Страница:
– Не говори так никогда! – закричала я. – Мы вместе все это вынесем! Тяжесть можно разделить, и вдвоем нести ее будет легче! А легкое и делить нечего! Дружбу можно назвать настоящей, только когда ты можешь с другом поделиться горем!
Марат нерешительно улыбнулся и устремил взгляд на море. Он положил голову на согнутые колени, как я полчаса назад, и смотрел на луну, на лунную дорожку на воде, на звездное небо.
Я знаю, какие мысли были у него в голове.
Ничего хорошего. Он был полностью погружен в свою трагедию и не видел света в конце тоннеля.
Марат был уверен, что его жизнь сломана.
Я, как могла, старалась его поддержать, но не чувствовала отклика. Марат не принимал мои слова, не верил мне. И его сложно судить. Неизвестно, что думала бы я, если бы находилась на его месте.
Всю жизнь он играл на гитаре, слушал песни, пел, всегда мечтал о карьере музыканта.
И вот в одно мгновение он потерял слух.
Это просто катастрофа!
В душе Марата пустота и всепоглощающее отчаяние. Я так чувствовала и понимала: сейчас он находится на распутье, не знает, как жить дальше.
Да, я настраивала и себя, и Марата на лучшее, но ведь врачи не могли гарантировать выздоровление. Они давали нужные препараты, делали все необходимое, но как отреагирует организм – этого не знал никто. Здесь не могло быть стопроцентных обещаний. Можно было только надеяться.
Что, если Марат прав и к нему не вернется слух полностью? Каким станет его будущее?
Я с трудом это представляла.
– Слушай, Марат, но ведь Бетховен был глухим! – внезапно вспомнила я.
Марат повернулся ко мне:
– А ты знаешь, каково это – быть Бетховеном?
Марат прав. В его положении очень сложно улыбнуться, рассмеяться и жить, как жил раньше. Это невозможно. Потому что сейчас все не так, как было раньше.
– Наверное, картошка уже испеклась, – вздохнул Марат, поднимаясь с песка и подходя к костру. Он смотрел на красноватые угольки. – Надо же, мы на нашем пляже, а я без гитары…
Чуть помолчав, он добавил:
– Раньше во мне самом, в моей душе была гитара, а сейчас в ней порвались все струны.
Глава 6
Глава 7
Марат нерешительно улыбнулся и устремил взгляд на море. Он положил голову на согнутые колени, как я полчаса назад, и смотрел на луну, на лунную дорожку на воде, на звездное небо.
Я знаю, какие мысли были у него в голове.
Ничего хорошего. Он был полностью погружен в свою трагедию и не видел света в конце тоннеля.
Марат был уверен, что его жизнь сломана.
Я, как могла, старалась его поддержать, но не чувствовала отклика. Марат не принимал мои слова, не верил мне. И его сложно судить. Неизвестно, что думала бы я, если бы находилась на его месте.
Всю жизнь он играл на гитаре, слушал песни, пел, всегда мечтал о карьере музыканта.
И вот в одно мгновение он потерял слух.
Это просто катастрофа!
В душе Марата пустота и всепоглощающее отчаяние. Я так чувствовала и понимала: сейчас он находится на распутье, не знает, как жить дальше.
Да, я настраивала и себя, и Марата на лучшее, но ведь врачи не могли гарантировать выздоровление. Они давали нужные препараты, делали все необходимое, но как отреагирует организм – этого не знал никто. Здесь не могло быть стопроцентных обещаний. Можно было только надеяться.
Что, если Марат прав и к нему не вернется слух полностью? Каким станет его будущее?
Я с трудом это представляла.
– Слушай, Марат, но ведь Бетховен был глухим! – внезапно вспомнила я.
Марат повернулся ко мне:
– А ты знаешь, каково это – быть Бетховеном?
Марат прав. В его положении очень сложно улыбнуться, рассмеяться и жить, как жил раньше. Это невозможно. Потому что сейчас все не так, как было раньше.
– Наверное, картошка уже испеклась, – вздохнул Марат, поднимаясь с песка и подходя к костру. Он смотрел на красноватые угольки. – Надо же, мы на нашем пляже, а я без гитары…
Чуть помолчав, он добавил:
– Раньше во мне самом, в моей душе была гитара, а сейчас в ней порвались все струны.
Глава 6
Катастрофа вселенского масштаба
На следующий день случилось два события. Одно потрясающее другого. Даже не знаю, с чего начать.
Днем я находилась на работе. Занималась обычными делами: писала на таблице температуру воды и воздуха, следила в бинокль за отдыхающими, тщетно пытаясь обнаружить лысых парней, болтала с Артемом…
В сторону пустующего места Марата я старалась не смотреть.
Я позвонила в милицию и услышала дежурный ответ:
– Пока мы никого не нашли. Как только нам станет что-нибудь известно, мы обязательно вам сообщим…
Я чувствовала, что надежда найти Леху и его друзей с каждым днем угасает.
Я была прямо одержима этой идеей.
Ночью мне стали сниться сны, как я встречаюсь с Лехой, все ему высказываю, его сажают за решетку, и он отбывает срок где-нибудь на Колыме.
Я четко помнила лицо Лехи, как будто всю жизнь только с ним и общалась. Среди прохожих я выискивала это лицо и несколько раз по ошибке останавливала похожих людей…
Из жизнерадостного человека я превратилась в какую-то фурию, которая день и ночь мечтала о том, чтобы найти преступников. Я жила этой мыслью, по сто раз в час проигрывала в голове ситуацию, как милиция арестовывает Леху и его друзей.
– Эта милиция ничего не делает! – пожаловалась я Артему. – Они сидят на месте и не ищут Леху!
Он сочувственно посмотрел на меня:
– Не хочу тебя расстраивать, но, наверное, эти парни уехали из города сразу же после драки…
– Да знаю я, – махнула я рукой. – Но так хочется верить в справедливость…
Артем спустился с вышки и купил две медовые пахлавы у проходившего мимо торговца.
Меня все раздражало: море, солнце, отдыхающие. Я была на взводе.
Звякнул мой телефон. Я посмотрела на дисплей. «1 новое SMS», – было написано там.
Я открыла сообщение. «Марат».
То, что я прочитала, заставило меня запаниковать.
«Полина, я временно уезжаю из города. Прошу, не ищи меня. Мне надо разобраться в самом себе».
Вот такое сообщение прислал мне Марат. Впечатляет, да?
– Марат решил меня добить, – простонала я.
В висках пульсировало.
