Ширянов Баян. Пономарь

   Манипулируя указанными кнопками, целитель за час сделал лицо стриженого бандита. Полюбовавшись на свою работу, он позвал Драйвера. Тот пробежал пальцами по клавишам, бормоча себе под нос непонятные слова:
   - Файл... Рожа один. Тиф. Спасаем... На сервер... Так, - повернулся он к Дарофееву, - пока я ищу этого типа, рисуйте следующего.
   Вторым Игорь Сергеевич сваял покалеченного Филю. Филя появился быстрее. Экстрасенс уловил принцип изменения фрагментов лица, и процесс пошел гораздо легче. Хиппарь оказался последним.
   Компьютерщик, ни слова не говоря, колдовал за своей машиной, заставляя целителя нетерпеливо ерзать на стуле. Наверное Драйвер незаметно для Игоря Сергеевича вызвал Ивана Анатольевича, потому что, как только тот внезапно появился, молодой человек встал со своего места: - Я нашел.
   - Хорошо. Посмотрим, - и вошедший знаком пригласил Дарофеева присоединиться.
   На экране монитора был рисунок первого рэкетира и, чрезвычайно похожая на компьютерное изображение, фотография. Под ними, в две колонки, располагался текст. - Это единственный, кто у нас есть. Воскобойников Сергей Петрович, по прозвищу "Мустанг". Основное занятие - вымогательство и грабеж. Несколько раз на него заводили дело. За хулиганство и "квартиру". Не сидел. В настоящее время примкнул к "крыше" Рыбака. "Доит" палаточников. Место в иерархии - исполнитель. Черты характера...
   - Хватит, - прервал Драйвера Иван Анатольевич, - значит, Рыбак... Знаешь, Пономарь, что такое Рыбак? Рыбак - это кайф! Наркотики. От травки до крэка. Три четверти московских наркоманов торчат только благодаря Рыбаку. Под его "крышей" все колются. Лучшей привязки не бывает!
   Дарофеев представил, что может ожидать его Лизу, и от ужаса поежился.
   - Напечатай-ка нам портрет Рыбака, - обратился мафиози к компьютерщику.
   Тот пощелкал клавишами, и картинка на дисплее сменилась.
   Теперь на них смотрел седой с залысинами мужик, с колючими серыми глазами, мясистым скошеным носом.
   - Картинку возьми с собой. Поработаешь дома. Здесь тебя оставить я не могу: появились дела в городе.
   В машине Иван Анатольевич дал Дарофееву последние инструкции:
   - В понедельник веди прием как обычно. Мои ребята тебя прикроют. С Рыбаком я попробую сам разобраться, но на контакт он выходит туго, и на это потребуется время. Твоей женой занялись менты, пусть и дальше трудятся. Этого наркобарона пора пощипать. Анонимщик. Он, наверняка, тоже рыбаковский. На твои телефоны я поставлю прослушивание. Запомни кодовые слова: "это смешно". Как только их скажешь - мои ребята помчатся к твоему обидчику и я ему не завидую...
   В понедельник же передай ребятам сегодняшний заказ и что узнаешь о Рыбаке. До встречи, Пономарь!
   Они остановились у Киевского вокзала. Дарофеев вышел и спустился в метро.
   3.
   В поезде к нему вернулось чувство собственной правоты. Он заново перебрал в памяти события последних двух дней. Нет, все сделано правильно. Можно передавать полученную в медитациях информацию сразу в два места. Кто-нибудь из них да и прищучит наркомафию.
   Лучше, конечно, чтобы это сделал Синельников. Но, если уж обратился и к "крыше", им тоже надо дать работу. Хотя... Кому из них выдать расположение самого Рыбака? Менты, наверняка, помурыжат его немного, да и отпустят, за недоказанностью. У Дарофеева на памяти было несколько таких случаев. А если Рыбак будет на свободе, он от своего не откажется.
   И тут Игорю Сергеевичу пришла странная мысль: От чего такого "своего"? Почему именно он стал жертвой столь тщательно сплетенного заговора? Чем он мог помешать наркотическим дельцам?
