Страница:
– Можно дать шакалам шанс спасти шкуру, – хитро прищурившись, неожиданно предложил татарин. – Вместе со стилетом, якобы заранее спрятанным на щиколотке и не обнаруженном группой захвата. Предложить обмен: жизнь на жизнь, – Наиль с удовлетворением заметил проступившее на лицах авторитета и Лимона неподдельное изумление. Насладившись произведенным эффектом, бригадир продолжил: – Я спущусь в подвал и предложу этим обоссавшимся уродам сделку. Якобы один из наших бойцов, тот самый, что ради показухи во время погони застрелил одного из их подельников из дублирующей группы, и есть их заказчик, Слон. Опишу внешность, не ошибутся. Затем мы вдвоем – я и Артем – войдем в камеру и разыграем спектакль с казнью. В решающий момент у меня типа заклинит ствол, и они, улучив момент, бросятся на нас. Один – на меня, другой – на Артема. Причем в руке второго вдруг неожиданно окажется стилет. У Грека просто не будет другого выхода, кроме как мочить. Чем больше жмуриков он слепит, тем быстрее подпишется.
– А если хмырь успеет его пырнуть? – хрюкнул Лимон, машинально ковыряя пальцем в носу.
– Не успеет, это исключено, – успокоил подельника Наиль. – Я тренируюсь с Грековым в одном зале больше года и знаю, как он машется. У этих уродов даже вдвоем, с двумя стилетами, нет ни единого шанса. Короче, решим сразу три вопроса – и кровушкой парня до кучи замажем, и шакалов уберем, и шоу прикольное посмотрим. В бункере стоит видеокамера, так что сами оцените, как легко он их порвет. Можно даже на кассету записать, так, на всякий случай.
– Опять ты на показуху западаешь, Хитрый, – побарабанив пальцами по ручке кресла, довольно ухмыльнулся Мастер, которому идея склонного по жизни к театральщине бригадира показалась вполне любопытной. – Не слишком ли рискованно давать отморозку пику?! За себя любимого, что, совсем не боишься?! Вдруг тот, которому ты дашь шило, окажется умней. Изначально не поверит, что мы оставим их в живых. И прежде чем сдохнуть, в отместку вместо Слона прежде всего продырявит тебя!
– Кишка тонка, – надменно оскалился татарин. – Купится, как сраный. Иначе бы в плен не сдавались и в штаны не гадили прямо в минивэне. Значит, за жизнь цепляются. А захочет ткнуть – пусть тычет, мне до прибора. До кучи каплей адреналинчика кровь разбавлю.
– Ты уже сегодня, возле «Буревестника», разбавил!.. – заметил авторитет. – Короче, хоть на триппер его проверяй, мне до балды. Ты пацана этого притащил, тебе за него и ответ держать. Но если лажа приключится – зачищать грязь сам будешь. Только имейте ввиду – в Ростов-на-Дону завтра летите вы, оба. Так что алкоголем не увлекайтесь, к восьми утра должны быть в ажуре. Билеты на рейс я прямо сейчас закажу. Стволы из композитного сплава, в рамке металлоискателя не фонящие, получите непосредственно перед отлетом от Чайника. Отвечаете за них головой, за каждую из пушек я по двадцать пять кусков отмаксал! А за беглецом, пока суд да дело, пацаны присмотрят. Ты где думаешь его поселить?
– Пока – у Казимира, – не раздумывая ответил Хитрый.
– Ну, добро… – согласился авторитет. – Он урка проверенный. Заодно и за парнем приглядит.
– Тогда пусть пока ждет за дверью, а я от вас по винтовухе в бункер сбегаю, – вопросительно приподнял брови Хитрый, демонстрируя спрятанный в кожаных ножнах, на щиколотке под штаниной, стилет с вытертой костяной ручкой. – Перышко всегда при мне. Во второй раз уже сгодилось!..
Из каминного зала в тщательно замаскированный, используемый как тюрьма и пыточная камера бетонный бункер можно было попасть только двумя способами – основным, через дверь, спрятанную за стеллажом с инструментами в просторном гараже, или по узкой лестнице, открывающейся из совмещенного с каминным залом кабинета Мастера, за автоматически отодвигающейся в сторону книжной полкой. О существовании запасного хода в бункер бригадир и Лимон уже знали, однажды воспользовавшись им вместе с авторитетом. Но вот о чем ни братки, ни личная охрана лидера «карельской» группировки действительно не догадывались – так это о спрятанном под крышкой ложного электрического щита, прорытом при строительстве дома по специальному приказу Мастера подземном ходе, ведущем из бункера под домом в ложную же электрическую будку с нарисованными на ней черепом и красной стрелой, поставленную всего в десяти метрах от ограды коттеджа, уже за забором элитного поселка, на предусмотрительно купленном авторитетом крохотном, огражденном от вандалов и хулиганов рабицей с запертой калиткой, клочке земли…
– Совсем ментов не уважаешь, Наиль. Зря. Гляди, нарвешься один раз на омоновскую облаву, – покачал головой Мастер, нервно дернул уголком рта и поднялся с кресла. – Как пацан зеленый иногда себя ведешь! Ты еще ручной гранатомет за спину повесь и рожу полосками разрисуй, как у коммандос!..
– Когда я год назад, втайне от всех, тачку бронированную в московском офисе БМВ заказал, вы были единственным, кто знал об этом. И тоже говорили, что для простого бригадира максать за колеса сто тридцать тонн баксов – слишком дорогие понты, – не без удовольствия напомнил лидеру «карельцев» татарин. – Вроде как намекали: не стоит моя жизнь таких денег. Мастью не вышел. А вот крыса вонючая, что азовцев для мокрухи выписала, так не думала.
На лицо истекающего потом Лимона, молча двинувшегося к потайной лестнице рядом с Хитрым и Мастером – бывшим охранником его взлетевшего на вершины городской власти отца, упала едва уловимая тень. Впрочем, ни бригадир, ни «крестный отец» карельской братвы не обратили на это внимания. А если бы и обратили, то наверняка не придали бы значения. Лимон часто ходил с кислой рожей, оттого и погоняло получил.
