Щеглова Ирина. Снежное свидание

   Когда подошли к калитке, мне даже расхотелось гадать. Пожалуй, я бы лучше провела этот вечер с Глебом.

Глава 15
Первый встречный. Суженый-ряженый

   Сестры не спали. Сидели за столом, склонившись над картами.
   Мы с Дашкой и девчонками поспешно разделись и потихоньку уселись рядом с бабушками. Девчонки, смущаясь, поздоровались.
   – А, явились! – обрадовалась Клаша. – Мы вас уж заждались!
   – Погадайте нам! – заголосили мы с Дашкой одновременно.
   Натуся хитро подмигнула:
   – А и давайте-ка пораскину.
   Я с нетерпением дождалась, когда в руках у Натуси окажется новенькая колода. Подумав, бабушка отложила карты и достала старые, с бахромой, затертые, так что едва можно было различить масти.
   – Не могу я с этими, новыми, – призналась бабушка, – старинные надежнее.
   Затертые до бахромы карты аккуратно раскладывались сухими, коричневыми, морщинистыми руками. Много этим рукам на своем веку поработать пришлось. Вот туз пиковый лег «на сердце», валет пик «под сердце». И еще чернота: девятка с дамой.
   – Удар мне, что ли? – спрашиваю.
   – Где? – спешит оправдаться Натуся. – Нет никакого удара. Тута тебе любовь и королей марьяжных целая куча. Женихов-то! Известие получишь, денежное. – Она говорила, а сама посматривала на меня быстро-быстро. – Понимаешь расклад-то? Кто научил? – спросила настороженно. И ее птичья лапка с пергаментной кожей будто ненароком смешала карточный крест.
   – Что же ты не сказала мне ничего? – возмутилась я.
   – А чего говорить, ты и сама все увидела, – ответила Натуся.
   Увидела. Что и говорить. Меня Клавдия давно выучила, так что в картах я разбираюсь. Пустые хлопоты и черная меланхолия – вот что у меня на сердце. Я из-за этой черноты не замечала ничего вокруг. Тешила свою обиду.
   Девчонки удивленно смотрели на меня и Натусю. Они не понимали, в чем дело, о чем мы говорим, почему Натуся не стала мне гадать до конца. Натуся не дала им опомниться, похвасталась:
   – Я очень хорошо по картам вижу, если кто потерял чего или украли. Сразу скажу, где искать.
   – Карты что – картинка, – поучала Клаша, – ты на человека смотри, он сам тебе все расскажет.
   – А мне, а мне! – упрашивала Дашка.
   Ей гадали на бубновую даму. Я ревниво следила за раскладом, карты у Дашки гораздо веселее моих. Она была окружена королями всех мастей, но к себе никого близко не подпустила, ни на сердце, ни под сердце. Девчонки слушали бабушек не проронив ни слова. Сестры менялись, передавали колоду друг другу, переговаривались, посмеивались чему-то, известному только им. Я видела, что они беззастенчиво врут девчонкам, прямо-таки сказки рассказывают. Но тем нравилось, и я подумала, что не стоит вмешиваться. Бабушки мудрее нас.
   Рассказав нам о карточных женихах, сестры предложили сбегать в сарай и поймать курицу.
   – Это старинное гадание, – поведали они.
   – А мы знаем! Мы знаем! – всполошились наши новые приятельницы.
   – Кур не пугайте! – напутствовали нас сестры, когда мы с шумом ссыпались с крыльца и бросились к сараю. Бедные куры уже мирно спали на насесте. Стараясь не слишком шуметь, Валя осторожно сняла пеструшку и на вытянутых руках понесла в дом.
   Сестры там временем освободили стол на кухне и разложили по углам: горсть пшена, стакан с водой, колечко и зеркало.
   Недовольной курице спутали ноги и опустили на стол. Она покачалась недоумевая, потом заметила пшено и, добравшись до него, лениво клюнула. Мы смотрели во все глаза не понимая, как это можно объяснить. Курица села рядом с зерном и задремала.
   – Ну что, – усмехнулась Клавдия, – жить будешь безбедно, но и не так, чтоб богато, – поведала она нашей подружке, – мужа себе отхватишь хоть и с ленцой, но все-таки и с добром. – Валюша улыбнулась и, как мне показалось, вздохнула с облегчением.
