Страница:
– Уверен, – сказал Валентин и повернулся к скале, к тому месту, откуда совсем недавно – тысячу лет назад – вышел сегодня утром Хаям Ланцони.
– Эвакуация окончена, – доложил Альберт Смит. – Вся энергия – на портал Шеллера.
Валентину стало не по себе при мысли, какая мощь сейчас стоит у него за спиной. И против кого? Против безобиднейшего, хоть и вспыльчивого архивариуса Бранбо!
– Ну что? – спросил он во весь голос. – Долго мне тут стоять?
Кстати, сообразил он, это же мой замок! Надо же быть таким идиотом...
Он сделал шаг вперед, и дверь послушно растаяла в воздухе. Перед Валентином раскрылся полутемный после яркого солнечного света коридор, а на пороге он увидел высокого человека в черном плаще.
Еще один Великий Черный?
– Приветствую тебя, Хозяин! – сказал человек, склоняя голову. Голос его Валентину знаком не был, но магическую ауру он уловил сразу же. Эге, так это тот ученик, который не стал пулять в меня фаерболом! Как же его звали?
– Розенблюм? – вспомнил Валентин.
– Ты знаешь меня, Хозяин? – удивился ученик.
– Встречались, – усмехнулся Валентин. – Ну, так что все это значит?
– Мы беспокоились о тебе, – сказал Розенблюм, выразительно поджимая губы. – Эти люди, что пришли в замок из твоей далекой страны, вели себя неподобающе. Мы не причинили им вреда, напротив, они сослужили нам службу. Но пойдем, потому что уже несколько часов мы не смеем подойти к праздничному столу!
– К столу?! – Валентин раскрыл и закрыл рот. – Вы все это натворили, чтобы поужинать?!
Розенблюм виновато развел руками.
– Прости, Хозяин... – пробормотал он. – Но ты приказал – обед на семь персон. Мы сделали все, что было в наших силах.
Валентин махнул рукой. Он давно уже оставил попытки понять логику этих людей. Вот если бы пожить годика три под мудрым руководством Великого Черного...
– Ну ладно, пошли, – кивнул Валентин Розенблюму и зашагал по знакомому коридору.
– Позволь мне идти впереди, – попросил Розенблюм, едва поспевая следом. – Я должен объявить о твоем появлении...
– Какие церемонии, – усмехнулся Валентин, пропуская мага вперед.
Они двинулись дальше по длинному коридору. Глядя в черную спину важно вышагивавшего впереди Розенблюма, Валентин позволил себе расслабиться. Наконец-то, подумал он. Наконец-то все это кончилось. Вот только Диана...
Впрочем, решил Валентин, Диана была под действием заклинания. Опомнится, поговорю, извинюсь, и вместо этих дурацких горно-водных лыж сюда привезу! Валентин аж руки потер от удовольствия – точно, так и сделаю! Какая женщина не мечтает быть королевой?!
Розенблюм внезапно замедлил шаг и остановился.
– Хозяин... – неуверенно проговорил он.
– Чего? – невпопад ответил Валентин.
– Хаям сказал мне... – Розенблюм смущенно потупился. – Он сказал мне, что душа Великого Черного еще присутствует в нашем мире...
– Так прямо и сказал? – усмехнулся Валентин. Фраза была вполне в духе Розенблюма и Талиона, но Хаям вряд ли стал бы так выражаться.
– Он сказал, что вы воскресили часть прежнего Хозяина, – поправился Розенблюм. – Можно мне...
– Ну? – Валентин уже начал терять терпение.
– Могу ли я увидеть, что от него осталось? – выпалил наконец Розенблюм.
А кстати, подумал Валентин. Идея! Отчего бы нам не появиться вдвоем? Тем более что Великий Черный присягнул мне на верность, о чем совсем нелишне объявить соратникам.
– Легко! – воскликнул Валентин, манерным жестом вытаскивая бутылочку из кармана.
Розенблюм отшатнулся и замер, не в силах поверить увиденному.
– Такова судьба великих магов, – назидательно заметил Валентин.
Он взялся за пробку и повернул ее, чтобы открыть. Розенблюм взмахнул руками:
– Нет, нет! – вскричал он в непритворном ужасе. – Не сейчас! В коридоре не место чтить память Учителя!
Вот уж точно, помешался на церемониях, решил Валентин.
– Ну, тогда смотри так, – сказал он, передавая бутылочку Розенблюму. Тот отдернул руки, затем, побледнев, все-таки взял бутылочку и медленно поднес к глазам.
Бутылка мигнула жемчужным светом.
Узнал, подумал Валентин.
– Благодарю за честь, Хозяин! – проникновенно сказал Розенблюм, прижимая бутылочку к груди и склоняя голову в поясном поклоне. – Я лишь скромный слуга, избранный проводить тебя в пиршественный зал; дозволь мне нести Учителя все это время!
– Дозволяю, – разрешил Валентин. Нет, Розенблюм точно псих, решил он про себя. Непонятно, отчего Талион решил, что это лучший ученик? Впрочем, я еще других не видел. Дикость опять же, средневековье...
– Благодарю! – поясной поклон Розенблюма превратился в челобитный.
– Ну хватит, – буркнул Валентин. – Веди меня дальше. И по дороге расскажи, что тут без меня происходило.
Розенблюм выпрямился, по-прежнему прижимая бутылочку к груди.
– Мне известно немногое, Хозяин, – сказал он, возобновляя прерванное движение к цели. – Когда ты внезапно исчез, никто из Первослужителей не усомнился...
– Каких еще Первослужителей?! – перебил его Валентин.
– Мы, живущие в Горном Замке, – размеренно пояснил Розенблюм, – делимся на учеников, чьи обязанности – магия, слуг, по большей части воскрешенных из мертвых, и Первослужителей – личных подчиненных Хозяина. Хаям, Максим, Бранбо – все они Первослужители. Их слово весит больше, чем слово любого из учеников.
– А Талион? – поинтересовался Валентин. – Он был ученик или Первослужитель?
– Талион, – важно произнес Розенблюм, – был Первым Учеником. А Первый Ученик стоит выше всех, кроме самого Учителя.
Понятно, сообразил Валентин. Интересно, стоит ли мне оставлять эту табель о рангах, или же новую ввести?
Он усмехнулся. А что, почему бы и не оставить? Вот как раз Великого Черного Первым Учеником и назначу...
– Понятно, – сказал Валентин. – Ну хорошо, никто из Первослужителей не усомнился. В чем?
– В том, что ты похищен могущественной и враждебной силой. Никто не видел, чтобы ты повелевал талисманом; ты явно хотел иного, чем покинуть нас навсегда. И когда в замке так же внезапно появилось шестеро людей в колдовских одеждах, Мануэль догадался, что они прибыли оттуда, куда забрали тебя.
