Чейн еще раз озабоченно взглянул на часы и торопливо направился к дверям. И только тогда понял, в какую дурацкую ситуацию попал.
Он не раз видел подобные широкие входы в различных административных зданиях Федерации. Самое забавное заключалось в том, что из нескольких десятков абсолютно одинаковых и прозрачных дверей обычно были открыты две, от силы три. Никаких особых табличек на этих дверях почему-то не было. Как бы само собой подразумевалось, что постоянные работники учреждения прекрасно знают, где именно сейчас находится вход в здание: слева, справа или посредине. Ну а гости могли в случае необходимости спросить об этом у любого чиновника или охранника, ничего зазорного в этом нет.
Но Томаш Авенарий не был гостем в главном здании Совета, он появлялся здесь почти каждый день. И если бы он начал тыкаться сначала в одну закрытую дверь, затем в другую, третью, то самый тупой из охранников понял бы, что здесь не все чисто.
«Стеллар, где вход?» — мысленно воззвал он.
«Не знаю».
«Что же делать?»
Психоклон промолчал. Да и что Стеллар мог сказать? Даже могучий разум Верховного Ллорна спасовал перед этой простенькой задачкой.
Охранники стояли за стеклянными дверями и смотрели на запоздавшего сенатора. Чейн невольно замедлил шаг. Он пытался обнаружить на каменном полу следы ботинок или хотя бы коврики возле какой-либо двери, но ничего обнаружить не смог. Наверное, если бы у него было чуть побольше времени, то он смог бы найти решение этой дурацкой задачки. Но где взять его, это время?
Часы показывали, что до начала заседания осталось всего пять минут. Чейн решился и зашагал к самой левой двери, но что-то в глазах стоявшего за этой дверью охранника ему не понравилось. Мысленно выругавшись, варганец остановился и нагнулся, чтобы якобы завязать развязавшийся шнурок. Это дало ему несколько секунд на размышление.
Более нелепой и глупой ситуации и представить было нельзя. Возможно, судьба всей Галактики зависела сейчас от того, сумеет ли он подойти к нужной двери или нет. И все его могущество сейчас ровным счетом ничего не значило! Наверное, Стеллар мог бы по его просьбе отключить сознание сразу у всех охранников, но что это дало бы? За входом в главное здание, конечно же, наблюдают множество внимательных глаз. И если член Совета Авенарий начнет по очереди терзать ручку каждой двери, словно заблудившийся в городе провинциал… Нет, нельзя так глупо подставляться! Уж лучше сделать вид, что Авенарий забыл что-то из документов, и немедленно вернуться назад, к машине. А там видно будет.
Тщательно завязав шнурок, Чейн встал и зачем-то отряхнул колени. И вдруг почувствовал, что на его правое плечо легла чья-то тяжелая рука.
— Кажется, вы тоже опаздываете, господин Авенарий? — послышался за его спиной чей-то властный мужской голос. И этот голос был, без сомнения, хорошо знаком Чейну!
Глава 12
Он не раз видел подобные широкие входы в различных административных зданиях Федерации. Самое забавное заключалось в том, что из нескольких десятков абсолютно одинаковых и прозрачных дверей обычно были открыты две, от силы три. Никаких особых табличек на этих дверях почему-то не было. Как бы само собой подразумевалось, что постоянные работники учреждения прекрасно знают, где именно сейчас находится вход в здание: слева, справа или посредине. Ну а гости могли в случае необходимости спросить об этом у любого чиновника или охранника, ничего зазорного в этом нет.
Но Томаш Авенарий не был гостем в главном здании Совета, он появлялся здесь почти каждый день. И если бы он начал тыкаться сначала в одну закрытую дверь, затем в другую, третью, то самый тупой из охранников понял бы, что здесь не все чисто.
«Стеллар, где вход?» — мысленно воззвал он.
«Не знаю».
«Что же делать?»
Психоклон промолчал. Да и что Стеллар мог сказать? Даже могучий разум Верховного Ллорна спасовал перед этой простенькой задачкой.
Охранники стояли за стеклянными дверями и смотрели на запоздавшего сенатора. Чейн невольно замедлил шаг. Он пытался обнаружить на каменном полу следы ботинок или хотя бы коврики возле какой-либо двери, но ничего обнаружить не смог. Наверное, если бы у него было чуть побольше времени, то он смог бы найти решение этой дурацкой задачки. Но где взять его, это время?
Часы показывали, что до начала заседания осталось всего пять минут. Чейн решился и зашагал к самой левой двери, но что-то в глазах стоявшего за этой дверью охранника ему не понравилось. Мысленно выругавшись, варганец остановился и нагнулся, чтобы якобы завязать развязавшийся шнурок. Это дало ему несколько секунд на размышление.
Более нелепой и глупой ситуации и представить было нельзя. Возможно, судьба всей Галактики зависела сейчас от того, сумеет ли он подойти к нужной двери или нет. И все его могущество сейчас ровным счетом ничего не значило! Наверное, Стеллар мог бы по его просьбе отключить сознание сразу у всех охранников, но что это дало бы? За входом в главное здание, конечно же, наблюдают множество внимательных глаз. И если член Совета Авенарий начнет по очереди терзать ручку каждой двери, словно заблудившийся в городе провинциал… Нет, нельзя так глупо подставляться! Уж лучше сделать вид, что Авенарий забыл что-то из документов, и немедленно вернуться назад, к машине. А там видно будет.
Тщательно завязав шнурок, Чейн встал и зачем-то отряхнул колени. И вдруг почувствовал, что на его правое плечо легла чья-то тяжелая рука.
— Кажется, вы тоже опаздываете, господин Авенарий? — послышался за его спиной чей-то властный мужской голос. И этот голос был, без сомнения, хорошо знаком Чейну!
Глава 12
Чейн медленно обернулся и увидел… Дэниса Претта! Адмирал выглядел весьма внушительно в парадной форме, с двумя десятками орденов на груди.
Претт с дружеской улыбкой протянул ему руку.
— Рад вас видеть, господин сенатор. Надеюсь, вы не в обиде за наш вчерашний излишне резкий спор? Я человек военный и привык говорить прямо и откровенно, не то, что вы, политики.
Чейн открыл было рот, чтобы поприветствовать так кстати появившегося Претта, но вовремя прикусил язык. Он понятия не имел, каков голос у Томаша Авенария, и мог попасть впросак.
