Страница:
Совместная охота куда более веселое занятие, чем пахота в одиночку. Тем более что сыщики из Царандоя свои, местные, да и агентура у них куда обширнее, чем у товарищей из советского КГБ.
Кропотливая работа всегда дает положительный результат. Крупица за крупицей, деталь к детали, и так по фрагментам наконец собрали всю мозаику…
Вот тогда-то и выяснилось, что руководитель предстоящей диверсии в сопровождении американского журналиста через неделю прибудет в Кабул. Все остальные рядовые исполнители уже находились на месте, ожидая команды к действию.
Сложность захвата террористов была в географии места действия. Рандеву было назначено в чайхане в центре «Шанхая» – так незатейливо был прозван пригородный район Кабула, густо заселенный местной беднотой. Одно– и двухэтажные глинобитные домишки громоздились друг на друге, создавая видимость человеческого муравейника.
Такая скученность и вызвала у советских людей ассоциацию с китайским городом, оттого и окрестили «Шанхаем».
Несмотря на то, что народу в районе было что дерьма за баней, чужаку остаться там незамеченным никак не получалось, и, самое главное, в случае опасности преступники запросто могли сбежать, используя лабиринт кирьязов – подземных тоннелей, над которыми и нашел пристанище район бедноты.
Для того чтобы действовать в «Шанхае», чекистам пришлось целую неделю при помощи своей агентуры составлять план района. Также изучать, какой транспорт здесь постоянно курсирует.
План составляли всем отрядом с учетом малейших деталей. Контрразведчики к заданию отнеслись с полной ответственностью, каждый понимал – второй попытки не будет…
Одетые в широкие шаровары и длинные домотканые рубахи, перетянутые по груди корсетами разгрузочных жилетов, набитых запасными магазинами и ручными гранатами, в кузове сидели четверо бойцов боевой группы «Каскада», среди которых и находился Глеб Кольцов. Поставив между ног «АКМС» с навинченным цилиндром глушителя, прикрыв глаза, старший лейтенант в очередной раз мысленно прогонял свои действия.
На захват пакистанца отводилось тридцать секунд. А вот сколько отводилось времени штурмовой группе, чтобы продержаться в чайхане, никто не мог точно сказать. И дилетанту было ясно, что запросто моджахеды Бабуина не отдадут, гость слишком ценен, чтобы «подарить» его шурави. Рассчитывать на помощь артиллерии и авиации также не приходилось. Густонаселенный район, если его обработать огневыми средствами, превратится в гигантское кладбище. Задача пакистанской разведки даже без покушения на главу Царандоя будет выполнена на все сто…
«Работа для бессмертных» – так назвал это задание командир штурмовой группы капитан Василий Шевцов.
«Бессмертными бывают только Кощеи, и то если надежно прячут свои яйца», – неожиданно подумал Глеб, ощущая под разгрузкой панцирь бронежилета.
Раздолбанный «Мерседес»-трехтонник медленно ехал по узкой улочке, переваливаясь на выбоинах, как пьяный мужик в праздник.
Сквозь дыру в брезенте были видны плотно стоящие глинобитные развалюхи, возле которых суетился грязный, оборванный люд.
– Приготовиться, – едва слышно произнес Шевцов. Чекисты почти синхронно поставили предохранители своего оружия на автоматический огонь. Напротив чайханы, с противоположной стороны, лениво помахивая хвостом, отгонял назойливых мух облезлый осел, запряженный в арбу. На повозке среди тюков с хлопком затаились еще двое «каскадовцев», группа прикрытия. На случай, если в самом начале что-то пойдет не так…
Наконец «Мерседес» поравнялся с чайханой; рыкнув коробкой передач, машина на мгновение замерла.
– Ходу, – коротко скомандовал Шевцов.
Глеб, прижав автомат к груди, первым бросился вперед. Обработанный заранее кислотой брезент бесшумно разошелся с левого борта, пропуская спецназовцев.
Три ступеньки наверх, где хилая деревянная калитка прикрывала проход в чайхану. Удар ногой легко выбил ее. Ворвавшись внутрь, Кольцов в одно мгновение окинул помещение взглядом. Внутри оказалось около десятка низких столиков. За тремя сидели на подушках люди, прихлебывая зеленый чай из расписных пиал.
Ближайший столик был занят четверкой афганцев в длинных драных халатах. В дальнем углу сидели двое похожих на крайнюю троицу, как братья-близнецы. В центре зала взгляд выхватил еще троих мужчин – один был ярко выраженным европейцем, несмотря на восточные шмотки и заросшую месячной давности щетиной физиономию. Глеб с первого взгляда опознал американского журналиста Старка.
Впереди сидящие моджахеды выхватили из-под халатов автоматы, но Кольцов их опередил: уходя с линии огня влево, он опустился на колено, давая возможность для стрельбы следовавшему за ним бойцу.
– Пуф-ф, пуф-ф, пуф-ф, – дуплетом ударили два автомата короткими очередями.
Из-за приборов бесшумной стрельбы выстрелы были едва различимы. Но тем не менее тяжелые бронебойные пули разметали поверженных моджахедов.
В первые секунды атаки охранение «высокопоставленных» лиц было уничтожено. Сидящий возле Дональда Старка Бабуин мгновенно оценил ситуацию, ударом ноги перевернул стол и, вскочив, попытался скрыться в соседнем помещении. Тем временем второй моджахед хотел от живота выстрелить из тяжелого армейского «кольта», но выпущенная из автомата Шевцова пуля разворотила душману череп, и тот, заливая своей кровью оцепеневшего от ужаса американца, завалился на него. Боец газетных баталий истерично закричал.
Глеб в прыжке настиг пакистанца, ловкой подсечкой сбил на земляной пол и, оседлав, заломил руки за спину, затем отработанным приемом стянул запястья пленника ремнем от автомата хитрым узлом немецких десантников.
Под халатом Адиля обнаружился пистолет-пулемет «узи» и пара ручных гранат. Весь этот арсенал пакистанский разведчик, к счастью, не успел пустить в ход.
Ставя на колени стреноженного пленника, Кольцов заметил, как за штурмовиками заскочили двое бойцов из группы прикрытия. «Первая стадия операции завершена», – только успел подумать Кольцов, как снаружи донесся душераздирающий крик, похожий на боевой клич…
«Лексус» на повороте занесло, и, оказавшись на обочине, внедорожник подпрыгнул, вытряхивая частного детектива из плена воспоминаний.