– И как же вы справились с этими людьми? – поинтересовался Валентин. Ему действительно было интересно, как же это можно справиться с шестеркой спецназа. В рукопашной любой из них меня как ребенка уделает. А что касается магии, на то у них талисманная блокировка стоит. Плюс трубы дури и шокеры. Не представляю себе, что им можно противопоставить? Разве что – Валентин усмехнулся оставшиеся ручные гранаты?
– Первослужители отступили, закрыв за собой все двери, продолжил Розенблюм.
Они с Валентином уже дошли до лестницы и начали подниматься вверх; под ногами заскрипела каменная крошка. Из гранатомета тут что ли стреляли, подумал Валентин. Так ведь нет у них гранатометов на вооружении... Или все-таки гранаты? Но ведь все целехоньки!
– Это не остановило гостей, – продолжил Розенблюм, – они взламывали двери, разрушая самые сложные заклинания. Будь ты, Хозяин, с нами, ты мог бы приказать Замку, и он выдавил бы их прочь...
– Это как? – не понял Валентин.
– Прости меня, Хозяин, – извинился Розенблюм. – Ты слишком быстро покинул Замок, и еще не знаешь всех его тайн. Он способен перемещать некоторые комнаты как вглубь скалы, так и в сторону поверхности. Даже самый могучий маг не в состоянии пробить себе путь через постоянно растущую скалу.
– Понятно, – кивнул Валентин. Надо же, у меня тут, оказывается, собственный Анхард! – Но меня-то как раз не было. Как же вы выкрутились?
– Первослужители, – сказал Розенблюм, – обратились за помощью ко мне.
Ого, подумал Валентин. Ну это круто – придурковатый маг против спецназа! Хотя, может быть, против спецназа как раз кретинов и нужно выставлять? Трубы дури на них точно не подействуют...
– Существует огромное число заклинаний, – пояснил Розенблюм, – о существовании которых не подозревают даже великие маги. До встречи с Учителем я многие годы провел в Черных Песках, постигая законы подобия.
Валентин присвистнул. Еще один горный колдун! Нет, пожалуй, этот почище будет – Песчаный Колдун!
Магия на Панге была столь широко распространена, что даже Валентин со своим классическим шестилетним образованием не смог бы перечислить все ее виды и направления. Сам он практиковал магию жеста, пальцовку, как ее окрестили в Эбо выходцы из России; Великий Черный, судя по его однообразному взмаху рукой, работал с внутренними заклятьями. Многие маги не без основания считали, что заклятья, сплетенные из магических нитей, нужно подкреплять дикими воплями и бормотанием, то есть собственно заклинаниями. Действительно, так получалось лучше – но подлинные маги считали это дурным тоном. Практиковались также магия дыхания – умелым выдохом маг мог повалить десяток деревьев, – магия взгляда, магия жеста, магия сновидения... Наконец, среди совсем уж диких магов, которым самое место в Черных Песках, пользовалась популярностью магия подобия. Иглы, воткнутые в деревянную фигурку, на которой кровью выцарапывалось истинное имя мага-конкурента; песчаные конусы, сдуваемые магом с ровного камня и изображающие шатры врагов...
Ха! Интересно, а если слепить на скорую руку шесть фигурок спецназовцев и вколоть им по дозе успокоительного? Хотя защита... Стоп!
Валентин припомнил свой поединок с горными колдунами и покрылся холодным потом. Там я тоже был под защитой, и хрен ли? И ведь докладывал же Зангу, все докладывал! Не работает стандартная блокировка против подобия, там же естественный фон используется!
Ай да Розенблюм! Интересно, ему просто повезло, или же он долго думал?!
– Позволь прервать твои размышления, Хозяин, – сказал Розенблюм. – Мы уже почти пришли, а я не смею тревожить тебя во время пиршества. Когда Первослужители обратились ко мне, я сразу понял, что враг слишком силен для обычной магии. Мы поднялись в зал наблюдений и создали в хрустальном шаре изображения вторгшихся к нам воинов...
В визомоне?! Валентин аж подпрыгнул. Во дает! Пожалуй, я был несправедлив к этому Розенблюму...
– Потом я воскурил цветы аклециса, и, став текучим, вошел внутрь сферы. Я взял тени врагов и отвел их одну за другой в подземелье нашего замка, в Зал Без Выхода. И когда дым рассеялся и колдовство обрело силу, я упал, обессиленный, но враги двинулись туда, куда послала их моя воля!
Валентин затряс головой. Он даже не стал спрашивать, что стало со второй группой. Сейчас его интересовал, пожалуй, только один вопрос: как же это раньше никто на эти грабли не наступил?! Ведь сотни лет спецназствуем!
Валентин пожал плечами. Черт его знает. Тальменов я тоже раньше не убивал. И Горные Замки не захватывал. Видно, день такой выдался.
– Понятно, – сказал он Розенблюму. – Очень хорошая работа. Я бы сказал, достойная Первого Ученика.
Розенблюм вздрогнул и замедлил шаг.
– Первого? – переспросил он чуть слышно. – Ты не шутишь, Хозяин?
– Какие уж тут шутки, – усмехнулся Валентин. – То, что ты совершил, считалось невозможным.
Розенблюм застыл на мгновение, потом опустил голову и шумно выдохнул воздух.
– Мы уже пришли, – сказал он, останавливаясь перед высокой двустворчатой дверью. – Что ты хочешь знать еще?
Валентин отметил, что они зашли в незнакомую ему часть замка. Коридор здесь был вдвое шире обычного, а пол его выстилал приятный розовый мох.
– Самую малость, – Валентин вспомнил наконец, что поражение спецназа не было главной странностью в этой истории. – Кто именно потребовал вернуть факира Фалера?
Розенблюм поднял голову, и Валентин заметил, что лицо его искривилось, как от зубной боли.
– Войди, и ты все поймешь, – сказал он, качая головой.
Двустворчатая дверь начала медленно открываться. Розенблюм, левой рукой прижимая к груди бутылочку с возлюбленным Учителем, правой указал в расширяющийся полутемный проем. Валентин машинально шагнул вперед. На что это он намекает, мелькнула мысль; в замке что, еще кто-то объявился?
А потом глаза Валентина приспособились к полумраку громадного помещения, и всякие мысли тут же вылетели у него из головы.
Непропорционально высокий зал освещался лишь шестью громадными факелами, укрепленными почти под самым потолком, над шестью громадными нишами, символизирующими окна. Посреди тянулся громадный стол, обставленный бесконечным рядом каменных кресел, составлявших единое целое с окружающим камнем – Валентин отчетливо видел, как устилающий пол белый мох взбирается на их неровные основания. Стол действительно был накрыт по-царски – даже в царившем здесь сумраке глаза ломило от посверкивания золота и хрусталя. Зал наполняло хрустенье и чавканье, перезвон бокалов и постукивание вилок о мелодично звенящий фарфор. Банкет был в самом разгаре; но не это заставило Валентина замереть и подогнуть пальцы.
Все кресла за бескрайним столом были заняты, и заняты не людьми.
Зомби, со сгнившими лицами, в лохмотьях, а то и вовсе в ошметках посеревшей кожи, чинно восседали за этим столом, пожирая выставленные перед ними угощения. Сотни и сотни зомби, с крепкими, восстановленными магией зубами, с длинными острыми когтями, легко перерезавшими пополам человеческую руку.
Валентин повернулся, разыскивая Розенблюма, но лишь услыхал топот его остроносых туфель. Ученик Великого Черного бежал, и это подтверждало самые мрачные подозрения.
Валентин пожал плечами и снова посмотрел в зал. Шум застолья стих в считанные секунды; зомби как по команде повернулись к двери, разглядывая гостя глубоко запавшими глазами.
Какого черта они здесь делают, подумал Валентин. Даже сейчас, под защитой Шкатулки, ему было не по себе. Что делать, если они просто бросятся, все разом? Точно так же, как делали это многие годы на Побережье? В отличие от Роберта, у меня нет с собой посоха из перечной сосны...
Сквозь полумрак зала на миг проступила картинка операторской.
– Тебе нужно уходить, – расслышал Валентин озабоченный голос Санчеса. – Они опасны!
Валентин махнул рукой:
– Не для меня, – машинально возразил он. – Наблюдайте и не вмешивайтесь!
Картинка послушно поблекла. Черт, сообразил Валентин, они же там всё видят! Как только они сообразят, что я неуязвим...
Валентин так и не успел решить, что ему делать. Нападать на зомби первым он не решался – слишком уж их много; захлопнуть дверь и бежать – всегда успеется. И тут зомби взвыли и все как один бросились вперед.
Валентин никогда не думал, что они способны перемещаться с такой скоростью.
Ближний край стола находился от него в каких-то десяти шагах. Сидевшие там зомби, по четыре с каждой стороны, преодолели это расстояние одним прыжком. Трое упали наземь и тут же впились зубами в сапоги Валентина, еще пятеро единой массой ударили его в грудь, почти повалив навзничь.
Валентин трясущимися пальцами изобразил жалкое подобие «веера». Поздно – двое зомби уже обхватили его костлявыми руками; заклинание отбросило остальных, но эти, царапая когтями комбинезон, упорно тянулись зубами к самому горлу. Валентина чуть не стошнило, когда он увидел прямо перед носом смрадную безгубую пасть.
Валентин осознал, что Шкатулка все же защитила его. Зомби двигались с трудом, будто завязнув в невидимом желе, их когти, царапавшие спину, потеряли остроту и не способны были проткнуть даже тонкую плащевку комбинезона. Если бы не Шкатулка, понял Валентин, я был бы уже мертв. Несмотря на всю свою магию...
Валентина прошиб холодный пот. Никогда еще за долгие годы на Побережье он не был так близок к смерти.
В горле у ближайшего зомби что-то заклокотало, и Валентин инстинктивно отдернул голову, догадавшись, что сейчас произойдет. В него брызнула струя желтой слизи, распавшаяся на сотни капелек; Валентин зажмурился и откинул голову как только мог – но яд все же попал на правую скулу и открытую часть шеи.
Вот я и покойник, подумал Валентин, неожиданно успокаиваясь.
Пальцы словно сами сложились в «козу», и невидимый вихрь сорвал зомби с его груди. Удар был так силен, что добрый десяток других зомби, пытавшихся добраться до Валентина, взвились в воздух и отлетели в дальний угол зала; банкетный стол развернуло поперек комнаты, несколько кресел выворотило из пола. Ошметки мха, сорванного с пола, белыми хлопьями заполнили воздух.
Яд зомби действует в течение двух-трех минут, вспомнил Валентин. Так что у меня есть еще шанс...
На самом деле шансов не было никаких. Либо противоядие – даже в Эбо выдававшееся по особому запросу – либо немедленная магическая консервация с последующим длительным лечением. Третьего способа не существовало; яд зомби представлял собой изумительную биомагическую субстанцию, мгновенно перестраивающую метаболизм пораженного тела. Единственной надежной защитой от него была профилактика; даже Серый со своим могучим талисманом предпочитал уничтожать зомби с приличного расстояния.
– Эвакуация, – сообщил Санчес, проявляясь на фоне разгромленного зала.
Валентин медленно покачал головой. Шкатулка. Мне надо проверить Шкатулку.
– Ни в коем случае, – ответил он.
Черта с два меня Санчес послушается, подумал он отстраненно. Он же не знает о Шкатулке. Решит, что я спятил или яд уже действует.
Санчес, очевидно, именно так и подумал.
Вокруг Валентина замелькали розовые сполохи, и тело охватил страшный холод. Портал закрывался, унося Валентина домой; он вскинул руки, точно хватаясь за воздух. Не хочу! Сколько можно, в последний момент-то! Я сам должен со всем этим разобраться! Портал неумолимо закрывался, и операторская проступала все явственней. Темный пиршественный зал почти скрылся за блеском ее светящихся стен.
Валентин наклонился и шагнул вперед, словно прорывая бумажный экран. Изображение операторской обтекло его по краям, и он снова оказался в банкетном зале. Зомби плясали вокруг него, пытаясь достать когтями, некоторые плевались ядом, но никак не могли попасть. Валентин еще раз вскинул руку, кости и слизь взметнулись до самого потолка, стол встал на дыбы и с грохотом обрушился на правую стену. Валентин бесстрастно отметил, что ни один зомби не смог удержаться на ногах, а потом вдруг понял, что тело снова стало теплым.
Шкатулка, понял Валентин. Я не позволил себя эвакуировать! Точнее, Шкатулка не позволила.
И ведь – кому не позволила!
Сполохи еще раз мелькнули перед глазами – и бессильно погасли. Валентину показалось, что где-то в отдалении Санчес ругается русским матом. Скорее всего показалось. Мексиканцы так не ругаются.
– Ну, Шкатулка, – сказал Валентин, – если ты даже такое можешь...
Он истерически рассмеялся. Перебороть самого принца Акино – и не справиться с ядом зомби? Зал пошатывался вокруг, жар усиливался, и Валентин вполне мог поверить в такую нелепицу. В конце концов, Шкатулка – всего лишь талисман.
Он приложил руку ко лбу. Градусов сорок, не меньше. Кстати, не слишком похоже на яд зомби – тот работал при комнатной температуре. Или это проделки Шкатулки?
Когда Валентин заметил, что рука его светится слабым красноватым светом, сомнений не осталось. Она.
Еще немного, и Шкатулка за меня пальцы загибать будет.
Прошло уже куда больше трех минут, отпущенных жертве зомби на прощание с жизнью. Температура начала спадать; Валентин почувствовал себя освеженным и бодрым. Недавно пережитый кошмар оставил после себя только острое чувство стыда. Если бы не Шкатулка...
Если бы не Шкатулка, возразил себе Валентин, я бы точно не стал дожидаться, когда они бросятся. Вообще, опасная штука эти талисманы. Что, если бы Шкатулка не справилась? Тот же таль-эллангрил меня на целый час вырубил...
Валентин плюнул с досады. Ведь знал же, знал, что не от всего на свете защищен, а разгуливал тут как по собственной спальне! Тоже мне, герой – освободитель спецназа!
Хватит, оборвал себя Валентин. Опять же, ничего еще не кончилось. Что-то в моем замке происходит, и убей меня Бог, если мне это нравится.
Вопрос первый. Какого черта здесь делали зомби?
Валентин еще раз посмотрел на вывороченные из пола каменные кресла – в добрых полтора метра шириной – и присвистнул. Стресс стрессом, а такая мощь на пустом месте не возникает! Видно, колдовал кто-то в зальчике-то, и совсем недавно колдовал. Ну-ка, посмотрим...
Валентин прикрыл глаза, растопырил пальцы, прощупывая окружающее пространство. Ну конечно, вот же оно! Силища-то какая, и впрямь на сотню зомби хватит. Что-то вроде той гадости, что Занг на мою гостиную напустил! Ну-ка, ну-ка...
Время для Валентина замедлилось, почти остановилось. Магия потоком хлынула в тело – возбуждая и согревая, разгоняя кровь, взбалтывая мозги. Валентин припомнил основные конфигурации, подсмотренные еще дома, поварьировал ими туда-сюда – и заклинание сложилось перед ним. Сложилось с пугающей быстротой, словно ниспосланное высшей силой.
Валентин еще секунду не понимал, что это значит. А потом изо всех сил хлопнул себя по лбу.
Тот же самый код!
Занг?!
Валентин ощутил легкий удар по затылку и рефлекторно присел, взглянув вверх. Его поразил внезапно сгустившийся мрак; потом он увидел низко нависший потолок – в каком-нибудь метре над головой!
В ту же секунду потолок обрушился вниз.
Валентин присел еще сильнее и изо всех сил, хватаясь за стены «перчатками» обеих рук, рванулся вон из под этого каменного молота. Слишком поздно, конечно; но есть же еще и Шкатулка.
Удар буквально ошеломил его. Потолок изогнулся, словно хвост исполинского ящера, и мягко шлепнул его вдоль всего вытянувшегося в прыжке тела. Валентин полетел вниз, не в силах противостоять этой мощи. Он гадал, что произойдет, когда пол и потолок сомкнутся вместе, заключая его в каменный мешок; но пола внизу не оказалось. Он продолжал падать, пока не понял, что в очередной раз недооценил противника.
На этот раз против него выступил сам Замок!
Какого черта, подумал Валентин. Мой Замок?! Интересно, он сам это все придумал, или подсказал кто?
Падение оборвалось на усеянном крупным щебнем каменном полу. Шкатулка смягчила удар, и Валентин не ушибся. Он даже успел включить инфракрасное зрение – достаточно быстро, чтобы увидеть сомкнувшийся над головой каменный свод.
Замок – сам по себе или же со своим новым хозяином – остался далеко вверху. Судя по продолжительности падения, в добрых трехстах метрах. Здесь, внизу, царили тьма и безмолвие.
Очень интересно, подумал Валентин. Как там говорил Розенблюм? Даже могучий маг не сможет пробить постоянно растущую скалу? Валентин горько усмехнулся.
Разве что попробовать своим дурацким лбом...
Он в сердцах ударил ладонью об пол. Надо же быть таким идиотом!
Великий Черный совместно со Вторым Учеником. Можно было и сразу догадаться. А ведь я ему почти поверил...
Валентин еще раз усмехнулся.
Конечно, поверил. Хорош бы он был, если бы я не поверил. Кто бы тогда его обратно в Замок взял?
Нет, не гожусь я для всех этих интриг, заключил Валентин. На меня хоть в три слоя талисманы вешай, все равно я ни на что не годен. Санчес и тот лучше меня в этих делах разбирается!
Валентин лег на спину и закинул руки за голову. Ребят жалко, подумал он. Великий Черный вряд ли простит им измену. А вот Розенблюма уж точно сделает Первым Учеником. Как он ловко у меня бутылочку выманил! Да и я хорош – Шкатулка, Шкатулка... Сила есть, ума не надо. Ничего удивительного, что тальмены такие безмозглые. Раньше я куда лучше соображал; одни неприятности от этих талисманов.
Валентин еще раз ударил кулаком об пол, угодил по острому камню и взвыл от боли. Вот тебе и Шкатулка, подумал он. От собственной дури не защищает. А впрочем, поделом мне, кретину. Интересно, сколько еще защита продержится?
Как я там сказал – «до самого вечера»? Очень мило; надо думать, по-местному это означает вовсе не до конца гражданских сумерек, а просто до захода солнца! Значит, у меня какой-то час остался. А потом...
Валентин вздрогнул всем телом. А потом ведь и убить могут!
А я тут валяюсь и ни хрена не делаю!
Он мигом вскочил на ноги и принялся осматривать свою темницу. Света в ней действительно не было ни на грош. В инфракрасном зрении Валентин отчетливо видел низкий потолок, почти касающийся головы в центре камеры, но заметно поднимающийся к стенам. Стены эти маячили в отдалении едва заметными серыми разводами.
Валентин пожал плечами и пошел вперед, желая рассмотреть стены как следует.
Только через минуту он понял, что что-то не так. Стены не желали приближаться.
Потолок по-прежнему нависал прямо над ним, словно следуя за пленником.
Зал Без Выхода, вспомнил Валентин. Очень мило.
И что ж мне теперь делать?
Валентин пожал плечами и сел, скрестив ноги. Известно что. Колдовать.
Вот только – успею ли?
Валентин ничуть не сомневался – как только защита Шкатулки закончится, его немедленно начнут убивать.
Итак, что мы имеем? Магомеханика Замка, надо полагать, отодвигает стены при попытке к ним приблизиться. Если начать долбить камень, Замок просто нарастит его до необходимой толщины – а в камере заметно прибавится щебня. Попытки пробиться вверх или вниз, скорее всего, дадут тот же результат.
– Эвакуация окончена, – доложил Альберт Смит. – Вся энергия – на портал Шеллера.
Валентину стало не по себе при мысли, какая мощь сейчас стоит у него за спиной. И против кого? Против безобиднейшего, хоть и вспыльчивого архивариуса Бранбо!
– Ну что? – спросил он во весь голос. – Долго мне тут стоять?
Кстати, сообразил он, это же мой замок! Надо же быть таким идиотом...
Он сделал шаг вперед, и дверь послушно растаяла в воздухе. Перед Валентином раскрылся полутемный после яркого солнечного света коридор, а на пороге он увидел высокого человека в черном плаще.
Еще один Великий Черный?
– Приветствую тебя, Хозяин! – сказал человек, склоняя голову. Голос его Валентину знаком не был, но магическую ауру он уловил сразу же. Эге, так это тот ученик, который не стал пулять в меня фаерболом! Как же его звали?
– Розенблюм? – вспомнил Валентин.
– Ты знаешь меня, Хозяин? – удивился ученик.
– Встречались, – усмехнулся Валентин. – Ну, так что все это значит?
– Мы беспокоились о тебе, – сказал Розенблюм, выразительно поджимая губы. – Эти люди, что пришли в замок из твоей далекой страны, вели себя неподобающе. Мы не причинили им вреда, напротив, они сослужили нам службу. Но пойдем, потому что уже несколько часов мы не смеем подойти к праздничному столу!
– К столу?! – Валентин раскрыл и закрыл рот. – Вы все это натворили, чтобы поужинать?!
Розенблюм виновато развел руками.
– Прости, Хозяин... – пробормотал он. – Но ты приказал – обед на семь персон. Мы сделали все, что было в наших силах.
Валентин махнул рукой. Он давно уже оставил попытки понять логику этих людей. Вот если бы пожить годика три под мудрым руководством Великого Черного...
– Ну ладно, пошли, – кивнул Валентин Розенблюму и зашагал по знакомому коридору.
– Позволь мне идти впереди, – попросил Розенблюм, едва поспевая следом. – Я должен объявить о твоем появлении...
– Какие церемонии, – усмехнулся Валентин, пропуская мага вперед.
Они двинулись дальше по длинному коридору. Глядя в черную спину важно вышагивавшего впереди Розенблюма, Валентин позволил себе расслабиться. Наконец-то, подумал он. Наконец-то все это кончилось. Вот только Диана...
Впрочем, решил Валентин, Диана была под действием заклинания. Опомнится, поговорю, извинюсь, и вместо этих дурацких горно-водных лыж сюда привезу! Валентин аж руки потер от удовольствия – точно, так и сделаю! Какая женщина не мечтает быть королевой?!
Розенблюм внезапно замедлил шаг и остановился.
– Хозяин... – неуверенно проговорил он.
– Чего? – невпопад ответил Валентин.
– Хаям сказал мне... – Розенблюм смущенно потупился. – Он сказал мне, что душа Великого Черного еще присутствует в нашем мире...
– Так прямо и сказал? – усмехнулся Валентин. Фраза была вполне в духе Розенблюма и Талиона, но Хаям вряд ли стал бы так выражаться.
– Он сказал, что вы воскресили часть прежнего Хозяина, – поправился Розенблюм. – Можно мне...
– Ну? – Валентин уже начал терять терпение.
– Могу ли я увидеть, что от него осталось? – выпалил наконец Розенблюм.
А кстати, подумал Валентин. Идея! Отчего бы нам не появиться вдвоем? Тем более что Великий Черный присягнул мне на верность, о чем совсем нелишне объявить соратникам.
– Легко! – воскликнул Валентин, манерным жестом вытаскивая бутылочку из кармана.
Розенблюм отшатнулся и замер, не в силах поверить увиденному.
– Такова судьба великих магов, – назидательно заметил Валентин.
Он взялся за пробку и повернул ее, чтобы открыть. Розенблюм взмахнул руками:
– Нет, нет! – вскричал он в непритворном ужасе. – Не сейчас! В коридоре не место чтить память Учителя!
Вот уж точно, помешался на церемониях, решил Валентин.
– Ну, тогда смотри так, – сказал он, передавая бутылочку Розенблюму. Тот отдернул руки, затем, побледнев, все-таки взял бутылочку и медленно поднес к глазам.
Бутылка мигнула жемчужным светом.
Узнал, подумал Валентин.
– Благодарю за честь, Хозяин! – проникновенно сказал Розенблюм, прижимая бутылочку к груди и склоняя голову в поясном поклоне. – Я лишь скромный слуга, избранный проводить тебя в пиршественный зал; дозволь мне нести Учителя все это время!
– Дозволяю, – разрешил Валентин. Нет, Розенблюм точно псих, решил он про себя. Непонятно, отчего Талион решил, что это лучший ученик? Впрочем, я еще других не видел. Дикость опять же, средневековье...
– Благодарю! – поясной поклон Розенблюма превратился в челобитный.
– Ну хватит, – буркнул Валентин. – Веди меня дальше. И по дороге расскажи, что тут без меня происходило.
Розенблюм выпрямился, по-прежнему прижимая бутылочку к груди.
– Мне известно немногое, Хозяин, – сказал он, возобновляя прерванное движение к цели. – Когда ты внезапно исчез, никто из Первослужителей не усомнился...
– Каких еще Первослужителей?! – перебил его Валентин.
– Мы, живущие в Горном Замке, – размеренно пояснил Розенблюм, – делимся на учеников, чьи обязанности – магия, слуг, по большей части воскрешенных из мертвых, и Первослужителей – личных подчиненных Хозяина. Хаям, Максим, Бранбо – все они Первослужители. Их слово весит больше, чем слово любого из учеников.
– А Талион? – поинтересовался Валентин. – Он был ученик или Первослужитель?
– Талион, – важно произнес Розенблюм, – был Первым Учеником. А Первый Ученик стоит выше всех, кроме самого Учителя.
Понятно, сообразил Валентин. Интересно, стоит ли мне оставлять эту табель о рангах, или же новую ввести?
Он усмехнулся. А что, почему бы и не оставить? Вот как раз Великого Черного Первым Учеником и назначу...
– Понятно, – сказал Валентин. – Ну хорошо, никто из Первослужителей не усомнился. В чем?
– В том, что ты похищен могущественной и враждебной силой. Никто не видел, чтобы ты повелевал талисманом; ты явно хотел иного, чем покинуть нас навсегда. И когда в замке так же внезапно появилось шестеро людей в колдовских одеждах, Мануэль догадался, что они прибыли оттуда, куда забрали тебя.
– И как же вы справились с этими людьми? – поинтересовался Валентин. Ему действительно было интересно, как же это можно справиться с шестеркой спецназа. В рукопашной любой из них меня как ребенка уделает. А что касается магии, на то у них талисманная блокировка стоит. Плюс трубы дури и шокеры. Не представляю себе, что им можно противопоставить? Разве что – Валентин усмехнулся оставшиеся ручные гранаты?
– Первослужители отступили, закрыв за собой все двери, продолжил Розенблюм.
Они с Валентином уже дошли до лестницы и начали подниматься вверх; под ногами заскрипела каменная крошка. Из гранатомета тут что ли стреляли, подумал Валентин. Так ведь нет у них гранатометов на вооружении... Или все-таки гранаты? Но ведь все целехоньки!
– Это не остановило гостей, – продолжил Розенблюм, – они взламывали двери, разрушая самые сложные заклинания. Будь ты, Хозяин, с нами, ты мог бы приказать Замку, и он выдавил бы их прочь...
– Это как? – не понял Валентин.
– Прости меня, Хозяин, – извинился Розенблюм. – Ты слишком быстро покинул Замок, и еще не знаешь всех его тайн. Он способен перемещать некоторые комнаты как вглубь скалы, так и в сторону поверхности. Даже самый могучий маг не в состоянии пробить себе путь через постоянно растущую скалу.
– Понятно, – кивнул Валентин. Надо же, у меня тут, оказывается, собственный Анхард! – Но меня-то как раз не было. Как же вы выкрутились?
– Первослужители, – сказал Розенблюм, – обратились за помощью ко мне.
Ого, подумал Валентин. Ну это круто – придурковатый маг против спецназа! Хотя, может быть, против спецназа как раз кретинов и нужно выставлять? Трубы дури на них точно не подействуют...
– Существует огромное число заклинаний, – пояснил Розенблюм, – о существовании которых не подозревают даже великие маги. До встречи с Учителем я многие годы провел в Черных Песках, постигая законы подобия.
Валентин присвистнул. Еще один горный колдун! Нет, пожалуй, этот почище будет – Песчаный Колдун!
Магия на Панге была столь широко распространена, что даже Валентин со своим классическим шестилетним образованием не смог бы перечислить все ее виды и направления. Сам он практиковал магию жеста, пальцовку, как ее окрестили в Эбо выходцы из России; Великий Черный, судя по его однообразному взмаху рукой, работал с внутренними заклятьями. Многие маги не без основания считали, что заклятья, сплетенные из магических нитей, нужно подкреплять дикими воплями и бормотанием, то есть собственно заклинаниями. Действительно, так получалось лучше – но подлинные маги считали это дурным тоном. Практиковались также магия дыхания – умелым выдохом маг мог повалить десяток деревьев, – магия взгляда, магия жеста, магия сновидения... Наконец, среди совсем уж диких магов, которым самое место в Черных Песках, пользовалась популярностью магия подобия. Иглы, воткнутые в деревянную фигурку, на которой кровью выцарапывалось истинное имя мага-конкурента; песчаные конусы, сдуваемые магом с ровного камня и изображающие шатры врагов...
Ха! Интересно, а если слепить на скорую руку шесть фигурок спецназовцев и вколоть им по дозе успокоительного? Хотя защита... Стоп!
Валентин припомнил свой поединок с горными колдунами и покрылся холодным потом. Там я тоже был под защитой, и хрен ли? И ведь докладывал же Зангу, все докладывал! Не работает стандартная блокировка против подобия, там же естественный фон используется!
Ай да Розенблюм! Интересно, ему просто повезло, или же он долго думал?!
– Позволь прервать твои размышления, Хозяин, – сказал Розенблюм. – Мы уже почти пришли, а я не смею тревожить тебя во время пиршества. Когда Первослужители обратились ко мне, я сразу понял, что враг слишком силен для обычной магии. Мы поднялись в зал наблюдений и создали в хрустальном шаре изображения вторгшихся к нам воинов...
В визомоне?! Валентин аж подпрыгнул. Во дает! Пожалуй, я был несправедлив к этому Розенблюму...
– Потом я воскурил цветы аклециса, и, став текучим, вошел внутрь сферы. Я взял тени врагов и отвел их одну за другой в подземелье нашего замка, в Зал Без Выхода. И когда дым рассеялся и колдовство обрело силу, я упал, обессиленный, но враги двинулись туда, куда послала их моя воля!
Валентин затряс головой. Он даже не стал спрашивать, что стало со второй группой. Сейчас его интересовал, пожалуй, только один вопрос: как же это раньше никто на эти грабли не наступил?! Ведь сотни лет спецназствуем!
Валентин пожал плечами. Черт его знает. Тальменов я тоже раньше не убивал. И Горные Замки не захватывал. Видно, день такой выдался.
– Понятно, – сказал он Розенблюму. – Очень хорошая работа. Я бы сказал, достойная Первого Ученика.
Розенблюм вздрогнул и замедлил шаг.
– Первого? – переспросил он чуть слышно. – Ты не шутишь, Хозяин?
– Какие уж тут шутки, – усмехнулся Валентин. – То, что ты совершил, считалось невозможным.
Розенблюм застыл на мгновение, потом опустил голову и шумно выдохнул воздух.
– Мы уже пришли, – сказал он, останавливаясь перед высокой двустворчатой дверью. – Что ты хочешь знать еще?
Валентин отметил, что они зашли в незнакомую ему часть замка. Коридор здесь был вдвое шире обычного, а пол его выстилал приятный розовый мох.
– Самую малость, – Валентин вспомнил наконец, что поражение спецназа не было главной странностью в этой истории. – Кто именно потребовал вернуть факира Фалера?
Розенблюм поднял голову, и Валентин заметил, что лицо его искривилось, как от зубной боли.
– Войди, и ты все поймешь, – сказал он, качая головой.
Двустворчатая дверь начала медленно открываться. Розенблюм, левой рукой прижимая к груди бутылочку с возлюбленным Учителем, правой указал в расширяющийся полутемный проем. Валентин машинально шагнул вперед. На что это он намекает, мелькнула мысль; в замке что, еще кто-то объявился?
А потом глаза Валентина приспособились к полумраку громадного помещения, и всякие мысли тут же вылетели у него из головы.
Непропорционально высокий зал освещался лишь шестью громадными факелами, укрепленными почти под самым потолком, над шестью громадными нишами, символизирующими окна. Посреди тянулся громадный стол, обставленный бесконечным рядом каменных кресел, составлявших единое целое с окружающим камнем – Валентин отчетливо видел, как устилающий пол белый мох взбирается на их неровные основания. Стол действительно был накрыт по-царски – даже в царившем здесь сумраке глаза ломило от посверкивания золота и хрусталя. Зал наполняло хрустенье и чавканье, перезвон бокалов и постукивание вилок о мелодично звенящий фарфор. Банкет был в самом разгаре; но не это заставило Валентина замереть и подогнуть пальцы.
Все кресла за бескрайним столом были заняты, и заняты не людьми.
Зомби, со сгнившими лицами, в лохмотьях, а то и вовсе в ошметках посеревшей кожи, чинно восседали за этим столом, пожирая выставленные перед ними угощения. Сотни и сотни зомби, с крепкими, восстановленными магией зубами, с длинными острыми когтями, легко перерезавшими пополам человеческую руку.
Валентин повернулся, разыскивая Розенблюма, но лишь услыхал топот его остроносых туфель. Ученик Великого Черного бежал, и это подтверждало самые мрачные подозрения.
Валентин пожал плечами и снова посмотрел в зал. Шум застолья стих в считанные секунды; зомби как по команде повернулись к двери, разглядывая гостя глубоко запавшими глазами.
Какого черта они здесь делают, подумал Валентин. Даже сейчас, под защитой Шкатулки, ему было не по себе. Что делать, если они просто бросятся, все разом? Точно так же, как делали это многие годы на Побережье? В отличие от Роберта, у меня нет с собой посоха из перечной сосны...
Сквозь полумрак зала на миг проступила картинка операторской.
– Тебе нужно уходить, – расслышал Валентин озабоченный голос Санчеса. – Они опасны!
Валентин махнул рукой:
– Не для меня, – машинально возразил он. – Наблюдайте и не вмешивайтесь!
Картинка послушно поблекла. Черт, сообразил Валентин, они же там всё видят! Как только они сообразят, что я неуязвим...
Валентин так и не успел решить, что ему делать. Нападать на зомби первым он не решался – слишком уж их много; захлопнуть дверь и бежать – всегда успеется. И тут зомби взвыли и все как один бросились вперед.
Валентин никогда не думал, что они способны перемещаться с такой скоростью.
Ближний край стола находился от него в каких-то десяти шагах. Сидевшие там зомби, по четыре с каждой стороны, преодолели это расстояние одним прыжком. Трое упали наземь и тут же впились зубами в сапоги Валентина, еще пятеро единой массой ударили его в грудь, почти повалив навзничь.
Валентин трясущимися пальцами изобразил жалкое подобие «веера». Поздно – двое зомби уже обхватили его костлявыми руками; заклинание отбросило остальных, но эти, царапая когтями комбинезон, упорно тянулись зубами к самому горлу. Валентина чуть не стошнило, когда он увидел прямо перед носом смрадную безгубую пасть.
Валентин осознал, что Шкатулка все же защитила его. Зомби двигались с трудом, будто завязнув в невидимом желе, их когти, царапавшие спину, потеряли остроту и не способны были проткнуть даже тонкую плащевку комбинезона. Если бы не Шкатулка, понял Валентин, я был бы уже мертв. Несмотря на всю свою магию...
Валентина прошиб холодный пот. Никогда еще за долгие годы на Побережье он не был так близок к смерти.
В горле у ближайшего зомби что-то заклокотало, и Валентин инстинктивно отдернул голову, догадавшись, что сейчас произойдет. В него брызнула струя желтой слизи, распавшаяся на сотни капелек; Валентин зажмурился и откинул голову как только мог – но яд все же попал на правую скулу и открытую часть шеи.
Вот я и покойник, подумал Валентин, неожиданно успокаиваясь.
Пальцы словно сами сложились в «козу», и невидимый вихрь сорвал зомби с его груди. Удар был так силен, что добрый десяток других зомби, пытавшихся добраться до Валентина, взвились в воздух и отлетели в дальний угол зала; банкетный стол развернуло поперек комнаты, несколько кресел выворотило из пола. Ошметки мха, сорванного с пола, белыми хлопьями заполнили воздух.
Яд зомби действует в течение двух-трех минут, вспомнил Валентин. Так что у меня есть еще шанс...
На самом деле шансов не было никаких. Либо противоядие – даже в Эбо выдававшееся по особому запросу – либо немедленная магическая консервация с последующим длительным лечением. Третьего способа не существовало; яд зомби представлял собой изумительную биомагическую субстанцию, мгновенно перестраивающую метаболизм пораженного тела. Единственной надежной защитой от него была профилактика; даже Серый со своим могучим талисманом предпочитал уничтожать зомби с приличного расстояния.
– Эвакуация, – сообщил Санчес, проявляясь на фоне разгромленного зала.
Валентин медленно покачал головой. Шкатулка. Мне надо проверить Шкатулку.
– Ни в коем случае, – ответил он.
Черта с два меня Санчес послушается, подумал он отстраненно. Он же не знает о Шкатулке. Решит, что я спятил или яд уже действует.
Санчес, очевидно, именно так и подумал.
Вокруг Валентина замелькали розовые сполохи, и тело охватил страшный холод. Портал закрывался, унося Валентина домой; он вскинул руки, точно хватаясь за воздух. Не хочу! Сколько можно, в последний момент-то! Я сам должен со всем этим разобраться! Портал неумолимо закрывался, и операторская проступала все явственней. Темный пиршественный зал почти скрылся за блеском ее светящихся стен.
Валентин наклонился и шагнул вперед, словно прорывая бумажный экран. Изображение операторской обтекло его по краям, и он снова оказался в банкетном зале. Зомби плясали вокруг него, пытаясь достать когтями, некоторые плевались ядом, но никак не могли попасть. Валентин еще раз вскинул руку, кости и слизь взметнулись до самого потолка, стол встал на дыбы и с грохотом обрушился на правую стену. Валентин бесстрастно отметил, что ни один зомби не смог удержаться на ногах, а потом вдруг понял, что тело снова стало теплым.
Шкатулка, понял Валентин. Я не позволил себя эвакуировать! Точнее, Шкатулка не позволила.
И ведь – кому не позволила!
Сполохи еще раз мелькнули перед глазами – и бессильно погасли. Валентину показалось, что где-то в отдалении Санчес ругается русским матом. Скорее всего показалось. Мексиканцы так не ругаются.
– Ну, Шкатулка, – сказал Валентин, – если ты даже такое можешь...
Он истерически рассмеялся. Перебороть самого принца Акино – и не справиться с ядом зомби? Зал пошатывался вокруг, жар усиливался, и Валентин вполне мог поверить в такую нелепицу. В конце концов, Шкатулка – всего лишь талисман.
Он приложил руку ко лбу. Градусов сорок, не меньше. Кстати, не слишком похоже на яд зомби – тот работал при комнатной температуре. Или это проделки Шкатулки?
