Росс Джоу Энн. Радости и тяготы личной жизни

   Появление в дверях гостиной мисс Лилиан прервало разговор. Пожилая тетушка Рорка начала разливать чай. Повисло напряженное молчание. Джейд в очередной раз обратила внимание на то, как постарела мисс Лилиан.
   – А я часто вспоминала вас все эти годы, – нарушила Джейд натянутую тишину.
   Что-то вспыхнуло в поблекших глазах старушки. Что-то, напоминавшее страх. – Неужели? – откликнулась она.
   – Конечно. Ведь вы открыли мне удивительный мир. Я бы ничего не добилась, если бы вы тогда не взяли меня за руку и не научили видеть И ценить красоту старины. Жаль, что раньше у меня не было возможности поблагодарить вас.
   – Ты все схватывала на лету, – сказала мисс Лилиан. – Знаете ли, Кэсси обладает редким даром, – обратилась она ко всем. – Не каждому такое дано.
   Мисс Лилиан с нежностью разглядывала хрустального – чистая баккара – лебедя.
   – Что же это за дар? – осторожно спросила Маргарет.
   Старушка гладила пальцами тончайшей работы крылышко птицы.
   – Это своеобразный мир чудес, – задумчиво произнесла она. – Там говорят на особом языке.
   Кэсси с рождения владеет им – языком красоты.
   – Мисс Лилиан подошла к окну; солнечный луч упал на хрустальную фигурку – и по комнате рассыпалась радужная сеточка, заиграли блеском тысячи граней. – Нечего и говорить, что Кинлэн был лишен этого таланта.
   – Зачем ты говоришь так? – глухо спросил Рорк. – Ведь он никогда не жалел на это денег.
   – Не жалел, пока они у него были, – отрывисто ответила ему мисс Лилиан. Она вся напряглась, губы сжались в жесткую линию. – Но стоило ему столкнуться с трудностями, какое решение он принимает?
   В глубоких глазах Рорка появилась тревога.
   Заметив это, Джейд сжала его руку.
   – Продать свою коллекцию? – предположила она.
   – Не его коллекцию. – Мисс Лилиан резко обернулась. В ее глазах горел жуткий свет. – Мою коллекцию. – Она прижала к груди маленькие кулачки. – Это все мое. Пусть деньги были его. Но каждую из этих вещиц нашла я, пестовала я, торговалась за нее я. Я собрала в доме всю эту красоту, я превратила особняк Кинлэна в настоящий дом, красивый, изысканный, богатый. Дом, которым он мог бы гордиться.
   – Вы, наверное, не на шутку разгневались, когда он сообщил вам о намерении расстаться с коллекцией, – заметил Маклафлин.
   – Он ничего не сообщал мне! Все было сделано за моей спиной, – горячо воскликнула мисс Лилиан. – И когда я услышала, как он предлагает Кэсси купить все это, я поняла, что остаюсь ни с чем. Другого выбора у меня не было.
   – Тебе пришлось убить его, – безжизненным голосом молвил Рорк.
   – Да. – Фанатический блеск мерцал в ее глазах. – У меня не было выбора. Он хотел забрать всю мою красоту. Все мои маленькие чудеса.
   И хотя признание мисс Лилиан влекло за собой освобождение Джейд, глаза Рорка заблестели от слез.
   Спустя три часа Джейд стояла на крыльце здания местного суда, жадно вдыхая воздух свободы.
   – Вы ведь возьметесь за ее дело, правда? – спросила она Маргарет.
   – Если вы этого хотите, – ответила та. – Впрочем, насколько я могу судить сейчас, в деле мисс Лилиан нетрудно будет все списать на возрастные изменения личности. Но почему вы вообще готовы помогать ей? После того, что вы натерпелись от этого семейства...
   – Она близкая родственница Рорка, да и ко мне она раньше относилась очень хорошо.
   Маргарет уже была знакома с твердой настойчивостью Джейд. Поэтому она только сказала:
   – Что же, деньги платить вам. Ну, а вы что теперь будете делать?