– Да уж, – вынужден был согласиться Мастер. Сняв с книжной полки потертый томик Пушкина, авторитет нажал на потайную кнопку. Сосновый стеллаж с кладезем знаний медленно, с тихим гудением, отполз в сторону, открывая потайную дверь. – Пригодился твой секрет. Сейчас все бугры, кто может себе позволить и кого жаба не душит, ломанутся танки заказывать. Только это уже будет тайна Полишинеля. Информация среди братвы быстро разлетается. И случись нужда, с пукалкой на броню уже никто прыгать не станет. Есть и другие варианты на ноль разменять…
– Меня – поздно, – с видом победителя фыркнул Наиль. – Свои деньги мой «бимер» уже отработал!
Мастер в ответ только кивнул. С очевидным не поспоришь.
Лимон в очередной раз утер покрывшееся испариной лицо скомканным носовым платком.
…Когда Изотов и Наиль, спустя растянувшееся почти на час «десять минут» ожидания, наконец вышли из каминного зала, Артем положил журнал на подоконник и вместе с братками покинул коттедж.
Лимон уже забрался за руль джипа и тронул ключ, собираясь завести мотор, когда Хитрый вдруг остановил его свистом, подкрепленным жестом руки, тронул Артема за локоть и словно невзначай предложил:
– Подожди. Чуть не забыл. Спустимся на пять минут в подвал. Потолкуем с твоими «крестничками», пока их в болоте не утопили. Вдруг повезет, чем черт не шутит, и эти уроды вспомнят еще чего-нибудь ценное про Слона. – Не дожидаясь ответа Артема, бригадир кивком подозвал к себе охранника с помповым ружьем. – Заглянем в тюрьму, кореш. Папа только что подарил мне сидельцев. Может, и сгодятся на что?..
Охранник по рации связался с хозяином и, получив подтверждение, с равнодушным видом предложил следовать за собой в гараж. Пока шли вниз по ярко освещенной лестнице, Артем, во второй раз за полдня спускающийся ниже уровня земли, машинально сосчитал ступеньки. Их оказалось двенадцать. Так же, как в злополучной дворницкой на Фонтанке…
В тускло освещенном бункере было прохладно и ничто не напоминало о палящем снаружи зное. Узкий коридор упирался в тяжелую металлическую дверь. Вслед за охранником Артем и Хитрый вошли в разделенное решеткой надвое помещение, передняя часть которого при первом взгляде напоминала слесарную мастерскую. Здесь же размещался умывальник и массивный пожарный кран с отходящим от него, свернутым в бухту и притороченным к стене шлангом. В полу, имеющем уклон, находился закрытый металлической сеткой дренажный коллектор. Дальняя, отделенная решеткой с дверью, половина служила камерой для узников. В данный момент в ней находились трое взятых в плен киллеров. Молодые пацаны, лет двадцати трех-двадцати пяти. Двое сидели у стены, третий лежал чуть в стороне, с широко открытыми глазами, неловко вывернув набок голову и приоткрыв рот в немом крике. Артем оторвал взгляд от трупа, огляделся и увидел вмурованный в пол у стены металлический верстак, а также закрепленную на прочной балке под потолком цепь с острым крюком и разложенные на стенных полках различные инструменты. Истинное предназначение «мастерской» было очевидным. Здесь братки-головорезы пытали свои жертвы, выбивая перед неизбежной смертью нужные признания. Нужно было быть полным отморозком, чтобы устроить подобное в подвале собственного дома, в курортной зоне…
Следуя за Наилем, приказавшим охраннику убираться прочь и с дьявольской ухмылкой принявшимся отпирать замок на решетчатой двери, Артем подошел к клетке и с более близкого расстояния расмотрел выписанных из маленького южного городка неизвестным пока Слоном наемников. Вид их был жалок. Избитые до багрово-фиолетового цвета, донельзя отекшие и покрытые сочащейся коркой лица с вывернутыми наизнанку рваными губами и расплющенными носами, грязные, напоминающие лохмотья спортивные костюмы, мелко трясущиеся руки и – застывшая в глубоко спрятанных за вздувшимися «фонарями» глазах лютая злоба угодивших в настроженный капкан хищников. Однако, глядя на ожидающих неизбежной и с лихвой заслуженной смерти подонков, Артем не испытывал жалости. Таких отмороженных тварей, запросто меняющих десяток человеческих жизней на два десятка зеленых бумажек с портретом лысого президента, нужно уничтожать, не ища смягчающих вину обстоятельств. И в этом смысле жестокий и скорый на расправу бандитский суд, пожалуй, был значительно гуманнее и честнее, чем вынужденный следовать придуманным картавыми крючкотворцами параграфам суд государственный. Да и условных приговоров здесь не выносят.
С трудом узнав в одном из полуживых киллеров долговязого прыщавого баклана, выпрыгнувшего из «девятки» и едва не набросившегося на него с кулаками, Артем, в голове которого после смерти Анюты что-то неслышно переключилось, впервые в жизни испытал пьянящее чувство своей безраздельной, абсолютнойвласти над этим жалким куском дерьма и в полной мере осознал воистину наркотическую сладость этого, по-настоящему знакомого лишь малой толике населяющих наш жестокий мир людей, ощущения. А ведь перед ним было всего два беспомощных, заранее приговоренных к смерти пацана!.. Так какой же титанической силы эйфорию испытывает та крохотная горстка властителей, которым подчинены судьбы целых стран и народов?! Не говоря уже о великих диктаторах вроде Сталина и Гитлера, с легкостью деливших между собой ставший для них слишком тесным земной глобус и в погоне за новыми дозами наркотика под названием Власть одним росчерком пера развязывающих мировые войны…
Перед Артемом неожиданно распахнулась бездна. Пугающая и одновременно манящая. Он приблизился лишь к самому ее краешку, прежде чем знакомый голос рявкнувшего над ухом бригадира клещами выдернул его из накатившей на него секундной нирваны и вернул на грешную землю. Точнее – под землю. В бункер.
– Ну что, плесень, говорят, ты меня искал?! – откидывая дужку замка и открывая дверь, прошипел Наиль. – Так вот он я, здрасьте! Ой, а что это с товарищем вашим приключилось?! Никак голова кругом пошла?! Ай-яй-яй…
Хитрый вошел в клетку, сделал шаг в сторону, пропуская Артема, и деловито извлек из-за пояса пистолет ТТ. Снял предохранитель и навел на голову киллера.
