Страуб Питер. Тайна

   И тут зазвонил телефон. Том кинулся со всех ног из гостиной в кабинет и быстро схватил трубку.
   Первые же слова Фрица рассеяли опасения Тома.
   — Том, дружище! Мы оба здесь, на Игл-лейк! Ну разве это не здорово!
   — Конечно, здорово! — воскликнул Том. Он был счастлив услышать голос друга.
   — Я и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет, — продолжал Фриц. — Мы так здорово повеселимся! У старика Бадди какие-то странные друзья, мне не удалось расспросить их о тебе так что рассказывай скорее, чем ты тут занимаешься. Только не говори, что сидишь целыми днями над книгами и вообще ведешь себя как мистер Хэндли. Я сыт по горло мистером Хэндли!
   Фриц сообщил, что последние три недели занимался литературой под руководством Денниса.
   — Приходи ко мне, — сказал Том. — Прямо сейчас!
   — На следующий год мы будем в выпускном классе, представляешь? Это лето наверняка запомнится нам на всю оставшуюся жизнь, я просто уверен в этом.
   — Не говори никому, куда идешь, — сказал Том. — И давай, приходи скорее.
   Не прошло и пяти минут, как Фриц уже стучался в дверь Тома. Он был в рубашке поверх купального костюма и с полотенцем в руках.
   — Ты неплохо загорел, — сказал он, увидев Тома. — А я-то думал, что все твое лицо наверняка в книжных шрамах.
   — Книжных шрамах?
   — Ну знаешь, в этих маленьких, но очень глубоких морщинках, которые появляются вокруг глаз, когда очень много читаешь. Мне пришлось прочитать мистеру Хэндли целую книгу, и как только я читал предложение неправильно, он перечитывал его сам. Больше всего мне хотелось в этот момент закрыть глаза, чтобы не видеть его физиономии. Давай сразу отправимся купаться, хорошо? Я хочу побыстрее догнать тебя по части загара.
   Они вошли в гостиную. Фриц вдруг резко замолчал и уставился на стопки исписанных листов бумаги, лежащие на столе, на диване и на креслах.
   — Что это?! — Он посмотрел на Тома полными ужаса глазами. — Ты решил переделать домашние задания за весь следующий год?
   — Просто я размышляю над одной вещью. Это не имеет никакого отношения к домашней работе.
   — И что же это, если не домашняя работа? — Фриц вопросительно взглянул на друга.
   — Это записки об одном убийстве, — объяснил Том. Фриц смотрел на него широко раскрытыми глазами.
   — Сейчас надену костюм и спущусь, — сказал Том.
   — Ну и ну, — произнес Фриц, когда Том спустился вниз в купальном костюме. Он успел просмотреть записи Тома и теперь положил стопку бумаги на пол с видимым облегчением. — Давай скорее залезем в воду. Не знаю, чем ты тут занимаешься, но тебя надо поскорее увести от этого всего.
   Они прошли через кабинет, и Фриц только качал головой, глядя на новые и новые стопки бумаги, попадавшиеся им по пути.
   — Хорошо, что я вовремя приехал сюда, — сказал он. — Не знаю только, как ты умудрился так здорово загореть, постоянно занимаясь этой белибердой. Ты ведь даже написал неправильно имя миссис Тилман, дурья твоя башка.
   — Я пишу о первой миссис Тилман, — возразил Том. — Любопытно, как называлась книга, которую Деннис Хэндли заставил тебя читать вслух?
   — Издеваешься? Думаешь, я помню?
   — Но о чем хоть она была?
   — Об одном парне.
   — И что он делал?
   — Гонялся за какой-то рыбой. Хэндли разрешил мне пропускать трудные места.
   — Так он заставил тебя читать «Моби Дика»? Вслух?
   — Это было просто ужасно. А что еще за первая миссис Тилман, о которой ты пишешь. Есть только одна миссис Тилман.
   — Первая миссис Тилман была убита здесь, на озере, человеком по имени Антон Гетц, а Леймон фон Хайлиц раскрыл то преступление.
