Страница:
— Что ты имеешь в виду? — удивилась девушка. Мэтт недоуменно уставился на нее, но, поняв, в чем дело, кивнул:
— Ну да, разумеется, ведь ты же была в Сараево. Думаю, тамошние ужасы затмили все, что творилось здесь, да и военным корреспондентам самые страшные преступления казались цветочками по сравнению с каждодневным кошмаром войны. Ты, конечно, знаешь, что случилось с Тейлором Уинтропом, отцом Гэри?
— Он был нашим послом в России и вместе с женой погиб в прошлом году при пожаре.
— Верно. Два месяца спустя их старший сын Пол погиб в автомобильной катастрофе. Через шесть недель дочь Джулия неудачно упала, катаясь на горных лыжах, сломала шею и скончалась в больнице. И вот теперь Гэри, последний в семье.
Дейна не находила слов.
— Понимаешь, Уинтропы — это легенда. Будь в этой стране монархия, именно их короновали бы. Эти люди достойны взойти на трон. Вся семья — олицетворение честности и благородства. Все мужчины в семье преданно служили родине и тратили на благотворительность огромные суммы. Гэри собирался последовать по стопам отца и пройти в сенат. Никто не сомневался, что ему это удастся. Он был невероятно популярен. Все его любили. Теперь Уинтропа не стало. Меньше чем за год одна из наиболее выдающихся американских семей стерта с лица земли.
— Просто…, не знаю, что сказать, — охнула Дейна.
— Соберись лучше с мыслями, — деловито посоветовал Мэтт. — Через двадцать минут эфир.
Известие о смерти Гэри потрясло мир. На экранах мелькали выдержки из телевизионных интервью с партийными и правительственными лидерами.
— Это поистине греческая трагедия…
— Невероятно…, немыслимо…
— Какая грустная ирония судьбы…
— Наша страна понесла огромную потерю…
— Уходят лучшие и способнейшие…
Казалось, никто не в силах говорить ни о чем другом. Траурный флер окутал страну. Волной скорби накрыло всех мыслящих людей Америки. Кончина Гэри Уинтропа заставила вспомнить о страшной участи других членов этой семьи.
— Просто поверить не могу, — жаловалась Дейна Джеффу. — Если остальные были такими же, как Гэри, мы в самом деле очень многого лишились.
— Были, — подтвердил Джефф, покачивая головой. — Замечательные люди, ничего не скажешь. Гэри прекрасно разбирался в спорте и всячески поддерживал спортсменов. Страшно представить, что какие-то ничтожества расправились с таким чудесным человеком.
— Кстати, Рейчел в городе. Дейна едва заметно поморщилась.
Кстати? Как небрежно он это бросил! Чересчур небрежно!
Когда— то Джефф был женат на топ-модели Рейчел Стивенс. Дейна не раз видела ее снимки в телерекламе и на обложках журналов. Не правдоподобно, ослепительно красива! Но Дейна для самоуспокоения решила, что у Рей-чел в мозгу нет ни одной извилины. Правда, зачем ей мозги, с этакой фигурой и лицом?!
— Почему вы развелись? — неожиданно для себя поинтересовалась она. Раньше Дейна опасалась затрагивать столь скользкую тему.
— Вначале все было изумительно, — признался Джефф. — Рейчел так трогательно старалась поддержать меня. И хотя ненавидела бейсбол, ходила на все матчи с моим участием. Кроме того, у нас было много общего.
Бьюсь об заклад, так оно и было…
— Она в самом деле прекрасный, ничуть не избалованный человечек, несмотря на свою известность. Представляешь, любила готовить. На съемках Рейчел всегда вызывалась стряпать для остальных моделей.
Самый верный способ избавиться от конкуренции. Соперницы, наверное, так и падали, как мухи осенью!
— Что?
— Я ничего не говорила.
— Так или иначе, наш брак длился пять лет.
— А потом?
— Рейчел была очень востребована. На нее был огромный спрос. Она не знала недостатка в контрактах и разъезжала по всему миру. Италия, Англия, Ямайка, Таиланд, Япония…, словом, весь шарик. Мы не часто бывали вместе, и мало-помалу волшебство померкло. Магия ушла.
Следующий вопрос показался Дейне вполне логичным, поскольку Джефф любил ребятишек.
— А почему у вас не было детей?
— Младенцы портят фигуру, — сухо улыбнулся Джефф. — Ну а потом… Родерик Маршалл, один из ведущих голливудских режиссеров, вызвал ее на съемки. Рейчел улетела в Голливуд.
Он немного подумал, прежде чем добавить:
— Неделю спустя она позвонила мне и попросила развода. Сказала, что мы слишком отдалились друг от друга. Мне пришлось согласиться. Я дал ей развод без всяких условий. Как раз незадолго до того, как сломал руку.
— И стал спортивным комментатором. А Рейчел? Так и не сделала карьеру кинозвезды? Джефф покачал головой.
— Кино не слишком ее интересовало. Но она и без того процветает.
— И вы по-прежнему друзья? — выдавила Дейна.
— И большие. Признаюсь, что, когда она позвонила, я все выложил о нас. Она хочет познакомиться с тобой.
— Джефф, думаю, вряд ли стоит… — начала Дейна, нахмурившись.
— Солнышко, она чудесная девчонка, сама увидишь. Давай пообедаем завтра. Тебе она понравится.
— Ну конечно, понравится, — согласилась Дейна. Черта с два! Скорее в аду пойдет снег! Но не так уж часто доводится сидеть за одним столом с пустоголовыми дурочками.
— Дейна Эванс, это Рейчел Стивенс.
Дейна сразу отметила, что это ей представляли Рей-чел, а не наоборот. Она так погрузилась в невеселые мысли, что пропустила начало фразы.
— …ваши репортажи из Сараево, когда, разумеется, удавалось. Потрясающе правдивы! Мы все чувствовали и разделяли вашу скорбь.
Ну как можно отвечать на искренний комплимент грубостью?
— Спасибо, — смущенно пробормотала Дейна.
— Где будем обедать? — осведомился Джефф.
— В двух кварталах от «Дюпон Секл» есть великолепный ресторанчик, «Малаккский пролив», — предложила Рейчел. — Дейна, вы любите таиландскую кухню?
Можно подумать, ей не все равно. Навязывается со своей заботой!
— Люблю.
— Прекрасно. Стоит попробовать, — улыбнулся Джефф.
— Это совсем близко отсюда. Прогуляемся? — продолжала Рейчел.
