Смирнов Алексей Константинович. Место в мозаике

   Слон, тяжело дыша, несся по кругу; пушка Танка неотступно следовала за мишенью, то и дело разражаясь громом и пламенем. Патрик встряхнул гудящую голову. Как остановить это чудовище? Он неприязненно покосился на Ханумана: тоже, шишка! - боится унизиться! как бы не так. Небось, просто трусит. . . Танк то заливался смехом, то сбивался на угрожающий рык. В мозгу лицеиста вспыхнула картина: человек стоит, пригнувшись и держа за горлышко бутылку, заткнутую горящей тряпкой. Он швыряет сосуд в урчащее страшилище - тоже танк, только какой-то необычный; машина вспыхивает огнем. Откуда это взялось? Патрик не знал. Точно он знал одно: никакой бутылки с горючей жидкостью под рукой нет. Или есть? Он огляделся. В нескольких шагах от него валялся полураздавленный предмет, похожий очертаниями на бутылку. Глупо ждать, что он взорвется, но этого и не нужно, требуется лишь отвлечь внимание Танка. С неизвестной штуковиной в руке Патрик сможет если не испугать, то хотя бы смутить хулигана - мало ли что у парня на уме. И тогда - тогда, скорее всего, Танк выстрелит. Патрик понял, что если еще немного подумает на эту тему, то вообще ничего не станет делать. Он подполз к предмету, подобрал его, и все дальнейшее напомнило ему те жуткие минуты, что он провел в танцевальном зале, ведомый волей Аластора Люта. Только сейчас его вела иная воля, взявшая на себя управление руками и ногами, отключившая мысли и обездвижившая язык. Патрик уподобился видеокамере, которая все замечает и ничего не понимает. Выпрямившись во весь рост, он двинулся к бесновавшемуся Танку, небрежно покачивая зажатой в кулак посудиной. Танк без устали палил и палил; один из снарядов попал в стервятника, и Патрика опалило жаром взрыва. Оторванная птичья голова шлепнулась к ногам, разинув клюв и выпучив слепые глаза. Патрик замедлил шаг и замахнулся. Танк, заметив нечто необычное, тоже начал останавливаться, и Патрик метнул"бутылку" прямо в глупую физиономию. Предмет был довольно увесистый, он влетел Танку точно в пасть, изнутри донесся грохот, и левый глаз-тарелка закрылся стальной пластиной. Очевидно, что-то сломалось, и Танк окривел. Рот машины захлопнулся, уцелевший глаз зажегся злобой. Танк считал себя неуязвимым, и то обстоятельство, что слабосильный двуногий смог в чем-то ему навредить, привел его в неистовство. Он чуть повел пушкой, прицеливаясь поточнее, и в ту же секунду хобот Слона захлестнулся на ней смертельной петлей. Одним движением Слон согнул победоносный ствол, еще двумя-тремя - завязал его узлом. Танк снова взревел, еще не веря в свое поражение. Он дернулся вперед, намереваясь раздавить все живое гусеницами, но Патрик уже вскарабкался ему на макушку и орудовал в кабине, свесившись по пояс в люк. Звякнуло железо, хлопнул затвор, Патрик кубарем скатился с машины, а Танк все ехал, и на его физиономии постепенно проступало крайнее удивление. Он ощущал засевший в пушке снаряд, но не мог усвоить мысль, что механизм запущен и снаряд не удастся выбросить назад. Патрик плюхнулся на живот и сомкнул на затылке ладони. Танк издал звук, напоминающий отрыжку, и, выстрелом послав снаряд в покалеченный железный хобот, разлетелся со взрывом на тысячу кусков. Взорвалась, если быть точным, только башня-голова; гусеницы с колесами остались целы. Проехав еще немного, они остановились, с полсекунды постояли и с лязгом упали направо и налево, словно какой-то невидимка развел руками в недоумении.
   . . . Кто-то лизнул сперва руку, потом щеку Патрика, тот открыл глаза и приподнял голову. Пес, сияя от счастья, сидел рядышком, его лапы были сбиты в кровь, но Псу, казалось, не было до того дела. Его переполнял восторг от соседства с настоящим героем. Кот, менее щедрый на эмоции, внимательно смотрел на Патрика немигающими глазами-светофорами, словно собирался предложить его вниманию хитроумную загадку. Патрик сел. Чувствительность возвращалась, понимание недавней опасности сделалось настолько ясным, что он дал себе зарок не думать о случившемся на протяжении нескольких часов. Тут подошел Хануман и начал, сидя на корточках, ожесточенно чесаться. Поймав сочувственный взгляд Пса, обезьяна сердито пояснила:
   - Это не блохи, дуралей. Это крапивница, следствие нервного расстройства. После сильного волнения очень многие начинают чесаться. Ты разве не знал?
   Пес не знал. Хануман надменно отвернулся от него и обратился к Патрику:
   - Так ты утверждаешь, что остался с нами лишь из страха перед Бартамоном?
   Патрик вздрогнул и поспешно кивнул.
   - Ой ли? - прищурился Хануман. Выдержав паузу, он махнул рукой. - Это, в конце концов, интересно теоретически. Я должен поздравить тебя с победой и выразить восхищение. - С этими словами Хануман вскочил и церемонно поклонился. - С очень важной победой, - добавил он, распрямляясь. - И вовсе не над Танком.
   Патрик ничего не ответил, и только его щеки - впервые с тех пор, как начались приключения , - залились краской. Хануман, не желая больше смущать героя, хлопнул в ладоши:
   - Эй, друзья мои, остался всего один - тот, что стоит десятка его неудачливых однополчан. Но я не думаю, что с ним возникнут какие-либо сложности, так как все за то, что сейчас разыграется одна из старинных партий с легко угадываемым финалом. В этой партии Добро неизменно берет верх, а все различие заключается в том, кто из двоих в настоящий момент вмещает это Добро. Я предлагаю не мешкать и насладиться зрелищем, благо декорации уже готовы.
   Возражать никто не стал. Патрик с Хануманом вновь разместились на гостеприимной Слоновьей спине, а Пес и Кот бежали по бокам, изображая почетный эскорт.
   - А нам далеко ехать? - спросил Патрик. Он начинал испытывать непонятную тревогу, его не покидало чувство, будто что-то упущено, что-то забыто. Мысли о Сандре не давали ему покоя. Если он и впрямь недооценивал Бартамона, то беспокойство не случайно.
   - Мы уже приехали, - ответил Хануман. - Смотри! - он указал пальцем чуть правее. Патрик пригляделся и увидел вдали какой-то круглый предмет, одиноко торчавший из мусорной кучи. - А теперь взгляни на небо, - палец Ханумана переместился и указывал вверх, где двигалась, мерцая, красная точка. - Главные участники собрались, - объявил он довольно. - Подъедем ближе и спросим у Брана, как он себя чувствует.
   Патрик уже догадался, что круглый предмет - не что иное, как голова Брана, только чудесным образом выросшая раз в сто, если не больше. Когда они приблизились, оказалось, что голова жива, здорова и, похоже, нимало не печалится о своей участи. Правда, при виде Патрика по широкому лицу Брана пробежала тень. Хануман не медля соскочил со Слона, вложил морду в исполинское ухо и зашептал. Бран вздохнул, воздух дрогнул от жара.
   - Это меняет дело! - прогудел Бран. Патрик с трепетом взирал на говорящую голову, не в силах поверить, что перед ним - недавний шарманщик с праздника.
   - В любом из моих состояний есть своя прелесть, - продолжал басить Бран. - Ее трудно выразить словами. Конечно, здорово, будучи при ногах, бродить по свету, но эти быстролетные мгновения, эти скоротечные минуты передышки по-своему бесценны. Я ощущаю покой и силу, мне все в охоту и в радость. Я чем-то уподобляюсь премудрым дубам-патриархам, которые черпают мощь из самых недр земли. Какая жалость, что некому разделить мое блаженство и мне суждено остаться недопонятым.
   Пес не выдержал и возбужденно гавкнул. Бран дружелюбно взглянул на него:
   - Что-то необычное, не правда ли? Любезный друг, не рекомендую вам подходить слишком близко - сейчас здесь будет куча-мала.
   Пес с некоторым облегчением попятился. Кот сидел неподвижно и был весьма напряжен, готовясь к любому повороту событий. Слон рассеянно размахивал хоботом и озирался по сторонам, ища, с кем бы еще сразиться.
   Хануман тронул Патрика за локоть.
   - Пойдем, - прошептал он. - Мы здесь лишние. Бран в ударе, и нашим присутствием мы можем его только ослабить.
   Они отошли шагов на пятьдесят и спрятались за проржавевшей конструкцией, служившей раньше неизвестно чем. Больших трудов стоило уговорить Слона лечь на бок. Слон никак не мог понять, чего от него хотят. Наконец все удобно устроились - и как раз вовремя: Галактический Робот спускался с небес, сохраняя неизменное бесстрастное выражение на лице. Он приземлился прямо напротив Брана и изготовил лучемет к бою.
   - Что же ты молчишь? - осведомилась голова с искренним разочарованием. - Где приветствия? Иные воины в иные времена показывали намного более высокий уровень развития. Кое-кто даже изъяснялся стихами.
   Робот нажал на кнопку предохранителя и положил указательный палец на спуск.
   - Ну, скажи что-нибудь! - взмолилась голова. - Хотя бы это. . . как там. . . кто тебя усеял мертвыми костями, поле?
   В очках Робота защелкали огненные цифры, начиная обратный отсчет: девять, восемь, семь, шесть, пять. . .
   - Нет, так нет, - вздохнула голова и, когда выскочил ноль, дунула изо всех сил. Робота смело, будто пылинку. Задравшийся лучемет пронзил смертоносной иглой рваное свинцовое облако. Робот закувыркался на манер перекати-поля, к нему приставал мелкий сор и прилипали мелкие намагниченные железки. Горячий ураган поднял в воздух тучи пыли. Бран чихнул и тоже окутался пыльной взвесью. Робот, тряся головой, встал на четвереньки. На лице его читалось абсолютное непонимание - первое и последнее чувство за всю жизнь. Голова Брана мечтательно смежила веки и, с силой не меньшей, чем до того, втянула воздух в себя. Робот беспомощно оторвался от земли. Он отшвырнул ненужный, тяжелый лучемет и привел в действие ракетные сопла, пытаясь улететь от опасного великана. Однако все его ухищрения не возымели успеха. Ветер втягивался в разинутый рот Брана, словно в гигантскую воронку, и Робот, отчаянно суча руками и ногами, влетел туда же. "Око за око", невнятно проревел Бран и сомкнул челюсти. Обезглавленное туловище, на сей раз принадлежавшее Роботу, с грохотом ударилось об землю.
   - Вот и все, - сказал Хануман Патрику. - Исход всегда один и тот же. Случалось, правда, что добрые силы бывали сосредоточены в рыцаре, а голова оказывалась вместилищем Зла - тогда рыцарь одерживал верх и наносил смертельную рану либо мечом, либо копьем. Но и голова в таких вариантах бывала не Брана, а кого-нибудь из враждебного лагеря, Бран же играл роль рыцаря. Он не встал бы на сторону Зла, даже если бы вдруг сошел с ума и захотел.
   Тем временем Бран с видимой брезгливостью выплюнул железную голову и оценивающе посмотрел на механические останки.
   - Хануман! - позвал он бодрым голосом. - Как ты считаешь, пойдут ли мне эти доспехи? Другого-то тела поблизости нет, а на ноги рано или поздно все равно вставать.
   - Сдается мне, стальной корпус будет тебе к лицу, - согласился Хануман. - Ты поумнел - мне эта мысль не пришла в голову.
   - Так приступай! - настойчиво попросила голова Брана. - Мы и так потратили лишнее время на этих злодеев.
   Хануман повернулся к Брану задом и легонечко стегнул хвостом по лбу. Голова стала съеживаться и вскоре достигла обычных размеров. Хануман осторожно взял ее за уши, приложил к безжизненным плечам Робота и похлопал, как обычно, в ладоши, выбивая магическую чечетку. Бран открыл глаза, неуверенно повертел шеей и приподнялся на локте.
   - Ух ты, вот это да! - воскликнул он. - Такого прилива сил, такого доброго здоровья мне еще не доводилось испытать. А скольких механических монстров я уложил и оставил ржаветь без толку на поле боя - нет бы догадаться! - Бран легко вскочил на ноги и притопнул. - Нет, я решительно в восторге от этого вторсырья! И мне, - он застенчиво улыбнулся, - мне не терпится показаться в таком обличии нашей Сандре.
   - Сандра сейчас далеко, - подал голос молчавший до сих пор Патрик. Может быть, она уже во владениях Черного Мастера.
   Бран вытаращил глаза.
   - То есть - как? -прошептал он в панике. - Что ты такое говоришь?
   Хануман вмешался:
   - Я объясню.
   Очень сжато он изложил Брану события минувшей ночи, которых тот не мог наблюдать. Бран молчал и только бледнел сильнее и сильнее.
   - Что ты так смотришь? - удивился наконец Хануман. - Девочка постоит за себя, я уверен. Разве ты не понимаешь, что в этом замысел Сильнейшего? Лично я не чувствую себя виноватым. -Видя нескрываемое осуждение в глазах товарища, обезьяна не выдержала: - Я не счел себя вправе вмешиваться! Лучше сказал бы спасибо - как будто очень мне было легко в кромешной тьме тащить на это место твою башку и выращивать ее, словно тыкву!
   - Как называется этот мир? - спросил Бран, не реагируя на упреки обезьяны.
   - Ты и сам знаешь не хуже меня, - озадаченно пробормотал Хануман. - А в чем дело?
   Бран без сил опустился на землю и закрыл лицо стальными ладонями. Все остальные окружили его; морда Ханумана в который уже раз превратилась в застывшую маску - признак высшей степени напряжения. Бран отнял руки и безнадежным тоном, еле слышно произнес:
   - Озеро. Пепельное Озеро. Как ты мог забыть?
   Из пасти Ханумана вырвался крик ужаса. Он всплеснул руками, и на сей раз его хлопок не повлек за собой чудес.
   - Мы пропали, - сказал Хануман обреченно. - И все пропало: Пепельного Озера Сандре не вынести. Я не подумал о нем, и теперь нам конец.
   ГЛАВА 11
   ПЕПЕЛЬНОЕ ОЗЕРО
   Вокруг раздавалось потрескивание - иногда это были продолжительные сухие разряды, иногда - отрывистые щелчки. Изредка доносился звук, будто кто-то невидимый залпом проглатывал холодную воду. Сандра медленно плыла, находясь в чем-то более вязком, чем воздух, но не похожем и на жидкость. Понять, в каком направлении она движется - вверх ли, вбок - было невозможно. Подмышку грело яйцо, миролюбивое и доброжелательное. "Интересно, получился бы из него омлет? "- подумала Сандра. Ей сразу стало противно. Что за дурацкие мысли! Она продолжала плыть, и ничто не указывало на близкий конец странствия. Ее окутывала белесая, почти бесцветная дымка. Что-то случилось и со временем - то ли оно сохранилось, то ли исчезло. Сандра, убежденная, что Бартамон кратчайшей дорогой ведет ее к Черному Мастеру, терпеливо сносила эту малоприятную неопределенность. Но Бартамон оставался вернейшим прислужником Тьмы и просто не мог пренебречь возможностью окончательно погубить еще одно существо. Поручение - поручением, Бартамону самому хотелось поскорее попасть к Черному Мастеру, однако путь их пролегал неподалеку от Края Пепла, и демон не нашел в себе сил устоять перед соблазном. Тем более, что оба осколка покоились в кармане Сандры - к чему спешить? никто их не обгонит, и полная победа все равно обеспечена. Отчего не завернуть на огонек? В Краю Пепла они не задержатся долго, они посетят его как бы проездом, транзитом, забегут на минуточку - и сразу отправятся дальше. Грех упускать такой случай! Опоздание будет небольшое, зато после Пепельных Вод отпадут малейшие сомнения в правдивости Сандры.
   Хануман не зря проклинал свою забывчивость. Карта окрестных миров мигом расстелилась пред его умственным взором, и он, хорошо знакомый с привычками Бартамона, тут же угадал единственно возможное место, куда тот мог увлечь Сандру. До Пепельного Края, страны уныния и отчаяния, было рукой подать. Бартамон погрузит Сандру в Воды Пепла, совершая обряд, чем-то напоминающий таинство крещения, почитаемое в некоторых вселенных. Но крещение Пепельной Водой ужасно тем, что знакомит новичка с темной бездной абсолютного небытия. Любое существо, которое, окунувшись в эти воды, получит знание о небытии одно лишь знание, одно лишь понимание, что такая вещь возможна на свете уже никогда не сможет полностью расположиться к Свету. Память будет ежечасно напоминать ему о бесполезности и скоротечности каждой жизни.
   - Что нам делать? Как нам их остановить? - восклицал Хануман, бегая взад-вперед и яростно лупя себя по голове.
   Бран, убитый горем, теребил Слоновий хобот, который тот услужливо подсунул, надеясь в меру разумения развлечь несчастного. Слон помнил, что Сандре когда-то очень нравилось его умение шевелить хоботом. Кроме того, Слон и сам очень хотел, чтобы его почесали.
   Неожиданно подал голос Патрик:
   - Мне кажется, нам не стоит жалеть о том, чего пока не случилось, молвил он. - Надо довести дело до конца и добраться до Радужного Мастера.
   - Да, конечно, - рассеянно согласился Хануман, исчерпав свой гнев на себя самого. - Но мы не можем бросить Сандру в минуту опасности. Как Бартамон не может обойтись без визита в Пепельный Край, так и мы с Браном не в силах выиграть забег ценой потери Сандры. Уж не знаю, в состоянии ли ты это понять - у вас, людей, все устроено иначе.
   - Я думаю, что Сандра в безопасности, - возразил Патрик. - Уверенности нет, но я так думаю.
   - Это почему же? - испытующе посмотрел на него Хануман.
   Патрик закусил губу.
   - Это. . . это ведь очень плохое место - то, куда они попадут, верно?
   - Совсем плохое, - кивнул Хануман. - Хуже, чем ты можешь представить.
   - Есть ли в природе что-то. . . более, скажем, сильное, чем оно?
   Хануман и Бран недоуменно переглянулись.
   - Ну, наверно - да. Властители Тьмы и Света - сильнее. . . Сильнее Мозаика. . .
   Патрик поднял палец:
   - Вот! Так я и знал. Я надеюсь, что у Сандры. . . - и тут он замолчал, досадливо нахмурясь. Рыцари Света приступили к нему, настоятельно требуя рассказать все как есть, но Патрик проявил редкое упорство и отказался от дальнейших разъяснений.
   - Я не могу, - говорил он с явным усилием. - Если все получится как надо, вы сами поймете, почему я молчал.
   И он остался непоколебим - все старания его спутников были напрасны. Видя, что спорить бесполезно, те угомонились.
   Хануман искоса взглянул на Брана и произнес:
   - Если у него есть какое-то знание, способное вселить надежду, это оставляет нам лазейку. Мы можем рискнуть - положиться на его чутье и отправиться к Радужному Мастеру, не предавая Добра.
   Бран хотел пожать плечами, но тело Робота еще не очень хорошо ему повиновалось, и он лишь скрипнул шарнирами.
   - Пусть будет так, - сказал он нехотя. - Мне не нравится, когда от меня что-то скрывают, но выхода нет. По мне, так легче было бы податься к Пепельному Озеру, припереть Бартамона к стенке, забрать Сандру с черным осколком и лететь к Радужной Мозаике. Когда ее достроят, мы попробуем вылечить Сандру. . . - Бран умолк, понимая, что такого лекарства нет. - Но, раз у нашего нового друга иные соображения, так тому и быть.
   На том они и порешили - к удовольствию Пса, Кота и Слона, которым уже надоело бездельничать и хотелось куда-нибудь пойти - главное, подальше от загаженных, угрюмых полей.
   Что до Сандры, то она и представить не могла, какие нелегкие решения приходится принимать ее друзьям. Мгла по-прежнему обступала ее со всех сторон, а щелчки и бульканье - то следовавшие одни за другим, то надолго стихавшие - начали раздражать.
   - Долго еще? - спросила она, не выдержав, и поежилась, не услышав эха.
   - Самая малость, - с готовностью квакнуло яйцо. - Сударыня утомилась? Я глубоко сожалею, но - потерпите еще, вы будете вознаграждены.
   - Хочется верить, - сказала Сандра высокомерно, поддерживая в Лидерце иллюзию ее склонности к пороку вообще - в том числе и к высокомерию. Роль ей удавалась, Лидерц видел низость и ничуть не сомневался, что в том и состоит великая истина о черных человеческих душах. Это было так привычно, знакомо ведь не станешь сомневаться, видя дерево, улицу, площадь: никому не придет в голову, что нас хотят провести. Вот и он, сталкиваясь с чем-то внешне родным, все принимал за чистую монету.
   Делать, однако, было совершенно нечего. От скуки Сандра даже ухитрилась забыть, что сильно боится, и занялась расспросами:
   - Почему ты прикинулся Змиуланом, когда мы летели из Святопавловска? Мы сейчас летаем сами по себе!
   - О, ты многого еще не знаешь! - провизжало яйцо . - Хочешь сказать, что кто-то из вас взял бы меня под мышку? Другого способа перемещаться нет! Но вообще между мирами тьма-тьмущая троп и дорог, и каждая требует своего вида транспорта. Когда весь мир ляжет к твоим ногам, тебе откроется тысяча тайн, и. . .
   - Что-то я не помню насчет мира у моих ног, - заметила Сандра коварно.
   - Да? . . - осекся Лидерц. - Не помнишь? Но как же! - Он уже успел подзабыть, о чем соврал, о чем пока нет - ему казалось, будто каждому на свете он пообещал владычество над вселенными. - Непременно ляжет - к стопам, к кончикам пальцев. . . - Он затрещал, сея россыпи нелепых, несбыточных даже в сказке обещаний. Сандре сделалось обидно: неужели ее принимают за такую дуру? Еще немного, и она бы не сдержалась, но неожиданно в удушающей пустоте наметились провалы - темные рваные ямы. Они множились, сливались под ногами, открывая доступ к черному космическому бархату.
   Яйцо вдруг выскользнуло из-под мышки, и Сандра охнула, думая, что сию секунду куда-нибудь упадет и разобьется. Но Лидерц с мелодичным звоном лопнул, превращаясь в добродушного и улыбчивого Аластора Люта, который тут же подал ей пухлую руку. Мигом позже под ногами Сандры была незнакомая земля, а черное звездное небо отдалилось, затуманившись серым дымком. Сандре, застань она рассвет на мусорной планете, могло бы сейчас показаться, будто они никуда не улетали, настолько похож был небосвод на тот, унылый, что созерцали в это время Хануман, Бран и Патрик. Однако земля, открывшаяся ей, выглядела иначе. Здесь были рощи, луга и холмы, высились вдалеке какие-то строения, горбатый кирпичный мостик - почти игрушечный - одиноко выгибался над мирной речушкой. Теплый воздух дремал, не стремясь обернуться ветром. Стояла гнетущая тишина, все замерло, и замерло давно, без ожиданий и надежд. Сандра пригляделась и увидела липкий серый налет, покрывавший все вокруг - листья, траву, розовый гравий дорожки, неподвижные лужи. Налет был и в воздухе - в виде мельчайшего порошка, пыли; стоило Сандре поднести к глазам ладонь, как она обнаружила, потерев пальцы друг о друга, что пыль уже скаталась в мелкие комочки, наподобие скверной косметике. В этом застывшем мире не приходилось рассчитывать на встречу с прохожим, никто никуда не шел и не ехал, все пути были пройдены, все мечты позабыты.
   Сандра гневно сверкнула глазами:
   - Куда ты меня привез? - спросила она, стараясь сдерживаться, а пыль между тем продолжала бесшумно оседать на ее белоснежных волосах, делая их седыми.
   Аластор предупредительно вскинул руки:
   - Всего лишь маленький привал, крохотная остановка, не больше. Скоро, вот увидишь, мы продолжим путь.
   - Ты вздумал обмануть меня? - наступала Сандра. - Ты решил, что я поверю, будто здесь живет Черный Мастер? Зачем тебе это понадобилось?
   Любой враль приходит в восторг, получая шанс доказать, что в настоящий-то момент он говорит правду, и искренне возмущается, если доказать не может: дескать, как могли о нем такое подумать? он вовсе не имел в виду и так далее.
   - Что ты говоришь? ! - вскричал Аластор оскорбленно. И действительно он не собирался выдавать Пепельный Край за берег Черного Мастера. - Ты слова не даешь мне молвить! Мы находимся в Пепельном Краю - одном из самых примечательных мест во всех вселенных.
   - И чем же он примечателен? - спросила Сандра подозрительно.
   - Я отвечу тебе, - сказал Аластор торжественно. - Но прежде повтори мне еще разок: почему в конечном счете ты решилась отправиться со мной?
   - По-моему, с этим все ясно, - дернула плечиком Сандра. - Я хочу, чтобы после всех испытаний мой мир не знал никаких забот в вечности.
   Аластор едва подавил злобный смешок и поспешно прикрылся локтем. Взяв себя в руки, он возвестил:
   - Да будет по-твоему. Но у тебя ничего нет, кроме моих слов. Я не такой уж дурак и знаю, что ты не очень-то мне доверяешь, а потому я доставил тебя сюда. Здесь, в водах Пепельного Озера, ты познаешь вечность как она есть и решишь сама, стоит ли побороться за место в ней.
   Конечно, Аластором Лютом руководили другие соображения. Да, девчонка согласилась достроить Мозаику Зла, но ею двигала любовь, а это чувство было глубоко ненавистно Бартамону. Она постигнет вечность, но не ту, о которой мечтает. В Пепельных Водах она обнаружит, что вечна лишь одна истина, гласящая, что ничего вечного нет, что непрерывны лишь небытие и забвение. Такое открытие сломает ее, и Сандрина рука вручит Мастеру черный осколок не для того, чтобы кого-то спасти, а потому, что ничего, кроме смерти, не останется в мире для Сандры, и она рассудит, что чем спасать свой мир, полезнее будет дать ему кануть в вечную погибель и утешиться мыслью, что не было его, нет и не будет, и в этом выборе - высшая справедливость.
   Аластор жестом пригласил Сандру следовать за ним. Та помедлила, затем решительно поправила прическу и зашагала по тропинке. Не оборачиваясь, она задала вопрос:
   - Что такое Пепельное Озеро? Вдруг ты просто хочешь меня утопить?
   Аластор Лют задохнулся от обиды:
   - Силы небесные! Будто у меня не было случая расправиться с тобой! Посуди сама - зачем? Ты, и только ты способна довести дело до конца, а я без тебя - пустое место. Пепельное Озеро - один из множества приютов, где заканчиваются пути живых. В разных мирах по-разному : я мог бы показать тебе сумрачный Аид, жаркую Геенну, Неорганические Коридоры - суть у всех этих мест одна. Волей случая нас занесло в Пепельный Край - что ж, он не хуже прочих. Представь себе водную толщу, полную истлевшего праха, впитавшую мириады смертей - что может быть величественней! Там ты получишь окончательное, всеобъемлющее знание, после которого не остается вопросов.
   - Не уверена, что мне этого так уж хочется, - заметила Сандра. Она старалась держаться независимо и безмятежно, но страх все больше овладевал ею. Успокаивало одно: Аластор и вправду навряд ли стремится причинить ей серьезный вред - в противном случае она никак не сможет попасть к Черному Мастеру.