Танк перестал улыбаться, а Динозавр захлопнул пасть, хотя оба они не проронили ни слова.
   - Идите! - Цыпленок повелительно ткнул крылышком в безжизненную мглу. Ступайте, разыщите этого шута, и горе вам, если вернетесь с пустыми руками!
   Про себя он подумал, что троице, которая только и умеет, что бить и крушить, Хануман задаст жару, и бегство его - ловкий трюк, надо спешить, пока проклятый плешивец не раскачался и не подстроил какую-нибудь пакость. Отсылая от себя громил он, во-первых, показывал всем, что никто не вправе его ослушаться, а во-вторых, стремился отвлечь Ханумана от более важной задачи, вынуждая обезьяну разбираться с тупицами вместо того, чтобы идти на помощь Сандре. Бартамон не сомневался в успехе. Только бы хватило времени! Он прекрасно обойдется без помощников.
   Динозавр, подражая кенгуру, тяжело прыгнул и скрылся в темноте. Танк заурчал, попятился, съехал с полосы, и вскоре его грозный рокот затих вдали. Галактический Робот молча нажал одну из кнопок, расположенных на грудной панели. Из ранца ударили струи дыма, раструбы брючин опустились до земли, и он взмыл вверх, с вытянутыми по швам руками и полыхающими подошвами. С шипением и свистом он принял полугоризонтальное положение и полетел прочь, обшаривая пространство хитроумными датчиками. Цыпленок проводил его взглядом и перевел глаза-пуговицы на Сандру.
   - Прости меня за этот спектакль, - сказал он дружелюбно. - Я - посланец Тьмы и не могу так вот сразу отказаться от некоторых привычек. Но дело, которое мне поручено, выше Тьмы и Света, и потому совершенно не важно, чьими руками оно будет в конце концов сделано. На самом деле оно у нас с тобою общее, Сандра.
   И цыпленок склонил голову набок. Сандра, знавшая, что за монстр прячется в пушистом комочке, не могла избавиться от чувства некоторого облегчения - особенно после исчезновения подручных Бартамона. Как ни верти, а разговаривать с цыпленком хоть и странно, но легче, чем с бесплотным чудовищем, и даже весело. Бартамон это хорошо понимал.
   - Как видишь, я могу быть вовсе не страшным, - подтвердил он Сандрины мысли. - Признаться, в роли птенца я чувствую себя исключительно комфортно. Когда я птенец, я называюсь Лидерц. Настанет день, - пообещал он многозначительно, - и я окончательно отрекусь от Тьмы.
   - Зачем же ты творишь черные дела, если тебе не нравится? - спросила Сандра. - Я знаю, что твои хозяева послали тебя за черным осколком. Почему ты не отказался?
   Лидерц издал нечто похожее на терпеливый вздох.
   - Меня хозяева не посылали, - молвил он сокрушенно по той причине, что это была чистая правда, а Лидерц на дух не переносил никакой правды - даже если она шла на пользу. - Я ощутил зов Сильнейшего. Он повелел: иди и возьми. Как я мог ослушаться? Мне, рожденному для службы Злу, не дали иных возможностей добиться своего - то есть без предательства, убийств и грабежа. Но в точности то же самое, уверяю тебя, произошло и с теми, - цыпленок мотнул головой в направлении тела Брана. - Их тоже призвали, и они, подобно послушным куклам, пришли в движение. Пред лицом Сильнейшего Добро и Зло суть одно и то же, две стороны одной медали. И нет ничего необычного в том, что мне порядком надоела моя сторона. Сил нет - до чего хочется сменить амплуа.
   Лидерц взирал на Сандру честными глазами, пытаясь выяснить, насколько он убедителен. Верит ли она, что он устал от Зла и Сильнейший не видит разницы между ним и Браном?
   Сандра поразмыслила.
   - Если ты не врешь, - сказала она, - отпусти мои руки. Они затекли и сильно болят.
   Цыпленок огорченно закудахтал, словно уже вырос во взрослую курицу.
