Тарасенко Вадим. Ненависть Волка

   Этого восемнадцатилетнего мальчика стареющий ученый впервые увидел в Высшей физической школе, где он изредка читал лекции студентам. Торри сидел на галерке и со скучающим видом смотрел в окно. Лучи утренней Пармы красиво освещали мягкие, правильные черты лица юноши и, словно запутавшись в золотистых кудрях, создавали вокруг его головы светящийся ореол.
   - Молодой человек, я смотрю, Вам неинтересна моя лекция о взаимной инвариантности пространства и гиперпространства? - прославленный ученый медленно подошел к скучающему студенту.
   - Неинтересна. К сожалению, я мало в ней что понимаю, - на О'Валли Мулла смотрели большие красивые глаза, в которых плескалась бездна.
   У академика на мгновенье даже закружилась голова. Аудитория приглушенно хмыкнула, поражаясь дерзости Торри.
   - Даже так? - Мулл тяжело оперся на стол. - Что ж, тогда… тогда потрудитесь молодой человек после этой лекции зайти в мой кабинет. - Пожилой мужчина, наконец, справился с охватившей его слабостью. - Продолжим лекцию. Итак, мы остановились на том, что в доступных пространственно-временных масштабах структурность материи проявляется в ее системной организации, существовании в виде множества иерархически взаимосвязанных систем, начиная от элементарных частиц и кончая Метагалактикой. Последнюю иногда отождествляют со всей Вселенной, но для этого нет никаких оснований, ибо… - эти слова О'Валли Мулл произнес механически, задействуя для этого лишь крохотный участок своего могучего мозга.
   Все остальное было парализовано взглядом этим красивых глаз, в которых клубилась бездна, и в эту бездну падал гениальный мозг.
   «Эти глаза как Вселенная - бесконечны…»
   - … Вселенная в целом тождественна всему материальному миру и движущейся материи, которая может включать в себя бесконечное множество Метагалактик или других космических систем. И у нас нет никаких оснований переносить структурное устройство нашей Метагалактики на другие Метагалактики - лекция продолжалась.
   …Он открыл дверь кабинета О'Валли Мулла все с таким же скучающим выражением лица.
   Запинаясь, путаясь в словах, краснея и потея научное светило предложило восемнадцатилетнему студенту дополнительные занятия. Тот что-то неопределенно промычал.
   - Так Вы… согласны?
   Торри окинул академика своим взглядом, от которого у того вновь закружилась голова, и равнодушно произнес:
   - Сколько это будет стоить?
   Потеющий и краснеющий тот воскликнул:
   - Что Вы, что Вы. Это совершенно бесплатно!
   - Ладно, а там посмотрим, - студент еще раз хмыкнул
   Так О'Валли Мулл познакомился со своей последней мучительной любовью - восемнадцатилетним О'Торри Дриком. Очень скоро академик понял, как он был, несмотря на свой богатый опыт, наивен и почему хмыкал этот мальчик, будто сошедший с небес. Занятия с Торри, оказались, отнюдь не бесплатны, за них прошлось платить. Платить Муллу, много платить.
   Как он потом выяснил, юноша происходил из довольно известной и состоятельной семьи. Отец у него занимал пост президента одного крупного банка, а мать была врачом, владелицей крупной клиники пластической хирургии.
   Торри был единственным ребенком и как часто это бывает, ему это на пользу не пошло. Он был глубоко равнодушен к учебе, и любимым времяпровождением для него было тусовка с такими же друзьями, сначала в квартирах родителей, чуть позже, повзрослев, в клубах и на съемных квартирах. Там юный Торри приобщался к непременным атрибутам золотой молодежи: легкие наркотики, дорогие девочки, просмотры фильмов для узкого показа и прочая, прочая, прочая. Среди этих прочая был и секс с одним из своих друзей. На съемной квартире, под хихиканье съемных девок Торри и его друг, наглотавшись галлюциногенов и запив их изрядными порциями шампанского, неожиданно воспылав страстью друг к другу, без всяких колебаний, отдались ей, балдея от еще незнакомых ласк.
   К концу школы О'Торри Дрик твердо для себя усвоил два правила. Первое - радостное - в жизни полно удовольствий. Второе - печальное - жизнь только одна. Поэтому надо иметь поменьше тормозов, чтобы все успеть испытать и почувствовать. А лучше их вообще не иметь.
