- Боюсь, нет. А почему вы о этом спрашиваете?
- Потому что этот человек - кем бы он ни был - как-то связан с моим мужем и Роксанной и...
Боже, он думает, что я сошла с ума! Наверняка думает!
- Вы не замечали за Роксанной каких-либо странностей? Какой-то скрытности или - хитрости?
Теперь голубые глаза похолодели, а лицо стало почти отчужденным.
- Извините, миссис Кларксон, но пожалуй, я не смогу быть вам полезен.
- Я понимаю, что не имею права спрашивать у вас о подобных вещах, но я должна знать! Ведь могли же вы заметить хоть что-нибудь!
Он встал.
- Кажется, дальнейший разговор не пойдет нам на пользу.
- Роксанна и Дункан.., не были сатанистами? - вырвалось у нее.
С минуту, он пристально смотрел на нее, затем щелкнул кнопкой интеркома.
- Миссис Дэйли? Миссис Кларксон нас покидает.
- Да, мистер де Ланкрэ.
Пола поднялась, чувствуя себя крайне неловко.
- Извините, - попросила она. - Знаю, о чем вы могли подумать, но мне необходимо было это сделать.
Он промолчал. Пытаясь казаться спокойной, она подошла к двери и секретарша распахнула ее. Пола обернулась.
- Благодарю за потраченное время, - мягко сказала она.
И вышла из комнаты...
Внизу, на Пайн-стрит сновали толпы клерков, маклеров и прочих служащих, спешащих после завтрака в свои конторки. Протискиваясь через толпу, она, сгорая от стыда, переживала случившееся. "И как это я осмелилась? - думала она. - Все же считаю себя настоящей леди и вдруг врываюсь в чужую контору и допытываюсь у абсолютно незнакомого человека, не сатанистка ли, случаем, его бывшая жена!"
Она столкнулась с человеком в черной дерби. И в ужасе оглянулась. Тот оказался пожилым банкиром с белой гвоздикой в петлице.
Торопливо извинившись, она заспешила прочь. Подавляя рвущийся из груди крик, она бросилась к ближайшей станции подземки.
***
Теперь Пола редко видела Майлза.
Когда она приходила домой после работы, он занимался наверху. Она заглядывала к нему, здоровалась и отправлялась на кухню готовить ужин. Иногда они ели вместе, но чаще он продолжал заниматься, пока она не поужинает. Затем она спускалась вниз, а он ел в одиночестве и возвращался к инструменту. Пола лежала на постели, уставясь в потолок и пытаясь читать "Признания Нэта Тэрнера", а наверху раскатисто гремел рояль, лишая ее покоя и заставляя ненавидеть музыку. В десять часов он прекращал занятия, и она притворялась спящей, чтобы не пришлось с ним разговаривать. Иногда он " будил" ее для любви и она смирялась, но нежности уже не было - лишь холодность и удовлетворение потребности. Она стыдилась этой, все еще присутствующей потребности, потому что всегда считала физические и духовные качества Майлза одним целым, а сексуальное влечение - гранью этого целого. Ее смущало, что желание в ней не угасло, несмотря на подозрения о возможном изменении или даже смерти личности любимого ею человека.
Ее уже не трогала его карьера пианиста. Интерес угас вместе со смертью Эбби. Пола едва помнила, что до дебюта оставались считанные дни. Но знала, что каждый вечер Майлзу обязательно звонит Филип Розен. Часто звонила и Роксанна. Несмотря на ее вежливость, чувствовалось, что ей не терпится поговорить с Майлзом. Пола протягивала ему трубку и вновь ложилась в постель, недоумевая: ревность ее к Роксанне уже притупилась и перешла в слабую ноющую боль. Наверно, она уже смирилась со своим положением.
А может быть - и это хуже - ей уже все равно.
Глава 3
Дебют Майлза не собрал полного зала в Карнеги, но для концерта неизвестного пианиста слушателей вполне хватало и, благодаря Роксанне, публика была светской. Даже погода смягчилась и предоставила ароматный весенний вечер. Вылезая из такси у прекрасного заново отделанного здания. Пола попыталась настроиться на какие-то переживания и пробудить в себе волнение, достойное столь важного в ее жизни события. Но так ничего и не почувствовала.
Она прошла за кулисы, в заполненную цветами артистическую комнату Майлза, где находились и присланные ею цветы. Там же была и Роксанна, поразительно эффектная в бледно-желтом платье от Мэйнбохера. Она поцеловала Полу и похвалила ее белое платье, сделав вид, что не видела его раньше. Пола подыграла ей, выказывая радость от встречи, а затем поцеловала Майлза, Тот выглядел совершенно спокойным и был очень симпатичен в новом фраке. В нем есть определенный стиль, решила Пола. И у него появилась уверенность в себе, которой не было раньше или это заурядная наглость?
- Не похоже, чтобы ты нервничал, - заметила она, не находя более интимных слов для ставшего почти чужим для нее человека.
- Не совсем так. У меня потеют ладони. Но почти не колотит, чего я вовсе не ожидал...
- Перед выступлением все нервничают, - сказала Роксанна. - Так было и с отцом. Это придает особое волнение концерту.
Вошел Филип Розен.
- Майлз будет великолепен, - произнес менеджер. - Он уложит их нокаутом.
- Пришли нужные люди, - добавила Роксанна. - Они разнесут событие по Нью-Йорку и завтра утром станет известно, что произошло нечто замечательное.
Пола чувствовала, что все трое ждут ее ухода; пожелав Майлзу удачи, она покинула комнату и прошла на свое место в пятом ряду.
Белый элегантный зал с его темно-красными сиденьями кресел был ярко освещен, а на сцене в молчаливом ожидании стоял огромный концертный рояль. Как и тысячи раз до этого, он готов был распять или же осыпать почестями очередного питающего надежды пианиста. Пола заметила Гарольда Шонберга из "Тайме", затем Сиднея Рэймонта, а рядом с ним - Агату Ренфру, похожую на стареющую сивиллу. В четвертом за ними ряду сидела принцесса Андраши, которую сопровождал высокий тощий мужчина с рыжей бородой. Роксанна была права, подумала Пола, подмечая в толпе известные лица. Здесь вся знать. С точки зрения рекламы - если Майлз не провалится - подобная публика стоила миллиона долларов. Но конечно, он не провалится. Это знают и Роксанна, и Майлз, и Филип Розен. И конечно, он не нервничает. Ведь он играл в Карнеги холле десятки раз.
Она глянула на отпечатанную программу: гольдберговские вариации Баха. Ни один новичок не осмелился бы начать со столь длинного и сложного произведения. Затем соната для фортепьяно - кто совладает с ней после вариаций, кроме пианиста-ветерана? Затем andante spianto и полонез Шопена... После антракта последуют вариации на тему Паганини Брамса, "Лиль Жуайе" и "Маски" Дебюсси, а вместо финала - "Мефисто-вальс"... Довольно сложная программа. Фактически, программа Дункана Эли.
