Страница:
Мириам изобразила самую сладкую и невинную улыбку, на какую только была способна. Мужчина покосился на визитку в ее руке.
– Двадцать пять ноль семь, – запинаясь, произнес он.
Когда они оказались в лифте вдвоем, мужчина наконец улыбнулся ей. Но запах, выдававший его страх, нисколько не изменился. Мириам поцеловала его в лоб – а скоро она иссушит это тело до последней капельки!
– Сколько я, по-вашему, стою?
– Сколько вы хотите?
– Тысячу долларов.
Глаза его округлились, и он невольно сделал шаг назад. Лифт остановился на двадцать пятом этаже, дверцы плавно поехали в стороны.
– Двести, мисс. Гонконгских долларов. Она не станет торговаться, но, с другой стороны, незачем будить в нем подозрительность.
– Триста, США.
– Пятьсот, Гонконг.
Надо же, вот она идет по бесконечному коридору – великолепная красавица, каких не видел свет, а рядом – маленький жадный таракан, в самом деле поверивший, будто она отдастся ему за столь ничтожную сумму! Мириам, не оборачиваясь, бросила через плечо:
– Этого не хватит даже на покрытие расходов, красавчик.
– Вы за ночь обслужите не меньше двадцати мужчин.
Сунув карточку в щель замка, она затем резко распахнула дверь. Солнечный свет, лившийся из огромных окон во всю стену, освещал диван, обитый желтым гладким материалом, и огромную вазу с какими-то экзотическими цветами на кофейном столике.
Мириам опустилась на кровать и властным жестом заставила свою жертву сесть рядом. Как жаль, что придется сразу бежать! Обычно Соннаступал вскоре после насыщения, но на этот раз блаженное состояние овладеет ею в самолете во время двенадцатичасового перелета. Перспектива оказаться совершенно беспомощной среди целой кучи людей пугала ее больше, чем место в самом опасном отсеке.
Мужчина зашевелился, потом замер, как обычно замирают человеческие особи, когда подсознательно чувствуют опасность. Мириам взяла его за подбородок и, повернув к себе, заглянула в глаза – так требовал ритуал. Что означал этот блеск в человеческих глазах? Она всегда задавала себе этот вопрос, перед тем как приступить к трапезе.
– Поцелуй меня, – велела она.
Мужчина натянуто улыбнулся, потом придвинул к ней лицо, полуприкрыв веки и расслабив губы. Мириам припала к его губам, стараясь как можно тщательнее скрыть анатомию своего рта. Их языки встретились, и она почувствовала, как азиат слегка напрягся, когда понял, что язык у нее шершавый, словно у кошки.
Гладя мужчину по голове, Мириам уложила его на подушки, ловкие пальцы быстро справились с застежкой брюк. Полюбовавшись эрегированным членом, она коснулась его губами. Затем, выпрямившись во весь рост, сняла голубой шелковый жакет, расстегнула блузку. Таец сосредоточенно наблюдал за ней, по его лицу блуждала легкая улыбка.
Инстинкт диктовал ей приступить к «Танцу смерти»: плавные взмахи руками, грациозные движения бедрами. При каждом повороте ее тело становилось все тверже и напряженнее, готовясь к предстоящему пиру. Танцуя, Мириам постепенно сбросила одежду и теперь стояла перед ним обнаженная. Во взгляде мужчины промелькнуло любопытство при виде такой странной кожи – бледной и гладкой, как стекло: красавица напоминала скорее статую, чем существо из плоти и крови.
Присев рядом с ним на кровать, Мириам поцеловала его, к этому моменту она сама уже достаточно возбудилась. Это отличало ее от остальных соплеменников: Властительнице нравились тела людей, их вкус и запах, округлости женщин, дерзко торчащие мужские пенисы. Возможно, причина такой любви скрывалась в одном ее открытии – любовные утехи, если заниматься ими умело, улучшали вкус крови жертвы, а испытанный оргазм, так несвойственный остальным Властителям, превращал Сонв нечто волшебное по ощущениям.
Мириам улеглась на маленького мужчину, устроив его поудобнее. Несколько умелых поглаживаний – и он готов. Природа не одарила человечка большим членом, и жалкий стручок едва ли не утонет в ее лоне, а еще это ничтожество наверняка отметит, какое у нее холодное тело. И действительно, мужчина начал издавать горлом странные звуки, похожие на возгласы удивления.
– Спокойно, малыш, – проворковала она, – все в порядке, мой мальчик.
Любитель продажных девок начал ерзать, пытаясь выбраться из-под нее, – видимо, почувствовал непомерную тяжесть такого хрупкого на вид тела. Тогда она, сжав вагинальные мускулы, начала волнообразные движения – и мужчина взвыл от удовольствия!
Мириам прижала рот к его шее, заморозив слизью небольшой участок кожи. Острые зубы легко вспороли кожу, так что жертва, скорее всего, ничего не почувствовала, и вот уже стенка вены слегка пульсировала под ее языком. Она продолжала заниматься любовью, готовясь к свирепому насыщению, которое поглотит жизнь случайного избранника. Скоро он почувствует боль от проникновения в вену – и вот его лицо с плотно зажмуренными глазами исказила гримаса.
Держа широко открытый рот над раной, Мириам едва касалась губами и языком тонкой струйки крови, наслаждаясь ее вкусом.
Когда мужчина начал изворачиваться, пытаясь избавиться от боли где-то глубоко в горле, ставшей теперь, должно быть, весьма ощутимой, она прижала его руки к бокам и обхватила ногами его ноги. Мириам обладала такой недюжинной силой, что у ее любовников возникало ощущение, будто их сковывали железными прутьями, – по крайней мере, так они говорили. Зато их любовного инструмента словно касались тысячи крошечных, осторожных пальчиков, и однажды мужчина умолял ее не прерываться, даже когда умирал.
Мириам тем временем глубоко проникла в ранку на шее, она быстро и мощно сосала, и только этот звук нарушал тишину в залитой солнцем комнате. Именно в такой момент, как ей казалось, она овладевала душой жертвы. Мужчина умирал, движения его чресл стали беспорядочными, затем совсем прекратились.
Кровь живым огнем вливалась в ее тело, внутри словно распустился цветок, наконец горький привкус последних капель дал ей понять, что крови лишились все органы тела.