Дружески улыбнувшись, он указал сначала на свои наручные часы, а затем на вход в здание. Претт тоже посмотрел на свои часы и вздрогнул.
— Пьяное небо, я опять забыл перевести часы на местное время! — с досадой воскликнул он. — Кажется, мы катастрофически опаздываем. Для меня, военного человека, такое разгильдяйство попросту недопустимо!
Он торопливо зашагал к входу. По-видимому, Претт вчера уже побывал в здании Совета, потому что уверенно выбрал третью дверь справа. Вздохнув с облегчением, Чейн последовал за ним.
К счастью, охранники не стали проверять у них документы. Но один из них взглянул на лже-Авенария с явным удивлением, и это очень не понравилось Чейну.
Наверное, этот человек уже видел сегодня настоящего Авенария и не мог понять, как сенатор мог второй раз войти в здание, ни разу не выходя из него. Но Чейн и бровью не повел.
В огромном фойе было пусто. Впереди виднелись десятки лифтов, но теперь Чейн был спокоен: у него появился проводник.
Едва дверь в кабинке лифта захлопнулась, как варганец протянул руку Претту и сказал:
— Ну а теперь мы можем еще раз поздороваться, адмирал.
Лицо Претта исказилось от удивления. Отшатнувшись, он сурово сдвинул брови и воскликнул:
— Что за дела? Господин сенатор, я не любитель подобных шуток. Этот голос… где-то я его уже слышал. Но это не ваш голос!
— Конечно, — спокойно кивнул Чейн. — Понимаю, что ситуация выглядит фантастичной, и не в лифте говорить о таких невероятных вещах. Но что делать? Я — не Авенарий, а ваш старый знакомый Морган Чейн. Мне крайне необходимо попасть на сегодняшнее заседание Совета, но в городе на меня объявлена охота. Наверное, это дело рук нашего общего друга Рендвала или агента Х'харнов, в которого вы наотрез отказались верить. Короче, я должен был изменить свою внешность, другого выхода у меня просто не было.
Претт стоял неподвижно, словно громом пораженный. Но надо отдать ему должное — адмирал на удивление быстро пришел в себя. За долгую жизнь он побывал во множестве необычных ситуаций и научился никогда не терять присутствие духа.
Наконец на его окаменевшем лице появилась кривая, ироническая улыбка.
— Вот, значит, куда завели тебя шуточки с метаморфозами клеток, — глухо промолвил он. — Врачи что-то говорили мне на этот счет, да я не поверил. Мне вполне хватило их заявления о твоей полной неуязвимости! Но менять внешность и даже рост… Черт побери, да ты теперь похож на тех фантастических тварей-сверхнейнов, о которых прожужжал мне все уши!
Чейну очень не понравилось слово «тварь», и он сухо заметил:
— Что поделать, с врагами приходится бороться их же оружием. Если бы вы поверили мне и вовремя оценили опасность Ордена, то мне не пришлось бы переходить через черту, которую мне очень не хотелось переходить!
Претт покачал головой, не сводя с лже-Авенария настороженного взгляда.
— Но ты уже перешел через эту черту, Морган. А это в корне меняет дело! До сих пор ты был человеком, наделенным какими-то до конца непонятными нам фантастическими свойствами. Но сейчас уже ясно, что ты не человек! Кто-то, не знаю кто, встроил в тебя, словно в робота, какую-то программу. Откуда я могу знать, что этот кто-то благожелательно относится к нашей Федерации? Даже ты сам этого знать не можешь! А потому…
Претт внезапно выхватил бластер и нажал на спусковой крючок, целясь Чейну в самое сердце. Но выстрела не произошло.
Варганец грустно улыбнулся.
— Рендвал недавно пытался совершить нечто подобное… Дэнис, вы казались мне намного более мудрым человеком!
Претт удивленно посмотрел на бластер, проверил обойму, а затем спрятал оружие в кобуру.
— Вот, значит, как это у вас делается… — пробормотал он.
— У кого это — у вас? — холодно осведомился варганец.
— У нелюдей, — спокойно пояснил Претт. — Ладно, забудем это маленькое недоразумение, Морган. Чего ты хочешь от меня?
— Здравомыслия.
— Чего-чего?
— Я выступлю на Совете и расскажу обо всем, что знаю. Это мой последний шанс спасти Федерацию от раскола, гражданской войны и скорой гибели. Но я прекрасно понимаю, как недоверчиво многие встретят мои слова. К тому же среди членов Совета может находиться Х'харн. Понятно, что он станет самым яростным моим оппонентом. Вы сможете заметить это — и тогда сделаете свой окончательный выбор. Надеюсь, что на этот раз вы окажетесь на моей стороне!
— Но я не член Совета! — запротестовал пожилой адмирал. — Меня пригласили всего лишь в качестве одного из экспертов…
Чейн улыбнулся.
— Не скромничайте, Дэнис. Слово командующего космическим флотом Федерации очень весомо. Ну, нам пора…
Он нажал на кнопку лифта, и тот стремительно взмыл вверх.
Чейн еще раз взглянул на часы. Заседание Совета уже началось, но его сейчас беспокоило нечто другое. У него возникло странное чувство, словно сейчас его ожидает не очень приятная встреча. Мила… Черт побери, почему он вспомнил о своей бывшей подруге? Вряд ли она сейчас находится в здании Совета, сюда нет входа для простого майора Внешней Разведки!
Но через несколько секунд он уже твердо зная, что Мила где-то рядом. И не одна, а с кем-то еще из службы Внешней Разведки. И эта парочка приготовила для Моргана Чейна весьма горячую встречу. Наверное, им уже стало известно, что в здание вошел двойник сенатора Авенария… Конечно, ничего страшного с ним не случится даже после обстрела из бластеров, но время будет безвозвратно потеряно. А время сейчас дороже всего! Что же делать?
— Простите, Дэнис! — внезапно сказал он и нанес молниеносный удар в шею пожилого адмирала. Тот захрипел и, закатив глаза, начал медленно оседать. Чейн подхватил его и осторожно усадил на пол. А потом остановил лифт на ближайшем этаже.
Председатель Совета Роджер Бейкар, стройный сухощавый ванрианин лет сорока на вид (хотя на самом деле ему уже было далеко за восемьдесят), уверенно вел заседание. Не часто случалось, что большой зал Совета был заполнен хотя бы на две трети, но сегодня все триста двадцать членов Совета занимали свои места. По давней традиции сто шестьдесят одно место принадлежало сенаторам от Земли и от ее колоний, начиная от Марса и кончая пограничными мирами, расположенными в тысяче парсеков от Солнца. Еще сто двадцать мест принадлежали гуманоидным мирам, входящим в состав Федерации. И ровно сорок мест было отдано Веге и ее протекторатам, число которых неуклонно росло с каждым годом и уже превысило шестьсот пятьдесят.
