Даша перебралась к другой машине, но через пятнадцать минут та покинула переулок.
Еще четверть часа ожидания за третьей машиной ничего не дали…
«Что это может значить?»
Дай перешла на другую сторону переулка. Осторожно двинулась по тротуару к учреждению под буквой «М».
Вдруг дверь распахнулась: послышались голоса, высунулась знакомая нога…
Стремительно преодолев несколько метров, девушка толкнула дверь под буквой «Ж». Служка, взимавшая плату, грохотала ведрами где-то в дальнем углу.
Оставив небольшую щелку, Дай наблюдала за переулком…
Некоторое время Скотопасских и его слуга беседовали. Говорил в основном последний. Потом они двинулись в сторону женского туалета.
Даша отпрянула, притворила дверь.
Несколько мгновений ничего не было слышно. Потом совсем близко раздались голоса, – девушка поняла: Скотопасских и Виталик стоят ровно напротив двери.
Все же о чем они говорят разобрать не получалось.
Позади Дай раздался шум, хлопанье деревянных створок, зычный смех и шарканье нескольких пар ног. Она отпрянула к стене, прижалась к холодному грязному кафелю.
Три рыночных торговки даже не посмотрев на нее вышли на улицу. Бабы громко разговаривали. Слова проскакивали мимо ушей девушки. Пружина потянула дверь обратно, она захлопнулась.
Дай опять подошла к двери, прислушалась… Голос раздался совсем рядом, быть может в полуметре с другой стороны.
– Миллион долларов… Гениальный… За дверью… Шагнуть за нее… «Куда шагнуть? Сюда?!» Она дернулась… Говорил Кошелев.
– Нет, я не пойду! – взвизгнул Дэн.
Девушка поняла, что сейчас произойдет… Метнулась вглубь туалета.
– Вперед, дружок! – донеслось до нее. Следом мощный удар распахнул дверь.
Если бы Дай по-прежнему оставалась на месте, удар свалил бы ее с ног.
Влетев в ближайшую кабинку, судорожным движением повернула ручку замка.
40. Нескромное предложение
41. Виноград идет по следу
42. Полный абзац
Еще четверть часа ожидания за третьей машиной ничего не дали…
«Что это может значить?»
Дай перешла на другую сторону переулка. Осторожно двинулась по тротуару к учреждению под буквой «М».
Вдруг дверь распахнулась: послышались голоса, высунулась знакомая нога…
Стремительно преодолев несколько метров, девушка толкнула дверь под буквой «Ж». Служка, взимавшая плату, грохотала ведрами где-то в дальнем углу.
Оставив небольшую щелку, Дай наблюдала за переулком…
Некоторое время Скотопасских и его слуга беседовали. Говорил в основном последний. Потом они двинулись в сторону женского туалета.
Даша отпрянула, притворила дверь.
Несколько мгновений ничего не было слышно. Потом совсем близко раздались голоса, – девушка поняла: Скотопасских и Виталик стоят ровно напротив двери.
Все же о чем они говорят разобрать не получалось.
Позади Дай раздался шум, хлопанье деревянных створок, зычный смех и шарканье нескольких пар ног. Она отпрянула к стене, прижалась к холодному грязному кафелю.
Три рыночных торговки даже не посмотрев на нее вышли на улицу. Бабы громко разговаривали. Слова проскакивали мимо ушей девушки. Пружина потянула дверь обратно, она захлопнулась.
Дай опять подошла к двери, прислушалась… Голос раздался совсем рядом, быть может в полуметре с другой стороны.
– Миллион долларов… Гениальный… За дверью… Шагнуть за нее… «Куда шагнуть? Сюда?!» Она дернулась… Говорил Кошелев.
– Нет, я не пойду! – взвизгнул Дэн.
Девушка поняла, что сейчас произойдет… Метнулась вглубь туалета.
– Вперед, дружок! – донеслось до нее. Следом мощный удар распахнул дверь.
Если бы Дай по-прежнему оставалась на месте, удар свалил бы ее с ног.
Влетев в ближайшую кабинку, судорожным движением повернула ручку замка.
40. Нескромное предложение
Блаженная улыбка появилась на лице Хоппера фон Поппера Первого.
– Портретная галерея… – чуть слышно повторил он за секретарем и прикрыл глаза. – Это конец… Нашей репутации нанесен непоправимый ущерб… Уверен, история попадет в газеты. Сегодня утром в офис приходил журналист…
Несколько долгих мгновений Хоппер не произносил ни слова. Секретарь ждала.
– Узнайте у Электры… – наконец проговорил он. – Наш эйч-ар…
– Я в курсе!…
– Отлично! Спросите у нее, как фамилия девушки, принятой сегодня утром в катально-червячный отдел. Вызовите новенькую ко мне… Да, эти бумажки… У вас есть копия?
– Сделала на всякий случай, – скромно потупясь, ответила секретарь.
– Отнесите Электре. Пусть она этим займется… Все! Оставьте меня! – Хоппер вновь прикрыл глаза.
Секретарь, стараясь ступать как можно тише, вышла из кабинета, бесшумно притворила за собой дверь.
Ровно через три минуты она с шумом распахнулась. На пороге возникла Люся Тупозаглотышева.
– Оба-на! – воскликнула Люда. – Так ты… Получается…
– Да, – по-своему истолковал ее слова Хоппер фон Первый. – Я решил раскрыть карты… Ты мне нравишься. Твой свинячий пятак, эти оттопыренные уши, вытаращенные глаза – такой ужасной рожи не встречал в жизни!…
Хоппер фон Поппер поманил Тупозаглотышеву пальцем.
– Садись вот сюда! – он указал на массивное, обитое кожей кресло перед своим столом. – Самое главное… – продолжил шеф, когда Люда развалился в кресле. – Мне доставляет удовольствие твоя манера вести себя…
– Что ж, я… – промямлила несколько ошарашенная «новенькая».
– Молчи, этого не надо говорить! – оборвал «ее» Первопоппер. – Я должен признаться тебе кое в чем… Поймешь ты или нет, примешь или отвергнешь – не имеет значения…
В этот момент раздался робкий стук в дверь. Тут же, не дождавшись ответа, стучавший раскрыл ее. Зобкинбац!…
– Немедленно закройте дверь! Вы не видите – я занят! – воскликнул Первопоппер. – Кто позволил зайти?!
– Секретарь куда-то вышла… – промямлил Бацука, закрыл дверь.