   – Мне надо поговорить с Рорком.
   Маргарет Браун крепко пожала ей руку.
   – Тогда желаю удачи.

Глава 25

   Джейд в изумлении оглядывала свой номер в мотеле. Белые ароматические свечи наполнили комнату теплыми мерцающими бликами. Повсюду бушевали белоснежные розы: букеты стояли на подзеркальнике, на телевизоре, на полу около кровати. Постель была разобрана, но с нее бесследно исчезли блеклые полотняные простыни.
   Вместо них переливалось приглушенным блеском нежно-персиковое постельное белье, а на них, как блистающие хлопья снега, были разбросаны тысячи лепестков роз.
   – «Риц», конечно, больше подходит для медового месяца, – услышала Джейд слова Рорка.
   Он подошел к ней, провел пальцами по лицу и неожиданно для себя обнаружил, что руки его немного дрожат. – Но я все-таки решил устроить это. – Джейд ощущала на губах его шепот. – Потому что ждать больше я не могу.
   Первый поцелуй, как вспышка огня, обжег обоих. Застигнутая врасплох Джейд попыталась отстраниться, но Рорк не пустил ее, только привлек еще ближе.
   – Разве недостаточно мы наигрались в эти игры? Я люблю тебя. Любил, когда ты была Кэсси, и люблю сейчас. – Его руки скользнули под блузку. – И я хочу тебя. – Под нежными мужскими пальцами, казалось, растворялась тонкая ткань кружевного белья, обтягивающего тело.
   Сквозь сеточку грации он сжал ее сосок, и Джейд ощутила сладкие толчки вожделения. Дрожь пробежала по коже.
   Вдохновленный ответной реакцией Рорк погладил ее между ног.
   – Я хочу быть там, – прошептал он, через шелковистые складки комбинации сжимая холмик лона. – Я хочу быть в тебе, Джейд. Моя Джейд.
   Мы так долго ждали друг друга, что я просто сойду с ума, если этого не будет. Сейчас.
   Медленно, одну за одной, Рорк начал расстегивать ряд блестящих пуговок на ее блузке, наслаждаясь красотой открывшегося женского тела.
   – Ты прекрасна, – выдохнул он и нежно сжал зубами округлую грудь. – Ты бесподобна, ты – совершенство.
   Сладкий запах роз дурманил голову. Струи сладострастного желания, как потоки золотистого солнечного сияния, потекли по жилам, разжигая кровь.
   – О, Рорк...
   – Я обожаю, как ты произносишь мое имя. – Он расстегнул застежку ее юбки; она скользнула на пол. – Скажи мне. Еще раз.
   – Рорк.
   Не разжимая объятий, Джейд переступила через юбку, свернувшуюся кольцом у ее ног. А ноги, обтянутые кремовыми шелковыми чулками, светились в полумраке, как жемчужные.
   Он взял ее на руки, понес к кровати.
   – Скажи еще.
   – Рорк...
   Розовые лепестки ласкали кожу.
   Рорк опустился на постель рядом с Джейд и стал целовать ее. Он целовал мочки ушей, ресницы, губы, волосы, шею. Он немного приподнял ее стройную ногу и поцеловал лодыжку, ямку под коленкой, поцеловал мягкий участок обнаженного бедра – там, где уже не было чулка. А потом он медленно стянул с нее шелковые трусики-бикини.
   Возбуждение нарастало, и в сладостном восторге Джейд высвободилась из его рук.
   – Теперь моя очередь.
   Она расстегнула на Рорке рубашку, сняла ее с мускулистого тела. Она расстегнула ремень, освободила его от узких джинсов, а потом и от нижнего белья. В одежде Рорк выглядел очень красивым мужчиной. Обнаженным он был во сто крат красивее. Джейд наслаждалась его телом, сильным и мускулистым, горячим и напряженным под лаской ее страстных рук.