– Короче, мне здесь некогда лясы точить, – щелкая предохранителем, глухо прорычал он. – Выбор у вас небогатый. Или легкая смерть от пули в башку, или – неделя кошмара, когда вас будут медленно резать на куски, капать в глаза кислоту, рвать пассатижами ногти и уши, отрезать ножовкой пальцы, лить в рот расплавленный свинец, жечь раскаленным паяльником очко и втыкать иголки в яйца. Помните лысого, который вас допрашивал? Его зовут Чайник, он у нас бо-о-льшой эстет по части пыток. Так что выбирайте, черви… Но легкую смерть еще нужно заслужить, поэтому сейчас мы устроим соревнование: кто быстрее и качественнее застучит Берию и Слона. Победитель – обещаю – умрет быстро. Проигравший же в качестве утешительного приза получит пулю в колено и будет, истекая кровью и корчась от боли, до завтрашнего утра ждать второго пришествия Чайника. И так… погнали! Ну?! Я жду, суки!
Старый знакомый Артема пошевелился, посмотрел на вжавшегося в стенку, трясущегося подельника, с трудом поднялся на ноги, опираясь спиной о шершавую стену камеры, и, яростно сверкая единственным глазом – второй безнадежно заплыл, – чуть слышно прошептал:
– Отсоси у сифилисного бомжа, падла!..
– Нюхай козлиное очко! – едва различимым шепотом поддержал долговязого продолжающий сидеть в углу камеры второй гастролер, чей внешний вид говорил сам за себя – душа у него держалась в теле на честном слове. Третий варяг лежал на холодном полу тюрьмы и молча улыбался, глядя на Хитрого и Артема стеклянными, навыкате, глазами.
– Оставь их, – глухо произнес Артем. – У них уже башню сорвало, разве не видишь?
– Вижу, – согласился взбешенный дерзким ответом бригадир и, стиснув зубы, прорычал: – Сейчас вы у меня оба отсосете, с заглотом! – Он направил пистолет прямо в рот пленнику. Указательный палец нажал на курок ТТ. Затем еще и еще раз. Однако вместо выстрелов оружие издало лишь глухие бесполезные щелчки. Как если бы обойма пистолета была совершенно пуста.
– Что за ч-черт?.. – растерянно пробормотал Наиль и, подняв ствол к груди, принялся с недоумением осматривать давшую осечку волыну.
И тут произошло неожиданное. Привалившийся к стене прыщавый бандит на удивление резво для своего истерзанного состояния сунул руку за спину и тут же резко, сноровисто выбросил ее вперед, в сторону Хитрого. Артем, несмотря на свое подавленное состояние, среагировал на это движение автоматически и молниеносно. Броском преодолев отделяющие его от прыщавого два шага, он с коротким гортанным выдохом нанес ему сильнейший удар в податливо промявшуюся под костяшками пальцев переносицу. Не глядя на грузно оседающее без признаков жизни тело, резко обернулся и посмотрел на выронившего пистолет, упавшего на колени, хрипящего и булькающего кровавыми пузырями Наиля, схватившегося обеими руками за горло, в котором торчала костяная рукоятка стилета. Как стилет мог оказаться у пленника, избитого и наверняка обысканного группой захвата «карельцев» сразу после задержания, еще по дороге в Репино, было совершенно не понятно, но факт говорил сам за себя: точный профессиональный бросок поставил крест на жизни Наиля Хитрого.
Поняв, что уткнувшийся лбом в пол камеры, сучащий ногами и исходящий бурой пеной татарин обречен, Артем пнул лежащего под ногами мертвого киллера, перешагнул через бездыханное тело и, сжав кулаки, двинулся на последнего, испуганно забившегося в угол наемника. Тот истошно взвизгнул, закрылся руками и заорал, хлюпая рваными губами и свистя дырками в сломаных зубах:
– Флон! Не убифай меня, Флон!.. Это фсе он, фука проклятая, придумал!..
Столь неожиданное обращение заставило Артема, отлично помнящего рассказ Лимона, растерянно остановиться в шаге от киллера. Что за бред?
Похоже, у парня глюки. Слишком много били по голове.
– Мы ф Карафем фразу ему не поверили!.. Подфтавляет, падла!..
Со стороны лестницы уже слышались шаги бегущих на помощь охранников. Артем, так и не решивший, что ему делать с братком, подвинувшимся от страха и побоев рассудком и почему-то принявшим его за не известного никому, кроме Берии, заказчика, поднял взгляд вверх и увидел закрепленную под потолком камеру видеонаблюдения. Значит, предусмотрительный лидер «карельцев» из своего кабинета наблюдал за всем, что здесь только что происходило. Что ж, так даже лучше, не придется ничего обьяснять. А Наиля по-настоящему жаль. Нормальный был мужик, хоть и бандюган…
Первым в комнату пыток влетел тяжело дышащий телохранитель авторитета с помповым «мосбергом» наперевес. За ним следом ворвался непонятно как успевший спуститься со второго этажа дома сам Мастер. Без оружия. Времени на разговоры бывший афганец не тратил. Просто схватил последнего уцелевшего наемника за грудки, не смотря на свое скромное телосложение без видимых усилий рывком поднял на ноги и, разжав пальцы, легко, как куренку, свернул набок шею. Оттолкнув труп, поднял лежащий на полу, возле затихшего в луже крови Наиля, дважды подряд давший осечку ТТ, убрал его в карман и долгим оценивающим взглядом посмотрел на Артема:
– Молодец, хорошо дерешься. Зайди ко мне прямо сейчас, вместе с Лимоном. – Обернулся к охранникам, приказал: – Убрать!.. – И, покинув клетку, скрылся в коридоре бункера. Где-то в его глубине тихо лязгнула замаскированная под электрощитовую железная дверь, за которой находилась узкая винтовая лестница.
Артем потер ладонью левой руки саднящие от соприкосновения с переносицей прыщавого киллера костяшки, в последний раз посмотрел на так глупо погибшего прямо у него на глазах бригадира и, плечом грубо оттолкнув одного из двух не уступающих ему габаритами вооруженных громил, вышел из узилища.
Вышел другим человеком. Не тем, что спустился в бункер пять минут назад.
Глава 5
– А если хмырь успеет его пырнуть? – хрюкнул Лимон, машинально ковыряя пальцем в носу.
– Не успеет, это исключено, – успокоил подельника Наиль. – Я тренируюсь с Грековым в одном зале больше года и знаю, как он машется. У этих уродов даже вдвоем, с двумя стилетами, нет ни единого шанса. Короче, решим сразу три вопроса – и кровушкой парня до кучи замажем, и шакалов уберем, и шоу прикольное посмотрим. В бункере стоит видеокамера, так что сами оцените, как легко он их порвет. Можно даже на кассету записать, так, на всякий случай.