– Я – мазохист. Сильные страдания и унижения приносят мне удовольствие. – продолжал Хоппер фон Поппер. – Чем больнее бьет судьба, тем прекраснее моя главная, вторая – сексуальная жизнь!… Конечно, поведение партнерши тоже имеет значение. Увидев тебя, пообщавшись с тобой, понял: ты – та, что мне нужна!… Всю жизнь ждал такой встречи! Правду говорят, самые прекрасные девушки – в России!… Обстановка замечательная: сегодня узнал – у компании появились новые владельцы, хотят сместить меня. Недовольны работой, сволочи… Ко всему, назревает скандальчик, который вряд ли удастся замять. Если станет известно в главной конторе… Эти голые задницы в окнах… Я уж не говорю про то, что натворил твой начальник – Скотопасских…
– Что он сделал? Я ничего не знаю! – встрепенулся Тупозаглот.
– Еще бы тебе знать!… Такого он не расскажет!… Выманил у нас крупную сумму. Она предназначалась в оплату поставки. В масштабах фирмы, конечно, не много… Но клиент возмущен. Дошло до Главной конторы. Там не любят историй. Винят меня: это я принимал Дениса на работу… Сказать по правде, давно следовало выпереть его, но я тащусь от ситуации. Получаю от нее кайф! Он издевается над всеми и больше всех – надо мной, руководителем представительства… Вместо того, чтобы покончить с ним, я передал Виноградову еще сумму… Продлю удовольствие!… Но мне мало! Полного удовлетворения получить не могу! Нужна хорошая партнерша! Будь ей! Сегодня ночью!…
– Хочу, но не могу! – потупился Люда.
– Что такое?! – на лице Первопоппера отразилось разочарование и удивление.
– Сегодня вечером уезжаю с Дэном Скотопасских в заграничный секс-тур. Мы поедем по странам Европы и Азии… Никаких красот и достопримечательностей он, конечно, не увидит. Везде, куда ни попадем, я буду садистски мучить его… Тоже открою тебе тайну. Дэн, как и ты, мазохист… Мучаясь и страдая он получает истинное сексуальное наслаждение…
Дверь во второй раз за время беседы распахнулась. Теперь не предупредительно и робко, – с шумом и резко. В кабинет влетел Скотопасских:
– Зобкин выкрал у меня ключи от «ленд ровера»!… – закричал он злобно.
Первопоппер подался вперед, таращась во все глаза:
– Какие ключи?…
– От новенькой машины… – принялся объяснять Дэн, пытаясь взять себя в руки. – Он обокрал меня!… Я положил ключи в сумочку. Видел: он копался в ней… Что-то искал. Потом он удрал на моем «ленд ровере».
Лицо Хоппера стало задумчивым.
– Вам это не доставило удовольствия? Странно… – произнес он.
– Удовольствия? Какое тут удовольствие!…
– Значит, этот «ленд ровер» не очень вам нужен. Вас не огорчило его исчезновение… Еще когда вышли к подъезду, обратил внимание: туша, забравшаяся в джип, вас не расстроила. Вели себя спокойно. Другой бы сошел с ума! Понятно, что нет удовольствия.
Не в силах понять, что подразумевает фон Поппер, Дэн замер. Странные слова настолько поразили, что ярость, душившая только что, схлынула.
– Скотопасских, вы ворвались без приглашения. Оставьте нас. Будьте у себя в комнате. Через некоторое время я вас вызову. Или, быть может, приду к вам сам…
Хоппер окинул Дэна морозным, уничижительным взглядом.
Медленно пятясь, тот вышел из кабинета.
Едва дверь за Скотопасских притворилась, фон Поппер воскликнул:
– Он чувствует! – с силой ударил ладонью по столу. – Все чувствует! – Лицо шефа «Хаум Раум» преобразилось. Теперь на нем играла довольная, победная улыбка. – Ты видела, как он влетел?… Бледный, как смерть! Хочет разрушить нашу любовь!… Как я его понимаю!… На его месте я бы тоже сделал все, чтобы не отпустить тебя!… Ты стоишь усилий! Дорогая моя!…
Фон Поппер поднялся с кресла и вышел из-за стола.
Надпись виднелась и сейчас. Но посетители в зале были.
Двое… Им хотелось поболтать без свидетелей и любопытных взглядов. Лицо одного из них появлялось в газетах. Могли узнать…
Хозяин кафе, зависевший от одного из посетителей – того, в котором Дэн узнал бы орангутанга – закрыл кафе на полчаса.
Вторым был мордастый милиционер, который посещал офис «Хаум Раум» и поразил Бацуку Зобкинбаца.
Огромную фуражку положил на столик. Верхней одежды в этот день не носил, – путешествовал по городу на автомобиле. Кожаное полупальто орангутанга валялось на одном из кресел.
Орангутанг терпеливо ждал пока официантка расставит многочисленные тарелки со снедью. Перед милицейским начальником она поставила большой стакан, откупорила запотевшую бутылку водки, наполнила его до краев.
Мордастый тут же поднес его к губам. С жадностью принялся пить. Покончив с водкой, крякнул, вытер губы тыльной стороной ладони, уставился на орангутанга. Тот устремил на визави ответный взгляд, с невольным страхом и благоговением следил, как стремительно мутнеют его глаза.
Наконец в них исчезли последние остатки смысла. Мордастый не произносил ни слова, не шевелился.
Официантка закончила расставлять снедь. Подхватила пустой поднос, ушла… Милицейский начальник не двигался. Орангутангу хотелось есть, но не смел начинать…
Чувство голода все же пересилило робость. Поглядывая на могущественного покровителя, он зачавкал.
Мордастый, наконец, моргнул, пошевелил правой рукой, перевел взгляд на тарелку с маринованными огурцами. Ни одного не взял, откинулся на спинку кресла.
– Ты знаешь, про что поэт сказал «Остановись мгновенье, ты прекрасно»?
– Всего узнать невозможно! – откликнулся орангутанг. – К тому же, господин генерал, я сейчас занят проблемой, о которой хотел поговорить… Помните придурка, который впаялся на «рено» в мою машину?…
– Вы его похоронили…
– Именно. Но он вылез из могилы. Его мобильный телефон остался у одного из моих. Через некоторое время приходит сообщение… «Все меня продинамили, нужен адвокат…»
– Так… – мордастый потянулся к бутылке водки, взял ее, вылил остатки содержимого в стакан. Тот наполнился ровно на половину.
– Прошу вас… Не надо! – взмолился орангутанг. – С вашим взглядом… Он так меняется… Я не выдерживаю: становится не по себе, мысли путаются. Дайте дорассказать!…
Не обращая внимания, генерал поднес стакан к губам, в несколько крупных и долгих глотков осушил его. Уставил взгляд на орангутанга.
Тот перестал есть…
– Фильм ужасов! – прошептал орангутанг.
Во второй раз генеральская пауза была короче: мордастый взял с тарелочки соленый огурец, схрумкал его, откинулся на спинку кресла.
