Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и Камень Судеб (Скалолазка - 3)

   Опасливо косясь на свежие разломы, я шагнула в коридор и почувствована, как пол под ногой провалился. Не обрушился, как пятью минутами ранее, а сместился вниз.
   - Как все отрицательно! - воскликнула я, обнаружив, что стою на плите, которая ушла в пол под моей тяжестью.
   - Что такое? - осведомился швед.
   - Сейчас на нас что-то посыплется, - предупредила я. - Гарантирую: это будут не конфеты и не новогодние подарки!
   Сверху раздался скрежет. Я подняла голову.
   Над нами висел огромный ледовый куб... Точнее, уже не висел, а СОБИРАЛСЯ УПАСТЬ!
   Рефлексы пробудились мгновенно. Чуждые - не мои, не скалолазные. Странно... Я не десантник, не tomb raider Лара Крофт... Откуда они взялись?
   Кинулась по коридору. К темному пятну выхода. Маленького археолога дернула за собой.
   "Когти" с яростным хрустом вонзились лед. Прыжок, другой...
   С ужасающим грохотом куб обрушился за нашими спинами. Задержись мы на секунду - раздавил бы напрочь... Однако думать об этом было некогда. Потому что я уже наступила на другую кнопку. Их совершенно не видно - щели скрывает слой инея.
   Сверху послышался новый скрежет. Следующий куб приготовился свалиться на наши головы.
   Запястье Эрикссона, которое я сжимала, неожиданно выскользнуло из моей ладони. Археолог смешно взмахнул руками и распластался на полу.
   Куб над ним угрожающе вздрогнул. Посыпались хлопья снега, напоминавшие пух ощипанной курицы.
   Эрикссон попытался встать, но снова упал. Я вернулась, дернула его за руку и не смогла сдвинуть с места. Его что-то держало.
   Веревка! Она по-прежнему привязана к поясу Марка. Первый куб придавил ее к полу!
   Глыба льда над ним взвизгнула, чиркнув углами по стенам коридора.
   - Бросьте меня! - пролепетал археолог. - Одна вы сможете выбраться!
   - Нет, Марк! Не позволю вам погибнуть мучительной смертью! откликнулась я и выхватила нож.
   Археолог закричал. Он подумал, что я собралась его зарезать. Вот чудак!
   Рассекла полиамидный жгут одним взмахом. Затем крепко ухватила археолога за руку - он даже вскрикнул от боли... И выдернула его из-под падающей глыбы.
   Куб с такой силой обрушился на пол, что нас подбросило. Разнокалиберные осколки градом ударили в спины.
   Сверху валился следующий куб, но я уже не смотрела ни вверх, ни под ноги. Стремглав летела к выходу, волоча за собой тяжело дышавшего Эрикссона.
   Из-под рушившихся сводов выскочили чудом. Едва покинули коридор, как за нашими спинами отверстие выхода завалили тяжелые глыбы. Взметнулась снежная пыль, окутав нас непроницаемым облаком.
   - Кровь в голове стучит, словно кувалда молотит! - пробормотал Эрикссон, сидя на полу. Вид у него был весьма измочаленный.
   - Скажите спасибо, что вообще голова осталась! - откликнулась я с усмешкой.
   - Спасибо.
   Да что тут... У самой руки дрожат, как у дряхлой старухи.
   Снежная пыль осела, и стало понятно, что мы оказались в новой пещере. С довольно высоким сводом. Здесь обращало на себя внимание подчеркнутое отсутствие рельефов и узоров на стенах. Из человеческих творений - только высокая лестница со ступенями во всю ширину зала, поднимавшаяся к площадке перед ледяной стеной. Она, видимо, была основным элементом пещеры... Да и, наверное, всего ледового комплекса. Таким же главным, как полотно экрана в кинозале. Лед стены - чистый и прозрачный, словно слеза. Если смотреть от основания лестницы, где стояли мы, стена вообще казалась легким туманом.
   Эрикссон на четвереньках глядел на вершину лестницы:
   - Что там?