   - Что я за болван! - восклицал он, хлопая крыльями. - Мне нет прощения! Это разумелось само собой! Я просто сделал что-то вроде ремней безопасности на случай всяких неожиданностей - ведь неожиданности, согласись, могли произойти.
   Лидерц тоненько, смешно и хрипло кукарекнул, после чего быстро зашептал неразборчивые слова. Кольца стали таять, и вскоре Сандра уже растирала посиневшие запястья. Цыпленок стоял в сторонке и счастливо улыбался, как умел. Сандра сползла с окоченевшего дракона на полосу и сделала несколько шагов. Никто ее не удерживал.
   - Теперь ты мне должен объяснить, где мы и почему здесь оказались, потребовала она.
   Лидерц отвернулся, чтобы не выдать ненароком свой гнев. "Кто - должен? Я? - едва не сорвалось у него с клювика. - Тебе? Постой, еще чуть-чуть, и ты увидишь, кому должен я и кто должен мне". Вслух он покорно молвил:
   - Изволь, тут нет секрета. Это так называемая нейтральная территория. У здешнего мира нет правителей, силы Зла и Добра приблизительно равны, и с давних пор местные пустоши используются для разрешения споров.
   - Приблизительно равны? - Сандра вскинула бровь, глядя в сторону Брана.
   - Приблизительно равны, - кивнул Лидерц с еле уловимой угрозой, подчеркивая слово"примерно'. На самом деле здесь была никакая не нейтральная земля для дипломатов, а простирался заброшенный, запущенный, грязный край, отравленный сотнями цивилизаций и битком набитый всевозможными гадами и разбойниками. Место, куда без надобности не сунется даже герой.
   Сандра смекнула, что может зайти слишком далеко и не стоит забывать, кто перед ней находится. Она постояла, закусив губу, потом осведомилась:
   - Что ты сделал с настоящим Змиуланом?
   Птенец поджал лапку и закатил глаза.
   - Беда! Иначе и не скажешь - беда! Говорил же я тебе, что все злое получается у меня непроизвольно, само по себе. Поэтому любое недоброе дело, которое я совершил, следует считать несчастным случаем. Вот и Змиулан - то, на чем вы летели, был настоящий Змиулан, только без головы. Ее место занял я, желая, не стану отрицать, ввести вас в заблуждение и доставить именно в это место, а не туда, куда направлялись твои недалекие приятели. Между прочим, зверски тяжело таскать за собой столь длинное, громоздкое туловище.
   - А куда же все-таки делась его голова? - не отставала Сандра, сама удивляясь своей храбрости и настойчивости. Лидерцу это нравилось, смелость Сандры означала, что та уже меньше боится и тем легче будет обвести ее вокруг пальца.
   - Я и говорю - несчастный случай! Я пришел к этой упрямой, подозрительной кишке и узнал, что она вот-вот отправится на встречу с вами. Я попробовал убедить дракона, что не стоит пороть горячку и лететь к Радужному Мастеру, имея при себе лишь черный осколок и зная, что мы непременно объявимся там же - твердые и неумолимые. Я старался вбить в его тупую башку, что и вы, и Мастера, и сам он - жалкие пешки в руках Сильнейшего, и нам нет смысла ссориться - лучше объединиться, все обсудить и найти взаимоприемлемое решение. Но старый дуралей не слушал. Это лишний камень в огород Брана и его шимпанзе - надо же было выбрать в помощники этакую твердолобую скотину! Впрочем, другого я от них и не ждал. Кстати, и к самому Змиулану я пришел как раз потому, что не сомневался: где Бран и Хануман - там и это пресмыкающееся. И не ошибся. Короче, я вышел из себя, вспылил. Змей бросился на меня, и я, обороняясь, нечаянно снес ему голову. Клянусь чем угодно - я не собирался этого делать! Это получилось само собой. Едва я увидел, что натворил, то счел за благо использовать останки и принял змеиный облик. Думаю, что вышло не так уж плохо. У твоих друзей не возникло даже тени подозрения.