– Опять ты на показуху западаешь, Хитрый, – побарабанив пальцами по ручке кресла, довольно ухмыльнулся Мастер, которому идея склонного по жизни к театральщине бригадира показалась вполне любопытной. – Не слишком ли рискованно давать отморозку пику?! За себя любимого, что, совсем не боишься?! Вдруг тот, которому ты дашь шило, окажется умней. Изначально не поверит, что мы оставим их в живых. И прежде чем сдохнуть, в отместку вместо Слона прежде всего продырявит тебя!
– Кишка тонка, – надменно оскалился татарин. – Купится, как сраный. Иначе бы в плен не сдавались и в штаны не гадили прямо в минивэне. Значит, за жизнь цепляются. А захочет ткнуть – пусть тычет, мне до прибора. До кучи каплей адреналинчика кровь разбавлю.
– Ты уже сегодня, возле «Буревестника», разбавил!.. – заметил авторитет. – Короче, хоть на триппер его проверяй, мне до балды. Ты пацана этого притащил, тебе за него и ответ держать. Но если лажа приключится – зачищать грязь сам будешь. Только имейте ввиду – в Ростов-на-Дону завтра летите вы, оба. Так что алкоголем не увлекайтесь, к восьми утра должны быть в ажуре. Билеты на рейс я прямо сейчас закажу. Стволы из композитного сплава, в рамке металлоискателя не фонящие, получите непосредственно перед отлетом от Чайника. Отвечаете за них головой, за каждую из пушек я по двадцать пять кусков отмаксал! А за беглецом, пока суд да дело, пацаны присмотрят. Ты где думаешь его поселить?
– Пока – у Казимира, – не раздумывая ответил Хитрый.
– Ну, добро… – согласился авторитет. – Он урка проверенный. Заодно и за парнем приглядит.
– Тогда пусть пока ждет за дверью, а я от вас по винтовухе в бункер сбегаю, – вопросительно приподнял брови Хитрый, демонстрируя спрятанный в кожаных ножнах, на щиколотке под штаниной, стилет с вытертой костяной ручкой. – Перышко всегда при мне. Во второй раз уже сгодилось!..
Из каминного зала в тщательно замаскированный, используемый как тюрьма и пыточная камера бетонный бункер можно было попасть только двумя способами – основным, через дверь, спрятанную за стеллажом с инструментами в просторном гараже, или по узкой лестнице, открывающейся из совмещенного с каминным залом кабинета Мастера, за автоматически отодвигающейся в сторону книжной полкой. О существовании запасного хода в бункер бригадир и Лимон уже знали, однажды воспользовавшись им вместе с авторитетом. Но вот о чем ни братки, ни личная охрана лидера «карельской» группировки действительно не догадывались – так это о спрятанном под крышкой ложного электрического щита, прорытом при строительстве дома по специальному приказу Мастера подземном ходе, ведущем из бункера под домом в ложную же электрическую будку с нарисованными на ней черепом и красной стрелой, поставленную всего в десяти метрах от ограды коттеджа, уже за забором элитного поселка, на предусмотрительно купленном авторитетом крохотном, огражденном от вандалов и хулиганов рабицей с запертой калиткой, клочке земли…
– Совсем ментов не уважаешь, Наиль. Зря. Гляди, нарвешься один раз на омоновскую облаву, – покачал головой Мастер, нервно дернул уголком рта и поднялся с кресла. – Как пацан зеленый иногда себя ведешь! Ты еще ручной гранатомет за спину повесь и рожу полосками разрисуй, как у коммандос!..
– Когда я год назад, втайне от всех, тачку бронированную в московском офисе БМВ заказал, вы были единственным, кто знал об этом. И тоже говорили, что для простого бригадира максать за колеса сто тридцать тонн баксов – слишком дорогие понты, – не без удовольствия напомнил лидеру «карельцев» татарин. – Вроде как намекали: не стоит моя жизнь таких денег. Мастью не вышел. А вот крыса вонючая, что азовцев для мокрухи выписала, так не думала.
На лицо истекающего потом Лимона, молча двинувшегося к потайной лестнице рядом с Хитрым и Мастером – бывшим охранником его взлетевшего на вершины городской власти отца, упала едва уловимая тень. Впрочем, ни бригадир, ни «крестный отец» карельской братвы не обратили на это внимания. А если бы и обратили, то наверняка не придали бы значения. Лимон часто ходил с кислой рожей, оттого и погоняло получил.
– Да уж, – вынужден был согласиться Мастер. Сняв с книжной полки потертый томик Пушкина, авторитет нажал на потайную кнопку. Сосновый стеллаж с кладезем знаний медленно, с тихим гудением, отполз в сторону, открывая потайную дверь. – Пригодился твой секрет. Сейчас все бугры, кто может себе позволить и кого жаба не душит, ломанутся танки заказывать. Только это уже будет тайна Полишинеля. Информация среди братвы быстро разлетается. И случись нужда, с пукалкой на броню уже никто прыгать не станет. Есть и другие варианты на ноль разменять…
– Меня – поздно, – с видом победителя фыркнул Наиль. – Свои деньги мой «бимер» уже отработал!
Мастер в ответ только кивнул. С очевидным не поспоришь.
Лимон в очередной раз утер покрывшееся испариной лицо скомканным носовым платком.
…Когда Изотов и Наиль, спустя растянувшееся почти на час «десять минут» ожидания, наконец вышли из каминного зала, Артем положил журнал на подоконник и вместе с братками покинул коттедж.
Лимон уже забрался за руль джипа и тронул ключ, собираясь завести мотор, когда Хитрый вдруг остановил его свистом, подкрепленным жестом руки, тронул Артема за локоть и словно невзначай предложил:
– Подожди. Чуть не забыл. Спустимся на пять минут в подвал. Потолкуем с твоими «крестничками», пока их в болоте не утопили. Вдруг повезет, чем черт не шутит, и эти уроды вспомнят еще чего-нибудь ценное про Слона. – Не дожидаясь ответа Артема, бригадир кивком подозвал к себе охранника с помповым ружьем. – Заглянем в тюрьму, кореш. Папа только что подарил мне сидельцев. Может, и сгодятся на что?..
Охранник по рации связался с хозяином и, получив подтверждение, с равнодушным видом предложил следовать за собой в гараж. Пока шли вниз по ярко освещенной лестнице, Артем, во второй раз за полдня спускающийся ниже уровня земли, машинально сосчитал ступеньки. Их оказалось двенадцать. Так же, как в злополучной дворницкой на Фонтанке…
В тускло освещенном бункере было прохладно и ничто не напоминало о палящем снаружи зное. Узкий коридор упирался в тяжелую металлическую дверь. Вслед за охранником Артем и Хитрый вошли в разделенное решеткой надвое помещение, передняя часть которого при первом взгляде напоминала слесарную мастерскую. Здесь же размещался умывальник и массивный пожарный кран с отходящим от него, свернутым в бухту и притороченным к стене шлангом. В полу, имеющем уклон, находился закрытый металлической сеткой дренажный коллектор. Дальняя, отделенная решеткой с дверью, половина служила камерой для узников. В данный момент в ней находились трое взятых в плен киллеров. Молодые пацаны, лет двадцати трех-двадцати пяти. Двое сидели у стены, третий лежал чуть в стороне, с широко открытыми глазами, неловко вывернув набок голову и приоткрыв рот в немом крике. Артем оторвал взгляд от трупа, огляделся и увидел вмурованный в пол у стены металлический верстак, а также закрепленную на прочной балке под потолком цепь с острым крюком и разложенные на стенных полках различные инструменты. Истинное предназначение «мастерской» было очевидным. Здесь братки-головорезы пытали свои жертвы, выбивая перед неизбежной смертью нужные признания. Нужно было быть полным отморозком, чтобы устроить подобное в подвале собственного дома, в курортной зоне…
Следуя за Наилем, приказавшим охраннику убираться прочь и с дьявольской ухмылкой принявшимся отпирать замок на решетчатой двери, Артем подошел к клетке и с более близкого расстояния расмотрел выписанных из маленького южного городка неизвестным пока Слоном наемников. Вид их был жалок. Избитые до багрово-фиолетового цвета, донельзя отекшие и покрытые сочащейся коркой лица с вывернутыми наизнанку рваными губами и расплющенными носами, грязные, напоминающие лохмотья спортивные костюмы, мелко трясущиеся руки и – застывшая в глубоко спрятанных за вздувшимися «фонарями» глазах лютая злоба угодивших в настроженный капкан хищников. Однако, глядя на ожидающих неизбежной и с лихвой заслуженной смерти подонков, Артем не испытывал жалости. Таких отмороженных тварей, запросто меняющих десяток человеческих жизней на два десятка зеленых бумажек с портретом лысого президента, нужно уничтожать, не ища смягчающих вину обстоятельств. И в этом смысле жестокий и скорый на расправу бандитский суд, пожалуй, был значительно гуманнее и честнее, чем вынужденный следовать придуманным картавыми крючкотворцами параграфам суд государственный. Да и условных приговоров здесь не выносят.
С трудом узнав в одном из полуживых киллеров долговязого прыщавого баклана, выпрыгнувшего из «девятки» и едва не набросившегося на него с кулаками, Артем, в голове которого после смерти Анюты что-то неслышно переключилось, впервые в жизни испытал пьянящее чувство своей безраздельной, абсолютнойвласти над этим жалким куском дерьма и в полной мере осознал воистину наркотическую сладость этого, по-настоящему знакомого лишь малой толике населяющих наш жестокий мир людей, ощущения. А ведь перед ним было всего два беспомощных, заранее приговоренных к смерти пацана!.. Так какой же титанической силы эйфорию испытывает та крохотная горстка властителей, которым подчинены судьбы целых стран и народов?! Не говоря уже о великих диктаторах вроде Сталина и Гитлера, с легкостью деливших между собой ставший для них слишком тесным земной глобус и в погоне за новыми дозами наркотика под названием Власть одним росчерком пера развязывающих мировые войны…
Перед Артемом неожиданно распахнулась бездна. Пугающая и одновременно манящая. Он приблизился лишь к самому ее краешку, прежде чем знакомый голос рявкнувшего над ухом бригадира клещами выдернул его из накатившей на него секундной нирваны и вернул на грешную землю. Точнее – под землю. В бункер.
– Ну что, плесень, говорят, ты меня искал?! – откидывая дужку замка и открывая дверь, прошипел Наиль. – Так вот он я, здрасьте! Ой, а что это с товарищем вашим приключилось?! Никак голова кругом пошла?! Ай-яй-яй…
Хитрый вошел в клетку, сделал шаг в сторону, пропуская Артема, и деловито извлек из-за пояса пистолет ТТ. Снял предохранитель и навел на голову киллера.
– Короче, мне здесь некогда лясы точить, – щелкая предохранителем, глухо прорычал он. – Выбор у вас небогатый. Или легкая смерть от пули в башку, или – неделя кошмара, когда вас будут медленно резать на куски, капать в глаза кислоту, рвать пассатижами ногти и уши, отрезать ножовкой пальцы, лить в рот расплавленный свинец, жечь раскаленным паяльником очко и втыкать иголки в яйца. Помните лысого, который вас допрашивал? Его зовут Чайник, он у нас бо-о-льшой эстет по части пыток. Так что выбирайте, черви… Но легкую смерть еще нужно заслужить, поэтому сейчас мы устроим соревнование: кто быстрее и качественнее застучит Берию и Слона. Победитель – обещаю – умрет быстро. Проигравший же в качестве утешительного приза получит пулю в колено и будет, истекая кровью и корчась от боли, до завтрашнего утра ждать второго пришествия Чайника. И так… погнали! Ну?! Я жду, суки!
Старый знакомый Артема пошевелился, посмотрел на вжавшегося в стенку, трясущегося подельника, с трудом поднялся на ноги, опираясь спиной о шершавую стену камеры, и, яростно сверкая единственным глазом – второй безнадежно заплыл, – чуть слышно прошептал:
– Отсоси у сифилисного бомжа, падла!..
– Нюхай козлиное очко! – едва различимым шепотом поддержал долговязого продолжающий сидеть в углу камеры второй гастролер, чей внешний вид говорил сам за себя – душа у него держалась в теле на честном слове. Третий варяг лежал на холодном полу тюрьмы и молча улыбался, глядя на Хитрого и Артема стеклянными, навыкате, глазами.
– Оставь их, – глухо произнес Артем. – У них уже башню сорвало, разве не видишь?
