Страница:
Уже ближе к вечеру, наконец наевшись, Денис позвонил сестре и терпеливо выслушал все, что она думает о его поведении. Потом они договорились, что Ленка завтра встретит его на станции, отдаст заготовленный заранее подарок для матери, он купит цветы и они вместе придут к родителям. Настроение у Ленки было паршивое – Денис понял это по ее бесцветному голосу, она ругалась даже без эмоций, просто так, для порядка.
– Случилось что-то? – спросил он, но Ленка, тяжко вздохнув, отговорилась неприятностями на работе. Неприятности, видимо, были крупными – постоянным фоном их разговора был чей-то то ли визг, то ли вой, иногда были отчетливо слышны отдельные слова.
– Лен, ты что, в зоопарке? – не выдержал Денис.
– Нет, это главный бухгалтер у нас так разговаривает. Тут одна девочка снова ошиблась немного, вот он на нее и орет.
– Так выйди в коридор, тебя почти не слышно из-за нее.
– Бесполезно, я и так в коридоре, это через стенку доносится. От ее криков все уже глухие стали. Ладно, пока. Позвоню тебе вечером в пятницу.
Ленка отключилась, Денис положил телефон на диван, пошел на кухню – ему опять захотелось есть. Пока закипал чайник, он снова смотрел в окно – все та же картина, только собаки не видно. Вспомнив про Хорта, Денис вернулся в коридор, нашел в кармане куртки визитку, покрутил ее в руках. Потом забил номер написанного на ней телефона в память своего мобильника, налил полную чашку чая.
«Ну, чем я могу им помочь? Правильно Кошмар сказал – я же ничего не умею. Да меня прибьют в первый же день». Почему его должны в первый же день прикончить, Денис не задумывался, но очень хорошо помнил две врезавшиеся, как ему тогда казалось, навсегда в память картины. Труп Димки у него на руках, перекошенное лицо с белыми неподвижными глазами и черное дуло пистолета были убедительными аргументами против любых попыток выяснить, что это было на самом деле.
«Сами справятся, без меня. Бегают быстро, стреляют метко. Да и пес у них какой-то выдающийся – разберутся» – так думал он, прихлебывая горячий сладкий чай. Но что-то саднило в душе, царапалось, не давало спокойно жить. Денис весь извертелся на диване, пытаясь уснуть, – мысли о собственном бессилии, ничтожестве и, главное, об опасности не давали уснуть. Отчаявшись бороться с собой, он встал, поискал по привычке сигареты, но подкативший к горлу ком напомнил о вреде никотина. Наполнив в очередной раз чайник, Денис в полной темноте устроился на кухне, смотрел на голубые язычки пламени на плите и попытался в который раз трезво оценить все произошедшее с ним за несколько последних дней.
Еще раз, стараясь не сорваться на эмоции, он прогнал в голове картинку: мертвый Димка, вооруженная, неизвестно кем ведомая тварь со слепыми белыми глазами, бездонное дуло пистолета, летящий навстречу асфальт. Да, иному таких приключений хватило бы на полжизни. Черт, а ведь он даже не сказал «спасибо» своим спасителям! Денис почувствовал, что краснеет, вскочил, забегал по тесной кухне. «Что же мне делать! – крутилось в голове. – Что делать дальше?»
Чайник засвистел, Денис снял его с горелки, но огонь не выключил – ему нравилось смотреть на ровные, чуть гудящие язычки пламени. Еще в детстве они с Ленкой любили вот так зимой спрятаться на кухне, зажечь газ и представлять себе, что они у костра в лесу. «Ты когда-нибудь на охоте был? Как гончая зверя гонит, видел?» – вспомнились Денису слова Кошмара. Какой лес, какая охота – он последний раз был за городом с дедом, когда тот еще был жив и относительно здоров. Сколько же лет прошло? Да какая теперь разница! Денис наконец набрался мужества и признался себе, что больше всего в этой истории его задели слова Сергея. Действительно, что он сделал в жизни? Если быть честным до конца, то единственный его подвиг на сегодняшний день – это переезд в дедовскую квартиру и переход на полное самообеспечение. И еще неизвестно, что бы он делал без Ленки, хорошо, хоть мать об этом не знает. А то, что он оказался способным видеть, как в действительности выглядит убийца, так это… Кстати, в самом деле, что это было такое? Почему он видит, а они нет, ведь, как Денису казалось, картинка была достаточно ясной. Впрочем, очень давно, в глубоком детстве, он как-то раз видел нечто, но, кроме него и Ленки, об этом никто не знал. Тогда он с матерью оказался в центре города, было очень жарко, душно и пыльно. Маленькому Денису хотелось пить, он устал и капризничал, но мать, верная своим принципам в воспитании детей, не обращала на него ни малейшего внимания. Она молча, с жалким видом страдалицы тащила за собой хнычущего сына к метро. Улица была забита народом, идущие по ней люди казались Денису высокими, мрачными, и, несмотря на теплую погоду, одеты все были в темное. Редко-редко встречался человек в одежде серого или бежевого цвета. Денису стало страшно, он заплакал в голос, но мать была неумолима. Так они продолжали двигаться, как вдруг среди черных мрачных спин Денис увидел нечто воздушное, тонкое и белоснежное. Он сразу перестал реветь, замер, открыв рот, – среди толпы, не обращая внимания на встречный поток людей, легко двигалась девушка. Ее лицо, волосы, одежда, взгляд – все было невесомым, легким, очень светлым и спокойным. И бестелесным. Денис понял это сразу – сквозь платье, голову и руки девушки он смутно, как в тумане, видел фигуры прохожих. Это было очень похоже на то, когда смотришь на мир сквозь прозрачный полиэтиленовый пакет, наполненный водой, – все кажется зыбким и отстраненным. Денису было совсем не страшно, а необыкновенная девушка оказалась уже так близко, что Денис мог протянуть руку и дотронуться до нее, но делать этого он не стал. Заметив зареванного мальчишку, девушка улыбнулась ему, кивнула маленькой, со странной, но очень красивой прической головой в удивительной шляпке с лентами и прошла-проплыла мимо, Денис только и успел заметить край воздушного рукава, скользнувшего по его плечу. Тут мать с новой силой дернула сына за руку, Денис упал и разревелся уже на законных основаниях – он сильно ушиб обе коленки. Обернувшись, пока мать отряхивала его одежду, он успел заметить лишь край ленточки, украшавшей шляпку необыкновенной незнакомки, сразу же пропавший. До своего дома в пригороде тогда они с матерью добрались без приключений, и вечером того же дня Денис рассказал Ленке о своей необычайной встрече.