В ту минуту, как свет в зале начал гаснуть, к ней наклонился Уильям де Ланкрэ.
- Миссис Кларксон? - прошептал он.
Пола обернулась и увидела сидящего прямо за ней симпатичного маклера. На нем был строгий костюм, как и на большинстве мужчин из публики.
- Если уделите мне минутку в антракте, я хотел бы с вами поговорить.
Пола кивнула. Послышались аплодисменты, и она отвернулась, чтобы увидеть выходящего на сцену мужа. Тот уверенно поклонился и уселся за рояль. С полминуты длилось молчание, помогающее сосредоточить на себе внимание публики. И вот - он заиграл Баха...
***
- Вы были правы: ваш муж в самом деле играет, как Дункан, - сказал Уильям де Ланкрэ во время антракта. Они устроились в уголке переполненного вестибюля. Позади курили и оживленно обсуждали концерт зрители. Даже не обладая особым восприятием, можно было заметить по их реакции, что Майлз пользовался большим успехом.
Публика устроила ему овацию после мастерской интерпретации Бетховена, а яркий Шопен в едином восторженном порыве поднял людей на ноги.
- И ко всему прочему, у него прекрасная внешность! - делился впечатлениями некий элегантный юноша, а Пола в это время угощала сигаретой маклера.
- Секс, стиль и Шопен, - заметила она, выдыхая дым. - Боюсь, Майлз обречен на успех.
- Кажется, вы не очень рады.
- Нет, рада, - пожала плечами Пола. - Но для меня это вовсе не сюрприз.
- Почему?
- Вы не поверите, если я вам отвечу, де Ланкрэ.
- Пожалуйста, зовите меня Биллом. Но меня крайне интересует ваше объяснение.
Она бросила на него скептический взгляд.
- Я не хочу попадать впросак дважды... Он помолчал.
- Насчет той встречи: именно о ней я и хотел с вами поговорить. Кажется, я обошелся с вами грубо.
- И правильно сделали. Мне не следовало лезть в чужие дела со своими расспросами.
- Нет, следовало. Но я не ответил вам, потому что боялся.
- Вот как?
- Да, боялся пережить снова то, что предпочел бы забыть... Видите ли, я солгал вам. Я встречал человека в черной шляпе.
- Где? - с любопытством глянула на него Пола.
- В Сент-Морице. Двадцать лет назад.
- Когда умерла жена Дункана?
- Да.
- Вы не думаете, что он как-то причастен к ее смерти?
- Не знаю, - нахмурился маклер, - пожалуй, нет. Я подозреваю, что он в чем-то замешан, хотя чертовски трудно сказать наверняка.
- Вы знаете, кто он?
- Нет, но понимаю, почему он вас пугает. И вообще, мне кажется, - нам необходимо поговорить, чтобы я смог рассеять ваши опасения. Можно проводить вас после концерта?
- Роксанна дает прием в честь Майлза. Я должна на нем присутствовать.
- Так, может, завтра?
Следующий день - воскресенье и ей нелегко будет ускользнуть из дому. Но нужно разузнать обо всем, что известно де Ланкрэ.
- Знаете ресторан "О'Тенри" на углу Шестьдесят второй авеню и Четвертой улицы?
- Знаю. Когда мы встретимся?
- В два часа.
Прозвенел звонок, и Пола, погасив сигарету в ящичке с песком, направилась в зал. Поднимаясь по лестнице к главному входу, она заметила на противоположном конце фойе Роксанну. Та провожала взглядом бывшего мужа.
И взгляд ее горел яростью.
***
Во время приема в городском особняке Роксанны, Пола неотрывно ощущала на себе внимание хозяйки.
Элегантный ужин оказался триумфом Майлза, и поток комплиментов, который расточали ему поочередно "важные гости" едва не доконал Полу. Майлз превратился в нового идола, в модную тему разговора, служащую в качестве некоего символа... "Дорогая, неужели вы еще не слышали о Майлзе Кларксоне?"... И это продолжится до тех пор, пока он не займет постоянного места в нью-йоркской музыкальной элите. А когда его узнает вся страна, то восторгающиеся им сейчас типы, с присущим им снобизмом "законодателей общественного мнения", отвернутся от него..."Конечно, Майлз Кларксон неплох, но мне сдается, что его рейтинг несколько преувеличен"...
Но сейчас он был героем дня и принимал мгновенное признание со спокойной самоуверенностью.
С бокалом шампанского в руке к Поле подошла Роксанна.
- Не правда ли, это было восхитительно?
- О да. Он играл великолепно.
"Боже, я говорю то же, что и остальные".
- Он выполнил все обещанное, - продолжила Роксанна. - Как жаль, что его не услышал отец. Вы знаете, что он это предсказывал. И верил, что Майлз удивит всех.
- Меня он в самом деле удивил, хотя для вас, по-моему, это не оказалось сюрпризом. Роксанна пригубила шампанское.
- Я и не подозревала, что вы знакомы с моим бывшим мужем, - промурлыкала она.
- Я познакомилась с ним на прошлой неделе. Он зашел в "Бич Вам" и кое-что купил. Я узнала его по фотографии из статьи Майлза. Интересно, проглотит ли она эту "липу"?!
- Неужели? Билл покупает вещи для подружек? Наверно, вновь вернулся к старым трюкам.
- Каким именно?
- О, у него никогда не переводились дешевые девицы для развлечений, он довольно падок на женщин. Поэтому я и развелась с ним, вы это знаете.
- Нет, я этого не знала.
- Боюсь, для Билла не характерна супружеская верность. Он ничего не говорил обо мне?
- Нет.
- Удивительно. Обычно он не упускает возможности "раскрыть глаза" на мой счет любому, кто меня знает. Вообще-то, он довольно жестокий человек, хотя никто этому не верит - благодаря его большим голубым глазам и "настоящему" гарвардскому акценту. Впрочем, поверьте: он не стоит доверия и я не советовала бы иметь с ним дело.
- Я и не собираюсь.
Тон Полы понизился до точки замерзания. Билл де Ланкрэ понравился ей, а характеристика, данная ему Роксанной, ужасно рассердила.
- И все же, я повторю свой совет и более того - я предупреждаю вас...
Роксанна продолжала улыбаться, но в голосе появились жесткие нотки, а в холодных бархатных глазах не было даже намека на улыбку. Наконец Роксанна отошла. Пола, следя, как она протискивается через толпу, отметила фантастическую выдержку, присущую этой женщине.
И решила, что ее ревность к Роксанне быстро переходит в откровенное отвращение.