Бейкар вполуха слушал отчет своего заместителя Арнольда Мискара, обводя рассеянным взглядом большой овальный зал, напоминающий формой яйцо. Члены Совета располагались на округлых балконах, расположенных в несколько ярусов. Считалось, что Большой зал Совета — это шедевр архитектуры, отличавшийся изысканным изяществом и несомненной величественностью. Перед каждым голосованием, независимо от важности рассматриваемого вопроса, овальные стены зала словно бы растворялись и вокруг появлялась необъятная панорама Млечного Пути. Якобы это должно было настроить сенаторов на философский лад и помочь им отрешиться от различных житейских мелочей.
Еще недавно все это очень нравилось Бейкару, и он искренне гордился Большим залом, так же как всем грандиозным комплексом зданий Совета Федерации. Во всей Галактике не было более величественных небоскребов, напоминавших гигантские узкие пирамиды, и нигде, включая Землю, одновременно не собиралось так много чиновников и ученых, не говоря уже о десяти тысячах работников различных вспомогательных служб.
Но сегодня почему-то все это больше не грело сердце председателя Совета. Более того, он ощущал непонятное раздражение, которое усиливалось с каждой минутой.
А собственно говоря, почему «непонятное»? Если как следует вдуматься, то все в Вега-сити могло вызывать раздражение у каждого коренного ванрианина, поскольку имело чисто терранские корни!
Взять хотя бы нелепую, яйцеообразную форму Большого зала заседаний. Почему яйцо? Есть мнение, что яйцо — это символ всего живого. Но ванриане рождались из чрева матерей, как и положено людям. Из яиц же на Веге — 3 вылуплялись только ящероподобные аборигены, обладающие крошечным разумом. Когда-то, десятки веков назад, между расами людей и ящеров велась самая настоящая война. Люди взяли вверх, и ящеры ушли в море, где их отдаленные предки обитают до сих пор. Почему же архитекторы-земляне предложили построить Большой зал именно в форме яйца? Непонятно, а если вдуматься, даже неприятно для каждого коренного ванрианина. Уж не издевательский ли это намек?
А зачем во время важнейших решений нужно создавать вокруг зала панораму Млечного Пути? Всем известно, что ванриане когда-то очень давно проиграли звездную войну с могущественными Ллорнами и вынуждены были долгое время жить, забыв о других звездах. Увы, но это факт: далекий космос для них вновь открыли терране. Таким образом, панораму Млечного Пути тоже можно понять как намек землян: наша Терра открыла для вас, ванриан, путь в Галактику, не забывайте об этом при принятии самых важных решений!
Подобных колючих мелочей при желании можно обнаружить немало. И самой очевидной среди них была архитектура комплекса Совета Федераций. Дело в том, что ванриане никогда не строили небоскребы! В давние времена на Веге — 3 дули ветра страшной силы, и потому ванриане старались строить крепкие одно — , двухэтажные дома. Нередко дома эти располагались на склонах гор или холмов, с подветренной стороны. Зачем же ныне центр Веги-Сити уродуют громадные, чуждые местным обычаям здания, да еще к тому же возведенные руками строителей-землян? Это походило на дерзкий вызов. Мол, знайте, жалкие аборигены, кто на самом деле верховодит в Федерации Звезд!
Такое высокомерное отношение жителям Веги — 3 пришлось терпеть много веков. Ванриане волей-неволей мирились с множеством крупных и мелких притеснений, а порой и откровенных издевательств. Взять хотя бы давний обычай, по которому начальниками Штаба и командующими космофлотом становились только чистокровные земляне! Да, председателями Совета нередко избирались выходцы с Веги — 3, но каждый здравомыслящий человек понимал, что истинная власть всегда находится в руках военных. И эту власть Земля никогда не собиралась выпускать из своих цепких рук!
Но сейчас все переменилось. Служба Внешней Разведки получила достоверные сведения о том, что новоявленный Орден состоит из древних, чистокровных ванриан! И, судя по всему, звездные крестоносцы не очень-то любят землян… Поневоле задумаешься.
Арнольд Мискар продолжал занудливым голосом перечислять все вопросы, которые должны обсуждаться на данной внеочередной сессии. Среди них были военные конфликты между несколькими соседними мирами в Лире, акции вандализма на планетах Альфы Центавра, всплески религиозной ненависти на мирах системы Барнарда, страшный неурожай на планетах Проциона…
Внезапно Бейкар с силой ударил кулаком по столу.
Мискар вздрогнул и вопросительно посмотрел в его сторону.
Бейкар поднялся с кресла и громко произнес:
— Уважаемые члены Совета! Мы собрали это внеочередное заседание вовсе не затем, чтобы решать различные гуманитарные проблемы. По большому счету, на повестке дня у нас стоит только один серьезный вопрос. Всем известно, что Лига Свободных Миров, наш давний и верный союзник, подверглась нападению невесть откуда появившейся армады звездолетов-убийц, управляемых автоматами. Мы не получили вовремя информацию об этом прискорбном событии, и потому Свободные Миры в считанные дни могли фактически исчезнуть с лица Галактики.
Но внезапно на помощь им пришел Орден Звездных крестоносцев. Как вам всем известно, этот Орден лишь недавно появился в Галактике По-видимому, он был перенесен из далекого прошлого чудовищным вихрем правремени, который так разительно изменил многие звездные скопления, в том числе и входящие в нашу Федерацию.
Едва появившись в нашей Галактике, Орден начал активные действия, апофеозом которых стал фактический захват Свободных Миров. Главный вопрос я бы сформулировал жестко и недвусмысленно: мир или война? Нам достоверно известно, что Орден обладает могучим космическим флотом и несколькими огромными летающими Замками. У нас есть также данные о том, что союз Ордена и Свободных Миров был, если так можно выразиться, не вполне добровольным. Орден агрессивен и достигает своих целей, не брезгуя никакими методами. Если на нас нападет Орда звездолетов-убийц, то вряд ли Орден придет на помощь Федерации, не потребовав очень серьезных уступок с нашей стороны. В частности, вполне возможно, что тысячи миров будут вынуждены отказаться от своих традиционных религий. Людям и нелюдям различных рас придется разрушить свои храмы и свергнуть с пьедесталов всех своих богов, чтобы затем дружно перейти в единую галактическую Церковь Христа.