– Вижу, – согласился взбешенный дерзким ответом бригадир и, стиснув зубы, прорычал: – Сейчас вы у меня оба отсосете, с заглотом! – Он направил пистолет прямо в рот пленнику. Указательный палец нажал на курок ТТ. Затем еще и еще раз. Однако вместо выстрелов оружие издало лишь глухие бесполезные щелчки. Как если бы обойма пистолета была совершенно пуста.
– Что за ч-черт?.. – растерянно пробормотал Наиль и, подняв ствол к груди, принялся с недоумением осматривать давшую осечку волыну.
И тут произошло неожиданное. Привалившийся к стене прыщавый бандит на удивление резво для своего истерзанного состояния сунул руку за спину и тут же резко, сноровисто выбросил ее вперед, в сторону Хитрого. Артем, несмотря на свое подавленное состояние, среагировал на это движение автоматически и молниеносно. Броском преодолев отделяющие его от прыщавого два шага, он с коротким гортанным выдохом нанес ему сильнейший удар в податливо промявшуюся под костяшками пальцев переносицу. Не глядя на грузно оседающее без признаков жизни тело, резко обернулся и посмотрел на выронившего пистолет, упавшего на колени, хрипящего и булькающего кровавыми пузырями Наиля, схватившегося обеими руками за горло, в котором торчала костяная рукоятка стилета. Как стилет мог оказаться у пленника, избитого и наверняка обысканного группой захвата «карельцев» сразу после задержания, еще по дороге в Репино, было совершенно не понятно, но факт говорил сам за себя: точный профессиональный бросок поставил крест на жизни Наиля Хитрого.
Поняв, что уткнувшийся лбом в пол камеры, сучащий ногами и исходящий бурой пеной татарин обречен, Артем пнул лежащего под ногами мертвого киллера, перешагнул через бездыханное тело и, сжав кулаки, двинулся на последнего, испуганно забившегося в угол наемника. Тот истошно взвизгнул, закрылся руками и заорал, хлюпая рваными губами и свистя дырками в сломаных зубах:
– Флон! Не убифай меня, Флон!.. Это фсе он, фука проклятая, придумал!..
Столь неожиданное обращение заставило Артема, отлично помнящего рассказ Лимона, растерянно остановиться в шаге от киллера. Что за бред?
Похоже, у парня глюки. Слишком много били по голове.
– Мы ф Карафем фразу ему не поверили!.. Подфтавляет, падла!..
Со стороны лестницы уже слышались шаги бегущих на помощь охранников. Артем, так и не решивший, что ему делать с братком, подвинувшимся от страха и побоев рассудком и почему-то принявшим его за не известного никому, кроме Берии, заказчика, поднял взгляд вверх и увидел закрепленную под потолком камеру видеонаблюдения. Значит, предусмотрительный лидер «карельцев» из своего кабинета наблюдал за всем, что здесь только что происходило. Что ж, так даже лучше, не придется ничего обьяснять. А Наиля по-настоящему жаль. Нормальный был мужик, хоть и бандюган…
Первым в комнату пыток влетел тяжело дышащий телохранитель авторитета с помповым «мосбергом» наперевес. За ним следом ворвался непонятно как успевший спуститься со второго этажа дома сам Мастер. Без оружия. Времени на разговоры бывший афганец не тратил. Просто схватил последнего уцелевшего наемника за грудки, не смотря на свое скромное телосложение без видимых усилий рывком поднял на ноги и, разжав пальцы, легко, как куренку, свернул набок шею. Оттолкнув труп, поднял лежащий на полу, возле затихшего в луже крови Наиля, дважды подряд давший осечку ТТ, убрал его в карман и долгим оценивающим взглядом посмотрел на Артема:
– Молодец, хорошо дерешься. Зайди ко мне прямо сейчас, вместе с Лимоном. – Обернулся к охранникам, приказал: – Убрать!.. – И, покинув клетку, скрылся в коридоре бункера. Где-то в его глубине тихо лязгнула замаскированная под электрощитовую железная дверь, за которой находилась узкая винтовая лестница.
Артем потер ладонью левой руки саднящие от соприкосновения с переносицей прыщавого киллера костяшки, в последний раз посмотрел на так глупо погибшего прямо у него на глазах бригадира и, плечом грубо оттолкнув одного из двух не уступающих ему габаритами вооруженных громил, вышел из узилища.
Вышел другим человеком. Не тем, что спустился в бункер пять минут назад.
Глава 5
Война компроматов
Капитан Лакин нашел начальника подразделения «R» питерского УФСБ в служебном тире. Самый молодой из всех известных Лакину подполковников Федеральной Службы Безопасности, Виорел Загревский упражнялся в стрельбе из табельного пистолета системы Макарова и в момент, когда Макс возник рядом, как раз с растерянным видом разглядывал снятый с подъехавшего щита лист мишени. Семь из десяти выпущенных руководителем отдела, специализирующегося на раскрытии преступлений в области высоких технологий, пуль угодили в «молоко». Три остальные выбили в общей сложности всего семь очков. Скомкав лист, Загревский бросил его в стоящую у огневого рубежа урну, убрал пистолет в кобуру и пробормотал, покосившись на пожаловавшего явно по его – ушу капитана:
Кому это, к едреной матери, нужно? Пусть опера и рубоповцы стреляют, а наше дело – хакеров и банковских мошенников ловить. Я с «мышкой» куда лучше управляюсь, чем с пистолетом. Привет.
– Привет, Виорел. Дело есть. Срочное.
– На миллион долларов? – усмехнулся компьютерный гений Загревский.
– Почти. Ты уже обедал? Давай заглянем в наше кафе за углом. Я угощаю.
– Судя по неслыханной щедрости, ты собрался загрузить меня вирусной программой до самого не хочу, – понимающе хмыкнул еще не успевший привыкнуть к новому званию и вообще крайне редко – исключительно по праздникам – надевающий форму молодой подполковник самого молодого из управлений госбезопасности. – Ну ладно, пойдем… Куда от тебя денешься? Разве что в виртуальную реальность. Но учти, с тебя сто грамм коньяка и крабовый салат.
– Хоть двести, – подталкивая Загревского к выходу из тира, кивнул Макс. – Для хорошего человека ничего не жалко. Кстати, вот тебе подарочек, – Лакин достал из внутреннего кармана пиджака компьютерный компакт-диск без опознавательных надписей и протянул Виорелу. – Посмотришь, когда будет время. Может, пригодится.
