Серегин Михаил. Закон блатного мира

   – Э-э! Мы так не договаривались! Ты же говорил, что все мирно будет! – возмущенно воскликнул капитан.
   – Ты филки получил? – спокойно отозвался Решетов. – Или хочешь, чтобы я ему рассказал, как ты его продал?
   Капитан замялся.
   – Ты ж ему башку рассек!
   – Да ладно, сейчас перевяжем. Ну-ка, помоги мне его в комнату оттащить, я с таким толстяком один не управлюсь.
   Решетов и капитан подняли Туманова, перенесли его в каминный зал и положили на тот же самый диван, с которого он только встал. Сказал бы тогда кто сытому, пьяному и вполне довольному жизнью Туманову, что через считанные минуты все так изменится, – он бы, пожалуй, не поверил.
   – Так, где у тебя тут аптечка? Тащи сюда, – распорядился Решетов. – Нужно ему кровь остановить.
   Из рассеченного лба Туманова и правда текла кровь. Травма была не слишком серьезной, просто кожа рассечена, но основной причиной, по которой Решетов отправил хозяина коттеджа за аптечкой, было вовсе не оказание первой помощи пострадавшему Туманову. Ему было нужно, чтобы моряк вышел из комнаты.
   Как только капитан «Алазани» скрылся за дверью, Решетов скользнул к камину и взял стоявшую рядом с ним кочергу. Он оценивающе покачал ее в руке, прикидывая вес, и, полностью удовлетворенный результатом проверки, шагнул к двери и встал за левым косяком. Все движения Решетова были быстрыми, точными и практически совершенно бесшумными, со стороны это наверняка смотрелось бы странно – невысокий, толстенький мужичок с залысинами, неожиданно начинающий двигаться с опасной грацией дикого зверя. Что ж, Решетов далеко не в первый раз использовал то, что его внешность всех, кто не знал его близко, заставляла относиться к нему не слишком серьезно. У многих, совершивших в свое время эту ошибку, возможности осознать и исправить ее уже не было.
   За дверью раздались торопливые шаги, Решетов напружинился, и, когда в комнату рысью влетел несущий аптечку капитан, его встретил короткий, но мощный удар по голове. Решетов бил умно. Не сверху – от такого удара можно легко заслониться рукой, заметив его боковым зрением, – а сбоку, так, что движение кочерги было параллельно полу, и она врезалась капитану в лоб чуть выше переносицы. Моряк без единого звука рухнул на пол, даже не успев понять, что происходит.
   Решетов положил кочергу, вытащил из кармана платок, небольшой флакончик с прозрачной жидкостью и резиновые медицинские перчатки. Намочив тряпку, он тщательно протер кочергу и вернул ее на место около камина. Потом с той же тряпкой он прошелся по прихожей и гостиной, тщательно протирая все поверхности, к которым он мог прикасаться, уделяя особое внимание дверным ручкам и не забыв даже про кнопку звонка. Теперь его движения были плавными и неспешными, он работал аккуратно и сосредоточенно. Закончив с ликвидацией отпечатков, он положил тряпку на пол, рядом с ней поставил флакончик и шагнул к лежавшему на диване Туманову, все еще не пришедшему в себя. Решетов ловко и быстро связал неудачливого коммерсанта и попытался приподнять.
   – Твою мать! – сквозь зубы выругался он. – Разъелся, боров долбаный!
   В одиночку вытащить Туманова из дома и погрузить в машину оказалось чуть ли не труднее, чем все, что Решетов сегодня сделал до этого. Но он все-таки справился. Волоком, отдыхая через каждые несколько шагов, он дотащил толстяка до машины и с напряжением всех сил в три приема сумел-таки погрузить его на переднее сиденье.