Она села на край кровати и закурила одну из его сигарет. Как прекрасно только что пережитое ощущение, когда впитываешь в себя чужую жизнь. Причем с мужчинами чувствуешь совсем не то, что с женщинами. После насыщения женщиной во всем теле появляется какая-то яростная энергия, непреодолимое желание разорвать весь мир пополам. Мужчина оставляет после себя привкус своей силы, и ты буквально пьянеешь от тестостерона.
Мириам подошла к зеркалу и дотронулась до своего отражения. Что ж, особь оказалась на редкость здоровой – и ее лицо раскраснелось, тело стало розовым и теплым. Если раньше она была женщиной, то теперь превратилась в девушку, свежую как роса, с сияющим невинным взглядом.
Все еще смакуя вкус крови во рту, Мириам обшарила одежду мужчины. Разумеется, она еще успеет на парижский самолет. Пусть европейский клан не такой многочисленный, как азиатский, но он состоит из мудрых и древних Властителей. Европейцы справились с трансильванской ситуацией, превратив истинные знания о вампиризме в мифы и сказки, они найдут выход из сложившейся ситуации.
В заднем кармане брюк оказалось коричневое портмоне. Ага, мы носим с собой фотографии! Ну что, бедная женушка с отчаянной улыбкой, ты будешь скучать по этому мужчине или испытаешь облегчение, что он исчез? Дети... проклятие! Мириам разъярилась на саму себя за то, что взглянула на их лица. Именно в эту секунду она заметила довольно странную карточку. Сначала она подумала, что это, наверное, водительские права, но затем, приглядевшись, обнаружила, что ошиблась.
Пустая оболочка, лежавшая на кровати под грудой простыней, сорок фунтов костей и натянутой на них кожи, вовсе не была несколько минут назад безобидным тайским бизнесменом. Случай свел ее с Киеном Нараватом, сотрудником Интерпола.
Дыхание ее участилось, кожа стала сухой и горячей. Набросив на себя одежду, Мириам тронула губы помадой, чтобы уменьшить огненно-красный блеск. Надо уносить отсюда ноги – причем как можно скорее!
Через несколько минут прибыло такси, и госпожа Мари Толман отправилась в аэропорт. Ее так расстроили события последних часов – сначала трагедия в Чиангмае, а потом это ужасное открытие, которое вряд ли останется без последствий... Непростительная ошибка – она не уничтожила остатки своей трапезы или, по крайней мере, не захватила их с собой, чтобы избавиться от них по дороге!
3
– Двадцать пять ноль семь, – запинаясь, произнес он.
Когда они оказались в лифте вдвоем, мужчина наконец улыбнулся ей. Но запах, выдававший его страх, нисколько не изменился. Мириам поцеловала его в лоб – а скоро она иссушит это тело до последней капельки!
– Сколько я, по-вашему, стою?
– Сколько вы хотите?
– Тысячу долларов.
Глаза его округлились, и он невольно сделал шаг назад. Лифт остановился на двадцать пятом этаже, дверцы плавно поехали в стороны.
– Двести, мисс. Гонконгских долларов. Она не станет торговаться, но, с другой стороны, незачем будить в нем подозрительность.
– Триста, США.
– Пятьсот, Гонконг.
Надо же, вот она идет по бесконечному коридору – великолепная красавица, каких не видел свет, а рядом – маленький жадный таракан, в самом деле поверивший, будто она отдастся ему за столь ничтожную сумму! Мириам, не оборачиваясь, бросила через плечо:
– Этого не хватит даже на покрытие расходов, красавчик.
– Вы за ночь обслужите не меньше двадцати мужчин.
Сунув карточку в щель замка, она затем резко распахнула дверь. Солнечный свет, лившийся из огромных окон во всю стену, освещал диван, обитый желтым гладким материалом, и огромную вазу с какими-то экзотическими цветами на кофейном столике.
Мириам опустилась на кровать и властным жестом заставила свою жертву сесть рядом. Как жаль, что придется сразу бежать! Обычно Соннаступал вскоре после насыщения, но на этот раз блаженное состояние овладеет ею в самолете во время двенадцатичасового перелета. Перспектива оказаться совершенно беспомощной среди целой кучи людей пугала ее больше, чем место в самом опасном отсеке.
Мужчина зашевелился, потом замер, как обычно замирают человеческие особи, когда подсознательно чувствуют опасность. Мириам взяла его за подбородок и, повернув к себе, заглянула в глаза – так требовал ритуал. Что означал этот блеск в человеческих глазах? Она всегда задавала себе этот вопрос, перед тем как приступить к трапезе.
– Поцелуй меня, – велела она.
Мужчина натянуто улыбнулся, потом придвинул к ней лицо, полуприкрыв веки и расслабив губы. Мириам припала к его губам, стараясь как можно тщательнее скрыть анатомию своего рта. Их языки встретились, и она почувствовала, как азиат слегка напрягся, когда понял, что язык у нее шершавый, словно у кошки.
Гладя мужчину по голове, Мириам уложила его на подушки, ловкие пальцы быстро справились с застежкой брюк. Полюбовавшись эрегированным членом, она коснулась его губами. Затем, выпрямившись во весь рост, сняла голубой шелковый жакет, расстегнула блузку. Таец сосредоточенно наблюдал за ней, по его лицу блуждала легкая улыбка.
Инстинкт диктовал ей приступить к «Танцу смерти»: плавные взмахи руками, грациозные движения бедрами. При каждом повороте ее тело становилось все тверже и напряженнее, готовясь к предстоящему пиру. Танцуя, Мириам постепенно сбросила одежду и теперь стояла перед ним обнаженная. Во взгляде мужчины промелькнуло любопытство при виде такой странной кожи – бледной и гладкой, как стекло: красавица напоминала скорее статую, чем существо из плоти и крови.
Присев рядом с ним на кровать, Мириам поцеловала его, к этому моменту она сама уже достаточно возбудилась. Это отличало ее от остальных соплеменников: Властительнице нравились тела людей, их вкус и запах, округлости женщин, дерзко торчащие мужские пенисы. Возможно, причина такой любви скрывалась в одном ее открытии – любовные утехи, если заниматься ими умело, улучшали вкус крови жертвы, а испытанный оргазм, так несвойственный остальным Властителям, превращал Сонв нечто волшебное по ощущениям.
Мириам улеглась на маленького мужчину, устроив его поудобнее. Несколько умелых поглаживаний – и он готов. Природа не одарила человечка большим членом, и жалкий стручок едва ли не утонет в ее лоне, а еще это ничтожество наверняка отметит, какое у нее холодное тело. И действительно, мужчина начал издавать горлом странные звуки, похожие на возгласы удивления.