   — Этот старый таракан, которому принадлежит вон тот пустой дом? — Фриц махнул рукой в сторону дома мистера Тени. — Этот придурок, которого все ненавидят?
   — Вовсе он не придурок, — возразил Том. — Фон Хайлиц был очень знаменит, а сейчас он состарился, но все равно это удивительный человек. Я познакомился с ним потому, что он живет через улицу от нас. Он раскрыл десятки убийств и прекрасно знает, что к чему на нашем родном острове.
   — Это знает каждый, — сказал Фриц. Разбежавшись, он прыгнул с пирса, перевернулся в воздухе, обхватив колени руками, и упал в воду, словно пушечное ядро.
   Каждый знает что?
   Том нырнул вслед за приятелем.
   — Черт побери, как здорово! — прокричал, выныривая, Фриц.
   Следующие полчаса они с Томом резвились в воде, плавая наперегонки туда-сюда по широкой части озера.
   — Ты уже видел Бадди? — спросил друга Том.
   — Бадди еще в постели. Кажется, они что-то отмечали в клубе вчера вечером. Ты был там?
   — Я рано ушел. Нас с Бадди нельзя назвать друзьями, Фриц.
   — Но Бадди дружит со всеми, — сказал Фриц. — Он умудряется дружить даже с Джерри. Сегодня они собираются пойти пострелять из ружей. Может, мы тоже пойдем с ними? Это будет просто здорово!
   — Не думаю, что они хотят, чтобы я к ним присоединился, если только... — «Если только они не собираются стрелять по живым мишеням», — подумал Том. — Я должен рассказать тебе кое-что.
   Фриц подплыл поближе.
   — Тебе известно, что именно отмечали Редвинги вчера вечером?
   Фриц отрицательно покачал головой.
   — Бадди собирается жениться на Саре Спенс.
   — Ну да, конечно. А что в этом особенного?
   — Он не может на ней жениться.
   — С чего ты это взял? — удивился Фриц.
   — Она слишком молода. Слишком умна. И вообще ей не нравится Бадди.
   — Тогда как получилось, что она собирается за него замуж?
   — Потому что этого хотят ее родители, потому что твой дядя Ральф выбрал ее для Бадди и потому что Сара не могла повидаться со мной в течение двух недель.
   Фриц перестал грести руками и ошалело уставился на Тома. Нижняя челюсть его скрылась под водой.
   — Мы встречались с Сарой, — продолжал Том. — И наши отношения стали довольно близкими.
   — Насколько близкими? — спросил Фриц.
   — Достаточно близкими. Бадди попытался сказать мне, чтобы я держался от Сары подальше. А когда я не согласился, он попытался устроить драку. Я ткнул его в живот, и на этом дело закончилось.
   — Черт побери! — воскликнул Фриц.
   — Фриц, дело в том, что...
   Фриц зажмурился, переваривая услышанное.
   — Послушай, Фриц, Сара никогда не собиралась замуж за Бадди. Она хотела поступить в колледж, а потом, осенью, написать ему письмо и все объяснить. Они ведь даже не помолвлены, просто родители обо всем договорились.
   — Ты трахался с ней? — спросил Фриц.
   — Не твое дело!
   — Черт побери! И сколько раз?
   — Я должен увидеться с ней, — сказал Том.
   Фриц нырнул и поплыл под водой в сторону купальни. Том поплыл за ним. Выбравшись на доски, Фриц уселся, уткнувшись головой в колени, волосы его блестели на солнце. Когда Том выбрался из воды, Фриц встал и отошел от него на несколько шагов.
   — Итак? — сказал Том, вопросительно глядя на друга. Фриц смотрел на него во все глаза. У него было такое выражение лица, словно он вот-вот расплачется. Он ткнул Тома в плечо со словами:
   — Скажи мне, что ты трахался с ней, болван чертов, скажи мне, что это так.
   — Да, это так, — произнес Том.