   Закончив с этим, бывший кум вернулся в дом. Он поднял с пола капитана «Алазани», показавшегося после Туманова очень легким, подтащил его к креслу у камина и посадил в него. Потом осмотрелся и тут же увидел недопитую бутылку коньяка. Прежде чем поставить бутылку рядом с креслом, он тщательно протер ее подобранным с пола платком и пару раз сжал на ней безвольную руку капитана. Так, вот теперь хорошо, отпечатки останутся правильные. Что еще нужно сделать? Ага, деньги! Мертвецу двадцать тысяч баксов ни к чему, а вот ему пригодятся. Правда, пока капитан еще жив, но это ненадолго.
   Решетов залез во внутренний карман капитана – тот самый, куда тот положил полученные от Решетова баксы, – и вытащил пачку банкнот. Так, теперь, кажется, почти все.
   Картина убедительная – выпил капитан и заснул в кресле у камина. И при этом то ли сигарету не потушил, то ли электроприбор какой не выключил, то ли просто из камина уголек вылетел, в общем, начался пожар. А дом-то деревянный, и соседей нет... Все правдоподобно. Теперь дело за малым – сделать так, чтобы пожар и правда начался.
   Решетов нагнулся, поднял с пола флакончик с жидкостью, которой он вытирал отпечатки, шагнул с ним к окну и плеснул понемногу на каждую из роскошных портьер. Ацетон в иных случаях ничем не хуже бензина – горит прекрасно. Остатки ацетона Решетов плеснул на пушистый ковер, покрывающий деревянный пол. Все, теперь полная гарантия. Вытащив из кармана зажигалку, бывший кум шагнул к портьерам. По тяжелой ткани взметнулось бледное пламя – так резко, что чуть не опалило Решетову лицо. Он отступил назад, поднес зажигалку к краю мокрого пятна на ковре и быстро отскочил от рванувшегося вверх огня. Еще с полминуты Решетов, стоя на пороге, наблюдал за начинавшимся пожаром, а потом, убедившись, что сам огонь не потухнет, быстро вышел из комнаты.
   Через минуту он уже отъезжал от коттеджа, поглядывая в зеркальце заднего вида на багровые всполохи в одном из окон. Решетов не был садистом и не убивал просто так, однако в данном случае этого было не избежать. Продавший Туманова за двадцать тысяч капитан с той же легкостью продал бы и его. Убрать опасного свидетеля было просто необходимо.

Глава 45

   Первым делом, вернувшись в каюту, Колыма вытащил изо рта связанного секретаря кляп.
   – Звонил твой шеф? – спросил он так, словно выходил на пару минут.
   – Д-да, – отозвался секретарь, – три раза.
   Колыма, ничего не ответив, присел на корточки рядом с камином, повернулся к огню лицом и протянул к нему замерзшие руки. Ему нужно было обдумать ситуацию. Появление Цыгана с напарником спутало все его планы. Теперь Туманов больше не позвонит. И к тому же из-за того, что на его звонки никто не отозвался, может что-то заподозрить и затаиться. Конечно, можно подождать следующего выхода на связь, который должен быть завтра в двенадцать, но время дорого! Смотрящий дал ему всего три дня, а ведь неизвестно, насколько быстро удастся договориться с Тумановым о встрече. Кроме того, исчезновение секретаря уже наверняка обнаружено, его будут искать, а значит, держать парня здесь опасно. Нет, ждать, пока Туманов выйдет на связь в следующий раз, нельзя. Нужно действовать по-другому. Секретарь ведь сказал, что у Туманова есть новый мобильник, номера которого никто не знает. Вот и хорошо...
   Колыма встал, подошел к секретарю и снова отвязал его правую руку от стула.
   – Придется задействовать запасной вариант, – сказал блатной. – Звони своему жирному другу на новый мобильник.
   – А какие у меня гарантии, что ты меня не кончишь, когда я тебе буду не нужен? – спросил секретарь подрагивающим голосом, но почти спокойно. За то время, пока блатного не было, он успел все обдумать.
   – Слово блатного, – отозвался Колыма.
   – А... – секретарь не договорил. Колыма нагнулся, поднял с пола ведро и обрезок трубы, шагнул к нему.