   Она легонько кольнула острым ноготком сосок Рорка – и огонь всколыхнулся в нем. Она скользнула губами по плоскому его животу – и первобытное вожделение затмило разум. Все сильнее и сильнее разгоралась в нем мужская чувственность, а она как кошка ласкалась и вилась около его тела. С приглушенным смешком Джейд припала губами к его повлажневшим, горячим бедрам, пальцами обвила твердый стоявший пенис, нежно сжала его. А когда она взяла его в рот, пощекотала языком, у Рорка мелькнула мысль, что он может так долго не выдержать. А ему хотелось долгих наслаждений.
   – Мне всегда нравились игры с огнем, – погрузив пальцы в роскошные волосы Джейд, сказал он. Потом жарко поцеловал ее. – Но давай не будем торопиться.
   Рорк уложил Джейд на спину, подсунул ей под ягодицы подушку, приподняв таз повыше.
   Сам опустился на колени и замер, наслаждаясь красотой женского лона. Глаза Джейд блестели, и не было в них ни следа смущения или застенчивости. В них была неистовая страсть. И игривое распутство.
   – Если бы ты жила в средние века, – прохрипел Рорк, – тебя сожгли бы на костре как ведьму.
   И тут он дал волю своим губам, языку, пальцам, так что сладостная боль пронзила все существо Джейд, каждый уголок ее тела звенел, кричала каждая клеточка, жаждавшая этого наслаждения. Спина ее изогнулась, колыхались груди. И наконец – взрыв, обвал... Джейд зарылась лицом в подушку, приглушив надрывно-страстный крик, рвавшийся наружу. Затихнув, она так и осталась лежать, горячая, распростертая.
   Ее соблазнительный вид заставил Рорка мгновенно ворваться в нее. Под нажимом животной страсти он потерял всякий контроль над собой, им владело только одно – глубже, быстрее, сильнее... Она ритмично подавалась ему навстречу, желая продлить оргазм, ее стоны, крики, хрипы разжигали Рорка все больше и наконец, выдохнув с жаром ее имя, он излил свое семя в горячее чрево.
   – Ты несравненна, – сказал Рорк, когда к нему вернулся дар речи.
   – И ты тоже неплох, – улыбнулась Джейд.
   – Однако немало времени тебе понадобилось, чтобы понять это.
   Тень мелькнула в глазах Джейд.
   – Мне надо все объяснить тебе. Что было после Серифоса и почему я не говорила тебе правды. – Она опустила веки, чтобы приглушить заговорившую в старой ране боль. – Объяснить надо очень многое.
   – Для бесед у нас теперь вся жизнь. Наговоримся. А сейчас я хочу знать только одно.
   – Что?
   – Ты ведь выйдешь за меня замуж?
   Джейд села, закуталась в простыню.
   – Перед тем как я отвечу, ты должен еще кое-что узнать.
   – Ничто не может изменить моих чувств к тебе.
   Глаза Рорка светились любовью. Сознание собственной вины ледяной волной нахлынуло на Джейд.
   Закусив губу, она отвела взгляд.
   – Пожалуй, лучше тебе подождать, пока ты не услышишь правды.
   Она встала, надела пеньюар.
   В страхе, что Рорк может не простить ей те десять лет, в течение которых она скрывала от него дочь, Джейд начала объяснять, что когда-то на Серифосе она была искренна в чувствах к нему. Тогда она снова полюбила его – если вообще в ней умирала эта любовь.
   – Я знал это.
   – Да. Тогда я искренне любила тебя. Но... потом, – она прерывисто вздохнула, – твой отец явился ко мне почти сразу после того, как я вернулась в Нью-Йорк.
   – Мой отец?!
   Сжавшись в пластиковом кресле, Джейд медленно рассказала все: что говорил ей Кинлэн, как она помчалась в Гэллахер-сити к матери и как та подтвердила страшные вести.
   – Значит, старик испробовал на тебе один из своих макиавеллевских трюков. Наконец-то все объяснилось, – процедил Рорк. – Прости, что тебе пришлось вынести все это.
   – Дело прошлое, – глухо ответила Джейд.