   В Высшую школу физику Торри поступил из-за желания выделиться. Вообще-то в своем кругу выделиться из тебе подобных было сложно. Шмотки, тачки и другие аксессуары золотой молодежи у всех были примерно одинаковы. Поэтому любое, что позволяло хоть чуть подскочить над свои кругом, ценилось. И парень живо себе представил, как в любом ночном клубе, среди бесконечных будущих менеджеров и юристов круто будет звучать - студент Высшей физической школы, будущий специалист по гиперпространству.
   Их близость произошла на первом же занятии, в фешенебельной квартире студента, которую тот снимал. И инициатором ее явился хозяин квартиры. Естественно, О'Валли Мулл знал, что такое гомосексуализм, теоретически знал. Но предложить вступить с ним в связь краснеющий и потеющий академик не решился. Он говорил прерывистым голосом и излагаемый им вопрос по физике гиперпространства сейчас был непонятен даже ему, не говоря уже о Торри. Он вдыхал аромат дорогих духов, исходивших от юноши, несколько раз, как бы ненароком, касался потной рукой руки Торри. Его сердце, как в далекой молодости, взнузданное ударной дозой адреналина, неслось вперед галопом, правда уже усталым галопом.
   И опять Торри уже знакомо хмыкнул, затем решительно повернулся к пожилому академику и стал снимать с него одежду. Затем его, почти находящегося в обморочном состоянии, мягко, но решительно повернул к себе спиной…
   Через час, изнеможенный и задыхающийся математический гений понял, как же много он еще не узнал в этой жизни.
   Через неделю О'Торри Дрик перебрался на квартиру к своему новому любовнику. И тут разразился скандал. Родители Торри этот поступок сына не поняли и не приняли. Их восемнадцатилетний сын-красавец и этот плюгавенький старикан? Ну и что, что научное светило и гений? От этого его морщины не разгладятся и волосы не станут гуще. Богат? Они сами люди далеко не бедные и могут дать единственному сыну все. Их сын гомосексуалист? Да полноте! Обычные юношеские забавы. Перебесится и остепенится. Но пусть перебесится с таким же молодым человеком! И они задействовали весь свой немалый общественный вес, все свои многочисленные связи, чтобы вернуть сына.
   Бедные родители О'Торри Дрика просто не представляли насколько был могущественен научный директор института проблем гиперпространственных перемещений. Высшая кроковская руководящая элита уцепилась за О'Торри Дрика, как за последнюю надежду по воскрешению заснувшего гениального мозга. И что по сравнению с этим президент какого-то там банка и директор какой-то там клиники? Пыль, которую и учитывать не следует.
   Отца Торри вызвал к себе сам бригадный генерал О'Локки Сарб, могущественный директор Службы Государственной безопасности Содружества Свободных планет. Спокойно, даже чуть снисходительно он спросил:
   - Господин Дрик, почему Вы в этом году через свой банк отмыли на пятнадцать процентов меньше денег, чем в прошлом году? Это что, уменьшение прибыли наркоторговцев или просто они нашли еще один банк для легализации своих доходов? - и, не давая президенту банка сказать хоть слово, закончил. - Идите, и подумайте над этим вопросом. Через неделю мы Вас вновь вызовем. Вы свободны.
   Вернувшийся как в тумане домой, Дрик-старший узнал от жены, что у нее хотят отобрать лицензию на проведение любых пластических операций. Причина - несколько жалоб ее бывших пациентов на плохое качество операций. Медицинская экспертиза по этим жалобам назначена на следующую неделю.
   Родители Торри были людьми не глупыми и современными - ради сына ломать свои карьеры, положение в обществе, а, следовательно, и жизнь не стали.
   А лысенькая, но чрезвычайно умная «курочка» вновь стала нести «золотые яички» - проект «Молот», наконец-то, ожил, грозя расплющить и фролов, и челов.
 
   Прямо перед флайером, в метрах ста, не больше, бесшумно возник ослепляющий столб небесного электрического разряда. Нет, не ослепляющий. Он бы был таким, если бы не бортовой компьютер. Электронные мозги отреагировали мгновенно - в сотые доли секунды включились световые и звуковые фильтры, надежно отсекая от человека ватты и децибелы. Мгновенными и точными командами на органы управления флайером компьютер быстро стабилизировал его полет. С виду хрупкую машину лишь чуть тряхнуло, и она продолжала упрямо вгрызаться в черноту ночи.
   «Вот так и моя жизнь с мальчиком - сплошные ослепляющие и оглушающие молнии. Только нет бортового компьютера, который бы стабилизировал мою жизнь», - сухонький мужчина в пилотском кресле опять тяжело вздохнул и посмотрел на монитор. До конца полета оставалось чуть больше десяти минут.
   Угар первых недель телесной близости с Торри прошел и пожилой мужчина отчетливо увидел то, что раньше жестко загонял в самые глубины мозга - мальчик его не любит и беззастенчиво использует.
   Огромная, роскошно обставленная квартира. Современнейший флайер с личным пилотом, не уступающие ему в оснащенности прогулочные яхты: морская и космическая. А самое главное, везде сопровождающие его молодые люди с серебристым браслетом, с выгравированным символом Содружества, на левой руке - государственная охрана. Такой же знак - семь колонн, увенчанных шаром, был нанесен на флайерах, машинах, яхтах, словом на всем том, на чем передвигались эти молодые люди, охраняя О'Торри Дрика.
   Вот это действительно было круто. Это тебе не заявлять в ночных клубах, что ты будущий физик. Это тебе не слабенький подскок, это мощный прыжок, заставляющий твоих друзей смотреть на тебя, высоко задрав головы и раскрыв рот.
   Торри мог, не предупреждая, исчезнуть на несколько дней. И академик, кляня себя за бесхарактерность, узнавал у охраны, где находится его ветреный друг и краснея, с болью, тщетно пытаясь скрыть просящие нотки в голосе, просил вернуть резвого жеребца в стойло.
   Директор Службы Государственной безопасности бригадный генерал О'Локки Сарб поначалу хотел «встряхнуть» новую пассию Мулла, «встряхнуть» так, чтобы навсегда отбить охоту у юнца к таким загулам. Но потом заметил, что эти периодические исчезновения Торри не сказываются на производительности гениальной головы академика. Более того, Мулл после них работал еще продуктивней, буквально сутками «зависая» в своем кабинете или в вычислительном центре, заставляя с десяток суперкомпьютеров выкладываться на всю свою мощь. Вся обида, злость, саднящее чувство неразделенной любви выплескивалось в строчки формул и колонки цифр.
   Поэтому бригадный генерал лишь распорядился тщательно охранять О'Торри Дрика, чтобы тот не влип в какую-нибудь некрасивую историю и не пострадал. Пару потасовок, вызванных приставанием будущего физика и настоящего любовника физика к девушкам, были решительно пресечены охраной. Видя свою безнаказанность, парень почувствовал себя если не Всемогущим Картаном, то его любимцем точно.
   И как не старались люди Сарба, все же Торри таки влез в неприятную историю. Управляя своим флайером, он грубо нарушил правила полетов. Паркуя свой летательный аппарат на специальную площадку перед ночным клубом, он зацепил взлетающий чужой флайер. Посадочная скорость у Торри была высока, парень любил садиться залихватски, наслаждаясь работой мощных, сделанных по спецзаказу амортизаторов. Поэтому чужой флайер отбросило метров на пять в сторону. Посадочная площадка, как обычно, была расположена на крыше дома, точнее пятидесятиэтажного небоскреба. Столкновения произошло в четырех метрах от края. Пять больше чем четыре. Система безопасности не смогла стабилизировать машину. Флайер с двумя парнями и их девушками не управляемой грудой металла и пластика рухнул со ста пятидесятиметровой высоты вниз. Выжила одна девушка…
   Испуганного юнца тут же задержали. Узнав об этом, О'Валли Мулл посерел. Видя его в таком состоянии, не на шутку уже испугался бригадный генерал.
   «Не хватало, чтобы из-за этого молодого кретина академика хватил удар. Тех молодых людей уже не вернешь. А нам нужен «Молот».
   - Свяжите меня с министром внутренних дел, - отдал распоряжение своему адъютанту директор Службы Государственной безопасности.
   Инцидент замяли. Выяснилось, что во взлетающем флайере не сработала автоматика, и тот залез в чужой коридор. Поэтому Торри тут не виноват. Многочисленные свидетели аварии дружно это подтвердили. Родителям погибших была выплачена огромная компенсация.
   «Молот» оправдывает все», - бригадный генерал О'Локки Сарб даже не поморщился, читая отчет о том, во сколько обошлось спасение смазливого любовника великого физика и математика.
   На время испуганный Торри притих. У О'Валли Мулла начался медовый месяц - он с головой погрузился в океан ласк, которыми окружил его молодой парень. Они вместе провожали, садящуюся за горизонт Парму и вместе любовались через огромное панорамное стекло, как расцвечивает утреннее небо своими розовыми лучами восходящее светило.