   – Не надо! Я согласен! Согласен!
   Колыма поставил ведро, но не в угол, на место, а рядом с собой. Он протянул секретарю его телефон, и тот, все время косясь на обрезок трубы, с бледным от ужаса лицом стал набирать номер.
   В каюте стало тихо. Секретарь держал у уха трубку, а Колыма ждал результатов.
   – Не отвечает никто, – сказал секретарь через минуту.
   – Еще раз звони.
   Но и на этот раз трубку никто не взял. Колыма нахмурился.
   – Смотри, потрох, если крутишь, то этим, – блатной кивнул на ведро, – уже не отделаешься.
   – Да набери сам! Или посмотри, как я набираю! Я ж тебе сказал его номер! Он правда не отвечает, может, спать уже лег или напился! А может, телефон в другой комнате оставил! – секретарь что было сил старался, чтобы ему поверили.
   Колыма секунду помолчал. В том, что секретарь назвал ему правильный номер, он почти не сомневался. И цифры он вроде правильно набирал, ведь не дурак же, должен понимать, что это проверить легче легкого. Может, Туманов и правда спать лег?
   – Звони еще раз, – приказал он секретарю.
   – Может, подождем маленько? Что толку через минуту звонить, раз он трубку не берет?
   – Звони, – блатной был непреклонен. – Будешь звонить хоть сутки, пока не дозвонишься.
   Секретарь не решился возражать. Он снова набрал номер и поднес мобильник к уху.

Глава 46

   Первое, что почувствовал Туманов, приходя в себя, была боль в голове справа. Боль была сильной, пульсирующей, и Туманов невольно застонал.
   – Что, сукин кот, очухался? – раздался где-то рядом насмешливый голос.
   Туманов с трудом открыл глаза. Он увидел лобовое стекло какой-то машины. Она явно находилась в движении, подпрыгивала на ухабах, и от каждого такого движения в голове Туманова словно взрывалась маленькая бомба. Он еще не успел сообразить, ни где он, ни что это за машина, ни как он сюда попал...
   – Что ж ты невежливый какой, хоть бы повернулся, посмотрел на своего спасителя, – снова раздался тот же голос.
   Туманов с трудом повернул голову и увидел довольное лицо Решетова, расплывшееся в широкой ухмылке. Бывший кум сидел за рулем и не мог повернуться к Туманову полностью, только вполоборота. Но чтобы узнать его, и этого было достаточно. В глазах Туманова мелькнул ужас. Он мгновенно вспомнил последние секунды, предшествовавшие потере сознания, и все понял. Решетов его выследил! И взял! И теперь куда-то везет!
   Решетов, заметив испуг толстяка, довольно хохотнул:
   – Нет, тебя явно плохо воспитывали. Хоть бы поблагодарил меня. Я же тебя только что от пожара спас, вон, кстати, можешь посмотреть, сзади видать еще.
   Туманов автоматически бросил взгляд в зеркальце заднего вида и увидел в темноте багровые всполохи.
   – Это дачка горит, на которой ты жил последнюю неделю, – не дожидаясь вопросов, сказал Решетов. – Тебя я оттуда вытащил, а вот твоего дружка, капитана «Алазани», уж не обессудь, не успел.
   – К-куда мы едем? – неожиданно спросил Туманов. Он уже понял, что они едут по дороге, идущей от коттеджа вдоль берега. Но куда?
   – О! – довольно воскликнул майор. – Ты, я смотрю, совсем в себя пришел, раз вопросы задавать начал. Да вот только не поперло тебе. Вопросы здесь задаю я.
   Решетов хмыкнул каким-то своим мыслям и продолжил:
   – Эх, Туманов... Зря ты от меня шифровался, честное слово. Не ожидал я от тебя такой глупости. Ты же мне должен, как земля колхозу! Сусуман не забыл еще? Ну, что молчишь-то? Или забыл?
   – Нет... – выдавил из себя толстяк. Он лихорадочно искал выход из положения, но не находил. Не было выхода, не было!