– В чем дело? – спросил Артем, вручая мне пахлаву.
– Спасибо, но секунду назад у меня пропал аппетит, – отказалась я и протянула Артему телефон.
Он прочитал сообщение, положил телефон на стол и молча посмотрел на меня.
– У меня нет слов, – сказал Артем. – Что еще Марат выдумал?
Кто-то невидимый включил во мне кнопку действия, и я принялась нервно бегать по вышке. Я не стала писать Марату ответ. Вместо этого набрала его номер.
«Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее», – услышала я.
Я чувствовала себя так, будто мне в сердце ударили ножом.
Снова набрала номер. Может, сбой сети?
Но вновь услышала: «Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее».
Я набирала его номер десять раз, но телефон был выключен. После этого начала писать ему сообщения «Марат, сиди на месте и никуда не уезжай!», отправляла их, но не получала отчета о доставке.
– Я тоже буду звонить! – вызвался Артем и начал набирать номер Марата со своего телефона. Результат был аналогичным моему.
Я почувствовала, что мои ноги подкашиваются. Опустилась на стул.
Мне было так плохо, как не было еще никогда. Я не понимала, за что, почему так резко все поменялось. Почему все стало ужасно? Почему на нас свалилось такое несчастье, а теперь Марат еще и сам усугубляет ситуацию? Зачем он решил уехать? Куда?
Я ощущала упадок сил.
– Ну почему все именно так! – возопила я. – Ну зачем Марат издевается надо мной?
– С другой стороны, уехать – это его право, – робко заметил Артем. – Только он знает, каково ему…
– А каково мне? – патетически прокричала я. – А каково мне все это выносить? Что, по-твоему, я должна делать? Спокойно сказать: «Ладно, пусть едет» – и как ни в чем не бывало продолжить работу? Марату надо разобраться в себе, а мне что делать?
Я находилась в прострации. Не успевала отходить от одного потрясения, как начинались другие.
– Беги к нему домой! – осенило Артема. – Может, он еще дома и его можно остановить?
Я за две секунды сбежала с вышки и прямо в желтом рабочем купальнике помчалась домой к Марату. Вот его улица, вот его дом. Я начала звонить в звонок. Нажимала и нажимала на кнопку, но никто не выходил.
Я начала бить кулаком в калитку, но по-прежнему никто не открывал. Зато стали лаять соседские собаки.
– А ты это к кому? – услышала я на другой стороне улицы. Я увидела старушку, которая сидела на лавочке под тенью грецкого ореха и грызла семечки.
– К Марату!
– К Марату?.. – протянула старушка и, опершись о палку, задумалась. – Так, это, а его нету. Я, это, видела, как час назад он выходил из дому с этой… как ее… со спортивною сумкою в руках.
– Потрясающе! – сказала я.
Мои плечи опустились.
Все понятно. Марат уехал неизвестно куда и написал мне сообщение, когда уже находился в пути. Телефон выключил затем, чтобы я не отговаривала его ехать.
Но где он будет «разбираться в самом себе»? Как долго? И каких результатов он хочет достичь с помощью размышлений?
Он сказал, что уехал из города. Домой поехал вряд ли, там же не знают, что он болеет.
Я села на чью-то лавочку и попыталась привести мысли в порядок.
Вдалеке виднелось море. На улочке было тихо и спокойно. А в моей душе разыгрывалась настоящая драма.
Неделю назад все было очень хорошо. У Марата не было депрессии, ему не отказывали в съемках фильма… Вернее, место еще как бы за ним, но если через десять… вернее, уже девять дней он не выздоровеет, его заменят другим актером.
Все не так уж и страшно, потому что Марата уже выписали из больницы, и в принципе он будет в состоянии играть.
Но Марат вчера сказал, что не хочет, чтобы на съемочной площадке все с ним носились, потому что он глухой.
– Вот беда! – вздохнула я. Я сорвала с дерева еще не созревший апельсин и принялась его есть. На вкус он был кислым, но мне нужно было чем-то себя занять. – Всем понятно, что Марату будет сложно играть, но нельзя же губить свое будущее! Сыграл бы, переступил бы через себя! Но не могу же я насильно толкать его на съемочную площадку?
Теперь Марат решил поразмышлять над своей жизнью и уехал в неизвестном направлении. Замечательно! Теперь вообще непонятно, что будет.
Что, если продюсеры начнут искать Марата, а он еще не вернется из своего похода? Что мне им говорить?
Было очевидно, что вот теперь Марата точно заменят. Скоро должны начаться генеральные репетиции сцены, а Марата нет.
Я была невероятно зла. Ну зачем, зачем он сам себе создает трудности? Второй шанс сняться в кассовом фильме вряд ли представится.
Правда, в положение Марата я тоже могла войти. У него психологическая травма.
Но еще больше злилась по другой причине.
– Ему же надо каждый день ходить на процедуры в больницу, – расстроилась я. – Зачем он шутит со своим здоровьем? Что, если из-за пропусков процедур слух к нему не вернется никогда? Он убивает себя своими же руками…
Я выбросила в кусты недоеденный зеленый апельсин, встала с лавочки и побрела по улице в сторону пляжа.
Я была в полнейшей растерянности и не знала, что будет дальше. У меня было чувство, что рушится мое счастье, которого я с таким трудом добивалась.
Марат исчез. А мне что делать?..
По пути на работу я позвонила Фулате и все ей рассказала.
– А куда он поехал? – ахнула подруга.
– Фулата, родная, если бы я это знала, то поехала бы за ним, – терпеливо заметила я, переходя дорогу.
– А, ну да… Что будем делать?
– А что здесь можно сделать? – задалась я вопросом, на который никто не мог найти ответ. Я встала под тень магнолии. Дерево цвело крупными белыми цветами и просто обворожительно пахло. Почему-то существует мнение, что если нюхать цветы магнолии, то будет болеть голова. Но на самом деле это глупая выдумка! Я обожаю нюхать магнолию. И ничего у меня не болит.
– Что? Не знаю.
– Остается только ждать, когда он включит телефон.
– Ну и дела-а, – протянула Фулата. И ахнула во второй раз: – А как быть с лечением? Ему надо же каждый день приходить к врачу! Полина, тебе я как будущий врач говорю: лечение пропускать нельзя, – строго сказала подруга. – Иначе быть могут необратимые последствия. К нему может не вернуться слух до конца.
– Вот это и волнует меня больше всего… Детский сад какой-то. Фулата, я так устала… Зачем Марат это сделал? Зачем?
– Слушай! – воскликнула Фулата. – У меня идея.
