Серегин Михаил. Афромент

   К сожалению, Андрей не знал количество предполагаемых противников, а также то, когда они вернутся. Когда он пришел в себя, квартира уже была пустой.
   — А если они вообще не вернутся? — спросил он.
   — Я лично готов ждать, пока не кончится еда, — ответил Дирол.
   Впрочем, столько ждать им не пришлось. Когда курсанты доели апельсины, а Ирма, все-таки пришедшая в кухню на запах еды, — куриные кости, замки залязгали.
   — Ага, хозяева вернулись.
   Курсанты рассредоточились по комнатам и приготовились к долгому сражению. Близнецов, как самых морально слабых элементов, оставили в засаде на случай, если противники начнут одолевать. Однако вступить в битву им так и не удалось. Преступников оказалось всего трое: двое парней, с которыми курсанты виделись на фирме у Крутова, и та самая Маша.
   После недолгого, но шумного сопротивления хозяевам пришлось сдаться. Довольный Кулапудов защелкнул на их запястьях наручники.
   — Попались! — выглянула соседка из-за незахлопнутой входной двери. — Я всегда говорила, что вы плохо кончите!
   Наручников как раз хватило. Теперь трое преступников представляли неразделимое трио, конвоируемое курсантами, которое стройным маршем направилось в Школу милиции. Впереди гордо вышагивала Ирма, уверенная, что заслуга поимки злоумышленников полностью принадлежит ей. Самыми последними шли близнецы с полными сумками трофеев, добытых в холодильнике.
   Уже на подходе к школе курсантов встретил Ворохватов.
   — К-кого это вы поймали, ребята? — спросил он.
   — Преступников, — гордо ответил Кулапудов.
   — Оп-п-пять? — удивился начальник отделения. — Ну что же, это з-з-з-замечательно.
   Процессия, даже не остановившись, продолжала свой путь, который завершился в учительской.
   Мочилов внимательно оглядел скованную наручниками троицу, потом выслушал пространный доклад Вени.
   — Отлично, — сдержанно сказал он. — Я отправлю их в Калошин. Только сначала мы немного побеседуем. Вы не против? — спросил он у задержанных. Те только вздохнули.
   Тем же вечером после недолгой беседы преступников отправили к Добродушевичу, а их сопровождающим назначили Кулапудова. Тот долго отбивался, рискуя вызвать на себя гнев Мочилы, но все было безуспешно.
   — Я не могу пропустить Зосин экзамен! — стонал он, собираясь.
   — Не волнуйся, все будет в лучшем виде! — успокоил его Дирол. — Мы справимся.
   Не успокоенный, но смирившийся Веня уехал.

* * *

   На следующее утро Зося вместе с остальными абитуриентами, в спортивном костюме, стояла на площадке у школы. Группа была небольшая. За полчаса до начала экзамена Садюкин вывесил план проведения экзамена, заверенный своей личной подписью. Оставалось только гадать, что больше повлияло на абитуриентов: задания или фамилия экзаменатора, но только добрая половина пришедших срочно отправились забирать документы.
   В результате оказалось, что Зося была единственной девушкой среди тех, кто отважился остаться. Парни посматривали на нее свысока, поскольку самый маленький был сантиметров на двадцать выше. Они недоумевали, посмеивались и в душе сожалели о том, что такая миленькая девушка провалится. Каждый был готов помочь ей, поднести рюкзак, поддержать штангу, если бы только сам был на сто процентов уверен, что справится.
   Зося также внутренне усмехалась. Она уже успела разглядеть на раздаче рюкзаков стройную фигуру Феди, а блины на ее штанге, она знала, поставили еще сегодня утром. Поэтому когда над спортивной площадкой разнеслась ее фамилия: «Красноодеяльская!», Зося смело вышла из строя.
   — Пройдите на старт, — сказал ей рослый курсант Пешкодралов, с невозмутимой миной стоящий рядом с группой.
   Зося так же невозмутимо кивнула в ответ и пошла к Феде.
   — Готова? — спросил он ее тихонько.
   — А что в рюкзаке?
   — Вата. Только не забудь, ты должна делать вид, что тебе тяжело.
   — Без проблем, — улыбнулась ему девушка. Сейчас она чувствовала себя по меньшей мере Мерилин Монро. Все курсанты старались ради нее, и она обязательно пройдет испытания и поступит в школу. А притвориться, что ей тяжело и трудно, очень просто. Не она ли собиралась поступать в театральное училище? Единственная вещь омрачала Зосе настроение — Вене все-таки пришлось уехать.
   — Шипы в кармане рюкзака, — напомнил Федя. — Надевай.
   Вздох пронесся над площадкой. Сотни глаз следили за отважной и хрупкой девушкой, первой за многие годы решившейся пройти экзамен Садюкина. Все видели, как она, с помощью Феди, взвалила себе на спину рюкзак и слегка покачнулась.
   «Сейчас она упадет и больше не поднимется!» — единогласно решили все.
   Но Зося устояла. Неуверенно, будто примериваясь к тяжести за плечами, она сделала несколько первых шагов.
   — Молодец, — прошептал сзади Федя. Если бы он самолично не набил этот рюкзак ватой, то был бы уверен, что внутри песок. Зося очень органично вошла в роль.
   Каждый, кто наблюдал за Зосей, был уверен, что на следующем же шаге она откажется от состязания. Но девушка потихоньку продвигалась к финишу.
   Наконец, когда все присутствующие уже были заняты собой и двадцатью килограммами песка, Зося подбежала к первому испытанию. Она без труда нашла в песке веревку, потянула за нее и перешла через яму по доске. Потом добралась до сетки и проползла под ней, огибая зацепившихся за колючки абитуриентов.
   — Не дергайтесь назад, только вперед, — пожалев, подсказала она и выбралась наружу.
   Теперь она начала уже всех обгонять. Сначала Зося догнала тех, кто сразу рванул вперед, невзирая на тяжесть, а потом выдохся. Потом догнала парней, ушедших на старт раньше нее. Те обалдевали при виде ее, некоторые даже падали в песок. Кстати сказать, при падении рюкзак больно ударял по чему-нибудь: руке, спине или даже, если рухнуть совсем неудачно, голове. Встать после этого было тяжеловато.
   Поэтому, когда Зося, не добежав пары метров до стены, неожиданно споткнулась и покатилась по песку, бежавшие рядом с ней дружно вздохнули. К чувству жалости, правда, примешивалось чувство облегчения, что девушка не обгонит их на финише. Это было бы уж слишком позорно.
   Однако Зося и не собиралась останавливаться. Она воспользовалась падением, чтобы незаметно вставить шипы в отверстия, которые вечером собственноручно вырезала в кроссовках. Подковыляв к стене, она неожиданно ловко взлетела вверх, немного задержалась на двухметровой высоте, чтобы перевалить через преграду, потом смело спрыгнула вниз.
   Наклонившись и избавившись от мешавших шипов, она тихонько побежала дальше.
   Наконец Зося добежала до финиша, и Садюкин с удивлением засек ее время. К счастью, джентльменства в нем осталось очень мало, поэтому он не стал помогать девушке снять рюкзак. Вместо этого он нашел ее по списку и указал на штангу, которая давно поджидала абитуриента Красноодеяльскую.
   Миниатюру со штангой Зося несколько раз отрепетировала сегодня утром, но все равно волновалась. Она чувствовала себя как на премьере, где все взгляды устремлены только на нее.
   С испуганными глазами девушка подошла к штанге и пересчитала количество блинов. Перехватив довольный взгляд Садюкина, она поняла, что миниатюра удается. Если вы думаете, что поднять пятикилограммовую штангу так же, как и пятидесятикилограммовую, легко, то попробуйте сами. А ведь Зосе нужно было убедить в этом вполне искушенного тренера.
   Девушка примерилась, попыталась поднять штангу, но та выскользнула из рук. «Правильно, ладони же вспотели», — похвалила себя Зося.
   Она обратилась к курсанту, стоящему неподалеку, и попросила тряпку, чтобы вытереть руки. Антон, а это был именно он, немедленно вытащил из кармана белоснежный носовой платок и подал девушке. Та вытерла ладошки.