   – А раз нет, то, значит, совсем ты тварь неблагодарная, – уже с ощутимой злобой в голосе сказал Решетов. – Ты через свои офшоры сколько наворовал? А ведь срок получил совсем ерундовый. Да и то до конца не досидел. А помнишь, благодаря кому ты тогда вышел по условно-досрочному, только половину срока отмотав? Благодаря кому тебя блатные не трогали? Ведь если бы не я, тебя в первую же неделю опустили бы! Я тебя в хозчасть пристроил, на тепленькое место, баландером...
   – Так я ж тебе за это стучал! – в голосе Туманова страх смешивался со злостью.
   – А как же ты думал? – отозвался Решетов, чуть сбавляя скорость. – Бесплатно ничего не бывает. Но это хорошо, что ты сам про то, что стукачом был, вспомнил. У меня ведь с тех времен расписочка твоя осталась. Не забыл?
   Туманов скрипнул зубами. Да, как же, забудешь о таком. Этой распиской Решетов шантажировал его с того самого момента, как он вышел на волю. Из-за нее пришлось отдать бывшему куму очень нехилую сумму из тех денег, которые у него оставались заныканными. Да и в рыбный бизнес Решетова ему пришлось из-за того же в долю брать. Тот ему прямо сказал, что если Туманов не согласится, то расписочка может попасть в руки тем, чьих корешей он сдавал оперчасти. И проживет тогда свежеиспеченный бизнесмен очень недолго. Идти на раздербан братве не хотелось, вот и пришлось делиться.
   – Что зубами-то скрипишь? Нет, точно, нужно тебя блатарям сдавать...
   – Погоди! Это не я...
   – Что не ты? – резко отозвался Решетов. Он, с его колоссальным опытом таких допросов, почувствовал, что толстяк сломался и готов выложить все. Теперь нужен только напор, не давать ему задуматься, не давать ни малейшей возможности соврать. – Не ты «Алазань» угнал? Так тебя же полпорта видело!
   – Я не сам! Мне Свердлов сказал! – Туманов уже успел достаточно прийти в себя, чтобы пустить в ход заготовленную легенду. Свердлова-то теперь не спросишь, на него можно что угодно свалить!
   – Когда?!
   – Когда ты на стрелку с блатными поехал. Он мне позвонил и велел «Алазань» из порта уводить! – вдохновенно врал Туманов.
   – С чего это ты его послушался?
   – У него тоже был доступ к сусуманским архивам! Он мне тем же, чем и ты, грозил!
   Как известно, говорить полуправду куда лучше, чем прямо врать. Туманов так и поступил. Прокурор и в самом деле имел доступ к сусуманским архивам. И долю в черном рыболовном бизнесе получил не только за предоставление Туманову надежной крыши и за то, что выбил для фирмы научные квоты, но и потому, что намекнул Туманову: если бизнесмен попробует отказаться от его помощи, то блатные узнают некоторые факты его лагерной биографии. Компромат и угрозы были и в самом деле точно такие же, как и у Решетова.
   Именно благодаря тому, что Туманов не совсем врал, ему и удалось заставить Решетова поверить. Не совсем до конца, конечно, но он вполне допускал, что толстяк может и не врать. Поэтому бывший кум решил пока оставить эту тему.
   – Ладно, допустим, – сказал он. – А с Филином у тебя что был за уговор?
   – Никакого уговора не было, – на этот раз в голосе Туманова явственно почувствовалась фальшь.
   Решетов изо всех сил надавил на тормоз. Машина резко встала, не ожидавшего этого Туманова мотнуло вперед, он врезался в лобовое стекло и вскрикнул. Больную голову словно огнем обожгло. В следующую секунду Решетов навис над ним и схватил за грудки.
   – Слушай, ты, коммерсант вшивый! – прорычал майор, встряхивая толстяка. – Если ты еще хоть раз мне соврешь, я даже не стану блатным о твоих подвигах рассказывать! Я тебя просто сейчас из машины выкину и пинать буду до тех пор, пока не подохнешь! Понял, тварь?!! Или не веришь, что я так и сделаю?!!