   – Несите другую, – распорядилась Натуся.
   Теперь настала очередь следующей курицы и следующего предсказания. Вторая курица то ли испугалась, то ли растерялась, а может, была слишком нервная, только она стала метаться по столу, чуть не сшибла стакан, ткнулась в зеркало и вдобавок ко всему клюнула кольцо.
   – Жизнь у тебя будет бурная, – сообщила Натуся Ане, – замуж выйдешь рано, сам-то будет красавец, но не богатый. Заставит тебя поволноваться.
   Девчонка испуганно кивнула, глядя на шуструю курицу.
   Сестры успокоили Аню, по их словам выходило, что предсказание не такое уж плохое. Когда они в молодости гадали, то у одной девушки курица то в стакан окуналась клювом, то к зеркалу бросалась. И что вы думаете: муж у этой девушки всю жизнь пил и гулял.
   Я посмотрела на Дашку, ее передернуло. Испугалась, что ли?
   – А вы чего же? – обратилась к нам с Дашкой Клавдия.
   – Мне курицу жалко, – призналась Дашка. И все засмеялись. Я тоже отказалась от куриного предсказания. Мало ли что.
   Тогда сестры велели нам налить воду в большой таз и написать на клочках бумаги мужские имена. Потом из бумажек сложили кораблики и опустили в таз.
   – Садитесь вокруг, – распорядилась Клавдия. Мы расселись на полу. Она же поднесла к корабликам зажженную свечу и подожгла их. Легкие кораблики заметались по воде. Часть прибилась к краям, часть сгорела и утонула.
   – Доставайте те, что ближе всего к вам, – велела Клавдия.
   Возле меня сбились в кучку сразу три кораблика. Они потухли. Я выловила все, развернула мокрую, почерневшую бумагу. На одной не смогла ничего прочесть, на другой красовалось имя Павел. Я вздрогнула. Пашкой зовут моего бывшего. А на третьей записке было написано – Глеб. Я сама и писала имя.
   У девчонок оказалось по записке с именем Саша. Они посмеялись над предсказанием и друг над другом. Дашке достались Юра, Олег и еще какой-то Владимир.
   – Владимира точно не знаю, – честно призналась она.
   – Уступи мне Юрку, – пошутила Валюша.
   – Да, пожалуйста! – Дашка протянула через таз мокрую бумажку.
   – Теперь у меня оба брата! – похвасталась Валюша.
   – А моего парня Сережей зовут, – разочаровалась Аня.
   – Ничего, – успокоила Натуся, – немножко напутали, бывает.
   Потом мы выскочили на крыльцо и стали бросать наши сапоги и ботинки через плечо за спину. Вот уж смеху было! Сапоги улетели через забор в огород, и мы искали их все вместе в сугробах. Мой ботинок упорно указывал на дом тети Фени. Это всех страшно развеселило, потому что у тети Фени был внук лет восемнадцати, наверное. Я его видела пару раз мельком. Длинный такой, темноволосый парень. Но его звали Лешей, и я сказала, что Леша ко мне не приплыл.
   Извозившись в снегу, довольные, раскрасневшиеся, мы вернулись в дом.
   – А теперь выходите и спрашивайте имена у первых встречных мужчин, – рассмеялась Клавдия.
   – Теперь пусть Василиса первая идет! – начали требовать девчонки.
   – Давай, иди, посмотрим, кто тебе попадется, – приговаривали они, выталкивая меня на улицу.
   – Да там нет никого, – упиралась я. – Поздно уже.
   Но девчонки не отставали. Я подчинилась и нехотя вышла за калитку. Улица действительно была пуста. Ни одного прохожего. Я вздохнула с облегчением и хотела было вернуться.
   В этот момент от забора отделилась тень и двинулась в мою сторону. Тень принадлежала мужчине, я это поняла, потому что смотрела именно на тень, а не на человека. У меня возникло желание немедленно уйти в дом. Я испугалась. А вдруг это тот самый хулиган, который пугает нас по ночам. Снова спрятался под окнами и наблюдал за нашими играми в гадания. Но если я испугаюсь и убегу, девчонки засмеют. Вздохнув поглубже, я набралась смелости и громко крикнула:
   – Добрый вечер, извините, как вас, ой, то есть тебя… Глеб?!