– Спокойно, малыш, – проворковала она, – все в порядке, мой мальчик.
Любитель продажных девок начал ерзать, пытаясь выбраться из-под нее, – видимо, почувствовал непомерную тяжесть такого хрупкого на вид тела. Тогда она, сжав вагинальные мускулы, начала волнообразные движения – и мужчина взвыл от удовольствия!
Мириам прижала рот к его шее, заморозив слизью небольшой участок кожи. Острые зубы легко вспороли кожу, так что жертва, скорее всего, ничего не почувствовала, и вот уже стенка вены слегка пульсировала под ее языком. Она продолжала заниматься любовью, готовясь к свирепому насыщению, которое поглотит жизнь случайного избранника. Скоро он почувствует боль от проникновения в вену – и вот его лицо с плотно зажмуренными глазами исказила гримаса.
Держа широко открытый рот над раной, Мириам едва касалась губами и языком тонкой струйки крови, наслаждаясь ее вкусом.
Когда мужчина начал изворачиваться, пытаясь избавиться от боли где-то глубоко в горле, ставшей теперь, должно быть, весьма ощутимой, она прижала его руки к бокам и обхватила ногами его ноги. Мириам обладала такой недюжинной силой, что у ее любовников возникало ощущение, будто их сковывали железными прутьями, – по крайней мере, так они говорили. Зато их любовного инструмента словно касались тысячи крошечных, осторожных пальчиков, и однажды мужчина умолял ее не прерываться, даже когда умирал.
Мириам тем временем глубоко проникла в ранку на шее, она быстро и мощно сосала, и только этот звук нарушал тишину в залитой солнцем комнате. Именно в такой момент, как ей казалось, она овладевала душой жертвы. Мужчина умирал, движения его чресл стали беспорядочными, затем совсем прекратились.
Кровь живым огнем вливалась в ее тело, внутри словно распустился цветок, наконец горький привкус последних капель дал ей понять, что крови лишились все органы тела.
Она села на край кровати и закурила одну из его сигарет. Как прекрасно только что пережитое ощущение, когда впитываешь в себя чужую жизнь. Причем с мужчинами чувствуешь совсем не то, что с женщинами. После насыщения женщиной во всем теле появляется какая-то яростная энергия, непреодолимое желание разорвать весь мир пополам. Мужчина оставляет после себя привкус своей силы, и ты буквально пьянеешь от тестостерона.
Мириам подошла к зеркалу и дотронулась до своего отражения. Что ж, особь оказалась на редкость здоровой – и ее лицо раскраснелось, тело стало розовым и теплым. Если раньше она была женщиной, то теперь превратилась в девушку, свежую как роса, с сияющим невинным взглядом.
Все еще смакуя вкус крови во рту, Мириам обшарила одежду мужчины. Разумеется, она еще успеет на парижский самолет. Пусть европейский клан не такой многочисленный, как азиатский, но он состоит из мудрых и древних Властителей. Европейцы справились с трансильванской ситуацией, превратив истинные знания о вампиризме в мифы и сказки, они найдут выход из сложившейся ситуации.
В заднем кармане брюк оказалось коричневое портмоне. Ага, мы носим с собой фотографии! Ну что, бедная женушка с отчаянной улыбкой, ты будешь скучать по этому мужчине или испытаешь облегчение, что он исчез? Дети... проклятие! Мириам разъярилась на саму себя за то, что взглянула на их лица. Именно в эту секунду она заметила довольно странную карточку. Сначала она подумала, что это, наверное, водительские права, но затем, приглядевшись, обнаружила, что ошиблась.
Пустая оболочка, лежавшая на кровати под грудой простыней, сорок фунтов костей и натянутой на них кожи, вовсе не была несколько минут назад безобидным тайским бизнесменом. Случай свел ее с Киеном Нараватом, сотрудником Интерпола.
Дыхание ее участилось, кожа стала сухой и горячей. Набросив на себя одежду, Мириам тронула губы помадой, чтобы уменьшить огненно-красный блеск. Надо уносить отсюда ноги – причем как можно скорее!
Через несколько минут прибыло такси, и госпожа Мари Толман отправилась в аэропорт. Ее так расстроили события последних часов – сначала трагедия в Чиангмае, а потом это ужасное открытие, которое вряд ли останется без последствий... Непростительная ошибка – она не уничтожила остатки своей трапезы или, по крайней мере, не захватила их с собой, чтобы избавиться от них по дороге!
3
Охотник из охотников
Когда до Пола Уорда дошел смысл сумбурного сообщения Интерпола, присланного по электронной почте, ему вдруг показалось, что потолок вот-вот обрушится ему на голову. «Господи Иисусе! – мысленно завопил Пол. – Они – самые настоящие тараканы!»
И вот теперь, вместо того чтобы забрать свои вещи из офиса в Куала, подготовиться к отъезду в Штаты и начать финальный раунд там, он мчится по улицам Бангкока в старом, дребезжащем посольском кадиллаке.
Скорчившись на заднем сиденье, он смотрел на людей, заполнивших улицы, пытаясь представить, как будет выглядеть Бангкок или любой другой город, узнай его жители о том, что по улицам ходят хищники в тысячи раз опаснее тигров или акул.
Самое неприятное, что он уже успел отпраздновать победу, устроив со своими коллегами вечеринку, угощение для которой добывалось всеми праведными и неправедными путями. «Вдову Клико» позаимствовали из штаб-квартиры «Сюрте», французской уголовной полиции в Хошимине, запивая им копченую белугу – подарок ребят из КГБ, окопавшихся в Нью-Дели. Не меньше дюжины танцовщиц слетелись на шелест долларов – разумеется, фальшивых, изготовленных в Мьянме. Купюрами в большом количестве разжился у пакистанской разведки грозный Джо Ло, который сумел бы украсть и яд у кобры.
Да, они весело расставались с «Главной восточно-азиатской компанией по истреблению грызунов». Прощай, организация с таким ироничным названием, уходим без сожаления. Они выполнили свою задачу, жаль только, что Уилл Кеннерт, Эдди Сент-Джон, Ли Хонг Кво и Эль Санчес не сидели с ними за одним столом.
Если бы ему не требовалось целиком и полностью сосредоточиться на задаче, которую предстояло решить, он велел бы шоферу остановиться у ближайшего бара. Отчего бы не утолить жажду благословенной «Столичной»? А потом отправиться на всю ночь в массажный салон, где опытные девицы менялись бы одна за другой? Пора подвести итог недозволенным радостям – спасибо старому доброму Бангкоку: кто бы мог подумать, что в одном городе существует столько злачных мест...
