охоты, Кейт. Не дай им даже краску твою поцарапать.
Разогнав две дюжины взлетевших истребителей Нефритовых Соколов,
истребители Гончих Келла развернулись и устремились к заливу Потерянной
Надежды. Шаттлы Соколов расцветили небо красными, зелеными и голубыми
лучами, открыв огонь из энергетического оружия, но истребители Волков
прорвались сквозь них и залили огнем небольшое поселение внизу. Волна за
волной накатывали истребители на берег залива, оставляя обгоревшие
скелеты боевых роботов Соколов и покрывая землю неисчислимыми разрывами,
- Это поселение еще ни разу не переживало такого огня, - заметил
кто-то в эфире.
Фелан не успел рявкнуть, чтобы все молчали, как послышался голос
отца:
- Тихо! То, что происходит с Нефритовыми Соколами, ни забавно, ни
удивительно. Это трагическая необходимость, позволяющая сберечь наших
людей от гибели. Прежде чем радоваться, вспомните своих друзей, погибших
здесь.
Фелан включил рацию.
- Спасибо, полковник. Всем приготовиться. Волки идут второй волной.
Когда истребители закончат, мы вступаем в дело.
"Паук" таки поджег "Визигот", ринувшийся вниз. Ударившись о лед
залива, истребитель взорвался, осыпав горящими обломками паковые льды.
"Паук" развернулся вправо и продолжал лететь низко над землей, а
Кейтлин, закончив разворот, потянула ручку управления назад и прибавила
газу. Подобно ракете взлетела она вверх и пристроилась за "Суллой"
Соколов, которая изготовилась сделать заход на Волков, идущих второй
штурмовой волной.
Кейтлин сбавила скорость и выстрелила по "Сулле". Один из ее больших
лазеров прошил зеленым огнем обтекатель двигателя, а ПИИ и другой лазер
выжгли несколько тонн ферроалюминиевой брони с левого крыла изящного
истребителя. Все ее атаки повредили лишь броню самолета, но
вспомогательный монитор Кэти показал, что защита левого крыла
уменьшилась на сорок восемь процентов. Еще одно или два попадания, и
крылу конец.
Пилот клана мгновенно положил истребитель на левое крыло и начал
заваливаться влево. Предвидя его следующий маневр, Кейтлин перевернула
"Скат". "Сулла" вошла в бочку, вышла из нее и направилась на запад.
Кейтлин сделала нырок, резко развернулась вправо и вынырнула сразу за
нею.
Ее ПИИ вновь принялся обрабатывать левое крыло истребителя, испарив с
него почти всю броню. Большие лазеры впились в двигатель и фюзеляж
самолета противника. Разрыв и последующий желтый дымок подсказали
Кейтлин, что она добралась-таки до охлаждающей системы истребителя. Это
явилось существенным повреждением, впрочем, оно могло сказаться лишь в
том случае, если бы воздушный бой продолжался долго, а Кейтлин на это
никак не рассчитывала.
И тут истребитель клана спикировал.
Кейтлин проследовала за ним до земли и до поворота вновь на север.
Когда он выровнялся, она оживилась. У залива Потерянной Надежды тебе
укрыться негде. Затем девушка оглядела пространство над своим правым
крылом и увидела звенья истребителей Волков, заходящих на вторую волну
штурмовой атаки. О черт! Хуже того, "Сулла" подобралась к двум шаттлам
Соколов, подставив ее как мишень под их огонь.
Продолжая реализацию плана боя, она поймала "Суллу" в перекрестье
прицела и спустила курки, использовав все свое вооружение. Горячку я
порю, но сейчас надо решить по крайней мере одну проблему...
Искусственная молния ПИИ "Ската" сорвала остатки брони с правого
крыла "Суллы". Выстрел одного из двух средних лазеров не достиг цели,
зато два последующих вонзились под углом в броню фюзеляжа.
Показались два желтых дымка. Взрыв с левой стороны самолета выбросил
в воздух обломки, но Кейтлин сразу не смогла определить, каков характер
нанесенных ею повреждений.
Она подняла "Скат" вверх с небольшим креном на правое крыло. Тем
самым Кейтлин приближалась к подлетающим истребителям Волков и удалялась
от шаттлов. Она знала, что "Сулле" предстояло сдвинуться вправо, чтобы
проскочить в щель между шаттлами.
Выбранный Кейтлин курс уводил ее от "Суллы", но позволял атаковать с
другой стороны стены шаттлов.
Что за чертовщина?
"Сулла" затряслась, смещаясь вправо. Хвостовой стабилизатор резко
дернулся вправо. Видимо, пилот пытался развернуть самолет, но все эти
действия привели к тому, что истребитель перестал подчиняться рулю.
Левое его крыло поднялось, позволяя Кэтлин рассмотреть неработающие дюзы
направлений поворота, что и объясняло трудности разворота истребителя
вправо. К несчастью, левое крыло задралось слишком высоко, и самолет
перевернулся. Этот маневр в сочетании с судорожными подергиваниями
хвостового стабилизатора привел к тому, что истребитель встал на дыбы и
полетел брюхом вперед.
Игольчатоподобная "Сулла" врезалась в один из шаттлов класса
"Сюзерен", отчего нос и кокпит истребителя отлетели прочь. Оставшаяся
половина истребителя пробила корпус шаттла и пролетела внутрь на уровне
мостика. Верхняя половина истребителя, бешено вращаясь в воздухе,
невысоко взлетела, а затем камнем рухнула вниз и взорвалась. Обломки
разлетелись по всему заливу.
Кейтлин резко перевела рукоять управления вправо и положила "Скат" на
кончик правого крыла. Потянув ручку назад, она устремила истребитель
прямо на волны накатывающихся Волков. Отпустив рукоять вперед, она
продолжала поворот, стремясь убраться с линии их полета. Освободив
коридор, она выпрямила самолет и заложила длинную петлю над заливом.
Набрав высоту, Кейтлин оглянулась на поселение внизу, но увидела лишь
огни разрывов среди черных дымов.
- "Паук", ты где?
- Направление - одиннадцать градусов. У нас все спокойно.
Спокойно, да. Слава Богу. Она еще раз взглянула на залив Потерянной
Надежды, затем начала подниматься еще выше. А вот внизу истинный ад.
Счесть действия оставшихся боевых роботов Нефритовых Соколов
сопротивлением Волкам было бы излишней похвалой. Штурмовые удары авиации
оказались сокрушительными для противника. И теперь, хотя по атакующим
Волкам Соколы открыли лазерный огонь и дали залп из установок ПИИ,
сопротивление Соколов носило большей частью спорадический характер. Оно
было быстро подавлено более мощным ответным огнем. Когда Волки и Гончие
приблизились к закопченному поселению, Фелан приказал открыть огонь на
поражение. Практически непрерывный поток красных, зеленых и голубых
лучей обрушился на оборонительные насыпи Соколов, уничтожая боевые
роботы.
Оказавшись внутри позиции Нефритовых Соколов, Фелан ощутил на спине
холодный озноб. Огонь из лазеров и ПИИ с истребителей превратил
испарения брони и снега в черный смог, который мгновенно конденсировался
в воздухе. Этот смог покрыл боевые роботы темной пеленой, вводя в
заблуждение датчики и ослепляя водителей. Искривленные черные ручейки,
стекая вниз, превращали боевые машины в застывшие груды металла.
Почти каждый из попадавшихся ему на глаза боевых роботов Соколов имел
рваные раны в броне. Многие боевые машины потеряли конечности и
вооружение. Некоторые роботы стояли, покрывшись черным льдом, с
открытыми люками кокпитов. Один робот Соколов стоял на четвереньках.
Внизу, между его конечностями, собрались катапультировавшиеся водители,
согреваясь с помощью встроенных внутри механизма горелок и прикрываясь
его корпусом от непогоды.
Фелан остановил свой "Волкодав" и включил внешние громкоговорители.
- Где полковник Маттлов?
Большинство водителей не знали, но один или два указали в сторону
залива Потерянной Надежды.
Фелан с остатками войска двинулся туда, зорко осматриваясь вокруг,
чтобы не позволить Нефритовым Соколам попытаться его убить и выиграть
сражение. Фелан так же, как и остальные, понимал, что битва давно
закончена, но знал и то, что, если он неосторожно подставится, Соколы
попытаются убить его. В конце концов они выросли в кланах, и именно
такой обычай царил среди клановцев.
На Токкайдо и других планетах Фелану доводилось видеть и большее
количество поврежденных боевых роботов, но ни одно поле боя не выглядело
столь удручающе. Поднимался ветер, относя в сторону дым. Над землей
носились крупинки черного снега, и небольшие заносы уже начали покрывать
павшие боевые роботы. Он понял, что вскоре новый, свежий снег занесет
эти сломанные и безжизненные тела роботов, скроет все следы битвы, вновь
наведя белизну на эти бескрайние поля.
