Страница:
Изабель внимательно разглядывала схему, осторожно коснулась знака "звери".
– Тут что?
– По парку бегают волколаки. С ними лучше не пересекаться, но к конюшням они забегают редко – там старые обереги на стенах. Надеюсь, большинство тварей подтянется к месту драки и на вашем пути будет чисто. Если вас заметят, не бегите и не кричите, стойте на месте, так больше шансов, что они уйдут. Сейчас они плохо соображают – Повелитель еще не созрел, но уже требует повиновения, когда начнется драчка, они не смогут сосредоточиться на двух делах одновременно.
Ну, я так считаю.
Девушка кивнула.
– Понятно.
– Точно?
– Да, точно.
– Тогда вот здесь – схема движения по Канализации, перерисуй ее куда-нибудь.
Схему накарябали на ножнах Меча Лун. Призрак покружил по коридору, то ли – борясь с сомнениями, то ли – проверяя путь и со слабым вздохом "Начали!" исчез.
Изабель поправила башлык, сверилась со схемой и вытянула вперед руку с волшебным огоньком.
– Начали!
Почти тут же эхо донесло до них далекий вопль и тяжелый скрежет. Люди таких звуков не издают. Натан поежился и поспешил за девушкой, уносящей с собой свет.
Путь по Канализации был долог, как кошмарный сон. Шум, по началу редкий и слабый, постепенно слился в звуки битвы, кипящей в подземных коридорах. Один раз им пришлось переступать через растерзанное тело Дваждырожденного. Исключительная выносливость не помогла нежитю в этот раз: псевдожизнь покинула его разом, через вспоротую молнией грудь, лишенная связующего заклятия плоть пузырилась зловонной жижей. Призрак обращался со своими противниками ловко, как пастух со стадом: где-то в отдалении слышался хрип, вой и глухие удары, но на пути перепуганных лазутчиков никто не попадался. И все равно оба были счастливы покинуть пропитанную запахом смерти темноту.
Ход вывел их в хозяйственную пристройку, наполовину заваленную пустыми корзинами, наполовину – садовым инвентарем, пристроенные кое-как лопаты с грохотом осели на пол. Изабель поспешила спрятать светоч в мешочек. Напрасные хлопоты – никто не заметил бы их, даже если бы они разожгли костер и лупили в бубен. Дверь была не заперта, лампы на окнах – не зажжены.
Они вышли к ограде дворца со стороны, противоположенной Монаршему проспекту. В домах по эту сторону бульвара жили дворцовые слуги – избранные, служившие королевской династии поколение за поколением, не благородные, но уже и не простолюдины. Заезжий провинциал не сразу распознал бы в этих надушенных господах официантов, садовников, лакеев. Здесь хранилось множество странных тайн, кипели страсти, немногим уступающие великосветским, а некоторые из здешних обитателей могли быть более близкими родственниками короля, чем об этом принято говорить. Во дворце короля Сантарры прислуживало несколько тысяч человек, но сейчас в домах, обступающих Изабель, было темно, тихо и по ощущению – безлюдно.
Только сугробы и злой ветер, хлещущий по лицу колючими снежинками.
– Перекидывайся! – шепнула девушка шаренцу. Тот нехотя передал ей перевязь с Мечом и начал раздеваться, стараясь стоять спиной к ветру. Звериный облик не добавил ему счастья: ветер ерошил волчью шерсть и забивал ее снегом, даже для оборотня погода была слишком мерзкой.
Быстрой перебежкой они одолели неосвещенный и никем не охраняемый бульвар. Снег предательски скрипел под ногами, и резкий звук заставлял оборотня испуганно прижимать уши. За оградой дворца стояла непроглядная темень – ни фонаря, ни свечки. Небо едва серело последними отблесками заката, между контурами деревьев смутно белел снег.
– Ворота должны быть где-то слева, – шепнула девушка, скорее для самой себя.
Оборотень сверкнул зелеными глазищами и ничего не ответил.
Изабель двинулась вдоль ограды, стараясь не обращать внимание на скрип снега и ощутимую вибрацию воздуха, то ли – отзвук подземной битвы, то ли – голос неведомых тварей. Малые ворота дворца тоже не охранялись. Створки занесло сугробами в полу прикрытом положении, Изабель с трудом протиснулась в щель, рукоятка Меча Лун громко брякнула по металлу. Никто и ничто не отозвалось.
– Как на кладбище! – девушка подавила истерический смешок.
Хвост Натана прочно занял позицию между ногами.
За воротами девушка беспомощно остановилась. День кончился, свет ушел. Дома, деревья и сугробы слились перед глазами в неразличимые пятна. В темноте пропало чувство направления, даже верх и низ не осознавались так же четко. Изабель сделала вслепую несколько шагов и провалилась в сугроб, рука сама собой нашарила под одеждой светоч – идти вслепую она не могла. Оборотень осторожно взял ее зубами за рукав и повел вперед. Глазам зверя почти не нужен был свет, Натан легко различал во мраке занесенные снегом дорожки, контуры далеких крыш, а его ноздри щекотал застарелый лошадиный запах. Они вышли к покинутой конюшне уже в полной темноте, бестолково потыкались у закрытых ворот и пошли в обход здания, надеясь найти заднюю дверь или незапертое окно. Оборотень теребил рукав шубы и толкал Изабель носом куда-то вверх.
– Извини, Натан, не вижу! Придется посветить.
Светоч выхватил из темноты под крышей конюшни большое слуховое окно, все, что нужно было сделать, это приставить к нему лестницу, которая лежала в снегу тут же, под стеной. Отчаянно стараясь не шуметь, Изабель вытянула из сугроба тяжелую штуковину и уже изготовилась пробовать поднять ее, когда оборотень зарычал и шарахнулся. Девушка стремительно обернулась.
Из темноты парка, бесшумный на скрипучем снегу, выступил огромный волколак, матерый зверь, одолеть которого в одиночку мог разве что Страж. Даже не помня наставлений призрака, Изабель замерла, молясь о том, чтобы чудовище ушло обратно.
Светоч, спешно засунутый в рукав, бросал на морду нежитя предательские лучики.
Зверь двинулся на свет.