   От неожиданности или от испуга, уж не знаю, только я шарахнулась назад, левая нога в домашней тапочке предательски соскользнула с утоптанной дорожки, и я со всего маху шлепнулась в сугроб у калитки. Глеб бросился поднимать, но, видно поторопился, потому что вместо того, чтоб меня вытащить из снега, сам завалился рядом.
   Я повернула голову и увидела его лицо, он снова улыбнулся своей незабываемой улыбкой:
   – Извини, я напугал…
   – Да, в общем, нет, – я уставилась на него во все глаза, мистика какая-то! – Ты что здесь делаешь?
   – Если честно, тебя жду.
   – Ты что, так и не уходил отсюда? – Я совершенно растерялась. Еще бы, я ожидала увидеть того самого пресловутого первого встречного, какого-нибудь припозднившегося соседа или прохожего. Но я не могла и представить, что Глеб станет ждать меня возле дома. Глеб выбрался-таки из сугроба, поднял меня, начал отряхивать. Я стояла как истукан, хлопая глазами.
   – И правда снежное свидание, – пробормотала себе под нос.
   – Что? – не расслышал Глеб.
   – Да так…
   Девчонки толпились на крыльце и кричали: «Лиса, с кем ты там разговариваешь? Имя узнала?» Я досадливо отмахнулась от них и снова посмотрела на Глеба.
   – Василиса, ну извини, я понимаю, неудачно вышло, – торопливо объяснялся он.
   – Да что вышло? – не выдержала я.
   Девчонки уже подбежали к нам, но, увидев Глеба, сначала опешили, а потом расхохотались.
   – Разыграли, да? – наскочила на него Валюша. – Где остальные?
   – Я не хотел, – оправдывался Глеб.
   И тут из-за дома с громкими криками выскочили Юрка и Сашка.
   – А! Ура! – орал Юрка. – Купились, да? Купились?
   – Я так и знала! – заявила Валюша. – Вот прямо чувствовала, что вы за нами следите.
   Дашка радостно захлопала в ладоши. Но, увидев мое лицо, стушевалась.
   – Глеб, это правда? Вы следили за нами? – Я все еще не пришла в себя, а потому говорила медленно. Все происходило как во сне. Пиковая масть, записки, сонные куры, Глеб, Юрка, домовой…
   – Объясните же мне, что тут происходит! – потребовала я.
   – Да ну их, – с напускной обидой сказала Аня, – они нам все гадание испортили.
   Но по всему было видно, что девчонки очень довольны результатом. Даже Дашка радовалась. Одна я ничего не понимала.
   – Вы что, все сговорились? – напустилась я на Юрку.
   – Ага, – признался он.
   Попробуйте на такого обижаться. Стоит, рожа довольная, улыбка до ушей.
   Я слегка толкнула его и тоже засмеялась.
   – Разыграли нас, да? – спросила я.
   – Я отказывался, – твердил Олег, – все-таки вы просили, чтоб мы не мешали.
   – У кого я теперь спрошу имя? – причитала Валюша.
   – У меня, – выпятил грудь Сашка.
   Клавдия выглянула на улицу и пригласила всех в дом. Глеб замялся, взглянул вопросительно. Вместо ответа я взяла его за руку.
   Ребята ужасно замерзли, пока следили за нами. Конечно, они ничего не слышали, но почти все видели. Особенно их повеселило куриное гадание. Когда мы все вместе пили чай, Сашка потребовал поведать о том, что же нам предсказали куры. Никто не признался. Пока все спорили, я наступила под столом Юрке на ногу и прошептала в ухо:
   – Это ты домового изображал?!
   – Чего? – искренне удивился он.
   – Не чегокай! Кто под окнами каждую ночь фонариком светил?
   – Василиса, честно, не я!
   Час от часу не легче! А кто же?
   Глеб сидел рядом со мной, с другого бока. Он, наверное, что-то слышал. Наклонился ко мне и попросил на минуточку выйти с ним, поговорить.
   Я поднялась, недоумевая. Мы вышли в холодные сени. И он там признался мне во всем. Оказалось, это Глеб дежурил под окнами.