– Ты стал очень чувствительный! – проговорил генерал. – Скоро у тебя разогнутся в коленях ноги, укоротятся руки. Ты станешь никому не нужен… Продолжай…
– Значит, пришло сообщение… Номер показался знакомым. Мы проверили… Выяснилось: в тюрьме у одного из надзирателей – мобильный телефон. За деньги сдает его позвонить. От одного из наших пацанов получали звонки с этого номера. Он по-прежнему там… Сидит. Причем в одной камере с Матвеем Скотчем. Выяснили: Матвей тоже пользовался этим мобильником… Есть вероятность – этот парень связан со Скотчем. Фамилия его – Скотопасских.
– Это родственники! – вскричал генерал. – Скотч – это он сам придумал. Настоящая фамилия – Скотопасских!
– Портретная галерея… – чуть слышно повторил он за секретарем и прикрыл глаза. – Это конец… Нашей репутации нанесен непоправимый ущерб… Уверен, история попадет в газеты. Сегодня утром в офис приходил журналист…
Несколько долгих мгновений Хоппер не произносил ни слова. Секретарь ждала.
– Узнайте у Электры… – наконец проговорил он. – Наш эйч-ар…
– Я в курсе!…
– Отлично! Спросите у нее, как фамилия девушки, принятой сегодня утром в катально-червячный отдел. Вызовите новенькую ко мне… Да, эти бумажки… У вас есть копия?
– Сделала на всякий случай, – скромно потупясь, ответила секретарь.
– Отнесите Электре. Пусть она этим займется… Все! Оставьте меня! – Хоппер вновь прикрыл глаза.
Секретарь, стараясь ступать как можно тише, вышла из кабинета, бесшумно притворила за собой дверь.
Ровно через три минуты она с шумом распахнулась. На пороге возникла Люся Тупозаглотышева.
– Оба-на! – воскликнула Люда. – Так ты… Получается…
– Да, – по-своему истолковал ее слова Хоппер фон Первый. – Я решил раскрыть карты… Ты мне нравишься. Твой свинячий пятак, эти оттопыренные уши, вытаращенные глаза – такой ужасной рожи не встречал в жизни!…
Хоппер фон Поппер поманил Тупозаглотышеву пальцем.
– Садись вот сюда! – он указал на массивное, обитое кожей кресло перед своим столом. – Самое главное… – продолжил шеф, когда Люда развалился в кресле. – Мне доставляет удовольствие твоя манера вести себя…
– Что ж, я… – промямлила несколько ошарашенная «новенькая».
– Молчи, этого не надо говорить! – оборвал «ее» Первопоппер. – Я должен признаться тебе кое в чем… Поймешь ты или нет, примешь или отвергнешь – не имеет значения…
В этот момент раздался робкий стук в дверь. Тут же, не дождавшись ответа, стучавший раскрыл ее. Зобкинбац!…
– Немедленно закройте дверь! Вы не видите – я занят! – воскликнул Первопоппер. – Кто позволил зайти?!
– Секретарь куда-то вышла… – промямлил Бацука, закрыл дверь.
– Я – мазохист. Сильные страдания и унижения приносят мне удовольствие. – продолжал Хоппер фон Поппер. – Чем больнее бьет судьба, тем прекраснее моя главная, вторая – сексуальная жизнь!… Конечно, поведение партнерши тоже имеет значение. Увидев тебя, пообщавшись с тобой, понял: ты – та, что мне нужна!… Всю жизнь ждал такой встречи! Правду говорят, самые прекрасные девушки – в России!… Обстановка замечательная: сегодня узнал – у компании появились новые владельцы, хотят сместить меня. Недовольны работой, сволочи… Ко всему, назревает скандальчик, который вряд ли удастся замять. Если станет известно в главной конторе… Эти голые задницы в окнах… Я уж не говорю про то, что натворил твой начальник – Скотопасских…
– Что он сделал? Я ничего не знаю! – встрепенулся Тупозаглот.
– Еще бы тебе знать!… Такого он не расскажет!… Выманил у нас крупную сумму. Она предназначалась в оплату поставки. В масштабах фирмы, конечно, не много… Но клиент возмущен. Дошло до Главной конторы. Там не любят историй. Винят меня: это я принимал Дениса на работу… Сказать по правде, давно следовало выпереть его, но я тащусь от ситуации. Получаю от нее кайф! Он издевается над всеми и больше всех – надо мной, руководителем представительства… Вместо того, чтобы покончить с ним, я передал Виноградову еще сумму… Продлю удовольствие!… Но мне мало! Полного удовлетворения получить не могу! Нужна хорошая партнерша! Будь ей! Сегодня ночью!…
– Хочу, но не могу! – потупился Люда.
– Что такое?! – на лице Первопоппера отразилось разочарование и удивление.
– Сегодня вечером уезжаю с Дэном Скотопасских в заграничный секс-тур. Мы поедем по странам Европы и Азии… Никаких красот и достопримечательностей он, конечно, не увидит. Везде, куда ни попадем, я буду садистски мучить его… Тоже открою тебе тайну. Дэн, как и ты, мазохист… Мучаясь и страдая он получает истинное сексуальное наслаждение…
Дверь во второй раз за время беседы распахнулась. Теперь не предупредительно и робко, – с шумом и резко. В кабинет влетел Скотопасских:
– Зобкин выкрал у меня ключи от «ленд ровера»!… – закричал он злобно.
Первопоппер подался вперед, таращась во все глаза:
– Какие ключи?…
– От новенькой машины… – принялся объяснять Дэн, пытаясь взять себя в руки. – Он обокрал меня!… Я положил ключи в сумочку. Видел: он копался в ней… Что-то искал. Потом он удрал на моем «ленд ровере».
Лицо Хоппера стало задумчивым.
– Вам это не доставило удовольствия? Странно… – произнес он.
– Удовольствия? Какое тут удовольствие!…
– Значит, этот «ленд ровер» не очень вам нужен. Вас не огорчило его исчезновение… Еще когда вышли к подъезду, обратил внимание: туша, забравшаяся в джип, вас не расстроила. Вели себя спокойно. Другой бы сошел с ума! Понятно, что нет удовольствия.
Не в силах понять, что подразумевает фон Поппер, Дэн замер. Странные слова настолько поразили, что ярость, душившая только что, схлынула.
– Скотопасских, вы ворвались без приглашения. Оставьте нас. Будьте у себя в комнате. Через некоторое время я вас вызову. Или, быть может, приду к вам сам…
Хоппер окинул Дэна морозным, уничижительным взглядом.
Медленно пятясь, тот вышел из кабинета.
Едва дверь за Скотопасских притворилась, фон Поппер воскликнул:
– Он чувствует! – с силой ударил ладонью по столу. – Все чувствует! – Лицо шефа «Хаум Раум» преобразилось. Теперь на нем играла довольная, победная улыбка. – Ты видела, как он влетел?… Бледный, как смерть! Хочет разрушить нашу любовь!… Как я его понимаю!… На его месте я бы тоже сделал все, чтобы не отпустить тебя!… Ты стоишь усилий! Дорогая моя!…
Фон Поппер поднялся с кресла и вышел из-за стола.