   Путаную, сумбурную ложь Лидерц сочинял на ходу. Он не очень волновался за ее достоверность. Откуда, например, мог он знать, где именно ждали дракона Хануман и Бран? Почему, желая мира, но натворив бед, не пришел с повинной, а вместо этого предпочел гнусный обман? Кто такой Сильнейший и почему они пешки в его руках? И чьей, как не собственной, воле следует Лидерц в своих поступках? Он полагал, что вдаваться в эти мелочи излишне. Главное - напор! Главное - вдохновение! Скорость, с которой он трещал, его взволнованный тон, его возбужденные вращающиеся глаза и впридачу искусно разыгранное сожаление - вот неопровержимые доказательства! Этой замарашке совсем ни к чему знать, как он обошелся со Змиуланом на самом деле. Вряд ли ей пришлась бы по душе такая картина: растянутый змей повис неподвижно в полутора метрах над землей; руки Галактического Робота крепко держат его за шею, кончик хвоста обмотан вокруг пушки Танка. Робот и Танк тянут злокозненную тварь в разные стороны и вот-вот разорвут надвое, а Геноссе Этвас корчит из себя сухого и строгого чиновника, ведущего допрос. Бартамон действительно знал о давней дружбе Змиулана с лобастым воином и хвостатым мудрецом, потому и пришел к нему сразу, как только ему стало ясно, что он упустил Сандру. Дракон был очень стар, не выдержал и проболтался. По сигналу Геноссе Этваса Динозавр, притаившийся в кустах, подскочил и одним движением челюстей откусил ненужную больше Бартамону змеиную голову.
   Как и всякий заправский враль, Лидерц считал себя всех умнее и не допускал мысли, что кто-то способен раскусить его и переиграть. От лжи ко лжи он делался все беспечней и небрежней, свято веря в свой талант и глупость собеседника.
   - Ну как - довольна ли ты? - спросил он вкрадчиво у Сандры, завершив рассказ.
   Сандра задумчиво кивнула.
   - Отлично! - обрадовался цыпленок. - Давай поскорее забудем о досадных пустяках и потолкуем о деле. Иначе жертвы несчастных Брана и Змиулана останутся бессмысленными.
   - Давай потолкуем, - проговорила Сандра чересчур спокойным голосом, и Лидерц взглянул на нее недоверчиво, но та держалась естественно, и он продолжил:
   - Сначала мне нужно узнать, как много тебе известно. Без этого, согласись, мы потратим уйму времени на ненужные повторения.
   Сандра немножко покачалась с пяток на носки.
   - Мне известно, - сообщила она, - что тебе нужен черный слепок нашего мира, и ты собираешься отнять его у меня. А поскольку сам ты не можешь долго держать осколок при себе, ты обманул Патрика и используешь его по своему усмотрению.
   - Я? - изумился Лидерц. - Обманул Патрика? Что ты такое говоришь?
   - Обманул, - повторила Сандра упрямо. - Он даже хотел меня отравить. А он не мог этого сделать сам, ведь мы с ним знали друг друга еще маленькими.
   Лидерц плюхнулся на полосу; поза его при иных обстоятельствах могла показаться уморительной.
   - Что за сказок ты наслушалась! - вскричал он с возмущением. Отравить? Тебя? Какая нелепица! Я лишний раз убеждаюсь, что силы Света недалеко ушли от Тьмы и врут без стыда и совести. Это, конечно, работа Ханумана. Чем же мне оправдаться? Поверь - никто и никогда не собирался тебя травить. А что до Патрика, то никто его не обманывал. Он участвует в нашем деле добровольно, с полным пониманием своей выгоды. И если ты не веришь мне, то послушай его самого, раз уж вы дружили в детстве. Патрик! - громко и неожиданно зычно позвал цыпленок.