   Я пожала плечами и стала подниматься по ступеням. Археолог вскочил и обогнал меня - торопясь, норовя поскользнуться и упасть в любой момент. Я поддалась азарту, и мы понеслись по лестнице. Стена открывалась нам все больше.
   Вот и вершина. Перешагнув через последнюю ступень, мы замерли в изумлении. Эрикссон выразил свои чувства мышиным писком, а я всей душой пожалела, что пленка в фотоаппарате наполовину израсходована на дурацкие орнаменты.
   Перед нами стояла дружина викингов. Человек двадцать в несколько рядов - длиннобородые, в шлемах, кольчугах, опоясанные кожаными ремнями, с зазубренным оружием в руках. Лица грубые и заросшие, глаза пылают из-под нахмуренных бровей. Они казались настолько живыми, что сделалось страшно. В первый момент я подумала: а вдруг сдвинутся и порвут тонкую прозрачную пленку, нас разделяющую? Но тут же до меня дошло, что дружина погребена в толще кристального льда.
   В центре стоял высоченный воин - этакий белый Шакил О'Нил с бородой, скрывавшей лицо почти до самых глаз. Он был на голову выше остальных - тоже совсем немаленьких ребят! Кроме знатного роста воин выделялся широкими плечами, искусной выделкой одежды и доспехов. Скорее всего, он являлся предводителем или даже конунгом. Мощные кулаки сжимали рукоять огромного двуручного меча, лезвие которого усыпали руны, а острие смотрело вверх. Его взгляд был настолько тяжелым и пронзительным, что, казалось, в любой момент скандинав вывалится из ледовых оков и обрушит на двух потерявшихся людишек свой меч, а с ним всю мощь и ярость железного века.
   - Это просто фантастика! - услышала я дрожащий голос Эрикссона.
   Я его понимала.
   Ледовый склеп - не фантастика. Он - грандиознейшее археологическое открытие! Неведомым образом сохраненная в целости дружина викингов в одежде и с оружием - кладезь информации о железном веке. Лед донес даже атмосферу той эпохи, даже чувства, застывшие в глазах воинов. И все-таки...
   - Впечатление такое, что лед покрыл этих людей в мгновение ока... пролепетала я. - Такое возможно?
   - Все это вообще невозможно! - отозвался археолог словно издалека. - Но вот оно - перед нами!
   Я обнаружила, что не могу оторвать взгляда от рук воина, сжимавших меч. Кисти покрыты густыми волосами, почти шерстью. Но это не все... На пальцах вместо ногтей толстые, крючковатые когти. Словно у животного.
   - Лучше посмотрите туда, - сказал Эрикссон, указывая на выступавшую нижнюю челюсть, заросшую нечесаными волосами. Внимательный швед обнаружил еще одну уникальную деталь. Насколько я могла разглядеть, из-под нижней губы викинга выпирали два клыка.
   - Кто он? - спросила я.
   Эрикссон лишь расстроено покачал головой и посмотрел на мой фотоаппарат. Да, он прав!
   Я стала фотографировать дружину. Даже через объектив казалось, что воины живы, а каждая вспышка порождала в их глазах нарастающий гнев.
   Основное внимание, конечно, я сосредоточила на волосатом гиганте. Внимательно считая израсходованные кадры, сфотографировала его в полный рост, затем выделила основные элементы - лицо, грудь в доспехах, руки и рунный меч.
   На фотопленке остался последний кадр. Я торопливо искала, что бы еще сфотографировать. Переместила объектив вниз и обнаружила кое-что.
   Правая нота гиганта покоилась на низкой тяжелой плите, поставленной вертикально. На каменной поверхности виднелось с десяток рунических строк. Именно они достойны последнего кадра!
   Тщательно приготовилась, навела объектив.
   Щелчок!
   Все. Надписи с плиты перенеслись в фотоаппарат. Едва слышно зажужжала катушка, перематывая пленку.