– Какая?
– Его можно найти!
– Каким образом? – Во мне зажглась надежда.
– Через милицию. Мобильный телефон с Маратом?
– Не знаю. Ну, наверное, да… – задумалась я. – Он же мне сбросил сообщение.
– Отлично! Помнишь, в году прошлом у меня телефон украли? Я обратилась в милицию, и определили они место, где находится телефон. У аппарата каждого есть серийный номер. В милиции могут вычислить, где находится телефон. В городе каком, на какой улице, даже в доме каком, – как всегда, не совсем по-русски произнесла африканка Фулата. – У них есть какая-то специальная программа. Они найдут телефон…
– И соответственно, там будет и Марат, – возбужденно закончила я мысль Фулаты. – Фулата! Я сейчас же пойду в милицию!
У меня появилась уверенность, что милиция поможет найти Марата. Обязательно поможет!
Но меня ждало очередное разочарование.
Я дошла до работы, переоделась в нормальную одежду (шорты и топик на всякий случай хранятся у меня на вышке) и отправилась в милицию. Меня принял наш следователь Роман Иванович. Это был худощавый мужчина лет сорока в постоянно помятой одежде и с пышными русыми усами, которые совершенно ему не шли.
Мы сидели в его кабинете. Он за столом, а я напротив, на шатающемся стуле. В комнате было неуютно, пахло сыростью.
Я объяснила ему ситуацию и попросила найти Марата.
– Теоретически это возможно, но практически – нет, – твердо сказал следователь.
– Почему? – недоуменно спросила я. – Разве это такие фантастические технологии?
– Да не в этом дело, – покачал головой Роман Иванович и пригладил усы. – Чтобы найти телефон, он должен быть включен. А он, как вы говорите, выключен.
– Я буду постоянно звонить на него, и как только Марат его включит, я сразу же вам позвоню, – придумала я план действий.
– Проблема не в этом.
– А в чем же тогда? – Я начала терять терпение. – У вас вечно какие-то проблемы! С розыском качков проблемы, теперь с телефоном проблемы!
Роман Иванович одарил меня обиженным взглядом, но ничего не сказал.
– Во-первых, искать человека можно только через трое суток после его пропажи. Но здесь тоже есть ряд сложностей. Ваш друг не пропал, его не похитили, его никто не увозил насильно. Вы говорите, что он прислал SMS, в котором сообщил, что куда-то уезжает. Он сделал это по доброй воле, понимаете? Значит, факта пропажи и похищения нет. Нет состава преступления, из-за которого мы можем возбудить дело.
Я была ошарашена.
– Во-вторых, писать заявление подобного характера должны родственники, – продолжил Роман Иванович, накручивая на палец усы.
– Я уговорю дядю Руслана, – пообещала я.
– Он его опекун?
– Нет, – растерялась я, – просто хороший знакомый его отца. Кажется, они вместе служили в армии…
– Тогда заявление должны писать родители. Но не раньше, чем через трое суток после пропажи, – повторил Роман Иванович и дополнил: – Если пропажа, конечно, была. А ее не было. Он не пропал, а уехал куда-то.
– Понятно, – произнесла я, вставая с расшатанного деревянного стула. – Это бесполезно.
– Да, – согласился следователь и вновь стал приставать к своим несчастным усам. – Но если заявление через трое суток напишут его родственники, то тогда мы дело поднимем.
Я не знаю, что на меня нашло, но я взяла и соврала:
– Ой, вы знаете, я перепутала. Его нет уже трое суток!
Следователь уничтожающе посмотрел на меня. Было видно, что я ему надоела.
– Полина, его же вчера выписали из больницы, – едва сдерживая раздражение, сказал он. – Это задокументировано. Значит, он вчера был в больнице. Кроме того, если мы распечатаем сообщения с телефона Марата, там будет зафиксировано, что он отсылал вам сообщение сегодня. – Роман Иванович поднялся из-за стола и показал рукой на дверь, давая понять, что мне пора уходить. – Поэтому если вам так необходимо найти Марата, то приходите через трое суток. Вместе с его родителями.
После этой фразы мне очень захотелось дернуть следователя за усы, но я сдержалась.
Я вышла из участка подавленная. В помещении было темно и прохладно, а на улице – светло и жарко. Мне показалось, что я попала в другой мир.
Понятное дело, никто не будет искать Марата. Следователь прав. Факта похищения нет. Марат уехал по собственному желанию. Проводить в участок его родителей тоже не вариант. Они же ничего не знают. Нельзя подставлять Марата.
Внезапно мне стало обидно.
– Я только и делаю, что думаю о чужих чувствах, – вслух сказала я. – А кто подумает обо мне? Вообще оригинально получается… Кто подумает обо мне, а? Тоже я?
Оставалось только сидеть на месте и ждать, когда Марат поразмыслит над своей жизнью и соизволит вернуться обратно.
На смену обиде пришла злость на лысых парней.
– Это из-за них все происходит, – процедила я, мстительно смотря на мандариновое дерево. – Из-за них у нас все пошло кувырком! Из-за них я стою вот здесь и обижаюсь на Марата!
Я шестым чувством ощущала, что милиция юлит, недоговаривает, ведет какую-то свою игру. Они не ищут лысых, они отказались искать Марата. В чем дело?.. Может, лысые парни занимают какое-то высокое положение в обществе, и поэтому их не трогают?..
Я посмотрела в небо и с чувством сказала:
– Небеса, пожалуйста, помогите найти этих людей! Ну помогите же вы!
Проходившие мимо курортники в купальниках, плавках и с надувными матрасами под мышками отшатнулись от меня.
– Чокнутая какая-то, – покрутили они у виска.
– А как тут не чокнуться, когда мне никто не хочет помогать? – ответила я и под удивленными взглядами людей продолжила свой путь.
Я затылком чувствовала, что они еще долго смотрели мне вслед.
На работу в этот день я больше не пошла. Мне было не до работы. Как можно спасать людей, когда я такая раздраженная и уставшая?
Мамы дома не было. Она утром предупреждала, что поедет в соседний город в эзотерический салон. Там поставили какой-то новомодный аппарат, который фотографирует ауры людей. Мама говорила, что на самом деле все это обман и ауру можно увидеть только ясновидением, но в салон все же ради любопытства поехала.
Мне еще и лучше! Пусть никто не видит, как я злюсь!
Я сидела в беседке, смотрела на горы, на море вдалеке и размышляла о жизни.
