Руда Александра. Ола и Отто 1

   — Пойдем покорять вершины, — бодро сказала я, беря спутника под руку.
   После небольшой приветственной речи голова объявил начало танцев. Отто дернулся было в комнату, где играли в карты, но я этого ждала, поэтому успела его затормозить.
   — Ты обещал мне танец!
   Полугном помялся.
   — Я плохо танцую.
   — Отто!
   — Я умею танцевать только вальс!
   — Отто!!
   — Я ниже тебя!
   — Ты посмотри вокруг, — прошипела я.
   Лучший друг оглянулся. Лира была права — все девушки были выше своих партнеров. Некоторым для этого пришлось становиться на высоченные каблуки, больше напоминающие ходули. Тут и там жертвы моды хватались за своих партнеров по танцу судорожными движениями. Клонящиеся туда-сюда высокие дамские прически напоминали березовую рощу при сильном ветре.
   Отто, выразив на лице полную покорность судьбе-злодейке, подал мне руку. Танцевал он неплохо, но зверское выражение лица все портило.
   — А почему?.. — начала я, но полугном сбился и наступил мне на ногу.
   — Я считаю такты! — рявкнул он. — Раз-два-три! Раз-два-три! Разбираюсь с ногами, какую куда ставить! А ты мне мешаешь. Ты хочешь танцевать или нет?
   — Ладно, ладно, не кипятись, буду молчать.
   Когда танец окончился, лучший друг смахнул пот и сказал:
   — Я пошел заниматься делом. Если что, позову.
   Я осталась одна посреди бальной залы, полной незнакомых людей.
   — До чего же некоторые деньги любят! — проворчала я, стараясь приободриться.
   — Ольгерда?
   Я резко развернулась. Передо мной стоял Блондин Лим собственной персоной. На руке у него висела особа, будто сошедшая с обложки женского журнала.
   — Здравствуй, — сказала я, лихорадочно пытаясь вспомнить правила этикета. — Сегодня хорошая погода, не правда ли?
   — Брось, Ольгерда, — засмеялся Лим. — Ты никогда не была светской дамой.
   Я обиделась, но не вспомнила ни одного светского ругательства и промолчала.
   — Потанцуем? — предложил Блондин.
   Я кивнула. А почему бы и нет?
   Лим отлепил от себя красотку и обнял меня за талию.
   — Я надеюсь, ты умеешь танцевать? — спросил он.
   — Конечно, — с достоинством сказала я. Куплю маме новую юбку, спасибо ей за то, что гоняла меня на занятия танцами!
   Блондин танцевал божественно. Я словно плыла по паркету, кружась, как пушинка, в его сильных и умелых руках.
   — Ты, наверное, тут единственная здравомыслящая особа женского пола, — сказал Лим. — Понацепляли каблуков, ни потанцевать, ни по саду прогуляться.
   Я кивнула. Я была вся во власти танца, и какую бы чушь не нес Блондин, я бы все равно кивала и улыбалась.
   — Ну же, Ольгерда! Поддержи светскую беседу! Как тебе последние кладбищенские новости?
   — Какие?
   — Ты не слышала? Удивлен, удивлен. Что, твой дружок — некромант тебя не посвятил?
   — Он не мой дружок! — привычно возмутилась я. Когда же я последний раз видела Иргу? Давно, недели полторы назад. Я тогда выбирала себе платье, никак не могла выбрать и спросила совета. Ирга улыбнулся и предложил пойти голой или в рубище — мол, будет оригинально. Я обиделась, стукнула его им же принесенным букетом, и больше некромант мне на глаза не попадался.
   — Еще танец? — спросил Блондин.
   Мне очень хотелось сказать «да», но гордость не позволила.
   — Молчание — знак согласия, — провозгласил Лим и снова меня обнял.
   — Так что за новости? — спросила, сгорая от любопытства.
   — На городских кладбищах появился какой-то псих. Раскапывает могилы, делает себе армию зомби и убивает всех праздношатающихся по ночам. Некроманты из городской службы и стражники уже неделю патрулируют кладбища и улицы, но пока никого не поймали.
