Несмотря на эйфорию от бешеной скорости, Алик тем не менее не терял чувства реальности. Через несколько минут он сообразил, что сбросить «хвост» за здорово живешь не получится, предстояло попотеть на виражах.
Теперь гонка переместилась на узкие улочки старого города. «Топтунам» из госбезопасности пришлось нарушить свои стандарты, и они попытались сблизиться с «Бьюиком» на несколько десятков метров, но это оказалось не так-то легко.
Черный «американец», как раззадоренный, конь с каждым приближенным метром тут же отрывался от чекистов на десяток метров.
В конце концов на одном из поворотов преследователи потеряли ведомый объект, еще несколько минут ушло на бесполезные поиски, и, наконец, осознав, что они его окончательно потеряли, старший бригады «топнунов» ударил обеими ладонями по рулевому колесу.
– Черт! – Затем разразился потоком грязной брани и в отчаянии вынужден был признаться: – Нужно связываться с Мальцевым...
Оторвавшись от «хвоста», Алик выехал к Белорусскому вокзалу, где в течение получаса ожидал, когда Москва окончательно проснется и ее многочисленные дороги и проспекты заполнят железные потоки.
Загнав «Бьюик» на станцию технического обслуживания и зайдя к диспетчеру, немолодому мужчине с красным одутловатым лицом гипертоника, Малкович выложил на стол несколько тысячерублевых купюр и сказал:
– Мне необходимо, чтобы ваши мастера сделали компьютерную диагностику моей тачки. Сколько это займет времени?
Диспетчер сгреб деньги в стол и, глядя мутными рыбьими глазами на посетителя, неопределенно ответил:
– Можем за час, можем и за три.
– За три, о'кэй, – осклабился Малкович.
Оказавшись на улице, Алик прогулялся до ближайшего таксофона. Сунув в приемник магнитную карточку, американец быстро набрал нужный номер. В динамике раздались длинные гудки. Ждать пришлось почти минуту, наконец прозвучал сонный голос:
– Да, слушаю.
– Доброе утро, Кардинал. Долго спите, а пора работать. Жду вас через час у «незалежного», – не представляясь, жестко произнес американец. Не дожидаясь ответа, повесил трубку на рычаг...
11
12
13
Теперь гонка переместилась на узкие улочки старого города. «Топтунам» из госбезопасности пришлось нарушить свои стандарты, и они попытались сблизиться с «Бьюиком» на несколько десятков метров, но это оказалось не так-то легко.
Черный «американец», как раззадоренный, конь с каждым приближенным метром тут же отрывался от чекистов на десяток метров.
В конце концов на одном из поворотов преследователи потеряли ведомый объект, еще несколько минут ушло на бесполезные поиски, и, наконец, осознав, что они его окончательно потеряли, старший бригады «топнунов» ударил обеими ладонями по рулевому колесу.
– Черт! – Затем разразился потоком грязной брани и в отчаянии вынужден был признаться: – Нужно связываться с Мальцевым...
Оторвавшись от «хвоста», Алик выехал к Белорусскому вокзалу, где в течение получаса ожидал, когда Москва окончательно проснется и ее многочисленные дороги и проспекты заполнят железные потоки.
Загнав «Бьюик» на станцию технического обслуживания и зайдя к диспетчеру, немолодому мужчине с красным одутловатым лицом гипертоника, Малкович выложил на стол несколько тысячерублевых купюр и сказал:
– Мне необходимо, чтобы ваши мастера сделали компьютерную диагностику моей тачки. Сколько это займет времени?
Диспетчер сгреб деньги в стол и, глядя мутными рыбьими глазами на посетителя, неопределенно ответил:
– Можем за час, можем и за три.
– За три, о'кэй, – осклабился Малкович.
Оказавшись на улице, Алик прогулялся до ближайшего таксофона. Сунув в приемник магнитную карточку, американец быстро набрал нужный номер. В динамике раздались длинные гудки. Ждать пришлось почти минуту, наконец прозвучал сонный голос:
– Да, слушаю.
– Доброе утро, Кардинал. Долго спите, а пора работать. Жду вас через час у «незалежного», – не представляясь, жестко произнес американец. Не дожидаясь ответа, повесил трубку на рычаг...
11
Несмотря на величественное название «Фудзияма», шхуна выглядела так же убого, как и большинство судов этого класса, занимавшихся промыслом крабов. Ободранные до ржавчины борта, грязная надстройка, иллюминаторы с выбитыми стеклами.
«Фудзияма» мягко покачивалась у высокого деревянного причала. Это был полуподпольный порт на севере острова Хоккайдо, сюда браконьеры доставляли свой улов, добытый незаконным образом в территориальных водах России. Но сегодня здесь было пустынно, даже не было видно портовых грузчиков, а экипаж единственной шхуны вместо того, чтобы разгружаться, загружал в трюм упаковки со свежемороженными крабами.
