Страница:
«Пишу, — говорил святитель, — с Божией помощью нравоучения, местами же и толкование Священного Писания, сколько могу я по своим слабым силам, а библейские истории я привожу только вкратце вместо вступления, и от них, как из источников, произвожу струи нравоучения»37].
Как ни сильно желал святитель окончить «Летопись», однако не мог исполнить своего намерения. В этом большим препятствием было для него совершенно расстроенное его здоровье. Он успел описать события только за 4600 лет. А между тем вслед за этим трудом святитель думал приступить с Божьей помощью к составлению краткого толкования на Псалтирь38].
Святитель Димитрий был знаменитым проповедником своего времени и часто обращался к своей пастве с красноречивым словом назидания. Никакие труды и обязанности никогда не отвлекали его от проповедования Слова Божия. Проповедуемые им истины христианства, изливаясь прямо из души проповедника, являлись всегда живыми и действенными и увлекали слушателей простотою беседы отца с детьми, учителя с учениками. Если бы возможно было отыскать и собрать воедино все поучения этого российского Златоуста, их должно бы оказаться великое множество. Но, к сожалению, весьма многие поучения святого Димитрия утрачены 39].
Мудро управлял своею паствой святитель Димитрий и никогда не прибегал к суровым мерам. Отличаясь кротостью, он ко всем — и знатным и простым — относился с одинаковою любовью и без всякого лицеприятия. Все верные сыны Церкви любили его и почитали, как отца. Сам государь и вся царская семья глубоко уважали Ростовского митрополита за его истинно добродетельную жизнь. Христианские добродетели святого Димитрия одинаково сияли и в иноческой келии, и на святительской кафедре. Особенно же ярко светили в жизни его молитва, пост, смирение, нестяжательность и любовь к бедным и сиротам.
Несмотря на множество дел по управлению епархией, святой Димитрий ежедневно приходил в церковь для молитвы; во все воскресные и праздничные дни совершал литургию и произносил проповедь; всегда сам принимал участие в крестных ходах, как бы продолжительны и далеки они ни были. Если же он чувствовал себя нездоровым, а это случалось нередко, то посылал в семинарию, чтобы ученики в воспоминание пяти язв Христовых40] прочитали ему пять раз молитву Господню («Отче наш»). Посещая семинарию, он увещевал учеников постоянно призывать на помощь Наставника мудрости и Подателя разумения, Всемогущего Господа. Слуг своих и всех живших с ним святитель поучал осенять себя крестным знамением и тихо прочитывать молитву «Богородице Дева, радуйся», всякий раз, когда бьют часы. Обращался он со своими слугами очень человечно. Когда кто-нибудь из них бывал именинник, того он благословлял образом или жаловал деньгами. Учил их усердно поститься, избегать объедения и пьянства. Сам святой Димитрий подавал пример к тому в своей собственной жизни. Принимая пищу только для того, чтобы поддерживать свои телесные силы, святитель на первой неделе Великого поста вкушал только один раз, — один только раз вкушал он и на Страстной неделе, в Великий четверток.
Памятуя непрестанно слова Спасителя: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14), святой Димитрий во всю свою жизнь отличался великим смирением.
«Несмь таков, — говорил о себе святой, — якова же любовь твоя непщует мя быти. Несмь благонравен, но злонравен, обычаев худых исполнен, и в разуме далече отстою от разумных; буй есмь и невежа; а светение мое есть едина тьма и прах… Молю же братскую твою любовь помолитися о мне Господу, Свету моему, да просветит мою тьму, и изыдет честное от недостойного41]».
Достигнув высшего сана святительского, святой Димитрий сохранял то же смирение, к высшим был почтителен, к равным благосклонен, к подчиненным милостив, к несчастным сострадателен.
Само собой уже разумеется, что при таких высоких нравственных качествах святитель должен был отличаться и полным бескорыстием. Действительно, в его сердце не было места скупости, любостяжанию и сребролюбию. Все подаяния и доходы он во всю свою жизнь употреблял или на церковные нужды, или на благотворение неимущим. О сиротах, вдовах, нищих и бедных святитель заботился как отец о своих детях. Все, что получал, он раздавал им, призывая к себе в крестовую палату слепых, глухих, хромых и убогих, предлагая им трапезу, давая одежды и оказывая другие милости. О своем бескорыстии и нестяжательности святитель сам засвидетельствовал в духовном завещании, составленном им за два с половиной года до кончины.
«Судих, — говорит он, — сею духовною граматою моею вестно сотворити всякому, иже восхощет по кончине моей взыскивати имения моего келейного, во еже бы не трудитися ему вотще, ни истязовати служивших мне Бога ради, да весть мое сокровище и богатство, еже от юности моея не собирах (сие не тщеславяся реку, но да искателям моего по мне имения вестно сотворю). Отнележе бо приях святой иноческий образ и постригохся в Киевском Кирилловском монастыре в осмьнадесятое лето возраста моего, и обещах Богови нищету извольную имети: от того времени даже до приближения моего ко гробу, не стяжевах имения и мшелоимства42], кроме книг святых43], не собирах злата и сребра, не изволях имети излишних одежд, ни каких-либо вещей, кроме самых нужд, но нестяжание и нищету иноческую духом и самым делом по возможному соблюсти тщахся, не пекийся о себе, но возлагаяся на Промысл Божий, иже никогдаже мя оставя. Входящая же в руце мои от благодетелей моих подаяния и яже на начальствах келейный приход, тыи истощевах на мои и на монастырския нужды, идеже бех во игуменех и архимандритех, такожде и во архиерействе сый: не собирах келейных, яже не многи бяху, приходов, но ово на мои потребы та иждивах, ово же на нужды нуждных, идеже Бог повеле. Никтоже убо да трудится по смерти моей, испытуя или взыскуя каковаго либо келейного моего собрания: ибо ниже на погребение что оставляю, ни на поминовение, да нищета иноческая наипаче на кончине явится Богу. Верую бо, яко приятнее Ему будет, аще и едина цата44] по мне не останет, неже егда бы многое собрание было раздаваемо».