Глеб покрутил головой, оглядываясь. Он сидел на заднем сиденье дорогой иномарки, покрытом приятным на ощупь велюровым чехлом. Впереди маячили два мрачных молчаливых типа, которые везли его к боевому товарищу…
В том бою им пришлось продержаться всего четверть часа, это было то время, что потребовалось спецназу Царандоя для окружения атакующих моджахедов. Пятнадцать минут в обычной повседневной жизни вроде бы и не срок, только на войне совсем другой отсчет времени.
За это время бойцы «Каскада» потеряли командира штурмовой группы Василия Шевцова, трое бойцов получили ранения. А вдоль стен чайханы остались лежать больше тридцати душманов, которые, не считаясь с потерями, упорно пытались освободить заграничных гостей. Но это им не удалось. Тем же вечером Бабуин вместе с Дональдом Старком особым рейсом были отправлены в Москву. Больше об этой парочке Глебу не доводилось слышать, а с учетом того, что никого из участников операции, включая погибшего капитана Шевцова, не наградили, можно было сделать немудреный вывод. На самом верху смогли полюбовно договориться.
Политика строится по древнему принципу: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».
После афганской кампании война для «каскадовцев» не закончилась, и они по-прежнему несли потери. Командир отряда Горыныч погиб в Нагорном Карабахе, когда пытался остановить озверевших от пролитой крови азербайджанцев и армян. Полковник Клочков, к тому времени перешедший в департамент по борьбе с наркотиками, погиб в первую чеченскую войну. Глеб тогда, конечно же, посчитался с местными наркобаронами, разгромив в глухой тайге их плантации и лаборатории. Впрочем, он не смог бы это сделать, если бы не помощь Кутепова.
После возвращения из Афганистана Николай Ильич служил в контрразведке Ленинградского УКГБ, на его глазах происходил развал великой державы, названный «перестройкой». И когда власть попытался взять в свои руки ГКЧП, полковник Кутепов встал на его стороне. Потом происходящее назвали попыткой государственного переворота, путчистов определили в «Лефортово», а сочувствующих выгнали взашей.
Оказавшись на «свободных хлебах», чекист не стал рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, а задействовал все свои связи и создал совместное предприятие «РЮШ» (Россия, Югославия, Швейцария), официально поставляющее в Россию импортные продовольственно-технологические линии по производству колбас и сыров. Неофициально был создан торгово-финансовый конгломерат, занимающийся контрабандой оружия.
Уже через год Кутепов стал крупнейшим в России и одним из самых влиятельных в Европе торговцем оружия и поставщиком высококлассных наемников. Именно благодаря ему Глеб смог собрать и экипировать небольшой, но весьма эффективный отряд наемников, с которым устроил рейд по долинам и взгорьям, принадлежавшим наркобаронам. Впоследствии у них еще были совместные дела, но теперь, как догадался Кольцов, судя по нервозности вызова, у Николая Ильича возникли серьезные проблемы.
Во второй половине дня, поднимая каскады брызг, не хуже торпедного катера, по лужам талого снега «Лексус» ворвался в городскую черту Питера.
Погруженный в раздумья, частный детектив не обращал внимания на изменившийся пейзаж за окном.
Через сорок минут внедорожник въехал на территорию, принадлежавшую главному офису «РЮШа». Едва машина остановилась, к ней тут же подскочил личный порученец Кутепова. Вышколенный, в идеально скроенном костюме юноша, с приклеенной улыбкой трактирного полового, учтиво поздоровался и поспешно добавил:
– Николай Ильич у себя, он вас ждет. Прошу, я вас проведу.
– Значит, хлеба с солью и поцелуями не будет, – притворно огорчился Кольцов.
– Что? – не понял юноша, на его херувимском лице появилась маска недоумения.
– Ничего, – спохватившись, буркнул частный детектив и добавил: – Провожать не надо, дорогу еще не забыл.
Глеб легко взбежал по ступенькам и, толкнув высокую стеклянную дверь, скрылся внутри. Здесь все было, как и год назад, то же изумрудное ковровое покрытие, те же или похожие охранники, могучие типы с подозрительными взглядами и открытыми кобурами на бедрах с пистолетами Макарова. И по-прежнему богато и со вкусом оформленный интерьер.
Несмотря на внешнюю умиротворенность обстановки, сыщик тут же ощутил внутреннюю напряженность. Поднявшись на второй этаж, Глеб прошел в кабинет хозяина фирмы. В приемной отсутствовала вечно сияющая грудастая секретарша Нора – еще один признак тревоги.
Постучав в лакированную дверь и не ожидая приглашения, Кольцов дернул ее на себя и шагнул внутрь.
В кабинете, кроме самого хозяина, никого не было. Николай Кутепов сидел без пиджака, с ослабленным узлом галстука. Высоко закатанные рукава белоснежной рубашки демонстрировали крепкие жилистые руки с редкими золотистыми волосами.
Перед Кутеповым стояла толстобокая бутылка «Камю», опустошенная на треть, а пальцами правой руки бывший полковник КГБ нежно сжимал пузатый бокал, на дне которого вяло колыхался темно-коричневый напиток.
Увидев гостя, Николай Ильич пьяно ухмыльнулся.
– А, Глебушка, добро пожаловать. Выпить хочешь?
Кольцов мгновенно отметил, что, несмотря на расслабленную пьяную улыбку, глаза Кутепова оставались трезвыми. «Да это все куда серьезней, чем я предполагал», – с тревогой подумал сыщик, а вслух сказал:
– Не думаю, Ильич, что ты меня выдрал из объятий почти что королевы красоты и почти как президента небольшой, но гордой страны доставил под охраной в Питер, чтобы распить со мной бутылку коньяка.
Со стуком отставив в сторону бокал, Кутепов тяжело мотнул головой:
– Да, Каскадер, ты, как всегда, прав. Мне сейчас не до дружеских попоек.
Глеб расстегнул куртку, сел в кресло напротив рабочего стола хозяина кабинета и серьезным тоном произнес:
– Значит, так, давай не будем тянуть осла за уши и сразу перейдем к делу.
– Давай, – согласно кивнул Николай Ильич. Немного помолчав, он встал и вышел из-за стола. – Ты моих дочек знаешь?
– Конечно. Анна и Елизавета.
– Верно. Аня – девочка умная. Окончила экономический институт, вышла замуж за капитана рыболовецкого сейнера. Теперь у них своя фирма, конечно же, все не без моей помощи. Ну, на то и родители, чтобы смышленым детям помогать. Но вот Лизка – это же сущий черт в юбке, а не девка.