В это время капитан шхуны, маленький худой Кэно Мамото, с плоским, в глубоких морщинах желтым лицом, похожим на подсохший лимон, сложив руки на груди, из кабинета хозяина порта наблюдал за работой экипажа. Японец напоминал каменное изваяние. Сидящий за его спиной американец периодически прикладывался к стакану с виски. Видя напряженное состояние японца, попытался того успокоить:
– Вам нечего опасаться, ваша «легенда» непробиваемая. Незаконный промысел краба. За браконьерство в России не особо строго наказывают, к тому же у нас подготовлены всевозможные способы вашей защиты.
Сейчас взгляд капитана браконьерской шхуны был повернут как бы вовнутрь, Мамото будто наяву видел свое прошлое, когда тридцать лет тому назад, уволившись из ВМФ Японии, он согласился на сотрудничество с военно-морской разведкой США. Тогда Америку интересовали Китай и Северная Корея, куда время от времени заходили суда страны Восходящего Солнца. Сперва штурман, а после капитан коммерческого сухогруза выполнял различные задания разведки США. Постепенно в нем надобность отпала, и Мамото надеялся, что сможет спокойно уйти на покой, как совершенно неожиданно о нем вспомнили. Мало того, что вспомнили, так еще посылают в Россию с самой настоящей шпионской миссией.
Страха моряк не испытывал, но чувство горечи переполняло его душу, впрочем, он достаточно долго пожил на этом свете, чтобы не знать – заключивший сделку с дьяволом своей душе не хозяин.
– Вы меня слушаете? – Кэно вернул в реальность голос куратора.
– Да, да, – поспешно откликнулся японец.
– Тогда напоследок повторите, – потребовал американец. Поставив на стол опустевший стакан и закинув ногу на ногу, он в упор посмотрел на капитана.
– Мы должны выйти в квадраты «17А», «27Р» и «6АА», там опустить буи, после чего возвращаться на базу, – заученно повторил Кэно Мамото.
– Верно, – кивнул янки. – Повторяю, Кэно, ни о чем не беспокойтесь. Система спутникового базирования выведет вас точно в указанные координаты. Если вас попытаются перехватить пограничники, главное, уничтожить нашу аппаратуру, больше они вам ничего доказать не смогут. Половина вашего экипажа профессиональные браконьеры, и у русских есть на них досье, да и шхуна уже однажды подвергалась аресту. Так что налицо оголтелая жажда наживы. Если вы попадетесь, все крупнейшие медиакомпании подымут на вашу защиту всю мировую общественность. Шум будет до небес, а русские этого не любят.
– А если кто-то из этих браконьеров на допросе распустит язык? – не удержался от вопроса Мамото.
– Это вряд ли. – Физиономия американца расплылась в самодовольной улыбке. – За этот рейс им обещаны такие деньги, на которые их семьи могут год жить безбедно. А статья за шпионаж обещает долгие годы на сибирских рудниках, и, что самое обидное, никаких денег. Да, кстати, если вас не поймают пограничники, то крабов, – куратор повернул голову в сторону причала, – можете сдать и деньги оставить себе в качестве премии за хорошо выполненную работу.
– Я понял, – заметно приободрился Кэно Мамото, ему лично была предложена сумма, позволяющая ни в чем себе не отказывать до конца своих дней. – Разрешите идти.
– Идите... И да поможет вам бог или Будда, – вслед японцу негромко пожелал куратор, а когда за капитаном закрылась дверь, потянулся к початой бутылке «Блэк Лэйбл»...
«Фудзияма» мягко покачивалась у высокого деревянного причала. Это был полуподпольный порт на севере острова Хоккайдо, сюда браконьеры доставляли свой улов, добытый незаконным образом в территориальных водах России. Но сегодня здесь было пустынно, даже не было видно портовых грузчиков, а экипаж единственной шхуны вместо того, чтобы разгружаться, загружал в трюм упаковки со свежемороженными крабами.
В это время капитан шхуны, маленький худой Кэно Мамото, с плоским, в глубоких морщинах желтым лицом, похожим на подсохший лимон, сложив руки на груди, из кабинета хозяина порта наблюдал за работой экипажа. Японец напоминал каменное изваяние. Сидящий за его спиной американец периодически прикладывался к стакану с виски. Видя напряженное состояние японца, попытался того успокоить:
– Вам нечего опасаться, ваша «легенда» непробиваемая. Незаконный промысел краба. За браконьерство в России не особо строго наказывают, к тому же у нас подготовлены всевозможные способы вашей защиты.