– Ты видел ангела! – авторитетно заявила старшая сестра, и, помнится, они решили в тот день, что родителям об этом знать не обязательно.
Были и еще случаи, потом, позже, но это все было настолько необъяснимо и невероятно, что Денис старался не придавать им значения. Для себя он решил, что это у него болезнь вроде дальтонизма. Видят же некоторые люди синий цвет там, где для остальных горит красный. Или желтый – неважно. О галлюцинациях Денис думать не хотел – поводов к этому вроде не было. Он хорошо помнил своего соседа по лестничной клетке, когда они еще жили в старом доме. Несчастный человек был еще молод, но алкоголь сделал свое дело – парень периодически ловил чертей, причем не только у себя в квартире, но и в общественных местах. Так что все соседи в определенные моменты его жизни становились свидетелями охоты на рогатых – парень метался по подъезду, пытаясь выгнать незваных зеленых гостей. Денису было достаточно понаблюдать за этой сценой один раз, чтобы навсегда прикусить язык и никогда и никому не говорить о том, что он иногда видит.
Выпив остывший чай, Денис снова лег, но заснуть даже не пытался, лежал, разглядывая шевелящиеся на потолке тени.
«Ничего не понимаю!» – крутились у Дениса в голове слова одного из так любимых им в детстве героев мультфильма. «Аналогично!» – словно отвечал ему кто-то, и этот кто-то вдруг стал похож на Михаила Петровича. «Не тяните, коллега!» – сказал он Денису, улыбнулся и ушел. На его место выскочил Хорт, покрутился, принюхиваясь, и тоже пропал. «Пришлось Хорта под пули посылать!» – кто-то недовольно пробурчал над ухом, и Денис, проваливаясь в сон, решил для себя, что завтра он примет окончательное решение.
Следующий день прошел в хлопотах – Денис, пытаясь отделаться от терзавших его мыслей, занялся делом. Он затеял генеральную уборку квартиры и целый день, заглушая внутренний голос, призывавший его сесть и серьезно обдумать план действий на ближайшее будущее, мухой летал по дому с тряпками, выносил накопившийся мусор, пылесосил и мыл полы. Вечером позвонила сестра, напомнила о завтрашнем мероприятии. Судя по голосу, она очень устала и говорила как-то натянуто, нарочито ровно и спокойно, но, несмотря на это, Денису показалось, что недавно она плакала.
– Что-то случилось? – спросил он Ленку, но она отделалась дежурным «неприятности на работе». Они еще раз уточнили время завтрашней встречи и попрощались.
Уставший за день Денис уснул в тот вечер почти мгновенно, а проснувшись следующим утром, обнаружил, что проспал. По сути, это была его первая спокойная ночь – без метаний, жутких сновидений и рвущих сердце воспоминаний после смерти Димки. Денис носился по квартире, как укушенный, одеваясь и на ходу жуя бутерброд, – до встречи с Ленкой оставалось меньше часа. Совсем взмыленный, он выбежал из электрички, закрутил головой, высматривая сестру. Она, конечно, была уже здесь, пришла на десять минут раньше назначенного времени и терпеливо поджидала своего непутевого младшего братца.
– Лен, прости, проспал. – Денис с ходу начал оправдываться, но Ленка пресекла его попытки оправдать свое поведение.
– Ладно, спасибо, что вообще пришел, – съехидничала она, потом вынула из кармана пальто и протянула Денису квадратную плоскую коробочку, – вот, это духи. Мать давно такие хотела. Иди за цветами, я тебя тут подожду.
Выглядела она неважно – замученная, под глазами круги, взгляд какой-то затравленный, но спину держала прямо, старалась соответствовать своей высокой должности. Денис обнял сестру, чмокнул ее в щеку, сунул коробочку во внутренний карман куртки и помчался к павильону с цветами. Выбрав самый большой и разноцветный букет, Денис со вздохом расплатился. Покупка цветов пробила значительную брешь в его и без того скудном бюджете, но делать было нечего. Ленка и так вон на какой подарок разорилась, а уж цветы матери купить должен был он сам. Вооруженный букетом, Денис вернулся к Ленке, забрал у нее из рук набитый продуктами пакет, и они вместе неторопливо зашагали к родительскому дому.
– Ну, как ты? – спросила Ленка, когда они выбрались из шумной толчеи у палаток на станции. – Что делать собираешься?
Про то, что Денис лишился работы, знала только она – по их давней договоренности, обо всех важных событиях в жизни своих детей родители узнавали последними.
– Не знаю еще. Буду искать что-нибудь, деньги пока есть. Так что… – Тут Ленка снова запустила руку в карман и, вытащив оттуда несколько аккуратно сложенных купюр, сунула их в карман куртки Дениса.
– Лен, ты что, не надо, я…
– Ладно, бери, пока я добрая. Пользуйся, пей мою кровь! – засмеялась она, но как-то вымученно, словно заставляя себя веселиться, и Денис отчетливо увидел, что с его сестрой что-то не так.
Он ускорил шаг, обогнал ее и, подрезав на узкой дорожке, заставил остановиться.
– Что с тобой? – спросил он, пристально глядя сестре в глаза. – Я же вижу, ты сама на себя не похожа. Мне-то можешь сказать.
– Денис, давай попозже поговорим, хорошо? – Ленка умоляюще посмотрела на него. – Мать разозлится, если меня долго не будет. Там еще не все готово, она одна не справится. Потом, ладно?
Денис посторонился, дал ей пройти, и дальше они уже пошли молча и быстро, боясь накликать на свои головы гнев именинницы.
