Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и Камень Судеб (Скалолазка - 3)

   Выстрел прозвучал оглушительно, пожалуй, на весь дом. Пуля пролетела рядом - обнаженное плечо успело почувствовать горячую воздушную струю - и врезалась в стену, выбив мне в лицо бетонную крошку.
   У меня нет ни секунды лишней. Одно только нужно успеть...
   Затормозив на мгновение, перекинула веревку через трубу батареи.
   Все!
   В один прыжок очутилась на балконе.
   Перила выросли на пути.
   Перескочив через них, я сиганула с четвертого этажа...
   Пугающая пустота встретила меня, когда балконные перила остались позади. Квадратный дворик с палисадниками, тополями и детской песочницей повернулся и ринулся навстречу, словно локомотив - так же быстро, массивно, угрожая расплющить. В груди перехватило, сердце сжалось. Четвертый этаж, десять метров - не ахти какая высота. Но почему-то было страшно.
   Уже в полете намотала веревку на кулаки. Мимо скользнул балкон третьего этажа. За стеклом успела увидеть лицо старичка-соседа, бывшего танкиста, глухого как пробка. Он смотрел на меня внимательно и задумчиво, словно я ничем не отличалась от падающих осенних листьев.
   Просторная крестьянская юбка запуталась в ногах. Бог с ней! Я глядела на землю, которая приближалась очень быстро, и молилась, чтобы веревка не оказалась слишком длинной. Удивительно, сколько мыслей приходит в голову, пока падаешь с четвертого этажа...
   Ууу-уфф!!
   Веревка расправилась полностью. Начала растягиваться, смягчая рывок. Динамическая все-таки.
   До земли оставалась пара метров. Если я правильно рассчитала, то, растянувшись на положенные двадцать процентов, веревка опустит меня прямо в палисадник под балконом. Даже прыгать не придется. Надо только вовремя отцепиться.
   Мои планы нарушил латинос с ножом.
   Я мельком увидела его голову над краем балкона и стальное лезвие, нежно прижавшееся к веревке. В следующий момент веревка лопнула.
   С небольшой высоты я грохнулась в кусты палисадника. Не катастрофическое падение - случалось и с трех метров приземляться на камни. Но в этот раз вышло неудачно. Среди кустов кто-то умудрился выгрузить целую груду металлолома - старый велосипед, ржавый дореволюционный утюг, швейную машинку "Зингер" без подставки. Поленился тащить рухлядь на помойку и выбросил ее с балкона. Спасибо тебе, неизвестный доброжелатель!
   Ноги угодили в велосипедную раму и запутались в ней. Я не удержала равновесие и рухнула, врезавшись локтем в чугунный корпус "Зингера".
   - Ух!
   Зажмурилась от боли. Предплечье отнялось, словно и не было его...
   Кто же это барахло сюда навалил? Убила бы лентяя! Но это потом, когда время будет. А сейчас - некогда разлеживаться.
   Поднялась, придерживая руку, которая казалась чужой. Громыхая железяками под ногами, поломала кусты и вывалилась на дорожку возле своего подъезда. Юбка мятая, кофта вся в колючках, волосы всклоченные, на лице дикое выражение... Еще бы! Не каждый день прыгаешь с четвертого этажа из собственной квартиры.
   Подняла голову и обнаружила перед собой бабушек на лавочке. Они повернулись боком, словно не видели всклоченного пугала, но искоса поглядывали на меня и бешено крестились. Кажется, я рухнула с балкона прямо у них на глазах. Что ж, теперь будет тема для сплетен на весь оставшийся год.
   Сверху раздался непонятный свист. Я оглянулась.
   С моего балкона упал веревочный конец. Один из латинос перелез через перила и нацепил на веревку зажим для спуска... Мой зажим! И веревка моя!
   - Как все отрицательно! - пробормотала я.
   Парень отделился от балкона, быстро и элегантно съехал вниз. На загляденье красивая техника. А как равновесие держит!.. Только что же я засмотрелась на него, дура?!