Судорожно скаля клыки, захлебываясь рычанием, то и дело сбивающимся на визг, Натан преградил волколаку дорогу. Тварь остановилась и уставилась на оборотня пустыми мутными глазами. С храбростью отчаяния, Натан полосонул чудовище клыками по морде. Зверь взвизгнул и попятился. Воодушевленный успехом, оборотень бросался на тварь снова и снова, клочьями вырывая тусклый мех и раздирая бескровную плоть. В любое другое время, в любом другом месте матерый волколак, шутя, задрал бы оборотня-недопеска: опыт и инстинкты животного давали твари преимущество над человеком-перевертышем. Но здесь и сейчас нежитем управляла высшая воля: для того чтобы собрать волколаков в одну стаю и не дать им поубивать друг друга, Повелитель наложил на них запрет – четвероногая дичь была табу, нападать разрешалось только на двуногих. Волчонок, нарушивший этот запрет, приводил волколака в замешательство. Не в силах ослушаться приказа и не в состоянии терпеть боль, нежить обратился в бегство. Натан преследовал его с победоносным рыком. Привлеченные дракой, из темноты появлялись все новые и новые волколаки. Непреодолимый инстинкт требовал от них преследовать и убивать. Один за другим они присоединялись к этой погоне неизвестно кого неизвестно за кем и уносились в темноту. С шумом и треском свора помчались через заснеженный парк.
Изабель не стала ждать их возвращения. С неожиданной для себя силой она двумя рывками привела лестницу в вертикальное положение и быстро-быстро полезла вверх.
Глава 13
Граф предлагал действовать резко, Фернадос настаивал на том, что к штурму дворца следует подготовиться, а леди Верона не участвовала в бессмысленном споре – времени на маневры у них все равно не было. Через два дня начнется новолуние – один из знаковых моментов для темной магии. Если они собираются хоть кого-то спасти, им следует поторопиться.
Используя запасы Клавса, чародеям удалось изготовить пару эликсиров, два десятка зажигательных снарядов и бутыль стимулирующего средства (заложникам предстояло самим идти к своему спасению). На большее (при условии сохранения тайны) Фернадос был не способен. Ни один здравомыслящий стратег не стал бы штурмовать дворец такими силами, но людьми овладела мрачная решимость. Все знали об угрозе, нависшей над заложниками. Вздумай Икторн сыграть отбой сейчас, его гвардейцы взбунтовались бы и ушли в бой без него. И плевать они хотели на колдунов.
– Нам же не нужно перебить их всех, – как заклинание повторял граф. – Нам нужно только найти детей и увести их оттуда.
– Угу, – поддакивал Фернадос. – Дваждырожденные будут махать нам в след платочками, а ваш дражайший монарх подарит мне новый титул… Главное Королевское Чучело!
– Тьфу на тебя!!
Страж и Дюрок мотались по городу, проверяя подходы к дворцу. Результат сержанта обескураживал.
– Охраны нигде не видно, – докладывал он графу. – Ворота считай, что открыты.
Ничего не понимаю! Они что, думают, что воля короля любого остановит? Или полагаются на магию?
Страж с сомнением качал головой – сторожевые заклятья он почувствовал бы.
– Готовят ловушку? – высказал предположение Икторн.
– Скорее, больше не ассоциируют запоры с запретами, – подала голос леди Верона и пояснила. – Темные ритуалы изменяют сознание перерожденного. С логической точки зрения, ограда парка не является препятствием для кого бы то ни было, а делать скидку на любопытство или оберегать случайных посетителей они не станут: всякий, кто туда войдет, будет уничтожен. Цель не остановить, а убить.
Фернадос согласно хмыкнул.
– То, что он сумел внушить тварям понятие территории – само по себе чудо, а такое явление, как "дверь" – это уже за пределами возможного. -… а значит, лезть через забор нам не придется, – резюмировал граф. – Если разницы между направлениями атаки они не делают, мы можем проникнуть внутрь по самому комфортному пути. Так?
Волшебница неуверенно кивнула.
– У ворот есть еще один плюс, – вмешался Фернадос. – Создать каждому индивидуальную защиту мне не по силам, но вот одно маскирующее заклинание на всех у меня получится. Тонкость в том, что оно будет работать лишь до тех пор, пока мы друг за друга держимся. Тут-то нам ворота и пригодятся.
– Эти твари не знали, с кем связываются, – усмехнулся Икторн.
– Если нам повезло, они вообще не знают, что с кем-то связались. Конспирация – прежде всего!
В какой-то момент все было собрано, а время вышло. На прощание граф сердечно обнял волшебницу, у дверей лавки Клавса они расстались. Вероне пришло время покинуть Внутренний город – если миссия завершится удачно, беглецам потребуются сани и кони, которых еще надо раздобыть.
Мечи гвардейцев, топор Стража и гирлянды пузырьков с зажигательной смесью для конспирации увязали в узел и уложили в санки.
– А не слишком ли рано мы идем? – беспокоился граф, поглядывая на запоздалых прохожих, целеустремленно пробирающихся сквозь начинающуюся метель.
– Ты меня удивляешь, Джеймс! – скорчил рожицу маг. – Парк не освещен, луны не будет, да в такую погоду хоть бы и была. Или нам с фонарями на штурм идти?
Заклинаний ночного зрения я не знаю.
– Сумерки – лучшее время, – незаметно присоединился к разговору Страж. – При свете твари ориентируются хуже, чем в темноте, а человеческих глаз там нету, я проверял.
Граф решил не спорить лишний раз, в конце концов, идея штурма через ворота принадлежала ему. Да и беспокоился он рано: по мере приближения к дворцу исчезли не только путники, но и свет в окнах, запах дыма и вообще всякий намек на живых людей. Колючая снежная крупа летела так густо, что граф с трудом различал спину идущего впереди сержанта. Мороз словно бы сгустился, ветер стеклянными лезвиями проникал под одежду и полосовал кожу. При всем этом Икторна прохватывал жар, а сердце колотилось, словно после долгого бега. Фернадос поймал его за локоть и успокаивающе встряхнул.
– Да, местечко неприятное, – бормотал сквозь зубы маг. – Но в непосредственном контакте никого нет. Что-то их взбаламутило, и это – не мы.
– У меня все волосы дыбом, – хмуро признался граф.
– Я ценю твои инстинкты, Джеймс, но лучше не психуй, – посоветовал маг. – А то нам обратно еще и тебя тащить придется.
Скоро уже все ощущали глубинную вибрацию, исходящую из-под земли.
– Дерутся! – глаза Стража лихорадочно блестели под башлыком.
– Тем лучше, – бесстрастно отвечал маг. – У них не будет времени на нас.
Граф чувствовал, как охвативший его страх перерастает в пьянящее возбуждение, предшествующее хорошей схватке. Кривая улыбка неудержимо перерастала в хищный оскал, и он был рад, что его лица не видно под шарфом – решили бы, что спятил.