Квартира родителей сияла праздничной чистотой, умопомрачительные запахи сразили Дениса еще в подъезде. Ленка, скинув пальто, бросилась на кухню, а разряженная мать со снисходительным видом приняла от сына букет, подарок и поцелуй. Отец вышел откуда-то из глубин квартиры, поздоровался с Денисом, потом пришли еще гости – подруги матери, и все перебрались в «большую» комнату и сели за стол. Все шло своим чередом – сначала мать сдерживало присутствие чужих людей, потом она перестала стесняться, поскольку присутствовавшие давно знали всю горькую правду о ее тяжелой жизни – глупый, никчемный муж и дети-неудачники. Денис мужественно вынес ее нападки в свой адрес, а заодно освежил в памяти все промахи и ошибки, совершенные им когда-либо в жизни. Что-то действительно изменилось в нем за эти страшные дни, и Денис, сам от себя не ожидая, действовал сейчас по принципу «а Васька слушает да ест». Слова матери проносились мимо, совсем не раня и не задевая его самолюбие, звучали как бы непременным в данной ситуации фоном. Тем более еды было полно, и Денис с аппетитом уплетал все, что приносила из кухни раскрасневшаяся Ленка, – по их семейному обычаю обязанность приготовления праздничного обеда лежала на ней. Под чутким руководством матери, естественно. Впрочем, старания Ленки остались, опять же по традиции, неоцененными – пришла ее очередь стать к раздаче. Тут уж мать припомнила ей все – от разбитой в раннем детстве тарелки из добытого тяжким трудом в очередях импортного сервиза до отсутствия в настоящем приличной работы и обеспеченного мужа. Последнее замечание Ленку доконало, и она, опустив голову, встала и вышла – но не на кухню, как решила мать, а в лоджию, расположенную в другой части квартиры. Поднялся и Денис.
– Пойду покурю, – произнес он стандартную фразу-отговорку и пошел следом за сестрой.
Ленка действительно курила, вернее, пыталась – она нервно крутила колесико дешевой зажигалки, стараясь добыть из нее хоть искру.
– Дай.
Денис забрал из рук сестры неподатливый механизм, надавил на рычажок чуть посильнее и поднес дрожащее пламя к кончику сигареты. Ленка затянулась с наслаждением, а ведь еще в начале года она язвительно напоминала Денису о вреде курения. Но теперь все изменилось – Денис достал сигарету из пачки, покрутил ее между пальцев, переломил и выбросил во двор.
– Я не буду, – ответил он на недоумевающий взгляд сестры, – бросил недавно.
– Молодец, а я вот теперь не могу без этого. – Ленка выпустила сизую стройку дыма из сложенных трубочкой губ и отвернулась.
Денис выждал несколько мгновений, потом обнял сестру за плечи, повернул к себе. Так и есть – Ленка плакала, злые беспомощные слезы текли по лицу, оставляя после себя синие следы. Он сначала испугался, а потом улыбнулся – потекла дорогая тушь.
– Рассказывай, – потребовал он.
Ленка кивнула, затянулась еще раз и заговорила:
– Я не знаю, что мне делать, так больше не может продолжаться. Она жрет меня каждый день, каждую минуту. Ей все не так, я раздражаю ее одним своим видом, присутствием в квартире. Я мешаю ей, Денис, мешаю жить. Что я ей сделала?
Ленка почти кричала, и Денис прикрыл дверь в лоджию. Потом вышел в коридор, взял ее пальто и свою куртку – разговор предстоял долгий, а на улице, вопреки календарю, был совсем «не май месяц». Он накинул Ленке пальто на плечи, сам надел куртку, и они отвернулись к перилам, стараясь говорить тише.
– Так ведь у тебя же есть кто-то, Вадим, кажется?
Денис знал, что еще полгода назад Ленка познакомилась с «приличным», по меркам их матери, человеком. Они начали встречаться, и Денис знал – отношения их зашли так далеко, что Ленка собирается переехать к своему другу. Само собой, она держала это в строжайшей тайне от матери и рассказала о своих планах только брату. Денис был рад за сестру, он как-то даже видел этого Вадима – действительного приличного, компанейского, общительного мужчину старше Ленки на три года. Было видно, что Ленка ему очень нравится, он не скрывал своих намерений относительно их будущего, и сестра просто светилась от счастья. Одно омрачало ее радость – ведь рано или поздно придет момент, когда ей придется привести Вадима в качестве жениха в дом родителей, а о том, как поведет себя мать, Ленка боялась даже подумать. Впрочем, до этого было еще далеко, и сейчас она просто наслаждалась жизнью. Но, видно, все закончилось, раз при одном упоминании о Вадиме глаза Ленки снова заблестели от подступивших слез.
– У нас все кончилось, – снова отвернувшись, объявила она глухим голосом, – мы больше не встречаемся.
– Почему? Он чем-то обидел тебя? – Денис не верил своим ушам, ведь будущее сестры казалось ему уже определившимся.
– Нет, он ничего мне не сделал. Я не знаю, что произошло. Он часто встречал меня с работы, потом мы ехали к нему. Он звонил мне каждый день по несколько раз, спрашивал, как мои дела, что я планирую делать вечером. Он даже кольцо мне купил! – отчаянно выкрикнула Ленка, но сразу осеклась, заговорила громким шепотом. – Я уже платье начала присматривать, как вдруг все закончилось.
– Вот так просто и закончилось? В один день?
– Нет, конечно, не в один. Сначала он перестал встречать меня с работы, отговаривался, что ему далеко и неудобно добираться, потом перестал приглашать к себе, перестал звонить… Все происходило постепенно. Я пыталась поговорить с ним, но ему всегда было некогда – у него ведь свой бизнес. Мы уже две недели не встречались. Впрочем, он как-то позвонил мне, поинтересовался, как я живу, но сразу оборвал разговор. Я не знаю, что произошло. Вот так.
Денис смотрел вниз, на ветки зазеленевших наконец-то деревьев, на оживленную дорогу под домом. Вот же какой месяц выдался – одни потери. И он ничем не мог помочь старшей сестре, курившей рядом с ним сейчас уже третью сигарету.
– А тут еще и эта всех нас изводит, орет, орет, как только сил хватает. Придет утром, лицо уже недовольное, перекошенное, словно дерьма наелась.
Денис вздрогнул и внимательно посмотрел на Ленку, а та, войдя в раж, продолжала:
– Придет, не поздоровается, дверью в свой кабинет грохнет. Потом посидит там минут пятнадцать, злобой нальется и давай звонить по внутреннему телефону. Кому позвонит – тот и идет к ней на растерзание. Мы уж перед работой успокоительное заранее пьем – если ей хоть слово скажешь, то она и кинуть в тебя чем-нибудь может.
Денис ничего не понимал – о чем это она? Кто орет, кто кидается? Кто дерьма наелся? Пугало еще и то, что подобных выражений его воспитанная сестра раньше себе не позволяла. Он уставился на Ленку, и та, заметив в глазах брата вопрос, пояснила:
– Да главбушка наша, ты же сам слышал, как она разговаривает. И так каждый день – дома мать, на работе она. Денис, я уже жить не хочу, понимаешь?! Я утоплюсь, наверное! Пусть им всем будет хорошо без меня! – И Ленка наконец по-настоящему, крупно разревелась.