   Ответа не было. Игорь Сергеевич решил, что в первой же медитации постарается найти причины столь внезапной вражды.
   "Но все ли я сделал? - крутилось в голове. - Везде ли подстраховался?"
   Света?
   Экстрасенс тревожно огляделся по сторонам, словно здесь, в вагоне подземки, могло случиться что-то страшное. Но все пассажиры были спокойны, никто не обращал внимания на Дарофеева, да и астральный фон был совершенно ровный.
   Может и дочь?..
   "Нет", - успокаивал он себя, - ребенка они не посмеют тронуть! А если посмеют?.."
   Дарофеева опять на душе стало тревожно. Эта девчонка всегда лезет куда ни попадя, ищет приключения на свою хлипкую шею. Жизни не знает, доверяет всем подряд...
   Не дай Бог, они с ней что-нибудь сделают! Иначе...
   Он не знал, что "иначе", он это должно быть нечто ужасное. В молодости, когда он еще был начинающим целителем, Игорь Сергеевич вдосталь побродил по Украинским деревням, в поисках неискаженных книгами рецептов народной медицины. В одном из сел он встретил старушку, колдунью бабу Веру. Она научила его как наводить порчу, сухоту, и прочим азам вредоносной деревенской магии.
   Тогда он поклялся себе, что никогда не применит это страшное оружие. Но сейчас Дарофеев был близок к тому, чтобы нарушить клятву.
   Мозг напряженно работал, выискивая способы защитить девочку.
   "Брат!" - внезапно осенило целителя.
   Они редко виделись, Елизавета Игнатьевна недолюбливала его, но Константин Сергеевич всегда приходил на помощь. Он был на пять лет моложе Игоря и служил в Войсках особого назначения в чине капитана.
   Со Светой у него были прекрасные отношения. Она звала его "дядя Котя", а он, польщенный детским вниманием, гнул для нее пятаки и голой ладонью разбивал кирпичи. Дарофеев вспомнил, как Лиза ворчала из-за этих кирпичей: "Он все тут порушит! Не из чего дачу будет строить..." Но дачу построили, и не без помощи Константина.
   Задумавшись, Игорь Сергеевич чуть не проехал свою остановку. Лавируя между пассажирами, он, чуть ли не бегом, пронесся вверх по лестнице, выскочил на улицу.
   В нем теплилась надежда, что Света дома, и одной головной болью будет меньше.
   Однако квартира встретила его гулкой нежилой пустотой.
   Даже в прихожей чувствовался запах беды.
   По коврам, не снимая ботинок, Дарофеев ринулся к телефону и вызвал из его памяти номер брата.
   Разговор получился коротким и сумбурным. Экстрасенс не решился сразу рассказать обо всех напастях, изъяснялся намеками, но цель была достигнута: Через час Константин обещал приехать.
   На такое короткое время не было смысла садиться в медитацию. Шел уже четвертый час, а Игорь Сергеевич ел только рано утром.
   После обеда, он зашел в комнату дочери. Все тут было на своих привычных местах, но Дарофеев внезапно уловил странный запах. Пахло одновременно сладким и горьким.
   Обойдя всю комнату по периметру, надеясь определить источник аромата, целитель остановился у светиной кровати. Заглянул под нее, выдвинул ящик с бельем.
   Там, в дальнем углу, прикрытые старым одеялом лежали два пакетика. Один большой и бесформенный, второй гораздо меньше, словно в целлофан завернули аптечный пенициллиновый пузырек.
   Уже зная, что его ждет, Игорь Сергеевич взял первый и развернул.
   Внутри оказалось около десятка одноразовых шприцов в пластмассовых оболочках и множество непользованных разнокалиберных игл.
   В другом, действительно был плотно закупоренный пузырек. Стенки и дно его покрывал тонкий слой желтоватого налета. В нем находилось немного прозрачной жидкости.
   Жидкость, очевидно, была такая едкая, что запах пробивался даже из-под тугой пробки. Осторожно открыв, Дарофеев принюхался. Да, именно этим провоняла вся комната.