Сейчас взгляд капитана браконьерской шхуны был повернут как бы вовнутрь, Мамото будто наяву видел свое прошлое, когда тридцать лет тому назад, уволившись из ВМФ Японии, он согласился на сотрудничество с военно-морской разведкой США. Тогда Америку интересовали Китай и Северная Корея, куда время от времени заходили суда страны Восходящего Солнца. Сперва штурман, а после капитан коммерческого сухогруза выполнял различные задания разведки США. Постепенно в нем надобность отпала, и Мамото надеялся, что сможет спокойно уйти на покой, как совершенно неожиданно о нем вспомнили. Мало того, что вспомнили, так еще посылают в Россию с самой настоящей шпионской миссией.
Страха моряк не испытывал, но чувство горечи переполняло его душу, впрочем, он достаточно долго пожил на этом свете, чтобы не знать – заключивший сделку с дьяволом своей душе не хозяин.
– Вы меня слушаете? – Кэно вернул в реальность голос куратора.
– Да, да, – поспешно откликнулся японец.
– Тогда напоследок повторите, – потребовал американец. Поставив на стол опустевший стакан и закинув ногу на ногу, он в упор посмотрел на капитана.
– Мы должны выйти в квадраты «17А», «27Р» и «6АА», там опустить буи, после чего возвращаться на базу, – заученно повторил Кэно Мамото.
– Верно, – кивнул янки. – Повторяю, Кэно, ни о чем не беспокойтесь. Система спутникового базирования выведет вас точно в указанные координаты. Если вас попытаются перехватить пограничники, главное, уничтожить нашу аппаратуру, больше они вам ничего доказать не смогут. Половина вашего экипажа профессиональные браконьеры, и у русских есть на них досье, да и шхуна уже однажды подвергалась аресту. Так что налицо оголтелая жажда наживы. Если вы попадетесь, все крупнейшие медиакомпании подымут на вашу защиту всю мировую общественность. Шум будет до небес, а русские этого не любят.
– А если кто-то из этих браконьеров на допросе распустит язык? – не удержался от вопроса Мамото.
– Это вряд ли. – Физиономия американца расплылась в самодовольной улыбке. – За этот рейс им обещаны такие деньги, на которые их семьи могут год жить безбедно. А статья за шпионаж обещает долгие годы на сибирских рудниках, и, что самое обидное, никаких денег. Да, кстати, если вас не поймают пограничники, то крабов, – куратор повернул голову в сторону причала, – можете сдать и деньги оставить себе в качестве премии за хорошо выполненную работу.
– Я понял, – заметно приободрился Кэно Мамото, ему лично была предложена сумма, позволяющая ни в чем себе не отказывать до конца своих дней. – Разрешите идти.
– Идите... И да поможет вам бог или Будда, – вслед японцу негромко пожелал куратор, а когда за капитаном закрылась дверь, потянулся к початой бутылке «Блэк Лэйбл»...
12
«Как говорят русские, «сделал дело – гуляй смело». Своей последней командировкой Смок не то чтобы был горд, но вполне доволен. Заставить работать завербованного когда-то агента – не велика сложность, но тем не менее задание центра он выполнил. «Агент «заряжен» и направлен за сбором необходимой информации. Ну а я пока еще нахожусь в этой экзотической стране и заслужил небольшой отдых».
Оставшиеся два дня Смок мог провести в своем гостиничном номере, куда бы ему обслуга отеля с лакейским подобострастием поставляла «ночных бабочек». Но из-за характера, возраста и образа жизни Смок давно потерял интерес к продажной любви. Его сексуальным лозунгом была услышанная когда-то реплика «Орел мух не ловит». Бывшему морскому пехотинцу нужна была пусть искрометная, но истинная страсть. Такое чувство, как правило, у него вызывает полумрак, громкая музыка и немного алкоголя (или легкие наркотики).
Вооружившись газетой с объявлениями, Смок принялся тщательно изучать раздел «развлечения». После троекратного прочтения американец наконец остановил свой выбор на ночном клубе «Коктейли и мечты», название вызвало в памяти кадры старого лирического фильма, в котором играл тогда еще совсем молодой Том Круз.
В то время когда Смок собирался на охоту за страстью, на противоположном конце Санкт-Петербурга четверка бритоголовых парней, захватив несколько взрыв-пакетов и помповое ружье, ехала в центр города, туда, где располагалось общежитие иностранных студентов.
Проказница-судьба снова взялась за спицы и стала плести полотно жизни, сплетая воедино судьбы разных людей в единый орнамент...
Клуб «Коктейли и мечты» нашел свое пристанище в небольшом одноэтажном особняке с мощными дубовыми дверями и большой неоновой вывеской над входом, у которого непоколебимыми колоссами стояли два огромных секьюрити в черных деловых костюмах, отсеивая не понравившихся им посетителей.