– Еще чего, из-за всяких дураков топиться она пойдет. Вадим – ладно, фиг с ним, другого себе найдешь. А вот главбух эта ваша… Тебе новую работу нужно найти, – неуверенно сказал Денис, пытаясь хоть как-то утешить сестру.
Но та тряхнула растрепавшимися волосами, окончательно размазала остатки туши по скулам и ответила:
– Попробую, конечно. Да ведь просто так не отпросишься, чтобы в другую фирму поговорить съездить. В конце концов, ладно, пусть орет, я ее не поэтому боюсь. Работаю-то я хорошо, в этом я уверена. Здесь в другом дело. Вот представь себе – стою я перед ее столом, она надрывается, вопит во всю глотку, а глаза у нее белые-белые, как у статуи. Причем не сразу белеют, а только тогда, когда она рот открывает, постепенно. Знаешь, как это страшно – словно не человек перед тобой, а идол неживой. Мне кажется, ей все равно, на кого орать – на нас или на шкаф. Или на фикус – у нее в кабинете такой красивый куст рос, большой, развесистый, так не выдержал, засох. На той неделе его выкинули, новый привезли. – Ленка улыбнулась через силу и добавила: – Пойду умоюсь. Мать, наверное, уже гостей от злости съела.
Сестра пошла в ванную, а Денис, словно окаменевший, не мог двинуться с места. «Глаза у нее белые-белые, как у статуи» – как хорошо знакома была ему эта картина, слишком часто приходилось видеть ее за последние дни. И вот теперь Ленка… Значит, он был прав, та тварь не умерла, пули, выпущенные Кошмаром и Чалым, убили лишь оболочку, носителя, не причинив вреда тому, кто был внутри. И теперь тварь выбрала себе новое тело, правда, проявляет себя по-другому. Но кто знает, как начинал тот, первый, вышедший на Дениса с поднятым пистолетом? И Ленке тоже угрожает опасность – хорошо, хоть она смогла разглядеть эти немыслимые, словно из мрамора, остановившиеся белые глаза и сказать об этом брату.
Надо было что-то делать, но Денис не мог заставить себя собраться с мыслями. Притихшие было страхи и эмоции снова напомнили о себе, призывая не лезть в это дело. Меньше всего хотелось увидеть опять взгляд того, прячущегося внутри монстра. Но Ленка… Он просто обязан ей помочь. Но как? Как не стать жертвой чертовой твари, ведь рексов уже не будет поблизости. «А ты что в жизни делал? Что ты вообще можешь?» – больно ударили всплывшие в памяти злые слова Сергея, и Денис решился. Он вернулся в квартиру, снял куртку и снова сел за стол. Мать, недовольная долгим отсутствием детей, принялась пилить их обоих сразу. Ленка, сжав зубы, резала гигантский торт, раскладывала куски по тарелкам и раздавала их гостям. Денису достался самый большой ломоть, он с удовольствием и очень быстро расправился с ним. Потом, посидев еще немного, гости начали расходиться, засобирался и Денис. Попрощавшись с отцом и матерью, он вытащил за собой на улицу упиравшуюся Ленку – ей еще предстояло перемыть гору посуды.
– Как найти твою контору? – спросил Денис сестру, когда они вышли из подъезда. – Хочу посмотреть, что там у вас за чудо такое.
Он старался говорить уверенно, но сам боялся уже заранее – кто знает, что ждет его там, скрываясь в новом обличье. Но делать нечего, он должен помочь сестре, как она помогала ему не раз. Если с Вадимом поговорить не представлялось возможным, то хотя бы издалека посмотреть на чудовищного главбуха Денису было вполне по силам. Хоть он еще и не мог объяснить себе до конца, зачем, собственно, собирался это сделать.
– Приезжай, да только что это изменит. – Ленка пожала плечами и зябко закуталась в пальто – на улице снова похолодало. – А впрочем, давай. Посмотри на нее, послушай, как она орет, может, поймешь тогда, как я живу. Позвони только сначала, чтобы она точно на месте была.
Денис поцеловал сестру на прощанье и побежал к станции, торопясь на электричку. Уже почти рядом со своим домом ему показалось в сумерках, что по детской площадке бегает Хорт. Денис остановился, присмотрелся, но собаки не было видно. «Показалось», – решил он, постоял еще немного и вошел в подъезд. Поднялся к себе, открыл дверь. В квартире было темно и тихо. Денис устроился на кухне, включил маленький телевизор. Быстро прогнав ленту никчемных сериалов и глупых шоу, он выключил его и отправился спать.
В понедельник днем Денис стоял перед стандартным серым зданием из стекла и бетона – таких блеклых коробок много развелось в городе за последние годы. Припаркованные на стоянке машины, охрана у дверей, пропуска – все как обычно в таких местах, Денис обошел десяток подобных «офисных центров», когда искал работу. Еще утром он созвонился с Ленкой и под уже знакомый аккомпанемент воплей начальницы договорился с сестрой о встрече. Ему показалось, что Ленка чем-то не то обрадована, не то возбуждена, – ее голос был отчетливым и ярким, она говорила свободно, не переходя на шепот.
– Жду, да, она никуда не собирается, представление у нас в самом разгаре! – Ленка, казалось, была счастлива, ей будто нравилось все происходящее. – Она два дня дома одна сидела, вот и отрывается на нас!
Денис толкнул стеклянно-металлическую увесистую дверь, показал охране паспорт, взял заказанный Ленкой пропуск и поднялся на лифте на шестой этаж. В кабине Денис ехал один, но стоило ему выйти из раскрывшихся с приятным мелодичным звуком дверей лифта, как он оказался в центре оживленного потока. Черно-бело-серые офисные служащие с бумажками в руках хаотично носились вдоль и поперек бесконечного коридора, забегали и выбегали из всех кабинетов одновременно, сталкивались в дверях, роняли бумаги, топтали их. Подобрав оскверненный документ, бережно отряхивали его и тащили дальше. Денис сначала несколько растерялся от подобного производственного процесса, потом освоился и пошел вдоль нечетной стороны, разыскивая нужный кабинет.
Офис, где работала Ленка, оказался отгорожен от всеобщего безумного муравейника точно такой же дверью, как и на входе в здание. Дверь, конечно, оказалась наглухо запертой, и Денис позвонил Ленке на мобильник. Та долго не отвечала, потом трубка заговорила, как сначала показалось Денису, чужим голосом. Но нет, это была его сестра – от ее утренней радости и оживления не осталось и следа.
– Заходи, – бесцветным голосом сказала она, открыв своей карточкой неприступную дверь.
