Страница:
Быстро пройдя в свою комнату, Полунин разделся и нырнул под одеяло. Устраиваясь поудобнее на маленькой подушке, Владимир вдруг понял, что обманывал себя! Неловкость перед Татьяной он испытывал отнюдь не из-за того, что обидел ее своим случайным прикосновением. В тот момент он желал ее, и Татьяна это заметила.
Желал страстно, безумно и испугался этого чувства. Окажись они в тот момент в квартире, Полунин сделал бы глупость, после чего не смог бы смотреть в глаза жене.
Мысль об этом напрочь прогнала сон.
Полунин вдруг почувствовал себя школьником, впервые поцеловавшим девушку. Он и раньше не был равнодушен к женщинам. Красавицы иногда завораживали его, вызывали прилив сексуального возбуждения. Но никогда еще он так сильно не хотел затащить девушку, оказавшуюся волею судьбы рядом с ним, к себе в постель!
Это было какое-то безумие. Он и представить себе не мог, что будет с его семьей, если он изменит Светлане. И чтобы оградить себя от неприятностей, твердо решил впредь не оставаться с Татьяной наедине.
Владимир лежал на диване, глядя в окно, куда падал свет уличных фонарей. В комнате было настолько светло, что даже человеку, панически боявшемуся темноты, не пришло бы в голову зажигать ночник. Можно было рассмотреть даже самые мелкие предметы. И Полунин, увлекшись изучением интерьера, не услышал, как скрипнула дверь спальни. Не услышал он и легких шагов по ковру и поэтому удивился, когда увидел прямо перед собой стройную фигурку Татьяны, одетую в почти прозрачный пеньюар.
Девушка на секунду в нерешительности застыла, будто собираясь с духом. В этот момент свет с улицы высветил ее точеный силуэт. Владимир не мог отвести от нее глаз.
Тень от шкафа падала Владимиру на лицо, и Татьяна не видела, что глаза у него открыты. Она присела на краешек дивана, осторожно, боясь его разбудить, нежно провела по его щеке кончиками пальцев.
Полунина обдало жаром. Прислушиваясь к своим ощущениям, Владимир не заметил, как дрожат у Татьяны руки. В первую секунду он не мог заставить себя пошевелиться, а затем ласково взял ее за руку. Татьяна вздрогнула.
– Таня, если ты это делаешь только потому, что думаешь, будто я на тебя обижен, то твоя жертва напрасна, – как можно мягче проговорил Владимир, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения.
– Нет-нет! – торопливо ответила Татьяна, тоже перейдя с Владимиром на «ты». – Я не думаю, что ты обижен. Просто сегодня, пожалуй, впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой. А потом ты вдруг изменился, и мне стало очень больно и одиноко. Захотелось плакать и прижаться к твоему плечу, чтобы ощущение пустоты и одиночества вновь исчезло. Я не приношу себя в жертву. Просто хочу одну ночь чувствовать себя по-настоящему счастливой и нужной!
– Это не лучший способ спасения от одиночества, – покачал головой Владимир. – А в моем случае тем более! Я женатый человек, Таня. И люблю свою жену и своего сына. Очень люблю. Единственное, что я мог бы тебе дать, это заняться с тобой сексом. Всего на одну ночь. Но я и на это не пойду.
– И не надо! – горячо перебила его девушка. – Мы можем обойтись без секса. Просто разреши мне сегодня уснуть рядом с тобой. Мне так плохо, и я так хочу уткнуться носом в сильное и надежное плечо и заснуть в крепких объятиях. Просто обними меня. А когда я усну, можешь уйти в спальню. Я хоть на миг хочу поверить в сказку, которую ты мне сегодня подарил!
– Нет, Таня. Это невозможно, – проговорил Полунин, титаническим усилием воли поборов желание прижать девушку к груди. – Преступив однажды определенную черту в наших отношениях, мы уже не сможем остановиться. А это не принесет ничего хорошего ни мне, ни тебе!
Услышав это, Татьяна застыла, словно каменное изваяние. Несколько секунд сидела рядом с Полуниным молча, и он видел в свете фонарей, как девушка кусает губу, стараясь сдержать рыдания. Владимиру было жаль ее, жаль себя и этот волшебный вечер, который он вынужден был испортить.
Полунин даже не пошевельнулся, чтобы успокоить девушку. Он отпустил ее руку и слегка подтолкнул, словно приказывая уйти. Татьяна, зарыдав, выбежала из гостиной. Владимир, приподнявшись на локте, несколько секунд смотрел ей вслед, а затем, услышав рыдания, пошел в спальню.
Татьяна лежала на кровати, закрыв голову подушкой. Полунин постоял в дверях, пытаясь убедить себя в том, что вел себя правильно, затем подошел к кровати и сел на краешек.
– Танечка, ну не нужно так убиваться. В жизни мы не всегда получаем то, что хотим, – проговорил Владимир, погладив Татьяну по плечу. Девушка вздрогнула, но рыдать перестал и только всхлипывала.
– Ты очень красивая. Не просто красивая – ты божественная! – продолжал Полунин. – Любой мужчина почтет за счастье быть рядом с тобой. В этом смысле я тоже не исключение! Ты мне действительно очень нравишься. И раз уж на то пошло, признаюсь, что сегодня тоже о тебе думал и мечтал пригреться под твоим крылышком.
Всхлипы полностью прекратились. Татьяна застыла, ловя каждое слово Полунина и пытаясь понять, к чему он клонит.
– Когда ты заговорила об одиночестве, я удивился тому, насколько схожи у нас с тобой чувства. В последние дни я просто физически ощущаю пустоту, и мне очень плохо. Но поверь моему опыту, чувство одиночества пройдет! Его может прогнать интересная работа, путешествие, новый хороший друг. Но искать спасение от тоски в сексе было бы непростительной ошибкой. Я знаю это по опыту и должен сказать, что мимолетные связи ничего, кроме боли, не приносят.
Владимир замолчал, давая возможность Татьяне осознать все, сказанное им. Однако девушка никак не отреагировала на его слова, и Полунин так и не смог определить, поняла она их или была слишком расстроена сейчас, чтобы прислушаться к голосу разума. И Владимир, покачав головой, снова заговорил:
– Я почти уверен, что сегодня нам с тобой было бы очень хорошо. – Голос его звучал вкрадчиво. – А утром пришла бы боль от несбывшихся призрачных надежд и сожаление о бесполезности содеянного. Поэтому давай возьмем эмоции под контроль и не будем искать спасение от тоски в том, что должно стать кульминацией душевной близости. Я понимаю, как тебе сейчас плохо, и полагаю, лучше всего нам стать настоящими, верными друзьями. Согласна?