   Первого числа, когда мы с Дашкой дрыхли после бессонной ночи, Глеб чуть не поссорился с Олегом.
   Дело было так: на Новый год в клубе, когда мы только познакомились, Олег, оказывается, первым меня заметил. Именно он попросил Юрку познакомить его со мной. Но получилось так, что он подошел ко мне позже Глеба. У мальчишек очень сложное понятие о дружбе. Олег потребовал у Глеба, чтоб тот отступился от меня. Глеб не соглашался, Олег настаивал. В конце концов договорились. Глеб дал возможность Олегу первому пообщаться со мной, но с одним условием: если Олег мне понравится, тогда Глеб не будет иметь никаких претензий. А если Олег меня не сможет заинтересовать, тогда уже Глеб начнет действовать. Вот так все запутано.
   Вместо того чтоб дать мне возможность самой выбрать, они устроили какой-то цирк. Глеб не думал, что я настолько разозлюсь на него и на Олега. Мало того, он вообще не понял, из-за чего мы с Дашкой убежали домой. И только когда он вернулся к Олегу, тот в расстройстве сообщил о моем невозможном характере и о том, что у него ничего не вышло. Это у меня невозможный характер?!
   Глеб не знал, где мы живем, он понесся к Юрке и расспросил обо мне. Потом мы столкнулись на лыжной прогулке. Глеб обрадовался, думал, что сможет поговорить со мной. Но мы с Дашкой даже не подошли к ним.
   В тот вечер Глеб снова пришел к нашему дому и караулил под окнами в надежде, что я выйду.
   Олег бродил за ним и переживал из-за друга. Они на пару мерзли под окнами, вместо того чтоб просто зайти к нам. Короче говоря, Глеб страдал не меньше меня.
   Это я теперь такая умная, а сама-то шпионила за ребятами. Но об этом не стала рассказывать. Ни к чему.
   Юрка видел, что с Глебом творится что-то неладное, и пытался помочь. Он придумал историю с домовым, вспомнив, как мы с ними бегали в простынях. По своей инициативе Юрка решил вытащить нас с Дашкой из дома и помирить меня и Глеба. Но ему не удалось, тогда Глеб вообще впал в уныние.
   Они следили за нами постоянно. Когда мы с Дашкой пошли к замку, Юрка увидел нас в окно. Он ухитрился уговорить Сашку и Валюшу с Аней. Все вместе они нагрянули к Глебу и вытащили его вместе с Олегом. Двух других девчонок они просто встретили по дороге, случайно. Так что никаких влюбленных парочек не было. Если бы я не злилась на весь белый свет, то мы смогли бы поговорить еще в замке.
   Надо отдать должное Юрке, он старался нас помирить.
   Он строил грандиозные планы, он клятвенно заверил своих друзей в том, что на Рождество осуществит придуманный им план. Но и этот план с треском провалился. Несмотря на то, что Юрка все тщательно, по его мнению, продумал. Он знал, бабушки непременно пойдут в церковь. Насчет меня и Дашки такой уверенности не было, поэтому ребята решили проверить, будем мы на службе или нет. Если бы мы остались дома, они явились бы к нам ряжеными. Но мы пошли на службу. План спешно изменился, нас ждали по дороге домой. И снова ничего не вышло. Юрка растерялся. Глеб постеснялся бабушек, да и меня он побаивался.
   Если бы не случайная встреча возле клуба, если бы не девчонки, Валя с Аней, то у Юрки вообще ничего не получилось бы.
   Когда Глеб мне все это рассказывал, я сначала разозлилась, потом удивилась, потом мне стало смешно. Я вспомнила, как ловила ночью домового, а на самом деле гоняла по двору Глеба с Олегом.
   – Вы что, ненормальные? – не выдержала я. – Зачем вы все это делали?
   – Ты мне очень нравишься, Василиса, – просто сказал Глеб, – с тех самых пор, как я тебя увидел.
   Как только он сказал это, дверь открылась, появилась лохматая Юркина голова и сказала:
   – Вы тут не померзли?
   Нет, он все-таки дурак!
   Я так и хотела сказать. Но дверь распахнулась пошире. Вышли Валя с Аней:
   – Василиса, извини, только уже поздно, нам домой надо, – призналась Валя.
   А Дашка добавила:
   – Бабушки спать пошли, мы вас ждали, ждали…
   Вот это да! Сколько же мы проговорили?
   – Ребята, вы идите, я догоню, – попросил Глеб.
   Юрка нахально улыбался, пожимая нам руки. Наверное, чувствовал себя непревзойденным мастером интриги. Сашка, не спрашивая, чмокнул меня в щеку, воспользовался моментом. Только Олег не сказал ничего, он вопросительно смотрел на Глеба. Ведь им вместе надо было идти.
   Выручила Дашка:
   – Народ, вы идите, а мы с Олегом еще посидим, да, Олежек? – спросила она. Тот кивнул благодарно, распрощался с ребятами, и они с Дашкой пошли провожать наших друзей к калитке.
   – Что скажешь, Василиса? – спросил Глеб.
   Что я должна была сказать? Что должна была ответить этому парню с чудесной улыбкой? Что он мне тоже сразу понравился? Или выложить ему историю о том, как меня перед Новым годом бросил Пашка? А может быть, пожаловаться на Олега, на Дашку, на Юрку? Или спросить, кто из местных девчонок ему нравится больше всего? Может быть, надо было сразу уточнить, есть ли у Глеба девушка, или поинтересоваться, как часто он бросает своих подружек?
   Нет. Ничего такого я не спросила. Поумнела.
   Собралась с духом и сказала:
   – Знаешь, Глеб, все так неожиданно.
   И не соврала ни капли. Я не ждала его признания, не знала, что нравлюсь ему. Просто очень этого хотела.
   Говорят, под Новый год что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается.
   – Скажи хотя бы, что ты не слишком сильно обиделась, – попросил Глеб.
   – Я не слишком сильно обиделась.
   Это тоже было правдой. Какая уж тут обида, если я ликовала, если готова была броситься ему на шею и визжать от счастья. И представить себе не могла, что все так обернется.
   – Мы сможем увидеться завтра? – попросил Глеб.
   Я прятала от него глаза, потому что из них через край выплескивалось счастье. Хотя в сенях было темно, он все равно не смог бы разглядеть мои глаза, но все-таки старалась не смотреть прямо на него.
   – Только днем, а не ночью, – у меня дрогнул голос. Это я так пошутила. Глеб понял и обрадовался.
   – Извини. Конечно. Мы зайдем за вами? Когда? Утром, днем? Может, в лес сходим? – Он засыпал меня вопросами. Как будто боялся, что сейчас передумаю, откажусь с ним встречаться, снова надуюсь.
   – Позвони, – предложила я.
   Вот так все просто. Мы обменялись телефонами.
   Вернулись Дашка с Олегом. И мы распрощались с ребятами до завтра.
   Когда остались одни, Дашка, блестя глазами, принялась выспрашивать, что да как. Я загадочно молчала или отвечала односложно.
   – Не хочешь рассказывать, не надо, – обиделась Дашка, – намекни хотя бы: у тебя все нормально?
   – У меня все хо-ро-шо-о! – пропела я, схватила Дашку за руки и закружила по комнате. Мы повалились на диван, зажимая друг другу рты, чтоб бабушек не разбудить.
   – Чудная ты, – заявила Дашка.
   – Почему?
   – Да так.
   Когда мы наконец улеглись спать, Дашка произнесла полушепотом:
   – Волшебная ночь, волшебный праздник, волшебные каникулы!
   Я вздохнула улыбаясь. Потому что была абсолютно согласна с моей подругой.

Глава 16
Вместе!

   Оставшиеся до конца каникул дни мы провели все вместе. Учили Дашку ходить на лыжах. В овраге за деревней по крутому склону ухали вниз на санках. После таких катаний домой возвращались мокрые, облепленные снегом, но счастливые. Еще Юрка водил нас на реку, там в широком месте был расчищен лед, и детвора гоняла на коньках. Коньки нашлись у девчонок и у Юрки, так что мы менялись и катались по очереди.