Денис протиснулся в щель, посмотрел на одетую в черно-белые одежды Ленку и снова заметил слезы в ее глазах. Ленка шмыгнула носом и принялась инструктировать брата:
– Случилось что-то? – спросил он, но Ленка, тяжко вздохнув, отговорилась неприятностями на работе. Неприятности, видимо, были крупными – постоянным фоном их разговора был чей-то то ли визг, то ли вой, иногда были отчетливо слышны отдельные слова.
– Лен, ты что, в зоопарке? – не выдержал Денис.
– Нет, это главный бухгалтер у нас так разговаривает. Тут одна девочка снова ошиблась немного, вот он на нее и орет.
– Так выйди в коридор, тебя почти не слышно из-за нее.
– Бесполезно, я и так в коридоре, это через стенку доносится. От ее криков все уже глухие стали. Ладно, пока. Позвоню тебе вечером в пятницу.
Ленка отключилась, Денис положил телефон на диван, пошел на кухню – ему опять захотелось есть. Пока закипал чайник, он снова смотрел в окно – все та же картина, только собаки не видно. Вспомнив про Хорта, Денис вернулся в коридор, нашел в кармане куртки визитку, покрутил ее в руках. Потом забил номер написанного на ней телефона в память своего мобильника, налил полную чашку чая.
«Ну, чем я могу им помочь? Правильно Кошмар сказал – я же ничего не умею. Да меня прибьют в первый же день». Почему его должны в первый же день прикончить, Денис не задумывался, но очень хорошо помнил две врезавшиеся, как ему тогда казалось, навсегда в память картины. Труп Димки у него на руках, перекошенное лицо с белыми неподвижными глазами и черное дуло пистолета были убедительными аргументами против любых попыток выяснить, что это было на самом деле.
«Сами справятся, без меня. Бегают быстро, стреляют метко. Да и пес у них какой-то выдающийся – разберутся» – так думал он, прихлебывая горячий сладкий чай. Но что-то саднило в душе, царапалось, не давало спокойно жить. Денис весь извертелся на диване, пытаясь уснуть, – мысли о собственном бессилии, ничтожестве и, главное, об опасности не давали уснуть. Отчаявшись бороться с собой, он встал, поискал по привычке сигареты, но подкативший к горлу ком напомнил о вреде никотина. Наполнив в очередной раз чайник, Денис в полной темноте устроился на кухне, смотрел на голубые язычки пламени на плите и попытался в который раз трезво оценить все произошедшее с ним за несколько последних дней.
Еще раз, стараясь не сорваться на эмоции, он прогнал в голове картинку: мертвый Димка, вооруженная, неизвестно кем ведомая тварь со слепыми белыми глазами, бездонное дуло пистолета, летящий навстречу асфальт. Да, иному таких приключений хватило бы на полжизни. Черт, а ведь он даже не сказал «спасибо» своим спасителям! Денис почувствовал, что краснеет, вскочил, забегал по тесной кухне. «Что же мне делать! – крутилось в голове. – Что делать дальше?»
Чайник засвистел, Денис снял его с горелки, но огонь не выключил – ему нравилось смотреть на ровные, чуть гудящие язычки пламени. Еще в детстве они с Ленкой любили вот так зимой спрятаться на кухне, зажечь газ и представлять себе, что они у костра в лесу. «Ты когда-нибудь на охоте был? Как гончая зверя гонит, видел?» – вспомнились Денису слова Кошмара. Какой лес, какая охота – он последний раз был за городом с дедом, когда тот еще был жив и относительно здоров. Сколько же лет прошло? Да какая теперь разница! Денис наконец набрался мужества и признался себе, что больше всего в этой истории его задели слова Сергея. Действительно, что он сделал в жизни? Если быть честным до конца, то единственный его подвиг на сегодняшний день – это переезд в дедовскую квартиру и переход на полное самообеспечение. И еще неизвестно, что бы он делал без Ленки, хорошо, хоть мать об этом не знает. А то, что он оказался способным видеть, как в действительности выглядит убийца, так это… Кстати, в самом деле, что это было такое? Почему он видит, а они нет, ведь, как Денису казалось, картинка была достаточно ясной. Впрочем, очень давно, в глубоком детстве, он как-то раз видел нечто, но, кроме него и Ленки, об этом никто не знал. Тогда он с матерью оказался в центре города, было очень жарко, душно и пыльно. Маленькому Денису хотелось пить, он устал и капризничал, но мать, верная своим принципам в воспитании детей, не обращала на него ни малейшего внимания. Она молча, с жалким видом страдалицы тащила за собой хнычущего сына к метро. Улица была забита народом, идущие по ней люди казались Денису высокими, мрачными, и, несмотря на теплую погоду, одеты все были в темное. Редко-редко встречался человек в одежде серого или бежевого цвета. Денису стало страшно, он заплакал в голос, но мать была неумолима. Так они продолжали двигаться, как вдруг среди черных мрачных спин Денис увидел нечто воздушное, тонкое и белоснежное. Он сразу перестал реветь, замер, открыв рот, – среди толпы, не обращая внимания на встречный поток людей, легко двигалась девушка. Ее лицо, волосы, одежда, взгляд – все было невесомым, легким, очень светлым и спокойным. И бестелесным. Денис понял это сразу – сквозь платье, голову и руки девушки он смутно, как в тумане, видел фигуры прохожих. Это было очень похоже на то, когда смотришь на мир сквозь прозрачный полиэтиленовый пакет, наполненный водой, – все кажется зыбким и отстраненным. Денису было совсем не страшно, а необыкновенная девушка оказалась уже так близко, что Денис мог протянуть руку и дотронуться до нее, но делать этого он не стал. Заметив зареванного мальчишку, девушка улыбнулась ему, кивнула маленькой, со странной, но очень красивой прической головой в удивительной шляпке с лентами и прошла-проплыла мимо, Денис только и успел заметить край воздушного рукава, скользнувшего по его плечу. Тут мать с новой силой дернула сына за руку, Денис упал и разревелся уже на законных основаниях – он сильно ушиб обе коленки. Обернувшись, пока мать отряхивала его одежду, он успел заметить лишь край ленточки, украшавшей шляпку необыкновенной незнакомки, сразу же пропавший. До своего дома в пригороде тогда они с матерью добрались без приключений, и вечером того же дня Денис рассказал Ленке о своей необычайной встрече.
– Ты видел ангела! – авторитетно заявила старшая сестра, и, помнится, они решили в тот день, что родителям об этом знать не обязательно.
