Саммервиль Маргарет. Каприз фортуны

   – Черт побери, сэр! – сказал виконт. – Значит, вы признаетесь, что лгали мне, опорочив честь сестры? И вы имеете наглость называть мое поведение недопустимым?
   – Это меня, конечно, не извиняет, но я был вынужден так поступить. Понимаете, я оказался в безвыходном положении. Вы и представить себе не можете, как мне нужны были деньги.
   – И зная, что я обязан буду позаботиться о любовнице моего покойного дяди, вы решили оклеветать свою собственную сестру?
   – Я не думал, что кто-нибудь узнает об этом. Тем более Пандора. Вы же понимаете, что моя сестра ничего не знала до вчерашней ночи, когда вы все ей рассказали.
   – А где же ожерелье? Вы не отдавали его своей сестре?
   Винфилд покачал головой.
   – Я заложил его, милорд. Мне нужны были деньги. Пандора ничего об этом не знает.
   – Черт побери, это было очень дорогое ожерелье! Где оно теперь?
   – Я отдал его человеку по имени Дженкинс. Розмари Лайн.
   Сарсбрук с неприязнью посмотрел на Винфилда. Он подумал, что его первое впечатление о Винфилде Марше как о беспринципном молодом человеке было совершенно правильным.
   – И вы рассчитывали держать это в тайне от своей сестры, Марш?
   Винфилд скривился.
   – Да, милорд.
   – Ну что ж, вы все изрядно запутали, – неприязненно проворчал виконт. – Вы понимаете, весь Лондон теперь знает, что ваша сестра была любовницей моего дяди.
   – Что?! – воскликнул Винфилд. – Вы посмели распространить эту ложь?
   – Проклятье! – воскликнул Сарсбрук. – Вы что, принимаете меня за какого-то сплетника? Слух распространил мой кузен, к которому попал дневник дяди. В своем дневнике он описывал любовницу, некую Мисс М., рыжеволосую, как и ваша сестра. Видя мой интерес к Пандоре, кузен решил, что она и есть Мисс М. Он не теряя времени разнес эту новость по городу.
   – Боже мой!
   – И это еще не все, – продолжал Сарсбрук. – Мой кузен также распространил сплетню, что теперь она моя любовница!
   – Это только доказывает, что вы жаждали, чтобы этот слух стал правдой, милорд, – сказал Винфилд.
   Сарсбрук игнорировал замечание.
   – Еще одна вещь. Дневник моего дяди был довольно откровенной вещью, и, я боюсь, мой кузен намеревается предать его огласке. Дядя описывал свои… скажем там, любовные приключения весьма подробно. Винфилд побледнел.
   – И вы думаете, что Мисс М.– это Пандора?
   Сарсбрук заерзал в своем кресле.
   – Черт вас побери, Марш, вы сами мне так сказали! Я оставляю все бремя ответственности за эту неприятную ситуацию на ваших плечах.
   Очень расстроенный, Винфилд поднялся со стула.
   – Тогда моя сестра погибла! Наша семья погибла!
   – Перестаньте причитать! – проворчал виконт.
   – А что я должен делать, обвинять? – Сознание своей вины делало Винфилда агрессивным. – Конечно, можно, это и моя вина, но я думаю, вы не менее виноваты, милорд, – сказал Винфилд.
   – Я?
   – Вы заставили мою сестру думать, что ухаживаете за ней, имеете серьезные намерения. Хотя с самого начала предполагали сделать ее своей любовницей!
   – Вы заходите слишком далеко, сэр, – гневно сказал Сарсбрук. – Если кто и строил планы, так это вы! Боже мой, просто невероятно, что у Пандоры может быть такой брат! А теперь убирайтесь с глаз моих!
   Винфилд взглянул на виконта.
   – Подчиняюсь вашим словам с превеликим удовольствием, милорд.– сказал он и, насмешливо поклонившись, вышел из комнаты.
   Сарсбрук неприязненно проводил его взглядом.
   Возвращаясь обратно к дому, Винфилд проклинал себя. Он вовсе не так рассчитывал поступить. Как он мог потерять выдержку и разозлить виконта? Он не хотел делать этого. На самом деле он хотел признаться, что солгал, и попросить прощения. Он в самом деле надеялся, что если виконт действительно так увлечен Пандорой, он сможет убедить его жениться на ней.