***
Преждевременная весенняя погода исчезла, и когда на следующий день Пола входила в ресторан "О'Тенри", вновь дул холодный зимний ветер из Канады. Зал со слоем опилок на полу был наполовину пуст. Стеклянные канделябры от Тиффани и газовые светильники придавали помещению уютный полумрак. Приглядевшись. Пола заметила де Ланкрэ, сидящего у стены за деревянным стрликом-колодой.
- Хотите выпить? - спросил он, когда она уселась за стол.
- Пожалуйста, шерри. Если можно, Манцаниллу. Он заказал шерри для нее и водку для себя. Пола смотрела на него и ей нравилось то, что она видела. В этом спокойном, мускулистом мужчине с чудесными синими глазами было нечто ободряющее, и она поняла, что отчаянно нуждается в человеке, которому можно довериться после перемены, происшедшей с Майлзом.
- Роксанна предупредила, чтобы я держалась от вас подальше. Она заметила, как мы разговаривали в вестибюле вчера вечером.
- Роксанна не числится среди моих почитательниц. Она не сообщила вам, что я похотливый развратник?
- Не скажу, чтобы она использовала именно эти выражения. Но рассказала о вашем пристрастии к женщинам, из-за чего, собственно, и развелась с вами.
- Не стану отрицать, что мне нравятся женщины, но это не было причиной развода. Впрочем, раньше, чем мы исследуем эту мрачную тему, - не хотите ли дообедать?
Он подал ей меню и Пола пробежала его взглядом.
- Извините, - , перебил де Ланкрэ, - ваши духи называются "Шалимар"? Она улыбнулась:
- Да. Это мои любимые духи.
- Никогда не встречал женщину, предпочитающую "Шалимар" и не нравящуюся мне, - сухо добавил он. - Роксанна пользуется духами "Джой".
Он открыл свое меню.
- Я прочел прессу о дебюте вашего мужа. Отзывы фантастичны!
- Именно это и позволило мне улизнуть из дому. Майлз слегка перебрал, отмечая свой успех и решил вознаградить себя, провалявшись целый день в постели. Когда я уходила, он храпел вовсю.
- Так поступал и Дункан.
- Что?
- После концерта он проводил весь день в постели. Официант принес напитки, и Пола заказала куриный салат, а Билл - говяжий сэндвич. После ухода официанта Билл поднял бокал.
- За человека в черной дерби.
- Пожалуй, мне не хотелось бы за него пить, - покачала головой Пола. Расскажите-ка о Сент-Морице. Билл наклонился к ней:
- Когда я повстречал Роксанну, ей было семнадцать, а мне двадцать два. Я в жизни не видел столь прекрасной женщины и влюбился в нее по уши. Откровенно говоря, она тоже полюбила меня. Довольно скоро я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Но нашу идиллию нарушала одна маленькая помеха.
- Что именно?
- Милый старый папан. Дункан.
- Вы ему не понравились?
- Мягко сказано. Он меня возненавидел. Конечно, он не говорил ничего напрямик, но вовсе не делал из этого тайны. Когда мы находились вместе в одной комнате, ненависть исходила из него, подобно лучам смерти.
- Но почему он вас ненавидел?
Билл откинулся назад и сделал глоток спиртного.
- Вначале и я не совсем понял, так продолжалось два года. Медовый месяц мы с Роксанной провели в Европе. Скажу без преувеличения - вряд ли кто-либо испытал большее счастье, чем мы вдвоем. Затем в Сент-Морице к нам присоединились Дункан с Оливией, чтобы покататься на лыжах. Оливия - жена Дункана, была приятной женщиной, доброй и очаровательной. Но помню, я сразу заметил, что она чем-то расстроена. Оливия нервничала и казалась испуганной, и это совершенно не соответствовало ее натуре.
- Вы не выяснили причину ее страха?
- Нет. Она была убита на третий день после приезда. Весь тот день мы с Роксанной не покидали Дункана. Он сильно повздорил с Роксанной - по крайней мере, мне так показалось, потому что они почти не разговаривали друг с другом. Впрочем, Оливия отлично каталась на лыжах лучше любого из нас - и в то утро сказала, что собирается испробовать один из трудных спусков. Мне подумалось, что она просто хочет избавиться от Дункана.
Итак, она отправилась в одиночку, а мы втроем отправились по испытанному нами склону... Помню, около одиннадцати мы с Роксанной были наверху и тут я заметил Дункана, следящего за чем-то, находящимся на соседнем склоне - том, где каталась Оливия. Вверх по лыжне поднимался какой-то человек, за которым и следил Дункан. Он был в полумиле от нас, но меня поразила его одежда - деловой костюм и черное пальто. Удивительно неподходящий наряд на лыжном склоне. И ясно помню, что на нем была черная шляпа.
Де Ланкрэ помолчал и отпил из бокала. Затем продолжал:
- Днем ее тело обнаружили в рощице, рядом с верхней площадкой спуска. Вы слышали про отпечатки лап на снегу?
- Да. И о следах ног вокруг тела. По-вашему, они принадлежали виденному вами человеку?
Билл поколебался.
- Возможно. Это бессмыслица, но все же я считаю, что он как-то связан с гибелью Оливии. Я не говорю, что он непременно убил ее. Ведь причиной смерти оказалось животное.
- В то время у Дункана не было собаки, похожей на Робина?
- Да, он всегда держал черных лабрадоров и всегда называл их "Робин".
- Вы не думаете, что его пес мог перегрызть ей горло?
- Нет, - покачал головой Билл, - он оставил собаку в Нью -Йорке.
- А может, то была собака, которую нашли в поселке? Та, что болела бешенством? Билл нахмурился.
- Пожалуй, да.
- Почему "пожалуй"?
- Вообще-то, я видел ту собаку перед тем, как ее пристрелили. С год назад она попала левой лапой в капкан и с тех пор сильно хромала. Я видел следы той собаки, которая убила Оливию и, хотя я не специалист, но мне не показалось, что она хромала. По снегу видно было, что отпечатки задних лап были на одинаковой глубине.
Официант принес заказ, и они принялись за еду. Пола не чувствовала голода, но для приличия поковырялась в курином салате.
- После смерти своей матери Роксанна почему-то изменилась, - продолжал Билл. - Она начала отдаляться от меня, вначале почти не заметно, и я едва чувствовал, что это происходит. Но так оно и было.
- Я понимаю вашу мысль, - согласилась Пола. - То же самое происходило с Майлзом, причем настолько постепенно, что я опомнилась лишь увидев в нем кого-то чужого!
Билл кивнул.
- Роксанна стала часто посещать отца. Наша квартира находилась в нескольких кварталах от его особняка и Роксанна ходила туда днем. Примерно с месяц я даже не подозревал, что это происходит, потому что, работая в конторе, редко звонил ей днем. Но однажды я простудился и пришел домой рано. Ее не было, а вернувшись, она сказала, что была у Дункана. Роксанна стала скрытной и отчужденной, Затем она забеременела.