Кутепов подошел к стене и зло стукнул кулаком.
– Сперва вообразила себя великой художницей, мадам Баттерфляй, твою мать.
К чему упоминание о мадам Баттерфляй, Глеб не понял, но перебивать друга не стал.
– Три года проучилась в Сорбонне, а потом бросила и заявилась к родителям как снег на голову. И, сияя, как новенький целковый, заявила: «Не хочу быть столбовой дворянкой, а хочу быть царицей». Все, желание стать художницей улетучилось без следа, раскрыла в себе талант журналистки. Видите ли, ей не дают покоя лавры Арбатовой. Вот и осела в Питере, будущая акула пера.
Николай Ильич вернулся к столу, взял бокал и резко опрокинул содержимое в рот.
– Двадцать лет, мозгов по-прежнему нет, – выдохнув, с горечью произнес Кутепов. – И в двадцать два года им также неоткуда взяться. Я в двадцать два года уже год как служил в особом отделе арктического погранотряда. А это пугало огородное…
– Так что все же случилось? – удивленно спросил Кольцов, утомившись от скулежа старого боевого товарища. – Замуж, что ли, собралась супротив родительской воли?
– Замуж, замуж, – раздраженно забормотал Кутепов. – Хуже. Нашла себе какого-то балбеса и сбежала с ним.
«…С режиссером Якиным сбежала», – в мозгу частного детектива промелькнула фраза из старой популярной комедии.
– И, главное, откуда этот киндер вынырнул, из Парижа, что ли? – продолжал недоумевать Кутепов. – Сколько они встречались, понятия не имею…
– А что мать? – встрепенулся сыщик, логически предположив, если отец погружен в пучину бизнеса, то детьми занимается их родительница.
– Мать ее… – грязно выругался отставной полковник, скосив глаза на бутылку с коньяком. Но прикасаться к ней не стал. – Раньше была гром-баба, за мной, как декабристка, и в огонь, и в воду. Никогда от нее дурного слова не слышал ни о своей службе, ни о жалованье или еще каком-нибудь недовольстве. А вот как стал бизнесменом и деньги полились как Ниагарский водопад, женщину словно подменили, тут же начались маникюры, педикюры, подиумные показы, курорты и прочая лабуда. А вот теперь в ее пустой голове новая идея, липосакция, мать ее, и подтяжка хари. Вот что ее больше всего волнует. Совсем сдурела баба, но, главное, она абсолютно уверена, что ее девочки уже взрослые и должны иметь право на личную жизнь.
– Ну, теперь все более-менее понятно, – с внутренним облегчением произнес Глеб тоном врача-психотерапевта. – Николай Ильич, поиски чужих детей – не мой профиль. Да и зачем тебе нужен я, у тебя же в руках весь Питер, одно слово – и твою Лизку будут не только менты искать, бандюки за честь сочтут оказать услугу.
– Да уж, услугу. – Кутепов поджал губы, чтобы снова не разразиться руганью.
В кабинете повисла тяжелая пауза, Николай Ильич, заложив руки за спину, подошел к окну, выходящему на соседнюю улицу. Стекла здесь были особые, бронированные, способные выдержать попадение крупнокалиберной пули.
Не оборачиваясь, Кутепов глухо заговорил:
– Дело не столько в Лизе… и, вообще, дело не в ней… Эта стервочка, когда бежала с этим уродом, прихватила из моего сейфа папку с очень любопытными документами. И если хоть одна бумажка из этой папки попадется на глаза прессе, то мне не жить, да и Лизке тоже…
– Очень интересно, – негромко пробормотал Глеб. От откровений Кутепова ему стало зябко, несмотря на теплую куртку.
– Как сказал один человек, «бывших чекистов не бывает», и это в точку. Ты думаешь, я торгую оружием, которое вороватые прапорщики уволокли втихаря со своих складов? Нет, все намного сложнее. Поставки вооружения африканским князькам – это так, развлечение, вроде хобби. Настоящая работа… Когда Союз развалился и наши войска выгнали из Закавказья, карабахский конфликт вспыхнул по-настоящему. На стороне Азербайджана оказалась брошенная фронтовая авиация, они армян мочили, как сайгаков в казахстанской степи. Ничем ни рискуя. Бойню нужно было остановить. Через неделю там появились ЗСУ «Шилка», а еще через две развернули свои позиции стрелки-зенитчики с переносными ракетными комплексами «Игла». После того как было сбито несколько «МиГ-25» и ударных вертолетов, воздушная бойня закончилась…
В боях за Сухуми абхазы смогли захватить город только после того, как у них появилась тяжелая артиллерия…
А была еще Югославия… была поставка танков чеченской оппозиции вместе с офицерскими экипажами, которые чечены просрали во время первого штурма Грозного.
– Солидная информация, – кивнул Глеб. Информация и в самом деле была мегаубойная. За разглашение которой голову отрывают вместе с позвоночным столбом.
– Свою безопасность я обеспечил документами – можешь только представить, какие подписи стоят на бумагах. И если хоть одна бумажка всплывет…
– Слушай, а ты не считаешь, что кавалер твоей Лизы – засланный казачок?
– Думал я на эту тему, – тяжело вздохнул Кутепов, – скорее всего, виноват сам. Доверял же Лизке, как дочке любимой, не раз вертелась в моем кабинете, знала и код, и потайное отделение. Да и про эту чертову папку как-то сказал, что это наше самое большое богатство. Договорился, дурак старый…
– А для чего ей эта папка?
– Кажется, уже понимаю, зачем, – внезапно прорычал Николай Ильич. – У Лизки золотая кредитная карточка Visa, счет, грубо говоря, не ограничен. Она может творить, что ей заблагорассудится. И вот, чтобы я не ограничил ее финансовую свободу, захватила с собой средство для шантажа.
– Даже так? Ну что ж, отца-контрразведчика можно только поздравить, у девочки врожденное оперативное мышление, – зааплодировал Глеб.
– Это не игрушки, Глеб, в случае огласки ликвидируют не только меня, но и эту дуру, – мученически сморщился Кутепов.
– Расклад серьезный вырисовывается, – задумчиво произнес Кольцов, исподлобья глядя на старого друга.
– Более чем. Ты же знаешь, Глеб, я всегда был патриотом, и это говорю не для красного словца. Ни один патрон, ни один автомат или танк, проданный мной, не был нацелен на Россию, в наших солдат.
– Знаю, – кивнул сыщик.