   — И сколько жертв? — спросила я.
   — Пока что шесть человек, но, думаю, будет больше. Новость разносится, появятся желающие самостоятельно половить маньяка. А ему этого и надо. Тем более, что уже предлагают очень хорошую награду.
   — И никаких подозрений?
   Лим пожал плечами.
   — Я этим не занимаюсь. Просто новость рассказал.
   Я с интересом спросила:
   — А чем ты сейчас занимаешься? Почему ты не вернулся в Чистяково после окончания Университета? У тебя же там родители?
   — Я тут в аспирантуре учусь. Тем более, предки надоели.
   Кажется, я поняла в чем дело. В столице таких родовитых отпрысков пруд-пруди. А Лиму больше по нраву быть первой лягушкой в маленьком болоте, чем одной из первых в большом.
   — А почему тебе это интересно? — спросил Блондин.
   — Просто…
   — О своих противниках надо знать побольше, так? — Лим улыбнулся и я вдруг поняла, почему за ним бегает столько девчонок.
   — Ты мне не противник.
   — А ты мне противник.
   — Почему?
   — Ты же против меня, значит, противник.
   — Я не против тебя, — пусть говорит, что хочет, только бы продолжал танцевать.
   — Тебе ведь не нравятся мои методы. Да и не с кем из моих друзей ты старалась дела не иметь. Думаешь, я не вижу?
   — Я так не думала, — кажется, весь Университет знает, что мы с Лимом друг друга недолюбливаем.
   — Если я тебя попрошу помочь, ты мне поможешь?
   Я отрицательно покачала головой. Помешать точно попробую.
   — А если я буду тонуть, вытащишь?
   — Надрываться ну буду. Но и просто так тоже не брошу, — честно ответила я.
   — Вот то то и оно. Мой отец говорил, что противников нужно выбирать достойных. А ты и Отто достойные противники.
   Пока я на этим думала, Лим сменил тему.
   — Ты сегодня выглядишь просто прекрасно. Я тебя едва узнал, если бы не полукровка…
   — Не называй его так!
   — Не буду. Прогуляемся по саду?
   — Не хочу! — волшебство танца меня потихоньку отпускало.
   — Подумай, — сказал Блондин и погладил меня по голой спине горячей рукой.
   По коже побежали мурашки.
   — Давно мечтал прогуляться с тобой по саду… Показать тебе беседки. Ты должна быть очень интересной… гм-м… собеседницей. Такой дикой, своевольной, не то что эти рафинированный красотки. Которые даже в пос… в беседке знают правила поведения!
   — Что ты говоришь, — пролепетала я, чувствуя, как предательски слабеют колени.
   — Пойдем, я покажу тебе! — прошептал Блондин мне на ухо.
   Я почувствовала, как краснею. Почему в этой жизни ничего нельзя получить просто так? Почему стоит только немного расслабиться, получить удовольствие от танца, как тут же приходиться за это платить?
   Лим осторожно пробрался рукой под платье. Я стояла, словно соляной столб, чувствуя, как меня кидает то в жар, то в холод.
   — Я ведь не твой некромант, — мурлыкал он. — Я молча в стороне слюнки глотать не буду. Я тебе покажу, что значит настоящий мужчина!
   Он слегка наклонился и поцеловал меня в губы.
   Поцелуй был приятным. Я даже поймала себя на том, что начала ему отвечать…
   Пляц! Пощечина оставила на лице Блондина красное пятно. Он отшатнулся, широко раскрыв глаза. Он попробовал перехватить мою руку, но я оказалась быстрее. Пляц! Когда это я успела перекрутить кольца камнями вовнутрь? Кроме красного пятна по щеке наглеца протянулись две глубокие царапины.
   — Ах ты, дрянь! — прошипел Лим, хватая меня за руки. — Ты еще пожалеешь!
   Вокруг нас пары остановились и с интересом стали наблюдать за происходящим.
   — Это все, на что ты способен? — насмешливо спросила я, хотя больше всего мне хотелось заплакать. — Угрожать девушке?
