Серегин Михаил. Голая агрессия

   Она попятилась от него, почувствовав подвох.
   – Пошли со мной! – повторил он, наставляя на нее пистолет. Она встала как вкопанная, не зная, что же теперь будет. Он схватил ее за руку и потащил обратно, не забывая благодарить господа за то, что в коридоре никого не оказалось.
   Они вернулись в офис Иволгина. Прежде чем открыть дверь в собственный кабинет, он крепко взял Соплю за руку.
   – Что здесь случилось? – закричала она, увидев на полу трупы.
   – Заткнись! – Он хлестанул ее по щеке. – Держи! Держи! – он протянул ей рукоятку пистолета. – Я убийца, держи! Хочешь быть от меня в безопасности – держи оружие!
   Внезапность всего происшедшего подействовала на Иру словно наркотик. Она стояла, не в силах что-либо сообразить.
   – Зачем мне оружие? Ты скотина! Ты их порешил!
   – Бери. Хочешь убить меня?
   Он держал ее за руку, не давая вырваться.
   – Я ничего не буду брать!
   Иволгин рассвирепел и ударил ее в солнечное сплетение. Соплякова перегнулась пополам и стала хватать грудью воздух. Продюсер немедленно всунул рукоятку пистолета ей в ладонь и даже умудрился пару раз надавить на спусковой крючок. Выстрелов не было – пистолет был заблаговременно разряжен.
   Заляпав пальчиками Сопли оружие, он отбросил пистолет в сторону и вместо него сунул ей в руку стреляные гильзы.
   – Беги, беги отсюда, сука, иначе подохнешь где-нибудь в Сибири!
   Рука ее разжалась, гильзы посыпались на пол. Дыхание еще не пришло в норму, а он уже толкал ее к выходу.
   Как только Сопля оказалась за дверью, Иволгин бросился к телефону.
   Пока милиция ехала, он снова зарядил пистолет, сделав это аккуратно, но все же голыми руками. Его отпечатки должны были присутствовать на оружии. Главное то, что Сопля держала ствол в своих руках.

* * *

   Она, словно в наркотическом дурмане, выбралась на улицу.
   Ее только что подставили. Только что подставили!.. Кто ей поверит? Кто?! Неужели она сможет доказать, что убийства совершил Иволгин?
   Зачем? Зачем она приходила к нему?! Теперь ее будут искать за совершение двойного убийства. Куда ей деваться? Девушка со свежим шрамом на щеке... Нет более легкой приметы. Какой доктор согласится теперь исправить то, что наделал какой-то маньяк, ворвавшись к ней в номер?
   Желтое такси остановилось около нее, повинуясь взмаху руки. Сопля быстренько юркнула в салон и попросила отвезти ее к сберкассе. Из Москвы надо было убираться, и как можно быстрее.