Несколько секунд Татьяна молчала, и Полунин опасался нового всплеска эмоций. Обычно девушки переносят отказы намного болезненней, чем представители сильного пола, которым не привыкать к подобным разочарованиям. Хотя бы потому, что в большинстве случаев именно мужчины являются инициаторами сексуальных отношений. И Владимир боялся, что Татьяна рассердится на него, посчитав оскорбительным все, что он ей сказал. И тонкая ниточка взаимопонимания, успевшая появиться между ними за два с небольшим дня знакомства, порвется. Однако этого не произошло.
Татьяна приподнялась на локте, повернувшись к Владимиру. В ее глазах блестели слезы, но на губах появилась улыбка.
– Хорошо, я согласна! – проговорила она. – Стать другом такого замечательного человека, как ты, тоже счастье.
– Рад, что ты меня поняла, – улыбнулся Полунин. – Только, чур, не называть меня на работе Вовчиком!
– Хорошо. Буду звать тебя Вован, – согласилась Татьяна, и оба рассмеялись.
– А теперь спи, – проговорил Полунин и предложил: – Хочешь, я буду гладить тебя по голове, пока ты не уснешь, чтобы прогнать плохие сны?
– Хочу, – улыбнулась Татьяна и, откинувшись на подушку, закрыла глаза.
Глава двенадцатая
Желал страстно, безумно и испугался этого чувства. Окажись они в тот момент в квартире, Полунин сделал бы глупость, после чего не смог бы смотреть в глаза жене.
Мысль об этом напрочь прогнала сон.
Полунин вдруг почувствовал себя школьником, впервые поцеловавшим девушку. Он и раньше не был равнодушен к женщинам. Красавицы иногда завораживали его, вызывали прилив сексуального возбуждения. Но никогда еще он так сильно не хотел затащить девушку, оказавшуюся волею судьбы рядом с ним, к себе в постель!
Это было какое-то безумие. Он и представить себе не мог, что будет с его семьей, если он изменит Светлане. И чтобы оградить себя от неприятностей, твердо решил впредь не оставаться с Татьяной наедине.
Владимир лежал на диване, глядя в окно, куда падал свет уличных фонарей. В комнате было настолько светло, что даже человеку, панически боявшемуся темноты, не пришло бы в голову зажигать ночник. Можно было рассмотреть даже самые мелкие предметы. И Полунин, увлекшись изучением интерьера, не услышал, как скрипнула дверь спальни. Не услышал он и легких шагов по ковру и поэтому удивился, когда увидел прямо перед собой стройную фигурку Татьяны, одетую в почти прозрачный пеньюар.
Девушка на секунду в нерешительности застыла, будто собираясь с духом. В этот момент свет с улицы высветил ее точеный силуэт. Владимир не мог отвести от нее глаз.
Тень от шкафа падала Владимиру на лицо, и Татьяна не видела, что глаза у него открыты. Она присела на краешек дивана, осторожно, боясь его разбудить, нежно провела по его щеке кончиками пальцев.
Полунина обдало жаром. Прислушиваясь к своим ощущениям, Владимир не заметил, как дрожат у Татьяны руки. В первую секунду он не мог заставить себя пошевелиться, а затем ласково взял ее за руку. Татьяна вздрогнула.
– Таня, если ты это делаешь только потому, что думаешь, будто я на тебя обижен, то твоя жертва напрасна, – как можно мягче проговорил Владимир, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения.
– Нет-нет! – торопливо ответила Татьяна, тоже перейдя с Владимиром на «ты». – Я не думаю, что ты обижен. Просто сегодня, пожалуй, впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой. А потом ты вдруг изменился, и мне стало очень больно и одиноко. Захотелось плакать и прижаться к твоему плечу, чтобы ощущение пустоты и одиночества вновь исчезло. Я не приношу себя в жертву. Просто хочу одну ночь чувствовать себя по-настоящему счастливой и нужной!
– Это не лучший способ спасения от одиночества, – покачал головой Владимир. – А в моем случае тем более! Я женатый человек, Таня. И люблю свою жену и своего сына. Очень люблю. Единственное, что я мог бы тебе дать, это заняться с тобой сексом. Всего на одну ночь. Но я и на это не пойду.
– И не надо! – горячо перебила его девушка. – Мы можем обойтись без секса. Просто разреши мне сегодня уснуть рядом с тобой. Мне так плохо, и я так хочу уткнуться носом в сильное и надежное плечо и заснуть в крепких объятиях. Просто обними меня. А когда я усну, можешь уйти в спальню. Я хоть на миг хочу поверить в сказку, которую ты мне сегодня подарил!
– Нет, Таня. Это невозможно, – проговорил Полунин, титаническим усилием воли поборов желание прижать девушку к груди. – Преступив однажды определенную черту в наших отношениях, мы уже не сможем остановиться. А это не принесет ничего хорошего ни мне, ни тебе!
Услышав это, Татьяна застыла, словно каменное изваяние. Несколько секунд сидела рядом с Полуниным молча, и он видел в свете фонарей, как девушка кусает губу, стараясь сдержать рыдания. Владимиру было жаль ее, жаль себя и этот волшебный вечер, который он вынужден был испортить.
Полунин даже не пошевельнулся, чтобы успокоить девушку. Он отпустил ее руку и слегка подтолкнул, словно приказывая уйти. Татьяна, зарыдав, выбежала из гостиной. Владимир, приподнявшись на локте, несколько секунд смотрел ей вслед, а затем, услышав рыдания, пошел в спальню.
Татьяна лежала на кровати, закрыв голову подушкой. Полунин постоял в дверях, пытаясь убедить себя в том, что вел себя правильно, затем подошел к кровати и сел на краешек.
– Танечка, ну не нужно так убиваться. В жизни мы не всегда получаем то, что хотим, – проговорил Владимир, погладив Татьяну по плечу. Девушка вздрогнула, но рыдать перестал и только всхлипывала.
– Ты очень красивая. Не просто красивая – ты божественная! – продолжал Полунин. – Любой мужчина почтет за счастье быть рядом с тобой. В этом смысле я тоже не исключение! Ты мне действительно очень нравишься. И раз уж на то пошло, признаюсь, что сегодня тоже о тебе думал и мечтал пригреться под твоим крылышком.
Всхлипы полностью прекратились. Татьяна застыла, ловя каждое слово Полунина и пытаясь понять, к чему он клонит.