   Поднялась с асфальта и стрелой бросилась за угол дома.
   Я пробежала пару кварталов, петляя и запутывая след. Только когда окончательно запыхалась - глянула назад.
   За спиной никого не было. Двор, гаражи, мужики пьют портвейн и играют в шахматы - странное сочетание... Преследователя не видно. Отстал. Немудрено! В иных российских дворах даже трезвый заблудится.
   Однако что же я?.. Там же Овчинников в мою дверь барабанит! Сейчас близнецы откроют ее и устроят парню ускоренный курс вытрезвления с использованием хирургии.
   Я завертелась на месте, не зная, что делать. Если вернусь, то меня схватят. Если буду прятаться остаток вечера, то от Овчинникова останется лишь обведенный мелом контур на полу.
   С лавки поднялся один из шахматистов и, шатаясь, направился ко мне. На голове кепка с якорем речного флота, под драным пиджаком - тельняшка.
   - Извините, - произнес он. - Дама, вы, случайно, не играете в шахматы?
   Я отрицательно покачала головой.
   - Очень жаль, - вздохнул "моряк", развернулся и отправился обратно в компанию, которая сосредоточилась на какой-то мудреной комбинации.
   Придется бежать назад. А куда деваться? Овчинников не чужой все-таки.
   И я побежала.
   В родной двор входила с оглушительно колотящимся сердцем. Прошло минут пятнадцать с тех пор, как стремглав неслась отсюда... Бабушек на лавочке уже не было. Дверь в подъезд закрыта, с моего балкона никаких веревок не свешивалось.
   Я прислушалась. Криков из квартиры не доносилось. Наверное, Овчинникову рот заткнули кляпом.
   Едва приблизилась к двери в подъезд, как она резко распахнулась. На пороге возник объект спасения собственной персоной.
   Он держался за стену, и мне показалось, что Леха потерял столько крови, что двигается из последних сил.
   - Ты жив! - воскликнула я, кинувшись к нему.
   - Едва, - ответил Леха. - Но меня еще можно спасти. У тебя полтинника не будет до десятого?
   Он и в самом деле двигался с трудом, потому что был пьян. Изо рта воняло скипидаром. Я поспешила отстраниться.
   - Ты был в моей квартире? - спросила я осторожно.
   Овчинников распрямился, с достоинством вытащил из кармана мятую сигарету и сунул в рот.
   - Ну ты и бойфренда завела! Лось такой! А матерится как замысловато! Пытался запомнить хотя бы фразу, но, понимаешь, я сейчас не в том состоянии...
   - Овчинников! Это он по-испански говорил, голова твоя чугунная!
   - Да? - Леха задумчиво выпустил струю дыма. - Научи меня испанскому.
   - Щас!!.. Все брошу и начну бомжей испанскому языку обучать!
   - Я что-то не понял. Ты кого бомжем назвала?
   - Где этот испанец?.. То есть где ОНИ?
   - Так их в самом деле было двое?! Я думал, у меня зрение садится. Очки нужны.
   - Очки тут ни при чем! Пить надо меньше!.. Куда делись эти одинаковые молодчики?
   - Сели в машину и уехали... Алена, а чего они делали у тебя?
   Я оставила недоумевающего Леху у подъезда, а сама побежала в квартиру. Дверь была приоткрыта - так же, как в первый раз, когда я вернулась с работы. Погром никуда не исчез. Зато близнецы смылись - впрочем, это не обнадеживало. Они в любой момент могли вернуться, поэтому ночевать в квартире я не собиралась. Забрала паспорт, покидала в сумку немного вещей, которые понадобятся для поездки. Долго думала: прихватить ли на всякий случай что-нибудь из альпинистского снаряжения? Решила ничего не брать. Глеб Кириллович обещал оплатить расходы. Прикуплю, если появится необходимость. Подхватила сумку, взяла на руки Барсика и, тяжело вздохнув, покинула разгромленную квартиру.
   Глава 4
   НАТУРА СКАНДИНАВСКОГО ВОЛКА
   Переночевала в квартире, которую снимал Овчинников. Она располагалась на расстоянии автобусной остановки от моего дома. Весь путь прошли пешком. Я вела бывшего мужа под ручку, а он, закрыв глаза, добросовестно чеканил шаг. Когда наконец оказались в его неухоженной обители, Леха поначалу активно протестовал против моего присутствия. А потом резко уснул. Я перетащила его на кровать, а сама устроилась на жестком диванчике. Утром встала с раскалывавшейся головой и ноющим локтем. У Овчинникова были похожие проблемы, только локоть его не беспокоил.
   Оставила ему на попечение кота. За Барсиком особенно следить не нужно. Он привык к моим поездкам и в принципе сам добывает пищу - благо в московских дворах еще не перевелись голуби-ротозеи. Да и люди иногда сумки с продуктами на землю ставят. В моем доме повадки Барсика все уже знают, а в Лехином пока поймут и приспособятся - я уже вернусь. Так что кот голодать не будет. Главное - чтобы Овчинников не приучил его пиво лакать (попытки были).
   Помыла голову, надела чистую блузку. Влезла в деловой огненно-красный костюм, который удачно гармонировал с моими цвета воронова крыла волосами и убивал мужчин наповал в радиусе десяти метров. Эх, требовалось бы выбрать что-нибудь поскромнее, но возвращаться уже не было времени.
   Накрасила губы, подвела брови, вытянула тушью ресницы. Отошла от зеркала, критически оглядывая себя.
   - Ты куда такая нарядная? - спросил Овчинников. Он сидел на кровати, прижимая к виску холодную бутылку с пивом. Иногда, отрывал ее от головы, чтобы отхлебнуть, затем прикладывал снова. На работу, кажется, не собирался.
   - В Лондон... - Я осторожно потрогала локоть. За ночь на нем появился живописный синяк. Ничего. Главное, что рука двигается. - Дела есть.
   - Купи мне там шапочку.
   - Какую? - спросила я, с трудом вспоминая Лехин размер.
   - Такую же, в которых эти... гренадеры перед Букингемским дворцом маршируют.
   Леха явно издевался надо мной, потому что имел в виду высоченную мохнатую шапку гренадеров лейб-гвардии ее величества королевы Англии.
   - Тебе, Овчинников, не шапку надо, а закодироваться от алкоголизма.
   - У меня не получается. Все время код забываю.
   Я хихикнула:
   - Ну ладно. Я поскакала!
   Заправила за ухо прядь, подхватила сумку, по инерции поцеловала Овчинникова в небритую щеку... и только через секунду сообразила, что сделала.
   Леха замер, взгляд его потускнел и сделался серьезным. Даже вечно искривленные в усмешке губы распрямились.
   Скоро исполнится два года, как мы не живем вместе. Год назад, после событий на Крите, когда Леха получил пулю в живот и едва не умер, наши отношения восстановились. Был момент, когда мне показалось, что время, проведенное в разлуке, его чему-то научило. Я ощущала его поддержку и чувствовала, что нужна ему.
   Но очередной загул Овчинникова по ночной Москве вырвал с корнем робкие ростки нашего примирения. Последовал разрыв. Мы разъехались. Он снял эту квартиру и вновь погрузился в зеленое болото алкоголизма.
   - Не делай так больше, - сказал Леха, глядя на пустую стену перед собой.
   - Извини.
   Я покинула его, сгорая от стыда.
   Черт возьми! Похоже, Леха продолжает испытывать ко мне какие-то чувства, но тщательно прячет их за личиной ханыги и балагура. Крохотный поцелуй в его небритую щеку сковырнул маску... А может, я выдумываю все? Может, хочу, чтобы так было?
   Лучше остановиться вовремя, чтобы не мучиться потом самой и не вводить в искушение Овчинникова.
   Девушка из пункта проявки прикрыла зевок ладонью и шлепнула на прилавок толстый пакет с фотографиями. Осторожно улыбнулась каким-то своим мыслям, Видимо, вспомнила приятный вечер, из-за которого не выспалась. Как я ей завидую! Мне бы кусочек ее счастья! В моем расписании в ближайшее время не только приятных вечеров не предвидится, но также и душевных утренних рассветов, дремотных полудней и спокойных ночей.
   Я не стала разбирать фотографии, кинула их в сумку, заплатила деньги и поспешила на проспект ловить такси. В аэропорт прибыла в начале одиннадцатого. Возле пункта регистрации маячил Саша.
   Сегодня представитель "Интеллиджент сервис групп" нарядился в новый костюм - не менее роскошный, чем вчерашний. Но полосатый галстук, напоминавший раскраску тюремной робы, опять портил впечатление.
   В первый момент Саша меня не узнал. Еще бы! Вчера он встретил архивную мышь в очках, в свитере с длинными рукавами и юбке до пят. А тут к нему подошла привлекательная молодая дама в агрессивном красном костюме. Саша включил улыбку "для заигрываний" и произнес неизменную в таких случаях присказку:
   - Девушка, мне кажется, мы с вами где-то встречались!
   - Конечно, встречались! - произнесла я устало. - Вчера в архиве. Это в ожидании меня ты скучаешь здесь?
   В глазах молодого человека отпечаталось такое потрясение, словно я с ним не говорила, а с размаха по лбу двинула. Около минуты он пытался что-то промямлить, но лишь беззвучно открывал рот. Потом все-таки пришел в себя и заговорил.
   Наше расставание прошло вчера, скажем так, не очень гладко. Мне показалось, что Саша затаил злобу. Но сегодня он старался продемонстрировать, что не помнит курения в библиотеке, лацканов своего пиджака в моих руках и мятый галстук в собственном рту. А потому едва заметно лебезил. Мне от этого стало еще противнее.
   - Вот ваш билетик, карточка "Виза" с денежками на расходы - ни в чем себе не отказывайте. Сотовый телефон с широким роумингом... Паспорт на имя Алены Цойгель, гражданки Германии. Там проставлены визы в разные страны могут пригодиться.
   Я немного ошалела:
   - Вы даете мне поддельный паспорт?!
   Саша беспокойно оглянулся по сторонам:
   - Ну что вы кричите?.. Да, поддельный. Но его не отличишь от настоящего, а гражданкой Евросоюза вам будет путешествовать намного легче.
   - Это же незаконно!
   - Законно, незаконно - понятия условные. Пересечение границ - пустая формальность, осложненная международной бюрократией. Разве наши предки, прежде чем отправиться в завоевательные походы, томились в посольстве? Добывали бронь гостиниц и обратные авиабилеты? Нет! Они просто брали в руку дубину и шли, куда им надо!
   - Вы не правы, но мне сейчас неохота спорить, потому что болит локоть... Что делать с настоящим паспортом?
   - Отдайте мне.
   Я посмотрела на его полосатый галстук и ответила:
   - Нет уж. Я вам не доверяю.
   Запихнула паспорт на дно сумки, чтобы таможенники случайно не наткнулись. Здорово я буду выглядеть, если у меня обнаружат два паспорта на разные фамилии!
   - Как угодно, - произнес Саша. - Вам необходимо посетить Британский музей. Там...
   - Да-да, я помню. Болотная мумия Хромоногий Ульрих. Что с ней делать?
   - Мумия имеет связь с замороженным конунгом. Еще хочу добавить, что около двадцати лет назад некоторыми исследователями уже предпринимались попытки найти Камень. Ничего не получилось. Теперь, когда обнаружен айсберг, возможно, удастся найти новый след.
   - Как связаны мумия и замороженный конунг?
   На долю секунды Саша задержался с ответом:
   - Мы этого не знаем.
   Лжет. Явно знает, но не хочет говорить.
   - Если я не буду знать всей правды, то где вероятность, что я найду Камень? Вещицу, которая вам так необходима для повышения имиджа компании?
   Смазливое лицо Саши скривилось в усмешке.
   - Вспомните, за что вы работаете, госпожа Овчинникова... Ваше вознаграждение - информация о погибших родителях. Вот и не задавайте лишних вопросов.
   - Желаете, чтобы теперь полосатый галстук побывал в вашем поганом рту?
   Я думала, что выведу его из себя, что Саша опять взорвется, в глазах вспыхнет гнев, злоба вырвется наружу...
   Но этого не случилось.
   - У вас нет выбора, милочка! - ответил Саша спокойно. - Будете играть в покер по нашим правилам!
   Он прав. Выбора действительно нет. Мне не нужен их древний Камень. Мне необходимо знать, что случилось с моими родителями... Иначе сойду с ума.
   - Как вас найти, если понадобится? - спросила я.
   - В телефонной книжке сотового телефона я значусь под именем Любимый, ответил Саша, довольный своей шуткой.
   - Не беспокойтесь, я переделаю имя на более подходящее... - пообещала я. - У меня вчера были проблемы. Мою квартиру перетряхнули какие-то люди. Близнецы, говорившие на испанском. Схватили меня, выпытывали про фотографии с айсберга. Знаете, кто они такие?
   - Вы отдали им фотографии?
   - Нет. Я сбежала. Зачем кому-то понадобились фотографии?
   - Я говорил о том, что двадцать лет назад кое-кто уже разыскивал Камень. Тогда эти поиски окончились безуспешно. Но с обнаружением айсберга появилась надежда на успех.
   - Кто эти близнецы?
   - По всей вероятности, представители организации "Гринпис".
   В первый момент я подумала, что он снова шутит. Но на этот раз Саша был вполне серьезен.
   - Нет, это вполне возможно, - закивал он. - Наши люди уже сталкивались с ними.
   - Почему "Гринпис"? Мы что, спугнули с того айсберга популяцию редких альбатросов?
   Саша промолчал. Посмотрел на электронное табло расписания рейсов.
   - Ладно, - сказала я. - Не хотите отвечать, тогда прощайте!
   Он не шелохнулся. Я развернулась на каблуках и направилась к стойке регистрации авиабилетов.
   Пристроилась в конец очереди. Опустив на пол сумку с вещами, обнаружила, что сжимаю в руке кипу вещей, которые мне передал картинный лизоблюд Саша. Поддельный паспорт, авиабилет, кредитную карточку, сотовый телефон. Полный комплект путешественника. Я зажала документы под мышкой и сосредоточила все внимание на миниатюрной трубке "Нокиа".
   Первым делом переименовала название номера "Любимый" в более подходящее: "Таинственный ублюдок Саша". Вот. Задачу первой необходимости выполнила. Теперь нужно проверить, как работает телефон.
   Немного подумала и набрала номер Эрикссона. Следовало еще вчера с ним связаться, но после прыжков с четвертого этажа я слегка об этом забыла.
   Исследователь викингов поднял трубку. Голос шведского археолога был тихим и обреченным, но, когда я назвала свое имя, Эрикссон ожил.
   - Сердце болит, - пожаловался он. - Меня чуть инфаркт не хватил, когда я увидел вчера ограбленный кабинет... Алена, вы напечатали фотографии?
   - Тут такой ураган закрутился с вашим айсбергом, доктор - сказала я, что у меня все извилины в голове переплелись.
   - Ох, что еще?
   - Всего рассказывать не буду, и не надейтесь. Не хочу, чтобы мой рассказ сделался причиной очередного вашего инфаркта.
   - Ну вот. Теперь я получу инфаркт, терзаясь от незнания.
   Я немного помялась.
   - Кое-кто нанял меня отыскать Камень, о котором говорится в послании...
   - Правда?! - обрадовался Эрикссон. - Это же замечательно!
   - Давайте не будем устраивать праздник по этому поводу. Для меня мероприятие получилось вынужденным... Что вы знаете о Камне?
   - О самом Камне - очень мало. Но я расшифровал надпись, которая находилась в начале ледяного лаза прямо за щитом. И теперь знаю, кем являлся тот огромный воин.
   Мужчина передо мной отошел от стойки регистрации. Я осталась на месте, ожидая следующую фразу Эрикссона, и в очереди образовался разрыв. Кто-то за спиной не замедлил пихнуть меня локтем.
   - Кто же он? - спросила я.
   Пнула вперед сумку и мелкими шагами приблизилась к улыбающейся сотруднице аэропорта.
   - Ваш билет, пожалуйста, - попросила она.
   Я вытащила документы и шмякнула их на стойку. Не переставая искусственно улыбаться, девушка отделила от бумаг кредитную карточку "Виза" и вежливо двинула ее мне обратно.
   - Обнаруженный айсберг является последним пристанищем великого конунга Фенрира, - поведал Эрикссон. Я вслушивалась в каждое слово. - Из-за устрашающей внешности и свирепого нрава его прозвали Волком - по аналогии с легендарным зверем Фенриром.
   - Каким зверем?
   - Древние викинги свято верили в фатальность и судьбу. Скандинавское язычество насквозь пронизано ожиданием неминуемого апокалипсиса. Согласно скандинавским легендам, в последней битве мифическое чудовище волк Фенрир уничтожит верховного бога Одина.
   - "Рагнарёк", - вспомнила я. - "Гибель богов". Бабушка читала мне в детстве эти сказки.
   - Порождение хаоса - волк Фенрир - закован в Вальхалле. Но наступит день, когда он вырвется из пут и проглотит солнце. Это знак. Чудовища начнут терзать трупы людей и зальют кровью Асгард - город богов. С востока, из Ётунхейма, заслоняясь гигантским щитом, придет великан Хрюм. Мировой змей выползет из моря на сушу. Бог-провокатор Локи приплывет на корабле, собранном из ногтей покойников, и привезет с собой полчища мертвецов. В последней битве сойдутся боги и порождения хаоса. Огнедышащий волк Фенрир разинет пасть от неба до земли и проглотит верховного бога Одина...
   - Пожалуйста, можете проходить на посадку.
   Девушка протянула мне посадочный талон, продолжая улыбаться. А я понять не могла, что вокруг происходит. Перед глазами бушевала хроника скандинавского апокалипсиса.
   Подхватила сумку и отправилась на таможенный досмотр.
   - Вы меня слушаете? - спросил Эрикссон.
   - Очень внимательно.
   - Ага... Теперь вернемся к нашему гиганту из айсберга. Согласно некоторым упоминаниям, воинственный конунг по имени Фенрир жил приблизительно в четвертом-шестом веке нашей эры. Отличался неуемной свирепостью и жестокостью. Историк Лагерфельт пишет, что конунг взял прозвище апокалипсического зверя, чтобы противник не только бежал от звериной внешности, но и страшился даже упоминать его имя. Примерно то же самое, как если бы Наполеон назвал себя Сатаной.
   - Забавно, - произнесла я, ставя сумку на транспортер рентгеновского аппарата.
   - Упоминания о конунге обрывочны и противоречивы. Он сражался, громил заморские города, а однажды исчез. Пропал навсегда. Говорили, что отправился за Священным Камнем и вроде как нашел его. Но больше никто Фенрира не видел.
   - Мы видели его. Волк с дружиной плавал посреди Атлантического океана в импровизированной криогенной камере.
   Я прошла металлодетектор, который, как ни удивительно, не зазвенел. Этот агрегат обожает находить спрятанные во мне железки. Каждый раз перед полетом случается конфуз. То ключи забуду в кармане, то про стальные набойки на каблуках. Сегодня повезло.
   - В айсберге мы обнаружили последнее пристанище конунга. И, судя по рунному посланию на плите, Священного Камня при нем не было. Викинг спрятал его.
   - Что это мог быть за Камень?
   - Трудно сказать. В послании Фенрира, которое мы обнаружили, о Камне говорится как о награде и проклятии. Больше никакой информации.
   - Поищете? - попросила я.
   - Конечно, буду искать, - ответил Эрикссон. - Только у меня все книги украли! Некоторые - просто раритеты!
   Я подхватила сумку и направилась к закрытому трапу.
   - Кстати, доктор, раз уж мы заговорили об украденных вещах... Попытайтесь вспомнить, которая из ваших фотографий не получилась?
   Эрикссон задумался:
   - Была одна бракованная, затемненная. Но я сейчас в таком волнении, что не могу вспомнить которая. Ох... Сердце снова болит. Как вспомню о варварском нападении на мой кабинет, так места себе не нахожу.
   - Оставьте, Марк, не нервничайте! - Я вошла в тоннель вместе с другими пассажирами.
   - Кстати, забыл сказать. Я перевел второе послание с плиты.
   - И что же там?
   Я протянула билеты стюардессе с точно такой же улыбкой, как и у девушки в пункте регистрации. За последние два дня меня так достали скалящиеся лица, что в следующий раз не вытерплю и заклею кому-нибудь рот лейкопластырем.
   - Ерунда какая-то в этом послании, - произнес Эрикссон. - Ничего не понятно. Я испробовал множество вариантов перевода, но самым достоверным кажется следующий: Беги от пиков чужеземных, похожих на отражение. Прыжок с утеса не всегда смертью оканчивается. Берегись прялки, ибо локоть заживет нескоро.
   Шпильки моих туфель намертво приросли к полу салона. Я замерла в оцепенении, смотрела на окружающих и не видела их лиц.
   - Это было написано на плите? - переспросила я. Голос подвел последнее слово прохрипела, словно закоренелая курильщица.
   - Да, - ответил Эрикссон. - А что вас так насторожило?
   Я ощупала покалеченный локоть, он отозвался стрельнувшей в предплечье болью. Вчера вечером обложила его льдом, которым обросла морозилка Лехиного холодильника. Утром место удара потемнело, но не раздулось. Я обмотала локоть эластичным бинтом и забыла о нем до этого момента...
   "Берегись прялки, ибо локоть заживет нескоро". Под этими словами можно понимать что угодно... Но мне представилась швейная машинка "Зингер", в которую я врезалась локтем, когда упала с четвертого этажа.
   - Алена, вы слышите меня? - произнес Эрикссон из трубки.
   Следующая фраза: "Прыжок с утеса не всегда смертью оканчивается"... Попытка скандинавского мозга изречь философскую мысль? Или же речь идет о моем прыжке с балкона.
   А первое предложение... Оно исключает неоднозначные толкования. "Бежать от ликов чужеземных, похожих на отражение". Древнее послание прямым текстом говорит о близнецах, разгромивших мою квартиру вчера.
   У меня потемнело в глазах. Эрикссон тем временем продолжал вещать из трубки:
   - К сожалению, я не успел перевести третье и четвертое послания. Грабители лишили меня фотографий.
   Я ухватилась за спинку ближайшего кресла, чтобы не упасть. Голова кружилась. С трудом подобрала слова, чтобы ответить Эрикссону:
   - Я пришлю фотографии... из Лондона...
   - Алена, вы отправляетесь в Лондон?
   Подошла стюардесса. Заглянула в билет, который я выставила, словно собиралась воткнуть в компостер, и указала мое место. Я плюхнулась в кресло, продолжая прижимать трубку сотового к вспотевшему уху. Что еще ошеломляющего поведает Эрикссон?
   - Я отправляюсь в Лондон, - произнесла с расстановкой. - Мне сказали, что в Британском музее находится болотная мумия, которая каким-то образом связана с конунгом из айсберга.
   - Хромоногий Ульрих!
   - В яблочко, доктор!.. Откуда вы знаете?
   - Когда я вернулся в университет, то первым делом принялся искать связь наших находок с уже имеющимися археологическими данными. И обнаружил!.. В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году в торфяных болотах Кембриджшира было найдено тело древнего человека. Если внимательно рассмотреть сделанные вами фотографии дружинников, то становятся видны...