   Фриц резко повернулся в сторону дома Родди Дипдейла.
   — Я так и знал, — сказал он.
   — Если знал, то зачем ты меня ударил?
   — Я знал, что это случится.
   — Что именно?
   Фриц медленно повернулся к Тому.
   — Я знал, что ты учудишь что-нибудь вроде этого. — В глазах Фрица появилось капризное выражение. Он схватил Тома за плечи. — И где же вы этим занимались? В лесу? В твоем доме? Снаружи или внутри?
   Том сделал шаг назад.
   — Не все ли равно? — сказал он.
   Фриц снова пихнул его в плечо.
   — Если ты не расскажешь мне, я не стану ничего для тебя делать, — заявил он. — Если ты не скажешь мне одну вещь, я вообще никогда больше не буду с тобой разговаривать. — Он наступал на Тома, теснил его к краю купальни, напоминая при этом белокурого медвежонка, играющего со своим дрессировщиком. — Где это произошло в первый раз?
   — В самолете твоего дядюшки.
   Руки Фрица упали вдоль тела.
   — В... в... — глаза его быстро заморгали. Смех душил Фрица, он упал на колени и расхохотался в полный голос. — В... в... в... моего дяди. — Фриц повалился на спину, болтая в воздухе ногами.
   — Так ты поможешь мне? — спросил Том.
   Постепенно смех Фрица перешел в сдавленные вздохи.
   — Конечно, — сказал он наконец. — Ведь ты мой друг — разве не так? — Он озорно посмотрел на Тома. — «Моби Дик», — Фриц снова расхохотался. — В этой книге про одного старика, да?
   — Да, — кивнул Том.
   — И он позволяет рыбе есть все что ни попадя?
   — Есть?
   — Ну ты, придурок, ты подумал совсем не на ту книгу. Даже я знаю, что этот Эрнст, как-бишь-его там, не писал никакого «Моби Дика». А ее родители тоже были в самолете, да? Они были совсем рядом?
   — Но в книге «Старик и море» нет никаких трудных мест.
   — Не переводи разговор на другую тему! О, Боже, неужели все это происходит со мной?
   — Это происходит не с тобой, а со мной, — возразил Том.
   — А какое отношение имеет Сара Спенс к Леймону фон Хайлицу? — вдруг спросил Фриц.
   — Никакого, — удивленно ответил Том.
   Фриц сел и засунул палец в ухо. — Но я слышал, как мой дядя Джерри разговаривали о Леймоне фон Хайлице. Это было после того, как я переоделся и спустился вниз. Они стояли на крыльце. Я ведь говорил тебе.
   — Когда это ты говорил мне?
   — Когда ты сказал, что через улицу от тебя живет старик, который был когда-то очень знаменитым. А я сказал, что все знают об этом. Потому что слышал, как мой дядя говорил о нем с Джерри. Дядя Ральф сказал что-то там такое... та-та-та, та-та-та... Леймон фон Хайлиц. А Джерри сказал, что он живет через дорогу от Пасморов.
   — Интересно, почему они вдруг вспомнили о нем?
   — Я спрошу дядю, — пообещал Фриц.
   — Нет, не надо его спрашивать. А что сказал твой дядя после этого?
   — Он сказал, что желает мне хорошо провести время. Этим я и собираюсь заняться. — Фриц встал на ноги. — Наверное, ты хочешь чтобы я привез Сару сюда, а потом пошел прогуляться вдоль озера?
   — Может быть, ты сможешь позвонить ей сегодня или поговорить с Сарой за ленчем. Скажи, что хочешь прогуляться с ней, пока Бадди и Джерри стреляют. Только обойдите вокруг озера и проберитесь сюда так, чтобы этого не видели родители Сары. Я просто хочу поговорить с ней — я должен поговорить с ней.
   Фриц снова толкнул Тома, на этот раз в грудь, и предложил:
   — Давай поплаваем еще, а? Не волнуйся, я обо всем позабочусь. В конце концов, раз уж ты влюблен в Сару Спенс, Бадди всегда может жениться на Поузи Таттл. Ему ведь все равно, на ком жениться.