Были и еще случаи, потом, позже, но это все было настолько необъяснимо и невероятно, что Денис старался не придавать им значения. Для себя он решил, что это у него болезнь вроде дальтонизма. Видят же некоторые люди синий цвет там, где для остальных горит красный. Или желтый – неважно. О галлюцинациях Денис думать не хотел – поводов к этому вроде не было. Он хорошо помнил своего соседа по лестничной клетке, когда они еще жили в старом доме. Несчастный человек был еще молод, но алкоголь сделал свое дело – парень периодически ловил чертей, причем не только у себя в квартире, но и в общественных местах. Так что все соседи в определенные моменты его жизни становились свидетелями охоты на рогатых – парень метался по подъезду, пытаясь выгнать незваных зеленых гостей. Денису было достаточно понаблюдать за этой сценой один раз, чтобы навсегда прикусить язык и никогда и никому не говорить о том, что он иногда видит.
Выпив остывший чай, Денис снова лег, но заснуть даже не пытался, лежал, разглядывая шевелящиеся на потолке тени.
«Ничего не понимаю!» – крутились у Дениса в голове слова одного из так любимых им в детстве героев мультфильма. «Аналогично!» – словно отвечал ему кто-то, и этот кто-то вдруг стал похож на Михаила Петровича. «Не тяните, коллега!» – сказал он Денису, улыбнулся и ушел. На его место выскочил Хорт, покрутился, принюхиваясь, и тоже пропал. «Пришлось Хорта под пули посылать!» – кто-то недовольно пробурчал над ухом, и Денис, проваливаясь в сон, решил для себя, что завтра он примет окончательное решение.
Следующий день прошел в хлопотах – Денис, пытаясь отделаться от терзавших его мыслей, занялся делом. Он затеял генеральную уборку квартиры и целый день, заглушая внутренний голос, призывавший его сесть и серьезно обдумать план действий на ближайшее будущее, мухой летал по дому с тряпками, выносил накопившийся мусор, пылесосил и мыл полы. Вечером позвонила сестра, напомнила о завтрашнем мероприятии. Судя по голосу, она очень устала и говорила как-то натянуто, нарочито ровно и спокойно, но, несмотря на это, Денису показалось, что недавно она плакала.
– Что-то случилось? – спросил он Ленку, но она отделалась дежурным «неприятности на работе». Они еще раз уточнили время завтрашней встречи и попрощались.
Уставший за день Денис уснул в тот вечер почти мгновенно, а проснувшись следующим утром, обнаружил, что проспал. По сути, это была его первая спокойная ночь – без метаний, жутких сновидений и рвущих сердце воспоминаний после смерти Димки. Денис носился по квартире, как укушенный, одеваясь и на ходу жуя бутерброд, – до встречи с Ленкой оставалось меньше часа. Совсем взмыленный, он выбежал из электрички, закрутил головой, высматривая сестру. Она, конечно, была уже здесь, пришла на десять минут раньше назначенного времени и терпеливо поджидала своего непутевого младшего братца.
– Лен, прости, проспал. – Денис с ходу начал оправдываться, но Ленка пресекла его попытки оправдать свое поведение.
– Ладно, спасибо, что вообще пришел, – съехидничала она, потом вынула из кармана пальто и протянула Денису квадратную плоскую коробочку, – вот, это духи. Мать давно такие хотела. Иди за цветами, я тебя тут подожду.
Выглядела она неважно – замученная, под глазами круги, взгляд какой-то затравленный, но спину держала прямо, старалась соответствовать своей высокой должности. Денис обнял сестру, чмокнул ее в щеку, сунул коробочку во внутренний карман куртки и помчался к павильону с цветами. Выбрав самый большой и разноцветный букет, Денис со вздохом расплатился. Покупка цветов пробила значительную брешь в его и без того скудном бюджете, но делать было нечего. Ленка и так вон на какой подарок разорилась, а уж цветы матери купить должен был он сам. Вооруженный букетом, Денис вернулся к Ленке, забрал у нее из рук набитый продуктами пакет, и они вместе неторопливо зашагали к родительскому дому.
– Ну, как ты? – спросила Ленка, когда они выбрались из шумной толчеи у палаток на станции. – Что делать собираешься?
Про то, что Денис лишился работы, знала только она – по их давней договоренности, обо всех важных событиях в жизни своих детей родители узнавали последними.
– Не знаю еще. Буду искать что-нибудь, деньги пока есть. Так что… – Тут Ленка снова запустила руку в карман и, вытащив оттуда несколько аккуратно сложенных купюр, сунула их в карман куртки Дениса.
– Лен, ты что, не надо, я…
– Ладно, бери, пока я добрая. Пользуйся, пей мою кровь! – засмеялась она, но как-то вымученно, словно заставляя себя веселиться, и Денис отчетливо увидел, что с его сестрой что-то не так.
Он ускорил шаг, обогнал ее и, подрезав на узкой дорожке, заставил остановиться.
– Что с тобой? – спросил он, пристально глядя сестре в глаза. – Я же вижу, ты сама на себя не похожа. Мне-то можешь сказать.
– Денис, давай попозже поговорим, хорошо? – Ленка умоляюще посмотрела на него. – Мать разозлится, если меня долго не будет. Там еще не все готово, она одна не справится. Потом, ладно?
Денис посторонился, дал ей пройти, и дальше они уже пошли молча и быстро, боясь накликать на свои головы гнев именинницы.
Квартира родителей сияла праздничной чистотой, умопомрачительные запахи сразили Дениса еще в подъезде. Ленка, скинув пальто, бросилась на кухню, а разряженная мать со снисходительным видом приняла от сына букет, подарок и поцелуй. Отец вышел откуда-то из глубин квартиры, поздоровался с Денисом, потом пришли еще гости – подруги матери, и все перебрались в «большую» комнату и сели за стол. Все шло своим чередом – сначала мать сдерживало присутствие чужих людей, потом она перестала стесняться, поскольку присутствовавшие давно знали всю горькую правду о ее тяжелой жизни – глупый, никчемный муж и дети-неудачники. Денис мужественно вынес ее нападки в свой адрес, а заодно освежил в памяти все промахи и ошибки, совершенные им когда-либо в жизни. Что-то действительно изменилось в нем за эти страшные дни, и Денис, сам от себя не ожидая, действовал сейчас по принципу «а Васька слушает да ест». Слова матери проносились мимо, совсем не раня и не задевая его самолюбие, звучали как бы непременным в данной ситуации фоном. Тем более еды было полно, и Денис с аппетитом уплетал все, что приносила из кухни раскрасневшаяся Ленка, – по их семейному обычаю обязанность приготовления праздничного обеда лежала на ней. Под чутким руководством матери, естественно. Впрочем, старания Ленки остались, опять же по традиции, неоцененными – пришла ее очередь стать к раздаче. Тут уж мать припомнила ей все – от разбитой в раннем детстве тарелки из добытого тяжким трудом в очередях импортного сервиза до отсутствия в настоящем приличной работы и обеспеченного мужа. Последнее замечание Ленку доконало, и она, опустив голову, встала и вышла – но не на кухню, как решила мать, а в лоджию, расположенную в другой части квартиры. Поднялся и Денис.