Марат приехал в Лимонный, чтобы провести со мной все лето. Мы оба так этого ждали! И вот мы встретились вновь. Как счастлива я была, что снова наступило лето и Марат снова здесь. И Марат, и Фулата, и Ваня. Именно летом почему-то происходят все самые важные события в моей жизни.
Много вечеров подряд мы с Маратом сидели на нашем секретном пляже и представляли, что снимется фильм, пройдет период озвучивания и монтажа, и он выйдет на экраны. Фантазировали, как будем сидеть на премьере в одном из московских кинотеатров. В зрительном зале будут только актеры, задействованные в этом фильме, и другие деятели культуры. Это же VIP-премьера фильма.
Марат был бы в числе актеров. Он был бы счастлив.
Потом фильм запустили бы во все кинотеатры, и люди стали бы узнавать Марата на улице, с этого началась бы его карьера… Ах, да при чем тут узнавать! Дело не в узнавании, а в том, что Марат занимался бы любимым делом! С его данными грех не быть актером!
Но все это рухнуло.
Картины хорошего варианта будущего были настолько яркими, что я с трудом представляю, что вместо них может быть что-то другое.
А что теперь? Что?
Если Марат срочно не объявится, то будущее, которое я описала, достанется другому актеру!
Естественно, тот запасной актер будет счастлив, что так все сложилось, но мне же ближе Марат, а не незнакомый человек!
Я смотрела на горы, словно ожидая от них ответа, но горы молчали. Они, эти поросшие зеленью великаны, наверное, видели на своем веку еще и не такие переживания…
Интересно, горы знают, чем закончится вся эта история?..
Днем я находилась на работе. Занималась обычными делами: писала на таблице температуру воды и воздуха, следила в бинокль за отдыхающими, тщетно пытаясь обнаружить лысых парней, болтала с Артемом…
В сторону пустующего места Марата я старалась не смотреть.
Я позвонила в милицию и услышала дежурный ответ:
– Пока мы никого не нашли. Как только нам станет что-нибудь известно, мы обязательно вам сообщим…
Я чувствовала, что надежда найти Леху и его друзей с каждым днем угасает.
Я была прямо одержима этой идеей.
Ночью мне стали сниться сны, как я встречаюсь с Лехой, все ему высказываю, его сажают за решетку, и он отбывает срок где-нибудь на Колыме.
Я четко помнила лицо Лехи, как будто всю жизнь только с ним и общалась. Среди прохожих я выискивала это лицо и несколько раз по ошибке останавливала похожих людей…
Из жизнерадостного человека я превратилась в какую-то фурию, которая день и ночь мечтала о том, чтобы найти преступников. Я жила этой мыслью, по сто раз в час проигрывала в голове ситуацию, как милиция арестовывает Леху и его друзей.
– Эта милиция ничего не делает! – пожаловалась я Артему. – Они сидят на месте и не ищут Леху!
Он сочувственно посмотрел на меня:
– Не хочу тебя расстраивать, но, наверное, эти парни уехали из города сразу же после драки…
– Да знаю я, – махнула я рукой. – Но так хочется верить в справедливость…
Артем спустился с вышки и купил две медовые пахлавы у проходившего мимо торговца.
Меня все раздражало: море, солнце, отдыхающие. Я была на взводе.
Звякнул мой телефон. Я посмотрела на дисплей. «1 новое SMS», – было написано там.
Я открыла сообщение. «Марат».
То, что я прочитала, заставило меня запаниковать.
«Полина, я временно уезжаю из города. Прошу, не ищи меня. Мне надо разобраться в самом себе».
Вот такое сообщение прислал мне Марат. Впечатляет, да?
– Марат решил меня добить, – простонала я.
В висках пульсировало.
– В чем дело? – спросил Артем, вручая мне пахлаву.
– Спасибо, но секунду назад у меня пропал аппетит, – отказалась я и протянула Артему телефон.
Он прочитал сообщение, положил телефон на стол и молча посмотрел на меня.
– У меня нет слов, – сказал Артем. – Что еще Марат выдумал?
Кто-то невидимый включил во мне кнопку действия, и я принялась нервно бегать по вышке. Я не стала писать Марату ответ. Вместо этого набрала его номер.
«Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее», – услышала я.
Я чувствовала себя так, будто мне в сердце ударили ножом.
Снова набрала номер. Может, сбой сети?
Но вновь услышала: «Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее».
Я набирала его номер десять раз, но телефон был выключен. После этого начала писать ему сообщения «Марат, сиди на месте и никуда не уезжай!», отправляла их, но не получала отчета о доставке.
– Я тоже буду звонить! – вызвался Артем и начал набирать номер Марата со своего телефона. Результат был аналогичным моему.
Я почувствовала, что мои ноги подкашиваются. Опустилась на стул.
Мне было так плохо, как не было еще никогда. Я не понимала, за что, почему так резко все поменялось. Почему все стало ужасно? Почему на нас свалилось такое несчастье, а теперь Марат еще и сам усугубляет ситуацию? Зачем он решил уехать? Куда?
Я ощущала упадок сил.
– Ну почему все именно так! – возопила я. – Ну зачем Марат издевается надо мной?
– С другой стороны, уехать – это его право, – робко заметил Артем. – Только он знает, каково ему…
– А каково мне? – патетически прокричала я. – А каково мне все это выносить? Что, по-твоему, я должна делать? Спокойно сказать: «Ладно, пусть едет» – и как ни в чем не бывало продолжить работу? Марату надо разобраться в себе, а мне что делать?
Я находилась в прострации. Не успевала отходить от одного потрясения, как начинались другие.
– Беги к нему домой! – осенило Артема. – Может, он еще дома и его можно остановить?
Я за две секунды сбежала с вышки и прямо в желтом рабочем купальнике помчалась домой к Марату. Вот его улица, вот его дом. Я начала звонить в звонок. Нажимала и нажимала на кнопку, но никто не выходил.
Я начала бить кулаком в калитку, но по-прежнему никто не открывал. Зато стали лаять соседские собаки.
– А ты это к кому? – услышала я на другой стороне улицы. Я увидела старушку, которая сидела на лавочке под тенью грецкого ореха и грызла семечки.
– К Марату!
– К Марату?.. – протянула старушка и, опершись о палку, задумалась. – Так, это, а его нету. Я, это, видела, как час назад он выходил из дому с этой… как ее… со спортивною сумкою в руках.
– Потрясающе! – сказала я.
Мои плечи опустились.
Все понятно. Марат уехал неизвестно куда и написал мне сообщение, когда уже находился в пути. Телефон выключил затем, чтобы я не отговаривала его ехать.
Но где он будет «разбираться в самом себе»? Как долго? И каких результатов он хочет достичь с помощью размышлений?
Он сказал, что уехал из города. Домой поехал вряд ли, там же не знают, что он болеет.
Я села на чью-то лавочку и попыталась привести мысли в порядок.
Вдалеке виднелось море. На улочке было тихо и спокойно. А в моей душе разыгрывалась настоящая драма.
Неделю назад все было очень хорошо. У Марата не было депрессии, ему не отказывали в съемках фильма… Вернее, место еще как бы за ним, но если через десять… вернее, уже девять дней он не выздоровеет, его заменят другим актером.
Все не так уж и страшно, потому что Марата уже выписали из больницы, и в принципе он будет в состоянии играть.
Но Марат вчера сказал, что не хочет, чтобы на съемочной площадке все с ним носились, потому что он глухой.
– Вот беда! – вздохнула я. Я сорвала с дерева еще не созревший апельсин и принялась его есть. На вкус он был кислым, но мне нужно было чем-то себя занять. – Всем понятно, что Марату будет сложно играть, но нельзя же губить свое будущее! Сыграл бы, переступил бы через себя! Но не могу же я насильно толкать его на съемочную площадку?
Теперь Марат решил поразмышлять над своей жизнью и уехал в неизвестном направлении. Замечательно! Теперь вообще непонятно, что будет.
Что, если продюсеры начнут искать Марата, а он еще не вернется из своего похода? Что мне им говорить?
Было очевидно, что вот теперь Марата точно заменят. Скоро должны начаться генеральные репетиции сцены, а Марата нет.
Я была невероятно зла. Ну зачем, зачем он сам себе создает трудности? Второй шанс сняться в кассовом фильме вряд ли представится.
Правда, в положение Марата я тоже могла войти. У него психологическая травма.
Но еще больше злилась по другой причине.
– Ему же надо каждый день ходить на процедуры в больницу, – расстроилась я. – Зачем он шутит со своим здоровьем? Что, если из-за пропусков процедур слух к нему не вернется никогда? Он убивает себя своими же руками…
Я выбросила в кусты недоеденный зеленый апельсин, встала с лавочки и побрела по улице в сторону пляжа.
Я была в полнейшей растерянности и не знала, что будет дальше. У меня было чувство, что рушится мое счастье, которого я с таким трудом добивалась.
Марат исчез. А мне что делать?..
По пути на работу я позвонила Фулате и все ей рассказала.
– А куда он поехал? – ахнула подруга.
– Фулата, родная, если бы я это знала, то поехала бы за ним, – терпеливо заметила я, переходя дорогу.
– А, ну да… Что будем делать?
– А что здесь можно сделать? – задалась я вопросом, на который никто не мог найти ответ. Я встала под тень магнолии. Дерево цвело крупными белыми цветами и просто обворожительно пахло. Почему-то существует мнение, что если нюхать цветы магнолии, то будет болеть голова. Но на самом деле это глупая выдумка! Я обожаю нюхать магнолию. И ничего у меня не болит.
– Что? Не знаю.
– Остается только ждать, когда он включит телефон.
– Ну и дела-а, – протянула Фулата. И ахнула во второй раз: – А как быть с лечением? Ему надо же каждый день приходить к врачу! Полина, тебе я как будущий врач говорю: лечение пропускать нельзя, – строго сказала подруга. – Иначе быть могут необратимые последствия. К нему может не вернуться слух до конца.
– Вот это и волнует меня больше всего… Детский сад какой-то. Фулата, я так устала… Зачем Марат это сделал? Зачем?
– Слушай! – воскликнула Фулата. – У меня идея.
– Какая?
– Его можно найти!
– Каким образом? – Во мне зажглась надежда.
– Через милицию. Мобильный телефон с Маратом?
– Не знаю. Ну, наверное, да… – задумалась я. – Он же мне сбросил сообщение.
– Отлично! Помнишь, в году прошлом у меня телефон украли? Я обратилась в милицию, и определили они место, где находится телефон. У аппарата каждого есть серийный номер. В милиции могут вычислить, где находится телефон. В городе каком, на какой улице, даже в доме каком, – как всегда, не совсем по-русски произнесла африканка Фулата. – У них есть какая-то специальная программа. Они найдут телефон…
– И соответственно, там будет и Марат, – возбужденно закончила я мысль Фулаты. – Фулата! Я сейчас же пойду в милицию!
У меня появилась уверенность, что милиция поможет найти Марата. Обязательно поможет!
Но меня ждало очередное разочарование.
Я дошла до работы, переоделась в нормальную одежду (шорты и топик на всякий случай хранятся у меня на вышке) и отправилась в милицию. Меня принял наш следователь Роман Иванович. Это был худощавый мужчина лет сорока в постоянно помятой одежде и с пышными русыми усами, которые совершенно ему не шли.
Мы сидели в его кабинете. Он за столом, а я напротив, на шатающемся стуле. В комнате было неуютно, пахло сыростью.
Я объяснила ему ситуацию и попросила найти Марата.
– Теоретически это возможно, но практически – нет, – твердо сказал следователь.
– Почему? – недоуменно спросила я. – Разве это такие фантастические технологии?
– Да не в этом дело, – покачал головой Роман Иванович и пригладил усы. – Чтобы найти телефон, он должен быть включен. А он, как вы говорите, выключен.
– Я буду постоянно звонить на него, и как только Марат его включит, я сразу же вам позвоню, – придумала я план действий.
– Проблема не в этом.
– А в чем же тогда? – Я начала терять терпение. – У вас вечно какие-то проблемы! С розыском качков проблемы, теперь с телефоном проблемы!
Роман Иванович одарил меня обиженным взглядом, но ничего не сказал.
– Во-первых, искать человека можно только через трое суток после его пропажи. Но здесь тоже есть ряд сложностей. Ваш друг не пропал, его не похитили, его никто не увозил насильно. Вы говорите, что он прислал SMS, в котором сообщил, что куда-то уезжает. Он сделал это по доброй воле, понимаете? Значит, факта пропажи и похищения нет. Нет состава преступления, из-за которого мы можем возбудить дело.
Я была ошарашена.
– Во-вторых, писать заявление подобного характера должны родственники, – продолжил Роман Иванович, накручивая на палец усы.
– Я уговорю дядю Руслана, – пообещала я.
– Он его опекун?
– Нет, – растерялась я, – просто хороший знакомый его отца. Кажется, они вместе служили в армии…
– Тогда заявление должны писать родители. Но не раньше, чем через трое суток после пропажи, – повторил Роман Иванович и дополнил: – Если пропажа, конечно, была. А ее не было. Он не пропал, а уехал куда-то.
– Понятно, – произнесла я, вставая с расшатанного деревянного стула. – Это бесполезно.
– Да, – согласился следователь и вновь стал приставать к своим несчастным усам. – Но если заявление через трое суток напишут его родственники, то тогда мы дело поднимем.
Я не знаю, что на меня нашло, но я взяла и соврала:
– Ой, вы знаете, я перепутала. Его нет уже трое суток!
Следователь уничтожающе посмотрел на меня. Было видно, что я ему надоела.
– Полина, его же вчера выписали из больницы, – едва сдерживая раздражение, сказал он. – Это задокументировано. Значит, он вчера был в больнице. Кроме того, если мы распечатаем сообщения с телефона Марата, там будет зафиксировано, что он отсылал вам сообщение сегодня. – Роман Иванович поднялся из-за стола и показал рукой на дверь, давая понять, что мне пора уходить. – Поэтому если вам так необходимо найти Марата, то приходите через трое суток. Вместе с его родителями.
После этой фразы мне очень захотелось дернуть следователя за усы, но я сдержалась.
Я вышла из участка подавленная. В помещении было темно и прохладно, а на улице – светло и жарко. Мне показалось, что я попала в другой мир.
Понятное дело, никто не будет искать Марата. Следователь прав. Факта похищения нет. Марат уехал по собственному желанию. Проводить в участок его родителей тоже не вариант. Они же ничего не знают. Нельзя подставлять Марата.
Внезапно мне стало обидно.
– Я только и делаю, что думаю о чужих чувствах, – вслух сказала я. – А кто подумает обо мне? Вообще оригинально получается… Кто подумает обо мне, а? Тоже я?
Оставалось только сидеть на месте и ждать, когда Марат поразмыслит над своей жизнью и соизволит вернуться обратно.
На смену обиде пришла злость на лысых парней.
– Это из-за них все происходит, – процедила я, мстительно смотря на мандариновое дерево. – Из-за них у нас все пошло кувырком! Из-за них я стою вот здесь и обижаюсь на Марата!
Я шестым чувством ощущала, что милиция юлит, недоговаривает, ведет какую-то свою игру. Они не ищут лысых, они отказались искать Марата. В чем дело?.. Может, лысые парни занимают какое-то высокое положение в обществе, и поэтому их не трогают?..
Я посмотрела в небо и с чувством сказала:
– Небеса, пожалуйста, помогите найти этих людей! Ну помогите же вы!
Проходившие мимо курортники в купальниках, плавках и с надувными матрасами под мышками отшатнулись от меня.
– Чокнутая какая-то, – покрутили они у виска.
– А как тут не чокнуться, когда мне никто не хочет помогать? – ответила я и под удивленными взглядами людей продолжила свой путь.
Я затылком чувствовала, что они еще долго смотрели мне вслед.
На работу в этот день я больше не пошла. Мне было не до работы. Как можно спасать людей, когда я такая раздраженная и уставшая?
Мамы дома не было. Она утром предупреждала, что поедет в соседний город в эзотерический салон. Там поставили какой-то новомодный аппарат, который фотографирует ауры людей. Мама говорила, что на самом деле все это обман и ауру можно увидеть только ясновидением, но в салон все же ради любопытства поехала.
Мне еще и лучше! Пусть никто не видит, как я злюсь!
Я сидела в беседке, смотрела на горы, на море вдалеке и размышляла о жизни.
Марат приехал в Лимонный, чтобы провести со мной все лето. Мы оба так этого ждали! И вот мы встретились вновь. Как счастлива я была, что снова наступило лето и Марат снова здесь. И Марат, и Фулата, и Ваня. Именно летом почему-то происходят все самые важные события в моей жизни.
Много вечеров подряд мы с Маратом сидели на нашем секретном пляже и представляли, что снимется фильм, пройдет период озвучивания и монтажа, и он выйдет на экраны. Фантазировали, как будем сидеть на премьере в одном из московских кинотеатров. В зрительном зале будут только актеры, задействованные в этом фильме, и другие деятели культуры. Это же VIP-премьера фильма.
Марат был бы в числе актеров. Он был бы счастлив.
Потом фильм запустили бы во все кинотеатры, и люди стали бы узнавать Марата на улице, с этого началась бы его карьера… Ах, да при чем тут узнавать! Дело не в узнавании, а в том, что Марат занимался бы любимым делом! С его данными грех не быть актером!
Но все это рухнуло.
Картины хорошего варианта будущего были настолько яркими, что я с трудом представляю, что вместо них может быть что-то другое.
А что теперь? Что?
Если Марат срочно не объявится, то будущее, которое я описала, достанется другому актеру!
Естественно, тот запасной актер будет счастлив, что так все сложилось, но мне же ближе Марат, а не незнакомый человек!
Я смотрела на горы, словно ожидая от них ответа, но горы молчали. Они, эти поросшие зеленью великаны, наверное, видели на своем веку еще и не такие переживания…
Интересно, горы знают, чем закончится вся эта история?..
Глава 7
Секретов больше нет
Я услышала, как открывается калитка. Во двор вошли мама с Оксаной.
– Оксана? – удивилась я. – Почему ты так рано? Как хорошо! Хоть отдохнешь!
– Мы встретились по дороге домой, – кивнула Оксана на маму и восторженно поведала: – Мы со съемочной группой сегодня сняли отличные, просто гениальные сцены и решили немного отдохнуть.
– А я ездила фотографировать свою ауру, – отчиталась мама.
Она вытащила из сумки фотографии. На снимках я увидела красивые разноцветные разводы, внутри которых виднелась мама. Между прочим, эти разводы были чем-то похожи на картину, нарисованную дельфином, которая висит у меня в комнате.
– Это и есть якобы снимки ауры! – сообщила мама.
– А почему она везде разного цвета? – изумилась я.
– Конечно, к настоящей ауре это имеет мало отношения… Я выяснила механизм: просто этот аппарат улавливает электроволны, исходящие от человека. В разных местах тела частота волн разная. Каждой частоте соответствует определенный цвет, поэтому аура такая разноцветная.
– Но почему она на всех снимках разная? – так и не поняла я. – Вот на этой фотографии у тебя над головой синий развод, а на этой – красный. Или частота электроволн меняется каждую секунду?
– У них с аппаратом неполадки, – пожала плечами мама. – Они никак не могут правильно его настроить… Какая разница? Главное, что красиво!