В зале послышался шум возмущенных голосов. Бейкар поднял руку, призывая сенаторов к спокойствию.
— Разумеется, такая жесткая позиция Ордена может подтолкнуть Федерацию к галактической войне. Мы не привыкли, чтобы нам кто-то диктовал условия!
Но, с другой стороны, Орден многие века воевал с Ордой звездолетов-убийц и способен остановить эту стальную армаду. Собственно говоря, только он один и способен на такое! Звездные крестоносцы — люди, так же как большинство из нас. Они неплохо относятся к гуманоидам, разумеется, если те отказываются от своих божков и идолов. И самое главное, Орден настолько силен, что ни одно из звездных сообществ не рискнет вступить с ним в открытое военное столкновение. А это означает, что впервые за все время существования Галактика получила шанс на мир! И этот аргумент более чем серьезный.
Вот какой выбор нам предстоит сегодня сделать, господа сенаторы. Но времени на долгое рассмотрение этого вопроса у нас попросту нет. Орден уже стучится в наши двери, и мы должны быть готовы к встрече с его представителями. Но что окажется в наших руках — меч или букет цветов, — зависит только от нас.
Бейкар сел и вытер пот с разгоряченного лица. Еще вчера вечером, после встречи с вице-адмиралом Аджубеем и его рыжеволосой сотрудницей, он приготовил совсем другую речь. Но сейчас все изменилось. Почему? Трудный вопрос, на который он сам не знал ответа.
Арнольд Мискар, уловив внезапное изменение в настроении своего начальника, мгновенно перешел к делу. Он объявил голосование по повестке дня, в котором остался только один вопрос: о возможных действиях Федерации по отношению к новоявленному Ордену Звездных крестоносцев. Как всегда перед голосованием, жемчужный свет в зале начал медленно гаснуть. Неожиданно для самого себя Бейкар нажал одну из кнопок на своем пульте и связался с технической службой Большого зала.
— Питере, не выключайте свет!
— Но как же так, господин председатель…
— Я говорю, не выключайте!
Вскоре зал вновь залило жемчужное сияние невидимых светильников. Центральный сектор, где находились сенаторы-земляне, отозвался негодующим шумом. Но сенаторы, представляющие гуманоидные миры и вегианские протектораты, промолчали.
Бейкар удовлетворенно улыбнулся. Он и не сомневался, что его потенциальные союзники еще вчера, на заседаниях различных секций и комиссий, поняли, куда дует ветер. Что ж, это намного упрощало дело!
Как обычно, рассмотрение вопроса началось с краткого изложения его сути и с выступления различных экспертов. К трибуне направился сенатор Авенарий — молодой и честолюбивый представитель южного материка Веги — 3. Взгляд Бейкара сразу же потеплел. Авенарий был его любимцем и, можно сказать, даже воспитанником. За такими людьми, как он, будущее!
И тут же Бейкар мысленно поправил себя: не просто людьми, а ванрианами. Ибо Авенарий было коренным, чистокровным жителем Веги — 3! Неслучайно его электорат составляют в основном националисты. Ну что ж, нынче это очень даже кстати…
Молодой сенатор уверенно шагал через зал по невидимой гравитационной дорожке. Лицо Авенария светилось решимостью и высокомерием. Но внезапно одна из входных дверей распахнулась и на полукруглом балконе появился коренастый человек в военной форме. Бейкар сразу же узнал его — это был адмирал Претт, командующий космофлотом Федерации. Земляшка Претт.
Подняв руку, адмирал громогласно произнес:
— Прошу слова!
В зале поднялся шум. Подобного нарушения регламента здесь не видели уже много лет. Действительно, члены и даже гости Совета имели право попросить внеочередного выступления. Но причина для этого необходима настолько веская, что не дай бог…
Бейкар возмутился. Этот земляшка Претт, кажется, забыл, где он находится!
— Адмирал, прошу вас занять свое место в гостевом секторе, — холодно произнес он. — Сейчас выступит сенатор Авенарий, а потом слово предоставят экспертам. Вы в этом списке четвертый или пятый по счету, уже точно не помню.
В вегианском секторе послышались одобрительные смешки. Бейкар умел осаживать любого наглеца, да так, что любо-дорого было смотреть. Но Претт вновь открыл дверь и поманил кого-то рукой. В зал робко вошел один из охранников.
— Господин председатель, думаю, что вы ошибаетесь, — сказал Претт. — Возможно, что этот человек — вовсе не Авенарий! Один из охранников заметил странную вещь… Говорите, Лейсмен.
Охранник смущенно кашлянул и вопросительно взглянул на Бейкара. Было заметно, что он очень волнуется.
Председатель Совета молча кивнул ему, разрешая говорить.
— Уважаемые сенаторы… — начал Лейсмен. — Я хотел вас предупредить, что в этом здании находятся два человека с внешностью сенатора Авенария! Один прошел в здание мимо меня ровно в восемь часов утра. Около часа дня господин Авенарий позвонил в отдел охраны и попросил прислать кого-нибудь из специалистов, чтобы тот проверил его апартаменты на наличие подслушивающих устройств. Вы знаете, в последнее время подобные неприятные вещи уже случались у некоторых сенаторов… Начальник охраны поручил это дело мне. Я провел в кабинете господина Авенария полчаса, после чего вернулся на свой пост возле входных дверей.
Бейкар пристально взглянул на молодого сенатора.
— Господин Авенарий, вы подтверждаете слова этого человека?
— Разумеется, — недоуменно пожал плечами молодой сенатор. — Но не понимаю, какое это имеет отношение…
Претт перебил его:
— Все очень просто. Дело в том, что вчера я забыл перевести свои наручные часы на местное время и потому едва не опоздал на заседание Совета. Возле входа я увидел господина Авенария, который старательно завязывал шнурки на ботинках. Было уже два часа без нескольких минут, но сенатор почему-то, в отличие от меня, никуда не торопился.