В такой собачий холод? Она, должно быть, привыкла бродить по снегу в чем мать родила…
— Разумеется, — выпалила Дейна вслух. Они направились к «Дюпон Секл». Дейна остро ощущала, как с каждой секундой становится уродливее. Как горько она жалела, что приняла приглашение!
В ресторане яблоку было негде упасть. Десятки людей сидели за стойкой бара, дожидаясь, пока освободятся места. К новым гостям подбежал метрдотель.
— Столик на троих.
— Вы заказали заранее?
— Нет, но…
— Простите, у нас… И тут он узнал Джеффа.
— Мистер Коннорс, рад вас видеть. Мисс Эванс, какая честь!
Он сосредоточенно свел брови:
— Боюсь, придется немного подождать. Наконец его взгляд упал на Рейчел. Метрдотель расплылся в сияющей улыбке.
— Мисс Стивенс! Я читал, что вы уехали на съемки в Китай!
— Уезжала, Сомчай. Уже успела вернуться.
— Счастлив, что снова посетили нас. Разумеется, мы отыщем столик.
Он повел их к столу в центре.
«Ненавижу ее, — подумала Дейна. — Как никого в жизни».
Когда все уселись, Джефф торжественно объявил:
— Выглядишь изумительно, Рейчел. Твоя работа тебе явно на пользу.
Да, и можно легко предположить, в чем именно эта работа заключается…
— Я много путешествую. Слишком много. Пожалуй, стоит немного притормозить и оглядеться. Нельзя так себя изводить, — вздохнула Рейчел и посмотрела Джеффу в глаза. — Помнишь ту ночь, когда мы с тобой…
Дейна подняла глаза от меню.
— Что такое «уданг горенг»? Рейчел повернулась к Дейне:
— Креветки в кокосовом молоке. Очень вкусно. Та самая ночь, Джефф, когда мы хотели…
— А «лакса»?
— Суп с лапшей и пряностями, — терпеливо пояснила Рейчел и снова обратилась к Джеффу:
— Ты сказал, что собираешься…
— Ничего не понимаю. Что за невероятные названия! «По пиа»…
Рейчел мило улыбнулась:
— Джикама, жаренная с овощами.
— В самом деле?
Дейна предпочла не спрашивать что такое «джикама». Но вскоре к собственному удивлению обнаружила, что Рейчел ей в самом деле симпатична. Как ни странно, модель успела завоевать ее расположение неподдельным чистосердечием, спокойным дружелюбием и непринужденными манерами. В отличие от признанных красоток она, казалось, не придавала никакого значения своей внешности, не задирала нос и не старалась поминутно быть в центре внимания. И пустышкой ее назвать было трудно. Скорее наоборот. Рейчел была, несомненно, умна и образованна и без всякого самолюбования говорила с официантом на тайском языке. И все это как бы между делом, достаточно скромно. Никакого желания лезь в глаза. Дейна про себя поражалась, как это Джефф мог упустить такую женщину.
— Долго вы пробудете в Вашингтоне? — поинтересовалась она.
— Завтра улетаю.
— Куда на этот раз? — полюбопытствовал Джефф.
— Гавайи, — неохотно пробормотала Рейчел, — Но я ужасно устала, Джефф. Даже подумывала отказаться.
— Но так и не решилась. Знаю я тебя, — отмахнулся Джефф.
— Не решилась, — вздохнула Рейчел.
— Долго там пробудете? Когда вернетесь? — допытывалась Дейна.
Рейчел долго смотрела на нее, прежде чем тихо выговорить:
— Вряд ли в ближайшее время окажусь в Вашингтоне, Дейна. Надеюсь, вы с Джеффом будете счастливы.
Женщины без слов поняли друг друга. Да и нужны ли были слова? Обе сознавали, что Рейчел уступила сопернице. Может, она надеялась на что-то, когда приглашала на обед бывшего мужа и Дейну? Хотела понять, насколько серьезны их отношения? Кто знает?
Когда все вышли на улицу, Дейна поспешно сказала:
— У меня куча дел. Вы идите, а я вернусь на студию. Рейчел тепло пожала руку Дейны.
— Я очень рада, что мы познакомились.
— Я тоже, — кивнула Дейна и вдруг поняла, что не кривит душой. Она действительно прониклась симпатией к Рейчел.
Дейна долго смотрела вслед идущим по улице Джеффу и Рейчел. Какая великолепная пара!
Дейна решила, что пришла пора и ей запасаться подарками, хотя список ее близких не так уж велик: мать, Кемаль, Мэтт и, конечно, самый любимый на свете Джефф.
Она поймала такси и направилась в «Хехтс», один из самых больших вашингтонских универмагов. Залы были забиты до отказа бесцеремонно толкавшимися и не стеснявшимися в выражениях посетителями.
Купив все необходимое, Дейна поехала домой, чтобы оставить подарки. Она жила в тихом «спальном» районе на Калверт-стрит. Квартира была невелика: всего одна спальня, гостиная, кухня, ванная и кабинет, где обитал Кемаль.
Дейна сложила подарки в шкаф, огляделась и с удовольствием подумала, что после свадьбы придется искать жилье побольше.
Она уже шагнула к двери, но уйти не дал телефонный звонок. Закон подлости!
Дейна подняла трубку.
— Слушаю.
— Дейна, дорогая! Мать!
— Здравствуй, мама. Я как раз ухо…
— Мы с друзьями слушали твой вчерашний репортаж. Замечательно!
— Спасибо.
— Хотя мы посчитали, что новости могли быть немного повеселее. Тебе бы стоило внести в передачи нотку оптимизма.
— Оптимизма? — вздохнула Дейна.
— Разумеется. Вечно ты выбираешь какие-то угнетающие темы. Сплошной мрак. Неужели нельзя найти что-то светлое, радостное? Бесконечные трагедии!
— Подумаю, что тут можно сделать, мама.
— Вот и прекрасно. Кстати, в этом месяце я опять вышла из бюджета. Не сумела бы ты немного помочь?
— Снова играешь, мама?
— Разумеется, нет! — вознегодовала миссис Эванс. — Лас-Вегас очень дорогой город! Кстати, когда собираешься приехать? Мне хотелось бы познакомиться с Кимбалом. Привези его сюда.
— Мальчика зовут Кемаль. И сейчас ничего не получится. Слишком много дел. Последовала неловкая пауза.
— Не получится? А мои друзья считают, что тебе очень повезло с работой. Час-другой в день — и никаких проблем, — выпалила наконец мать.