– Н-да… – протянула я. – «Главное, что красиво». Красиво они обманывают доверчивых людей!
Оксана рассмеялась.
Сегодня она была не уставшая и бледная, какой обычно бывает после съемок. Она была загоревшая, веселая, вдохновленная. Казалось, Оксана не ходит по земле, а летает по воздуху. От нее исходил свет, ее глаза горели.
– Ты случайно не влюбилась? – подозрительно спросила я. – А? Признавайся?
Оксана уселась за стол в беседке, обвела нас с мамой лучистым взглядом и сказала:
– Эх, девчонки… Да, я влюбилась!
– Стоп, подожди, не рассказывай! – попросила мама и побежала в дом. – Сейчас сделаю чаю, и под чаек посекретничаем!
Оксана рассмеялась еще раз и мечтательно посмотрела в сторону моря.
Такой яркой и цветущей я еще никогда ее не видела. Если бы ее ауру сейчас фотографировал тот чудо-аппарат, то она, наверное, была бы вся разукрашена розовыми сердечками.
Я была искренне рада за Оксану. Оказывается, она влюбилась! Да не где-нибудь, а в Лимонном!
– Интересно, а кто твой кавалер? – улыбнулась я.
С моей души словно камень свалился. Оказывается, у кого-то в жизни бывают приятные события… Это у меня все пошло наперекосяк. Хоть за других порадуюсь. В моем мире все было плохо, а в окружающем – хорошо.
Мы помогли маме сделать чай и приготовить бутерброды, чтобы немного перекусить. Очень уж не терпелось послушать Оксанины новости! Затевать чай из самовара не стали, обошлись обычным электрочайником, так быстрее.
– Ну! – красноречиво поторопила мама Оксану.
Та обвела нас загадочным взглядом, накрутила на палец свой темный локон и сказала:
– Девочки… Это самый лучший мужчина в мире!
– А кто он? А какой он? – сыпала мама вопросами. Ее глаза горели от нетерпения.
Оксана мечтательно закатила глаза:
– О-о! Что это за мужчина! Он чистый, светлый, журчащий, пахнущий морем! Я в него влюбилась с первого взгляда.
Мы с мамой непонимающе переглянулись и уставились на Оксану.
– Да-а? – искренне изумилась мама и неверяще уточнила: – Это у нас такие живут, в Лимонном?..
– Ага! – кивнула Оксана и рассмеялась.
Я мало чего понимала. Что это за мужчина такой? Интересно, я его знаю?
– Ну, у нас тут все морем пахнут, – заметила я.
Оксана снова захихикала.
Не знаю почему, но что-то вызвало во мне опасения. Какая-то Оксана была странная.
По описанию этот мужчина полностью походил на Марата… Хотя какое описание? Оксана перечислила только личностные качества.
– С актером, который играет моего мужчину, у нас должна была быть сцена объяснения в любви. Решили снимать ее на побережье. Декораторы и режиссер выбрали подходящее место, но случилось неожиданное. Ребята из съемочной группы взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Без инструкторов. В специально отведенной зоне им было скучно ездить, и они приплатили инструкторам за то, чтобы те разрешили кататься где угодно.
– Так это парень из съемочной группы? – не понимала мама. – У тебя с ним роман?
Я тоже ничего не понимала.
– Да нет, – снова рассмеялась Оксана и сделала глоток чая. Откусила бутерброд. – Голодная, ужас!..
– А вас там, кстати, не кормят? – спросила я. Мне всегда было интересно это знать.
– Кормят, но домашняя еда лучше. Ассистенты ходят и покупают еду в пластиковых коробках. Салаты всякие, пюре… Все невкусное. Знаете, как такую еду у нас называют?
– Как?
– Кинокорм, – сообщила Оксана. – На нем особо не располнеешь.
– Да подождите вы с кинокормом! – возмутилась мама. – Ты давай про жениха рассказывай!
– А, ну да… на чем я остановилась? В общем, парни взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Они заехали куда-то далеко-далеко. Здесь есть какое-то место, где много скал. Инструкторы запретили туда ездить, потому что там опасно, но запретный плод сладок… Адреналин! Парни погнали туда, за скалы. Далеко… И нашли там моего жениха.
– Жених за скалами? – изумилась мама. – Что он там делал?
– Моего жениха зовут Пляж, – с улыбкой сказала Оксана. – Они обнаружили просто райское место! Представляете – красивейший пляж, окруженный скалами! Там чистейший белый песок, растут пальмы, под пальмами бежит журчащий ручеек… Это просто сказка! Парни сразу же рассказали о нем режиссеру и декораторам, привезли их туда. Декораторы тоже влюбились в этот пляж. Сцену решили снимать там. И вот сегодня я весь день провела в этом замечательном месте. Вы не представляете, что это за чудо! Помните рекламу шоколадки «Баунти»? Какие красивые пейзажи там были? Вот на этом пляже то же самое! Сценаристы, когда увидели его, даже решили немного изменить сюжет. Они сделали так, что на этом пляже будет несколько сцен. Вот так вот! Я влюбилась в мужчину по имени Пляж! Интересно, кому он принадлежит? Мы увидели там остатки костра и картошку в пакете, которая лежала под пальмой. Значит, там кто-то бывает…
Я сидела ни жива ни мертва. Было такое чувство, будто меня оглушили. В висках пульсировала кровь. В голове шумело. Мне стало жарко, на лбу выступил пот. Я просто окаменела и, кажется, даже не дышала от ужаса.
– Пляж?.. – У меня заплетался язык, словно я была пьяна. – Ты влюбилась в пляж?..
– Да, Полина, представляешь! – подтвердила Оксана, не подозревая о моих чувствах. – Если бы парни не заехали туда на скутере, вряд ли бы его когда-то нашли! Он со всех сторон окружен крутыми скалами и густой, как непроходимые джунгли, рощей.
– Оксана? – удивилась я. – Почему ты так рано? Как хорошо! Хоть отдохнешь!
– Мы встретились по дороге домой, – кивнула Оксана на маму и восторженно поведала: – Мы со съемочной группой сегодня сняли отличные, просто гениальные сцены и решили немного отдохнуть.
– А я ездила фотографировать свою ауру, – отчиталась мама.
Она вытащила из сумки фотографии. На снимках я увидела красивые разноцветные разводы, внутри которых виднелась мама. Между прочим, эти разводы были чем-то похожи на картину, нарисованную дельфином, которая висит у меня в комнате.
– Это и есть якобы снимки ауры! – сообщила мама.
– А почему она везде разного цвета? – изумилась я.
– Конечно, к настоящей ауре это имеет мало отношения… Я выяснила механизм: просто этот аппарат улавливает электроволны, исходящие от человека. В разных местах тела частота волн разная. Каждой частоте соответствует определенный цвет, поэтому аура такая разноцветная.
– Но почему она на всех снимках разная? – так и не поняла я. – Вот на этой фотографии у тебя над головой синий развод, а на этой – красный. Или частота электроволн меняется каждую секунду?
– У них с аппаратом неполадки, – пожала плечами мама. – Они никак не могут правильно его настроить… Какая разница? Главное, что красиво!
– Н-да… – протянула я. – «Главное, что красиво». Красиво они обманывают доверчивых людей!
Оксана рассмеялась.
Сегодня она была не уставшая и бледная, какой обычно бывает после съемок. Она была загоревшая, веселая, вдохновленная. Казалось, Оксана не ходит по земле, а летает по воздуху. От нее исходил свет, ее глаза горели.
– Ты случайно не влюбилась? – подозрительно спросила я. – А? Признавайся?
Оксана уселась за стол в беседке, обвела нас с мамой лучистым взглядом и сказала:
– Эх, девчонки… Да, я влюбилась!
– Стоп, подожди, не рассказывай! – попросила мама и побежала в дом. – Сейчас сделаю чаю, и под чаек посекретничаем!
Оксана рассмеялась еще раз и мечтательно посмотрела в сторону моря.
Такой яркой и цветущей я еще никогда ее не видела. Если бы ее ауру сейчас фотографировал тот чудо-аппарат, то она, наверное, была бы вся разукрашена розовыми сердечками.
Я была искренне рада за Оксану. Оказывается, она влюбилась! Да не где-нибудь, а в Лимонном!
– Интересно, а кто твой кавалер? – улыбнулась я.
С моей души словно камень свалился. Оказывается, у кого-то в жизни бывают приятные события… Это у меня все пошло наперекосяк. Хоть за других порадуюсь. В моем мире все было плохо, а в окружающем – хорошо.
Мы помогли маме сделать чай и приготовить бутерброды, чтобы немного перекусить. Очень уж не терпелось послушать Оксанины новости! Затевать чай из самовара не стали, обошлись обычным электрочайником, так быстрее.
– Ну! – красноречиво поторопила мама Оксану.
Та обвела нас загадочным взглядом, накрутила на палец свой темный локон и сказала:
– Девочки… Это самый лучший мужчина в мире!
– А кто он? А какой он? – сыпала мама вопросами. Ее глаза горели от нетерпения.
Оксана мечтательно закатила глаза:
– О-о! Что это за мужчина! Он чистый, светлый, журчащий, пахнущий морем! Я в него влюбилась с первого взгляда.
Мы с мамой непонимающе переглянулись и уставились на Оксану.
– Да-а? – искренне изумилась мама и неверяще уточнила: – Это у нас такие живут, в Лимонном?..
– Ага! – кивнула Оксана и рассмеялась.
Я мало чего понимала. Что это за мужчина такой? Интересно, я его знаю?
– Ну, у нас тут все морем пахнут, – заметила я.
Оксана снова захихикала.
Не знаю почему, но что-то вызвало во мне опасения. Какая-то Оксана была странная.
По описанию этот мужчина полностью походил на Марата… Хотя какое описание? Оксана перечислила только личностные качества.
– С актером, который играет моего мужчину, у нас должна была быть сцена объяснения в любви. Решили снимать ее на побережье. Декораторы и режиссер выбрали подходящее место, но случилось неожиданное. Ребята из съемочной группы взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Без инструкторов. В специально отведенной зоне им было скучно ездить, и они приплатили инструкторам за то, чтобы те разрешили кататься где угодно.
– Так это парень из съемочной группы? – не понимала мама. – У тебя с ним роман?
Я тоже ничего не понимала.
– Да нет, – снова рассмеялась Оксана и сделала глоток чая. Откусила бутерброд. – Голодная, ужас!..
– А вас там, кстати, не кормят? – спросила я. Мне всегда было интересно это знать.
– Кормят, но домашняя еда лучше. Ассистенты ходят и покупают еду в пластиковых коробках. Салаты всякие, пюре… Все невкусное. Знаете, как такую еду у нас называют?
– Как?
– Кинокорм, – сообщила Оксана. – На нем особо не располнеешь.
– Да подождите вы с кинокормом! – возмутилась мама. – Ты давай про жениха рассказывай!
– А, ну да… на чем я остановилась? В общем, парни взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Они заехали куда-то далеко-далеко. Здесь есть какое-то место, где много скал. Инструкторы запретили туда ездить, потому что там опасно, но запретный плод сладок… Адреналин! Парни погнали туда, за скалы. Далеко… И нашли там моего жениха.
– Жених за скалами? – изумилась мама. – Что он там делал?
– Моего жениха зовут Пляж, – с улыбкой сказала Оксана. – Они обнаружили просто райское место! Представляете – красивейший пляж, окруженный скалами! Там чистейший белый песок, растут пальмы, под пальмами бежит журчащий ручеек… Это просто сказка! Парни сразу же рассказали о нем режиссеру и декораторам, привезли их туда. Декораторы тоже влюбились в этот пляж. Сцену решили снимать там. И вот сегодня я весь день провела в этом замечательном месте. Вы не представляете, что это за чудо! Помните рекламу шоколадки «Баунти»? Какие красивые пейзажи там были? Вот на этом пляже то же самое! Сценаристы, когда увидели его, даже решили немного изменить сюжет. Они сделали так, что на этом пляже будет несколько сцен. Вот так вот! Я влюбилась в мужчину по имени Пляж! Интересно, кому он принадлежит? Мы увидели там остатки костра и картошку в пакете, которая лежала под пальмой. Значит, там кто-то бывает…
Я сидела ни жива ни мертва. Было такое чувство, будто меня оглушили. В висках пульсировала кровь. В голове шумело. Мне стало жарко, на лбу выступил пот. Я просто окаменела и, кажется, даже не дышала от ужаса.
– Пляж?.. – У меня заплетался язык, словно я была пьяна. – Ты влюбилась в пляж?..
– Да, Полина, представляешь! – подтвердила Оксана, не подозревая о моих чувствах. – Если бы парни не заехали туда на скутере, вряд ли бы его когда-то нашли! Он со всех сторон окружен крутыми скалами и густой, как непроходимые джунгли, рощей.