   – Да. – Они помолчали, оба вспомнив о жуткой кончине Кинлэна. – Если бы ты тогда хоть слово сказала... Я бы сразу объяснил тебе, что целый год до твоего рождения мы жили в Иране, где отец тогда вел переговоры об аренде нефтяных скважин, и что поэтому уж никак мы с тобой не можем быть братом и сестрой.
   Когда ты отказала мне, я сразу заподозрил, что здесь не обошлось без «помощи» моего отца, что, скорее всего, он сказал тебе, какими проектами для его компании я занимаюсь. И я был почти уверен, что именно из-за вмешательства старика ты так изменилась, – хмуро говорил Рорк. – Но со мной ты не захотела делиться своими сомнениями, и я не знал, в чем дело.
   Поэтому когда я, примчавшись к отцу на ранчо, прижал его к стенке, требовал ответа, он все отрицал, лишь твердил, что не видел тебя аж с того дня, когда ты уехала из Гэллахер-сити после ареста. – Рорк тяжело вздохнул. – Никаких доказательств у меня не было. Правда, после этого я окончательно порвал с ним отношения – и личные, и деловые.
   – Но так или иначе, все кончилось в пользу Кинлэна. Своего он добился, – пробормотала Джейд.
   – Ты должна была сразу все рассказать мне, – тихо повторил Рорк. – Коварство моего папаши стоило нам стольких лет.
   Да, подумала Джейд, но как можно жалеть о времени, проведенном с Сэмом?
   И если бы ее муж, которого она любила глубоко и нежно, остался бы в живых, не было бы сейчас этого разговора, этой комнаты. Но Сэма нет на свете. И пришел час сказать Рорку всю правду.
   – Я ничего не могла сказать тебе, – почти шепотом молвила Джейд. – На мне лежит такая вина.
   – Вина?
   Она до крови прикусила губу.
   – Из-за Эми.
   – Эми?
   Джейд закрыла глаза.
   – Эми твоя дочь.
   – Но у меня нет... – начал Рорк и вдруг замер. Он понял. – У тебя есть ребенок? Мой ребенок?
   Что бы ни творилось сейчас в душе Джейд, она прежде всего была счастлива, что покончила с тайной.
   – Да.
   – Давно? После Серифоса?
   – Нет. Эми появилась на свет спустя девять месяцев после нашей первой встречи во время урагана. – Джейд твердо знала, что именно в тот день зачата была их дочь, потому что только в тот день Рорк не успел позаботиться о предохранении.
   – Тогда?!. – в изумлении вскричал он, торопливо подсчитывая про себя годы. – Но значит, ей сейчас...
   – Десять, – подсказала Джейд.
   – Десять? Десять лет? – Он непроизвольно сжал кулаки. – Ты десять лет скрывала от меня дочь? Но почему?
   И тут все причины, казавшиеся всегда серьезными и весомыми, обернулись чем-то неуловимым, призрачным, какой бывает легкая предрассветная дымка.
   – Все очень сложно, – только и смогла сказать Джейд.
   – Да уж непросто, черт побери.
   Ярость, постепенно наполнявшая все существо Рорка, прояснила сознание, обострила чувства.
   Он склонился над креслом, где сидела Джейд.
   Она сжалась под его взглядом.
   – Я думала, ты не захочешь иметь ребенка.
   Ведь на мои письма ты не отвечал.
   За окном розовато-оранжевыми красками пылал закат.
   Рорк вспомнил их старый разговор на Серифосе.
   – Письма, которые писала из тюрьмы.
   – Да.
   – Но ведь я говорил, что не получил ни одного из них!
   – Говорил. – Джейд отвела взгляд.
   Рорк грохнул кулаком по крышке подзеркальника.
   – Смотри в глаза, когда я разговариваю с тобой, черт побери!
   Она медленно повернула голову, вздернула подбородок.
   – Я понимаю, что сделала ошибку. Но так вышло. Безрассудство, бессовестная глупость. Но нельзя вернуться и все переделать, Рорк. Как бы мне этого не хотелось.
   – Десять лет. Господи! – Он пристально смотрел на нее. – Кто еще знал? Белл? Мой отец?
   Джейд отрицательно покачала головой.
   – Ладно, хоть что-то. Нина знает?
   – Конечно. Я жила у нее, когда родилась Эми. Если бы не Нина, мы бы не выкарабкались.
   – Не забыть бы поблагодарить ее, – сухо заметил Рорк. – А Сэм? Ты, разумеется, не могла скрыть подрастающую дочь от собственного мужа?
   – Нет, конечно. Сэм все знал об Эми, – безжизненным голосом сказала Джейд. – Он любил ее. Он хотел удочерить ее.
   Что-то черное обрушилось на Рорка.
   – Ты собиралась позволить другому мужчине удочерить моего ребенка? Ни слова не говоря мне? За моей спиной?
   – Одно время мне казалось, это будет правильным шагом. Но очень быстро я поняла, что так нельзя делать. – Голос Джейд надломился. – Последнее, что сказал мне Сэм перед смертью, это то, что я должна открыть тебе всю правду.
   – Что? Сэм знал, что я отец Эми?
   Предательство человека, которого он считал другом, ранило не меньше, чем многолетний обман Джейд.
   – Он не знал. Только в самом конце выяснил это.
   – Ах, бедняга. – Рорк говорил пустым, блеклым голосом. – Он любил тебя больше, чем саму жизнь. Значит, ты и его обманывала?
   Джейд не отвечала. Тишина в комнате натянулась струной, готовой вот-вот лопнуть. Наконец Рорк будто очнулся, подобрал разбросанные на полу свои вещи, быстро оделся.
   – Я свяжусь с тобой через адвоката.
   – Что?!
   Он скользнул по ней ледяным взглядом.
   – Ты забрала себе первые десять лет жизни моей дочери. Уверен, найдется суд, который мне отдаст следующие десять лет.
   «Он уходит из моей жизни! – застучало в голове у Джейд. – Уходит и хочет забрать с собой Эми!»
   – Рорк, – умоляюще она протянула к нему руки. – Прошу тебя, дорогой мой...
   – Не называй меня так! – выкрикнул он и, сверкнув глазами, вышел. Хлопнула дверь.
   Джейд осталась один на один со страшными последствиями своей многолетней лжи.
 
   Прошла бессонная ночь.
   Наутро Джейд стояла у терминала, ожидая вылета в Сан-Франциско.
   – Как только мы будем в городе, я свяжусь с Джонасом Ривзом, – успокаивала ее Маргарет Браун. Она уже успела договориться, что мисс Лилиан временно поместят в психоневрологическую клинику. В Сан-Франциско Маргарет надо было уладить предыдущие дела, после чего она собиралась заняться защитой этой несчастной пожилой женщины. – Ривз – лучший адвокат по делам усыновления и попечительства.
   – Рорк прав, – тускло сказала Джейд. – Я лишила его дочери. С ног до головы я обязана ему. Но единоличная опека... Это невозможно!
   – Рорк – разумный человек, Джейд. Уверена, он согласится на право посещения. Или на совместное попечительство, – заверила Нина.
   Джейд глянула в безмятежное лицо Мики Маклафлина.
   – Вот если бы вы узнали, что когда-то любимая вами женщина скрывает от вас вашего ребенка, что бы вы сделали? Стали бы мстить?
   – Сначала я бы отделал ее как следует, – рявкнул Мики. – Мужская гордость, Джейд, штука очень деликатная. Мужчины не выносят, когда вы держите их за дураков.
   Джейд бросила на Нину взгляд, говорящий:
   «Ну, так я и знала».
   – Но, – продолжал Мики, – успокоившись, я бы понял, что две ошибки ничего не исправят. И забирать у любящей матери ребенка – последнее дело.
   – Мики прав, – подхватила Нина. – Пройдет время, Рорк одумается.
   – А если нет, – заметила Маргарет, – подключится Джонас Ривз. Тогда Рорк точно одумается.
   Объявили посадку. Пассажиры выстроились в очередь. И тут Джейд увидела Рорка.
   – Нам надо поговорить, – мрачно бросил он. Его суровый вид, вчерашние жесткие речи насторожили Джейд.
   – Самолет вот-вот вылетает, – сказала она.
   Рорк взял ее за локоть, вытащил из толпы.
   – Полетишь на следующем.
   Мики приближался к ним.
   – Все в порядке?
   Джейд не успела открыть рот. Ее опередил Рорк.
   – Слушай, Мики, я очень признателен и тебе, и Нине за все, что вы сделали. Но сейчас мне нужно пару часов. Мне нужно побыть с Джейд наедине, извиниться перед ней за свой неподобающий вчерашний поступок. И потом, если она примет мои извинения, мне понадобится еще немного времени, чтобы должным образом сделать этой даме предложение.
   Рорк обернулся к Джейд и, пренебрегая любопытными взглядами пассажиров, произнес:
   – Если я покорно и смиренно попрошу у тебя руки и сердца, есть у меня хоть малейший шанс услышать «да»?
   Любовью был окрашен его чуть хрипловатый от волнения голос. Любовью светились его глаза.
   И с жаром обхватив Рорка руками, Джейд прильнула к нему и всхлипнула:
   – О да. – Она почти рыдала. – Да, да, да!
 
   Бездонным ослепительно-синим куполом опрокинулось над виноградной долиной небо. Машина стремительно неслась по шоссе. Рорк и Джейд ехали в школу к Эми.
   – Даже не помню, когда я так волновался, – признался Рорк.
   – Она обязательно полюбит тебя.
   – О господи, если бы так.
   Рорк припарковал машину на стоянке перед воротами в Академию Лунной долины.
   – Не беспокойся. – Джейд похлопала его по колену. – Наша дочь не только умна и очаровательна; она унаследовала от матери безукоризненный вкус к мужской красоте.
   – Хорошо было бы пройти ускоренный курс знаковой речи.
   Чему только не предстоит теперь учиться, думал Рорк, но главное – наверстать упущенное.
   – Ничего страшного. Речь каждого человека сугубо индивидуальна. Сначала, конечно, все будет очень медленно, но, как только Эми научится читать твои губы, она сама поможет тебе выучить знаковую азбуку.
   – Я использую все возможности, лишь бы поскорее начать полноценно общаться с моей дочкой.
   – Вот и прекрасно. А пока я буду переводить то, что ты говоришь. Тогда Эми ничего не упустит.
   – Договорились.
   Они нашли Эми в театре. Шла генеральная репетиция предстоящего спектакля «Питер Пэн».
   В сумраке зрительного зала Джейд и Рорк крепко взялись за руки. Перед ними на сцене в костюме с легкими крылышками парила их дочь.
   Герои сказочной истории Венди, Джон и Майкл прощались с Питером Пэном и эльфом Тинкербелл. Репетиция закончилась. Зажглись огни. Джейд встала и пошла к сцене. С ней рядом шел Рорк.
   – Мама! – закричала Эми. Крылья немного мешали ей, но она все равно быстро побежала между креслами. – Я та-ак боялась, что ты не успеешь вернуться из командировки к нашей премьере!
   Джейд не позволила никому хоть словом обмолвиться об обстоятельствах поездки в Оклахому. Эми ничего не должна была знать. Для нее мать отправилась в обычную деловую поездку. А если бы все обернулось иначе... нет, Джейд не смела даже думать об этом.
   – Ты же знаешь, что я не пропускаю ни одного твоего спектакля.
   – Ты видела, как я летала?
   – Видела, – ответила Джейд. – И ужасно боялась, когда ты слишком высоко поднималась.
   – Мне тоже немножко страшно, – лукаво улыбнулась она; – Но я ведь на тросе. Так что не упаду.
   В какой-то степени благодаря Сэму речь Эми была теперь четкой и разборчивой, почти как речь нормально слышащего ребенка. Незадолго до смерти Сэм передал школе компьютеры с особой программой, которые позволяли идентифицировать звуки человеческой речи по различным цветовым оттенкам. Все несоответствия и ошибки высвечивались на дисплее, и дети могли сами себя контролировать. Успехи школьников были налицо уже – через несколько занятий.
   Эми перевела взгляд на Рорка.
   – Привет! – сказала она.
   Рорк пришел в замешательство, осознав, что у этой девчушки лицо почти то же, что он ежедневно дома видит в зеркале.
   – Привет.
   – Эми, это Рорк Гэллахер. Мой друг, – представила его Джейд.
   Девочка взглянула на Рорка с большим интересом.
   – Как Нина?
   – Даже ближе, чем Сэм.
   Эми задумалась. Потом спросила:
   – А ты знал Сэма?
   – Да. – Рорк с трудом сдерживался, так ему хотелось прикоснуться к этому человечку. – Мы были друзьями.
   – И мы с ним дружили. Когда они с мамой поженились, он даже хотел удочерить меня. Но Сэм умер.
   – Я знаю.
   – И у меня по-прежнему нет папы. – Как истинная актриса Эми протяжно и томно вздохнула. Потом вздернула подбородок и кокетливо взглянула на него. – А я эльф Тинкербелл.
   – Я вижу, – откликнулся Рорк. – Летаешь ты просто здорово.
   – Да. Я, правда, хотела играть роль Питера Пэна, но наш педагог миссис Даниэле говорит, что я еще маленькая. Так что Питера Пэна дали Бренде Доусон. Ей уже двенадцать. Она в шестом классе.
   – Вообще-то, я больше всех люблю в этой сказке Тинкербелл, – заявил Рорк и стал спокойно ждать, пока Джейд переведет его слова.
   Он понимал, что терпение окупится сторицей. – Еще мальчиком моя тетя возила меня в Нью-Йорк, мы видели этот спектакль в Бродвейском театре. С тех пор я твердо верю в чудеса и сказки.
   Снова замелькали перед ними тонкие пальцы Джейд.
   – И я тоже верю! – обрадовалась Эми. – А ты хлопал, когда Тинкербелл улетала?
   – До боли в ладонях!
   – Вот здорово! Надеюсь, завтра зрители тоже будут нам аплодировать.
   – А как же, – уверил ее Рорк.
   Эми внимательно посмотрела на него.
   – Ты придешь на наш спектакль?
   – Конечно. И я собираюсь хлопать, пока не загорятся руки.
   – Вот здорово! Тогда мне нечего бояться.
   Эми обменялась взглядами с матерью.
   – А он мне нравится, – заявила девочка.
   – Я так и думала, – улыбнулась Джейд. – Ну, а теперь беги переодевайся. Мы с Рорком хотели кое-что обсудить с тобой.
   Ярко-синие глаза метнулись на Рорка и быстро вернулись обратно.
   – Что же?
   Изначально они намеревались все осторожно рассказать Эми, расположившись на траве в уютном парке. Но Рорк не сдержался и опередил события.
   – С твоего позволения я бы хотел жениться на твоей маме, Эми, – сказал он. – Я много лет люблю ее и был бы счастлив всю оставшуюся мне жизнь провести рядом с ней.
   А потом, к удивлению Джейд, которая никак не ожидала от Рорка ничего подобного, он опустился перед дочкой на одно колено и преподнес ей на ладони голубую бархатную коробочку.
   – Также я буду счастлив, если ты окажешь мне честь и станешь моей дочерью.
   – О, какая прелесть! – Эми рассматривала тоненькое колечко с жемчугом. – Спасибо. – Она показала подарок маме. – Нравится?
   У Джейд глаза застили слезы.
   – Очаровательно. Это чудо. – Еле слышные ее слова были обращены к Рорку; Эми в это время примеряла колечко и ничего не видела и не слышала.
   – В самый раз! – объявила Эми, демонстрируя маленькую ручку. – Хочу показать его Хетер. – Она побежала к стоявшим у сцены пиратам, среди которых была и одна девочка, наряженная в длинное платье. Дети оживленно болтали.
   – Хетер – ее лучшая подруга, – объяснила Джейд, поворачиваясь к Рорку. – Я уже говорила, как сильно люблю тебя?
   – За последние три дня – много раз. Но не возражаю, если ты скажешь это вновь.
   Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но в это время Эми примчалась обратно.
   – Хетер завидует, – сообщила она, – у нее есть только игрушечное колечко, которое она выиграла в лотерею на карнавале... А ты по-настоящему любишь мою маму?
   Рорк все пытался привыкнуть к тому, что эта живая, забавная, прелестная девочка его собственная дочь.
   – Я люблю ее всей душой и сердцем. – Джейд даже не пришлось переводить. – Еще мы хотим все вместе жить в Сан-Франциско.
   – И я буду ходить в настоящую школу? Как все дети?
   – Думаю, да.
   Эми взглянула на маму.
   – Пожалуй, мы согласны, а?
   Джейд расцвела. Улыбка просто не умещалась на ее лице.
   – Я тоже так думаю.
 
   Бракосочетание Джейд и Рорка состоялось в маленькой церкви в глубине знаменитой виноградной долины. Они дали друг другу обет верности на все времена. Новобрачная была одета в шелковый кремовый костюм, расшитый жемчугом, молодой супруг – в элегантный темно-синий костюм. А Эми в своем наряде из розовой органзы напоминала сказочную принцессу. В руках она держала корзинку, полную розовых лепестков. В качестве свидетелей на церемонии присутствовали Нина и Белл.
   Накануне свадьбы Белл приехала из Окленда, где она временно проживала, ожидая приглашения на лечение в клинику Беркли. Белл набрала уже фунтов десять веса, кокетливо подстригла волосы, подкрасила их, скрыв седину. В джинсах и свободной майке она выглядела моложаво и привлекательно. Впервые за много-много лет Джейд всерьез поверила, что мать вступила на путь возрождения.
   Оказавшись под «свадебным» дождем из цветочных семян и розовых лепестков, чувствуя в своей руке крепкую ладонь Рорка, Джейд была просто на седьмом небе.
   Все это напоминало Джейд только Серифос: ласковое золотое солнце, напоенный цветочными запахами разогретый воздух и нежная мелодия средиземноморского прибрежного ветерка.
   – Ты счастлива? – спросил Рорк, с удовольствием наблюдая, как Джейд укладывает свои чудесные волосы, пытаясь устроить на голове хоть какое-то подобие прически.
   Джейд отложила щетку с посеребренной ручкой.
   – До умопомрачения.
   Теперь она достала серьги, чтобы вдеть их в уши, но Рорк остановил ее.
   – Подожди.
   Увидев, что вместо повседневных коралловых сережек он протянул ей пару дивно оправленных блистающих изумрудов, Джейд ахнула.
   – Потрясающе!
   Она надела серьги, чуть повернула голову, любуясь блеском зеленых капель.
   – Еще удивительнее они выглядят в ушках женщины. Я угадал, – пробормотал Рорк, лаская губами шею своей любимой.
   – Что?
   – Что они подойдут к твоим зеленым глазам.
   В зеркальном отражении встретились глаза изумрудно-зеленые и ярко-синие.
   Рорк гладил сквозь тонкий молочно-белый шелк плечи жены. Ему внезапно захотелось увидеть ее нагой, чтобы на ней остались только эти сверкающие изумруды.
   – И что же мы будем делать всю эту долгую ночь?
   – Мы будем творить с тобой любовь.
   – О, я знал, что женюсь на девушке умной.
   Он расстегнул ее платье. Шелковым водопадом заструилось оно к ногам. Теперь на Джейд оставалась тончайшая кружевная грация, которая удивительно подчеркивала все изгибы и округлости ее роскошного тела. Рорк жадно вдохнул аромат этой женщины – аромат жасмина, сандалового дерева и любви.
   – А что же мы будем делать всю нашу долгую жизнь?
   И Джейд в ответ засмеялась тихим грудным смехом.
   – Мы будем творить с тобой любовь.