   Сначала Игорь Сергеевич хотел немедленно вылить этот, он уже не сомневался, наркотик, но потом решил оставить и показать Синельникову. Может, капитан определит, что это такое и можно ли от этого отвыкнуть.
   В дверь позвонили. Дарофеев закупорил жидкость, поставил пузырек на стол и пошел к двери.
   Скорее по привычке, ведь должен был появиться Костя, целитель поглядел в глазок. На лестнице стоял незнакомый долговязый парень.
   - Вам кого?
   - Вы отец Светы?
   - А вы кто?
   - Я Василий. Света попала в больницу...
   Сердце кольнуло. Путаясь в запорах, Игорь Сергеевич открыл бронированную дверь.
   - Заходите. Как это случилось?
   Вместо того чтобы последовать приглашению, Василий/ отступил.
   - Она в наркологической больнице...
   - Ты что, был с ней? - экстрасенс подался вперед. Парень попятился:
   - Был, и что? Ее взяли, меня отпустили...
   Дарофеев бросился к Василию в бесполезной попытке схватить его. Но тот стоял далеко. Он тут же развернулся и, прыгая через несколько ступенек, скатился по лестнице.
   - Семнадцатая больница. Она там! - убегая, прокричал наркоман.
   Преследовать его Игорь Сергеевич не стал. В сердце укололо еще раз.
   4.
   Брат пришел через пару минут.
   - Да. Пронесся мимо меня такой длинный и рыжий, - ответил Константин. - Я его запомнил. Найти его? Он далеко не мог убежать: в испарине весь...
   - Да нет, не стоит... Ты поешь, а я в больницу дозваниваться буду.
   Младший Дарофеев голоден не был, поэтому, пока трещал телефон, набирая один и тот же номер, слушал рассказ брата. Но рассказ был явно не полон: экстрасенс внезапно решил, что не стоит посвещать Костю в свои дела с мафией.
   На средине повествования прозвонилась больница.
   Из беседы с дежурной сестрой, Игорь Сергеевич узнал, что Светлана Дарофеева поступила сегодня в состоянии сильного наркотического опьянения.
   Что она практически невменяема, поэтому ее не отпустили, как остальных.
   Что врачей ни сегодня, ни завтра не будет, поэтому забрать ее можно только в понедельник.
   Что больница наркоманов лечит только по их желанию, и что у санитарки куча обязанностей, которыми она не может манкировать, и она не может постоянно утешать всех родителей, которые не следят за своими детьми, от чего те попадают в дурные компании.
   - Что ж, - резюмировал Костя, - похоже Света, хотя и в неприятном месте, но в безопасности. Теперь давай думать, как быть с тобой и Лизой.
   После недолгих дебатов, брат согласился взять дочку Дарофеева на время к себе и сопровождать его самого весь понедельник.
   - У Стругачей, "Понедельник начинается в субботу", - заявил Константин, а у нас - в воскресенье. Мало ли, что придет в голову этим недоумкам. Короче, я у тебя завтра вечером. К Свете и на твою работу пойдем вместе.
   Пока братья чаевничали, Игорь Сергеевич немного успокоился.
   После ухода Кости, он почувствовал, что уже способен на медитацию.
   Переодевшись в шелковый халат с магической символикой и запалив свечи, Дарофеев лег на тюфячок и начал путешествие вне тела, разыскивая Рыбака и его окружение.
   Глава 6.
   1.
   - Тринадцать часов, Московское время, - громыхало радио. Поморщившись от этих звуков, Елизавета Игнатьевна попыталась встать, что бы убавить громкость. Но руки и шею что-то держало.
   Повернув голову, она с ужасом увидела, что лежит привязанная толстыми ремнями к железной раме кровати. Болела левая сторона шеи.
   Женщина вдруг вспомнила. Воры! Они укололи ее, и потом она ничего не помнила. Где она? Почему привязана?
   Страшная догадка заставила Елизавету Игнатьевну задрожать. Похищена!