   Все было прекрасно. Но… но проект «Молот» опять забуксовал.
   - Зашвырните этого молодого жеребца на пару деньков куда-нибудь подальше от академика, - последовал безжалостный приказ директора Службы Государственной безопасности.
   «Могущество и безопасность страны выше личного счастья одного человека, пусть даже и гения», - О'Локки Сарб задумчиво смотрел на экран монитора, на котором только что светилось лицо его заместителя по внутренним операциям.
 
   В кабине флайера замигала лампочка на панели приборов и зазвучал звуковой сигнал - бортовой компьютер предупреждал о посадке.
   «Я так и знал - ночной клуб», - О'Валли Мулл горестно вздохнул, сверху рассматривая полыхающие внизу всеми цветами радуги буквы: «Ночные звезды».
   Мужчина еще раз взглянул на экран монитора.
   «Да, все правильно, это здесь», - красная точка - сигнал от миниатюрного передатчика, встроенного в правый туфель О'Торри Дрика, располагалась точно в центре экрана.
   Резервный передатчик, располагающийся в левом туфле, «чувствуя», что его коллега исправно «стучит», молчал.
   Бортовой компьютер посадил флайер физика безукоризненно. По бокам скользнули вниз два флайера охраны.
   Кряхтя, О'Валли Мулл вылез из кабины.
   «Эх, скоро раз себе давал обещание заняться спортом. Вроде и не толстый, а сердце ни к черту. Все, приволоку мальчика домой и займусь собой».
   Через минуту академик на лифте стремительно проваливался вниз, словно падал в преисподнюю, навстречу грохочущей музыки, разноцветным ярким вспышкам света и колышущейся массе человеческих тел.
 
   - А ты классно танцуешь! - Торри помог девушке сесть за стол и сам сел напротив.
   - А ты классно прижимаешься, - Весса взяла высокий бокал с зеленоватым вином и сделала небольшой глоток, кокетливо поглядывая на парня.
   Молодой человек громко, широко раскрывая рот, расхохотался. Торри смеялся так, как смеются абсолютно уверенные в себе, не имеющие понятие, что такое комплексы люди.
   «А этот жеребчик мне все больше и больше нравится», - журналистка, писательница, агент управления государственной безопасности смотрела на хохочущего собеседника, наслаждалась отличным вином и предвкушением не уступающей ему в наслаждении ночи.
   Двое охранников О'Торри Дрика стояли в нескольких метрах от столика, изображая разговор между собой.
   О'Валли Мулл с помощью карманного навигатора нашел Торри быстро. Его мальчик сидел с какой-то девушкой за столиком, в одной из уютных ниш, щедро рассыпанных по огромному помещению. Рядом с ними журчал искусственный водопад. В него были добавлены флуоресцирующие зеленым, синим, красным светом вещества, поэтому падающая вода приобрела фантастический вид. Тихо ворковала музыка.
   Академик тяжело оперся на колонну, в пяти метрах от парочки. Успокоившееся было сердце, вновь натужно забухало в груди, неприятно отдавая в уши. Мулл торопливо вытащил из кармана флакон с таблетками, подрагивающими руками вытащил одну и судорожно сглотнул.
   «Значит он тут наслаждается жизнью, под легкий шум воды и приятную музыку, а я… - сердце болезненно сжалось, -… а я стою тут и как мальчишка-недоросль подглядываю за взрослыми дядей и тетей».
   - Я могу не только классно прижиматься, - Торри перегнулся через столик и взял Вессу за руку.
   - Надеюсь.
   Один из охранников, не сводя глаз с академика, движением челюсти включил, спрятанный во рту миниатюрный телефон и тихо заговорил, едва шевеля губами.
   - Первый, я третий. Объект нашел Малыша. С Малышом девушка. Объект плохо контролирует себя. Возможны с его стороны конфликтные действия.
   Охранники Торри, в свою очередь заметили Мулла. Профессионально осмотрев зал, они без труда обнаружили и его охрану.
   - Третий, в случае конфликта, к объекту не допускать никого из посторонних, - начальственный голос буквально загудел в голове охранника, - включая девушку. С Малышом обходиться максимально мягко. И вместе с объектом эвакуировать.
   - Есть!
   Начальник охраны академика О'Валли Мулл майор государственной безопасности О'Крисс Фрусс сидел в кресле за своим рабочим столом и покусывал губы. Назревал очередной конфликт с Торри Дриком. Но на этот раз в него может оказаться замешен сам объект - по профессиональной привычке майор госбезопасности даже мысленно не называл фамилии охраняемых им людей.
