Страница:
На лавочке сидел престарелый сосед и тоже наслаждался послеливневой прохладой.
– Что, Степаныч, косточки погреть вышел? – добродушно спросил его Петька, проходя мимо.
Тот что-то прошамкал в ответ. Хлест, не задерживаясь, отправился дальше. Подойдя к дому Зои, поманил одного из подростков.
– Чего тебе? – парень с опаской смотрел на Хлестова.
– Слушай сюда, окурок, – приобняв его за плечи, Петька отвел пацана в сторону. – Зойку знаешь?
– Ну.
– Зайди к ней. Скажи, чтоб вышла на улицу. Только не говори, что я зову. Скажи – подруга.
– Петь, дай сигаретку, пожалуйста.
– Держи, – Хлест протянул ему пару. Парень помчался к подъезду, где жила девушка. Через некоторое время выскочил и, испуганно тараща глаза, подбежал к насторожившемуся Петру.
– Зойки нет, мать плачет, а утром к ним мент заходил, Сивый видел! – выпалил парнишка одним духом.
– Сивый – это твой приятель?
– Да, Зойкин сосед.
– Где он сейчас?
Парень пожал плечами.
– Ладно, дуй к своим, – отпустил его Хлест и задумался. Что бы это значило?
«А вдруг Зойку со шмотками повязали? – тревожная мысль перекрыла все остальные. На душе стало погано и уныло. – Опять срок тянуть? – с тоской подумал Петька, пошарил по карманам и вытащил последние червонцы. – Гульнуть, что ли, напоследок? – мелькнула в голове бесшабашная мысль. – Если девка расколется, не скоро в кабачке посидеть придется!»
Он вернулся домой, достал из заначки последние две сотни. Вместе с карманными получилось двести сорок рублей.
«Не густо, – криво усмехнулся Петр, – но на пивко хватит».
Размашистым шагом он направился в сторону пивнушки, носившей название «Кабачок». Респектабельным это заведение не назовешь. Почтенные граждане, желающие промочить горло, обходят его стороной.
Собиралась тут публика определенного сорта, что в общем-то вполне устраивало и клиентов, и хозяев заведения. Чего не скажешь о правоохранительных органах.
В полуподвальчике продавались в розлив пиво, водка и вина. Горячих закусок никто не заказывал. Изредка – дешевенькие салаты, бутерброды и лимонад. Лишь на всякий случай в холодильнике имелась пара-тройка кур и пяток килограммов окорочков, покоящихся, словно мамонты, в вечной мерзлоте.
Все это вполне соответствовало Петькиному непритязательному вкусу, и он без тени сомнения спустился в подвальчик. Дверь по случаю лета была открыта, и Хлест, разом скинув с себя весь груз тревог, с порога широко заулыбался бармену, здоровому мужику с длинными волосами.
– Привет труженикам, – враскачку, не переставая щериться, Хлест подрулил к стойке.
– Привет тунеядцам, – не остался в долгу бармен. – Что будем?
– Валек, ты когда патлы свои пострижешь? – выкладывая на стол сторублевую купюру, подколол Хлест работника разлива изделий винно-водочной промышленности.
– Ты-то свои отрастить еще не успел? – усмехнувшись, буркнул тот, намекая на недавнее Петькино освобождение.
– Не уши – вырастут, – погладив короткую шевелюру, Хлест уставился на полки, заставленные разнообразными бутылками.
– Так что заказывать будешь?
– Водочки пузыречек, кружечку пивка и чего-нибудь пожрать. Зажарь-ка мне ножек пару. Ну и салатик, что ли, дай. Чтоб нескучно ждать было.
– Водки какой и какой салат? – Насчет пива патлатый бармен уточнять не стал, поскольку на розлив продавался только один сорт.
– Валентин! Ты что, мой вкус не знаешь?
– Так разве я угадаю? – доставая самую дешевую водку, усмехнулся бармен. – Вдруг ты сегодня «Столичную-люкс» попросишь? Жареху вон заказываешь.
– Жареха – это жареха. А водка у вас все равно вся из одной бочки, – махнул рукой Петр, продолжая скалиться.
Поскольку последнюю фразу Хлест произнес без всякого вызова или возмущения, бармен решил с ним не спорить и, объявив, что к положенному на стойку стольнику Петру нужно добавить еще двадцать восемь рублей, неторопливо занялся пивом.
– Праздник у тебя сегодня, что ли? – отдавая кружку и убирая деньги, поинтересовался он у Хлеста.
– На свободе каждый день – праздник, – уклончиво ответил Хлест, – если бабки есть.
– Ну, ты, я вижу, не стеснен в средствах, – с долей ехидства в голосе произнес Валентин.
Петька не уловил издевки и чистосердечно ответил:
– Какие там деньги! На последние гуляю. Захотела душа отдохнуть – вот и все! Завтра голову ломать буду, где взять хрустов.
– Правильно! – ехидно кривясь, Валентин протянул тарелку с салатом Петру.
– Петь, дай три рубля, – услышал Петька за спиной дрожащий голос.
Обернулся и увидел старика, похожего на сморщенный гриб. Одетый в лохмотья, тот протягивал трясущуюся руку. Глаза смотрели жалобно, с мольбой.
– Иди отсюда! Не приставай к людям! – цыкнул на него бармен.
– Ладно, налей старику сотку, – распорядился Петька, кидая на стол червонец.
Бармен с удивлением посмотрел на Хлеста, но спорить не стал. Деньги его, пусть хоть весь зал поит.
Вообще-то не в привычках Петра было угощать без надобности кого-либо, тем более таких вот субъектов, которых Хлест и за людей не считал.
Хлестов уважал только силу и на тех, кто слабее его, смотрел с презрением. Ну а такие, как этот бомж, вообще зря коптили воздух.
Петька и сам не знал, зачем угостил старика. Просто накатило на него что-то, кроме того, захотелось утереть нос Валентину, рявкнувшему на бомжа. Мол, знай свое место, барыга. Я плачу – ты наливаешь.
С тарелкой и водкой в одной руке и кружкой пива в другой Петька направился к столику у окошка. Заглядевшись на стройные женские ножки, мелькнувшие за окном, он вспомнил Зойку, и его вновь одолели мрачные мысли.
Он пошел было за стаканом для водки и наткнулся взглядом на бомжа, семенящего к его столику.
– Угостил, так теперь и пей с ним! – откровенно заржал Валентин.
– Ты чего, дед?! Вали себе в угол! – окрысился Петька.
– Погоди, я тебе в благодарность кое-что расскажу, – с заговорщическим видом заявил старик.
– Сейчас он у тебя еще сто грамм попросит, – продолжал потешаться бармен.
– Сегодня утром человека убили, – зашептал старик, приблизившись к Петру.