– Когда ты заговорила об одиночестве, я удивился тому, насколько схожи у нас с тобой чувства. В последние дни я просто физически ощущаю пустоту, и мне очень плохо. Но поверь моему опыту, чувство одиночества пройдет! Его может прогнать интересная работа, путешествие, новый хороший друг. Но искать спасение от тоски в сексе было бы непростительной ошибкой. Я знаю это по опыту и должен сказать, что мимолетные связи ничего, кроме боли, не приносят.
Владимир замолчал, давая возможность Татьяне осознать все, сказанное им. Однако девушка никак не отреагировала на его слова, и Полунин так и не смог определить, поняла она их или была слишком расстроена сейчас, чтобы прислушаться к голосу разума. И Владимир, покачав головой, снова заговорил:
– Я почти уверен, что сегодня нам с тобой было бы очень хорошо. – Голос его звучал вкрадчиво. – А утром пришла бы боль от несбывшихся призрачных надежд и сожаление о бесполезности содеянного. Поэтому давай возьмем эмоции под контроль и не будем искать спасение от тоски в том, что должно стать кульминацией душевной близости. Я понимаю, как тебе сейчас плохо, и полагаю, лучше всего нам стать настоящими, верными друзьями. Согласна?
Несколько секунд Татьяна молчала, и Полунин опасался нового всплеска эмоций. Обычно девушки переносят отказы намного болезненней, чем представители сильного пола, которым не привыкать к подобным разочарованиям. Хотя бы потому, что в большинстве случаев именно мужчины являются инициаторами сексуальных отношений. И Владимир боялся, что Татьяна рассердится на него, посчитав оскорбительным все, что он ей сказал. И тонкая ниточка взаимопонимания, успевшая появиться между ними за два с небольшим дня знакомства, порвется. Однако этого не произошло.
Татьяна приподнялась на локте, повернувшись к Владимиру. В ее глазах блестели слезы, но на губах появилась улыбка.
– Хорошо, я согласна! – проговорила она. – Стать другом такого замечательного человека, как ты, тоже счастье.
– Рад, что ты меня поняла, – улыбнулся Полунин. – Только, чур, не называть меня на работе Вовчиком!
– Хорошо. Буду звать тебя Вован, – согласилась Татьяна, и оба рассмеялись.
– А теперь спи, – проговорил Полунин и предложил: – Хочешь, я буду гладить тебя по голове, пока ты не уснешь, чтобы прогнать плохие сны?
– Хочу, – улыбнулась Татьяна и, откинувшись на подушку, закрыла глаза.
Глава двенадцатая
Приемная Вольцева была обставлена шикарно, хотя немного старомодно – мягкая кожаная мебель, шкафы из красного дерева, картины на стенах, три секретарши, по совместительству массажистки.
Полунин подумал, что если у заместителя министра такая роскошь, то какой тогда кабинет у министра? Потолок в алмазах и взвод гейш вместо секретарш? Усмехнувшись при мысли, как любят наши чиновники почувствовать себя господами, Владимир опустился в мягкое кресло, едва не утонув в нем.
Антипатия Полунина к Вольцеву, возникшая во время их первой и единственной встречи в ресторане «Оливер», не исчезла. Только укрепилась. Чванливый царек, считающий себя божеством. Впрочем, когда одна из секретарш проводила Полунина и Татьяну к нему в кабинет, Владимир ничем не выдал своей неприязни.
– Рад вас видеть, Владимир Иванович, – радушно проговорил Вольцев, но навстречу гостям не поднялся. – Проходите, присаживайтесь.
Замминистра указал Полунину на место с правой стороны Т-образного стола, при этом полностью проигнорировав как Татьяну, так и свою секретаршу, видимо считая их просто ходячими диктофонами. И Полунин, вспомнив неприятные минуты, пережитые ночью, подумал: «А может, так и нужно? Может быть, стоило послать вчера Татьяну на хрен, а не утирать ей полночи сопли?»
Но тут же понял, что просто не смог бы так поступить. Во-первых, потому, что Татьяна была ему симпатична. А во-вторых, Владимир не был большим боссом и не мог спокойно пройти мимо человеческой боли.
– Надеюсь, вы уже приняли решение относительно предложения наших друзей из «JEI», – с самодовольной улыбкой произнес Вольцев. – И надо полагать, положительное. Ведь для того, чтобы сказать «нет», совсем необязательно приезжать в Москву. Верно?
Прежде чем ответить, Владимир бросил внимательный взгляд на Татьяну. Он помнил свою вторую встречу с этой девушкой возле здания УВД и ее рассказ о грязных домогательствах замминистра. И Полунину было любопытно узнать, что сейчас чувствует Татьяна.
Если она и была оскорблена, то ничем не выдала своих чувств. На губах ее блуждала загадочная улыбка, словно она одна знала главную тайну Мальчиша-Кибальчиша, но не собиралась ею делиться. Владимир перевел взгляд на Вольцева.
– Отчасти вы правы, Александр Петрович, – в тон Вольцеву ответил Владимир.– Я склонен серьезно рассмотреть предложение моих возможных партнеров. И чтобы изложить свои взгляды на наши взаимоотношения, и приехал к вам. Насколько я понимаю, вы взяли на себя функции посредника? За стандартные десять процентов, надо полагать?
– А вы шутник, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев, но Полунин заметил в его глазах огонек недовольства и решил, что с процентами попал в цель. – Как говорил незабвенный Верещагин, «я мзды не беру, мне за державу обидно»! Моя личная заинтересованность, о которой я вам говорил при нашей последней встрече, выражается в повышении показателей уровня работы всего министерства. Что, естественно, скажется и на моем личном положении в правительстве. Особенно при наличии топливного кризиса в стране. К тому же федеральное правительство владеет десятью процентами акций вашего предприятия и крайне заинтересовано в повышении его доходности.
– Что же, вполне благородные намерения. В чем, собственно, я ничуть не сомневался, – кивнул Полунин, которого буквально стошнило от того, что Вольцев сравнил себя с Верещагиным. Если они чем-то и были похожи, так это тем, что оба ели черную икру столовыми ложками. Верещагин, правда, без хлеба!
– Причины, побудившие меня заключить сделку с немцами, если таковая состоится, не столь возвышенны, – продолжил Полунин, едва сдержав ехидную усмешку. – Мною движет корысть, жажда увеличения прибыли. Именно поэтому меня прежде всего волнует финансовая сторона дела.
Владимир попросил Татьяну предъявить Вольцеву документы, которые они принесли с собой, и кратко изложить суть встречного предложения Полунина. Владимир был уверен, что с обоснованием любой цифры в этих бумагах девушка справится лучше его.