* * *

   Они сидели в отделении. Один мирно допрашивал другого:
   – Почему вы не вызвали милицию сразу же? – Ревенев глядел на продюсера, словно на соседского таракана, проникшего в кухню через вентиляционное отверстие. Так и просилось с языка: «Ах ты, гад!»
   – Как не сразу? Как только она ушла.
   – Раньше вас позвонил ваш сосед за стенкой.
   Иволгин развел руки в стороны.
   – Но я же не могу под пулями заниматься телефоном!
   – Почему она вас не убила?
   – Откуда я знаю? Я вам повторяю: я решил показать ей свой пистолет. В этот момент зашли Николай Иванович и телохранитель. Ира стояла к ним спиной, а Николай возьми да дерни ее за юбку, так, что та затрещала. Сказал ей, чтобы она убиралась отсюда – он вообще молодых девок не переносил. Она психанула. Женя полез на рожон. И пошло-поехало.
   – Затем она хладнокровно добила их в голову, да?
   – Откуда я знаю! – картинно воскликнул продюсер. – Я не трус, но под стол все же залез. Смелости хватило на то, чтобы выстрелы считать.
   – И сколько же их было?
   – То ли четыре, то ли пять, больше трех точно. Вы должны понимать, что занятие математикой требует тишины и покоя. Можно мне воды?
   Капитан с неохотой передал бутылочку с минералкой Иволгину. Она у него была одна-единственная, но чего не сделаешь ради свидетеля.
   – А как вы объясните то, что на гильзах отпечатки ваших пальцев?
   Иволгин прервал питье.
   – Она попросила меня собрать гильзы.
   – Вот так просто, да?
   – Да.
   – И потом вы отдали гильзы ей, да?
   – Да.
   – И она их снова выкинула, почему?
   – Да откуда я знаю, почему?! – вспылил Иволгин. – Она сумасшедшая, мать ее!
   – Долго гильзы собирали? – Ревенев не реагировал на игру эмоций.
   – Да нет, быстро. Вы бы тоже шевелились под дулом пистолета.
   – Наверное, – согласился капитан. – Почему этих показаний нет в протоколе, который был составлен на месте преступления?
   – Ваш коллега меня о гильзах не спрашивал.
   – Верно, не спрашивал. Зачем она приходила к вам?
   – Ира? Мы договорились. Мужчина и женщина, понимаете? – Для пущей убедительности Иволгин достал из стола несколько презервативов. – Всегда с собой. Всегда готов.
   – Молодец, – похвалил капитан. – Кто она такая, эта Ира?
   Продюсеру пришлось рассказать о том, что Сопля проститутка и что она успела дать вместо Вики Апрель четыре концерта: в Твери, Нижнем Новгороде, Ульяновске и Самаре.
   – Меняем людей? Как интересно.
   – Вам не составит труда ее поймать. У нее шрам на лице, и она как две капли воды похожа на Вику.
   – А шрам откуда? – Капитану открывались новые горизонты в деле о двойном убийстве.
   – В Саратове на нее какой-то придурок напал.
   – И вам после этого пришлось бы с ней расстаться...
   – Не буду скрывать, это так.
   – Слушайте, Иволгин, – Ревенев наклонился через стол к свидетелю, – вы случайно Николаю Ивановичу, больше известному, как Коля Ал Пачино, денег не были должны, а?
   Дмитрий Игоревич понимал, что правду говорить нельзя, долг – это мотив для совершения убийства, а мотивов быть не должно.
   – Он попросил о встрече, я согласился.
   – Знакомый, да?
   – Да.
   – Значит, ему вы ничего должны не были?
   – Нет.
   – Так и запишем.

* * *

   – «Дети» вошли в зону видимости, начинаем вести.
   – Вас понял. Главное, защитить девочку от «мальчика», – наставлял майор руководителя группы наружного наблюдения. – В случае негативного развития «мальчика» разрешаю не жалеть.
   – Принято.
   В кои-то веки им приходилось следить за отставным майором спецназа!.. Петров не просто опытный... кто? Преступник? У одного парня череп пробит во время падения, второго он, конечно, разделал, но это чтоб свидетеля не было. Вряд ли он согласится практически навсегда сесть за решетку...
   Тяжело убеждать себя каждый час, что делаешь все правильно. Костин здорово рисковал. Уйдет Петров из-под колпака – можешь освобождать место. Начальство такого провала не потерпит. Зато, если дело удастся раскрутить, при удачном стечении обстоятельств можно подняться выше.
   Майор против майора. На стороне одного власть и профессиональные амбиции, на стороне другого желание выкарабкаться из глубокой навозной ямы.
   Костин не мог заставить себя злиться на Петрова, хотя без злости заставить себя отрабатывать от и до невероятно тяжело. Он ехал отбирать у грабителей чемоданчик, а тут такая фигня приключилась. На его месте мог оказаться любой здоровый мужик.
   Поймав себя на сентиментальности, Костин покачал головой. Если бы его начальство могло заглянуть ему в черепушку, его давно бы сняли.

* * *

   Секретарь его сегодня просто... как это по-русски... «достал». Как можно забыть то, что ему сказал шеф? Отношение к работе у господина Сотникова не отличалось исключительностью, а таких людей Фишер плохо выносил.
   Как можно развивать экономику, как можно двигаться вперед на разгильдяйстве и вседозволенности?! Он просил, по-человечески просил, чтобы его секретарь пришел сегодня на работу не к восьми, а к семи. Что здесь особенного?
   Вот уже полвосьмого, а в офисе только его хозяин.
   Гюнтер планировал отправить своего человека с чемоданчиком в Москву. И где он?
   Вот хлопнула входная дверь. Наконец-то! Гюнтер поспешил за стол. В этой позиции устраивать разнос лучше всего.
   Когда Сотников вошел в кабинет, немец скривился, увидев человека за его спиной.
   – Иннокентий, что такое? Мы же договаривались. Или ты сделал работу?
   Петров хлопнул секретаря Фишера по плечу так, что он потерял равновесие и был вынужден сделать шаг в сторону.
   – Мы тут поговорили, – начал Петров по-немецки, – ты вроде собирался чемоданчик в Москву везти? Давай я это сделаю.
   Фишер посмотрел на секретаря. И все-таки эти русские... они... он не знал, что и думать.
   – Я же вам ничего не говорил.
   – Он взял меня за горло... – стал оправдываться Сотников.
   – Но я же вам ничего не говорил!
   – Ну, я подумал... Он, – секретарь кивнул головой на майора, – попросил подумать, что дальше будет с чемоданчиком.
   «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить...»
   – Господин Сотников, вы случайно не родственник Шерлока Холмса?
   Секретарь стоял бледный, по нему было видно, что больше всего он хотел бы убраться отсюда как можно дальше.
   – Нет, – робко ответил он на вопрос шефа.
   – Тогда почему вы занимаетесь, – он долго подбирал слово и наконец выдал: – хреновиной? Так?
   Петрову надоело слушать выяснение отношений.
   – У тебя очень умный секретарь, да, Гюнтер? Поздравляю, ты умеешь подбирать людей. Он догадался, куда поедет чемодан, или то, что в нем. Ну так как насчет моего предложения?
   – С вами поговорим позже. – Фишер отпустил секретаря.
   Петров позволил себе по-хозяйски заглянуть в холодильник, достать упаковку апельсинового сока и развалиться в кресле, любимом кресле Гюнтера.
   – Иннокентий, я тебя понимаю.
   – Да ну?.. Третий мальчик, друг мой, уже в милиции. Еще немного, и меня обложат со всех сторон. Я хочу знать, за что я убил двух пацанов. Если ты мне не доверяешь, пусть чемоданчик везет секретарь, но в этом случае мне необходима компенсация. Жизнь в Европе дорогая.
 
   Дарья сидела в «девятке», воткнув в уши миниатюрные наушники, и не сводила глаз с кассеты, на которую шла запись всего разговора.
   – Ты не понимаешь, куда лезешь, – Гюнтер смотрел то на Петрова, то на крышку полированного стола.
   – Нервничаешь, боишься меня, Гюнтер?
   – Тебя? – Фишер стал истерически смеяться. – Ты ведь не убьешь меня, Иннокентий?
   – Нет. – Петрову не нравилось, что его держат за взбесившегося пса. – Я просто хочу удовлетворить собственные морально-финансовые амбиции.
   – Давай я дам тебе денег, после чего мы с тобой расстанемся навсегда.
   Дарья затаила дыхание. Немец богат, немец заплатит – и тайна чемоданчика так и не будет раскрыта!
   – Мне много надо, – улыбнулся Петров.
   – Я богат, – с достоинством парировал Гюнтер. – Сколько?
   – Может, ты хотя бы расскажешь мне, что в чемодане?
   – Извини.
   – Сто тысяч долларов. Как в кино.
   – Сумма неприемлема. Если я заплачу столько, то понесу убытки. Десять тысяч марок мне кажется более реальной суммой.
   – Поверь, Гюнтер, мне не хочется так поступать, но я слишком здорово вляпался. Надеюсь, ты не забыл, чье распоряжение я выполнял, добывая чемоданчик... Я согласен.
   – Идиот, – выругалась Дарья. – Надо давить! Что он делает, черт!
   Неужели придется отрываться от слежки и через третьи страны уходить из России?.. Если их поймают, ее посадят за убийство. Почему он не требует больше?..
   Иннокентий сел к ней в машину и устало выдохнул:
   – Все нормально. Мы стали богаче на десять тысяч марок.
   – Ты мог бы потребовать больше! – Она не могла успокоиться.
   – Мы были почти друзья. Кроме того, зачем? Нам ведь все равно не выбраться даже из города... Нас ведь пасут, а ты, Дарья, подстава. Ментам интересно, что в чемодане, надеются раскрутить большое дело.
   Она повесила нос и заревела.
   – Я убила человека, – провыла она, закрыв лицо руками, – случайно!.. Он напал на девушку, а у меня был твой баллончик... Мне пригрозили... Если я не узнаю, на кого ты работаешь и что было в чемоданчике, меня посадят!..
   – Это было легко понять. То, что за нами следят, я вычислил по дороге, а уж твоя настойчивость насчет чемоданчика не могла не навести на подозрения.
   – Меня загнали в угол... К тому же откуда мне было знать, что в этом баллончике столь сильная дрянь, что она убьет человека?
   – Я тебя предупреждал.
   – Но я не думала, что это вещество настолько ядовито!
   – Теперь уже поздно думать, – он окинул взглядом двенадцатиэтажное здание, где Гюнтер снимал целый этаж. – За нами сейчас наблюдают. Ждут, что мы дальше выкинем.
   – Нам надо узнать, что в чемоданчике. – Дарья плохо себе представляла свое дальнейшее житье-бытье в случае отрицательного результата. Костин ведь засадит ее!
   – Для меня более предпочтительным является выход из игры.
   – Тебе никто не даст выйти. Куда мы денемся? Одно неверное движение – и нас захомутают! Я бы на твоем месте все-таки перехватила чемоданчик и поставила бы свои условия и Фишеру, и милиции. Вдруг ценность того, что там находится, заставит ментов закрыть глаза на твое исчезновение, а я вообще заработаю амнистию?
   – Ты умеешь убеждать. Только светит ли нам выиграть торги?
   – Предложи что-нибудь другое. – Она размазывала по щекам тушь.
   – Давай я куплю бутылку минералки, и ты умоешься, а то глаза разъест.
   Она замотала головой в знак согласия.
   – Быстрее, быстрее, уже жжется!
   Пока он бегал за водой, она размазывала разводы с помощью белого платка.
   Наконец, когда он принес воду, Дарья смогла перейти к более действенным мерам по промыванию глаз. Она вышла из машины, наклонилась, подставив ладошки.
   – Надо реветь меньше, – наставлял он ее, поливая на руки из бутылки.
   – Как же меньше?.. – отплевывалась она. – Не каждый день тебя хотят посадить за убийство, пусть даже и неумышленное...
   – Меньше болтай и больше мойся.
   Они чуть не прозевали его. Петров толкнул ее в бок, и Дарья прекратила умываться.
   – Смотри, Гюнтер собственной персоной!.. В сопровождениии личного секретаря.
   – У него в руках тот самый чемоданчик?
   – Или его брат-близнец... Хватит. Туалет окончен.
   Пока они сворачивались и прыгали в машину, шестисотый «Мерседес», ведомый Сотниковым, плавно отшвартовался от стоянки и поплыл, как позже выяснилось, в сторону аэропорта.
   – Мы ведем за собой ментов, а это плохо. – Петров смотрел в зеркало заднего вида. Неприметный «москвичик» не хотел отрываться от них.
   – Я не слишком разбираюсь в человеческой психологии...
   – Ну уж! – возразил Петров. – Вот этого не надо, давай ближе к делу.
   – Костин может рискнуть...
   – Пусть так, давай договоримся, где мы встретимся на случай непредвиденных обстоятельств.