– Пойду покурю, – произнес он стандартную фразу-отговорку и пошел следом за сестрой.
Ленка действительно курила, вернее, пыталась – она нервно крутила колесико дешевой зажигалки, стараясь добыть из нее хоть искру.
– Дай.
Денис забрал из рук сестры неподатливый механизм, надавил на рычажок чуть посильнее и поднес дрожащее пламя к кончику сигареты. Ленка затянулась с наслаждением, а ведь еще в начале года она язвительно напоминала Денису о вреде курения. Но теперь все изменилось – Денис достал сигарету из пачки, покрутил ее между пальцев, переломил и выбросил во двор.
– Я не буду, – ответил он на недоумевающий взгляд сестры, – бросил недавно.
– Молодец, а я вот теперь не могу без этого. – Ленка выпустила сизую стройку дыма из сложенных трубочкой губ и отвернулась.
Денис выждал несколько мгновений, потом обнял сестру за плечи, повернул к себе. Так и есть – Ленка плакала, злые беспомощные слезы текли по лицу, оставляя после себя синие следы. Он сначала испугался, а потом улыбнулся – потекла дорогая тушь.
– Рассказывай, – потребовал он.
Ленка кивнула, затянулась еще раз и заговорила:
– Я не знаю, что мне делать, так больше не может продолжаться. Она жрет меня каждый день, каждую минуту. Ей все не так, я раздражаю ее одним своим видом, присутствием в квартире. Я мешаю ей, Денис, мешаю жить. Что я ей сделала?
Ленка почти кричала, и Денис прикрыл дверь в лоджию. Потом вышел в коридор, взял ее пальто и свою куртку – разговор предстоял долгий, а на улице, вопреки календарю, был совсем «не май месяц». Он накинул Ленке пальто на плечи, сам надел куртку, и они отвернулись к перилам, стараясь говорить тише.
– Так ведь у тебя же есть кто-то, Вадим, кажется?
Денис знал, что еще полгода назад Ленка познакомилась с «приличным», по меркам их матери, человеком. Они начали встречаться, и Денис знал – отношения их зашли так далеко, что Ленка собирается переехать к своему другу. Само собой, она держала это в строжайшей тайне от матери и рассказала о своих планах только брату. Денис был рад за сестру, он как-то даже видел этого Вадима – действительного приличного, компанейского, общительного мужчину старше Ленки на три года. Было видно, что Ленка ему очень нравится, он не скрывал своих намерений относительно их будущего, и сестра просто светилась от счастья. Одно омрачало ее радость – ведь рано или поздно придет момент, когда ей придется привести Вадима в качестве жениха в дом родителей, а о том, как поведет себя мать, Ленка боялась даже подумать. Впрочем, до этого было еще далеко, и сейчас она просто наслаждалась жизнью. Но, видно, все закончилось, раз при одном упоминании о Вадиме глаза Ленки снова заблестели от подступивших слез.
– У нас все кончилось, – снова отвернувшись, объявила она глухим голосом, – мы больше не встречаемся.
– Почему? Он чем-то обидел тебя? – Денис не верил своим ушам, ведь будущее сестры казалось ему уже определившимся.
– Нет, он ничего мне не сделал. Я не знаю, что произошло. Он часто встречал меня с работы, потом мы ехали к нему. Он звонил мне каждый день по несколько раз, спрашивал, как мои дела, что я планирую делать вечером. Он даже кольцо мне купил! – отчаянно выкрикнула Ленка, но сразу осеклась, заговорила громким шепотом. – Я уже платье начала присматривать, как вдруг все закончилось.
– Вот так просто и закончилось? В один день?
– Нет, конечно, не в один. Сначала он перестал встречать меня с работы, отговаривался, что ему далеко и неудобно добираться, потом перестал приглашать к себе, перестал звонить… Все происходило постепенно. Я пыталась поговорить с ним, но ему всегда было некогда – у него ведь свой бизнес. Мы уже две недели не встречались. Впрочем, он как-то позвонил мне, поинтересовался, как я живу, но сразу оборвал разговор. Я не знаю, что произошло. Вот так.
Денис смотрел вниз, на ветки зазеленевших наконец-то деревьев, на оживленную дорогу под домом. Вот же какой месяц выдался – одни потери. И он ничем не мог помочь старшей сестре, курившей рядом с ним сейчас уже третью сигарету.
– А тут еще и эта всех нас изводит, орет, орет, как только сил хватает. Придет утром, лицо уже недовольное, перекошенное, словно дерьма наелась.
Денис вздрогнул и внимательно посмотрел на Ленку, а та, войдя в раж, продолжала:
– Придет, не поздоровается, дверью в свой кабинет грохнет. Потом посидит там минут пятнадцать, злобой нальется и давай звонить по внутреннему телефону. Кому позвонит – тот и идет к ней на растерзание. Мы уж перед работой успокоительное заранее пьем – если ей хоть слово скажешь, то она и кинуть в тебя чем-нибудь может.
Денис ничего не понимал – о чем это она? Кто орет, кто кидается? Кто дерьма наелся? Пугало еще и то, что подобных выражений его воспитанная сестра раньше себе не позволяла. Он уставился на Ленку, и та, заметив в глазах брата вопрос, пояснила:
– Да главбушка наша, ты же сам слышал, как она разговаривает. И так каждый день – дома мать, на работе она. Денис, я уже жить не хочу, понимаешь?! Я утоплюсь, наверное! Пусть им всем будет хорошо без меня! – И Ленка наконец по-настоящему, крупно разревелась.
– Еще чего, из-за всяких дураков топиться она пойдет. Вадим – ладно, фиг с ним, другого себе найдешь. А вот главбух эта ваша… Тебе новую работу нужно найти, – неуверенно сказал Денис, пытаясь хоть как-то утешить сестру.