   Решетов был страшен. Его лицо исказилось так, что трудно было поверить в то, что это человек, а не дикий зверь.
   – Отвечай!!! Будешь финтить?!!
   – Я не... Я не... Не буду! – срывающимся голосом пропищал Туманов, пытаясь отодвинуться от озверевшего майор. Тот еще раз тряхнул толстяка и вернулся на водительское место.
   – Что у тебя были за дела с Филином? – повторил он свой вопрос, нажимая на газ. – Имей в виду, я знаю, что он к тебе в офис заходил не один раз. И про то, как ты мне его в Сусумане сдал, когда он к побегу готовился, с промзоны полгода лаз рыл, я не забыл! Не знаю только, почему он тебя тогда не пришил, ведь знал же, кто его сдал. По всем законам лежать бы тебе на «участке номер четыре», если бы он тебя не пощадил! И я уверен, не просто так он это сделал, не такой Филин человек. Наверняка у него были какие-то связанные с тобой планы. И ты мне сейчас расскажешь, какие именно.
   – Я обещал, что отблагодарю на воле! И обмануть я его не смог бы. Ведь он все равно ничего бы не забыл, кроме как расплатиться, у меня другого выхода не оставалось.
   – И ты расплатился, – хмыкнул Решетов. – Подкинул Филину выгодный заказ – меня убрать за двести килограммов рыжья. У него на меня такой зуб, что и бесплатно бы согласился, только бы наводку дали, а тут еще такой куш сверху.
   – Нет! С чего ты взял?! Не было ничего такого! Я ему просто лавэ давал... – лихорадочно зачастил Туманов.
   На этот раз Решетов не рассердился, хотя то, что Туманов врет, было совершенно очевидно.
   – Ты меня совсем за дурака-то не держи, – хмыкнул он. – Думаешь, раз никто, кроме вас, этого не слышал, так никто и не узнает? Вычислил я тебя. Филин рядом с тоннелем своего братца подобрал вместе со смотрящим. А что он там, спрашивается, делал? Кого ждал? Или, думаешь, ему просто проветриться захотелось?
   – Колыма его, наверное, перед стрелкой попросил там подождать! Для страховки!
   – Какой страховки? – издевательски протянул Решетов. – Оттуда до места стрелки ехать минут двадцать – на хрен такая страховка? Да и не знал Колыма, что стрелка не гладко пойдет, блатные же думали, что в угол тебя загнали и тебе деваться некуда, кроме как «Алазань» им отдать. Так что не финти! Знаешь, что в «Тойоте» Филина нашли? Гранатомет с гранатами. Объяснить тебе, зачем такому человеку, как Филин, могли эти игрушки понадобиться на горной дороге у выхода из тоннеля? Они ведь у него с собой были, не по дороге же он их подобрал!
   – Может, он не тебя... – начал Туманов, но бывший кум перебил его:
   – А кого? Кто по той дороге должен был в Магадан возвращаться, если бы все гладко прошло? Я. И притом с золотом. Ты знал, что я там поеду, знал, когда, и у тебя был долг перед Филином, который там с гранатометом оказался. Да к тому же и самому тебе было выгодно от меня избавиться! Ну что, дальше отпираться будешь?
   Лицо Туманова искривилось в гримасе, яснее всяких слов ответившей на вопрос Решетова. Он не слишком верил в логические доводы майора, ему казалось, что все проще: кум все-таки ссучил «несгибаемого» Филина, от него все и узнал. Впрочем, особой разницы для него не было. Что пнем по сове, что совой об пень. Его Решетов теперь точно кончит, а уж откуда он все узнал – дело десятое.
   – Может, скажешь, что и это тебе Свердлов велел? – иронически спросил Решетов. – Не мучайся, не поверю. Если бы он меня убрать решил, то уж тебе бы это точно не поручил. Даже если насчет Свердлова ты не врешь, мутка с Филином – полностью твоя инициатива.
   – Что ты со мной сделаешь? – Голос Туманова звучал глухо, он уже успел распроститься с жизнью, понимая, что Решетов его не оставит в живых. Однако кум оказался куда прагматичнее – выгода интересовала его больше, чем месть, и его следующие слова здорово удивили Туманова.
   – Убивать не буду, не трусь. Есть простое предложение: ты мне подписываешь все документы на траулер, переводишь на меня и свою фирму, и «Алазань», а я забываю про твои дела с Филином. И плюс к тому возвращаю тебе твою расписку о сотрудничестве с оперчастью. Документы на фирму и «Алазань» у меня с собой, так что прямо сейчас все и оформим.
   Туманов несколько секунд молчал, осознавая неожиданное предложение, а потом осторожно спросил:
   – А я с чем останусь?
   – Ну, ты наглец, – почти восхищенно покачал головой Решетов. – Ты ведь хотел меня по дороге со стрелки вальнуть? Не получилось. Так что скажи теперь спасибо, что жив останешься. Или тебе этого мало, денежки еще нужны? Так ведь жизнь-то, она одна, а деньги – дело наживное. Ты в банковских аферах продвинутый, еще на новый траулер наворуешь.
   – А рыжье смотрящего? Совсем не поделишься? – Туманов был уверен, что раз уж бывшему куму удалось ссучить Филина, то и пропавшее золото у него.
   – То есть? – удивленно поднял брови Решетов. – Это я у тебя на закуску спросить собирался, где золото. Ты же Филина нанял, значит, и рыжье вы с ним поделили. И свою долю ты тоже мне отдашь, в довесок к фирме и «Алазани».
   Туманов изумленно раскрыл рот и захлопал глазами, не находя слов.
   В этот момент машина подъехала к развилке. Решетов немного притормозил, и тут справа, у обочины дороги, в темноте вспыхнул пульсирующий огонек, чем-то похожий на машущую крыльями оранжевую бабочку. Звуков выстрелов слышно не было, но Решетов и без того среагировал быстрее, чем успел умом понять происходящее. Он мгновенно пригнулся и скользнул вниз, что было сил давя ногой на тормоз. Но это было лишнее – машина уже ткнулась передним бампером в землю и подпрыгнула.
   «Передние колеса прострелил, – промелькнуло в голове Решетова. – Но кто?!»
   Единственное, что он успел краем глаза заметить, прежде чем машина остановилась, был задок серой «Хонды» за здоровенным валуном у обочины.

Глава 47

   Россыпь здоровенных серых валунов находилась метрах в пятнадцати от идущей вдоль берега Тауйского залива магаданской трассы. Пятнадцать – двадцать метров – самое подходящее расстояние для стрельбы из «АКСУ», даже в сумерках. Укрывшийся за крайним валуном Филин был совершенно спокоен. Он знал, что не промахнется и не напортачит. Чего тут трудного – по колесам проезжающей тачки полоснуть. Ему это раз плюнуть, не зря же в морпехе служил. Самое главное – не ошибиться. Хотя, кроме нужной ему машины, тут ехать особо и некому, трасса пустынная, тем более в такое время.
   Филин сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на землю. Курить хватит, пожалуй. А то опять раскашляешься в самый неподходящий момент. Еще несколько минут блатной терпеливо ждал. Наконец вдалеке послышался шум мотора. Филин перехватил автомат поудобнее, снял с предохранителя и перевел на огонь очередями. После этого он встал на одно колено и приготовился.
   Шум мотора приближался, вскоре вдалеке показался свет фар. Еще через несколько секунд машина подкатила к развилке и сбавила скорость. Именно этого и дожидался Филин. Он специально устроил засаду около поворота – ему было совершенно не нужно, чтобы тачка с пробитыми колесами на полной скорости вылетела в кювет и ее водитель погиб. Филин чуть повел стволом «АКСУ», и в следующее мгновение его указательный палец плавно нажал на спуск.
   Первая очередь прошила оба передних колеса, а вторая, покороче, угодила точно в двигатель – Филин решил подстраховаться.
   Машина ткнулась носом в землю, несколько раз подпрыгнула, но не перевернулась. Когда она застыла, Филина отделяло от нее шага три. Едва закончив стрелять, он рванул из-за валунов к дороге. Подлетев к машине, блатной резким рывком распахнул переднюю дверцу со стороны водителя и, ухватив скрючившегося на полу Решетова за волосы, словно морковку из грядки, вырвал из джипа. Оказавшись снаружи, ошеломленный майор покачнулся, но Филин, шагнув чуть в сторону, четко и мощно, как на тренировке, ударил его прикладом автомата под дых. Решетов согнулся и повалился на землю. Краем глаза Филин успел заметить, что в машине есть еще кто-то, но по неестественной позе он мгновенно определил, что этот человек связан и опасности не представляет. Поэтому, прежде чем смотреть, кто это, он двумя приготовленными заранее веревками спутал Решетову руки и ноги.
   – Ну что, вот мы и свиделись, – сказал Филин, пинком поворачивая бывшего кума лицом вверх. – Помнится, ты в Сусумане говорил, что я под твою дудку буду плясать? Ответишь за свой базар?
   Решетов корчился на земле, пытаясь вдохнуть. Мастерский удар Филина вышиб у него из груди весь воздух.
   – А кто там у тебя еще в тачке? – Филин еще раз ткнул майора ногой, но, поняв, что еще как минимум пару минут он не то что разговаривать, дышать и то будет с трудом, отвернулся и сам заглянул в салон его машины.
   – Ни фига себе! – присвистнул блатной, рассмотрев в темноте испуганное лицо Туманова. – Еще один старый знакомый! Ну-ка, давай сюда, с тобой я тоже поговорить хотел.
   Филин вытащил из машины Туманова и положил его на землю рядом с Решетовым. Толстяк испуганно молчал. Он думал, что ничего хуже, чем то, что может с ним сделать Решетов, уже не случится, и сейчас как раз осознавал свою ошибку.
   Филин на несколько секунд задумался, а потом быстро зашагал в сторону валунов, за которыми сидел в засаде. Через минуту он вернулся на серой «Хонде» и с трудом погрузил в нее обоих своих пленников. Потом обыскал подбитую машину и, захватив оттуда папку с документами на «Алазань», вернулся в «Хонду». К этому моменту и Решетов и Туманов обрели дар речи. Едва увидев блатного, они заговорили, перебивая и перекрикивая друг друга:
   – Только не убивай!
   – Филин, пощади!
   – Если я скажу, где «Алазань», жить буду? – Решетов всем телом подался вперед.
   – Нет, я первый скажу! – перебивая его, взвизгнул Туманов. – Ты вообще про «Алазань» не знаешь, я тебе ничего не говорил! Филин, он тебе нагнать хочет, только я знаю...
   – Врешь, падла, я капитана расколол! Как я тебя-то нашел?! Я знаю, где «Алазань», Филин!
   – Цыц, уроды! – рявкнул Филин. Он уже понял, как ему повезло. Поодиночке и Туманов, и Решетов могли начать крутить и попытаться наврать, но вдвоем они расскажут все как есть. Каждый понимает, что если промолчит, то скажет другой и что его слова можно легко проверить.
   – Открывать пасть будете только по команде! Сначала ты, – Филин кивнул на Решетова. – Где «Алазань»?
   – Затоплена рядом с корабельным кладбищем, где стрелка была. Мне капитан...
   – Что капитан, я сам там был, – перебивая майора, завопил Туманов.
   – Молчать! – Филин резко ткнул толстяка кулаком в бок. – Сказал же – говорить только по команде! Что значит затоплена? Почему?
   – Этот, – Решетов кивнул в сторону Туманова, – ее спрятал так. Капитан сказал, ее поднять легко...