   Лим медленно провел рукой по щеке, стирая кровь. Посмотрел на руку и сказал:
   — Ты еще пожалеешь.
   — Нет, это ты еще пожалеешь! — закричала я, стараясь избавиться от ощущения, что я грязная. — Если ты хоть раз позволишь себе прикоснуться ко мне, то… то…
   — Напустишь своего дружка? — криво ухмыльнулся Лим.
   — Не напущу! Я разберусь с тобой сама. И ты узнаешь, что женская месть — самая ужасная! — сказала я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала.
   — Ах ты! — Лим размахнулся, но его руку перехватил Отто.
   — Только попробуй! — сказал он. За спиной моего друга стояли, заложив большие пальцы рук за широкие пояса, четыре гнома солидной комплекции. Они настороженно смотрели на Блондина, и было понятно, что за своих они готовы устроить драку.
   — Вы еще пожалеете! — последний раз сказал Лим, развернулся и ушел.
   — Что уставились? — сказал самый толстый гном. — Танцуйте давайте.
   Зрители торопливо отвернулись.
   — Пойдем, — ласково сказал Отто, обнимая меня за спину. Я молча кивнула.
   Мы вышли в сад и я отпустилась на скамейку. Как всегда после нервного напряжения было чувство, что из меня высосали все силы.
   Я прерывисто вздохнула, но полугном резко скомандовал:
   — Стоп! — и протянул мне чистый носовой платок. — К глазам приложи, а то всю косметику размоет. А теперь плачь.
   — Что не поделили-то? — спросил он чуть позже.
   — Он предложил мне… в общем, неприличное предложение сделал. И поцеловал, — под неяркий свет огонька я поправляла косметику.
   — Давай я его убью, — предложил друг, поглаживая рукоять ритуальной секиры.
   — Не надо. Ну его.
   — Как скажешь, конечно. Но…
   — Лучше Ирге этого не говорить, — закончили мы хором.
   — Откуда ты взялся во время ссоры? — спросила я.
   Полугном помог мне встать и мы пошли в сторону бальной залы.
   — Да мы в соседней комнате были, — сказал Отто. — Там двери открыты. Смотрю, там толпа собралась. Все, думаю, это ты скандалишь. И побежал разнимать.
   — А что, если толпа, так сразу я виновата? — возмутилась я.
   — Я был не прав? — спросил друг.
   Я вздохнула. Крыть было нечем.
   Остаток бала прошел без приключений. Вокруг Лима щебетали три девушки, а он изображал из себя смертельно раненого. На нас с Отто он принципиально не смотрел, что меня лично вполне устраивало.
   Мы спускались по ступенькам дома собраний вчетвером — мы с Отто и Трохим с Мартой. Я шла осторожно и медленно. Не смотря на то, что я почти распустила шнуровку сзади на платье, оно было тесным. На обеде в честь бала я постаралась съесть как можно больше. Во-первых, это было бесплатно. Во-вторых, там подавались такие деликатесы, что я даже боялась спросить, что это, подглядывая за тем, как едят это нечто соседи.
   — Ии-к, — какой-то деликатес не ужился в желудке с другим и попросился наружу. Силой воли я загнала его назад.
   — Жадность — это плохо, — прокомментировал Отто.
   Я боялась лишний раз открыть рот, поэтому молча погрозила ему кулаком, оглядываясь в поисках извозчика.
   — Давайте пройдемся, погуляем! — пропищала Марта. — Пупся, ты согласен?
   «Пупся» поморщился.
   — Давайте, — неожиданно поддержал Марту полугном.
   — Я не с вами, — сказала я.
   — Ты как раз с нами. Тебе надо походить. А то еда не переварится и будешь всю ночь мучаться.
   Деликатесы снова взыграли в желудке и пришлось согласиться.
   Мы медленно шли по ночному городу. Я молча переваривала пищу, Отто что-то подсчитывал на пальцах, Трохим «Пупся» делал вид, что слушает Марту, которая что-то возбужденно рассказывала.