Но та тряхнула растрепавшимися волосами, окончательно размазала остатки туши по скулам и ответила:
– Попробую, конечно. Да ведь просто так не отпросишься, чтобы в другую фирму поговорить съездить. В конце концов, ладно, пусть орет, я ее не поэтому боюсь. Работаю-то я хорошо, в этом я уверена. Здесь в другом дело. Вот представь себе – стою я перед ее столом, она надрывается, вопит во всю глотку, а глаза у нее белые-белые, как у статуи. Причем не сразу белеют, а только тогда, когда она рот открывает, постепенно. Знаешь, как это страшно – словно не человек перед тобой, а идол неживой. Мне кажется, ей все равно, на кого орать – на нас или на шкаф. Или на фикус – у нее в кабинете такой красивый куст рос, большой, развесистый, так не выдержал, засох. На той неделе его выкинули, новый привезли. – Ленка улыбнулась через силу и добавила: – Пойду умоюсь. Мать, наверное, уже гостей от злости съела.
Сестра пошла в ванную, а Денис, словно окаменевший, не мог двинуться с места. «Глаза у нее белые-белые, как у статуи» – как хорошо знакома была ему эта картина, слишком часто приходилось видеть ее за последние дни. И вот теперь Ленка… Значит, он был прав, та тварь не умерла, пули, выпущенные Кошмаром и Чалым, убили лишь оболочку, носителя, не причинив вреда тому, кто был внутри. И теперь тварь выбрала себе новое тело, правда, проявляет себя по-другому. Но кто знает, как начинал тот, первый, вышедший на Дениса с поднятым пистолетом? И Ленке тоже угрожает опасность – хорошо, хоть она смогла разглядеть эти немыслимые, словно из мрамора, остановившиеся белые глаза и сказать об этом брату.
Надо было что-то делать, но Денис не мог заставить себя собраться с мыслями. Притихшие было страхи и эмоции снова напомнили о себе, призывая не лезть в это дело. Меньше всего хотелось увидеть опять взгляд того, прячущегося внутри монстра. Но Ленка… Он просто обязан ей помочь. Но как? Как не стать жертвой чертовой твари, ведь рексов уже не будет поблизости. «А ты что в жизни делал? Что ты вообще можешь?» – больно ударили всплывшие в памяти злые слова Сергея, и Денис решился. Он вернулся в квартиру, снял куртку и снова сел за стол. Мать, недовольная долгим отсутствием детей, принялась пилить их обоих сразу. Ленка, сжав зубы, резала гигантский торт, раскладывала куски по тарелкам и раздавала их гостям. Денису достался самый большой ломоть, он с удовольствием и очень быстро расправился с ним. Потом, посидев еще немного, гости начали расходиться, засобирался и Денис. Попрощавшись с отцом и матерью, он вытащил за собой на улицу упиравшуюся Ленку – ей еще предстояло перемыть гору посуды.
– Как найти твою контору? – спросил Денис сестру, когда они вышли из подъезда. – Хочу посмотреть, что там у вас за чудо такое.
Он старался говорить уверенно, но сам боялся уже заранее – кто знает, что ждет его там, скрываясь в новом обличье. Но делать нечего, он должен помочь сестре, как она помогала ему не раз. Если с Вадимом поговорить не представлялось возможным, то хотя бы издалека посмотреть на чудовищного главбуха Денису было вполне по силам. Хоть он еще и не мог объяснить себе до конца, зачем, собственно, собирался это сделать.
– Приезжай, да только что это изменит. – Ленка пожала плечами и зябко закуталась в пальто – на улице снова похолодало. – А впрочем, давай. Посмотри на нее, послушай, как она орет, может, поймешь тогда, как я живу. Позвони только сначала, чтобы она точно на месте была.
Денис поцеловал сестру на прощанье и побежал к станции, торопясь на электричку. Уже почти рядом со своим домом ему показалось в сумерках, что по детской площадке бегает Хорт. Денис остановился, присмотрелся, но собаки не было видно. «Показалось», – решил он, постоял еще немного и вошел в подъезд. Поднялся к себе, открыл дверь. В квартире было темно и тихо. Денис устроился на кухне, включил маленький телевизор. Быстро прогнав ленту никчемных сериалов и глупых шоу, он выключил его и отправился спать.
В понедельник днем Денис стоял перед стандартным серым зданием из стекла и бетона – таких блеклых коробок много развелось в городе за последние годы. Припаркованные на стоянке машины, охрана у дверей, пропуска – все как обычно в таких местах, Денис обошел десяток подобных «офисных центров», когда искал работу. Еще утром он созвонился с Ленкой и под уже знакомый аккомпанемент воплей начальницы договорился с сестрой о встрече. Ему показалось, что Ленка чем-то не то обрадована, не то возбуждена, – ее голос был отчетливым и ярким, она говорила свободно, не переходя на шепот.
– Жду, да, она никуда не собирается, представление у нас в самом разгаре! – Ленка, казалось, была счастлива, ей будто нравилось все происходящее. – Она два дня дома одна сидела, вот и отрывается на нас!
Денис толкнул стеклянно-металлическую увесистую дверь, показал охране паспорт, взял заказанный Ленкой пропуск и поднялся на лифте на шестой этаж. В кабине Денис ехал один, но стоило ему выйти из раскрывшихся с приятным мелодичным звуком дверей лифта, как он оказался в центре оживленного потока. Черно-бело-серые офисные служащие с бумажками в руках хаотично носились вдоль и поперек бесконечного коридора, забегали и выбегали из всех кабинетов одновременно, сталкивались в дверях, роняли бумаги, топтали их. Подобрав оскверненный документ, бережно отряхивали его и тащили дальше. Денис сначала несколько растерялся от подобного производственного процесса, потом освоился и пошел вдоль нечетной стороны, разыскивая нужный кабинет.
Офис, где работала Ленка, оказался отгорожен от всеобщего безумного муравейника точно такой же дверью, как и на входе в здание. Дверь, конечно, оказалась наглухо запертой, и Денис позвонил Ленке на мобильник. Та долго не отвечала, потом трубка заговорила, как сначала показалось Денису, чужим голосом. Но нет, это была его сестра – от ее утренней радости и оживления не осталось и следа.
– Заходи, – бесцветным голосом сказала она, открыв своей карточкой неприступную дверь.
Денис протиснулся в щель, посмотрел на одетую в черно-белые одежды Ленку и снова заметил слезы в ее глазах. Ленка шмыгнула носом и принялась инструктировать брата: