спокойно чай...
- Какой чай! Мне глоток в горло не лезет!
- Я полагаю, что все эти предметы подкинули. Выкрали у вас и потом
подкинули на место преступления. Я исхожу из вашего рассказа о пропадавших у
вас вещах. Чужие же вещи, которые вы находили у себя в карманах, как та
зажигалка из магазина, принадлежали кому-то из жертв. Вам эти вещи
подбрасывали, вы на них оставляли отпечатки, потом их снова выкрадывали у
вас и подкидывали на место преступления. Возможно, преступники рассуждали
так: милиция решит, что кто-то из преступников воспользовался хозяйской
зажигалкой, и, поскольку в перчатках неудобно прикуривать, - оставил на ней
отпечатки. Или выронил, допустим, ручку. А с вами работал, должно быть,
какой-то профессиональный карманник.
- Спасибо, - прошептал Стасик. - Спасибо, что вы мне верите.
- Вопрос не в том, верю я вам или не верю, Стас. Я делаю выводы,
основываясь на том, что вы не можете являться преступником, раз не
участвовали во всех преступлениях серии.
- А заказ на уборку? Из "Вашего Домового"? Мне тогда еще мою ручку
вернули!
- Не знаю. Возможно, этот случай не имеет отношения к делу, - терпеливо
пояснил Кис.
- Ага, не имеет... - буркнул Стасик, недовольный тем, что детектив не
объяснил ему все приключившиеся странности разом. - А провалы в памяти? Тоже
не имеют?
- Вот этого я не стал бы утверждать. Но надо над этим еще подумать.
- И потом, почему именно со мной все это происходило? - горячился
Стасик. - Почему я? С какой-такой радости меня выбрали, чтобы подставить на
роль преступника?
Некоторое время Кис молчал, подавляя растущее в нем раздражение. Он не
любил слабовольных мужиков, не владеющих своими чувствами. Впрочем, Галина,
видимо, придерживается иного мнения... Удивительный народ - женщины!
Нянчатся с такими вот слюнтяйчиками, а такие славные мужики, как Кис,
пропадают, можно сказать...
- У вас нет, случаем, братьев?
Стасик несказанно удивился новому повороту детективной мысли.
- Нет... Никогда не было! Даже двоюродных нет - одни сестры!
- А какой-нибудь тайны, связанной с вашим рождением? Ребенок, которого
отдали на усыновление? Ваш брат-близнец? Такое бывает, хоть и редко... А?
- Я... Я не знаю... - растерялся Стасик. - Сроду не слыхал ни о чем
таком... Знаете, мама, даже если бы всю жизнь скрывала, перед смертью мне
рассказала бы!...
- Что ж, это еще больше усложняет нашу задачу. Придется искать совсем
постороннего человека... Похожего на вас.
- Вот вы о чем! А ведь Галя тоже говорила: фоторобот вещь неточная,
составляется по свидетельским описаниям, вот и получилось у них что-то
похожее на меня...
- Это не у них получилось, Стас. Фоторобот тут не при чем. Преступник
должен быть на самом деле похож на вас.
- Почему вы так решили?!
- Потому, что именно по этой причине он вас выбрал.
- Как это - выбрал?
- Может, это кто-то из ваших знакомых? Вспомните, нет ли среди них
кого, с кем у вас имеется хотя бы частичное сходство? Не так уж мало
существует людей, принадлежащих к одному типу внешности, - замечали?
Стасик старательно подумал. Результатом стараний было его расстроенное
"нет".
- А вы всех вспомнили? Думайте не только о ваших более-менее близких
друзьях, но и посторонних людях, с которыми вы часто встречаетесь: коллеги
на работе, соседи по дому, даже продавцы в магазинах, куда вы постоянно...
- Дядя Петя! - завопил Стасик так, что Кис едва не подпрыгнул на
табуретке. - Я знаю, кто! Федя! Он меня принял за какого-то Федю!
И Стасик, захлебываясь от возбуждения, поведал Кису историю,
приключившуюся у новостройки.
- Это невероятное везение, - кивнул Кис. - Просто невероятное. Что ж,
хоть маленькая ниточка, да есть...
Кис устроил Стаса на ночлег на раскладушке, потеснив Ваньку, а сам еще
долго пыхтел сигаретой на кухне...
Утречком Кис встал хмурый и недоспатый, и мрачно сообщил свеженькому,
как юный пионер, Стасу:
- Будет лучше, если я освобожу Галину от хлопот по вашей доставке на
дачу.
- Вы меня сами отвезете?
Кис кивнул.
- Прямо сейчас?
- Нет... Надо подготовиться, взять у Галины ключи, адрес, продукты -
она для вас целую тонну наготовила... Завтра ночью поедем.
- Ночью? Почему?
- Так будет лучше, - уклончиво произнес детектив.
- Нет, что такое? Скажите мне! Вы чего-то не договариваете!
- Да нет же... Просто днем я занят, вот ночью и поедем...