   Они плавали до тех пор, пока из ворот усадьбы не вышла мать Фрица и не позвала сына в дом.

45

   Когда Фриц, выскочив из воды, побежал в сторону усадьбы, оставляя на досках купальни мокрые следы, Том переоделся в брюки защитного цвета и чистую рубашку и отправился в клуб. Было без пятнадцати двенадцать. Обычно ленч начинался не раньше половины первого, но сегодня Том был очень Голоден — ведь накануне вечером ему пришлось пообедать половиной яблочного пирога, а с утра он вообще не завтракал. К тому же Том очень нервничал, и ему хотелось поесть и выйти из столовой до тех пор, как покажутся Редвинги, гордые собой и тем, как они преодолели препятствия, вставшие на пути помолвки их сына. Они наверняка деликатно намекнут фрицу на то, что учудил мальчик Пасморов, а тот как пить дать не сможет удержаться и будет посылать ему через всю столовую заговорщические взгляды.
   — Книжные шрамы, — вслух произнес Том и улыбнулся.
   Длинный стол Редвингов стал еще длиннее — ведь теперь их будет на три человека больше. Родителей Фрица наверняка церемонно представят новому приобретению Редвингов.
   «О, мы так долго этого ждали!»
   «О, я думаю, мы объявим о помолвке официально, когда они будут к этому готовы. Думаю, через год наша юная леди захочет перевестись в Аризону, чтобы приглядывать за своим любимым».
   Приглушенные понимающие смешки.
   «Как мило с их стороны, что они не заставили нас ждать до конца лета — а ведь вполне могли это сделать».
   «О! Саре наверняка понравится ее новая жизнь».
   Так что Том не стал обманывать себя относительно того, почему ему захотелось поесть пораньше.
   Он сидел один в пустой столовой, размазывая кетчуп по тарелке, рядом с которой лежала нераскрытая новая книга. Двое молодых официантов стояли, привалившись к стойке бара, терраса была залита солнечным светом. Том посмотрел на свои руки, лежавшие на коленях поверх розовой салфетки, и вдруг увидел руки фон Хайлица, затянутые в голубые перчатки. Кинув салфетку на стол, он вышел из столовой.
   Вернувшись в дом своего дедушки, Том постоял немного, привалившись к двери. Затем стал перекладывать с места на место бумаги, лежавшие на диване в гостиной.
   Вдруг зазвонил телефон.
   Том схватил трубку в надежде услышать голос Сары, которой удалось задержаться на несколько минут дома, когда ее родители отправились в клуб.
   — Привет, — сказал он, опуская на стол стопку исписанной бумаги.
   — Том? — Он не узнал приятный женский голос на другом конце провода. — Это Барбара Дин, — произнес голос. — Я подумала: если Тим Трухарт хочет, чтобы я жила в доме, я лучше действительно к тебе. А то приходится постоянно бояться, что я в любой момент могу встретить Тима в «Красной сове».
   — Хорошо, — сказал Том.
   — Я приеду сегодня поздно вечером или завтра — не надо ждать или встречать меня, я просто пройду в свою комнату. — Последовала пауза. — Вчера вечером я не сказала тебе одну вещь. Наверное, тебе все-таки стоит узнать об этом...
   «Она хочет сообщить мне, что все-таки была любовницей дедушки», — подумал Том. Положив трубку, он снова перечитал записки Сары, которые лежали аккуратной стопочкой рядом с другой, большой стопкой желтоватой бумаги. Он сложил записки, затем отнес все свои бумаги наверх и положил их под подушку.
   Потом достал их оттуда и оглядел комнату. Ящик в столике с шахматной доской показался ему ненадежным. В конце концов Том открыл гардероб и засунул бумаги под одежду.