— И в самом деле повезло, — процедила Дейна. Только профессионалы понимали, как нелегок труд ведущей. Ей приходилось приезжать на студию к девяти утра и почти весь день принимать международные и междугородные звонки, получая последние новости из всех столиц мира. Далее начинались встречи, монтаж вечерних выпусков, когда решалось, что и в каком порядке давать в эфир. Таких выпусков у Дейны было два.
— Как мило, что ты нашла себе такое легкое занятие, — продолжала мать.
— Спасибо, мама.
— Надеюсь, ты выберешь время навестить меня?
— Обязательно.
— Скорее бы увидеть нашего милого малыша! Пожалуй, в самом деле матери полезно встретиться с Кемалем. И у него появится бабушка. А когда они с Джеффом поженятся, у Кемаля снова будет настоящая семья.
Не успела Дейна выйти в коридор, как появилась миссис Уортон.
— Дороти! — воскликнула девушка. — Спасибо, что присмотрела за Кемалем! Не представляешь, как я тебе признательна!
— Рада, что смогла помочь.
Дороти и Ховард Уортоны переехали в этот дом год назад. Добросердечная супружеская пара раньше жила в Канаде. Говард был специалистом по реставрации памятников, и, как он объяснил однажды Дейне, лучшего города, чем Вашингтон для людей его профессии не найти.
— Где еще может подвернуться столько возможностей? — твердил он. — Да нигде.
— Мы любим Вашингтон, — признавалась миссис Уортон, — и никуда отсюда не уедем.
— Я только что получил инструкции.
— Прекрасно. Они давно ждут. Что прикажете делать с картинами?
— Сжечь.
— Все? Они стоят миллионы долларов!
— Все прошло как по маслу. Нельзя допустить ни малейшего промаха. И оставлять улики не рекомендуется. Сжечь, и немедленно.
— Дейна, вас спрашивают. Третья линия, — сообщила секретарь Дейны Оливия Уоткинс. — Он уже дважды звонил.
— Кто именно, Оливия?
— Мистер Генри.
Томас Генри был директором средней школы Теодора Рузвельта.
Дейна потерла лоб, пытаясь отогнать нарастающую боль, и схватила трубку.
— Добрый день, мистер Генри.
— Здравствуйте, мисс Эванс. Не могли бы вы заглянуть ко мне?
— Разумеется. Через час-другой, я…
— Я бы предложил приехать сейчас, если возможно.
— Хорошо, мистер Генри.
Глава 3
— Ну да, разумеется, ведь ты же была в Сараево. Думаю, тамошние ужасы затмили все, что творилось здесь, да и военным корреспондентам самые страшные преступления казались цветочками по сравнению с каждодневным кошмаром войны. Ты, конечно, знаешь, что случилось с Тейлором Уинтропом, отцом Гэри?
— Он был нашим послом в России и вместе с женой погиб в прошлом году при пожаре.
— Верно. Два месяца спустя их старший сын Пол погиб в автомобильной катастрофе. Через шесть недель дочь Джулия неудачно упала, катаясь на горных лыжах, сломала шею и скончалась в больнице. И вот теперь Гэри, последний в семье.
Дейна не находила слов.
— Понимаешь, Уинтропы — это легенда. Будь в этой стране монархия, именно их короновали бы. Эти люди достойны взойти на трон. Вся семья — олицетворение честности и благородства. Все мужчины в семье преданно служили родине и тратили на благотворительность огромные суммы. Гэри собирался последовать по стопам отца и пройти в сенат. Никто не сомневался, что ему это удастся. Он был невероятно популярен. Все его любили. Теперь Уинтропа не стало. Меньше чем за год одна из наиболее выдающихся американских семей стерта с лица земли.
— Просто…, не знаю, что сказать, — охнула Дейна.
— Соберись лучше с мыслями, — деловито посоветовал Мэтт. — Через двадцать минут эфир.
Известие о смерти Гэри потрясло мир. На экранах мелькали выдержки из телевизионных интервью с партийными и правительственными лидерами.
— Это поистине греческая трагедия…
— Невероятно…, немыслимо…
— Какая грустная ирония судьбы…
— Наша страна понесла огромную потерю…
— Уходят лучшие и способнейшие…
Казалось, никто не в силах говорить ни о чем другом. Траурный флер окутал страну. Волной скорби накрыло всех мыслящих людей Америки. Кончина Гэри Уинтропа заставила вспомнить о страшной участи других членов этой семьи.
— Просто поверить не могу, — жаловалась Дейна Джеффу. — Если остальные были такими же, как Гэри, мы в самом деле очень многого лишились.
— Были, — подтвердил Джефф, покачивая головой. — Замечательные люди, ничего не скажешь. Гэри прекрасно разбирался в спорте и всячески поддерживал спортсменов. Страшно представить, что какие-то ничтожества расправились с таким чудесным человеком.
***
На следующее утро по дороге на студию Джефф сообщил как бы между делом:— Кстати, Рейчел в городе. Дейна едва заметно поморщилась.
Кстати? Как небрежно он это бросил! Чересчур небрежно!
Когда— то Джефф был женат на топ-модели Рейчел Стивенс. Дейна не раз видела ее снимки в телерекламе и на обложках журналов. Не правдоподобно, ослепительно красива! Но Дейна для самоуспокоения решила, что у Рей-чел в мозгу нет ни одной извилины. Правда, зачем ей мозги, с этакой фигурой и лицом?!
— Почему вы развелись? — неожиданно для себя поинтересовалась она. Раньше Дейна опасалась затрагивать столь скользкую тему.
— Вначале все было изумительно, — признался Джефф. — Рейчел так трогательно старалась поддержать меня. И хотя ненавидела бейсбол, ходила на все матчи с моим участием. Кроме того, у нас было много общего.
Бьюсь об заклад, так оно и было…
— Она в самом деле прекрасный, ничуть не избалованный человечек, несмотря на свою известность. Представляешь, любила готовить. На съемках Рейчел всегда вызывалась стряпать для остальных моделей.
Самый верный способ избавиться от конкуренции. Соперницы, наверное, так и падали, как мухи осенью!
— Что?
— Я ничего не говорила.
— Так или иначе, наш брак длился пять лет.
— А потом?
— Рейчел была очень востребована. На нее был огромный спрос. Она не знала недостатка в контрактах и разъезжала по всему миру. Италия, Англия, Ямайка, Таиланд, Япония…, словом, весь шарик. Мы не часто бывали вместе, и мало-помалу волшебство померкло. Магия ушла.
Следующий вопрос показался Дейне вполне логичным, поскольку Джефф любил ребятишек.
— А почему у вас не было детей?
— Младенцы портят фигуру, — сухо улыбнулся Джефф. — Ну а потом… Родерик Маршалл, один из ведущих голливудских режиссеров, вызвал ее на съемки. Рейчел улетела в Голливуд.
Он немного подумал, прежде чем добавить:
— Неделю спустя она позвонила мне и попросила развода. Сказала, что мы слишком отдалились друг от друга. Мне пришлось согласиться. Я дал ей развод без всяких условий. Как раз незадолго до того, как сломал руку.
— И стал спортивным комментатором. А Рейчел? Так и не сделала карьеру кинозвезды? Джефф покачал головой.
— Кино не слишком ее интересовало. Но она и без того процветает.
— И вы по-прежнему друзья? — выдавила Дейна.
— И большие. Признаюсь, что, когда она позвонила, я все выложил о нас. Она хочет познакомиться с тобой.
— Джефф, думаю, вряд ли стоит… — начала Дейна, нахмурившись.
— Солнышко, она чудесная девчонка, сама увидишь. Давай пообедаем завтра. Тебе она понравится.
— Ну конечно, понравится, — согласилась Дейна. Черта с два! Скорее в аду пойдет снег! Но не так уж часто доводится сидеть за одним столом с пустоголовыми дурочками.
***
Пустоголовая дурочка оказалась куда красивее, чем представляла и боялась Дейна. Рейчел Стивенс, топ-модель, высокая, с изящной фигурой, длинными блестящими светлыми волосами, безупречной загорелой кожей и тонкими чертами безупречно прелестного лица… Дейна возненавидела ее с первого взгляда.— Дейна Эванс, это Рейчел Стивенс.
Дейна сразу отметила, что это ей представляли Рей-чел, а не наоборот. Она так погрузилась в невеселые мысли, что пропустила начало фразы.
— …ваши репортажи из Сараево, когда, разумеется, удавалось. Потрясающе правдивы! Мы все чувствовали и разделяли вашу скорбь.
Ну как можно отвечать на искренний комплимент грубостью?
— Спасибо, — смущенно пробормотала Дейна.
— Где будем обедать? — осведомился Джефф.
— В двух кварталах от «Дюпон Секл» есть великолепный ресторанчик, «Малаккский пролив», — предложила Рейчел. — Дейна, вы любите таиландскую кухню?
Можно подумать, ей не все равно. Навязывается со своей заботой!
— Люблю.
— Прекрасно. Стоит попробовать, — улыбнулся Джефф.
— Это совсем близко отсюда. Прогуляемся? — продолжала Рейчел.
В такой собачий холод? Она, должно быть, привыкла бродить по снегу в чем мать родила…
— Разумеется, — выпалила Дейна вслух. Они направились к «Дюпон Секл». Дейна остро ощущала, как с каждой секундой становится уродливее. Как горько она жалела, что приняла приглашение!
В ресторане яблоку было негде упасть. Десятки людей сидели за стойкой бара, дожидаясь, пока освободятся места. К новым гостям подбежал метрдотель.
— Столик на троих.
— Вы заказали заранее?
— Нет, но…
— Простите, у нас… И тут он узнал Джеффа.
— Мистер Коннорс, рад вас видеть. Мисс Эванс, какая честь!
Он сосредоточенно свел брови:
— Боюсь, придется немного подождать. Наконец его взгляд упал на Рейчел. Метрдотель расплылся в сияющей улыбке.
— Мисс Стивенс! Я читал, что вы уехали на съемки в Китай!
— Уезжала, Сомчай. Уже успела вернуться.
— Счастлив, что снова посетили нас. Разумеется, мы отыщем столик.
Он повел их к столу в центре.
«Ненавижу ее, — подумала Дейна. — Как никого в жизни».
Когда все уселись, Джефф торжественно объявил:
— Выглядишь изумительно, Рейчел. Твоя работа тебе явно на пользу.
Да, и можно легко предположить, в чем именно эта работа заключается…
— Я много путешествую. Слишком много. Пожалуй, стоит немного притормозить и оглядеться. Нельзя так себя изводить, — вздохнула Рейчел и посмотрела Джеффу в глаза. — Помнишь ту ночь, когда мы с тобой…
Дейна подняла глаза от меню.
— Что такое «уданг горенг»? Рейчел повернулась к Дейне:
— Креветки в кокосовом молоке. Очень вкусно. Та самая ночь, Джефф, когда мы хотели…
— А «лакса»?
— Суп с лапшей и пряностями, — терпеливо пояснила Рейчел и снова обратилась к Джеффу:
— Ты сказал, что собираешься…
— Ничего не понимаю. Что за невероятные названия! «По пиа»…
Рейчел мило улыбнулась:
— Джикама, жаренная с овощами.
— В самом деле?
Дейна предпочла не спрашивать что такое «джикама». Но вскоре к собственному удивлению обнаружила, что Рейчел ей в самом деле симпатична. Как ни странно, модель успела завоевать ее расположение неподдельным чистосердечием, спокойным дружелюбием и непринужденными манерами. В отличие от признанных красоток она, казалось, не придавала никакого значения своей внешности, не задирала нос и не старалась поминутно быть в центре внимания. И пустышкой ее назвать было трудно. Скорее наоборот. Рейчел была, несомненно, умна и образованна и без всякого самолюбования говорила с официантом на тайском языке. И все это как бы между делом, достаточно скромно. Никакого желания лезь в глаза. Дейна про себя поражалась, как это Джефф мог упустить такую женщину.
— Долго вы пробудете в Вашингтоне? — поинтересовалась она.
— Завтра улетаю.
— Куда на этот раз? — полюбопытствовал Джефф.
— Гавайи, — неохотно пробормотала Рейчел, — Но я ужасно устала, Джефф. Даже подумывала отказаться.
— Но так и не решилась. Знаю я тебя, — отмахнулся Джефф.
— Не решилась, — вздохнула Рейчел.
— Долго там пробудете? Когда вернетесь? — допытывалась Дейна.
Рейчел долго смотрела на нее, прежде чем тихо выговорить:
— Вряд ли в ближайшее время окажусь в Вашингтоне, Дейна. Надеюсь, вы с Джеффом будете счастливы.
Женщины без слов поняли друг друга. Да и нужны ли были слова? Обе сознавали, что Рейчел уступила сопернице. Может, она надеялась на что-то, когда приглашала на обед бывшего мужа и Дейну? Хотела понять, насколько серьезны их отношения? Кто знает?
Когда все вышли на улицу, Дейна поспешно сказала:
— У меня куча дел. Вы идите, а я вернусь на студию. Рейчел тепло пожала руку Дейны.
— Я очень рада, что мы познакомились.
— Я тоже, — кивнула Дейна и вдруг поняла, что не кривит душой. Она действительно прониклась симпатией к Рейчел.
Дейна долго смотрела вслед идущим по улице Джеффу и Рейчел. Какая великолепная пара!
***
Наступил декабрь, и Вашингтон лихорадочно готовился к праздникам. Улицы столицы были увешаны рождественскими венками, сверкали радугой огней. Почти на каждом углу стояли Санта-Клаусы Армии Спасения и призывно звенели колокольчиками в надежде на пожертвования. Покупатели перебегали из магазина в магазин, храбро борясь с ледяным зимним ветром.Дейна решила, что пришла пора и ей запасаться подарками, хотя список ее близких не так уж велик: мать, Кемаль, Мэтт и, конечно, самый любимый на свете Джефф.
Она поймала такси и направилась в «Хехтс», один из самых больших вашингтонских универмагов. Залы были забиты до отказа бесцеремонно толкавшимися и не стеснявшимися в выражениях посетителями.
Купив все необходимое, Дейна поехала домой, чтобы оставить подарки. Она жила в тихом «спальном» районе на Калверт-стрит. Квартира была невелика: всего одна спальня, гостиная, кухня, ванная и кабинет, где обитал Кемаль.
Дейна сложила подарки в шкаф, огляделась и с удовольствием подумала, что после свадьбы придется искать жилье побольше.
Она уже шагнула к двери, но уйти не дал телефонный звонок. Закон подлости!
Дейна подняла трубку.
— Слушаю.
— Дейна, дорогая! Мать!
— Здравствуй, мама. Я как раз ухо…
— Мы с друзьями слушали твой вчерашний репортаж. Замечательно!
— Спасибо.
— Хотя мы посчитали, что новости могли быть немного повеселее. Тебе бы стоило внести в передачи нотку оптимизма.
— Оптимизма? — вздохнула Дейна.
— Разумеется. Вечно ты выбираешь какие-то угнетающие темы. Сплошной мрак. Неужели нельзя найти что-то светлое, радостное? Бесконечные трагедии!
— Подумаю, что тут можно сделать, мама.
— Вот и прекрасно. Кстати, в этом месяце я опять вышла из бюджета. Не сумела бы ты немного помочь?
— Снова играешь, мама?
— Разумеется, нет! — вознегодовала миссис Эванс. — Лас-Вегас очень дорогой город! Кстати, когда собираешься приехать? Мне хотелось бы познакомиться с Кимбалом. Привези его сюда.
— Мальчика зовут Кемаль. И сейчас ничего не получится. Слишком много дел. Последовала неловкая пауза.
— Не получится? А мои друзья считают, что тебе очень повезло с работой. Час-другой в день — и никаких проблем, — выпалила наконец мать.
— И в самом деле повезло, — процедила Дейна. Только профессионалы понимали, как нелегок труд ведущей. Ей приходилось приезжать на студию к девяти утра и почти весь день принимать международные и междугородные звонки, получая последние новости из всех столиц мира. Далее начинались встречи, монтаж вечерних выпусков, когда решалось, что и в каком порядке давать в эфир. Таких выпусков у Дейны было два.
— Как мило, что ты нашла себе такое легкое занятие, — продолжала мать.
— Спасибо, мама.
— Надеюсь, ты выберешь время навестить меня?
— Обязательно.
— Скорее бы увидеть нашего милого малыша! Пожалуй, в самом деле матери полезно встретиться с Кемалем. И у него появится бабушка. А когда они с Джеффом поженятся, у Кемаля снова будет настоящая семья.
Не успела Дейна выйти в коридор, как появилась миссис Уортон.
— Дороти! — воскликнула девушка. — Спасибо, что присмотрела за Кемалем! Не представляешь, как я тебе признательна!
— Рада, что смогла помочь.
Дороти и Ховард Уортоны переехали в этот дом год назад. Добросердечная супружеская пара раньше жила в Канаде. Говард был специалистом по реставрации памятников, и, как он объяснил однажды Дейне, лучшего города, чем Вашингтон для людей его профессии не найти.
— Где еще может подвернуться столько возможностей? — твердил он. — Да нигде.
— Мы любим Вашингтон, — признавалась миссис Уортон, — и никуда отсюда не уедем.
***
К тому времени как Дейна вернулась в студию, на письменном столе лежал последний выпуск «Вашингтон трибьюн». Ей сразу бросились в глаза кричащие заголовки статей, повествующие о трагической судьбе семьи Уинтропов. Тут же давались снимки погибших. Дейна не могла отвести от них взгляда. Мысли лихорадочно метались. Все пятеро, менее чем за год? Странно, чтобы не сказать — подозрительно!***
В административном здании «Вашингтон трибьюн энтерпрайзиз» зазвонил личный телефон. Прямой. Тот, к которому не было доступа даже доверенной секретарше.— Я только что получил инструкции.
— Прекрасно. Они давно ждут. Что прикажете делать с картинами?
— Сжечь.
— Все? Они стоят миллионы долларов!
— Все прошло как по маслу. Нельзя допустить ни малейшего промаха. И оставлять улики не рекомендуется. Сжечь, и немедленно.
— Дейна, вас спрашивают. Третья линия, — сообщила секретарь Дейны Оливия Уоткинс. — Он уже дважды звонил.
— Кто именно, Оливия?
— Мистер Генри.
Томас Генри был директором средней школы Теодора Рузвельта.
Дейна потерла лоб, пытаясь отогнать нарастающую боль, и схватила трубку.
— Добрый день, мистер Генри.
— Здравствуйте, мисс Эванс. Не могли бы вы заглянуть ко мне?
— Разумеется. Через час-другой, я…
— Я бы предложил приехать сейчас, если возможно.
— Хорошо, мистер Генри.
Глава 3
К несчастью для Кемаля, каждый школьный день казался непереносимой пыткой. Он был ниже всех в классе, даже девочек. Какой стыд! Поэтому бедняга получил сразу три прозвища: «козявка», «карлик» и «пескарь». Мальчишки смотрели на него сверху вниз. Да и предметы ему давались нелегко. К тому же он интересовался только математикой и компьютерами. Тут он легко обгонял остальных, получая только отличные оценки. В школе действовал шахматный клуб, где Кемаль вскоре стал лучшим игроком. Раньше он увлекался американским футболом и как-то пришел на тренировки школьной команды, но тренер, взглянув на пустой рукав мальчика, покачал головой.
— Прости, ты вряд ли нам пригодишься. Он не хотел обидеть Кемаля, но эти слова прозвучали приговором и нанесли парню тяжелый удар.
Но злейшим врагом Кемаля стал Рики Андервуд. На большой перемене некоторые ученики обедали во внутреннем дворе, вместо того чтобы идти в кафетерий. Рики неизменно высматривал Кемаля и начинал издеваться. Сегодняшний день не стал исключением.
— Эй, сиротка, когда твоя злая мачеха отошлет тебя на ту помойку, откуда вывезла? — громко хихикал Рики, стараясь привлечь внимание девчонок.
Кемаль, решив не обращать на него внимания, отвел взгляд.
— Я с тобой говорю, урод! Неужели вообразил, что она оставит тебя? Все знают, зачем она тебя сюда притащила, верблюжья морда. Просто захотела прославиться еще больше, вот и спасла калеку. Сразу стала знаменитой. Зрители тут же размякли, стали проливать слезы, хвалить героиню…
— Fukat! — завопил Кемаль и, вскочив, кинулся на врага. Тот преспокойно всадил кулак в живот Кемаля и вторым ударом разбил нос. Извиваясь от боли, тот рухнул на землю.
— Если захочешь еще, только скажи, — продолжал издеваться Рики. — Да поторопись. Насколько я слышал, тебе недолго осталось поганить нашу школу.
Кемаль жил в аду сомнений. Он не верил Рики, и все же…
Что, если Дейна отправит его обратно? Рики прав. Он действительно урод. Зачем такой, как он, нужен чудесной доброй Дейне?
Так неизменно повторялось раз за разом, но Кемаля все-таки не покидала надежда. Он с мольбой смотрел на незнакомцев, которые оценивающе, как на аукционе рабов, рассматривали возможных кандидатов. Но уходили из приюта всегда другие дети. И унижение становилось непереносимым, а тяжесть одиночества пригибала к земле плечи мальчишки. Он с отчаянием думал, что никому и никогда не будет нужен. Никто и никогда не захочет стать его родителями. А он так мечтал снова иметь семью! И пытался сделать все возможное для осуществления своей мечты. Приветливо улыбался взрослым, чтобы те поняли, какой он послушный, приветливый парень, иногда же притворялся, что погружен в собственные мысли и не слишком интересуется, выберут его или нет. Пусть радуются, что им попался такой сын!
Но чаще умоляюще смотрел на гостей, молча заклиная взять его. Но проходили недели, и все оставалось по-прежнему. Кого-то другого брали за руку и уводили в уютный дом к любящим родственникам.
И только Дейна совершила чудо. Именно она нашла бездомного малыша на разоренных улицах Сараево. После того как самолет Красного Креста переправил Кемаля в Париж, он написал Дейне и, к его изумлению, получил ответ. Дейна позвонила в приют и сказала, что приглашает Кемаля к себе в Америку. Это был самый счастливый момент в жизни искалеченного войной ребенка. Несбыточная мечта вдруг осуществилась. Обида и боль сменились радостью — ослепительной, безграничной. Все переменилось в один миг. Теперь Кемаль был благодарен судьбе за то, что никто не догадался взять его раньше. Он любил Дейну сердцем и душой, но где-то глубоко все еще жил навязчивый страх. Что, если Дейна передумает и отвезет его обратно в приют, в тот ад, из которого ему удалось выбраться? По ночам его терзал один и тот же сон: он снова в парижском предместье. И снова пятница. Очередь взрослых, среди которых и Дейна, медленно продвигается вдоль цепочки детей. Дейна видит Кемаля и громко смеется:
— У этого страшилища всего одна рука!
А потом проходит мимо и уводит мальчика, стоящего следующим за Кемалем.
Каждый раз он просыпался в слезах.
Кемаль знал, что Дейна терпеть не может, когда он дерется с одноклассниками, и делал все, чтобы не попасть в очередной переплет, но не мог вынести, когда Рики Андервуд или его приятели начинали говорить гадости о приемной матери. Как только негодяи поняли это, оскорбления участились, а вместе с ними и схватки. Часто Рики вместо приветствия спрашивал:
— Ну что, уже сложил свое барахло, козявка? В утреннем выпуске новостей говорили, что твоя сучка-мачеха собирается вышвырнуть тебя в Югославию.
Кемаль взрывался, и начиналась потасовка. Домой Кемаль приходил с фонарями, весь исцарапанный, в порванной одежде, но когда Дейна спрашивала, что случилось, у него язык не поворачивался сказать правду из страха, что, если все выплывет наружу, слова Рики Андервуда сбудутся на самом деле. И теперь Кемаль, запертый в кабинете директора, ожидал приезда Дейны в полной уверенности, что на этот раз она откажется от него и выдворит в приют.
Мальчик был вне себя от дурных предчувствий. Сердце бешено колотилось.
— Доброе утро, мисс Эванс. Пожалуйста, садитесь. Дейна мельком взглянула на Кемаля и подошла к креслу. Томас Генри взял со стола большой мясницкий нож.
— Один из учителей отнял его у Кемаля. Разъяренная Дейна повернулась к мальчику.
— Зачем? — прошипела она. — Зачем ты принес это в школу?!
— У меня не было пистолета, — угрюмо выпалил тот.
— Кемаль! — вскочила Дейна и обратилась к директору:
— Могу я поговорить с вами наедине, мистер Генри?
— Конечно. Кемаль, подожди в коридоре, — сухо велел тот. Кемаль поднялся, с сожалением взглянул на нож и вышел.
— Мистер Генри, — начала Дейна, — Кемалю всего двенадцать лет. Большую часть своей жизни он ложился спать под аккомпанемент взрывов и артиллерийского огня. Того, что убил его мать, отца и сестру. Одна из таких бомб лишила его руки. Когда я нашла Кемаля в Сараево, он жил на бывшей автостоянке в картонной коробке. Кроме него, по улицам скитались еще сотни бездомных детей. Существование животных и то завиднее!
Воспоминания вновь терзали Дейну, но она старалась не повышать голоса.
— Налеты прекратились, но эти дети по-прежнему остаются беспризорными и беспомощными. Единственный способ защититься от врага — нож, камень или револьвер, если им повезет заполучить оружие…
Дейна на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.