Завещание это, в котором святитель снова повторил свое желание быть погребенным в Спасо-Яковлевском монастыре, он объявил своему другу, митрополиту Стефану Яворскому45]. Тогда же они положили между собою завет: если преосвященный Стефан скончается прежде, то на погребении его быть митрополиту Димитрию; если же Димитрий прежде отойдет ко Господу, то погребать его должен Стефан.
Святитель Димитрий скончался пятидесяти восьми лет от роду, на 28 октября 1709 года, через день после своего тезоименитства. За несколько дней до кончины, донесли ему о скором прибытии в Ростов царицы Параскевы Феодоровны46] для поклонения чудотворной иконе Богородицы Толгской, которую положено было на этот раз, по причине осенней непогоды, затруднившей путешествие царицы в Ярославль47], перенести отсюда в Ростов. Святитель, услышав это, призвал своего казначея иеромонаха Филарета и пророчески объявил ему о близости своей кончины: «Се грядут в Ростов две царицы: Царица Небесная и царица земная; токмо я уже видеть их не сподоблюся, а надлежит к принятию оных готовым быть тебе, казначею».
За три дня до преставления святого Димитрия, болезнь, давно уже таившаяся в его груди, обнаружилась с особенной силой в кашле. Несмотря на это, святитель старался казаться бодрым. В день своего тезоименитства, 26 октября, он сам совершил литургию в соборе, но поучения своего говорить уже не мог, и одного из своих певчих заставил прочитать его по тетрадке. За обеденным столом он сидел с гостями, хотя с крайнею нуждою. На другой день пришел навестить святителя Варлаам, архимандрит Данилова монастыря в Переславле. Во время их беседы к святителю прислала проживавшая тогда в Ростове инокиня Варсонофия, бывшая кормилица царевича Алексея Петровича, постриженная в монашество самим святым Димитрием. Она с глубоким благоговением относилась к архипастырю Ростовскому и часто просила от него душеполезных наставлений. Так и на этот раз Варсонофия усердно молила святителя посетить ее в тот же день. Святой Димитрий отправился к ней вместе с архимандритом Варлаамом. На обратном пути он уже едва мог дойти до своей келии, опираясь на служителей.
Тотчас он приказал позвать к себе певчих для пения им самим сочиненных духовных песней, как то: «Иисусе мой прелюбезный», «Надежду мою в бозе полагаю», «Ты мой Бог Иисусе, Ты моя радость». Пение это услаждало его душу словами, вылившимися из нее самой, и он слушал певчих, греясь подле печи.
По окончании пения, отпустив певчих, святитель удержал одного из них, Савву Яковлева, любимого им, усердного переписчика его сочинений. Святой Димитрий начал рассказывать ему о своей жизни, как он проводил ее в юности и в совершеннолетнем возрасте, как молился Богу и Пречистой Его Матери и всем угодникам, и сказал: «И вы, дети, молитесь так же».
Потом благословил певчего и, провожая его из келии, поклонился ему едва не до земли и благодарил его за усердие в переписке.
Видя, что архипастырь так смиренно и необычно провожает его и так ему низко кланяется, певчий содрогнулся и с благоговением сказал:
— Мне ли, владыка святой, последнейшему рабу твоему, ты так кланяешься?
На это святитель с тою же кротостью отвечал:
— Благодарю тебя, чадо!
Певчий горько заплакал и удалился. После этого святой Димитрий приказал служителям разойтись по своим местам, а сам заключился в особенную комнату, как бы желая отдохнуть, и наедине предался усердной молитве к Богу. Утром служители вошли в эту комнату и нашли святителя скончавшимся на коленях, в положении молящегося. Так молитва, услаждавшая жизнь святителя, сопровождала его и к смерти.
Честное тело почившего святителя было облечено в архиерейские одежды, им самим приготовленные48], и в тот же день перенесено в домовую церковь. Во гробе под голову и под все тело были постланы, по завещанию святого Димитрия, его черновые бумаги. Немедленно весть о преставлении святителя разнеслась по всему Ростову. К гробу его стеклось множество народа, искренно плакавшего о неоценимой потере своего возлюбленного пастыря и учителя. В тот же день прибыла в Ростов царица Параскева Феодоровна с дочерьми своими, царевнами Екатериною, Параскевою и Анной (будущей царицею) Иоанновнами. Не застав в живых святителя, какой сам то предсказывал, она много плакала, что не удостоилась принять от него благословение, и повелела отслужить соборно панихиду.
30 октября, по повелению царицы, тело святителя перенесено было в собор с подобающей честью. Царица вторично отслушала панихиду, в последний раз простилась с угодником Божиим и отправилась в Москву.
Вскоре прибыл для погребения святителя митрополит Стефан. Войдя прямо в собор, он поклонился телу почившего друга и много плакал над ним. После этого он приказал казначею Филарету приготовить все нужное к погребению в Яковлевском монастыре. Тогда настоятели монастырей Ростовских, соборные священники и многие из граждан приступили к Стефану с прошением о погребении Димитрия в соборе, где обыкновенно погребались прежние архиереи. Но Стефан не согласился, говоря: «Преосвященный Димитрий, вступив на Ростовскую кафедру, прежде всего посетил Яковлевский монастырь и сам избрал себе здесь место для погребения. Как же могу я нарушить его волю?»
В назначенный для погребения день, 25 ноября, митрополит Стефан, верный завету дружбы, совершил литургию и погребение, при котором произнес слово, часто восклицая: «свят Димитрий, свят!» Вслед за этим, в сопровождении плачущего народа, тело святого Димитрия перенесено в Яковлевский монастырь, и здесь в Зачатьевском соборе предано земле. Преосвященный Стефан написал надгробные стихи, в которых, между прочим, говорил:
Услышав об обретении святых мощей, народ толпами спешил к новоявленному угоднику Божьему, и при гробе его открылся обильный источник исцелений49], которые подаются верующим и до сих пор во славу дивного во святых Своих Триединого Бога, Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Память 22 сентября
Страдание святого священномученика Фоки, епископа Синопского
Житие и страдание святого мученика Фоки, именуемого вертоградарем1]
Как ни сильно желал святитель окончить «Летопись», однако не мог исполнить своего намерения. В этом большим препятствием было для него совершенно расстроенное его здоровье. Он успел описать события только за 4600 лет. А между тем вслед за этим трудом святитель думал приступить с Божьей помощью к составлению краткого толкования на Псалтирь38].
Святитель Димитрий был знаменитым проповедником своего времени и часто обращался к своей пастве с красноречивым словом назидания. Никакие труды и обязанности никогда не отвлекали его от проповедования Слова Божия. Проповедуемые им истины христианства, изливаясь прямо из души проповедника, являлись всегда живыми и действенными и увлекали слушателей простотою беседы отца с детьми, учителя с учениками. Если бы возможно было отыскать и собрать воедино все поучения этого российского Златоуста, их должно бы оказаться великое множество. Но, к сожалению, весьма многие поучения святого Димитрия утрачены 39].
Мудро управлял своею паствой святитель Димитрий и никогда не прибегал к суровым мерам. Отличаясь кротостью, он ко всем — и знатным и простым — относился с одинаковою любовью и без всякого лицеприятия. Все верные сыны Церкви любили его и почитали, как отца. Сам государь и вся царская семья глубоко уважали Ростовского митрополита за его истинно добродетельную жизнь. Христианские добродетели святого Димитрия одинаково сияли и в иноческой келии, и на святительской кафедре. Особенно же ярко светили в жизни его молитва, пост, смирение, нестяжательность и любовь к бедным и сиротам.
Несмотря на множество дел по управлению епархией, святой Димитрий ежедневно приходил в церковь для молитвы; во все воскресные и праздничные дни совершал литургию и произносил проповедь; всегда сам принимал участие в крестных ходах, как бы продолжительны и далеки они ни были. Если же он чувствовал себя нездоровым, а это случалось нередко, то посылал в семинарию, чтобы ученики в воспоминание пяти язв Христовых40] прочитали ему пять раз молитву Господню («Отче наш»). Посещая семинарию, он увещевал учеников постоянно призывать на помощь Наставника мудрости и Подателя разумения, Всемогущего Господа. Слуг своих и всех живших с ним святитель поучал осенять себя крестным знамением и тихо прочитывать молитву «Богородице Дева, радуйся», всякий раз, когда бьют часы. Обращался он со своими слугами очень человечно. Когда кто-нибудь из них бывал именинник, того он благословлял образом или жаловал деньгами. Учил их усердно поститься, избегать объедения и пьянства. Сам святой Димитрий подавал пример к тому в своей собственной жизни. Принимая пищу только для того, чтобы поддерживать свои телесные силы, святитель на первой неделе Великого поста вкушал только один раз, — один только раз вкушал он и на Страстной неделе, в Великий четверток.
Памятуя непрестанно слова Спасителя: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14), святой Димитрий во всю свою жизнь отличался великим смирением.
«Несмь таков, — говорил о себе святой, — якова же любовь твоя непщует мя быти. Несмь благонравен, но злонравен, обычаев худых исполнен, и в разуме далече отстою от разумных; буй есмь и невежа; а светение мое есть едина тьма и прах… Молю же братскую твою любовь помолитися о мне Господу, Свету моему, да просветит мою тьму, и изыдет честное от недостойного41]».
Достигнув высшего сана святительского, святой Димитрий сохранял то же смирение, к высшим был почтителен, к равным благосклонен, к подчиненным милостив, к несчастным сострадателен.
Само собой уже разумеется, что при таких высоких нравственных качествах святитель должен был отличаться и полным бескорыстием. Действительно, в его сердце не было места скупости, любостяжанию и сребролюбию. Все подаяния и доходы он во всю свою жизнь употреблял или на церковные нужды, или на благотворение неимущим. О сиротах, вдовах, нищих и бедных святитель заботился как отец о своих детях. Все, что получал, он раздавал им, призывая к себе в крестовую палату слепых, глухих, хромых и убогих, предлагая им трапезу, давая одежды и оказывая другие милости. О своем бескорыстии и нестяжательности святитель сам засвидетельствовал в духовном завещании, составленном им за два с половиной года до кончины.
«Судих, — говорит он, — сею духовною граматою моею вестно сотворити всякому, иже восхощет по кончине моей взыскивати имения моего келейного, во еже бы не трудитися ему вотще, ни истязовати служивших мне Бога ради, да весть мое сокровище и богатство, еже от юности моея не собирах (сие не тщеславяся реку, но да искателям моего по мне имения вестно сотворю). Отнележе бо приях святой иноческий образ и постригохся в Киевском Кирилловском монастыре в осмьнадесятое лето возраста моего, и обещах Богови нищету извольную имети: от того времени даже до приближения моего ко гробу, не стяжевах имения и мшелоимства42], кроме книг святых43], не собирах злата и сребра, не изволях имети излишних одежд, ни каких-либо вещей, кроме самых нужд, но нестяжание и нищету иноческую духом и самым делом по возможному соблюсти тщахся, не пекийся о себе, но возлагаяся на Промысл Божий, иже никогдаже мя оставя. Входящая же в руце мои от благодетелей моих подаяния и яже на начальствах келейный приход, тыи истощевах на мои и на монастырския нужды, идеже бех во игуменех и архимандритех, такожде и во архиерействе сый: не собирах келейных, яже не многи бяху, приходов, но ово на мои потребы та иждивах, ово же на нужды нуждных, идеже Бог повеле. Никтоже убо да трудится по смерти моей, испытуя или взыскуя каковаго либо келейного моего собрания: ибо ниже на погребение что оставляю, ни на поминовение, да нищета иноческая наипаче на кончине явится Богу. Верую бо, яко приятнее Ему будет, аще и едина цата44] по мне не останет, неже егда бы многое собрание было раздаваемо».
Завещание это, в котором святитель снова повторил свое желание быть погребенным в Спасо-Яковлевском монастыре, он объявил своему другу, митрополиту Стефану Яворскому45]. Тогда же они положили между собою завет: если преосвященный Стефан скончается прежде, то на погребении его быть митрополиту Димитрию; если же Димитрий прежде отойдет ко Господу, то погребать его должен Стефан.
Святитель Димитрий скончался пятидесяти восьми лет от роду, на 28 октября 1709 года, через день после своего тезоименитства. За несколько дней до кончины, донесли ему о скором прибытии в Ростов царицы Параскевы Феодоровны46] для поклонения чудотворной иконе Богородицы Толгской, которую положено было на этот раз, по причине осенней непогоды, затруднившей путешествие царицы в Ярославль47], перенести отсюда в Ростов. Святитель, услышав это, призвал своего казначея иеромонаха Филарета и пророчески объявил ему о близости своей кончины: «Се грядут в Ростов две царицы: Царица Небесная и царица земная; токмо я уже видеть их не сподоблюся, а надлежит к принятию оных готовым быть тебе, казначею».
За три дня до преставления святого Димитрия, болезнь, давно уже таившаяся в его груди, обнаружилась с особенной силой в кашле. Несмотря на это, святитель старался казаться бодрым. В день своего тезоименитства, 26 октября, он сам совершил литургию в соборе, но поучения своего говорить уже не мог, и одного из своих певчих заставил прочитать его по тетрадке. За обеденным столом он сидел с гостями, хотя с крайнею нуждою. На другой день пришел навестить святителя Варлаам, архимандрит Данилова монастыря в Переславле. Во время их беседы к святителю прислала проживавшая тогда в Ростове инокиня Варсонофия, бывшая кормилица царевича Алексея Петровича, постриженная в монашество самим святым Димитрием. Она с глубоким благоговением относилась к архипастырю Ростовскому и часто просила от него душеполезных наставлений. Так и на этот раз Варсонофия усердно молила святителя посетить ее в тот же день. Святой Димитрий отправился к ней вместе с архимандритом Варлаамом. На обратном пути он уже едва мог дойти до своей келии, опираясь на служителей.
Тотчас он приказал позвать к себе певчих для пения им самим сочиненных духовных песней, как то: «Иисусе мой прелюбезный», «Надежду мою в бозе полагаю», «Ты мой Бог Иисусе, Ты моя радость». Пение это услаждало его душу словами, вылившимися из нее самой, и он слушал певчих, греясь подле печи.
По окончании пения, отпустив певчих, святитель удержал одного из них, Савву Яковлева, любимого им, усердного переписчика его сочинений. Святой Димитрий начал рассказывать ему о своей жизни, как он проводил ее в юности и в совершеннолетнем возрасте, как молился Богу и Пречистой Его Матери и всем угодникам, и сказал: «И вы, дети, молитесь так же».
Потом благословил певчего и, провожая его из келии, поклонился ему едва не до земли и благодарил его за усердие в переписке.
Видя, что архипастырь так смиренно и необычно провожает его и так ему низко кланяется, певчий содрогнулся и с благоговением сказал:
— Мне ли, владыка святой, последнейшему рабу твоему, ты так кланяешься?
На это святитель с тою же кротостью отвечал:
— Благодарю тебя, чадо!
Певчий горько заплакал и удалился. После этого святой Димитрий приказал служителям разойтись по своим местам, а сам заключился в особенную комнату, как бы желая отдохнуть, и наедине предался усердной молитве к Богу. Утром служители вошли в эту комнату и нашли святителя скончавшимся на коленях, в положении молящегося. Так молитва, услаждавшая жизнь святителя, сопровождала его и к смерти.
Честное тело почившего святителя было облечено в архиерейские одежды, им самим приготовленные48], и в тот же день перенесено в домовую церковь. Во гробе под голову и под все тело были постланы, по завещанию святого Димитрия, его черновые бумаги. Немедленно весть о преставлении святителя разнеслась по всему Ростову. К гробу его стеклось множество народа, искренно плакавшего о неоценимой потере своего возлюбленного пастыря и учителя. В тот же день прибыла в Ростов царица Параскева Феодоровна с дочерьми своими, царевнами Екатериною, Параскевою и Анной (будущей царицею) Иоанновнами. Не застав в живых святителя, какой сам то предсказывал, она много плакала, что не удостоилась принять от него благословение, и повелела отслужить соборно панихиду.
30 октября, по повелению царицы, тело святителя перенесено было в собор с подобающей честью. Царица вторично отслушала панихиду, в последний раз простилась с угодником Божиим и отправилась в Москву.
Вскоре прибыл для погребения святителя митрополит Стефан. Войдя прямо в собор, он поклонился телу почившего друга и много плакал над ним. После этого он приказал казначею Филарету приготовить все нужное к погребению в Яковлевском монастыре. Тогда настоятели монастырей Ростовских, соборные священники и многие из граждан приступили к Стефану с прошением о погребении Димитрия в соборе, где обыкновенно погребались прежние архиереи. Но Стефан не согласился, говоря: «Преосвященный Димитрий, вступив на Ростовскую кафедру, прежде всего посетил Яковлевский монастырь и сам избрал себе здесь место для погребения. Как же могу я нарушить его волю?»
В назначенный для погребения день, 25 ноября, митрополит Стефан, верный завету дружбы, совершил литургию и погребение, при котором произнес слово, часто восклицая: «свят Димитрий, свят!» Вслед за этим, в сопровождении плачущего народа, тело святого Димитрия перенесено в Яковлевский монастырь, и здесь в Зачатьевском соборе предано земле. Преосвященный Стефан написал надгробные стихи, в которых, между прочим, говорил:
Около сорока трех лет тело святого Димитрия почивало под спудом. В сентябре 1752 года, когда разбирали ветхий пол Зачатьевского собора, нашли деревянный сгнивший сруб, сверх которого вместо крыши положены были вдоль толстые бревна, провалившиеся потом внутрь сруба. Разобрали сгнивший сруб, вынули насыпавшуюся землю и увидели гроб святителя. Он был поврежден: крыша разломана обвалившимися бревнами и сквозь скважины виднелись не поврежденные тлением покров, митра и вся святительская одежда. Когда были освидетельствованы святые мощи, то оказалось, что руки святителя, крестообразно сложенные на груди, совершенно нетленны; только у правой руки четыре перста переломились от обвалившейся вовнутрь гроба доски, и левая рука отделилась от локтя; все прочие части тела целы.
Вси вы, Ростова града людие рыдайте,
Пастыря умершаго слезно поминайте,
Димитрия владыку и преосвященна,
Митрополита тиха и смиренна.
Услышав об обретении святых мощей, народ толпами спешил к новоявленному угоднику Божьему, и при гробе его открылся обильный источник исцелений49], которые подаются верующим и до сих пор во славу дивного во святых Своих Триединого Бога, Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Тропарь, глас 8:
Православия ревнителю, и раскола искоренителю, российский целебниче, и новый к Богу молитвенниче, списаньми твоими буих уцеломудрил еси, цевнице духовная, Димитрие блаженнее, моли Христа Бога, спастися императору нашему Николаю Александровичу, и всему наследию, и державе его.Кондак, глас 8:
Звезду российскую от Киева возсиявшую, и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, ублажим златословеснаго учителя Димитрия: той бо всем вся написа, яже к наставлению, да всех приобрящет, якоже Павел, Христу, и спасет правоверием душы наша.
Память 22 сентября
Страдание святого священномученика Фоки, епископа Синопского
В городе Синопе1] жил некий муж, по имени Памфил, с женою своею Мариею; они были родителями блаженного Фоки. С юного возраста святой сподобился получить такую благодать Святого Духа, что изгонял из людей бесов и исцелял недуги. Когда Фока возмужал, то за свою добродетельную жизнь был избран епископом в родном городе и ревностно стал пасти своих словесных овец; поучая их словом, он назидал их своим примером;
проводя и прежде добродетельную жизнь, он, приняв сан епископа, еще более стал подвизаться, так что все, видя его добрые дела, прославляли Отца Небесного.
Многих людей он удержал от заблуждений, многих язычников отклонил от идолопоклонства и привел к почитанию Единого Бога. Господь благоизволил сподобить мученического венца Своего верного раба и возвестил о сем ему в видении, следующим образом: с высоты прилетел голубь, державший в клюве венок из цветов; сей венок он возложил на голову блаженного и проговорил человеческим голосом:
— Чаша твоя уже наполнилась, тебе подобает ее выпить.
Из сего видения святой Фока уразумел, что ему предстоит пострадать за Христа. Мы же узнаем из сего то, что он был великим угодником пред Богом, ибо, еще будучи в теле, он сподобился быть увенчанным с неба. Так преблагой Бог возносит своих угодников, удостаивает их славы и чести и возлагает на главы их венцы. Святой Фока по своей душевной и телесной чистоте был истинным женихом небесным: небо восхотело сочетаться с ним и возложит на него венец; но сей венец был предзнаменованием венца лучшего, — в чертоге Спасителя, коим он должен венчаться вечно и в нем явиться на брак небесный. После сего славного знамения Фока, в царствование Траяна, был предан на мучение правителем Африканом; сей властитель долго принуждал его принести жертву идолам, но святой предпочел самого себя принести в жертву Богу. Он не исполнил приказания князя — не хотел воздать произведению рук человеческих чести, подобающей Единому Богу, сидящему на херувимах; тогда князь приказал привязать святого к дереву и мучить его. Всё тело его было покрыто ранами; подобно тому, как нападают на труп голодные хищные птицы и, пожирая, рвут его на части: так мучители терзали чистое тело страдальца Христова. Но всё сие святой Фока претерпел мужественно; с высоты он слышал голос, укрепляющий его; призывая Иисуса Христа, он переносил муки, презирая все страдания. Он не щадил своей плоти ради Того, Кто не пощадил Себя и пострадал за нас на кресте; сие страдание было для святого Фоки как бы райской прохладой: так мужественно переносил он муки, исповедуя имя пострадавшего за нас Господа. Ничего не было невыносимого для верного раба, страдавшего за своего Владыку. Если бы даже со всего мира собрались на него мучители, если были бы изобретены все муки, то и тогда он готов был бы всё претерпеть за возлюбленного своего Господа, взывая вместе с пророком Давидом: «Готово сердце мое, Боже» (Ис.107:2). Мучители положили его на сильно раскаленный лист железа, но железо тотчас остыло, ибо сердце святителя горело любовью к Богу, и сей духовный огонь победил силу огня чувственного. И во всех мучениях, сколько их ни могли придумать для него, святой Фока оказался победителем: ибо вокруг него являлись воинство ангельское и неизреченный свет божественный. В темницах просвещал его свет небесный, в узах он веселился надеждою небесной свободы, в скорбях утешался ангелами, в ранах был укрепляем Иисусом Христом. После многих и различных мучений его бросили в разожженную баню, где он, молясь, предал дух свой в руки Божии2] и сподобился получить венец победителя в церкви торжествующих. Его святое тело было с почестями погребено верующими и при его гробе совершались многие чудеса3].
— Чаша твоя уже наполнилась, тебе подобает ее выпить.
Из сего видения святой Фока уразумел, что ему предстоит пострадать за Христа. Мы же узнаем из сего то, что он был великим угодником пред Богом, ибо, еще будучи в теле, он сподобился быть увенчанным с неба. Так преблагой Бог возносит своих угодников, удостаивает их славы и чести и возлагает на главы их венцы. Святой Фока по своей душевной и телесной чистоте был истинным женихом небесным: небо восхотело сочетаться с ним и возложит на него венец; но сей венец был предзнаменованием венца лучшего, — в чертоге Спасителя, коим он должен венчаться вечно и в нем явиться на брак небесный. После сего славного знамения Фока, в царствование Траяна, был предан на мучение правителем Африканом; сей властитель долго принуждал его принести жертву идолам, но святой предпочел самого себя принести в жертву Богу. Он не исполнил приказания князя — не хотел воздать произведению рук человеческих чести, подобающей Единому Богу, сидящему на херувимах; тогда князь приказал привязать святого к дереву и мучить его. Всё тело его было покрыто ранами; подобно тому, как нападают на труп голодные хищные птицы и, пожирая, рвут его на части: так мучители терзали чистое тело страдальца Христова. Но всё сие святой Фока претерпел мужественно; с высоты он слышал голос, укрепляющий его; призывая Иисуса Христа, он переносил муки, презирая все страдания. Он не щадил своей плоти ради Того, Кто не пощадил Себя и пострадал за нас на кресте; сие страдание было для святого Фоки как бы райской прохладой: так мужественно переносил он муки, исповедуя имя пострадавшего за нас Господа. Ничего не было невыносимого для верного раба, страдавшего за своего Владыку. Если бы даже со всего мира собрались на него мучители, если были бы изобретены все муки, то и тогда он готов был бы всё претерпеть за возлюбленного своего Господа, взывая вместе с пророком Давидом: «Готово сердце мое, Боже» (Ис.107:2). Мучители положили его на сильно раскаленный лист железа, но железо тотчас остыло, ибо сердце святителя горело любовью к Богу, и сей духовный огонь победил силу огня чувственного. И во всех мучениях, сколько их ни могли придумать для него, святой Фока оказался победителем: ибо вокруг него являлись воинство ангельское и неизреченный свет божественный. В темницах просвещал его свет небесный, в узах он веселился надеждою небесной свободы, в скорбях утешался ангелами, в ранах был укрепляем Иисусом Христом. После многих и различных мучений его бросили в разожженную баню, где он, молясь, предал дух свой в руки Божии2] и сподобился получить венец победителя в церкви торжествующих. Его святое тело было с почестями погребено верующими и при его гробе совершались многие чудеса3].
Кондак, глас 6:
Яко архиерей принося отче жертвы, на конец себе принесл еси жертву живую, свидетельствовав законно о Христе Бозе, от ангел укрепляемь, на смерть изволяя сый с вопиющими тебе: прииди Фоко с нами, и никтоже на ны.
Житие и страдание святого мученика Фоки, именуемого вертоградарем1]
В том же городе Синопе, но в другое время, жил иной Фока; он устроил себе сад близ моря и, посадив в нем различную зелень, продавал ее, доставая таким образом пропитание и самому себе, и нищим. Часть зелени из своего сада он клал при дороге, чтобы ее могли брать все прохожие; ибо он отличался великой любовью к ближним и страннолюбием, и более благоустроял вертоград в душе своей, чем —
вещественный: процветая благочестием и питая в своем сердце чистые мысли, он приносил плоды добродетелей, так что его святая душа могла называться вертоградом Святого Духа, как говорится в Писании: «запертый сад —
сестра моя, невеста» (Песн.4:12); и еще: «плод же духа:
любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал.5:23).
Блаженный Фока был так огражден добродетелями, что древний тать — диавол, похитивший блаженство в райском вертограде у праматери нашей, не мог похитить добродетели у святого Фоки. Святой ревностно стремился к своему спасению, со страхом внимая словам Апостола: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5:8). Так подвизался святой, и слух о благочестивой его жизни прошел между людьми. Добродетель, как горящая свеча, не может утаиться, но и в темноте ночной сияет издалека; так и святой Фока как бы среди тьмы сиял своим благочестием среди людей неверующих и развращенных, приводя многих к познанию света. Слух о святом дошел и до нечестивого князя сей страны. Князю рассказали, что Фока не только сам верует в Распятого, но и других обращает к Нему вслед за собою. Тогда князь послал своих слуг, чтобы они убили раба Христова; те немедленно отправились, и стали искать Фоку, чтобы предать его смерти.
Их встретил сам Фока и спросил:
— Кого вы ищете?
Они отвечали:
— Мы отыскиваем Фоку.
Тогда Фока сказал:
— Ступайте ко мне, господа мои, я вам расскажу о нем.
С сими словами он привел их к себе в дом и угостил их, ибо так подобает поступать с врагами своими, согласно словам Писания: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою» (Притч.25:22).
Когда же слуги вкусили вина, Фока спросил их:
— Для чего вы ищете сего человека?
Тогда они рассказали ему тайну:
— Мы ищем его, чтобы предать на мучение, ибо князь послал нас убить его за то, что он не покланяется богам нашим, а почитает Распятого.
Фока стал просить их:
— Прошу вас, господа мои, подождите до утра в моем доме, угощайтесь и пейте, а завтра я предам его вам: ибо никто не знает его лучше меня; он живет недалеко отсюда; теперь он куда-то ушел, но скоро придет; тогда я вам отдам его в ваши руки.
Посланные согласились и стали пировать в доме святого Фоки. Он же в сие время устроил в своем саду гроб, приготовил всё необходимое для погребения, раздал нищим свое имение и всю ночь пребывал в молитве, приготовляясь к смерти. Когда наступило утро, посланные князем слуги встали и спросили его:
— Здесь ли Фока, коего ты хотел предать в наши руки?
Святой же с радостью отвечал им:
— Здесь, господа мои, — делайте с ним, что хотите.
Тогда слуги спросили:
— Где же он?
Блаженный отвечал:
— Я — Фока, которого вы ищете, я раб Иисуса Христа… Я отрекаюсь от ваших мерзких богов, умертвите меня.
Услыхав сие, посланные удивились; они почувствовали стыд и не хотели обагрить рук своих кровью сего человека, ибо он так радушно принял их и угостил; они хотели уйти и сказали ему:
— Мы скажем князю, что всюду искали Фоку, но нигде не нашли.
Но он стал просить их, схватил их за ноги и умолял, чтобы они исполнили то, что им повелено, говоря:
— Ничем вы меня так не вознаградите за мое гостеприимство, как тем, о чем я прошу вас; ибо чрез сие вы избавите меня от уз плоти, и я могу соединиться с желанным Христом.
Так святой Фока стремился освободиться от уз тела и жить со Христом. Так сильно желал он пролить свою кровь за Христа; столь великую он имел любовь к Богу, что говорил:
— «Милость Твоя лучше, нежели жизнь» (Пс.62:4).
Итак он умолил слуг и принял венец мученический; будучи усечен в главу мечом, он перешел от земли к небу2]. Его святые мощи были погребены в приготовленном им самим гробе. Впоследствии, когда еще более просияло в тех странах благочестие, над гробницей мученика была выстроена церковь во имя его. И многие верующие почерпали благодать от святых мощей Христова страдальца, одни получали исцеление от болезней, другие — утешение в печалях, иные же получили помощь в бедах молитвами святого мученика Фоки. Не только в городе Синопе, но и по всей вселенной, на земле и на море, всем с верою призывающим его имя и вручающим себя его молитвам, святой являлся великим благодетелем в нуждах и скорым помощником. У мореплавателей было обыкновение призывать на помощь святого Фоку; ибо много раз он являлся им: то ночью, когда поднималось волнение, он будил спящего рулевого; то видели, что он сам поднимал паруса; иногда его замечали на носу корабля; иногда он являлся ходящим по морю. Имя святого Фоки прославляли на многих кораблях, плававших по Черному и Адриатическому морям и по океану; вместо обычных своих песен моряки стали воспевать похвальные песнопения в честь святого Фоки, так что всякий час его имя было на устах мореплавателей. Не только в бедствиях, но и среди удовольствий они вспоминали святого Фоку. У них был такой обычай: когда они сидели за трапезой или за каким-либо угощением, то отделяли часть пищи или пития в честь святого Фоки. Кто-нибудь из присутствовавших за трапезой покупал сию часть, и вырученные от продажи деньги собирались в особую кружку. Так каждый день уделяли часть своей трапезы святому, и один после другого покупал сию часть: сегодня один, завтра другой, потом третий, — начиная с первого и до последнего, все по очереди покупали ту часть и собирали за нее деньги. Когда же они выходили на берег, то деньги, собранные от продажи сих частей, раздавали убогим, недужным, сиротам и странникам.
Сей обычай хранился много лет до того времени, пока враги святого Креста, попущением Божиим за наши грехи, не взяли все сии страны3]; они весьма сильно стали утеснять святую веру и уменьшили число христиан. Однако же и теперь святой Фока, общий заступник всех, не перестает помогать плавающим в море мира сего; он приводит нас к небесному пристанищу, усердно молясь за нас Господу. Да избавимся же мы молитвами сего мученика Христова от всякого потопления, волнения и бури, ныне, всегда и во веки веков. Аминь.
Блаженный Фока был так огражден добродетелями, что древний тать — диавол, похитивший блаженство в райском вертограде у праматери нашей, не мог похитить добродетели у святого Фоки. Святой ревностно стремился к своему спасению, со страхом внимая словам Апостола: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5:8). Так подвизался святой, и слух о благочестивой его жизни прошел между людьми. Добродетель, как горящая свеча, не может утаиться, но и в темноте ночной сияет издалека; так и святой Фока как бы среди тьмы сиял своим благочестием среди людей неверующих и развращенных, приводя многих к познанию света. Слух о святом дошел и до нечестивого князя сей страны. Князю рассказали, что Фока не только сам верует в Распятого, но и других обращает к Нему вслед за собою. Тогда князь послал своих слуг, чтобы они убили раба Христова; те немедленно отправились, и стали искать Фоку, чтобы предать его смерти.
Их встретил сам Фока и спросил:
— Кого вы ищете?
Они отвечали:
— Мы отыскиваем Фоку.
Тогда Фока сказал:
— Ступайте ко мне, господа мои, я вам расскажу о нем.
С сими словами он привел их к себе в дом и угостил их, ибо так подобает поступать с врагами своими, согласно словам Писания: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою» (Притч.25:22).
Когда же слуги вкусили вина, Фока спросил их:
— Для чего вы ищете сего человека?
Тогда они рассказали ему тайну:
— Мы ищем его, чтобы предать на мучение, ибо князь послал нас убить его за то, что он не покланяется богам нашим, а почитает Распятого.
Фока стал просить их:
— Прошу вас, господа мои, подождите до утра в моем доме, угощайтесь и пейте, а завтра я предам его вам: ибо никто не знает его лучше меня; он живет недалеко отсюда; теперь он куда-то ушел, но скоро придет; тогда я вам отдам его в ваши руки.
Посланные согласились и стали пировать в доме святого Фоки. Он же в сие время устроил в своем саду гроб, приготовил всё необходимое для погребения, раздал нищим свое имение и всю ночь пребывал в молитве, приготовляясь к смерти. Когда наступило утро, посланные князем слуги встали и спросили его:
— Здесь ли Фока, коего ты хотел предать в наши руки?
Святой же с радостью отвечал им:
— Здесь, господа мои, — делайте с ним, что хотите.
Тогда слуги спросили:
— Где же он?
Блаженный отвечал:
— Я — Фока, которого вы ищете, я раб Иисуса Христа… Я отрекаюсь от ваших мерзких богов, умертвите меня.
Услыхав сие, посланные удивились; они почувствовали стыд и не хотели обагрить рук своих кровью сего человека, ибо он так радушно принял их и угостил; они хотели уйти и сказали ему:
— Мы скажем князю, что всюду искали Фоку, но нигде не нашли.
Но он стал просить их, схватил их за ноги и умолял, чтобы они исполнили то, что им повелено, говоря:
— Ничем вы меня так не вознаградите за мое гостеприимство, как тем, о чем я прошу вас; ибо чрез сие вы избавите меня от уз плоти, и я могу соединиться с желанным Христом.
Так святой Фока стремился освободиться от уз тела и жить со Христом. Так сильно желал он пролить свою кровь за Христа; столь великую он имел любовь к Богу, что говорил:
— «Милость Твоя лучше, нежели жизнь» (Пс.62:4).
Итак он умолил слуг и принял венец мученический; будучи усечен в главу мечом, он перешел от земли к небу2]. Его святые мощи были погребены в приготовленном им самим гробе. Впоследствии, когда еще более просияло в тех странах благочестие, над гробницей мученика была выстроена церковь во имя его. И многие верующие почерпали благодать от святых мощей Христова страдальца, одни получали исцеление от болезней, другие — утешение в печалях, иные же получили помощь в бедах молитвами святого мученика Фоки. Не только в городе Синопе, но и по всей вселенной, на земле и на море, всем с верою призывающим его имя и вручающим себя его молитвам, святой являлся великим благодетелем в нуждах и скорым помощником. У мореплавателей было обыкновение призывать на помощь святого Фоку; ибо много раз он являлся им: то ночью, когда поднималось волнение, он будил спящего рулевого; то видели, что он сам поднимал паруса; иногда его замечали на носу корабля; иногда он являлся ходящим по морю. Имя святого Фоки прославляли на многих кораблях, плававших по Черному и Адриатическому морям и по океану; вместо обычных своих песен моряки стали воспевать похвальные песнопения в честь святого Фоки, так что всякий час его имя было на устах мореплавателей. Не только в бедствиях, но и среди удовольствий они вспоминали святого Фоку. У них был такой обычай: когда они сидели за трапезой или за каким-либо угощением, то отделяли часть пищи или пития в честь святого Фоки. Кто-нибудь из присутствовавших за трапезой покупал сию часть, и вырученные от продажи деньги собирались в особую кружку. Так каждый день уделяли часть своей трапезы святому, и один после другого покупал сию часть: сегодня один, завтра другой, потом третий, — начиная с первого и до последнего, все по очереди покупали ту часть и собирали за нее деньги. Когда же они выходили на берег, то деньги, собранные от продажи сих частей, раздавали убогим, недужным, сиротам и странникам.
Сей обычай хранился много лет до того времени, пока враги святого Креста, попущением Божиим за наши грехи, не взяли все сии страны3]; они весьма сильно стали утеснять святую веру и уменьшили число христиан. Однако же и теперь святой Фока, общий заступник всех, не перестает помогать плавающим в море мира сего; он приводит нас к небесному пристанищу, усердно молясь за нас Господу. Да избавимся же мы молитвами сего мученика Христова от всякого потопления, волнения и бури, ныне, всегда и во веки веков. Аминь.