   Побродив немного по спальне, Том посмотрел в окно на просеку, терявшуюся среди зеленых листьев. За ними были другие листья, другие ветки, снова листья и снова ветки, еще и еще, до самой дороги, ведущей к шоссе. Он вышел на лестницу и посмотрел вниз. Даже если Фрицу удастся привести к нему Сару — если он сможет переговорить с ней один на один, если родители разрешат ей пойти на прогулку, если Сара согласится прийти, — все равно они будут здесь еще не скоро. Он прошел по коридору к двери в комнату Барбары Дин и, поколебавшись несколько секунд, открыл ее.
   Барбара наверняка прятала что-то у себя на полке, что-то, что она рассматривала в день его приезда и еще несколько раз после. Том слышал через стену, как Барбара доставала что-то из тайника и ставила на стол. Том сказал себе, что если найдет письма Гленденнинга Апшоу, то положит их обратно, не заглянув внутрь.
   Быстро войдя в спальню Барбары, Том обошел вокруг кровати и открыл дверцу гардероба. Там висели аккуратными рядами платья, юбки и блузки, в основном темных цветов. Над одеждой виднелась белая деревянная полка, а в дальнем углу ее Том едва разглядел шкатулку, инкрустированную деревом более светлого цвета. Поставив ногу внутрь гардероба, Том потянулся за шкатулкой. Барбаре Дин наверняка приходилось вставать на цыпочки, чтобы ее достать. Сняв коробочку с полки, Том отошел от гардероба.
   Коробочка была тяжелой, но Том сразу понял, что это за счет тяжести дерева: когда он встряхнул ее, внутри ничего не зазвенело. Поставив шкатулку на стол, Том глубоко вздохнул и открыл крышку.
   «Она ведь все равно собиралась мне все рассказать», — подумал Том.
   Однако, заглянув внутрь, Том увидел там вовсе не старые письма, как ожидал, а несколько газетных вырезок. Он взял самую верхнюю и прочел заголовок статьи: «Медсестру обвиняют в смерти офицера». Статью явно вырезали с первой страницы «Свидетеля». Том поглядел на следующий заголовок. «Будут ли предъявлены обвинения?» Ниже виднелась фотография, в которой Том едва узнал двадцатидвухлетнюю Барбару Дин в белоснежной форме и накрахмаленной шапочке. «Сестра Дин — единственный человек, имевший доступ в палату больного», — гласил следующий заголовок. Том покраснел, словно, пробравшись в комнату Барбары Дин, он увидел ее голой. Во всех статьях Барбару Дин обвиняли в убийстве. Он едва взглянул на статьи — Леймон фон Хайлиц изучил бы их повнимательнее, но Том понял, что и без того зашел уж слишком далеко.
   Он хотел сложить статьи обратно в шкатулку, но тут заметил на самом дне два листочка пожелтевшей линованной бумаги, которая была почти того же цвета, что и коробочка. Том коснулся их, боясь, что они рассыплются, и почувствовал под пальцами жесткую бумагу. Том вынул листочки, положил на дно шкатулки газетные вырезки и развернул первый листок.
   «Я знаю, кто ты. Тебя пора остановить», — прочел он в первой записке. От времени чернила успели стать коричневыми, словно запекшаяся кровь, но большие печатные буквы кричали куда громче, чем набранные жирным шрифтом заголовки газетных статей. Сложив первую записку, Том развернул вторую. «Все это продолжается слишком долго. Ты заплатишь за свой грех».
   Том уронил записку в шкатулку, словно она жгла ему руки Нервно сглотнув слюну, он снова развернул пожелтевший листочек. Буквы "Т" были перечеркнуты волнистой линией, а "8" написаны с легким наклоном. Обе записки написала женщина, и Том знал, кто была эта женщина.
   На секунду Тома охватил страх, словно Барбара Дин могла в любой момент ворваться в комнату и с криками накинуться на него. «Я знаю, кто ты». Дрожащими руками Том аккуратно сложил обе записки и засунул их на дно шкатулки. Закрыв крышку, он понес шкатулку к шкафу, и тут вдруг понял, что не помнит какой стороной она стояла к стене. На лбу его выступил пот. Он снова стал внутрь гардероба. Положив шкатулку на полку, он подвинул ее в угол. Том точно помнил, что она стояла вплотную к стене, но вот какой стороной? Том отер со лба пот и повернул шкатулку — один раз, потом другой. Внизу вдруг что-то заскрипело, и сердце запрыгало у него в груди. Он снова подвинул шкатулку к стене, опустился на пол и закрыл дверцу гардероба. Потом усомнился, была ли она закрыта до конца или просто прикрыта. Он открыл дверцу, затем снова закрыл и приоткрыл примерно на дюйм и, застонав, снова захлопнул.
   Повернувшись, Том увидел на пыльном полу собственные следы, отпечатавшиеся так же четко, как следы босых подошв Фрица на досках пристани.
   Том достал из кармана носовой платок и затер следы до самой двери. Капельки пота, падавшие с его лба, когда он вытирал их, оставляли на полу блестящие полоски. Том вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
   Он прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Ему хотелось выйти из дома — убежать отсюда подальше. Том посмотрел в зеркало на свое мокрое лицо и произнес вслух:
   — Эти записки написала Джанин Тилман.
   Вытираясь, он вспомнил напряженную Барбару Дин, открывшую ему дверь в день приезда, и другую, веселую и дружелюбную, которая лгала и лгала ему, накладывая в тарелки еду. «Я знаю, что такое несправедливые обвинения». «Прежде всего, я была не его типа».
   Том медленно спустился по лестнице, по-прежнему дрожа при мысли, что сейчас откроется дверь и на пороге покажется Барбара Дин. Одного взгляда на лицо Тома будет достаточно, чтобы понять, что он сделал.
   Том почти рухнул на кушетку. Обвинения в адрес Барбары Дин были вполне обоснованными. Она действительно убила полицейского, дав ему не то лекарство. Возможно, Максвелл Редвинг приказал ей это сделать. Те, кому принадлежала власть на острове Милл Уолк, помещали своих врагов в больницу Шейди-Маунт, когда хотели от них избавиться. Ведь это была самая уважаемая больница на Милл Уолк, самое подходящее место для незаметного маленького убийства. Там ведь лежали иногда даже сами Редвинги, разве не так?
   Дедушка Тома поверил в невиновность Барбары и спас ее от суда, вывез с Милл Уолк и помог купить домик в городке Игл-лейк. А когда Джанин Тилман стала ей угрожать, Барбара убила ее.
   А значит, она же убила и Антона Гетца. Том не знал, как это произошло, но сильная молодая женщина вроде Барбары Дин вполне могла сбить с ног хромого калеку. «А может, — подумал Том, — Гетц тоже шантажировал Барбару Дин. Возможно, он даже видел, как Барбара стреляет в Джанин, и помог ей сбросить тело в воду». Мать Тома видела, как он пробирается по лесной тропинке к своему дому за старыми занавесками. После того, как фон Хайлиц обвинил Гетца в убийстве, он пошел к Барбаре. Они поссорились, и она убила его, изобразив все как самоубийство. А потом спокойно жила в городке Игл-лейк и даже помогала принимать роды.
   Подумав о том, что это Барбара Дин стреляла в него из темноты, предположив, что он видел хранящиеся в шкатулке записки, Том приказал себе успокоиться.
   Теперь он знал еще один факт, о котором даже не подозревал Леймон фон Хайлиц: Джанин Тилман умерла потому, что написала записки, лежащие на дне шкатулки Барбары Дин.

46

   Три часа спустя Том все еще пытался решить для себя, что он может предпринять по поводу найденных записок. И тут кто-то громко забарабанил в дверь. Быстро вскочив с дивана, Том побежал к входной двери. Фриц Редвинг почти что упал внутрь. А Сара Спенс к тому же толкнула его, чтобы освободить проход.
   — Входи скорее, и дай пройти мне, — потребовала она. — Мы так старались пробраться сюда незамеченными, что не стоит портить все в последнюю минуту. — Закрыв дверь, Сара привалилась к ней и улыбнулась Тому. — Я так старалась, придумывала такие хитрые планы, чтобы встретиться в уединенном месте, и вот, когда Том Пасмор, который пишет по письму в день Леймону фон Хайлицу, но никогда, никогда не заглядывает в собственный почтовый ящик, наконец удосужился придумать что-то сам, он решил, что я должна прийти при свете дня прямо к нему в дом.
   — Извини, Сара, — сказал Том.
   — Так значит, ты не бросаешь свои драгоценные письма в почтовый ящик?
   — Я просто отдаю их почтальону. А откуда ты вообще знаешь, что я пишу эти письма.
   — Ведь фон Хайлиц — твой любимый герой, разве не так? Это он научил тебя играть в частного детектива. Я видела, какое у тебя было выражение лица, когда Хэтти Баскомб говорила о нем.
   — Фон Хайлиц, фон Хайлиц, — проворчал Фриц. — И почему это все говорят о нем в последнее время?
   Ни Сара, ни Том даже не посмотрели в его сторону.
   — Я перечитывал твои письма тысячи раз, — сказал Том.
   — Какие еще письма? — сказала Сара. — Я никогда не писала тебе никаких писем. Я вообще не пишу мальчикам писем. И как ты мог подумать, что я способна на такие глупости?
   — Я ведь знала тебя когда-то? Когда-то давно? С тех пор столько всего случилось, что я помню все довольно смутно.
   — Ты имеешь в виду все то время, когда писала мне письма, придумывая каждый день новые способы со мной увидеться?
   — Я имею в виду то время, за которое успела обручиться, — сказала Сара. — Вернее успела дать слово, что обручусь. Свидания в уединенных местах теперь не имеют ко мне никакого отношения.
   — Вы хотите, чтобы я ушел? — спросил Фриц.
   — Обещала обручиться... — произнес Том. — Какое странное положение для молодой девушки.
   — Это позволяет отложить настоящую помолвку на неопределенный срок. Или вообще отказаться от нее. — Сара выпрямилась. — Так значит, ты не собираешься меня обнять?
   — Я? Но ведь я всего-навсего тень человека, которого ты знала когда-то давно.
   — Это уж мне решать. Я очень разборчива в отношении тех, кого знала раньше.
   — Похоже, в последнее время тебе изменила твоя разборчивость, — сказал Том, но прежде чем он успел произнести следующее слово, Сара издала звук, напоминавший рычание, и, оказавшись вдруг рядом, обвила руками шею Тома.
   — Идиот! — прошептала она. — Безмозглый тупица! И я еще писала ему письма!
   — Я должен был догадаться, — произнес Том, крепко прижимая Сару к груди и касаясь губами ее волос.
   — Послушайте, — прервал их Фриц. — Мне кажется, я уже выполнил свою роль.
   Сара подняла голову в ожидании поцелуя. Губы их сомкнулись, мягкость и нежность Сары эхом отозвались во всем теле Тома.
   — Увидимся позже, ребята, — сказал, вставая, Фриц.
   — Нет, — почти одновременно произнесли Том и Сара, разжимая объятия.
   — Ведь мы с тобой отправились вместе на прогулку, — сказала Сара, сплетая пальцы с пальцами Тома.
   — Тогда давайте сходим куда-нибудь все втроем, — предложил Том.
   — На экскурсию, — подхватила Сара. — Давайте. Ты, наверное, никогда не ходил на экскурсию с Томом Пасмором, Фриц. Это так увлекательно и необычно! А мы никак не сможем раздобыть машину?
   — Конечно сможем, — сказал Фриц. — Я могу достать ключа от одной из машин дяди.
   — Сделаем так — мы с тобой вместе попросим ключи, чтобы все видели, что мы продолжаем развлекаться, а Том обойдет вокруг озера и подойдет к почтовым ящикам. Мы подхватим его там.