- Это из-за соседей, да? - проницательно прищурился Стас.
- Именно! - обрадовался нежданной подсказке Кис. - И вы там будете
сидеть тихо-тихо, на улицу не выходить, свет по вечерам не зажигать. Никто
не должен догадаться, что дача обитаема! Надеюсь, там найдутся
электрообогреватели - потому что дыма из трубы не должно быть, понятно?
Стасик испуганно кивнул.
Знал бы ты, мой милый, какая опасность тебе грозит, еще бы не так
испугался! - подумал Кис. - Тебя мне удалось провести; - будем надеяться,
что и убийцу мы проведем. Ведь ему же теперь ловчее всего твой безгласный
труп милиции преподнести! С трупа спроса нет, - свидетели опознают, - дело
закроют...
- И вот еще что, - сказал он строго, - теплую одежду нужно взять. Так
что поручите Галине собрать. А с ней я сам встречусь...
Вера поправлялась. Поправлялась - в смысле выздоравливала и
поправлялась - в смысле набирала нормальный вес. Округлились, наконец,
впалые щеки, разгладилось и стало приобретать краски лицо, очертилась почти
исчезнувшая под просторными одеждами грудь...
Виктор радовался: он снова выиграл у смерти.
И печалился: дело сделано, пора убираться восвояси...
Убираться не хотелось. Хотелось и дальше приходить, сидеть вдвоем за
ужином, подливать ей красное вино, строго следить, чтобы съела все до конца,
и радостно слушать легкий смех: "Я скоро в дверь пролезать не буду, Виктор!"
Хотелось ночевать в соседней комнате, заглядывать ночью к ней - все ли
в порядке, спит ли глубоким, здоровым сном; хотелось ворчать с утра: "Ну
вот, хоть на человека стала похожа! А то была синяя, тощая - курица третьего
сорта, а не женщина!"
Хотелось и дальше сидеть перед мерцающим экраном телевизора, не вникая
в то, что происходит на экране, и вести пустячный, непринужденный
разговор... Он все надеялся, что Вера однажды решится все рассказать ему,
доверить свою боль, - он бы ее принял, эту боль, и, разделенная на двоих,
она бы связала их чем-то более прочным и интимным, чем ужины с красным
вином... Но она говорила о психологии, о погоде, о какой-то книжке, о том,
что нужно искать работу... Впрочем, Виктор был рад и этому.
Хотелось...
Много чего хотелось.
Не хотелось только одного: все это потерять.
Он пытался убедить себя, что сделал благое дело, и д
- Какой чай! Мне глоток в горло не лезет!
- Я полагаю, что все эти предметы подкинули. Выкрали у вас и потом
подкинули на место преступления. Я исхожу из вашего рассказа о пропадавших у
вас вещах. Чужие же вещи, которые вы находили у себя в карманах, как та
зажигалка из магазина, принадлежали кому-то из жертв. Вам эти вещи
подбрасывали, вы на них оставляли отпечатки, потом их снова выкрадывали у
вас и подкидывали на место преступления. Возможно, преступники рассуждали
так: милиция решит, что кто-то из преступников воспользовался хозяйской
зажигалкой, и, поскольку в перчатках неудобно прикуривать, - оставил на ней
отпечатки. Или выронил, допустим, ручку. А с вами работал, должно быть,
какой-то профессиональный карманник.
- Спасибо, - прошептал Стасик. - Спасибо, что вы мне верите.
- Вопрос не в том, верю я вам или не верю, Стас. Я делаю выводы,
основываясь на том, что вы не можете являться преступником, раз не
участвовали во всех преступлениях серии.
- А заказ на уборку? Из "Вашего Домового"? Мне тогда еще мою ручку
вернули!
- Не знаю. Возможно, этот случай не имеет отношения к делу, - терпеливо
пояснил Кис.
- Ага, не имеет... - буркнул Стасик, недовольный тем, что детектив не
объяснил ему все приключившиеся странности разом. - А провалы в памяти? Тоже
не имеют?
- Вот этого я не стал бы утверждать. Но надо над этим еще подумать.
- И потом, почему именно со мной все это происходило? - горячился
Стасик. - Почему я? С какой-такой радости меня выбрали, чтобы подставить на
роль преступника?
Некоторое время Кис молчал, подавляя растущее в нем раздражение. Он не
любил слабовольных мужиков, не владеющих своими чувствами. Впрочем, Галина,
видимо, придерживается иного мнения... Удивительный народ - женщины!
Нянчатся с такими вот слюнтяйчиками, а такие славные мужики, как Кис,
пропадают, можно сказать...
- У вас нет, случаем, братьев?
Стасик несказанно удивился новому повороту детективной мысли.
- Нет... Никогда не было! Даже двоюродных нет - одни сестры!
- А какой-нибудь тайны, связанной с вашим рождением? Ребенок, которого
отдали на усыновление? Ваш брат-близнец? Такое бывает, хоть и редко... А?