– Что это за ящик Пандоры? – в карих глазах магистра киберпространства вспыхнули огоньки неподдельного интереса. – Очередной незаконно изъятый вещдок со страшной тайной, коды которой требуется взломать?
– Хуже, – покачал головой Макс. – Новый, базирующийся где-то в Питере виртуальный магазин, предлагающий своим клиентам за бешеные деньги гнусную детскую порнографию. Как пробьешь сервер и адресок, где стоит их аппарат, сразу вызывай СОБР…
Лицо Загревского напряглось, на виске запульсировала жилка. К активно использующим Интернет отечественным порнодельцам у начальника подразделения «R» был свой счет. После того как его семилетнего сына похитили по дороге из школы, изнасиловали, сняли на видео и продали пленку хозяину рижского виртуального «клуба по интересам» «Логос» двое гостей из прибалтийского ближнего зарубежья, Загревский объявил подонкам свою личную войну. Мальчишке чудом удалось сбежать и тем самым остаться в живых. Подполковник, а тогда еще капитан, Загревский вычислил скотов быстро. До суда они не дожили. Исчезли. Как было написано в приостановленном уголовном деле, «подозреваемые от следствия уклонились, предположительно скрывшись на своей исторической родине». Тогда, стоя у постели перенесшего две операции на прямой кишке сына, офицер ФСБ поклялся уничтожать подобные змеиные гнезда на всей территории России, что, помимо прочих служебных заданий, с подвижническим рвением и осуществлял вот уже третий год. Только борьба эта в последнее время, к сожалению, все больше напоминала битву Дон Кихота с ветряными мельницами. На месте одного ликвидированного группой Загревского виртуального «магазина», торгующего через всемирную компьютерную паутину детской порнографией, тут же, как бледные поганки после золотого дождя, возникали еще три клона. Бизнес процветал, потому как количество извращенцев, готовых платить за возможность мастурбировать, глядя на демонстрирующего мерзости экран своего монитора, год от года становилось в мире все больше и больше. Основное число платежей на счет гнусных контор шло из недавно объявивших крестовый поход против мусульман «оплота морали и демократии» США. Далее, чуть отставая исключительно по причине меньшей населенности, следовали Прибалтика и Германия. В обеих же российских столицах ситуация уже давно балансировала на грани социально-демографического взрыва. «Продвинутая» молодежь, под влиянием моды, наркотиков и завезенной с Запада субкультуры для дебилов десятками тысяч встающая под знамена извращенцев, все активнее и активнее употребляет в своей речи презрительно-высокомерное словечко «натурал», по заложенному в него уничижительному смыслу очень напоминающее определение «пидор», в том смысле, в котором его употребляли еще десять-пятнадцать лет назад. Черное и белое угрожающе быстро меняются местами. Чтобы понять, как покачнулось моральное состояние общества за последние годы, достаточно просто взглянуть на стремительно «голубеюще-розовеющий» день ото дня, являющийся законодателем молодежной моды отечественный шоу-бизнес, где даже сама Примадонна кабацким тоном голосит про «снятую за копейки и таблеточку нашу малолеточку, секонд-хэнд», а не отметившие еще совершеннолетие девчонки на глазах всей страны, стоя под дождем, целуют друг друга в засос и пискляво голосят про то, что «я сошла с ума, ей нужна она», и вообще – давно пора лечить голову. Заглянув же в новый каталог «Желтые страницы», можно увидеть, какими темпами день ото дня растет и без того огромный список ночных клубов для любителей всякого рода нетрадиционных методов спаривания. Слава Богу, до открытой демонстрации процветающих в Интернете зоо-, некрои особенно педофилии еще не дошло и вряд ли когда дойдет, даже в России. Статью УК, жестоко карающую за эти деяния, в обозримом будущем не сможет отменить ни один «правозащитник» с потными ладонями и маслянистым взглядом.
– Это и есть твое дело? – пряча компакт-диск в карман, сухо уточнил Загревский.
– Нет, конечно, – брезгливо поморщился Макс. – Но давай сначала перекусим, если не возражаешь. Я сегодня целый день не жрал, от голода и сигарет уже кишки сводит.
– У меня, по правде говоря, тоже, – согласился Загревский, с облегчением уходя от затронутой капитаном неприятной, но, к сожалению, актуальной темы, напрямую касающейся его служебных обязанностей. – Сто грамм с салатиком не помешает.
Обедали молча, с аппетитом. Наконец Макс вытер губы салфеткой, допил остатки апельсинового сока, бросил скомканную бумажку в стакан и, глядя на Загревского, произнес:
– …Помнишь, Виорел, месяца три назад, после встречи с московским проверяющим, ты мне однажды сказал, что у тебя есть конкретные «крючки» на кое-кого из наших бандитских авторитетов по финансовой части? Мол, для РУБОПа и ОБЭПа эти факты не годятся, потому как в суде нужны доказательства, а их, ввиду отсутствия оригиналов документов и свидетельских показаний, явно недостаточно для обвинения. Но при остром желании этой информацией можно паханам крепко осложнить жизнь.
– Можно, – спокойно согласился Загревский, орудуя зубочисткой. – А можно и без головы остаться. Это уже как повезет.
– Жить вообще вредно, от этого, случается, умирают, – мимоходом заметил капитан. – Вот я и подумал – а вдруг в число этих самых нечистых на руку авторитетов входит и некто Силов, Константин Никитич, помощник депутата Госдумы от фракции ЛДПР, а по совместительству лидер «карельской» организованной преступной группировки? И в его личном файле имеется нечто такое, что при одном только упоминании, безо всяких там подкрепленных следствием доказательств, могло бы вызвать у обозначенного гражданина желание… ну, скажем, сильно обидеть того, кто смог сообщить ему столь радостное известие.
Кому это, к едреной матери, нужно? Пусть опера и рубоповцы стреляют, а наше дело – хакеров и банковских мошенников ловить. Я с «мышкой» куда лучше управляюсь, чем с пистолетом. Привет.
– Привет, Виорел. Дело есть. Срочное.
– На миллион долларов? – усмехнулся компьютерный гений Загревский.
– Почти. Ты уже обедал? Давай заглянем в наше кафе за углом. Я угощаю.
– Судя по неслыханной щедрости, ты собрался загрузить меня вирусной программой до самого не хочу, – понимающе хмыкнул еще не успевший привыкнуть к новому званию и вообще крайне редко – исключительно по праздникам – надевающий форму молодой подполковник самого молодого из управлений госбезопасности. – Ну ладно, пойдем… Куда от тебя денешься? Разве что в виртуальную реальность. Но учти, с тебя сто грамм коньяка и крабовый салат.
– Хоть двести, – подталкивая Загревского к выходу из тира, кивнул Макс. – Для хорошего человека ничего не жалко. Кстати, вот тебе подарочек, – Лакин достал из внутреннего кармана пиджака компьютерный компакт-диск без опознавательных надписей и протянул Виорелу. – Посмотришь, когда будет время. Может, пригодится.
– Что это за ящик Пандоры? – в карих глазах магистра киберпространства вспыхнули огоньки неподдельного интереса. – Очередной незаконно изъятый вещдок со страшной тайной, коды которой требуется взломать?
– Хуже, – покачал головой Макс. – Новый, базирующийся где-то в Питере виртуальный магазин, предлагающий своим клиентам за бешеные деньги гнусную детскую порнографию. Как пробьешь сервер и адресок, где стоит их аппарат, сразу вызывай СОБР…
Лицо Загревского напряглось, на виске запульсировала жилка. К активно использующим Интернет отечественным порнодельцам у начальника подразделения «R» был свой счет. После того как его семилетнего сына похитили по дороге из школы, изнасиловали, сняли на видео и продали пленку хозяину рижского виртуального «клуба по интересам» «Логос» двое гостей из прибалтийского ближнего зарубежья, Загревский объявил подонкам свою личную войну. Мальчишке чудом удалось сбежать и тем самым остаться в живых. Подполковник, а тогда еще капитан, Загревский вычислил скотов быстро. До суда они не дожили. Исчезли. Как было написано в приостановленном уголовном деле, «подозреваемые от следствия уклонились, предположительно скрывшись на своей исторической родине». Тогда, стоя у постели перенесшего две операции на прямой кишке сына, офицер ФСБ поклялся уничтожать подобные змеиные гнезда на всей территории России, что, помимо прочих служебных заданий, с подвижническим рвением и осуществлял вот уже третий год. Только борьба эта в последнее время, к сожалению, все больше напоминала битву Дон Кихота с ветряными мельницами. На месте одного ликвидированного группой Загревского виртуального «магазина», торгующего через всемирную компьютерную паутину детской порнографией, тут же, как бледные поганки после золотого дождя, возникали еще три клона. Бизнес процветал, потому как количество извращенцев, готовых платить за возможность мастурбировать, глядя на демонстрирующего мерзости экран своего монитора, год от года становилось в мире все больше и больше. Основное число платежей на счет гнусных контор шло из недавно объявивших крестовый поход против мусульман «оплота морали и демократии» США. Далее, чуть отставая исключительно по причине меньшей населенности, следовали Прибалтика и Германия. В обеих же российских столицах ситуация уже давно балансировала на грани социально-демографического взрыва. «Продвинутая» молодежь, под влиянием моды, наркотиков и завезенной с Запада субкультуры для дебилов десятками тысяч встающая под знамена извращенцев, все активнее и активнее употребляет в своей речи презрительно-высокомерное словечко «натурал», по заложенному в него уничижительному смыслу очень напоминающее определение «пидор», в том смысле, в котором его употребляли еще десять-пятнадцать лет назад. Черное и белое угрожающе быстро меняются местами. Чтобы понять, как покачнулось моральное состояние общества за последние годы, достаточно просто взглянуть на стремительно «голубеюще-розовеющий» день ото дня, являющийся законодателем молодежной моды отечественный шоу-бизнес, где даже сама Примадонна кабацким тоном голосит про «снятую за копейки и таблеточку нашу малолеточку, секонд-хэнд», а не отметившие еще совершеннолетие девчонки на глазах всей страны, стоя под дождем, целуют друг друга в засос и пискляво голосят про то, что «я сошла с ума, ей нужна она», и вообще – давно пора лечить голову. Заглянув же в новый каталог «Желтые страницы», можно увидеть, какими темпами день ото дня растет и без того огромный список ночных клубов для любителей всякого рода нетрадиционных методов спаривания. Слава Богу, до открытой демонстрации процветающих в Интернете зоо-, некрои особенно педофилии еще не дошло и вряд ли когда дойдет, даже в России. Статью УК, жестоко карающую за эти деяния, в обозримом будущем не сможет отменить ни один «правозащитник» с потными ладонями и маслянистым взглядом.
– Это и есть твое дело? – пряча компакт-диск в карман, сухо уточнил Загревский.
– Нет, конечно, – брезгливо поморщился Макс. – Но давай сначала перекусим, если не возражаешь. Я сегодня целый день не жрал, от голода и сигарет уже кишки сводит.
– У меня, по правде говоря, тоже, – согласился Загревский, с облегчением уходя от затронутой капитаном неприятной, но, к сожалению, актуальной темы, напрямую касающейся его служебных обязанностей. – Сто грамм с салатиком не помешает.
Обедали молча, с аппетитом. Наконец Макс вытер губы салфеткой, допил остатки апельсинового сока, бросил скомканную бумажку в стакан и, глядя на Загревского, произнес:
– …Помнишь, Виорел, месяца три назад, после встречи с московским проверяющим, ты мне однажды сказал, что у тебя есть конкретные «крючки» на кое-кого из наших бандитских авторитетов по финансовой части? Мол, для РУБОПа и ОБЭПа эти факты не годятся, потому как в суде нужны доказательства, а их, ввиду отсутствия оригиналов документов и свидетельских показаний, явно недостаточно для обвинения. Но при остром желании этой информацией можно паханам крепко осложнить жизнь.
– Можно, – спокойно согласился Загревский, орудуя зубочисткой. – А можно и без головы остаться. Это уже как повезет.
– Жить вообще вредно, от этого, случается, умирают, – мимоходом заметил капитан. – Вот я и подумал – а вдруг в число этих самых нечистых на руку авторитетов входит и некто Силов, Константин Никитич, помощник депутата Госдумы от фракции ЛДПР, а по совместительству лидер «карельской» организованной преступной группировки? И в его личном файле имеется нечто такое, что при одном только упоминании, безо всяких там подкрепленных следствием доказательств, могло бы вызвать у обозначенного гражданина желание… ну, скажем, сильно обидеть того, кто смог сообщить ему столь радостное известие.