.
– Уж поверьте мне, это все равно как просратсья.
* * *
Из-за тебя мою фамилию на все лады склоняли по телевизору.
* * *
– Угадай, кто мне с утра позвонил?
– Как вы меня нашли?
– Чё, угадывать не будешь?
* * *
– Знаете, как говорят: «Месть – это блюдо, которое нарезают холодным».
– Вроде бы: «Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным».
– А я как сказал?
* * *
«Спасибо за ожидание, ваш звонок очень важен для нас». Если он такой охренительно важный, подними трубку!
* * *
– Главное – брать ответственность за злость на себя, научиться понимать свои ощущения, ведь это всего-навсего ощущения, совершенно необязательно из-за них действовать.
– Как раз это всем и надо, чтобы можно было об тебя ноги вытирать.
* * *
Выпьем за братьев Джонсонов! Кем бы они ни были.
* * *
Кстати, о пугающей херне, это ты в сортир сходил?
* * *
Я тебе не говорил, что не люблю, когда из одной комнаты в другую орут?
* * *
– Дома просто тошнит! Гватемалка эта достала. Когда ей надо, сразу забывает английский, а потом нарисуется, когда захочет, со своими долбанными инчеладос!
– Ну так уволь ее, найми новую.
– Эта и есть новая.
* * *
Он смотрел прямо на меня и не был похож на покойника. Ну уж не мертвее, чем при жизни.
* * *
Слышь, лошара, я-то в курсе, что я сплю!
* * *
Я сказал, что хочу стать тренером, потому что мне нравилось играть, но я вас развел, потому что я развожу людей.
* * *
Я бы мог этого дебила жирного на месте грохнуть – БАХ! А детям его вообще было бы похер.
* * *
Не торопись! Важно почувствовать вкус. Это важно в жизни – смаковать.
* * *
– Мы из «анонимных алкоголиков».
– Как вас зовут?
– Ну, мы же анонимные!
* * *
– Посмотри на этого парня, на сына садовника! Вот его не надо просить мусор вынести.
– Бедность – серьезный мотиватор.
* * *
– Насколько мы поняли, она либо сбежала, либо ее убили. Слышал что-нибудь?
– Убили? За что?
– Парня бросила.
– Я слышал, она свалила.
– Куда, не знаешь?
– Мне-то откуда знать? Он же наркоман! Я вам уже слил это?
* * *
Что мы можем сказать об этом парне? У древних римлян было для этого слово – «мудак»!
* * *
– Мне в больницу надо.
– Ну, это уже от тебя зависит.
* * *
– С тех пор как мы нашли этот ресторанчик, у меня постоянно возникают какие-то фантазии.
– У меня тоже, даже во время секса.
* * *
– Древние египтяне считали, что у человека семь душ. Первая душа, которая покидает нас в момент смерти это Рэн – тайное имя. Все во власти режиссера, он ставит фильм о вашей жизни, от рождения до смерти. «Тайное имя» – это название фильма. Когда вы умираете, появляется Рэн. Вторая душа, которая покидает тонущий корабль – Секхем. Это энергия, власть, свет. Режиссер дает указания – Секхем нажимает на кнопки. Под номером три – Кху, это ангел-хранитель. Он или она уходят последними. Номер четыре – Ба, часто бывает очень коварен. Номер пять – Ка, двойник. Ка достигает юности в момент смерти тела. Это единственный надежный проводник через царство мертвых. Номер шесть – Кхаибит, тень, память. Ваши воспоминания об этой и прошлых жизнях. Номер семь – Саху, останки.
* * *
– Хватит об этом. Маланга уже как шесть лет мертв, я должен его уже откопать.
* * *
– Ну, как он?
– Совсем плохо. Страдает паранойей, и даже не помнит, ел он или нет.
* * *
Ее брат мне подберет контактные линзы. Я не хочу на суде читать дело в очках, чтобы не выглядеть слабым.
* * *
Агент Харрис, куда ты пропал? Полгода вижу какого-то новенького в зеркале заднего вида.
* * *
Откуда у него этот хлеб? Из музея? А что это за паста?
* * *
Я знал одного парня, ветерана Вьетнама, он пил формальдегид, чтобы словить кайф.
* * *
Какое странное совпадение: Лу Гериг умер от болезни Лу Герига.
* * *
– Вы посмотрите на него! Ему не дашь больше семидесяти шести!
– Чертов лжец.
* * *
– Вчера я остановился на светофоре и увидел темнокожую няню с детской коляской, а с другой стороны шла еще одна няня. Она катила в инвалидном кресле старуху.
– Это цикл жизни.
– Скорее насмешка жизни.
* * *
– Если повезет, в конце жизни забываешь о гордости, и позволяешь своим близким заботиться о себе.
– Лучше пусть меня придушат подушкой.
* * *
– О, наконец-то! А то у меня из задницы уже начали расти грибы.
– Я живо себе это представил.
* * *
Если у вас из носа течет, а от ног воняет – вы созданы вверх тормашками.
* * *
– Расскажите мне про Коста-Меса. Хорошо тут жить?
– Здесь? Здесь как в могиле.
* * *
Спасибо доктор. Извините, она работала в интенсивной терапии? Он что, рок-звезда?
* * *
– Что будем делать с Джуниором?
– Он в тюрьме.
– Старый маразматик, пусть там и гниет. Ничего не будем делать.
– Он стрелял в собственного племянника.
* * *
Я знал его дольше других. Может, он был гомиком, и ему было не с кем поговорить?
* * *
– Дотенгемский шериф. Полцарства за Мортаделлу, а?
– Здесь делают отличные сэндвичи.
– А как ваша болезнь, которую вы подцепили в Глистостане, или как там его?
– Это сойдет за лекарство.
* * *
Невероятно. Когда-то у тебя было столько волос, что женщина могла в них вцепиться обеими руками.
* * *
Все будет хорошо, Тони. Твои друзья, твои дети, они все очень любят тебя.
* * *
Альцгеймер… это смертный приговор. Лет десять-пятнадцать ты шут, а потом умираешь делая под себя. Я знал людей с болезнью Альцгеймера.
* * *
– А как вас зовут?
– Не все ли равно? Скоро я сам это забуду.
* * *
– Тебе это не кажется диким?
– Что?
– Наша семья. Отец, которого подстрелил наш чокнутый дядюшка.
* * *
Знаешь, что интересно? Это заметила Дженис: когда Эйджей говорит о Тони, он не употребляет слово «папа», он говорит: «Энтони Сопрано не умрет».