Страница:
Наконец конвоиры сняли с его глаз повязку. Он увидел, что около костра сидели вооруженные люди в камуфляже, опоясанные пулеметными лентами и обвешанные гранатами. Если бы не их арабская речь, то Аджамал мог бы поклясться, что оказался в лагере чеченских боевиков. Те же густые бороды, автоматы Калашникова, горские лица.
Один из боевиков, по виду командир, первым обратился к Аджамалу, как бы упреждая логичный вопрос о цели его похищения:
— Моли Аллаха, что мы тебя не убили сразу. Мы не бандиты и поэтому дадим тебе возможность оправдаться. Но предупреждаю — я повидал много таких, как ты, и меня провести нелегко.
— Может, я могу узнать, уважаемый, с кем имею честь общаться? — спросил Аджамал.
— Меня зовут Нагиб, и этого достаточно.
— Вы курды, как я понял?
— Мы бойцы «Свободного Курдистана»! — гордо ответил Нагиб. — А теперь не будем тратить времени. Ты ответишь на несколько вопросов. Али, — позвал командир кого-то, — расскажи, что ты видел.
В круг света около костра вступил небольшого роста человек. Аджамал узнал его — это был спутник того детины, что разглядывал Гхоша в караван-сарае.
— Я видел этого человека вчера на одном из блокпостов не доезжая Киркука.
Этот человек был одет в форму капитана, ехал один на джипе и предъявил документы, подтверждающие его особое поручение. Потом я встретил этого человека в Киркуке уже без формы. Я проследил за ним. Он уехал в Эбриль на санитарной машине. В Эбриле я нашел его в караван-сарае. Это все.
Али закончил свой короткий рассказ и отступил обратно в тень. Командир пристально посмотрел на Аджамала и спросил:
— У тебя мои люди нашли оружие и документы санитарного инспектора. Может, объяснишь, какое «особое задание» ты получил от разведки? Внедриться в наши ряды?.. Жаль, у тебя не будет возможности рассказать своим командирам, что это смешно. Неужели вы там, в Багдаде, считаете нас малыми детьми? Но твоя отрезанная голова сама все расскажет… — Вот оно в чем дело!.. — облегченно, даже радостно протянул Аджамал, вызвав недоумение у боевиков. — Так, значит, вы приняли меня за агента правительственных войск?
— А ты хочешь сказать, что ты пророк Магомет? — усмехнулся Нагиб.
— Ну, на это я не претендую. У меня была назначена встреча с вашими людьми в караван-сарае, где вы меня взяли.
— Встреча? — заинтересовался Нагиб. — Назови имя этого предателя.
— Да нет! — начал сердиться Гхош. — Ваши люди должны были встретить меня.
Свяжитесь со штабом. Они должны быть в курсе. Сообщите им, что Аджамал Гхош привез привет от Коперника. Они поймут.
Нагиб несколько секунд напряженно думал.
— Сдается мне, что ты решил спасти свою паршивую жизнь и рассказываешь нам сказки Шахразады. Пустое занятие, дорогой. Свою пулю ты все равно получишь еще до утра.
— Да шайтан с ней, с пулей, — взорвался Аджамал. — Что ты мне заладил — пулю, пулю!.. Ты меня смертью не пугай. Я уже не раз на том свете побывал.
Свяжись со штабом. Не будь упрямым ослом… При этих словах несколько курдов возмущенно схватились за оружие. Нагиб жестом остановил их.
— Хорошо, — медленно произнес он. — Я свяжусь со штабом. Но если все это сказки, то те несколько минут, что ты выторговал себе, обернутся для тебя часами мучений. Поверь, я знаю, как сделать так, чтобы ты умер не сразу.
— Верю-верю… — пробурчал Аджамал. — Связывайся со штабом. А я пока с вашего позволения посплю. Двое суток, как я выехал из Багдада, и с тех пор толком отдохнуть ни разу не удалось… — С этими словами Гхош завалился на бок и закрыл глаза.
Нагиб с некоторым уважением посмотрел на Гхоша и, достав радиостанцию, отошел прочь от костра, чтобы пленник не слышал его разговора. Через десять минут он вернулся уже не в столь кровожадном настроении.
— Ты еще не спишь? — спросил он Аджамала. — Человек из штаба будет через полтора часа. Они действительно ждут человека из Багдада. И твой пароль совпал… Но надо еще выяснить, тот ли ты человек!.. — добавил Нагиб, как бы оправдываясь.
— Выясним, — сонным голосом ответил Аджамал. — А пока этот человек из штаба добирается, может, развяжешь мне руки?
Нагиб жестом приказал одному из курдов снять веревку и предупредил:
— Не пытайся бежать. Кругом горы, и мои люди знают их отлично. У тебя нет шансов.
— Не буду, — пообещал Аджамал и закрыл глаза.
— Уважаемый, простите, что пришлось потревожить ваш сон, но прибыл человек из штаба, — произнес полевой командир.
По тому, как изменились по сравнению с ночным разговором его интонации, Аджамал понял, что недоразумение если и не разъяснилось окончательно, то, по крайней мере, его уже не держат за шпиона.
Гхош вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и сел на земле. Уже рассвело. Первые лучи солнца окрасили окрестные горы, поросшие густым лесом, в розовые тона. Костер потух или, вернее, был кем-то тщательно затушен, так что даже дымка не было видно. Может быть, еще и от этого Аджамал, спавший практически на голой земле, ибо засыпал он еще как потенциальный шпион, которому постель не положена, продрог до самых костей. От утренней прохлады у него ныли старые и свежие раны — а их на его теле было немало… — Вчера ваши люди. Нагиб, любезно угощали меня каким-то пойлом, — сказал Аджамал, пытаясь унять стучащие зубы. — С вашей стороны было бы весьма любезно угостить меня еще раз… Полевой командир сделал знак рукой, и один из боевиков, стоявших рядом с ним, тут же отстегнул от пояса флягу и протянул ее Гхошу.
— Это настой на горных травах, — пояснил Нагиб. — Глотните, и вы тут же согреетесь. А потом пойдем говорить с человеком из штаба.
— Всенепременно, — пробормотал Аджамал, припадая к фляге.
Спустя пару минут живительный огонь волной прокатился по всему его продрогшему телу, унимая боль и возвращая Гхоша к жизни. Вернув с благодарностью флягу, он поднялся на ноги, всем своим видом изъявляя готовность следовать куда надо.
От площадки с потухшим костром они по узкой тропке проследовали вдоль горного склона, поросшего какими-то хвойными деревьями, похожими на кедры. В конце концов тропинка вывела их к довольно большой палатке, умело замаскированной среди ветвей. Первым в палатку вошел Нагиб. Аджамал последовал за ним.