Ворота дворца уже проступили сквозь сумрак – покореженное металлическое чудо, правая створка сорвана с тройных петель и валяется шагах в двадцати от дороги.
Полосатая сторожевая будка слева сохранилась, но была забита снегом и еще чем-то, что граф разглядывать не стал. Метель заметала наезженный санный след – кто-то все-таки ездил во дворец, но кто и зачем, было совершенно непонятно.
– Теперь все ко мне, и держитесь друг за друга крепче, – в полголоса бормотал маг. – Убедитесь, что контакт ни в коем случае не прервется. Если заклинание разрушится, мы все будем как на ладони.
Тюк с оружием распотрошили и роздали. Страж снял лишнюю одежду, из всех присутствующих он единственный более-менее напоминал бойца.
Граф посмотрел на своих людей и подумал о тех, кто ждет их в далеком замке Икторнов, а так же о тех, кто ждет дома каждого из Королевских Гвардейцев и уже никогда не дождется. О том, что многих ункертцев уже никто нигде не ждет и возвращаться им некуда. О том, что больше всего на свете он хотел бы вернуть всех назад целыми и невредимыми, и чтобы тревоги оказались пустым сном, но столь великой магией он не владеет. Все, что ему остается, это рисковать жизнями одних, ведя их в бой против других, для того чтобы (возможно) дать надежду на будущее кому-то третьему. Обычное дело. Он накинул на плечо Дюрока шарф, замотал его в руке и присоединился к цепочке зачарованных путников.
Наверное, королевский дворец впервые штурмовали так: тупо, гуськом, по центральной аллее. Вокруг в кустах что-то шуршало, поскрипывало снегом и механически тикало. Воображение населяло темноту полчищами врагов, а реальность запросто могла превзойти всякое воображение.
Страж вел их в обход парадного подъезда, осторожно выбирая дорогу и иногда даже возвращаясь назад. Один раз граф сообразил, что куст, который они так бережно обходят, на самом деле – волколак. Огромная тварь сидела совершенно неподвижно, как это умеют только нежити, снег припорашивал ее шкуру и делал похожей на забытую во дворе куклу. Вероятно, если бы не поразившая нежитей тревога, миновать парк без боя было бы невозможно. Сейчас вся активность была сосредоточена у главного входа, там дрожал единственный островок света, мелькали тени, и слышался дробный шум.
Страж вывел их к боковому входу в южное, гостевое крыло дворца. Снег у подъезда был утоптан, а на ступенях даже местами расчищен. Графу это не нравилось. Что будет, если навстречу им кто-нибудь попадется? Если люди от неожиданности шарахнутся в разные стороны, маскирующее заклятье распадется и туго придется всем.
– Влево, влево! – настойчиво передавал по цепочке маг, и люди послушно лезли в сугроб, прижимаясь к цоколю здания.
Фернадос стянул с головы капюшон и напряженно прислушивался. Граф тоже напряг слух: во дворце бегали, хлопали дверями и волокли что-то тяжелое. Какая бурная ночная жизнь! И все – без единого слова.
Маг медлил, пытаясь понять причину переполоха, граф наклонился к нему.
– Думаешь, прорвемся?
Фернадос пробормотал что-то невнятное.
Дверь подъезда с грохотом распахнулась.
– Стоять! – скомандовал граф, все время ожидавший чего-то подобного.
Все замерли. Дваждырожденный в летней гвардейской форме вылетел из дверей, дробным топотом миновал лестницу и решительно устремился куда-то в парк. Икторн едва успел перевести дух (тварь пробежала так близко, что ее можно было коснуться рукой), как из тех же дверей показались еще двое умертвий и ринулись вслед за первым. Граф мысленно поздравил Фернадоса с удачной ворожбой – твари их явно не видели. Из недр дворца раздался оглушительный грохот, то ли – люстра рухнула, то ли – стойку с мечами уронили.
– Да что у них там, вечеринка? – сипло выругался Дюрок.
– Как знать! – хмыкнул повеселевший маг и скомандовал. – Всем держаться за руки, растянуться цепочкой, прижиматься к перилам. Идем внутрь!
Они осторожно двинулись вперед, буквально впритирку пропустив еще одно умертвие (это – в форме городского стражника) и быстро просочившись сквозь неплотно прикрытую дверь. Дворец гудел шагами. Маг с силой потянул их по коридору и остановился только тогда, когда весь отряд оказался в небольшом алькове со статуей и канделябром.
– Можно расцепляться.
– Не рановато? Тут тварей как грязи!
– Главное – под нос им не соваться. Они чем-то заняты, по сторонам не глядят.
Такое впечатление, что у них большие проблемы.
– Верона?
– Одной волшебнице такое не по силам, даже с амулетом. Мне плевать – кто, главное – очень вовремя!
За стрельчатыми окнами мелькнули тени, раздался вой и рык – волколаки пришли в движение. Граф понял, что с улицы они убрались тоже очень вовремя.
– Куда теперь, сэр? – подал голос Страж. – Будем искать заложников или выясним, что происходит?
– Ищем заложников, – решил за всех граф. – Верона говорила, что отапливаемые помещения находятся в задней части дворца. Живых могут содержать только там.
– Но как туда пробраться?
– Все за мной, я знаю!
Граф попытался проскользнуть вперед, чуть не сшиб канделябр и крепко приложился лбом об локоть статуи.
– И-и, з-зараза! Темно как в заднице…
По коридору громко процокала варга.
– Знаешь, Джеймс, темнота – это, конечно, не хорошо, но лучше все-таки без света.
Осторожно, по стеночке, они двинулись вглубь дворца, мимо промерзшей оранжереи, пустых гулких залов, битых окон и выломанных дверей. Иногда на пути попадались свечи, натыканные бессистемно тут и там в залитые воском канделябры или просто на столах. Эти островки света никак не помогали в ориентации, зато тьма в коридорах становилась еще гуще. Граф то и дело натыкался на что-то, сдержанно чертыхался и упрямо вел отряд в одному ему известном направлении.
Наконец, в лицо пахнуло теплом. В этих комнатах еще не возможно было жить, но мороз уже не перехватывал горло. Казалось, с появлением тепла из воздуха исчез какой-то неощутимый ноздрями запах, от которого было так противно, что вовсе не хотелось дышать. Граф деловито прикинул, в каких помещениях можно разместить много народу, так чтобы и охранять было проще, и заботиться особо не приходилось.
– Комнаты фрейлин, – заключил он. – Туда ребят поместили, больше некуда.