Ему было известно многое, о чем Кутепов недоговорил, все-таки приходилось плотно сотрудничать с ФСБ. Два самых нашумевших подвига «чекиста в тени» были связаны с первой чеченской войной и косовским конфликтом.
Первый раз чеченским сепаратистам удалось уничтожить группу разведчиков ГРУ, и трофеями стали тогда еще секретные бесшумные стрелковые комплексы «Вал» и «Винторез» с редким девятимиллиметровым калибром.
Душманы стали искать необходимые боеприпасы и в конце концов вышли на людей Кутепова. Николай Ильич достал им нужные патроны, только с одним небольшим изменением: в гильзах вместо пороха было насыпано точно такое же количество гексагена. При выстреле пуля не успевала даже вылететь из ствола бесшумки, как казенную часть оружия разрывало, убивая стрелка. Тогда душманам не повезло с секретным оружием.
Второй раз в небе над Белградом югославский «МиГ-29» сбил новейший американский истребитель «стелс» «F-117». Реактивный самолет-«невидимка» при падении не особо пострадал. Несмотря на бомбежки, американцы долгое время требовали от югославов вернуть его, потом в Югославию прилетели российские парламентарии и несколько дней вели переговоры с сербскими коллегами. А после вернулись в Москву, увозя с собой обломки американской невидимки. Только на самом деле то был муляж. В действительности «стелс» был разобран на составные, которые по частям бандитскими тропами люди Кутепова доставили в Россию.
И, как сейчас понимал Глеб, в унесенной папке находились документы именно по этим делам.
– Да уж, серьезный получается расклад, – снова проговорил сыщик. – Только вот что, Ильич, профиль ведь действительно не мой, да и земля чужая. Толку с меня…
– Брось, – оборвал его Кутепов. – Брось, Каскадер, ты ведь не просто профи, ты настоящий волкодав, скорохват, скольких повязал за свою жизнь. Один Бабуин чего стоит.
– Учителя были хорошие, – буркнул Кольцов. Усмехнувшись про себя, подумал, что сегодня и он вспоминал операцию по захвату Адиля Бабу. – Вот они были настоящими волкодавами, крутили во время войны немецких диверсантов в брянских и белорусских лесах. А после вылавливали «лесных братьев» в Западной Украине и Прибалтике. Вот это настоящие скорохваты, они и через сорок лет могли показать такое, что мы, молодые офицеры, с первого раза не могли повторить.
Было видно, что Кутепов совершенно не слушал Глеба, он недовольно отмахнулся и продолжил свой монолог:
– Ты – скорохват от бога, сколько лет после Афгана, а ты постоянно в деле. Думаешь, я не знаю о твоих совместных операциях с ФСБ, РУБОПом или МВД? Кстати, и всюду ты играешь роль солиста, зря, что ли? А чужая земля – это ты кому-нибудь другому впаривай, может, и поверит. Мы ведь с тобой были в Афгане, вот там была по-настоящему чужая земля, и ничего, справились.
Отпираться дальше было равносильно полному разрыву отношений. «Если нельзя помешать, приходится терпеть», – говорил великий Бомарше, в случае с Кольцовым выходило немного по-другому. Отказаться невозможно – нужно выполнять.
Глеб заговорил ровным, деловым тоном:
– Город действительно мне чужой, поэтому нужно прикрытие, – начал ставить условия сыщик.
– Никаких проблем, – обрадованно сказал Николай Ильич. – Бери с собой Гарпуна и Самурая, парней, что тебя привезли. Они настоящие бойцы, кадровые офицеры, служили в особой группе спецназа ВДВ, побывали в Чечне и Таджикистане. Насчет информации на тебя задействую Диспетчера, ходячая энциклопедия.
– За Диспетчера спасибо. А вот твои ниндзи-черепашки не подходят, – отрицательно замотал головой Каскадер. – Мне на первом этапе не нужны костоломы, за себя я и сам смогу постоять. Мне лишь нужен тот, кто прикроет в случае трения с официальными властями.
– Я.
– Нет. Ты, Николай Ильич, только не обижайся. Ты человек, конечно, влиятельный, но на самом деле всего лишь передаточное звено. Мне требуется помощь, и я связываюсь с тобой, а ты связываешься с тем или иным чиновником, который может решить мою проблему. А это зря потраченное время, недопустимая роскошь в частном сыске. Поэтому мне нужна влиятельная и, главное, самостоятельная фигура.
– Подполковник УФСБ подойдет?
Перед сыщиком легла визитная карточка, он внимательно прочел текст золотого тиснения, потом сунул ее в бумажник.
– Подойдет. – И добавил: – К тому же мне необходимо оружие, которое, использовав, я смогу без сожаления выбросить. И, главное, для того, чтобы было от чего-то оттолкнуться, мне нужны координаты, телефоны Лизиных знакомых, друзей, подруг.
– Ясно, – с готовностью кивнул Николай Ильич. Он сел за стол, выдвинул верхний ящик и вытащил шестизарядный револьвер «Единорог», экспериментальную разработку. Положив оружие на стол, сказал: – Пользуйся, патроны у него от «макарова», но вся изюминка в том, что гильз не оставляет.
– Удобная штука, – взяв оружие в руки, похвалил Глеб, профессионально проверяя работу механики. Рядом легла «левая корочка», прикрывающая ношение оружия.
– А насчет друзей и подруг по-любому придется обращаться к жене…
Глава 4
Кропотливая работа всегда дает положительный результат. Крупица за крупицей, деталь к детали, и так по фрагментам наконец собрали всю мозаику…
Вот тогда-то и выяснилось, что руководитель предстоящей диверсии в сопровождении американского журналиста через неделю прибудет в Кабул. Все остальные рядовые исполнители уже находились на месте, ожидая команды к действию.
Сложность захвата террористов была в географии места действия. Рандеву было назначено в чайхане в центре «Шанхая» – так незатейливо был прозван пригородный район Кабула, густо заселенный местной беднотой. Одно– и двухэтажные глинобитные домишки громоздились друг на друге, создавая видимость человеческого муравейника.
Такая скученность и вызвала у советских людей ассоциацию с китайским городом, оттого и окрестили «Шанхаем».
Несмотря на то, что народу в районе было что дерьма за баней, чужаку остаться там незамеченным никак не получалось, и, самое главное, в случае опасности преступники запросто могли сбежать, используя лабиринт кирьязов – подземных тоннелей, над которыми и нашел пристанище район бедноты.
Для того чтобы действовать в «Шанхае», чекистам пришлось целую неделю при помощи своей агентуры составлять план района. Также изучать, какой транспорт здесь постоянно курсирует.