Фейс американского гостя у горилл не вызвал ни малейшего недоверия. Окинув прикид Смока, один из секьюрити снял перед ним никелированную цепочку, преграждающую проход.
Внутри клуб мало напоминал классический американский бар. Огромный зал, заставленный мягкой кожаной мебелью, по бокам стояли три высокие тумбы, на которых задорно и, казалось, без устали отплясывали полуголые девицы. Под потолком разноцветными бликами ярко вспыхивали «юпитеры» и во всю мощь, словно автодром в дни соревнований, гремела музыка. Воздух клуба был густо пропитан табаком, алкогольным перегаром, потом и пробуждал похоть.
Смок в эту минуту ощутил себя гепардом, вышедшим на охоту и случайно забредшим на козью ферму. Его ноздри широко раздувались, а сузившиеся глаза выискивали добычу – аппетитную «козочку».
Но выбор оказался слишком большим – кроме танцовщиц, в зале отплясывало не менее сотни таких же полуголых и аппетитных девиц и примерно столько же сидело за столиками, потягивая прохладительные и горячительные напитки.
«Надо и мне для остроты глаза промочить горло», – решил «охотник» и прошел к ближайшему свободному столику.
Едва он оказался в неглубоком кресле, как тут же к нему подскочило юное создание в довольно фривольной одежде и с пластиковой карточкой-бейджиком, прикрепленной к декольте.
– Виски есть? – тоном завсегдатая поинтересовался американец.
– Любой, на ваш вкус, – прощебетала официантка и как бы невзначай провела язычком по пухлым чувственным губам.
– Тогда двойной «Шивас Ригал» и порцию соленых орешков.
– Сей момент, – стрельнула девица глазами и удалилась, грациозно виляя бедрами.
Смок сунул в рот сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурил, продолжая внимательным взглядом рассматривать веселящуюся толпу.
– А вот и ваш заказ, – на столике перед ним оказалась вазочка с солеными орешками и стакан из толстого стекла с темно-коричневым напитком.
– Действительно быстро, – искренне восхитился янки, цокнув языком.
– У нас по-другому не бывает, – усмехнулась девушка и, в невинном жесте склонив голову на бок, кокетливо добавила: – Если чего-то пожелаете, достаточно лишь поднять руку, и любое ваше желание будет немедленно исполнено.
– У вас великолепный сервис, – пригубливая виски, почему-то буркнул Смок. Девушка через мгновение будто растворилась во вспышках юпитеров, а Смок про себя отметил, что «Шивас Ригал» настоящий, а не польская подделка, на которую можно запросто нарваться в подобных заведениях.
Постепенно виски со льдом стало приятно туманить мозги, возбуждая плотское желание. Вскоре стакан опустел и Смок поднял вверх руку.
– Еще виски или что-то погорячее? – официантка возникла перед столиком, как черт из табакерки, ее пухлый ротик призывно приоткрылся.
– Поехали ко мне? – неожиданно для себя предложил американец.
– Нет, не могу, я – девочка подневольная и уйти с работы не могу. Но мы можем уединиться здесь. Как такое предложение?
– О'кей, детка, я согласен. – Смок поднялся из кресла, чувствуя, что его ноги неестественно ослабели, как будто он пил по меньшей мере неделю. Девица проворно подхватила его под руку и потащила в глубь клуба. Они протиснулись сквозь плотную массу танцующих и скользнули в темный провал дверного проема, откуда попали в тесный проход узкого коридора, где, как одинокая путеводная звезда, вдали тускло горела засиженная мухами электрическая лампочка.
– Нам сюда, – девушка неожиданно отворила боковую дверь и втащила во внутрь мужчину.
Смок недовольно поморщился – в тесном темном помещении остро пахло плесенью, и тем не менее его руки цепко обхватили талию девушки, он потянул ее на себя, пытаясь своим ртом поймать ее пухлые губки, как тут же прозвучал капризный голос:
– Какой же ты быстрый.
Официантка ловко вывернулась из его объятий, отступила на полшага и присела на корточки. В следующее мгновение Смок почувствовал, как проворные руки стаскивают с него брюки вместе с трусами, потом на его ягодицы легли две влажные ладошки. Горячее дыхание девушки буквально обожгло его пах, кудрявые волосы приятно щекотали низ живота.
Волна желания, как цунами, зародившееся где-то в глубине, быстро достигла вершины и выплеснулась наружу...
– Вот так-то, милый, и без отрыва от производства, – проговорила девушка, поднимаясь на ноги. Вытащив из глубокого декольте сложенную в несколько раз бумажную салфетку, она аккуратно промокнула губы и выпорхнула в коридор.