   Олег оказался терпеливым учителем. Он осторожно и медленно возил Дашку, придерживая ее за руку. Странное дело: он больше не казался мне таким уж противным. Высокий, немного бледный мальчишка, спокойный, молчаливый, даже приятный. Но, честно говоря, мне было не до него. Все мое внимание было обращено на Глеба. Про себя я окрестила его «новогодним подарком». И единственное, чего мне хотелось, так это чтобы он не исчез из моей жизни.
   Но «подарок» и не думал исчезать.
   Мы снова посетили графский замок. Только на этот раз ходили туда вдвоем. Старенький сторож узнал нас, впустил в зал с большим камином, где ничего не осталось ни от прежнего дома, ни от той невозможной трагической любви графской дочери и купеческого сына.
   От сторожа мы услышали еще одну версию местной легенды. Она мало чем отличалась от предыдущих. Господа охотились, молодая графиня заблудилась, матерый волчище бросился на ее коня. И если бы не егерь, оказавшийся неподалеку, она бы погибла. Итак, спаситель графской дочери стал егерем, но история от этого не изменилась. Судьба разлучила влюбленных, разметала в пожарах войн и революций. Остались развалины графского замка, черный волк на болотах да красивая и грустная легенда.
   Мы постояли у камина держась за руки. Так принято. В графские развалины приходили и приходят влюбленные. Много лет. Приходят, потому что верят в то, что их любовь будет такой же верной и сильной, как у графской дочери и деревенского парня. Хотя, по-моему, любовь или есть, или ее нет. Несильной любви не бывает.
   Аня рассказывала, как они приходили сюда с ее парнем. Мы с Дашкой допытывались, что Аня чувствовала в тот момент. «Не знаю, – призналась она, – ничего не чувствовала. Серега предложил пойти, я и пошла». Странные они, деревенские. И отношения у них странные. Я спросила Аню, любит ли она Сергея. Она сказала: «Люблю». – «Хочешь замуж за него?» Она ответила: «Хочу». – «Тебе же только пятнадцать!» Но Аню не так-то просто сбить с толку. «Ну так что же? – улыбалась она. – Моя мама в восемнадцать замуж вышла». – «И что хорошего?» – «А что плохого?»
   Мы с Дашкой отступили. В самом деле, что мы можем знать о том, что правильно, а что нет. Мы думаем об учебе, выбираем институты, мечтаем о блестящем будущем. А Ане хочется семьи, детишек, домика со светлыми окошками на высоком фундаменте.
   Когда мы с Глебом были в замке, я напомнила ему о черном волке. Мы еще раз расспросили сторожа. Он подтвердил: да, действительно, была статуя. Но как она попала на болота, куда потом делась, неизвестно.
   «Знаешь что, – предложил Глеб, – давай летом пойдем на болота и поищем статую черного волка. Возможно, нам повезет». Разумеется, я согласилась.
   Каникулы закончились. Как ни грустно, но пора было возвращаться домой. Дашка тепло благодарила бабушек, а они приглашали ее приезжать когда вздумается.
   Аня и Валюша просили хоть изредка звонить, обещали приехать в гости, как только выберутся в город.
   – Приезжайте все вместе, – предложила я.
   – Лучше вы к нам, у нас вольготнее, – сказал Юрка.
   Перед отъездом я позвонила родителям и попросила не заезжать за нами.
   Мы возвращались вчетвером на электричке. Дашка всю дорогу чирикала, как птичка, Олег смотрел на нее, и по его лицу скользила неуверенная улыбка. Дашка кого хочешь заговорит. Что бы я без нее делала…
   Она полезла зачем-то в сумку и извлекла оттуда забытый номер журнала с новогодними гороскопами. Ребята посмеялись. Не верили в гороскопы, гадания и всякие там «бабушкины сказки».
   – А предсказание-то сбылось, – подмигнула мне Дашка.

Вместо эпилога

   Пашка подошел ко мне в первый же день занятий.
   – Как провела каникулы?
   – Отлично!
   Он усмехнулся:
   – Что делала?
   – Меня не было в городе.
   – А-а-а.
   – Извини, я тороплюсь.
   На крыльце меня ждал Глеб.
   Взяла его за руку, и мы ушли не оглядываясь. Хотя, признаюсь, очень хотелось увидеть физиономию Пашки. Но я удержалась. Говорят, нельзя оглядываться назад, дурная примета.
   Интересно, откуда Натуся знала о том, что так будет?