Вопреки ожиданиям Полунина Вольцев оказался неплохим специалистом своего дела. Он то и дело задавал Татьяне вопросы, не до конца понятные Владимиру. Но секретарша без труда на них отвечала. На лице Вольцева даже появилось недоумение, смешанное с восхищением.
– Где вы нашли такого специалиста, Владимир Иванович? – поинтересовался он.
– В том же самом ресторане, где вы его потеряли, – не без сарказма ответил Владимир.
– Не понимаю, о чем вы? – удивился Вольцев, видимо не узнав Татьяну.
– Не обращайте внимания! – рассмеялся Полунин. – Это такая поговорка, весьма распространенная в нашем городе. И означает она лишь то, что я очень долго искал. Причем не только в бюро трудоустройства.
– А-а, понимаю, – натянуто улыбнулся чиновник. – Не боитесь, что я переманю ее у вас? – И повернулся к Татьяне. – Хотите работать в министерстве и жить в Москве?
– Нет, спасибо, меня и дома неплохо кормят, – ответила она.
Полунин заметил, как у секретарши Вольцева, действительно заменявшей собой мебель в кабинете, отвисла от удивления челюсть. Видимо, она еще не слышала, чтобы женщины так разговаривали с ее боссом. Да и сам Вольцев не слышал. На лице Вольцева мелькнул гнев, но он тут же взял себя в руки.
– Веселые люди живут у вас в городе, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев. – Жаль только, что недальновидные! Надеюсь, вы сами более практичны, когда решаются вопросы вашей личной выгоды.
– Вы о чем? – спросил Полунин с невинным видом.
– Хочу еще раз предостеречь вас от тех выходок, которые вы позволяли себе в прошлый раз. – Радушная улыбка сменилась на лице зама хищным оскалом. – А я передам ваши предложения немецким партнерам. – Вольцев убрал документы в стол, давая понять, что аудиенция закончена. – Перезвоните мне через пять дней и тогда договоримся о трехсторонней встрече.
Теперь перед Владимиром возникла еще одна проблема – он не знал, куда деть Татьяну! Полунин не собирался посвящать девушку в подробности всех своих проблем. И брать ее с собой на встречу с Юсуповым не собирался.
В этом случае Татьяну нужно будет либо оставить в квартире, либо отправить куда-нибудь прогуляться. По магазинам, например – любимый туристический маршрут большинства женщин. Однако девушка снова могла обидеться на то, что Полунин бросил ее одну. И он чуть не выругался вслух, подумав, что слишком много внимания уделяет своему отношению к секретарше. Девушка она хорошая, но совершенно чужой ему человек.
Полунин договорился встретиться с Юсуповым в офисе его фирмы «Invasion». Времени оставалось совсем немного, и Владимир попросил водителя такси отвезти его на Садовое кольцо, туда, где располагалась фирма Юсупова.
– Таня, у меня сейчас очень важная встреча, – сказал Полунин, когда машина остановилась напротив офиса. – Возможно, я несколько задержусь. А ты поезжай в аэропорт и возьми билеты на завтра. – Владимир протянул ей несколько двадцатидолларовых купюр. – Вот, возьми. Отдохни где-нибудь. Только не задерживайся допоздна, чтобы я не волновался.
– А мне с тобой нельзя? – спросила Татьяна.
– Нет, тебе там будет скучно, – отрезал Полунин. – Лучше поброди по Москве, развейся.
– Хорошо, – согласилась девушка, и Владимир удивился, не услышав в ее голосе обиды. – Пройдусь по магазинам, загляну в Большой театр. Может быть, посмотрю какой-нибудь спектакль.
– Делай, что хочешь, – пожал плечами Владимир. – Только прошу тебя, не задерживайся.
Полунин, улыбнувшись, слегка сжал ладошку Татьяны и вылез из машины. Он ободряюще подмигнул девушке и направился к офису Юсупова.
Потомок древнего княжеского рода ждал Владимира в своем не очень ухоженном кабинете, заставленном стеклянными шкафами с образцами вин и коньяков. У Юсупова была великолепная коллекция.
По случаю своего приезда в Россию и встречи с Полуниным Александр дал своему персоналу выходной, и в офисе, кроме него, была только секретарша – полноватая рыженькая девушка с добрыми телячьими глазками. Но и она, доложив Юсупову о приходе Владимира, тоже ушла.
Князь поднялся и пошел навстречу Полунину. Владимир с улыбкой осмотрел его с ног до головы. Александр по-прежнему прекрасно одевался и снова отрастил бородку «а-ля Николай Второй», которую вынужден был сбрить во время операции против Томашевского. Он нисколько не изменился с их первой встречи.
– Ну что, Владимир, судьба снова свела нас и, насколько я понимаю, при схожих обстоятельствах. Устраивайся поудобнее и рассказывай, какой сюрприз она тебе на этот раз преподнесла? Снова конфликт между общественной моралью и твоими собственными нравственными принципами?
– И да, и нет, – покачал головой Полунин. – На этот раз все намного серьезнее. Но пока не будем об этом. Дождемся одного человека.
– Неужели юный гений почтит нас своим присутствием? – спросил Александр, имея в виду Миронова. И, улышав, что хлопнула дверь, добавил:
– А вот, кажется, и он. Боже, ко мне пожаловал такой великий человек, а я даже без секретарши!
Прозвучало это так, будто московский патриарх застал Юсупова без штанов на официальном приеме, и Полунин не смог удержаться от смеха. А Юсупов, подмигнув ему, вышел, чтобы лично встретить гостя. Дверь он оставил открытой, и Владимир слышал все, что было сказано в приемной.
– О, прошу простить меня, господин Провайдер Серверович Процессоров, – отбарабанил Юсупов, низко склонившись в поклоне. – Мой беспутный сайт не успел предупредить меня о вашем высочайшем посещении. Поэтому интернет у меня вырублен, локальные сети распущены по своим материнкам, оркестра нет и даже секретарша, стерва, ушла в декретный отпуск! Горе мне. Пусть же вирус «Миднайт» покарает мой седой винчестер и сотрет все системные файлы.
– Да будет так, ваше винно-ехидное величество, – тоном египетского прорицателя произнес Миронов. – За такой мерзкий прием отныне не знать вам покоя ни днем, ни ночью, пока последняя бацилла брожения в мире не отупеет и не превратится в уксус!
Полунин слушал этот обмен остротами с легкой улыбкой. Ничего другого он и не ожидал от встречи Александра с Дмитрием. С первых дней своего знакомства эти люди почувствовали друг к другу такую тягу, что просто не могли, находясь рядом, не подкалывать один другого.
Миронов и Юсупов еще долго пикировались бы, если бы Владимир не окликнул их. Сегодня Дмитрий оделся, как обычно, в джинсы и мешковатый свитер и уже не выглядел холеным светским львом, как вчера в ресторане, а простым пареньком, каким Полунин помнил его еще в юности.
– Мужики, давайте перейдем к делу, – проговорил Владимир. – Времени у меня в обрез. А решение нам надо принять серьезное, как говорится, судьбоносное.
Услышав нотки беспокойства в голосе Полунина, Александр и Дмитрий изменились в лице. Оба понимали, что Владимир не стал бы их тревожить по пустякам, и их веселость была сейчас просто неуместна.
– Действительно, давайте пройдем в кабинет, – кивнул Юсупов. – Выпьем по рюмочке и поговорим о твоих проблемах, Володя!
Полунин, помня, что перебрал вчера, лишь пригубил прекрасное французское вино и стал излагать события, заставившие его обратиться за помощью к друзьям. Владимир постарался быть предельно кратким, но Юсупов и Миронов то и дело перебивали его, требуя пояснений. Когда же он закончил, в кабинете воцарилась тишина.
– Узнаю матушку-Расею! – первым нарушил молчание Юсупов. – Каждый тянет одеяло на себя и всем на всех наплевать. О последствиях никто не задумывается. Если я правильно тебя понял, Володя, физическое устранение Исаева и его шайки не входит в твои планы. Иначе ты не обратился бы к нам, поскольку киллеры из нас никудышные. Одного не пойму, только ты на меня не обижайся, какой помощи ты от нас ждешь? Я – бизнесмен и вор, он – владелец быстрорастущей компьютерной компании и хакер. Чем мы можем быть тебе полезны в этой войне?
– Своими мозгами, – улыбнулся Полунин. – Я слышал, у вас еще осталось в головах серое вещество. Сколько хотите за его аренду?
– Пару памятников каждому вполне достаточно, – пожал плечами Миронов.
– Надгробия не устроят? – спросил Полунин.
В ответ последовал взрыв смеха.
На душе у Владимира после разговора с друзьями стало легко и спокойно. Он был почти на сто процентов уверен, что втроем справятся со всеми проблемами. Иначе быть не может!
Приподнятое настроение портила тоска по оставленной с Болдиным семье и глубокая печаль по погибшему Шакирычу. Но Владимир постарался прогнать прочь мрачные мысли, сейчас не время для грусти. Нужно торопиться, пока Исаев не принес ему и его друзьям еще больших бед. А чтобы остановить взбесившегося подполковника, нужно сконцентрировать силы и держать под контролем эмоции.
– Ладно, сойдут и надгробия, – перестав смеяться, сказал Миронов. – Только поставишь их нам лет через восемьдесят!
Владимир был для него не просто другом, человеком, который спас ему жизнь. А еще примером для подражания. Эталоном мужества и силы духа. Он знал не понаслышке, что пришлось перенести Владимиру, и видел, что, несмотря на продолжающуюся жестокую борьбу за выживание, Полунин не сдается и по-прежнему отстаивает свои жизненные принципы. Миронов восхищался им и готов был пойти за ним хоть в огонь, хоть в воду.
– Ладно, шутки в сторону, – усмехнулся Юсупов, – Володя, у тебя есть какой-нибудь план решения этой проблемы?
– Кое-какой есть, – кивнул Полунин. – Но он далеко не полный и не идеальный. Поэтому и потребовалась ваша помощь. Для начала мне необходимо поддельное удостоверение сотрудника ФСБ. Полагаю, Саша, ты можешь это устроить?
– Это не начало, а уже конец! – фыркнул Юсупов. – Думаешь, удостоверения фээсбэшников валяются на каждом углу?
– Нет, конечно, – усмехнулся Владимир. – Но я что-то слышал о твоем друге-фальшивомонетчике, тусующемся в одном из афинских кабачков. Знающие люди говорят, что он кудесник и рисует не только разноцветные купюры. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – улыбнулся Александр. – Я передам твою просьбу Леонасу. А теперь расскажи, что собираешься предпринять на данный момент.
– Ну, если ваша светлость на этом настаивает… – Полунин театральным жестом прижал руку к сердцу и изложил свой первоначальный план, придуманный за последние сутки.
Полунин с Татьяной вернулись из Москвы на следующий день после того, как был составлен план действий против Исаева. И хотя в этом плане была масса дыр, и немаленьких, он оказался гораздо лучше того, который Владимир придумал один, без Юсупова и Миронова.
И если бы реализация плана зависела только от них, получилось бы увлекательное театрализованное представление. Но, к сожалению, в осуществлении операции против Исаева должны были участвовать и другие, пока даже не подозревавшие, какая роль им отведена в этой рискованной операции, буквально ломающей судьбы людей.
Эйфория от поездки в столицу исчезла без следа. И тревога за судьбу близких нахлынула с новой силой. Солнечный погожий денек показался унылым и мрачным, утратив все свое очарование.
Город, в котором жил Владимир, уже отнял у него однажды любимого человека и собирался сделать это снова. Вот только на этот раз Полунин не позволит уничтожить свою семью. На жестокость ответит жестокостью. И кое-кого ждут неприятные сюрпризы!
Подумав о плане, разработанном вместе с Мироновым и Юсуповым, Владимир рассмеялся. Татьяна удивленно посмотрела на него. После той ночи в квартире друга Дмитрия она стала относиться к Полунину с какой-то трепетной нежностью. Стала еще более внимательна к нему и улавливала малейшее изменение в его настроении. Вот и сейчас она поняла, что не нужно ничего говорить. Достаточно улыбнуться и ободряюще посмотреть Владимиру в глаза.
Полунин поймал такси и, прежде чем вернуться в свою опустевшую квартиру, решил проводить Татьяну до дома. Съедаемый беспокойством за свою семью, Владимир прямо из машины позвонил по сотовому во временное убежище Светланы. Он пытался созвониться с женой из Москвы, но связь была плохой и он почти ничего не слышал.
Набрав номер, Владимир ожидал, что трубку снимут сразу. Либо Славка, либо Светлана, поскольку звонить им никто, кроме Владимира, не мог. Тем не менее на звонок никто не отвечал, и недоумение Владимира постепенно переросло в беспокойство. Он даже запаниковал, когда трубку наконец сняли.
– Володя, это ты? – взволнованно проговорила Светлана, и Полунин услышал, как тяжело она дышит.
– Что случилось? – спросил Владимир, уловив в голосе жены возбуждение. – Почему ты так тяжело дышишь?
– А-а, ты об этом? – рассмеялась женщина. – Решила поразмяться немного, шейпингом позанималась. А то от сидения на одном месте мышцы затекли и мысли разные дурацкие в голову лезут. Я не сразу услышала звонок. Громко играла музыка, и мы с Антоном дурачились.
– Значит, ты при Славке шейпингом решила позаниматься? – В голосе Полунина послышалось раздражение. – Умней ничего не придумала?
– Володя, ну не начинай все сначала! – взмолилась Светлана. – Во-первых, Славки нет, он ушел за продуктами…
– Что-о-о?! – рявкнул в трубку Владимир. – Он спятил? Я же приказал ни при каких обстоятельствах не выходить из дома, не оставлять вас одних. Он должен был заказывать продукты, а не сам за ними бегать!
– Володя, не кричи на меня, – обиделась Светлана. – В спешке мы забыли взять соль. Твоего Фиксатого нигде не найдешь. Мы и так почти двое суток терпели. Все ели без соли. И Славку не ругай. За солью я его послала!
– Передай ему, как только вернется, чтобы на мобильник мне позвонил! – жестко сказал Полунин. – Я ему кое-что напомню, если он подзабыл! – Полунин швырнул требку. – Черт-те что творится!
Полунин подумал, что если у заместителя министра такая роскошь, то какой тогда кабинет у министра? Потолок в алмазах и взвод гейш вместо секретарш? Усмехнувшись при мысли, как любят наши чиновники почувствовать себя господами, Владимир опустился в мягкое кресло, едва не утонув в нем.
Антипатия Полунина к Вольцеву, возникшая во время их первой и единственной встречи в ресторане «Оливер», не исчезла. Только укрепилась. Чванливый царек, считающий себя божеством. Впрочем, когда одна из секретарш проводила Полунина и Татьяну к нему в кабинет, Владимир ничем не выдал своей неприязни.
– Рад вас видеть, Владимир Иванович, – радушно проговорил Вольцев, но навстречу гостям не поднялся. – Проходите, присаживайтесь.
Замминистра указал Полунину на место с правой стороны Т-образного стола, при этом полностью проигнорировав как Татьяну, так и свою секретаршу, видимо считая их просто ходячими диктофонами. И Полунин, вспомнив неприятные минуты, пережитые ночью, подумал: «А может, так и нужно? Может быть, стоило послать вчера Татьяну на хрен, а не утирать ей полночи сопли?»
Но тут же понял, что просто не смог бы так поступить. Во-первых, потому, что Татьяна была ему симпатична. А во-вторых, Владимир не был большим боссом и не мог спокойно пройти мимо человеческой боли.
– Надеюсь, вы уже приняли решение относительно предложения наших друзей из «JEI», – с самодовольной улыбкой произнес Вольцев. – И надо полагать, положительное. Ведь для того, чтобы сказать «нет», совсем необязательно приезжать в Москву. Верно?
Прежде чем ответить, Владимир бросил внимательный взгляд на Татьяну. Он помнил свою вторую встречу с этой девушкой возле здания УВД и ее рассказ о грязных домогательствах замминистра. И Полунину было любопытно узнать, что сейчас чувствует Татьяна.
Если она и была оскорблена, то ничем не выдала своих чувств. На губах ее блуждала загадочная улыбка, словно она одна знала главную тайну Мальчиша-Кибальчиша, но не собиралась ею делиться. Владимир перевел взгляд на Вольцева.
– Отчасти вы правы, Александр Петрович, – в тон Вольцеву ответил Владимир.– Я склонен серьезно рассмотреть предложение моих возможных партнеров. И чтобы изложить свои взгляды на наши взаимоотношения, и приехал к вам. Насколько я понимаю, вы взяли на себя функции посредника? За стандартные десять процентов, надо полагать?
– А вы шутник, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев, но Полунин заметил в его глазах огонек недовольства и решил, что с процентами попал в цель. – Как говорил незабвенный Верещагин, «я мзды не беру, мне за державу обидно»! Моя личная заинтересованность, о которой я вам говорил при нашей последней встрече, выражается в повышении показателей уровня работы всего министерства. Что, естественно, скажется и на моем личном положении в правительстве. Особенно при наличии топливного кризиса в стране. К тому же федеральное правительство владеет десятью процентами акций вашего предприятия и крайне заинтересовано в повышении его доходности.
– Что же, вполне благородные намерения. В чем, собственно, я ничуть не сомневался, – кивнул Полунин, которого буквально стошнило от того, что Вольцев сравнил себя с Верещагиным. Если они чем-то и были похожи, так это тем, что оба ели черную икру столовыми ложками. Верещагин, правда, без хлеба!
– Причины, побудившие меня заключить сделку с немцами, если таковая состоится, не столь возвышенны, – продолжил Полунин, едва сдержав ехидную усмешку. – Мною движет корысть, жажда увеличения прибыли. Именно поэтому меня прежде всего волнует финансовая сторона дела.
Владимир попросил Татьяну предъявить Вольцеву документы, которые они принесли с собой, и кратко изложить суть встречного предложения Полунина. Владимир был уверен, что с обоснованием любой цифры в этих бумагах девушка справится лучше его.
Вопреки ожиданиям Полунина Вольцев оказался неплохим специалистом своего дела. Он то и дело задавал Татьяне вопросы, не до конца понятные Владимиру. Но секретарша без труда на них отвечала. На лице Вольцева даже появилось недоумение, смешанное с восхищением.
– Где вы нашли такого специалиста, Владимир Иванович? – поинтересовался он.
– В том же самом ресторане, где вы его потеряли, – не без сарказма ответил Владимир.
– Не понимаю, о чем вы? – удивился Вольцев, видимо не узнав Татьяну.
– Не обращайте внимания! – рассмеялся Полунин. – Это такая поговорка, весьма распространенная в нашем городе. И означает она лишь то, что я очень долго искал. Причем не только в бюро трудоустройства.
– А-а, понимаю, – натянуто улыбнулся чиновник. – Не боитесь, что я переманю ее у вас? – И повернулся к Татьяне. – Хотите работать в министерстве и жить в Москве?
– Нет, спасибо, меня и дома неплохо кормят, – ответила она.
Полунин заметил, как у секретарши Вольцева, действительно заменявшей собой мебель в кабинете, отвисла от удивления челюсть. Видимо, она еще не слышала, чтобы женщины так разговаривали с ее боссом. Да и сам Вольцев не слышал. На лице Вольцева мелькнул гнев, но он тут же взял себя в руки.
– Веселые люди живут у вас в городе, Владимир Иванович, – рассмеялся Вольцев. – Жаль только, что недальновидные! Надеюсь, вы сами более практичны, когда решаются вопросы вашей личной выгоды.
– Вы о чем? – спросил Полунин с невинным видом.
– Хочу еще раз предостеречь вас от тех выходок, которые вы позволяли себе в прошлый раз. – Радушная улыбка сменилась на лице зама хищным оскалом. – А я передам ваши предложения немецким партнерам. – Вольцев убрал документы в стол, давая понять, что аудиенция закончена. – Перезвоните мне через пять дней и тогда договоримся о трехсторонней встрече.
* * *
Теперь перед Владимиром возникла еще одна проблема – он не знал, куда деть Татьяну! Полунин не собирался посвящать девушку в подробности всех своих проблем. И брать ее с собой на встречу с Юсуповым не собирался.
В этом случае Татьяну нужно будет либо оставить в квартире, либо отправить куда-нибудь прогуляться. По магазинам, например – любимый туристический маршрут большинства женщин. Однако девушка снова могла обидеться на то, что Полунин бросил ее одну. И он чуть не выругался вслух, подумав, что слишком много внимания уделяет своему отношению к секретарше. Девушка она хорошая, но совершенно чужой ему человек.
Полунин договорился встретиться с Юсуповым в офисе его фирмы «Invasion». Времени оставалось совсем немного, и Владимир попросил водителя такси отвезти его на Садовое кольцо, туда, где располагалась фирма Юсупова.
– Таня, у меня сейчас очень важная встреча, – сказал Полунин, когда машина остановилась напротив офиса. – Возможно, я несколько задержусь. А ты поезжай в аэропорт и возьми билеты на завтра. – Владимир протянул ей несколько двадцатидолларовых купюр. – Вот, возьми. Отдохни где-нибудь. Только не задерживайся допоздна, чтобы я не волновался.
– А мне с тобой нельзя? – спросила Татьяна.
– Нет, тебе там будет скучно, – отрезал Полунин. – Лучше поброди по Москве, развейся.
– Хорошо, – согласилась девушка, и Владимир удивился, не услышав в ее голосе обиды. – Пройдусь по магазинам, загляну в Большой театр. Может быть, посмотрю какой-нибудь спектакль.
– Делай, что хочешь, – пожал плечами Владимир. – Только прошу тебя, не задерживайся.
Полунин, улыбнувшись, слегка сжал ладошку Татьяны и вылез из машины. Он ободряюще подмигнул девушке и направился к офису Юсупова.
Потомок древнего княжеского рода ждал Владимира в своем не очень ухоженном кабинете, заставленном стеклянными шкафами с образцами вин и коньяков. У Юсупова была великолепная коллекция.
По случаю своего приезда в Россию и встречи с Полуниным Александр дал своему персоналу выходной, и в офисе, кроме него, была только секретарша – полноватая рыженькая девушка с добрыми телячьими глазками. Но и она, доложив Юсупову о приходе Владимира, тоже ушла.
Князь поднялся и пошел навстречу Полунину. Владимир с улыбкой осмотрел его с ног до головы. Александр по-прежнему прекрасно одевался и снова отрастил бородку «а-ля Николай Второй», которую вынужден был сбрить во время операции против Томашевского. Он нисколько не изменился с их первой встречи.
– Ну что, Владимир, судьба снова свела нас и, насколько я понимаю, при схожих обстоятельствах. Устраивайся поудобнее и рассказывай, какой сюрприз она тебе на этот раз преподнесла? Снова конфликт между общественной моралью и твоими собственными нравственными принципами?
– И да, и нет, – покачал головой Полунин. – На этот раз все намного серьезнее. Но пока не будем об этом. Дождемся одного человека.
– Неужели юный гений почтит нас своим присутствием? – спросил Александр, имея в виду Миронова. И, улышав, что хлопнула дверь, добавил:
– А вот, кажется, и он. Боже, ко мне пожаловал такой великий человек, а я даже без секретарши!
Прозвучало это так, будто московский патриарх застал Юсупова без штанов на официальном приеме, и Полунин не смог удержаться от смеха. А Юсупов, подмигнув ему, вышел, чтобы лично встретить гостя. Дверь он оставил открытой, и Владимир слышал все, что было сказано в приемной.
– О, прошу простить меня, господин Провайдер Серверович Процессоров, – отбарабанил Юсупов, низко склонившись в поклоне. – Мой беспутный сайт не успел предупредить меня о вашем высочайшем посещении. Поэтому интернет у меня вырублен, локальные сети распущены по своим материнкам, оркестра нет и даже секретарша, стерва, ушла в декретный отпуск! Горе мне. Пусть же вирус «Миднайт» покарает мой седой винчестер и сотрет все системные файлы.
– Да будет так, ваше винно-ехидное величество, – тоном египетского прорицателя произнес Миронов. – За такой мерзкий прием отныне не знать вам покоя ни днем, ни ночью, пока последняя бацилла брожения в мире не отупеет и не превратится в уксус!
Полунин слушал этот обмен остротами с легкой улыбкой. Ничего другого он и не ожидал от встречи Александра с Дмитрием. С первых дней своего знакомства эти люди почувствовали друг к другу такую тягу, что просто не могли, находясь рядом, не подкалывать один другого.
Миронов и Юсупов еще долго пикировались бы, если бы Владимир не окликнул их. Сегодня Дмитрий оделся, как обычно, в джинсы и мешковатый свитер и уже не выглядел холеным светским львом, как вчера в ресторане, а простым пареньком, каким Полунин помнил его еще в юности.
– Мужики, давайте перейдем к делу, – проговорил Владимир. – Времени у меня в обрез. А решение нам надо принять серьезное, как говорится, судьбоносное.
Услышав нотки беспокойства в голосе Полунина, Александр и Дмитрий изменились в лице. Оба понимали, что Владимир не стал бы их тревожить по пустякам, и их веселость была сейчас просто неуместна.
– Действительно, давайте пройдем в кабинет, – кивнул Юсупов. – Выпьем по рюмочке и поговорим о твоих проблемах, Володя!
Полунин, помня, что перебрал вчера, лишь пригубил прекрасное французское вино и стал излагать события, заставившие его обратиться за помощью к друзьям. Владимир постарался быть предельно кратким, но Юсупов и Миронов то и дело перебивали его, требуя пояснений. Когда же он закончил, в кабинете воцарилась тишина.
– Узнаю матушку-Расею! – первым нарушил молчание Юсупов. – Каждый тянет одеяло на себя и всем на всех наплевать. О последствиях никто не задумывается. Если я правильно тебя понял, Володя, физическое устранение Исаева и его шайки не входит в твои планы. Иначе ты не обратился бы к нам, поскольку киллеры из нас никудышные. Одного не пойму, только ты на меня не обижайся, какой помощи ты от нас ждешь? Я – бизнесмен и вор, он – владелец быстрорастущей компьютерной компании и хакер. Чем мы можем быть тебе полезны в этой войне?
– Своими мозгами, – улыбнулся Полунин. – Я слышал, у вас еще осталось в головах серое вещество. Сколько хотите за его аренду?
– Пару памятников каждому вполне достаточно, – пожал плечами Миронов.
– Надгробия не устроят? – спросил Полунин.
В ответ последовал взрыв смеха.
На душе у Владимира после разговора с друзьями стало легко и спокойно. Он был почти на сто процентов уверен, что втроем справятся со всеми проблемами. Иначе быть не может!
Приподнятое настроение портила тоска по оставленной с Болдиным семье и глубокая печаль по погибшему Шакирычу. Но Владимир постарался прогнать прочь мрачные мысли, сейчас не время для грусти. Нужно торопиться, пока Исаев не принес ему и его друзьям еще больших бед. А чтобы остановить взбесившегося подполковника, нужно сконцентрировать силы и держать под контролем эмоции.
– Ладно, сойдут и надгробия, – перестав смеяться, сказал Миронов. – Только поставишь их нам лет через восемьдесят!
Владимир был для него не просто другом, человеком, который спас ему жизнь. А еще примером для подражания. Эталоном мужества и силы духа. Он знал не понаслышке, что пришлось перенести Владимиру, и видел, что, несмотря на продолжающуюся жестокую борьбу за выживание, Полунин не сдается и по-прежнему отстаивает свои жизненные принципы. Миронов восхищался им и готов был пойти за ним хоть в огонь, хоть в воду.
– Ладно, шутки в сторону, – усмехнулся Юсупов, – Володя, у тебя есть какой-нибудь план решения этой проблемы?
– Кое-какой есть, – кивнул Полунин. – Но он далеко не полный и не идеальный. Поэтому и потребовалась ваша помощь. Для начала мне необходимо поддельное удостоверение сотрудника ФСБ. Полагаю, Саша, ты можешь это устроить?
– Это не начало, а уже конец! – фыркнул Юсупов. – Думаешь, удостоверения фээсбэшников валяются на каждом углу?
– Нет, конечно, – усмехнулся Владимир. – Но я что-то слышал о твоем друге-фальшивомонетчике, тусующемся в одном из афинских кабачков. Знающие люди говорят, что он кудесник и рисует не только разноцветные купюры. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – улыбнулся Александр. – Я передам твою просьбу Леонасу. А теперь расскажи, что собираешься предпринять на данный момент.
– Ну, если ваша светлость на этом настаивает… – Полунин театральным жестом прижал руку к сердцу и изложил свой первоначальный план, придуманный за последние сутки.
* * *
Полунин с Татьяной вернулись из Москвы на следующий день после того, как был составлен план действий против Исаева. И хотя в этом плане была масса дыр, и немаленьких, он оказался гораздо лучше того, который Владимир придумал один, без Юсупова и Миронова.
И если бы реализация плана зависела только от них, получилось бы увлекательное театрализованное представление. Но, к сожалению, в осуществлении операции против Исаева должны были участвовать и другие, пока даже не подозревавшие, какая роль им отведена в этой рискованной операции, буквально ломающей судьбы людей.
Эйфория от поездки в столицу исчезла без следа. И тревога за судьбу близких нахлынула с новой силой. Солнечный погожий денек показался унылым и мрачным, утратив все свое очарование.
Город, в котором жил Владимир, уже отнял у него однажды любимого человека и собирался сделать это снова. Вот только на этот раз Полунин не позволит уничтожить свою семью. На жестокость ответит жестокостью. И кое-кого ждут неприятные сюрпризы!
Подумав о плане, разработанном вместе с Мироновым и Юсуповым, Владимир рассмеялся. Татьяна удивленно посмотрела на него. После той ночи в квартире друга Дмитрия она стала относиться к Полунину с какой-то трепетной нежностью. Стала еще более внимательна к нему и улавливала малейшее изменение в его настроении. Вот и сейчас она поняла, что не нужно ничего говорить. Достаточно улыбнуться и ободряюще посмотреть Владимиру в глаза.
Полунин поймал такси и, прежде чем вернуться в свою опустевшую квартиру, решил проводить Татьяну до дома. Съедаемый беспокойством за свою семью, Владимир прямо из машины позвонил по сотовому во временное убежище Светланы. Он пытался созвониться с женой из Москвы, но связь была плохой и он почти ничего не слышал.
Набрав номер, Владимир ожидал, что трубку снимут сразу. Либо Славка, либо Светлана, поскольку звонить им никто, кроме Владимира, не мог. Тем не менее на звонок никто не отвечал, и недоумение Владимира постепенно переросло в беспокойство. Он даже запаниковал, когда трубку наконец сняли.
– Володя, это ты? – взволнованно проговорила Светлана, и Полунин услышал, как тяжело она дышит.
– Что случилось? – спросил Владимир, уловив в голосе жены возбуждение. – Почему ты так тяжело дышишь?
– А-а, ты об этом? – рассмеялась женщина. – Решила поразмяться немного, шейпингом позанималась. А то от сидения на одном месте мышцы затекли и мысли разные дурацкие в голову лезут. Я не сразу услышала звонок. Громко играла музыка, и мы с Антоном дурачились.
– Значит, ты при Славке шейпингом решила позаниматься? – В голосе Полунина послышалось раздражение. – Умней ничего не придумала?
– Володя, ну не начинай все сначала! – взмолилась Светлана. – Во-первых, Славки нет, он ушел за продуктами…
– Что-о-о?! – рявкнул в трубку Владимир. – Он спятил? Я же приказал ни при каких обстоятельствах не выходить из дома, не оставлять вас одних. Он должен был заказывать продукты, а не сам за ними бегать!
– Володя, не кричи на меня, – обиделась Светлана. – В спешке мы забыли взять соль. Твоего Фиксатого нигде не найдешь. Мы и так почти двое суток терпели. Все ели без соли. И Славку не ругай. За солью я его послала!
– Передай ему, как только вернется, чтобы на мобильник мне позвонил! – жестко сказал Полунин. – Я ему кое-что напомню, если он подзабыл! – Полунин швырнул требку. – Черт-те что творится!