Икторн не очень хорошо знал расположение комнат в этой части дворца. Собственно, он бывал здесь всего один раз во время той давней осады Сент-Араны, когда во внутренних покоях располагался военный госпиталь. Граф мучительно пытался связать обрывочные картинки с лабиринтом темных залов. Помнилось только, что двери в покои были большие и располагались как-то хитро, сбоку. Выбранный коридор был явно не тот – по нему они проскочили до самой прачечной и вынуждены были возвращаться. Наконец, Страж остановил всех жестом и молча указал на пол: паркет был изгваздан следами стальных набоек, какими-то царапинами и отпечатками грязных сапог. След явственно сворачивал в одну из дверей и граф толкнул ее для пробы.
Створки распахнулись, и в лицо людям дохнуло теплом. Эта комната совсем не пострадала от присутствия тварей, ярко горели свечи в начищенных канделябрах, как ни в чем не бывало, висели на стенах картины, около отопительной печи стояла корзина дров и возилась опрятно одетая горничная. Общий вид портил только мощный засов на дверях слева. Похоже, они отыскали заложников.
Граф шагнул вперед и был ловко перехвачен магом. Фернадос ткнул пальцем в служанку, которая как раз поднималась им навстречу. Икторн никогда не видел женщин-Дваждырожденных, как-то само собой подразумевалось, что таких не бывает.
Зрелище перерожденной было столь шокирующее и отвратительно, что граф в первый момент не связал вид бедной уродки с сущностью кровожадной твари, а вот у нежити проблем с опознанием врагов не возникало. От неминуемой смерти их спас Страж, которому иметь комплексы по профессии не полагалось. Он встретил стремительный бросок твари не менее стремительным взмахом топора, и голова чудовища покатилась по паркету. Правда, движению тела это почти не помешало, но тут уже опомнились гвардейцы: один из солдат разбил зажигательный снаряд о грудь мнимой служанки, а Дюрок припечатал таким же беззвучно разевающую рот голову.
Фернадос задумчиво пожевал губами, глядя на потрескивающие останки.
– Ну, позвать подмогу оно, вроде, не успело… Думаешь, эта странная одежда из-за пленников, да?
Не оправившийся от потрясения граф молча покачал головой.
Для того чтобы снять засов с дверей потребовались усилия трех человек. Наученный горьким опытом, граф приоткрыл одну створку и осторожно заглянул внутрь. Как он и помнил, за дверями находилась просторный холл, от которого вглубь крыла вел длинный коридор с выходящими в него дверями жилых комнат. Только в прошлый его визит высокие зеркала на стенах были занавешены, а сейчас – попросту выбиты, остались одни рамы.
В холле они были не одни, дорогу им преграждал молодой парень, замотанный в полосатую портьеру (Икторн в первый момент принял его за Дваждырожденного). Все его оружие составляла заостренная ножка стула, но выглядел он мрачно и решительно. Граф с трудом признал в нем одного из сыновей барона Сатерлин.
– Спокойно, свои!
Парень замер, у него на лице появилось то потрясенное и недоверчивое выражение, какое бывает у солдат осажденной крепости при виде спешащего на выручку войска.
– Э-э… лорд… Икторн? – молодой Сатерлин продемонстрировал феноменальное для своего возраста знание светской жизни.
За его спиной обозначилось движение – из выходящих в коридор дверей выглядывали темные фигуры. Разного роста, разной комплекции, все одинаково закутанные в невообразимое тряпье и не по-детски настороженные, словно прячущиеся в траве зверьки.
– Вы пришли нас спасти?
– Да. Но мне надо знать, что тут происходит.
– Они велели нам собираться, всем. Никто из тех, кого они уводили, не вернулся.
Мы решили сражаться! Нарсел обещал попытаться сбежать и вернуться с ключами.
– Они забрали Кристофа Нарсела?
– Да, часа два назад.
Граф зажмурился, вспоминая скорбь на лице лорда Кельвина, свое обещание помощи и загоняя все эти эмоции вглубь.
– Вы были правы, все, кого они увели – мертвы.
Ответом ему были потрясенные вздохи. Оказалось, что у Сатерлина пропал младший брат.
– Мы должны выбраться отсюда любой ценой. Или погибнуть. Те, кто выживут, станут жертвами на алтаре Тьмы.
Граф тут же пожалел о резких словах – дети все-таки! Надо было придумать что-нибудь убедительное, но не столь пугающее. Он внутренне сжался, в толпе детей захныкала маленькая девочка, но на нее зашикали, и она замолчала. На Икторна смотрели десятки полных надежды глаз, и выдержать это было тяжелее, чем истерику. То ли висевшие над городом заклятья притупили чувства, то ли старшие дети сумели сплотить малыей, времени думать об этом не оставалось – в дверь ввалились задержавшиеся снаружи Фернадос и Страж.
– Они идут сюда с веревками и их много, – напряженно сообщил маг.
Граф беззвучно выругался.
– Запечатай дверь. Ты, – Сатерлин вскинулся. – Будешь говорить им, что их сюда не пустят. Сделай вид, что это вы сами что-то придумали. Нас здесь нет!
Юноша быстро закивал. Граф повернулся к магу и Стражу.
– Ищем! Любой способ убраться отсюда помимо дверей. И чтобы они не могли войти при этом.
– Мы обыскали здесь все, – напряженно сообщила девушка в платке из обивочного шелка.
Икторн оптимистично улыбнулся.
– Доверь это дело профессионалам, дорогая! Если выхода нет, мы его сделаем.
Наружные стены отпадали сразу – за узкими бойницами окон мелькали подозрительные тени, и слышалось шипение. Граф невольно порадовался, что это крыло замка не перестроено на новый лад – большие стеклянные окна не задержали бы Дваждырожденных ни на секунду. У древней архитектуры был еще один плюс: на каждое более-менее крупное здание приходился по крайней мере один потайной ход.
Гвардейцы и Страж обшаривали пустые камины и простукивали внутренние перегородки.
Граф медленно прошелся вдоль коридора, стараясь оптимистично улыбаться маленьким пленникам, их было около трех десятков. Жилой оказалась только одна комната крыла, в остальных царило разорение. Часть мебели поломали на растопку, часть – ободрали на одежду. Роскошные гобелены слоями уложили на пол, чтобы сберечь драгоценное тепло. Икторн одобрительно кивал, оценивая хозяйственную сметку молодых сандтаррцев. Если им дадут возможность вырасти, никакие колдуны их не устрашат. Осмотрев две или три комнаты, граф окликнул Стража.
– Тут что?
– По парку бегают волколаки. С ними лучше не пересекаться, но к конюшням они забегают редко – там старые обереги на стенах. Надеюсь, большинство тварей подтянется к месту драки и на вашем пути будет чисто. Если вас заметят, не бегите и не кричите, стойте на месте, так больше шансов, что они уйдут. Сейчас они плохо соображают – Повелитель еще не созрел, но уже требует повиновения, когда начнется драчка, они не смогут сосредоточиться на двух делах одновременно.
Ну, я так считаю.
Девушка кивнула.
– Понятно.
– Точно?
– Да, точно.
– Тогда вот здесь – схема движения по Канализации, перерисуй ее куда-нибудь.
Схему накарябали на ножнах Меча Лун. Призрак покружил по коридору, то ли – борясь с сомнениями, то ли – проверяя путь и со слабым вздохом "Начали!" исчез.
Изабель поправила башлык, сверилась со схемой и вытянула вперед руку с волшебным огоньком.
– Начали!
Почти тут же эхо донесло до них далекий вопль и тяжелый скрежет. Люди таких звуков не издают. Натан поежился и поспешил за девушкой, уносящей с собой свет.
Путь по Канализации был долог, как кошмарный сон. Шум, по началу редкий и слабый, постепенно слился в звуки битвы, кипящей в подземных коридорах. Один раз им пришлось переступать через растерзанное тело Дваждырожденного. Исключительная выносливость не помогла нежитю в этот раз: псевдожизнь покинула его разом, через вспоротую молнией грудь, лишенная связующего заклятия плоть пузырилась зловонной жижей. Призрак обращался со своими противниками ловко, как пастух со стадом: где-то в отдалении слышался хрип, вой и глухие удары, но на пути перепуганных лазутчиков никто не попадался. И все равно оба были счастливы покинуть пропитанную запахом смерти темноту.
Ход вывел их в хозяйственную пристройку, наполовину заваленную пустыми корзинами, наполовину – садовым инвентарем, пристроенные кое-как лопаты с грохотом осели на пол. Изабель поспешила спрятать светоч в мешочек. Напрасные хлопоты – никто не заметил бы их, даже если бы они разожгли костер и лупили в бубен. Дверь была не заперта, лампы на окнах – не зажжены.
Они вышли к ограде дворца со стороны, противоположенной Монаршему проспекту. В домах по эту сторону бульвара жили дворцовые слуги – избранные, служившие королевской династии поколение за поколением, не благородные, но уже и не простолюдины. Заезжий провинциал не сразу распознал бы в этих надушенных господах официантов, садовников, лакеев. Здесь хранилось множество странных тайн, кипели страсти, немногим уступающие великосветским, а некоторые из здешних обитателей могли быть более близкими родственниками короля, чем об этом принято говорить. Во дворце короля Сантарры прислуживало несколько тысяч человек, но сейчас в домах, обступающих Изабель, было темно, тихо и по ощущению – безлюдно.
Только сугробы и злой ветер, хлещущий по лицу колючими снежинками.
– Перекидывайся! – шепнула девушка шаренцу. Тот нехотя передал ей перевязь с Мечом и начал раздеваться, стараясь стоять спиной к ветру. Звериный облик не добавил ему счастья: ветер ерошил волчью шерсть и забивал ее снегом, даже для оборотня погода была слишком мерзкой.
Быстрой перебежкой они одолели неосвещенный и никем не охраняемый бульвар. Снег предательски скрипел под ногами, и резкий звук заставлял оборотня испуганно прижимать уши. За оградой дворца стояла непроглядная темень – ни фонаря, ни свечки. Небо едва серело последними отблесками заката, между контурами деревьев смутно белел снег.
– Ворота должны быть где-то слева, – шепнула девушка, скорее для самой себя.
Оборотень сверкнул зелеными глазищами и ничего не ответил.
Изабель двинулась вдоль ограды, стараясь не обращать внимание на скрип снега и ощутимую вибрацию воздуха, то ли – отзвук подземной битвы, то ли – голос неведомых тварей. Малые ворота дворца тоже не охранялись. Створки занесло сугробами в полу прикрытом положении, Изабель с трудом протиснулась в щель, рукоятка Меча Лун громко брякнула по металлу. Никто и ничто не отозвалось.
– Как на кладбище! – девушка подавила истерический смешок.
Хвост Натана прочно занял позицию между ногами.
За воротами девушка беспомощно остановилась. День кончился, свет ушел. Дома, деревья и сугробы слились перед глазами в неразличимые пятна. В темноте пропало чувство направления, даже верх и низ не осознавались так же четко. Изабель сделала вслепую несколько шагов и провалилась в сугроб, рука сама собой нашарила под одеждой светоч – идти вслепую она не могла. Оборотень осторожно взял ее зубами за рукав и повел вперед. Глазам зверя почти не нужен был свет, Натан легко различал во мраке занесенные снегом дорожки, контуры далеких крыш, а его ноздри щекотал застарелый лошадиный запах. Они вышли к покинутой конюшне уже в полной темноте, бестолково потыкались у закрытых ворот и пошли в обход здания, надеясь найти заднюю дверь или незапертое окно. Оборотень теребил рукав шубы и толкал Изабель носом куда-то вверх.
– Извини, Натан, не вижу! Придется посветить.
Светоч выхватил из темноты под крышей конюшни большое слуховое окно, все, что нужно было сделать, это приставить к нему лестницу, которая лежала в снегу тут же, под стеной. Отчаянно стараясь не шуметь, Изабель вытянула из сугроба тяжелую штуковину и уже изготовилась пробовать поднять ее, когда оборотень зарычал и шарахнулся. Девушка стремительно обернулась.
Из темноты парка, бесшумный на скрипучем снегу, выступил огромный волколак, матерый зверь, одолеть которого в одиночку мог разве что Страж. Даже не помня наставлений призрака, Изабель замерла, молясь о том, чтобы чудовище ушло обратно.
Светоч, спешно засунутый в рукав, бросал на морду нежитя предательские лучики.
Зверь двинулся на свет.
Судорожно скаля клыки, захлебываясь рычанием, то и дело сбивающимся на визг, Натан преградил волколаку дорогу. Тварь остановилась и уставилась на оборотня пустыми мутными глазами. С храбростью отчаяния, Натан полосонул чудовище клыками по морде. Зверь взвизгнул и попятился. Воодушевленный успехом, оборотень бросался на тварь снова и снова, клочьями вырывая тусклый мех и раздирая бескровную плоть. В любое другое время, в любом другом месте матерый волколак, шутя, задрал бы оборотня-недопеска: опыт и инстинкты животного давали твари преимущество над человеком-перевертышем. Но здесь и сейчас нежитем управляла высшая воля: для того чтобы собрать волколаков в одну стаю и не дать им поубивать друг друга, Повелитель наложил на них запрет – четвероногая дичь была табу, нападать разрешалось только на двуногих. Волчонок, нарушивший этот запрет, приводил волколака в замешательство. Не в силах ослушаться приказа и не в состоянии терпеть боль, нежить обратился в бегство. Натан преследовал его с победоносным рыком. Привлеченные дракой, из темноты появлялись все новые и новые волколаки. Непреодолимый инстинкт требовал от них преследовать и убивать. Один за другим они присоединялись к этой погоне неизвестно кого неизвестно за кем и уносились в темноту. С шумом и треском свора помчались через заснеженный парк.
Изабель не стала ждать их возвращения. С неожиданной для себя силой она двумя рывками привела лестницу в вертикальное положение и быстро-быстро полезла вверх.
Глава 13
Граф предлагал действовать резко, Фернадос настаивал на том, что к штурму дворца следует подготовиться, а леди Верона не участвовала в бессмысленном споре – времени на маневры у них все равно не было. Через два дня начнется новолуние – один из знаковых моментов для темной магии. Если они собираются хоть кого-то спасти, им следует поторопиться.
Используя запасы Клавса, чародеям удалось изготовить пару эликсиров, два десятка зажигательных снарядов и бутыль стимулирующего средства (заложникам предстояло самим идти к своему спасению). На большее (при условии сохранения тайны) Фернадос был не способен. Ни один здравомыслящий стратег не стал бы штурмовать дворец такими силами, но людьми овладела мрачная решимость. Все знали об угрозе, нависшей над заложниками. Вздумай Икторн сыграть отбой сейчас, его гвардейцы взбунтовались бы и ушли в бой без него. И плевать они хотели на колдунов.
– Нам же не нужно перебить их всех, – как заклинание повторял граф. – Нам нужно только найти детей и увести их оттуда.
– Угу, – поддакивал Фернадос. – Дваждырожденные будут махать нам в след платочками, а ваш дражайший монарх подарит мне новый титул… Главное Королевское Чучело!
– Тьфу на тебя!!
Страж и Дюрок мотались по городу, проверяя подходы к дворцу. Результат сержанта обескураживал.
– Охраны нигде не видно, – докладывал он графу. – Ворота считай, что открыты.
Ничего не понимаю! Они что, думают, что воля короля любого остановит? Или полагаются на магию?
Страж с сомнением качал головой – сторожевые заклятья он почувствовал бы.
– Готовят ловушку? – высказал предположение Икторн.
– Скорее, больше не ассоциируют запоры с запретами, – подала голос леди Верона и пояснила. – Темные ритуалы изменяют сознание перерожденного. С логической точки зрения, ограда парка не является препятствием для кого бы то ни было, а делать скидку на любопытство или оберегать случайных посетителей они не станут: всякий, кто туда войдет, будет уничтожен. Цель не остановить, а убить.
Фернадос согласно хмыкнул.
– То, что он сумел внушить тварям понятие территории – само по себе чудо, а такое явление, как "дверь" – это уже за пределами возможного. -… а значит, лезть через забор нам не придется, – резюмировал граф. – Если разницы между направлениями атаки они не делают, мы можем проникнуть внутрь по самому комфортному пути. Так?
Волшебница неуверенно кивнула.
– У ворот есть еще один плюс, – вмешался Фернадос. – Создать каждому индивидуальную защиту мне не по силам, но вот одно маскирующее заклинание на всех у меня получится. Тонкость в том, что оно будет работать лишь до тех пор, пока мы друг за друга держимся. Тут-то нам ворота и пригодятся.
– Эти твари не знали, с кем связываются, – усмехнулся Икторн.
– Если нам повезло, они вообще не знают, что с кем-то связались. Конспирация – прежде всего!
В какой-то момент все было собрано, а время вышло. На прощание граф сердечно обнял волшебницу, у дверей лавки Клавса они расстались. Вероне пришло время покинуть Внутренний город – если миссия завершится удачно, беглецам потребуются сани и кони, которых еще надо раздобыть.
Мечи гвардейцев, топор Стража и гирлянды пузырьков с зажигательной смесью для конспирации увязали в узел и уложили в санки.
– А не слишком ли рано мы идем? – беспокоился граф, поглядывая на запоздалых прохожих, целеустремленно пробирающихся сквозь начинающуюся метель.
– Ты меня удивляешь, Джеймс! – скорчил рожицу маг. – Парк не освещен, луны не будет, да в такую погоду хоть бы и была. Или нам с фонарями на штурм идти?
Заклинаний ночного зрения я не знаю.
– Сумерки – лучшее время, – незаметно присоединился к разговору Страж. – При свете твари ориентируются хуже, чем в темноте, а человеческих глаз там нету, я проверял.
Граф решил не спорить лишний раз, в конце концов, идея штурма через ворота принадлежала ему. Да и беспокоился он рано: по мере приближения к дворцу исчезли не только путники, но и свет в окнах, запах дыма и вообще всякий намек на живых людей. Колючая снежная крупа летела так густо, что граф с трудом различал спину идущего впереди сержанта. Мороз словно бы сгустился, ветер стеклянными лезвиями проникал под одежду и полосовал кожу. При всем этом Икторна прохватывал жар, а сердце колотилось, словно после долгого бега. Фернадос поймал его за локоть и успокаивающе встряхнул.
– Да, местечко неприятное, – бормотал сквозь зубы маг. – Но в непосредственном контакте никого нет. Что-то их взбаламутило, и это – не мы.
– У меня все волосы дыбом, – хмуро признался граф.
– Я ценю твои инстинкты, Джеймс, но лучше не психуй, – посоветовал маг. – А то нам обратно еще и тебя тащить придется.
Скоро уже все ощущали глубинную вибрацию, исходящую из-под земли.
– Дерутся! – глаза Стража лихорадочно блестели под башлыком.
– Тем лучше, – бесстрастно отвечал маг. – У них не будет времени на нас.
Граф чувствовал, как охвативший его страх перерастает в пьянящее возбуждение, предшествующее хорошей схватке. Кривая улыбка неудержимо перерастала в хищный оскал, и он был рад, что его лица не видно под шарфом – решили бы, что спятил.
