– Что-то случилось? - с заметным беспокойством спросил Анисимов.
– Только хорошее, - сразу же успокоил его Валентин. - У меня в багажнике еще один робот, сумел взять живьем. Кроме того, добрые люди подкинул некий код, - видишь файлик? - на который эти терминаторы должны откликаться. Передай Расулову, пусть проверит. А так у меня все в порядке, возможно, даже быстрее закончу, чем планировал. Как у вас?
– Работаем, - ответил Анисимов.
– Тогда работайте дальше, - порекомендовал Валентин и отключился.
Григорий сидел в прежней позе, но взгляд его переместился с темного монитора чуть повыше, на желто-зеленую полоску осеннего леса. Старый колдун справился с наплывом эмоций, и теперь спокойно ждал, что еще выкинет эксцентричный миллиардер.
– Ваш домик далеко от деревни? - поинтересовался Валентин, чтобы начать разговор.
– Минут сорок пешком будет, - извиняющимся тоном ответил Григорий, - по проселку, в сторону залива. Хорошая у вас машина, Валентин Иванович!
– Да уж не жалуюсь, - усмехнулся Валентин и прибавил скорость. Десяток километров как корова языком слизнула, бортовой искинт нашел упомянутый Григорием проселок, отложил сорокаминутное расстояние и выделил на укрупнившейся карте четыре дома-кандидата. Под соснами, вспомнил Валентин; скорее всего, вон тот, бревенчатый, двухэтажный, потемневший от времени. Солидный участок земли, баня, два сарая - по сравнению с Могутовым, Григорий жил на широкую ногу.
Припарковаться лучше в лесу, решил Валентин, а потом выехать наружу уже на колесах.
– Этот дом? - уточнил он у Григория, выведя изображение на пассажирский монитор.
– Он самый, - повернул голову колдун. - А как вы узнали?!
– По вашему описанию, - ответил Валентин. - Только насчет грибочков в погребе не уверен. Ну вот, почти приехали.
Гравилет камнем свалился вниз, на уровне верхушек сосен отключил маскировку и превратился обратно в давно не мытую «Газель». Чавкнула под колесами грязь, заревел имитирующий двигатель шумогенератор. Валентин крутанул появившийся перед ним руль, вспоминая, как управлять автомобилем, машина заелозила задними колесами по глине и медленно поползла вперед. Без антиграва бы здесь и остались, оценил Валентин свое искусство вождения.
Возле дома Валентин обнаружил расчищенную площадку минимум на три машины, аккуратно поставил «Газель» у самого края и заглушил несуществующий мотор.
– Сейчас, сейчас, - засуетился Григорий, - подождите минутку, распоряжусь.
Он на удивление быстро выскочил из машины, подбежал к калитке, шикнул на залаявшую по случаю появления гостей овчарку. Дернул за пристроенную к калитке деревянную ручку - и по всему немаленькому участку пронесся веселый перезвон доброго десятка колокольчиков. Из-за дома появился красноносый мужчина с козлиной бородкой, взмахнул руками и засеменил навстречу Григорию:
– Батюшка, радость-то какая! Приехали наконец!
– Гости у нас, Александр, - неожиданно низким голосом прогудел Григорий, - скажи Клавке, чтобы на веранде накрыла. Посидим пару часиков, как положено!
Двадцать первый век на дворе, подумал Валентин, а все равно приятно. Грибочки, картошечка, запотевший штоф. Традиция, однако!
– Пойдемте, Валентин Иванович, - пригласил колдун Валентина, - мимо дома, потом налево. Погода сегодня чудесная, ветерок ласковый, посидим на свежем воздухе?
– Да конечно, конечно, - согласился Валентин, неожиданно ощутив себя в отпуске. Слетать на вершину Эвереста, или там в кратер Ключевской, конечно, приятная экзотика, - но вот так, в простом деревенском доме, он не сиживал уже очень давно. Наверное, еще со своей предыдущей земной жизни.
Знает, чем подкупить, подумал Валентин. Ну, наше дело не зевать да на ус мотать. А вот темп я все-таки прибавлю.
Валентин настроил Обруч на динамическое восприятие - теперь ускоренное время должно было включаться каждый раз, когда какое-нибудь событие вызывало у Валентина сильную эмоциональную реакцию. В случае чрезвычайной ситуации Обруч мог практически остановить время - однажды в таком режиме Валентин успел поспать между двумя пистолетными выстрелами. Но то был совсем уж крайний случай.
– Вот здесь, - показал Григорий уже застеленный льняной скатертью стол, - присаживайтесь, Валентин Иванович. А я, с вашего позволения, предобеденную молитву сотворю, - колдун подмигнул Валентину, мол, мы-то с вами знаем, что это за молитва.
Валентин отнесся к словам Григория со всей серьезностью, выдвинул себе стул, быстро сел и принялся внимательно наблюдать за действиями колдуна. Тот отошел к противоположному краю веранды, встал вполоборота к солнцу, молитвенно сложил перед лицом руки. И почти сразу же из-под его сложенных вместе ладоней хлынули заклинания - в таком количестве и такой силы, что Валентин чуть со стула не свалился. Старый колдун знал свое дело - в несколько мгновений он раскинул над окрестностями хутора сигнальную паутинку, окружил дом защитным пологом, подвесил над участком свернутый в кокон заряд Силы, достаточный для уничтожения целого танка. Валентин заметил следы еще нескольких заклинаний поменьше - но для их расшифровки ему элементарно не хватило опыта. Земная магия заметно отличалась от пангийской, а попрактиковаться в ней Валентин по понятным причинам так до сих пор и не успел.
– Аминь! - заключил Григорий свою весьма эффективную «молитву». А ведь теперь моя очередь, сообразил Валентин. Если гравилет сцапает терминатора раньше, чем сработают заклинания, может неприятный конфуз получиться. Поэтому поменяем программу - терминатора засечь и вести, но дезактивировать только по моей команде! Ну, или в случае, если я вырублюсь, - добавил Валентин, рассудив, что в разборке колдуна с роботом всякое может случиться.
Рядом с Валентином бесшумно возникла коренастая женщина неопределенного возраста - видимо, та самая Клавка. Она поставила на стол большой поднос и в один момент раскидала по поверхности скатерти пустые тарелки, рюмки, вилки, ножи, солонки с перечницами, соусницы, плошки с разносолами, и прочие акцессуары длительного застолья. Потом подрузила в середину стола пузатую бутыль с прозрачной жидкостью - и молча удалилась за следующей переменой блюд.
Усевшись напротив Валентина, Григорий тут же схватился за бутыль:
– Употребляете, Валентин Иванович?