Внутри стоял грубо сколоченный стол, за которым сидел невысокий худощавый араб, одетый, как и все, в камуфляж. Арабу было лет сорок на вид. В отличие от полевого командира он был гладко выбрит и вообще выглядел скорее человеком умственного труда, чем мастером стрельбы и минирования.
Араб поднял взгляд от какой-то бумаги, лежавшей перед ним на столе, и поднялся навстречу.
— Рад приветствовать вас, господин Гхош, — произнес он, глядя Аджамалу прямо в глаза. — От кого у вас ко мне привет?
— От Коперника, — ответил Аджамал.
— Все правильно, — улыбнулся араб. — Меня зовут Самар. Я представитель штаба «Свободного Курдистана».
— Вот и отлично, — проворчал Гхош. — Но тогда, если все действительно «нормально», то я, видимо, могу рассчитывать услышать от вас условленный ответ?
— Конечно. — Самар хитро прищурил глаза, и стало ясно, что, не попроси Гхош «условленного ответа», его судьба могла бы сложиться весьма печально. — Мы всегда рады гостям из Багдада. Особенно с ценными подарками.
— Вот теперь действительно все в порядке, — вздохнул Аджамал и поискал взглядом место, куда бы он мог сесть.
— Присаживайтесь, уважаемый Аджамал. — Самар указал на табурет перед столом.
Аджамал не преминул воспользоваться любезностью штабиста.
— Я прошу прощения за действия моих людей, но вы должны их понять.
Армейская разведка прилагает много усилий, чтобы внедрить в наши ряды своих шпионов, и иногда, к сожалению, ей это удается. Поэтому когда один из наших людей увидел вас в форме капитана на блокпосте, а потом обнаружил вас появившимся в Эбриле уже как гражданское лицо, то вывод был сделан один. Вам еще повезло, что в надежде получить от вас ценную информацию Нагиб решил взять вас живым.
— Да уж, — поежился Аджамал. — Но если бы ваш человек немного задержался на блокпосте, то, я думаю, переменил бы обо мне мнение в лучшую сторону.
— Да, мне уже сообщили об инциденте под Киркуком, — кивнул Самар. — Вы теперь очень важная персона. Я еще не помню, чтобы кого-то разыскивали с таким рвением и с таким размахом. Вся провинция поставлена на уши. Так что нет худа без добра. Если бы Нагиб не похитил вас вчера, то сегодня вас вполне могли бы схватить армейцы. Они настроены вполне серьезно.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь… — не стал возражать Гхош.
— Значит, будем считать, что полдела мы уже сделали, — обрадовался Самар. — Сюда армейцы не сунутся. Руки коротки. Значит, нам осталось обеспечить ваш дальнейший путь в Турцию… — Не все так просто, — остановил его Аджамал. — Если бы уважаемый Нагиб, — Гхош кивнул в сторону полевого командира, — не так торопился, то он мог бы спросить меня, не забыл ли я чего важного. Речь идет о том грузе, что я должен доставить в указанное место. Мне льстит внимание со стороны иракских властей к моей скромной персоне, но в большей степени это внимание распространяется на мой груз.
— А где этот груз? — обескуражено спросил Самар и сурово взглянул на Нагиба.
— Самар, мы обыскали его комнату и, кроме вещей и оружия, ничего не обнаружили, — попытался оправдаться полевой командир.
— Все правильно, — вступился за курда Гхош. — Груз остался в Эбриле. За полчаса до моего похищения я сдал его на хранение хозяину караван-сарая.
— Так… — протянул задумчиво Самар. — Это какой караван-сарай? — спросил он, обращаясь к Нагибу.
— Старого Омара, — ответил тот. — Старик еще тот плут, но если что-то к нему попадет в руки, то даже сам Саддам не сумеет это отнять.
— Выходит, придется возвращаться в Эбриль, — обреченно вздохнул Самар.
— Выходит, придется, — подтвердил Аджамал. — Груз — это самое главное.
Один из боевиков, по виду командир, первым обратился к Аджамалу, как бы упреждая логичный вопрос о цели его похищения:
— Моли Аллаха, что мы тебя не убили сразу. Мы не бандиты и поэтому дадим тебе возможность оправдаться. Но предупреждаю — я повидал много таких, как ты, и меня провести нелегко.
— Может, я могу узнать, уважаемый, с кем имею честь общаться? — спросил Аджамал.
— Меня зовут Нагиб, и этого достаточно.
— Вы курды, как я понял?
— Мы бойцы «Свободного Курдистана»! — гордо ответил Нагиб. — А теперь не будем тратить времени. Ты ответишь на несколько вопросов. Али, — позвал командир кого-то, — расскажи, что ты видел.
В круг света около костра вступил небольшого роста человек. Аджамал узнал его — это был спутник того детины, что разглядывал Гхоша в караван-сарае.
— Я видел этого человека вчера на одном из блокпостов не доезжая Киркука.
Этот человек был одет в форму капитана, ехал один на джипе и предъявил документы, подтверждающие его особое поручение. Потом я встретил этого человека в Киркуке уже без формы. Я проследил за ним. Он уехал в Эбриль на санитарной машине. В Эбриле я нашел его в караван-сарае. Это все.
Али закончил свой короткий рассказ и отступил обратно в тень. Командир пристально посмотрел на Аджамала и спросил:
— У тебя мои люди нашли оружие и документы санитарного инспектора. Может, объяснишь, какое «особое задание» ты получил от разведки? Внедриться в наши ряды?.. Жаль, у тебя не будет возможности рассказать своим командирам, что это смешно. Неужели вы там, в Багдаде, считаете нас малыми детьми? Но твоя отрезанная голова сама все расскажет… — Вот оно в чем дело!.. — облегченно, даже радостно протянул Аджамал, вызвав недоумение у боевиков. — Так, значит, вы приняли меня за агента правительственных войск?
— А ты хочешь сказать, что ты пророк Магомет? — усмехнулся Нагиб.
— Ну, на это я не претендую. У меня была назначена встреча с вашими людьми в караван-сарае, где вы меня взяли.
— Встреча? — заинтересовался Нагиб. — Назови имя этого предателя.
— Да нет! — начал сердиться Гхош. — Ваши люди должны были встретить меня.
Свяжитесь со штабом. Они должны быть в курсе. Сообщите им, что Аджамал Гхош привез привет от Коперника. Они поймут.
Нагиб несколько секунд напряженно думал.