* * *
Маленькое кафе, приютившееся в первом этаже старого, обветшалого дома в переулке по соседству с офисом «Хаум Раум», ничем не привлекало внимания. Случайные прохожие не останавливали взгляда: ни яркой вывески, ни красиво оформленной витрины. Тяжелые шторы не давали разглядеть столиков. С внутренней стороны за стеклом двери частенько болталась табличка – «Закрыто». Популярностью кафе не пользовалось.Надпись виднелась и сейчас. Но посетители в зале были.
Двое… Им хотелось поболтать без свидетелей и любопытных взглядов. Лицо одного из них появлялось в газетах. Могли узнать…
Хозяин кафе, зависевший от одного из посетителей – того, в котором Дэн узнал бы орангутанга – закрыл кафе на полчаса.
Вторым был мордастый милиционер, который посещал офис «Хаум Раум» и поразил Бацуку Зобкинбаца.
Огромную фуражку положил на столик. Верхней одежды в этот день не носил, – путешествовал по городу на автомобиле. Кожаное полупальто орангутанга валялось на одном из кресел.
Орангутанг терпеливо ждал пока официантка расставит многочисленные тарелки со снедью. Перед милицейским начальником она поставила большой стакан, откупорила запотевшую бутылку водки, наполнила его до краев.
Мордастый тут же поднес его к губам. С жадностью принялся пить. Покончив с водкой, крякнул, вытер губы тыльной стороной ладони, уставился на орангутанга. Тот устремил на визави ответный взгляд, с невольным страхом и благоговением следил, как стремительно мутнеют его глаза.
Наконец в них исчезли последние остатки смысла. Мордастый не произносил ни слова, не шевелился.
Официантка закончила расставлять снедь. Подхватила пустой поднос, ушла… Милицейский начальник не двигался. Орангутангу хотелось есть, но не смел начинать…
Чувство голода все же пересилило робость. Поглядывая на могущественного покровителя, он зачавкал.
Мордастый, наконец, моргнул, пошевелил правой рукой, перевел взгляд на тарелку с маринованными огурцами. Ни одного не взял, откинулся на спинку кресла.
– Ты знаешь, про что поэт сказал «Остановись мгновенье, ты прекрасно»?
– Всего узнать невозможно! – откликнулся орангутанг. – К тому же, господин генерал, я сейчас занят проблемой, о которой хотел поговорить… Помните придурка, который впаялся на «рено» в мою машину?…
– Вы его похоронили…
– Именно. Но он вылез из могилы. Его мобильный телефон остался у одного из моих. Через некоторое время приходит сообщение… «Все меня продинамили, нужен адвокат…»
– Так… – мордастый потянулся к бутылке водки, взял ее, вылил остатки содержимого в стакан. Тот наполнился ровно на половину.
– Прошу вас… Не надо! – взмолился орангутанг. – С вашим взглядом… Он так меняется… Я не выдерживаю: становится не по себе, мысли путаются. Дайте дорассказать!…
Не обращая внимания, генерал поднес стакан к губам, в несколько крупных и долгих глотков осушил его. Уставил взгляд на орангутанга.
Тот перестал есть…
– Фильм ужасов! – прошептал орангутанг.
Во второй раз генеральская пауза была короче: мордастый взял с тарелочки соленый огурец, схрумкал его, откинулся на спинку кресла.
– Ты стал очень чувствительный! – проговорил генерал. – Скоро у тебя разогнутся в коленях ноги, укоротятся руки. Ты станешь никому не нужен… Продолжай…
– Значит, пришло сообщение… Номер показался знакомым. Мы проверили… Выяснилось: в тюрьме у одного из надзирателей – мобильный телефон. За деньги сдает его позвонить. От одного из наших пацанов получали звонки с этого номера. Он по-прежнему там… Сидит. Причем в одной камере с Матвеем Скотчем. Выяснили: Матвей тоже пользовался этим мобильником… Есть вероятность – этот парень связан со Скотчем. Фамилия его – Скотопасских.
– Это родственники! – вскричал генерал. – Скотч – это он сам придумал. Настоящая фамилия – Скотопасских!
41. Виноград идет по следу
Вернувшись вместе с Дэном, Первопоппером и Тупозаглотышевой в офис, Виноград бесцельно слонялся по коридорам. Хотелось продолжить беседу с Дэном, но Скотопасских норовил от него избавиться.
Дэн то заскакивал в соседний отдел, то шел к Электре… Костя решил спуститься вниз, подождать развития событий на улице.
Выйдя к подъезду он пустил ветры и принялся обозревать окрестности.
«Ровер» – на прежнем месте. Толпа, ожидавшая голых задниц, поредела.
Несколько наиболее упорных мужчин среднего возраста стояли на тротуаре и всматривались в окна.
Виноград подошел к джипу. Зачем-то повернулся к нему спиной, вместе со всеми некоторое время смотрел на окна.
Потом обернулся, заглянул в машину: туша была на прежнем месте – между передними и задним сиденьями. Жирная спина в кожаной куртке выглядела цинично.
Костя презрительно фыркнул, потом прильнул к стеклу, прижался носом, постучал ногтем в окно. Туша заворочалась, «ленд ровер» тяжело качнулся, осев поочередно на оба бока, как рыбацкий баркас, отходящий от причала в бурное море.
Сообразив, что коллег теперь рядом нет, Виноград решил в одиночку не испытывать судьбу. Благоразумно отошел от автомобиля в сторону.
Некоторое время разглядывал его.
«Нет, не двойной! Точно ординарный!… Дэна обули…» – от этой мысли Виноград громко заржал.
Некоторое время он реготал, нескромно не прикрывая рот ладошкой.
Потом Костя подошел к мужикам на тротуаре, принялся глазеть на окна.
Когда из подъезда «Хаум Раум» быстрым шагом вышел человек в дорогом пальто и шарфе, укрывающем лицо до самых глаз, Константин не обратил на него внимания.
Увлеченно рассматривал окно собственной рабочей комнаты: вдруг голая задница появится и в нем?
Хлопнула дверь. Костя очнулся. В «ровере» на водительском месте кто-то сидел. Шарф, пальто… Не Ден. Это вор!
«Бацука! – пронеслось в голове. – Потомок Гитлера потянул ключи от тачилы!»
Из трубы вскочил комок сизого дыма и тут же колеса машины бешено завертелись. Описав короткую резкую дугу, – маневр напугал зевак, – «ровер» выехал на проезжую часть. Помчался, как лихой конь-призер вперед.
– Бацука! Джип украл! – взвыл Костя.
Мужики, ожидавшие задниц, посмотрели, как на сумасшедшего.
Собственная тачка стояла на парковке. Костя кинулся к ней. Как собака бросается с лаем за велосипедистом, так вид чужой ускользающей собственности пробудил в начальнике отдела червячно-катальных механизмов инстинкт погони.
«Я тебе покажу Мучачу Бюстгальтер, изобретательницу лифта! Проклятый ублюдок! Будешь знать, как воровать чужую сперму и джипы «ленд ровер»!»
В доме номер семнадцать. За дверью под буквой Ж…
Не успел Дэн осмотреться в зале с кафельными стенами, навстречу вышла старуха в синем рабочем халате и резиновых перчатках.
В руках – тряпка и ведро.
– МЧС!… Производим проверку готовности, – упреждая вопросы ляпнул Скотопасских. – При объявлении эвакуации… На вашем объекте… Генеральный план. Оборудуем пункт питания!
Старуха равнодушно махнула рукой, затянутой в латекс:
– Хрен с ним! Оборудуй! Проверяй! Мне по барабану… Здесь всегда у всех готовность. Никто не жаловался. Ближайший сортир через две остановки…
Оттого, что служительница не высказала удивления, Дэн растерялся. Замер, словно собираясь спросить что-то еще. Старуха поставила ведро в угол, бросила в него тряпку, уселась за столик.
– Мне по фигу! – сказала она. – Все равно ничего делать не буду! Пункт, так пункт!… Питайтесь!
Кошелев толкнул Дэна в спину. Скотопасских сделал шаг вперед.
– Постой! – вдруг властно распорядилась старуха. – Если проверка – бесплатно. Если чего: за двоих – двадцать рублей!…
– Чистая проверка! – ответил Кошелев за компаньона. – МЧС!
Старуха махнула рукой, отвернулась к двери.
Дай в это время находилась в ближней кабинке и слышала весь разговор.
Приятели подошли к кабинам. Некоторые из дверей отворены настежь, другие – едва прикрыты.
Сумку здесь не спрятать!… Кафельные стены, кафельный пол, непрочные перегородки кабинок.
– Опять записка! – разочарованно произнес Виталик.
Приступили к поискам…
– Что вы там лазаете?… – сказала за спиной подошедшая старуха.
– В случае объявления угрозы степени «А» объект будет использован, как пункт питания… В случае угрозы степени «Б» – здесь будет размещена радиолокационная станция! – объяснил старания Кошелев. – Осматриваем антенны…
– Может, слесаря пригласить? Он их недавно тоже смотрел…
– Не волнуйся, бабка! – Дэн поднялся от унитаза. – Угроза степени «Б» объявляется крайне редко!…
– Да мне по барабану! Я все равно ничего делать не буду. Хоть «А», хоть «Б»… Хоть «Г» всем вам на рыло! – заворчала старушенция. – Приходят тут… Локационная… Люди червонец платят и не скачут с места на место. Сядут и сидят! А эти ни рубля не заплатили, а уже все кабинки обпердели.
– Остается вон та, крайняя! – громко и внятно проговорил Дэн.
Сердце Дай, которая находилась в запертом отсеке, – других посетителей в общественном туалете не было, – сжалось…
Кошелев подошел к дверце. Прислонился плечом.
– Не открывают! – произнес могильщик. – Совести нет! – Постучал. – МЧС!…
Даша хотела ответить «Слышу! Не глухая!» Вовремя удержалась.
«Что же делать?! Выйти никак нельзя!» – соображала она.
Опять раздался стук:
– МЧС!… Пока вы сидите и… В мире происходят землетрясения, наводнения… – голос был дэновского слуги. – Вы отвлекаете нас от дела!… В Антарктиде на полярной станции пингвин застрял в дымовой трубе. Клиент МЧС!
Даше было не до пингвина. Единственный выход – внизу. Большие щели позволяли протиснуться в соседние кабины. Если Вит стоит вплотную к дверце, и лезть ближе к стене…
Есть шанс, что не заметят.
Дай села между стеной и унитазом, выдвинула ноги под стенку, в смежное, отделенное перегородкой пространство. Сдвинулась чуть вперед, оттолкнулась руками. Когда перегородка была ниже груди, тело застряло… Ни туда, ни сюда. Голова неудобно упиралась в унитаз.
– Мы из МЧС, вы понимаете?!… Надо осмотреть радиолокацию!…
Дай попробовала повернуться набок. Какой там! Стенка, словно живая, крепко прижала ее к полу. Она дрыгнула ногами. Каблуки ударились о кафель в соседней кабинке.
– Кажись, слезает! – проговорила старуха. – Сейчас освободит.
Дарья что было силы оттолкнулась рукой от унитаза. Тело ее проскочило вперед. Треснувшись подбородком, лязгнув зубами, больно прикусив язык, оказалась у подножия унитаза в соседней кабинке. Толкаясь локтями продвинулась вперед. Ноги были в следующей «комнатке»…
Только тут Кошелев сообразил заглянуть в щель под кабиной.
– Кажись, повесилась!…
– Да, странно! Никого нет! – подтвердил, наклонившись, Дэн.
– Офигеть от вашего МЧС можно!… Как повесилась?! – старуха встала на карачки. Двигая руками и ногами, как таракан, подползла к кабине. Просунула голову под дверь.
В это время Дай в дальней кабинке сидела, поджав ноги по-турецки. Тяжело вздохнув, вытерла с лица грязь. Кофточка и брюки – перепачканы.
«Не буду вытираться! Перемажу этому скоту весь салон в «рено»!… «
– Замок, наверное, соскочил. Такое бывает! – голос старухи, чья голова находилась за перегородкой, доносился до Дэна и Виталика словно бы издалека.
– Придется лезть!… – решил могильщик.
Ухватившись руками за край дверцы, он оттолкнулся ногами и навалился на верхнюю кромку грудью…
Какую-то долю секунды, сидел на ней словно петух на жердочке.
С хрустом тоненькая дверца не выдержала и сорвавшись с петель, пала…
Круша непрочный фаянс, могильщик рухнул вниз. Раздался чудовищный грохот. Пытаясь удержаться за трубу, Виталик оторвал ее. Ударила мощная струя…
Кошелев барахтался в воде. Ноги разъезжались на груде осколков.
– Тикай отсюда! – вопила старуха. – Потоп! Так и знала! Локация…
С воплем «Пусть МЧС и разбирается!» она бросилась из туалета на улицу… Последнее, что увидел Дэн: смешно подкидывая ноги старушенция бежала куда-то по пустынному тротуару.
Кошелев вопил:
– Дэн! Записка!
Он пытался выловить что-то с поверхности стремительно разливавшейся воды.
Дэн то заскакивал в соседний отдел, то шел к Электре… Костя решил спуститься вниз, подождать развития событий на улице.
Выйдя к подъезду он пустил ветры и принялся обозревать окрестности.
«Ровер» – на прежнем месте. Толпа, ожидавшая голых задниц, поредела.
Несколько наиболее упорных мужчин среднего возраста стояли на тротуаре и всматривались в окна.
Виноград подошел к джипу. Зачем-то повернулся к нему спиной, вместе со всеми некоторое время смотрел на окна.
Потом обернулся, заглянул в машину: туша была на прежнем месте – между передними и задним сиденьями. Жирная спина в кожаной куртке выглядела цинично.
Костя презрительно фыркнул, потом прильнул к стеклу, прижался носом, постучал ногтем в окно. Туша заворочалась, «ленд ровер» тяжело качнулся, осев поочередно на оба бока, как рыбацкий баркас, отходящий от причала в бурное море.
Сообразив, что коллег теперь рядом нет, Виноград решил в одиночку не испытывать судьбу. Благоразумно отошел от автомобиля в сторону.
Некоторое время разглядывал его.
«Нет, не двойной! Точно ординарный!… Дэна обули…» – от этой мысли Виноград громко заржал.
Некоторое время он реготал, нескромно не прикрывая рот ладошкой.
Потом Костя подошел к мужикам на тротуаре, принялся глазеть на окна.
Когда из подъезда «Хаум Раум» быстрым шагом вышел человек в дорогом пальто и шарфе, укрывающем лицо до самых глаз, Константин не обратил на него внимания.
Увлеченно рассматривал окно собственной рабочей комнаты: вдруг голая задница появится и в нем?
Хлопнула дверь. Костя очнулся. В «ровере» на водительском месте кто-то сидел. Шарф, пальто… Не Ден. Это вор!
«Бацука! – пронеслось в голове. – Потомок Гитлера потянул ключи от тачилы!»
Из трубы вскочил комок сизого дыма и тут же колеса машины бешено завертелись. Описав короткую резкую дугу, – маневр напугал зевак, – «ровер» выехал на проезжую часть. Помчался, как лихой конь-призер вперед.
– Бацука! Джип украл! – взвыл Костя.
Мужики, ожидавшие задниц, посмотрели, как на сумасшедшего.
Собственная тачка стояла на парковке. Костя кинулся к ней. Как собака бросается с лаем за велосипедистом, так вид чужой ускользающей собственности пробудил в начальнике отдела червячно-катальных механизмов инстинкт погони.
«Я тебе покажу Мучачу Бюстгальтер, изобретательницу лифта! Проклятый ублюдок! Будешь знать, как воровать чужую сперму и джипы «ленд ровер»!»
В доме номер семнадцать. За дверью под буквой Ж…
Не успел Дэн осмотреться в зале с кафельными стенами, навстречу вышла старуха в синем рабочем халате и резиновых перчатках.
В руках – тряпка и ведро.
– МЧС!… Производим проверку готовности, – упреждая вопросы ляпнул Скотопасских. – При объявлении эвакуации… На вашем объекте… Генеральный план. Оборудуем пункт питания!
Старуха равнодушно махнула рукой, затянутой в латекс:
– Хрен с ним! Оборудуй! Проверяй! Мне по барабану… Здесь всегда у всех готовность. Никто не жаловался. Ближайший сортир через две остановки…
Оттого, что служительница не высказала удивления, Дэн растерялся. Замер, словно собираясь спросить что-то еще. Старуха поставила ведро в угол, бросила в него тряпку, уселась за столик.
– Мне по фигу! – сказала она. – Все равно ничего делать не буду! Пункт, так пункт!… Питайтесь!
Кошелев толкнул Дэна в спину. Скотопасских сделал шаг вперед.
– Постой! – вдруг властно распорядилась старуха. – Если проверка – бесплатно. Если чего: за двоих – двадцать рублей!…
– Чистая проверка! – ответил Кошелев за компаньона. – МЧС!
Старуха махнула рукой, отвернулась к двери.
Дай в это время находилась в ближней кабинке и слышала весь разговор.
Приятели подошли к кабинам. Некоторые из дверей отворены настежь, другие – едва прикрыты.
Сумку здесь не спрятать!… Кафельные стены, кафельный пол, непрочные перегородки кабинок.
– Опять записка! – разочарованно произнес Виталик.
Приступили к поискам…
– Что вы там лазаете?… – сказала за спиной подошедшая старуха.
– В случае объявления угрозы степени «А» объект будет использован, как пункт питания… В случае угрозы степени «Б» – здесь будет размещена радиолокационная станция! – объяснил старания Кошелев. – Осматриваем антенны…
– Может, слесаря пригласить? Он их недавно тоже смотрел…
– Не волнуйся, бабка! – Дэн поднялся от унитаза. – Угроза степени «Б» объявляется крайне редко!…
– Да мне по барабану! Я все равно ничего делать не буду. Хоть «А», хоть «Б»… Хоть «Г» всем вам на рыло! – заворчала старушенция. – Приходят тут… Локационная… Люди червонец платят и не скачут с места на место. Сядут и сидят! А эти ни рубля не заплатили, а уже все кабинки обпердели.
– Остается вон та, крайняя! – громко и внятно проговорил Дэн.
Сердце Дай, которая находилась в запертом отсеке, – других посетителей в общественном туалете не было, – сжалось…
Кошелев подошел к дверце. Прислонился плечом.
– Не открывают! – произнес могильщик. – Совести нет! – Постучал. – МЧС!…
Даша хотела ответить «Слышу! Не глухая!» Вовремя удержалась.
«Что же делать?! Выйти никак нельзя!» – соображала она.
Опять раздался стук:
– МЧС!… Пока вы сидите и… В мире происходят землетрясения, наводнения… – голос был дэновского слуги. – Вы отвлекаете нас от дела!… В Антарктиде на полярной станции пингвин застрял в дымовой трубе. Клиент МЧС!
Даше было не до пингвина. Единственный выход – внизу. Большие щели позволяли протиснуться в соседние кабины. Если Вит стоит вплотную к дверце, и лезть ближе к стене…
Есть шанс, что не заметят.
Дай села между стеной и унитазом, выдвинула ноги под стенку, в смежное, отделенное перегородкой пространство. Сдвинулась чуть вперед, оттолкнулась руками. Когда перегородка была ниже груди, тело застряло… Ни туда, ни сюда. Голова неудобно упиралась в унитаз.
– Мы из МЧС, вы понимаете?!… Надо осмотреть радиолокацию!…
Дай попробовала повернуться набок. Какой там! Стенка, словно живая, крепко прижала ее к полу. Она дрыгнула ногами. Каблуки ударились о кафель в соседней кабинке.
– Кажись, слезает! – проговорила старуха. – Сейчас освободит.
Дарья что было силы оттолкнулась рукой от унитаза. Тело ее проскочило вперед. Треснувшись подбородком, лязгнув зубами, больно прикусив язык, оказалась у подножия унитаза в соседней кабинке. Толкаясь локтями продвинулась вперед. Ноги были в следующей «комнатке»…
Только тут Кошелев сообразил заглянуть в щель под кабиной.
– Кажись, повесилась!…
– Да, странно! Никого нет! – подтвердил, наклонившись, Дэн.
– Офигеть от вашего МЧС можно!… Как повесилась?! – старуха встала на карачки. Двигая руками и ногами, как таракан, подползла к кабине. Просунула голову под дверь.
В это время Дай в дальней кабинке сидела, поджав ноги по-турецки. Тяжело вздохнув, вытерла с лица грязь. Кофточка и брюки – перепачканы.
«Не буду вытираться! Перемажу этому скоту весь салон в «рено»!… «
– Замок, наверное, соскочил. Такое бывает! – голос старухи, чья голова находилась за перегородкой, доносился до Дэна и Виталика словно бы издалека.
– Придется лезть!… – решил могильщик.
Ухватившись руками за край дверцы, он оттолкнулся ногами и навалился на верхнюю кромку грудью…
Какую-то долю секунды, сидел на ней словно петух на жердочке.
С хрустом тоненькая дверца не выдержала и сорвавшись с петель, пала…
Круша непрочный фаянс, могильщик рухнул вниз. Раздался чудовищный грохот. Пытаясь удержаться за трубу, Виталик оторвал ее. Ударила мощная струя…
Кошелев барахтался в воде. Ноги разъезжались на груде осколков.
– Тикай отсюда! – вопила старуха. – Потоп! Так и знала! Локация…
С воплем «Пусть МЧС и разбирается!» она бросилась из туалета на улицу… Последнее, что увидел Дэн: смешно подкидывая ноги старушенция бежала куда-то по пустынному тротуару.
Кошелев вопил:
– Дэн! Записка!
Он пытался выловить что-то с поверхности стремительно разливавшейся воды.
42. Полный абзац
Ранее в этот день…
Константин дергал рычаг:
– Раз, два, три, четыре!
Старенькая «ока», на которой он ездил, выплевывала из выхлопной трубы облака черного дыма, раздавались одиночные выстрелы.
Виноград начал увлекаться ритмом:
– Три, четыре, раз, два!
Машину била судорога. Но корма «ленд ровера» все равно приближалась. Джип стоял в пробке.
«Ты еще не знаешь о туше, которая валяется за твоей спиной!» – мстительно думал Виноград о Зобкинбаце.
Вдруг джип покачнулся.
«Началось!» – радостно отметил Костя, предвкушая неудачи Зобкинбаца.
Верткая «ока» неумолимо настигала похищенную машину.
– Раз, два, три, четыре! Три, четыре, раз, два! – по-спортивному бодро дергал Виноград рычаг переключения передач.
Неожиданно сильный взрыв в выхлопной трубе сотряс маленький автомобильчик. От страха Виноград вильнул рулем.
В утешение самому себе представил, как «туша» неожиданно кладет свою огромную лапу на голову ничего не подозревающего Бацуки, накрывает ее, точно шляпой, шарит пальцами по зобкинбацевскому лицу, разыскивая глаза…
Подтверждая фантазии, джип опять покачнулся.
Но и Косте не повезло – от очередного взрыва он подскочил на сиденье. «Ах, тварь!» – выругался Виноград. Возникло непреодолимое желание бросить «оку», пробежать несколько десятков метров, отделяющих от похищенного джипа, на своих двоих.
«Есть машина, надо ездить!» – преодолел позыв Костя.
До джипа оставались метры. Виноград стрелял между рядами, используя плюгавые габариты авто, как преимущество.
Противник и не подозревал, что за ним гонятся. Это дало Виноградову шанс…
Костя распахнул дверь. Держа в руке увесистую монтировку, двинулся к джипу. Водитель вдруг опустил тонированное стекло…
– Константин Константинович?! Вы?!…
– Я! Идиот!… Ты что, хочешь вернуть депозит?
– Вот же скотина!… Я говорил вам! – воскликнул Дэн.
Не выдержав неопределенности, Скотопасских сам явился к шефу. Не дождался, пока тот, как обещал, посетит его рабочее место.
Дэн только что сел в предложенное огромное кресло. Разговор не успел начаться – был прерван появлением Бацуки.
– Зобкинбац, покиньте кабинет…
– Я думал, уже… Поэтому… – промямлил «приезжий из района Гиндукуша».
Фон Поппер Первый сверкнул глазами. Бацука попятился, прикрыл за собой дверь. Теперь шеф уставил взгляд на Скотопасских.
Начальник катально-червячного отдела не произносил ни слова.
– Мне все известно… – глухим голосом сказал шеф.
– Что известно?… – Дэн занервничал. О чем идет речь он по-прежнему не понимал.
– Отступитесь от ваших планов! – произнес Хоппер громче.
– Каких планов?! – Скотопасских сделал круглые глаза.
– Она нужна мне. Я такой же как вы!… – голос шефа стал глухим. – Она не возражает. Знает: со мной ей будет лучше…
«Поппер гикнулся!» – решил Дэн.
– Не беспокойтесь. Я честный человек! – словно читая его предположения, продолжал Хоппер. Голос стал звонче.
Вдруг шеф подался вперед. Так резко, что Дэн с испугу откинулся на спинку кресла. На мгновение показалось: Хоппер перескочит через стол, набросится.
– Взамен, вы получите такое наслаждение, о котором не мечтали…
Дэн понял, что сходит с ума. «О чем он?!»
– Она придет к вам…
От изумления Дэн не мог вымолвить ни слова.
– Придет, но только один раз, когда вы более всего будете в состоянии получить необыкновенный кайф!…
– Кто – она?
– Тупозаглотышева!… Я поступлю благородно… Я уволю вас. С этой минуты. Лишаю себя огромного удовольствия: вы издевались над всей фирмой и значит, лично надо мной… Не скрою, вы подарили мне немало прекрасных минут… Из-за того, что вы похитили у Виноградова деньги, надо мной повисла беда. Когда я узнал о ней… В общем… Смотрите…
Он сунул Дэну в нос один из листков факса.
– Узнаете?…
– …
– Это я… Счастливейшая минута жизни!… Как я был унижен! Как растоптан!… Неизвестный фотограф запечатлел меня. Я буду хранить это фото – прекраснейший сувенир… Надеюсь, смогу подарить вам не меньшее удовольствие… Уволить – этого достаточно? Может, без выплаты выходного пособия?… Юрист может придумать какой-нибудь ход, чтобы вам было побольнее…
– Что… Как… – Дэн хватал воздух ртом.