   Сандра увидела, как далеко впереди, метрах в сорока от них, из придорожной ночи шагнула на полосу сгорбленная фигурка. Появление Патрика почему-то напугало Сандру. Она никак не ожидала, что он тоже окажется здесь, и впервые почувствовала, как твердая почва дрогнула у нее под ногами. Быть может, Бартамон не лжет? Неужто Патрик настолько безнадежен, что согласился играть отведенную ему роль? Или роль эта в самом деле не так ужасна, как кажется, и силы Тьмы и Света мало чем отличаются друг от друга перед ликом бесстрастного Сильнейшего?
   Фигурка приближалась. Патрик выглядел заторможенным и сильно изможденным. Пытаясь придать себе независимый вид, он сунул руки в карманы, но двигался так, будто постарел лет на пятьдесят. От лицеиста, озлобленного на весь мир и бредящего властью, не осталось и следа. Аластор Лют, совершенно равнодушный к злу, которое творил постоянно, не учел, что за короткий срок парень увидел слишком много и мог измениться. Убийственный бильярд, фужер с отравленным лимонадом, закупоренный лакей, головы Брана и дракона - отсеченные и откушенные - всему тому Патрик стал свидетелем. Была и другая важная причина перемен: общение с Лидерцем таило в себе смертельную опасность. Аластор Лют не сказал, что Лидерц, принимая форму яйца, питается жизненной силой того, кто носит его под мышкой, отчего и вылупляется в виде бойкого, болтливого птенца. Волшебные перемещения дорого обошлись лицеисту; он же до сих пор не понимал, что за все приходится платить и пребывал в заблуждении, будто это он, Патрик, пользуется Лидерцем как такси, везущем из мира в мир. В действительности таким такси был он сам, а Лидерц только наливался соками, являясь законченным паразитом. Бартамон, страшившийся встречи Патрика с Браном и Хануманом, ибо те могли пробудить в послушной кукле зачатки совести, не подумал, что своими действиями он скорее добьется того же результата. До сих пор у него все шло, как по маслу, - не считая всякой ерунды, и Бартамон перестал следить за Патриком. Но Сандре хватило одного беглого взгляда, чтобы увидеть слабое звено в планах демона. Почему же Патрик до сих пор с ним? Просто боится? Тут ей бросилась в глаза еще одна любопытная деталь: походка лицеиста снова, как на балу, выглядела неестественной. Она перевела взор на Лидерца, отметила, как он контролирует каждый Патриков шаг, и вдруг догадалась: птенец управляет Патриком, как управлял возле лотка с лимонадом. Но - полностью или все-таки не полностью? От того, насколько Патрик самостоятелен в своих решениях, зависит судьба целой вселенной с их планетой в качестве центра.
   Патрик остановился в нескольких шагах от Сандры. Лицо его было ужасно: в свете прожекторов казалось, будто на желтый морщинистый череп легла снежная шапка. "Я, наверно, смотрюсь не лучше", - подумала Сандра, вспомнив о цвете своих волос.
   Лидерц заговорил:
   - Патрик, ответь нашей маленькой подружке искренне и честно: движет ли тобой добрая воля? Или кто-то заставляет тебя наступать на горло собственной песне?
   Патрик глотнул. Видно было, что во рту у него пересохло и глотает он пустоту.
   - Добрая воля, - выдавил он хриплым голосом.
   Цыпленок развел крылышками:
   - Убедилась? - спросил он со снисходительной жалостью. - Или еще нет? Спросим у него еще о чем-нибудь?
   - Нет, не надо, - отозвалась Сандра. - Говори лучше ты. Чего ты от нас хочешь?
   Услышав слово "нас", Патрик поднял глаза. В них зажглась робкая надежда.
   - Сразу видно разумного человека, - похвалил Сандру Лидерц. - Ну что же - чего я хочу, ты уже знаешь. Но у тебя искаженное представление о происходящем. Так как выбора у тебя нет, тебе придется поверить мне на слово. Полагаю, ты наслышана о Мозаиках - Черной и Радужной?
   Сандра утвердительно кивнула. Патрик никак не отреагировал.
   - Отлично, - сказал Лидерц. - Но знаешь ты не все. Ты, конечно, считаешь, что Радужный Мастер сосредоточил в своих руках начала Добра, а Черный, соответственно, Зла? В какой-то степени это верно. И, чего греха таить, Черные миры всегда оказывались куда милее моему сердцу, хотя в последнее время я, как уже говорил, немного устал от них и всерьез подумываю о переходе на сторону Света - разнообразия ради. Впрочем, на фоне грандиозной панорамы, где все мы лишь статисты, это несущественно. Так вот: вся загвоздка в том, что Черному Мастеру на самом деле глубоко наплевать на зло - точно так же, как Радужному - на добро. Каждый из них строит свою модель только потому, что Сильнейший, о чьих помыслах и планах мы ничего не знаем, поручил им этим заниматься. Сами же они совершенно равнодушны к происходящему. Их завораживает работа как таковая, и пуще всего они боятся, как бы она не подошла к концу. Я хочу, чтобы до вас дошло: и добро, и зло одинаково по вкусу Сильнейшему - вот почему совершенно безразлично, с кем и куда вы отправитесь. Лишь одно неизменно: кто-то должен победить. Чья-то Мозаика должна быть достроена вперед другой, и почему бы победе не остаться за Черной Мозаикой? Никто из нас не ведает, зачем Сильнейшему понадобилась вся эта возня. Он призвал силы Света и Тьмы, а рыцари ринулись в бой без рассуждений. Да и смеем ли мы раскладывать по полочкам его замыслы? Не станет ли это дерзостью с нашей стороны? Вполне понятно, что я хотел бы получить от тебя черный осколок, Сандра. Сверх того - мне было бы гораздо приятнее, если бы лично ты отправилась со мною и сама дополнила Мозаику недостающим фрагментом.
   Речь Лидерца лилась так складно, что Сандра заслушалась. Но под конец она очнулась, встряхнула головой и строго спросила:
   - А как же мама с папой? Что будет с ними там, в Черных мирах?
   Лидерц таинственно шепнул:
   - Я скажу тебе. Мне известно, что Черная Мозаика не бессмертна. И пробьет час, когда все, кто страдал и мучился в ее плену, получат от Сильнейшего бесконечное - представь себе! - бесконечное блаженство во веки веков. А теперь рассудим здраво: коль скоро дело обстоит так, то бессмертна ли Радужная Мозаика? Если с гибелью Черной все станет чудесно, то с гибелью Радужной - что? Ответь сама. Не ввергнет ли она в итоге дорогих тебе людей во что-то прямо противоположное, в пучину горя и отчаяния? Как ты думаешь, что будет лучше для твоих родных - долгие, пусть очень долгие, но все же не вечные годы праздности и света, или вечное блаженство?
   Сандра сделала вид, что размышляет. У нее уже давно сложилось собственное мнение об отношениях Сильнейшего, Мастеров, Тьмы, Света и людей, однако она не собиралась делиться своими мыслями с Лидерцем. Ее интуиция обострилась до предела, она отлично видела, насколько коварен Бартамон и чего от него можно ждать. Лидерц при виде ее задумчивости возликовал и пошел в наступление:
   - Не хотел предлагать тебе сразу, но теперь предложу. Высшим подвигом будет, если ты доставишь Черному Мастеру два осколка. Тем самым ты докажешь, что племя людей чего-то стоит и способно отказаться от преходящих удовольствий, даже если ключ к ним лежит на ладони. Да-да, вообрази: ты положишь один осколок на правую ладонь, второй - на левую, и торжественно сделаешь свой выбор.
   "Племя людей уже выбрало", - гневно подумала Сандра. Она посмотрела на Патрика, хранителя радужного осколка. Тот стоял столбом, глядя в землю.
   - Хорошо, - сказала Сандра медленно. - Ты убедил меня. Я готова отправиться с тобой к Черному Мастеру. Но до того мне нужно переговорить с Патриком. Ведь второй осколок у него, и он должен сам мне его передать. Сам! - Сандра сдвинула брови, и Лидерц уступил.
   - Ладно, - пискнул он неодобрительно, - я не могу возражать. Надеюсь, никакой каверзы не будет, ведь так? - И птенец запрыгал в сторону, отпуская лицеиста на волю. Патрик вздрогнул, вытаращил глаза. Его спина распрямилась, но колени мелко задрожали. Сандра сама не знала, на что рассчитывала. Да, Лидерц выпустил паренька, но далеко не ушел и продолжал следить. А Сандре требовалась минута, меньше минуты - теперь она ясно читала в Патриковых глазах, что ей, возможно, хватит и нескольких секунд, что есть еще одна причина, по которой Патрик не может хотеть оставаться с Бартамоном, и он готов, давно готов ее услышать и сделать так, как надо. . .
   Справа от нее раздался шорох. Сандра краем глаза - в очередной раз за эти долгие сутки - увидела, как мохнатая молния летит ей на выручку. Хануман прыгнул и, будучи еще в воздухе, крикнул Лидерцу: "Принеси воды в решете! "Цыпленок застыл неподвижно, с широко раскрытыми остановившимися глазами. "Какой воды? - не поняла Сандра. - В каком решете? "Хануман приземлился на полосу, присел перед Лидерцем на корточки и плюнул прямо в глаза едкой слюной. Лидерц ожил, завизжал от боли, схватился за глаза кончиками крыльев и принялся кататься по бетону. Вдруг он начал плакать навзрыд. Сандра припала к уху Патрика и быстро зашептала. Двумя руками она взяла его правую кисть, тут же их отдернула, и что было у них в ладонях, никто не заметил. Патрик глядел на нее безумным, перепуганным взглядом и автоматически кивал головой.
   - Сволочь! Выродок! - Лидерц постепенно приходил в себя и протирал слезящиеся глаза. Он вскочил, готовый ринуться в погоню за Хануманом, в ярости не думая, чем это может для него обернуться, но того и след простыл. Взъерошенный, всклокоченный птенец резко поворотился и уставился на Сандру с Патриком. Те стояли плечом к плечу и спокойно (Сандра чуть более спокойно, чем Патрик) выдерживали его испытующий взор.
   - Все в порядке, - объявила Сандра и украдкой стиснула руку Патрика. Осколки у меня. И я намерена сопровождать тебя в путешествии к Черному Мастеру.
   ГЛАВА 9
   ПЕРЕД РАССВЕТОМ
   Лидерц не мог поверить в свою удачу. Уж больно ловко все уладилось, слишком просто! Он, из кожи вон лезший, чтобы повлиять на Сандру и вызвать в ней искреннее желание достроить Черную Мозаику, сам не имел понятия об искренности и повсюду видел козни врагов. Ему было начхать на Мастеров с их работой, на Сандру с ее миром, на Сильнейшего. Ему было глубоко безразлично, кто побуждает его злодействовать - Сильнейший ли, Хозяева Тьмы - все равно, ибо больше всего на свете он любил обман и власть. Лидерц и не помышлял о переходе на сторону Света, справедливо считая, что там ценятся совсем другие качества. Поэтому у него не укладывалось в голове, как это Сандра может быть честной в своем стремлении его сопровождать. Впрочем, самоуверенность и мания величия взяли верх над осторожностью, и Лидерц облегченно вздохнул. Он, правда, тут же вспомнил о выходке Ханумана, но беспечно расценил ее как мелкую месть проигравшего ничтожества.
   - Я счастлив, - изрек он благоговейным шепотом и взялся за голову. - О, как ты мудра! Как прозорлива! Мы немедленно отправимся в путь, и в конце ты увидишь, какая награда уготована твоим близким.
   Про себя он думал о своей награде, которую ему никто не обещал, но которая следовала всегда за какой-нибудь пакостью - еще большая власть, еще большее число всевозможных причудливых воплощений мертвящей пустоты.
   - Никакие драконы нам не понадобятся, - сказал Лидерц важно. - Мы полетим сами по себе, как будто это не мы, а связка воздушных шаров.
   - А как же Патрик? - спросила Сандра с плохо скрытой издевкой, но опьяненный триумфом Лидерц ничего не заметил.
   - Патрик? - переспросил он недоуменно. - На кой шут он нам сдался? Цыпленок повернулся к одинокой фигурке на полосе. - Прощай, губернатор Вселенной! Нет слов, чтобы выразить всю бездну презрения, которое я к тебе испытываю! Девчонка - и та решительнее и отважнее, чем ты! Так что, убогий прыщавый щенок, получи свои ордена и медали ! - Под птенцом образовалась кучка помета. Лидерц отскочил, приблизился к Сандре и доверительно молвил:
   - Нет смысла задерживаться здесь - возьми меня под мышку, когда я сделаюсь яйцом, и мы быстрее ветра понесемся к Черному Мастеру.
   Он вновь обратился к Патрику:
   - Счастливо оставаться, гаденыш! Долгого тебе царствования!
   Лидерц захлебывался от восторга и не сомневался, что эти издевательства угодны Сандре благодаря его непревзойденному таланту обольщать и убеждать. Сандра сохраняла бесстрастный вид, только щеки у нее стали пунцовыми. Птенец закружился, завертелся юлой; волшебное яйцо подкатилось к Сандриным ногам и нетерпеливо ткнулось боком в туфлю. Сандра нагнулась, подняла "куколку" и, содрогнувшись, положила под мышку. Ее захлестнуло ядовитое тепло, и Сандра увидела, что отрывается от земли и плавно поднимается вверх. Патрик внизу стоял без движений и провожал ее немигающим взором. Сандре очень хотелось крикнуть ему напоследок что-нибудь ободряющее, но Лидерц обязательно услышал бы это, и ей пришлось сдержаться. Патрик остался один.
   Перед ним простиралась пустынная лента посадочной полосы, залитая ярким неживым огнем. Конец ее терялся в темноте, так и не разбавленной рассветом. Позади немым укором покоились бездыханные тела Брана и Змиулана. Стояла абсолютная тишь - ни шороха суслика, ни стрекота цикад, ни совиного уханья. Патрик испытал страх, и это означало, что дела его идут на лад. До нынешнего момента его чувства уже не являлись страхом, их можно было расценить как всепоглощающее безнадежное отчаяние и беспомощное равнодушие ко всему - к себе в первую очередь. Куда податься? Пуститься на поиски"воинства"? Патрик не был уверен, что в отсутствие Аластора Люта чудища будут ему повиноваться. И еще неизвестно, годятся ли они для выполнения плана Сандры. В душе Патрика шевельнулось подлое желание послать все к черту и позаботиться о собственной шкуре. Он отогнал эту мысль, но она не погибла, а только уступила место другой, предполагающей отсрочку: ему в любом случае следует уносить отсюда ноги, и чем скорее, тем лучше, а дальше будет видно. Но в какую сторону идти? И что он сможет разобрать в такой темнотище?
   Из-за спины донеслось покашливание, и Патрик чуть не умер на месте. Он подпрыгнул, руки и ноги наполнились отравленным киселем. Трепеща, Патрик обернулся. Хануман сидел на Сандрином чемодане и, склонив голову набок, оценивающе рассматривал лицеиста. Он явно прикидывал, стоит ли ему связываться с Патриком или не стоит. Тот же, обнаружив, что перед ним Хануман, сперва облегченно вздохнул, а затем встревожился снова - что, если Бранов товарищ разгневан и собирается отомстить? Патрик быстро стрельнул глазами направо, налево - примериваясь, куда бежать.
   - Не будь дебилом, - посоветовала обезьяна. - Бежать тебе некуда. Одному мне известно, как отсюда выбраться.
   - То-то я думал, что вы удрали, - ответил Патрик с безрассудной храбростью - будь что будет.
   Хануман озадаченно хмыкнул.
   - Еще не все потеряно, - отметил он веселым голосом. - Раз хамишь, значит, готов сражаться. Если бы ты упал на колени и стал просить прощения был бы уже покойником.