– Это было волшебно, – лишенный сил пробормотал Смок, натягивая брюки. Он хотел еще вслух высказать, что такой быстрый секс он мог бы получить от любой проститутки, ведь ему нужно нечто большее – полнокровный и яркий половой акт. Но ничего этого американец не сказал. Едва оказавшись в коридоре, Смок услышал незнакомый мужской голос:
– Ты мою жену е...
И тут же мощный хук врезался агенту в печень, от боли как будто граната взорвалась внутри. Следующий удар пришелся в грудь, отшвырнув американца на несколько метров назад. Смок мучительно старался сфокусировать все свое внимание на происходящем и тем не менее пропустил следующий удар.
Остроносый замшевый туфель, чиркнув по плечу, хлестко ударил Смока по скуле. На этот раз американец на ногах устоять не смог и кубарем покатился по полу, спиной распахивая металлическую дверь.
Оказавшись на заднем дворе, лежа под мусорным контейнером, разведчик полной грудью вдохнул свежего, по сравнению с клубом, воздуха и только в свете фонарей смог разглядеть нападающего, вернее сказать, нападающих. Трое крепко сбитых парней, в одном из которых Смок узнал секьюрити с мощной непробиваемой челюстью, выйдя следом за ним, вразвалочку подошли к развалившемуся на асфальте клиенту клуба.
«Они подлили мне какую-то гадость, чтобы я ослабел, а теперь спровоцировали драку, чтобы ограбить», – в мозгу разведчика промелькнул импульсом экспресс-анализ ситуации. Слабость в теле по-прежнему не проходила, но сейчас это его мало волновало, еще во время службы в FAST в антитеррористическом подразделении морской пехоты он научился концентрировать внутреннюю энергию, несмотря даже на тяжелое ранение.
– Ну что, паскуда, потянуло на бесплатную клубничку? – угрожающе проговорил один из нападавших. Он легко подскочил к лежавшему и, ухватив за ворот пиджака, так же легко оторвал того от асфальта. Затем, развернув к себе не сопротивлявшегося Смока, не проговорил, а словно выплюнул ему в лицо грозные слова: – А между прочим, бесплатно бывает только в одно месте и ты, лох, туда попал.
Свободная рука бугая оттянулась назад, одновременно сжимаясь в пудовый кулак, но вот ударить он не успел. Смок первым ткнул верзилу двумя пальцами в глаза:
– А-а! – взвыл тот, отпуская разведчика и пятясь.
Оставшиеся нападающие, сообразив, что их задача значительно усложнилась, бросились ее решать совместными усилиями. Секьюрити выбросил вперед правую ногу, целясь в голову вздумавшей сопротивляться жертвы. На этот раз Смок успел среагировать. Подав корпус назад, пропустил мимо себя остроносый туфель и тут же, цепко ухватившись за штанину, провел молниеносный прием айкидо. Секьюрити воспарил над землей и, как фигурист, прокрутив тройной «тулуп», врезался физиономией в бетонное основание фонарного столба.
Третий нападающий выдал профессиональную боксерскую «тройку», но и эти его удары не достигли цели. Смок нырнул тому в ноги и молниеносно произвел бросок через спину, приложив боксера-неудачника темечком об асфальт. К этому времени в чувство пришел первый битюг, но отплатить за себя и товарищей не успел. Американец развернулся вокруг своей оси, выбрасывая вверх ногу. Каблук с хрустом впечатался в подбородок, сворачивая скулу на бок.
Поединок занял всего несколько секунд, тем не менее американец не решился ретироваться через клуб, поэтому выбрал наиболее эффективный вариант и перемахнул через бетонный забор, окружающий задний двор.
«Вот тебе «Коктейли и мечты» – оказавшись на соседней улице, подумал Смок, он успел пройти не более полусотни метров, когда где-то позади оглушительно один за другим грянули два выстрела.
«Черт, совсем с ума посходили», – ужаснулся американец, срываясь с места. Он сразу же узнал выстрелы из дробовика и решил, что это за ним гонится охрана клуба.
Выскочив из переулка на широкий проспект, он едва не столкнулся с двумя бритыми парнями. Столкновение было настолько неожиданным, что мужчины отпрянули друг от друга, как бильярдные шары.
Смок, уперевшись спиной в стену какого-то здания, поднял руки, защищая корпус.
Бритоголовые также застыли в боевых стойках, буравя незнакомца взглядами исподлобья.
Немая сцена длилась всего несколько секунд, потом, сообразив, что ни у одной стороны нет претензий к другой, троица разбежалась в разные стороны...