План составляли всем отрядом с учетом малейших деталей. Контрразведчики к заданию отнеслись с полной ответственностью, каждый понимал – второй попытки не будет…
Одетые в широкие шаровары и длинные домотканые рубахи, перетянутые по груди корсетами разгрузочных жилетов, набитых запасными магазинами и ручными гранатами, в кузове сидели четверо бойцов боевой группы «Каскада», среди которых и находился Глеб Кольцов. Поставив между ног «АКМС» с навинченным цилиндром глушителя, прикрыв глаза, старший лейтенант в очередной раз мысленно прогонял свои действия.
На захват пакистанца отводилось тридцать секунд. А вот сколько отводилось времени штурмовой группе, чтобы продержаться в чайхане, никто не мог точно сказать. И дилетанту было ясно, что запросто моджахеды Бабуина не отдадут, гость слишком ценен, чтобы «подарить» его шурави. Рассчитывать на помощь артиллерии и авиации также не приходилось. Густонаселенный район, если его обработать огневыми средствами, превратится в гигантское кладбище. Задача пакистанской разведки даже без покушения на главу Царандоя будет выполнена на все сто…
«Работа для бессмертных» – так назвал это задание командир штурмовой группы капитан Василий Шевцов.
«Бессмертными бывают только Кощеи, и то если надежно прячут свои яйца», – неожиданно подумал Глеб, ощущая под разгрузкой панцирь бронежилета.
Раздолбанный «Мерседес»-трехтонник медленно ехал по узкой улочке, переваливаясь на выбоинах, как пьяный мужик в праздник.
Сквозь дыру в брезенте были видны плотно стоящие глинобитные развалюхи, возле которых суетился грязный, оборванный люд.
– Приготовиться, – едва слышно произнес Шевцов. Чекисты почти синхронно поставили предохранители своего оружия на автоматический огонь. Напротив чайханы, с противоположной стороны, лениво помахивая хвостом, отгонял назойливых мух облезлый осел, запряженный в арбу. На повозке среди тюков с хлопком затаились еще двое «каскадовцев», группа прикрытия. На случай, если в самом начале что-то пойдет не так…
Наконец «Мерседес» поравнялся с чайханой; рыкнув коробкой передач, машина на мгновение замерла.
– Ходу, – коротко скомандовал Шевцов.
Глеб, прижав автомат к груди, первым бросился вперед. Обработанный заранее кислотой брезент бесшумно разошелся с левого борта, пропуская спецназовцев.
Три ступеньки наверх, где хилая деревянная калитка прикрывала проход в чайхану. Удар ногой легко выбил ее. Ворвавшись внутрь, Кольцов в одно мгновение окинул помещение взглядом. Внутри оказалось около десятка низких столиков. За тремя сидели на подушках люди, прихлебывая зеленый чай из расписных пиал.
Ближайший столик был занят четверкой афганцев в длинных драных халатах. В дальнем углу сидели двое похожих на крайнюю троицу, как братья-близнецы. В центре зала взгляд выхватил еще троих мужчин – один был ярко выраженным европейцем, несмотря на восточные шмотки и заросшую месячной давности щетиной физиономию. Глеб с первого взгляда опознал американского журналиста Старка.
Впереди сидящие моджахеды выхватили из-под халатов автоматы, но Кольцов их опередил: уходя с линии огня влево, он опустился на колено, давая возможность для стрельбы следовавшему за ним бойцу.
– Пуф-ф, пуф-ф, пуф-ф, – дуплетом ударили два автомата короткими очередями.
Из-за приборов бесшумной стрельбы выстрелы были едва различимы. Но тем не менее тяжелые бронебойные пули разметали поверженных моджахедов.
В первые секунды атаки охранение «высокопоставленных» лиц было уничтожено. Сидящий возле Дональда Старка Бабуин мгновенно оценил ситуацию, ударом ноги перевернул стол и, вскочив, попытался скрыться в соседнем помещении. Тем временем второй моджахед хотел от живота выстрелить из тяжелого армейского «кольта», но выпущенная из автомата Шевцова пуля разворотила душману череп, и тот, заливая своей кровью оцепеневшего от ужаса американца, завалился на него. Боец газетных баталий истерично закричал.
Глеб в прыжке настиг пакистанца, ловкой подсечкой сбил на земляной пол и, оседлав, заломил руки за спину, затем отработанным приемом стянул запястья пленника ремнем от автомата хитрым узлом немецких десантников.
Под халатом Адиля обнаружился пистолет-пулемет «узи» и пара ручных гранат. Весь этот арсенал пакистанский разведчик, к счастью, не успел пустить в ход.
Ставя на колени стреноженного пленника, Кольцов заметил, как за штурмовиками заскочили двое бойцов из группы прикрытия. «Первая стадия операции завершена», – только успел подумать Кольцов, как снаружи донесся душераздирающий крик, похожий на боевой клич…
«Лексус» на повороте занесло, и, оказавшись на обочине, внедорожник подпрыгнул, вытряхивая частного детектива из плена воспоминаний.
Глеб покрутил головой, оглядываясь. Он сидел на заднем сиденье дорогой иномарки, покрытом приятным на ощупь велюровым чехлом. Впереди маячили два мрачных молчаливых типа, которые везли его к боевому товарищу…
В том бою им пришлось продержаться всего четверть часа, это было то время, что потребовалось спецназу Царандоя для окружения атакующих моджахедов. Пятнадцать минут в обычной повседневной жизни вроде бы и не срок, только на войне совсем другой отсчет времени.
За это время бойцы «Каскада» потеряли командира штурмовой группы Василия Шевцова, трое бойцов получили ранения. А вдоль стен чайханы остались лежать больше тридцати душманов, которые, не считаясь с потерями, упорно пытались освободить заграничных гостей. Но это им не удалось. Тем же вечером Бабуин вместе с Дональдом Старком особым рейсом были отправлены в Москву. Больше об этой парочке Глебу не доводилось слышать, а с учетом того, что никого из участников операции, включая погибшего капитана Шевцова, не наградили, можно было сделать немудреный вывод. На самом верху смогли полюбовно договориться.
Политика строится по древнему принципу: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».
После афганской кампании война для «каскадовцев» не закончилась, и они по-прежнему несли потери. Командир отряда Горыныч погиб в Нагорном Карабахе, когда пытался остановить озверевших от пролитой крови азербайджанцев и армян. Полковник Клочков, к тому времени перешедший в департамент по борьбе с наркотиками, погиб в первую чеченскую войну. Глеб тогда, конечно же, посчитался с местными наркобаронами, разгромив в глухой тайге их плантации и лаборатории. Впрочем, он не смог бы это сделать, если бы не помощь Кутепова.
После возвращения из Афганистана Николай Ильич служил в контрразведке Ленинградского УКГБ, на его глазах происходил развал великой державы, названный «перестройкой». И когда власть попытался взять в свои руки ГКЧП, полковник Кутепов встал на его стороне. Потом происходящее назвали попыткой государственного переворота, путчистов определили в «Лефортово», а сочувствующих выгнали взашей.
Оказавшись на «свободных хлебах», чекист не стал рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, а задействовал все свои связи и создал совместное предприятие «РЮШ» (Россия, Югославия, Швейцария), официально поставляющее в Россию импортные продовольственно-технологические линии по производству колбас и сыров. Неофициально был создан торгово-финансовый конгломерат, занимающийся контрабандой оружия.
Уже через год Кутепов стал крупнейшим в России и одним из самых влиятельных в Европе торговцем оружия и поставщиком высококлассных наемников. Именно благодаря ему Глеб смог собрать и экипировать небольшой, но весьма эффективный отряд наемников, с которым устроил рейд по долинам и взгорьям, принадлежавшим наркобаронам. Впоследствии у них еще были совместные дела, но теперь, как догадался Кольцов, судя по нервозности вызова, у Николая Ильича возникли серьезные проблемы.
Во второй половине дня, поднимая каскады брызг, не хуже торпедного катера, по лужам талого снега «Лексус» ворвался в городскую черту Питера.
Погруженный в раздумья, частный детектив не обращал внимания на изменившийся пейзаж за окном.
Через сорок минут внедорожник въехал на территорию, принадлежавшую главному офису «РЮШа». Едва машина остановилась, к ней тут же подскочил личный порученец Кутепова. Вышколенный, в идеально скроенном костюме юноша, с приклеенной улыбкой трактирного полового, учтиво поздоровался и поспешно добавил:
– Николай Ильич у себя, он вас ждет. Прошу, я вас проведу.
– Значит, хлеба с солью и поцелуями не будет, – притворно огорчился Кольцов.
– Что? – не понял юноша, на его херувимском лице появилась маска недоумения.
– Ничего, – спохватившись, буркнул частный детектив и добавил: – Провожать не надо, дорогу еще не забыл.
Глеб легко взбежал по ступенькам и, толкнув высокую стеклянную дверь, скрылся внутри. Здесь все было, как и год назад, то же изумрудное ковровое покрытие, те же или похожие охранники, могучие типы с подозрительными взглядами и открытыми кобурами на бедрах с пистолетами Макарова. И по-прежнему богато и со вкусом оформленный интерьер.
Несмотря на внешнюю умиротворенность обстановки, сыщик тут же ощутил внутреннюю напряженность. Поднявшись на второй этаж, Глеб прошел в кабинет хозяина фирмы. В приемной отсутствовала вечно сияющая грудастая секретарша Нора – еще один признак тревоги.
Постучав в лакированную дверь и не ожидая приглашения, Кольцов дернул ее на себя и шагнул внутрь.
В кабинете, кроме самого хозяина, никого не было. Николай Кутепов сидел без пиджака, с ослабленным узлом галстука. Высоко закатанные рукава белоснежной рубашки демонстрировали крепкие жилистые руки с редкими золотистыми волосами.
Перед Кутеповым стояла толстобокая бутылка «Камю», опустошенная на треть, а пальцами правой руки бывший полковник КГБ нежно сжимал пузатый бокал, на дне которого вяло колыхался темно-коричневый напиток.
Увидев гостя, Николай Ильич пьяно ухмыльнулся.
– А, Глебушка, добро пожаловать. Выпить хочешь?
Кольцов мгновенно отметил, что, несмотря на расслабленную пьяную улыбку, глаза Кутепова оставались трезвыми. «Да это все куда серьезней, чем я предполагал», – с тревогой подумал сыщик, а вслух сказал:
– Не думаю, Ильич, что ты меня выдрал из объятий почти что королевы красоты и почти как президента небольшой, но гордой страны доставил под охраной в Питер, чтобы распить со мной бутылку коньяка.
Со стуком отставив в сторону бокал, Кутепов тяжело мотнул головой:
– Да, Каскадер, ты, как всегда, прав. Мне сейчас не до дружеских попоек.
Глеб расстегнул куртку, сел в кресло напротив рабочего стола хозяина кабинета и серьезным тоном произнес:
– Значит, так, давай не будем тянуть осла за уши и сразу перейдем к делу.
– Давай, – согласно кивнул Николай Ильич. Немного помолчав, он встал и вышел из-за стола. – Ты моих дочек знаешь?
– Конечно. Анна и Елизавета.
– Верно. Аня – девочка умная. Окончила экономический институт, вышла замуж за капитана рыболовецкого сейнера. Теперь у них своя фирма, конечно же, все не без моей помощи. Ну, на то и родители, чтобы смышленым детям помогать. Но вот Лизка – это же сущий черт в юбке, а не девка.
Кутепов подошел к стене и зло стукнул кулаком.
– Сперва вообразила себя великой художницей, мадам Баттерфляй, твою мать.
К чему упоминание о мадам Баттерфляй, Глеб не понял, но перебивать друга не стал.
– Три года проучилась в Сорбонне, а потом бросила и заявилась к родителям как снег на голову. И, сияя, как новенький целковый, заявила: «Не хочу быть столбовой дворянкой, а хочу быть царицей». Все, желание стать художницей улетучилось без следа, раскрыла в себе талант журналистки. Видите ли, ей не дают покоя лавры Арбатовой. Вот и осела в Питере, будущая акула пера.
Николай Ильич вернулся к столу, взял бокал и резко опрокинул содержимое в рот.
– Двадцать лет, мозгов по-прежнему нет, – выдохнув, с горечью произнес Кутепов. – И в двадцать два года им также неоткуда взяться. Я в двадцать два года уже год как служил в особом отделе арктического погранотряда. А это пугало огородное…
– Так что все же случилось? – удивленно спросил Кольцов, утомившись от скулежа старого боевого товарища. – Замуж, что ли, собралась супротив родительской воли?
– Замуж, замуж, – раздраженно забормотал Кутепов. – Хуже. Нашла себе какого-то балбеса и сбежала с ним.
«…С режиссером Якиным сбежала», – в мозгу частного детектива промелькнула фраза из старой популярной комедии.
– И, главное, откуда этот киндер вынырнул, из Парижа, что ли? – продолжал недоумевать Кутепов. – Сколько они встречались, понятия не имею…
– А что мать? – встрепенулся сыщик, логически предположив, если отец погружен в пучину бизнеса, то детьми занимается их родительница.
– Мать ее… – грязно выругался отставной полковник, скосив глаза на бутылку с коньяком. Но прикасаться к ней не стал. – Раньше была гром-баба, за мной, как декабристка, и в огонь, и в воду. Никогда от нее дурного слова не слышал ни о своей службе, ни о жалованье или еще каком-нибудь недовольстве. А вот как стал бизнесменом и деньги полились как Ниагарский водопад, женщину словно подменили, тут же начались маникюры, педикюры, подиумные показы, курорты и прочая лабуда. А вот теперь в ее пустой голове новая идея, липосакция, мать ее, и подтяжка хари. Вот что ее больше всего волнует. Совсем сдурела баба, но, главное, она абсолютно уверена, что ее девочки уже взрослые и должны иметь право на личную жизнь.
– Ну, теперь все более-менее понятно, – с внутренним облегчением произнес Глеб тоном врача-психотерапевта. – Николай Ильич, поиски чужих детей – не мой профиль. Да и зачем тебе нужен я, у тебя же в руках весь Питер, одно слово – и твою Лизку будут не только менты искать, бандюки за честь сочтут оказать услугу.
– Да уж, услугу. – Кутепов поджал губы, чтобы снова не разразиться руганью.
В кабинете повисла тяжелая пауза, Николай Ильич, заложив руки за спину, подошел к окну, выходящему на соседнюю улицу. Стекла здесь были особые, бронированные, способные выдержать попадение крупнокалиберной пули.
Не оборачиваясь, Кутепов глухо заговорил:
– Дело не столько в Лизе… и, вообще, дело не в ней… Эта стервочка, когда бежала с этим уродом, прихватила из моего сейфа папку с очень любопытными документами. И если хоть одна бумажка из этой папки попадется на глаза прессе, то мне не жить, да и Лизке тоже…
– Очень интересно, – негромко пробормотал Глеб. От откровений Кутепова ему стало зябко, несмотря на теплую куртку.
– Как сказал один человек, «бывших чекистов не бывает», и это в точку. Ты думаешь, я торгую оружием, которое вороватые прапорщики уволокли втихаря со своих складов? Нет, все намного сложнее. Поставки вооружения африканским князькам – это так, развлечение, вроде хобби. Настоящая работа… Когда Союз развалился и наши войска выгнали из Закавказья, карабахский конфликт вспыхнул по-настоящему. На стороне Азербайджана оказалась брошенная фронтовая авиация, они армян мочили, как сайгаков в казахстанской степи. Ничем ни рискуя. Бойню нужно было остановить. Через неделю там появились ЗСУ «Шилка», а еще через две развернули свои позиции стрелки-зенитчики с переносными ракетными комплексами «Игла». После того как было сбито несколько «МиГ-25» и ударных вертолетов, воздушная бойня закончилась…
В боях за Сухуми абхазы смогли захватить город только после того, как у них появилась тяжелая артиллерия…
А была еще Югославия… была поставка танков чеченской оппозиции вместе с офицерскими экипажами, которые чечены просрали во время первого штурма Грозного.
– Солидная информация, – кивнул Глеб. Информация и в самом деле была мегаубойная. За разглашение которой голову отрывают вместе с позвоночным столбом.
– Свою безопасность я обеспечил документами – можешь только представить, какие подписи стоят на бумагах. И если хоть одна бумажка всплывет…
– Слушай, а ты не считаешь, что кавалер твоей Лизы – засланный казачок?
– Думал я на эту тему, – тяжело вздохнул Кутепов, – скорее всего, виноват сам. Доверял же Лизке, как дочке любимой, не раз вертелась в моем кабинете, знала и код, и потайное отделение. Да и про эту чертову папку как-то сказал, что это наше самое большое богатство. Договорился, дурак старый…
– А для чего ей эта папка?
– Кажется, уже понимаю, зачем, – внезапно прорычал Николай Ильич. – У Лизки золотая кредитная карточка Visa, счет, грубо говоря, не ограничен. Она может творить, что ей заблагорассудится. И вот, чтобы я не ограничил ее финансовую свободу, захватила с собой средство для шантажа.
– Даже так? Ну что ж, отца-контрразведчика можно только поздравить, у девочки врожденное оперативное мышление, – зааплодировал Глеб.
– Это не игрушки, Глеб, в случае огласки ликвидируют не только меня, но и эту дуру, – мученически сморщился Кутепов.
– Расклад серьезный вырисовывается, – задумчиво произнес Кольцов, исподлобья глядя на старого друга.
– Более чем. Ты же знаешь, Глеб, я всегда был патриотом, и это говорю не для красного словца. Ни один патрон, ни один автомат или танк, проданный мной, не был нацелен на Россию, в наших солдат.
– Знаю, – кивнул сыщик.
Ему было известно многое, о чем Кутепов недоговорил, все-таки приходилось плотно сотрудничать с ФСБ. Два самых нашумевших подвига «чекиста в тени» были связаны с первой чеченской войной и косовским конфликтом.
Первый раз чеченским сепаратистам удалось уничтожить группу разведчиков ГРУ, и трофеями стали тогда еще секретные бесшумные стрелковые комплексы «Вал» и «Винторез» с редким девятимиллиметровым калибром.
Душманы стали искать необходимые боеприпасы и в конце концов вышли на людей Кутепова. Николай Ильич достал им нужные патроны, только с одним небольшим изменением: в гильзах вместо пороха было насыпано точно такое же количество гексагена. При выстреле пуля не успевала даже вылететь из ствола бесшумки, как казенную часть оружия разрывало, убивая стрелка. Тогда душманам не повезло с секретным оружием.
Второй раз в небе над Белградом югославский «МиГ-29» сбил новейший американский истребитель «стелс» «F-117». Реактивный самолет-«невидимка» при падении не особо пострадал. Несмотря на бомбежки, американцы долгое время требовали от югославов вернуть его, потом в Югославию прилетели российские парламентарии и несколько дней вели переговоры с сербскими коллегами. А после вернулись в Москву, увозя с собой обломки американской невидимки. Только на самом деле то был муляж. В действительности «стелс» был разобран на составные, которые по частям бандитскими тропами люди Кутепова доставили в Россию.
И, как сейчас понимал Глеб, в унесенной папке находились документы именно по этим делам.
– Да уж, серьезный получается расклад, – снова проговорил сыщик. – Только вот что, Ильич, профиль ведь действительно не мой, да и земля чужая. Толку с меня…
– Брось, – оборвал его Кутепов. – Брось, Каскадер, ты ведь не просто профи, ты настоящий волкодав, скорохват, скольких повязал за свою жизнь. Один Бабуин чего стоит.
– Учителя были хорошие, – буркнул Кольцов. Усмехнувшись про себя, подумал, что сегодня и он вспоминал операцию по захвату Адиля Бабу. – Вот они были настоящими волкодавами, крутили во время войны немецких диверсантов в брянских и белорусских лесах. А после вылавливали «лесных братьев» в Западной Украине и Прибалтике. Вот это настоящие скорохваты, они и через сорок лет могли показать такое, что мы, молодые офицеры, с первого раза не могли повторить.
Было видно, что Кутепов совершенно не слушал Глеба, он недовольно отмахнулся и продолжил свой монолог:
– Ты – скорохват от бога, сколько лет после Афгана, а ты постоянно в деле. Думаешь, я не знаю о твоих совместных операциях с ФСБ, РУБОПом или МВД? Кстати, и всюду ты играешь роль солиста, зря, что ли? А чужая земля – это ты кому-нибудь другому впаривай, может, и поверит. Мы ведь с тобой были в Афгане, вот там была по-настоящему чужая земля, и ничего, справились.
Отпираться дальше было равносильно полному разрыву отношений. «Если нельзя помешать, приходится терпеть», – говорил великий Бомарше, в случае с Кольцовым выходило немного по-другому. Отказаться невозможно – нужно выполнять.
Глеб заговорил ровным, деловым тоном:
– Город действительно мне чужой, поэтому нужно прикрытие, – начал ставить условия сыщик.
– Никаких проблем, – обрадованно сказал Николай Ильич. – Бери с собой Гарпуна и Самурая, парней, что тебя привезли. Они настоящие бойцы, кадровые офицеры, служили в особой группе спецназа ВДВ, побывали в Чечне и Таджикистане. Насчет информации на тебя задействую Диспетчера, ходячая энциклопедия.
– За Диспетчера спасибо. А вот твои ниндзи-черепашки не подходят, – отрицательно замотал головой Каскадер. – Мне на первом этапе не нужны костоломы, за себя я и сам смогу постоять. Мне лишь нужен тот, кто прикроет в случае трения с официальными властями.
– Я.
– Нет. Ты, Николай Ильич, только не обижайся. Ты человек, конечно, влиятельный, но на самом деле всего лишь передаточное звено. Мне требуется помощь, и я связываюсь с тобой, а ты связываешься с тем или иным чиновником, который может решить мою проблему. А это зря потраченное время, недопустимая роскошь в частном сыске. Поэтому мне нужна влиятельная и, главное, самостоятельная фигура.
– Подполковник УФСБ подойдет?
Перед сыщиком легла визитная карточка, он внимательно прочел текст золотого тиснения, потом сунул ее в бумажник.
– Подойдет. – И добавил: – К тому же мне необходимо оружие, которое, использовав, я смогу без сожаления выбросить. И, главное, для того, чтобы было от чего-то оттолкнуться, мне нужны координаты, телефоны Лизиных знакомых, друзей, подруг.
– Ясно, – с готовностью кивнул Николай Ильич. Он сел за стол, выдвинул верхний ящик и вытащил шестизарядный револьвер «Единорог», экспериментальную разработку. Положив оружие на стол, сказал: – Пользуйся, патроны у него от «макарова», но вся изюминка в том, что гильз не оставляет.
– Удобная штука, – взяв оружие в руки, похвалил Глеб, профессионально проверяя работу механики. Рядом легла «левая корочка», прикрывающая ношение оружия.
– А насчет друзей и подруг по-любому придется обращаться к жене…
Глава 4
Суровый сын гор
Из-за неплотно задернутой шторы в окно нагло пялился ранний рассвет. Зима уступала свои права с большой неохотой, по ночам еще случались заморозки, а раннее утро начиналось молочно-белым туманом.
Сна больше не было, Радик поднялся с постели и, стараясь двигаться бесшумно, прошлепал в соседнюю комнату, осторожно приоткрыл дверь и вышел на балкон, с наслаждением вдыхая полной грудью прохладный влажный воздух, густо пропитанный хвоей.
Вытянув руки над головой, он сжал пальцы в замок и до хруста потянулся.
Вернувшись в комнату, прикрыл за собой дверь и быстро спустился на первый этаж, прошел на кухню и включил электрочайник. Затем в большую керамическую чашку щедро сыпанул сухой заварки.
В кухне было тепло и уютно, в такие минуты он как будто проваливался в пропасть воспоминаний, когда еще был ребенком, худеньким мальчиком с густыми кудрявыми волосами. Когда жизнь казалась беззаботной и бесконечной.
Тейп Халиловых в горной Чечне был большой и уважаемый, это Раид Халилов знал и бесконечно гордился тем, что он младший из этого рода. Кроме отца с матерью, у него был старший брат Махмуд, высокий смуглолицый здоровяк. Лучший борец и самый удачливый охотник в ауле. Раид гордился и своим старшим братом, втайне мечтая, что он вырастет и будет под стать ему.
Сна больше не было, Радик поднялся с постели и, стараясь двигаться бесшумно, прошлепал в соседнюю комнату, осторожно приоткрыл дверь и вышел на балкон, с наслаждением вдыхая полной грудью прохладный влажный воздух, густо пропитанный хвоей.
Вытянув руки над головой, он сжал пальцы в замок и до хруста потянулся.
Вернувшись в комнату, прикрыл за собой дверь и быстро спустился на первый этаж, прошел на кухню и включил электрочайник. Затем в большую керамическую чашку щедро сыпанул сухой заварки.
В кухне было тепло и уютно, в такие минуты он как будто проваливался в пропасть воспоминаний, когда еще был ребенком, худеньким мальчиком с густыми кудрявыми волосами. Когда жизнь казалась беззаботной и бесконечной.
Тейп Халиловых в горной Чечне был большой и уважаемый, это Раид Халилов знал и бесконечно гордился тем, что он младший из этого рода. Кроме отца с матерью, у него был старший брат Махмуд, высокий смуглолицый здоровяк. Лучший борец и самый удачливый охотник в ауле. Раид гордился и своим старшим братом, втайне мечтая, что он вырастет и будет под стать ему.