– За обедом - в меру, - уклончиво ответил Валентин. Ему было интересно - неужели Григорий тоже будет пить? Только что едва не лишившись Силы, а вместе с ней и жизни, и ожидая с минуты на минуту второго нападения? Будь Григорию меньше ста лет, подобное поведение можно было бы списать на молодецкую лихость. Однако возраст колдуна начисто исключал такую возможность.
– Тогда наливаю, - обрадовался Григорий. - Не извольте беспокоиться, водочка истинная, по старинным рецептам, Александр с Афанасием из отборного зерна выгоняют, яйцом с древесным углем очищают. Вы такую, смею надеяться, еще ни разу и не пивали!
А ведь верно, подумал Валентин. На Панге я все больше по вину и пиву специализировался, а что на предыдущей Земле пробовал, то как вспомню, так вздрогну. О последних годах и вовсе речи нет - на банкетах все больше покупной ширпотреб, даром что по сто долларов бутылка.
– За знакомство, выходит? - спросил Валентин, поднимая свою рюмку.
– За знакомство, - кивнул Григорий. - Отчество мое знаете?
Да, кстати, вспомнил Валентин. Личность-то ему установили?
Потапов, Григорий Александрович, тут же отозвался искинт. Одна тысяча девятьсот двадцать девятого года рождения, если верить паспортной базе.
– Знаю, Григорий Александрович, - улыбнулся Валентин. - За знакомство!
Водка домашнего производства, казалось, не имела не только вкуса и запаха, но и ни малейшей крепости. Только через пару секунд, почувствовав разливающееся вокруг пищевода тепло, Валентин понял, что столкнулся с действительно качественным продуктом. Не верю я во все эти старинные рецепты, подумал он; наверняка без магии не обошлось!
– Ну, как вам водочка? - спросил Григорий с такой заинтересованностью, словно Валентин пробовал элексир бессмертия. - Доводилось раньше такую пробовать?
– Хороша, - честно признался Валентин. - Хотя я не Бог весть какой специалист…
– Теперь груздочком закусите, - порекомендовал Григорий, - не большим и не маленьким, только чтобы аппетит поддержать. И тогда уж на картошечку наваливайтесь, от души, сколько влезет. А у меня потребности старческие, невеликие, капустой солененькой закушу, да и дальше поспрашиваю. Говорят люди, что совсем недавно вы миллионы свои заработали, что в начале века про вас никто и слыхом не слыхивал. Как нынче такие дела делаются, не расскажете?
– За других не скажу, - ответил Валентин, хотя мог бы многое порассказать, - а со мной случай особый. Я ведь до две тысячи пятого простым инженером работал, компьютерные сети в Кишиневе тянул. А в качестве хобби - разные модели мировой экономики строил, благо компьютеров дома три штуки стояло, как это нынче называется, целый кластер. Ну и мало-помалу получаться началось, открыл счет сперва на форексе, а потом и на нефтяных фьючерсах, потому что по нефти прогноз самый достоверный получился. Денег назанимал, пару раз чуть не убили, но повезло - рынок в мою сторону пошел, и к сентябрю две тысячи пятого я первый миллион прибыли со счетов вывел. Не рублей, конечно, - улыбнулся Валентин, вспоминая, чего ему стоило обезналичить несколько чемоданов синтезированных Катером стодолларовых бумажек.
– Завидую я вам, Валентин Иванович, - поддакнул Григорий, - своим ведь умом да усидчивостью миллионы заработали. Правда, злые языки говорят, что родственником вы кое-кому приходитесь…
– Врут все, - покачал головой Валентин. - Будь я родственником, я бы сейчас в Москве сидел, в каком-нибудь совете директоров. А так - обычный провинциальный миллиардер, каких в России десятки.
– Ну коли врут, - обрадовался Григорий, - тогда давайте еще по одной, за честно нажитое богатство. Сам я тоже Богом не обижен, - Григорий кивнул на свой заботливо возделанный огород, - но не в богатстве главная радость, а в честности, чтобы все - своими руками. Готовьте грибочек, вторая немножко горше первой будет!
Колдун схватился за бутыль и ловко наполнил рюмки - по самый ободок.
– За честно нажитое, - кивнул Валентин.
Выпили снова не чокаясь, после чего лицо Григорий стало просто-таки источать благодушие. Министр иностранных дел, подумал Валентин, если, конечно, Юлиан не соврал, - а пить совсем не умеет. Или, наоборот, отлично умеет притворяться.
– Ну а теперь интереснее вопрос задам, - подмигнул Григорий. - Вот скажите мне, вы по собственной воле решили в Демидовске обосноваться, или были какие-то знамения к тому, приметы и все такое? Кишинев-то потеплее будет, и Европа рядышком?
– Сравнили тоже, - поморщился Валентин, - промышленный центр с торговой столицей! Выбор у меня был в Россию ехать или в Штаты, но язык проклятый помешал. Не получалось у меня по-английски так же хорошо думать, как по-русски. Ну а в России все просто - в Москве-Питере все местной мафией схвачено, с какими хочешь деньгами приезжай, чики-брики, и свободен, Новосибирск далеко, вот и остались только Екатеринбург с Демидовском. Ну, я там и там по фирмочке открыл, в Екатеринбурге на третий день братки пришли, мол делиться надо, а в Демидовске никаких проблем не было. Ну а климат, - Валентин подставил щеку сентябрьскому, но еще теплому солнцу, - что климат? Были бы на самолет деньги!
– Благословенный город ваш Демидовск, - пролебезил Григорий, мечтательно поджимая губы. - Райское место, Валентин Иванович. Даже просто не верится, что такие места могут существовать на Земле.
Ну вот, понял Валентин. Обмен любезностями кончился, начался разговор.
– На Нострадамуса намекаете? - улыбнулся Валентин. - Да, мне Сергеев, наш вице-мэр, как раз сегодня утром все объяснил. Уж не знаю, как у Нострадамуса это получилось, но люди в Демидовске действительно просто замечательные. Я сразу разницу почувствовал, ну а через полгода о переносе бизнеса в другое место даже и думать забыл. Пришлось, правда, иногородних тщательней отбирать, но приспособились. Так что свои пятнадцать процентов Нострадамус уже отработал, - заключил Валентин и воткнул вилку в очередную картофелину. - Как раз хотел у вас спросить, Григорий Александрович, - а почему вы, ну, то есть Орден, - тоже себе какого-нибудь Демидовска не сделали? Люди бы техническим прогрессом занимались, вы бы - заклинания совершенствовали, и жили бы поживали врагам на зависть, себе в удовольствие?
Григорий перестал улыбаться и опустил глаза долу.