На берегу залива он отыскал полковника Маттлов. Ее "Даиши"
приволакивал правую ногу, державшуюся только на миомерных волокнах,
свисающих над бедром. Металл бедра робота расплавился под огнем
истребителей, которые нанесли Соколам мощный наземный удар. Остальная
броня боевого робота Маттлов находилась не в лучшем состоянии. Хромающий
боевой робот Анжелины походил на раненого зверя, уходящего от
преследования стаи хищников.
Из кокпита Фелан посмотрел вниз, на Анжелину Маттлов, сидящую в своем
боевом роботе. Он смотрел, как она сквозь снег и лед протащилась еще
метров двести в направлении шаттлов. Он переключился на ее радиочастоту.
- Все кончено, полковник.
- Ни за что, вольнорожденный. - Боевой робот Маттлов навел на него
левую руку, опираясь на правый локоть.
Фелан сдвинул свой боевой робот влево, и в том месте, где он только
что стоял, воздух прошили выстрелы из ПИИ и лазеров. Наведя прицелы на
левое плечо "Даиши", он открыл огонь из всех видов своего оружия.
Большой лазер расплавил толстые миомерные мышцы, приводящие в движение
левую руку робота. Три пульсирующих лазера, установленных в груди
"Волкодава", послали тучу рубиновых игл в ту же точку, и
тускло-серебристые ферротитановые кости обрели ярко-белый цвет, прежде
чем испариться. Рука робота отвалилась, отскочила от левого плеча и
упала в снег.
- Следующей будет нога робота, затем - другая рука.
- Если бы у тебя была честь, ты вызвал бы меня в битву один на один.
- Мы и так деремся один на один, Анжелина. Вы со своими силами против
моих сил и меня. - "Волкодав" Фелана обвел руками окруживших их Волков и
Гончих. - Вас было больше, вы лучше маневрировали, вы побеждали. Правда,
схватка один на один предполагает и вашу смерть, но я не склонен
предлагать гордому полковнику столь легкий выход.
- Значит, ты трус. - В словах ее сквозила злоба. - Ты предал все, за
что боролись кланы, да и что можно было ожидать от вольнорожденного!
Кланы существуют для того, чтобы воспитывать самых сильных воинов, а ты
нас ослабляешь. Ты такой же предатель, как Стефан Амарис.
Фелан ощутил, как напряглись его желваки.
- Я не предавал кланы, Анжелина, я восстал против Крестоносцев. Ты
говоришь, что кланы существуют для того, чтобы создавать самых лучших
воинов, но не означает ли это просто конец? Создавая кланы, Николай
Керенский рассчитывал: мы настолько окрепнем, что сможем защищать
Внутреннюю Сферу. Нашим предкам удалось спасти Внутреннюю Сферу от
борьбы, разодравшей на части Звездную Лигу, и Николай Керенский обязал
нас защищать Внутреннюю Сферу от угроз извне. И этой угрозой ныне,
Анжелина, являются Крестоносцы. Они решили, что Внутренняя Сфера
настолько опозорила себя, что недостойна нашей защиты. И Крестоносцы
настроены прийти и лишить обитателей Внутренней Сферы свободы - как раз
того, что мы и были призваны защищать.
- Ты глупец, Фелан, и считаешь меня еще большей дурой, если думаешь,
что лучше других знаешь о предназначении кланов. Мы то, что мы есть. Мы
воины. Мы были созданы для войны, и три века существования доказали, что
мы не только достойны того, чтобы воссоздать Звездную Лигу, но и сделаем
это.
- И тем не менее именно я, рожденный во Внутренней Сфере, достиг
высшей точки карьеры в самом сильном из кланов.
- Только благодаря покровительству Ульрика. Фелан не выдержал и
рассмеялся.
- Ну, ты даешь, Анжелина. Налицо доказательства, опровергающие тебя.
Даже потерпев поражение, ты не можешь признать того факта, что я
действую лучше и быстрее, нежели ты или любой другой продукт программы
по выведению воинов клана.
- Ты Волк и Хранитель. Но это не делает тебя близким духу кланов.
- Пусть ты права, Анжелина, но тем не менее кланы проигрывают. -
Фелан медленно покачал головой. - Ты полагаешь, что цель войны - поднять
уровень битвы на новую высоту. И лишь тому, кто победил, кто превзошел
противника, кто отличился, позволено продолжать род. Тебе хотелось бы
узаконить этот воинствующий дарвинизм, сделать его частью человеческой
эволюции. Но от войны нет никому никакой выгоды. Есть лишь одна причина
войны, одна-единственная. Именно из-за нее мы и сражались здесь. Именно
из-за нее Наташа, Ульрик и все остальные сражались против вас,
Нефритовых Соколов. Именно по этой причине Внутренняя Сфера сражалась
против кланов. И причина эта носит название "свобода". Странно, что
именно по этой причине вы настроились против нас. Вы рассматривали
Ульрика как препятствие, не дающее вам, Крестоносцам, свободно
размножаться и становиться сильнее, но вы никак не могли понять, что к
этой свободе вас не пускает путь кланов. Вы могли размножаться и
становиться сильнее и без войны, зато Внутренняя Сфера лишь посредством
войны могла защищать свою свободу. А ведь Николай Керенский и создал
кланы для того, чтобы никто не мог отобрать эту свободу у людей
Внутренней Сферы.
- Не тебе, волънорожденному, знать, что замышлял Николай Керенский.
- Не мне? Почему? Николай Керенский как раз был вольнорожденным, не
так ли?
Оскорбленное шипение Анжелины треском отдалось в нейрошлеме Фелана.
- Да как ты смеешь бесчестить его этим словом?!
- Правдой никого нельзя обесчестить, Анжелина, разве что того, кто не
хочет ее признать. - Фелан указал правой рукой "Волкодава" на один из
шаттлов. - Собирай своих людей и улетай отсюда. Возвращайся к своим
хозяевам, возвращайся к кланам и сообщи им, что я жив. Сообщи им, что у
меня с собой генетический материал Волков. И скажи, что мы нашли
прибежище здесь, в Лиранском Альянсе. Мы останемся верны мечте Николая
Керенского о свободной Внутренней Сфере. Через месяц, через год или
десятилетия, как только кланы решат возобновить свой крестовый поход,
мы, Волки, которых они считают уничтоженными, выступим против них. И
если клановцы задумаются об исходе грядущих битв, напомни им о Моргесе,
и пусть они тщательно взвесят последствия своих действий.


    LIV



Подчинение непокорных отдаленных провинций
обычно обходится дороже, чем оно того стоит
Томас Бабингтон Маколей

Авалон-Сити, Новый Авалон
Федеративное Содружество
25 декабря 3057 г.

Виктор проснулся внезапно. Пот заливал глаза. Он взглянул на
сжавшиеся в кулаки ладони и удивился, как это кровь на них не выступила.
Не вдумываясь в важность этого факта, он отбросил одеяло и одним прыжком
одолел пространство спальни, застыв обнаженным перед высоким зеркалом в
углу. Трогая пальцами лицо, он вглядывался в отражение, пока реальность
вытесняла сонные видения.
Это мое лицо в зеркале, а не отца. Мое, в самом деле мое.
Он содрогнулся, но скорее от облегчения, чем от холодного воздуха,
обдувающего мокрое от пота тело. Откинув волосы с лица назад, Виктор
напряженно всматривался в изображение, убеждаясь, что они все-таки
светлые, а не рыжеватые, как у отца. Он сделал глубокий вдох. Какой
страшный сон, какой зловещий!
Спотыкаясь, Виктор вернулся к постели и передвинулся ближе к центру -
туда, где простыни оставались сухими и холодными. Он уцепился за
реальное ощущение холода, отгоняя остатки неприятного сновидения. На
мгновение он прикрыл глаза, но понял, что больше не заснет, и потому,
собрав подушки возле изголовья, полусидя откинулся на них.
Сновидение родилось из предложения Томаса о мире и размышлений
Виктора о том, что он должен предпринять в ответ.
Его отец категорически отверг бы подобное предложение. Предлагая мир,
Томас демонстрировал нежелание продолжать борьбу. Но хуже всего было то,
что всем своим успехам Томас был обязан лишь тому, что сумел
восстановить Катрин против Виктора. Без кораблей, которые Катрин теперь
предлагала ему купить, - Хэнс за такие штуки насадил бы голову Тормано
на кол! - Виктору было гораздо труднее противостоять Лиге Свободных
Миров.
Такое препятствие не остановило бы Хэнса Дэвиона. Он собрал бы все
транспортные средства Федеративного Содружества и превратил их в
перевозчиков войск. Он собрал бы ровно столько войск, сколько
понадобилось бы, чтобы от наемников Томаса и от армии Сун-Цу остались
лишь воспоминания. Да разве те же Томас и Сун-Цу смыслом и мощью атак не
показали, что и они кое-чему научились у Хэнса Дэвиона? Уж Хэнс им
показал бы, что такое настоящие ужасы войны, и заставил бы дорого
заплатить за их маленькие игры.
Верховный Правитель Федеративного Содружества понимал, что именно так
поступил бы его отец. Ведь Виктор пошел так далеко, что даже полез в
старые файлы отца, изучая систему организации транспорта в четвертой
войне за Наследие. Хотя с тех пор прошло уже двадцать лет, давняя
стратегия выглядела вполне современной, и для ее осуществления
оставались вполне надежные ресурсы. Повторение массированного вторжения
в пограничную область Сарна, что осуществлял его отец, тяжким бременем
легло бы на плечи населения Федеративного Содружества, но лишь с помощью
такой жертвы можно было сохранить владения в целости.
Виктор был уже готов пойти на такой шаг, но как только дело доходило
до реальных действий, что-то каждый раз заставляло его делать шаг назад.
Ему приснилось, что Томас протягивает ему оливковую ветвь мира, а он
этой ветвью бьет Томаса по руке. Затем глаза главнокомандующего
превратились в зеркала, в которых Виктор увидел отражение отца как свое
собственное. А когда он ударил Томаса кулаком в нос, маска Томаса
разлетелась вдребезги, обнажая лицо Хэнса.
Затем Хэнс превратился в хрустальную статую, разлетевшуюся на осколки
под ударами Виктора, и в каждом осколке продолжала сохраняться статуя
Хэнса. Тем не менее надпись на пьедестале гласила: "Виктор".
- Я не мой отец. - Виктор ударил кулаком в ладонь левой руки. - Я
никогда не старался войти в его образ. Я никогда не хотел стать таким,
как мой отец.
Но использование его методов довело тебя до такого состояния.
Откажешься ли ты теперь от них? - спросил тихий голосок откуда-то
изнутри.
Виктор содрогнулся. Неужели я действительно, точно обезьяна,
собираюсь копировать его действия?
Голос не ответил, да Виктор и не рассчитывал на это. Разум его
прояснился, он начал анализировать свои поступки, оценивая их
эффективность, отыскивая побудительные мотивы. Я должен знать, что делаю
неправильно и почему.
Первая мысль, пришедшая на ум, касалась двойника Джошуа. Ему никогда
не нравилось это решение. Он согласился на использование
жизнеподдерживающей аппаратуры для Джошуа с одновременной заменой его
двойником, и, пока Джошуа еще действительно не умер, он, Виктор, мог
изменить принятое решение. Он понимал, что не пошел на попятный, желая
выиграть время. Время, чтобы разобраться с Катрин, время для определения
позиции Сун-Цу, время, чтобы донести все эти новости до Томаса.
В душе он склонялся к тому, чтобы просто проинформировать Томаса
Марика о смерти его сына, но само существование проекта "Джемини"
предполагало, что такая прямота в обращении с Томасом - показатель
политической наивности. Перед лицом проблем, возникающих как внутри
семьи, так и вне ее, он не мог позволить себе проявление даже малейшей
слабости.
Проект "Джемини" придумал отец. Он должен был гарантировать
сотрудничество Томаса во времена, когда Внутренняя Сфера подвергалась
вторжению кланов. Вместе с наступлением перемирия, достигнутого при
помощи Ком-Стара, проект потерял свою значимость, но Хэнс Дэвион умер,
не успев сделать распоряжений по этому поводу.
А я продолжил его, потому что в проекте оставалась живая частичка
души Хэнса.
Виктор мгновенно понял, что эта мысль ошибочна - столь же ошибочна,
как и мысль о подмене Джошуа двойником. Он сделал лишь то, что его отец
предполагал сделать, и в этом смысле просто выкрал решение проблемы.
Если я не отец, то почему же должен поступать так, как он?
Но, даже задавая этот вопрос, он получал на него легион ответов.
Конфликт между Катрин и братом Питером заставил Виктора взять под
контроль дела семейные, а образцом такого контролера для него оставался
только отец. Более того, уважение, которое он испытывал к Хэнсу Дэвиону,
и почтение, с которым относились к отцу народы Федеративного
Содружества, толкнули Виктора на путь, который больше всего
соответствовал образу и душевному состоянию отца. И при этом Виктор
понимал, что там, где Хэнса воспринимали бы как хитреца и "Лиса", он
выглядит смешно и неуклюже.
Серия таких открытий вернула Виктора к размышлениям об оливковой
ветви Томаса. Отец отверг бы ветвь и отбил назад захваченные миры - уж
это несомненно. Правда, Хэнс пошел на мир с Синдикатом Драконов перед
лицом угрозы со стороны кланов, но это был выбор из двух зол
наименьшего. Синдикат Драконов в войне 3039 года не выступал в качестве
агрессора и смог организовать надежную оборону против Федеративного
Содружества. Теодор Курита сумел завоевать уважение отца, и именно этот
факт послужил поводом к длительному миру между двумя государствами,
миру, приятному Хэнсу.
Перед лицом наглой агрессии Хэнс не задумываясь давал отпор, но
Виктор не видел смысла в отпоре Лиге Свободных Миров или Конфедерации
Капеллана. Эта война пока оставалась относительно бескровной. И если
любая война, с одной стороны, являлась суровым испытанием, в котором
могли проявить себя отдельные личности - как, например, резервисты
Вудстока или Танцующий Джокер, кем бы он ни был, - то, с другой стороны,
она являлась и огромной, ненасытной пастью, с неимоверной скоростью
поглощающей людей и материальные ресурсы.
Да, захваченные Мариком миры уже не приносили дохода в виде налогов,
но эти суммы оказывались незначительными по сравнению с выгодами,
которые сулил Федеративному Содружеству мирный договор с Томасом. И
далее то, что Сарна и Стик образовали свои собственные маленькие
независимые государства, похожие на Объединение Святого Ива, ничуть не
грозило Виктору потерей ни одного из производств боевых роботов в
пограничной области Сарна в силу тесных экономических и финансовых
связей этих "независимых" с Федеративным Содружеством.
Проверить, - напомнил он сам себе, - покончили ли резервисты с
Бандитами.
Большинство различных наций практически не замечают изменений в
администрации. Да, они могут выучить новые слова государственного гимна,
но ведь пограничная область Сарна являлась частью Федеративного
Содружества лишь на памяти одного поколения. Самое сложное для
большинства граждан - подстроить распорядок их жизни к новым
государственным праздникам.
Совсем другое дело, если речь идет о резервистах или Танцующем
Джокере, людях, которые активно сражаются против вхождения пограничной
области Сарна в состав Конфедерации Капеллана. Если резервистам будет
сопутствовать успех, то Нанкин останется в составе Федеративного
Содружества. Если нет, их репатриируют. Репатриация является жизненно
важным моментом для Танцующего Джокера, его людей и всех тех
незначительных функционеров и администраторов, чье благосостояние
зависело от преданности Федеративному Содружеству. Они могли стать и
мишенью репрессий, а Виктор не собирался оставлять их один на один с
такой опасностью.
Томас согласился на репатриацию при условии, что программа будет
реализована Ком-Старом.
С решением этой проблемы Виктор останавливал свой выбор на пути,
который его Отцу показался бы немыслимым.
- Сейчас другие времена, отец, не те, в которых жил ты. Я не могу
обескровливать экономику, сражаясь за никчемные миры. В твои дни
объединение Внутренней Сферы являлось благородной целью, ради которой
стоило сражаться. Но нельзя долго жить с мыслью только об этом. Такие
войны разрушают наши экономики и в случае вторжения кланов позволят им
сжирать нас целиком. У нас есть еще десять лет до того момента, как
испустит дух перемирие, заключенное с помощью Ком-Стара - если есть, - я
хотел бы, чтобы мои люди в полной готовности встретили предстоящую
войну.
Из глубины памяти Виктора всплыл образ умирающего отца. Вновь увидел
он проблеск жизни в пронзительно-голубых глазах. Они остановились на
сыне, затем Хэнс вцепился в плечо Виктора, произнес его имя и улыбнулся.
- Похоже, ты умираешь удовлетворенным, отец, зная, что я займу твое
место. И ты улыбаешься, веря, что я буду походить на тебя, или веря, что
я не дам твое государство в обиду? Я очень надеюсь, что тебя радует
именно последнее обстоятельство, поскольку я - это не ты и мне никогда
не быть таким, как ты. Пытаясь действовать, как ты, я чуть все не
погубил.
- И хватит об этом. - Виктор покачал головой и устремил взгляд через
комнату к зеркалу. - Я Виктор Ян Штайнер-Дэвион, первый архонт,
Верховный Правитель Федеративного Содружества. И начиная с этой минуты
даже ошибки, сделанные мной, будут моими собственными, и опыт, который я
приобрету, исправляя их, станет моим проводником в будущее.


    LV



И тот, кто носит печать Каина,
будет править землей.
Джордж Бернард Шоу