Ворота дворца уже проступили сквозь сумрак – покореженное металлическое чудо, правая створка сорвана с тройных петель и валяется шагах в двадцати от дороги.
Полосатая сторожевая будка слева сохранилась, но была забита снегом и еще чем-то, что граф разглядывать не стал. Метель заметала наезженный санный след – кто-то все-таки ездил во дворец, но кто и зачем, было совершенно непонятно.
– Теперь все ко мне, и держитесь друг за друга крепче, – в полголоса бормотал маг. – Убедитесь, что контакт ни в коем случае не прервется. Если заклинание разрушится, мы все будем как на ладони.
Тюк с оружием распотрошили и роздали. Страж снял лишнюю одежду, из всех присутствующих он единственный более-менее напоминал бойца.
Граф посмотрел на своих людей и подумал о тех, кто ждет их в далеком замке Икторнов, а так же о тех, кто ждет дома каждого из Королевских Гвардейцев и уже никогда не дождется. О том, что многих ункертцев уже никто нигде не ждет и возвращаться им некуда. О том, что больше всего на свете он хотел бы вернуть всех назад целыми и невредимыми, и чтобы тревоги оказались пустым сном, но столь великой магией он не владеет. Все, что ему остается, это рисковать жизнями одних, ведя их в бой против других, для того чтобы (возможно) дать надежду на будущее кому-то третьему. Обычное дело. Он накинул на плечо Дюрока шарф, замотал его в руке и присоединился к цепочке зачарованных путников.
Наверное, королевский дворец впервые штурмовали так: тупо, гуськом, по центральной аллее. Вокруг в кустах что-то шуршало, поскрипывало снегом и механически тикало. Воображение населяло темноту полчищами врагов, а реальность запросто могла превзойти всякое воображение.
Страж вел их в обход парадного подъезда, осторожно выбирая дорогу и иногда даже возвращаясь назад. Один раз граф сообразил, что куст, который они так бережно обходят, на самом деле – волколак. Огромная тварь сидела совершенно неподвижно, как это умеют только нежити, снег припорашивал ее шкуру и делал похожей на забытую во дворе куклу. Вероятно, если бы не поразившая нежитей тревога, миновать парк без боя было бы невозможно. Сейчас вся активность была сосредоточена у главного входа, там дрожал единственный островок света, мелькали тени, и слышался дробный шум.
Страж вывел их к боковому входу в южное, гостевое крыло дворца. Снег у подъезда был утоптан, а на ступенях даже местами расчищен. Графу это не нравилось. Что будет, если навстречу им кто-нибудь попадется? Если люди от неожиданности шарахнутся в разные стороны, маскирующее заклятье распадется и туго придется всем.
– Влево, влево! – настойчиво передавал по цепочке маг, и люди послушно лезли в сугроб, прижимаясь к цоколю здания.
Фернадос стянул с головы капюшон и напряженно прислушивался. Граф тоже напряг слух: во дворце бегали, хлопали дверями и волокли что-то тяжелое. Какая бурная ночная жизнь! И все – без единого слова.
Маг медлил, пытаясь понять причину переполоха, граф наклонился к нему.
– Думаешь, прорвемся?
Фернадос пробормотал что-то невнятное.
Дверь подъезда с грохотом распахнулась.
– Стоять! – скомандовал граф, все время ожидавший чего-то подобного.
Все замерли. Дваждырожденный в летней гвардейской форме вылетел из дверей, дробным топотом миновал лестницу и решительно устремился куда-то в парк. Икторн едва успел перевести дух (тварь пробежала так близко, что ее можно было коснуться рукой), как из тех же дверей показались еще двое умертвий и ринулись вслед за первым. Граф мысленно поздравил Фернадоса с удачной ворожбой – твари их явно не видели. Из недр дворца раздался оглушительный грохот, то ли – люстра рухнула, то ли – стойку с мечами уронили.
– Да что у них там, вечеринка? – сипло выругался Дюрок.
– Как знать! – хмыкнул повеселевший маг и скомандовал. – Всем держаться за руки, растянуться цепочкой, прижиматься к перилам. Идем внутрь!
Они осторожно двинулись вперед, буквально впритирку пропустив еще одно умертвие (это – в форме городского стражника) и быстро просочившись сквозь неплотно прикрытую дверь. Дворец гудел шагами. Маг с силой потянул их по коридору и остановился только тогда, когда весь отряд оказался в небольшом алькове со статуей и канделябром.
– Можно расцепляться.
– Не рановато? Тут тварей как грязи!
– Главное – под нос им не соваться. Они чем-то заняты, по сторонам не глядят.
Такое впечатление, что у них большие проблемы.
– Верона?
– Одной волшебнице такое не по силам, даже с амулетом. Мне плевать – кто, главное – очень вовремя!
За стрельчатыми окнами мелькнули тени, раздался вой и рык – волколаки пришли в движение. Граф понял, что с улицы они убрались тоже очень вовремя.
– Куда теперь, сэр? – подал голос Страж. – Будем искать заложников или выясним, что происходит?
– Ищем заложников, – решил за всех граф. – Верона говорила, что отапливаемые помещения находятся в задней части дворца. Живых могут содержать только там.
– Но как туда пробраться?
– Все за мной, я знаю!
Граф попытался проскользнуть вперед, чуть не сшиб канделябр и крепко приложился лбом об локоть статуи.
– И-и, з-зараза! Темно как в заднице…
По коридору громко процокала варга.
– Знаешь, Джеймс, темнота – это, конечно, не хорошо, но лучше все-таки без света.
Осторожно, по стеночке, они двинулись вглубь дворца, мимо промерзшей оранжереи, пустых гулких залов, битых окон и выломанных дверей. Иногда на пути попадались свечи, натыканные бессистемно тут и там в залитые воском канделябры или просто на столах. Эти островки света никак не помогали в ориентации, зато тьма в коридорах становилась еще гуще. Граф то и дело натыкался на что-то, сдержанно чертыхался и упрямо вел отряд в одному ему известном направлении.
Наконец, в лицо пахнуло теплом. В этих комнатах еще не возможно было жить, но мороз уже не перехватывал горло. Казалось, с появлением тепла из воздуха исчез какой-то неощутимый ноздрями запах, от которого было так противно, что вовсе не хотелось дышать. Граф деловито прикинул, в каких помещениях можно разместить много народу, так чтобы и охранять было проще, и заботиться особо не приходилось.
– Комнаты фрейлин, – заключил он. – Туда ребят поместили, больше некуда.