   Айсберг вздрогнул от нового толчка и, как мне показалось, испустил тяжкий вздох. Стены покрылись трещинами. И только монолит с викингами остался невредим. Ни единого разлома, ни единой щелочки не появилось в прозрачной стене. Словно незримое заклинание охраняло дружину.
   Эрикссон, казалось, не обращал внимания на скорую кончину айсберга. Он увидел плиту с рунами и припал к ней, пытаясь перевести строки. Окружающего мира теперь не существовало для археолога. Только магические руны под пятой бородатого исполина!
   Я извлекла катушку с пленкой из "Кэнона" и опустила ее в пластиковый пакетик. Сдавила герметизирующую полоску. Не знала, суждено ли нам выбраться из ледового плена... Но пленку надо спасти.
   Как странно... Двенадцать часов назад купила ее в аэропорту всего за два евро. А сейчас она бесценна для истории вообще и для археологии в частности!
   - Завоюй камень, - читал Эрикссон первую строчку рун, - ...награда и проклятие... найди... как нашел его я...
   Где-то снаружи раздался взрыв, словно сдетонировал боевой заряд тротила. Глыба с замурованными викингами дрогнула. И съехала чуть вниз.
   Эрикссон торопился, разбирая руны.
   Снизу, от основания лестницы, послышался плеск воды. Она прорвалась сквозь разломы... Все! Конец айсберга наступил.
   Я спешно принялась сдирать с себя тяжелое снаряжение.
   - Иди по моему следу... - перевел Эрикссон и перед следующей фразой сделал большую паузу. - Овца-валькирия... с железными когтями.
   - Что? - удивилась я.
   Археолог изумленно смотрел на мои ноги.
   Я тоже посмотрела вниз и уперлась взглядом в кошки, привязанные к ботинкам. Стальные шипы, позволявшие карабкаться по льду.
   - Ведь ваша фамилия, кажется, Овчинникова? - спросил Эрикссон.
   Ледяная дружина с треском поехала вниз. Словно огромный механизм двигал ее перед нашими глазами. Пришлось отскочить назад, потому что сверху посыпались глыбы, угрожавшие придавить нас.
   Эрикссон с болью смотрел на исчезавших викингов. Он хотел приблизиться к ним, хотел дотронуться до льда в последний раз, но я крепко ухватила его за пояс, не позволяя тронуться с места.
   Между потолком и стеной появилась щель. Она увеличивалась по мере того, как стена проваливалась в океан. Сквозь нее в зал заглянуло недоброе штормовое небо, ворвался ураганный ветер, принесший с собой соленые брызги и едкий запах озона.
   - Скидывайте все тяжелое! - приказала я археологу. - Ремни, куртку, ботинки!
   Стена вдруг скользнула вниз так быстро, что я ничего не успела сообразить. Только что она медленно опускалась, а тут исчезла, освободив путь взбесившейся воде. Пещера раскрылась, словно трюм морского парома. Яростный поток смел нас с лестницы.
   Что было потом, помню урывками. Нас накрыло валом. Едва я успела набрать воздух в легкие, как меня и Эрикссона поглотила холодная вода. Держа археолога за воротник, я ринулась наверх.
   Плыть было тяжело. Когда я решила, что нам не выбраться, вода вдруг ушла куда-то, и нас, как две пробки, выбросило на поверхность.
   Смахнула брызги с лица и обнаружила, что ледяные стены пещеры опрокидываются. Расколовшись, айсберг потерял равновесие и стал заваливаться. Хорошо - не "клюнул" и не накрыл нас собой. Развернулся пещерой вверх.
   Нас вновь унесло под воду. Мимо меня пронеслась темная тень, похожая на квадратного ската. Это был обломок ладьи викингов. Не задумываясь, я вцепилась в него одной рукой. Второй держала за воротник Эрикссона. Он кашлял, дергался, колотил руками по воде - в общем, всячески радовал меня признаками жизни.
   Наконец нас опять выбросило на поверхность. На этот раз - за пределами льда. В открытом океане. Мы обхватили доисторическую доску с двух сторон и плавали на ней, словно парочка влюбленных. Стихия крутила нас в водоворотах, волны накрывали одна за другой. Во время короткой паузы между ними я отыскала в кармане шорт одноразовую ракетницу и выстрелила в небо светящийся зеленый шар. Едва он начал описывать дугу, как меня захлестнула новая волна и я потеряла его след. Ну, что могла - сделала для спасения.
   Не помню, долго ли трепала нас морская стихия время для меня растянулось в часы, - но в один замечательный момент из волн вдруг вырос корпус "Мёльде". С борта ударил луч прожектора, и в воду полетели спасательные круги.
   При такой сумасшедшей качке кофе пить было совершенно невозможно. Поэтому я сидела, кутаясь в одеяло, и не могла понять, отчего мне так плохо? То ли сказалось отсутствие кофе - наркотика для моего организма, то ли действовал шок после пережитой катастрофы, то ли я все-таки страдала от морской болезни?..
   Впрочем, не важно. Главное, мы на корабле. "Мёльде" хоть и казался со стороны развалюхой, но уверенно сопротивлялся шторму. В кают-компании горел свет... Тепло... Вокруг - участливые лица...
   - Алена... - слабо окликнул меня Эрикссон из противоположного угла. Он провалился в кресло, укутанный в два одеяла. Из них торчала только голова в моей каске с оранжевой полосой - единственный предмет из альпинистского комплекта, с которым я отправилась на айсберг.
   - Алена... На плите у ног викинга была надпись о вас!
   - Это невозможно! - улыбнулась я.
   - Овца-валькирия с железными когтями... - Он поперхнулся и закашлялся. Откашлявшись, закончил: - Им даже известна была ваша фамилия!
   - Бред. Совпадение... Вы же видели, что викингов заморозило внезапно. Откуда они могли знать, что перед ними окажусь я, а не их боги Один с Тором?.. Кстати, кто тот громила с огромным мечом?
   - Я не знаю, кто он, - сказал маленький археолог. - Но я обязательно выясню... Пленка сохранилась?
   Я вытащила из мокрых шорт пакетик с жестяной коробочкой. Прозрачный целлофан покрывали капельки воды, но он не порвался, а значит, содержимое осталось в целости.
   Эрикссон удовлетворенно кивнул:
   - Нужно перевести остальные строки. Но это послание... Оно предназначалось вам. Бесстрашной валькирии, скалолазке Алене Овчинниковой, явившейся в ледяной склеп в стальных "когтях".
   Похоже, Эрикссон слишком долго пробыл в холодной воде.
   - Марк, что - это совпадение...
   Археолог вдруг заговорил, пристально глядя на меня:
   - Завоюй камень, мою награду и мое проклятие. Найди камень, как нашел его я! Иди по моему следу... - Он помолчал, а затем добавил: - Викинги свято верили в судьбу, а их бог Один умел заглядывать в будущее... Если представить на секунду, что они заглянули в свое будущее? Они могли увидеть вас такой, какой вы явились к ним перед их исчезновением в глубинах океана.
   Я некоторое время сосредоточенно смотрела на суровое лицо археолога. Казалось, что холод айсберга проник в теплую кают-компанию, а тьма его ледяных коридоров притушила свет.
   Смотрела, смотрела, а затем рассмеялась. Легко, заливисто, закинув голову.
   - Вот что я вам скажу, Марк! Я тоже заглянула в будущее. И знаете, что увидела? Получаю свои честно заработанные денежки - и отправляюсь в Россию. Все! Никаких больше путешествий! Чего бы ни хотели замороженные викинги из пятого века, я не собираюсь искать какой-то там камень!
   - Как знать... - произнес Эрикссон задумчиво.
   Глава 2
   СТРАННЫЕ ГОСТИ
   Стопка папок с рукописями девятнадцатого века набралась высокая. Из одного хранилища в другое ее можно переместить только за два раза, но повторно проделывать изнурительный путь через этажи и кучу коридоров было лень. Поэтому я обхватила стопку руками, придавила сверху подбородком и поплелась по коридору, громко стуча тяжелыми туфлями с квадратными каблуками.
   Задача оказалась непростой. Приходилось постоянно упираться подбородком в стопку папок, поэтому голову было не поднять. Глаза сквозь стекла очков видели только пол. Чтобы ориентироваться в архиве по полу, знаете ли, нужна сноровка. Но я не первый день здесь работаю. Вон там угол линолеума задран значит, скоро начнется лестница.
   Длинный подол юбки, которую Люба Егорова метко прозвала рабоче-крестьянской, так и норовил запутаться в истертых носах туфель. Зря я ее нацепила. Нет, в ней удобно: просторно, нигде не жмет, когда тексты переводишь... Иное дело - овладевать в ней профессией грузчика...
   Совершенно неожиданно передо мной возникла пара мужских ног в новеньких лакированных ботинках сорок второго размера. Пришлось остановиться, поскольку ноги перегородили дорогу.
   - Тетенька! Не подскажете, где нам найти такую Овчинникову? поинтересовался молодой задорный голос.
   Кому это - "нам"?
   Словно в ответ на мысленный вопрос, в поле зрения появилась другая обувка. Эти ботинки размером были больше и смотрелись как-то архаичнее. Сразу бросалось в глаза, что их знакомили с гуталином только по большим праздникам, а возможно, и реже.
   - Это я! - прошипела сквозь зубы, не поднимая подбородок. - И вам - не тетенька!
   В общении возникла пауза. Очевидно, незнакомцы осматривали меня с ног до головы. А я в свою очередь водила глазами из стороны в сторону, рассматривая их ботинки, потому как больше рассматривать было нечего.
   - Хм... - Молодой голос. - Что, в самом деле? Вы - Овчинникова?
   - Нет, Тина Тернер!
   Он опять замолчал. Ну и долго так будем стоять? Застали меня врасплох. Принялись допрашивать посреди коридора, а я даже их лиц не вижу!.. Если подниму подбородок - рукописи девятнадцатого века усеют пол, как кленовые листья устилают асфальтовые дорожки за окном. Осень все-таки. Самое удачное время для слякоти на улице и в душе.
   - Если вы Алена Овчинникова, то нам хотелось бы поговорить с вами.
   - Мне этого совсем не хочется.
   - Быть может, отложите на время эти папки?
   - Что вам нужно?
   - Смотрите, тут комната открыта... - Он имел в виду небольшой читальный зал для работы с документами, что расположен слева. - Тут и стол есть. Положите на него рукописи, они вам мешают.
   Я не двинулась с места. Дед с детства учил меня не разговаривать с незнакомцами. А тут - целых два незнакомца! Один - болтливый, второй молчун в нечищеных ботинках. Подозрительны оба.
   - Что вам нужно?
   - Всего лишь несколько минут вашего времени!
   Какой навязчивый. Не нравится он мне. Надо было сказать, что я - не я. Тогда бы эти ботинки бродили по коридорам архива до конца рабочего дня.
   - Мое время расписано, как у королевы Англии! - предупредила я.
   - Мы отнесемся к нему бережно.
   - Кто это - "мы"?
   - Мы представляем одну международную компанию. Меня зовут Александр. Можно Саша... А это наш советник по вопросам взаимодействия - Глеб Кириллович.
   Я вошла в читальный зал, осторожно сгрузила папки на ближний стол, села за него. Они вошли следом и закрыли дверь за собой, отчего я почувствовала себя неуютно. Спряталась за стопку рукописей и из-за нее разглядывала незнакомцев.
   Обладатель блестящих ботинок оказался одет в такой же блестящий костюм. Дорогой костюм, не фальшивка. Галстук - броский, желтый - совершенно не подходил к туалету. Над белым воротником симпатичное лицо с глазками проныры и улыбкой женского угодника. Однако улыбка не блистала в полный формат парень с сомнением разглядывал меня. Что-то смутило его... А кого он, собственно, ожидал увидеть? Ведь я - обычная переводчица!
   Второй - седой тип предпенсионного возраста с жестким взглядом. Глаза холодные, отдают стальным блеском. На лице глубокие морщины, уголок рта опущен вниз, возможно, пораженный параличом. Брюки и свитер потерты и требуют обновления. Как, впрочем, и ботинки.
   - Итак, вы - Алена Овчинникова! - Вот теперь улыбка парня сияла во всей красе. Наверно, женщины от нее падают в обморок, но меня ею не сразишь. - Мы много слышали о вас!
   - Ну-у... Я перевожу с древнегреческого, латыни... Знаю другие древние языки...
   - Нет, мы слышали о ваших невероятных приключениях на Крите и в Швейцарии.
   Вот это да! Интересно, откуда информация просочилась?
   - Это все сказки, - ответила я. - Байки. Я их сочиняю от безделья и рассказываю знакомым. На самом деле я - серая архивная мышь - люблю поваляться перед телевизором, постоянно борюсь с лишним весом.
   - Разве вы не подрабатываете промышленным альпинизмом, помогая некоторым археологам копировать древние тексты со скал?
   Я пожала плечами:
   - Археологи в основном пожилые люди. Иногда залезаю на пару метров, чтобы помочь им.
   Парень по имени Александр - можно Саша - оглянулся на седого советника. Затем повернулся ко мне и вновь включил неотразимую улыбку.
   - У нас имеются сведения, что события, происходившие на Крите и в Швейцарии, - правда. Мы восхищены вашей ловкостью, отвагой, знаниями, а также сочетанием других качеств, которые позволяют вам добиваться невероятных результатов. Другого такого специалиста найти невозможно.
   - Покопайтесь в рекламных объявлениях.
   - Мы хотим предложить работу именно вам.
   - Это связано с переводами текстов?
   - Нет.
   - Со скалолазанием?
   - Вряд ли. Нам необходим ваш сыскной дар, знание языков и прирожденное умение ориентироваться в чужих странах. А также ваша способность рисковать и побеждать обстоятельства.
   Я поднялась, поправила очки. Близорукость - непременная спутница людей, постоянно общающихся с книгами.
   - До свидания. Такая работа не для меня. Я не Джеймс Бонд.
   Красавчик Саша остановил меня жестом фокусника, показывающего, что его ладони пусты.
   - Погодите, вы даже не знаете, о чем речь!
   - И знать не хочу! Я занимаюсь только текстами, для чтения которых иногда необходимо залезть повыше. Все остальное - от лукавого!
   Александр достал из кармана сложенную газету, по мелькнувшему заголовку я узнала английскую "Гардиан", развернул ее и показал статью с фотографией.
   В глаза бросилась замурованная во льду плита, поверхность которой покрывали руны. Это мой снимок! Я сделала его месяц назад в недрах айсберга, набитого замороженными викингами... Не знала, что Эрикссон уже опубликовал статью о своих исследованиях!
   - Можно? - осведомилась я, протягивая руку к газете.
   - Конечно.
   Мельком пробежала статью. В общем, ничего сенсационного. Просто Эрикссон не утерпел и сообщил газетчикам об уникальной находке. Позволил опубликовать две фотографии - снимок плиты с рунами и общий план замороженных викингов. Второе фото было неважного качества: лиц почти не разобрать - сплошная темная шеренга. И только клыкастый предводитель выделялся своим ростом. Единственное, что узнала, - Эрикссон перевел вторую рунную строку с плиты. "Перевод рун продолжается, - писал корреспондент. Это весьма сложная работа. Толкование слов не всегда однозначное, но доктор Эрикссон не опускает рук".
   Зато распускает язык!
   Очень преждевременная статья. Шведу предстоит огромное исследование. Тщательная и кропотливая работа по изучению ледовых рисунков, рун, внешнего облика воинов. А в первую очередь он должен выяснить, кто этот человек со звериными когтями на руках? Жаль, конечно, что исследовать приходится не сам айсберг, а лишь фотографии... В общем, работы непочатый край. Но археолог не вытерпел и раструбил о находке на весь мир. Хорошо - умолчал о своих фантазиях, что я и надписи на плите как-то связаны.
   - Участвуя в финансировании научных проектов, наша компания получает налоговые льготы, - произнес Саша. - Мы хотели бы помочь доктору Эрикссону в поисках Камня, о котором говорится в первой строке рунного послания.
   - Это сделать очень просто. Перечислите деньги на счет его университета.
   Саша вновь переглянулся со своим молчаливым спутником:
   - Нет, мы хотели бы сами найти Камень. А уже затем, попав в газеты и сделав тем самым себе рекламу, передали бы его в музей.
   - Что еще за камень?
   - Нам неизвестно, но мы подозреваем, что его ценность для исторической науки велика.
   - Ваши слова не кажутся правдоподобными. Вы рассказываете байки.
   Парень даже глазом не моргнул, переходя к атаке:
   - Мы могли бы предложить вам пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы вы отыскали Камень.
   - И слышать не хочу.
   - Двадцать тысяч.
   - Можете не торговаться - деньги меня не интересуют! - Я взялась за стопку папок, собираясь поднять ее.
   - Пятьдесят тысяч, - не моргнув, произнес Саша. Пальцы невольно разжались, когда я представила такие деньги.
   Так, в ход пошли серьезные суммы, явно превосходящие рамки благотворительной научной программы. Ребята играют какую-то свою игру.
   - Я не расслышала, как называется ваша компания?
   - "Интеллиджент сервис груп". Боюсь, оно вам ни о чем не скажет.
   - Кто является учредителем?
   - Крупные российские бизнесмены, связанные с нефтяным производством.
   - Зачем нефтяникам понадобился какой-то древний Камень?
   - Как вы относитесь к сумме в семьдесят тысяч?
   Замечательный способ не отвечать на вопрос.
   - К таким суммам я никак не отношусь и относиться не собираюсь.
   - Восемьдесят.
   Так он и до сотни доберется!.. Только чем выше называемая сумма, тем круче риск, о котором заикался Александр. Мне хватило Крита и Швейцарии. До сих пор коленки дрожат. Больше ничего не хочу... Но, черт возьми, вот какая штука! Кажется, эти люди знают о таинственном Камне больше, чем археолог Эрикссон.
   Эффектным жестом парень вытащил из внутреннего кармана пачку "Парламента", вытряхнул сигарету и вставил в рот.
   - У нас не курят, - предупредила я.
   Парень скривил уголок рта в усмешке и, демонстративно щелкнув зажигалкой, раскурил сигарету. Табачный дым добрался до меня, попал в легкие и заставил закашляться.
   - Пожалуй, мне пора, - сказала я, постучав себя по груди и с неприязнью глядя на раздражающий желтый галстук Саши. Очень хотелось содрать эту пакость с его шеи и потоптать. - Здесь скоро стены рухнут от гигантских сумм, которые вы называете.
   И тогда заговорил седой мужчина со стальным взглядом. Пришло его время.
   - Вы, Алена Игоревна, интересовались судьбой своих родителей, произнес он низким хрипловатым голосом. - Наводили справки, делали запросы...
   Мне под диафрагму словно гребень стальных иголок вогнали. В горле вдруг пересохло, а на висках проступил пот.
   - Извините? - с трудом произнесла я.
   - Мы слышали, что вы ищете информацию о своих родителях...
   Комната и шкафы с книгами поплыли перед глазами.
   Когда мне было семь лет, мои родители погибли при взрыве бомбы на аэровокзале в Аммане в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Отец работал корреспондентом в газете "Известия", мать - переводчицей при советских делегациях. Обычно они бывали за границей порознь. Мама тусовалась на элитных европейских форумах и конференциях, отец влезал во все дыры и горячие точки, которые только появлялись на земном шаре. Но так случилось, что в Аммане они оказались вместе. Единственный раз.