   Конечно, она читала о таком в газетах, слышала рассказы Дарофеева. Но чтобы это случилось с ней? Немыслимо! Почему она стала жертвой неизвестных злоумышленников? Оглядевшись, насколько позволяли путы, она увидела, что лежит в небольшой комнатушке, в которой, кроме ее кровати помещались два обшарпанных стула и стол.
   На столе вместе с увядшими цветами в простенькой вазочке стояла красная коробка радиоприемника.
   Чтобы посмотреть в окно, Дарофеевой пришлось выгнуться всем телом и чуть ли не встать на голову: оно находилось в головах койки. За давно не мытыми стеклами виднелись верхушки деревьев и возвышавшаяся над ними водонапорная башня с огромным ржавым резервуаром.
   Значит, она за городом. Но где?
   Женщина попробовала вырвать руку. Но ременная петля, завязанная на совесть, лишь резанула кожу.
   А, может, она тут одна? И ее оставили умирать от голода?! Елизавета Игнатьевна набрала в грудь воздуха и, что было сил, закричала:
   - Помогите! На помощь! - вдруг, вспомнив, что по телевизору советовали делать в подобных случаях, она добавила. - Пожар!!! Горю!!!
   Это возымело эффект. Послышался грузный топот и в дверь вломился толстый мужик средних лет. Его пухлые щеки были покрыты щетиной, тонкий нос раздувался, узкие карие глаза смотрели на Дарофееву.
   - Шутишь? - на удивление доброжелательно сказал мужик, - кричи дальше. Тут в округе на два километра никого, кроме сторожа. Да и тот глухой и слепой. А уж коли ты проснулась, жди гостей...
   - Кто вы? Что вы со мной хотите сделать? - женщина в ярости забилась на кровати. Та заскрипела и стала угрожающе раскачиваться.
   - Мы? Мы ничего. А вот тот дяденька, к которому тебя скоро повезут... Он-то с тобой круто позабавится!
   - Отпустите! - заплакала Елизавета Игнатьевна:
   - Ну, пожалуйста! Муж, он вам выкуп заплатит!
   - Выкуп, это хорошо! Не бойся, вы все нам заплатите.
   Бандит подмигнул и затопал обратно. Но вскоре он вернулся и не один.
   Второй был сухопар, в очках, и даже из-за стекол был виден страшный фанатичный блеск его глаз. В руке у второго похитителя был шприц с прозрачной жидкостью.
   Дарофеева замотала головой:
   - Не надо!..
   Насколько позволяла привязь, женщина попыталась отодвинуться от вошедших.
   - Не бойся, - ласково проговорил толстый, - он тебя уколет и ты больше не будешь волноваться.
   - Вы меня убьете... - у Дарофеевой внезапно перехватило дыхание и эти слова она скорее шепнула, чем сказала.
   - Нет! - рассмеялся бандит в очках, - ты думаешь, мы раньше это сделать не могли? Жить ты будешь. Но как?
   - Не надо... - еще раз попросила женщина. Но на это никто не ответил.
   - Кишка, - приказал очкастый, - подержи ее.
   Толстый подошел к женщине и до плеча закатал рукав ее блузки. Обнажилась ровно загорелая рука с несколькими родинками.
   Бандит со шприцом критически осмотрел локтевой сгиб: - Ни хрена веняков не видно. Пережми-ка.
   Присев рядом с Елизаветой Игнатьевной, Кишка с силой обхватил обеими лапами предплечье несчастной. Попытка укусить мучителя была тут же пресечена мощной и безжалостной пощечиной.
   На какие-то мгновения женщина потеряла сознание. Этого было достаточно: игла нашла вену и шприц отправил в кровь свое зловещее содержимое.
   Придя в себя, Дарофеева успела краем глаза увидеть, как к месту укола прилепляют пластырем ватку со спиртом. И внезапно раствор подействовал.
   Ее словно ударили подушкой по голове. Перед глазами все поплыло, и женщину стошнило.
   Кишка быстро выбежал, вернулся с тряпкой и стал собирать выплеснувшееся содержимое желудка Дарофеевой.
   - Говорил же я тебе, много ей будет, - жаловался он. - смотри, как мы ее теперь сдадим? Всю в блевотине!..
   - Помоем. А одежду простирнуть, и все. - Сказал Слепой.
   - А можно отвязывать?
   - Ты ей в глаза посмотри, она уже наглухо глюкая. Смесюга - хай класс! Эффект - моментальный и потрясающий!
   Елизавета Игнатьевна теперь совершенно отстраненно воспринимала окружающее. Наркотик действовал, и ей было все равно, кто она и что с ней делают.
   Где-то в глубинах мозга лениво шевелилась мысль, что ,надо спасаться, но по большому счету ей было все равно.
   Бандиты отвязали ее, посадили на кровати. Почти не реагируя на их манипуляции, тело Дарофеевой тут же повалилось навзничь.
   - Вставай! - рявкнул бандит.
   Женщина безропотно подчинилась.
   - Раздевайся, - вставил свое слово Кишка.
   Елизавета Игнатьевна стянула с себя испачканную блузку, расстегнула бюстгальтер.
   Толстый похититель удивленно созерцал результат своего приказа. Наконец, когда женщина стала расстегивать молнию на джинсах, он бросился к ней, чтобы остановить. Но был остановлен злобным шепотом Слепого:
   - Не лезь!.. Пусть до конца.
   Через минуту бандиты любовались нагим телом Елизаветы Игнатьевны.
   Она старалась держать себя в хорошей физической форме. Ходила на шейпинг, изредка играла в теннис и, подсознательно не доверяя способностям мужа, принимала "сжигатели жира".
   Но запах, исходивший от женщины, дисгармонировал с эстетическими чувствами, порождаемыми ее фигурой.
   - Помыть бы ее... - предложил осоловевший Кишка. - Так чего встал? Тащи воду, полотенца.
   Пока толстый похититель бегал, готовя в комнатушке импровизированную баню, Слепой наслаждался властью над безответным существом.
   Он приказывал ей вставать, садиться, раздвигать ноги, наклоняться.
   Примчался Кишка с двумя тазами и кучей полотенец. Слепой не доверил ему ответственного процесса и, не смотря на брезгливость, сам отмыл загрязненные части тела. Волосы он хотел отрезать, но толстый грудью встал на их защиту.
   Очкастый бандит не хотел с ним ссориться, и прическа женщины почти не пострадала: волосы были прополосканы в тазу.
   - На, - слепой кинул в таз с грязной водой блузку Да-рофеевой. - Постирай.
   -А ты?
   - А я тут останусь...
   Кишка криво ухмыльнулся. Намерения Слепого были более чем ясны.
   -А я?..
   - А ты - в третью очередь.
   - Почему в третью?
   - Сначала постираешь, это раз, потом высушишь, это два. А там и я местечко освобожу.
   Не удостоив убегающего напарника даже взглядом, Слепой положил руки на грудь женщины. Она никак не реагировала. Стояла, как ее оставили после мытья, не испытывая почти никаких чувств. Все заглушило действие варварской смеси наркотиков.
   Похититель оторвался от плотной груди Елизаветы Игнатьевны, не которой почти не отразилось рождение дочери, и припер дверь стулом. Он выключил радио, и это радостью отозвалось в усыпленном рассудке женщины .Слепой пинком откинул в угол валяющуюся на полу одежду.
   Снял брюки и властно потребовал:
   - Встань на колени... Действуй!..
   Шелк легко отстирался и высох. Но толстый похититель не торопился наверх. Не стоило прерывать Слепого. Комнатушка, в которой он веселился, находилась над кухней, в которой сейчас и сидел Кишка.
   Сверху, сквозь тонкие перекрытия, проникали, почти без искажений, все звуки. Бандит слышал редкие окрики-команды напарника, его стоны, скрип кровати.
   Однажды донесся вопль: "Постанывай, мать твою!.." Похититель хохотнул.
   Внезапно все стихло. Через мгновение на кухне появился Слепой:
   - Где машина? Она в себя приходит!! Он заметался, цепляясь за стулья.
   - Ее ж каждые два часа надо ширять! Все ты виноват! "Раздевайся!"
   Бандит рылся в стоящей на столе сумке.