Вместе с Авенарием мы вошли в фойе, а потом проследовали к лифтам. Почему-то мне показалось, что сенатор ведет себя весьма неуверенно. Он все время пропускал меня вперед, словно толком не знал, куда идти. Когда мы вошли в лифт, я ожидал, что именно сенатор нажмет нужную кнопку, однако Авенарий явно растерялся, и это пришлось сделать мне. Я нажал кнопку шестьдесят пятого этажа, но по пути наверх сенатор внезапно остановил лифт и вышел то ли на сорок втором, то ли сорок третьем этаже, точно не помню. И это случилось в тот момент, когда заседание Совета уже началось! Все это показалось мне подозрительным, и тогда я вспомнил, с каким изумленным видом один из охранников смотрел на Авенария.
Оставалось сделать несложное логическое заключение, и я его сделал. Ведь мне было известно от Моргана Чейна о существовании какого-то вражеского агента, способного менять свою внешность. Прежде я не верил в такое, но сегодня поверил.
На молодого сенатора сразу же устремились сотни изумленных глаз.
Авенарий густо покраснел и негодующе воскликнул:
— Это провокация! Господин председатель, вам отлично известно, что я с самого утра работал над документами. Клянусь, что я ни на минуту не выходил из здания. Эти люди лгут!
Бейкар так грозно посмотрел на Авенария, что тот сразу же замолчал.
— Адмирал Претт, благодарю вас. Судя по всему, в этом здании произошло нечто странное, и мы обязаны принять надлежащие меры. А вы, Лейсмен, ответите перед судом. Вам надлежало тотчас оповестить начальника охраны, что в здании появился двойник нашего известного сенатора!
Авенарий в отчаянии прижал к груди папку с бумагами.
— Но я не двойник! — завопил он.
Бейкар пожал плечами и опустил руку на свой пульт. Тотчас вокруг Авенария стало сгущаться голубое облако. Вскоре оно превратилось в кокон силового поля. Гравитационная дорожка внезапно изменила кривизну, и голубой шар стремительно скатился в нижнюю часть зала и исчез в открывшемся люке.
Сенаторы разразились громкими аплодисментами. В прежние века бывали случаи, когда в Совет проникали различные террористы, маньяки и просто сумасшедшие. Один из террористов даже каким-то чудом пронес в здание бомбу, от взрыва которой погибло более двадцати сенаторов. С тех пор инженеры из Службы Безопасности нашли оригинальное решение этой проблемы, используя технологию блуждающих силовых полей. Все подозрительные личности можно было изолировать одним движением пальца председателя Совета.
Бейкар с благодарностью посмотрел на Претта. «А эти земляшки иногда могут оказаться полезными, — подумал председатель Совета. — Мы с Орденом еще подумаем, как лучше их использовать…»
— Адмирал, я искренне благодарю вас от имени всех членов Совета, — торжественно заявил он. — Мы никогда не сомневались в надежности наших солдат и офицеров, этой главной опоре Федерации… Пожалуй, в порядке исключения я нарушу утвержденный регламент и первым предоставлю слово вам. Суть рассматриваемого вопроса достаточно хорошо понятна всем и без вступительного доклада. Вы, адмирал, один из немногих, кто видел Орден Звездных крестоносцев своими глазами, и потому ваше мнение может оказаться полезным. Прошу вас на трибуну!
Претт с дружеской улыбкой протянул ему руку.
— Рад вас видеть, господин сенатор. Надеюсь, вы не в обиде за наш вчерашний излишне резкий спор? Я человек военный и привык говорить прямо и откровенно, не то, что вы, политики.
Чейн открыл было рот, чтобы поприветствовать так кстати появившегося Претта, но вовремя прикусил язык. Он понятия не имел, каков голос у Томаша Авенария, и мог попасть впросак.
Дружески улыбнувшись, он указал сначала на свои наручные часы, а затем на вход в здание. Претт тоже посмотрел на свои часы и вздрогнул.
— Пьяное небо, я опять забыл перевести часы на местное время! — с досадой воскликнул он. — Кажется, мы катастрофически опаздываем. Для меня, военного человека, такое разгильдяйство попросту недопустимо!
Он торопливо зашагал к входу. По-видимому, Претт вчера уже побывал в здании Совета, потому что уверенно выбрал третью дверь справа. Вздохнув с облегчением, Чейн последовал за ним.
К счастью, охранники не стали проверять у них документы. Но один из них взглянул на лже-Авенария с явным удивлением, и это очень не понравилось Чейну.
Наверное, этот человек уже видел сегодня настоящего Авенария и не мог понять, как сенатор мог второй раз войти в здание, ни разу не выходя из него. Но Чейн и бровью не повел.
В огромном фойе было пусто. Впереди виднелись десятки лифтов, но теперь Чейн был спокоен: у него появился проводник.
Едва дверь в кабинке лифта захлопнулась, как варганец протянул руку Претту и сказал:
— Ну а теперь мы можем еще раз поздороваться, адмирал.
Лицо Претта исказилось от удивления. Отшатнувшись, он сурово сдвинул брови и воскликнул:
— Что за дела? Господин сенатор, я не любитель подобных шуток. Этот голос… где-то я его уже слышал. Но это не ваш голос!
— Конечно, — спокойно кивнул Чейн. — Понимаю, что ситуация выглядит фантастичной, и не в лифте говорить о таких невероятных вещах. Но что делать? Я — не Авенарий, а ваш старый знакомый Морган Чейн. Мне крайне необходимо попасть на сегодняшнее заседание Совета, но в городе на меня объявлена охота. Наверное, это дело рук нашего общего друга Рендвала или агента Х'харнов, в которого вы наотрез отказались верить. Короче, я должен был изменить свою внешность, другого выхода у меня просто не было.
Претт стоял неподвижно, словно громом пораженный. Но надо отдать ему должное — адмирал на удивление быстро пришел в себя. За долгую жизнь он побывал во множестве необычных ситуаций и научился никогда не терять присутствие духа.
Наконец на его окаменевшем лице появилась кривая, ироническая улыбка.
— Вот, значит, куда завели тебя шуточки с метаморфозами клеток, — глухо промолвил он. — Врачи что-то говорили мне на этот счет, да я не поверил. Мне вполне хватило их заявления о твоей полной неуязвимости! Но менять внешность и даже рост… Черт побери, да ты теперь похож на тех фантастических тварей-сверхнейнов, о которых прожужжал мне все уши!
Чейну очень не понравилось слово «тварь», и он сухо заметил:
— Что поделать, с врагами приходится бороться их же оружием. Если бы вы поверили мне и вовремя оценили опасность Ордена, то мне не пришлось бы переходить через черту, которую мне очень не хотелось переходить!
Претт покачал головой, не сводя с лже-Авенария настороженного взгляда.
— Но ты уже перешел через эту черту, Морган. А это в корне меняет дело! До сих пор ты был человеком, наделенным какими-то до конца непонятными нам фантастическими свойствами. Но сейчас уже ясно, что ты не человек! Кто-то, не знаю кто, встроил в тебя, словно в робота, какую-то программу. Откуда я могу знать, что этот кто-то благожелательно относится к нашей Федерации? Даже ты сам этого знать не можешь! А потому…
Претт внезапно выхватил бластер и нажал на спусковой крючок, целясь Чейну в самое сердце. Но выстрела не произошло.
Варганец грустно улыбнулся.
— Рендвал недавно пытался совершить нечто подобное… Дэнис, вы казались мне намного более мудрым человеком!
Претт удивленно посмотрел на бластер, проверил обойму, а затем спрятал оружие в кобуру.
— Вот, значит, как это у вас делается… — пробормотал он.
— У кого это — у вас? — холодно осведомился варганец.
— У нелюдей, — спокойно пояснил Претт. — Ладно, забудем это маленькое недоразумение, Морган. Чего ты хочешь от меня?
— Здравомыслия.
— Чего-чего?
— Я выступлю на Совете и расскажу обо всем, что знаю. Это мой последний шанс спасти Федерацию от раскола, гражданской войны и скорой гибели. Но я прекрасно понимаю, как недоверчиво многие встретят мои слова. К тому же среди членов Совета может находиться Х'харн. Понятно, что он станет самым яростным моим оппонентом. Вы сможете заметить это — и тогда сделаете свой окончательный выбор. Надеюсь, что на этот раз вы окажетесь на моей стороне!
— Но я не член Совета! — запротестовал пожилой адмирал. — Меня пригласили всего лишь в качестве одного из экспертов…
Чейн улыбнулся.
— Не скромничайте, Дэнис. Слово командующего космическим флотом Федерации очень весомо. Ну, нам пора…
Он нажал на кнопку лифта, и тот стремительно взмыл вверх.
Чейн еще раз взглянул на часы. Заседание Совета уже началось, но его сейчас беспокоило нечто другое. У него возникло странное чувство, словно сейчас его ожидает не очень приятная встреча. Мила… Черт побери, почему он вспомнил о своей бывшей подруге? Вряд ли она сейчас находится в здании Совета, сюда нет входа для простого майора Внешней Разведки!
Но через несколько секунд он уже твердо зная, что Мила где-то рядом. И не одна, а с кем-то еще из службы Внешней Разведки. И эта парочка приготовила для Моргана Чейна весьма горячую встречу. Наверное, им уже стало известно, что в здание вошел двойник сенатора Авенария… Конечно, ничего страшного с ним не случится даже после обстрела из бластеров, но время будет безвозвратно потеряно. А время сейчас дороже всего! Что же делать?
— Простите, Дэнис! — внезапно сказал он и нанес молниеносный удар в шею пожилого адмирала. Тот захрипел и, закатив глаза, начал медленно оседать. Чейн подхватил его и осторожно усадил на пол. А потом остановил лифт на ближайшем этаже.
Председатель Совета Роджер Бейкар, стройный сухощавый ванрианин лет сорока на вид (хотя на самом деле ему уже было далеко за восемьдесят), уверенно вел заседание. Не часто случалось, что большой зал Совета был заполнен хотя бы на две трети, но сегодня все триста двадцать членов Совета занимали свои места. По давней традиции сто шестьдесят одно место принадлежало сенаторам от Земли и от ее колоний, начиная от Марса и кончая пограничными мирами, расположенными в тысяче парсеков от Солнца. Еще сто двадцать мест принадлежали гуманоидным мирам, входящим в состав Федерации. И ровно сорок мест было отдано Веге и ее протекторатам, число которых неуклонно росло с каждым годом и уже превысило шестьсот пятьдесят.
Бейкар вполуха слушал отчет своего заместителя Арнольда Мискара, обводя рассеянным взглядом большой овальный зал, напоминающий формой яйцо. Члены Совета располагались на округлых балконах, расположенных в несколько ярусов. Считалось, что Большой зал Совета — это шедевр архитектуры, отличавшийся изысканным изяществом и несомненной величественностью. Перед каждым голосованием, независимо от важности рассматриваемого вопроса, овальные стены зала словно бы растворялись и вокруг появлялась необъятная панорама Млечного Пути. Якобы это должно было настроить сенаторов на философский лад и помочь им отрешиться от различных житейских мелочей.
Еще недавно все это очень нравилось Бейкару, и он искренне гордился Большим залом, так же как всем грандиозным комплексом зданий Совета Федерации. Во всей Галактике не было более величественных небоскребов, напоминавших гигантские узкие пирамиды, и нигде, включая Землю, одновременно не собиралось так много чиновников и ученых, не говоря уже о десяти тысячах работников различных вспомогательных служб.
Но сегодня почему-то все это больше не грело сердце председателя Совета. Более того, он ощущал непонятное раздражение, которое усиливалось с каждой минутой.
А собственно говоря, почему «непонятное»? Если как следует вдуматься, то все в Вега-сити могло вызывать раздражение у каждого коренного ванрианина, поскольку имело чисто терранские корни!
Взять хотя бы нелепую, яйцеообразную форму Большого зала заседаний. Почему яйцо? Есть мнение, что яйцо — это символ всего живого. Но ванриане рождались из чрева матерей, как и положено людям. Из яиц же на Веге — 3 вылуплялись только ящероподобные аборигены, обладающие крошечным разумом. Когда-то, десятки веков назад, между расами людей и ящеров велась самая настоящая война. Люди взяли вверх, и ящеры ушли в море, где их отдаленные предки обитают до сих пор. Почему же архитекторы-земляне предложили построить Большой зал именно в форме яйца? Непонятно, а если вдуматься, даже неприятно для каждого коренного ванрианина. Уж не издевательский ли это намек?
А зачем во время важнейших решений нужно создавать вокруг зала панораму Млечного Пути? Всем известно, что ванриане когда-то очень давно проиграли звездную войну с могущественными Ллорнами и вынуждены были долгое время жить, забыв о других звездах. Увы, но это факт: далекий космос для них вновь открыли терране. Таким образом, панораму Млечного Пути тоже можно понять как намек землян: наша Терра открыла для вас, ванриан, путь в Галактику, не забывайте об этом при принятии самых важных решений!