Оставшиеся два дня Смок мог провести в своем гостиничном номере, куда бы ему обслуга отеля с лакейским подобострастием поставляла «ночных бабочек». Но из-за характера, возраста и образа жизни Смок давно потерял интерес к продажной любви. Его сексуальным лозунгом была услышанная когда-то реплика «Орел мух не ловит». Бывшему морскому пехотинцу нужна была пусть искрометная, но истинная страсть. Такое чувство, как правило, у него вызывает полумрак, громкая музыка и немного алкоголя (или легкие наркотики).
Вооружившись газетой с объявлениями, Смок принялся тщательно изучать раздел «развлечения». После троекратного прочтения американец наконец остановил свой выбор на ночном клубе «Коктейли и мечты», название вызвало в памяти кадры старого лирического фильма, в котором играл тогда еще совсем молодой Том Круз.
В то время когда Смок собирался на охоту за страстью, на противоположном конце Санкт-Петербурга четверка бритоголовых парней, захватив несколько взрыв-пакетов и помповое ружье, ехала в центр города, туда, где располагалось общежитие иностранных студентов.
Проказница-судьба снова взялась за спицы и стала плести полотно жизни, сплетая воедино судьбы разных людей в единый орнамент...
Клуб «Коктейли и мечты» нашел свое пристанище в небольшом одноэтажном особняке с мощными дубовыми дверями и большой неоновой вывеской над входом, у которого непоколебимыми колоссами стояли два огромных секьюрити в черных деловых костюмах, отсеивая не понравившихся им посетителей.
Фейс американского гостя у горилл не вызвал ни малейшего недоверия. Окинув прикид Смока, один из секьюрити снял перед ним никелированную цепочку, преграждающую проход.
Внутри клуб мало напоминал классический американский бар. Огромный зал, заставленный мягкой кожаной мебелью, по бокам стояли три высокие тумбы, на которых задорно и, казалось, без устали отплясывали полуголые девицы. Под потолком разноцветными бликами ярко вспыхивали «юпитеры» и во всю мощь, словно автодром в дни соревнований, гремела музыка. Воздух клуба был густо пропитан табаком, алкогольным перегаром, потом и пробуждал похоть.
Смок в эту минуту ощутил себя гепардом, вышедшим на охоту и случайно забредшим на козью ферму. Его ноздри широко раздувались, а сузившиеся глаза выискивали добычу – аппетитную «козочку».
Но выбор оказался слишком большим – кроме танцовщиц, в зале отплясывало не менее сотни таких же полуголых и аппетитных девиц и примерно столько же сидело за столиками, потягивая прохладительные и горячительные напитки.
«Надо и мне для остроты глаза промочить горло», – решил «охотник» и прошел к ближайшему свободному столику.
Едва он оказался в неглубоком кресле, как тут же к нему подскочило юное создание в довольно фривольной одежде и с пластиковой карточкой-бейджиком, прикрепленной к декольте.
– Виски есть? – тоном завсегдатая поинтересовался американец.
– Любой, на ваш вкус, – прощебетала официантка и как бы невзначай провела язычком по пухлым чувственным губам.
– Тогда двойной «Шивас Ригал» и порцию соленых орешков.
– Сей момент, – стрельнула девица глазами и удалилась, грациозно виляя бедрами.
Смок сунул в рот сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурил, продолжая внимательным взглядом рассматривать веселящуюся толпу.
– А вот и ваш заказ, – на столике перед ним оказалась вазочка с солеными орешками и стакан из толстого стекла с темно-коричневым напитком.
– Действительно быстро, – искренне восхитился янки, цокнув языком.
– У нас по-другому не бывает, – усмехнулась девушка и, в невинном жесте склонив голову на бок, кокетливо добавила: – Если чего-то пожелаете, достаточно лишь поднять руку, и любое ваше желание будет немедленно исполнено.
– У вас великолепный сервис, – пригубливая виски, почему-то буркнул Смок. Девушка через мгновение будто растворилась во вспышках юпитеров, а Смок про себя отметил, что «Шивас Ригал» настоящий, а не польская подделка, на которую можно запросто нарваться в подобных заведениях.
Постепенно виски со льдом стало приятно туманить мозги, возбуждая плотское желание. Вскоре стакан опустел и Смок поднял вверх руку.
– Еще виски или что-то погорячее? – официантка возникла перед столиком, как черт из табакерки, ее пухлый ротик призывно приоткрылся.
– Поехали ко мне? – неожиданно для себя предложил американец.
– Нет, не могу, я – девочка подневольная и уйти с работы не могу. Но мы можем уединиться здесь. Как такое предложение?