   - Зачем же ты сам на нее полез? - тихо спросил Кишка. Тот не ответил, он уже нашел пузырек с раствором наркотика и теперь, проткнув иглой резиновую пробочку, наполнял шприц жидкостью.
   Отобрав необходимое количество, Слепой ринулся наверх и тут же послышался его истошный крик:
   - Сюда! Она убегает!
   Но побегом это действие назвать было нельзя. Дарофеева, пытаясь разогнать клубящуюся в глазах пелену, пошатываясь шла, как ей казалось, к стеклянной двери. Но это был обман ее пораженного наркотиком зрения.
   Коридор второго этажа заканчивался не дверью, а окном, под которым запасливые хозяева дачи сложили небольшую поленницу.
   Толстый схватил женщину за руку, и придерживая за талию повел в комнату. Дарофеева пыталась что-то сказать, вырваться, но ни язык, ни тело ее не слушались. Она была брошена на кровать, уколота и забылась в полудреме. Слепой, без штанов, но в очках, вытер пот со лба:
   - Чуть не удрала!..
   - Да куда уж ей! Свалилась бы где-нибудь...
   - А если в окно? И расшиблась? Мы должны целую бабу отдать, а не по частям!
   - Срам прикрой, - сказал Кишка - И пойдем стрелялку устанавливать.
   Днем к похитителям приезжал человек от Рыбака. Он оставил два пулемета с радиоуправлением и наркотики для похитителей и Елизаветы Игнатьевны. С разным, естественно, составом. Еще он передал, чтобы к шести вечера все были готовы к путешествию.
   Шел уже пятый час, а сделано ничего не было.
   Установка оружия заняла около часа. Один пулемет поставили у входной двери, другой - на втором этаже, рядом с комнатой Дарофеевой.
   В комплект входила радиомина. Ее поместили в кладовке около бочки с бензином. После работы, похитители укололись и, приведя себя в бодрое расположение духа, стали ждать визитеров.
   2.
   Ровно в восемнадцать часов у дома остановилась желтая "Волга", бывшее такси. Приехал один человек. После условного стука, его впустили в дом. Он пробрался мимо распорок, крепивших оружие к стенам и полу, и остановился в кухне.
   - Готово?
   - О, кто пришел! - заерничал Слепой, - сам Ни-Яма-Ни-Канава!
   - Зачем же так длинно? Для тебя - я господин Нияма. Визитер действительно отличался восточным разрезом глаз, но японцем, конечно, не был.
   - Готово? - повторил он.
   - Давным-давно. Ждем только вашего высочайшего прибытия и верховных рекомендаций.
   - Прекрати, - Нияма прожег слепого взглядом, - через полчаса тут будут мусора.
   - Откуда такая точность? От Гнуса?
   - Молчал бы. Гнус все знает, не тебе чета! И не трогай его, если неприятностей не хочешь!..
   - Да кто его трогает? Ты чо?
   - Ладно, где она?
   - Наверху. Кишка, проводи.
   Оглядев наспех одетую Елизавету Игнатьевну, Нияма хмыкнул:
   - Попользовались?..
   - Да нет, - толстый похититель решил прикрыть напарника. - Облевалась она. С первого дозняка. Мы ее и помыли.
   Дорофеева лежала, глядя на них непонимающими глазами. Она замахала вдруг руками, словно отбиваясь от невидимых нападающих. Горло издало хрип, в уголке расслабленного рта появилась струйка слюны.
   - Ничего, даже если и попользовались. Это не возбранялось... Бери ее и вниз. Быстро!
   - Вставай! Пошли! - громко сказал Кишка.
   Поведя головой в его сторону, женщина поднялась с кровати и неуверенно, словно робот учащийся ходить, пошла за Ниямой.
   - Я ее увожу, а вы, братцы, остаетесь.
   - Нет, ты чего? Мы же должны с тобой ехагь, прикрывать!.. - Слепой показал рукой на Кишку, как бы призывая его подтвердить эти слова.
   - Обстановка изменилась. Вы полезете на водонапорную башню управлять техникой. Оттуда весь дом как на ладони. Потом, когда менты войдут, взорвете мину. И все. В Москву - своим ходом. И всех дел. Они даже стрелять в вас не будут. Кнопками побалуетесь, вот и вся работа. Ясно? Да, вот вам на вмазку. Он отдал бандитам четыре угловатые ампулы, на каждой из которых виднелась надпись "Морфин гидрохлорид 2%".
   - О! Чистяк! - обрадовался Кишка. - Давненько таким не баловался.
   Бандиты, подозрительно косясь друг на друга забрали каждый по две ампулы. Через минуту-другую, уколов покорную Дарофееву снотворным, они ее обрядили в плащ с капюшоном и погрузили в машину. Нияма, резко рванув с места, укатил.
   Вяло переругиваясь, бандиты полезли по ржавым ступенькам на узкую, огороженную низенькими перильцами площадку, которая шла вокруг цилиндрического резервуара водонапорной башни. Там, обдуваемые холодеющим вечерним ветерком, они притаились, ожидая приезда милиции.
   3.
   Желтая "Волга" шла по почти пустынному шоссе в сторону Москвы. На переднем сидении мирно спала Дарофеева, откинувшись на удобный подголовник.
   Снотворное, которое ей вкололи, обладало сильным, но коротким действием. Поэтому Нияма вел машину быстро и аккуратно, стараясь не нарушать правил движения.
   По встречной полосе проехала колонна из пары милицейских машин с включенными сиренами и два автобуса, в которых сидели парни в пятнистой камуфляжной форме.
   Проследив, насколько позволяло зеркало заднего вида, их путь, Нияма недовольно скривил губы.
   Жалко, что не удастся увидеть такой спектакль своими глазами. Будет, конечно, видеозапись: на одном из деревьев, в нескольких десятках метров от дома, замаскирована камера, запрограммированная на включение в 18.30.
   Но пленка не передаст всей полноты картины. Она годится только для изучения тактики спецназа, хотя она почти никогда не меняется, и для выяснения главных действующих лиц. Но лица эти так же были теми же - сотрудники МВД или ФСБ из отделов по борьбе с организованной преступностью. Машина въехала в город, направляясь в Измайлово, где на 8-й Парковой ждали пленницу.
   Солнце скрылось за угрюмыми вечерними облаками. Фонари не горели, и Москва была погружена в полумрак. Узкоглазый бандит завернул в безлюдный двор одного из старых, построенных пленными немцами, домов, притормозил около подъезда.
   На скамейке перед домом курили двое молодых людей. Увидев машину, они побросали сигареты. Без единого слова вытащили Елизавету Игнатьевну из "Волги" и, накинув на нее капюшон плаща, повели в дом.
   Нияма же поехал обратно. Забрать видеокамеру с записью сражения.
   4.
   Кроме четырех боевиков охраны, в трехкомнатной, по-современному обставленной, квартире, находились двое. Один - коренастый пожилой мужчина, со свернутым в драке носом, другой - немного моложе, наполовину седой, с короткой стрижкой.
   Они осмотрели принесенную женщину. Елизавета Игнатьевна, свернувшись калачиком, посапывала на огромной итальянской кровати.
   - Разбудите и накормите, - приказал старший, ни к кому персонально не обращаясь.
   Тут же, бочком, к Дарофеевой скользнул шестерка с пневматическим инъектором. Приставив его к плечу похищенной, парень нажал курок.
   Спустя минуту, Елизавета Игнатьевна открыла глаза. Предыдущие психотропные вещества продолжали действовать, и она практически не воспринимала происходящее. Подошел еще один боевик. Он принес тарелку дымящегося бульона. Зачерпнул ложкой и поднес к губам женщины. Она открыла рот и проглотила суп.
   Старик и его спутник убедившись, что Дарофеева может принимать пишу, прошли в гостиную и сели напротив друг друга в прозрачные водяные кресла.
   - Ну, Гнус, доволен? - спросил пожилой. Голос у него был хриплый, монотонный. Чувствовалось, что вопросительный тон для него непривычен. Да и сломанный нос не способствовал внятности его речи.