   Теперь она подходила к штанге во второй раз. Зося не стала широко расставлять руки, как учили ее ребята. Ведь обычная девушка этого знать не могла. Пришлось изобразить, как она «доходит до этого своим умом». Наконец, когда правильная стойка получилась, Зося сжала зубы и рывком подняла штангу.
   Садюкин внимательно наблюдал за девушкой. Несмотря на свою хрупкость и, видимо, первую встречу со штангой, она вполне справлялась. Тренер вполне оценил волю абитуриентки, которая, зажмурившись, пыталась вытолкнуть штангу наверх.
   Это ей удалось с третьей попытки. Девушка покачнулась, ее повело вправо, но она все-таки «поймала» штангу и замерла.
   — Держи! — крикнул Антон. Эту реплику, как и небрежное доставание платочка, они с Зосей сегодня с утра прорепетировали.
   По правилам штангу нужно было удерживать три секунды. Пока время шло, Зося с надеждой и мольбой смотрела на тренера. Этот взгляд так потряс его, что он сжалился и дал отмашку, наверное, на целых полсекунды раньше. Зося бросила штангу и сама едва не свалилась рядом.
   Но ведь нужно было еще и выстрелить. Антон подал ей «ТТ».
   — Холостые? — уточнила Зося негромко.
   — Федька обещал, — так же тихо ответил тот.
   Девушка оглядела площадку и увидела за кустами смутный силуэт с вытянутыми вперед руками. Это Андрей Утконесов уже примеривался к мишени.
   Зося повторила его позу и закрыла один глаз. Антон, как бы интересуясь ее стрельбой, подошел поближе. По задумке, он должен был говорить ей, когда нужно нажимать на курок и «играть» отдачу. Они с братом заранее сверили часы вплоть до секунды и договорились, что Андрей будет стрелять через каждые четверть минуты.
   — Приготовься, — негромко сказал он.
   Девушка напряглась.
   — Пли!
   Из Зосиного пистолета вырвался дымок, а в мишени образовалась дырка. Девушка присмотрелась и порадовалась, что Андрей все-таки не стал палить в самое яблочко. Вчера вечером она долго отговаривала его от этого, чтобы придать стрельбе правдоподобность.
   — Пли! — снова скомандовал Антон.
   Наконец Зося «расстреляла» положенные пять патронов и повернулась к Садюкину. Тот внимательно следил за ее стрельбой.
   — Хм, ну что же, поздравляю, — сказал тот. — Экзамен вы сдали.
   Зося мило улыбнулась ему, как могла бы улыбнуться сама великая Мерилин Монро, реши она поступать в Школу милиции. Немногочисленные абитуриенты, завершившие экзамен немного раньше и теперь без сил валяющиеся прямо на песке, с удивлением смотрели ей вслед. Зося немного постояла, отдыхая, а потом с гордо поднятой головой пошла в сторону здания школы.

* * *

   Веня вернулся в тот же день под вечер. В честь раскрытия преступления и поступления Зоси курсанты устроили пир из конфискованных продуктов. В разгар празднования и появился Кулапудов.
   — Здорово! — воскликнул он с порога.
   Зося кинулась к нему обниматься.
   — Все прошло хорошо? — Веня не стал дожидаться ответа, прочитав все у Зоси на лице. — Поздравляю!
   — А ты сомневался? — улыбнулся Дирол.
   — У тебя-то как? — поинтересовался Федя.
   — Преступников раскололи, справедливость восторжествовала, — ответил Кулапудов. — Хотите послушать страшную и веселую историю?
   — Рассказывай, — попросил Федя.
   — Только сначала дайте страждущему поесть, — Веня подсел к импровизированному столу, сделанному из двух составленных тумбочек, схватил бутерброд с паштетом и проглотил его в два укуса. Запил все это газировкой и еще раз повторил то же самое.
   — Ты еще не наелся? — спросила Зося, которой не терпелось послушать о его успехах. Она ведь не участвовала в калошинской операции, а потом просто не было времени на разговоры.
   — Ладно, сжалюсь над вами. В общем, магазинчик ограбил Крутов-старший!
   — Сам? — не поверил Федя.
   — А я знал! — заявил Дирол.
   — Ну и дядька! — восхитился Антон Утконесов.