– Не скромничайте. Получайте кайф на всю катушку. Чтобы было еще приятней, знайте: с этой минуты отделом катально-червячных устройств будет руководить Люда Тупозаглотышева. Через несколько минут подпишу приказ. Более того, в сложившихся обстоятельствах у нее есть шансы… Я постараюсь, чтобы она заняла мое кресло. А сам останусь при ней. Скромным, забитым заместителем. Мальчиком на побегушках. Она будет мучить меня… Зобкинбац – вы сказали, он чем-то насолил вам – тоже остается на фирме. Вышвырну одного вас! Вы довольны?
– Я никак…
– Что ж, надеюсь, не оставил у вас поводов обижаться!… Чтобы вам было еще приятнее: если вы в течение суток не вернете деньги, я обращусь в вашу полицию.
– Вы… Вы!… – Дэн задыхался.
– Вам мало?… Хорошо, я добавлю еще приятную деталь. Последний аккорд… Вон!… – заорал что было мочи Хоппер и нажал кнопку, вызывая секретаря.
Константин дергал рычаг:
– Раз, два, три, четыре!
Старенькая «ока», на которой он ездил, выплевывала из выхлопной трубы облака черного дыма, раздавались одиночные выстрелы.
Виноград начал увлекаться ритмом:
– Три, четыре, раз, два!
Машину била судорога. Но корма «ленд ровера» все равно приближалась. Джип стоял в пробке.
«Ты еще не знаешь о туше, которая валяется за твоей спиной!» – мстительно думал Виноград о Зобкинбаце.
Вдруг джип покачнулся.
«Началось!» – радостно отметил Костя, предвкушая неудачи Зобкинбаца.
Верткая «ока» неумолимо настигала похищенную машину.
– Раз, два, три, четыре! Три, четыре, раз, два! – по-спортивному бодро дергал Виноград рычаг переключения передач.
Неожиданно сильный взрыв в выхлопной трубе сотряс маленький автомобильчик. От страха Виноград вильнул рулем.
В утешение самому себе представил, как «туша» неожиданно кладет свою огромную лапу на голову ничего не подозревающего Бацуки, накрывает ее, точно шляпой, шарит пальцами по зобкинбацевскому лицу, разыскивая глаза…
Подтверждая фантазии, джип опять покачнулся.
Но и Косте не повезло – от очередного взрыва он подскочил на сиденье. «Ах, тварь!» – выругался Виноград. Возникло непреодолимое желание бросить «оку», пробежать несколько десятков метров, отделяющих от похищенного джипа, на своих двоих.
«Есть машина, надо ездить!» – преодолел позыв Костя.
До джипа оставались метры. Виноград стрелял между рядами, используя плюгавые габариты авто, как преимущество.
Противник и не подозревал, что за ним гонятся. Это дало Виноградову шанс…
Костя распахнул дверь. Держа в руке увесистую монтировку, двинулся к джипу. Водитель вдруг опустил тонированное стекло…
– Константин Константинович?! Вы?!…
– Я! Идиот!… Ты что, хочешь вернуть депозит?
* * *
– Я пришел во всем признаться! – Зобкинбац стоял на пороге кабинета Первопоппера. – Это я!…– Вот же скотина!… Я говорил вам! – воскликнул Дэн.
Не выдержав неопределенности, Скотопасских сам явился к шефу. Не дождался, пока тот, как обещал, посетит его рабочее место.
Дэн только что сел в предложенное огромное кресло. Разговор не успел начаться – был прерван появлением Бацуки.
– Зобкинбац, покиньте кабинет…
– Я думал, уже… Поэтому… – промямлил «приезжий из района Гиндукуша».
Фон Поппер Первый сверкнул глазами. Бацука попятился, прикрыл за собой дверь. Теперь шеф уставил взгляд на Скотопасских.
Начальник катально-червячного отдела не произносил ни слова.
– Мне все известно… – глухим голосом сказал шеф.
– Что известно?… – Дэн занервничал. О чем идет речь он по-прежнему не понимал.
– Отступитесь от ваших планов! – произнес Хоппер громче.
– Каких планов?! – Скотопасских сделал круглые глаза.
– Она нужна мне. Я такой же как вы!… – голос шефа стал глухим. – Она не возражает. Знает: со мной ей будет лучше…
«Поппер гикнулся!» – решил Дэн.
– Не беспокойтесь. Я честный человек! – словно читая его предположения, продолжал Хоппер. Голос стал звонче.
Вдруг шеф подался вперед. Так резко, что Дэн с испугу откинулся на спинку кресла. На мгновение показалось: Хоппер перескочит через стол, набросится.
– Взамен, вы получите такое наслаждение, о котором не мечтали…
Дэн понял, что сходит с ума. «О чем он?!»
– Она придет к вам…
От изумления Дэн не мог вымолвить ни слова.
– Придет, но только один раз, когда вы более всего будете в состоянии получить необыкновенный кайф!…
– Кто – она?
– Тупозаглотышева!… Я поступлю благородно… Я уволю вас. С этой минуты. Лишаю себя огромного удовольствия: вы издевались над всей фирмой и значит, лично надо мной… Не скрою, вы подарили мне немало прекрасных минут… Из-за того, что вы похитили у Виноградова деньги, надо мной повисла беда. Когда я узнал о ней… В общем… Смотрите…
Он сунул Дэну в нос один из листков факса.
– Узнаете?…
– …
– Это я… Счастливейшая минута жизни!… Как я был унижен! Как растоптан!… Неизвестный фотограф запечатлел меня. Я буду хранить это фото – прекраснейший сувенир… Надеюсь, смогу подарить вам не меньшее удовольствие… Уволить – этого достаточно? Может, без выплаты выходного пособия?… Юрист может придумать какой-нибудь ход, чтобы вам было побольнее…
– Что… Как… – Дэн хватал воздух ртом.
– Не скромничайте. Получайте кайф на всю катушку. Чтобы было еще приятней, знайте: с этой минуты отделом катально-червячных устройств будет руководить Люда Тупозаглотышева. Через несколько минут подпишу приказ. Более того, в сложившихся обстоятельствах у нее есть шансы… Я постараюсь, чтобы она заняла мое кресло. А сам останусь при ней. Скромным, забитым заместителем. Мальчиком на побегушках. Она будет мучить меня… Зобкинбац – вы сказали, он чем-то насолил вам – тоже остается на фирме. Вышвырну одного вас! Вы довольны?
– Я никак…
– Что ж, надеюсь, не оставил у вас поводов обижаться!… Чтобы вам было еще приятнее: если вы в течение суток не вернете деньги, я обращусь в вашу полицию.
– Вы… Вы!… – Дэн задыхался.
– Вам мало?… Хорошо, я добавлю еще приятную деталь. Последний аккорд… Вон!… – заорал что было мочи Хоппер и нажал кнопку, вызывая секретаря.