   «И как все сложиться? Черт! И зачем я разрешил объекту следовать за малышом? А как тут не разрешишь? Ворвался ко мне, лицо белое, в глазах безумие. Того и гляди - рухнет на пол и забьется в судорогах. И кому тогда отвечать? Ему. Майорским значком», - Фрусс так сильно укусил губу, что даже вскрикнул от боли. - Ничего, ребята опытные. Если что, мигом из этих «Ночных звезд» объект выдернут и Малыша прихватят. Ничего, все будет нормально», - мысленно успокаивал себя офицер.
   И скорее повинуясь профессиональной привычке проверять все, что касалось охраняемого объекта, чем что-то подозревая, отдал новое распоряжение:
   - Восьмой, - обратился он к одному из охранников, прикрепленных к О'Торри Дрику, кто с Малышом?
   - А'Весса Лам, - тут же последовал ответ.
   - Весса Лам? Телеведущая?
   - Да.
   «Этого еще не хватало! Популярная телеведущая, подруга опального и еще более популярного политика Харка. И если она подымет скандал? И если она это увяжет с фамилией Харка? Тут вон какой митинг недавно был в его поддержку на площади Содружества. А если из-за этого будет еще один митинг? И этот митинг, получится, что спровоцировал он! Черт! Черт! Черт!» - не теряя больше ни мгновения майор государственной безопасности О'Крисс Фрусс нажал кнопку связи с бригадным генералом Сарбом. Естественно, он не знал, что А'Весса Лам была агентом государственной безопасности, работавшая под псевдонимом Блестящая и напрямую подчинявшаяся человеку, которому он звонил. Знай майор это, отчаяние его было бы еще больше.
 
   - Весса, может оставим это уютное заведение…
   - И переместимся в еще более уютное! - девушка рассмеялась.
   - Да, телевизоры не передают и сотой доли твоего обаяния, - Торри вновь привстал и, перегнувшись еще сильнее через стол, поцеловал девушку в губы долгим поцелуем.
   «Да, сегодня у папарацци богатый улов. Я представляю, что завтра напишут на электронных страницах газет, - Весса с удовольствием отдала свои губы на сладостное терзание, -… и какими подписями снабдят фотографии, где мы целуемся».
 
   - Господин директор, простите за столь поздний звонок, но создавшаяся ситуация…
   - Что произошло? - Сарб прервал оправдания своего подчиненного твердым, совсем не сонным голосом.
   Майор начал, пытаясь говорить коротко, обрисовывать ситуацию.
   - Зачем Вы разрешили академику лететь? - прервал его бригадный генерал.
   «Черт! Черт! Черт!»
   - Господин директор, он был не в себе, лицо белое, в глазах отчаяние. Я побоялся, что…
   - Если с академиком что-нибудь случится, включая его возможную депрессию и не желание работать, пойдете под трибунал.
   - Я…я…
   - Дальше.
   - При объекте вооруженная охрана, которая гарантирует безопасность объекта при любом развитии ситуации.
   - Так чего ты боишься?
   - Рядом с Малышом находится А'Весса Лам, известная телеведущая и писательница. И я опасаюсь, что…
   - Не тарахти, дай подумать, - грубо оборвали майора.
   Сарб задумался.
   «Это что, случайное совпадение? Или Весса решила вести свою игру, через Малыша пытаясь выйти на академика? Глупости. Зачем это Вессе нужно. Да она и про академика наверняка не слышала. Или слышала? Блестящая - прекрасный агент. Чего стоит ее операция с Харком. Ну и что ей даст академик? Да нет, все это глупости», - директор Службы Государственной безопасности Харк уже хотел дать команду нерадивому майору, чтобы его «шкафы» тихо забрали академика и Малыша из ночного клуба и доставили в закрытую зону при институте проблем гиперпространственных перемещений, хотел…
   - Слушай меня, майор. Если академик начнет бузить и приставать к Малышу и Вессе, тихо, незаметно тащите его назад в закрытую зону.
   - А Малыша?
   - Пусть и дальше развлекается с девушкой.
   - Будет выполнено, господин директор.
   - Действуй… хотя стой. Сделай так, чтобы Малыш и его спутница академика вообще не видели. Не надо портить им вечер, - Сарб иронично усмехнулся.
   - Понял господин директор.
   - Если понял, значит действуй.
   - Есть!