– О'кей, детка, я согласен. – Смок поднялся из кресла, чувствуя, что его ноги неестественно ослабели, как будто он пил по меньшей мере неделю. Девица проворно подхватила его под руку и потащила в глубь клуба. Они протиснулись сквозь плотную массу танцующих и скользнули в темный провал дверного проема, откуда попали в тесный проход узкого коридора, где, как одинокая путеводная звезда, вдали тускло горела засиженная мухами электрическая лампочка.
– Нам сюда, – девушка неожиданно отворила боковую дверь и втащила во внутрь мужчину.
Смок недовольно поморщился – в тесном темном помещении остро пахло плесенью, и тем не менее его руки цепко обхватили талию девушки, он потянул ее на себя, пытаясь своим ртом поймать ее пухлые губки, как тут же прозвучал капризный голос:
– Какой же ты быстрый.
Официантка ловко вывернулась из его объятий, отступила на полшага и присела на корточки. В следующее мгновение Смок почувствовал, как проворные руки стаскивают с него брюки вместе с трусами, потом на его ягодицы легли две влажные ладошки. Горячее дыхание девушки буквально обожгло его пах, кудрявые волосы приятно щекотали низ живота.
Волна желания, как цунами, зародившееся где-то в глубине, быстро достигла вершины и выплеснулась наружу...
– Вот так-то, милый, и без отрыва от производства, – проговорила девушка, поднимаясь на ноги. Вытащив из глубокого декольте сложенную в несколько раз бумажную салфетку, она аккуратно промокнула губы и выпорхнула в коридор.
– Это было волшебно, – лишенный сил пробормотал Смок, натягивая брюки. Он хотел еще вслух высказать, что такой быстрый секс он мог бы получить от любой проститутки, ведь ему нужно нечто большее – полнокровный и яркий половой акт. Но ничего этого американец не сказал. Едва оказавшись в коридоре, Смок услышал незнакомый мужской голос:
– Ты мою жену е...
И тут же мощный хук врезался агенту в печень, от боли как будто граната взорвалась внутри. Следующий удар пришелся в грудь, отшвырнув американца на несколько метров назад. Смок мучительно старался сфокусировать все свое внимание на происходящем и тем не менее пропустил следующий удар.
Остроносый замшевый туфель, чиркнув по плечу, хлестко ударил Смока по скуле. На этот раз американец на ногах устоять не смог и кубарем покатился по полу, спиной распахивая металлическую дверь.
Оказавшись на заднем дворе, лежа под мусорным контейнером, разведчик полной грудью вдохнул свежего, по сравнению с клубом, воздуха и только в свете фонарей смог разглядеть нападающего, вернее сказать, нападающих. Трое крепко сбитых парней, в одном из которых Смок узнал секьюрити с мощной непробиваемой челюстью, выйдя следом за ним, вразвалочку подошли к развалившемуся на асфальте клиенту клуба.
«Они подлили мне какую-то гадость, чтобы я ослабел, а теперь спровоцировали драку, чтобы ограбить», – в мозгу разведчика промелькнул импульсом экспресс-анализ ситуации. Слабость в теле по-прежнему не проходила, но сейчас это его мало волновало, еще во время службы в FAST в антитеррористическом подразделении морской пехоты он научился концентрировать внутреннюю энергию, несмотря даже на тяжелое ранение.
– Ну что, паскуда, потянуло на бесплатную клубничку? – угрожающе проговорил один из нападавших. Он легко подскочил к лежавшему и, ухватив за ворот пиджака, так же легко оторвал того от асфальта. Затем, развернув к себе не сопротивлявшегося Смока, не проговорил, а словно выплюнул ему в лицо грозные слова: – А между прочим, бесплатно бывает только в одно месте и ты, лох, туда попал.
Свободная рука бугая оттянулась назад, одновременно сжимаясь в пудовый кулак, но вот ударить он не успел. Смок первым ткнул верзилу двумя пальцами в глаза:
– А-а! – взвыл тот, отпуская разведчика и пятясь.
Оставшиеся нападающие, сообразив, что их задача значительно усложнилась, бросились ее решать совместными усилиями. Секьюрити выбросил вперед правую ногу, целясь в голову вздумавшей сопротивляться жертвы. На этот раз Смок успел среагировать. Подав корпус назад, пропустил мимо себя остроносый туфель и тут же, цепко ухватившись за штанину, провел молниеносный прием айкидо. Секьюрити воспарил над землей и, как фигурист, прокрутив тройной «тулуп», врезался физиономией в бетонное основание фонарного столба.
Третий нападающий выдал профессиональную боксерскую «тройку», но и эти его удары не достигли цели. Смок нырнул тому в ноги и молниеносно произвел бросок через спину, приложив боксера-неудачника темечком об асфальт. К этому времени в чувство пришел первый битюг, но отплатить за себя и товарищей не успел. Американец развернулся вокруг своей оси, выбрасывая вверх ногу. Каблук с хрустом впечатался в подбородок, сворачивая скулу на бок.