* * *

   Сняв трубку, майор попросил собравшихся в его кабинете подчиненных не шуметь.
   Он услышал, что Дарья с Петровым едут следом за шестисотым «Мерседесом», на борту которого находятся водитель и пассажир с чемоданчиком, очень похожим на тот, который украл Бобров вместе с компанией.
   – Куда едут? Понятно. Задержите в аэропорту. Досмотрим, в случае конфуза извинимся.
   Костину не нравилось, что его подчиненные, два стажера с юридического, присутствуют в тот момент, когда ему приходится отдавать приказ о недостаточно обоснованном досмотре. По его мнению, молодые должны вначале вызубрить все инструкции, а уж затем учиться грамотно их нарушать, но никак не наоборот.

* * *

   Петров вышел из машины и пошел следом за Гюнтером к зданию аэропорта.
   Сотников, увидев теперь уже бывшего телохранителя немца, хотел было нажать на клаксон, но Дарья просунула в окно очередной баллончик от Петрова:
   – Пусть два господина разберутся самостоятельно.
   «Москвич» остановился, и из него вышли четверо крепких парней. Не переговариваясь друг с другом, они целенаправленно двинулись следом за Петровым.
   – Сигналь! – потребовала Дарья.
   – Ты же сказала, что не надо, – возразил Сотников.
   – Сигналь, зараза, или отравлю!
   Секретарь нажал на клаксон.
   Первым повернулся Петров и увидел, что следом за ним идут ребятки. Гюнтер также повернул голову назад и увидел, как Петров разглядывает каких-то парней, которые смотрят и на Петрова, и на него.
   Немец прибавил шагу, но что это по сравнению со спринтерским рывком Петрова? Для попавшего в передрягу майора чемоданчик был последним билетом в свободный мир...
   Менты кинулись следом за Петровым – их отделяли от него добрые двадцать метров.
   Нагнав Гюнтера, он попросил у него прощения и выдернул из руки «дипломат» еще до того, как немец вошел в здание аэропорта.
   Дарья затаила дыхание.
   Один из парней остался рядом с Гюнтером и наверняка с удивлением – выражения лица оперативника ей видно не было – рассматривал паспорт гражданина ФРГ.
   «Облом, товарищи менты! Только бы он ушел от погони, только бы ушел!»
   Петров бросился в сторону автостоянки, подхватив чемоданчик под мышку.
   «Куда?! Куда он бежит?! – недоумевала она. – Эти трое моложе, они его рано или поздно достанут!»
   Дарья открыла дверцу «Мерседеса».
   – Вылезай!
   – Ты чего?!
   – Это грабеж среди бела дня, – уточнила она, поигрывая пальцем на кнопочке, стимулирующей выброс дерьма.
   – Ладно, как скажешь...
   Сотников, естественно, очень неохотно покинул салон.
   Она никогда не водила «Мерседес», но рано или поздно этому надо учиться...
   Петров несся под горку по краю дороги, постоянно оглядываясь назад. Он жалел, что ему не двадцать лет, а то бы он показал этим ребятам, как надо бегать!
   Она чуть не задела его бампером.
   – Садись!
   В ответ на столь радикальные действия со стороны Дарьи оперативники повытаскивали оружие.
   Майор нырнул в салон под свист пуль.
   – На этой машине мы далеко не уедем! – первым делом произнес он, похлопывая по кожаной крышке дипломата.
   – Вначале надо оторваться, а после думать, куда податься...
   Она медленно набирала скорость. Оперативники палили им вслед из трех стволов, надеясь остановить беглецов.
   – Не волнуйся, – попытался успокоить он Дарью, – машина у Гюнтера бронированная.
   В подтверждение его слов пара пуль чиркнула по заднему стеклу.
   – Он, наверное, очень богат...
   – Очень, – согласился Петров. – Бросаем машину через пяток кварталов и ловим первый попавшийся мотор.
   Первым попавшимся мотором оказался джип «Гранд-Чероки».
   Дарья глаза вытаращила. У нее пару раз ломалась «девятка», но хоть бы один скот на иномарке вызвался довезти ее до мастерской!..
   – Ты че, братан, сел глухо, да? – пузатый дядька лет сорока по-свойски обратился к Петрову, притормозив подле «Мерседеса». – Вон я по радио слышал, «Мерседесы» не ломаются. Врут, гады. Ха-ха-ха! Садись со своей кралей, я тя подброшу.
   У джипа, как нельзя кстати, были тонированные стекла, кто в салоне – не разглядеть. Кроме того, общеизвестно, что гаишник десять раз подумает, прежде чем останавливать крутую тачку, а это им на руку.
   – Ты че делаешь, братан, по жизни? Чтобы иметь «шестерку», надо работать, работать над собой и над людьми.
   – Ворую, – признался Петров.
   – Правильно делаешь. Я чуть дара речи не лишился. Чтобы «шестерка» сломалась?! Ну это вааще! Дай, думаю, подвезу хороших людей. Вам куда?
   Первое, что пришло на ум Петрову, вызвало бурную реакцию у обладателя «Гранд-Чероки».
   – О! Фонд имущества. Чемодан с деньгами туда, чемодан с деньгами сюда. По пять процентов с каждого чемодана себе в карман. Да?!
   – Почти угадал, – согласился Петров.

* * *

   Дарья не пошла домой, опасаясь, что ее там уже ждут. Спать в машине – не лучшее занятие, но что поделаешь!..
   Все чувства у нее были растрепаны. Она так рисковала ради Иннокентия, а он даже не просветил, куда направляется вместе с дипломатом. Сказал, что сам ее найдет. И деньги от Фишера у него. Ее «девятку», слава богу, не тронули, и она прикатила домой на своем транспорте.
   Что теперь будет с ней? Прокурор уже, наверное, подписал ордер на ее арест. Она ничем не смогла помочь Костину. Теперь ей придется сесть.
   Но почему ее никто не ждал около машины?
   Ответа на этот вопрос она не нашла и, поразмыслив, прикатила-таки в третьем часу ночи домой.
   Нина Ивановна смотрела на дочь исподлобья.
   – Во что ты превратилась, Дарья!
   – Не начинай, – попросила дочь. – Я так устала за сегодня.
   – Где ты шляешься?! – стоя в одной ночной рубашке посреди полутемного коридора, мать походила на взбунтовавшееся привидение. – Тут тебя ждут не дождутся.
   У Дарьи остановилось сердце.
   – Кто?
   – Подружка твоя, из Москвы, полтора часа назад как приехала.
   Следом за матерью Дарьи на свет выползла заспанная Сопля.
   – Привет.
   Ужас сменился удивлением.
   – Как ты меня нашла?
   – Запомнила номер твоей машины, дальше ГАИ, деньги, адрес. Схема простая. Мама у тебя добрая, на улице не оставила.
   – В вас есть что-то общее, девочки, – подметила Нина Ивановна, – но вот что... Ты могла бы позвонить, – вдруг перевела она разговор в другое русло.
   Дарья ничего не ответила. Не могла же она сказать, что боялась звонить, опасаясь присутствия в квартире милиции. Телефон могли и прослушивать.
   – Мама, можно я умоюсь и буду спать?
   Нина Ивановна не стала возражать дочери. В самом деле, в первый раз, что ли?
   Первым делом, после того как девушки остались вдвоем в одной комнате, Дарья попросила бывшую пациентку повернуться щекой к свету.
   – Зачем ты меня нашла? – поинтересовалась Дарья, разглядывая собственную работу.
   – Мне теперь в столице небезопасно.
   – Неужели? Что такое?
   Сопля выложила все, от начала и до конца.
   – Да-а-а, – протянула Дарья. – Я думала, это у меня дела плохи. Ладно, давай спать.