Икторн не очень хорошо знал расположение комнат в этой части дворца. Собственно, он бывал здесь всего один раз во время той давней осады Сент-Араны, когда во внутренних покоях располагался военный госпиталь. Граф мучительно пытался связать обрывочные картинки с лабиринтом темных залов. Помнилось только, что двери в покои были большие и располагались как-то хитро, сбоку. Выбранный коридор был явно не тот – по нему они проскочили до самой прачечной и вынуждены были возвращаться. Наконец, Страж остановил всех жестом и молча указал на пол: паркет был изгваздан следами стальных набоек, какими-то царапинами и отпечатками грязных сапог. След явственно сворачивал в одну из дверей и граф толкнул ее для пробы.
Створки распахнулись, и в лицо людям дохнуло теплом. Эта комната совсем не пострадала от присутствия тварей, ярко горели свечи в начищенных канделябрах, как ни в чем не бывало, висели на стенах картины, около отопительной печи стояла корзина дров и возилась опрятно одетая горничная. Общий вид портил только мощный засов на дверях слева. Похоже, они отыскали заложников.
Граф шагнул вперед и был ловко перехвачен магом. Фернадос ткнул пальцем в служанку, которая как раз поднималась им навстречу. Икторн никогда не видел женщин-Дваждырожденных, как-то само собой подразумевалось, что таких не бывает.
Зрелище перерожденной было столь шокирующее и отвратительно, что граф в первый момент не связал вид бедной уродки с сущностью кровожадной твари, а вот у нежити проблем с опознанием врагов не возникало. От неминуемой смерти их спас Страж, которому иметь комплексы по профессии не полагалось. Он встретил стремительный бросок твари не менее стремительным взмахом топора, и голова чудовища покатилась по паркету. Правда, движению тела это почти не помешало, но тут уже опомнились гвардейцы: один из солдат разбил зажигательный снаряд о грудь мнимой служанки, а Дюрок припечатал таким же беззвучно разевающую рот голову.
Фернадос задумчиво пожевал губами, глядя на потрескивающие останки.
– Ну, позвать подмогу оно, вроде, не успело… Думаешь, эта странная одежда из-за пленников, да?
Не оправившийся от потрясения граф молча покачал головой.
Для того чтобы снять засов с дверей потребовались усилия трех человек. Наученный горьким опытом, граф приоткрыл одну створку и осторожно заглянул внутрь. Как он и помнил, за дверями находилась просторный холл, от которого вглубь крыла вел длинный коридор с выходящими в него дверями жилых комнат. Только в прошлый его визит высокие зеркала на стенах были занавешены, а сейчас – попросту выбиты, остались одни рамы.
В холле они были не одни, дорогу им преграждал молодой парень, замотанный в полосатую портьеру (Икторн в первый момент принял его за Дваждырожденного). Все его оружие составляла заостренная ножка стула, но выглядел он мрачно и решительно. Граф с трудом признал в нем одного из сыновей барона Сатерлин.
– Спокойно, свои!
Парень замер, у него на лице появилось то потрясенное и недоверчивое выражение, какое бывает у солдат осажденной крепости при виде спешащего на выручку войска.
– Э-э… лорд… Икторн? – молодой Сатерлин продемонстрировал феноменальное для своего возраста знание светской жизни.
За его спиной обозначилось движение – из выходящих в коридор дверей выглядывали темные фигуры. Разного роста, разной комплекции, все одинаково закутанные в невообразимое тряпье и не по-детски настороженные, словно прячущиеся в траве зверьки.
– Вы пришли нас спасти?
– Да. Но мне надо знать, что тут происходит.
– Они велели нам собираться, всем. Никто из тех, кого они уводили, не вернулся.
Мы решили сражаться! Нарсел обещал попытаться сбежать и вернуться с ключами.
– Они забрали Кристофа Нарсела?
– Да, часа два назад.
Граф зажмурился, вспоминая скорбь на лице лорда Кельвина, свое обещание помощи и загоняя все эти эмоции вглубь.
– Вы были правы, все, кого они увели – мертвы.
Ответом ему были потрясенные вздохи. Оказалось, что у Сатерлина пропал младший брат.
– Мы должны выбраться отсюда любой ценой. Или погибнуть. Те, кто выживут, станут жертвами на алтаре Тьмы.
Граф тут же пожалел о резких словах – дети все-таки! Надо было придумать что-нибудь убедительное, но не столь пугающее. Он внутренне сжался, в толпе детей захныкала маленькая девочка, но на нее зашикали, и она замолчала. На Икторна смотрели десятки полных надежды глаз, и выдержать это было тяжелее, чем истерику. То ли висевшие над городом заклятья притупили чувства, то ли старшие дети сумели сплотить малыей, времени думать об этом не оставалось – в дверь ввалились задержавшиеся снаружи Фернадос и Страж.
– Они идут сюда с веревками и их много, – напряженно сообщил маг.
Граф беззвучно выругался.
– Запечатай дверь. Ты, – Сатерлин вскинулся. – Будешь говорить им, что их сюда не пустят. Сделай вид, что это вы сами что-то придумали. Нас здесь нет!
Юноша быстро закивал. Граф повернулся к магу и Стражу.
– Ищем! Любой способ убраться отсюда помимо дверей. И чтобы они не могли войти при этом.
– Мы обыскали здесь все, – напряженно сообщила девушка в платке из обивочного шелка.
Икторн оптимистично улыбнулся.
– Доверь это дело профессионалам, дорогая! Если выхода нет, мы его сделаем.
Наружные стены отпадали сразу – за узкими бойницами окон мелькали подозрительные тени, и слышалось шипение. Граф невольно порадовался, что это крыло замка не перестроено на новый лад – большие стеклянные окна не задержали бы Дваждырожденных ни на секунду. У древней архитектуры был еще один плюс: на каждое более-менее крупное здание приходился по крайней мере один потайной ход.
Гвардейцы и Страж обшаривали пустые камины и простукивали внутренние перегородки.
Граф медленно прошелся вдоль коридора, стараясь оптимистично улыбаться маленьким пленникам, их было около трех десятков. Жилой оказалась только одна комната крыла, в остальных царило разорение. Часть мебели поломали на растопку, часть – ободрали на одежду. Роскошные гобелены слоями уложили на пол, чтобы сберечь драгоценное тепло. Икторн одобрительно кивал, оценивая хозяйственную сметку молодых сандтаррцев. Если им дадут возможность вырасти, никакие колдуны их не устрашат. Осмотрев две или три комнаты, граф окликнул Стража.