- Вы планировали ребенка?
- Нет, но я обрадовался, решил, что ребенок нас сблизит. Но этого не случилось; оказалось, что у мальчика врожденное слабоумие.
Глядя на Билла, Пола почувствовала сострадание.
- Роксанна заболела и едва не сошла с ума от горя, - добавил он. - Она во всем обвинила меня.
- Какая нелепость!
- И я решил так же. А позже понял, что это просто послужило ей поводом, чтобы избавиться от меня.
- Зачем?
- После смерти мальчика она переехала в Рено и начала оформлять развод. Я не опротестовал его... В тот вечер, когда она должна была уехать в Неваду - а перед этим она прожила у отца несколько дней, - я проходил мимо его особняка. Не знаю, к чему я это сделал, наверно, от одиночества и тоски по ней. Так вот: проходя по противоположной стороне улицы, я глянул на окно библиотеки на втором этаже. Оно светилось и я заметил голову Дункана - тот сидел за столом и разговаривал с кем-то, стоящим перед ним. Это был тот самый парень из Сент-Морица.
Оба недолго помолчали.
- И вы совершенно его не знаете?
- Да.
- А не помните, как он выглядел?
- Я не мог как следует разглядеть его с той стороны улицы. Но он был молод.
- Как странно. Он и сейчас таков, хотя прошло уже двадцать лет.
- Может, он принимает витамины, хотя, я чертовски уверен, что тогда он этого не делал: он был ужасно бледным, с глубоко запавшими глазами. Не хотелось бы столкнуться с ним в темном переулке.
Де Ланкрэ занялся сэндвичем.
- Вот и все, что я могу сообщить о господине "Черная шляпа". А теперь, расскажите-ка, почему вы считаете Роксанну колдуньей?
- Сатанисткой.
- Ну хорошо, пусть так.
- Вам не кажется, что есть люди, способные убить кого-либо, загадывая желание? - поколебавшись, спросила Пола.
- Вовсе нет. Но лично мне это бы не помешало - на примете у меня несколько человек, с которыми я расправился бы немедленно.
- А я уверена, что это возможно, - тихо проговорила она. - Думаю, тот человек в шляпе, Роксанна, Дункан, Филип Розен, Ина Андраши, вся компания образуют некую сатанинскую секту. И уверена, они практикуют черную магию.
Билл помолчал.
- С чего вы это взяли?
Пола рассказала. А закончив свой рассказ, добавила:
- Наверно, вы принимаете меня за сумасшедшую?
- Что ж, история довольно дикая. Но я не считаю вас безумной. Вы просто боитесь.
- Значит вы этому не верите?
- Тому, что Дункан сумел завладеть телом вашего мужа и тому, что у них с Роксанной есть некое магическое масло, с помощью которого они могут убивать людей?
- Да.
Он усмехнулся, приканчивая сэндвич.
- К сожалению, я весьма скептичен ко всему сверхъестественному.
- Я тоже! - воскликнула Пола. - Но чем еще можно это объяснить?
- Возможно, ничего подобного не случилось, и вы просто дали волю своим фантазиям. То, что мы видим во сие далеко не всегда отображает случившееся. Фактически наш сои является полным искажением реальности.
- Может, все это плод моего воображения, - помолчав, согласилась Пола. Скорей всего, это вызвано шоком от потери Эбби...
- Почему бы вам не уехать на несколько дней? Пожалуй, все, что вам нужно это отдых.
- Это не поможет. Вдобавок, я не знаю, куда мне уехать.
- В конце недели я еду на свою виллу в Коннектикут. Хотите присоединиться?
Она быстро глянула на него, и он улыбнулся.
- Нас будут опекать. Там живет пожилая пара, присматривающая за домом. Вы не поверите, насколько они респектабельны...
Это звучало заманчиво. Билл нравился ей, и это удивляло ее. Разговаривая с ним. Пола испытала спокойствие, которого у нее не было уже много недель.
Но она покачала головой, отвергая приглашение. Казалось, это обескуражило его.
- Но почему же "нет"?
- Когда-то я любила Майлза - прежнего Майлза - и хочу полюбить его снова. До тех пор, пока я не узнаю, реальность ли это или плод воображения... И вообще, поездка в Коннектикут не пойдет мне на пользу. Слишком смахивает на побег.
Он не настаивал. Когда официант начал убирать со стола, Билл заказал кофе.
- Позвольте еще два слова о Роксанне: я не рассказывал об этом никому, но в данном случае это может вам как-то помочь. Роксанна не колдунья и не сатанистка. Но она очень неблагополучна.
- Что вы имеете в виду?
Он неторопливо потер губы пальцами, словно не желая выдавливать из себя мысли. Затем сказал:
- Видите ли, причиной ненависти Дункана ко мне было то, что он любил Роксанну.
- Собственную дочь? - пораженно спросила Пола.
- И любил безумно, - кивнул Билл, - В самом буквальном смысле.
- А она знала?
- Видимо, узнала после смерти матери, когда стала пропадать в особняке целыми днями.
- Но откуда ваши сведения?
- От нее. После рождения ребенка Роксанна рассказала мне правду: ребенок оказался слабоумным оттого, что его отцом был не я, а Дункан.
- Боже мой...
- А истинным поводом к разводу, - спокойно добавил он, - было то, что она полюбила другого мужчину.
- Дункана?
- Да.
Пола с отвращением вспомнила выражение глаз Роксанны в тот вечер, когда она впервые появилась в особняке - ту волнующую страсть, с которой та следила за отцом, играющим Шуберта.
- Если это правда, - медленно произнесла она, - то становится понятным, почему Дункан убил жену, или, по крайней мере, подстроил ее убийство.
- Чтобы заполучить Роксанну? Пола кивнула.
- Понятно и кое-что еще.
- Что же?
- То, что он собирается убить меня. По той же причине...
***
Когда она вернулась домой, Майлз, сидя в постели и попивая кофе, решал кроссворд в "Таймсе". На нем были лишь пижамные брюки.
- Где ты была? Она сняла пальто.
- Заходила в ресторан "Саттера" пообедать.
- Остерегайся потолстеть от их выпечки. Он казался необычно добрым и веселым и напоминал старого Майлза больше, чем когда-либо. Он хлопнул ладонью по постели рядом.
- Полезай сюда и поцелуй самого модного пианиста в Нью-Йорке.
Она стояла в дверях их маленькой спальни, большую часть которой занимала огромная кровать.
- В начале я хочу чашку чаю.
- Я принесу ее тебе через минуту. Живо - поцелуй меня.
И он снова хлопнул по постели. Ей не хотелось входить в спальню и не хотелось, чтобы он к ней прикасался. Впрочем, пока она живет с ним в одном доме, избежать общения невозможно. Она вяло повесила пальто на спинку стула и присела на краешек постели.
- Потому что этот человек - кем бы он ни был - как-то связан с моим мужем и Роксанной и...
Боже, он думает, что я сошла с ума! Наверняка думает!
- Вы не замечали за Роксанной каких-либо странностей? Какой-то скрытности или - хитрости?
Теперь голубые глаза похолодели, а лицо стало почти отчужденным.
- Извините, миссис Кларксон, но пожалуй, я не смогу быть вам полезен.
- Я понимаю, что не имею права спрашивать у вас о подобных вещах, но я должна знать! Ведь могли же вы заметить хоть что-нибудь!
Он встал.
- Кажется, дальнейший разговор не пойдет нам на пользу.
- Роксанна и Дункан.., не были сатанистами? - вырвалось у нее.
С минуту, он пристально смотрел на нее, затем щелкнул кнопкой интеркома.
- Миссис Дэйли? Миссис Кларксон нас покидает.
- Да, мистер де Ланкрэ.
Пола поднялась, чувствуя себя крайне неловко.
- Извините, - попросила она. - Знаю, о чем вы могли подумать, но мне необходимо было это сделать.
Он промолчал. Пытаясь казаться спокойной, она подошла к двери и секретарша распахнула ее. Пола обернулась.
- Благодарю за потраченное время, - мягко сказала она.
И вышла из комнаты...
Внизу, на Пайн-стрит сновали толпы клерков, маклеров и прочих служащих, спешащих после завтрака в свои конторки. Протискиваясь через толпу, она, сгорая от стыда, переживала случившееся. "И как это я осмелилась? - думала она. - Все же считаю себя настоящей леди и вдруг врываюсь в чужую контору и допытываюсь у абсолютно незнакомого человека, не сатанистка ли, случаем, его бывшая жена!"
Она столкнулась с человеком в черной дерби. И в ужасе оглянулась. Тот оказался пожилым банкиром с белой гвоздикой в петлице.
Торопливо извинившись, она заспешила прочь. Подавляя рвущийся из груди крик, она бросилась к ближайшей станции подземки.
***
Теперь Пола редко видела Майлза.
Когда она приходила домой после работы, он занимался наверху. Она заглядывала к нему, здоровалась и отправлялась на кухню готовить ужин. Иногда они ели вместе, но чаще он продолжал заниматься, пока она не поужинает. Затем она спускалась вниз, а он ел в одиночестве и возвращался к инструменту. Пола лежала на постели, уставясь в потолок и пытаясь читать "Признания Нэта Тэрнера", а наверху раскатисто гремел рояль, лишая ее покоя и заставляя ненавидеть музыку. В десять часов он прекращал занятия, и она притворялась спящей, чтобы не пришлось с ним разговаривать. Иногда он " будил" ее для любви и она смирялась, но нежности уже не было - лишь холодность и удовлетворение потребности. Она стыдилась этой, все еще присутствующей потребности, потому что всегда считала физические и духовные качества Майлза одним целым, а сексуальное влечение - гранью этого целого. Ее смущало, что желание в ней не угасло, несмотря на подозрения о возможном изменении или даже смерти личности любимого ею человека.
Ее уже не трогала его карьера пианиста. Интерес угас вместе со смертью Эбби. Пола едва помнила, что до дебюта оставались считанные дни. Но знала, что каждый вечер Майлзу обязательно звонит Филип Розен. Часто звонила и Роксанна. Несмотря на ее вежливость, чувствовалось, что ей не терпится поговорить с Майлзом. Пола протягивала ему трубку и вновь ложилась в постель, недоумевая: ревность ее к Роксанне уже притупилась и перешла в слабую ноющую боль. Наверно, она уже смирилась со своим положением.
А может быть - и это хуже - ей уже все равно.
Глава 3
Дебют Майлза не собрал полного зала в Карнеги, но для концерта неизвестного пианиста слушателей вполне хватало и, благодаря Роксанне, публика была светской. Даже погода смягчилась и предоставила ароматный весенний вечер. Вылезая из такси у прекрасного заново отделанного здания. Пола попыталась настроиться на какие-то переживания и пробудить в себе волнение, достойное столь важного в ее жизни события. Но так ничего и не почувствовала.
Она прошла за кулисы, в заполненную цветами артистическую комнату Майлза, где находились и присланные ею цветы. Там же была и Роксанна, поразительно эффектная в бледно-желтом платье от Мэйнбохера. Она поцеловала Полу и похвалила ее белое платье, сделав вид, что не видела его раньше. Пола подыграла ей, выказывая радость от встречи, а затем поцеловала Майлза, Тот выглядел совершенно спокойным и был очень симпатичен в новом фраке. В нем есть определенный стиль, решила Пола. И у него появилась уверенность в себе, которой не было раньше или это заурядная наглость?
- Не похоже, чтобы ты нервничал, - заметила она, не находя более интимных слов для ставшего почти чужим для нее человека.
- Не совсем так. У меня потеют ладони. Но почти не колотит, чего я вовсе не ожидал...
- Перед выступлением все нервничают, - сказала Роксанна. - Так было и с отцом. Это придает особое волнение концерту.
Вошел Филип Розен.
- Майлз будет великолепен, - произнес менеджер. - Он уложит их нокаутом.
- Пришли нужные люди, - добавила Роксанна. - Они разнесут событие по Нью-Йорку и завтра утром станет известно, что произошло нечто замечательное.
Пола чувствовала, что все трое ждут ее ухода; пожелав Майлзу удачи, она покинула комнату и прошла на свое место в пятом ряду.
Белый элегантный зал с его темно-красными сиденьями кресел был ярко освещен, а на сцене в молчаливом ожидании стоял огромный концертный рояль. Как и тысячи раз до этого, он готов был распять или же осыпать почестями очередного питающего надежды пианиста. Пола заметила Гарольда Шонберга из "Тайме", затем Сиднея Рэймонта, а рядом с ним - Агату Ренфру, похожую на стареющую сивиллу. В четвертом за ними ряду сидела принцесса Андраши, которую сопровождал высокий тощий мужчина с рыжей бородой. Роксанна была права, подумала Пола, подмечая в толпе известные лица. Здесь вся знать. С точки зрения рекламы - если Майлз не провалится - подобная публика стоила миллиона долларов. Но конечно, он не провалится. Это знают и Роксанна, и Майлз, и Филип Розен. И конечно, он не нервничает. Ведь он играл в Карнеги холле десятки раз.
Она глянула на отпечатанную программу: гольдберговские вариации Баха. Ни один новичок не осмелился бы начать со столь длинного и сложного произведения. Затем соната для фортепьяно - кто совладает с ней после вариаций, кроме пианиста-ветерана? Затем andante spianto и полонез Шопена... После антракта последуют вариации на тему Паганини Брамса, "Лиль Жуайе" и "Маски" Дебюсси, а вместо финала - "Мефисто-вальс"... Довольно сложная программа. Фактически, программа Дункана Эли.
В ту минуту, как свет в зале начал гаснуть, к ней наклонился Уильям де Ланкрэ.
- Миссис Кларксон? - прошептал он.
Пола обернулась и увидела сидящего прямо за ней симпатичного маклера. На нем был строгий костюм, как и на большинстве мужчин из публики.
- Если уделите мне минутку в антракте, я хотел бы с вами поговорить.
Пола кивнула. Послышались аплодисменты, и она отвернулась, чтобы увидеть выходящего на сцену мужа. Тот уверенно поклонился и уселся за рояль. С полминуты длилось молчание, помогающее сосредоточить на себе внимание публики. И вот - он заиграл Баха...
***
- Вы были правы: ваш муж в самом деле играет, как Дункан, - сказал Уильям де Ланкрэ во время антракта. Они устроились в уголке переполненного вестибюля. Позади курили и оживленно обсуждали концерт зрители. Даже не обладая особым восприятием, можно было заметить по их реакции, что Майлз пользовался большим успехом.
Публика устроила ему овацию после мастерской интерпретации Бетховена, а яркий Шопен в едином восторженном порыве поднял людей на ноги.
- И ко всему прочему, у него прекрасная внешность! - делился впечатлениями некий элегантный юноша, а Пола в это время угощала сигаретой маклера.
- Секс, стиль и Шопен, - заметила она, выдыхая дым. - Боюсь, Майлз обречен на успех.
- Кажется, вы не очень рады.
- Нет, рада, - пожала плечами Пола. - Но для меня это вовсе не сюрприз.
- Почему?
- Вы не поверите, если я вам отвечу, де Ланкрэ.
- Пожалуйста, зовите меня Биллом. Но меня крайне интересует ваше объяснение.
Она бросила на него скептический взгляд.
- Я не хочу попадать впросак дважды... Он помолчал.
- Насчет той встречи: именно о ней я и хотел с вами поговорить. Кажется, я обошелся с вами грубо.
- И правильно сделали. Мне не следовало лезть в чужие дела со своими расспросами.
- Нет, следовало. Но я не ответил вам, потому что боялся.
- Вот как?
- Да, боялся пережить снова то, что предпочел бы забыть... Видите ли, я солгал вам. Я встречал человека в черной шляпе.
- Где? - с любопытством глянула на него Пола.
- В Сент-Морице. Двадцать лет назад.
- Когда умерла жена Дункана?
- Да.
- Вы не думаете, что он как-то причастен к ее смерти?
- Не знаю, - нахмурился маклер, - пожалуй, нет. Я подозреваю, что он в чем-то замешан, хотя чертовски трудно сказать наверняка.
- Вы знаете, кто он?
- Нет, но понимаю, почему он вас пугает. И вообще, мне кажется, - нам необходимо поговорить, чтобы я смог рассеять ваши опасения. Можно проводить вас после концерта?
- Роксанна дает прием в честь Майлза. Я должна на нем присутствовать.
- Так, может, завтра?
Следующий день - воскресенье и ей нелегко будет ускользнуть из дому. Но нужно разузнать обо всем, что известно де Ланкрэ.
- Знаете ресторан "О'Тенри" на углу Шестьдесят второй авеню и Четвертой улицы?
- Знаю. Когда мы встретимся?
- В два часа.
Прозвенел звонок, и Пола, погасив сигарету в ящичке с песком, направилась в зал. Поднимаясь по лестнице к главному входу, она заметила на противоположном конце фойе Роксанну. Та провожала взглядом бывшего мужа.
И взгляд ее горел яростью.
***
Во время приема в городском особняке Роксанны, Пола неотрывно ощущала на себе внимание хозяйки.
Элегантный ужин оказался триумфом Майлза, и поток комплиментов, который расточали ему поочередно "важные гости" едва не доконал Полу. Майлз превратился в нового идола, в модную тему разговора, служащую в качестве некоего символа... "Дорогая, неужели вы еще не слышали о Майлзе Кларксоне?"... И это продолжится до тех пор, пока он не займет постоянного места в нью-йоркской музыкальной элите. А когда его узнает вся страна, то восторгающиеся им сейчас типы, с присущим им снобизмом "законодателей общественного мнения", отвернутся от него..."Конечно, Майлз Кларксон неплох, но мне сдается, что его рейтинг несколько преувеличен"...
Но сейчас он был героем дня и принимал мгновенное признание со спокойной самоуверенностью.
С бокалом шампанского в руке к Поле подошла Роксанна.
- Не правда ли, это было восхитительно?
- О да. Он играл великолепно.
"Боже, я говорю то же, что и остальные".
- Он выполнил все обещанное, - продолжила Роксанна. - Как жаль, что его не услышал отец. Вы знаете, что он это предсказывал. И верил, что Майлз удивит всех.
- Меня он в самом деле удивил, хотя для вас, по-моему, это не оказалось сюрпризом. Роксанна пригубила шампанское.
- Я и не подозревала, что вы знакомы с моим бывшим мужем, - промурлыкала она.
- Я познакомилась с ним на прошлой неделе. Он зашел в "Бич Вам" и кое-что купил. Я узнала его по фотографии из статьи Майлза. Интересно, проглотит ли она эту "липу"?!
- Неужели? Билл покупает вещи для подружек? Наверно, вновь вернулся к старым трюкам.
- Каким именно?
- О, у него никогда не переводились дешевые девицы для развлечений, он довольно падок на женщин. Поэтому я и развелась с ним, вы это знаете.
- Нет, я этого не знала.
- Боюсь, для Билла не характерна супружеская верность. Он ничего не говорил обо мне?
- Нет.
- Удивительно. Обычно он не упускает возможности "раскрыть глаза" на мой счет любому, кто меня знает. Вообще-то, он довольно жестокий человек, хотя никто этому не верит - благодаря его большим голубым глазам и "настоящему" гарвардскому акценту. Впрочем, поверьте: он не стоит доверия и я не советовала бы иметь с ним дело.
- Я и не собираюсь.
Тон Полы понизился до точки замерзания. Билл де Ланкрэ понравился ей, а характеристика, данная ему Роксанной, ужасно рассердила.
- И все же, я повторю свой совет и более того - я предупреждаю вас...
Роксанна продолжала улыбаться, но в голосе появились жесткие нотки, а в холодных бархатных глазах не было даже намека на улыбку. Наконец Роксанна отошла. Пола, следя, как она протискивается через толпу, отметила фантастическую выдержку, присущую этой женщине.
И решила, что ее ревность к Роксанне быстро переходит в откровенное отвращение.
***
Преждевременная весенняя погода исчезла, и когда на следующий день Пола входила в ресторан "О'Тенри", вновь дул холодный зимний ветер из Канады. Зал со слоем опилок на полу был наполовину пуст. Стеклянные канделябры от Тиффани и газовые светильники придавали помещению уютный полумрак. Приглядевшись. Пола заметила де Ланкрэ, сидящего у стены за деревянным стрликом-колодой.
- Хотите выпить? - спросил он, когда она уселась за стол.
- Пожалуйста, шерри. Если можно, Манцаниллу. Он заказал шерри для нее и водку для себя. Пола смотрела на него и ей нравилось то, что она видела. В этом спокойном, мускулистом мужчине с чудесными синими глазами было нечто ободряющее, и она поняла, что отчаянно нуждается в человеке, которому можно довериться после перемены, происшедшей с Майлзом.
- Роксанна предупредила, чтобы я держалась от вас подальше. Она заметила, как мы разговаривали в вестибюле вчера вечером.
- Роксанна не числится среди моих почитательниц. Она не сообщила вам, что я похотливый развратник?
- Не скажу, чтобы она использовала именно эти выражения. Но рассказала о вашем пристрастии к женщинам, из-за чего, собственно, и развелась с вами.
- Не стану отрицать, что мне нравятся женщины, но это не было причиной развода. Впрочем, раньше, чем мы исследуем эту мрачную тему, - не хотите ли дообедать?
Он подал ей меню и Пола пробежала его взглядом.
- Извините, - , перебил де Ланкрэ, - ваши духи называются "Шалимар"? Она улыбнулась:
- Да. Это мои любимые духи.
- Никогда не встречал женщину, предпочитающую "Шалимар" и не нравящуюся мне, - сухо добавил он. - Роксанна пользуется духами "Джой".
Он открыл свое меню.
- Я прочел прессу о дебюте вашего мужа. Отзывы фантастичны!
- Именно это и позволило мне улизнуть из дому. Майлз слегка перебрал, отмечая свой успех и решил вознаградить себя, провалявшись целый день в постели. Когда я уходила, он храпел вовсю.
- Так поступал и Дункан.
- Что?
- После концерта он проводил весь день в постели. Официант принес напитки, и Пола заказала куриный салат, а Билл - говяжий сэндвич. После ухода официанта Билл поднял бокал.
- За человека в черной дерби.
- Пожалуй, мне не хотелось бы за него пить, - покачала головой Пола. Расскажите-ка о Сент-Морице. Билл наклонился к ней:
- Когда я повстречал Роксанну, ей было семнадцать, а мне двадцать два. Я в жизни не видел столь прекрасной женщины и влюбился в нее по уши. Откровенно говоря, она тоже полюбила меня. Довольно скоро я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Но нашу идиллию нарушала одна маленькая помеха.
- Что именно?
- Милый старый папан. Дункан.
- Вы ему не понравились?
- Мягко сказано. Он меня возненавидел. Конечно, он не говорил ничего напрямик, но вовсе не делал из этого тайны. Когда мы находились вместе в одной комнате, ненависть исходила из него, подобно лучам смерти.
- Но почему он вас ненавидел?
Билл откинулся назад и сделал глоток спиртного.
- Вначале и я не совсем понял, так продолжалось два года. Медовый месяц мы с Роксанной провели в Европе. Скажу без преувеличения - вряд ли кто-либо испытал большее счастье, чем мы вдвоем. Затем в Сент-Морице к нам присоединились Дункан с Оливией, чтобы покататься на лыжах. Оливия - жена Дункана, была приятной женщиной, доброй и очаровательной. Но помню, я сразу заметил, что она чем-то расстроена. Оливия нервничала и казалась испуганной, и это совершенно не соответствовало ее натуре.
- Вы не выяснили причину ее страха?
- Нет. Она была убита на третий день после приезда. Весь тот день мы с Роксанной не покидали Дункана. Он сильно повздорил с Роксанной - по крайней мере, мне так показалось, потому что они почти не разговаривали друг с другом. Впрочем, Оливия отлично каталась на лыжах лучше любого из нас - и в то утро сказала, что собирается испробовать один из трудных спусков. Мне подумалось, что она просто хочет избавиться от Дункана.
Итак, она отправилась в одиночку, а мы втроем отправились по испытанному нами склону... Помню, около одиннадцати мы с Роксанной были наверху и тут я заметил Дункана, следящего за чем-то, находящимся на соседнем склоне - том, где каталась Оливия. Вверх по лыжне поднимался какой-то человек, за которым и следил Дункан. Он был в полумиле от нас, но меня поразила его одежда - деловой костюм и черное пальто. Удивительно неподходящий наряд на лыжном склоне. И ясно помню, что на нем была черная шляпа.
Де Ланкрэ помолчал и отпил из бокала. Затем продолжал:
- Днем ее тело обнаружили в рощице, рядом с верхней площадкой спуска. Вы слышали про отпечатки лап на снегу?
- Да. И о следах ног вокруг тела. По-вашему, они принадлежали виденному вами человеку?
Билл поколебался.
- Возможно. Это бессмыслица, но все же я считаю, что он как-то связан с гибелью Оливии. Я не говорю, что он непременно убил ее. Ведь причиной смерти оказалось животное.
- В то время у Дункана не было собаки, похожей на Робина?
- Да, он всегда держал черных лабрадоров и всегда называл их "Робин".
- Вы не думаете, что его пес мог перегрызть ей горло?
- Нет, - покачал головой Билл, - он оставил собаку в Нью -Йорке.
- А может, то была собака, которую нашли в поселке? Та, что болела бешенством? Билл нахмурился.
- Пожалуй, да.
- Почему "пожалуй"?
- Вообще-то, я видел ту собаку перед тем, как ее пристрелили. С год назад она попала левой лапой в капкан и с тех пор сильно хромала. Я видел следы той собаки, которая убила Оливию и, хотя я не специалист, но мне не показалось, что она хромала. По снегу видно было, что отпечатки задних лап были на одинаковой глубине.
Официант принес заказ, и они принялись за еду. Пола не чувствовала голода, но для приличия поковырялась в курином салате.
- После смерти своей матери Роксанна почему-то изменилась, - продолжал Билл. - Она начала отдаляться от меня, вначале почти не заметно, и я едва чувствовал, что это происходит. Но так оно и было.
- Я понимаю вашу мысль, - согласилась Пола. - То же самое происходило с Майлзом, причем настолько постепенно, что я опомнилась лишь увидев в нем кого-то чужого!
Билл кивнул.
- Роксанна стала часто посещать отца. Наша квартира находилась в нескольких кварталах от его особняка и Роксанна ходила туда днем. Примерно с месяц я даже не подозревал, что это происходит, потому что, работая в конторе, редко звонил ей днем. Но однажды я простудился и пришел домой рано. Ее не было, а вернувшись, она сказала, что была у Дункана. Роксанна стала скрытной и отчужденной, Затем она забеременела.
- Вы планировали ребенка?
- Нет, но я обрадовался, решил, что ребенок нас сблизит. Но этого не случилось; оказалось, что у мальчика врожденное слабоумие.
Глядя на Билла, Пола почувствовала сострадание.
- Роксанна заболела и едва не сошла с ума от горя, - добавил он. - Она во всем обвинила меня.
- Какая нелепость!
- И я решил так же. А позже понял, что это просто послужило ей поводом, чтобы избавиться от меня.
- Зачем?
- После смерти мальчика она переехала в Рено и начала оформлять развод. Я не опротестовал его... В тот вечер, когда она должна была уехать в Неваду - а перед этим она прожила у отца несколько дней, - я проходил мимо его особняка. Не знаю, к чему я это сделал, наверно, от одиночества и тоски по ней. Так вот: проходя по противоположной стороне улицы, я глянул на окно библиотеки на втором этаже. Оно светилось и я заметил голову Дункана - тот сидел за столом и разговаривал с кем-то, стоящим перед ним. Это был тот самый парень из Сент-Морица.
Оба недолго помолчали.
- И вы совершенно его не знаете?
- Да.
- А не помните, как он выглядел?
- Я не мог как следует разглядеть его с той стороны улицы. Но он был молод.
- Как странно. Он и сейчас таков, хотя прошло уже двадцать лет.
- Может, он принимает витамины, хотя, я чертовски уверен, что тогда он этого не делал: он был ужасно бледным, с глубоко запавшими глазами. Не хотелось бы столкнуться с ним в темном переулке.
Де Ланкрэ занялся сэндвичем.
- Вот и все, что я могу сообщить о господине "Черная шляпа". А теперь, расскажите-ка, почему вы считаете Роксанну колдуньей?
- Сатанисткой.
- Ну хорошо, пусть так.
- Вам не кажется, что есть люди, способные убить кого-либо, загадывая желание? - поколебавшись, спросила Пола.
- Вовсе нет. Но лично мне это бы не помешало - на примете у меня несколько человек, с которыми я расправился бы немедленно.
- А я уверена, что это возможно, - тихо проговорила она. - Думаю, тот человек в шляпе, Роксанна, Дункан, Филип Розен, Ина Андраши, вся компания образуют некую сатанинскую секту. И уверена, они практикуют черную магию.
Билл помолчал.
- С чего вы это взяли?
Пола рассказала. А закончив свой рассказ, добавила:
- Наверно, вы принимаете меня за сумасшедшую?
- Что ж, история довольно дикая. Но я не считаю вас безумной. Вы просто боитесь.
- Значит вы этому не верите?
- Тому, что Дункан сумел завладеть телом вашего мужа и тому, что у них с Роксанной есть некое магическое масло, с помощью которого они могут убивать людей?
- Да.
Он усмехнулся, приканчивая сэндвич.
- К сожалению, я весьма скептичен ко всему сверхъестественному.
- Я тоже! - воскликнула Пола. - Но чем еще можно это объяснить?
- Возможно, ничего подобного не случилось, и вы просто дали волю своим фантазиям. То, что мы видим во сие далеко не всегда отображает случившееся. Фактически наш сои является полным искажением реальности.
- Может, все это плод моего воображения, - помолчав, согласилась Пола. Скорей всего, это вызвано шоком от потери Эбби...
- Почему бы вам не уехать на несколько дней? Пожалуй, все, что вам нужно это отдых.
- Это не поможет. Вдобавок, я не знаю, куда мне уехать.
- В конце недели я еду на свою виллу в Коннектикут. Хотите присоединиться?
Она быстро глянула на него, и он улыбнулся.
- Нас будут опекать. Там живет пожилая пара, присматривающая за домом. Вы не поверите, насколько они респектабельны...
Это звучало заманчиво. Билл нравился ей, и это удивляло ее. Разговаривая с ним. Пола испытала спокойствие, которого у нее не было уже много недель.
Но она покачала головой, отвергая приглашение. Казалось, это обескуражило его.
- Но почему же "нет"?
- Когда-то я любила Майлза - прежнего Майлза - и хочу полюбить его снова. До тех пор, пока я не узнаю, реальность ли это или плод воображения... И вообще, поездка в Коннектикут не пойдет мне на пользу. Слишком смахивает на побег.
Он не настаивал. Когда официант начал убирать со стола, Билл заказал кофе.
- Позвольте еще два слова о Роксанне: я не рассказывал об этом никому, но в данном случае это может вам как-то помочь. Роксанна не колдунья и не сатанистка. Но она очень неблагополучна.
- Что вы имеете в виду?
Он неторопливо потер губы пальцами, словно не желая выдавливать из себя мысли. Затем сказал:
- Видите ли, причиной ненависти Дункана ко мне было то, что он любил Роксанну.
- Собственную дочь? - пораженно спросила Пола.
- И любил безумно, - кивнул Билл, - В самом буквальном смысле.
- А она знала?
- Видимо, узнала после смерти матери, когда стала пропадать в особняке целыми днями.
- Но откуда ваши сведения?
- От нее. После рождения ребенка Роксанна рассказала мне правду: ребенок оказался слабоумным оттого, что его отцом был не я, а Дункан.
- Боже мой...
- А истинным поводом к разводу, - спокойно добавил он, - было то, что она полюбила другого мужчину.
- Дункана?
- Да.
Пола с отвращением вспомнила выражение глаз Роксанны в тот вечер, когда она впервые появилась в особняке - ту волнующую страсть, с которой та следила за отцом, играющим Шуберта.
- Если это правда, - медленно произнесла она, - то становится понятным, почему Дункан убил жену, или, по крайней мере, подстроил ее убийство.
- Чтобы заполучить Роксанну? Пола кивнула.
- Понятно и кое-что еще.
- Что же?
- То, что он собирается убить меня. По той же причине...
***
Когда она вернулась домой, Майлз, сидя в постели и попивая кофе, решал кроссворд в "Таймсе". На нем были лишь пижамные брюки.
- Где ты была? Она сняла пальто.
- Заходила в ресторан "Саттера" пообедать.
- Остерегайся потолстеть от их выпечки. Он казался необычно добрым и веселым и напоминал старого Майлза больше, чем когда-либо. Он хлопнул ладонью по постели рядом.
- Полезай сюда и поцелуй самого модного пианиста в Нью-Йорке.
Она стояла в дверях их маленькой спальни, большую часть которой занимала огромная кровать.
- В начале я хочу чашку чаю.
- Я принесу ее тебе через минуту. Живо - поцелуй меня.
И он снова хлопнул по постели. Ей не хотелось входить в спальню и не хотелось, чтобы он к ней прикасался. Впрочем, пока она живет с ним в одном доме, избежать общения невозможно. Она вяло повесила пальто на спинку стула и присела на краешек постели.