* * *

   Наутро, оставив Иру сидеть дома, Дарья, решив взять инициативу в свои руки, отправилась к Костину.
   Майор, увидев ее, насупил бровь.
   – Я сделала все, что могла, – начала она, но он остановил ее.
   – Знаю, знаю. Кстати, что это у тебя за девушка ночевала?
   – Подруга, из Москвы.
   – Жаль, темно было, оперативники засняли, но на фотографиях ни черта разглядеть невозможно. Пусть будет подруга. Где Петров?
   Дарья упала на колени и, сложив руки на груди, запричитала:
   – Поверьте, поверьте, товарищ Костин, не знаю я!
   – Да ладно! Мы же знаем, что за рулем «Мерседеса», который подобрал Петрова, была ты. Где он? – Костин неожиданно достал из стола наручники. – Где убийца двух человек?!
   – Он не виноват! – воскликнула Дарья.
   – Если не виноват, суд его оправдает. И... подымайся, подымайся на ноги!
   – Я не знаю, мы расстались около Фонда имущества области. Он сказал лишь, что найдет меня сам.
   – Эх, Даша, Даша. – Браслеты легли на прежнее место. – Придется тебе еще погулять под нашим наблюдением. И помни, срок тебе грозит приличный. Ищи Петрова. И если еще раз поможешь ему, я засажу тебя на всю катушку.
   – Может, лучше просто засадите? – Она подняла и без того короткую юбку, демонстрируя красивые трусики.
   – Опусти, бесстыжая! – рявкнул Костин.
   – Хорошо, – передок спрятался за тканью. – Вы можете иметь меня... в виду. Когда захотите. Ваша доброта просто не знает границ!
   – Вон, вон отсюда!

* * *

   Ира встретила Дарью песней про чашку какао.
   – Веселишься? – осведомилась Дарья, переваливаясь через порог.
   – Как дела? – Сопля знала, что Данилова ходила в милицию и могла не вернуться обратно...
   – Пока на свободе. Меня держат на крючке из-за того хмыря, которого я пришила, защищая твою попку.
   – Ты хочешь сказать, что я тебе обязана?
   После некоторой паузы Ира сама признала, что это действительно так.
   – Может, ты и обязана, но что с тебя взять?
   – У меня есть немного денег, но я хотела потратить их на пластическую операцию.
   – Успокойся, я пока от тебя ничего не требую.
   В дверь позвонили.
   Пришел мальчик, принес записку.
   Дав пацану десятку, Дарья закрыла дверь и прошла на кухню, где сидела Ира с горячим кофе. Руки, держащие чашку, тряслись.
   – Успокойся, это просто мальчишка.
   Она раскрыла послание и стала быстро бегать глазами от строчки к строчке.
   – Что там?
   – Ничего особенного. Мой дорогой мужчинка просит, чтобы я покинула дом через другой подъезд.

* * *

   – Это кто? – Петров не мог поверить своим глазам. Какая же Дашка дура! Совсем рассудка лишилась!
   – Не волнуйся. Ира простая шлюха, на которую повесили два убийства. Я ей все про нас рассказала.
   – Умна, умна... – Он стоял посреди однокомнатной роскошно обставленной квартиры. – Такое ощущение, что я тебя где-то уже видел. – Он смотрел на Иру и морщил лоб. Фигурка у нее ничего, значительно лучше, чем лицо. – Это ты ее спасла?
   – Да.
   – Мне терять нечего. Если что-то пойдет не так – убью обеих. Все согласны?
   Девушки стояли в коридоре, переминаясь с ноги на ногу.
   – Нам тоже терять нечего. Так что не советую принимать пищу в нашем присутствии. Можно слишком поздно догадаться о наличии в ней какого-нибудь яда. – Ира от излишней борзости даже ножку вперед выставила, вот, мол, она какая.
   – Крепко сказано. Ладно, проходите.
   Как выяснилось, квартирка эта принадлежала по бумагам Сотникову, но на самом деле – Гюнтеру. Немец любил веселиться с девушками. Он не пожалел средств, чтобы обставить себе гнездышко.
   – Что в чемодане? – Дарья потеряла всякое терпение. Ей мерещились то сотни тысяч долларов, то бриллианты, то наркотики.
   – Ой, смотрите, компьютер! – воскликнула, оглядевшись, Ира. – Как классно, я немного умею с ним обращаться. Игрушки в нем есть какие-нибудь?
   – Сейчас я вам поставлю, – заверил Иннокентий.
   Дарья изнывала от любопытства.
   – Ты открывал «дипломат»? Ты видел, что там?