Я поймала такси, но тут оказалось, что Васик не может ехать со мной вместе – когда мы уселись на заднее сиденье и машина рванулась вперед – Васик остался на дороге, ведь астральное тело просто не могло контактировать с физическими предметами.
– Ладно! – заорал мне вслед Васик. – Доберусь своим ходом!
Я обернулась назад и увидела, что сквозь уже ставший расплывчатым силуэт Васика проскочил другой автомобиль – очевидно, Васик снова стал невидимым для всех остальных людей – как только покинул поле, образованное моими паранормальными психоимпульсами.
Водитель такси, в котором я ехала, увидев таинственное исчезновение одного из пассажиров, запаниковал было, но одним только прикосновением я его успокоила. К тому же, мгновенно внедрившись в его сознание, внушила ему двигаться с максимальной скоростью. Я очень беспокоилась за Дашу.
«Ладно, – размышляла я, сидя на заднем сиденье бешено несущегося автомобиля, – теперь мне нужно все взвесить и обдумать. Чтобы понять, что мне предпринимать дальше. Итак – этот дядя Моня обладает способностью создавать иллюзии высокого качества – такие, что они совершенно неотличимы от настоящих объектов реальной жизни. Конечно, ко всему прочему, он сильный экстрасенс и развивает в своих жертвах неуемную страсть к искусственно созданным объектам. Но самое главное – то, чем более всего страшен этот дядя Моня – его умения распознавать главное стремление того или иного человека. Его хрустальную мечту, так сказать. Затем дядя Моня выстраивает иллюзия вокруг намеченной жертвы – и все. И капкан захлопывается»...
Машину, в которой я ехала, сильно занесло на повороте.
– Вот еще, – прошептала я, на мгновение отвлекаясь от моих размышлений, – как бы этот водила меня не убил. Слава богу, машин мало на дороге – все-таки ночь. Я внушила ему – ехать на высокой скорости, но справляться с управлением предстоит ему самому. Надеюсь, что он хороший водитель. А медлить мне нельзя. Я и так потеряла слишком много времени. Едва сама не попалась в пасть дяди Моне...
«Да, – думала я, – едва сама не угодила в небытие. Это же надо – как все ловко и просто. Грубо говоря, происходит все следующим образом. К примеру, мечтающий о славе музыкант получает иллюзию того, что может сочинять гениальную музыку. Или – боксер получает иллюзию того, что сильнее его никого нет на свете. Сначала дядя Моня или его помощник лично поддерживают в нем эту иллюзию. Потом – когда у жертвы развивается непреодолимая тяга к выстроенной вокруг него иллюзии, он остается один. Это – переломный момент. И мне пришлось пережить этот момент. Ведь моя иллюзия была – любимый мужчина. Идеальный мужчина. Он покинул меня, я осталась и, конечно, пошла бы снова в ту квартиру, где встретила его. Да, так было бы, если б не вмешался Васик. Я пошла бы к дяде Моне, в надежде вернуть бесследно исчезнувшего любимого, который являлся лишь иллюзией – проще говоря, ничем. Я пошла бы к дяде Моне, но получила бы от него только эрзац – снадобье, способное поддержать на некоторое время ощущение, что моя иллюзия – возлюбленный Иван – снова со мной. Когда действие снадобья кончилось бы, я пошла бы снова... Как наркоман, который не в силах отказаться от очередной дозы. Только человек, живущий в мире созданной для него дядей Моней иллюзии, сгорает гораздо быстрее – и, конечно, не в состоянии выбраться в реальный мир. Как же – ведь он живет в мире своей собственной искренней мечты. Что от этого получает дядя Моня, для меня, человека, сведущего в паранормальных делах, догадаться нетрудно – он получает энергию, заключенную в астральных телах жертв».
Машина резко затормозила.
– Приехали, – обернувшись ко мне, проговорил водитель, – вот дом, который вам нужен...
Я выскочила из машины и побежала к подъезду.
«Скорее, скорее, скорее»! – стучало у меня в висках.
Лифт, конечно, уже не работал. Я взлетела по ступенькам на нужный мне этаж и подняла руку, чтобы позвонить в дверь, но тут же опустила ее.
«Нет, – подумала я, – не стоит. Ведь Даша не узнала мой голос по телефону. Значит, она не узнает его и сейчас. И не откроет мне дверь».
Я открыла сумочку и поспешно стала рыться с ней. Мы с Дашей – лучшие подруги, и совершенно естественно, что у нее есть ключи от моей квартиры, а у меня – от ее. На тот случай, если она, например, придет ко мне в гости, а меня не будет дома. Или наоборот.
Вытащив ключ, я вставила его в замочную скважину и, стараясь действовать неслышно, повернула. Дверь отворилась и я вошла внутрь.
В гостиной горел свет, и, прислушавшись, я услышала даже тихое дыхание Даши, но это странное молчание, разлившееся липким черным медом по квартире, насторожило меня.
На цыпочках я прошла в гостиную и – тут же остановилась на пороге, словно наткнувшись на стеклянную стену. Даша сидела в кресле лицом ко мне. Брови ее были строго сведены, а на лицо застыло выражение серьезнейшего внимания. Но больше всего меня поразило то, что Даша смотрела на кресло, стоящее напротив нее, взглядом осмысленным, как будто в этом кресле сидел человек, который рассказывал Даше что-то очень интересное и жизненно-важное.
Меня Даша не замечала.
Минуту я стояла, не зная, что мне делать, потом, сопоставив последний телефонный разговор с Дашей и мои недавние размышления в ночном такси, догадалась, что Даша находиться во власти иллюзии.
«Марианна Генриховна, – вспомнила я, – ну как же... Ведь Даша мечтала написать книгу и дядя Моня дал ей неисчерпаемый источник материала и вдохновения – рассказчицу Марианну Генриховну. Господи! Даша уже пережила переломный период – она уже получила эрзац-иллюзию, вместо той – так похожей на настоящего человека – Марианны Генриховны, которую могла видеть и я. Да... А моим самым главным искренним желанием, в котором я, наверное, никогда не признавалась даже себе, было – любовь. Вот и я получила свою иллюзию любви. Ивана. Персонажа одной из душещипательных любовных историй Марианны Генриховны»...
Даша пошевелилась.
– Очень интересно, – тихо проговорила она, кивая пустому креслу напротив себя, – а что было дальше?
И замолчала, вслушиваясь в пустую тишину. Сцена была, что и говорить, жутковатая. Больше бездействовать я не могла. Тем более, у меня возник план.
Сейчас, как я предполагаю, самое главное – разрушить иллюзию. Но в таком случае Даше придется перенести серьезное психологическое потрясения. Шоковая терапия, одним словом.
Ничего. Она сама психолог и со всем справиться. Тем более, что важнее всего сейчас – как можно быстрее вывести мою подругу из этого ужасного состояния.
Решительным шагом – больше нисколько не колеблясь – я подошла к пустому креслу и села в него.
Несколько секунд на Дашином лице не отражалось ничего. Потом он посмотрела мне в глаза и приоткрыла рот. Когда до нее дошла суть произошедшего, она вскочила со своего кресла и вскинула руки вверх. Потом оскалилась и, внезапно обмякнув, рухнула обратно в кресло.
– Все, – вслух проговорила я, поднимаясь, – как того и следовало ожидать, нервы Даши не выдержали и она потеряла сознание. Но самое главное сделано – она выведена из того состояния, в которое ее ввел препарат этого вурдалака – дяди Мони.
Я подошла и склонилась над Дашей. Потом нежно провела ладонью ей по лбу. Мышцы Дашиного лица расслабились, она задышала ровно и спокойно.
Пока этого хватит. Она будет спать еще часов десять, а потом мне нужно будет хорошенько с ней поработать, чтобы она забыла все, что с ней было, как страшный сон. Да, впрочем, это и было – сном.
А силы мне сегодня еще понадобятся, как я чувствую.
– Ничего себе! – раздался вдруг голос позади меня. – Вот так сцена.
Я обернулась и увидела по плечи выглянувшего из стены Васика.
– Привет! – ухмыльнулся он. – А вот и я. Спешил, спешил, а только все равно – ты первая поспела. Ну ничего. Я тут обнаружил, что могу летать. Только вот я еще не вполне умею, а то бы точно появился здесь гораздо быстрее меня. А что толку – Даша бы меня все равно не увидела.
– Не расстраивайся, – сказала я, осторожно усаживая Дашу на кресло, – она и меня не видела. Она ничего вокруг не видела, кроме своей иллюзии.
– Да, – Васик тут же помрачнел, – а как она сейчас?
– Сейчас – в порядке, – сказала я, – она спит. Я ввела в глубокий сон и она проспит не менее десяти часов. К этому времени, мы уже успеем вернуться и... я займусь лечением нашей подруги более конкретно.
Васик выбрался из стены и подошел ко мне.
– Погоди, – сказал он, – я что-то не понял. Мы успеем вернуться – откуда?
– А я тебе разве не сказала? – удивилась я. – Мы пойдем сейчас навестить нашего общего друга.
– Какого это?
– Дядю Моню, – ответила я.
Васик зябко передернул плечами, как будто он мог чувствовать холод.
– Нормально, – высказался он, – мне предстоит присутствовать при битве колдунов?
– Сомневаюсь, что это можно будет назвать битвой, – сказала я, – судя по всему, дядя Моня – мастер иллюзии. Он только в этом сильнее меня. В остальном – я, скорее всего, дам ему что очков вперед.
– Мастер иллюзии – это звучит, – заметил Васик, с явной тревогой глядя на меня.
– С иллюзией невозможно бороться, когда о ней не догадываешься, а если ты знаешь, с какой стороны ждать опасности – тебе нечего бояться, – проговорила я.
– Да? – с сомнением спросил Васик, но ничего больше говорить не стал.
– Тем более, тебе, – добавила я, – бояться точно нечего. твое тело останется в полной неприкосновенности. Ведь оно на больничной койке находится. Довольно далеко отсюда.
– Ага, – подтвердил Васик. Вспомнив о больнице, он вспомнил, очевидно, и о своей Нине – и печально вздохнул.
– Ну что? – сказала я ему. – Пойдем? В последний и решительный бой?
– А то! – откликнулся Васик. – Терять мне все равно нечего, никакие цепи меня не сдерживают...
В доказательство он подпрыгнул и завис в воздухе на расстоянии, равном, примерно, полутора метрам.
– А ты мне поможешь, – добавила я.
– Каким это образом? – поинтересовался Васик.
– Сейчас ты представляешь из себя астральное тело, – объяснила я, – воспринимаешь действительность не посредством зрительных функций, а посредством чувств астрального порядка. Ну, как я, когда я вхожу в транс. Следовательно, ты не можешь различать иллюзии. А мне, чтобы не отличить иллюзию от действительности, нужно входить в транс. Я не могу постоянно находиться в трансе – это массу энергии отнимает. Понимаешь?
– Да! – просиял Васик. – Я буду твоими глазами.
– Точно, – сказала я.
– Заперто, – констатировал Васик.
– И без тебя вижу, – ответила я, – стучать я не буду...
– Правильно, – одобрил Васик, – дверь хлипкая. Ее высадить – пара пустяков. И пятилетний ребенок сможет. Тут главное – ударить точно в то место, где замок. А он тут как раз высоко расположен – очень удобно будет. Вот сюда – видишь? Один раз, но изо всех сил. Плечом.
Я сфокусировала часть энергии, находящейся в моем теле, в плече. Потом разбежалась и сильно ударила плечом туда, куда указал мне Васик. Дверь с треском провалилась назад, но тут же застопорилась. И я увидела за ней вторую дверь – металлическую.
– А это уже будет сложнее, – проговорила я, потирая плечо.
– Что – сложнее? – спросил Васик.
– Дверь-то – железная, – пояснила я, указывая.
– Дверь? – усмехнулся Васик. – Какая? Тут никакой двери и нет...
Вот оно что. Начинается. Иллюзия.
Закрыв глаза, я вытянула руки вперед и шагнула, представив, что передо мной несколько метров свободного пространства. А когда открыла глаза, поняла, что нахожусь в полной темноте.
– Получилось, – шепотом сказала я, – только вот темно...
– Выключатель, – проговорил Васик, который, как и положено астральному телу, прекрасно видел в темноте. – Справа от тебя... Нет. Вот тут, ага...
Нащупав выключатель, я включила свет и увидела страшненькую прихожую, стены которой были покрыты древними обоями, отстающими во многих местах кусками. Прямо передо мной была дверь.
«Туда», – решила я.
Сделав несколько шагов, я толкнула дверь и, ступив за порог, оказалась в обычной жилой комнате.
– Ну и бардак, – проговорил Васик, – сколько здесь всего навалено... Хламу-то сколько... Прямо возле стен всякие отбросы – от пола до самого потолка.
На эти слова Васика я не обратила внимания, потому что навстречу мне вышел человек, при виде которого бешено забилось мое сердце. Я ни о чем не была состоянии думать, кроме как о нем. Просто потому что теперь для меня ничего не свете не существовало, кроме него.
– Ольга, – сказал Иван, протягивая ко мне руки, – ты пришла... Я так ждал тебя, дорогая.
– Но... – с трудом выговорила я, – почему ты не пришел сегодня ко мне? Милый, ведь мы договаривались?
– Я тебе все объясню, – сказал Иван, – но позволь мне сначала сказать, что я тебя... Я больше жизни люблю тебя, дорогая...
– Я люблю тебя! – вырвалось у меня.
Раздавшийся позади гогот, заставил меня вздрогнуть. Я обернулась. Мои глаза были полны слез.
– Ничего смешнее в жизни не видел! – корчась от смеха, проговорил Васик. – Такой старый хрыч... Лысый, как коленка, объясняется в любви тебе. Ох, умора! Я сейчас от смеха лопну!!!
Я повернулась к Ивану, но никакого Ивана уже не было. На месте, где только что стоял он, злобно скалился какой-то низенький старичок. И комната вдруг поменяла свои очертания – свет стал тусклым, а вдоль стен появились чудовищные горы всевозможного мусора.
Отшатнувшись, я провела рукой по глазам. Иллюзия исчезла. Я увидела то, что есть, а не то, что должна была увидеть. Спасибо тебе, Васик!
Старичок ощерился и злобно сплюнул.
– Дядя Моня! – догадалась я.
Изумление отразилось на лице старичка.
– Так это ты... – прошипел он, – это ты явилась. Я и раньше чувствовал, что с тобой будет много хлопот, но никак не ожидал, что именно ты окажешься той стервой, насчет которой меня предупреждал Захар.
– Захар?! – воскликнула я.
– Захар, – утвердительно проговорил старичок и заскрежетал зубами, – он предупреждал меня о тебе, когда я начал жить в этом поганом городе... Он говорил о том, сколько крови ты ему попортила и предостерегал меня.
Васик позади меня испуганно замолчал.
– Я справилась с Захаром! – выкрикнула я. – Значит, я одолею тебя!
– Нет, – оскалил гнилые зубы старичок. – Я знал, что рано или поздно наша встреча с тобой состоится, только никак не ожидал, что ты сама придешь ко мне... В качестве очередного куска пищи. А теперь я тебя раскусил.
Я подняла руку, чувствуя, как в кончиках пальцев концентрируется энергия.
– Оленька! – раздался тоненький голосок позади меня. – Остановись, что ты делаешь?! Это же твой любимый Иван, это же...
Не выпуская из поля зрения топтавшегося на одном месте дядю Моню, я слегка повернула голову и увидела Марианну Генриховну. Она стояла на пороге комнаты, испуганно прижимая ко рту ладонь.
– А ну прочь, старая карга! – рявкнул на нее Васик, Марианна Генриховна на моих глазах превратилась в сгорбленную старушонку.
– Она все знает! – выкрикнул дядя Моня. – Но не беспокойся – от нее сейчас ничего не останется...
– Шлюха! – проскрипела старушонка, обращаясь явно ко мне. – Поганая стерва...
И заковыляла прочь по коридору.
Дядя Моня тем временем метнулся куда-то в нагромождения хлама и через секунду выскочил, держа в руках амулет в виде треугольника со вписанным в этот треугольник глазом. Я вздрогнула, заметив этот амулет. Когда-то он принадлежал моему заклятому врагу, убийце моей сестры – Захару.
– Сдохни! – заорал дядя Моня, поднимая над головой амулет. – Эту вещь дал мне Захар. А я наполнил ее душами погубленных мною людей. Теперь в нем столько энергии, сколько никогда не было! Сдохни!
Васик позади меня вскрикнул.
Ярко вспыхнул вписанный в треугольник глаз, и луч черного света вырвался из амулета. Изогнувшись змеей, свет немедленно окутал меня так, что не могла даже пошевелиться. Я напрягла все свои силы – и физические, и паранормальные, но амулете был настолько сильный заряд энергии, что я не могла ему сопротивляться.
«Что делать? – мелькнула у меня в голове отчаянная мысль. – Видно, я на самом деле переоценила свои силы, решив, что дядя Моня – всего лишь искусный мастер иллюзии, что я по уровню экстрасенсорных способностей я неизмеримо выше его. Но нельзя же было принять во внимание тот факт, что Захар сумел предупредить дядю Моне о моем существовании, а тот подготовил действительно смертельное оружие»...
Дядя Моня захохотал и птичьей костистой лапкой сжал амулет крепче. Я вскрикнула от безумной боли, чувствуя, как луч черного света, окутавший меня, высасывает из меня жизненную энергию.
– Сдохни! – верещал дядя Моня. – Сдохни!!!
В глазах у меня темнело и расплывалось. Я уже не видела ничего, только звуки, долетавшие до меня из внешнего мира, все еще вяло толкались в мои барабанные перепонки.
Кажется, не в силах выносить чудовищной муки, я упала на колени.
Обрывки произнесенных только что слов и рвущихся к потолку выкриков все еще фиксировались моим гаснущим сознанием:
– Сдохни!!! Сдохни, чертова сука!! – визжал убивающий меня дядя Моня.
– Сдохни! Сдохни! – вторила ему откуда-то издалека мерзкая старушонка.
– Не-е-ет!!! – закричал вдруг Васик.
Куда-то исчез высасывавший из меня силы черный свет. Я получила возможность встать на ноги и осмотреться. Злобной бабки нигде не было видно. Васик замер в позе крайнего изумления неподалеку от меня.
А на пороге стояла девушка Нина и в руках у нее был пистолет, ствол которого указывал на оцепеневшего дядю Моню. Руку дядя Моня опустил – и поэтому угас вылетавший из дьявольского амулета свет.
– Только шевельнись, – проговорила Нина – негромко, но в голосе ее было столько силы, что даже мне стало не по себе. – Только шевельнись, старая падаль, и я сразу же вышибу тебе мозги.
Дядя Моня тяжело задышал.
– Что ты делаешь? – прохрипел он. – Опусти пистолет. Давай поговорим. За что ты меня убиваешь? Я ведь давал людям то, что никто другой не может им дать! Я давал им осуществление мечты! А это – больше всего, что может быть на этой земле. Каждый получал от меня то, чего хотел больше всего. И я никого не обманывал. Осуществление сокровенной мечты – что может быть лучше?
– Врешь, старый убийца, – твердо возразила Нина, – ты давал лишь иллюзии. А взамен брал – жизни.
Я ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев. Это значило, что силы возвращаются ко мне. Конечно, теперь, когда я безуспешно пыталась сражаться с черной змеей, оплетавшей меня, сил у меня поменьше, но все же должно хватить.
Еще бы несколько секунд.
– Нет! – завизжал дядя Моня. – Они приходили ко мне сами! Я никого не заставлял! Да что – иллюзии?.. Оглянись, посмотри – вся наша жизнь – такая же иллюзия, только в ней нет места мечтам, которые исполняются!
– Врешь... – прошептала Нина, и в напряженной тишине отчетливо послышался сухой щелчок взводимого курка.
Нина не знает, что обыкновенным оружием нельзя убить колдуна. Его можно только ненадолго вывести из строя. Пора действовать мне!
Я прыгнула к Нине и сильно толкнула ее в грудь, чтобы стреляя, она не могла случайно поранить меня. Прогремел выстрел, пуля впилась в потолок и на меня посыпалась штукатурка.
Краем глаза я видела дядю Моню, поднимающего свой страшный амулет. На его лице снова появилась злобная ухмылка.
Он не успел.
Вытянув по направлению к нему руку, я плеснула ослепительной струей энергии в лицо дяди Моню. На несколько долгих мгновений вся комната перестала существовать – были только колышащиеся ровные энергетические пласты ярко-желтого света. А потом...
А потом, когда все закончилось, на полу, среди груды рассыпавшегося хлама неподвижно лежало скрюченное тело. Шатаясь от страшной слабости, я подошла к телу и приложила ухо к узкой груди.
– Живой, – с сожалением констатировала я, – энергии моей не хватило. Я ведь была ослаблена неравной схваткой с могуществом амулета.
– Живой? – подняла брови Нина. – Сейчас мы это исправим.
– Не надо, – раздался голос Васика.
Нина обернулась и от изумления выронила на пол пистолет, который я тут же пинком отшвырнула в груду хлама.
– В-васик? – заикаясь, проговорила она. – Как ты мог здесь оказаться?
– А я и не здесь, – ответил Васик.
– К-как это?
– Долго объяснять, – сказала я.
– Все же попробуйте, – проговорила Нина и тряхнула головой, – у меня голова кругом идет, – пожаловалась она.
Но объяснить я не успела. В квартиру вдруг ворвались несколько человек в черных масках и в камуфляже и комната наполнилась грохотом и криками.
– А что – на дядю Моню в милиции дело есть? – поинтересовался сидящий на полу Васик. Настоящий Васик – тот, который очнулся в больнице, сразу после того, как я произвела над ее телом надлежащие пассы.
– Да, дело есть, – кивнул Владимир Михайлович, – и дело давнее. На дяде Моне висит несколько убийств, но доказать их не мог никто. Так дело и закрыли... Но сейчас, когда у нас есть свидетели... – он посмотрел на сидящую рядом с Васиком Нину, – все будет совсем по другому... Так, о чем это я? Ага, я позвонил Даше и ее голос совсем не понравился мне. А интуиция у меня, молодые люди, надо сказать, профессиональная вещь. Тем более, что в деле дяди Моне есть целый абзац, посвященный его способности воздействовать на людей. Тогда я попросил своих коллег последить за Дашиной квартирой. Ольга и Васик приходили к Даше ночью, а когда вышли, мои люди, отправив за вами хвост, проверили квартиру, нашли Дашу без сознания, вызвали скорую помощь. И сообщили мне. А дальше... Бойцы спецназа немного опоздали, но...
– И приняли нас с Ниной и Васиком за преступников, – закончила я.
– Ага, – хохотнул Васик, – вот у них тогда глаза были, когда я сквозь пол провалился!
– До сих пор этого фокуса не понимаю, – сказал Владимир Михайлович, – как это тебе удалось, Василий?
– Неважно, – сказал Васик и подмигнул мне.
Нина засмеялась и хлопнула его по затылку.
– Еще раз прощу прощения, – сказал Владимир Михайлович и поднялся с кресла.
– Да что вы, дядя Володя! – воскликнула Даша и взяла его за руку. – Это вы нас простите за беспокойство.
– Ничего! – засмеялся Владимир Михайлович. – Зато вы помогли нам задержать особо опасного преступника. И его сообщницу. Правда, дядя Моня настолько плох, что – я боюсь – не доживет до суда.
– Ничего страшного, – высказалась Даша.
– Позвольте откланяться, – проговорил Владимир Михайлович...
Когда он ушел, мы с Дашей пошли на кухню готовить кофе, а Васик с Ниной остались в гостиной. Через полчаса кофе был готов. Даша поставила на поднос чашки и кофейник и отправилась в гостиную, а я осталась на кухне отмывать джезве.
Не прошло и минуты, как Даша вернулась на кухню. В ее руках был поднос.
– Ты чего это? – удивленно спросила я. – Сбилась с дороги?
Даша поставила поднос на стол.
– Давай здесь кофе выпьем, – предложила Даша.
– А как же Васик и Нина?
– А... у них это... любовь, – подмигнула мне Даша, – настоящая. И никакой иллюзии.
– Ладно! – заорал мне вслед Васик. – Доберусь своим ходом!
Я обернулась назад и увидела, что сквозь уже ставший расплывчатым силуэт Васика проскочил другой автомобиль – очевидно, Васик снова стал невидимым для всех остальных людей – как только покинул поле, образованное моими паранормальными психоимпульсами.
Водитель такси, в котором я ехала, увидев таинственное исчезновение одного из пассажиров, запаниковал было, но одним только прикосновением я его успокоила. К тому же, мгновенно внедрившись в его сознание, внушила ему двигаться с максимальной скоростью. Я очень беспокоилась за Дашу.
«Ладно, – размышляла я, сидя на заднем сиденье бешено несущегося автомобиля, – теперь мне нужно все взвесить и обдумать. Чтобы понять, что мне предпринимать дальше. Итак – этот дядя Моня обладает способностью создавать иллюзии высокого качества – такие, что они совершенно неотличимы от настоящих объектов реальной жизни. Конечно, ко всему прочему, он сильный экстрасенс и развивает в своих жертвах неуемную страсть к искусственно созданным объектам. Но самое главное – то, чем более всего страшен этот дядя Моня – его умения распознавать главное стремление того или иного человека. Его хрустальную мечту, так сказать. Затем дядя Моня выстраивает иллюзия вокруг намеченной жертвы – и все. И капкан захлопывается»...
Машину, в которой я ехала, сильно занесло на повороте.
– Вот еще, – прошептала я, на мгновение отвлекаясь от моих размышлений, – как бы этот водила меня не убил. Слава богу, машин мало на дороге – все-таки ночь. Я внушила ему – ехать на высокой скорости, но справляться с управлением предстоит ему самому. Надеюсь, что он хороший водитель. А медлить мне нельзя. Я и так потеряла слишком много времени. Едва сама не попалась в пасть дяди Моне...
«Да, – думала я, – едва сама не угодила в небытие. Это же надо – как все ловко и просто. Грубо говоря, происходит все следующим образом. К примеру, мечтающий о славе музыкант получает иллюзию того, что может сочинять гениальную музыку. Или – боксер получает иллюзию того, что сильнее его никого нет на свете. Сначала дядя Моня или его помощник лично поддерживают в нем эту иллюзию. Потом – когда у жертвы развивается непреодолимая тяга к выстроенной вокруг него иллюзии, он остается один. Это – переломный момент. И мне пришлось пережить этот момент. Ведь моя иллюзия была – любимый мужчина. Идеальный мужчина. Он покинул меня, я осталась и, конечно, пошла бы снова в ту квартиру, где встретила его. Да, так было бы, если б не вмешался Васик. Я пошла бы к дяде Моне, в надежде вернуть бесследно исчезнувшего любимого, который являлся лишь иллюзией – проще говоря, ничем. Я пошла бы к дяде Моне, но получила бы от него только эрзац – снадобье, способное поддержать на некоторое время ощущение, что моя иллюзия – возлюбленный Иван – снова со мной. Когда действие снадобья кончилось бы, я пошла бы снова... Как наркоман, который не в силах отказаться от очередной дозы. Только человек, живущий в мире созданной для него дядей Моней иллюзии, сгорает гораздо быстрее – и, конечно, не в состоянии выбраться в реальный мир. Как же – ведь он живет в мире своей собственной искренней мечты. Что от этого получает дядя Моня, для меня, человека, сведущего в паранормальных делах, догадаться нетрудно – он получает энергию, заключенную в астральных телах жертв».
Машина резко затормозила.
– Приехали, – обернувшись ко мне, проговорил водитель, – вот дом, который вам нужен...
Я выскочила из машины и побежала к подъезду.
«Скорее, скорее, скорее»! – стучало у меня в висках.
Лифт, конечно, уже не работал. Я взлетела по ступенькам на нужный мне этаж и подняла руку, чтобы позвонить в дверь, но тут же опустила ее.
«Нет, – подумала я, – не стоит. Ведь Даша не узнала мой голос по телефону. Значит, она не узнает его и сейчас. И не откроет мне дверь».
Я открыла сумочку и поспешно стала рыться с ней. Мы с Дашей – лучшие подруги, и совершенно естественно, что у нее есть ключи от моей квартиры, а у меня – от ее. На тот случай, если она, например, придет ко мне в гости, а меня не будет дома. Или наоборот.
Вытащив ключ, я вставила его в замочную скважину и, стараясь действовать неслышно, повернула. Дверь отворилась и я вошла внутрь.
В гостиной горел свет, и, прислушавшись, я услышала даже тихое дыхание Даши, но это странное молчание, разлившееся липким черным медом по квартире, насторожило меня.
На цыпочках я прошла в гостиную и – тут же остановилась на пороге, словно наткнувшись на стеклянную стену. Даша сидела в кресле лицом ко мне. Брови ее были строго сведены, а на лицо застыло выражение серьезнейшего внимания. Но больше всего меня поразило то, что Даша смотрела на кресло, стоящее напротив нее, взглядом осмысленным, как будто в этом кресле сидел человек, который рассказывал Даше что-то очень интересное и жизненно-важное.
Меня Даша не замечала.
Минуту я стояла, не зная, что мне делать, потом, сопоставив последний телефонный разговор с Дашей и мои недавние размышления в ночном такси, догадалась, что Даша находиться во власти иллюзии.
«Марианна Генриховна, – вспомнила я, – ну как же... Ведь Даша мечтала написать книгу и дядя Моня дал ей неисчерпаемый источник материала и вдохновения – рассказчицу Марианну Генриховну. Господи! Даша уже пережила переломный период – она уже получила эрзац-иллюзию, вместо той – так похожей на настоящего человека – Марианны Генриховны, которую могла видеть и я. Да... А моим самым главным искренним желанием, в котором я, наверное, никогда не признавалась даже себе, было – любовь. Вот и я получила свою иллюзию любви. Ивана. Персонажа одной из душещипательных любовных историй Марианны Генриховны»...
Даша пошевелилась.
– Очень интересно, – тихо проговорила она, кивая пустому креслу напротив себя, – а что было дальше?
И замолчала, вслушиваясь в пустую тишину. Сцена была, что и говорить, жутковатая. Больше бездействовать я не могла. Тем более, у меня возник план.
Сейчас, как я предполагаю, самое главное – разрушить иллюзию. Но в таком случае Даше придется перенести серьезное психологическое потрясения. Шоковая терапия, одним словом.
Ничего. Она сама психолог и со всем справиться. Тем более, что важнее всего сейчас – как можно быстрее вывести мою подругу из этого ужасного состояния.
Решительным шагом – больше нисколько не колеблясь – я подошла к пустому креслу и села в него.
Несколько секунд на Дашином лице не отражалось ничего. Потом он посмотрела мне в глаза и приоткрыла рот. Когда до нее дошла суть произошедшего, она вскочила со своего кресла и вскинула руки вверх. Потом оскалилась и, внезапно обмякнув, рухнула обратно в кресло.
– Все, – вслух проговорила я, поднимаясь, – как того и следовало ожидать, нервы Даши не выдержали и она потеряла сознание. Но самое главное сделано – она выведена из того состояния, в которое ее ввел препарат этого вурдалака – дяди Мони.
Я подошла и склонилась над Дашей. Потом нежно провела ладонью ей по лбу. Мышцы Дашиного лица расслабились, она задышала ровно и спокойно.
Пока этого хватит. Она будет спать еще часов десять, а потом мне нужно будет хорошенько с ней поработать, чтобы она забыла все, что с ней было, как страшный сон. Да, впрочем, это и было – сном.
А силы мне сегодня еще понадобятся, как я чувствую.
– Ничего себе! – раздался вдруг голос позади меня. – Вот так сцена.
Я обернулась и увидела по плечи выглянувшего из стены Васика.
– Привет! – ухмыльнулся он. – А вот и я. Спешил, спешил, а только все равно – ты первая поспела. Ну ничего. Я тут обнаружил, что могу летать. Только вот я еще не вполне умею, а то бы точно появился здесь гораздо быстрее меня. А что толку – Даша бы меня все равно не увидела.
– Не расстраивайся, – сказала я, осторожно усаживая Дашу на кресло, – она и меня не видела. Она ничего вокруг не видела, кроме своей иллюзии.
– Да, – Васик тут же помрачнел, – а как она сейчас?
– Сейчас – в порядке, – сказала я, – она спит. Я ввела в глубокий сон и она проспит не менее десяти часов. К этому времени, мы уже успеем вернуться и... я займусь лечением нашей подруги более конкретно.
Васик выбрался из стены и подошел ко мне.
– Погоди, – сказал он, – я что-то не понял. Мы успеем вернуться – откуда?
– А я тебе разве не сказала? – удивилась я. – Мы пойдем сейчас навестить нашего общего друга.
– Какого это?
– Дядю Моню, – ответила я.
Васик зябко передернул плечами, как будто он мог чувствовать холод.
– Нормально, – высказался он, – мне предстоит присутствовать при битве колдунов?
– Сомневаюсь, что это можно будет назвать битвой, – сказала я, – судя по всему, дядя Моня – мастер иллюзии. Он только в этом сильнее меня. В остальном – я, скорее всего, дам ему что очков вперед.
– Мастер иллюзии – это звучит, – заметил Васик, с явной тревогой глядя на меня.
– С иллюзией невозможно бороться, когда о ней не догадываешься, а если ты знаешь, с какой стороны ждать опасности – тебе нечего бояться, – проговорила я.
– Да? – с сомнением спросил Васик, но ничего больше говорить не стал.
– Тем более, тебе, – добавила я, – бояться точно нечего. твое тело останется в полной неприкосновенности. Ведь оно на больничной койке находится. Довольно далеко отсюда.
– Ага, – подтвердил Васик. Вспомнив о больнице, он вспомнил, очевидно, и о своей Нине – и печально вздохнул.
– Ну что? – сказала я ему. – Пойдем? В последний и решительный бой?
– А то! – откликнулся Васик. – Терять мне все равно нечего, никакие цепи меня не сдерживают...
В доказательство он подпрыгнул и завис в воздухе на расстоянии, равном, примерно, полутора метрам.
– А ты мне поможешь, – добавила я.
– Каким это образом? – поинтересовался Васик.
– Сейчас ты представляешь из себя астральное тело, – объяснила я, – воспринимаешь действительность не посредством зрительных функций, а посредством чувств астрального порядка. Ну, как я, когда я вхожу в транс. Следовательно, ты не можешь различать иллюзии. А мне, чтобы не отличить иллюзию от действительности, нужно входить в транс. Я не могу постоянно находиться в трансе – это массу энергии отнимает. Понимаешь?
– Да! – просиял Васик. – Я буду твоими глазами.
– Точно, – сказала я.
* * *
Ночь была уже на исходе, когда мы с Васиком достигли так хорошо знакомой мне двери. Я осторожно подергала за ручку. Дверь не поддавалась.– Заперто, – констатировал Васик.
– И без тебя вижу, – ответила я, – стучать я не буду...
– Правильно, – одобрил Васик, – дверь хлипкая. Ее высадить – пара пустяков. И пятилетний ребенок сможет. Тут главное – ударить точно в то место, где замок. А он тут как раз высоко расположен – очень удобно будет. Вот сюда – видишь? Один раз, но изо всех сил. Плечом.
Я сфокусировала часть энергии, находящейся в моем теле, в плече. Потом разбежалась и сильно ударила плечом туда, куда указал мне Васик. Дверь с треском провалилась назад, но тут же застопорилась. И я увидела за ней вторую дверь – металлическую.
– А это уже будет сложнее, – проговорила я, потирая плечо.
– Что – сложнее? – спросил Васик.
– Дверь-то – железная, – пояснила я, указывая.
– Дверь? – усмехнулся Васик. – Какая? Тут никакой двери и нет...
Вот оно что. Начинается. Иллюзия.
Закрыв глаза, я вытянула руки вперед и шагнула, представив, что передо мной несколько метров свободного пространства. А когда открыла глаза, поняла, что нахожусь в полной темноте.
– Получилось, – шепотом сказала я, – только вот темно...
– Выключатель, – проговорил Васик, который, как и положено астральному телу, прекрасно видел в темноте. – Справа от тебя... Нет. Вот тут, ага...
Нащупав выключатель, я включила свет и увидела страшненькую прихожую, стены которой были покрыты древними обоями, отстающими во многих местах кусками. Прямо передо мной была дверь.
«Туда», – решила я.
Сделав несколько шагов, я толкнула дверь и, ступив за порог, оказалась в обычной жилой комнате.
– Ну и бардак, – проговорил Васик, – сколько здесь всего навалено... Хламу-то сколько... Прямо возле стен всякие отбросы – от пола до самого потолка.
На эти слова Васика я не обратила внимания, потому что навстречу мне вышел человек, при виде которого бешено забилось мое сердце. Я ни о чем не была состоянии думать, кроме как о нем. Просто потому что теперь для меня ничего не свете не существовало, кроме него.
– Ольга, – сказал Иван, протягивая ко мне руки, – ты пришла... Я так ждал тебя, дорогая.
– Но... – с трудом выговорила я, – почему ты не пришел сегодня ко мне? Милый, ведь мы договаривались?
– Я тебе все объясню, – сказал Иван, – но позволь мне сначала сказать, что я тебя... Я больше жизни люблю тебя, дорогая...
– Я люблю тебя! – вырвалось у меня.
Раздавшийся позади гогот, заставил меня вздрогнуть. Я обернулась. Мои глаза были полны слез.
– Ничего смешнее в жизни не видел! – корчась от смеха, проговорил Васик. – Такой старый хрыч... Лысый, как коленка, объясняется в любви тебе. Ох, умора! Я сейчас от смеха лопну!!!
Я повернулась к Ивану, но никакого Ивана уже не было. На месте, где только что стоял он, злобно скалился какой-то низенький старичок. И комната вдруг поменяла свои очертания – свет стал тусклым, а вдоль стен появились чудовищные горы всевозможного мусора.
Отшатнувшись, я провела рукой по глазам. Иллюзия исчезла. Я увидела то, что есть, а не то, что должна была увидеть. Спасибо тебе, Васик!
Старичок ощерился и злобно сплюнул.
– Дядя Моня! – догадалась я.
Изумление отразилось на лице старичка.
– Так это ты... – прошипел он, – это ты явилась. Я и раньше чувствовал, что с тобой будет много хлопот, но никак не ожидал, что именно ты окажешься той стервой, насчет которой меня предупреждал Захар.
– Захар?! – воскликнула я.
– Захар, – утвердительно проговорил старичок и заскрежетал зубами, – он предупреждал меня о тебе, когда я начал жить в этом поганом городе... Он говорил о том, сколько крови ты ему попортила и предостерегал меня.
Васик позади меня испуганно замолчал.
– Я справилась с Захаром! – выкрикнула я. – Значит, я одолею тебя!
– Нет, – оскалил гнилые зубы старичок. – Я знал, что рано или поздно наша встреча с тобой состоится, только никак не ожидал, что ты сама придешь ко мне... В качестве очередного куска пищи. А теперь я тебя раскусил.
Я подняла руку, чувствуя, как в кончиках пальцев концентрируется энергия.
– Оленька! – раздался тоненький голосок позади меня. – Остановись, что ты делаешь?! Это же твой любимый Иван, это же...
Не выпуская из поля зрения топтавшегося на одном месте дядю Моню, я слегка повернула голову и увидела Марианну Генриховну. Она стояла на пороге комнаты, испуганно прижимая ко рту ладонь.
– А ну прочь, старая карга! – рявкнул на нее Васик, Марианна Генриховна на моих глазах превратилась в сгорбленную старушонку.
– Она все знает! – выкрикнул дядя Моня. – Но не беспокойся – от нее сейчас ничего не останется...
– Шлюха! – проскрипела старушонка, обращаясь явно ко мне. – Поганая стерва...
И заковыляла прочь по коридору.
Дядя Моня тем временем метнулся куда-то в нагромождения хлама и через секунду выскочил, держа в руках амулет в виде треугольника со вписанным в этот треугольник глазом. Я вздрогнула, заметив этот амулет. Когда-то он принадлежал моему заклятому врагу, убийце моей сестры – Захару.
– Сдохни! – заорал дядя Моня, поднимая над головой амулет. – Эту вещь дал мне Захар. А я наполнил ее душами погубленных мною людей. Теперь в нем столько энергии, сколько никогда не было! Сдохни!
Васик позади меня вскрикнул.
Ярко вспыхнул вписанный в треугольник глаз, и луч черного света вырвался из амулета. Изогнувшись змеей, свет немедленно окутал меня так, что не могла даже пошевелиться. Я напрягла все свои силы – и физические, и паранормальные, но амулете был настолько сильный заряд энергии, что я не могла ему сопротивляться.
«Что делать? – мелькнула у меня в голове отчаянная мысль. – Видно, я на самом деле переоценила свои силы, решив, что дядя Моня – всего лишь искусный мастер иллюзии, что я по уровню экстрасенсорных способностей я неизмеримо выше его. Но нельзя же было принять во внимание тот факт, что Захар сумел предупредить дядю Моне о моем существовании, а тот подготовил действительно смертельное оружие»...
Дядя Моня захохотал и птичьей костистой лапкой сжал амулет крепче. Я вскрикнула от безумной боли, чувствуя, как луч черного света, окутавший меня, высасывает из меня жизненную энергию.
– Сдохни! – верещал дядя Моня. – Сдохни!!!
В глазах у меня темнело и расплывалось. Я уже не видела ничего, только звуки, долетавшие до меня из внешнего мира, все еще вяло толкались в мои барабанные перепонки.
Кажется, не в силах выносить чудовищной муки, я упала на колени.
Обрывки произнесенных только что слов и рвущихся к потолку выкриков все еще фиксировались моим гаснущим сознанием:
– Сдохни!!! Сдохни, чертова сука!! – визжал убивающий меня дядя Моня.
– Сдохни! Сдохни! – вторила ему откуда-то издалека мерзкая старушонка.
– Не-е-ет!!! – закричал вдруг Васик.
* * *
А потом все полетело в тартарары.Куда-то исчез высасывавший из меня силы черный свет. Я получила возможность встать на ноги и осмотреться. Злобной бабки нигде не было видно. Васик замер в позе крайнего изумления неподалеку от меня.
А на пороге стояла девушка Нина и в руках у нее был пистолет, ствол которого указывал на оцепеневшего дядю Моню. Руку дядя Моня опустил – и поэтому угас вылетавший из дьявольского амулета свет.
– Только шевельнись, – проговорила Нина – негромко, но в голосе ее было столько силы, что даже мне стало не по себе. – Только шевельнись, старая падаль, и я сразу же вышибу тебе мозги.
Дядя Моня тяжело задышал.
– Что ты делаешь? – прохрипел он. – Опусти пистолет. Давай поговорим. За что ты меня убиваешь? Я ведь давал людям то, что никто другой не может им дать! Я давал им осуществление мечты! А это – больше всего, что может быть на этой земле. Каждый получал от меня то, чего хотел больше всего. И я никого не обманывал. Осуществление сокровенной мечты – что может быть лучше?
– Врешь, старый убийца, – твердо возразила Нина, – ты давал лишь иллюзии. А взамен брал – жизни.
Я ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев. Это значило, что силы возвращаются ко мне. Конечно, теперь, когда я безуспешно пыталась сражаться с черной змеей, оплетавшей меня, сил у меня поменьше, но все же должно хватить.
Еще бы несколько секунд.
– Нет! – завизжал дядя Моня. – Они приходили ко мне сами! Я никого не заставлял! Да что – иллюзии?.. Оглянись, посмотри – вся наша жизнь – такая же иллюзия, только в ней нет места мечтам, которые исполняются!
– Врешь... – прошептала Нина, и в напряженной тишине отчетливо послышался сухой щелчок взводимого курка.
Нина не знает, что обыкновенным оружием нельзя убить колдуна. Его можно только ненадолго вывести из строя. Пора действовать мне!
Я прыгнула к Нине и сильно толкнула ее в грудь, чтобы стреляя, она не могла случайно поранить меня. Прогремел выстрел, пуля впилась в потолок и на меня посыпалась штукатурка.
Краем глаза я видела дядю Моню, поднимающего свой страшный амулет. На его лице снова появилась злобная ухмылка.
Он не успел.
Вытянув по направлению к нему руку, я плеснула ослепительной струей энергии в лицо дяди Моню. На несколько долгих мгновений вся комната перестала существовать – были только колышащиеся ровные энергетические пласты ярко-желтого света. А потом...
А потом, когда все закончилось, на полу, среди груды рассыпавшегося хлама неподвижно лежало скрюченное тело. Шатаясь от страшной слабости, я подошла к телу и приложила ухо к узкой груди.
– Живой, – с сожалением констатировала я, – энергии моей не хватило. Я ведь была ослаблена неравной схваткой с могуществом амулета.
– Живой? – подняла брови Нина. – Сейчас мы это исправим.
– Не надо, – раздался голос Васика.
Нина обернулась и от изумления выронила на пол пистолет, который я тут же пинком отшвырнула в груду хлама.
– В-васик? – заикаясь, проговорила она. – Как ты мог здесь оказаться?
– А я и не здесь, – ответил Васик.
– К-как это?
– Долго объяснять, – сказала я.
– Все же попробуйте, – проговорила Нина и тряхнула головой, – у меня голова кругом идет, – пожаловалась она.
Но объяснить я не успела. В квартиру вдруг ворвались несколько человек в черных масках и в камуфляже и комната наполнилась грохотом и криками.
* * *
– Ну, молодые люди, извините еще раз, – проговорил Владимир Михайлович Пронин и обнял за плечи Дашу, – дело в том, что Даша попросила меня помочь ей... Я нашел дело на этого вашего дядю Моню и понял, что связались вы с человеком очень опасным. А когда позвонил...– А что – на дядю Моню в милиции дело есть? – поинтересовался сидящий на полу Васик. Настоящий Васик – тот, который очнулся в больнице, сразу после того, как я произвела над ее телом надлежащие пассы.
– Да, дело есть, – кивнул Владимир Михайлович, – и дело давнее. На дяде Моне висит несколько убийств, но доказать их не мог никто. Так дело и закрыли... Но сейчас, когда у нас есть свидетели... – он посмотрел на сидящую рядом с Васиком Нину, – все будет совсем по другому... Так, о чем это я? Ага, я позвонил Даше и ее голос совсем не понравился мне. А интуиция у меня, молодые люди, надо сказать, профессиональная вещь. Тем более, что в деле дяди Моне есть целый абзац, посвященный его способности воздействовать на людей. Тогда я попросил своих коллег последить за Дашиной квартирой. Ольга и Васик приходили к Даше ночью, а когда вышли, мои люди, отправив за вами хвост, проверили квартиру, нашли Дашу без сознания, вызвали скорую помощь. И сообщили мне. А дальше... Бойцы спецназа немного опоздали, но...
– И приняли нас с Ниной и Васиком за преступников, – закончила я.
– Ага, – хохотнул Васик, – вот у них тогда глаза были, когда я сквозь пол провалился!
– До сих пор этого фокуса не понимаю, – сказал Владимир Михайлович, – как это тебе удалось, Василий?
– Неважно, – сказал Васик и подмигнул мне.
Нина засмеялась и хлопнула его по затылку.
– Еще раз прощу прощения, – сказал Владимир Михайлович и поднялся с кресла.
– Да что вы, дядя Володя! – воскликнула Даша и взяла его за руку. – Это вы нас простите за беспокойство.
– Ничего! – засмеялся Владимир Михайлович. – Зато вы помогли нам задержать особо опасного преступника. И его сообщницу. Правда, дядя Моня настолько плох, что – я боюсь – не доживет до суда.
– Ничего страшного, – высказалась Даша.
– Позвольте откланяться, – проговорил Владимир Михайлович...
Когда он ушел, мы с Дашей пошли на кухню готовить кофе, а Васик с Ниной остались в гостиной. Через полчаса кофе был готов. Даша поставила на поднос чашки и кофейник и отправилась в гостиную, а я осталась на кухне отмывать джезве.
Не прошло и минуты, как Даша вернулась на кухню. В ее руках был поднос.
– Ты чего это? – удивленно спросила я. – Сбилась с дороги?
Даша поставила поднос на стол.
– Давай здесь кофе выпьем, – предложила Даша.
– А как же Васик и Нина?
– А... у них это... любовь, – подмигнула мне Даша, – настоящая. И никакой иллюзии.