   Винфилд нахмурился. Ему не нравился виконт. Он оказался каким-то бесчувственным, и Винфилду было жаль, что сестра потеряла голову из-за него. Винфилд уверил себя, что Сарсбрук никогда и не предполагал жениться на Пандоре.
   Когда он вернулся домой, было уже почти одиннадцать. Марта сказала, что ни мистер Марш, ни Лиззи еще не вставали. Пандора, правда, уже встала и спустилась в сад.
   Винфилд немедленно пошел к ней. Пандора сидела на каменной скамейке, безмолвно созерцая цветы. Она была одета просто, в платье из узорчатого муслина, но выглядела очень элегантно.
   – Пандора!
   Она взглянула на брата.
   – Винфилд? Я была удивлена, узнав, что ты так рано встал. Это так не похоже на тебя.
   Винфилд улыбнулся, счастливый уже тем, что сестра разговаривает с ним. Он присел рядом с ней на скамейку.
   – Я не спал всю ночь. Наверное, ты тоже.
   – Нет, я спала довольно хорошо. Даже удивительно.
   – Пэн, бедняжка, как это тяжело для тебя, а ведь все это моя вина. Прости меня, Пэн. Ты простишь?
   Пандора взглянула на брата.
   – Не знаю, Винфилд. Я не уверена. Все– таки не могу понять, как ты мог так поступить.
   – Не знаю, Пэн. Они помолчали. Наконец Винфилд сказал:
   – Мне кое-что нужно сказать тебе. Я был утром у Сарсбрука.
   – Винфилд! Как ты посмел?
   – Я хотел все объяснить ему, сказать, что солгал. Он был очень зол. Но, Пэн, он сказал мне кое-что, что я должен рассказать тебе. Умоляю, только не расстраивайся сильно!
   – И что же? – нетерпеливо спросила Пандора. – Винфилд Марш, предупреждаю тебя, я не хочу больше слышать плохие новости.
   Винфилд нахмурился, размышляя, стоит ли рассказывать.
   – Оказалось, что дядя Сарсбрука описал в дневнике свою любовницу, Мисс М., довольно откровенно. Кузен Сарсбрука выкрал этот дневник и распространил сплетни о нем. Когда он понял, что Сарсбрук интересуется тобой, он решил, что ты и есть Мисс М., та, что описана в дневнике. И всему городу он представил тебя как эту скандальную леди.
   Глаза Пандоры расширились от испуга. Она вдруг поняла, почему сэр Джеффри Литтон, который танцевал с ней на балу, вел себя так странно. Он думал, что она – Мисс М.!
   – А лорд Сарсбрук читал этот дневник?
   – Не знаю, Пэн. По-моему, читал.
   Пандора вдруг все поняла. Интерес Сарсбрука объяснялся тем, что она была легкомысленной особой, чьи подвиги описаны в дневнике его дяди. Он вовсе не был увлечен ею, просто думал, что она женщина легкого поведения. Какой же глупой она была, когда вообразила, что он любит ее! Какой наивной и романтичной!
   Пандора поднялась со скамейки.
   – И что еще он сказал тебе? Винфилд тоже встал.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Он что-нибудь говорил обо мне? Передавал что-нибудь для меня?
   – Нет, Пэн. Но есть еще одна вещь. Я не знаю, стоит ли говорить тебе.
   – Винфилд Марш, что еще?! – потребовал Пандора.
   – Еще кузен виконта распространил слух о том, что ты – любовница лорда Сарсбрука.
   – Что я – любовница лорда Сарсбрука? Так вот что все думают! Это же чудовищно! Как я теперь смогу встречаться с людьми?
   – Ну ладно,_ Пэн, мы все исправим.
   – Как? – закричала Пандора. – Теперь можно сделать только хуже. Я больше не желаю говорить об этом, Винни. Уходи немедленно! Я умоляю тебя, оставь меня одну!
   Винфилд растерянно потоптался на месте.
   – Прости меня, Пэн, – сказал он и ушел, оставив сестру в саду.
   Вернувшись в дом, Винфилд почувствовал себя еще хуже, чем прежде. Виконт прав, только он во всем виноват. Не желая встречаться с отцом или Лиззи, Винфилд ушел, решив найти друзей и напиться с горя.
   После ухода Винфилда Марша Сарсбрук еще некоторое время сидел в библиотеке и размышлял, что же дальше делать. Он чувствовал, что неправильно вел себя с Винфилдом. Почему он не сказал этому парню, что намерен жениться на Пандоре? Почему не попросил Винфилда передать ей, что очень любит ее и огорчен тем, что случилось?
   Виконт нахмурился. Брат Пандоры рассердил его. Признаться честно, он никогда еще не хотел так поколотить кого-нибудь, как Винфилда, когда тот стоял перед ним. Как он сможет общаться с таким негодяем, когда тот станет его шурином? Что ж, как-нибудь постарается ради Пандоры.
   Дворецкий прервал его размышления.
   – Милорд, к вам еще один гость. Мистер Такер.
   – Мистер Такер? Проводите его сюда немедленно, – сказал Сарсбрук. Он был рад другу. Никого другого, за исключением Пандоры, конечно, он не хотел бы сейчас видеть.
   – Робин, я понимаю, что это странное время для визитов, – сказал Такер, входя в библиотеку.
   – Тэк, дорогой, – сказал виконт, приветствуя друга рукопожатием. – Это боги прислали вас. Мне необходимо поговорить с вами.
   Такер поднял бровь и улыбнулся.
   – Тогда я появился кстати.
   – Присаживайтесь, Тэк, – сказал виконт, указывая другу на удобное кресло, и сел подле него. – Мне так много нужно рассказать вам.
   – Что случилось на балу? Вы рано ушли. Я поздно приехал и даже не смог увидеться с вами. Я углядел только, как вы промелькнули по зале с очень милой рыжеволосой девушкой. Мисс М., я полагаю? Вы счастливчик, Робин. Но, боюсь, все на балу только и обсуждали вас и эту леди. Думаю, ей теперь закрыт вход во все гостиные.
   – Будьте уверены, леди Сарсбрук примут везде.
   – Леди Сарсбрук? Что вы имеете в виду, Робин?
   – Я собираюсь жениться на мисс Марш. И она вовсе не Мисс М.
   Такер смотрел на друга с изумлением.
   – Вы собираетесь жениться на ней?
   – Да, если она будет согласна.
   – И она не Мисс М.?
   – Конечно, нет.
   – Значит, она вашему дяде не…
   – Нет, вовсе нет! – резко сказала Сарсбрук. – Это очень долгая история, Тэк.
   – Мне не терпится услышать ее, – сказал любопытный Такер, усаживаясь в кресло.
   Сарсбрук углубился в рассказ. Когда он дошел до того, как свалился в фонтан, Такер весело засмеялся, несмотря на грозный взгляд виконта.
   – Вот так все и случилось, – сказал Сарсбрук в заключение истории.
   – Должен сказать, этот Винфилд Марш – негодяй. Бедная мисс Марш! Но, Робин, что же делать с вашим кузеном? Все это не заставит его вернуть дневник. Вы знаете, как люди любят посплетничать. Если они уверены, что эта Мисс М.– ваша мисс Марш, их будет сложно переубедить. Я советую вам остановить Брэкли. Верните дневник назад.
   – Я уже решил это сделать, – сказал лорд Сарсбрук. – Я справлюсь с кузеном. Не беспокойтесь.
   Заметив решительное выражение лица своего друга, Такер был рад, что Брэкли нет рядом. Он знал Сарсбрука достаточно долго и был уверен: виконт сделает то, что говорит.
   – Что ж, я только надеюсь, что все закончится благополучно, – сказал Такер. – И буду рад видеть вас женатым мужчиной.
   Сарсбрук улыбнулся.
   – И я тоже.

Глава 21

   Николасу не терпелось услышать о бале, но, когда он узнал, что Пандора расстроена, очень разочаровался. За ленчем Лиззи с увлечением щебетала о своих приключениях у леди Вердон, в то время как Пандора мрачно молчала.