— Эти дети искалечены войной. И Кемаль тоже. Но он хороший мальчик. Просто еще не понял, что здесь он в безопасности. Что у него нет врагов. Обещаю, что больше он этого не сделает.
Последовало долгое молчание.
— Если мне когда-нибудь понадобится адвокат, мисс Эванс, — объявил наконец Томас Генри, — хотел бы я, чтобы этим защитником были вы.
Дейна улыбнулась.
— Обещаю.
Генри покачал головой.
— Так и быть. Потолкуйте с Кемалем. Если он выкинет что-то подобное еще раз, боюсь, мне придется…
— Обязательно потолкую. Спасибо, мистер Генри. В коридоре переминался с ноги на ногу Кемаль.
— Едем домой, — коротко велела Дейна.
— Он не отдал нож?
Дейна даже не потрудилась ответить.
Уже сидя в машине, Кемаль пробормотал:
— Прости, Дейна, я не хотел втянуть тебя в неприятности.
— О, ничего страшного. На этот раз тебя не вышибут из школы. Послушай, Кемаль…
— Клянусь, больше никаких ножей. Недавняя история повторилась снова. Втолкнув Кемаля в квартиру, Дейна сказала:
— Мне пора на студию. Я вызвала няню. На этот раз с тобой посидят, но вечером мы поговорим по душам.
Случившееся не давало Дейне покоя. Она волновалась так, что после окончания вечернего выпуска Джефф повернулся к ней и сочувственно шепнул:
— У тебя встревоженный вид, солнышко. Что случилось?
— Опять Кемаль. Не знаю, что с ним делать, Джефф. Сегодня опять вызывали к директору. Две экономки уже уволились из-за него.
— Он чудесный парень, — возразил Джефф, — просто ему нужно время притереться.
— Может быть. Джефф!
— Что, милая?
— Надеюсь, я не совершила ужасной ошибки, привезя его сюда.
— Садись, — скомандовала она. — Побеседуем серьезно. Ты должен подчиняться школьному распорядку, и всяким свалкам пора положить конец. Знаю, тебе нелегко приходится, и мальчишки сами тебя задирают, но неплохо бы с ними подружиться. Если не прекратишь ссориться с одноклассниками, мистер Генри исключит тебя из школы.
— Плевать.
— Ну уж нет. Мне не все равно, и тебе тоже. Хочу, чтобы у тебя было чудесное будущее, а это невозможно без образования. Мистер Генри делает тебе одолжение, соглашаясь потерпеть…
— Ну и хрен с ним!
— Кемаль! — охнула Дейна и, не помня себя, ударила его по лицу. Поняв, что натворила, она в ужасе прикрыла рот рукой, но было уже поздно. Несколько секунд Кемаль неверяще смотрел на нее, прежде чем вскочить и метнуться в кабинет. Громко хлопнула дверь.
Зазвонил телефон. Дейна подбежала к столику. Это оказался Джефф.
— Дейна…
— Дорогой…, я сейчас не могу говорить. Слишком расстроена.
— Прости, ты вряд ли нам пригодишься. Он не хотел обидеть Кемаля, но эти слова прозвучали приговором и нанесли парню тяжелый удар.
Но злейшим врагом Кемаля стал Рики Андервуд. На большой перемене некоторые ученики обедали во внутреннем дворе, вместо того чтобы идти в кафетерий. Рики неизменно высматривал Кемаля и начинал издеваться. Сегодняшний день не стал исключением.
— Эй, сиротка, когда твоя злая мачеха отошлет тебя на ту помойку, откуда вывезла? — громко хихикал Рики, стараясь привлечь внимание девчонок.
Кемаль, решив не обращать на него внимания, отвел взгляд.
— Я с тобой говорю, урод! Неужели вообразил, что она оставит тебя? Все знают, зачем она тебя сюда притащила, верблюжья морда. Просто захотела прославиться еще больше, вот и спасла калеку. Сразу стала знаменитой. Зрители тут же размякли, стали проливать слезы, хвалить героиню…
— Fukat! — завопил Кемаль и, вскочив, кинулся на врага. Тот преспокойно всадил кулак в живот Кемаля и вторым ударом разбил нос. Извиваясь от боли, тот рухнул на землю.
— Если захочешь еще, только скажи, — продолжал издеваться Рики. — Да поторопись. Насколько я слышал, тебе недолго осталось поганить нашу школу.
Кемаль жил в аду сомнений. Он не верил Рики, и все же…
Что, если Дейна отправит его обратно? Рики прав. Он действительно урод. Зачем такой, как он, нужен чудесной доброй Дейне?
***
Для Кемаля счастливая жизнь кончилась в тот момент, когда родители и сестра погибли в Сараево. Его послали во французский приют неподалеку от Парижа, где и без того жалкое существование превратилось в кошмар наяву. По пятницам в два часа дня сироты выстраивались в длинную линию в ожидании супружеских пар, решивших взять на воспитание ребенка. По мере приближения этого дня возбуждение достигало апогея. Страсти накалялись. Дети умывались и одевались с особым старанием, и когда взрослые шествовали вдоль строя, каждый подросток истово молился о том, чтобы выбрали именно его. И, конечно, никому не был нужен однорукий мальчишка. Инвалид. Никчемный инвалид.Так неизменно повторялось раз за разом, но Кемаля все-таки не покидала надежда. Он с мольбой смотрел на незнакомцев, которые оценивающе, как на аукционе рабов, рассматривали возможных кандидатов. Но уходили из приюта всегда другие дети. И унижение становилось непереносимым, а тяжесть одиночества пригибала к земле плечи мальчишки. Он с отчаянием думал, что никому и никогда не будет нужен. Никто и никогда не захочет стать его родителями. А он так мечтал снова иметь семью! И пытался сделать все возможное для осуществления своей мечты. Приветливо улыбался взрослым, чтобы те поняли, какой он послушный, приветливый парень, иногда же притворялся, что погружен в собственные мысли и не слишком интересуется, выберут его или нет. Пусть радуются, что им попался такой сын!
Но чаще умоляюще смотрел на гостей, молча заклиная взять его. Но проходили недели, и все оставалось по-прежнему. Кого-то другого брали за руку и уводили в уютный дом к любящим родственникам.
И только Дейна совершила чудо. Именно она нашла бездомного малыша на разоренных улицах Сараево. После того как самолет Красного Креста переправил Кемаля в Париж, он написал Дейне и, к его изумлению, получил ответ. Дейна позвонила в приют и сказала, что приглашает Кемаля к себе в Америку. Это был самый счастливый момент в жизни искалеченного войной ребенка. Несбыточная мечта вдруг осуществилась. Обида и боль сменились радостью — ослепительной, безграничной. Все переменилось в один миг. Теперь Кемаль был благодарен судьбе за то, что никто не догадался взять его раньше. Он любил Дейну сердцем и душой, но где-то глубоко все еще жил навязчивый страх. Что, если Дейна передумает и отвезет его обратно в приют, в тот ад, из которого ему удалось выбраться? По ночам его терзал один и тот же сон: он снова в парижском предместье. И снова пятница. Очередь взрослых, среди которых и Дейна, медленно продвигается вдоль цепочки детей. Дейна видит Кемаля и громко смеется:
— У этого страшилища всего одна рука!
А потом проходит мимо и уводит мальчика, стоящего следующим за Кемалем.
Каждый раз он просыпался в слезах.
Кемаль знал, что Дейна терпеть не может, когда он дерется с одноклассниками, и делал все, чтобы не попасть в очередной переплет, но не мог вынести, когда Рики Андервуд или его приятели начинали говорить гадости о приемной матери. Как только негодяи поняли это, оскорбления участились, а вместе с ними и схватки. Часто Рики вместо приветствия спрашивал:
— Ну что, уже сложил свое барахло, козявка? В утреннем выпуске новостей говорили, что твоя сучка-мачеха собирается вышвырнуть тебя в Югославию.
Кемаль взрывался, и начиналась потасовка. Домой Кемаль приходил с фонарями, весь исцарапанный, в порванной одежде, но когда Дейна спрашивала, что случилось, у него язык не поворачивался сказать правду из страха, что, если все выплывет наружу, слова Рики Андервуда сбудутся на самом деле. И теперь Кемаль, запертый в кабинете директора, ожидал приезда Дейны в полной уверенности, что на этот раз она откажется от него и выдворит в приют.
Мальчик был вне себя от дурных предчувствий. Сердце бешено колотилось.
***
Войдя в кабинет, Дейна обнаружила, что хмурый как туча директор ходит из угла в угол, а Кемаль скорчился на стуле.— Доброе утро, мисс Эванс. Пожалуйста, садитесь. Дейна мельком взглянула на Кемаля и подошла к креслу. Томас Генри взял со стола большой мясницкий нож.
— Один из учителей отнял его у Кемаля. Разъяренная Дейна повернулась к мальчику.
— Зачем? — прошипела она. — Зачем ты принес это в школу?!
— У меня не было пистолета, — угрюмо выпалил тот.
— Кемаль! — вскочила Дейна и обратилась к директору:
— Могу я поговорить с вами наедине, мистер Генри?
— Конечно. Кемаль, подожди в коридоре, — сухо велел тот. Кемаль поднялся, с сожалением взглянул на нож и вышел.
— Мистер Генри, — начала Дейна, — Кемалю всего двенадцать лет. Большую часть своей жизни он ложился спать под аккомпанемент взрывов и артиллерийского огня. Того, что убил его мать, отца и сестру. Одна из таких бомб лишила его руки. Когда я нашла Кемаля в Сараево, он жил на бывшей автостоянке в картонной коробке. Кроме него, по улицам скитались еще сотни бездомных детей. Существование животных и то завиднее!
Воспоминания вновь терзали Дейну, но она старалась не повышать голоса.
— Налеты прекратились, но эти дети по-прежнему остаются беспризорными и беспомощными. Единственный способ защититься от врага — нож, камень или револьвер, если им повезет заполучить оружие…
Дейна на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.
— Эти дети искалечены войной. И Кемаль тоже. Но он хороший мальчик. Просто еще не понял, что здесь он в безопасности. Что у него нет врагов. Обещаю, что больше он этого не сделает.
Последовало долгое молчание.
— Если мне когда-нибудь понадобится адвокат, мисс Эванс, — объявил наконец Томас Генри, — хотел бы я, чтобы этим защитником были вы.
Дейна улыбнулась.
— Обещаю.
Генри покачал головой.
— Так и быть. Потолкуйте с Кемалем. Если он выкинет что-то подобное еще раз, боюсь, мне придется…
— Обязательно потолкую. Спасибо, мистер Генри. В коридоре переминался с ноги на ногу Кемаль.
— Едем домой, — коротко велела Дейна.
— Он не отдал нож?
Дейна даже не потрудилась ответить.
Уже сидя в машине, Кемаль пробормотал:
— Прости, Дейна, я не хотел втянуть тебя в неприятности.
— О, ничего страшного. На этот раз тебя не вышибут из школы. Послушай, Кемаль…
— Клянусь, больше никаких ножей. Недавняя история повторилась снова. Втолкнув Кемаля в квартиру, Дейна сказала:
— Мне пора на студию. Я вызвала няню. На этот раз с тобой посидят, но вечером мы поговорим по душам.
Случившееся не давало Дейне покоя. Она волновалась так, что после окончания вечернего выпуска Джефф повернулся к ней и сочувственно шепнул:
— У тебя встревоженный вид, солнышко. Что случилось?
— Опять Кемаль. Не знаю, что с ним делать, Джефф. Сегодня опять вызывали к директору. Две экономки уже уволились из-за него.
— Он чудесный парень, — возразил Джефф, — просто ему нужно время притереться.
— Может быть. Джефф!
— Что, милая?
— Надеюсь, я не совершила ужасной ошибки, привезя его сюда.
***
Когда Дейна вернулась, Кемаль еще не спал.— Садись, — скомандовала она. — Побеседуем серьезно. Ты должен подчиняться школьному распорядку, и всяким свалкам пора положить конец. Знаю, тебе нелегко приходится, и мальчишки сами тебя задирают, но неплохо бы с ними подружиться. Если не прекратишь ссориться с одноклассниками, мистер Генри исключит тебя из школы.
— Плевать.
— Ну уж нет. Мне не все равно, и тебе тоже. Хочу, чтобы у тебя было чудесное будущее, а это невозможно без образования. Мистер Генри делает тебе одолжение, соглашаясь потерпеть…
— Ну и хрен с ним!
— Кемаль! — охнула Дейна и, не помня себя, ударила его по лицу. Поняв, что натворила, она в ужасе прикрыла рот рукой, но было уже поздно. Несколько секунд Кемаль неверяще смотрел на нее, прежде чем вскочить и метнуться в кабинет. Громко хлопнула дверь.
Зазвонил телефон. Дейна подбежала к столику. Это оказался Джефф.
— Дейна…
— Дорогой…, я сейчас не могу говорить. Слишком расстроена.