   Веня переждал, пока возгласы утихнут, а потом продолжил:
   — Начну по порядку. Эти преступнички, которых мы поймали, действительно наехали на Илью Крутова. Причем как в прямом, так и переносном смысле. Сбили его, в результате чего он и попал в больницу.
   — А чем Илья им не угодил? — поинтересовался Федя.
   — О, эта история вообще крайне интересна. Мы с вами, ребята, оказались замешаны в международном криминале. Наезд на Крутова — это лишь малая толика тех преступлений, которые числятся за нашими знакомыми. Они, оказывается, предприниматели и сотрудничали с одной китайской фирмой. В общем, однажды они захотели отхватить куш побольше и завладеть фирмой партнера. Приехав к нему в гости, они стали настаивать на подписании договора.
   — И бизнесмен отказался? — догадалась Зося.
   Веня кивнул:
   — Бедный, он не знал, с кем связался. Они его похитили, а так как в Россию переправить не могли, то оставили в Китае, в маленьком домике где-то в лесах на западе страны.
   — Где его и нашел Крутов? — спросил Дирол.
   — В точку. Илья Крутов во время своей обычной экспедиции по лесам Китая в поисках экзотических птичек наткнулся на хижину, где томился бизнесмен. Как рассказал сам Илья…
   — А он рассказал?
   — Пришлось. Так вот, как он рассказал, в хижину они попасть не смогли, но через окошко…
   — Погоди, — Дирол снова перебил рассказчика. — Кто это «они»?
   — У него был проводник-китаец. Разве трудно догадаться? И хватит меня перебивать, а то ничего больше не расскажу.
   — Удержишься ты, так я и поверил, — пробормотал Дирол, но так, чтобы Веня не расслышал.
   — Бизнесмен передал им через окно записку, но в этот момент охранники заметили охотников за птицами, и им пришлось быстро сматываться. Проводника убили, а Илья чудом выбрался из леса, после чего постарался выбраться и из Китая.
   — И ничего никому не рассказал? — удивился Федя.
   — Почему? Рассказал. Папе. А папа велел молчать, мол, не нашего ума это дело. А потом появились эти преступники. Они как-то вычислили, где живет Крутов, обосновались в Зюзюкинске и стали беспокоить мальчика.
   — Мальчик попал в больницу, а папаша, чтобы не лишать сына последнего удовольствия, ограбил магазин! — догадалась Зося.
   — Точно! — Кулапудов с гордостью посмотрел на девушку. — Но, конечно, не сам. Помните, я еще спросил номер его мобильника? — Он вопросительно посмотрел на Леху.
   Тот кивнул.
   — Ну вот. Мне же не нужен был номер, я просто хотел узнать, мог ли он позвонить и договориться прямо из палаты сына. Оказалось, что мог. Ну а с кем договариваться, я думаю, у такого человека, как Крутов, всегда найдется.
   — Но почему они продолжали скрывать того, кто угрожал Илье? — удивился Федя.
   — Они скрывали это до тех пор, пока еще можно было сделать вид, будто кража кубка и нападение на Илью связаны между собой. Но потом все открылось.

Эпилог

   В этот момент по радио объявили, чтобы все абитуриенты, дошедшие до конца экзамена по физкультуре, явились в учительскую как можно быстрее. Судя по ехидному тону Мочилова, ему не очень нравился способ экзаменовки, выбранный Садюкиным. Судя по слову «быстро», зачислены будут только те, кто придет первым.
   Зося с восторгом восприняла объявление. Наблюдая ее радость, курсанты поспешили объяснить ей, что по вызову Мочилы нужно являться без промедления. И вообще, обычно такие вызовы ни к чему хорошему не приводят.
   — А вот и нет! Я знаю по крайней мере один такой случай! Вы же раскрыли преступление! — Зося показала им язык и исчезла за дверью.
   Прошедших экзамен до конца было не так уж и много. Все они получили от Садюкина разные оценки, вплоть до единицы. Тем не менее все были зачислены на первый курс.
   — Точнее, зачислены все, кто прошел экзамен до конца и смог добраться после этого до учительской, — уточнил Мочилов.
   Зося прибыла в назначенное место в числе первых, а потому вполне законно могла собой гордиться. К этому располагало еще и то, что, когда объявляли оценки, у нее единственной оказалась четверка. Так что, если принимать во внимание официальный проходной балл, то на курсе она училась бы в одиночестве. Только она получила в сумме заветные четырнадцать. У преподавателей вытянулись лица от удивления.
   Всех первокурсников разделили по группам. Единственная девушка попала в ту, которую курировал лейтенант Смурной. Узнав об этом, он закраснелся.
   Когда кураторы провели собрание с первокурсниками, Зося быстро вернулась обратно к ребятам.
   — Кажется, пора уходить на просторы нашего прекрасного города, — предложил Веня. — Тут особенно не распразднуешься.
   — А Зосе разве не нужно работать? — удивился Федя.
   — Уборщица приехала, — объяснила первокурсница. — Так что я теперь свободна. Жаль только, что форму еще не выдали, я бы обязательно в ней пошла.
   — На тебя форму будут специально шить, — пообещал ей Дирол.
   — Правильно, — согласился Антон. — Не перешивать же с Костоломовой.
   — А что! Как раз на два комплекта хватит, — возразил Веня.
   Курсанты отсмеялись, переоделись и вышли на улицу.
   Неожиданно на выходе они наткнулись на какую-то толпу людей, выходящих из микроавтобуса.
   — Извините, это ведь Школа милиции? — спросил один дядечка у Дирола.
   — Нет, это больница для сумасшедших, — ответил тот, нисколько не смутившись.
   — Вот как? — дядечка, казалось, был удивлен.
   — Именно так. А вон там, видите, окно директора, — Зубоскалин указал на окно учительской.
   — Спасибо большое, — мужчина в замешательстве повернулся к остальным: — Оказывается, по этому адресу находится психбольница. А в Калошине нам почему-то сказали, что школа. Делать нечего, придется идти.
   Курсанты уже отошли далеко и не слышали, что сказал мужчина. Они только заметили, как двое пассажиров вытащили из микроавтобуса какую-то огромную штуку, завернутую в упаковочную бумагу, и потащили к школе.
   — Жаль, что это ненастоящая больница, — сказал вслед Дирол. — Им бы там понравилось.

* * *

   Домой курсанты вернулись поздно вечером. Дружески поддерживая друг друга, они поплелись к себе в комнату. Веня пошел провожать Зосю, которая жила одна, поскольку была единственной девушкой-курсантом.
   Цепляясь за стены и косяки, громким шепотом напевая грустную песню про черного ворона, парни потихоньку приближались к заветной цели. И вдруг перед ними возникла фигура Ворохватова.
   — Здравия желаю, товарищ… полковник! — Дирол вытянулся и, стараясь не дышать в сторону Ворохватова, отдал честь. Он напрочь забыл его звание, а потому постарался максимально его завысить. В худшем случае, тот решит, что курсант просто решил польстить.
   Ворохватов так и решил. Он нетерпеливо махнул рукой, что означало «вольно», и выпятил грудь вперед. Сначала Дирол не обратил на это внимания. Но, когда пауза затянулась, он догадался опустить глаза на форменный мундир Ворохватова. Там сиял начищенный значок. Даже сквозь алкогольный туман Санек смог понять, что он новый.
   — П-поздравляю! — Зубоскалин качнулся и пожал руку начальнику отделения.
   Тот снисходительно улыбнулся.
   — За поимку особо важных международных преступников! — похвастался он.
   — М-международных п-преступников? — тупо повторил Дирол.
   Из-за его спины вылез Пешкодралов.
   — Но это же мы их поймали! — сказал он.
   — Правильно, вы. Но под моим чутким руководством.
   От такой наглости почти все курсанты лишились дара речи. Избежал этого только Дирол, которого не так-то просто было заставить замолчать.
   — А как же капитан Мочилов? — спросил он.
   — А при чем тут капитан? В это время вы официально находились у меня на службе, по договору со Школой милиции.
   Ворохватова прямо-таки распирало от гордости. Он как раз шел от Мочилова, перед которым пытался похвастаться новым значком. Но тот разозлился и попросту выставил его за дверь. И вот теперь старший лейтенант обрел благодарных слушателей. Насколько благодарными они могли быть, он оценил только через три минуты, когда все пришли в себя.
   — Темно что-то! — сказал вдруг Антон, почти не запинаясь.
   — Да, темно и страшно, — согласился с ним близнец.
   — В такую темень страшно ходить по улицам, не так ли, Иван Арнольдович?
   Тот, не понимая, к чему ведут курсанты, осторожно с ними согласился.
   — Если с вами что-то случится, наверное, ваша жена расстроится? — спросил Федя, который был добрым, но несправедливости не терпел.
   — А что со мной может случиться?
   — Ну мало ли. Хулиганы, например, нападут. В черных масках.
   — Справлюсь, — уверенно ответил Ворохватов.
   — Сразу с пятью? — удивился Дирол.
   — А почему с пятью? — спросил старший лейтенант и осекся.
   Несмотря на то что у него не всегда получалось ловить преступников, считать он все-таки умел и смог сообразить, что курсантов как раз пятеро. Поняв, какая опасность ему угрожает, Ворохватов пустил в ход свои дипломатические способности.
   — Может быть, они меня не догонят? — выразил он робкую надежду.
   — Может быть, — милостиво согласился Дирол. — Но только если вы прямо сейчас пойдете домой, причем сделаете это быстро-быстро.
   — Так, чтобы хулиганы вас не догнали, — поддакнул Андрей.
   — Да, и значок снимите, — посоветовал Антон. — Слишком уж он привлекает чужие взгляды.
   Ворохватов решил принять этот совет к сведению и быстро убрался домой. Курсанты, посмеиваясь, пошли дальше и вскоре встретили обиженного Ворохватовым капитана. Тот хмель, который не выветрился после встречи с начальником отделения, улетучился окончательно.
   — Можно подумать, они все сговорились, — пробормотал Андрей. — Бродят ночами по коридорам.
   А Мочилов как раз шел в комнату курсантов и весьма обрадовался, встретив их по дороге.
   — Ганга! — рявкнул он.
   Федя удивленно вышел из группы. Остальные тоже поразились. Если кто и заслуживал наказания за позднее возвращение меньше всех, так это Федя. Мочилов тем временем искательно осмотрел остальных.
   — Зубоскалин! — добавил Мочила.
   Санек присоединился к Феде.
   — За мной. Остальные — свободны.
   Двое курсантов покорно поплелись за капитаном. Оставшиеся, естественно, в комнату не вернулись, а воспользовались предоставленной свободой и на безопасном расстоянии последовали за товарищами.
   Войдя в учительскую, куда привел их Мочилов, двое курсантов остановились в недоумении. Добрую половину комнаты занимала огромная статуя, изображавшая что-то вроде человека на коне. Приглядевшись, парни поняли, что перед ними кентавр.
   — Зубоскалин! — повторил Мочила.
   — Я! — не менее громко ответил Дирол.
   — Назначаешься ответственным за уборку комнаты. На месяц!
   Санек едва не начал возмущаться. За что? Отвечать за уборку комнаты в течение месяца — это значит ровно месяц получать от дражайшего капитана взбучки. Причем каждый день.
   — За введение в заблуждение товарищей из Калошина.
   — Каких товарищей? — Дирол уже начал понимать, но пока не хотел верить.
   — Товарищей, которые привезли вот это, — пояснил Мочила, указав на статую кентавра. — И кстати, Ганга, будь добр удалить ее из учительской.
   В отличие от Зубоскалина, Федя постеснялся спросить, за что ему такая немилость. Однако капитан сам снизошел до объяснения.
   — Это твой приз. Приз зрительских симпатий. По-моему, я не приказывал тебе участвовать в калошинском конкурсе, а, Ганга?
   Общими усилиями курсанты доволокли статую до комнаты номер тринадцать.
   — Пусть стоит тут, — решили ребята. — Потеснимся.
   После принятого на грудь их быстро сморило.
   «Сегодня вечером Мочила напьется с горя и опять завтра будет злой, — думал Дирол, настраиваясь утром одеваться по спичке. — Но все равно жизнь прекрасна!»