   Николас был сообразительным мальчиком и понял, что не стоит приставать к старшей сестре с расспросами о лорде Сарсбруке. Ради Николаса мистер Марш пытался представить их появление на балу как большой успех. Но несмотря на это младший Марш чувствовал, что по крайней мере для Пандоры бал не стал праздником.
   После ланча Николас вышел встречать своего преподавателя, а мистер Марш удалился в библиотеку просмотреть почту. Пандора и Лиззи вернулись в гостиную. Лиззи села, взяла свое вышивание и сочувственно поглядела на сестру.
   – Не беспокойся обо мне, – сказала Пандора. – Я волнуюсь только, чтобы это не коснулось тебя, Лиззи. Наверное, мы больше не получим приглашений на светские приемы.
   – Это неважно, – храбро ответила Лиззи. – Мне больше нравится ваша прежняя компания.
   – Это чистое лукавство, Лиззи, – возразила сестра.
   – Нет, это правда. Я рада, что Феба опять будет моей подругой. Она так ужасно завидовала, что я иду на бал к леди Вердон. Ой, Пэн, помнишь, я же обещала, что мы сегодня навестим Фебу. Она взяла с меня слово, что я все расскажу ей о бале.
   – Конечно, – сказала Пандора, которая совершенно забыла об этом. Хотя ей вовсе не хотелось никого видеть, она выдавила из себя улыбку. – Я буду рада видеть Фебу и миссис Рейнолдз. А по пути мы можем зайти в какие-нибудь магазины.
   Лиззи ничего не любила так, как походы по магазинам, и потому она радостно закивала.
   – Тогда нам нужно скоро выходить.
   – Конечно, – сказала Пандора. – Пойдем собираться. Мне и правда не помешало бы немного прогуляться. И еще я верну книгу в библиотеку.
   Две молодые дамы скоро нарядились в свои лучшие платья и мантильи. До магазинов было не так уж далеко.
   Пандора и Лиззи сначала зашли в библиотеку. После в магазин тканей, к модистке и, наконец, к кондитеру, где Лиззи купила свои любимые конфеты.
   Пандора была рада отвлечься, хотя не могла полностью избавиться от мыслей о Сарсбруке. Она думала, где он может быть и о чем сейчас думает. Она не знала, как сможет смотреть на него после того, что сегодня утром ей сказал Винфилд.
   После довольно долгого пребывания у кондитера сестры направились к дому Фебы. Семья Фебы была явно более высокого достатка, и жили они в большом комфортабельном доме. Подойдя к двери, Лиззи подняла дверную колотушку и постучала.
   Дверь открылась, и дворецкий Рейнолдзов приветствовал их:
   – Добрый день, мисс Пандора и мисс Лиззи.
   – Добрый день, Вуд. Нас, наверное, уже ждут.
   – Прошу прощения, мисс, но миссис Рейнолдз и ее дочери нет дома.
   – Нет дома? Но я же говорила Фебе, что сегодня зайду к ней.
   – Мисс оставила для вас письмо, – сказал дворецкий. – Сейчас я принесу его.
   Слуга закрыл перед ними дверь, оставив сестер стоять на ступеньках. Он вернулся спустя некоторое время и подал Лизи наскоро сложенный листок бумаги.
   – До свидания, леди, – сказал он, закрывая дверь.
   – Все это очень странно, Пэн, – сказала Лиззи, разворачивая письмо. – Ведь Феба говорила мне, что будет сегодня дома.
   – А что в письме?
   Лиззи быстро пробежала глазами коротенькую записку.
   – О Боже! Пэн! Феба не хочет больше меня видеть!
   – Что? – воскликнула Пандора.
   – Прочти сама, – сказала Лиззи со слезами на глазах.
   Взяв записку, Пандора начала читать: «Моя дорогая Лиззи! Мама не хотела, чтобы я писала тебе, но Вуд сказал, что он передаст записку. К сожалению, мама сказала, что мы не можем принимать ни тебя, ни кого-либо из твоей семьи. Она узнала об ужасном скандале, в котором замешана твоя сестра. Я просто не могу поверить, что такое могло случиться с милой Пандорой, но мама уверена, что, если все об этом говорят, значит, так оно и есть. Извини, Лиззи. Я буду очень скучать по тебе. Феба».
   – Но если мы расскажем им правду, неужели они не поверят?
   – Я полагаю, мы не будем иметь возможности. Когда общество кого-нибудь отвергает, очень сложно опровергнуть всеобщее мнение.
   – Так, значит, нас никто больше не будет принимать? – воскликнула Лиззи. – О Пэн! Что же нам делать?
   Пандора сложила листок и положила его в сумочку.
   – Пойдем домой и расскажем все папе.
   Молодые дамы поспешили домой так быстро, как только могли. Они нашли отца в гостиной отдыхающим после обеда.
   – Папа! – закричала Лиззи. – Случилось ужасное! Феба и ее мать нас презирают! Они отказались нас принимать! А все потому, что Пандора так опозорилась! – С этими словами Лиззи вся в слезах бросилась в объятия отца.
   – Что это значит, Пандора? – сказал мистер Марш, гладя младшую дочь, рыдающую у него на плече.
   Пандора вынула записку из своей сумочки и протянула ее отцу.
   – Можешь прочесть сам, папа, – сказала она. – Наверное, Рейнолдзы услышали эту сплетню о том, что я падшая женщина. Они никогда больше не примут нас.
   Мистер Марш прочитал письмо.
   – Ну-ка садись, Лиззи! Вот хорошая девочка!
   – О папа! – пыталась сказать Лиззи сквозь рыдания. – Что мне делать? Теперь никто никуда не будет меня приглашать!
   – Лиззи, дорогая, не волнуйся! – сказал отец. – Мы что-нибудь придумаем.
   Пандора без сил села на софу.
   – Все это очень серьезно, папа.
   Мистер Марш собирался что-то сказать, но в это время в гостиную вошла Марта.
   – Мистер Марш, здесь какой-то человек хочет видеть Винфилда.
   – Вы прекрасно знаете, что его нет дома, Марта.
   – Да, сэр, но он не верит мне. Я не хотела его впускать, но он сам вошел.
   – Он сказал, как его зовут?
   – Нет, сэр, да это и не джентльмен вовсе, – сказала Марта.
   – Я не сомневаюсь, что он преследует Винфилда из-за денег, – с отвращением сказал мистер Марш. – Он уже не первый. Ситуация становится невыносимой.
   – Я поговорю с ним, папа, – сказала Пандора, вставая с софы. – Оставайся с Лиззи. О, не волнуйся! Я справлюсь с этим типом.
   Несмотря на показную уверенность, Пандора с тяжелым сердцем последовала за Мартой.
   В последние несколько недель кредиторы Винфилда начали появляться в доме. Они вели себя невероятно нагло и безапелляционно требовали уплаты долгов.
   Пандора попыталась с королевским высокомерием встретить непрошенного гостя. Это был маленький человечек средних лет, в плотно сидящем коричневом сюртуке и бежевых панталонах.
   – Слушаю вас, сэр, – сказала она. – Я мисс Марш, сестра Винфилда Марша.
   – А, так вы мисс Марш? – спросил мужчина, оглядывая ее с интересом. Он неприятно улыбнулся, открыв ряд гнилых зубов. – Я хочу видеть вашего брата, мисс Марш.
   – Его нет дома.
   – Тогда я буду признателен, если вы передадите ему кое-что, мадам.
   – Я с удовольствием сделаю это, мистер…
   – О, мое имя не имеет значения, мадам. Мистер Винфилд Марш должен моему работодателю Джонасу Грэйвсу пятьдесят фунтов. Он знает его. Передайте ему, что я не потерплю больше извинений. Тем более теперь, когда обстоятельства изменились, мистер Грэйвс желает, чтобы ему уплатили долг.
   – Обстоятельства изменились? Не понимаю, о чем вы говорите.
   А я думаю, вы знаете, мадам. Мне известно, что теперь у вас богатый и высокопоставленный опекун, мисс Марш. Пятьдесят фунтов для него – пустяки.
   Пандора посмотрела на мужчину с удивлением, потом с негодованием.
   – Убирайтесь! – потребовала она. – Я сказала, вон отсюда!
   – Хорошо, мисс Марш, но я еще вернусь. – Он снова ухмыльнулся и вышел.
   Пандора захлопнула за ним дверь и вернулась в гостиную.
   – Папа, этот странный человек сказал, что Винфилд должен пятьдесят фунтов мистеру Джонасу Грэйвсу.
   – Ох уж этот Винфилд! – вздохнул мистер Марш. – Я поговорю с ним. Он так безответственно поступает.
   – Да уж, – сказала Пандора, хмурясь при воспоминании о предательстве брата.
   – Я лучше пойду к себе в комнату, – простонала Лиззи. – У меня очень болит голова.
   – Иди, дорогая, – сказал мистер Марш. – Тебе нужно отдохнуть. Все это нелегко переносить.
   – О, я скоро вернусь, – пообещала Лиззи и, поцеловав отца в щеку, вышла из комнаты.
   Пандора вновь села на софу. Когда сестра ушла, она нахмурилась:
   – Наверное, нам придется уехать из Лондона, папа.
   – Уехать из Лондона?
   – Этот мужчина, который только что приходил, намекнул мне на сплетню. Я уверена, что во всем Лондоне нет ни одного человека, который бы не слышал об этом.
   – Об этой глупости насчет тебя и дяди лорда Сарсбрука? Но это так невероятно, что никто просто не поверит!
   – Боюсь, папа, что люди готовы верить самому невероятному и плохому, что говорят о других. Но это не единственная сплетня. Знаешь, папа, сегодня утром Винфилд был у лорда Сарсбрука.
   – Сегодня утром? Зачем это? Пандора колебалась.
   – Я не знаю точно, папа. Но Сарсбрук сказал ему, что ходит еще один слух. О том, что я теперь – любовница его милости.
   – Проклятый разбойник! – воскликнул мистер Марш в гневе. – Как он посмел распространить такую чудовищную сплетню?
   – Это кузен Сарсбрука распускает слухи, – сказала Пандора.
   Отец покачал головой.
   – А я-то думал, что этот Сарсбрук порядочный человек!
   Пандора опустила глаза.
   – Я тоже, папа.
   – Я поеду к нему и потребую объяснений!
   – Нет, папа, это ничего не изменит. Я не хочу слышать о лорде Сарсбруке больше ни слова до конца жизни.
   – Бедная моя Пандора, я понимаю каково тебе. Но остается надеяться, что время все исправит.
   – Не представляю, как это может быть. Мы должны смотреть правде в глаза. Наша семья полностью уничтожена в глазах общества. Как только Лиззи найдет себе мужа? Понятно, что теперь никто в Лондоне не захочет иметь дело с семьей Марш. А ведь надо подумать и о Винфилде.
   – Винфилд! – грозно хмурясь, сказал мистер Марш.
   – Нас просто осаждают кредиторы. Мы должны уехать, папа. И немедленно.
   – Не торопись, Пандора. Куда мы поедем?
   – Мы можем вернуться в Саффолк.
   – Но ведь дом продан.
   – Мы можем пока пожить у тети Агнес. А потом найдем другой дом.
   Мистер Марш задумался. Он скучал по деревне, и мысль о том, чтобы покинуть Лондон, не была ему так уж неприятна.
   – Понадобится время, чтобы продать дом.
   – Но я бы хотела уехать как можно скорее, – сказала Пандора. – Пожалуйста, папа, ты же понимаешь, что я не хочу оставаться здесь больше ни одного дня, когда все шепчутся обо мне. Лиззи и я, мы можем поехать утренним дилижансом.
   – Утренним?
   – Конечно. Нам не понадобится много времени, чтобы упаковать вещи. Когда все здесь уладится, ты, Николас и Винфилд присоединитесь к нам.
   Понимая, что дочь торопит события, мистер Марш все же решил не спорить с ней. Он понимал ее желание немедленно покинуть Лондон.
   – Хорошо, – согласился он. Пандора поднялась с софы.
   – Тогда я пойду, папа. Нам столько еще нужно сделать! Я очень надеюсь, что Лиззи согласится, что это лучший выход. – С этими словами Пандора вышла из гостиной и направилась в комнату Лиззи.

Глава 22

   В этот же день Сарсбрук размышлял, стоит ли ему отправиться к Маршам. Он очень хотел увидеть Пандору, но знал, что его могут не принять. После некоторых раздумий и расхаживания по комнате виконт решил, что лучше будет подождать с визитом. В конце концов его внезапное ночное вторжение и впрямь было неудачным.
   Сарсбрук вновь подумал о Брэкли. Возможно, сейчас самое время нанести визит кузену.
   Виконт позвонил слуге.
   – Прикажите Ривсу закладывать экипаж, Арчер, – приказал он дворецкому. – Я уезжаю.
   – Хорошо, милорд.
   Через некоторое время Сарсбрук уже ехал в своем роскошном экипаже, рассеянно глядя в окно.
   Брэкли жил в модном доме по соседству, не так далеко от Сарсбрука. Подойдя к дому кузена, он постучал в дверь и был встречен дворецким Брэкли.
   – Я лорд Сарсбрук. Скажите своему хозяину, что я приехал.
   – Да, милорд. – Дворецкий исчез. Как и все слуги в доме Брэкли, он слышал о кузене своего хозяина.
   Брэкли и его мать сидели в гостиной, когда дворецкий вошел и доложил:
   – Лорд Сарсбрук, сэр.
   – Сарсбрук? – удивленно воскликнула миссис Брэкли. – Что он здесь делает?
   – Мы выясним это, только позволив ему войти, – сказал ее сын. – Проводите его сюда, Мартин.
   Хотя Брэкли храбрился, в действительности он был очень напуган тем, что кузен появится сейчас на пороге. Памятуя о ярости виконта на балу, он понимал, что встреча с ним вряд ли послужит семейному единению. И хотя Брэкли нравилось вредить ненавистному кузену, он уже жалел о том, что разозлил такого богатого и влиятельного человека.
   Когда виконт вошел в комнату, Брэкли поднялся.
   Как обычно, кузен Сарсбрука был одет невероятно тщательно. Его милость, правда, остался равнодушен к прекрасно сшитому сюртуку Брэкли и его сияющим ботфортам. Он посмотрел на даму, сидящую на итальянской софе. Ему не приходилось общаться со своей теткой, хотя они были официально представлены друг другу, когда зачитывалось завещание дяди. В свои пятьдесят лет она была очень привлекательной женщиной. Виконт подумал, что тетка очень напоминает ему покойную мать.
   – Сарсбрук! – сказал Брэкли. – Это, прямо скажем, неожиданная честь! – Слова кузена были полны сарказма, но виконт, казалось, не замечал этого. – Разрешите представить мою мать, – продолжал Брэкли. – Мама, это твой племянник Сарсбрук.
   – Я очень рада видеть вас, – сказала миссис Брэкли, протягивая руку.
   Сарсбрук почтительно склонился над ее рукой. Он был удивлен такой вежливостью.
   – Мадам, – сказал он.
   – Я надеялась, что мы встретимся однажды, Сарсбрук, – сказала миссис Брэкли. – Присаживайтесь. Вы останетесь на чай?
   – Боюсь, я не смогу, – ответил виконт, продолжая стоять. – Может, в другой раз. Мы должны обсудить с кузеном одно дело, мадам. Я хотел бы поговорить с ним лично.
   – Не вижу того, что вы могли бы сказать мне и не сказать моей матери, кузен, – сказал Брэкли, который счел за благо, чтобы мать оставалась в комнате.
   – Хорошо, – ответил виконт. – Если хотите, чтобы ваша мать слышала то, что я собираюсь сказать, я не возражаю. – Он посмотрел на свою тетку. – Ваш сын, мадам, настоящий вор. Он человек без чести и совести, который неблагоразумно пошел против меня.
   – Как вы смеете говорить такое о моем сыне? – встрепенулась миссис Брэкли.
   – Потому что это правда, мадам. – Он посмотрел на своего кузена. – Брэкли, вы кое– что выкрали из моего дома. Я требую вернуть это.
   – Что это значит, Майлз? – спросила миссис Брэкли.
   – Он говорит какую-то ерунду, мама, – ответил Брэкли. – Я думаю, вам лучше уйти, Сарсбрук. Неужели вы не пощадите мою мать?
   – Если вы ее жалеете, вам лучше будет выслушать меня. Вы попали в затруднительное положение, Брэкли. – Сарсбрук улыбнулся кузену. – Дело в том, что я уполномочил моих агентов скупить векселя на ваши весьма значительные долги.