– Проклятие! – мрачно выругался он.
– Сэр?
Водитель не догадывался, что Пол любит поговорить сам с собой. Откуда, собственно, ему об этом знать? Служащим посольства, да и другим чиновникам, любая информация о Уорде была недоступна – и слава Богу.
– Виноват, сынок.
Сиамский залив до сих пор оставался глухим уголком мира. Надо признаться, Пола раздражали глухие и темные закоулки. Еще больше он ненавидел лифты, маленькие комнаты с закрытыми дверями – словом, замкнутые пространства. Ему все время снился один и тот же сон: вот он просыпается, садится в кровати и, бах,ударяется лбом обо что-то так сильно, что из глаз сыплются искры. Через мгновение он понимает, что это – крышка гроба.
Пол знал одного парня из ЦРУ, Ричи Джоунза, который не поладил с красными кхмерами, и те похоронили его заживо. Потом военнопленные из того же лагеря рассказывали, что около получаса из-под земли доносились крики. Из штата Огайо угодить в дыру посреди джунглей Камбоджи. Интересно, господину президенту доложили о том, что произошло с Ричи? А господину директору Центрального разведывательного управления?
Умереть, как умирают тайные агенты на задании, чертовски тяжело и чертовски одиноко – наливай, дружище! А то, что делает он и его команда, гоняясь за монстрами по всему миру, рискуя быть съеденным при малейшей неосторожности... – наливай еще!
Уорд устал. Они все устали. Это была трудная операция, пропитанная насквозь кровью хороших мужчин и женщин. Лучше пусть тебя похоронит заживо банда двенадцатилетних кхмеров с остекленевшими глазами, чем укусит в шею одна из этих поганых тварей.
Еще задолго до того, как его вынудили сюда вернуться, Азия стала для него местом, о котором он хотел бы забыть. Вьетнам, Лаос, Камбоджа, начало семидесятых. В те дни человеческая жизнь здесь ничего не стоила, особенно жизнь американца, и тем более новобранца ЦРУ – подтянутого, остриженного под ежик, в смешных очках. Уорд просидел шесть недель в бамбуковой клетке, питаясь одними тараканами и крысами, пока на его глазах Бетти Чанг насиловали до потери сознания, а Джордж Мурхаус умирал от голода. Уорд выжил, потому что был слишком уродлив, чтобы его насиловали, и настолько неприхотлив, что мог пожирать крыс с потрохами.
Он пошарил в маленьком баре – обычно здесь полно выпивки.
– Водка найдется?
– Нет, сэр.
Разумеется, нет. Для офицера ЦРУ не станут держать в машине спиртное. Этот паренек со своим лимузином появился в аэропорту только потому, что в посольстве не хватило времени подобрать драндулет похуже для обычного тайного агента. Прилети он из Штатов, то нашлись бы и выпивка, и лед.
– Чертовы ублюдки.
– Сэр?
– Ничего.
Жаль, что за ним не прислали женщину-шофера. Как было бы хорошо вдохнуть сейчас аромат женской кожи и волос. Ему хотелось того, чего хотят все мужчины, как он полагал, – спасения в нежных объятиях.
Закрыв глаза, Пол сразу же увидел ненавистную картину – степную траву при свете луны. Он помотал головой, прогоняя мрачное видение, и открыл глаза. Лучше не думать об этом, а вспоминать военные времена или то, как они обрабатывали кислотой поганые норы. И как это, черт возьми, случилось, что подобные твари так похожи на людей? Или Бог сошел с ума?
И снова степную траву серебрит лунный свет, занавески на окнах колышутся от ветра и где-то далеко поет прекрасный голос.
Он похлопал по нагрудному карману – коробочка с пилюлями на месте. Две на ночь, может, три, тогда ему обеспечен спокойный сон без кошмаров.
– Дерьмо, – тихо выругался он и снова повторил, на этот раз погромче: – Дерьмо!
– Сэр?
Парень потом будет рассказывать, как ему пришлось везти в отель «Королевская орхидея» полоумного старика лет пятидесяти, который то и дело что-то бормотал себе под нос. Но пусть даже и не пытается выяснить, кто он такой.
Он ничего не выяснит.
Ни одно из правительственных подразделений ни в одной стране не подвергало сомнению секретность данной операции. Иначе пришлось бы признать, что люди вовсе не являются вершиной эволюционной цепочки, а они всего лишь добыча, предназначенная чертовски умному и ловкому хищнику. Этот хищник, знаете ли, выглядит совсем как вы, и нельзя отличить вампира от почтальона или врача, или даже от собственного брата или сестры, черт возьми. Вот только кожа у него бледная и холодная на ощупь, как луна в октябре...
Уорд злобно уставился на маячивший впереди грузовик – он едет или стоит на месте?
– Нельзя ли побыстрее?
– Сэр, это Бангкок.
– Может, мне сесть за руль?
– Вы хотите сами вести машину, сэр?
– Я должен попасть туда засветло. Прости, сынок, но доставь меня туда сейчас же!
Машина рванула вперед, выскочив на тротуар. Разъяренный мужчина забарабанил в стекло: оказывается, они разнесли в щепки продуктовую тележку.
– Чертов ротозей! Ты лишил парня единственной чашки риса!
– Вы же сами приказали!
– Я не приказывал ехать по живым людям. Больше всего на свете Пол ненавидел причинять боль. Он даже муху не мог прихлопнуть – всякий раз выпускал ее в окно; или терпеливо дожидался, пока комар насосется, только потом смахивал его, посчитав, что насекомое уже начинает жадничать.
По иронии судьбы таков был человек, профессия которого предполагала необходимость убивать. Когда Пол засыпал, к нему подкрадывались легионы мертвецов: вьетнамские детишки, жертвы вампиров, друзья, не вернувшиеся с задания. И каждый раз он просыпался в холодном поту, сердце гулко отсчитывало удары, глаза были мокрыми от слез. На помощь приходили «таблетки забвения» – так он их называл, – чтобы провалиться в черную дыру сна без кошмаров.