Поединок занял всего несколько секунд, тем не менее американец не решился ретироваться через клуб, поэтому выбрал наиболее эффективный вариант и перемахнул через бетонный забор, окружающий задний двор.
«Вот тебе «Коктейли и мечты» – оказавшись на соседней улице, подумал Смок, он успел пройти не более полусотни метров, когда где-то позади оглушительно один за другим грянули два выстрела.
«Черт, совсем с ума посходили», – ужаснулся американец, срываясь с места. Он сразу же узнал выстрелы из дробовика и решил, что это за ним гонится охрана клуба.
Выскочив из переулка на широкий проспект, он едва не столкнулся с двумя бритыми парнями. Столкновение было настолько неожиданным, что мужчины отпрянули друг от друга, как бильярдные шары.
Смок, уперевшись спиной в стену какого-то здания, поднял руки, защищая корпус.
Бритоголовые также застыли в боевых стойках, буравя незнакомца взглядами исподлобья.
Немая сцена длилась всего несколько секунд, потом, сообразив, что ни у одной стороны нет претензий к другой, троица разбежалась в разные стороны...
13
Упругое бронзовое тело Анжелики прекрасно гармонировало с длинными золотистыми волосами. Девушка стояла в одних узких плавках, широко расставив ноги, подставив лицо под мягкие лучи заходящего солнца. Ее небольшие груди с задранными вверх темно-коричневыми сосками, казалось, также тянулись к мировому светилу. На ноги девушки ласково набегали волны Красного моря.
– Ну что, златовласка, пойдем перекусим, одной солнечной энергии человеку в наше время все еще не хватает, – возле блондинки остановился молодой мужчина с короткими, выгоревшими на солнце волосами и такой же бронзовой кожей, обтягивающей атлетическую мускулатуру. В одной руке он держал доску для серфинга, а в другой сложенный парашют «Кай». Казалось, парень сошел с обложки гламурного журнала. Девушка еще больше выгнула спину и промурлыкала:
– С удовольствием, котик.
Московская топ-модель Анжелика с Виктором Ангеловым была знакома более двух лет. В узком кругу столичных экстремалов он был известен под прозвищем Ангел и имел репутацию безбашенного сукиного сына. Он бесстрашно взбирался на вершины самых неприступных гор, прыгал с Останкинской телебашни с парашютом, охотился на носорогов в Кении, вступал в битву с акулами-людоедами у берегов острова Мадагаскар, ловил гигантские волны на доске для серфинга на Гавайях.
Сейчас сумасшедший Ангел увлекся «кайем» – выполняя фантастические трюки, он катался на доске с помощью ветра, который ловил особой формы парашют.
Анжелике Виктор нравился, но связать с ним свою жизнь она ни за что не решилась бы – уж слишком этот тридцатипятилетний мачо «отмороженый». А однажды в его доме девушке попалась на глаза фотография, где Виктор был в офицерской форме. На его широкой груди поблескивало несколько боевых орденов. Диагноз Анжелики был однозначен: «Он был на войне, и там-то крыша окончательно съехала...»
– Ну что, златовласка, пойдем перекусим, одной солнечной энергии человеку в наше время все еще не хватает, – возле блондинки остановился молодой мужчина с короткими, выгоревшими на солнце волосами и такой же бронзовой кожей, обтягивающей атлетическую мускулатуру. В одной руке он держал доску для серфинга, а в другой сложенный парашют «Кай». Казалось, парень сошел с обложки гламурного журнала. Девушка еще больше выгнула спину и промурлыкала:
– С удовольствием, котик.
Московская топ-модель Анжелика с Виктором Ангеловым была знакома более двух лет. В узком кругу столичных экстремалов он был известен под прозвищем Ангел и имел репутацию безбашенного сукиного сына. Он бесстрашно взбирался на вершины самых неприступных гор, прыгал с Останкинской телебашни с парашютом, охотился на носорогов в Кении, вступал в битву с акулами-людоедами у берегов острова Мадагаскар, ловил гигантские волны на доске для серфинга на Гавайях.
Сейчас сумасшедший Ангел увлекся «кайем» – выполняя фантастические трюки, он катался на доске с помощью ветра, который ловил особой формы парашют.
Анжелике Виктор нравился, но связать с ним свою жизнь она ни за что не решилась бы – уж слишком этот тридцатипятилетний мачо «отмороженый». А однажды в его доме девушке попалась на глаза фотография, где Виктор был в офицерской форме. На его широкой груди поблескивало несколько боевых орденов. Диагноз Анжелики был однозначен: «Он был на войне, и там-то крыша окончательно съехала...»
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента