Одна из его сестер работает в библиотеке, а другая ведет домашнее хозяйство. Обе они намного старше Джорджа. Мне кажется, что он перешел на корабль только ради того, чтобы сбежать от скуки домашней жизни.
- А я бы сказала, что это склонность к приключениям, - заметила Андреа.
- На корабль он наверняка сбежал от мамы и сестер. И тут на ферме он также прячется от них.
- Мне кажется, тебе нравится Джордж?
- Ну, конечно же, он нравится мне. Именно поэтому я имею право видеть его именно таким, каков он есть. И меня огорчает, что моя семья живет в этаком мире снов, и что такая же жизнь ожидает и Фелицию. Меня огорчает, что Билл умер так страшно. Я считаю себя обязанным раскрыть то, что тут происходит. Но для этого мне необходимы четкие доказательства. Знала бы ты, как часто я пытался поговорить с ними на эту тему! В результате моя мама начинала плакать, а отец принимался выказывать свое недовольство. Нет, это безнадежно...
Поднявшись, Дэвид обошел комнату.
- Сара хочет, чтобы Джастина отослали куда-нибудь. Она не в состоянии понять, что за всем этим скрывается нечто большее. Но стоит мне завести об этом речь, как она уверяет, что я говорю чепуху. Сара считает, что я веду себя по отношению к ферме просто безответственно.
Дэвид остановился перед Андреа и сердито посмотрел на нее.
- Да и ты тоже. Ну скажи мне, Андреа, что тебя настораживает во мне? Почему ты мне не веришь? Что заставляет моего отца считать, будто я испорченный человек или просто дурак и что меня даже нельзя принимать всерьез?
- Я не знаю, - беспомощно пожала она плечами, - это.., возможно, это происходит потому, что ты как-то уж очень быстро переходишь от шуток к гневу, даже озлоблению. Ну, как со мною, например.
- Но ты же сама толкаешь меня на это, - заметил он, и Андреа не нашла что возразить ему. - Но теперь-то ты мне веришь? Даже в том, что касается мисс Вернер?
Она ответила не сразу. Ей было непонятно, почему мисс Вернер лгала ей.
- Ну, наверное, она могла и солгать, - согласилась она наконец, - но почему? Зачем ей это было нужно? Ведь я не спрашивала ее о тебе. Она по собственной инициативе рассказала мне эту историю.
- Какое это имеет значение! - заметил он. - Уже достаточно поздно, и я должен отправляться на ферму. Утром я снова вернусь сюда... Где ты спишь? Внизу?
Андреа кивнула.
- Хорошо. Я пройду на спальную веранду. У меня есть ключ, так что я смогу туда попасть. А сегодня я постучал только потому, что мне не хотелось пугать тебя.
- Так что ты сегодня собираешься делать? Снова пойдешь по подземному ходу?
- Да. Должен заметить, что его обследование, да и само наблюдение достаточно утомительны. Я сплю потом целый день и наверняка не буду тебе особенно в тягость. А ты все-таки скажи Фелиции, что я тут. Кстати, как ее дела?
- ,0-о, хорошо. И знаешь, она постепенно начинает ненавидеть свое кресло-каталку по-настоящему. Мне думается, что она может позволить себе побегать по округе. А за две недели многое может измениться.
- Да, ты права. Кстати, ты уверена, что действительно хочешь навсегда уехать с фермы?
- Уверена. И я надеюсь, мне удастся все-таки убедить твоих родителей отправить Фелицию в какой-нибудь интернат.
- Да воплотит Господь твои надежды в жизнь! - с иронией произнес он. А теперь пожелай мне, чтобы я обнаружил что-нибудь. Это наш единственный шанс.
- Ну меня-то это, собственно, не касается, - сказала Андреа и бросила на него испытующий взгляд.
- Ошибаешься. Это касается тебя самым непосредственным образом. И не из-за Фелиции.
Она уже собиралась сказать в ответ что-нибудь сердитое, однако сдержалась.
- Я вернусь и очень надеюсь застать тебя здесь, - уходя, сказал он.
- Надейся, если тебе так хочется, - не удержалась она.
Дэвид открыл дверь.
- На всякий случай запомни, что если у тебя появится мысль выдать меня моим родителям, - прошептал он, - то вначале подумай о том, что Фелиция не видела меня. Да и Дюмоны присягнут, что ты сошла с ума.
Он исчез прежде, чем она успела бросить ему в ответ что-нибудь заслуженно обидное.
Она никак не могла заснуть. Пролежав достаточно долго без сна, Андреа встала, набросив на себя халат, и тихонько вышла в холл, поскольку ей показалось, что на лестнице раздавался какой-то шум. Но она ничего не увидела.
- Дэвид? - прошептала она. - Это ты? Ты здесь?
- Да, это я, - ответил он. - На лестнице. Можешь зажечь свет.
Наконец ей удалось найти выключатель. В коридоре зажегся свет. Дэвид сидел на лестнице, прислонившись к столбику перил. Он был страшно бледным, и на его лице виднелись полоски грязи.
- Что случилось? Почему ты так выглядишь, Дэвид? Почему сидишь тут?
- Кто-то меня ударил сзади в подземном ходе. Я отключился сразу. А когда через несколько часов пришел в себя, то решил сразу же ехать сюда. Я... Мне удалось кое-что найти.
Она почти не слышала то, что он говорил, осторожно ощупывая его голову и стараясь найти рану.
- Ой! - вскрикнул он, когда ее пальцы нащупали у него за левым ухом большую шишку.
Андреа с облегчением уверилась в том, что на голове не было открытой раны. Но в любом случае требовалось поставить компресс. Она побежала на кухню и вскоре вернулась с водой и полотенцами.
- Боюсь, - сказал Дэвид, - что мне не подняться по лестнице. Гораздо ближе кушетка в гостиной.
Андреа осторожно проводила его в гостиную.
- До чего же я зол, - простонал он, вытягиваясь на кушетке.
Андреа положила ему на голову холодное мокрое полотенце.
- Ты кошмарно выглядишь. Как ты упал?
- Ничего не помню. Наверное, на виске должна быть ранка. Когда я пришел в себя, у меня текла кровь.
Андреа снова вышла, чтобы захватить какой-нибудь антисептик. Ее руки дрожали.
- Но кто же мог ударить тебя? - вернувшись, спросила она, вытирая ему лицо мокрым полотенцем.
- Вот этого я не знаю. Я нашел еще одну дверь в одном из этих расширений хода, на голой стене в конце прохода. Могу поклясться, что стена находится как раз под домом. Дверь открывается небольшим рычагом и ведет в небольшое помещение с лестницей. Я как раз собирался поглядеть, куда ведет винтовая лестница, как кто-то ударил меня. А когда я пришел в себя, то находился совсем в другом месте этого подземного лабиринта. Мне потребовалось немало времени, прежде чем я выбрался оттуда... Ой, немного полегче! Это снадобье так жжет!