Азия приучила его любить некоторые очень греховные вещи, и главное – опиум. Лучше, чем гашиш, марихуана, кокаин или любое другое новомодное изобретение, гораздо лучше любой выпивки. Наркотик доставлял истинное наслаждение, чудесным образом соединяя в грезах возвышенное и земное, позволяя пребывать в ладу с миром. Уорд любил саму церемонию насыщения в притонах, которых в наши дни осталось так мало: «Да, за свою жизнь я не раз падал на самое дно и не раз грешил. А почему бы нет, друг мой? Быть может, завтра мы умрем».
По крайней мере, так они думали в семидесятых, слушая речи Киссинджера по армейскому радио. Тогда еще Уорд не знал никаких вампиров, и жизнь казалась ему тяжелой, но на самом деле все было легко и просто – война. В то время им было не до наркотиков, любая оплошность – и ты мертв.
Последнее верно и сейчас, по крайней мере для него и его команды. Убийство вампиров – крайне опасное дело. Вампиры – быстрые твари, такие быстрые, что швыряют нож почти со скоростью пули. Кстати, обычная пуля их не берет. Можно расстрелять весь магазин прямо в чудовище, а оно уставится на тебя обманчиво спокойным взглядом и будет ждать, пока закончатся твои пули. Только обезглавив вампира, можно считать его уничтоженным. А если вспороть чудовищу пузо сразу после того, как он наелся, то кровь начнет хлестать из него, как из лопнувшего клеща.
Несчастные случаи могут подстерегать даже вампиров. По статистике, если живешь достаточно долго, то с тобой обязательно произойдет какая-то неприятность. Статистика – вот единственная болезнь этих монстров. Поэтому вампиры не путешествуют. Они чрезвычайно привязаны к своей территории и все как один одержимы страхом перед несчастными случаями.
«Книга Имен» назвала двадцать шесть особей в Азии. Уорд со своей командой расчленил и сжег двадцать четыре азиатских вампира, а также обнаружил руины двух нор – их владельцы расстались с жизнью без его помощи.
Следующая цель находилась в Европе – в книге часто упоминался Париж. Пол с нетерпением ожидал этой поездки. Не то чтобы ему не понравился Куала, но хотелось оказаться там, где поменьше влажности и чуть больше знакомой красоты вокруг, например кувшинок Моне. Свет, льющийся из музейного сада, священен. Уорд считал художника одним из самых замечательных людей на земле, наравне с Судзуки[4] и обоими Фуко[5].
– Да поможет мне Бог! – громко воскликнул Уорд.
– Слушаю, сэр!
– Прошу, сынок, потише. И перестань давить людей.
– Я пока никого не задавил. Просто обогнул грузовик.
– Позже вернешься туда и расплатишься с парнем за тележку.
– Сэр?
– Без тележки ему с женой придется голодать, а дети займутся проституцией. Ты понял?
– Но, сэр, я не думаю, что...
– Ты понял?
–Да, сэр! Есть, сэр!
Из морских пехотинцев, что ли? По стрижке не похоже. Этот парень из Министерства иностранных дел просто издевался над Полом, демонстрируя свою военную выучку. А позже будет хохотать вместе со своими дружками из Госдепартамента, рассказывая про старого маразматика из ЦРУ, которого ему пришлось везти.
После потери тележки тому разносчику фруктов придется несладко, и Пол знал, что водитель не собирается туда возвращаться, чтобы дать бедняге двадцатку, которая могла бы вернуть его к жизни.
Как это ни смешно, Пол занимался этой работой из любви к человечеству. В течение многих лет он наблюдал, как ЦРУ спасло жизнь многим и многим людям. К тому же в былые времена только при малейшем намеке на связь с этим учреждением женщины слетались к нему, словно пчелы на мед.
Автомобиль еще раз свернул за угол, и в конце улицы появился долгожданный отель «Королевская орхидея».
Что ж, это будет первая настоящая жертва, которую им предстоит исследовать. Обычно вампиры уничтожают останки, но на этот раз, видимо, это сделать не удалось.
И все же что-то здесь не так. Пол чуял подвох, но пока не мог разобраться, в чем именно он заключался: с какой-то целью вампир оставил улику против себя в отеле. Между прочим, отель находится на том самом континенте, который только что очищен от их присутствия.
Не в привычках вампиров шутить – слишком они осторожны и боязливы. И очень ценят свои жизни. По мнению Уорда, природа подарила им бессмертие – потенциально, при условии что они будут чертовски осторожны, – но обделила их душой. Они – самые настоящие животные, и знают это. Хотя... директора ЦРУ уже давно интересовала юридическая сторона дела, точнее, как относиться к чудовищным тварям – считать их животными или людьми? Если это люди, значит, они совершали убийства, а вовсе не охотились за своей добычей. Тогда придется менять всю операцию. Против вампиров начнутся судебные процессы, и не под силу будет остановить завертевшиеся колеса бюрократии. «Что это за деятельность развернула в Азии шайка агентов ЦРУ, убивающая людей направо и налево?» «Кто такие вампиры – банда террористов? Тайное общество? Что, черт возьми, творится?»
Машина проехала мимо группы тайцев, голосящих песню под удары гонгов. Нужно заглушить эти звуки, но только не тайской радиостанцией, потому что азиаты – Господи, благослови их! – пока не разобрались ни с какого боку, что из себя представляет музыка.
– Диски какие-нибудь есть?
– "Дестиниз Чайлд", Сантана... и еще какая-то опера.
– Вруби оперу на полную мощность.
– Есть, сэр. – Парень совсем приуныл. Интересно, а какой диск он бы сам выбрал? «Дестиниз Чайлд», наверняка.
– На полную мощность! Так, чтобы барабанные перепонки лопались! Сигары не найдется? – Пол всегда любил себя побаловать. Хорошее вино, лучшая в мире водка – причем в самых больших количествах. Ну и, разумеется, вкуснейшее и самое экзотичное из всех зелий, какие только найдутся в мире. Надо сказать, потеря кубинской сигары явилась для него мощным ударом – ни ЦРУ, ни правительство не смогли свалить Кастро.
Черт побери, это же Каллас!
–Громче!
– Громче не получится!
Уорд сам повернул ручку громкости до отказа. О Боже, «Лакме»...Выходная ария! Существование этой богини, Марии Каллас, доказывает, что люди не были безразличны Господу.
– Эй, парень!
В ответ – молчание.
– Молодой человек!
– Да, сэр?
– Эту богиню зовут Мария Каллас. Ты когда-нибудь боготворил женщину?
– Сэр?
– Это особое удовольствие, уверяю тебя, поклоняться такому нежному ласковому существу, как хорошая женщина.
– Как скажете.
Без преувеличения можно сказать, что Уорд всю свою жизнь курил фимиам перед алтарем женщины. Три брака, шесть официальных любовниц и столько шлюх, что можно составить из них небольшую армию. Боже, как она поет! «Смерть, не возгордись...»[6]
– Да, сэр?
– Ты боишься смерти?
– Да, сэр!
– Проклятые солдаты Патет-Лао, патриотического фронта Лаоса, сунули мне в задницу включенную электродубинку с бойни – у меня дым повалил из ноздрей. Знаешь, что я сказал им?
– Имя, звание и личный номер?
– Я сказал им: «Если вы, ребята, заполните бланки, то получите кредитки в тайском фермерском банке. А сделка такова: отпустите меня, и я помогу вам заполнить бланки». Когда они получили кредитные карточки, ячейке Патет-Лао пришел конец. Кому захочется бегать по джунглям, покрывшись пиявками, когда можно потягивать сингапурский коктейль в «Пунтанг-Хилтон» – я прав?
– Полагаю, да, сэр.
Уорд увидел в зеркале заднего обзора, как парнишка закатил глаза. Что ж, пусть себе закатывает.
И пусть директор ЦРУ вместе с президентом скулят по поводу того, обладают ли чертовы вампиры правами человека или нет. Пол решил, что ему не помешало бы попробоватьвампира. Наверное, вкус будет похож на... нет, только не на цыпленка – вкус будет другим. Скорее всего, как у змеи, хотя в Камбодже он ел змею, и она действительно напоминала цыпленка. Маленькие кусочки, жаренные на перетопленном жидком масле, какое готовят из молока буйволиц. Пальчики оближешь.
Кадиллак затормозил у отеля. Красивое место, даже шикарное. Интересно, что здесь делать вампиру? Вампиры не селятся в отелях. И не спят на кроватях. Они ведь животные,будь они прокляты! Наверное, эта тварь проползла по вентиляции или еще каким-нибудь способом проникла сюда.
Уорду предстояло решить две проблемы: во-первых, где находится эта тварь. Во-вторых, унять любопытство местных полицейских, у которых на руках оказался более чем странный труп.
Увы, Киен Нарават, немногословный, серьезный парень из Шри-Ланки, отличный оперативник, истинный друг Соединенных Штатов... Но Нарават даже не входил в команду Пола, он был рядовым агентом, которому поручили последить за ночными визитерами одного из храмов в Чиангмае.
И вот теперь, вместо того чтобы забрать свои вещи из офиса в Куала, подготовиться к отъезду в Штаты и начать финальный раунд там, он мчится по улицам Бангкока в старом, дребезжащем посольском кадиллаке.
Скорчившись на заднем сиденье, он смотрел на людей, заполнивших улицы, пытаясь представить, как будет выглядеть Бангкок или любой другой город, узнай его жители о том, что по улицам ходят хищники в тысячи раз опаснее тигров или акул.
Самое неприятное, что он уже успел отпраздновать победу, устроив со своими коллегами вечеринку, угощение для которой добывалось всеми праведными и неправедными путями. «Вдову Клико» позаимствовали из штаб-квартиры «Сюрте», французской уголовной полиции в Хошимине, запивая им копченую белугу – подарок ребят из КГБ, окопавшихся в Нью-Дели. Не меньше дюжины танцовщиц слетелись на шелест долларов – разумеется, фальшивых, изготовленных в Мьянме. Купюрами в большом количестве разжился у пакистанской разведки грозный Джо Ло, который сумел бы украсть и яд у кобры.
Да, они весело расставались с «Главной восточно-азиатской компанией по истреблению грызунов». Прощай, организация с таким ироничным названием, уходим без сожаления. Они выполнили свою задачу, жаль только, что Уилл Кеннерт, Эдди Сент-Джон, Ли Хонг Кво и Эль Санчес не сидели с ними за одним столом.
Если бы ему не требовалось целиком и полностью сосредоточиться на задаче, которую предстояло решить, он велел бы шоферу остановиться у ближайшего бара. Отчего бы не утолить жажду благословенной «Столичной»? А потом отправиться на всю ночь в массажный салон, где опытные девицы менялись бы одна за другой? Пора подвести итог недозволенным радостям – спасибо старому доброму Бангкоку: кто бы мог подумать, что в одном городе существует столько злачных мест...
– Проклятие! – мрачно выругался он.
– Сэр?
Водитель не догадывался, что Пол любит поговорить сам с собой. Откуда, собственно, ему об этом знать? Служащим посольства, да и другим чиновникам, любая информация о Уорде была недоступна – и слава Богу.
– Виноват, сынок.
Сиамский залив до сих пор оставался глухим уголком мира. Надо признаться, Пола раздражали глухие и темные закоулки. Еще больше он ненавидел лифты, маленькие комнаты с закрытыми дверями – словом, замкнутые пространства. Ему все время снился один и тот же сон: вот он просыпается, садится в кровати и, бах,ударяется лбом обо что-то так сильно, что из глаз сыплются искры. Через мгновение он понимает, что это – крышка гроба.
Пол знал одного парня из ЦРУ, Ричи Джоунза, который не поладил с красными кхмерами, и те похоронили его заживо. Потом военнопленные из того же лагеря рассказывали, что около получаса из-под земли доносились крики. Из штата Огайо угодить в дыру посреди джунглей Камбоджи. Интересно, господину президенту доложили о том, что произошло с Ричи? А господину директору Центрального разведывательного управления?
Умереть, как умирают тайные агенты на задании, чертовски тяжело и чертовски одиноко – наливай, дружище! А то, что делает он и его команда, гоняясь за монстрами по всему миру, рискуя быть съеденным при малейшей неосторожности... – наливай еще!
Уорд устал. Они все устали. Это была трудная операция, пропитанная насквозь кровью хороших мужчин и женщин. Лучше пусть тебя похоронит заживо банда двенадцатилетних кхмеров с остекленевшими глазами, чем укусит в шею одна из этих поганых тварей.
Еще задолго до того, как его вынудили сюда вернуться, Азия стала для него местом, о котором он хотел бы забыть. Вьетнам, Лаос, Камбоджа, начало семидесятых. В те дни человеческая жизнь здесь ничего не стоила, особенно жизнь американца, и тем более новобранца ЦРУ – подтянутого, остриженного под ежик, в смешных очках. Уорд просидел шесть недель в бамбуковой клетке, питаясь одними тараканами и крысами, пока на его глазах Бетти Чанг насиловали до потери сознания, а Джордж Мурхаус умирал от голода. Уорд выжил, потому что был слишком уродлив, чтобы его насиловали, и настолько неприхотлив, что мог пожирать крыс с потрохами.
Он пошарил в маленьком баре – обычно здесь полно выпивки.
– Водка найдется?
– Нет, сэр.
Разумеется, нет. Для офицера ЦРУ не станут держать в машине спиртное. Этот паренек со своим лимузином появился в аэропорту только потому, что в посольстве не хватило времени подобрать драндулет похуже для обычного тайного агента. Прилети он из Штатов, то нашлись бы и выпивка, и лед.
– Чертовы ублюдки.
– Сэр?
– Ничего.
Жаль, что за ним не прислали женщину-шофера. Как было бы хорошо вдохнуть сейчас аромат женской кожи и волос. Ему хотелось того, чего хотят все мужчины, как он полагал, – спасения в нежных объятиях.
Закрыв глаза, Пол сразу же увидел ненавистную картину – степную траву при свете луны. Он помотал головой, прогоняя мрачное видение, и открыл глаза. Лучше не думать об этом, а вспоминать военные времена или то, как они обрабатывали кислотой поганые норы. И как это, черт возьми, случилось, что подобные твари так похожи на людей? Или Бог сошел с ума?
И снова степную траву серебрит лунный свет, занавески на окнах колышутся от ветра и где-то далеко поет прекрасный голос.
Он похлопал по нагрудному карману – коробочка с пилюлями на месте. Две на ночь, может, три, тогда ему обеспечен спокойный сон без кошмаров.
– Дерьмо, – тихо выругался он и снова повторил, на этот раз погромче: – Дерьмо!
– Сэр?
Парень потом будет рассказывать, как ему пришлось везти в отель «Королевская орхидея» полоумного старика лет пятидесяти, который то и дело что-то бормотал себе под нос. Но пусть даже и не пытается выяснить, кто он такой.
Он ничего не выяснит.
Ни одно из правительственных подразделений ни в одной стране не подвергало сомнению секретность данной операции. Иначе пришлось бы признать, что люди вовсе не являются вершиной эволюционной цепочки, а они всего лишь добыча, предназначенная чертовски умному и ловкому хищнику. Этот хищник, знаете ли, выглядит совсем как вы, и нельзя отличить вампира от почтальона или врача, или даже от собственного брата или сестры, черт возьми. Вот только кожа у него бледная и холодная на ощупь, как луна в октябре...
Уорд злобно уставился на маячивший впереди грузовик – он едет или стоит на месте?
– Нельзя ли побыстрее?
– Сэр, это Бангкок.
– Может, мне сесть за руль?
– Вы хотите сами вести машину, сэр?
– Я должен попасть туда засветло. Прости, сынок, но доставь меня туда сейчас же!
Машина рванула вперед, выскочив на тротуар. Разъяренный мужчина забарабанил в стекло: оказывается, они разнесли в щепки продуктовую тележку.
– Чертов ротозей! Ты лишил парня единственной чашки риса!
– Вы же сами приказали!
– Я не приказывал ехать по живым людям. Больше всего на свете Пол ненавидел причинять боль. Он даже муху не мог прихлопнуть – всякий раз выпускал ее в окно; или терпеливо дожидался, пока комар насосется, только потом смахивал его, посчитав, что насекомое уже начинает жадничать.
По иронии судьбы таков был человек, профессия которого предполагала необходимость убивать. Когда Пол засыпал, к нему подкрадывались легионы мертвецов: вьетнамские детишки, жертвы вампиров, друзья, не вернувшиеся с задания. И каждый раз он просыпался в холодном поту, сердце гулко отсчитывало удары, глаза были мокрыми от слез. На помощь приходили «таблетки забвения» – так он их называл, – чтобы провалиться в черную дыру сна без кошмаров.
Азия приучила его любить некоторые очень греховные вещи, и главное – опиум. Лучше, чем гашиш, марихуана, кокаин или любое другое новомодное изобретение, гораздо лучше любой выпивки. Наркотик доставлял истинное наслаждение, чудесным образом соединяя в грезах возвышенное и земное, позволяя пребывать в ладу с миром. Уорд любил саму церемонию насыщения в притонах, которых в наши дни осталось так мало: «Да, за свою жизнь я не раз падал на самое дно и не раз грешил. А почему бы нет, друг мой? Быть может, завтра мы умрем».
По крайней мере, так они думали в семидесятых, слушая речи Киссинджера по армейскому радио. Тогда еще Уорд не знал никаких вампиров, и жизнь казалась ему тяжелой, но на самом деле все было легко и просто – война. В то время им было не до наркотиков, любая оплошность – и ты мертв.
Последнее верно и сейчас, по крайней мере для него и его команды. Убийство вампиров – крайне опасное дело. Вампиры – быстрые твари, такие быстрые, что швыряют нож почти со скоростью пули. Кстати, обычная пуля их не берет. Можно расстрелять весь магазин прямо в чудовище, а оно уставится на тебя обманчиво спокойным взглядом и будет ждать, пока закончатся твои пули. Только обезглавив вампира, можно считать его уничтоженным. А если вспороть чудовищу пузо сразу после того, как он наелся, то кровь начнет хлестать из него, как из лопнувшего клеща.
Несчастные случаи могут подстерегать даже вампиров. По статистике, если живешь достаточно долго, то с тобой обязательно произойдет какая-то неприятность. Статистика – вот единственная болезнь этих монстров. Поэтому вампиры не путешествуют. Они чрезвычайно привязаны к своей территории и все как один одержимы страхом перед несчастными случаями.
«Книга Имен» назвала двадцать шесть особей в Азии. Уорд со своей командой расчленил и сжег двадцать четыре азиатских вампира, а также обнаружил руины двух нор – их владельцы расстались с жизнью без его помощи.
Следующая цель находилась в Европе – в книге часто упоминался Париж. Пол с нетерпением ожидал этой поездки. Не то чтобы ему не понравился Куала, но хотелось оказаться там, где поменьше влажности и чуть больше знакомой красоты вокруг, например кувшинок Моне. Свет, льющийся из музейного сада, священен. Уорд считал художника одним из самых замечательных людей на земле, наравне с Судзуки[4] и обоими Фуко[5].
– Да поможет мне Бог! – громко воскликнул Уорд.
– Слушаю, сэр!
– Прошу, сынок, потише. И перестань давить людей.
– Я пока никого не задавил. Просто обогнул грузовик.
– Позже вернешься туда и расплатишься с парнем за тележку.
– Сэр?
– Без тележки ему с женой придется голодать, а дети займутся проституцией. Ты понял?
– Но, сэр, я не думаю, что...
– Ты понял?
–Да, сэр! Есть, сэр!
Из морских пехотинцев, что ли? По стрижке не похоже. Этот парень из Министерства иностранных дел просто издевался над Полом, демонстрируя свою военную выучку. А позже будет хохотать вместе со своими дружками из Госдепартамента, рассказывая про старого маразматика из ЦРУ, которого ему пришлось везти.
После потери тележки тому разносчику фруктов придется несладко, и Пол знал, что водитель не собирается туда возвращаться, чтобы дать бедняге двадцатку, которая могла бы вернуть его к жизни.
Как это ни смешно, Пол занимался этой работой из любви к человечеству. В течение многих лет он наблюдал, как ЦРУ спасло жизнь многим и многим людям. К тому же в былые времена только при малейшем намеке на связь с этим учреждением женщины слетались к нему, словно пчелы на мед.
Автомобиль еще раз свернул за угол, и в конце улицы появился долгожданный отель «Королевская орхидея».
Что ж, это будет первая настоящая жертва, которую им предстоит исследовать. Обычно вампиры уничтожают останки, но на этот раз, видимо, это сделать не удалось.
И все же что-то здесь не так. Пол чуял подвох, но пока не мог разобраться, в чем именно он заключался: с какой-то целью вампир оставил улику против себя в отеле. Между прочим, отель находится на том самом континенте, который только что очищен от их присутствия.
Не в привычках вампиров шутить – слишком они осторожны и боязливы. И очень ценят свои жизни. По мнению Уорда, природа подарила им бессмертие – потенциально, при условии что они будут чертовски осторожны, – но обделила их душой. Они – самые настоящие животные, и знают это. Хотя... директора ЦРУ уже давно интересовала юридическая сторона дела, точнее, как относиться к чудовищным тварям – считать их животными или людьми? Если это люди, значит, они совершали убийства, а вовсе не охотились за своей добычей. Тогда придется менять всю операцию. Против вампиров начнутся судебные процессы, и не под силу будет остановить завертевшиеся колеса бюрократии. «Что это за деятельность развернула в Азии шайка агентов ЦРУ, убивающая людей направо и налево?» «Кто такие вампиры – банда террористов? Тайное общество? Что, черт возьми, творится?»
Машина проехала мимо группы тайцев, голосящих песню под удары гонгов. Нужно заглушить эти звуки, но только не тайской радиостанцией, потому что азиаты – Господи, благослови их! – пока не разобрались ни с какого боку, что из себя представляет музыка.
– Диски какие-нибудь есть?
– "Дестиниз Чайлд", Сантана... и еще какая-то опера.
– Вруби оперу на полную мощность.
– Есть, сэр. – Парень совсем приуныл. Интересно, а какой диск он бы сам выбрал? «Дестиниз Чайлд», наверняка.
– На полную мощность! Так, чтобы барабанные перепонки лопались! Сигары не найдется? – Пол всегда любил себя побаловать. Хорошее вино, лучшая в мире водка – причем в самых больших количествах. Ну и, разумеется, вкуснейшее и самое экзотичное из всех зелий, какие только найдутся в мире. Надо сказать, потеря кубинской сигары явилась для него мощным ударом – ни ЦРУ, ни правительство не смогли свалить Кастро.
Черт побери, это же Каллас!
–Громче!
– Громче не получится!
Уорд сам повернул ручку громкости до отказа. О Боже, «Лакме»...Выходная ария! Существование этой богини, Марии Каллас, доказывает, что люди не были безразличны Господу.
– Эй, парень!
В ответ – молчание.
– Молодой человек!
– Да, сэр?
– Эту богиню зовут Мария Каллас. Ты когда-нибудь боготворил женщину?
– Сэр?
– Это особое удовольствие, уверяю тебя, поклоняться такому нежному ласковому существу, как хорошая женщина.
– Как скажете.
Без преувеличения можно сказать, что Уорд всю свою жизнь курил фимиам перед алтарем женщины. Три брака, шесть официальных любовниц и столько шлюх, что можно составить из них небольшую армию. Боже, как она поет! «Смерть, не возгордись...»[6]
– Да, сэр?
– Ты боишься смерти?
– Да, сэр!
– Проклятые солдаты Патет-Лао, патриотического фронта Лаоса, сунули мне в задницу включенную электродубинку с бойни – у меня дым повалил из ноздрей. Знаешь, что я сказал им?
– Имя, звание и личный номер?
– Я сказал им: «Если вы, ребята, заполните бланки, то получите кредитки в тайском фермерском банке. А сделка такова: отпустите меня, и я помогу вам заполнить бланки». Когда они получили кредитные карточки, ячейке Патет-Лао пришел конец. Кому захочется бегать по джунглям, покрывшись пиявками, когда можно потягивать сингапурский коктейль в «Пунтанг-Хилтон» – я прав?
– Полагаю, да, сэр.
Уорд увидел в зеркале заднего обзора, как парнишка закатил глаза. Что ж, пусть себе закатывает.
И пусть директор ЦРУ вместе с президентом скулят по поводу того, обладают ли чертовы вампиры правами человека или нет. Пол решил, что ему не помешало бы попробоватьвампира. Наверное, вкус будет похож на... нет, только не на цыпленка – вкус будет другим. Скорее всего, как у змеи, хотя в Камбодже он ел змею, и она действительно напоминала цыпленка. Маленькие кусочки, жаренные на перетопленном жидком масле, какое готовят из молока буйволиц. Пальчики оближешь.
Кадиллак затормозил у отеля. Красивое место, даже шикарное. Интересно, что здесь делать вампиру? Вампиры не селятся в отелях. И не спят на кроватях. Они ведь животные,будь они прокляты! Наверное, эта тварь проползла по вентиляции или еще каким-нибудь способом проникла сюда.
Уорду предстояло решить две проблемы: во-первых, где находится эта тварь. Во-вторых, унять любопытство местных полицейских, у которых на руках оказался более чем странный труп.
Увы, Киен Нарават, немногословный, серьезный парень из Шри-Ланки, отличный оперативник, истинный друг Соединенных Штатов... Но Нарават даже не входил в команду Пола, он был рядовым агентом, которому поручили последить за ночными визитерами одного из храмов в Чиангмае.