– А мне что за дело? – отмахнулся Хлест.
– Молодая девка... – продолжал старик.
– Слушай, отвали! – обозлился Петька, обходя бомжа. – И не вздумай за мой стол бухнуться!
Дед, что-то бормоча, поплелся в угол.
– Чего он тебе толкал? – поинтересовался Валентин, протянув Петру чистый стакан.
– Да про убийство какое-то плел, – пожал тот плечами.
– Эй! Дед! – неожиданно окликнул бомжа бармен, весело подмигнув Хлесту. – Ползи сюда, я тебе еще малость плесну!
Бомжик живо влил в себя водку и засеменил в обратном направлении. Хлест тоже задержался у стойки.
– Что за убийство? Колись! – улыбаясь, Валентин плеснул граммов пятьдесят в стакан старику.
Напускная веселость и деланное равнодушие бармена не обманули Хлеста. Он сразу усек, что тот насторожился.
– Утром, значит, я из лесу вышел. Ночевал я там, значит, – пояснил на всякий случай бомжик, – гляжу, а у Люськиной конуры – менты! Потом еще машина подъехала – и все туда! Я у соседа ее спрашиваю: «Что случилось?» А он мне: «Проститутка шофера зарезала!» Там, гляжу, и вправду стоит машина такая большая. Ну, я дальше смотрю – высыпали все из Люськиной конуры и девку в наручниках ведут. Молоденькая такая, хорошенькая!
– Ну а дальше? Дальше-то что? – напирал на него бармен.
– А что дальше? – развел руками старик. – Увезли ее, и все тут!
– Ну, дед, – разочарованно-дурашливо повторил его жест Валентин, – значит, и я тебе больше ничего не налью.
Старик, схватив свои пятьдесят граммов, поплелся обратно в угол.
– Дед, а дед! А чего это ты в лесу ночевал? – крикнул вслед ему бармен.
– Бутылки я там на трассе вечером собирал и притомился что-то.
– Слышь, дед, поди сюда! Я тебе еще плесну! – вновь позвал бомжа Валентин.
«Что это он так расщедрился? – удивился Петька. – Обычно у него снега зимой не допросишься!»
– А тебе леший в лесу ночью не попадался? – явно издеваясь, спросил бармен. Но, судя по его напряженному взгляду, Петька смекнул, что вопрос задан неспроста. Слишком хорошую школу прошел Хлест, чтобы его можно было провести в таких делах.
– Леший не попадался, – обиделся старик, – а человек пробежал. Летел так, что шуму на весь лесок было. Он-то меня и разбудил.
– И куда же он делся?
– А бес его знает. Темно было.
– Ладно, сказочник, вот тебе еще полтинник, – Валентин плеснул в стакан водки.
Старик быстро проглотил ее и поставил стакан. После чего засеменил к выходу.
– Эй! Дед! – крикнул вдогонку ему бармен. – Приходи к вечеру, работа для тебя будет!
Старик кивнул и поплелся на улицу.
– Утром приходил еще один сказочник, – объяснил Петру свое любопытство бармен, – тоже что-то похожее плел.
– Нам какое дело, – пожал плечами Петр и отправился к своему столу.
– И то правда, – поддакнул Валентин.
«Что-то ты, дорогой, слишком внимательно эти сказки слушал! – усмехнулся про себя Хлест, присаживаясь на стул, и тут его осенило: – Черт побери! А не Зойка ли того водилу подрезала!» – Эта мысль вытеснила все остальные.
Он налил почти полный стакан и одним махом опрокинул его. Зажевал салатом и потянулся за сигаретами.
В кабачке, кроме Петра, никого не было, и бармен, вооружившись мухобойкой, занялся истреблением мух. Однако это ему быстро наскучило, и, бросив внимательный взгляд на задумавшегося Хлеста, он нырнул в подсобку.
– Кто там?
– Леш, это я, сестра Сергея. Открой, пожалуйста!
Дверь открылась, и пара любопытных глаз уставилась на нежданную гостью.
– Сергея давно видел?
– Ну, дня три назад.
– Может, впустишь меня? – спросила Евгения.
– Проходи, пожалуйста, – паренек посторонился, пропуская девушку.
– Где он может быть, не знаешь? – присаживаясь на табурет, спросила Женька.
Тот отрицательно мотнул головой.
– Он дома не ночевал. Мать в истерике. Я ей только что «Скорую» вызывала! – приврала Женька. – Думала, ты знаешь, где он.
Парень почесал затылок, помолчал, потом предложил:
– Давай к Ваське сходим!
– А это кто?
– Да из параллельного класса, они последнее время о каких-то книгах спорили. Может, он чего знает?
– Пошли! – Женька поднялась.
Однако Васька тоже не знал, куда делся Сергей. Тот как сквозь землю провалился. Женя встревожилась, не случилось ли чего с ним.
– Последний раз я его видел вчера. Меня в магазин послали за хлебом, а он к остановке шел. Мы еще с ним о книжке поспорили, которую он давал мне читать. Подошел автобус, и Серега поехал на пляж. Обещал вечером зайти, но не пришел.
– Книга черная, а на ней белой краской перевернутый человек нарисован?
– Она самая. «Корни жизни» называется. – Василий поправил очки.
– А что за книга такая? – поинтересовался Алексей. – Мне он о ней ничего не говорил.
– По-моему, стопроцентная муть! Совершенно ненаучная трактовка происхождения человека и ничем не обоснованное желание автора показать свою связь с какими-то потусторонними силами, – с важным видом заявил парень.
Лешка и Женька, услышав эту тираду, рты разинули.
– Я попытался ему это объяснить. Но он стал доказывать, что все, о чем там написано, подтверждается самой жизнью. И полную чушь понес... Про людей, которые умеют вызывать духов, и тому подобную абракадабру. Тут пришла «двойка», и он укатил. Что-нибудь случилось?
– Он дома не ночевал. Мать вся на нервах. Куда он мог деться? Может, на пляж сгонять?
– Он там один был?
– Нет. Вернее, сначала один, а потом к нему парень какой-то подошел незнакомый. Старше его. Лет двадцати с небольшим.
– Я как-то видел его, – вступил в разговор Алексей. – Вместе с Сергеем. Высокий такой, волосы светлые?
– Верно, – припоминая внешность незнакомца, подтвердила Женька.
– Они из библиотеки выходили. С месяц назад это было. Я как раз шел книги сдавать. Сергей нас познакомил, но я позабыл его имя, – виновато улыбнулся юноша.
– По-моему, он где-то за линией живет, – спохватившись, добавил Алексей.
Линией жители Смирновска называли железную дорогу, которая как бы делила их город на две части. Женька редко бывала в тех краях и мало кого там знала.
– Адрес можно узнать в библиотеке. Если он постоянный читатель, Раиса Павловна должна его хорошо знать, – подал дельный совет любитель поспорить на научные темы, вновь поправляя очки.
– Правильно! – обрадовался Леша. – Пошли туда!
– Если моя помощь потребуется – заходите. Буду дома, – сказал на прощание Василий.
Библиотека находилась в пяти минутах ходьбы от дома юноши. Пожилая библиотекарша по описанию сразу признала в незнакомце некоего Андрея Павлова.
– Да, они с Сергеем последнее время часто общались. Так он ваш брат? – спросила она Женьку.
Узнав, в чем дело, женщина дала адрес нового приятеля Сергея, и молодые люди вышли на улицу.
Евгения была настроена весьма решительно.
«Ну, если этот стервец там, я ему устрою!» – злорадствовала она в предвкушении скандала, который закатит брату.
Они довольно быстро нашли нужный дом. Калитку открыла старуха.
– Чего надо? – злобно прокаркала она, переводя взгляд с юноши на девушку.
– Нам Андрей Павлов нужен, – ответила Женя со всей любезностью, на какую только была способна.
– Нету его, – ответила старуха, пытаясь захлопнуть калитку, но не тут-то было. Женька держала калитку ногой.
– А где он? – настойчиво спросила девушка. Судя по ее тону, она не собиралась отступать.
– Не знаю я! Ходят тут всякие! Я щас милицию вызову! – взъярилась бабка.
– Послушай, ты, карга старая! – вышла из себя Женька. – У меня младший брат пропал, а вчера я его собственными глазами видела вместе с Андреем вашим на речке. И если ты сейчас же не скажешь, где он, я сама всю смирновскую милицию на ноги подниму и приведу сюда.
Угроза подействовала.
– Одному черту известно, где этого антихриста носит. Днем прибежал как сумасшедший, вещи покидал в сумку и умчался. Ни здрасьте, ни до свидания! Христопродавец проклятый! – бабка сплюнула со зла.
Оказалось, что Андрей приходится ей двоюродным внуком. Родители его давно развелись. Отец живет в Тарасове, а мать куда-то уехала. В прошлом году Андрей бросил институт и теперь непонятно чем занимается.
– Бабушка, а за что ты его антихристом обозвала? – полюбопытствовала Женька.
– А как же его, голуба моя, называть, коли он бесовские картины у себя в комнате намалевал? Срам один, да и только!
– Где же нам теперь его искать? Думаю, Сережка наш с ним. – Женя вконец расстроилась.
– Он все по вечерам куда-то ходит.
– Спасибо. Извините, что погорячилась.
– Ладно, будет тебе, – махнула рукой старуха. – А брата найдешь, скажи, пусть от этого басурмана подальше держится! Хорошему он не научит!
– О! Привет, дружище! – Он прямиком направился к столику, за которым пировал Петька. – Ты чего это в одну харю гужбанишь?
– Да вот нет никого, – вздохнув, пожаловался Хлест. – Присоединяйся.
– Я сейчас. – Плюй подошел к стойке и заказал пару пива.
Кореши выпили за встречу, потолковали о том о сем.
– Чего делать собираешься? – полюбопытствовал Витька. – Опять будешь один мотаться? До новой ходки?
– Типун тебе на язык, – беззлобно отозвался Петр.
– Нет, а если серьезно?
– Если серьезно – пока не знаю.
– Ладно, давай сейчас без забот посидим, а завтра с утреца часикам к одиннадцати подползай к рынку. Второй дом слева от дороги. Зеленый такой. Знаешь?
– На какой предмет? – насторожился Хлест. Он знал, что Плюй просто так приглашать не станет.
– Есть одно дельце. Клевое. Придешь – там и потолкуем. Ну, а сейчас будем отдыхать, – весело улыбнулся Плюй, разливая водку по стаканам.
Хлест согласился с такой программой, но не переставал думать о том, зачем понадобился Витьке.
Народ после обеда стал потихоньку подтягиваться в «Кабачок». Заиграла музыка. Зазвучали оживленные голоса. У бармена прибавилось дел, однако он то и дело поглядывал на Петьку и его другана.
– Вы одна работаете в своем кафе.
– Нет. Еще есть продавщица. Эту неделю она выходная. И женщина, которая помогает по хозяйству днем.
– Не тяжело? – полюбопытствовал Катков.
– А куда деваться? – горестно вздохнув, пожала плечами хозяйка «Людмилы». – Доход небольшой. На какие шиши увеличивать персонал?
– Стало быть, вчера вечером и ночью вы были одна?
– Да.
– А посетители?
«Неужто Оторва про Вальку настучала?» – встревожилась хозяйка кафе.
– Не было никого. Нет, днем заезжие заходили, но быстро ушли. Только поели.
– А накануне? Накануне никто у вас ночевать не останавливался?
– Нет, – сказала Людмила, не понимая, куда клонит майор.
– А о вчерашних постояльцах не расспрашивали вас накануне? Может, водители или из наших кто заходил?
– Да нет, – пожала плечами женщина.
– Ну, хорошо. Они когда-нибудь у вас останавливались?
– По-моему, того, что постарше, я с месяц назад видела, – напрягая память, неуверенно ответила Люська. – Или я что-то путаю. Сколько их за месяц-то перебывает. Разве всех упомнишь?
– Ну, а наши к вам захаживают? Я имею в виду местных.
– Не-ет, – уверенно ответила женщина, прижимая к себе сумочку. – От города мое заведение дальше остальных. Чего местным у меня делать?
Майор опять задумался.
«Возможно, водители остановились возле „Людмилы“ случайно. Как показал Александр Панкратов, его попросил об этом напарник. Как-то он там был и знал, что в „Людмиле“ можно остановиться на ночлег».
Майор задавал все эти вопросы с определенной целью. Опытный сыскарь, он почти сразу отмел версию убийства Николая Земскова Зойкой. Убийство с целью ограбления – а у потерпевшего даже нитки не пропало.
Николай днем посещал кого-то в Смирновке, а ночью его убили. На этой информации майор и сосредоточил все свое внимание. Необходимо было выяснить, откуда убийца узнал о местонахождении будущей жертвы.
Катков рассматривал несколько вариантов. Первый: водитель отвозил кому-то посылку и сказал, где его можно будет найти. Тогда Земсков не должен был опасаться, что на него могут напасть. Второй: его могли выследить. И третий: место стоянки было заранее обговорено. Согласно показаниям напарника, третий вариант тоже нельзя исключать.
– А парнями, которые остановились у вас, никто не интересовался? Из проезжих или из местных?
– Нет, никто! – поспешно ответила Люська. Слишком поспешно. Как будто ждала этого вопроса.
Это не ускользнуло от Каткова.
– Вы в этом уверены?
– Да что же я? Вчерашний день не помню, что ли?
– Ну ладно, ладно. А как, по-вашему, выглядел вчера парень, которого зарезали? В смысле настроения. Смурной был, настороженный?
– Наоборот. Веселый, Зойку тискал, смеялся все время.
– Подружек вы, судя по всему, хорошо знаете?
– Так же, как и все остальные владельцы кафе. Они на трассе постоянно отираются, ищут подходящих клиентов. Захаживали и ко мне, – заявила Люська. – А эта блядь не признается, что убила? – Не сдержала Люська любопытства, хитро поглядывая на майора. – А должна признаться? – не скрывая иронии, вопросом на вопрос ответил Катков.
– Ну, я не зна-а-ю. Фактически ее поймали с поличным. Чего запираться-то?
– Ну ладно. На сегодня все. Вы свободны. Если понадобитесь – вызову, – сказал начальник уголовного розыска.
После ее ухода Катков подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. Как он и предполагал, Люська быстро пошла в противоположную от своего заведения сторону.
– Привет.
От неожиданности Анатолий вздрогнул. Поглощенный своими мыслями, он не заметил, как сзади к нему подошла Женька Селезнева.
– Что это ты рассматриваешь? – она посмотрела через его плечо. – Ой! – зажав рот ладошкой, Женька уставилась на картинку, которую собственноручно нарисовал Гринев по описанию священника.
Младший лейтенант, досадуя на свой промах, сложил рисунок и сунул в папку.
– Откуда это у тебя? – налетела на него девушка, забыв, что перед ней офицер милиции. Пусть младший, неважно.
– Подожди! – Попятившись, Гринев строго глянул на девушку.
– Нет, ты скажи, откуда у тебя это? – Женька была настроена весьма агрессивно. Еще немного – и начала бы трясти его за грудки.
«А она что-то знает! – подумал Гринев. – Вот повезло!»
– Пойдешь со мной в отделение и расскажешь все, что тебе известно, – официальным тоном заявил Анатолий.
– Толечка! Пошли! – Женька схватила младшего лейтенанта под руку. – Я и сама к вам собиралась! Мне Самсону... Ой! Господину старшему лейтенанту нужно кое-что рассказать!
– Хватит паясничать! – одернул Оторву Толик, высвобождая руку. – Ты как-никак с представителем закона идешь!
– Ой! Гриня! – Женька состроила ему глазки и вновь ухватила под локоть. – До чего же ты важный! Возьми меня замуж – я тебе верной буду до конца дней! Ей-богу!
– Я серьезно с тобой говорю! – рассердился Гринев, покраснев от смущения.
– Если серьезно, то такую же картинку я на книжке у брата видела. – И Женька по дороге в отделение все рассказала Гриневу.
– Он не ночевал дома, и я пошла его искать. В библиотеке мне дали адрес парня, с которым он разговаривал на пляже. Оказывается, они дружат, хотя познакомились недавно.
– Парень наш, смирновский? – спросил Толик, с интересом глядя на Женьку.
Виталий Самсонов был на месте.
– Вот, по делу о налете на церковь, – начал докладывать Гринев.
– Что это, она разгромила церквушку? – Самсон изумленно уставился на Селезневу.
– Нет, – замялся младший лейтенант.
– Ну-ка присаживайтесь и рассказывайте все по порядку.
– Вот знак, который начертили мелом взломщики на полу.
Гринев достал из папки листок и положил Самсону на стол.
– А она точно такой же видела на обложке книги у брата.
– Кстати, я вам не только это хотела рассказать. Вчера вечером к Люське мужик заходил, мы с ней как раз за столом сидели, – затараторила Женька.
– Погоди! – рявкнул на нее Самсон, хлопнув ладонью по столу. Девушка заткнулась и испуганно захлопала глазами.
– Давай по порядку. Сначала об одном, потом о другом.
– С чего начинать? – деловито осведомилась Евгения.
– Начинай с кафе.
Женька все подробно рассказала, ничего не упустила. Выслушав ее, старший лейтенант внимательно рассмотрел рисунок, поднялся и распорядился: – Гринев, не отпускай ее пока.
Он взял листок и вышел из кабинета. Вернулся вместе с Катковым.
– Повтори все, что ты сейчас мне рассказала, – потребовал Самсон.
Женька вздохнула и принялась рассказывать.
– Да! – вдруг остановилась она. – Я ночью Трофимыча встретила. За ручьем уже, когда домой возвращалась. Он что-то про церковь говорил.
– Вспомни поподробнее, – попросил Катков.
– Ну, плел про то, что, дескать, варвары все, церкви ломают! Пьяный был в умат, как всегда.
– Гринев! Знаешь его?
– Да, товарищ майор.
– Доставь сюда, а ты, красавица, собирайся.
– Куда?
– Поедешь с нами. Покажешь, где друг твоего брата живет.
По дороге майор протянул Женьке фотографию.
– У водителя, с которым ты была ночью, не видела такой наколки?
На снимке была запечатлена татуировка в виде синего круга с перевернутой пятиконечной звездой внутри. В звезде человек.
– А откуда это? – полюбопытствовала Женька.
– У убитого на груди выколото. Ты ни у кого такого не видела?
– Не-ет, – неуверенно протянула Женька. – Хотя!.. Когда мы с Сергеем на пляже разговаривали...
Женька напрягла память, стараясь вспомнить все до мельчайших подробностей. Где-то она уже видела этот синий кружок размером с пятирублевку... Точно!
– Я уже отошла далеко и повернулась. Этот самый Андрей стал майку стягивать. На теле у него тоже наколка. Во всяком случае, кружок точно есть!
Майор со старшим лейтенантом переглянулись, но ничего не сказали.
Разговор с бабушкой бывшего студента ничего не прибавил к тому, что рассказала девушка. Зато осмотр комнаты Андрея Павлова многое прояснил.
Бабка, крестясь, напрочь отказалась входить в бесовскую комнату. Да! Чертовщины тут было предостаточно! Начиная от перевернутых вверх ногами распятий до откровенной порнухи.
Однако адресов, где можно отыскать хозяина комнаты или его единомышленников, найти не удалось.
– Он каждый вечер туда ходит, – махнула рукой в сторону околицы бабка.
– Что, Степаныч, косточки погреть вышел? – добродушно спросил его Петька, проходя мимо.
Тот что-то прошамкал в ответ. Хлест, не задерживаясь, отправился дальше. Подойдя к дому Зои, поманил одного из подростков.
– Чего тебе? – парень с опаской смотрел на Хлестова.
– Слушай сюда, окурок, – приобняв его за плечи, Петька отвел пацана в сторону. – Зойку знаешь?
– Ну.
– Зайди к ней. Скажи, чтоб вышла на улицу. Только не говори, что я зову. Скажи – подруга.
– Петь, дай сигаретку, пожалуйста.
– Держи, – Хлест протянул ему пару. Парень помчался к подъезду, где жила девушка. Через некоторое время выскочил и, испуганно тараща глаза, подбежал к насторожившемуся Петру.
– Зойки нет, мать плачет, а утром к ним мент заходил, Сивый видел! – выпалил парнишка одним духом.
– Сивый – это твой приятель?
– Да, Зойкин сосед.
– Где он сейчас?
Парень пожал плечами.
– Ладно, дуй к своим, – отпустил его Хлест и задумался. Что бы это значило?
«А вдруг Зойку со шмотками повязали? – тревожная мысль перекрыла все остальные. На душе стало погано и уныло. – Опять срок тянуть? – с тоской подумал Петька, пошарил по карманам и вытащил последние червонцы. – Гульнуть, что ли, напоследок? – мелькнула в голове бесшабашная мысль. – Если девка расколется, не скоро в кабачке посидеть придется!»
Он вернулся домой, достал из заначки последние две сотни. Вместе с карманными получилось двести сорок рублей.
«Не густо, – криво усмехнулся Петр, – но на пивко хватит».
Размашистым шагом он направился в сторону пивнушки, носившей название «Кабачок». Респектабельным это заведение не назовешь. Почтенные граждане, желающие промочить горло, обходят его стороной.
Собиралась тут публика определенного сорта, что в общем-то вполне устраивало и клиентов, и хозяев заведения. Чего не скажешь о правоохранительных органах.
В полуподвальчике продавались в розлив пиво, водка и вина. Горячих закусок никто не заказывал. Изредка – дешевенькие салаты, бутерброды и лимонад. Лишь на всякий случай в холодильнике имелась пара-тройка кур и пяток килограммов окорочков, покоящихся, словно мамонты, в вечной мерзлоте.
Все это вполне соответствовало Петькиному непритязательному вкусу, и он без тени сомнения спустился в подвальчик. Дверь по случаю лета была открыта, и Хлест, разом скинув с себя весь груз тревог, с порога широко заулыбался бармену, здоровому мужику с длинными волосами.
– Привет труженикам, – враскачку, не переставая щериться, Хлест подрулил к стойке.
– Привет тунеядцам, – не остался в долгу бармен. – Что будем?
– Валек, ты когда патлы свои пострижешь? – выкладывая на стол сторублевую купюру, подколол Хлест работника разлива изделий винно-водочной промышленности.
– Ты-то свои отрастить еще не успел? – усмехнувшись, буркнул тот, намекая на недавнее Петькино освобождение.
– Не уши – вырастут, – погладив короткую шевелюру, Хлест уставился на полки, заставленные разнообразными бутылками.
– Так что заказывать будешь?
– Водочки пузыречек, кружечку пивка и чего-нибудь пожрать. Зажарь-ка мне ножек пару. Ну и салатик, что ли, дай. Чтоб нескучно ждать было.
– Водки какой и какой салат? – Насчет пива патлатый бармен уточнять не стал, поскольку на розлив продавался только один сорт.
– Валентин! Ты что, мой вкус не знаешь?
– Так разве я угадаю? – доставая самую дешевую водку, усмехнулся бармен. – Вдруг ты сегодня «Столичную-люкс» попросишь? Жареху вон заказываешь.
– Жареха – это жареха. А водка у вас все равно вся из одной бочки, – махнул рукой Петр, продолжая скалиться.
Поскольку последнюю фразу Хлест произнес без всякого вызова или возмущения, бармен решил с ним не спорить и, объявив, что к положенному на стойку стольнику Петру нужно добавить еще двадцать восемь рублей, неторопливо занялся пивом.
– Праздник у тебя сегодня, что ли? – отдавая кружку и убирая деньги, поинтересовался он у Хлеста.
– На свободе каждый день – праздник, – уклончиво ответил Хлест, – если бабки есть.
– Ну, ты, я вижу, не стеснен в средствах, – с долей ехидства в голосе произнес Валентин.
Петька не уловил издевки и чистосердечно ответил:
– Какие там деньги! На последние гуляю. Захотела душа отдохнуть – вот и все! Завтра голову ломать буду, где взять хрустов.
– Правильно! – ехидно кривясь, Валентин протянул тарелку с салатом Петру.
– Петь, дай три рубля, – услышал Петька за спиной дрожащий голос.
Обернулся и увидел старика, похожего на сморщенный гриб. Одетый в лохмотья, тот протягивал трясущуюся руку. Глаза смотрели жалобно, с мольбой.
– Иди отсюда! Не приставай к людям! – цыкнул на него бармен.
– Ладно, налей старику сотку, – распорядился Петька, кидая на стол червонец.
Бармен с удивлением посмотрел на Хлеста, но спорить не стал. Деньги его, пусть хоть весь зал поит.
Вообще-то не в привычках Петра было угощать без надобности кого-либо, тем более таких вот субъектов, которых Хлест и за людей не считал.
Хлестов уважал только силу и на тех, кто слабее его, смотрел с презрением. Ну а такие, как этот бомж, вообще зря коптили воздух.
Петька и сам не знал, зачем угостил старика. Просто накатило на него что-то, кроме того, захотелось утереть нос Валентину, рявкнувшему на бомжа. Мол, знай свое место, барыга. Я плачу – ты наливаешь.
С тарелкой и водкой в одной руке и кружкой пива в другой Петька направился к столику у окошка. Заглядевшись на стройные женские ножки, мелькнувшие за окном, он вспомнил Зойку, и его вновь одолели мрачные мысли.
Он пошел было за стаканом для водки и наткнулся взглядом на бомжа, семенящего к его столику.
– Угостил, так теперь и пей с ним! – откровенно заржал Валентин.
– Ты чего, дед?! Вали себе в угол! – окрысился Петька.
– Погоди, я тебе в благодарность кое-что расскажу, – с заговорщическим видом заявил старик.
– Сейчас он у тебя еще сто грамм попросит, – продолжал потешаться бармен.
– Сегодня утром человека убили, – зашептал старик, приблизившись к Петру.
– А мне что за дело? – отмахнулся Хлест.
– Молодая девка... – продолжал старик.
– Слушай, отвали! – обозлился Петька, обходя бомжа. – И не вздумай за мой стол бухнуться!
Дед, что-то бормоча, поплелся в угол.
– Чего он тебе толкал? – поинтересовался Валентин, протянув Петру чистый стакан.
– Да про убийство какое-то плел, – пожал тот плечами.
– Эй! Дед! – неожиданно окликнул бомжа бармен, весело подмигнув Хлесту. – Ползи сюда, я тебе еще малость плесну!
Бомжик живо влил в себя водку и засеменил в обратном направлении. Хлест тоже задержался у стойки.
– Что за убийство? Колись! – улыбаясь, Валентин плеснул граммов пятьдесят в стакан старику.
Напускная веселость и деланное равнодушие бармена не обманули Хлеста. Он сразу усек, что тот насторожился.
– Утром, значит, я из лесу вышел. Ночевал я там, значит, – пояснил на всякий случай бомжик, – гляжу, а у Люськиной конуры – менты! Потом еще машина подъехала – и все туда! Я у соседа ее спрашиваю: «Что случилось?» А он мне: «Проститутка шофера зарезала!» Там, гляжу, и вправду стоит машина такая большая. Ну, я дальше смотрю – высыпали все из Люськиной конуры и девку в наручниках ведут. Молоденькая такая, хорошенькая!
– Ну а дальше? Дальше-то что? – напирал на него бармен.
– А что дальше? – развел руками старик. – Увезли ее, и все тут!
– Ну, дед, – разочарованно-дурашливо повторил его жест Валентин, – значит, и я тебе больше ничего не налью.
Старик, схватив свои пятьдесят граммов, поплелся обратно в угол.
– Дед, а дед! А чего это ты в лесу ночевал? – крикнул вслед ему бармен.
– Бутылки я там на трассе вечером собирал и притомился что-то.
– Слышь, дед, поди сюда! Я тебе еще плесну! – вновь позвал бомжа Валентин.
«Что это он так расщедрился? – удивился Петька. – Обычно у него снега зимой не допросишься!»
– А тебе леший в лесу ночью не попадался? – явно издеваясь, спросил бармен. Но, судя по его напряженному взгляду, Петька смекнул, что вопрос задан неспроста. Слишком хорошую школу прошел Хлест, чтобы его можно было провести в таких делах.
– Леший не попадался, – обиделся старик, – а человек пробежал. Летел так, что шуму на весь лесок было. Он-то меня и разбудил.
– И куда же он делся?
– А бес его знает. Темно было.
– Ладно, сказочник, вот тебе еще полтинник, – Валентин плеснул в стакан водки.
Старик быстро проглотил ее и поставил стакан. После чего засеменил к выходу.
– Эй! Дед! – крикнул вдогонку ему бармен. – Приходи к вечеру, работа для тебя будет!
Старик кивнул и поплелся на улицу.
– Утром приходил еще один сказочник, – объяснил Петру свое любопытство бармен, – тоже что-то похожее плел.
– Нам какое дело, – пожал плечами Петр и отправился к своему столу.
– И то правда, – поддакнул Валентин.
«Что-то ты, дорогой, слишком внимательно эти сказки слушал! – усмехнулся про себя Хлест, присаживаясь на стул, и тут его осенило: – Черт побери! А не Зойка ли того водилу подрезала!» – Эта мысль вытеснила все остальные.
Он налил почти полный стакан и одним махом опрокинул его. Зажевал салатом и потянулся за сигаретами.
В кабачке, кроме Петра, никого не было, и бармен, вооружившись мухобойкой, занялся истреблением мух. Однако это ему быстро наскучило, и, бросив внимательный взгляд на задумавшегося Хлеста, он нырнул в подсобку.
* * *
Женька настойчиво позвонила в дверь.– Кто там?
– Леш, это я, сестра Сергея. Открой, пожалуйста!
Дверь открылась, и пара любопытных глаз уставилась на нежданную гостью.
– Сергея давно видел?
– Ну, дня три назад.
– Может, впустишь меня? – спросила Евгения.
– Проходи, пожалуйста, – паренек посторонился, пропуская девушку.
– Где он может быть, не знаешь? – присаживаясь на табурет, спросила Женька.
Тот отрицательно мотнул головой.
– Он дома не ночевал. Мать в истерике. Я ей только что «Скорую» вызывала! – приврала Женька. – Думала, ты знаешь, где он.
Парень почесал затылок, помолчал, потом предложил:
– Давай к Ваське сходим!
– А это кто?
– Да из параллельного класса, они последнее время о каких-то книгах спорили. Может, он чего знает?
– Пошли! – Женька поднялась.
Однако Васька тоже не знал, куда делся Сергей. Тот как сквозь землю провалился. Женя встревожилась, не случилось ли чего с ним.
– Последний раз я его видел вчера. Меня в магазин послали за хлебом, а он к остановке шел. Мы еще с ним о книжке поспорили, которую он давал мне читать. Подошел автобус, и Серега поехал на пляж. Обещал вечером зайти, но не пришел.
– Книга черная, а на ней белой краской перевернутый человек нарисован?
– Она самая. «Корни жизни» называется. – Василий поправил очки.
– А что за книга такая? – поинтересовался Алексей. – Мне он о ней ничего не говорил.
– По-моему, стопроцентная муть! Совершенно ненаучная трактовка происхождения человека и ничем не обоснованное желание автора показать свою связь с какими-то потусторонними силами, – с важным видом заявил парень.
Лешка и Женька, услышав эту тираду, рты разинули.
– Я попытался ему это объяснить. Но он стал доказывать, что все, о чем там написано, подтверждается самой жизнью. И полную чушь понес... Про людей, которые умеют вызывать духов, и тому подобную абракадабру. Тут пришла «двойка», и он укатил. Что-нибудь случилось?
– Он дома не ночевал. Мать вся на нервах. Куда он мог деться? Может, на пляж сгонять?
– Он там один был?
– Нет. Вернее, сначала один, а потом к нему парень какой-то подошел незнакомый. Старше его. Лет двадцати с небольшим.
– Я как-то видел его, – вступил в разговор Алексей. – Вместе с Сергеем. Высокий такой, волосы светлые?
– Верно, – припоминая внешность незнакомца, подтвердила Женька.
– Они из библиотеки выходили. С месяц назад это было. Я как раз шел книги сдавать. Сергей нас познакомил, но я позабыл его имя, – виновато улыбнулся юноша.
– По-моему, он где-то за линией живет, – спохватившись, добавил Алексей.
Линией жители Смирновска называли железную дорогу, которая как бы делила их город на две части. Женька редко бывала в тех краях и мало кого там знала.
– Адрес можно узнать в библиотеке. Если он постоянный читатель, Раиса Павловна должна его хорошо знать, – подал дельный совет любитель поспорить на научные темы, вновь поправляя очки.
– Правильно! – обрадовался Леша. – Пошли туда!
– Если моя помощь потребуется – заходите. Буду дома, – сказал на прощание Василий.
Библиотека находилась в пяти минутах ходьбы от дома юноши. Пожилая библиотекарша по описанию сразу признала в незнакомце некоего Андрея Павлова.
– Да, они с Сергеем последнее время часто общались. Так он ваш брат? – спросила она Женьку.
Узнав, в чем дело, женщина дала адрес нового приятеля Сергея, и молодые люди вышли на улицу.
Евгения была настроена весьма решительно.
«Ну, если этот стервец там, я ему устрою!» – злорадствовала она в предвкушении скандала, который закатит брату.
Они довольно быстро нашли нужный дом. Калитку открыла старуха.
– Чего надо? – злобно прокаркала она, переводя взгляд с юноши на девушку.
– Нам Андрей Павлов нужен, – ответила Женя со всей любезностью, на какую только была способна.
– Нету его, – ответила старуха, пытаясь захлопнуть калитку, но не тут-то было. Женька держала калитку ногой.
– А где он? – настойчиво спросила девушка. Судя по ее тону, она не собиралась отступать.
– Не знаю я! Ходят тут всякие! Я щас милицию вызову! – взъярилась бабка.
– Послушай, ты, карга старая! – вышла из себя Женька. – У меня младший брат пропал, а вчера я его собственными глазами видела вместе с Андреем вашим на речке. И если ты сейчас же не скажешь, где он, я сама всю смирновскую милицию на ноги подниму и приведу сюда.
Угроза подействовала.
– Одному черту известно, где этого антихриста носит. Днем прибежал как сумасшедший, вещи покидал в сумку и умчался. Ни здрасьте, ни до свидания! Христопродавец проклятый! – бабка сплюнула со зла.
Оказалось, что Андрей приходится ей двоюродным внуком. Родители его давно развелись. Отец живет в Тарасове, а мать куда-то уехала. В прошлом году Андрей бросил институт и теперь непонятно чем занимается.
– Бабушка, а за что ты его антихристом обозвала? – полюбопытствовала Женька.
– А как же его, голуба моя, называть, коли он бесовские картины у себя в комнате намалевал? Срам один, да и только!
– Где же нам теперь его искать? Думаю, Сережка наш с ним. – Женя вконец расстроилась.
– Он все по вечерам куда-то ходит.
– Спасибо. Извините, что погорячилась.
– Ладно, будет тебе, – махнула рукой старуха. – А брата найдешь, скажи, пусть от этого басурмана подальше держится! Хорошему он не научит!
* * *
Хлест задумчиво жевал кусок курицы, когда в «Кабачок» заявился его друган Витька Плюй. Кликуху свою он получил за то, что имел привычку сплевывать сквозь зубы.– О! Привет, дружище! – Он прямиком направился к столику, за которым пировал Петька. – Ты чего это в одну харю гужбанишь?
– Да вот нет никого, – вздохнув, пожаловался Хлест. – Присоединяйся.
– Я сейчас. – Плюй подошел к стойке и заказал пару пива.
Кореши выпили за встречу, потолковали о том о сем.
– Чего делать собираешься? – полюбопытствовал Витька. – Опять будешь один мотаться? До новой ходки?
– Типун тебе на язык, – беззлобно отозвался Петр.
– Нет, а если серьезно?
– Если серьезно – пока не знаю.
– Ладно, давай сейчас без забот посидим, а завтра с утреца часикам к одиннадцати подползай к рынку. Второй дом слева от дороги. Зеленый такой. Знаешь?
– На какой предмет? – насторожился Хлест. Он знал, что Плюй просто так приглашать не станет.
– Есть одно дельце. Клевое. Придешь – там и потолкуем. Ну, а сейчас будем отдыхать, – весело улыбнулся Плюй, разливая водку по стаканам.
Хлест согласился с такой программой, но не переставал думать о том, зачем понадобился Витьке.
Народ после обеда стал потихоньку подтягиваться в «Кабачок». Заиграла музыка. Зазвучали оживленные голоса. У бармена прибавилось дел, однако он то и дело поглядывал на Петьку и его другана.
* * *
– Больше ничего я не знаю, – вытаращив глаза на начальника уголовки города Смирновска, запричитала Люська. Катков задумчиво уставился на нее тяжелым взглядом.– Вы одна работаете в своем кафе.
– Нет. Еще есть продавщица. Эту неделю она выходная. И женщина, которая помогает по хозяйству днем.
– Не тяжело? – полюбопытствовал Катков.
– А куда деваться? – горестно вздохнув, пожала плечами хозяйка «Людмилы». – Доход небольшой. На какие шиши увеличивать персонал?
– Стало быть, вчера вечером и ночью вы были одна?
– Да.
– А посетители?
«Неужто Оторва про Вальку настучала?» – встревожилась хозяйка кафе.
– Не было никого. Нет, днем заезжие заходили, но быстро ушли. Только поели.
– А накануне? Накануне никто у вас ночевать не останавливался?
– Нет, – сказала Людмила, не понимая, куда клонит майор.
– А о вчерашних постояльцах не расспрашивали вас накануне? Может, водители или из наших кто заходил?
– Да нет, – пожала плечами женщина.
– Ну, хорошо. Они когда-нибудь у вас останавливались?
– По-моему, того, что постарше, я с месяц назад видела, – напрягая память, неуверенно ответила Люська. – Или я что-то путаю. Сколько их за месяц-то перебывает. Разве всех упомнишь?
– Ну, а наши к вам захаживают? Я имею в виду местных.
– Не-ет, – уверенно ответила женщина, прижимая к себе сумочку. – От города мое заведение дальше остальных. Чего местным у меня делать?
Майор опять задумался.
«Возможно, водители остановились возле „Людмилы“ случайно. Как показал Александр Панкратов, его попросил об этом напарник. Как-то он там был и знал, что в „Людмиле“ можно остановиться на ночлег».
Майор задавал все эти вопросы с определенной целью. Опытный сыскарь, он почти сразу отмел версию убийства Николая Земскова Зойкой. Убийство с целью ограбления – а у потерпевшего даже нитки не пропало.
Николай днем посещал кого-то в Смирновке, а ночью его убили. На этой информации майор и сосредоточил все свое внимание. Необходимо было выяснить, откуда убийца узнал о местонахождении будущей жертвы.
Катков рассматривал несколько вариантов. Первый: водитель отвозил кому-то посылку и сказал, где его можно будет найти. Тогда Земсков не должен был опасаться, что на него могут напасть. Второй: его могли выследить. И третий: место стоянки было заранее обговорено. Согласно показаниям напарника, третий вариант тоже нельзя исключать.
– А парнями, которые остановились у вас, никто не интересовался? Из проезжих или из местных?
– Нет, никто! – поспешно ответила Люська. Слишком поспешно. Как будто ждала этого вопроса.
Это не ускользнуло от Каткова.
– Вы в этом уверены?
– Да что же я? Вчерашний день не помню, что ли?
– Ну ладно, ладно. А как, по-вашему, выглядел вчера парень, которого зарезали? В смысле настроения. Смурной был, настороженный?
– Наоборот. Веселый, Зойку тискал, смеялся все время.
– Подружек вы, судя по всему, хорошо знаете?
– Так же, как и все остальные владельцы кафе. Они на трассе постоянно отираются, ищут подходящих клиентов. Захаживали и ко мне, – заявила Люська. – А эта блядь не признается, что убила? – Не сдержала Люська любопытства, хитро поглядывая на майора. – А должна признаться? – не скрывая иронии, вопросом на вопрос ответил Катков.
– Ну, я не зна-а-ю. Фактически ее поймали с поличным. Чего запираться-то?
– Ну ладно. На сегодня все. Вы свободны. Если понадобитесь – вызову, – сказал начальник уголовного розыска.
После ее ухода Катков подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. Как он и предполагал, Люська быстро пошла в противоположную от своего заведения сторону.
* * *
Младший лейтенант Гринев брел задумчиво в сторону отделения. Он только что имел беседу с батюшкой церквушки по поводу ночного происшествия. Выяснилось, что погромщики в принципе ничего не украли. Касса прихода находилась в сейфе, до которого взломщики не добрались. Кроме бессмысленного погрома и свинства – ничего. По дороге он изучал знак, который ночные визитеры нарисовали мелом на полу. Пятиконечная звезда, а в ней – силуэт человека, раскинувшего руки. Что бы это могло значить?– Привет.
От неожиданности Анатолий вздрогнул. Поглощенный своими мыслями, он не заметил, как сзади к нему подошла Женька Селезнева.
– Что это ты рассматриваешь? – она посмотрела через его плечо. – Ой! – зажав рот ладошкой, Женька уставилась на картинку, которую собственноручно нарисовал Гринев по описанию священника.
Младший лейтенант, досадуя на свой промах, сложил рисунок и сунул в папку.
– Откуда это у тебя? – налетела на него девушка, забыв, что перед ней офицер милиции. Пусть младший, неважно.
– Подожди! – Попятившись, Гринев строго глянул на девушку.
– Нет, ты скажи, откуда у тебя это? – Женька была настроена весьма агрессивно. Еще немного – и начала бы трясти его за грудки.
«А она что-то знает! – подумал Гринев. – Вот повезло!»
– Пойдешь со мной в отделение и расскажешь все, что тебе известно, – официальным тоном заявил Анатолий.
– Толечка! Пошли! – Женька схватила младшего лейтенанта под руку. – Я и сама к вам собиралась! Мне Самсону... Ой! Господину старшему лейтенанту нужно кое-что рассказать!
– Хватит паясничать! – одернул Оторву Толик, высвобождая руку. – Ты как-никак с представителем закона идешь!
– Ой! Гриня! – Женька состроила ему глазки и вновь ухватила под локоть. – До чего же ты важный! Возьми меня замуж – я тебе верной буду до конца дней! Ей-богу!
– Я серьезно с тобой говорю! – рассердился Гринев, покраснев от смущения.
– Если серьезно, то такую же картинку я на книжке у брата видела. – И Женька по дороге в отделение все рассказала Гриневу.
– Он не ночевал дома, и я пошла его искать. В библиотеке мне дали адрес парня, с которым он разговаривал на пляже. Оказывается, они дружат, хотя познакомились недавно.
– Парень наш, смирновский? – спросил Толик, с интересом глядя на Женьку.
Виталий Самсонов был на месте.
– Вот, по делу о налете на церковь, – начал докладывать Гринев.
– Что это, она разгромила церквушку? – Самсон изумленно уставился на Селезневу.
– Нет, – замялся младший лейтенант.
– Ну-ка присаживайтесь и рассказывайте все по порядку.
– Вот знак, который начертили мелом взломщики на полу.
Гринев достал из папки листок и положил Самсону на стол.
– А она точно такой же видела на обложке книги у брата.
– Кстати, я вам не только это хотела рассказать. Вчера вечером к Люське мужик заходил, мы с ней как раз за столом сидели, – затараторила Женька.
– Погоди! – рявкнул на нее Самсон, хлопнув ладонью по столу. Девушка заткнулась и испуганно захлопала глазами.
– Давай по порядку. Сначала об одном, потом о другом.
– С чего начинать? – деловито осведомилась Евгения.
– Начинай с кафе.
Женька все подробно рассказала, ничего не упустила. Выслушав ее, старший лейтенант внимательно рассмотрел рисунок, поднялся и распорядился: – Гринев, не отпускай ее пока.
Он взял листок и вышел из кабинета. Вернулся вместе с Катковым.
– Повтори все, что ты сейчас мне рассказала, – потребовал Самсон.
Женька вздохнула и принялась рассказывать.
– Да! – вдруг остановилась она. – Я ночью Трофимыча встретила. За ручьем уже, когда домой возвращалась. Он что-то про церковь говорил.
– Вспомни поподробнее, – попросил Катков.
– Ну, плел про то, что, дескать, варвары все, церкви ломают! Пьяный был в умат, как всегда.
– Гринев! Знаешь его?
– Да, товарищ майор.
– Доставь сюда, а ты, красавица, собирайся.
– Куда?
– Поедешь с нами. Покажешь, где друг твоего брата живет.
По дороге майор протянул Женьке фотографию.
– У водителя, с которым ты была ночью, не видела такой наколки?
На снимке была запечатлена татуировка в виде синего круга с перевернутой пятиконечной звездой внутри. В звезде человек.
– А откуда это? – полюбопытствовала Женька.
– У убитого на груди выколото. Ты ни у кого такого не видела?
– Не-ет, – неуверенно протянула Женька. – Хотя!.. Когда мы с Сергеем на пляже разговаривали...
Женька напрягла память, стараясь вспомнить все до мельчайших подробностей. Где-то она уже видела этот синий кружок размером с пятирублевку... Точно!
– Я уже отошла далеко и повернулась. Этот самый Андрей стал майку стягивать. На теле у него тоже наколка. Во всяком случае, кружок точно есть!
Майор со старшим лейтенантом переглянулись, но ничего не сказали.
Разговор с бабушкой бывшего студента ничего не прибавил к тому, что рассказала девушка. Зато осмотр комнаты Андрея Павлова многое прояснил.
Бабка, крестясь, напрочь отказалась входить в бесовскую комнату. Да! Чертовщины тут было предостаточно! Начиная от перевернутых вверх ногами распятий до откровенной порнухи.
Однако адресов, где можно отыскать хозяина комнаты или его единомышленников, найти не удалось.
– Он каждый вечер туда ходит, – махнула рукой в сторону околицы бабка.