— Сдается мне, что ты решил спасти свою паршивую жизнь и рассказываешь нам сказки Шахразады. Пустое занятие, дорогой. Свою пулю ты все равно получишь еще до утра.
— Да шайтан с ней, с пулей, — взорвался Аджамал. — Что ты мне заладил — пулю, пулю!.. Ты меня смертью не пугай. Я уже не раз на том свете побывал.
Свяжись со штабом. Не будь упрямым ослом… При этих словах несколько курдов возмущенно схватились за оружие. Нагиб жестом остановил их.
— Хорошо, — медленно произнес он. — Я свяжусь со штабом. Но если все это сказки, то те несколько минут, что ты выторговал себе, обернутся для тебя часами мучений. Поверь, я знаю, как сделать так, чтобы ты умер не сразу.
— Верю-верю… — пробурчал Аджамал. — Связывайся со штабом. А я пока с вашего позволения посплю. Двое суток, как я выехал из Багдада, и с тех пор толком отдохнуть ни разу не удалось… — С этими словами Гхош завалился на бок и закрыл глаза.
Нагиб с некоторым уважением посмотрел на Гхоша и, достав радиостанцию, отошел прочь от костра, чтобы пленник не слышал его разговора. Через десять минут он вернулся уже не в столь кровожадном настроении.
— Ты еще не спишь? — спросил он Аджамала. — Человек из штаба будет через полтора часа. Они действительно ждут человека из Багдада. И твой пароль совпал… Но надо еще выяснить, тот ли ты человек!.. — добавил Нагиб, как бы оправдываясь.
— Выясним, — сонным голосом ответил Аджамал. — А пока этот человек из штаба добирается, может, развяжешь мне руки?
Нагиб жестом приказал одному из курдов снять веревку и предупредил:
— Не пытайся бежать. Кругом горы, и мои люди знают их отлично. У тебя нет шансов.
— Не буду, — пообещал Аджамал и закрыл глаза.
* * *
Проснулся он оттого, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Нагиба.— Уважаемый, простите, что пришлось потревожить ваш сон, но прибыл человек из штаба, — произнес полевой командир.
По тому, как изменились по сравнению с ночным разговором его интонации, Аджамал понял, что недоразумение если и не разъяснилось окончательно, то, по крайней мере, его уже не держат за шпиона.
Гхош вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и сел на земле. Уже рассвело. Первые лучи солнца окрасили окрестные горы, поросшие густым лесом, в розовые тона. Костер потух или, вернее, был кем-то тщательно затушен, так что даже дымка не было видно. Может быть, еще и от этого Аджамал, спавший практически на голой земле, ибо засыпал он еще как потенциальный шпион, которому постель не положена, продрог до самых костей. От утренней прохлады у него ныли старые и свежие раны — а их на его теле было немало… — Вчера ваши люди. Нагиб, любезно угощали меня каким-то пойлом, — сказал Аджамал, пытаясь унять стучащие зубы. — С вашей стороны было бы весьма любезно угостить меня еще раз… Полевой командир сделал знак рукой, и один из боевиков, стоявших рядом с ним, тут же отстегнул от пояса флягу и протянул ее Гхошу.
— Это настой на горных травах, — пояснил Нагиб. — Глотните, и вы тут же согреетесь. А потом пойдем говорить с человеком из штаба.
— Всенепременно, — пробормотал Аджамал, припадая к фляге.
Спустя пару минут живительный огонь волной прокатился по всему его продрогшему телу, унимая боль и возвращая Гхоша к жизни. Вернув с благодарностью флягу, он поднялся на ноги, всем своим видом изъявляя готовность следовать куда надо.
От площадки с потухшим костром они по узкой тропке проследовали вдоль горного склона, поросшего какими-то хвойными деревьями, похожими на кедры. В конце концов тропинка вывела их к довольно большой палатке, умело замаскированной среди ветвей. Первым в палатку вошел Нагиб. Аджамал последовал за ним.
Внутри стоял грубо сколоченный стол, за которым сидел невысокий худощавый араб, одетый, как и все, в камуфляж. Арабу было лет сорок на вид. В отличие от полевого командира он был гладко выбрит и вообще выглядел скорее человеком умственного труда, чем мастером стрельбы и минирования.
Араб поднял взгляд от какой-то бумаги, лежавшей перед ним на столе, и поднялся навстречу.
— Рад приветствовать вас, господин Гхош, — произнес он, глядя Аджамалу прямо в глаза. — От кого у вас ко мне привет?
— От Коперника, — ответил Аджамал.
— Все правильно, — улыбнулся араб. — Меня зовут Самар. Я представитель штаба «Свободного Курдистана».
— Вот и отлично, — проворчал Гхош. — Но тогда, если все действительно «нормально», то я, видимо, могу рассчитывать услышать от вас условленный ответ?
— Конечно. — Самар хитро прищурил глаза, и стало ясно, что, не попроси Гхош «условленного ответа», его судьба могла бы сложиться весьма печально. — Мы всегда рады гостям из Багдада. Особенно с ценными подарками.
— Вот теперь действительно все в порядке, — вздохнул Аджамал и поискал взглядом место, куда бы он мог сесть.
— Присаживайтесь, уважаемый Аджамал. — Самар указал на табурет перед столом.
Аджамал не преминул воспользоваться любезностью штабиста.
— Я прошу прощения за действия моих людей, но вы должны их понять.
Армейская разведка прилагает много усилий, чтобы внедрить в наши ряды своих шпионов, и иногда, к сожалению, ей это удается. Поэтому когда один из наших людей увидел вас в форме капитана на блокпосте, а потом обнаружил вас появившимся в Эбриле уже как гражданское лицо, то вывод был сделан один. Вам еще повезло, что в надежде получить от вас ценную информацию Нагиб решил взять вас живым.
— Да уж, — поежился Аджамал. — Но если бы ваш человек немного задержался на блокпосте, то, я думаю, переменил бы обо мне мнение в лучшую сторону.
— Да, мне уже сообщили об инциденте под Киркуком, — кивнул Самар. — Вы теперь очень важная персона. Я еще не помню, чтобы кого-то разыскивали с таким рвением и с таким размахом. Вся провинция поставлена на уши. Так что нет худа без добра. Если бы Нагиб не похитил вас вчера, то сегодня вас вполне могли бы схватить армейцы. Они настроены вполне серьезно.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь… — не стал возражать Гхош.
— Значит, будем считать, что полдела мы уже сделали, — обрадовался Самар. — Сюда армейцы не сунутся. Руки коротки. Значит, нам осталось обеспечить ваш дальнейший путь в Турцию… — Не все так просто, — остановил его Аджамал. — Если бы уважаемый Нагиб, — Гхош кивнул в сторону полевого командира, — не так торопился, то он мог бы спросить меня, не забыл ли я чего важного. Речь идет о том грузе, что я должен доставить в указанное место. Мне льстит внимание со стороны иракских властей к моей скромной персоне, но в большей степени это внимание распространяется на мой груз.
— А где этот груз? — обескуражено спросил Самар и сурово взглянул на Нагиба.
— Самар, мы обыскали его комнату и, кроме вещей и оружия, ничего не обнаружили, — попытался оправдаться полевой командир.
— Все правильно, — вступился за курда Гхош. — Груз остался в Эбриле. За полчаса до моего похищения я сдал его на хранение хозяину караван-сарая.
— Так… — протянул задумчиво Самар. — Это какой караван-сарай? — спросил он, обращаясь к Нагибу.
— Старого Омара, — ответил тот. — Старик еще тот плут, но если что-то к нему попадет в руки, то даже сам Саддам не сумеет это отнять.
— Выходит, придется возвращаться в Эбриль, — обреченно вздохнул Самар.
— Выходит, придется, — подтвердил Аджамал. — Груз — это самое главное.
5
Эбриль действительно находился в состоянии чрезвычайного режима. Все въезды и выезды из города, включая тропки и даже просто открытые пространства, были тщательно перекрыты войсками. Проверке подвергались все без исключения, включая самих военных. Армейские власти, учитывая историю на блокпосте под Киркуком, решили не рисковать.
Во второй половине этого же дня, ближе к вечеру, по пыльной дороге к городу подъехал раздолбанный грузовик с цистерной. Ни один самый искушенный специалист в автомобилестроении не смог бы определить марку и происхождение этого автомобиля. Похоже, что в его конструкции были использованы части от всех известных и вовсе не известных моделей. Так или иначе, но, завывая двигателем и дребезжа корпусом, грузовик лихо подкатил к армейскому посту и замер, протяжно скрипнув тормозами. К кабине тут же подошел молодой усталый лейтенант в сопровождении двух солдат и хриплым голосом приказал:
— Глуши мотор. Документы… Водитель в потрепанном пыльном комбинезоне послушно выключил двигатель и, с грохотом отворив дверцу, спрыгнул на землю. Порывшись в многочисленных карманах, он достал потрепанные, видавшие виды документы и протянул их лейтенанту.
Тот, подозрительно принюхавшись, спросил:
— Что везешь?
— Сейчас ничего не везу, господин офицер, — простодушно ответил водитель. — А вообще-то дерьмо вожу… — Дерьмо? — Лейтенант брезгливо окинул взглядом грузовик. — Так ты ассенизатор?..
— Ясное дело, ассенизатор, — согласился водитель и философски добавил:
— Аллах дал человеку два отверстия. В одно он кушает, из другого гадит… Лейтенант тихо выругался. Дело в том, что Эбриль, как уже упоминалось выше, еще не был охвачен многими достижениями современной цивилизации. В частности, в городе полностью отсутствовала канализация. Поэтому все отходы вывозились многочисленными машинами вроде этого вот грузовика.
— Надо бы проверить, — обреченно произнес лейтенант, возвращая документы.
— Это что, вы в цистерну лазить будете? — искренне удивился водитель.
— Будем, — твердо ответил лейтенант и жестом приказал одному из солдат приступить к проверке.
Тот скорчил чрезвычайно кислую физиономию, но ослушаться приказа не посмел.
С неприкрытым отвращением солдат забрался на цистерну и осторожно приоткрыл крышку. Заглянув внутрь цистерны, он тут же отпрянул назад, сдавленным голосом сообщив:
— Воняет, господин лейтенант… — Так ведь дерьмо, — прокомментировал его слова водитель.
— Заткнись, идиот! — прикрикнул лейтенант. — Катись отсюда. И вот мой тебе совет: упаси тебя Аллах обратно ехать этой же дорогой.
— Премного благодарен, господин офицер, — пробормотал водитель и быстро забрался в кабину.
Миновав пост, грузовик некоторое время кружил по узким улочкам Эбриля, в отличие от столичного Багдада сохранившего все признаки средневекового города.
Но путь грузовика только казался беспорядочным, потому что в конце своего пути он остановился у караван-сарая, куда сутки назад прибыл Аджамал Гхош и откуда вскоре был похищен.
Не выключая двигателя, водитель, а это был не кто иной, как сам Нагиб, выпрыгнул из кабины и, убедившись в том, что вокруг ничего подозрительного нет, три раза стукнул в борт цистерны. В ответ послышался скрежет, и задняя стенка цистерны открылась. За ней оказался тайник, из которого на свет божий вылезли Аджамал и Самар.
— Я теперь, кажется, на всю жизнь провонял этим дерьмом… — проворчал Аджамал.
— Ничего, — рассудительно заметил Самар, — лучше некоторое время вонять живым, чем протухнуть на виселице мертвым.
— Согласен, — ответил Аджамал. — Однако, похоже, что мы немного опоздали. — Он указал на безжизненное здание караван-сарая.
Караван-сарай действительно претерпел значительные перемены по сравнению со вчерашним вечером. Куда-то исчезли все постояльцы. Уже не гремела музыка, не звучали восторженные крики посетителей, подзадоривающих танцовщиц, да и самих танцовщиц тоже не было.
Караван-сарай стоял в настороженной тишине. Приготовив оружие, все трое прибывших осторожно вошли внутрь через сорванные двери. Общий зал носил явные следы недавнего погрома. Все было перевернуто. На стенах виднелись следы автоматных очередей.
— Ты прав, — мрачно произнес Нагиб. — Узнаю знакомую руку военных.
— Что будем делать? — спросил Самар.
— Надо выяснить, что именно здесь произошло, — ответил Аджамал.
— По-моему, все и так понятно, — заметил Нагиб.
— То, что чемодан нашли, — еще не факт, — упрямо ответил Гхош.
В этот момент в дальнем углу зала что-то зашевелилось. Маленькая щуплая фигурка метнулась в глубь здания.
— Стоять!.. — приказал Нагиб и для убедительности щелкнул затвором своего автомата. Фигурка послушно замерла на месте.
304 — Во имя Аллаха, не стреляйте… — раздался тонкий испуганный голос.
— Не будем, только без шуток, — грозно ответил Нагиб. — Медленно иди сюда.
Руки подними.
Когда фигурка приблизилась, то стало понятно, что это всего-навсего мальчишка лет четырнадцати. От страха его щуплое тело била мелкая дрожь.
— Не стреляйте… — вновь попросил он дрожащим голосом.
— Ты кто?
— Сайд… — Ты видел, что здесь произошло?
— Утром приехали военные… Они избили всех, кто здесь был. Перевернули весь караван-сарай.
— Что они искали?
— Они искали вон его, — мальчишка показал на Аджамала.
— Понятно… — Нагиб задумался.
— Не бойся, — тихо произнес Гхош. — Опусти руки. Мы тебя не тронем. Скажи, а где хозяин? Омар?
— Его военные забрали с собой, — всхлипнул мальчик. — А он должен был сегодня со мной расплатиться за месяц работы… — На его глаза навернулись слезы.
Чувствуя, что сейчас начнется рев, Аджамал сунул руку в карман и достал несколько смятых купюр.
— На, держи. Постарайся вспомнить. Военные что-нибудь нашли? Такой пузатый чемодан серебряного цвета… — Нет, — рассеянно ответил мальчишка, быстро пряча деньги. — Офицер еще кричал на солдат, что они олухи и не могут ничего отыскать… Он поэтому и Омара забрал.
— А куда его увезли? — спросил Самар.
— Как куда? — удивился мальчик. — В зиндан.
— При штабе?
— Да… — Ладно, беги отсюда, — приказал Нагиб. — И смотри, никому ни слова о том, что нас видел.
— Могила… — прокричал, убегая, пацан.
— Вот именно, что могила, — мрачно заметил Аджамал. — Омар им отдаст чемодан, если уже не сделал это… — Ну нет, — улыбнулся Нагиб. — Этот старый лис никогда этого не сделает. Уж если он не отдал его сразу — то теперь будет молчать. Хоть на куски его режь.
Упрямый старик. И потом, у него нет другого выхода. Если признается, что чемодан у него, его все равно расстреляют.
— Может, нам удастся узнать, где он его спрятал? — с надеждой спросил Аджамал.
— Исключено, — твердо ответил Нагиб. — Эту тайну знают только Аллах и сам старик.
— Что же делать?
— Доставать старика из зиндана, — пожал плечами Самар.
— А это возможно? — удивился Гхош.
— Все возможно, если на то будет воля Аллаха, — усмехнулся Самар. — И большая решимость человека.
В горы они возвращаться не стали. Самар совершенно логично рассудил:
— Опаснее всего входить и выходить из города. У нас здесь есть надежные места.
Надежным местом оказался дом одного из торговцев. Каждый курд был патриотом своего народа, и этот патриотизм зачастую граничил с фанатизмом. В доме торговца было оборудовано убежище, в которое нужно было залезать через похожую на огромный горшок восточную печь для приготовления лепешек. В тайник было проведено электричество и даже вентиляция.
Оставив Аджамала в одиночестве, Самар с Нагибом ушли на разведку. Гхош, чтобы скоротать время, завалился спать. Прошло несколько часов, прежде чем два курда вернулись обратно. На поверхности была уже глубокая ночь.
У обоих было какое-то странное выражение лица — нечто среднее между ненавистью и мрачной удовлетворенностью. Когда оба боевика уселись на лежанке, Аджамал спросил:
— Ну как?
— Тебя нам послал сам Аллах, — ответил Самар.
— Что случилось? — насторожился Гхош.
— В город прибыл лично генерал аль-Вади, начальник армейской разведки.
— Ну и?.. — не понял Аджамал.
— Мы ждали этого момента долго, — мрачно пояснил Нагиб. — Эта змея обычно не высовывается из своей багдадской норы. Но теперь он здесь.
— Аллах на нашей стороне, — продолжил Самар. — Мы не можем упустить такого случая.
— Вы его что, убить собрались? — догадался Аджамал. — А как же мой груз?
— Не волнуйся, — успокоил его Самар. — Мы просто сделаем одновременно два дела.
— За двумя зайцами погонишься… — пробормотал по-русски Аджамал.
— Куй железо, пока горячо, — на том же языке ответил ему Самар.
Гхош внимательно посмотрел на него, но промолчал.
Во второй половине этого же дня, ближе к вечеру, по пыльной дороге к городу подъехал раздолбанный грузовик с цистерной. Ни один самый искушенный специалист в автомобилестроении не смог бы определить марку и происхождение этого автомобиля. Похоже, что в его конструкции были использованы части от всех известных и вовсе не известных моделей. Так или иначе, но, завывая двигателем и дребезжа корпусом, грузовик лихо подкатил к армейскому посту и замер, протяжно скрипнув тормозами. К кабине тут же подошел молодой усталый лейтенант в сопровождении двух солдат и хриплым голосом приказал:
— Глуши мотор. Документы… Водитель в потрепанном пыльном комбинезоне послушно выключил двигатель и, с грохотом отворив дверцу, спрыгнул на землю. Порывшись в многочисленных карманах, он достал потрепанные, видавшие виды документы и протянул их лейтенанту.
Тот, подозрительно принюхавшись, спросил:
— Что везешь?
— Сейчас ничего не везу, господин офицер, — простодушно ответил водитель. — А вообще-то дерьмо вожу… — Дерьмо? — Лейтенант брезгливо окинул взглядом грузовик. — Так ты ассенизатор?..
— Ясное дело, ассенизатор, — согласился водитель и философски добавил:
— Аллах дал человеку два отверстия. В одно он кушает, из другого гадит… Лейтенант тихо выругался. Дело в том, что Эбриль, как уже упоминалось выше, еще не был охвачен многими достижениями современной цивилизации. В частности, в городе полностью отсутствовала канализация. Поэтому все отходы вывозились многочисленными машинами вроде этого вот грузовика.
— Надо бы проверить, — обреченно произнес лейтенант, возвращая документы.
— Это что, вы в цистерну лазить будете? — искренне удивился водитель.
— Будем, — твердо ответил лейтенант и жестом приказал одному из солдат приступить к проверке.
Тот скорчил чрезвычайно кислую физиономию, но ослушаться приказа не посмел.
С неприкрытым отвращением солдат забрался на цистерну и осторожно приоткрыл крышку. Заглянув внутрь цистерны, он тут же отпрянул назад, сдавленным голосом сообщив:
— Воняет, господин лейтенант… — Так ведь дерьмо, — прокомментировал его слова водитель.
— Заткнись, идиот! — прикрикнул лейтенант. — Катись отсюда. И вот мой тебе совет: упаси тебя Аллах обратно ехать этой же дорогой.
— Премного благодарен, господин офицер, — пробормотал водитель и быстро забрался в кабину.
Миновав пост, грузовик некоторое время кружил по узким улочкам Эбриля, в отличие от столичного Багдада сохранившего все признаки средневекового города.
Но путь грузовика только казался беспорядочным, потому что в конце своего пути он остановился у караван-сарая, куда сутки назад прибыл Аджамал Гхош и откуда вскоре был похищен.
Не выключая двигателя, водитель, а это был не кто иной, как сам Нагиб, выпрыгнул из кабины и, убедившись в том, что вокруг ничего подозрительного нет, три раза стукнул в борт цистерны. В ответ послышался скрежет, и задняя стенка цистерны открылась. За ней оказался тайник, из которого на свет божий вылезли Аджамал и Самар.
— Я теперь, кажется, на всю жизнь провонял этим дерьмом… — проворчал Аджамал.
— Ничего, — рассудительно заметил Самар, — лучше некоторое время вонять живым, чем протухнуть на виселице мертвым.
— Согласен, — ответил Аджамал. — Однако, похоже, что мы немного опоздали. — Он указал на безжизненное здание караван-сарая.
Караван-сарай действительно претерпел значительные перемены по сравнению со вчерашним вечером. Куда-то исчезли все постояльцы. Уже не гремела музыка, не звучали восторженные крики посетителей, подзадоривающих танцовщиц, да и самих танцовщиц тоже не было.
Караван-сарай стоял в настороженной тишине. Приготовив оружие, все трое прибывших осторожно вошли внутрь через сорванные двери. Общий зал носил явные следы недавнего погрома. Все было перевернуто. На стенах виднелись следы автоматных очередей.
— Ты прав, — мрачно произнес Нагиб. — Узнаю знакомую руку военных.
— Что будем делать? — спросил Самар.
— Надо выяснить, что именно здесь произошло, — ответил Аджамал.
— По-моему, все и так понятно, — заметил Нагиб.
— То, что чемодан нашли, — еще не факт, — упрямо ответил Гхош.
В этот момент в дальнем углу зала что-то зашевелилось. Маленькая щуплая фигурка метнулась в глубь здания.
— Стоять!.. — приказал Нагиб и для убедительности щелкнул затвором своего автомата. Фигурка послушно замерла на месте.
304 — Во имя Аллаха, не стреляйте… — раздался тонкий испуганный голос.
— Не будем, только без шуток, — грозно ответил Нагиб. — Медленно иди сюда.
Руки подними.
Когда фигурка приблизилась, то стало понятно, что это всего-навсего мальчишка лет четырнадцати. От страха его щуплое тело била мелкая дрожь.
— Не стреляйте… — вновь попросил он дрожащим голосом.
— Ты кто?
— Сайд… — Ты видел, что здесь произошло?
— Утром приехали военные… Они избили всех, кто здесь был. Перевернули весь караван-сарай.
— Что они искали?
— Они искали вон его, — мальчишка показал на Аджамала.
— Понятно… — Нагиб задумался.
— Не бойся, — тихо произнес Гхош. — Опусти руки. Мы тебя не тронем. Скажи, а где хозяин? Омар?
— Его военные забрали с собой, — всхлипнул мальчик. — А он должен был сегодня со мной расплатиться за месяц работы… — На его глаза навернулись слезы.
Чувствуя, что сейчас начнется рев, Аджамал сунул руку в карман и достал несколько смятых купюр.
— На, держи. Постарайся вспомнить. Военные что-нибудь нашли? Такой пузатый чемодан серебряного цвета… — Нет, — рассеянно ответил мальчишка, быстро пряча деньги. — Офицер еще кричал на солдат, что они олухи и не могут ничего отыскать… Он поэтому и Омара забрал.
— А куда его увезли? — спросил Самар.
— Как куда? — удивился мальчик. — В зиндан.
— При штабе?
— Да… — Ладно, беги отсюда, — приказал Нагиб. — И смотри, никому ни слова о том, что нас видел.
— Могила… — прокричал, убегая, пацан.
— Вот именно, что могила, — мрачно заметил Аджамал. — Омар им отдаст чемодан, если уже не сделал это… — Ну нет, — улыбнулся Нагиб. — Этот старый лис никогда этого не сделает. Уж если он не отдал его сразу — то теперь будет молчать. Хоть на куски его режь.
Упрямый старик. И потом, у него нет другого выхода. Если признается, что чемодан у него, его все равно расстреляют.
— Может, нам удастся узнать, где он его спрятал? — с надеждой спросил Аджамал.
— Исключено, — твердо ответил Нагиб. — Эту тайну знают только Аллах и сам старик.
— Что же делать?
— Доставать старика из зиндана, — пожал плечами Самар.
— А это возможно? — удивился Гхош.
— Все возможно, если на то будет воля Аллаха, — усмехнулся Самар. — И большая решимость человека.
В горы они возвращаться не стали. Самар совершенно логично рассудил:
— Опаснее всего входить и выходить из города. У нас здесь есть надежные места.
Надежным местом оказался дом одного из торговцев. Каждый курд был патриотом своего народа, и этот патриотизм зачастую граничил с фанатизмом. В доме торговца было оборудовано убежище, в которое нужно было залезать через похожую на огромный горшок восточную печь для приготовления лепешек. В тайник было проведено электричество и даже вентиляция.
Оставив Аджамала в одиночестве, Самар с Нагибом ушли на разведку. Гхош, чтобы скоротать время, завалился спать. Прошло несколько часов, прежде чем два курда вернулись обратно. На поверхности была уже глубокая ночь.
У обоих было какое-то странное выражение лица — нечто среднее между ненавистью и мрачной удовлетворенностью. Когда оба боевика уселись на лежанке, Аджамал спросил:
— Ну как?
— Тебя нам послал сам Аллах, — ответил Самар.
— Что случилось? — насторожился Гхош.
— В город прибыл лично генерал аль-Вади, начальник армейской разведки.
— Ну и?.. — не понял Аджамал.
— Мы ждали этого момента долго, — мрачно пояснил Нагиб. — Эта змея обычно не высовывается из своей багдадской норы. Но теперь он здесь.
— Аллах на нашей стороне, — продолжил Самар. — Мы не можем упустить такого случая.
— Вы его что, убить собрались? — догадался Аджамал. — А как же мой груз?
— Не волнуйся, — успокоил его Самар. — Мы просто сделаем одновременно два дела.
— За двумя зайцами погонишься… — пробормотал по-русски Аджамал.
— Куй железо, пока горячо, — на том же языке ответил ему Самар.
Гхош внимательно посмотрел на него, но промолчал.
6
Камаль Абдель аль-Вади был готов стереть с лица земли этот проклятый город, что раскинулся за распахнутым окном убогого кабинета начальника местного гарнизона. Генерал прилетел в Эбриль на вертолете сутки назад. За это время местные войска буквально перетрясли город, но никакого результата это не дало.
Фотография Аджамала Гхоша имелась на каждом посту, у каждого офицера, у каждого тайного осведомителя.
Прошлой ночью они, казалось, напали на след Гхоша. Один из агентов армейской разведки сообщил, что человека, похожего на разыскиваемого, видели в одном из караван-сараев на базаре. Усиленный отряд через двадцать минут нагрянул в указанный караван-сарай. Были арестованы все его посетители и хозяин. Солдаты перерыли все здание, но никаких следов контейнера или Гхоша не обнаружили.
Да, какой-то человек был здесь вечером. Но куда-то исчез за пару часов до обыска. Большего следователи аль-Вади добиться от задержанных не смогли. Хозяин молчал, хотя Камаль Абдель чувствовал, что тот знает еще что-то.
Выходило, что он опять немного опоздал. Все время он чуть-чуть опаздывает!
Гхоша уже чуть не взяли на посту под Киркуком, но тот, перестреляв весь личный состав, скрылся, чтобы возникнуть в Эбриле. Возникнуть и пропасть опять. Судя по всему, случилось самое худшее: Гхош вошел в контакт с местными курдами и теперь уже может находиться в Турции, Иране или Сирии.
Но генерал с каким-то одержимым упорством продолжал перетряхивать этот проклятый город, давно доставляющий ему столько неприятностей. Он, казалось, решил сорвать всю накопившуюся злость на мятежной провинции.
Аресты следовали за арестами. Вторую ночь по городу носились отряды солдат, врываясь наугад в дома местных жителей. Количество задержанных уже перевалило за две сотни, а генерал все никак не мог успокоиться.
Какое-то внутреннее убеждение подсказывало ему, что, вопреки здравому смыслу, еще не все потеряно. Что еще остался шанс напасть на след проклятого Гхоша. И мало-помалу эта погоня теряла свой конкретный смысл, становясь навязчивой идеей генерала. А когда навязчивая идея охватывает такого человека, как начальник армейской разведки, — плохо приходится тем, кто оказывается у него на пути… Шел второй час ночи, когда в дверь кабинета заглянул начальник гарнизона.
— Осмелюсь доложить, господин генерал, вы приказали все сообщения о поисках переключать лично на вас… — Что?.. — встрепенулся аль-Вади. — Ну так переключайте, полковник!..
Начальник гарнизона мгновенно исчез, и через секунду на столе зазвонил телефон спецсвязи.
— Да, — схватил трубку генерал.
— Господин генерал, — послышался взволнованный голос.
— Переходите к делу!
— Докладывает капитан Мохшид, восьмой пост. Только что моими людьми задержан человек, изображенный на предоставленной фотографии… — Что? — Лицо Камаля Абделя приняло хищное выражение, а по его губам скользнула знаменитая змеиная улыбка. — Чемодан у него?
— Никак нет.
— Шайтан… — выругался генерал. — Но это точно он?
— Сомнений нет — он, — браво доложил капитан.
— Если это так, капитан, то Аллах свидетель — я не забуду тебя отблагодарить.
— Рад стараться, господин генерал.
— Я высылаю конвой… — В этом нет необходимости. У меня готовы два взвода солдат. Через двадцать минут мы будем у вас. Генерал секунду поколебался и ответил:
— Если ты его упустишь, то я сам, лично расстреляю тебя, капитан.
— Так точно, господин генерал.
Камаль Абдель повесил трубку и закурил сигарку. Похоже, что предчувствия не обманули его. Пусть Гхош без контейнера. Аль-Вади сумеет развязать ему язык.
Увы, но даже всемогущий начальник иракской армейской разведки не мог знать, что час назад весь восьмой пост был тихо и быстро вырезан людьми Нагиба. В живых не осталось никого из двадцати человек солдат и офицеров. Сам капитан Мохшид тоже не избежал общей участи и теперь валялся в своем кабинете с перерезанным горлом.
Аджамал молча наблюдал, как боевики резали иракских солдат, словно овец на Рамадан. Это была не его война. Он волею случая оказался втянут в этот старый конфликт. Но он видел уже не одну подобную войну. Афганистан, Карабах, Чечня… Везде одно и то же. Кровь, насилие. Он не брался осуждать курдских боевиков.
Наверное, потому что и сам поступал бы так же, будь он на их месте.
Кровь капитана Мохшида еще растекалась по полу, а Самар уже звонил по спецсвязи в штаб. Поговорив с самим генералом аль-Вади, Самар зловеще улыбнулся:
— Теперь лиса в западне. Пора… Спустя обещанные генералу двадцать минут к штабу гарнизона подъехала колонна. Впереди шел бронетранспортер. За ним джип с арестованным и два грузовика с солдатами.
Камаль Абдель с удовлетворением наблюдал из окна своего кабинета на третьем этаже, как открылись ворота и колонну пропустили во двор. Бронетранспортер тут же остановился у ворот. Джип лихо подкатил к дверям штаба. Один грузовик развернулся и пристроился рядом с бронетранспортером. Второй некоторое время беспомощно блуждал по двору, пока на водителя не прикрикнул дежурный офицер.
Водитель с перепугу рванул в глубь двора и остановился у входа в казарму.
Генерал по достоинству оценил меры безопасности, предпринятые капитаном Мохшидом.
— Если бы все были так предусмотрительны… — вздохнул аль-Вади.
Тем временем капитан Мохшид в сопровождении двух солдат высадил из джипа арестованного Гхоша и хотел войти в штаб. Личная охрана генерала аль-Вади преградила ему дорогу.
Генерал отошел от окна и снял трубку внутреннего телефона.
— Охрана, пропустите капитана Мохшида с арестованным. У меня есть несколько слов для него.
Спустя несколько секунд прения прекратились, и капитана вместе с конвоем и арестованным беспрепятственно пропустили в здание штаба. Еще через две минуты за дверью кабинета послышались шаги и в кабинет заглянул личный адъютант генерала.
— Господин генерал, — доложил он. — Прибыл арестованный в сопровождении капитана Мохшида.
— Приготовьте наградной пистолет. Я хочу отблагодарить капитана за достойную службу, — приказал аль-Вади.
— Пистолет уже готов, — ответил счастливый своей догадливостью адъютант.
Он был из той породы личных секретарей и адъютантов, которые всегда на полшага опережают хозяина в его желаниях. Уловив краем уха теплый отзыв генерала о каком-то неизвестном капитане, адъютант тут же сообразил, что генерал наверняка захочет подкрепить свою благодарность чем-нибудь вещественным.
Фотография Аджамала Гхоша имелась на каждом посту, у каждого офицера, у каждого тайного осведомителя.
Прошлой ночью они, казалось, напали на след Гхоша. Один из агентов армейской разведки сообщил, что человека, похожего на разыскиваемого, видели в одном из караван-сараев на базаре. Усиленный отряд через двадцать минут нагрянул в указанный караван-сарай. Были арестованы все его посетители и хозяин. Солдаты перерыли все здание, но никаких следов контейнера или Гхоша не обнаружили.
Да, какой-то человек был здесь вечером. Но куда-то исчез за пару часов до обыска. Большего следователи аль-Вади добиться от задержанных не смогли. Хозяин молчал, хотя Камаль Абдель чувствовал, что тот знает еще что-то.
Выходило, что он опять немного опоздал. Все время он чуть-чуть опаздывает!
Гхоша уже чуть не взяли на посту под Киркуком, но тот, перестреляв весь личный состав, скрылся, чтобы возникнуть в Эбриле. Возникнуть и пропасть опять. Судя по всему, случилось самое худшее: Гхош вошел в контакт с местными курдами и теперь уже может находиться в Турции, Иране или Сирии.
Но генерал с каким-то одержимым упорством продолжал перетряхивать этот проклятый город, давно доставляющий ему столько неприятностей. Он, казалось, решил сорвать всю накопившуюся злость на мятежной провинции.
Аресты следовали за арестами. Вторую ночь по городу носились отряды солдат, врываясь наугад в дома местных жителей. Количество задержанных уже перевалило за две сотни, а генерал все никак не мог успокоиться.
Какое-то внутреннее убеждение подсказывало ему, что, вопреки здравому смыслу, еще не все потеряно. Что еще остался шанс напасть на след проклятого Гхоша. И мало-помалу эта погоня теряла свой конкретный смысл, становясь навязчивой идеей генерала. А когда навязчивая идея охватывает такого человека, как начальник армейской разведки, — плохо приходится тем, кто оказывается у него на пути… Шел второй час ночи, когда в дверь кабинета заглянул начальник гарнизона.
— Осмелюсь доложить, господин генерал, вы приказали все сообщения о поисках переключать лично на вас… — Что?.. — встрепенулся аль-Вади. — Ну так переключайте, полковник!..
Начальник гарнизона мгновенно исчез, и через секунду на столе зазвонил телефон спецсвязи.
— Да, — схватил трубку генерал.
— Господин генерал, — послышался взволнованный голос.
— Переходите к делу!
— Докладывает капитан Мохшид, восьмой пост. Только что моими людьми задержан человек, изображенный на предоставленной фотографии… — Что? — Лицо Камаля Абделя приняло хищное выражение, а по его губам скользнула знаменитая змеиная улыбка. — Чемодан у него?
— Никак нет.
— Шайтан… — выругался генерал. — Но это точно он?
— Сомнений нет — он, — браво доложил капитан.
— Если это так, капитан, то Аллах свидетель — я не забуду тебя отблагодарить.
— Рад стараться, господин генерал.
— Я высылаю конвой… — В этом нет необходимости. У меня готовы два взвода солдат. Через двадцать минут мы будем у вас. Генерал секунду поколебался и ответил:
— Если ты его упустишь, то я сам, лично расстреляю тебя, капитан.
— Так точно, господин генерал.
Камаль Абдель повесил трубку и закурил сигарку. Похоже, что предчувствия не обманули его. Пусть Гхош без контейнера. Аль-Вади сумеет развязать ему язык.
Увы, но даже всемогущий начальник иракской армейской разведки не мог знать, что час назад весь восьмой пост был тихо и быстро вырезан людьми Нагиба. В живых не осталось никого из двадцати человек солдат и офицеров. Сам капитан Мохшид тоже не избежал общей участи и теперь валялся в своем кабинете с перерезанным горлом.
Аджамал молча наблюдал, как боевики резали иракских солдат, словно овец на Рамадан. Это была не его война. Он волею случая оказался втянут в этот старый конфликт. Но он видел уже не одну подобную войну. Афганистан, Карабах, Чечня… Везде одно и то же. Кровь, насилие. Он не брался осуждать курдских боевиков.
Наверное, потому что и сам поступал бы так же, будь он на их месте.
Кровь капитана Мохшида еще растекалась по полу, а Самар уже звонил по спецсвязи в штаб. Поговорив с самим генералом аль-Вади, Самар зловеще улыбнулся:
— Теперь лиса в западне. Пора… Спустя обещанные генералу двадцать минут к штабу гарнизона подъехала колонна. Впереди шел бронетранспортер. За ним джип с арестованным и два грузовика с солдатами.
Камаль Абдель с удовлетворением наблюдал из окна своего кабинета на третьем этаже, как открылись ворота и колонну пропустили во двор. Бронетранспортер тут же остановился у ворот. Джип лихо подкатил к дверям штаба. Один грузовик развернулся и пристроился рядом с бронетранспортером. Второй некоторое время беспомощно блуждал по двору, пока на водителя не прикрикнул дежурный офицер.
Водитель с перепугу рванул в глубь двора и остановился у входа в казарму.
Генерал по достоинству оценил меры безопасности, предпринятые капитаном Мохшидом.
— Если бы все были так предусмотрительны… — вздохнул аль-Вади.
Тем временем капитан Мохшид в сопровождении двух солдат высадил из джипа арестованного Гхоша и хотел войти в штаб. Личная охрана генерала аль-Вади преградила ему дорогу.
Генерал отошел от окна и снял трубку внутреннего телефона.
— Охрана, пропустите капитана Мохшида с арестованным. У меня есть несколько слов для него.
Спустя несколько секунд прения прекратились, и капитана вместе с конвоем и арестованным беспрепятственно пропустили в здание штаба. Еще через две минуты за дверью кабинета послышались шаги и в кабинет заглянул личный адъютант генерала.
— Господин генерал, — доложил он. — Прибыл арестованный в сопровождении капитана Мохшида.
— Приготовьте наградной пистолет. Я хочу отблагодарить капитана за достойную службу, — приказал аль-Вади.
— Пистолет уже готов, — ответил счастливый своей догадливостью адъютант.
Он был из той породы личных секретарей и адъютантов, которые всегда на полшага опережают хозяина в его желаниях. Уловив краем уха теплый отзыв генерала о каком-то неизвестном капитане, адъютант тут же сообразил, что генерал наверняка захочет подкрепить свою благодарность чем-нибудь вещественным.