- Это хорошо, - успокоила она его, - по крайней мере, не будет инфекции.
Дэвид взял ее свободную руку и поцеловал в локоть.
- Андреа, - прошептал он, - погляди на меня.
Помедлив, она посмотрела ему в глаза. Она понимала, что более не сможет скрывать свои чувства. Теперь в его темных глазах не было и следа насмешки.
- Не нужно опасаться меня, - попросил он, - верь мне. И помоги.
- Я верю тебе, Дэвид. И я буду тебе помогать. Он закрыл глаза. Когда она захотела уйти, он удержал ее.
- Останься, пожалуйста, - попросил он, - и поговори со мной.
- О чем?
- Да все равно. О чем хочешь. О твоей жизни, Твоей семье. О том, чем ты занималась до своего приезда на ферму. Короче - рассказывай, что хочешь.
Андреа взяла его руку и начала тихо говорить. Через несколько минут он заснул. Она осталась сидеть рядом с ним до рассвета, гладила его волосы, лоб, лицо. Потом она взяла покрывало и набросила на лежащего Дэвида.
Утром она разбудила Фелицию и рассказала ей, кто к ним приехал.
Дэвид проспал почти до полудня. Вторая половина дня была похожа на сказку. Фелиция была более чем счастлива.
- Теперь-то вам нравится дядя Дэвид, - сказала она Андреа, когда вечером та укладывала ее спать. - Но мне хотелось бы, чтобы он пожелал мне спокойной ночи до того, как уедет.
Андреа вышла к Дэвиду на веранду.
- Да, мне придется скоро уехать, - подтвердил он, - а сейчас пошли со мной.
Он провел ее в тот угол веранды, который располагался ближе к озеру. Луна проложила по воде сверкающую дорожку. Вода была темной и как бы подернутой туманной дымкой.
- Не уезжай сегодня, - попросила она, - прошу тебя, только не сегодня.
Когда он обнял ее, Андреа принялась целовать его со всей накопившейся за этот счастливый день страстью.
- Но мне нужно уехать, - сказал он.
- Нет. Не сегодня. Тебя снова изобьют. Пусть они думают, что до смерти напугали тебя.
- Хорошо, - наконец сдался он, - только, пожалуйста, потише.
Он целовал ее с какой-то первобытной яростью. Его губы скользили по ее шее. Дэвид нетерпеливо сбросил бретельку ее платья.
- Нет, - внезапно почти трезво бросил он, - это не то место, где можно отдаться любви.
- Да, - подтвердила она, не делая, однако, каких-либо попыток отвергнуть его ласки.
Когда несколько позже она шла к себе в комнату, то чувствовала себя разочарованной и одинокой - как ребенок, с которого стянули теплое одеяло.
Он оставался с ними целую неделю. В присутствии Фелиции они вели себя друг с другом подчеркнуто вежливо. А после того, как рассказали Дюмонам, что Фелиция может ходить, уже не было необходимости постоянно находиться рядом с нею. Дэвид брал девочку с собою в поездки и на пикники на другой стороне озера, много и охотно играл с нею.
Ночи же принадлежали им двоим. Андреа ожидала каждую их встречу с нетерпением. И хотя она понимала, что ее влюбленность сродни безумию - ей ничего не хотелось изменять. Да она и не смогла бы, даже если бы захотела этого.
Однажды она заметила, что скорее всего то, что их связывает, не любовь, а нечто иное.
- Так что же тогда? - удивился он. - Только секс и страсть? А как же по-твоему должна проявляться любовь?
- Любовь другая, - попыталась объяснить она. - Любовь всегда нежная и радостная.
Дэвид лишь рассмеялся на это и поцеловал ее с такой страстью, что у нее даже перехватило дыхание, после чего рассмеялся. Его смех прозвучал чертовски дико, и Андреа вновь почувствовала уже забытый страх. Она даже инстинктивно отпрянула от него.
- Ты права, - несколько позже согласился он, - это действительно просто сумасшествие, - а затем объявил ей, что намерен вернуться в "Пристанище Отшельника".
- Всему свое время, - пояснил он. - Я отправил через Нью-Йорк домой письмо, в котором сообщил о своем скором возвращении. Они наверняка уже беспокоятся, почему это меня нет до сих пор.
- Но без тебя я не хочу здесь оставаться, - сказала Андреа.
- Даже каких-нибудь пять дней? Удивленно подняв брови, Дэвид рассмеялся.
- Ну, не будь таким жестоким, Дэвид, - запротестовала она.
- Я совсем не жестокий. - Он покачал головой. - Ты просто сумасшедшая девчонка. Ты знаешь и жизни много, и в то же время - ничего.
- Что ты хочешь этим сказать? - настороженно спросила она, но вместо ответа он только поцеловал ее.
Дом у озера потерял всю свою привлекательность после того, как он уехал. Фелиция и Андреа начали скучать, и однажды Фелиция даже предложила сократить их отдых на озере. Тем не менее Андреа отклонила это предложение, дабы не обнаружить свои чувства и свою тоску, Все это время она ничего не слышала о Вене, да и совсем не думала о нем. Но и Дэвид тоже не писал и не звонил после своего возвращения на ферму.
За два дня до отъезда на ферму им неожиданно позвонил Бен. Андреа вначале подумала, что это Дэвид, и ей затем пришлось искусно скрывать свое разочарование.
- Мне не хватает тебя гораздо больше, чем я хотел бы того, - сказал он.
Андреа уверила его, что тоже скучает. Это, конечно же, было ложью, поскольку все ее мысли были заняты только Дэвидом.
- Ты уже подумала о том, что ты хочешь? - спросил он.
- Чего я хочу? - удивилась она. - Ты имеешь в виду, когда я уеду с фермы? Пока даже не представляю себе. Мне будет очень нелегко оставить Фелицию, но...
Оговоренный заранее с Дэвидом план предусматривал, что она должна всем говорить о своем предстоящем отъезде.
- Постой-ка! - запротестовал Бен. - Мне казалось, мы пришли к единому мнению относительно того, что ферма небезопасна для тебя.
- Ну да. Ты прав, Бен, - согласилась она. - Но все это не так просто.
- Понимаю, - возразил он, - но ты слишком много для меня значишь, а потому мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
- А Фелиция?
Андреа услышала, как он вздохнул.
- Ну да. Я понимаю тебя. В конце концов, не кто иной, как мой отец, помог ей увидеть свет. А ее отец был моим лучшим другом. Если бы только можно было уговорить Гордонов отправить Фелицию в интернат или отослать Джастина в специализированное заведение.
- Я не могу себе представить, чтобы Джастин имел какое-либо отношение ко всему этому. Я уверена, что это кто-то другой.
Услышанное, казалось, ошеломило Вена.
- Но кто же тогда? - наконец спросил он.
- Не представляю.
Не могла же она в конце концов рассказать ему об открытии Дэвида, или о том, что сама когда-то считала Дэвида виновником всех несчастий.
- Ну, послушай, - очень мягко начал он, - в общем-то мне все равно, кто это делал. Для меня важно одно - чтобы ты находилась в безопасности. Для Фелиции я сделаю все, что в моих силах. Будем надеяться, что мистер Гордон в конце концов прислушается к моим советам. Я даже готов порекомендовать ему хорошую школу для детей с физическими недостатками.
Андреа так и подмывало рассказать Бену о том, что Фелиция не имеет никаких физических недостатков.
- Ну, а кроме всего прочего, спрашивая тебя о том, чего ты хочешь, я имел в виду совсем не твое пребывание на ферме, - продолжал он. - Я, конечно, не собираюсь тебя торопить, но ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Андреа...
"Нет, я не могу выйти за него замуж, - подумалось ей, - по крайней мере до тех пор, пока у меня сохраняются эти чувства к Дэвиду. Я не могу жить с Беном в Индиэн Гэн и постоянно быть на грани того, чтобы сбежать к Дэвиду. Но и Бена я не могу вечно водить за нос. С другой стороны, не могу же я объяснить ему все по телефону".
- Давай оставим этот разговор до моего возвращения, - предложила она. - В субботу я буду на ферме.
- Я не могу дождаться этого дня! - слишком экзальтированно воскликнул он.
Конечно, он будет разочарован ее решением, но сердце она ему наверняка не разобьет, подумалось ей.
- Я буду рада вновь видеть тебя, - стараясь придать голосу сердечность, сказала она. - До скорого, дорогой.
Бену наверняка никогда не стать ее "дорогим". Не стать до тех пор, пока голос Дэвида, его глаза и его прикосновения заполняют для нее весь мир.
В день отъезда Фелиция встала очень рано. Она танцевала и скакала вокруг. Ее невозможно было утихомирить - так радовало девочку предстоящее возвращение на ферму. Сама непосредственность, она спросила Андреа:
- Скажите, мисс Вэйд, а вы любите дядю Дэвида?
- Ну, конечно, - заверила ее Андреа, - ты же знаешь, что я люблю всю вашу семью.
- Естественно. А мы любим вас. И очень сильно. И я тоже. И дядя Дэвид.
- Я знаю, - сказала Андреа, глядя на дорогу, по которой вскоре должен был подъехать Коллинз.
Коллинз на сей раз был не так заторможен и официален, как при поездке на озеро. Он поднял Фелицию и усадил ее на заднее сиденье после того, как откланялись Дюмоны. Ни они, ни Дэвид, судя по всему, ни словом не обмолвились о том, что девочка может ходить. Андреа была рада, что Фелиция не скрывала своего нетерпения и поторапливала Коллинза, требуя, чтобы он побыстрее отъезжал. Андреа испытывала то же нетерпение и на душе у нее было неважно. По пути Коллинз рассказывал, демонстрируя необычную словоохотливость, о том, как проходила жизнь на ферме и в ее окрестностях.
- Мистер Дэвид снова дома, - сообщил Коллинз, когда они свернули в ворота, и Фелиция издала радостный вопль.
Андреа казалось, что Коллинз знал о недельном пребывании Дэвида на озере, но его лицо оставалось непроницаемым. Сердце Андреа радостно забилось, когда она заметила припаркованный у дома "бентли". "Придай своему лицу озабоченное выражение!" - приказала она себе.
Когда Коллинз выносил Фелицию из машины, Андреа увидела стоявшего у дверей Дэвида. Их взгляды встретились. Дэвид выглядел таким же равнодушным, как и несколько недель тому назад, как если бы и не было дней, проведенных вместе на озере. Андреа стало зябко.
- Мои сердечные поздравления, - спокойно произнес он, - Бен рассказывал мне о вашей беседе по телефону и о том, что ты решила выйти за него замуж.
- За него? - Я - выйти замуж? - От неожиданности она говорила слишком громко. - Я никогда не говорила ничего подобного, - возмущенно бросила она.
- И все-таки мне хотелось бы знать, что ты сказала ему такое вскоре после моего отъезда, что позволило ему прийти к подобным заключениям.
Конечно, Андреа отдавала себе отчет в том, что во время разговора с Бэном она была более любезной, чем следовало бы. Но ведь ей совсем не хотелось обижать его. И все же она не сказала ничего, что позволило бы ему сделать вывод о ее согласии на брак. Хотя - многочисленные встречи, неприкрытое расположение к нему... Но ведь все это было в прошлом!
Она густо покраснела. Дэвид отвернулся. Не думая об окружающих, она схватила его за рукав.
- Минутку, - попросила она, - ну как ты можешь делать из этого какие-то выводы?
И в тот же миг Андреа поняла, что говорила слишком решительно. Коллинз удивленно повернулся к ним, и даже Гордоны на какое-то мгновение задержались на лестнице. Сара же бросила на Дэвида прямо-таки уничтожающий взгляд.
"Теперь они все поняли", - пронеслось у Андреа в голове.
Дэвид выглядел злым и молчал. Андреа все еще продолжала держать его за рукав.
- А я и не подозревала, что вы настолько близкие друзья, что даже можете ссориться, - покачав головой, заметила Сара.
- Наши сражения имеют историю, - коротко пояснил Дэвид. - Разве ты не знала? Андреа терпеть меня не может.
- Нет, дядя Дэвид, нет. Это совсем не правда, - воскликнула Фелиция. Ты очень ей нравишься. Она сама сказала мне это. Она сказала, что любит тебя так же, как и ты ее.
Это было бы ужасно, не вложи Фелиция в сказанное столько юмора, что в результате как-то сразу исчезло все напряжение. Все рассмеялись и прошли в дом. Дэвид шел последним. Андреа повернулась к нему.
- Мне нужно с тобой поговорить, - прошептала она, - и чем раньше, тем лучше.
- Мне не нужны никакие объяснения, - коротко бросил он.
- Я и не собираюсь извиняться. Я хочу уехать, - сказала Андреа. - И сегодня.
- Но это невозможно! Послушай, давай встретимся после обеда у конюшен. Я кое-что покажу тебе.
- Вы что, все еще продолжаете спорить? - спросила Сара.
Они поспешили в дом. Андреа сразу же отправилась в свою комнату. "Мне нужно уезжать отсюда, - убеждала она себя. - Оставаться здесь будет для меня настоящей мукой". Она скажет сегодня об этом Дэвиду. Ну, а с Фелицией он пусть поступает, как ему заблагорассудится. Ей нужно показать ему, что он для нее ничего не значит. Абсолютно ничего. Ноль. Но на глазах у нее стояли слезы.
Однако через очень короткое время все эти раздумья были забыты, поскольку перед самым обедом миссис Коллинз нашла Вельму, лежащую у основания подвальной лестницы со сломанной шеей.
О чем еще можно было думать после такой трагедии?
Глава 14
Весь столь добротно устроенный мир, спокойный распорядок дня на ферме, простота сельской жизни - все разваливалось у нее на глазах как комок пересохшей глины.
Фелиция была безутешна. Она лежала, прижавшись к бабушке, на уголке софы, непроизвольно подогнув ноги. Мистер Гордон сидел в большом кресле с закрытой по бокам спинкой. Его обычно румяное здоровое лицо на сей раз было серым. Сара вцепилась в руку Джорджа. Теперь молчала даже она. Миссис Гордон поглаживала головку Фелиции и следила взглядом за Дэвидом, который метался по комнате как пантера. Миссис и мистер Коллинз стояли у двери.
Миссис Коллинз плакала и, всхлипывая, все время повторяла:
- Бедная Бельма! Как же это страшно, просто ужасно!
Саре это начинало действовать на нервы.
- Ради Бога, Дэвид, сядь же ты наконец! - не выдержала она, - И вы, миссис Коллинз, прекратите причитать, прошу вас.
Миссис Коллинз зримо сжалась.
- Простите, пожалуйста, - буркнула Сара, заметив это.
В первый раз с тех пор, как Андреа приехала на ферму, гостиная была заперта.
- По всей видимости, она оступилась на ступеньке, - нервно произнесла миссис Гордон; она повторяла это, по крайней мере, в четвертый или в пятый раз, и теперь взмолилась:
- Ну перестань же ты метаться, Дэвид! Андреа слышала, как разговаривали друг с другом люди шерифа, коронер и еще кто-то.
- Не оступалась она ни на какой ступеньке, - решительно возразил Дэвид, - ее толкнули, или поставили что-то на пути, обо что она и споткнулась.
- Дэвид! - простонала его мать. - Но ведь ни один человек не мог пожелать зла Вельме.
- Так-то уж и ни один? - и Дэвид оглядел всех в комнате по очереди.
Сара уселась в своем кресле еще глубже, как если бы хотела спрятаться в нем.
- Ну что? Вы так и хотите оставаться в своем маленьком надежном мирке? Неужели вам недостаточно всех этих несчастных случаев, смертей и непонятных происшествий?
Он страшно побледнел от гнева.
- Прекрати! - потребовал мистер Гордон.
- Ну нет! Вам этого мало, чтобы задуматься. Да посмотрите только на Фелицию - она же до смерти боится находиться в этом доме. Да и бедного Джастина вы удерживаете тут лишь ради того, чтобы иметь удобную отговорку для всяческих происшествий.
"Он говорит с ними слишком жестоко, - с опаской подумала Андреа, - это они не проглотят молча".
- Тебе хорошо известно, почему мы не отсылаем Джастина, - устало произнес мистер Гордон.
- Я хочу кое-что сказать тебе, папа, - возразил Дэвид. - Я не думаю, что Джастин как-то связан со всем этим. Да и я - хочу довести раз и навсегда до твоего сведения - я тоже не имею с этим ничего общего. - Он помолчал некоторое время и затем продолжил с горечью, которая, казалось, потрясла его мать. - Как же тебе наверное тяжело жить, папа. Ты потерял сына, которому подарил всю свою любовь и все свое доверие. Второй сын оказался душевнобольным, а третьего ты не любишь и даже не доверяешь ему. Ну что за ирония судьбы, тебе пришлось потерять именно того сына, который значил для тебя особенно много.
Мистер Гордон не смотрел на Дэвида.
- Ты можешь возразить мне что-нибудь, отец?
Печальный голос Дэвида разрывал Андреа сердце.
- Ну, а ты, ты сделал хоть что-нибудь для того, чтобы я мог тебе доверять? - угрюмо спросил мистер Гордон. - Мог ли я когда-нибудь рассчитывать на тебя?
- Всегда, - ответил Дэвид. - Но ты никогда не хотел этого.
- Ну, пожалуйста! - взмолилась миссис Гордон, и слезы текли у нее по щекам, - прошу вас, не говорите друг другу эти жестокие слова. Дэвид, ты же не думаешь так на самом деле? И ты ведь тоже так не считаешь, Дуглас?
- Это бесполезно, Кэрри. Дэвид использует каждую тяжелую ситуацию для того, чтобы еще усложнить и ухудшить ее.
- Единственно, чего я добиваюсь, так это чтобы вы смотрели правде в глаза, - заверил Дэвид, - во всей нашей семье я единственный, кто находит в себе смелость сказать тебе правду, папа. Ты посмотри на Фелицию. Ведь она тоже боится сказать тебе правду.
"О-о, только не сейчас и не таким вот образом! - молча молилась Андреа. - Не нужно! Не сейчас!" Но Дэвид не слышал ее молчаливых призывов.
- Она боится признаться тебе, что может ходить! Она боится остаться одна у себя, так как и в ее комнату также приходят привидения.
Все молчали, пораженные услышанным. Лишь Фелиция казалась абсолютно спокойной. Она тут единственная, кто верит ему, подумалось Андреа.
- Но это же сумасшествие! - наконец прервала молчание Сара. - Скажи же что-нибудь, Фелиция, - обратилась она к своей племяннице.
- Покажи же, как ты ходишь, Фелиция! - приказал Дэвид. - Теперь наконец-то пришло время для этого.
Свесив ноги с софы, Фелиция замерла на некоторое время, а затем бросилась бегом к Дэвиду.
- Вот видишь! - воскликнула она. - Я все-таки это сделала. Теперь ты можешь им сказать, чтобы они меня отпустили отсюда.
Рыдая, она бросилась к нему на шею. Лицо миссис Гордон стало смертельно бледным. Все молчали и недоверчиво смотрели на Фелицию. На их лицах одновременно читались счастье и стыд.
- И как давно?..
- Более двух лет, - ответила Андреа.
- Так вы тоже это знали? - с упреком спросила миссис Гордон.
- Не с первого дня. Всего лишь около месяца.
- А почему вы не сказали нам этого? - спросила Сара. - Неужели Дэвид своими любовными трюками...
- Не было никаких трюков, Сара. А Андреа молчала лишь потому, что Фелиция очень этого боялась. Она понимала, что в случае отъезда учительницы ей придется оставаться на ночь одной.
- Дедушка, призрак на самом деле существует. - Фелиция подняла головку. - Ну поверь мне, дедушка!
И тут всех как прорвало. Андреа только слушала. Внезапно постучали в дверь. Когда Коллинз открыл, на пороге стоял Вен Трэверс.
- Мне только что позвонили и попросили прийти, - объявил он с каким-то очень жестким выражением лица. - Мне очень жаль, но коронер полагает, что Вельма не упала. Кто-то с силой ударил ее по затылку. И я должен согласиться с ним - все так и было.
Сообщение повергло всех в ужас. Андреа обернулась и увидела, как потерявшая сознание Сара соскользнула с кресла на пол.
***
Итак, это было убийство. И все они становились пленниками на ферме. Каждый с огромным удовольствием покинул бы ее, но никто не имел на это права до официального опроса. Напряжение возрастало с каждым часом. Сара и Дэвид пикировались не переставая. Фелиция напоминала испуганного птенца. Обычно основательно трезвый и несколько неуклюжий Джордж Маклин явно нервничал, а энергичный прежде Коллинз устало передвигался по лестницам.
- А я бы сказала, что это склонность к приключениям, - заметила Андреа.
- На корабль он наверняка сбежал от мамы и сестер. И тут на ферме он также прячется от них.
- Мне кажется, тебе нравится Джордж?
- Ну, конечно же, он нравится мне. Именно поэтому я имею право видеть его именно таким, каков он есть. И меня огорчает, что моя семья живет в этаком мире снов, и что такая же жизнь ожидает и Фелицию. Меня огорчает, что Билл умер так страшно. Я считаю себя обязанным раскрыть то, что тут происходит. Но для этого мне необходимы четкие доказательства. Знала бы ты, как часто я пытался поговорить с ними на эту тему! В результате моя мама начинала плакать, а отец принимался выказывать свое недовольство. Нет, это безнадежно...
Поднявшись, Дэвид обошел комнату.
- Сара хочет, чтобы Джастина отослали куда-нибудь. Она не в состоянии понять, что за всем этим скрывается нечто большее. Но стоит мне завести об этом речь, как она уверяет, что я говорю чепуху. Сара считает, что я веду себя по отношению к ферме просто безответственно.
Дэвид остановился перед Андреа и сердито посмотрел на нее.
- Да и ты тоже. Ну скажи мне, Андреа, что тебя настораживает во мне? Почему ты мне не веришь? Что заставляет моего отца считать, будто я испорченный человек или просто дурак и что меня даже нельзя принимать всерьез?
- Я не знаю, - беспомощно пожала она плечами, - это.., возможно, это происходит потому, что ты как-то уж очень быстро переходишь от шуток к гневу, даже озлоблению. Ну, как со мною, например.
- Но ты же сама толкаешь меня на это, - заметил он, и Андреа не нашла что возразить ему. - Но теперь-то ты мне веришь? Даже в том, что касается мисс Вернер?
Она ответила не сразу. Ей было непонятно, почему мисс Вернер лгала ей.
- Ну, наверное, она могла и солгать, - согласилась она наконец, - но почему? Зачем ей это было нужно? Ведь я не спрашивала ее о тебе. Она по собственной инициативе рассказала мне эту историю.
- Какое это имеет значение! - заметил он. - Уже достаточно поздно, и я должен отправляться на ферму. Утром я снова вернусь сюда... Где ты спишь? Внизу?
Андреа кивнула.
- Хорошо. Я пройду на спальную веранду. У меня есть ключ, так что я смогу туда попасть. А сегодня я постучал только потому, что мне не хотелось пугать тебя.
- Так что ты сегодня собираешься делать? Снова пойдешь по подземному ходу?
- Да. Должен заметить, что его обследование, да и само наблюдение достаточно утомительны. Я сплю потом целый день и наверняка не буду тебе особенно в тягость. А ты все-таки скажи Фелиции, что я тут. Кстати, как ее дела?
- ,0-о, хорошо. И знаешь, она постепенно начинает ненавидеть свое кресло-каталку по-настоящему. Мне думается, что она может позволить себе побегать по округе. А за две недели многое может измениться.
- Да, ты права. Кстати, ты уверена, что действительно хочешь навсегда уехать с фермы?
- Уверена. И я надеюсь, мне удастся все-таки убедить твоих родителей отправить Фелицию в какой-нибудь интернат.
- Да воплотит Господь твои надежды в жизнь! - с иронией произнес он. А теперь пожелай мне, чтобы я обнаружил что-нибудь. Это наш единственный шанс.
- Ну меня-то это, собственно, не касается, - сказала Андреа и бросила на него испытующий взгляд.
- Ошибаешься. Это касается тебя самым непосредственным образом. И не из-за Фелиции.
Она уже собиралась сказать в ответ что-нибудь сердитое, однако сдержалась.
- Я вернусь и очень надеюсь застать тебя здесь, - уходя, сказал он.
- Надейся, если тебе так хочется, - не удержалась она.
Дэвид открыл дверь.
- На всякий случай запомни, что если у тебя появится мысль выдать меня моим родителям, - прошептал он, - то вначале подумай о том, что Фелиция не видела меня. Да и Дюмоны присягнут, что ты сошла с ума.
Он исчез прежде, чем она успела бросить ему в ответ что-нибудь заслуженно обидное.
Она никак не могла заснуть. Пролежав достаточно долго без сна, Андреа встала, набросив на себя халат, и тихонько вышла в холл, поскольку ей показалось, что на лестнице раздавался какой-то шум. Но она ничего не увидела.
- Дэвид? - прошептала она. - Это ты? Ты здесь?
- Да, это я, - ответил он. - На лестнице. Можешь зажечь свет.
Наконец ей удалось найти выключатель. В коридоре зажегся свет. Дэвид сидел на лестнице, прислонившись к столбику перил. Он был страшно бледным, и на его лице виднелись полоски грязи.
- Что случилось? Почему ты так выглядишь, Дэвид? Почему сидишь тут?
- Кто-то меня ударил сзади в подземном ходе. Я отключился сразу. А когда через несколько часов пришел в себя, то решил сразу же ехать сюда. Я... Мне удалось кое-что найти.
Она почти не слышала то, что он говорил, осторожно ощупывая его голову и стараясь найти рану.
- Ой! - вскрикнул он, когда ее пальцы нащупали у него за левым ухом большую шишку.
Андреа с облегчением уверилась в том, что на голове не было открытой раны. Но в любом случае требовалось поставить компресс. Она побежала на кухню и вскоре вернулась с водой и полотенцами.
- Боюсь, - сказал Дэвид, - что мне не подняться по лестнице. Гораздо ближе кушетка в гостиной.
Андреа осторожно проводила его в гостиную.
- До чего же я зол, - простонал он, вытягиваясь на кушетке.
Андреа положила ему на голову холодное мокрое полотенце.
- Ты кошмарно выглядишь. Как ты упал?
- Ничего не помню. Наверное, на виске должна быть ранка. Когда я пришел в себя, у меня текла кровь.
Андреа снова вышла, чтобы захватить какой-нибудь антисептик. Ее руки дрожали.
- Но кто же мог ударить тебя? - вернувшись, спросила она, вытирая ему лицо мокрым полотенцем.
- Вот этого я не знаю. Я нашел еще одну дверь в одном из этих расширений хода, на голой стене в конце прохода. Могу поклясться, что стена находится как раз под домом. Дверь открывается небольшим рычагом и ведет в небольшое помещение с лестницей. Я как раз собирался поглядеть, куда ведет винтовая лестница, как кто-то ударил меня. А когда я пришел в себя, то находился совсем в другом месте этого подземного лабиринта. Мне потребовалось немало времени, прежде чем я выбрался оттуда... Ой, немного полегче! Это снадобье так жжет!
- Это хорошо, - успокоила она его, - по крайней мере, не будет инфекции.
Дэвид взял ее свободную руку и поцеловал в локоть.
- Андреа, - прошептал он, - погляди на меня.
Помедлив, она посмотрела ему в глаза. Она понимала, что более не сможет скрывать свои чувства. Теперь в его темных глазах не было и следа насмешки.
- Не нужно опасаться меня, - попросил он, - верь мне. И помоги.
- Я верю тебе, Дэвид. И я буду тебе помогать. Он закрыл глаза. Когда она захотела уйти, он удержал ее.
- Останься, пожалуйста, - попросил он, - и поговори со мной.
- О чем?
- Да все равно. О чем хочешь. О твоей жизни, Твоей семье. О том, чем ты занималась до своего приезда на ферму. Короче - рассказывай, что хочешь.
Андреа взяла его руку и начала тихо говорить. Через несколько минут он заснул. Она осталась сидеть рядом с ним до рассвета, гладила его волосы, лоб, лицо. Потом она взяла покрывало и набросила на лежащего Дэвида.
Утром она разбудила Фелицию и рассказала ей, кто к ним приехал.
Дэвид проспал почти до полудня. Вторая половина дня была похожа на сказку. Фелиция была более чем счастлива.
- Теперь-то вам нравится дядя Дэвид, - сказала она Андреа, когда вечером та укладывала ее спать. - Но мне хотелось бы, чтобы он пожелал мне спокойной ночи до того, как уедет.
Андреа вышла к Дэвиду на веранду.
- Да, мне придется скоро уехать, - подтвердил он, - а сейчас пошли со мной.
Он провел ее в тот угол веранды, который располагался ближе к озеру. Луна проложила по воде сверкающую дорожку. Вода была темной и как бы подернутой туманной дымкой.
- Не уезжай сегодня, - попросила она, - прошу тебя, только не сегодня.
Когда он обнял ее, Андреа принялась целовать его со всей накопившейся за этот счастливый день страстью.
- Но мне нужно уехать, - сказал он.
- Нет. Не сегодня. Тебя снова изобьют. Пусть они думают, что до смерти напугали тебя.
- Хорошо, - наконец сдался он, - только, пожалуйста, потише.
Он целовал ее с какой-то первобытной яростью. Его губы скользили по ее шее. Дэвид нетерпеливо сбросил бретельку ее платья.
- Нет, - внезапно почти трезво бросил он, - это не то место, где можно отдаться любви.
- Да, - подтвердила она, не делая, однако, каких-либо попыток отвергнуть его ласки.
Когда несколько позже она шла к себе в комнату, то чувствовала себя разочарованной и одинокой - как ребенок, с которого стянули теплое одеяло.
Он оставался с ними целую неделю. В присутствии Фелиции они вели себя друг с другом подчеркнуто вежливо. А после того, как рассказали Дюмонам, что Фелиция может ходить, уже не было необходимости постоянно находиться рядом с нею. Дэвид брал девочку с собою в поездки и на пикники на другой стороне озера, много и охотно играл с нею.
Ночи же принадлежали им двоим. Андреа ожидала каждую их встречу с нетерпением. И хотя она понимала, что ее влюбленность сродни безумию - ей ничего не хотелось изменять. Да она и не смогла бы, даже если бы захотела этого.
Однажды она заметила, что скорее всего то, что их связывает, не любовь, а нечто иное.
- Так что же тогда? - удивился он. - Только секс и страсть? А как же по-твоему должна проявляться любовь?
- Любовь другая, - попыталась объяснить она. - Любовь всегда нежная и радостная.
Дэвид лишь рассмеялся на это и поцеловал ее с такой страстью, что у нее даже перехватило дыхание, после чего рассмеялся. Его смех прозвучал чертовски дико, и Андреа вновь почувствовала уже забытый страх. Она даже инстинктивно отпрянула от него.
- Ты права, - несколько позже согласился он, - это действительно просто сумасшествие, - а затем объявил ей, что намерен вернуться в "Пристанище Отшельника".
- Всему свое время, - пояснил он. - Я отправил через Нью-Йорк домой письмо, в котором сообщил о своем скором возвращении. Они наверняка уже беспокоятся, почему это меня нет до сих пор.
- Но без тебя я не хочу здесь оставаться, - сказала Андреа.
- Даже каких-нибудь пять дней? Удивленно подняв брови, Дэвид рассмеялся.
- Ну, не будь таким жестоким, Дэвид, - запротестовала она.
- Я совсем не жестокий. - Он покачал головой. - Ты просто сумасшедшая девчонка. Ты знаешь и жизни много, и в то же время - ничего.
- Что ты хочешь этим сказать? - настороженно спросила она, но вместо ответа он только поцеловал ее.
Дом у озера потерял всю свою привлекательность после того, как он уехал. Фелиция и Андреа начали скучать, и однажды Фелиция даже предложила сократить их отдых на озере. Тем не менее Андреа отклонила это предложение, дабы не обнаружить свои чувства и свою тоску, Все это время она ничего не слышала о Вене, да и совсем не думала о нем. Но и Дэвид тоже не писал и не звонил после своего возвращения на ферму.
За два дня до отъезда на ферму им неожиданно позвонил Бен. Андреа вначале подумала, что это Дэвид, и ей затем пришлось искусно скрывать свое разочарование.
- Мне не хватает тебя гораздо больше, чем я хотел бы того, - сказал он.
Андреа уверила его, что тоже скучает. Это, конечно же, было ложью, поскольку все ее мысли были заняты только Дэвидом.
- Ты уже подумала о том, что ты хочешь? - спросил он.
- Чего я хочу? - удивилась она. - Ты имеешь в виду, когда я уеду с фермы? Пока даже не представляю себе. Мне будет очень нелегко оставить Фелицию, но...
Оговоренный заранее с Дэвидом план предусматривал, что она должна всем говорить о своем предстоящем отъезде.
- Постой-ка! - запротестовал Бен. - Мне казалось, мы пришли к единому мнению относительно того, что ферма небезопасна для тебя.
- Ну да. Ты прав, Бен, - согласилась она. - Но все это не так просто.
- Понимаю, - возразил он, - но ты слишком много для меня значишь, а потому мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
- А Фелиция?
Андреа услышала, как он вздохнул.
- Ну да. Я понимаю тебя. В конце концов, не кто иной, как мой отец, помог ей увидеть свет. А ее отец был моим лучшим другом. Если бы только можно было уговорить Гордонов отправить Фелицию в интернат или отослать Джастина в специализированное заведение.
- Я не могу себе представить, чтобы Джастин имел какое-либо отношение ко всему этому. Я уверена, что это кто-то другой.
Услышанное, казалось, ошеломило Вена.
- Но кто же тогда? - наконец спросил он.
- Не представляю.
Не могла же она в конце концов рассказать ему об открытии Дэвида, или о том, что сама когда-то считала Дэвида виновником всех несчастий.
- Ну, послушай, - очень мягко начал он, - в общем-то мне все равно, кто это делал. Для меня важно одно - чтобы ты находилась в безопасности. Для Фелиции я сделаю все, что в моих силах. Будем надеяться, что мистер Гордон в конце концов прислушается к моим советам. Я даже готов порекомендовать ему хорошую школу для детей с физическими недостатками.
Андреа так и подмывало рассказать Бену о том, что Фелиция не имеет никаких физических недостатков.
- Ну, а кроме всего прочего, спрашивая тебя о том, чего ты хочешь, я имел в виду совсем не твое пребывание на ферме, - продолжал он. - Я, конечно, не собираюсь тебя торопить, но ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Андреа...
"Нет, я не могу выйти за него замуж, - подумалось ей, - по крайней мере до тех пор, пока у меня сохраняются эти чувства к Дэвиду. Я не могу жить с Беном в Индиэн Гэн и постоянно быть на грани того, чтобы сбежать к Дэвиду. Но и Бена я не могу вечно водить за нос. С другой стороны, не могу же я объяснить ему все по телефону".
- Давай оставим этот разговор до моего возвращения, - предложила она. - В субботу я буду на ферме.
- Я не могу дождаться этого дня! - слишком экзальтированно воскликнул он.
Конечно, он будет разочарован ее решением, но сердце она ему наверняка не разобьет, подумалось ей.
- Я буду рада вновь видеть тебя, - стараясь придать голосу сердечность, сказала она. - До скорого, дорогой.
Бену наверняка никогда не стать ее "дорогим". Не стать до тех пор, пока голос Дэвида, его глаза и его прикосновения заполняют для нее весь мир.
В день отъезда Фелиция встала очень рано. Она танцевала и скакала вокруг. Ее невозможно было утихомирить - так радовало девочку предстоящее возвращение на ферму. Сама непосредственность, она спросила Андреа:
- Скажите, мисс Вэйд, а вы любите дядю Дэвида?
- Ну, конечно, - заверила ее Андреа, - ты же знаешь, что я люблю всю вашу семью.
- Естественно. А мы любим вас. И очень сильно. И я тоже. И дядя Дэвид.
- Я знаю, - сказала Андреа, глядя на дорогу, по которой вскоре должен был подъехать Коллинз.
Коллинз на сей раз был не так заторможен и официален, как при поездке на озеро. Он поднял Фелицию и усадил ее на заднее сиденье после того, как откланялись Дюмоны. Ни они, ни Дэвид, судя по всему, ни словом не обмолвились о том, что девочка может ходить. Андреа была рада, что Фелиция не скрывала своего нетерпения и поторапливала Коллинза, требуя, чтобы он побыстрее отъезжал. Андреа испытывала то же нетерпение и на душе у нее было неважно. По пути Коллинз рассказывал, демонстрируя необычную словоохотливость, о том, как проходила жизнь на ферме и в ее окрестностях.
- Мистер Дэвид снова дома, - сообщил Коллинз, когда они свернули в ворота, и Фелиция издала радостный вопль.
Андреа казалось, что Коллинз знал о недельном пребывании Дэвида на озере, но его лицо оставалось непроницаемым. Сердце Андреа радостно забилось, когда она заметила припаркованный у дома "бентли". "Придай своему лицу озабоченное выражение!" - приказала она себе.
Когда Коллинз выносил Фелицию из машины, Андреа увидела стоявшего у дверей Дэвида. Их взгляды встретились. Дэвид выглядел таким же равнодушным, как и несколько недель тому назад, как если бы и не было дней, проведенных вместе на озере. Андреа стало зябко.
- Мои сердечные поздравления, - спокойно произнес он, - Бен рассказывал мне о вашей беседе по телефону и о том, что ты решила выйти за него замуж.
- За него? - Я - выйти замуж? - От неожиданности она говорила слишком громко. - Я никогда не говорила ничего подобного, - возмущенно бросила она.
- И все-таки мне хотелось бы знать, что ты сказала ему такое вскоре после моего отъезда, что позволило ему прийти к подобным заключениям.
Конечно, Андреа отдавала себе отчет в том, что во время разговора с Бэном она была более любезной, чем следовало бы. Но ведь ей совсем не хотелось обижать его. И все же она не сказала ничего, что позволило бы ему сделать вывод о ее согласии на брак. Хотя - многочисленные встречи, неприкрытое расположение к нему... Но ведь все это было в прошлом!
Она густо покраснела. Дэвид отвернулся. Не думая об окружающих, она схватила его за рукав.
- Минутку, - попросила она, - ну как ты можешь делать из этого какие-то выводы?
И в тот же миг Андреа поняла, что говорила слишком решительно. Коллинз удивленно повернулся к ним, и даже Гордоны на какое-то мгновение задержались на лестнице. Сара же бросила на Дэвида прямо-таки уничтожающий взгляд.
"Теперь они все поняли", - пронеслось у Андреа в голове.
Дэвид выглядел злым и молчал. Андреа все еще продолжала держать его за рукав.
- А я и не подозревала, что вы настолько близкие друзья, что даже можете ссориться, - покачав головой, заметила Сара.
- Наши сражения имеют историю, - коротко пояснил Дэвид. - Разве ты не знала? Андреа терпеть меня не может.
- Нет, дядя Дэвид, нет. Это совсем не правда, - воскликнула Фелиция. Ты очень ей нравишься. Она сама сказала мне это. Она сказала, что любит тебя так же, как и ты ее.
Это было бы ужасно, не вложи Фелиция в сказанное столько юмора, что в результате как-то сразу исчезло все напряжение. Все рассмеялись и прошли в дом. Дэвид шел последним. Андреа повернулась к нему.
- Мне нужно с тобой поговорить, - прошептала она, - и чем раньше, тем лучше.
- Мне не нужны никакие объяснения, - коротко бросил он.
- Я и не собираюсь извиняться. Я хочу уехать, - сказала Андреа. - И сегодня.
- Но это невозможно! Послушай, давай встретимся после обеда у конюшен. Я кое-что покажу тебе.
- Вы что, все еще продолжаете спорить? - спросила Сара.
Они поспешили в дом. Андреа сразу же отправилась в свою комнату. "Мне нужно уезжать отсюда, - убеждала она себя. - Оставаться здесь будет для меня настоящей мукой". Она скажет сегодня об этом Дэвиду. Ну, а с Фелицией он пусть поступает, как ему заблагорассудится. Ей нужно показать ему, что он для нее ничего не значит. Абсолютно ничего. Ноль. Но на глазах у нее стояли слезы.
Однако через очень короткое время все эти раздумья были забыты, поскольку перед самым обедом миссис Коллинз нашла Вельму, лежащую у основания подвальной лестницы со сломанной шеей.
О чем еще можно было думать после такой трагедии?
Глава 14
Весь столь добротно устроенный мир, спокойный распорядок дня на ферме, простота сельской жизни - все разваливалось у нее на глазах как комок пересохшей глины.
Фелиция была безутешна. Она лежала, прижавшись к бабушке, на уголке софы, непроизвольно подогнув ноги. Мистер Гордон сидел в большом кресле с закрытой по бокам спинкой. Его обычно румяное здоровое лицо на сей раз было серым. Сара вцепилась в руку Джорджа. Теперь молчала даже она. Миссис Гордон поглаживала головку Фелиции и следила взглядом за Дэвидом, который метался по комнате как пантера. Миссис и мистер Коллинз стояли у двери.
Миссис Коллинз плакала и, всхлипывая, все время повторяла:
- Бедная Бельма! Как же это страшно, просто ужасно!
Саре это начинало действовать на нервы.
- Ради Бога, Дэвид, сядь же ты наконец! - не выдержала она, - И вы, миссис Коллинз, прекратите причитать, прошу вас.
Миссис Коллинз зримо сжалась.
- Простите, пожалуйста, - буркнула Сара, заметив это.
В первый раз с тех пор, как Андреа приехала на ферму, гостиная была заперта.
- По всей видимости, она оступилась на ступеньке, - нервно произнесла миссис Гордон; она повторяла это, по крайней мере, в четвертый или в пятый раз, и теперь взмолилась:
- Ну перестань же ты метаться, Дэвид! Андреа слышала, как разговаривали друг с другом люди шерифа, коронер и еще кто-то.
- Не оступалась она ни на какой ступеньке, - решительно возразил Дэвид, - ее толкнули, или поставили что-то на пути, обо что она и споткнулась.
- Дэвид! - простонала его мать. - Но ведь ни один человек не мог пожелать зла Вельме.
- Так-то уж и ни один? - и Дэвид оглядел всех в комнате по очереди.
Сара уселась в своем кресле еще глубже, как если бы хотела спрятаться в нем.
- Ну что? Вы так и хотите оставаться в своем маленьком надежном мирке? Неужели вам недостаточно всех этих несчастных случаев, смертей и непонятных происшествий?
Он страшно побледнел от гнева.
- Прекрати! - потребовал мистер Гордон.
- Ну нет! Вам этого мало, чтобы задуматься. Да посмотрите только на Фелицию - она же до смерти боится находиться в этом доме. Да и бедного Джастина вы удерживаете тут лишь ради того, чтобы иметь удобную отговорку для всяческих происшествий.
"Он говорит с ними слишком жестоко, - с опаской подумала Андреа, - это они не проглотят молча".
- Тебе хорошо известно, почему мы не отсылаем Джастина, - устало произнес мистер Гордон.
- Я хочу кое-что сказать тебе, папа, - возразил Дэвид. - Я не думаю, что Джастин как-то связан со всем этим. Да и я - хочу довести раз и навсегда до твоего сведения - я тоже не имею с этим ничего общего. - Он помолчал некоторое время и затем продолжил с горечью, которая, казалось, потрясла его мать. - Как же тебе наверное тяжело жить, папа. Ты потерял сына, которому подарил всю свою любовь и все свое доверие. Второй сын оказался душевнобольным, а третьего ты не любишь и даже не доверяешь ему. Ну что за ирония судьбы, тебе пришлось потерять именно того сына, который значил для тебя особенно много.
Мистер Гордон не смотрел на Дэвида.
- Ты можешь возразить мне что-нибудь, отец?
Печальный голос Дэвида разрывал Андреа сердце.
- Ну, а ты, ты сделал хоть что-нибудь для того, чтобы я мог тебе доверять? - угрюмо спросил мистер Гордон. - Мог ли я когда-нибудь рассчитывать на тебя?
- Всегда, - ответил Дэвид. - Но ты никогда не хотел этого.
- Ну, пожалуйста! - взмолилась миссис Гордон, и слезы текли у нее по щекам, - прошу вас, не говорите друг другу эти жестокие слова. Дэвид, ты же не думаешь так на самом деле? И ты ведь тоже так не считаешь, Дуглас?
- Это бесполезно, Кэрри. Дэвид использует каждую тяжелую ситуацию для того, чтобы еще усложнить и ухудшить ее.
- Единственно, чего я добиваюсь, так это чтобы вы смотрели правде в глаза, - заверил Дэвид, - во всей нашей семье я единственный, кто находит в себе смелость сказать тебе правду, папа. Ты посмотри на Фелицию. Ведь она тоже боится сказать тебе правду.
"О-о, только не сейчас и не таким вот образом! - молча молилась Андреа. - Не нужно! Не сейчас!" Но Дэвид не слышал ее молчаливых призывов.
- Она боится признаться тебе, что может ходить! Она боится остаться одна у себя, так как и в ее комнату также приходят привидения.
Все молчали, пораженные услышанным. Лишь Фелиция казалась абсолютно спокойной. Она тут единственная, кто верит ему, подумалось Андреа.
- Но это же сумасшествие! - наконец прервала молчание Сара. - Скажи же что-нибудь, Фелиция, - обратилась она к своей племяннице.
- Покажи же, как ты ходишь, Фелиция! - приказал Дэвид. - Теперь наконец-то пришло время для этого.
Свесив ноги с софы, Фелиция замерла на некоторое время, а затем бросилась бегом к Дэвиду.
- Вот видишь! - воскликнула она. - Я все-таки это сделала. Теперь ты можешь им сказать, чтобы они меня отпустили отсюда.
Рыдая, она бросилась к нему на шею. Лицо миссис Гордон стало смертельно бледным. Все молчали и недоверчиво смотрели на Фелицию. На их лицах одновременно читались счастье и стыд.
- И как давно?..
- Более двух лет, - ответила Андреа.
- Так вы тоже это знали? - с упреком спросила миссис Гордон.
- Не с первого дня. Всего лишь около месяца.
- А почему вы не сказали нам этого? - спросила Сара. - Неужели Дэвид своими любовными трюками...
- Не было никаких трюков, Сара. А Андреа молчала лишь потому, что Фелиция очень этого боялась. Она понимала, что в случае отъезда учительницы ей придется оставаться на ночь одной.
- Дедушка, призрак на самом деле существует. - Фелиция подняла головку. - Ну поверь мне, дедушка!
И тут всех как прорвало. Андреа только слушала. Внезапно постучали в дверь. Когда Коллинз открыл, на пороге стоял Вен Трэверс.
- Мне только что позвонили и попросили прийти, - объявил он с каким-то очень жестким выражением лица. - Мне очень жаль, но коронер полагает, что Вельма не упала. Кто-то с силой ударил ее по затылку. И я должен согласиться с ним - все так и было.
Сообщение повергло всех в ужас. Андреа обернулась и увидела, как потерявшая сознание Сара соскользнула с кресла на пол.
***
Итак, это было убийство. И все они становились пленниками на ферме. Каждый с огромным удовольствием покинул бы ее, но никто не имел на это права до официального опроса. Напряжение возрастало с каждым часом. Сара и Дэвид пикировались не переставая. Фелиция напоминала испуганного птенца. Обычно основательно трезвый и несколько неуклюжий Джордж Маклин явно нервничал, а энергичный прежде Коллинз устало передвигался по лестницам.