Подобных колючих мелочей при желании можно обнаружить немало. И самой очевидной среди них была архитектура комплекса Совета Федераций. Дело в том, что ванриане никогда не строили небоскребы! В давние времена на Веге — 3 дули ветра страшной силы, и потому ванриане старались строить крепкие одно — , двухэтажные дома. Нередко дома эти располагались на склонах гор или холмов, с подветренной стороны. Зачем же ныне центр Веги-Сити уродуют громадные, чуждые местным обычаям здания, да еще к тому же возведенные руками строителей-землян? Это походило на дерзкий вызов. Мол, знайте, жалкие аборигены, кто на самом деле верховодит в Федерации Звезд!
Такое высокомерное отношение жителям Веги — 3 пришлось терпеть много веков. Ванриане волей-неволей мирились с множеством крупных и мелких притеснений, а порой и откровенных издевательств. Взять хотя бы давний обычай, по которому начальниками Штаба и командующими космофлотом становились только чистокровные земляне! Да, председателями Совета нередко избирались выходцы с Веги — 3, но каждый здравомыслящий человек понимал, что истинная власть всегда находится в руках военных. И эту власть Земля никогда не собиралась выпускать из своих цепких рук!
Но сейчас все переменилось. Служба Внешней Разведки получила достоверные сведения о том, что новоявленный Орден состоит из древних, чистокровных ванриан! И, судя по всему, звездные крестоносцы не очень-то любят землян… Поневоле задумаешься.
Арнольд Мискар продолжал занудливым голосом перечислять все вопросы, которые должны обсуждаться на данной внеочередной сессии. Среди них были военные конфликты между несколькими соседними мирами в Лире, акции вандализма на планетах Альфы Центавра, всплески религиозной ненависти на мирах системы Барнарда, страшный неурожай на планетах Проциона…
Внезапно Бейкар с силой ударил кулаком по столу.
Мискар вздрогнул и вопросительно посмотрел в его сторону.
Бейкар поднялся с кресла и громко произнес:
— Уважаемые члены Совета! Мы собрали это внеочередное заседание вовсе не затем, чтобы решать различные гуманитарные проблемы. По большому счету, на повестке дня у нас стоит только один серьезный вопрос. Всем известно, что Лига Свободных Миров, наш давний и верный союзник, подверглась нападению невесть откуда появившейся армады звездолетов-убийц, управляемых автоматами. Мы не получили вовремя информацию об этом прискорбном событии, и потому Свободные Миры в считанные дни могли фактически исчезнуть с лица Галактики.
Но внезапно на помощь им пришел Орден Звездных крестоносцев. Как вам всем известно, этот Орден лишь недавно появился в Галактике По-видимому, он был перенесен из далекого прошлого чудовищным вихрем правремени, который так разительно изменил многие звездные скопления, в том числе и входящие в нашу Федерацию.
Едва появившись в нашей Галактике, Орден начал активные действия, апофеозом которых стал фактический захват Свободных Миров. Главный вопрос я бы сформулировал жестко и недвусмысленно: мир или война? Нам достоверно известно, что Орден обладает могучим космическим флотом и несколькими огромными летающими Замками. У нас есть также данные о том, что союз Ордена и Свободных Миров был, если так можно выразиться, не вполне добровольным. Орден агрессивен и достигает своих целей, не брезгуя никакими методами. Если на нас нападет Орда звездолетов-убийц, то вряд ли Орден придет на помощь Федерации, не потребовав очень серьезных уступок с нашей стороны. В частности, вполне возможно, что тысячи миров будут вынуждены отказаться от своих традиционных религий. Людям и нелюдям различных рас придется разрушить свои храмы и свергнуть с пьедесталов всех своих богов, чтобы затем дружно перейти в единую галактическую Церковь Христа.
В зале послышался шум возмущенных голосов. Бейкар поднял руку, призывая сенаторов к спокойствию.
— Разумеется, такая жесткая позиция Ордена может подтолкнуть Федерацию к галактической войне. Мы не привыкли, чтобы нам кто-то диктовал условия!
Но, с другой стороны, Орден многие века воевал с Ордой звездолетов-убийц и способен остановить эту стальную армаду. Собственно говоря, только он один и способен на такое! Звездные крестоносцы — люди, так же как большинство из нас. Они неплохо относятся к гуманоидам, разумеется, если те отказываются от своих божков и идолов. И самое главное, Орден настолько силен, что ни одно из звездных сообществ не рискнет вступить с ним в открытое военное столкновение. А это означает, что впервые за все время существования Галактика получила шанс на мир! И этот аргумент более чем серьезный.
Вот какой выбор нам предстоит сегодня сделать, господа сенаторы. Но времени на долгое рассмотрение этого вопроса у нас попросту нет. Орден уже стучится в наши двери, и мы должны быть готовы к встрече с его представителями. Но что окажется в наших руках — меч или букет цветов, — зависит только от нас.
Бейкар сел и вытер пот с разгоряченного лица. Еще вчера вечером, после встречи с вице-адмиралом Аджубеем и его рыжеволосой сотрудницей, он приготовил совсем другую речь. Но сейчас все изменилось. Почему? Трудный вопрос, на который он сам не знал ответа.
Арнольд Мискар, уловив внезапное изменение в настроении своего начальника, мгновенно перешел к делу. Он объявил голосование по повестке дня, в котором остался только один вопрос: о возможных действиях Федерации по отношению к новоявленному Ордену Звездных крестоносцев. Как всегда перед голосованием, жемчужный свет в зале начал медленно гаснуть. Неожиданно для самого себя Бейкар нажал одну из кнопок на своем пульте и связался с технической службой Большого зала.
— Питере, не выключайте свет!
— Но как же так, господин председатель…
— Я говорю, не выключайте!
Вскоре зал вновь залило жемчужное сияние невидимых светильников. Центральный сектор, где находились сенаторы-земляне, отозвался негодующим шумом. Но сенаторы, представляющие гуманоидные миры и вегианские протектораты, промолчали.
Бейкар удовлетворенно улыбнулся. Он и не сомневался, что его потенциальные союзники еще вчера, на заседаниях различных секций и комиссий, поняли, куда дует ветер. Что ж, это намного упрощало дело!
Как обычно, рассмотрение вопроса началось с краткого изложения его сути и с выступления различных экспертов. К трибуне направился сенатор Авенарий — молодой и честолюбивый представитель южного материка Веги — 3. Взгляд Бейкара сразу же потеплел. Авенарий был его любимцем и, можно сказать, даже воспитанником. За такими людьми, как он, будущее!
И тут же Бейкар мысленно поправил себя: не просто людьми, а ванрианами. Ибо Авенарий было коренным, чистокровным жителем Веги — 3! Неслучайно его электорат составляют в основном националисты. Ну что ж, нынче это очень даже кстати…
Молодой сенатор уверенно шагал через зал по невидимой гравитационной дорожке. Лицо Авенария светилось решимостью и высокомерием. Но внезапно одна из входных дверей распахнулась и на полукруглом балконе появился коренастый человек в военной форме. Бейкар сразу же узнал его — это был адмирал Претт, командующий космофлотом Федерации. Земляшка Претт.
Подняв руку, адмирал громогласно произнес:
— Прошу слова!
В зале поднялся шум. Подобного нарушения регламента здесь не видели уже много лет. Действительно, члены и даже гости Совета имели право попросить внеочередного выступления. Но причина для этого необходима настолько веская, что не дай бог…
Бейкар возмутился. Этот земляшка Претт, кажется, забыл, где он находится!
— Адмирал, прошу вас занять свое место в гостевом секторе, — холодно произнес он. — Сейчас выступит сенатор Авенарий, а потом слово предоставят экспертам. Вы в этом списке четвертый или пятый по счету, уже точно не помню.
В вегианском секторе послышались одобрительные смешки. Бейкар умел осаживать любого наглеца, да так, что любо-дорого было смотреть. Но Претт вновь открыл дверь и поманил кого-то рукой. В зал робко вошел один из охранников.
— Господин председатель, думаю, что вы ошибаетесь, — сказал Претт. — Возможно, что этот человек — вовсе не Авенарий! Один из охранников заметил странную вещь… Говорите, Лейсмен.
Охранник смущенно кашлянул и вопросительно взглянул на Бейкара. Было заметно, что он очень волнуется.
Председатель Совета молча кивнул ему, разрешая говорить.
— Уважаемые сенаторы… — начал Лейсмен. — Я хотел вас предупредить, что в этом здании находятся два человека с внешностью сенатора Авенария! Один прошел в здание мимо меня ровно в восемь часов утра. Около часа дня господин Авенарий позвонил в отдел охраны и попросил прислать кого-нибудь из специалистов, чтобы тот проверил его апартаменты на наличие подслушивающих устройств. Вы знаете, в последнее время подобные неприятные вещи уже случались у некоторых сенаторов… Начальник охраны поручил это дело мне. Я провел в кабинете господина Авенария полчаса, после чего вернулся на свой пост возле входных дверей.
Бейкар пристально взглянул на молодого сенатора.
— Господин Авенарий, вы подтверждаете слова этого человека?
— Разумеется, — недоуменно пожал плечами молодой сенатор. — Но не понимаю, какое это имеет отношение…
Претт перебил его:
— Все очень просто. Дело в том, что вчера я забыл перевести свои наручные часы на местное время и потому едва не опоздал на заседание Совета. Возле входа я увидел господина Авенария, который старательно завязывал шнурки на ботинках. Было уже два часа без нескольких минут, но сенатор почему-то, в отличие от меня, никуда не торопился.
Вместе с Авенарием мы вошли в фойе, а потом проследовали к лифтам. Почему-то мне показалось, что сенатор ведет себя весьма неуверенно. Он все время пропускал меня вперед, словно толком не знал, куда идти. Когда мы вошли в лифт, я ожидал, что именно сенатор нажмет нужную кнопку, однако Авенарий явно растерялся, и это пришлось сделать мне. Я нажал кнопку шестьдесят пятого этажа, но по пути наверх сенатор внезапно остановил лифт и вышел то ли на сорок втором, то ли сорок третьем этаже, точно не помню. И это случилось в тот момент, когда заседание Совета уже началось! Все это показалось мне подозрительным, и тогда я вспомнил, с каким изумленным видом один из охранников смотрел на Авенария.
Оставалось сделать несложное логическое заключение, и я его сделал. Ведь мне было известно от Моргана Чейна о существовании какого-то вражеского агента, способного менять свою внешность. Прежде я не верил в такое, но сегодня поверил.
На молодого сенатора сразу же устремились сотни изумленных глаз.
Авенарий густо покраснел и негодующе воскликнул:
— Это провокация! Господин председатель, вам отлично известно, что я с самого утра работал над документами. Клянусь, что я ни на минуту не выходил из здания. Эти люди лгут!
Бейкар так грозно посмотрел на Авенария, что тот сразу же замолчал.
— Адмирал Претт, благодарю вас. Судя по всему, в этом здании произошло нечто странное, и мы обязаны принять надлежащие меры. А вы, Лейсмен, ответите перед судом. Вам надлежало тотчас оповестить начальника охраны, что в здании появился двойник нашего известного сенатора!
Авенарий в отчаянии прижал к груди папку с бумагами.
— Но я не двойник! — завопил он.
Бейкар пожал плечами и опустил руку на свой пульт. Тотчас вокруг Авенария стало сгущаться голубое облако. Вскоре оно превратилось в кокон силового поля. Гравитационная дорожка внезапно изменила кривизну, и голубой шар стремительно скатился в нижнюю часть зала и исчез в открывшемся люке.
Сенаторы разразились громкими аплодисментами. В прежние века бывали случаи, когда в Совет проникали различные террористы, маньяки и просто сумасшедшие. Один из террористов даже каким-то чудом пронес в здание бомбу, от взрыва которой погибло более двадцати сенаторов. С тех пор инженеры из Службы Безопасности нашли оригинальное решение этой проблемы, используя технологию блуждающих силовых полей. Все подозрительные личности можно было изолировать одним движением пальца председателя Совета.
Бейкар с благодарностью посмотрел на Претта. «А эти земляшки иногда могут оказаться полезными, — подумал председатель Совета. — Мы с Орденом еще подумаем, как лучше их использовать…»
— Адмирал, я искренне благодарю вас от имени всех членов Совета, — торжественно заявил он. — Мы никогда не сомневались в надежности наших солдат и офицеров, этой главной опоре Федерации… Пожалуй, в порядке исключения я нарушу утвержденный регламент и первым предоставлю слово вам. Суть рассматриваемого вопроса достаточно хорошо понятна всем и без вступительного доклада. Вы, адмирал, один из немногих, кто видел Орден Звездных крестоносцев своими глазами, и потому ваше мнение может оказаться полезным. Прошу вас на трибуну!