   — А теперь мы прогуляемся по кладбищу! — донеслось до меня.
   — По какому еще кладбищу? — спросил Трохим.
   — Вот, да мы же к нему подошли. Варрагинское кладбище. Я вам покажу склеп, там мой прадедушка похоронен. Он был великим человеком!
   — Я не хочу на кладбище, — сказала я.
   — Да что ты! Боишься? — засмеялась Марта. — Оно охраняется, папа говорил.
   — Ты боишься? — спросил Трохим. — А, кажется здесь на тебя зомби напал. Помню-помню.
   — Он не напал, он так, мимо проходил, — сказала я.
   — Пойдем, — сказал Отто. — Мы так дорогу сократим.
   — Ты же говорил, что надо погулять! — укоряла я друга, пока мы шли по дорожке старого кладбища. — А сейчас домой спешишь, дорогу сокращаешь.
   — Ты не понимаешь, золотце! Я тут подсчитал! Мы можем заключить очень выгодный контракт! Надо все записать, пока я не забыл.
   — А ты что-то, связанное с деньгами, забываешь? — спросила я.
   — Обижаешь! Просто только что такая идея в голову пришла! Вот послушай, тебя это тоже касается. Если мы…
   — Отто! — перебила его я. — Что-то не так? Или это я пьяная?
   — Что?
   — Кажется, у меня шпилька нагрелась.
   — Да кажется это тебе все! — полугном потянулся рукой к моей прическе. — Молот и наковальня! Трохим, пойдем быстрее отсюда!
   Мой одногруппник бросил на нас встревоженный взгляд и прибавил ходу.
   — Отто! Она нагрелась еще больше! — я вцепилась в руку полугнома. Сразу вспомнился рассказ Блондина про маньяка-некроманта.
   Если тут где-то бродят зомби, то мы крупно влипли. Из всех нас достойное сопротивление живым мертвецам может оказать только Трохим, отучившийся три года на мага-практика.
   — Что случилось? — спросила Марта.
   — Пока ничего, — ответил Трохим. — Отто, отдай мне секиру.
   — Это ритуальная секира! — сказал полугном. — Не отдам. Это кощунство!
   — Когда тебя съедят, это будет кощунством.
   — Пусть лучше съедят, но осквернять святыню не дам! — заупрямился Отто.
   — Ой! — пискнула Марта и вцепилась в Трохима двумя руками.
   На дорожку вышел зомби. Приличный такой зомби, свеженький бодренький. Пока он просто стоял на дорожке, и я старалась не думать, что будет, если он начнет двигаться.
   — Отпусти, дура, — Трохим безрезультатно пытался отцепить от себя Марту. Она только клацала зубами и теснее прижималась к защитнику.
   Приходилось рассчитывать только на себя. Я приготовила несколько крупных огоньков, понимая, что они мало чем помогут против зомби.
   — Сзади, — негромко сказал Отто.
   Я обернулась. На дорожке стояли еще два зомби. Лезть в кусты в шикарном платье не хотелось, я старательно припоминала все боевые заклинания, которые знала. Знала я их очень мало.
   Почему сожаление о пропущенных парах приходит не вовремя?
   — Как вам мои детки? — спросил кто-то и на дорожку перед нами вышел маг в черной мантии. — Хорошо держатся, не правда ли?
   Он был мужчиной в полном расцвете сил, с интеллигентным лицом и вежливой улыбкой.
   — Ничего так, — ответила я. Сзади через зубы поминал Ёшку Трохим, пытавшийся оторвать от себя Марту.
   — Не хотите ли присоединиться к ним?
   — Нет, извините, — я припомнила, как Лира говорила, что с сумасшедшими лучше долго и вежливо разговаривать. — Мы уж как-нибудь так.
   — Ну почему? — удивился маг. — Быть зомби — это очень хорошо. У вас будет свой хозяин, который будет заботиться о вас, регулярно кормить…
   — Поить и одевать, — добавил Отто рядом со мной.
   — Скажите, зачем это вам?
   — Я собираю коллекцию, — похвастался некромант. — Они все такие разные. Попробуй каждого приручи! А когда моя коллекция станет самой большой в мире, я уйду на покой и каждый день буду ею любоваться.
   — На них же нужна уйма магической энергии! — удивилась я.
   — Да, — подтвердил коллекционер. — Поэтому мы ее сейчас у вас отберем. Путем умерщвления.
   Если какого-либо мага правильно убить, то, теоретически, его магическая энергия переходит к убийце.
   Мне не хотелось проверять на практике это утверждение.
   Поэтому я нырнула в кусты, подобрав подол платья. Отто от меня практически не отстал. Слышно было как затрещали кусты по той стороне дорожки — Трохим спасал себя и Марту.
   — Он отобрал у меня секиру! — взвыл полугном.
   — Это же не кошелек! Как можно было проворонить оружие? — разозлилась я, надеявшаяся на защиту секиры.
   — Я был занят, — огрызнулся Отто. — Я боялся.
   — Бежим тогда обратно, Трохим нас спасет.
   Мы выбежали обратно на дорожку и столкнулись с некромантом, который раздавал указания зомби.
   — А-а-а-а-а! — заорала я изо всех сил и нырнула в кусты, надеясь, что с платьем ничего не случится.
   Коллекционер с грохотом упал на дорожку — это полугном врезался в него всей массой.
   — Сюда! — прервал наш бег крик.
   Мы нырнули за большой склеп. Там на траве сидели Трохим с Мартой, которая молчала, обхватив себя руками.
   — Что делать будем? — спросила я.
   — Отдай секиру! — возмущался полугном.
   — Не отдам! Это тебе она ритуальное оружие, а мне — защита собственной жизни! — рычал Трохим.
   — Ребята! Нас сейчас всех убьют, а вы тут ругаетесь! — прервала их я.
   — Всех? — переспросила Марта.
   — Всех, нас — как магов, тебя — как свидетельницу.
   — А он сказал, что ничего со мной не будет. Что меня не убьют. И что он потом станет моим ухажером.
   — Кто он? — первый обрел дар речи полугном. — Этот псих?
   — Нет, Лим. Он попросил, чтобы я повела вас на кладбище. И много чего пообещал, — рот Марты некрасиво скривился и она зарыдала в голос.
   — Тихо ты, — рыкнул Трохим, закрывая ей рот рукой.
   — Нет, народ! Вы как хотите, а я умирать не буду. Мне еще с Блондином поквитаться надо, — сказала я, пытаясь выломать ветку покрупнее.
   — Вот они! — раздался крик некроманта. — Убить их!
   Трохим, размахивая секирой, двинулся к ближайшему зомби. Полугном вооружился двумя дубинками и стал рядом со мной в боевую стойку. Марта закатила глаза и упала в обморок. А я закричала:
   — Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Убивают! Мама! А-а-а-а!!!
   Самый эффективный способ остаться в живых — убегать. Но от пяти зомби между надгробных плит и склепов в длинном платье не очень побегаешь.
   — Здесь кричали! — раздался чей-то голос. — Вот они!
   В поле моего зрения попали три стражника и два некроманта.
   Спасены!
   — Ола? — остановился один некромант. Он удивленно смотрел на меня, и, не меняя, выражения лица, упал на землю. Один из зомби ударил Иргу палкой по голове настолько сильно, что дубина сломалась.
   — Сволочь! — закричала я и кинулись на зомби. Я не знала, что буду делать, но факт, что Ирга получил по голове именно в тот момент, когда смотрел на меня восхищенным, нежным, любящим взглядом, меня изрядно разозлил.
   Как только я прикоснулась к зомби, как сильный магический поток прошел через мое тело, шпилька стала очень горячей и мгновенно остыла. Зомби разорвало на мелкие кусочки.
   — Ничего себе! — услышала я, отплевавшись.
   Отто вытер мне лицо платком.
   — Ты еще так можешь?
   — Это не я, это сережки, которые в шпильку впаяны. Я не знаю, есть ли у них еще заряд, сказала я, наконец открыв глаза.
   Ирга лежал у моих ног, черные волосы его слиплись от крови.
   — Вот к чему ведут личные отношения на роботе, — хмуро сказал Отто, опускаясь перед ним на колени.
   — Замолчи! — крикнула я и убежала в кусты.
   Там меня охотно покинуло все, что было съедено на обеде на Летнем балу. Потом я посмотрела на себя, и, кажется, потеряла сознание.
   Я пришла в себя от невыносимой вони. Как это ни было прискорбно, воняла я сама. Точнее, кусочки зомби, равномерным слоем покрывавшие мое некогда прекрасное платье.
   Платье загублено. И Ирга… Ирга, остановившийся на меня посмотреть, валялся сейчас на траве… Истекая кровью… возможно… уже… мертвый…
   Я побрела по кладбищу, обхватив себя руками. Меня трясло. Присев на какую-то могилку, я посидела так какое-то время, уставившись на чье-то надгробие. Маленький мраморный ангелочек плакал, закрыв лицо ладонями.
   Ведь мы же даже не целовались ни разу по-настоящему. Не проводили достаточно времени вдвоем! А как он был ко мне терпелив! Как осторожно и ласково защищал меня от жизненных неурядиц, да что там говорить, спасал мне жизнь!
   Почему у него хватало терпения смотреть, как я гуляю то с тем, то с тем? Почему он ждал, когда я повзрослею, поумнею, обращу на него внимание? Почему, почему я столько времени потратила зря, ни на что? Почему я не сделала так, чтобы все это время принадлежало только нам, нам двоим? Мне и человеку, который сильно, крепко и давно меня любит? Настолько любит, что готов наступить на горло собственным желаниям, лишь бы мне было хорошо! Почему я была так глупа? Почему я этого не замечала? Ведь он меня любил и в некрасивом балахоне, и больную, и пьяную. Веселую, грустную, злую, довольную жизнью — Ирга принимал меня такой, какая я есть, не пытаясь меня изменить.
   Теперь я поняла, что такое «горькие слезы». Это слезы осознания собственной беспомощности и глупости, слезы, когда ничего нельзя изменить, слезы истинного горя.
   Сначала одинокая слеза медленно сползла по щеке, а потом слезы заструились непрерывным потоком. Почему, почему мой лучший вечер в жизни оказался таким ужасным?
   Сколько я так просидела, я не знаю. Слезы в конце концов закончились, теперь я просто всхлипывала с закрытыми глазами, раскачиваясь на могиле, как маятник.
   — А вот и ты! — сказал Отто, зашумев кустами. — Мы тебя по запаху нашли. Не повесилась еще? Ну и молодец! Там все закончилось, наши победили.
   Чьи-то холодные руки обняли меня и прижали мою голову к своей груди.
   — Могу я хоть надеяться, что хоть часть слез была по поводу моего ранения, — спросил родной и близкий голос, растягивая гласные.
   Я открыла глаза и вскочила, выпутавшись из объятий.
   Ирга, вполне живой и даже веселый, смотрел на меня снизу вверх, сидя на облюбованном мою холмике. Из-под криво наложенной повязки торчали черные волосы.
   — Ты, — сказала я, вперив в него палец. — Живой!
   — Ну да, — ответил некромант. — Меня не так-то просто убить. Ты плакала из-за меня?
   Я смотрела на него и не могла насмотреться. Какое у него бледное лицо! Под глазами уже появились синяки! Ему бы сейчас в постели лежать, а не по кладбищам шляться, меня разыскивая.
   — Цени, золотце! — сказал полугном. — Если бы я прошел в себя после такой травмы, моим бы первым вопросом не был бы «А что с Олой?».
   Я села рядом с Иргой. У меня просто в голове не укладывались все события этого вечера.
   — Хочу выпить, — сформулировала я единственную мысль.
   — Невозможно, — сказал Отто. — В таком прикиде тебя даже в самый гнусный кабак не пустят.
   Ирга молча гладил мою спину.
   — Ладно, — я с трудом поднялась. — Пойдем, доведем до дома этого воителя. И целителя какого-нибудь вызовем.
   — Не надо целителя! — испуганно сказал некромант.
   — Все мужики боятся целителей, — сказала я. — Пойдем, пойдем.
   Ирга попытался встать, но покачнулся.
   — Подпирай его справа, я слева, — распорядился полугном. — Ох, что ж ты тяжелый такой!
   — Подожди! — я быстро создала магического вестника Лире. — Без целителя не обойтись.
   — Коллекционера скрутили, — рассказывал по дороге Отто. Ирга шатался и даже попытался упасть в обморок. На повязке проступило красное пятно. — Трохим руку сломал, а секиру я ему подарил. Все равно она после зомби на братание не годится. Придется новую заказывать.
   — Откуда Лим знал, что тот некромант будет именно на Варрагинском кладбище?
   — Думаю, он не знал. Он просто предположил, исходя из данных, где маньяк уже побывал. Потом подговорил Марту, и дело в шляпе. В любом случае он надеялся, что что-то с нами да случится.
   — Что Блондин? — спросил Ирга.
   Мы с Отто переглянулись.
   — Да увидел нас на балу и решил пошутить, — сказал полугном. — Он же не знал, что на этом кладбище будешь ты патрулировать.
   У дома Ирги нас уже поджидала Лира с целительским чемоданчиком.
   Втроем мы затащили некроманта в его квартиру на втором этаже.
   — Водопровод у тебя есть? — спросил Отто. — А то от Олы так… пахнет.
   — Есть, конечно, — сказал Ирга. — Это же государственная квартира. Тут все есть. Ола, возьми в шкафу какую-то одежду и полотенце.
   Я открыла шкаф. Там аккуратно висела выглаженная одежда. Да, надо будет некроманта попросить как-нибудь у меня в шкафу порядок навести. Я взяла рубашку подлиннее, полотенце, и пошла в ванную.
   Хорошо быть государственным служащим! У Ирги в кране даже был огненный демон, который грел воду. Причем не старый и ленивый, как у нас в общежитии, а молодой и бодрый.
   Платье однозначно годилось только на выброс. Мне было его очень жаль, но слез уже не осталось.
   Я зашла в комнату, где Лира боролась с некромантом.
   — Он скулит! — пожаловалась она. — Будто я его убивать собралась.
   — Так скажи Отто, пусть его подержит.
   — Отто крови боится.
   — Мужчины! — сказала я. — И как я его держать буду? Разве что лечь поперек?
   Ирга заинтересованно притих.
   — А я чистая, он грязный. На него тоже часть зомби попало!
   — Отто, отведи меня в душ! — попросил некромант.
   Лира быстро стянула грязное покрывало. Постельное белье оказалось не черным, как я ожидала, а обыкновенно белым. Чисто вымытый Ирга сел на кровать, я прижалась к его голому торсу, обняла его и сказала:
   — Будешь дергаться, уйду.
   Некромант тихо высидел всю операцию, иногда вздыхая.
   Отто трусливо слинял под предлогом «выкидывания грязной одежды».
   — Тебе бы полежать с недельку, — сказала Лира. — Я твоему начальству скажу. Пойдем домой, — обратилась она ко мне, — теперь ничего страшного с ним не будет.
   — Нет, — заартачился Ирга. — Я ее в таком виде никуда не пущу!
   — А что не так с моим видом? — возмутилась я.
   — Ты выглядишь очень привлекательно, — объяснил Ирга. — Моя рубашка только до середины бедра доходит. И ты в таком виде собралась идти по ночному городу?
   — Меня Отто проводит.
   — Что Отто может сделать против толпы мужиков, вышедших из кабака? Тем более, я больной, несчастный.
   — А где я спать буду? — спросила я.
   Ирга похлопал по кровати рядом с собой.
   — Ну уж нет! — возмутилась Лира. — Я тебе как целитель скажу, что это сейчас строго противопоказано! Лучше я останусь ночевать, отдам Оле свою юбку.
   Эта перспектива Иргу не вдохновила.