   «Надо еще сильнее встряхнуть академика. Из тепленькой, нагретой любовником постельки за рабочий стол. Да и Весса… может что-то с этого и выйдет, надо подумать».
 
   Пузырьки газа быстро поднимались в глубине зеленоватой жидкости, чтобы, выйдя на поверхность, тут же исчезнуть. Желание в глубине тела поднималось также быстро, вот только оно никуда не исчезало, а копилось и копилось, мощно рвясь наружу, и под этим напором все сильнее и сильнее раздвигались губы в поцелуях.
   - Ну что мальчик, ты, по-моему, хотел оставить это уютное помещение?
   - Хотел!
   - Так чего ты медлишь? - глаза девушки, словно два входа в бесконечность, призывно смотрели на парня.
   Не в силах совладать с собой, Торри бросился в эту бесконечность, а которой раз жадно хватая своими губами губы Весы.
   - Пошли, - наконец выдохнул он и потянул девушку за собой.
 
   «Нет, этого я не перенесу», - О'Валли Мулл с трудом оторвав свое тело от колонны, сделал на внезапно ставших непослушными ногах шаг в сторону ненавистного столика.
   Он так и не понял, что случилось. Неожиданно сбоку что-то надвинулось, подхватило его, ярко светящиеся на потолке лампы рванули назад, и он услышал чей-то знакомый голос:
   - Дорогу! Человеку плохо!
   Очнулся он уже в кабине своего флайера, стремительно нанизывающего на свой нос черное небо.
   Ученый медленно огляделся. Мальчика в кабине не было. Мулл со стоном закрыл глаза…
 
   Весса со сладостным стоном открыла глаза. Утренние лучи Пармы пробивались сквозь не плотно задернутые шторы в спальню, придавая ей веселый, игривый вид. Такое же веселое, игривое настроение было и у хозяйки спальни. Хотелось смеяться и петь. Этот, случайно подцепленный ею в ночном клубе мальчик оказался прекрасным любовником. Такого удовольствия молодая женщина давно не получала. Нет, Харк тоже не был статистом в постели и часто заставлял Вессу стонать в сладостной муке. Но этот зрелый, состоявшийся мужчина брал опытом, аурой успешного, известного человека. А тут мощный, безудержный молодой напор, к тому профессиональный напор.
   «Да, видать этот жеребенок успел поскакать по многим постелькам и научился как правильно и разнообразно щипать травку на этих мягких пастбищах. Надо бы еще с недельку покувыркаться с ним. Хороший экземпляр».
 
   - Почему Вы отдали распоряжение своим охранникам не забирать Торри со мной!? - крик академика сбился на фальцет.
   Он стоял перед майором государственной безопасности О'Крисс Фруссом с белым, перекошенным от злобы лицом.
   - Почему Вы молчите? Отвечайте!
   Офицер госбезопасности молчаливой глыбой продолжал стоять перед беснующимся сухоньким, маленьким человечком.
   - Хорошо, я свяжусь с Сарбом! И тогда посмотрим, где Вы после этого будете! - Мулл резко развернулся и выскочил из кабинета своего главного охранника.
   «Ничего, сейчас ты у меня попляшешь! - ученый рывком распахнул дверь своего кабинета и бросил свое тщедушное тельце в кресло.
   Трясущимися от нетерпения руками он схватил со стола телефон.
   «Ничего, ничего, я посмотрю, как ты будешь стоять перед Сарбом и что-то лепетать в свое оправдание», - палец утопил кнопку прямой связи с директором Службы Государственной безопасности.
   «А если все это и санкционировано Сарбом? Какой же я кретин! Это же элементарно. Ну разве какой-то там майор рискнул бы не выполнить инструкцию, если ему это не было бы приказано свыше»?
   - Да, господи Мулл, я слушаю, - раздался спокойный голос из телефона.
   - Господин Сарб… э, мне тут не совсем понятны действия майора…э, Фрусса, - и гениальный физик и математик долго и путано объяснял высокому государственному чиновнику свою проблему. Он говорил, и в нем медленно поднималось раздражение. Раздражение на себя за эту свою неуверенность, за то, что оказался в таком положении, за… он и сам не мог точно сформулировать все свое недовольство собой. И вместе с этим раздражением собой в нем росло раздражение на всех. На мальчика, который плевал на его чувства к нему. На майора, который, почему-то не доставил мальчика к нему, как это всегда раньше было. На Сарба… который отдал такой приказ майору. Мулл в этом уже не сомневался. На весь мир, который доставлял и доставляет ему столько страданий.