– Справедливо упрекаете, Валентин Иванович, ох, справедливо, - сказал он жалобно, и повертел пустую рюмку в руках. - Я ведь только когда ваша чудо-машина в воздух поднялась, домыслил, на что руки и головы людские способны. Если б раньше знать… да откуда? - Старый колдун печально вздохнул и снова взялся за бутылку. - Давайте еще по одной, теперь моя очередь рассказывать.
– Давайте, - согласился Валентин. Обруч передавал эмоции колдуна, и сейчас подтверждал мрачное, на грани «сейчас напьюсь» его настроение; но Валентин вполне допускал, что эмоции эти точно так же зашифрованы, как и само сознание Григория, где по-прежнему между бессмысленных колонн выл холодный колючий ветер.
– За Нострадамуса хочу выпить, - сказал Григорий, опять наполняя рюмки. - Он не называл вам своего настоящего имени?
– Инопланетянин же, - развел руками Валентин. - Я даже не уверен, что они там на родной планете вслух разговаривают. Мне он всегда либо во сне являлся, когда картинки показывал, либо внутренним голосом, как у робота. Так что если пить, то за Нострадамуса. А кстати, почему за него?
– Он так сумел людей использовать, - ответил Григорий, - как никто доселе. Могучий колдун и мудрый, не чета обычным противникам. Вот только насчет другой планеты, Валентин Иванович, не торопились бы вы. Послушайте сначала, что я вам расскажу.
– Ну, тогда за Нострадамуса, - поднял рюмку Валентин. Намек Григория на местное происхождение данного персонажа обещал любопытный поворот разговора. Закусив груздем побольше, Валентин оперся на спинку стула и приготовился слушать.
– Вы ведь знаете наверное уже, - сказал Григорий, опорожнив собственную рюмку, - что все колдуны когда-то были людьми?
Где-то я это уже слышал, наморщил лоб Валентин. Ах да - все взрослые когда-то были детьми. Интересно, можно ли отсюда сделать вывод, что колдунам к старости снова становятся человечными?
– Нострадамус прочел мне память Могутова, - кивнул Валентин. - Когда-то Иван Анатольевич тоже был простым деревенским парнем.
– А сейчас он лучший ученик Юлиана, - произнес Григорий и резко замолчал, поднял указательный палец к уголку правого глаза. - Простите, пожалуйста, старческая сентиментальность… давно не воевал… сейчас пройдет.
На жалость давит, подумал Валентин. И что самое интересное, получается.
– Расскажу я вам как-нибудь про Юлиана, - пообещал Григорий, справившись с притворным волнением. - Не всякое волшебство у него получалось, но когда пейзажи творил - сердце радовалось. Плохо поэтам да художникам на войне приходится!
– Если Юлиан был плохим бойцом, - удивился Валентин, - зачем вы его на войну отправили? Разве трудно было понять, что в Демидовске всякое может случиться?
– Юлиан сам захотел, - вздохнул Григорий, - да и сами же видели, на что железные люди способны. Вы вот даже теперь во мне сомневаетесь, хотя я один раз с этим чудищем уже сталкивался. А Юлиан отправлялся и вовсе не знамо куда, зачем же рисковать лучшими бойцами?
Любопытные у них отношения в Ордене, подумал Валентин. Прямо как в древней фантастике, касательно наименее ценных членов экипажа.
– Значит, вы ожидали нападения? - спросил он, нахмурясь.
– Ну конечно же, Валентин Иванович! - воскликнул Григорий. - Когда Иван Анатольевич еще только про череп сообщил, уже понятно стало, что ваша корпорация по всему миру действует, и наверняка к себе внимание нехороших существ привлекла. Демидовск для нас сразу же в зону смерти превратился, мало того что там незнакомый колдун обосновался, которого вы Нострадамусом называете, так еще и враги наши в любой момент объявиться могли. Я, признаться, поначалу на вас с Нострадамусом грешил, когда прощальный зов от Юлиана услышал, но теперь, - Григорий приподнял правый локоть и покачал свесившейся вниз кистью, кивнул своим мыслям, - теперь вижу, что это кто-то другой был. Если бы, Валентин Иванович, меня убить хотели, - давно бы уже убили. Так что интерес у вас ко мне имеется; может быть, сразу его и скажете?
– А чего скрывать, - хмыкнул Валентин. Официальная версия пока не требовала пересмотра. - Нострадамусу нужна Сила Черного Камня, сам он ее быстро добыть не сможет, вот к Ордену за помощью и обратился. Юлиану я вкратце уже рассказывал, могу, если надо, повторить.
– Чего Нострадамусу надобно, - философски заметил Григорий, - того ни вы, ни я знать не можем. Слишком уж сильный он колдун, целый город заколдовать сумел, неужели и нас с вами не обманет? Не про него, про вас говорю, Валентин Иванович; вы ведь ради меня жизнью рисковали, с железным человеком схватились в рукопашную! Неужели Нострадамус вам такое приказывал?
Очень интересно, подумал Валентин. Откуда он знает про рукопашную?! С виду - лежал на переднем сидении без сознания, и помирал от потери крови. А на деле, выходит, чуть ли с блокнотом в руках за всей переделкой следил?!
Если так, решил Валентин, то он и вправду может с терминатором справиться. Попросить что ли Анисимова, чтобы оставил одного на такой случай?
– Я вообще не люблю, когда кого-то убивают, - сказал Валентин. - Колдуна там, или человека, без разницы. А в рукопашную бросился, потому что слишком близко от вас терминатор находился, по-другому не получалось. Замечу также, что терминаторы одинаково опасны на любом расстоянии - у них и боевой лазер, и скорострельная пушка имеются.
– Значит, не приказывал вам Нострадамус меня спасать, - огорчился Григорий. - Только посмотреть, уцелею ли в схватке с чудищем? И если уцелею, дальше Силу просить, а если нет - другой дорогой двигаться?
– Примерно так, - не стал возражать Валентин. - Сами понимаете, терминаторы - так мы промеж себя этих ваших называем - не самые страшные враги, если вы даже с ними справиться не сможете, то и в остальном на вас надежды мало.
– Понимаю, - приложил Григорий правую ладонь к сердцу, - все понимаю, Валентин Иванович, и правоту Нострадамуса признаю. Ослабел наш Орден в последние годы, одолели нас чудища окаянные. Если бы не вы, убил бы меня железный человек, выпытал бы перед смертью, где патриарха Марциана разыскивать, - и конец бы нам всем неминуемый.
Сердце Валентина стукнуло чуть сильнее обычного, и Обруч вдарил времени по тормозам. Патриарх Марциан, повторил про себя Валентин; если Григорий - министр иностранных дел, то Марциан этот должен быть президентом, или по меньшей мере - премьер-министром! Еще хоть какую-нибудь зацепку, подумал Валентин, переносясь под сводчатое небо григорьевской памяти. Лицо, звук, место последней встречи? Ничего. Только пронзительный свист ветра да проносящиеся мимо клочья тумана. Хотя стоп, тумана в прошлый раз не было. Ближе, ближе, хотя бы вон за тем облачком; есть!