- Я... Я не знаю... - растерялся Стасик. - Сроду не слыхал ни о чем
таком... Знаете, мама, даже если бы всю жизнь скрывала, перед смертью мне
рассказала бы!...
- Что ж, это еще больше усложняет нашу задачу. Придется искать совсем
постороннего человека... Похожего на вас.
- Вот вы о чем! А ведь Галя тоже говорила: фоторобот вещь неточная,
составляется по свидетельским описаниям, вот и получилось у них что-то
похожее на меня...
- Это не у них получилось, Стас. Фоторобот тут не при чем. Преступник
должен быть на самом деле похож на вас.
- Почему вы так решили?!
- Потому, что именно по этой причине он вас выбрал.
- Как это - выбрал?
- Может, это кто-то из ваших знакомых? Вспомните, нет ли среди них
кого, с кем у вас имеется хотя бы частичное сходство? Не так уж мало
существует людей, принадлежащих к одному типу внешности, - замечали?
Стасик старательно подумал. Результатом стараний было его расстроенное
"нет".
- А вы всех вспомнили? Думайте не только о ваших более-менее близких
друзьях, но и посторонних людях, с которыми вы часто встречаетесь: коллеги
на работе, соседи по дому, даже продавцы в магазинах, куда вы постоянно...
- Дядя Петя! - завопил Стасик так, что Кис едва не подпрыгнул на
табуретке. - Я знаю, кто! Федя! Он меня принял за какого-то Федю!
И Стасик, захлебываясь от возбуждения, поведал Кису историю,
приключившуюся у новостройки.
- Это невероятное везение, - кивнул Кис. - Просто невероятное. Что ж,
хоть маленькая ниточка, да есть...
Кис устроил Стаса на ночлег на раскладушке, потеснив Ваньку, а сам еще
долго пыхтел сигаретой на кухне...
Утречком Кис встал хмурый и недоспатый, и мрачно сообщил свеженькому,
как юный пионер, Стасу:
- Будет лучше, если я освобожу Галину от хлопот по вашей доставке на
дачу.
- Вы меня сами отвезете?
Кис кивнул.
- Прямо сейчас?
- Нет... Надо подготовиться, взять у Галины ключи, адрес, продукты -
она для вас целую тонну наготовила... Завтра ночью поедем.
- Ночью? Почему?
- Так будет лучше, - уклончиво произнес детектив.
- Нет, что такое? Скажите мне! Вы чего-то не договариваете!
- Да нет же... Просто днем я занят, вот ночью и поедем...
- Это из-за соседей, да? - проницательно прищурился Стас.
- Именно! - обрадовался нежданной подсказке Кис. - И вы там будете
сидеть тихо-тихо, на улицу не выходить, свет по вечерам не зажигать. Никто
не должен догадаться, что дача обитаема! Надеюсь, там найдутся
электрообогреватели - потому что дыма из трубы не должно быть, понятно?
Стасик испуганно кивнул.
Знал бы ты, мой милый, какая опасность тебе грозит, еще бы не так
испугался! - подумал Кис. - Тебя мне удалось провести; - будем надеяться,
что и убийцу мы проведем. Ведь ему же теперь ловчее всего твой безгласный
труп милиции преподнести! С трупа спроса нет, - свидетели опознают, - дело
закроют...
- И вот еще что, - сказал он строго, - теплую одежду нужно взять. Так
что поручите Галине собрать. А с ней я сам встречусь...
Виктор нужен Вере.
Вера поправлялась. Поправлялась - в смысле выздоравливала и
поправлялась - в смысле набирала нормальный вес. Округлились, наконец,
впалые щеки, разгладилось и стало приобретать краски лицо, очертилась почти
исчезнувшая под просторными одеждами грудь...
Виктор радовался: он снова выиграл у смерти.
И печалился: дело сделано, пора убираться восвояси...
Убираться не хотелось. Хотелось и дальше приходить, сидеть вдвоем за
ужином, подливать ей красное вино, строго следить, чтобы съела все до конца,
и радостно слушать легкий смех: "Я скоро в дверь пролезать не буду, Виктор!"
Хотелось ночевать в соседней комнате, заглядывать ночью к ней - все ли
в порядке, спит ли глубоким, здоровым сном; хотелось ворчать с утра: "Ну
вот, хоть на человека стала похожа! А то была синяя, тощая - курица третьего
сорта, а не женщина!"
Хотелось и дальше сидеть перед мерцающим экраном телевизора, не вникая
в то, что происходит на экране, и вести пустячный, непринужденный
разговор... Он все надеялся, что Вера однажды решится все рассказать ему,
доверить свою боль, - он бы ее принял, эту боль, и, разделенная на двоих,
она бы связала их чем-то более прочным и интимным, чем ужины с красным
вином... Но она говорила о психологии, о погоде, о какой-то книжке, о том,
что нужно искать работу... Впрочем, Виктор был рад и этому.
Хотелось...
Много чего хотелось.
Не хотелось только одного: все это потерять.
Он пытался убедить себя, что сделал благое дело, и д