Когда Валентин заметил, что рука его светится слабым красноватым светом, сомнений не осталось. Она.
Еще немного, и Шкатулка за меня пальцы загибать будет.
Прошло уже куда больше трех минут, отпущенных жертве зомби на прощание с жизнью. Температура начала спадать; Валентин почувствовал себя освеженным и бодрым. Недавно пережитый кошмар оставил после себя только острое чувство стыда. Если бы не Шкатулка...
Если бы не Шкатулка, возразил себе Валентин, я бы точно не стал дожидаться, когда они бросятся. Вообще, опасная штука эти талисманы. Что, если бы Шкатулка не справилась? Тот же таль-эллангрил меня на целый час вырубил...
Валентин плюнул с досады. Ведь знал же, знал, что не от всего на свете защищен, а разгуливал тут как по собственной спальне! Тоже мне, герой – освободитель спецназа!
Хватит, оборвал себя Валентин. Опять же, ничего еще не кончилось. Что-то в моем замке происходит, и убей меня Бог, если мне это нравится.
Вопрос первый. Какого черта здесь делали зомби?
Валентин еще раз посмотрел на вывороченные из пола каменные кресла – в добрых полтора метра шириной – и присвистнул. Стресс стрессом, а такая мощь на пустом месте не возникает! Видно, колдовал кто-то в зальчике-то, и совсем недавно колдовал. Ну-ка, посмотрим...
Валентин прикрыл глаза, растопырил пальцы, прощупывая окружающее пространство. Ну конечно, вот же оно! Силища-то какая, и впрямь на сотню зомби хватит. Что-то вроде той гадости, что Занг на мою гостиную напустил! Ну-ка, ну-ка...
Время для Валентина замедлилось, почти остановилось. Магия потоком хлынула в тело – возбуждая и согревая, разгоняя кровь, взбалтывая мозги. Валентин припомнил основные конфигурации, подсмотренные еще дома, поварьировал ими туда-сюда – и заклинание сложилось перед ним. Сложилось с пугающей быстротой, словно ниспосланное высшей силой.
Валентин еще секунду не понимал, что это значит. А потом изо всех сил хлопнул себя по лбу.
Тот же самый код!
Занг?!
Валентин ощутил легкий удар по затылку и рефлекторно присел, взглянув вверх. Его поразил внезапно сгустившийся мрак; потом он увидел низко нависший потолок – в каком-нибудь метре над головой!
В ту же секунду потолок обрушился вниз.
Валентин присел еще сильнее и изо всех сил, хватаясь за стены «перчатками» обеих рук, рванулся вон из под этого каменного молота. Слишком поздно, конечно; но есть же еще и Шкатулка.
Удар буквально ошеломил его. Потолок изогнулся, словно хвост исполинского ящера, и мягко шлепнул его вдоль всего вытянувшегося в прыжке тела. Валентин полетел вниз, не в силах противостоять этой мощи. Он гадал, что произойдет, когда пол и потолок сомкнутся вместе, заключая его в каменный мешок; но пола внизу не оказалось. Он продолжал падать, пока не понял, что в очередной раз недооценил противника.
На этот раз против него выступил сам Замок!
Глава 19
Есть люди типа «Жив» и люди типа «Помер».
Какого черта, подумал Валентин. Мой Замок?! Интересно, он сам это все придумал, или подсказал кто?
Падение оборвалось на усеянном крупным щебнем каменном полу. Шкатулка смягчила удар, и Валентин не ушибся. Он даже успел включить инфракрасное зрение – достаточно быстро, чтобы увидеть сомкнувшийся над головой каменный свод.
Замок – сам по себе или же со своим новым хозяином – остался далеко вверху. Судя по продолжительности падения, в добрых трехстах метрах. Здесь, внизу, царили тьма и безмолвие.
Очень интересно, подумал Валентин. Как там говорил Розенблюм? Даже могучий маг не сможет пробить постоянно растущую скалу? Валентин горько усмехнулся.
Разве что попробовать своим дурацким лбом...
Он в сердцах ударил ладонью об пол. Надо же быть таким идиотом!
Великий Черный совместно со Вторым Учеником. Можно было и сразу догадаться. А ведь я ему почти поверил...
Валентин еще раз усмехнулся.
Конечно, поверил. Хорош бы он был, если бы я не поверил. Кто бы тогда его обратно в Замок взял?
Нет, не гожусь я для всех этих интриг, заключил Валентин. На меня хоть в три слоя талисманы вешай, все равно я ни на что не годен. Санчес и тот лучше меня в этих делах разбирается!
Валентин лег на спину и закинул руки за голову. Ребят жалко, подумал он. Великий Черный вряд ли простит им измену. А вот Розенблюма уж точно сделает Первым Учеником. Как он ловко у меня бутылочку выманил! Да и я хорош – Шкатулка, Шкатулка... Сила есть, ума не надо. Ничего удивительного, что тальмены такие безмозглые. Раньше я куда лучше соображал; одни неприятности от этих талисманов.
Валентин еще раз ударил кулаком об пол, угодил по острому камню и взвыл от боли. Вот тебе и Шкатулка, подумал он. От собственной дури не защищает. А впрочем, поделом мне, кретину. Интересно, сколько еще защита продержится?
Как я там сказал – «до самого вечера»? Очень мило; надо думать, по-местному это означает вовсе не до конца гражданских сумерек, а просто до захода солнца! Значит, у меня какой-то час остался. А потом...
Валентин вздрогнул всем телом. А потом ведь и убить могут!
А я тут валяюсь и ни хрена не делаю!
Он мигом вскочил на ноги и принялся осматривать свою темницу. Света в ней действительно не было ни на грош. В инфракрасном зрении Валентин отчетливо видел низкий потолок, почти касающийся головы в центре камеры, но заметно поднимающийся к стенам. Стены эти маячили в отдалении едва заметными серыми разводами.
Валентин пожал плечами и пошел вперед, желая рассмотреть стены как следует.
Только через минуту он понял, что что-то не так. Стены не желали приближаться.
Потолок по-прежнему нависал прямо над ним, словно следуя за пленником.
Зал Без Выхода, вспомнил Валентин. Очень мило.
И что ж мне теперь делать?
Валентин пожал плечами и сел, скрестив ноги. Известно что. Колдовать.
Вот только – успею ли?
Валентин ничуть не сомневался – как только защита Шкатулки закончится, его немедленно начнут убивать.
Итак, что мы имеем? Магомеханика Замка, надо полагать, отодвигает стены при попытке к ним приблизиться. Если начать долбить камень, Замок просто нарастит его до необходимой толщины – а в камере заметно прибавится щебня. Попытки пробиться вверх или вниз, скорее всего, дадут тот же результат.