Валентин переместился в центр небольшого туманного вихря, изнутри оказавшемся сотканным из сотен лаконичных, напоминающих иероглифы черно-белых картинок. Они мелькали в воздухе, постоянно меняясь местами, складывались в разные комбинации, иногда напоминавшие надписи на неизвестном Валентину языке, но главным образом вызывавшие ассоциации с психологическими тестами. Покружившись с минуту в этом вихре, Валентин признал свое поражение и вернулся в собственное сознание, еще раз убедившись, что мысли колдунов следует читать с помощью шприца, а не Обруча. Нарушить ментальную защиту Григория мог бы разве что десяток мощных боевых заклинаний - но по врожденной деликатности Валентин решил оставить такой «допрос под обстрелом» на крайний случай.
– Патриарх Марциан - высший иерарх Ордена? - спросил Валентин, воспользовавшись удобным предлогом. - Если терминаторы убьют его, Орден перестанет существовать?
– Не только Орден, Валентин Иванович, - вздохнул Григорий. - Все мы погибнем, от мала до велика, все русские колдуны, одни раньше, другие позже. Беда пришла на русскую землю, а встретить ее нечем. Надеялись мы, что оставят нас в покое, а вон как получилось… Вы уж простите, Валентин Иванович, - спохватился колдун, - простите причитания мои, тяжело на душе, вот и рвется наружу. Даже если возьму верх над одним железным человеком, на Западе сотню новых сделают - а у нас бойцов сколько было, столько и останется. Впору самому у Нострадамуса помощи просить, - заключил Григорий, - против врагов иноземных.
Странно он как-то ведет переговоры, подумал Валентин. По всем правилам, надо врать и хвастаться, себя превозносить, партнера унижать, незаинтересованность в сделке демонстрировать, «мистером нет» работать. А здесь - чуть ли не слезная просьба о помощи, в духе «на тебя вся надежа». И ведь не скажешь, что испугался Григорий терминатора - спокоен как удав, попивает себе водочку в ожидании очередного визита.
Не нравится мне все это, подумал Валентин. Такое ощущение, что не нужны Григорию ни помощь, ни даже Черный Камень, а просто прощупать он меня и Нострадамуса хочет - как мы его слабостью воспользуемся. По уму, надо бы сейчас условия сделки ужесточить, но как раз этого-то он от меня и ждет. Поэтому сделаем хитрее!
– А вы знаете, - спросил Валентин, добавив в глаза искорку интереса, - кто они, эти ваши враги? Фамилии, адреса, расположение заводов?
– Знаю конечно, как не знать, - вздохнул Григорий. - Почитай, скоро век как воюем, хоть и не лицом к лицу. Но прежде чем дальше рассказывать, Валентин Иванович, хочу наперед вот вас о чем спросить. Вы сами-то не из этих будете?
– Из каких таких «этих»? - нахмурился Валентин. В обобщенных схемах российских криминальных группировок, которые регулярно и независимо друг от друга составляли Анисимов с Коневым, неизменно фигурировала московская группировка педерастов, по мощности способная потягаться и с самим Орденом. Так что вопрос Григория совсем не относился к числу безобидных.
– Простите, не так выразился, - смутился Григорий. - Я про западников хотел спросить. Вы вот говорите, что Нострадамус с другой планеты, и как только получит Силу, так сразу вернется к себе домой. А почему вы думаете, что это действительно так и есть?
Я-то уверен, подумал Валентин. А вот ты, старый хитрюга, почему сомневаешься? Думаешь, засланец из других Орденов?
– Врать не стану, - пожал плечами Валентин, - инопланетный паспорт Нострадамус мне не показывал. Но вот контракт на доставку за пределы солнечной системы - подписал. Так что он самый официальный инопланетянин из всех мне известных!
– Если бы все контракты всегда соблюдались, - опечаленно вхдохнул Григорий, - да если бы язык не был дан человеку, чтобы скрывать свои мысли… Боюсь я, что Нострадамус ваш, и вы вместе с ним на Запад работаете. Очень боюсь, сильнее чем железного человека.
Валентин снова пожал плечами. По легенде, главным в Демидовске все еще оставался Нострадамус, и знать о нем что-либо определенное Иванову было неоткуда. Оставалось опираться на домыслы и предположения.
– Если так, то и я боюсь, - выбрал Валентин компромиссную линию. - С Запада за моей головой только сегодня утром приезжали…
– За вашей? - изумился Григорий. - А точно с Запада были? Не путаете?
– Да уж поверьте моим экспертам, - улыбнулся Валентин. - Контейнер американской ручной сборки, эксклюзивный образец, только для своих. Кабы не он, мы бы так просто терминаторов, пардон, железных людей не прищучили бы. А так - технологии изучили, возможности выяснили, и противодействовать научились.
– Быстро вы… - с нескрываемой завистью произнес Григорий. - Да, прав я был, еще в прошлом веке говорил Марциану - на людей надо ставку делать, одним колдунам не справиться. Подумать обещал Патриарх, да время нынче быстрее бежит, чем мысль патриаршья…
Интересно, подумал Валентин, Григорий и в самом деле такой реформатор, или просто меня обрабатывает? Доберусь до Марциана, обязательно уточню.
– Ну так вот, - заключил Валентин, - поскольку убивать меня засланцы с Запада приезжали, а Нострадамус при этом мне, а не им, помогал, я пока что считаю, что мы с ним оба местные. Даже если Нострадамус соврет и с полученной силой на Земле останется, действовать он будет скорее в интересах Демидовска, нежели Вашингтона…
Валентин осекся, осознав второй смысл только что сказанной фразы. Однако было уже поздно - министр иностранных дел Ордена ловил подобные оговорки с полузвука.
– А у нас столица в Москве находится, - задумчиво сказал Григорий. - Поверьте, очень не хочется на два фронта воевать, когда и на одном-то не знаешь, как управиться. Успокоить вы меня не успокоили, Валентин Иванович, но линию Нострадамуса доходчиво объяснили. Давайте еще по рюмочке, и я в свой черед расскажу, в чем интересы Москвы заключаются.
– Давайте, - согласился Валентин. Водка его, разумеется, не пьянила - Обруч тщательно следил за здравомыслием хозяина, - но вкусовые ощущения, теплота в желудке, да и просто память о добрых старых временах, когда можно было позволить себе напиться в зюзю, - все доводы были за продолжение банкета.
Григорий в очередной раз наполнил рюмки, огладил бородку и произнес:
– Только хорошее, - сразу же успокоил его Валентин. - У меня в багажнике еще один робот, сумел взять живьем. Кроме того, добрые люди подкинул некий код, - видишь файлик? - на который эти терминаторы должны откликаться. Передай Расулову, пусть проверит. А так у меня все в порядке, возможно, даже быстрее закончу, чем планировал. Как у вас?
– Работаем, - ответил Анисимов.
– Тогда работайте дальше, - порекомендовал Валентин и отключился.
Григорий сидел в прежней позе, но взгляд его переместился с темного монитора чуть повыше, на желто-зеленую полоску осеннего леса. Старый колдун справился с наплывом эмоций, и теперь спокойно ждал, что еще выкинет эксцентричный миллиардер.
– Ваш домик далеко от деревни? - поинтересовался Валентин, чтобы начать разговор.
– Минут сорок пешком будет, - извиняющимся тоном ответил Григорий, - по проселку, в сторону залива. Хорошая у вас машина, Валентин Иванович!
– Да уж не жалуюсь, - усмехнулся Валентин и прибавил скорость. Десяток километров как корова языком слизнула, бортовой искинт нашел упомянутый Григорием проселок, отложил сорокаминутное расстояние и выделил на укрупнившейся карте четыре дома-кандидата. Под соснами, вспомнил Валентин; скорее всего, вон тот, бревенчатый, двухэтажный, потемневший от времени. Солидный участок земли, баня, два сарая - по сравнению с Могутовым, Григорий жил на широкую ногу.
Припарковаться лучше в лесу, решил Валентин, а потом выехать наружу уже на колесах.
– Этот дом? - уточнил он у Григория, выведя изображение на пассажирский монитор.
– Он самый, - повернул голову колдун. - А как вы узнали?!
– По вашему описанию, - ответил Валентин. - Только насчет грибочков в погребе не уверен. Ну вот, почти приехали.
Гравилет камнем свалился вниз, на уровне верхушек сосен отключил маскировку и превратился обратно в давно не мытую «Газель». Чавкнула под колесами грязь, заревел имитирующий двигатель шумогенератор. Валентин крутанул появившийся перед ним руль, вспоминая, как управлять автомобилем, машина заелозила задними колесами по глине и медленно поползла вперед. Без антиграва бы здесь и остались, оценил Валентин свое искусство вождения.
Возле дома Валентин обнаружил расчищенную площадку минимум на три машины, аккуратно поставил «Газель» у самого края и заглушил несуществующий мотор.
– Сейчас, сейчас, - засуетился Григорий, - подождите минутку, распоряжусь.
Он на удивление быстро выскочил из машины, подбежал к калитке, шикнул на залаявшую по случаю появления гостей овчарку. Дернул за пристроенную к калитке деревянную ручку - и по всему немаленькому участку пронесся веселый перезвон доброго десятка колокольчиков. Из-за дома появился красноносый мужчина с козлиной бородкой, взмахнул руками и засеменил навстречу Григорию:
– Батюшка, радость-то какая! Приехали наконец!
– Гости у нас, Александр, - неожиданно низким голосом прогудел Григорий, - скажи Клавке, чтобы на веранде накрыла. Посидим пару часиков, как положено!
Двадцать первый век на дворе, подумал Валентин, а все равно приятно. Грибочки, картошечка, запотевший штоф. Традиция, однако!
– Пойдемте, Валентин Иванович, - пригласил колдун Валентина, - мимо дома, потом налево. Погода сегодня чудесная, ветерок ласковый, посидим на свежем воздухе?
– Да конечно, конечно, - согласился Валентин, неожиданно ощутив себя в отпуске. Слетать на вершину Эвереста, или там в кратер Ключевской, конечно, приятная экзотика, - но вот так, в простом деревенском доме, он не сиживал уже очень давно. Наверное, еще со своей предыдущей земной жизни.
Знает, чем подкупить, подумал Валентин. Ну, наше дело не зевать да на ус мотать. А вот темп я все-таки прибавлю.
Валентин настроил Обруч на динамическое восприятие - теперь ускоренное время должно было включаться каждый раз, когда какое-нибудь событие вызывало у Валентина сильную эмоциональную реакцию. В случае чрезвычайной ситуации Обруч мог практически остановить время - однажды в таком режиме Валентин успел поспать между двумя пистолетными выстрелами. Но то был совсем уж крайний случай.
– Вот здесь, - показал Григорий уже застеленный льняной скатертью стол, - присаживайтесь, Валентин Иванович. А я, с вашего позволения, предобеденную молитву сотворю, - колдун подмигнул Валентину, мол, мы-то с вами знаем, что это за молитва.
Валентин отнесся к словам Григория со всей серьезностью, выдвинул себе стул, быстро сел и принялся внимательно наблюдать за действиями колдуна. Тот отошел к противоположному краю веранды, встал вполоборота к солнцу, молитвенно сложил перед лицом руки. И почти сразу же из-под его сложенных вместе ладоней хлынули заклинания - в таком количестве и такой силы, что Валентин чуть со стула не свалился. Старый колдун знал свое дело - в несколько мгновений он раскинул над окрестностями хутора сигнальную паутинку, окружил дом защитным пологом, подвесил над участком свернутый в кокон заряд Силы, достаточный для уничтожения целого танка. Валентин заметил следы еще нескольких заклинаний поменьше - но для их расшифровки ему элементарно не хватило опыта. Земная магия заметно отличалась от пангийской, а попрактиковаться в ней Валентин по понятным причинам так до сих пор и не успел.
– Аминь! - заключил Григорий свою весьма эффективную «молитву». А ведь теперь моя очередь, сообразил Валентин. Если гравилет сцапает терминатора раньше, чем сработают заклинания, может неприятный конфуз получиться. Поэтому поменяем программу - терминатора засечь и вести, но дезактивировать только по моей команде! Ну, или в случае, если я вырублюсь, - добавил Валентин, рассудив, что в разборке колдуна с роботом всякое может случиться.
Рядом с Валентином бесшумно возникла коренастая женщина неопределенного возраста - видимо, та самая Клавка. Она поставила на стол большой поднос и в один момент раскидала по поверхности скатерти пустые тарелки, рюмки, вилки, ножи, солонки с перечницами, соусницы, плошки с разносолами, и прочие акцессуары длительного застолья. Потом подрузила в середину стола пузатую бутыль с прозрачной жидкостью - и молча удалилась за следующей переменой блюд.
Усевшись напротив Валентина, Григорий тут же схватился за бутыль:
– Употребляете, Валентин Иванович?
– За обедом - в меру, - уклончиво ответил Валентин. Ему было интересно - неужели Григорий тоже будет пить? Только что едва не лишившись Силы, а вместе с ней и жизни, и ожидая с минуты на минуту второго нападения? Будь Григорию меньше ста лет, подобное поведение можно было бы списать на молодецкую лихость. Однако возраст колдуна начисто исключал такую возможность.
– Тогда наливаю, - обрадовался Григорий. - Не извольте беспокоиться, водочка истинная, по старинным рецептам, Александр с Афанасием из отборного зерна выгоняют, яйцом с древесным углем очищают. Вы такую, смею надеяться, еще ни разу и не пивали!
А ведь верно, подумал Валентин. На Панге я все больше по вину и пиву специализировался, а что на предыдущей Земле пробовал, то как вспомню, так вздрогну. О последних годах и вовсе речи нет - на банкетах все больше покупной ширпотреб, даром что по сто долларов бутылка.
– За знакомство, выходит? - спросил Валентин, поднимая свою рюмку.
– За знакомство, - кивнул Григорий. - Отчество мое знаете?
Да, кстати, вспомнил Валентин. Личность-то ему установили?
Потапов, Григорий Александрович, тут же отозвался искинт. Одна тысяча девятьсот двадцать девятого года рождения, если верить паспортной базе.
– Знаю, Григорий Александрович, - улыбнулся Валентин. - За знакомство!
Водка домашнего производства, казалось, не имела не только вкуса и запаха, но и ни малейшей крепости. Только через пару секунд, почувствовав разливающееся вокруг пищевода тепло, Валентин понял, что столкнулся с действительно качественным продуктом. Не верю я во все эти старинные рецепты, подумал он; наверняка без магии не обошлось!
– Ну, как вам водочка? - спросил Григорий с такой заинтересованностью, словно Валентин пробовал элексир бессмертия. - Доводилось раньше такую пробовать?
– Хороша, - честно признался Валентин. - Хотя я не Бог весть какой специалист…
– Теперь груздочком закусите, - порекомендовал Григорий, - не большим и не маленьким, только чтобы аппетит поддержать. И тогда уж на картошечку наваливайтесь, от души, сколько влезет. А у меня потребности старческие, невеликие, капустой солененькой закушу, да и дальше поспрашиваю. Говорят люди, что совсем недавно вы миллионы свои заработали, что в начале века про вас никто и слыхом не слыхивал. Как нынче такие дела делаются, не расскажете?
– За других не скажу, - ответил Валентин, хотя мог бы многое порассказать, - а со мной случай особый. Я ведь до две тысячи пятого простым инженером работал, компьютерные сети в Кишиневе тянул. А в качестве хобби - разные модели мировой экономики строил, благо компьютеров дома три штуки стояло, как это нынче называется, целый кластер. Ну и мало-помалу получаться началось, открыл счет сперва на форексе, а потом и на нефтяных фьючерсах, потому что по нефти прогноз самый достоверный получился. Денег назанимал, пару раз чуть не убили, но повезло - рынок в мою сторону пошел, и к сентябрю две тысячи пятого я первый миллион прибыли со счетов вывел. Не рублей, конечно, - улыбнулся Валентин, вспоминая, чего ему стоило обезналичить несколько чемоданов синтезированных Катером стодолларовых бумажек.
– Завидую я вам, Валентин Иванович, - поддакнул Григорий, - своим ведь умом да усидчивостью миллионы заработали. Правда, злые языки говорят, что родственником вы кое-кому приходитесь…
– Врут все, - покачал головой Валентин. - Будь я родственником, я бы сейчас в Москве сидел, в каком-нибудь совете директоров. А так - обычный провинциальный миллиардер, каких в России десятки.
– Ну коли врут, - обрадовался Григорий, - тогда давайте еще по одной, за честно нажитое богатство. Сам я тоже Богом не обижен, - Григорий кивнул на свой заботливо возделанный огород, - но не в богатстве главная радость, а в честности, чтобы все - своими руками. Готовьте грибочек, вторая немножко горше первой будет!
Колдун схватился за бутыль и ловко наполнил рюмки - по самый ободок.
– За честно нажитое, - кивнул Валентин.
Выпили снова не чокаясь, после чего лицо Григорий стало просто-таки источать благодушие. Министр иностранных дел, подумал Валентин, если, конечно, Юлиан не соврал, - а пить совсем не умеет. Или, наоборот, отлично умеет притворяться.
– Ну а теперь интереснее вопрос задам, - подмигнул Григорий. - Вот скажите мне, вы по собственной воле решили в Демидовске обосноваться, или были какие-то знамения к тому, приметы и все такое? Кишинев-то потеплее будет, и Европа рядышком?
– Сравнили тоже, - поморщился Валентин, - промышленный центр с торговой столицей! Выбор у меня был в Россию ехать или в Штаты, но язык проклятый помешал. Не получалось у меня по-английски так же хорошо думать, как по-русски. Ну а в России все просто - в Москве-Питере все местной мафией схвачено, с какими хочешь деньгами приезжай, чики-брики, и свободен, Новосибирск далеко, вот и остались только Екатеринбург с Демидовском. Ну, я там и там по фирмочке открыл, в Екатеринбурге на третий день братки пришли, мол делиться надо, а в Демидовске никаких проблем не было. Ну а климат, - Валентин подставил щеку сентябрьскому, но еще теплому солнцу, - что климат? Были бы на самолет деньги!
– Благословенный город ваш Демидовск, - пролебезил Григорий, мечтательно поджимая губы. - Райское место, Валентин Иванович. Даже просто не верится, что такие места могут существовать на Земле.
Ну вот, понял Валентин. Обмен любезностями кончился, начался разговор.
– На Нострадамуса намекаете? - улыбнулся Валентин. - Да, мне Сергеев, наш вице-мэр, как раз сегодня утром все объяснил. Уж не знаю, как у Нострадамуса это получилось, но люди в Демидовске действительно просто замечательные. Я сразу разницу почувствовал, ну а через полгода о переносе бизнеса в другое место даже и думать забыл. Пришлось, правда, иногородних тщательней отбирать, но приспособились. Так что свои пятнадцать процентов Нострадамус уже отработал, - заключил Валентин и воткнул вилку в очередную картофелину. - Как раз хотел у вас спросить, Григорий Александрович, - а почему вы, ну, то есть Орден, - тоже себе какого-нибудь Демидовска не сделали? Люди бы техническим прогрессом занимались, вы бы - заклинания совершенствовали, и жили бы поживали врагам на зависть, себе в удовольствие?
Григорий перестал улыбаться и опустил глаза долу.
– Справедливо упрекаете, Валентин Иванович, ох, справедливо, - сказал он жалобно, и повертел пустую рюмку в руках. - Я ведь только когда ваша чудо-машина в воздух поднялась, домыслил, на что руки и головы людские способны. Если б раньше знать… да откуда? - Старый колдун печально вздохнул и снова взялся за бутылку. - Давайте еще по одной, теперь моя очередь рассказывать.
– Давайте, - согласился Валентин. Обруч передавал эмоции колдуна, и сейчас подтверждал мрачное, на грани «сейчас напьюсь» его настроение; но Валентин вполне допускал, что эмоции эти точно так же зашифрованы, как и само сознание Григория, где по-прежнему между бессмысленных колонн выл холодный колючий ветер.
– За Нострадамуса хочу выпить, - сказал Григорий, опять наполняя рюмки. - Он не называл вам своего настоящего имени?
– Инопланетянин же, - развел руками Валентин. - Я даже не уверен, что они там на родной планете вслух разговаривают. Мне он всегда либо во сне являлся, когда картинки показывал, либо внутренним голосом, как у робота. Так что если пить, то за Нострадамуса. А кстати, почему за него?
– Он так сумел людей использовать, - ответил Григорий, - как никто доселе. Могучий колдун и мудрый, не чета обычным противникам. Вот только насчет другой планеты, Валентин Иванович, не торопились бы вы. Послушайте сначала, что я вам расскажу.
– Ну, тогда за Нострадамуса, - поднял рюмку Валентин. Намек Григория на местное происхождение данного персонажа обещал любопытный поворот разговора. Закусив груздем побольше, Валентин оперся на спинку стула и приготовился слушать.
– Вы ведь знаете наверное уже, - сказал Григорий, опорожнив собственную рюмку, - что все колдуны когда-то были людьми?
Где-то я это уже слышал, наморщил лоб Валентин. Ах да - все взрослые когда-то были детьми. Интересно, можно ли отсюда сделать вывод, что колдунам к старости снова становятся человечными?
– Нострадамус прочел мне память Могутова, - кивнул Валентин. - Когда-то Иван Анатольевич тоже был простым деревенским парнем.
– А сейчас он лучший ученик Юлиана, - произнес Григорий и резко замолчал, поднял указательный палец к уголку правого глаза. - Простите, пожалуйста, старческая сентиментальность… давно не воевал… сейчас пройдет.
На жалость давит, подумал Валентин. И что самое интересное, получается.
– Расскажу я вам как-нибудь про Юлиана, - пообещал Григорий, справившись с притворным волнением. - Не всякое волшебство у него получалось, но когда пейзажи творил - сердце радовалось. Плохо поэтам да художникам на войне приходится!
– Если Юлиан был плохим бойцом, - удивился Валентин, - зачем вы его на войну отправили? Разве трудно было понять, что в Демидовске всякое может случиться?
– Юлиан сам захотел, - вздохнул Григорий, - да и сами же видели, на что железные люди способны. Вы вот даже теперь во мне сомневаетесь, хотя я один раз с этим чудищем уже сталкивался. А Юлиан отправлялся и вовсе не знамо куда, зачем же рисковать лучшими бойцами?
Любопытные у них отношения в Ордене, подумал Валентин. Прямо как в древней фантастике, касательно наименее ценных членов экипажа.
– Значит, вы ожидали нападения? - спросил он, нахмурясь.
– Ну конечно же, Валентин Иванович! - воскликнул Григорий. - Когда Иван Анатольевич еще только про череп сообщил, уже понятно стало, что ваша корпорация по всему миру действует, и наверняка к себе внимание нехороших существ привлекла. Демидовск для нас сразу же в зону смерти превратился, мало того что там незнакомый колдун обосновался, которого вы Нострадамусом называете, так еще и враги наши в любой момент объявиться могли. Я, признаться, поначалу на вас с Нострадамусом грешил, когда прощальный зов от Юлиана услышал, но теперь, - Григорий приподнял правый локоть и покачал свесившейся вниз кистью, кивнул своим мыслям, - теперь вижу, что это кто-то другой был. Если бы, Валентин Иванович, меня убить хотели, - давно бы уже убили. Так что интерес у вас ко мне имеется; может быть, сразу его и скажете?
– А чего скрывать, - хмыкнул Валентин. Официальная версия пока не требовала пересмотра. - Нострадамусу нужна Сила Черного Камня, сам он ее быстро добыть не сможет, вот к Ордену за помощью и обратился. Юлиану я вкратце уже рассказывал, могу, если надо, повторить.
– Чего Нострадамусу надобно, - философски заметил Григорий, - того ни вы, ни я знать не можем. Слишком уж сильный он колдун, целый город заколдовать сумел, неужели и нас с вами не обманет? Не про него, про вас говорю, Валентин Иванович; вы ведь ради меня жизнью рисковали, с железным человеком схватились в рукопашную! Неужели Нострадамус вам такое приказывал?
Очень интересно, подумал Валентин. Откуда он знает про рукопашную?! С виду - лежал на переднем сидении без сознания, и помирал от потери крови. А на деле, выходит, чуть ли с блокнотом в руках за всей переделкой следил?!
Если так, решил Валентин, то он и вправду может с терминатором справиться. Попросить что ли Анисимова, чтобы оставил одного на такой случай?
– Я вообще не люблю, когда кого-то убивают, - сказал Валентин. - Колдуна там, или человека, без разницы. А в рукопашную бросился, потому что слишком близко от вас терминатор находился, по-другому не получалось. Замечу также, что терминаторы одинаково опасны на любом расстоянии - у них и боевой лазер, и скорострельная пушка имеются.
– Значит, не приказывал вам Нострадамус меня спасать, - огорчился Григорий. - Только посмотреть, уцелею ли в схватке с чудищем? И если уцелею, дальше Силу просить, а если нет - другой дорогой двигаться?
– Примерно так, - не стал возражать Валентин. - Сами понимаете, терминаторы - так мы промеж себя этих ваших называем - не самые страшные враги, если вы даже с ними справиться не сможете, то и в остальном на вас надежды мало.
– Понимаю, - приложил Григорий правую ладонь к сердцу, - все понимаю, Валентин Иванович, и правоту Нострадамуса признаю. Ослабел наш Орден в последние годы, одолели нас чудища окаянные. Если бы не вы, убил бы меня железный человек, выпытал бы перед смертью, где патриарха Марциана разыскивать, - и конец бы нам всем неминуемый.
Сердце Валентина стукнуло чуть сильнее обычного, и Обруч вдарил времени по тормозам. Патриарх Марциан, повторил про себя Валентин; если Григорий - министр иностранных дел, то Марциан этот должен быть президентом, или по меньшей мере - премьер-министром! Еще хоть какую-нибудь зацепку, подумал Валентин, переносясь под сводчатое небо григорьевской памяти. Лицо, звук, место последней встречи? Ничего. Только пронзительный свист ветра да проносящиеся мимо клочья тумана. Хотя стоп, тумана в прошлый раз не было. Ближе, ближе, хотя бы вон за тем облачком; есть!
Валентин переместился в центр небольшого туманного вихря, изнутри оказавшемся сотканным из сотен лаконичных, напоминающих иероглифы черно-белых картинок. Они мелькали в воздухе, постоянно меняясь местами, складывались в разные комбинации, иногда напоминавшие надписи на неизвестном Валентину языке, но главным образом вызывавшие ассоциации с психологическими тестами. Покружившись с минуту в этом вихре, Валентин признал свое поражение и вернулся в собственное сознание, еще раз убедившись, что мысли колдунов следует читать с помощью шприца, а не Обруча. Нарушить ментальную защиту Григория мог бы разве что десяток мощных боевых заклинаний - но по врожденной деликатности Валентин решил оставить такой «допрос под обстрелом» на крайний случай.
– Патриарх Марциан - высший иерарх Ордена? - спросил Валентин, воспользовавшись удобным предлогом. - Если терминаторы убьют его, Орден перестанет существовать?
– Не только Орден, Валентин Иванович, - вздохнул Григорий. - Все мы погибнем, от мала до велика, все русские колдуны, одни раньше, другие позже. Беда пришла на русскую землю, а встретить ее нечем. Надеялись мы, что оставят нас в покое, а вон как получилось… Вы уж простите, Валентин Иванович, - спохватился колдун, - простите причитания мои, тяжело на душе, вот и рвется наружу. Даже если возьму верх над одним железным человеком, на Западе сотню новых сделают - а у нас бойцов сколько было, столько и останется. Впору самому у Нострадамуса помощи просить, - заключил Григорий, - против врагов иноземных.
Странно он как-то ведет переговоры, подумал Валентин. По всем правилам, надо врать и хвастаться, себя превозносить, партнера унижать, незаинтересованность в сделке демонстрировать, «мистером нет» работать. А здесь - чуть ли не слезная просьба о помощи, в духе «на тебя вся надежа». И ведь не скажешь, что испугался Григорий терминатора - спокоен как удав, попивает себе водочку в ожидании очередного визита.
Не нравится мне все это, подумал Валентин. Такое ощущение, что не нужны Григорию ни помощь, ни даже Черный Камень, а просто прощупать он меня и Нострадамуса хочет - как мы его слабостью воспользуемся. По уму, надо бы сейчас условия сделки ужесточить, но как раз этого-то он от меня и ждет. Поэтому сделаем хитрее!
– А вы знаете, - спросил Валентин, добавив в глаза искорку интереса, - кто они, эти ваши враги? Фамилии, адреса, расположение заводов?
– Знаю конечно, как не знать, - вздохнул Григорий. - Почитай, скоро век как воюем, хоть и не лицом к лицу. Но прежде чем дальше рассказывать, Валентин Иванович, хочу наперед вот вас о чем спросить. Вы сами-то не из этих будете?
– Из каких таких «этих»? - нахмурился Валентин. В обобщенных схемах российских криминальных группировок, которые регулярно и независимо друг от друга составляли Анисимов с Коневым, неизменно фигурировала московская группировка педерастов, по мощности способная потягаться и с самим Орденом. Так что вопрос Григория совсем не относился к числу безобидных.
– Простите, не так выразился, - смутился Григорий. - Я про западников хотел спросить. Вы вот говорите, что Нострадамус с другой планеты, и как только получит Силу, так сразу вернется к себе домой. А почему вы думаете, что это действительно так и есть?
Я-то уверен, подумал Валентин. А вот ты, старый хитрюга, почему сомневаешься? Думаешь, засланец из других Орденов?
– Врать не стану, - пожал плечами Валентин, - инопланетный паспорт Нострадамус мне не показывал. Но вот контракт на доставку за пределы солнечной системы - подписал. Так что он самый официальный инопланетянин из всех мне известных!
– Если бы все контракты всегда соблюдались, - опечаленно вхдохнул Григорий, - да если бы язык не был дан человеку, чтобы скрывать свои мысли… Боюсь я, что Нострадамус ваш, и вы вместе с ним на Запад работаете. Очень боюсь, сильнее чем железного человека.
Валентин снова пожал плечами. По легенде, главным в Демидовске все еще оставался Нострадамус, и знать о нем что-либо определенное Иванову было неоткуда. Оставалось опираться на домыслы и предположения.
– Если так, то и я боюсь, - выбрал Валентин компромиссную линию. - С Запада за моей головой только сегодня утром приезжали…
– За вашей? - изумился Григорий. - А точно с Запада были? Не путаете?
– Да уж поверьте моим экспертам, - улыбнулся Валентин. - Контейнер американской ручной сборки, эксклюзивный образец, только для своих. Кабы не он, мы бы так просто терминаторов, пардон, железных людей не прищучили бы. А так - технологии изучили, возможности выяснили, и противодействовать научились.
– Быстро вы… - с нескрываемой завистью произнес Григорий. - Да, прав я был, еще в прошлом веке говорил Марциану - на людей надо ставку делать, одним колдунам не справиться. Подумать обещал Патриарх, да время нынче быстрее бежит, чем мысль патриаршья…
Интересно, подумал Валентин, Григорий и в самом деле такой реформатор, или просто меня обрабатывает? Доберусь до Марциана, обязательно уточню.
– Ну так вот, - заключил Валентин, - поскольку убивать меня засланцы с Запада приезжали, а Нострадамус при этом мне, а не им, помогал, я пока что считаю, что мы с ним оба местные. Даже если Нострадамус соврет и с полученной силой на Земле останется, действовать он будет скорее в интересах Демидовска, нежели Вашингтона…
Валентин осекся, осознав второй смысл только что сказанной фразы. Однако было уже поздно - министр иностранных дел Ордена ловил подобные оговорки с полузвука.
– А у нас столица в Москве находится, - задумчиво сказал Григорий. - Поверьте, очень не хочется на два фронта воевать, когда и на одном-то не знаешь, как управиться. Успокоить вы меня не успокоили, Валентин Иванович, но линию Нострадамуса доходчиво объяснили. Давайте еще по рюмочке, и я в свой черед расскажу, в чем интересы Москвы заключаются.
– Давайте, - согласился Валентин. Водка его, разумеется, не пьянила - Обруч тщательно следил за здравомыслием хозяина, - но вкусовые ощущения, теплота в желудке, да и просто память о добрых старых временах, когда можно было позволить себе напиться в зюзю, - все доводы были за продолжение банкета.
Григорий в очередной раз наполнил рюмки, огладил бородку и произнес: